Помоги проекту - поделись книгой:
Опять «оккупация»!
В 1940 г. Латвия была присоединена к СССР. Мы здесь не будем разбирать, что это было оккупация, аннексия или ещё что. В то далёкое время это была весьма обычная и распространенная в мире операция. Возражений от латвийского правительства не последовало. Президент Латвии К.Ульманис призвал: «Оставайтесь все на своих местах, я остаюсь на своем!». «Оккупацию» придумали гораздо позже — в конце 80-х.
Что дало это событие латвийской экономике?
Маленькая тихая сельскохозяйственная страна влилась в народнохозяйственный комплекс огромной страны, стоящей на пути бурного промышленного развития. Если Латвия, как мы видели выше за 20 лет независимости не смогла восстановить своё промышленное производство до уровня 1913 г., то СССР к этому времени превысил уровень 1913 г. по производству в 7,7 раза, а по производительности труда в 40 раз.
Инвестиции и развитие промышленности начались сразу. Уже в 1940 г. началась реконструкция вагоностроительного завода «Вайрогс», завода «ВЭФ», Лиепайского металлургического завода и ряда других. Но начавшаяся война прервала это. После окончания войны, с 1945 г., одновременно с восстановление разрушенного началась реконструкция промышленности и строительство новых предприятий.
Вагоностроительный завод, в результате реконструкции уже в 1947 г. приступил к выпуску совершенно новой для себя продукции мотор-вагонной секции для электропоездов, а к 1950 году объем производства завода превысил уровень 1940 года уже в 4,7 раза. Общий объем инвестиций составил в ценах того времени 312 млн. рублей.
В пустующих с 1914 г. корпусах завода «Проводник» началось создание электромашиностроительного завода «РЭЗ», который уже с 1946 г. начал выпуск продукции электрооборудования для комплектации электропоездов, выпускаемых вагоностроительным заводом. Завод стремительно рос и модернизировался, в результате чего объем производства на заводе с 1947 г. по 1950 г. увеличился в 40 раз, а с 1950 г. по 1958 г ещё в 6 раз. На заводе было создано 4000 рабочих мест, оснащенных современной техникой того времени.
Вкладываемые в развитие промышленности инвестиции обеспечили среднегодовой прирост промышленного производства в Латвии в 1945–1950 годах 45 % в год… В 1950 г. объем промышленного производства превысил уровень 1940 года в 3 раза, а 1913 года — в 3,5 раза. И это было достигнуто всего за 5 лет! В течении 20 лет в Латвии были построены крупные заводы «Автоэлектроприбор», «Гидрометрприбор», Рижский дизелестроительный завод, Рижский электроламповый завод, завод микроавтобусов «РАФ», рижский завод «Компрессор», Валмиерский завод стекловолокна, Резекненский и Даугавпилский заводы электроинструмента, заводы сельскохозяйственного машиностроения «Ригасельмаш», «Елгавсельмаш», «Лепайсельмаш», Резекненский завод доильных установок, Болдерайский завод силикатного кирпича, объединение электронной техники «Альфа», даугавпилские заводы химволокна, автомобильных приводных цепей, кабельный, Олайнский химкомбинат, Огрский трикотажный завод и другие. Для обеспечения этого, гигантского для Латвии, роста промышленности, построены Рижская и Плявиньская гидроэлекторстанции, две ТЭЦ в Риге, расширена в 2,5 раза Кегумская ГЭС. В 60-х годах были построены предприятия, долгое время являвшимися основой экономики Латвии — нефтепровод Полоцк — Вентспилс и Вентспилская нефтебаза (теперь — «Вентспилс нафта»).
Для обеспечения развития сельского хозяйства было построено и оснащено современной техникой 93 машинно-тракторных станции.
Темпы вложения инвестиций и темпы промышленного развития в Латвии в 1940–1960 годы были в два раза выше, чем общесоюзные. В 1955 г. уже был достигнут среднесоюзный уровень промышленного производства, а за 20 лет развития в составе Союза, к 1965 г. объем промышленного производства превысил уровень 1940 г. в 17,4 раза. Промышленность давала 66 % всего объема продукции республики, а в сумме с другими производственными отраслями (транспорт, связь, строительство) — 75,2 %. По сравнению с довоенной промышленностью Латвии это была качественно другая промышленность — производительность труда в ней была в 65 раз выше, чем в промышленности 1940 года. Из сельскохозяйственной страны в 1940 г, республика стала индустриально-развитой страной. Экспорт продукции шёл в 40 стран мира.
Сидеть в болоте независимым, или пусть протянут руку — вот в чём вопрос.
Давайте сравним эти два двадцатилетия — 20 лет независимого развития (1920–1940) и 20 лет в составе СССР («оккупации») (1945–1965).
Они во многом похожи — оба начинаются с окончанием войны, от которой серьёзно пострадала экономика и её надо было восстанавливать, и оба начинались с изменения общественного строя и связанного с этим государственного переустройства, требующего времени и дополнительных усилий.
В результате первого двадцатилетия — независимого развития, Латвия не смогла достичь уровня 1913 г — последнего года весьма интенсивного 20 — летнего периода развития в составе Российской империи — периода предыдущей «оккупации». Достигнутый Латвией уровень 1940 года разными источниками оценивается по разному — от 0,7 до 0,9 от уровня 1913 года, но во всех случаях этот уровень 1913 г. не достигается. Очевидно, что сельскохозяйственная страна, не имеющая каких либо природных богатств или полезных ископаемых, на которых можно зарабатывать в мире, не в состоянии оплатить своё экономическое развитие.
В результате второго двадцатилетия — с 1945 по 1965 годы в составе СССР экономический потенциал Латвии вырос в 17,4 раза (1740 %) относительно 1940 г. — в 22 раза больше. Как можно разделить этот прирост, сколько в его обеспечение могла вложить сама Латвия, и каков вклад в это Союза?
Поскольку, как мы видели выше, исходные условия можно принять одинаковыми в 1920 и 1945 годах, то, очевидно, опираясь на собственные возможности независимого буржуазного государства, Латвия могла обеспечить темпы развития, достигнутые в 1920–1940 годах и к 1965 г могла восстановить свое хозяйство и снова выйти на уровень, близкий к уровню 1940 г., т. е. обеспечить прирост за 20 лет на 100 %. Еще 60 % необходимо добавить, как использование уцелевших в ходе войны производственных фондов. Всё, что достигнуто сверх этого, (ещё плюс 1580 %), необходимо отнести к вкладу СССР в Латвии (эффект от «оккупации» инвестиции). Таким образом, в достигнутом за 1945–1965 годы стремительном экономическом развитии вклад самой Латвии и инвестиций Союза может быть разделен так: 9,2 % вклад самой Латвии, 90,8 % инвестиции Союза.
В дальнейшем интенсивное развитие народного хозяйства Латвии продолжалось и к 1988 г. стоимость основных фондов народного хозяйства достигла 40 миллиардов дол. США(с учётом их амортизации), из них 26 миллиардов (65 %) — производственные и 14 миллиардов (35 %) — не производственные. По своему развитию Латвия превысила среднесоюзный уровень: составляя по численности населения 1 % населения Союза, она имела: по основным фондам народного хозяйства 1,1 %, по валовой продукции промышленности 1,2 %, по валовой продукции сельского хозяйства 1,3 %, по произведенному национальному доходу 1,3 % общесоюзных показателей, на 30 % выше среднесоюзных показателей. На таком уровне развития Латвия подошла к своей второй независимости.
Что было дальше, надеюсь, вы ещё помните. Да и нет уже смысла говорить о второй независимости — она сравнительно быстро кончилась — мы уже вступили в новую «империю» ЕС. Посмотрим.
Но остался один не решенный вопрос, несбывшаяся мечта нашей ВВФ:
Как убедить Россию признать свою «вину» в преобразовании Латвии.
Уговорить Россию признать свою вину, с моей точки зрения — не просто, а очень просто. Для этого надо только вернуть ей вложенные инвестиции. С учётом прошедшей амортизации основных средств это составляет «всего» 36 миллиардов долларов. Вот заработок Латвии на том, что она называет «оккупацией».
Что стоит такой «успешной» стране, как Латвия, накопить денег и вернуть их России — пусть отстанет от нашей гордой страны? Сейчас сумма накопленных иностранных инвестиций в основной капитал латвийских предприятий за всё время независимости составляет 1955 миллионов долларов, на это потребовалось 13 лет. Накопить 36 миллиардов взамен российских инвестиций при таком темпе Латвии потребуется «всего» 240 лет. Ну как, напряжемся, накопим и вернём?
А теперь, как в школе, вопрос по пройденному материалу:
Когда Латвия быстрее развивалась — в период независимости или «оккупации»?
Как вы думаете? Не знаете? Хороший ответ — очень лояльный, сейчас это ценится.
Ну, давайте посчитаем. За 13 лет независимости Латвия накопила 1955 миллионов долларов иностранных инвестиций — по 150 миллионов в год (в среднем). За 45 лет «оккупации» иностранных инвестиций (России, или СССР — кому как приятней) было накоплено 36 миллиардов долларов. Получается — по 800 миллионов в год, в 5,5 раза быстрее. Вот и ответ.
Но тут вступают наши правые деятели и говорят: «Всё это был нищий социализм, а наполнили магазины товарами мы. И мы этим гордимся». Коснемся этого немного.
Два способа создать изобилие на магазинных полках.
Заполнить полки товарами можно двумя способами. Первый — увеличить их производство, но при этом возрастает и их потребление, так как растет зарплата и количество денег у населения. По этому пути шла советская власть. Он бесконечен. Или — отнять деньги у населения и полки магазинов сразу наполнятся, что и сделала наша правящая элита. Полки магазинов наполнило снижение пенсий ниже прожиточного уровня и зарплат. Но об этом мы уже писали — можете прочитать ещё раз, для усвоения.
В этом направлении очень эффективны перестройки заводов в магазины. Вот свежий пример — ВЭФ перестроен в итальянский универмаг «Домина шоппинг». На ВЭФ-е работало 20000 человек, со средней зарплатой 330 рублей, по курсу ППС это соответствует около 600 латов. Они получали в день зарплаты в сегодняшнем исчислении 6 миллионов латов. И сметали всё с полок окрестных магазинов. Теперь там трудятся полторы сотни продавцов, со средней зарплатой 100–120 латов (грязными). В день зарплаты они получают (на всех) 6000 латов. Что они могут скупить теперь, ведь половину они отдадут за квартиру и отопление?
Прощай, независимость!
Но всё это в прошлом. Мы уже в новой империи — ЕС. Начинается новая оккупация. И мы уже подыскиваем, где размещать новые оккупационные войска — первые ласточки — еэсовские истребители. Говорят, они обеспечат нашу безопасность. Это правильно. Империи всегда могли обеспечивать безопасность — до этого Россия 250 лет неплохо с этим справлялась. Надеюсь, что новая империя сможет обеспечить нашу безопасность, главное от нас самих. У нас это не получается, а это очень важно.
Нас старательно убеждают, что то, чем занимались и чем жили несколько поколений наших отцов, матерей, бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек полная бессмыслица. А все памятники, которые они нам оставили, чтобы мы смогли правильно понять их действия и устремления — полная белиберда, на них надо наплевать и забыть. Или снести и переименовать. Потому что мы должны быть готовыми усваивать новые великие «истины», которые нам уже вовсю сочиняет наша новая «интеллигенция», зарабатывая гонорары из средств собранных «нашей элитой» на распродаже случайно доставшегося им государства. «Государство это — я!» сказал Людовик XIV, теперь так считает каждый чиновник и каждый депутат, и никто даже не пытается их разубеждать.
«Благодарная независимая» Латвия, снова получив из чужих рук свою независимость, своим первым действием уничтожила памятник тому, кто придумал саму возможность этой независимости, а потом и утвердил её. Один наш известный журналист и демократ, с высоты своего высокого положения, назвал этого человека, идеи которого во многом создали тот мир, в котором мы живём, присяжным поверенным, а его действия — маркетингом. А как тогда назвать бизнес этого известного демократа?
Это можно понять, если внимательно прочитать сочинение «Рижский бунт, бессмысленный и беспощадный», в «Вестях сегодня» 7 мая 2004 г., помещенный под рубрикой «Времена и нравы». Автор — Н.Кабанов. Очень правильная рубрика для такой статьи. Это их — наших дедов времена, и наши нравы, когда мы делаем вид, что не понимаем наших дедов и их времена, потому что так больше платят.
Автор пишет, что 777 рабочих Льняной и джутовой мануфактуры, получая по 44 копейки в день, что, по мнению автора было фантастически много, так как «сдобная булка во времена проклятого царизма стоила копейку». Но «пролетарии решили побузить и потребовали платить им 60 копеек». Администрация «не пошла на поводу рвачей, и началась забастовка». Автор называет забастовщиков «лифляндскими буянами», которые «растащили огромный завод», поддержавших их рабочих завода «Феникс» «полупьяными металлистами». Солдатам, в количестве 1000 человек «пришлось стрелять…. Испуганный гегемон спасался бегством. В больницы и морги поступили десятки тел… г-н Суровцев (генерал-губернатор) имел полное право стрелять по бунтовщикам.». «Восставших холопов», «бунт обезумевшей черни надо было подавить во что бы то ни стало!». Весёленькая картинка рисуется.
Бунт подавили! Ура! Ура! Наверно — в результате этого, несомненно, победила бы демократия, но вмешался «присяжный поверенный Ульянов» и всё испортил. А так хорошо все складывалось! Это — краткое изложение статьи.
Чего бузили — действительно непонятно. Из статьи.
Но, если обратиться к трудам нашего Института истории, то картина получается совсем иная. Всё проясняется.
Во первых, эти жуткие «лифляндские буяны» оказываются женщинами Вот те на!. (Соображаете теперь, почему их так поддержали рабочие завода «Феникс»? Правильно — джентльмены, а не пьянь, как думал Н.Кабанов). А на мануфактуре? На мануфактуре тоже не так, как описывает Н.Кабанов. На мануфактуре работало 565 женщин. 455 из них получали 44 копейки в день (11 рублей в месяц), а 110 — только 35 копеек. (8 рублей 75 копеек в месяц). А рабочий день был 12 часов — с 6 часов — до 18 часов. Условия работы — в тесных помещениях, постоянно в пыли, образующейся при обработке джута, заболеваемость туберкулёзом составляла 14,5 %. Что представлял собой этот заработок? Средний заработок рабочего в Риге в то время составлял 25 рублей в месяц, таким образом, забастовавшие женщины получали в 2,5 3 раза меньше, а администрация, в довершение, потребовала увеличить рабочее время до 19–30. Ещё на 1,5 часа. А квартплата за двухкомнатную квартиру составляла 10 рублей в месяц — не всем хватало на квартиру. Разве это жизнь?
А что зарабатывали на этом владельцы? Мануфактура производила продукции ежегодно на 1,7 миллиона рублей, на зарплату рабочим расходуя всего 109 тысяч всего 6 %. Неплохо! В результате дивиденды владельцы ежегодно получали от 10 до 17 %. Такие дивиденды в Латвии сейчас не имеет никто, а ранее, в самую веселую эпоху обогащения (середина 1995 — годов) имела только «Вентспилс Нафта». Она теперь тоже это потеряла навсегда.
В таких условиях, имели право работницы требовать по 60 копеек в день, еще плюс 16 копеек, что составило бы всего 9 % от оборота, и всего 60 % от среднего заработка в Риге? И квартплата составила бы 60 % заработка — совсем, как сейчас? Несомненно! Так я думаю!
И имел право, с чем согласен Н.Кабанов, губернатор расстреливать этих работниц, за эти требования? Но при этом он опять упрощает патронов не всегда хватало, и солдаты действовали штыками. В подзаголовке к статье Н.Кабанов поясняет непонятливым — «рабочие готовы были умереть за 16 копеек!». Вот же какие мерзкие «холопы» и «рвачи», одно слово — чернь и жлобы. Но, ведь это генерал-губернатор был готов насаживать работниц на штыки, чтобы «элита» (мы знаем, что это такое) не выплачивала им ещё по 16 копеек из тех 1,7 миллиона рублей, которые она на этом зарабатывала.
В истории этот бунт был одним из тех событий, их в тот период было много, которые в конце концов привели к образованию и этой партии ЛСДРП (Латвийской социал-демократической рабочей партии), и определили дальнейшее развитие событий.
Так в чем провинились наши деды и бабушки, которых за их побуждения немного улучшить свою тяжелую жизнь надевали на штыки, перед нашими лихими сочинителями своего прошлого?
Моя бабушка жила в то время недалеко от этих Александровских ворот, которые описывает Н.Кабанов, я не знаю, где она работала, может быть и на этой мануфактуре. Но я знаю — она была умная женщина, я в этом уверен, и она поступала адекватно обстановке. Я её внук. И другие бабушки были с головой. И если они тогда устроили «Рижский бунт», вошедший в историю, то нам остается только снять шапки и помолчать минуту, а не представлять их бессмысленным народом. Если они были бессмысленными, то и у нас мыслям не откуда взяться. Наследственность ведь.
Всегда надо помнить одно — если нам не понятны причины реальных исторических событий, то просто мы не всё знаем и надо учиться. А бессмысленных исторических событий не бывает.
Поэтому я категорически против, чтобы, например, «бессмысленный» теперь День победы, за которую отдали свою жизнь 50 миллионов человек во всём мире, наши «канадские интеллигенты» переименовывали в «День матери» и в календарях, по которым МЫ живем, про этот день указывали единственное — что это ПОЛНОЛУНИЕ. А нашу роль в этом надо забыть! Просто потому, что канадцы об этом не в курсе — другое полушарие! А нужны ли нам такие девушки из другого полушария, которые не понимают смысла нашей жизни? Сомневаюсь! Своих вполне достаточно!
Ведь, если мы потеряем смысл СВОЕГО прошлого, то пропадет и смысл НАШЕГО будущего. Оно будет чужое — например канадское.
5 февраля 2004 г. Латвия опять осталась без правительства. Правительство Эйнара Репше приняло решение подать в отставку, просуществовав «целых» 15 месяцев. Произошло это в преддверии очень значительного для Латвии юбилея — ровно 70 лет назад, в 1934 году, как раз в это время, разворачивался очередной правительственный кризис, явление в то время, как и сейчас, совершенно рядовое и обычное — их было бесчисленное множество. Историческое значение этого кризиса оказалось в том, что он стал последним в истории той Латвийской республики. Он кончился 18 марта 1934 года, премьером стал (в седьмой раз!) Карл Ульманис и начал готовить переворот. Потребовалось ему на это два месяца. Правительственных кризисов потом не было 60 лет, как и Латвийской республики.
А как было в первый раз?
В революционных потрясениях, совершенно изменивших мир в 1917 году, Латвия, совершенно для себя неожиданно, получила независимость. В 1920 году собралось Учредительное собрание. После двухлетней работы, в 1922 году, оно приняло Латвийскую конституцию. Латвийская конституция была списана, в основном, с французской конституции 1875 года. Это был первый опыт становления латвийской государственности в истории, даже слово «конституция» в латышском языке отсутствовало и её назвали «Сатверсме». Это было, несомненно, восхитительное время — первые шаги нового государства, всё воспринималось с большим энтузиазмом и большими надеждами.
С 1922 года Латвийская республика стала жить по новой Конституции. В конституции было записана красивейшая словесная формула: «суверенная власть в Латвии принадлежит народу Латвии». Но реально роль народа оканчивалась полностью в момент голосования за партийные списки. Дальше партийные списки превращались в партийные фракции Сейма и начинали жить совершенно обособленной жизнью от своих избирателей. Создавались и распадались партийные коалиции, создавались и распадались кабинеты министров, к каждым новым выборам, а они происходили каждые три года, возникала масса новых партий.
Если первый государственный орган — Народный Совет в 1918 году сформировали 10 партий, то второй — Учредительное собрание — уже 21 партия. А всего за 12 лет существования первой республики (1922–1934 годы) появилось более 100 новых партий и организаций. Депутаты Сейма пользовались неприкосновенностью, коррупция расцветала пышным цветом.
Первый латвийский премьер — Карл Ульманис, выбранный на свой первый пост единогласно, потом сменил 13 министерских постов — от Министра земледелия до Президента министров, пробыв на каждом от 1 месяца до 12 месяцев (это максимум). Это не был забег в погоне за счастьем самого К.Ульманиса, он всю жизнь был занят одним — как благоустроить Латвию — это была его единственная привязанность. Все эти многочисленные посты — следствие постоянных бурных пертурбаций в политической жизни Латвии. Ведь известная формула — «если встречаются два латыша, то они образуют три партии», основана на реальной политической жизни.
Но такая бурная политическая жизнь партий, постоянные реорганизации правительств приводят к одному — оказывается напрочь забытым само государство и его «единственный суверен» — народ. В этой суматохе молодое государство оказалось не способным даже восстановить свою, утраченную во время войны и революции, экономику, в 1929 году производство Латвии составило всего 54 % от довоенного, 1913 года.
«Точка» К. Ульманиса.
15 мая 1934 года К. Ульманис ставит точку в этом безбрежном «демократическом» бурлении страстей, разгоняя Сейм и политические партии. «Земля и труд — основа нашего благосостояния» говорит он. В Латвии начинаются «Новые времена» К. Ульманиса.
В этом мнении и способе решения проблем он не оригинален. Молодые демократические государства, рожденные в Европе в послевоенной и послереволюционной суматохе случайными людьми, оказались не жизнеспособными в своей массе, и многие из них потерпели поражение и были заменены диктатурами. В Прибалтике Ульманис был последним. В Литве переворот был совершен в 1926 году, в Эстонии на два месяца раньше Латвии — в марте 1934 года. Диктатуры победили в Италии, Германии, Венгрии, Румынии, Польше. Причины везде были одни — неспособность решить послевоенные экономические проблемы.
К. Ульманис оставался у власти 6 лет, занимаясь тем, что он считал главным — землёй и трудом. Результаты его деятельности были вполне успешными — производство в Латвии в 1939 году выросло в 2,5 раза относительно 1932 года — очень хорошая цифра для шестилетнего периода.
60 лет спустя — прыжок в прошлое с закрытыми глазами.
С тех далёких времён прошла целая эпоха. Весь мир поменялся самым радикальным образом. Поменялись государства, народы, экономика, политика, всё мировое сообщество. Образец для первой латвийской конституции — Франция свою конституцию 1875 года поменяла за это время два раза — в 1946 году и в 1957 году, ликвидировав парламентскую чехарду со сменами правительства каждые несколько месяцев.
В Латвии потомки разогнанных К. Ульманисом партийных политиков, не затруднив себя анализом причин своего поражения в 1934 году, не замечая прошедших в мире изменений, попав на лживых и фальшивых предвыборных обещаниях в Верховный совет, решили вернуть Латвию на 60 лет назад, ко временам наивной юности своих дедов, и восстановили в первоначальном виде первую республику и первую конституцию. Жизнь в Латвии началась с начала. «Мы слишком слабо знаем своё прошлое» сказал К. Ульманис в 1936 году, но он прав и сегодня — ничего не изменилось.
В результате такого прыжка назад, в прошлое, огромный народнохозяйственный комплекс республики, созданный в ЛССР за 50 лет советского строительства, который по своему объему превышал существовавший в первой республике в 60 раз, оказался в правовом вакууме, без нормативной базы, необходимой для работы и взаимодействия всех его звеньев. Его кинуло и новое правительство, заявившее, что оно правительство политическое и заниматься народнохозяйственными вопросами не намерено. После этого осталось только одно — налетать и растаскивать — сколько можешь унести. Чем все и занялись — в стране началась «прихватизация».
А политики в Сейме и правительстве занялись любимым делом — созданием партий, коалиций, правительств, разделом и переделом доставшейся им страны — любимыми делами, которые у них неожиданно отобрал К. Ульманис в 1934 году, отправив всех на торфоразработки.
В результате политический процесс в Латвии опять поехал по той же наезженной колее, которая в первой республике привела к полной стагнации государственной жизни. Эту жизнь опять заменили бесконечные партийные интриги в Сейме, превратившимся в такую постоянно зудящую опухоль на теле республики, постоянно отвлекающую на себя всё внимание и не дающую возможности ничем полезным заниматься.
Какое реальное развитие можно ожидать от государства, в котором регулярно, через каждые 8 — 12 месяцев меняется правительство, притом, меняется радикально, так как право возглавить правительство переходит к другой партии, курс правительства меняется.
В таких политических условиях в Первой республике очередной премьер К. Ульманис разогнал Сейм и, став вождём нации, объявил «Новые времена».
А где наши «Новые времена»?
Необходимость «Новых времён» во Второй республике, к 2002 году уже витала в воздухе. Большинству было ясно, что дальше так жить нельзя. Ведь даже в коррупции — полная неопределённость — какую партию следует поддерживать, чтобы она потом, придя к власти, не мешала тебе работать? Серьезным бизнесменам приходилось спонсировать 4–5 партий — никогда не знаешь, какая из них когда будет рулить правительство. Хорошо, что в Сейме есть 3–4 «левых» партии, явных аутсайдеров, на них можно немного сэкономить на спонсорских расходах.
В отличии от Первой республики, во второй республике не было авторитетного политика, равноценного К. Ульманису. Политики появлялись, руководили кабинетом министров один — два срока и пропадали, ни в чем положительном не замешанные. В таких условиях Эйнар Репше был единственной кандидатурой, способной реализовать некоторое подобие «Новых времён». Банк Латвии, которым бессменно руководил Репше, был, несомненно, совершенно успешной организацией, где за всё время не случилось ни одного скандала, ничего не было украдено, даже его рядовые сотрудники не попадались в скандальных сводках газет. Другой такой крупной и успешной организации в латвийском государстве нет. Везде вскрывались какие то афёры, пропадали миллионы, что то незаконно продавали, в лучшем случае — бездействовали, когда крали другие, или не могли объяснить — как пропало имущество.
«Новых времён» нету, а «Новое время» можете примерить. Жмут?
В общем — Э.Репше покинул свой налаженный Латвийский банк и возглавил новую партию — «Новое время». Программа её была хороша, избирательная компания — ясна и доходчива, лидер — без единого пятнышка. В таких условиях в «соседней стране» России партия «Единство» на выборах в Думу получила абсолютное большинство мест в думе. И реально может выполнять всё, чего обещала. Но не в Латвии. В Латвии «Новое время» реально собрала голоса только «Латвийского пути», который в Сейм не прошел, и часть ТБ/ДННЛ. В Сейме опять оказалось девять партий, а в правительственной коалиции — четыре. В общем — опять, как у Крылова, «лебедь, рак да щука везти с поклажей воз взялись».
Поставив во главу угла борьбу с коррупцией, Репше за 15 месяцев пребывания у власти не смог даже утвердить в Сейме начальника Бюро. Все сеймовские партии сразу поняли, что начальник Бюро по борьбе с коррупцией, при её объемах в Латвии — главная доходная статья для каждой партии, и отдавать эту золотую жилу Репше не собирались. Так Репше и вынужден был ограничиться исполняющим обязанности. А остановив афёру с внедрением цифрового телевиденья, тянувшую десятки миллионов латов и арестовав одного из организаторов увода денег, Репше испортил отношения со многими и потерял поддержку в Сейме своих партнеров по коалиции, которым, как оказалось, никакой особенной борьбы с коррупцией и не требовалось. Довершил дело закон о финансировании партий — зачем партиям ограничения в самом главном вопросе — добывании денег? Да и сам Репше оказался очень странным человеком — он воров называл ворами, а не «высокими профессионалами», как это принято у нас в «рыночной» политике.
Оказалось, что в «Новых временах» заинтересовано только «Новое время». Странные ребята! Остальных старые, привычные времена вполне устраивают. Правительство «Нового времени» вынуждено было уйти в отставку. Хорошо, что хоть успело пенсионерам при индексации подкинуть пяток латов вместо привычных двадцати сантимов. И ликвидировали бюджетный дефицит, собрав налогов на 10 % больше обычного. С промышленностью повезло гораздо меньше — только успели пообещать позаботится о развитии, как время истекло.
А политики сразу создали комиссию — выяснить, почему Репше получил себе кредиты под низкий кредитный процент. Под такой, под который им не дают. Но им совершенно не приходит в голову самое элементарное правило, по которому кредитный процент определяется степенью надёжности клиента, его кредитной историей. У Репше она совершенно безукоризненна. А какая степень кредитной надёжности может быть у ребят, за которыми собственные партии уследить не могут, и они их меняют, как перчатки. Или у ребят, которые не могут объяснить, куда делись 100 миллионов кредита Г-24, и их приходится возмещать из бюджета?
Ловите момент!
С отставкой правительства Сейм сразу забурлил. Все сразу забегали и стали срочно пересаживаться известно, что главное в жизни настоящего политика — совсем не политика, а вероятность оказаться в нужный момент в нужном месте. А где это место и когда промелькнёт момент — как узнать? Но совершенно ясно одно — в «партии народного счастья» его уж точно не дождешься.
Чем это может кончиться?
Возможности существует две. Первая — если партии договорятся создать коалицию, родится опять коалиция, у которой общее — только латышский язык. Реализовать какие то общегосударственные программы во внутренней политике они не смогут, но порулят месяцев шесть — восемь и успеют откусить себе ещё от государственного пирога. Если не договорятся, а это наиболее вероятно, так как «Новое время» в компромиссах не заинтересовано, и к ним примкнуло ТБ/ДННЛ, впереди — внеочередные выборы Сейма. Победит на них, несомненно «Новое время», а ряд партий вообще в Сейм не попадут, потеряв свой электорат из-за своих позорных интриг, при полном презрении к своим избирателям.
«Новые времена» остаются в повестке дня. Делать вид, что у нас всё в порядке, как везде рассказывает наша путешественница по саммитам, ВВФ, дальше не получается… Мы вступаем в ЕС и при теперешней слабости нашего руководства, нас там просто затопчут в толпе.
Нам пора самим разобраться, так ли мы похожи на наших европейских коллег, как мы продолжаем думать.
Вторая республика не существует с момента провозглашения?
Вторую республику провозглашали будущие неграждане.
(Из любопытной истории Латвии, которую презентовала Вике-Фрейберга со своей комиссией историков. И подарила Путину.)
18 марта 1990 года в Латвии состоялись выборы в Верховный Совет Латвийской ССР. Народный фронт на этих выборах получил большинство — 122 депутата из 201. Потом в НФЛ перебежало ещё 9 депутатов — уже тогда «демократы» не считали себя связанными своими предвыборными программами, всего их стало 131.
4 мая 1990 года вновь выбранный Верховный Совет ЛССР принял Декларацию о независимости и вместо ЛССР восстановил Латвийскую республику. Так появилась Вторая республика. Очень мило и демократично. Большая толпа, стоявшая под открытыми окнами Верховного Совета, встретила это известие криками восторга и аплодисментами. Пока они все были гражданами. Я тоже там был. Начался радостный переходный период к независимости. Пресса была полна размышлений — сколько теперь потребуется свободной Латвии, чтобы от «нищего» социализма достичь благосостояния Европы. Вопрос ставился просто и ясно — 3, 4 или 5 лет? На пять лет мало кто соглашался.
3 марта 1991 года в Латвии состоялся Вселатвийский опрос по поводу независимости, в нём приняло участие 87,5 % избирателей, 73,8 % из них поддержали независимость Латвии.
Все эти мероприятия проводились по советским законам, по которым все были гражданами и все имели право голоса. Латвийская ССР плавно и демократично становилась независимой Латвией. Финал этого процесса состоялся 21 августа 1991 года, когда всё тот же Верховный Совет закончил переходный период и восстановил Латвийскую Республику де-факто. Через две недели, 6 сентября, СССР признал независимость, а 17 сентября Латвию уже приняли в ООН. Великолепный финиш демократического процесса. Если на нём остановиться.
Но… «Жадность фраера сгубила».
Всего через 28 дней («Савсэм, слушай, у этих дэмократов терпения нэт, да?»), 15 октября 1991 Верховный Совет принимает совершенно незаметное постановление, с безобидным названием «О восстановлении прав граждан Латвийской Республики и основных условиях натурализации».
Что в результате этого «невинного» постановления произошло? В результате этого постановления треть населения Латвии потеряла свои избирательные права и гражданство. Такого в истории демократии ещё не было — чтобы парламент лишал избирательных прав избирателей, его избравших. Ведь депутат — слуга народа, а не наоборот, как многие считают в Латвии.
Но, если более 30 % избирателей были лишены избирательных прав, то и избранный ими Верховный Совет перестал быть представительным органом, поскольку оказывается, что его избирали люди, лишённые избирательных прав те, кого и близко к избирательным урнам подпускать нельзя было. В результате Верховный Совет превратился просто в балаган, наполненный самозванцами, и все его решения не имеют никакой силы. И этим балаганом он был с момента избрания — с 18 марта 1990 года, и все его решения не имеют силы с момента принятия. Все красивые декларации о независимости — просто ничтожные бумажки.
Не имеют никакого значения и результаты «Вселатвийского опроса» 3 марта 1991 года там тоже голосовали не имеющие права голоса люди.
Одновременно с потерей легитимности Верховным советом, потеряло свое значение и само постановление «О восстановлении прав граждан», и дальнейшие — «О выборах 5 сейма» в том числе. Вся последующая бурная политическая жизнь.
Получается, что юридически Вторая республика не существует с момента её восстановления. Вот и всё.
А где же мы тогда живём? Что это за государство?
Мы живём в государстве, где произошёл переворот, и власть обманом захвачена заговорщиками, которые устранили народ от власти, они просто украли эту власть. Они пытаются спрятаться за Сатверсме конституцию 1922 года. Но в Сатверсме тоже записано — «власть в Латвии принадлежит народу Латвии». И никаких других вариантов не предусмотрено. И все способы лишить любую часть этого народа этой власти преступны.
Поделиться книгой: