Шанс для истребителя

Следующий день ознаменовался массированным налетом вражеской авиации на наш аэродром. Уже позже от пленных немецких пилотов мы узнали, что этот налет был не случайным. Легион Кондор летел целенаправленно бомбить, именно, нас. Это был ответный ход за «Мессершмитт», сбитый мною накануне. Командование в Берлине было очень недовольно потерей этого секретного истребителя, который еще и упал на вражеской территории. И командиры Легиона Кондор прекрасно понимали, что их за это совсем не похвалят. Тут можно не только поста и погон, но и головы лишиться. Это был грандиозный залет. И его надо было как-то загладить. Наказав виновных во всех их бедах. То есть нас. Помнится, меня тогда поразила та оперативность, с которой немцы узнали про мои подвиги. Уже к вечеру того же дня они знали, кто сбил их «Мессершмитт». Имя, звание, эскадрилью и место нашего базирования.

Нет, я и до этого слышал, что в республиканских штабах полно вражеских шпионов. И республиканцы с этим ничего поделать не могли. Нет, они пытались как-то бороться. И даже кого-то ловили. Но сведения из их штабов все равно утекали к противнику. Уже не одно сражение было из-за этого проиграно армией Испанской республики. И республиканцы их еще проиграют очень много. Пока не потерпят поражение в этой гражданской войне. В общем, сейчас это коснулось и нас. Враги знали про нашу эскадрилью все. Все наши силы и где мы базируемся. Понятное дело, что целенаправленно выцепить именно меня где-нибудь в небе довольно сложно. На это даже возможностей франкистских шпионов не хватит. А вот уничтожить меня вместе с моей эскадрильей. Вот это вполне реальный сценарий. Надежный. И не удивительно, что немцы выбрали его для реализации. Хотя я до сих пор так и не понял логику наших врагов. Почему они с самого начала так не сделали? Почему бомбили с таким маниакальным упорством мирные, городские кварталы, а не загасили всю республиканскую авиацию прямо на аэродромах? Это же логично. Сначала надо уничтожить авиацию, а уже потом безнаказанно бомбить любые объекты на территории врага. Но наши противники так не поступили. Странно. Ведь в 1941 году немцы будут применять такую тактику. Где сначала германские ВВС уничтожат советскую авиацию. Большую ее часть. А уже затем будут работать по другим объектам. Без особых потерь. Но сейчас ничего такого я здесь в Испании не вижу. Не научилась еще немчура грамотно воевать в воздухе. Вот и этот налет на наш аэродром был продиктован не трезвым расчетом, а желанием немецкого командования прикрыть свои задницы от гнева Берлина.

Немцы точно знали численность нашей эскадрильи. И собрали для нашего уничтожения очень солидные силы. Так чтобы хватило с запасом. Для нашего гарантированного уничтожения они привлекли двадцать семь бомбардировщиков «Юнкерс» Ju-52 и столько же истребителей He-51 Легиона Кондор. По их расчетам этого должно было хватить с лихвой. У нас то на аэродроме сейчас базировалось только одиннадцать «чаек» и мой И-16. Жаль, что эскадрилью Копца перебросили на другой аэродром. Хотя тогда бы немцы подтянули еще больше своих самолетов к этому делу. Хорошо, что на этот раз данный налет не стал неожиданным для нас. Посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи), недавно развернутые вокруг нашего аэродрома, вовремя заметили приближающуюся, вражескую, воздушную армаду. Сегодня погода была превосходная. На небе ни облачка. Видимость на миллион. Поэтому у врагов не было ни единого шанса для того, чтобы незаметно приблизиться и атаковать наш аэродром. Мы получили предупреждение и были готовы к отражению налета. Все наши зенитчики заняли места у своих орудий. Личный состав наземных служб попрятался в траншеи и блиндажи. Их тоже вырыли недавно. На случай вражеского налета. А то раньше ничего подобного здесь не было. Как будто мы на курорте, а не на войне. Но сейчас мы неплохо подготовились. Все наши истребители мы подняли в воздух и отправили их навстречу приближающимся врагам. Все двенадцать штук. Маловато, конечно. Ну, а что делать? На войне, как на войне.

Когда я увидел вражеские истребители, то вздохнул с облегчением. До последнего момента боялся, что там будут «Мессершмитты». Вот они бы нас просто смяли. И-15 «Мессерам» не соперник. А с этими убогими «Хейнкелями» можно повоевать. Наши «чайки» их превосходят по всем параметрам. А уж мой «ишачок» так и вовсе монстр, в сравнении с этими немецкими бипланами. Но сейчас эти истребители противника мне не интересны. У меня другая цель. Более значимая. Бомбардировщики Легиона Кондор. Сейчас мы постараемся применить уже хорошо отработанную тактику. Заставим эти «Юнкерсы» скинуть свои бомбы в поля, не дойдя до нашего аэродрома. Мы такое уже не раз делали. И сейчас должно получиться. Я на это очень надеюсь. Тем более, что в данный момент у меня имеется очень большой и значимый стимул. Там на аэродроме находится моя любимая жена. И я готов на многое, чтобы ни одна авиабомба не упала на наш аэродром. Я этих немцев зубами рвать буду и таранить, если все боеприпасы расстреляю. Вот такой у меня сейчас настрой. Тем более, что атаковать бомберы немцев я буду не в гордом одиночестве. Вместе с моим «ишачком» это будут делать еще две пары наших «чаек». И я в этой группе главный. Я командую сейчас атакой на «Юнкерсы». Рычагов же в этом воздушном бою будет управлять группой, куда вошли все остальные И-15 нашей эскадрильи. Они должны связать боем вражеские истребители. Мы об этом даже и не спорили. Пашка сам заявил, что я лучше него могу сбивать бомбардировщики. А вот ему привычнее воевать против истребителей противника. Значит, мне и командовать группой, атакующей бомберы. А я и не возражал. В принципе, мне сугубо фиолетово кого сбивать. С этими авиапушками я хоть бомбер, хоть истребитель врага легко и быстро разберу на запчасти. И скажу, что так и было. Короче, договорились.

Немцы нас тоже заметили издалека. А по такой погоде трудно не заметить такую большую группу самолетов, прущую вам навстречу. Вражеские истребители рванули нам наперерез. Им никак нельзя допустить нашего прорыва к бомберам. И они это прекрасно понимают. Все. Теперь действуем по плану. Тут даже рации не нужны. Все наши действия мы оговорили еще на земле. Группа Рычагова вырывается вперед и мчится навстречу «Хейнкелям», пытаясь привлечь все их внимание на себя. Наша же небольшая группка забирает чуть вверх. Снижая скорость и уклоняясь от атаки вражеских истребителей. Я по привычке ухожу выше всех. Тут мне удобнее воевать. Обзор хороший. И атаковать сверху проще. А враги то не такие уж лохи. Не все они повелись на демонстративную атаку Рычагова. Три тройки He-51 тянут в нашу сторону. Тоже пытаясь залезть повыше от общей свалки, которая уже началась в воздухе. Ой, зря они это делают. Скорость у них и без того небольшая, и они ее сейчас еще больше скинули. А вот мы уже забрались сюда наверх. Качаю крыльями два раза. И одна пара моих «чаек» начинает заходить в атаку на эти немецкие бипланы. Я думаю, что эти справятся. Два И-15 против девяти Не-51. Должны справиться. Наша «чайка» круче этих немецких бипланов. Да, и сейчас там в кабинах сидят очень неплохие пилоты. Наши пилоты. В мою группу вошли самые опытные летчики. Мы так вместе с Рычаговым решили. У нас же сейчас самая сложная и ответственная задача. Потому мне и выделили самых крутых летунов. И я сейчас спокоен, отправляя всего два И-15 против девяти вражеских истребителей. Тем более, им не надо там сбивать все эти «Хейнкели». Достаточно только отсечь их от нас и связать боем. Чтобы мы могли беспрепятственно добраться до бомбардировщиков Легиона Кондор и разобраться с ними со всей пролетарской яростью. И мы разберемся. Уж будьте уверены.

Наша уловка сработала. Девятка «Хейнкелей» тормознулась и увязла в бою с парой «чаек». Им сейчас не до нас. Наши то парни с ходу срезали один немецкий биплан, показав немцам, что против них вышли крутые бойцы. А мы под шумок проскользнули поверху. Вражеские бомбардировщики все ближе. Они нас видят. И пытаются с этим что-то делать. Бортстрелки противника открыли огонь с дальней дистанции. Хрен они с такого расстояния в нас попадут своими слабенькими пулеметиками винтовочного калибра. Но я решаю не облегчать им жизнь и резво ухожу вниз. Пара «чаек» следует за мной, заметно приотстав. Скорость то у них поменьше моей. Вот и все. Теперь стрелки «Юнкерсов» нас не видят. Мы заходим на цель с передней и нижней полусферы. Тут у этих немецких бомберов нет пулеметных точек. Я этот момент уже давно просек и стараюсь этим пользоваться. Если стрелок вражеского бомбардировщика тебя не видит, то и стрелять по твоему истребителю он тоже не сможет. Вот такая простая истина. От которой в бою может зависеть ваша жизнь. Я сам стараюсь воевать по-умному. И учу этому других пилотов нашей эскадрильи. Чтобы они не бросались на вражеские бомбардировщики как глупый бык на тореадора. А сбивали их профессионально и без особого риска. Это позднее у немцев появятся более новые и опасные бомбардировщики. Вот там они учтут ошибки и поставят носовые пулеметные точки. А пока на этих Ju-52 таких пулеметов нет. И это очень хорошо для нас. Кстати, из-за массивного мотора на носу данного немецкого бомбардировщика его пилоты меня тоже не видят. Вид вниз там никакой. Поэтому немцы особо не суетятся. И не пытаются хоть как-то маневрировать. Так и летят по прямой. В тесном строю. Свиньей. По такой цели трудно промазать. А я и не мажу. Это вам не по юрким истребителям стрелять.

Вот головной бомбер в моем прицеле. Тут даже большого упреждения брать не надо. Немцы же к нам навстречу летят. Выжимаю гашетки, заставляя ожить свои авиапушки и ШКАСЫ. Есть контакт! Попал прямо в носовой мотор. И по кабине тоже немного прошелся. «Юнкерс» начинает резко уходить вниз. Пламя на его носу быстро разгорается. Этот, похоже, отлетался? Видимо, его пилотам хана? Слегка доворачиваю и успеваю обстрелять еще один бомбардировщик Легиона Кондор. А потом резко ухожу в левый вираж, чтобы не столкнуться с летящими навстречу трехмоторными самолетами. В их гущу мне лучше не влетать. Там же сейчас столько стволов ждут моего появления в их секторах стрельбы. Это раньше я был непуганый. И мог сдуру проскочить вперед, чтобы развернуться уже над строем вражеских бомбардировщиков. Но потом резко поумнел. Очень это неприятно, когда вот так в тебя шмаляют на расплав ствола сразу много пулеметов. Поэтому сейчас я предпочитаю не лезть туда и остаюсь в мертвой зоне. Где меня никто с этих бомберов обстрелять не сможет.

Пока я разворачивался, до бомбардировщиков противника добрались те две «чайки», которые следовали за мной. Они тоже нормально отстрелялись. Смогли поджечь еще один бомбер. Странно. Но в этот раз немцы нам попались какие-то упертые. Раньше то они такими смелыми не были и сбрасывали свои бомбы после первых же наших выстрелов. А теперь пытаются лететь дальше, не обращая внимание на потери. Пришлось сделать на эти «Юнкерсы» еще два захода. Прежде чем, они начали избавляться от своих авиабомб, сбрасывая их куда попало. При этом, я сбил еще два бомбардировщика. И еще столько же хорошо так потрепал. Да, и пара моих «чаек» тоже без дела не сидели, завалив еще один бомбер. Слава Богу, сейчас никого таранить не пришлось. А то когда вражеские бомбардировщики, сломав строй, повернули назад, у меня снаряды к автопушкам закончились. Хоть я и старался их экономить. Но стреляют эти автоматические пушки очень быстро. И это вам не кино, где патроны не кончатся никогда. К пулеметам патроны еще остались. Но тоже не очень много.

А тут еще и тройка каких-то диких He-51 до нас долетела. И стала мне мешать обижать бомберы. Достали, уроды! Ну, честное слово! Пришлось разворачиваться и давать им бой. Впрочем, поздно они спохватились. Свое дело мы сделали. Враги свои бомбы скинули, так и не дойдя до нашего аэродрома. Пока я разбирался с теми тремя настырными «Хейкелями», бомбардировщики противника повернули назад. Вот не понимаю я таких людей. Ну, куда вы лезете на мой И-16 со своими убогими бипланами? Они даже «чайкам» проигрывают. Но, нет! Полезли на меня. Храбро, но глупо. Я сейчас, даже расстреливая бомбардировщики, головы не терял от азарта и пространство вокруг себя контролировал. Поэтому эту троицу немецких истребителей, заходящих на меня в атаку, заметил вовремя. И среагировал. Жестко среагировал. Исполнил мой любимый боевой разворот. На «ишачке» этот маневр у меня очень хорошо выходит. Я его до совершенства отточил. И теперь не стесняюсь применять его в бою. Вот и сейчас применил. Немцам не понравилось. Лишившись одного из ведомых, они предпочли выйти из боя. А я за ними не пошел. Хотя и мог это сделать. По скорости я бы их легко догнал. Вот только патроны у меня кончились. Вот в этой последней атаке и закончились. А жаль!

В общем, тот налет Легиона Кондор на наш аэродром мы отбили. Кстати. К концу боя к нам даже подкрепление пришло. Шесть республиканских И-16. Они сильно помогли Рычагову и его группе. Если бы не они, то потери бы у нас были гораздо больше. А так мы потеряли только три «чайки». Причем, один наш пилот смог выжить, выпрыгнув с парашютом. Еще шесть И-15 нашей эскадрильи получили повреждения. И там один пилот был ранен, но смог вернуться на аэродром и посадить свой истребитель. И только потом потерял сознание. Нашим противникам досталось больше. Легион Кондор в этом воздушном бою потерял пять бомбардировщиков «Юнкерс» и девять истребителей «Хейнкель». Можно сказать, что победа осталась за нами. После такого разгрома немцы из Легиона Кондор к нашему аэродрому больше не лезли. Видимо, им хватило одного раза. Умные ребята, однако!

Глава 26

Продолжение боевой работы

31 декабря 1936 года зимняя погода показала свой коварный нрав. Еще ночью небо обложили густые облака и пошел дождь со снегом. Кстати, это был первый снег, который мы здесь увидели. В Испании погода то не такая суровая как в России. И зима здесь гораздо теплее и мягче. Нет тут таких матерых морозов. Правда, снег тоже выпадает изредка, но очень быстро тает. В общем, хороший здесь климат. В СССР то мы бы сейчас в кожаных куртках и сапогах не ходили. Вместо них бы уже давно надели более теплую одежду и обувь. В общем, снег под Новый Год под Мадридом явление довольно редкое. Но и такое здесь тоже случается. Утром снег перешел в холодный дождь. И так продолжалось весь день. Понятное дело, что сегодня никто не летал. Ни мы, ни наши противники.

Зато мы смогли спокойно встретить Новый Год. Все было довольно уютно и весело. Наш шеф-повар опять выложился по полной, приготовив шикарный, праздничный ужин. В двенадцать часов ночи мы раскупорили бутылки с шампанским, разлили его по бокалам и выпили за новый 1937 год. Конечно, без политики не обошлось. В СССР все крупные праздники без этого не обходятся. Первые тосты были: за товарища Сталина, за Советский Союз, за Партию. Я к такому уже привык, проживая в этой новой советской реальности. И научился относиться ко всем этим пафосным лозунгам философски. А так хорошо посидели. Душевно расслабились на фоне идущей войны.

Следующий день мало отличался от предыдущего. Погода опять нелетная. Низкая и плотная облачность. Мелкий, моросящий дождь. К которым прибавился еще и туман. Да, уж! Не зря потом это сражение за Мадрид назовут «Туманным сражением». Туманов в эти дни мы, действительно, видели много. Да, тут каждый день был туманным. Из-за чего активность авиации с обоих сторон заметно снизилась. Теперь мы вылетали на задание, только когда облака на небе хоть немного расходились. Но такое за эти восемь дней случалось редко. В общем, погода нас не баловала.

Следующий вылет мы смогли сделать только 3 января 1937 года. Снова нас привлекли на сопровождение республиканских бомбардировщиков, летевших бомбить передний край. Противник прорвал фронт на западе от Мадрида у шоссе на Ла-Корунью и устремился вдоль автострады к испанской столице, загибая свой левый фланг на север. Создалась угроза вторжения франкистов в Мадрид. Республиканцы стали бросать туда все новые и новые части, пытаясь остановить этот прорыв. Там внизу такая мясорубка началась. Жуть! А мы прикрывали бомбардировщики, которые туда летали. Враги в небе нас уже ждали. Они ведь тоже не дураки. Прекрасно соображают, что свои наступающие войска надо прикрывать с воздуха. Наша авиация заставила их себя уважать. Иногда удачный налет авиации мог остановить наступление целой пехотной дивизии. Сейчас авиация стала одной из решающих частей наземной стратегии и тактики. И от ее действий стало зависеть очень многое. Немцы потом свой хваленый Блицкриг построят на взаимодействии авиации и сухопутных частей. Но даже сейчас генералы стали понимать, что авиация может стать решающим фактором для победы в сражении на земле.

Этот воздушный бой вышел довольно сумбурным. Облачность сегодня стояла плотная. И этим воспользовались наши враги. Атаковавшие нас из облаков. Блин! Не люблю я такие вот бои. Видимость в небе отвратительная. Противника заметить трудно. И удрать от вас он может очень быстро, нырнув в ближайшую тучу. Кстати, сейчас нам противостоял не Легион Кондор, а итальянцы. И на мой взгляд, их юркие истребители «Фиаты» были более серьезными противниками чем немецкие He-51. Вооружение у них мощнее. Скорость и маневренность итальянского биплана тоже круче чем у «Хейнкеля». Да, еще прибавьте сюда внезапное нападение из засады. В общем, итальянцам удалось сбить сразу две «чайки» и прорваться к нашим СБ. И там они завалили еще один республиканский бомбардировщик, а четыре других сильно потрепали. Меня, кстати, тоже атаковали и даже пытались сбить. Но я смог увернуться от первой и самой неожиданной атаки. Можно сказать, что мне повезло. Отделался легким испугом и четырьмя дырками в левом крыле. Но потом за свой испуг я врагов наказал. Догнав и расстреляв один из юрких «Фиатов». Наши пилоты «чаек» тоже быстро опомнились и смогли отогнать итальянцев от сопровождаемых нами СБ. Не дали им порезвиться на полную катушку. Впрочем, наши противники в героев играть не стали и быстренько вышли из боя, нырнув в облака. А жаль. Жаль, что я при этом смог догнать только один вражеский биплан. И за это тоже я не люблю такую погоду. Когда враг вот так может внезапно атаковать и также быстро удрать, уйдя в облака. Тут даже моя скорость не поможет. Облака очень близко.

Но стоит подчеркнуть один момент. Наши то бомбардировщики свои бомбы не сбросили. Даже когда их атаковали вражеские истребители. СБ все также упрямо летели к своей цели. Уважаю. Настоящие мужики там сидят. Со стальными яйцами. Я бы так не смог. Сразу видно, что теми СБ управляют советские летчики. Только у них есть такая вот самоубийственная сила духа. Немцы и итальянцы так не могут и предпочитают сразу же избавляться от авиабомб, сбрасывая их при малейшей опасности для своего бомбардировщика. И мы этим пользуемся. А вот наши бомберы ты хрен заставишь отвернуть с боевого курса. Вот такие особенности национальной авиации разных стран.

К счастью, больше враги нас не тревожили. Мы беспрепятственно добрались до цели. Наши бомбардировщики вывалили там свой смертоносный груз и пошли назад. Правда, по пути домой один из СБ выпал из строя и пошел на вынужденную посадку. Все же тем итальянским истребителям его ранее удалось сильно повредить. Вот и не выдержала техника такого издевательства. Бывает. На войне такое случается часто. Но дальнейший полет прошел без приключений. И все остальные наши самолеты благополучно вернулись на свои базы. И в этот день мы больше не летали. Опять погода испортилась.

4 и 5 января сидим на аэродроме. Погода снова нелетная. А люди там воюют. На земле то боевые действия не затихают. Франкистов, прущих на Мадрид с запада, остановили, но они все еще пытаются наступать там. Но республиканцы туда уже успели натащить подкреплений и фронт держат очень успешно. Идут кровопролитные бои местного значения. Наконец, 6 января 1937 года погода улучшилась. Опять ненадолго, но мы успели слетать пару раз. Первый раз все то же сопровождение бомбардировщиков. Которое на удивление прошло благополучно. Никто в воздухе на нас не нападал. Правда, над целью мы потеряли один бомбардировщик. Там оказалось неожиданно много вражеских зениток. Вот они то и сбили один СБ. И еще три повредили. Мы то держались в стороне от всего этого веселья. И по нам зенитки не стреляли.

Второй вылет нам пришлось совершать для отражения вражеского авианалета на город. Вот этого тактического хода вражеского командования я совсем не понял. Ведь еще идут тяжелые бои на линии фронта. Вот там бы бомбардировщики пригодились, чтобы проутюжить как следует вражеские позиции перед атакой пехоты и танков. Но, нет. Враги решили опять бомбить жилые кварталы города Мадрида. Настоящая дурость. Впрочем. Свои мысли я оставил при себе. Все равно придется лететь на перехват. И мы полетели.

М-да! А нас то все меньше и меньше остается. Стачивается потихоньку в этих воздушных боях наша эскадрилья. Почти в каждом вылете несем потери. Такова война. Это вам не компьютерная игра или кино, где никто из главных героев не погибает даже в самых жарких сражениях. В реале все иначе. Здесь на войне постоянно гибнут люди. С обеих сторон. Итак, вылет. Вражеские бомберы мы перехватили. Точнее говоря, за нас это сделали другие. Когда мы приблизились к месту боя, то там уже находились республиканские «ишачки». И они вовсю атаковали противника. Часть из них вертелись на виражах с вражескими истребителями. А два И-16 терзали вражеские бомбардировщики. Правда, делали это не очень умело. Блин! Ну, нельзя же так подставляться! На моих глазах один из этих «ишачков», нарвавшись на очередь от бортового стрелка вражеского бомбера, начал падать и загорелся. Кстати, в этот раз нашими противниками в небе были итальянцы. Интересно. А куда исчезли немцы из Легиона Кондор?

Сейчас, сейчас! Сейчас мы поможем нашим «ишачкам». Всей группой рвемся к итальянским бомбардировщикам. Сейчас то вокруг них вьется только один И-16. А этого мало для того, чтобы их напугать как следует. И заставить сбросить свой смертоносный груз раньше времени. И-16, дерущиеся в данный момент с истребителями «Фиат», пока неплохо справляются. Значит, мы нужнее здесь. Будем атаковать бомбардировщики. И Рычагов тоже это понял. Его «чайка» покачивает крыльями, объявляя об общей атаке на итальянские «Савойи-Маркетти» S.79. Давненько мы с ними не встречались в бою. К этим бомберам подбираться не так легко как к «Юнкерсам» У итальянских «Савой» пулеметов больше. И калибр у тех посолиднее будет. Но я тоже знаю, как более безопасно их атаковать. Захожу на головной бомбардировщик с верхней и передней полусферы и чуть сбоку. Так чтобы его стрелкам нельзя было задрать свои пулеметы в мою сторону. Носовой то пулемет у этих трехмоторных бомбардировщиков почти не двигается вверх и вниз. И этим я сейчас пользуюсь. Здесь наверху они меня не достанут. Если, конечно, пилот этой «Савойи» не задерет резко вверх нос своего бомбера. Но такие крутые маневры для этого большого и неповоротливого самолета затруднительны. Это же тяжелый бомбардировщик, а не легкий истребитель. Вот итальянские авиаконструкторы тоже учудили. Пулемет то на носу S.79 они поставили. Но сделали это как-то по дурацки. Он же там почти не двигается и может стрелять только вперед и немного по бокам. Что? Что помешало им поставить там нормальную турель с круговым обстрелом? Не понятно. И теперь из-за этого будут гибнуть итальянские пилоты, летящие на том бомбардировщике.

Не забывая об упреждении, прицеливаюсь. Пора! Выжимаю гашетки и с удовольствием прислушиваюсь к басовитому рыку своих авиапушек и треску ШКАСов. Дымные очереди и яркие росчерки трассеров утыкаются в нос вражеской «Савойи» и пробегают по всему ее фюзеляжу. Резко доворачиваю и посылаю сноп пуль и снарядов в правого ведомого противника. Тоже попадаю, но не так красиво. Мои трассы проходят по левому двигателю и крылу. Зато как эффектно. Движок этого вражеского бомбера вспыхивает почти сразу же. Но мне некогда любоваться плодами своих попаданий. На большой скорости пронзаю строй «Савой» и резко ухожу в сторону, выводя свои истребитель из пике. Стараясь при этом побыстрее вывести его из-под строя бомберов. Очень не хочется мне быть здесь, когда враги начнут сбрасывать свои авиабомбы. Они же полетят вниз. А тут я торчу. Поэтому надо быстрее отсюда сваливать. Кстати по мне еще и стреляют здесь. Бортовые стрелки других вражеских бомбардировщиков из боковых блистеров. Но на такой скорости, что я набрал в пикировании, хрен они в меня попадут. Если только случайно заденут?

Уф! Похоже, вывернулся? Уже отлетая в сторону от строя вражеских бомбардировщиков, замечаю как падают оба самолета, подстреленные мною в этой атаке. Готовы! Оба готовы! Головной бомбардировщик дымит передним мотором и штопорит к земле. И парашютов возле него не видно. Похоже, что я убил обоих пилотов. От чего эта головная «Савойя» и свалилась сейчас в штопор. А когда самолет вот так падает, быстро вращаясь вокруг своей оси. То выпрыгнуть из него очень непросто. Да, это нереально сделать. Перегрузки, навалившиеся на тело, не дадут вам это сделать. Потому из этого бомбера никто и не выпрыгнул до сих пор. Чтобы прыгнуть, надо вывести самолет из штопора. А сделать это, похоже, там некому. Пилоты то мертвы. Вторая «Савойя», подстреленная мною, падает не так экстремально. Величественно и плавно скользит к земле, полыхая ярко горящим мотором. Вот из этого бомбера уже выпрыгнули четыре итальянца. И раскрылись куполами парашютов. Этим еще повезло. Попадут в плен, а потом их обменяют. К итальяшкам то у меня таких суровых претензий нет. Как к германским нацистам. Поэтому, пускай, пока живут.

Пока я тут маневрировал, до вражеских бомбардировщиков долетели Рычагов с компанией. И тоже включились в веселье, с ходу сбив три S.79. Такого напора пилоты итальянских «Савой» выдержать не смогли. И начали избавляться от своих авиабомб и поворачивать обратно, ломая строй. Под это дело успеваю расстрелять еще три итальянских бомбера, добавив им паники и прыти. Не забывайте, что скорость у «Савой» выше чем у «чаек». И теперь, избавившись от бомб, они смогли оторваться от нас, врубив полный газ и насилуя движки. Правда, два бомбардировщика противника этого сделать не смогли из-за полученных ранее повреждений. И были добиты ватагой Рычагова. Я за итальянскими бомберами тоже не пошел. Тем более, что боезапас у меня опять закончился. В этом бою мне пришлось много стрелять. Кстати, вражеские истребители к этому времени тоже стали выходить из боя, ныряя в ближайшие облака. Им тут больше было делать нечего. Налет то мы сорвали. А драться просто так итальянцы не любят. Умные мальчики!

По пути на аэродром внезапно теряем одну «чайку». Ей хорошо так досталось во время этого боя. Ее пилот был серьезно ранен очередью бортового стрелка вражеской «Савойи». Он истекал кровью, а потом умер прямо в кабине летящего самолета. Но внешне то все не вызывало опасений. Раций то нет. Я уже устал об этом говорить. Поэтому и нельзя сообщить товарищам о своем ранении. И остается только терпеть до аэродрома. Вот и этот русский парень терпел. А потом его «чайка», избитая пулями, внезапно вывалилась из нашего строя и воткнулась в землю. Для нас это стало шоком. Как-то быстро это произошло. Вот рядом летит И-15 твоего товарища. А вот этот истребитель уже вспухает на земле ярким взрывом. Просто так. Без всяких вражеских атак. М-да! На войне такое случается. Садимся в угрюмом молчании. Всегда неприятно терять боевых товарищей. Настроение отвратительное. Меня не радуют даже пять самолетов врага, сбитых мной в этом бою. Для меня это уже стало неважно. Перерос я все эти грезы о звании крутого аса-истребителя. Эта война меня хорошо так встряхнула и заставила смотреть на жизнь по другому.

Глава 27

Последний бой

Следующий день начался с мелкого моросящего дождя и тумана, который уже успел всем нам надоесть. Мы думали, что сегодня летать не будем, но после обеда дождь прекратился, а тучки немного разошлись. И наша эскадрилья опять вылетела на сопровождение бомбардировщиков. Все улетели, а я остался. Так как на этот раз надо было лететь за линию фронта. А такие вылеты не для моего секретного истребителя. Не пускают меня туда. Да, я и сам понимаю, что нельзя. Но возмущаюсь по привычке. В общем, когда эскадрилья ушла в полет, я тоже вылетел. На патрулирование района возле линии фронта к западу от Мадрида. Причем, на этот раз летел в гордом одиночестве. У нас же в эскадрилье всего то пять боеспособных «чаек» осталось. Поэтому, со мной в воздушный патруль отправить было некого. Ничего. Погода сейчас мерзкая. Туч на небе гуляет много. Если встречу большую группу вражеских самолетов, то спрячусь в облаках. От греха подальше. Скорость то у меня хорошая. Сейчас ни один вражеский истребитель за моим «ишачком» не поспеет. Ну, кроме «Мессершмитта», конечно. Но вероятность такой встречи крайне мала. У немцев то здесь имеются теперь только три таких новейших истребителя. И я уверен, что после потери одного из них, немецкое командование больше не будет выпускать эти секретные самолеты за линию фронта. Им и так там за потерю того «Мессера» неслабо прилетело из Берлина. Наверняка, же кого-то сняли с должности и понизили в звании. Если, вообще, не выгнали со службы. Гнев высокого начальства он такой. Бессмысленный и беспощадный.

Поэтому я сейчас довольно уверенно себя чувствую, барражируя в небе вдоль линии фронта в гордом одиночестве. Но и бдительности не теряю. Облаков то кругом хватает. И из них в любой момент могут выскочить вражеские истребители. А значит, надо крутить головой по сторонам очень часто. А то не заметишь вовремя противника и умрешь. И никакой матерый, экспериментальный самолет тогда не поможет. Меня же на моем крутом «ишаке» могут сейчас легко сбить даже убогие «Хейнкели» или «Фиаты». Если смогут подловить и атаковать внезапно, конечно. Вот я сейчас и летаю, постоянно оглядываясь по сторонам. Прошло уже минут двадцать моего патрулирования, когда я что-то заметил. На пределе видимости в разрыве облаков вижу какой-то инородный объект. Самолет? Точно, самолет! Хм! Какой-то он странный. Во-первых — один летит. Обычно, то здесь все группами летают. Во-вторых — с таким самолетом я еще не встречался в этом небе.

Подлетев ближе, я смог его идентифицировать. Передо мной был итальянский штурмовик «Карпони» AP.1, который здесь в Испании использовался франкистами в качестве разведчика. Как боевой штурмовик этот самолет годился мало. Маленькая скорость и маневренность. Такая же небольшая дальность полета. Слабое вооружение и отсутствие бронирования. А вот для разведки еще потянет. Хотя я бы такую тихоходную каракатицу на разведку точно не послал. Она же даже от тормозной «чайки» убежать не сможет. Не говоря уже о моем скоростном «ишачке». Почему этот самолетик даже издалека показался мне странным? Все дело в его внешнем виде. Это не биплан. Я уже привык, что все одномоторные самолеты (кроме «Мессеров», конечно) у наших врагов в Испании являются бипланами с двумя крыльями. А этот был монопланом. То есть имел одно крыло как у И-16. Но, в отличие от «ишака», здесь шасси не убирались. АР.1 так и летал с торчащими колесами, прикрытыми массивными обтекателями. Чем очень сильно мне напоминал «Юнкерс» Ju-87. Ту самую легендарную «штуку». Наши авиаторы этот пикирующий бомбардировщик еще «лаптежником» будут называть. Позднее. Здесь пока Ju-87 не появились. Их время наступит позднее. А сейчас передо мной летела пародия на «штуку». Довольно неказистая пародия. Короче говоря — очень неудачный самолетик получился этот «Карпони» АР.1. И сейчас я его встретил. И постараюсь не упустить.

Осторожно направляюсь к вражескому разведчику, который летит вдоль переднего края над нашими окопами. Интересно, что он там высматривает? Может быть, корректирует огонь своей артиллерии. Мне все равно, что он там делает в данный момент. Мне надо его сбить. Крадусь у нижней границы облачности, старясь почаще прятать туда свой истребитель, выныривая на краткий миг, чтобы сориентироваться и взять пеленг на цель. При этом пытаюсь заходить в атаку так, чтобы отсечь «Карпони» путь к бегству в облака. Главное — его туда не пустить. А в открытом небе он от меня никуда не денется. Слишком тихоходный и неповоротливый в сравнении с моим И-16.

Наконец я приблизился, чтобы начать атаку. Резво выныриваю из тучки и начинаю пикировать на разведывательный самолет противника. Примерно на пол дороги он меня заметил и стал реагировать. Но путь наверх в облака для него закрыт. Тут я. Значит, остается пикировать вниз. Что вражеский пилот и делает. Вот только скорости у нас разные. И даже в пикировании этот «Карпони» не сможет оторваться от моего «ишачка». Уверенно его нагоняю. Еще немного и можно открывать огонь. Поняв это, враг начинает метаться из стороны в сторону, сбивая мне прицел. А потом нервы у него окончательно не выдерживают, и он пытается уйти в вираж. Ох, зря он это сделал! Только скорость потерял зря. Так, глядишь, еще бы и пожил на несколько секунд подольше. Если вражеский пилот думал, что сможет переиграть меня по маневру. То зря он так думал. Я то уже не новичок. Я все эти уловки пилотов противника уже хорошо знаю. Единственное, что могло бы его спасти. Если бы сейчас кто-то атаковал мой И-16, стряхивая его с хвоста вражеского разведчика. Но он то здесь один. И никакого истребительного прикрытия у него нет. Поэтому я без всяких помех догоняю «Карпони», потерявший скорость на вираже, и всаживаю в него смачную очередь из всех стволов. Пушки, буквально, разрывают корпус франкистского самолета, разбрасывая обломки в разные стороны. А затем следует яркая вспышка. Ух, мля! Рву ручку на себя, выводя свой истребитель вверх подальше от взрыва. Похоже, что у этого АР.1 бензобак рванул. Брони то там нет никакой. И бак не протектированный стоит. Стоял! Этот самолет-разведчик уже свое отлетал. Горящие обломки падают на нейтральную полосу прямо между нашими и вражескими окопами. Представляю, как там сейчас ликуют республиканцы и ругаются франкисты. Я же уничтожил этот убогий «Карпони» на глазах у сотен людей. Многие там внизу видели наш бой. Хотя нормальным боем такое вот убийство назвать трудно. У пилота АР.1 не было против моего «ишачка» ни единого шанса. Это машины разных классов и времен. Очень жаль, что в 1941 году И-16 потеряют свои преимущества и будут уступать немецким «Мессершмиттам» Bf.109. Впрочем, мне совсем не стыдно сейчас за свою «нечестную» победу. Идет война, а в том самолете сидел враг. У которого рука бы не дрогнула, если бы мой «ишачок» вдруг оказался в прицеле его «Карпони». На войне, как на войне!

По возвращении на аэродром я застал там всю нашу эскадрилью, вернувшуюся из вылета. К счастью, вернулись все наши ребята. Никто в этот раз не погиб. И даже не был ранен. Хотя повоевать им там пришлось. Все наши «чайки» привезли дыры от пуль на своих фюзеляжах и крыльях. Но из пилотов никто не пострадал Удивительно! Моя победа над вражеским самолетом-разведчиком всех обрадовала и заинтересовала. Еще бы! Я же редкого зверя завалил. Экзотического. Такого трофея ни у кого из наших летчиков еще не было. А всеми этими «Фиатами», «Юнкерсами», «Савойями» и «Хейнкелями» их уже не удивишь. Заматерели пацаны. На счету у них уже по несколько сбитых самолетов противника есть. Настоящими асами стали. Те, кто выжил во всех этих боях. А выжило то не так уж и много.

Сегодня мы больше не летали. Погода опять испортилась. Заканчивался еще один день этой войны, когда мы узнали внезапную новость. В 21.57 позвонил Пумпур и сообщил, что наша командировка подошла к концу. Из Москвы пришло распоряжение. Всех пилотов нашей эскадрильи требуется срочно вывести обратно в Советский Союз. Замену нам уже выслали. Вот и все! Отвоевались, ребята! Что-то как-то рановато нас выводят? Я думал, что мы здесь на пол года застрянем или на год. Впрочем, я возражать не хочу. Навоевался по самые гланды, понимаешь. Очень хочется отдохнуть от всей этой войны. От всех этих смертей, страданий и разрушений. М-да! Оказывается, это был мой крайний боевой вылет в Испании. Последний бой в этом небе. А мне тут нравится. Очень приятная страна с мягким климатом. И даже гражданская война, бушующая тут, не может испортить моего благоприятного впечатления об Испании. И еще я благодарен этой стране. За любовь, которую я здесь встретил. Это я о своей супруге говорю, если кто не понял. И только ради этого стоило ехать в Испанию.

Между прочим, инженер Беляев со своими людьми тоже возвращается в СССР. Испытания новых образцов и вооружений были признаны удачными. Мой «ишачок» также вывозят на Родину. Здесь его оставлять нельзя. Секретная техника, понимаешь! Очень надеюсь, что мои боевые успехи помогут побыстрее протолкнуть в производство такие вот замечательные истребители. Такие пушечные самолеты очень нужны нашим ВВС. Очень!

Глава 28

Прощание с родственником

Возвращались мы в СССР тем же маршрутом. Через Францию и Швецию. Правда, сейчас до французской границы мы на автобусе не ехали. На севере Испании шли кровопролитные бои. И все дороги к границе с Францией были перерезаны франкистами. В этот раз нас вывозили из Мадрида во Францию транспортным самолетом. При этом лететь пришлось над морем до Марселя. Там была кратковременная посадка для дозаправки, а затем наш борт полетел в Париж. Кстати, мы там были не единственными пассажирами. Были там еще наши летчики-добровольцы и из других эскадрилий. И парочка советских танкистов там тоже была. Кстати, моя супруга также летела со мной. Этот вопрос даже не обсуждался. Мы летели в Союз вместе. И только так. Впрочем, никто и не предлагал оставить в Испании Анну Марию Матросову. Ей даже паспорт новенький сделали. И гражданство Советского Союза дали очень оперативно. А перед самым нашим отъездом из Мадрида я встретился с отцом моей жены. Дон Луис Кортес сам явился для разговора со мной. Ну, и с дочкой попрощался заодно.

— Что вы думаете об этой войне? — задал мне вопрос тесть. — Как здесь дальше будут развиваться события?

— Вы считаете, что я являюсь великим стратегом, который сразу же расскажет вам весь расклад? — ответил я, удивленно выгнув правую бровь. — Я, всего лишь, скромный старший лейтенант.

— Да, бросьте вы притворяться. Моя дочь мне рассказала про ваши предсказания.

— Предсказания?

— О том, что Испанская республика эту войну проиграет. Откуда вы это знаете?

— Дон Луис, вы меня за кого-то другого приняли. Я вам не Нострадамус. Я, просто, поделился своими наблюдениями со своей женой. Вот и все.

— Вот и мне тоже хочется услышать ваше видение этой войны.

— А с какой целью интересуетесь?

— Мне здесь еще жить. Это вы уедете в СССР. И дочь мою с собой заберете. А я останусь. А у меня тут бизнес, деловые связи и вся жизнь.

— Понятно. Чтож. Слушайте. Но я сразу скажу, что это только мои измышления, сделанные на основе всего, что я тут увидел. Ну, и исходя из тех процессов, что сейчас происходят в мире. И я очень надеюсь, что все сказанное останется между нами, дон Луис.

— Я клянусь, что о ваших словах никто не узнает, дон Алехандро.

— Хорошо, дон Луис. Слушайте внимательно. Возможно от этого будет зависеть не только судьба вашего бизнеса, но и ваша жизнь.

— Внимательно слушаю.

— Итак. Испанская республика эту войну проиграет. Не сразу, конечно. Силы у республики еще есть. Вот только в боях ей не везет. За последние месяцы у республиканцев сплошные поражения по всем фронтам. Ни одно наше наступление не окончилось победой. А вот мальчики генерала Франко уже смогли захватить значительную часть испанской территории. На их стороне воюют профессионалы. Настоящие военные, а не тот эрзац, что сейчас представляет из себя республиканская армия.

— Но раньше то республика била путчистов? Мадрид вот они взять не смогли. Хоть и пытались это сделать. Два раза пытались.

— Да, и потерпели поражение. Однако в других частях страны у франкистов сплошные победы. Сколько они уже городов захватили? И еще захватят.

— Вы думаете?

— Я знаю. Это понятно любому человеку, разбирающемуся в военном деле.

— Возможно, это и так? Но у Испанской республики все еще много сил и городов.

— Это так! Вот только наши враги понемногу эти города захватывают, а республиканцы ничего захватить не могут. Потому что солдаты у них плохие.

— Плохие? А как же вы? Советские добровольцы, что тоже плохие солдаты?

— Мы то хорошие бойцы. Но нас очень мало для победы над таким сильным противником как франкисты. А основная масса республиканских войск плохо обучена. И вооружение у них очень скудное. СССР, конечно, помогает, чем может. Но этого мало. Да, и трудно сюда из СССР доставлять много оружия и военной техники. А вот франкистов немцы и итальянцы снабжают всем необходимым без особых помех и трудностей. У них нет таких проблем с доставкой грузов как у нас. Танков, пушек и самолетов у наших врагов уже сейчас гораздо больше, чем у республиканцев. А против танков пехота много не навоюет. Даже если ее будет много. В общем, большая часть республиканской армии — это просто пушечная мясо. Вот и получается, что в этой войне с одной стороны воюют профессиональные солдаты, имеющие много оружия и бронетехники. А с другой стороны плохо обученные ополченцы, которым не хватает оружия, снаряжения, техники и боеприпасов. И после этого сами делайте вывод. Вы же умный человек, дон Луис. Раз такой серьезный бизнес построили и до сих пор не разорились. Значит, соображаете очень неплохо.

— Э, да! Звучит логично, дон Алехандро. Очень логично. Я и сам замечал, что что-то идет не так на этой войне. Значит, республика падет? И когда же это произойдет по вашему мнению?

— Точно не завтра или через месяц. Думаю, что год или два Испанская республика еще продержится. Сил то пока хватает. Есть еще люди у республиканцев. Да, и СССР их пока не бросит. Будет и дальше поставлять оружие и специалистов. Но долго это продолжаться не может. Товарищ Сталин, конечно, сочувствует справедливой борьбе испанского народа. Но деньги он тоже считать умеет. А эта война в Испании для СССР очень убыточная. И долго ее поддерживать Советский Союз не сможет. У нас и своих проблем хватает.

— Значит, у нас есть два года?

— Думаю, что даже меньше, дон Луис. Я бы на вашем месте начал переводить все свои капиталы и бизнес за границу. В какую-нибудь страну подальше от Европы.

— Ого! Вы меня удивляете, сеньор Матросов. Вы рассуждаете как настоящий капиталист, а не как советский летчик и герой войны.

— Ага, дон Луис. А вы думали, что все военные тупые пни?

— Нет, нет! Что вы. Я совсем не хотел вас обидеть. Я, просто, пошутил.

— Я так и понял, дон Луис. Я так и понял.

— Хорошо, дон Алехандро. Допустим, что республика обречена. Но почему бы мне тогда не перебраться в другую европейскую страну? Во Францию, например? Чем вас не устраивает такой расклад?

— Дон Луис, как человек военный я вам скажу одну простую истину. Скоро в Европе разразится Большая Война, которая потом перекинется на весь мир. И вам с вашими капиталами в этот момент лучше быть подальше от Европы. Данная часть планеты Земля пострадает в этой новой Большой Войне, гораздо, больше. Разрушения и жертвы тут будут исчисляться десятками миллионов человек. И как вы собираетесь вести свой бизнес в таких условиях?

— Вы рисуете очень страшную картину. Десятки миллионов погибших. В такое сложно поверить.

— Увы, но так и будет, дон Луис. К сожалению, сейчас техника и наука стали особо разрушительными. И все что сейчас происходит в Испании, это лишь бледная тень того, что года через два начнется по всей Европе. Будут бессмысленные и беспощадные бомбардировки мирных городов. Будут сотни тысяч солдат, погибших в одном сражении. Будут кровопролитные битвы, где примут участие тысячи танков и миллионы солдат. Все это еще будет. А Испания — это просто репетиция Большой Войны. Полигон для Великих Держав.

— Страшные вещи вы рассказываете. Но я вам почему-то верю. Я и сам слышал о надвигающейся на Европу войне. Но почему эта война должна распространиться на весь мир?

— Все дело в развитии современной техники. Сейчас самолеты летают дальше чем в начале этого века. Корабли ходят еще дальше. Да, и бронетехника стала более совершенной. А если учесть, что многие европейские страны имеют свои колонии по всему миру. То логично, что боевые действия перекинутся на колонии. Тут весь мир будет под ударом. Поэтому советую вам, дон Луис, свой бизнес и капиталы разместить подальше от Европы и от предполагаемых мест сражений. Куда-нибудь в Австралию, например, переехать. Или Новую Зеландию. Они достаточно будут удалены от всех театров военных действий. Чтобы не пострадать в надвигающейся Мировой Войне.

— А как же Латинская Америка? Бразилия или Аргентина, например, чем вас не устраивают сеньор Матросов?

— Дон Луис, вы же умный промышленник. Вы хотите жить в этих нищих странах, где буйным цветом цветет коррупция и бандитизм. В такой обстановке очень трудно вести бизнес. Законы там не работают. А полиция занимается черт знает чем, а не защитой закона и граждан. Я бы на вашем месте в такой убогой стране жить не хотел.

— А почему Австралия, а не США?

— США, конечно, более цивилизованная страна чем Аргентина или Бразилия. Но я считаю, что Штаты в этой войне будут играть одну из ключевых ролей. И не факт, что они от этого не пострадают. Вражеский флот сейчас вполне может доплыть до побережья США и высадить там десант. Или самолеты противника смогут долететь до Америки и разбомбить ее. Да, и гангстеры в США стали знамениты на весь мир. А они с законным бизнесом очень плохо уживаются. И вы можете поиметь в США большие проблемы с организованной преступностью. Поэтому для вас и ваших капиталов США мало подходят. Трудновато там будет бизнес раскрутить без связей.

— Но до Австралии то враги тоже смогут доплыть и долететь?

— Смогут, если это будет иметь смысл. Такой смысл, чтобы ради него потерять кучу кораблей, самолетов и солдат. Если в этом будет большая стратегическая необходимость. Австралийцы не будут главными игроками этой Мировой Войны. А значит, и воевать с ними никто всерьез не станет. Да, и законы у них там работают как надо. Это вполне благополучная и цивилизованная страна. Самое то для эмигранта вроде вас, дон Луис. Думаю, что там вы сможете неплохо устроиться.

— Хорошо, дон Алехандро. Я вас услышал. Буду думать. Я надеюсь, что вы позаботитесь о моей дочери. И она ни в чем не станет нуждаться в этом вашем Советском Союзе и будет счастлива.

— Обещаю, что я о ней позабочусь! — заканчиваю я наш разговор, оглядываясь по сторонам.

Мы говорили с отцом моей супруги, стоя на краю нашего аэродрома. Так чтобы нам никто не мешал. Без лишних ушей. А то сейчас в СССР царит настоящая шпиономания, и советские люди очень любят подслушивать чужие разговоры. Проявляют бдительность, однако. Поэтому, мы с доном Луисом подстраховались. И говорили в глазу на глаз. Этот разговор не для чужих ушей. Не для советских ушей. Эти точно могут меня очень неправильно понять. Я же тут уже наговорил на пару смертных приговоров. В СССР и за меньшее расстреливают.

Глава 29

Встреча на Родине

Париж нас встретил легким дождиком. Зима в этом французском городе тоже не самая суровая. Морозов здесь нет. Вот сейчас было всего четыре градуса по Цельсию. С плюсом, между прочим. И это в январе! В Советском Союзе то сейчас жуткий холод стоит. На большей части его территории. Там в кожаном реглане не походишь вот так вот. Как мы в данный момент. К сожалению, во французской столице мы задержались ненадолго. В этот раз уже через три часа нас погрузили в пассажирский самолет, следующий до Швеции. Кстати, причину такой спешки нам объяснили в советском посольстве в Париже. Оказывается, нас хотят всех наградить. И планируют из этого устроить образцово-показательное мероприятие. На самом высшем уровне. В целях пропаганды советских достижений. Советская власть любит устраивать такие грандиозные шоу с прославлением своих героев. Скорее всего, это все снимут на пленку, а затем будут крутить в кинотеатрах по всему СССР.

В Швеции мы тоже долго не пребывали. И вскоре вылетели уже в Москву. На Родине у трапа самолета нас встречали с грандиозной помпой и размахом. Играл оркестр. На Взлетном поле толпилось очень много народу. Нас по выходе из самолета сразу же перехватил 1-й заместитель наркома обороны СССР маршал Тухачевский. За его спиной стоял командующий ВВС РККА командарм второго ранга Яков Алкснис. Увидев этих двоих людей, я ощутил, как холодок побежал у меня по спине. Передо мной стояли два мертвеца. Только они этого пока еще не знают. Но очень скоро маршала Тухачевского арестуют и расстреляют. Маховик репрессий в СССР среди высшего командного состава РККА уже начал раскручиваться. Уже появились первые арестованные командиры. Но Тухачевского пока не тронули. Пока! Однако, я то знаю, что ему осталось недолго небо коптить. Всего несколько месяцев отделяют его от суда и расстрела. Точной даты я не помню. Только год. 1937 год. И он уже начался. Алксниса тоже эта чаша не минует. Его также арестуют и расстреляют, но немного позже. Я когда-то читал, что он будет одним из самых непримиримых судей, требовавший обязательной смертной казни для Тухачевского и всех осужденных по его делу. Эдакий пламенный борец с врагами советской власти. Правда, потом Яков Алкснис тоже попадет в разряд врагов народа. Его арестуют и будут пытать. И он «сознается», что является латвийским шпионом и участником «Латышской националистической организации в РККА». После чего этот бывший командующий ВВС Красной Армии получит пулю в затылок, ненадолго пережив Тухачевского и всех, кого он так активно клеймил как предателей Родины на суде.

А товарищ Сталин, конечно, очень большой молодец. Такой эффективный конвейер смерти придумал. Когда люди с большим энтузиазмом писали доносы и добивались ареста своих начальников и сослуживцев. Требовали примерно наказать отступников. А затем сами оказывались на месте подсудимых и попадали под раздачу. Палачи и обвинители здесь очень быстро сменяли друг друга у расстрельной стенки. И никто ведь не возмущался или пытался с этим бороться. Все эти бравые вояки, увешанные орденами и большими званиями, покорно шли на бойню как бараны. Хотя, нет! Не все дожидались суда. Некоторые из этих неудачников предпочитали застрелиться, боясь пыток. Ведь все прекрасно знают, какие методы «физического дознания» применяются в НКВД. Там любой запоет соловьем и признается во всех смертных грехах. И работе сразу на три иностранные разведки в придачу. Я вот сам не уверен, что смогу выдержать пытки. Я же не настоящий попаданец. Не могу я стоически терпеть боль. Для меня даже поход к зубному врачу является большим испытанием для психики. Я боли боюсь больше чем смерти. Поэтому, если за мной вдруг придут, то живым они меня не получат. Буду отстреливаться до конца. Хрен им по всей морде, а не мое комиссарское тело! Я не баран на бойне. Обязательно, прихвачу в ад вместе с собой пару-тройку сотрудников НКВД, попытавшихся меня арестовать.

Но сейчас никто арестовывать меня не спешит. Нет. Нас встречают с пафосом и помпой. Под стрекот кинокамер Тухачевский толкнул речь про наши подвиги во славу нашей советской Родины. Бла, бла, бла! Пока он там трындел о том, как «корабли бороздят Большой Театр», я осматривался по сторонам. А нормально сюда народу понагнали. И что удивительно. Все окружающие меня люди не похожи на обычных статистов, которых сюда пригнали из-под палки. Многие смотрят очень заинтересовано. И искренне радуются, увидев нового героя войны, спускающегося по трапу. Даже мою молодую супругу толпа приветствует громкими овациями и восторженными криками. Хотя она здесь прицепом ко мне прилетела. Но почему-то появление такой красивой девушки среди нас вызвало наибольшую радость. Кстати, она же сейчас одета в военную форму Испанской республики. Но толпу это не сильно смутило. К счастью, Анна Мария не растерялась и с улыбкой помахала восторженным зрителям, грациозно спускаясь по трапу нашего самолета. Ну, как в эту девушку нельзя не влюбиться?

После речи маршала нас погрузили в автобус и повезли в гостиницу. Там нас поселили в самые шикарные номера. После чего к нам пришли портные и сняли со всех нас мерки. На награждении в Кремлевском дворце мы должны быть в новенькой парадной форме. Летчикам полагался темно-синий однобортный френч с открытыми лацканами и отложным воротником. С голубой окантовкой по краю воротника и обшлагам. Белая рубашка. Черный галстук. И темно-синие брюки. Новые ботинки нам тоже выдали. Настоящие красавчики из нас получились после этого. Танкистам тоже выдали френчи и брюки. Но темно-стального цвета. Теперь мы хоть на настоящих героев-орденоносцев стали похожи. А то рассекали все в обычных, полевых гимнастерках цвета хаки. Не самых новых и целых. Мы же с войны приехали, а не с торжественного парада. А там все в полевой форме ходят.

На следующий день нам вручали правительственные награды. Вопреки стереотипам, сложившимся в далеком двадцать первом веке. Ордена нам вручал не товарищ Сталин, а Михаил Иванович Калинин. Которого все здесь в шутку называли «всесоюзный староста». А все потому, что он был уже давно номинальным главой правительства в РСФСР, а затем и СССР. Но мы то знали, кто, действительно, являлся здесь Хозяином Советского Союза. И этот усатый вождь почему-то предпочитал не светиться в таких вот мероприятиях. Перекладывая на Калинина, эту почетную обязанность по награждению отличившихся.

Так вот! Рычагов тоже стал Героем Советского Союза. Из нашей эскадрильи героя еще получил и Захаров. Остальным нашим пилотам выдали Ордена Ленина. Меня тоже не обидели. Мне дали Героя. Второй раз. Теперь я являлся дважды Героем Советского Союза. Единственным на весь СССР. Пока таких как я здесь еще не было. Я первый буду. Это позднее дважды и трижды герои в нашей стране появятся. Особенно, после Отечественной Войны их сильно прибавится. А сейчас есть только я один такой вот оригинальный герой. Что-то долго они тут в Кремле решали с моей наградой. У меня же к этому моменту на счету имеются аж тридцать четыре сбитых самолета противника. И пока это самый крутой результат в мире. Благодаря мне, СССР опять смог удивить и превзойти все другие страны. Но вся эта слава мне до одного места. Я человек не гордый. Главное, чтобы меня сейчас начали слушать большие начальники и военные бюрократы. Чтобы не отметали прочь мои идеи по подъему боеготовности ВВС РККА. Как это было раньше, когда я был еще никому не известным лейтенантом. Я очень надеюсь, что станут прислушиваться. Очень надеюсь! Я ведь ради этого и поперся на ту дурацкую войну в Испании.

Кстати, это были не все ништяки. Нам еще всем накинули воинские звания. Мне дали капитана. Рычагов стал майором. А другим нашим летчикам вручили петлицы старших лейтенантов. Всесоюзный староста на меня впечатление не произвел. Какой-то он был бесцветный человечек. С этой козлиной бородкой, круглыми очками-велосипедами в стиле Гарри Поттера и противным блеющим голосом. Он был похож на престарелого козлика, а не на знаменитого общественного деятеля. Я его себе другим представлял. Более представительным что ли? Блин, а ведь в будущем именем этого чмошника улицы многих российских городов названы. Почему чмошника? Ну, а как еще можно назвать человека, который не стал заступаться за свою любимую жену. Его супругу арестуют, будут пытать, а потом осудят на пятнадцать лет и отправят в лагеря. А этот чудик в внешностью интеллигента даже слово не скажет в ее защиту. Не станет возражать против ее ареста или ходатайствовать перед Сталиным, чтобы тот ее помиловал. Ни единого слова не скажет, демонстрируя свою лояльность усатому вождю. Ну, и как такого человека можно назвать? Правильно! Чмошник!!! Вообще-то, у меня почти все советские деятели симпатии не вызывают. Они же такие мерзости натворили в своей жизни. Столько людей загубили. И еще загубят. Причем, все это делали с каким-то болезненным садизмом. Нет, многие из них сами никого не расстреливали. Зачем? Подписал бумажку, и за тебя это сделают другие люди. Простые рабоче-крестьянские парнишки в форме НКВД. Работа у них такая вот грязная и кровавая. А все эти Ждановы, Молотовы, Калинины, Ворошиловы, Кулики, Мехлисы, Хрущевы, Маленковы и прочие моральные уроды. Именами которых потом назовут улицы в моей стране. Все эти люди не то что по локоть. Они по самую шею в крови вымазались. В чужой крови. Ведь это же не один товарищ Сталин все репрессии в СССР замутил. Хрен бы он справился без своих верных помощников. Без своих верных назгулов. Вот только потом историки почему-то об этом забыли. Все сразу стали клеймить кровавого тирана, который в одно рыло уничтожил такую кучу народа. Ай-яй-яй! Какой проказник этот Сталин! Прямо, какой-то передовик убойного производства. Работал, понимаешь, в гордом одиночестве. Без устали расстреливая людей. Без перерывов и выходных. А вот все остальные, кто ему служил. Все они, конечно, были ангелами. Белыми и пушистыми. Ага. С крылышками. И пукающими радугой. Вот только куда не ткни. В любого большого кремлевского начальника. Попадешь в кровавого упыря, на совести которого сотни и тысячи загубленных им жизней ни в чем не повинных людей. А на товарища Сталина не надо все сваливать. Вон даже у этого козлика Калинина, такого безобидного с виду, на совести тоже есть подобные кровавые грешки.

Что? Думали, что я тут начну как все книжные попаданцы с придыханием восхвалять советскую власть и людей, которые тут всем заправляют. А вот и нет. Я не из этих. Я тут пожил внутри этой самой советской действительности. И это мне не очень понравилось. Душная здесь атмосфера. Это все равно, что в племя людоедов попасть. Все здесь ходят и улыбаются тебе, но в любой момент могут наброситься и сожрать с потрохами. Не нравятся мне здешние начальники. Нет у меня к ним веры и симпатии. Но к сожалению, других управленцев у моей многострадальной Родины здесь и сейчас нет. И надо как-то уживаться с теми, что есть. Чтобы хоть как-то попытаться снизить последствия той катастрофы, которая тут начнется в 1941 году. Нет, эту войну мне не отменить. И даже сильно не переиграть. Я хоть и попаданец, но не такой наивный как другие мои коллеги по несчастью. Война с гитлеровской Германией будет. И этого не избежать никакими моими действиями. Но я хочу сделать так, чтобы потерь и разрушений с нашей стороны было меньше чем в той истории, что я знаю. Это моя сверхзадача. И только поэтому я все еще здесь обретаюсь. В СССР. А не свалил куда-нибудь в Австралию, как и советовал это сделать недавно дону Луису. Это все моя совесть. И патриотизм. Хотя патриотом я себя не считаю. Просто, хочу, чтобы советских людей в этот раз погибло меньше.

И когда мне становится здесь совсем тяжко. То я повторяю себе, для чего я здесь нахожусь. Это очень помогает не свихнуться от всей этой беспредельной совдепии. Но жить в такой обстановке очень сложно. Для человека родившегося и выросшего совсем в другом обществе. Ведь СССР тридцатых годов похож на другую планету. Тут все другое. Идеи, люди и нравы. Только язык один и тот же. Русский. И только из-за этого я не чувствую себя иностранцем. Хотя довольно часто и ощущаю свою чужеродность здесь. Несоветский я человек. Так и не смог стать им за все это время.

Глава 30

Ответы на вопросы

— Так вы утверждаете, что «чайка» не подходит для современной войны в воздухе? — задает мне вопрос человек с петлицами комбрига ВВС РККА.

— Утверждаю, — отвечаю я, кивая своему собеседнику. — Истребитель биплан И-15 уже значительно устарел. Наши «чайки» в Испании не могли очень часто догнать самолеты противника и перехватить их. Даже бомбардировщики от нас уходили без особого труда. Не говоря уже про вражеские истребители. Мы могли драться в воздухе, только если враг сам прилетал к нам. А когда хотел выйти из боя. То он из него выходил легко и быстро. А мы ничего с этим не могли поделать. Ну, разве это нормально?

— Допустим, — вмешался в наш разговор другой человек в гражданском костюме. — А что вы скажете про И-16? Как вам этот истребитель.

— Очень неплохая машина, но у него тоже есть свои недостатки! — быстро отвечаю я, члену правительственной комиссии.

После награждения нас летчиков стали усиленно допрашивать. Нет, НКВД здесь не причем. Это был не арест. Просто, представители ВВС и конструкторского бюро Поликарпова разбирались с техническими вопросами по поводу эксплуатации их самолетов в условиях боевых действий. Нас теперь всех целая комиссия тормошила. Специально созданная, между прочим. Как раз для этого дела. Не забывайте, что в Испании наша страна не только помогала испанскому народу. Но и испытывала там образцы своей военной техники и оружия. Опыт ее эксплуатации внимательно изучался и осмысливался. А что? Очень здравый подход. И мне он был по душе. Конечно, больше всех допрашивали меня. Я же стал самым популярным асом-истребителем, добившимся таких впечатляющих результатов. Поэтому меня расспрашивали с особым энтузиазмом. Мне задавали вопросы, а я на них отвечал.

— Товарищ Матросов, вы сказали про недостатки «ишачка»? — продолжали «пытать» меня члены комиссии.