100 Великих археологических открытий

Зрелище было жуткое, и первое, что пришло в голову супругам Симон, — это немедленно сообщить в полицию. Поскольку тело было найдено на границе, на место происшествия одновременно прибыли и австрийские, и итальянские полицейские. Правда, потом итальянские блюстители порядка утратили интерес к происшествию, и расследование легло на плечи их австрийских коллег.

Осмотр места находки трупа показал, что тело неизвестного человека вморожено в лед почти до плеч, виднелись лишь голова и верхняя часть туловища. Рядом с телом был обнаружен небольшой контейнер необычного вида, сделанный из бересты. Во время трудного процесса извлечения тела изо льда полицейские нашли также какие-то инструменты и куски одежды. Все найденное было отправлено на экспертизу в институт судебной медицины при Инсбрукском университете.

На этом этапе никто еще не задавался вопросом о том, к какому, собственно, времени относится находка, и все дело оставалось чисто полицейским вопросом. Лишь сотрудники института судебной медицины обратили внимание на то, что одежду и инструменты, найденные при трупе, вообще говоря, трудно отнести к современным…

Дальнейшую экспертизу проводил уже доктор Конрад Шпиндлер, профессор института древней истории Инсбрукского университета, специально приглашенный для этих целей судебными медиками. Увидев таинственные останки, Шпиндлер не мог сдержать своего крайнего изумления — возраст находки явно составлял не менее 4 тыс. лет! Впоследствии оказалось, что это еще была довольно осторожная оценка.

Открытие останков «человека из Этцальских Альп» относится к разряду случаев, какие происходят лишь раз в столетие, и по своей значимости сопоставимо с историческим открытием гробницы Тутанхамона Говардом Картером в 1922 году. Впервые за всю историю мировой науки в руки ученым попали невероятной сохранности останки человека, возраст которого составлял, как выяснилось позднее, 5300 лет! Причем это был не скелет, не забальзамированная мумия, а полностью сохранившееся тело с кожным покровом, внутренностями, волосами, в одежде и с инструментами той поры. Это было просто невообразимое богатство. Неизвестный бедняга, 5 тыс. лет назад провалившийся в ледяную расселину, против своей воли стал для ученых проводником в мир повседневной жизни обитателей каменного века.

Это уникальное открытие вызвало священный трепет в научном мире и волну безумия в средствах массовой информации. Первобытный человек, восставший изо льда, в одночасье стал звездой. Но звезда нуждается в имени, и вскоре весь мир уже называл «человека из Этцальских Альп» попросту Этци. Честь изобретения этого имени позднее приписывал себе австрийский журналист Карл Венди, который утверждал, что составил его из названия места открытия (то есть Этцальских Альп) и прозвища «снежного человека» — йети.

Исследования останков Этци вела группа австрийских и итальянских специалистов во главе с Конрадом Шпиндлером, максимально использовавших все средства, имеющиеся в распоряжении современной науки. За семь лет было проведено более шестисот различных экспертиз. В результате ученым удалось осуществить поистине революционный прорыв в те области знания, о которых до этого у нас имелись весьма смутные представления.

Итак, осенью 1991 года перед исследователями предстал субъект мужского пола, имевший возраст 5300 лет, ростом 1,59 м, весивший при жизни около 50 кг. В момент смерти Этци было 46 лет. Хотя почти все волосы и борода давно истлели в ледяной могиле, несколько экземпляров волос все же были найдены на фрагментах его одежды. Их длина составляла до 9 см. Зубы были в хорошем состоянии, но сильно стерты из-за употребления грубой пищи, а также из-за привычки жевать смолу березовой коры — о существовании этой доисторической жевательной резинки ученым было давно известно по находкам черепов в других местах Европы. Североамериканские индейцы жевали смолу березовой коры даже в XX столетии.

При жизни Этци страдал склерозом сосудов и ревматическим артритом, а также от глистов. Сохранился только один из его ногтей, но и этого было достаточно для ученых, обнаруживших, что в последние месяцы жизни этот человек перенес какое-то весьма значительное физическое напряжение. За два месяца до гибели Этци сломал несколько ребер на левой стороне. Переломы заросли плохо и довольно болезненно давали о себе знать. Бедняга явно страдал, его движения были затруднены, и, возможно, именно это обстоятельство стало причиной его смерти: с трудом ковыляя по горной тропе, он, вероятно, оступился и скатился в расселину. Какое-то время он был еще жив, но, обессиленный и лишенный помощи, скончался. Очень скоро после смерти тело было покрыто слоем снега, и впоследствии останки Этци мумифицировались вследствие процессов высыхания и замораживания. Благодаря совершенно случайному обстоятельству — тело лежало на дне узкой расселины вдоль нее — ледник прошел прямо над ним, как поезд по рельсам, не повредив ни останков, ни одежды, ни инструментов.

Никогда прежде в истории археологии в руки исследователей не попадал столь полный комплект одежды обычного человека каменного века, причем одежды не парадной, а повседневной, отражающей моду, вкусы и привычки людей той эпохи. Весь гардероб Этци был наилучшим образом приспособлен для жизни в горах.

На голове он носил меховую шапку с двумя кожаными ремешками, которые завязывались под подбородком. Верхней одеждой служил грубый плащ без рукавов, достигающий середины бедра, сплетенный из волокон альпийской травы. Подобное одеяние, на первый взгляд непрактичное и неудобное, использовалось пастухами в Альпах вплоть до XX столетия. Это изобретение каменного века, как и многие другие предметы повседневного обихода, оказалось настолько удачным, что просуществовало более пяти тысячелетий! Такой плащ не препятствует движениям, обеспечивает хорошую защиту от дождя, но носить его во время быстрой ходьбы через горы, особенно в теплый день, чрезвычайно неудобно. Вероятно, в этом случае Этци скатывал его и нес через плечо или за спиной. Такой плащ мог использоваться и как циновка для спанья.

Под плащом Этци носил козью безрукавку длиной до колен, сшитую из разноцветных шкурок. В качестве ниток были использованы сухожилия. На безрукавке не сохранилось никаких следов пуговиц или других застежек — скорее всего, она просто запахивалась и закреплялась поясом. Безрукавка была довольно поношена — в некоторых местах заметны следы ремонта, сделанного с применением ниток, сплетенных из волокон жесткой травы.

Вместо брюк Этци носил ногавицы (нечто вроде длинных гетр), сшитые из козьих шкурок. Из таких же шкурок была сделана набедренная повязка — в развернутом виде ее длина составляет около метра. Она опоясывала тело и пропускалась между ногами.

Из башмаков Этци лучше всего сохранился правый. Как оказалось, доисторический человек умел делать отличную обувь! Нижняя часть башмаков сделана из меха, верхняя — из мягкой оленьей кожи, напоминающей замшу. Внутренняя часть утеплена слоем сена, закрепленным сеткой из волокон травы. Ботинки завязывались на кожаные шнурки. В такой обуви было не страшно отправляться в долгий путь.

Уходя в горы, Этци вооружился медным топором. Этот топор на сегодняшний день является единственным в мире полностью сохранившимся Доисторическим орудием. Его рукоять вырезана из тиса. Медное лезвие тщательно закреплено с помощью кожаного ремешка и березовой смолы. Археологи были весьма удивлены качеством изготовления лезвия — до находки в Альпах возможности древних людей в области металлургии оценивались более сдержанно. Анализ показал, что лезвие было отлито в земляной опоке, а затем подвергнуто закалке на холоде. При этом для его изготовления была использована не самородная медь, а медь, полученная из руды. Но самым любопытным оказалось то, что Этци лично присутствовал при выплавке меди из руды, — об этом рассказали результаты анализа его волос. Работал ли он непосредственно у домны, или просто наблюдал, как это делают другие, неизвестно. Но, учитывая относительный дефицит медных инструментов в то время, можно предположить, что Эгци был не последним человеком в своем сообществе — может быть, даже вождем.

При Этци имелся также кремневый нож с крепкой ясеневой ручкой. Нож хранился в кожаных ножнах, прикрепленных к поясу при помощи ремешка. Другой уникальной находкой стал специальный инструмент — ретушер, или отжим, использовавшийся для тонкой обработки и заточки каменных инструментов. Он состоит из деревянной липовой ручки и кусочка острого оленьего рога.

Другие части снаряжения Этци сохранились гораздо хуже. При нем, например, был рюкзак, основу которого составляли две вырезанные из лиственницы планки и прут орешника, согнутый в виде буквы «U». Вообще же при останках Этци ученые нашли изделия из 18 различных видов древесины. Это свидетельствует о давно сложившейся и хорошо разработанной традиции деревообработки — для каждой вещи соотечественники Этци стремились подбирать наилучший, наиболее подходящей для нее вид дерева. Два цилиндрических «контейнера», найденные полицейскими возле останков «ледяного человека», оказались торбочками, аккуратно сплетенными из бересты. Одна, лежавшая рядом с телом, была обуглена внутри. В ней еще сохранились остатки сухих листьев клена, еловых игл и мха. Очевидно, эта торбочка служила для переноски тлеющих угольков, из которых путник в любой момент мог раздуть костер. На случай, если угольки все-таки потухнут, при Этци имелось другое приспособление для добычи огня: подвешенная к поясу кожаная сумочка, в которой хранились кремни и трут, сделанный из древесного гриба. Возможно, скатившись в расселину, он в ожидании помощи пробовал разжечь огонь. Обглоданные кости горного козла свидетельствуют о том, что у Этци имелся при себе небольшой запас высушенного мяса, которым он питался какое-то время. Несчастный, видимо, провел в расселине несколько дней, прежде чем к нему подкралась смерть.

Еще одно открытие — связка странного вида сушеных грибов — вызвала у некоторых исследователей предположение, что Этци был шаманом, который пошел в горы для того, чтобы здесь в уединении общаться с духами с помощью галлюциногенных грибов. Но анализ показал, что на самом деле речь здесь идет о совершенно безобидном березовом грибе (Piptoporushe). До самого недавнего времени этот гриб использовался в Европе и Северной Америке как средство народной медицины — в качестве кровоостанавливающего пластыря. Так что, скорее всего, эта связка грибов служила для Этци своеобразной походной аптечкой.

Но что заставило этого немолодого, страдающего болезнями и израненного человека отправиться в одиночку в опасный путь через горы? Что происходило с Этци в последние месяцы, дни и часы его жизни? При каких обстоятельствах он получил свои тяжелые травмы — была ли это случайность, или он участвовал в каком-то конфликте? Был ли он жертвой или злодеем? А может быть, он был изгоем, которого соплеменники за какое-то преступление приговорили к изгнанию?

Все это вопросы, которые, вероятно, навсегда останутся без ответа. Но может быть, какой-то свет на загадки Эгци прольет анализ татуировок, покрывающих тело «ледяного человека»? Да, татуировки Этци — еще одна из сенсаций, связанная с необыкновенной находкой в Альпах.

Татуировки на теле Этци были сделаны с использованием древесного угля в качестве красящего вещества. Рисунок их в большинстве случаев очень прост и состоит из полос и линий. Но на правом колене и возле левого ахиллесова сухожилия имеются татуировки в виде неравноконечного креста. Анализ рисунков и распределения татуировок на теле позволил исследователям сделать совершенно неожиданный вывод: они не были декоративными или символическими. Не исключено, и даже весьма вероятно, что татуировки представляют собой следы некоего лечения, а конкретнее — иглоукалывания.

На этом этапе к исследованию останков Этци подключился доктор Франк Бар, практикующий специалист в области иглотерапии с четверть вековым опытом. Прочитав книгу Конрада Шпиндлера «Человек во льду» и познакомившись с клиническим описанием болезней Этци, Бар обратил внимание на схему распределения татуировок на теле «ледяного человека». Опытный врач подумал, что если бы к нему обратился пациент с такими же проблемами, он назначил бы ему точно такую же схему лечения, по какой пять тысяч лет назад лечили Этци!

Бар немедленно связался с Шпиндлером и получил приглашение принять участие в исследовании останков Этци. Еще раз тщательно проанализировав клиническую картину хронических заболеваний «ледяного человека», Бар пришел к выводу, что линии татуировок в точности соответствуют тем точкам иглоукалывания, которые используются при лечении этих болезней. При этом, по-видимому, Этци переходил из рук в руки от доктора к Доктору, и таким образом, татуировки — своеобразная «медицинская карта» больного: первый целитель, к которому Этци обратился со своими жалобами, отметил таким образом точки, соответствующие поставленному Диагнозу, чтобы впоследствии другой врач сразу понял проблемы больного. Точно так же нередко поступают и современные иглотерапевты.

Выводы Бара оказались настолько сенсационными, что вокруг них до сих пор не утихли споры. Еще недавно считалось, что система иглоукалывания была создана в Китае три тысячи лет назад. Но теперь получается, что неолитические жители Альп знали об этом еще за две тысячи лет до китайцев? Более того: татуировки на теле Этци ясно указывают на то, что иглотерапевты эпохи неолита были весьма и весьма квалифицированными врачевателями. По заключению Бара, к моменту смерти Эгци его соплеменники обладали не менее чем трех- четырехсотлетним опытом иглоукалывания. То есть эта практика возникла в Альпах около 4000 года до н. э.!

Каким образом доисторические люди овладели системой иглоукалывания, остается тайной. Во всяком случае, система, использовавшаяся современниками Этци, основана на тех же принципах, что и система китайского иглоукалывания. Справедливости ради надо отметить, что «альпийский феномен» — не единственный пример того, как народы, стоящие на сравнительно низкой ступени развития, открывают для себя методы иглотерапии. Известно, что собственную систему иглоукалывания создали алеуты. И хотя нередко можно услышать, что они заимствовали эту систему от китайцев, более чем 200 точных анатомических терминов в алеутском языке ясно указывают на местное происхождение этой традиции.

Короче говоря, Этци принес ученым не только разгадки, но и новые загадки. Между тем пока ученые, возглавляемые Конрадом Шпиндлером, еще только-только готовились к началу программы тщательнейших исследований останков «ледяного человека», журналисты и политики выясняли кому, собственно, должна принадлежать бесценная находка. В результате оказалось, что Этци был найден на расстоянии 92,56 м от строго прочерченной линии австрийско-итальянской границы, но… на итальянской стороне. Вся Италия торжествовала. После всех согласований было решено, что по окончании исследований Этци будет передан итальянцам В соответствии с этими договоренностями в январе 1998 года Этци покинул стены Инсбрукского университета и в сопровождении вооруженной охраны был торжественно доставлен в свою новую резиденцию — археологический музей в итальянском городе Больцано. Здесь наконец он обрел долгожданный покой и ныне пребывает в мире в специально оборудованном зале, где постоянно поддерживается температура -6 °C и влажность 98 %, что наилучшим образом способствует сохранности драгоценных останков. Зал также оснащен специальным фильтром, который устраняет вредные ультрафиолетовые и инфракрасные лучи. Ежедневно от 700 до 1000 человек томятся в очереди возле музея, чтобы посмотреть на этот самый старый труп в мире. И кем бы ни был Этци при жизни, его посмертная слава явно превзошла прижизненную.

2. Халафская культура

САМЫЙ ДРЕВНИЙ ГОРОД ЗЕМЛИ

На право называться первым городом Земли претендуют множество древних городов. Но прежде всего это определение относится к Иерихону — оазису неподалеку от того места, где река Иордан впадает в Мертвое море. Здесь расположен широко известный по Библии город Иерихон — тот самый, чьи стены некогда пали от звука труб Иисуса Навина.

По библейскому преданию, израильтяне с Иерихона начали завоевание Ханаана и после смерти Моисея под руководством Иисуса Навина, перейдя Иордан, встали у стен этого города. Горожане, укрывшиеся за стенами города, были убеждены, что город неприступен. Но израильтяне применили необычайную военную хитрость. Они молчаливой толпой шесть раз обошли городские стены, а на седьмой — дружно крикнули и затрубили в трубы, да так громко, что грозные стены рухнули. Отсюда и пошло выражение «труба иерихонская».

Иерихон питается водой мощного источника Айн-эс-Султан («Источник Султана»), которому город обязан своим возникновением. Именем этого источника арабы называют холм севернее современного Иерихона — Телль-эс-Султан («Гора Султана»). Уже в конце XIX столетия он привлек внимание археологов и до сих пор считается одним из важнейших мест археологических находок предметов раннего исторического периода.

В 1907 и 1908 годах группа немецких и австрийских исследователей под Руководством профессоров Эрнста Зеллина и Карла Ватцингера впервые приступила к раскопкам у горы Султана. Они натолкнулись на две параллельно идущие крепостные стены, сооруженные из высушенного на солнце кирпича. Наружная стена имела толщину 2 м и высоту 8-10 м, а толщина внутренней стены достигала 3,5 м.

Археологи определили, что эти стены были возведены между 1400 и 1200 годом до н. э. Понятно, что их быстро отождествили с теми стенами, которые, как сообщает Библия, рухнули от мощных звуков труб израильских племен. Однако во время раскопок археологи натолкнулись на слой строительного мусора, представлявшие для науки еще больший интерес чем находки, подтвердившие сведения Библии о войне. Но Первая мировая война приостановила дальнейшие научные исследования.

Прошло больше двадцати лет, прежде чем группа англичан под руководством профессора Джона Гарстанга смогла продолжить исследования. Новые раскопки начались в 1929 году и продолжались около десяти лет. 1935–1936 годах. Гарстанг натолкнулся на самые нижние слои поселения каменного века. Он обнаружил культурный слой старше V тысячелетия до н. э., относящийся к тому времени, когда люди еще не знали глиняной посуды. Но люди этой эпохи уже вели оседлый образ жизни.

Работа экспедиции Гарстанга была прервана из-за сложной политической обстановки. И только после окончания Второй мировой войны английские археологи снова вернулись в Иерихон. На этот раз экспедицией руководила доктор Кэтлин М. Кэньон, с деятельностью которой связаны все дальнейшие открытия в этом древнейшем городе мира. Для участия в раскопках англичане пригласили немецких антропологов, работавших Иерихоне на протяжении нескольких лет.

В 1953 году археологам во главе с Кэтлин Кэньон удалось сделать выдающееся открытие, которое совершенно изменило наши представления о ранней истории человечества. Исследователи пробились сквозь 40 (!) культурных слоев и обнаружили сооружения неолитического периода с громадными постройками, относящимися к тому времени, когда, казалось бы, на Земле должны были жить только кочующие племена, добывающие себе пропитание охотой и собиранием растений и плодов. Результаты раскопок показали, что приблизительно 10 тыс. лет назад в восточном Средиземноморье был совершен качественный скачок, связанный с переходом к искусственному выращиванию злаков. Это привело к резким изменениям в культуре и образе жизни.

Открытие раннеземледельческого Иерихона стало сенсацией археологии 1950-х годов. Систематическими раскопками здесь был обнаружен целый ряд последовательных наслоений, объединяемых в два комплекса- докерамический неолит А (VIII тыс. до н. э.) и докерамический неолит Б (VII тыс. до н. э.). Сегодня Иерихон А считается первым поселением городского типа, открытым в Старом Свете. Здесь найдены самые ранние из известных науке постройки постоянного типа, захоронения и святилища, сооруженные из земли или маленьких округлых необожженных кирпичей.

Поселение докерамического неолита А занимало площадь около 4 га и было окружено сложенной из камня мощной оборонительной стеной. К ней примыкала массивная круглая каменная башня. Первоначально исследователи предположили, что это башня крепостной стены. Но очевидно, не являлась сооружением особого назначения, соединявшим в себе многие функции, в том числе и функцию сторожевого поста для контроля за окрестностями.

Под защитой каменной стены располагались круглые, похожие на палатки дома на каменных фундаментах со стенами из сырцового кирпича, одна поверхность которого выпуклая (этот тип кирпича называется «свиная спина»). Чтобы точнее определить возраст этих сооружений, были применены новейшие научные методы, например радиоуглеродный (радиокарбонный) метод. Физики-атомщики при исследовании изотопов установили, что можно определить возраст предметов по соотношению радиоактивного и стабильного изотопов углерода. Путем зондирования было установлено, что самые древние стены этого города относятся к VIII тысячелетию, то есть их возраст — примерно 10 тыс. лет. Еще более древний возраст имело обнаруженное в результате раскопок святилище — 9551 год до н. э.

Несомненно, что Иерихон А с его оседлым населением и развитым строительным делом представлял собой одно из первых раннеземледельческих поселений на Земле. На основании проводившихся здесь многолетних исследований историки получили абсолютно новую картину развития и технических возможностей, которыми располагало человечество 10 тыс. лет назад. Превращение Иерихона из маленького первобытного поселения с жалкими хижинами и шалашами в настоящий город площадью не менее 3 га и населением более 2000 человек связано с переходом местного населения от простого собирательства съедобных злаков к земледелию — выращиванию пшеницы и ячменя. При этом исследователи установили, что этот революционный шаг был сделан не в результате какого-то привнесения извне, а стал итогом развития обитавших здесь племен: археологические раскопки Иерихона показали, что в период между культурой первоначального поселения и культурой нового города, который был построен на рубеже IX и VIII тысячелетий до н. э., жизнь здесь не прерывалась.

Вначале городок не был укреплен, однако с появлением сильных соседей оказались необходимы крепостные стены для защиты от нападений. Появление укреплений говорит не только о противоборстве различных племен, но и о накоплении жителями Иерихона определенных материальных Ценностей, привлекавших алчные взоры соседей. Что же это были за ценности? Археологи ответили и на этот вопрос. Вероятно, главным источником Доходов горожан служила меновая торговля: удачно расположенный город контролировал главные ресурсы Мертвого моря — соль, битум и серу. В развалинах Иерихона найдены обсидиан, нефрит и диорит из Анатолии, бирюза с Синайского полуострова, раковины каури с Красного моря — все эти товары высоко ценились в период неолита.

О том, что Иерихон являлся мощным городским центром, свидетельствуют его оборонительные укрепления. Без применения кайл и мотыг в скале был вырублен ров шириной 8,5 м и глубиной 2,1 м. За рвом полнималась каменная стена толщиной 1,64 м, сохранившаяся на высоту 3,94 м Ее первоначальная высота, вероятно, достигала 5 м, а выше шла кладка из сырцового кирпича.

При раскопках была обнаружена большая круглая каменная башня диаметром 7 м, сохранившаяся на высоту 8,15 м, с внутренней лестницей, тщательно сложенной из цельных каменных плит шириной в метр. В башне были устроены хранилище для зерна и обмазанные глиной цистерны для сбора дождевой воды.

Каменная башня Иерихона, вероятно, была построена в начале VIII тысячелетия до н. э. и просуществовала очень долгое время. Когда она перестала использоваться по назначению, в ее внутреннем проходе стали устраивать склепы для погребений, а прежние хранилища использовать как жилища. Эти помещения часто перестраивались. Одно из них, погибшее при пожаре, датируется 6935 годом до н. э После этого в истории башни археологи насчитали еще четыре периода существования, а затем городская стена обвалилась и начала размываться. По-видимому, город в это время уже опустел.

Сооружение мощной оборонительной системы потребовало громадной затраты труда, применения значительной рабочей силы и наличия некоей центральной власти для организации и руководства работами. Исследователи оценивают численность населения в этом первом городе мира в две тысячи человек, причем эта цифра, возможно, занижена.

Как же выглядели и как жили эти первые горожане Земли? Анализ черепов и костных останков, найденных в Иерихоне, показал, что 10 тыс. лет назад здесь обитали низкорослые — чуть выше 150 см — люди с удлиненными черепами (долихоцефалы), принадлежавшие к так называемой евроафриканской расе. Они строили овальные в плане жилища из комков глины, полы в которых были углублены ниже уровня земли. В дом входил через дверной проем с деревянными косяками. Вниз вели несколько ступенек. Большинство домов состояло из единственной круглой или овальной! комнаты диаметром 4–5 м, перекрытой сводом из переплетенных прутьев. Потолок, стены и пол обмазывали глиной. Полы в домах тщательно выравнивали, иногда красили их и полировали.

Жители древнего Иерихона пользовались каменными и костяными орудиями, не знали керамики и употребляли в пищу пшеницу и ячмень, зерна которых растирали на каменных зернотерках каменными пестами. От грубой пищи, состоявшей из круп и стручковых плодов, растертых в каменных ступах, у этих людей полностью изнашивались зубы. Несмотря на более комфортную, чем у первобытных охотников, среду обитания, их жизнь была исключительно тяжелой, и средний возраст жителей Иерихона не превышал 20 лет. Очень высока была детская смертность, и лишь немногие доживали до 40–45 лет. Людей старше этого возраста в древнем Иерихоне, очевидно, вообще не было.

Своих мертвых горожане хоронили прямо под полами жилищ, надевая на черепа культовые маски из гипса со вставленными в глаза масок раковинами каури. Любопытно, что в древнейших могилах Иерихона (6500 г. до н. э.) археологи большей частью находят скелеты без головы. Видимо, черепа отделяли от трупов и хоронили отдельно. Культовое отрубание головы известно во многих частях света и встречалось вплоть до нашего времени. Здесь, в Иерихоне, ученые встретились, по-видимому, с одним из самых ранних проявлений этого культа.

В этот «докерамический» период обитатели Иерихона не пользовались глиняной посудой — им ее заменяли каменные сосуды, вырезанные главным образом из известняка. Вероятно, горожане пользовались также всевозможными плетенками и кожаными вместилищами наподобие бурдюков. Не умея лепить глиняную посуду, древнейшие жители Иерихона вместе с тем лепили из глины фигурки животных и другие изображения. В жилых постройках и гробницах Иерихона найдено множество глиняных фигурок животных, а также лепных изображений фаллоса. Культ мужского начала был широко распространен в древней Палестине, его изображения встречаются и в других местах.

В одном из слоев Иерихона археологи обнаружили своего рода парадный зал с шестью деревянными столбами. Наверное, это было святилище — примитивный предшественник будущего храма. Внутри этого помещения и в непосредственной близости от него археологи не встретили никаких предметов домашнего обихода, зато обнаружили многочисленные глиняные фигурки животных — лошадей, коров, овец, коз, свиней и модели мужских половых органов.

Самым удивительным открытием в Иерихоне стали лепные фигурки людей Они сделаны из местной известняковой глины, называемой «хавара», с каркасом из тростника. Эти статуэтки — нормальных пропорций, но плоские анфас. Нигде, кроме Иерихона, подобные фигурки ранее не встречались археологам. В одном из доисторических слоев Иерихона были найдены также групповые скульптуры мужчин, женщин и детей в натуральную величину. Для изготовления их использовалась похожая на цемент глина, которая намазывалась на тростниковый каркас. Фигуры эти были еще весьма примитивными и плоскостными: ведь пластическому искусству в течение многих веков предшествовали наскальные рисунки или изображения на стенах пещер. Найденные фигуры показывают, какой большой интерес проявляли жители Иерихона к чуду зарождения жизни и созданию семьи» это было одним из первых и самых сильных впечатлений доисторического человека.

Появление Иерихона — первого городского центра — свидетельствует 0 зарождении высоких форм общественной организации Даже вторжение более отсталых племен с севера в V тысячелетии до н э не могло прервать этого процесса, который в итоге привел к созданию высокоразвитых древних цивилизаций Междуречья и Ближнего Востока.

ДЖЕЙМС МЕЛЛАРТ И ОТКРЫТИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙШИХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВ АНАТОЛИИ

Одно из самых выдающихся археологических открытий XX столетия было сделано довольно поздно — во второй половине 1950-х годов. К тому времени археологи уже открыли немало раннеземледельческих поселений, расположенных в так называемом полумесяце плодородных земель. Этот очаг первобытного земледелия охватывает территории Палестины, Ливана, Сирии, Южной Турции, Северной Месопотамии и тянется далее на восток, достигая западных областей Ирана и Средней Азии. Именно здесь люди впервые начали выращивать пшеницу и одомашнивать животных, именно здесь начала формироваться производящая экономика и зародились первые цивилизации Старого Света.

В науке долгое время господствовало убеждение, что самой древней цивилизацией на Земле была шумерская. Зародившись в Месопотамии, земледельческая культура распространилась сначала на Ближнем Востоке, а уже потом возникли ее очаги в Турции и Европе. Что же касается Анатолии (области центральной и южной Турции), то за ней закрепилась репутация «варварской окраины». И каково же было изумление научного мира, когда оказалось, что именно Анатолия являлась первым очагом человеческой цивилизации. Это сенсационное открытие, коренным образом перевернувшее наши представления о ходе истории и об уровне развития людей эпохи неолита, связано с именем английского археолога профессора Джеймса Мелларта. Впрочем, приступая в 1956 году к поискам, он был всего лишь молодым и не очень опытным аспирантом. Впоследствии Мелларт признавался, что вовсе не рассчитывал на такой сенсационный результат. Просто ему захотелось проверить, что же именно таится под небольшим холмом близ деревушки Хаджилар, о котором ему рассказал местный учитель. Крестьянам время от времени попадались здесь различные находки.

Холм был небольшой — метров 130–140 в диаметре и метров пять высотой, и его вид как будто бы не сулил ничего многообещающего. Тем не менее Мелларт начал копать. И тут выяснилось, почему так невелика высота холма. Обычно если люди долго, в течение многих веков, живут на одно и том же месте, то уровень земли постепенно поднимается по мере того, накапливается так называемый культурный слой. Но на этом поселении уровень земли почти не поднимался, потому что каждый раз после очередного бедствия — пожара, набега врагов и т. п. — поселение отстраивалось вновь уже на новом месте, рядом со старым пепелищем.

Так образовался своеобразный «горизонтальный срез» различных эпох. Данные радиокарбонного анализа показали, что наиболее сохранившийся слой относился к V тысячелетию до н. э. А наиболее древний был еще на две тысячи лет старше и датировался концом VIII — началом VII тысячелетия до н. э. И это было не просто древнее поселение — это было поселение древнейших земледельцев! Об этом ясно свидетельствовали обмазанные глиной хранилища для зерна, каменные вкладыши для серпов, зерна ячменя, пшеницы-эммера, дикой однозернянки и чечевицы. И, как и в Иерихоне, здешние люди не знали керамики. Не встретили археологи в Хаджиларе и глиняных фигурок.

Это маленькое селение с прямоугольными домами из сырцового кирпича на каменных фундаментах пережило до своего запустения семь периодов. Дома обычно состояли из одной большой комнаты без внутреннего убранства, но с тщательно обмазанными глиной полами и стенами, покоящимися на основаниях из булыжников. Обмазка часто покрывалась красной краской и украшалась простым геометрическим орнаментом. На полу помещений иногда устанавливали человеческие черепа, что предполагает существование в Хаджиларе культа предков.

Главную комнату окружали меньшие помещения, иногда с очагами и печами. Обычно же тщательно выложенные очаги и печи устраивались в открытых дворах. Ямы от столбов говорят о существовавших во дворах навесах и заборах, отделявшихся от жилых помещений стенами метровой толщины.

Не зная гончарного искусства, жители древнего Хаджилара использовали сосуды из мрамора и, возможно, плетеные, кожаные, деревянные сосуды. Были найдены костяные шилья, каменные орудия из кремня и привозного обсидиана. Среди костей животных археологи обнаружили кости собаки, овцы, козы, быка и оленя. При этом в пределах поселения не найдено ни одного человеческого погребения.

Открытие Хаджилара само по себе было замечательным, и даже если бы Мелларт на этом закончил свои исследования, его вклад в науку уже был бы Достаточно значительным. Но ученый, желая проверить свои умозаключения, взялся раскапывать еще один холм — Чатал-Хюкж, расположенный в Долине Кония, примерно в 320 км к востоку от Хаджилара. И здесь его ждало еще одно открытие, всколыхнувшее весь научный мир: под холмом Чатал-Хююк Мелларт нашел развалины огромного «агрогорода», настоящей столицы древней Анатолии, возраст которой составлял более девяти тысяч лет!

Как установили исследователи, время возникновения Чатал-Хююка относится ко второй половине VII — первой половине VI тысячелетия до н. э. В эпоху своего расцвета этот «агрогород», занимающий площадь 13 га, являлся самым большим неолитическим поселением на Ближнем Востоке. На Конийской равнине в то время существовало более 20 небольших оседлых поселений, и Чатал-Хююк играл роль столицы для целой группы раннеземледельческих племен. Поселения такого типа стоят обычно у истоков формирования городов — процесса, связанного с длительной культурной и социально-экономической эволюцией.

Население Чатал-Хююка насчитывало от 2 до 6 тыс. человек. Его жители занимались преимущественно земледелием. Культивировалось 14 видов растений, причем предпочтение отдавалось пшенице, а также голозерному ячменю и гороху. Найденные при раскопках косточки фисташки и миндаля, возможно, свидетельствуют о получении из них растительных масел. Было обнаружено также много семян крапивного дерева — из него, по-видимому, изготовляли вино, которое в поздние времена было распространено в Малой Азии и о котором упоминает древнеримский историк Плиний Другими занятиями местных обитателей были скотоводство и охота. Жители Чатал-Хююка разводили овец и охотились на дикого быка, благородного оленя, дикого осла, кабана, волка и леопарда. Вероятно, к этому времени собака уже была одомашненным «другом человека», о чем свидетельствуют сцены охоты, часто встречающиеся среди стенных росписей в постройках этого древнейшего «протогорода». Рыболовство играло незначительную роль, но археологам встретилось довольно много костей птиц яичная скорлупа.

Еще одним источником дохода обитателей Чатал-Хююка была торгов ля обсидианом Эта горная порода, иначе называемая вулканическим стеклом, чрезвычайно ценилась в эпоху неолита. Чатал-Хююк располагался неподалеку от крупного месторождения обсидиана, образовавшегося вследствие извержений вулканов Кара Дага и Хасан Дага Вероятно, жители Чатал-Хююка даже не раз становились свидетелями этих извержений — стоная роспись одного из святилищ изображает человеческие жилища и некотором расстоянии от них извержение вулкана — возможно Хасан Дага.»

Благодаря этому опасному соседству город имел в своем распоряжении неограниченные запасы обсидиана и, как полагают некоторые исследователи, даже обладал монополией на торговлю им. Во многих домах Чатал-Хююка археологи нашли припрятанные в мешочках под полами домов обсидиановые заготовки для наконечников копий, число которых достигает двадцати и более штук. По-видимому, это были своеобразные клады, укрытые хозяевами.

В обмен на обсидиан в Чатал-Хююк из Сирии доставляли кремень, из которого делались кинжалы и другие орудия. С побережья Средиземного моря привозили раковины для бус, а также камень различных пород — алебастр, мрамор, черный и коричневый известняк Из него изготовляли великолепные сосуды, бусы и подвески, лощила, зернотерки, ступки и песты, небольшие культовые статуэтки.

Основные орудия жители Чатал-Хююка изготовляли из камня, преимущественно обсидиана. В долине Кония древние обитатели Чатал-Хююка побывали диорит, из которого делали шлифованные тесла и топоры. На окружающих долину холмах добывались охра и другие минеральные краски, окаменелые раковины, лигнит, самородная медь, киноварь и свинец. Все эти материалы обрабатывались в небольших, по-видимому, семейных мастерских. Здешние мастера умели делать изумительные, не имеющие равных наконечники копий и стрел из обсидиана, кремневые кинжалы с прекрасной отжимной ретушью. Из полированного обсидиана делали зеркала и аккуратно закрепляли их в рукоятке при помощи известковой массы. Синие и зеленые апатиты служили материалом для бус, причем мастера ухитрялись просверливать в бусинах такие тонкие отверстия, что в них едва проходит современная швейная иголка. Такие же отверстия просверливались и в обсидиановых подвесках. Несколько позднее появляются медные и свинцовые бусы, подвески и другие украшения, изготовленные из самородного металла.

Прекрасные ткани (возможно даже шерстяные) были настолько высокого качества, что не заставили бы устыдиться и современного ткача. Деревянная посуда, наряду с плетеной долгое время заменявшая керамику, демонстрирует такое разнообразие форм, техническое мастерство и изысканный вкус, что подобной ей не было в то время на всем Ближнем Востоке. Здесь и плоские блюда с фигурными выступами-ручками, и кубки, и коробочки разного вида с плотно прилегающими крышками Керамика в Чатал-Хююке впервые появилась лишь около 6500–6400 гг. до н. э., но первые гончарные изделия были примитивными и не шли ни в какое сравнение с деревянными, костяными и роговыми сосудами, которые употреблялись местными жителями начиная с эпохи верхнего палеолита При этом на облике керамических сосудов сказывается влияние деревянных и плетеных изделий-прототипов.

Территория огромного поселения была застроена однообразными небольшими домами, сооруженными из прямоугольного сырцового кирпича, на кирпичных же основаниях Каждый дом имел лишь один этаж, высота которого соответствовала высоте стен Дома имели прямоугольную планировку, при каждом имелось хранилище, пристроенное к одной из стен. Несколько маленьких комнат, по 5-10 кв. м, выходили в одну общую «залу» — комнату побольше, в 18–20 кв. м. Стены обмазывали глиной, полы покрывали циновками.

Везде на высоте примерно 30 см над уровнем пола шли каменные настилы — может быть, они являлись лавками или кроватями В каждой комнате было по крайней мере две платформы, служившие для сидения, работы и сна, под ними же хоронили мертвых Дверей у чатал-хююкских домов не было — в них попадали через отверстие в плоской крыше, куда можно было подняться по деревянной лестнице. Дым от очага выходил через это же отверстие или в окно. Некоторые дома были снабжены специально вентиляционной шахтой.

На плоских крышах тесно стоявших домов проходила большая час жизни обитателей города. Сообщение между домами также осуществлялось по крышам. Так как кварталы Чатал-Хююка террасами поднимались по склону холма, то дома находились на разной высоте и с крыши на крышу можно было попасть по деревянным лестницам.

Огромное поселение не имело оборонительных сооружений — наружные стены домов, располагавшихся по внешнему периметру города, сами по себе образовывали массивную стену, поэтому другие укрепления были не нужны. С этой стены защитники Чатал-Хююка, вооруженные луками, пращами и копьями, вполне могли дать отпор любому противнику, осмелившемуся напасть на город.

Одной из самых драгоценных находок Чатал-Хююка стали многочисленные святилища — их насчитывается более сорока. Украшенные стенными росписями и глиняными рельефами, они распахнули перед исследователями огромный, дотоле абсолютно неизведанный мир религиозных верований, мифологии и культуры первых земледельцев.

Святилища имели тот же план и устройство, что и жилые дома, но отличались богатством и особым характером убранства. Одно святилище обычно состояло из четырех или пяти комнат.

В этих первобытных храмах Чатал-Хююка археологи нашли множество! статуэток из камня или обожженной глины, изображающих людей и животных. Эти фигурки вставлялись в специальные углубления в стенах и, вероятно, играли роль вотивных, т. е. принесенных в дар божеству. Эти статуэтки позволили ученым познакомиться с богами первых земледельцев.

Главной фигурой в этом неолитическом пантеоне была Богиня-Мать, олицетворяющая плодородие, она же Мать-Земля, она же Покровительница зверей и охоты. Это древнее божество, корни которого уходят в верхний палеолит, предстает в трех ипостасях: в виде молодой женщины, в образе матери, дающей жизнь, и старой женщины, иногда сопровождаемой птицей смерти — грифом. Во всех случаях Великая богиня изображалась обнаженной.

Божество, олицетворявшее мужское начало, изображалось в двух ипостасях: либо как мальчик или юноша — сын или возлюбленный Великой богини, либо как зрелый мужчина с бородой, часто сидящий верхом на быке — посвященном ему животном. Нередко мужское божество изображалось просто в виде бычьей или бараньей головы. Ряды рогатых бычьих голов нередко помещались вдоль стен на специальных скамьях или столбиках, придавая святилищу довольно устрашающий вид.

Культ быка принадлежит к числу древнейших земледельческих верований. Позднее он вошел в целый ряд древних восточных религий. Связь культа Богини-Матери с культом быка демонстрируют вылепленные из глины рельефы, изображающие женщину, дающей жизнь голове быка или барана. На одном из рельефов Чатал-Хююка, высеченном из камня, фигура женщины предстает стоящей за леопардом, также, вероятно, считавшимся священным животным. В одном из святилищ обнаружен вылепленный из глины рельеф, изображающий ярко раскрашенных леопардов, обращенных головами друг к другу.

Помимо рельефов, нередко достигающих высоты двух и более метров, святилища Чатал-Хююка украшают великолепные фрески — вероятно самые древние в мире. Эти рисунки, нанесенные красной, розовой, белой, кремовой и черной краской на еще сырые, выбеленные или покрытые розоватой обмазкой стены, сделаны в VI тысячелетии до н. э.

В ярких, чрезвычайно разнообразных росписях Чатал-Хююка нашли свое отражение и древние культурные традиции охотников каменного века, и новые обычаи и верования первых земледельцев. Некоторые сюжеты воссоздают сцены охоты, где многочисленные загонщики окружают дикого быка, попавшего в западню, или настигают мчащегося оленя.

Часто встречаются росписи с изображением человеческих рук. Они выполнены на красном фоне или нарисованы красной, розовой, серой или черной краской, сплошь покрывая стены или образуя бордюр вокруг центральных композиций. Обнаружено и много образцов геометрических росписей, часто очень сложных, напоминающих пестрые анатолийские ковры. В других росписях встречаются магические символы — руки, рога, кресты. Некоторые фрески кажутся целиком состоящими из символов, большинство из которых остаются для нас непонятными. При этом живописные изображения сочетаются с рельефными, резными и т. д. Среди полусотни святилищ Чатал-Хююка невозможно отыскать двух похожих друг на друга, и их разнообразие просто поражает.

Многие сюжеты росписей, очевидно, связаны с загробным культом. На стенах двух больших святилищ изображены, например, огромные грифы, терзающие обезглавленные человеческие тела. Сцена из другого святилища изображает человека, вооруженного пращей и защищающегося от двух грифов.

Тема грифов отражает погребальный обычай жителей Чатал-Хююка. Тела умерших они первоначально помещали в легкие шалаши из тростниковых плетенок и циновок, предоставляя их на растерзание грифам. После того как от покойника оставались лишь дочиста обглоданные кости, их собирали, заворачивали в ткани, кожи или циновки и погребали под платформами домов и святилищ. Иногда останки посыпали красной охрой и киноварью, а область шеи и лоб окрашивали синей или зеленой краской. С погребенными клали заупокойные дары: в женские захоронения — ожерелья, разнообразные браслеты, мотыги из диорита, обсидиановые зеркала, корзинки с румянами и косметические шпатели, в мужские — булавы с каменными навершиями, кинжалы, сделанные из крупных обсидиановых пластин, дротики и стрелы с обсидиановыми наконечниками.

Женские захоронения, как правило, были богаче, что навело некоторых исследователей на мысль о царившем в Чатал-Хююке матриархате. Находки женских погребениях дали археологам еще один интереснейший материала Косметические шпатели, обсидиановые зеркала, корзиночки с румянами, изящные средиземноморские раковины, в которых сохранилась смесь охры с какими-то жировыми веществами, черная окись марганца и серо-черный гематит краски для ресниц и бровей, уложенные в пенальчики из шкур, — все эти находки несомненно свидетельствуют о том, что обитательницы этого «агрогорода» тщательно следили за своей внешностью и пользовались косметикой! А такое возможно лишь при весьма высоком уровне благосостояния, когда людям не надо было постоянно жить в страхе перед завтрашним днем.

Как же выглядели обитатели Чатал-Хююка? Это были люди крепкого телосложения, высокого роста (мужчины — в среднем метр восемьдесят, женщины — метр семьдесят пять), стройные, длинноголовые (долихоцефалы), принадлежащие к евроафриканской расе. Их возраст составлял в среднем тридцать пять лет.

Неолитическая цивилизация, открытая Дж. Меллартом Анатолии, по словам восторженных популяризаторов, «сияет, подобно сверхновой звезде в тусклой галактике современных ей земледельческих культур». Действительно, культура Чатал-Хююка весьма показательна как пример тех поистине огромных возможностей, которые открывал для человечества переход к земледелию. Ведь всего в нескольких сотнях километров от Чатал-Хююка в те же времена обитали племена пещерных людей, не поднявшихся выше охоты на диких зверей и примитивного собирательства. И влияние этого выдающегося культурного очага прослеживается далеко за пределами Анатолии — вплоть до Месопотамии. Но дольше всего его влияние чувствуется не на Ближнем Востоке, а в Европе, потому что именно на этом континенте неолитические культуры Анатолии положили начало земледелию, скотоводству и культу Богини-Матери — основам европейской цивилизации.

Культура Чатал-Хююка вызвала значительные дискуссии о ее происхождении. Давались ей и различные интерпретации. Разумеется, исследователи не могли обойти проблему происхождения людей, совершивших «неолитическую революцию» на Ближнем Востоке. Сегодня обнаружены свидетельства — хотя пока и незначительные — непрерывного развития анатолийской культуры от верхнего палеолита к неолиту, то есть феномен Чатал-Хююка родился на местной почве. Большую роль в изучении происхождения этого феномена сыграли открытия профессора К. Кектена и доктора Е. Бостанчи в районе Антальи, которые показали, что в Анатолии существовало верхнепалеолитическое искусство западноевропейского типа. Некоторые антропологи считают, что древнейшие останки людей евро-африканской расы, зафиксированные в могильниках Анатолии, представляют собой потомков европейского верхнепалеолитического человека, того самого, кто создал великолепные росписи Альтамиры.

После открытий Дж. Мелларта теорию «полумесяца плодородных земель» ришлось кардинальным образом пересматривать. Очевидно, что в X–VI 1сячелетиях до н. э. существовали две крупные области, где складывались первые земледельческо-скотоводческая культуры, предшествовавшие городам-цивилизациям Двуречья и долины Инда. Первая из этих областей — Восточное Средиземноморье, вторая — Северный Иран и юго-запад Средней Азии. И предстоит еще очень многое узнать о ранней истории этих удаленных друг от друга, но тем не менее связанных между собой районов, где когда-то, собственно говоря, и зародилась человеческая цивилизация.

ДОПОТОПНЫЙ УБЕЙД

«Арам-Нахараим» — «Сирией между реками» называется верхнее Двуречье в Ветхом Завете. Мы знаем эту страну под именем Месопотамия. Две великие реки, Евфрат и Тигр, превратили эту страну в колыбель одной из самых древних мировых культур. Около 4400–4300 гг. до н. э. в Южном Ираке, на берегах рек Тиф и Евфрат, возникла убейдская земледельческая культура, развитие которой привело к сложению цивилизации шумеров.

Слава шумерских городов-государств, таких как Урук, Ур, Лагаш, ставших носителями самой передовой культуры своего времени, дошла до наших дней. Шумеры создали одно из величайших достижений человеческого гения: на рубеже IV и III тысячелетий им удалось передать человеческую речь с помощью знаков и таким образом создать первую в истории человечества систему письма. Шумерские архитекторы изобрели арку. Шумеры одомашнили кур, создали первый агротехнический календарь, первый в мире рыбопитомник, первые в мире лесозащитные насаждения, первый библиотечный каталог, они записали первые в мире медицинские рецепты.

Все это мы знаем сегодня. А всего восемьдесят лет назад наука имела о Шумерах и их происхождении довольно смутные представления. В 1850-х годах древности Южной Месопотамии изучал английский консул в Басре Д. Э. Тейлор, но, хотя его двухлетние раскопки дали весьма интересные результаты, открытия Тейлора не были оценены по достоинству, и исследования были прерваны. Спустя сорок лет здесь побывала экспедиция Пенсильванского университета (США), ограничившаяся частичными раскопками одного из найденных Тейлором объектов Этим история ранних исследований Южной Месопотамии и исчерпывается. Здешние места в ту пору слыли небезопасными, снаряжение экспедиции сюда было делом дорогостоящим, и охотников работать здесь фактически на свой страх и риск не находилось.

Все изменилось с началом Первой мировой войны. В 1918 году вместе с британским экспедиционным корпусом, высадившимся в Месопотамии, в эти места попал призванный в армию ассистент Британского музея в Лондоне Кэмпбелл Томпсон. Несмотря на тяжелую солдатскую жизнь и изнуряющую жару, он нашел время для того, чтобы осмотреть некоторые холмы с погребенными в них руинами. Как оказалось позднее, Томпсон наткнулся на руины священного города Эриду, который шумеры считали древнейшим городом на Земле, и на развалины Ура — столицы шумеров, города библейского Авраама.

Времени и средств на серьезные раскопки у Томпсона не было, но и тех нескольких дней, что он провел, роясь в развалинах, ему вполне хватило, чтобы понять всю значимость сделанного им открытия. Вернувшись в Лондон, Томпсон сумел заинтересовать своими находками Британский музей.

Для раскопок в Месопотамии была сформирована экспедиция, руководителем которой был назначен Леонард Кинг. Но он внезапно заболел, и его место занял молодой ассириолог Р. Холл. Зимой 1918/1919 гг. экспедиция приступила к раскопкам в Эриду и Уре. При этом Холл постоянно отвлекался на поиски других, более интересных с его точки зрения археологических объектов, и наконец его внимание привлек холм Телль эль-Убейд, расположенный в 7 км к западу от Ура.

И Холл нашел здесь много интересного. Он раскопал часть древнейшего в Месопотамии храма, относящегося к середине III тысячелетия до н. э. Этот древний храм из Эль-Убейда не был перекрыт позднейшими постройками и сохранил свой облик.

Святилище стояло на искусственно сооруженной террасе, которая в свою очередь покоилась на стенах из обожженного кирпича. Наверх вела монументальная лестница из известняка. По ее обеим сторонам стояли изваяния львиных голов в натуральную величину, сделанные из битума и покрытые медью. Широко открытые глаза из красной яшмы, белого ракушечника, зеленого стеатита и красный далеко высунутый язык производили жуткое впечатление. «Попадались также маленькие быки из меди, битума и дерева», — сообщал Холл.

Над входом в храм некогда помещался большой рельеф, изображающий орла с головой льва, держащего в когтях двух оленей. Перед храмом был устроен алтарь из обожженного кирпича. На его внешней поверхности красовался знак планеты Венеры — символ верховной богини шумеров Нингур (Инанны), «владычицы небесных высот»…

Находки Холла были поразительны. Но нехватка средств — вечный бич археологов — заставила его прекратить дальнейшие раскопки. Лишь в 1922 году доктор Дж. Б. Гордон, директор Университетского музея в Пенсильвании (США), обратился к Британскому музею с предложением организовать совместную экспедицию в Месопотамию. Руководителем объединенной экспедиции был назначен английский археолог Леонард Вулли.

Главной целью экспедиции был определен Ур. Но Вулли не мог пройти и мимо находок Холла, сделанных в Эль-Убейде. Его очень привлекал этот загадочный храм, который тогда считался древнейшим сооружением Месопотамии и вообще древнейшим зданием в мире, архитектуру которого можно было воссоздать более или менее достоверно. Забегая вперед, скажем, что с тех пор были найдены и более древние здания, однако в Элъ-Убейде экспедиции Вулли удалось сделать еще одно открытие, хоть и не столь сенсационное, но не менее интересное. А пока изучение Эль-Убейда он начал с продолжения раскопок храма, начатых Холлом.