Помоги проекту - поделись книгой:
Сейчас мы тратим вдвое больше, чем зарабатываем! Красиво жить не запретишь! Но, откуда деньги на красивую жизнь? Чтобы тратить вдвое больше, чем зарабатываешь, надо или грабить своих соседей, или распродавать свое имущество — то, что раньше нажил. Других вариантов нет. «Свободная» Латвия распродает свою «мебель». Много ли ещё осталось? За прошедшие 14 лет иностранцам распродано больше половины всего, что было в стране. Если и дальше продолжить этот путь, то через следующие 15 лет здесь ничего нашего не останется. Если сейчас наши местные миллионеры покупают себе охотничьи угодья по 7 — 10 тысяч гектаров, то пара — тройка российских миллиардеров вполне сможет купить всё целиком. Чтобы здесь ничего не мешало особенностям национальной охоты. А эти шутники — ВВФ и министр экономики, утверждают, что как раз к этому сроку мы и заживём по-европейски.
Свобода слова — великая вещь! Ею можно заменять всё остальное, чего не хватает. Даже мозги.
Таким образом, наш «бассейн» пуст. Всё, что там было, пошло на оплату безудержного импорта разных красивых и не очень, да и самых тривиальных вещичек и товаров из Европы и окрестных стран. Сейчас мы импортируем всё, что мы раньше производили и экспортировали — радиоприемники и микроавтобусы, телефоны и сухое молоко, дизеля и стиральные машины, холодильники и телефонные станции, маргарин и редиску, мясо и сахар. Всё! И уже для дальнейшей жизни осталось совсем немного «мебели» на продажу. Скоро она кончится.
Кто виноват в этом? И что делать? Эти вопросы у нашей элиты ещё не возникали. Она уверена, что всё идёт великолепно. Элита всем довольна, и надеяться на нее нет оснований. Думайте сами. Это — ваши проблемы.
Что нам там приготовлено?
В последние годы мы многократно слышали со всех сторон, что Латвия европейская страна и наше место в Европе. И вот, наконец, мы действительно в Европе, в лучшей ее части — Европейском союзе. С 1 мая 2004 г. — мы его почти полноправные члены. Остаются только небольшие ограничения переходного периода. Что же нас ждет от того, что мы уже в Европе?
Первый вопрос, который всех интересует — как живет этот ЕС, в который мы вступили?
Мы не будем здесь подробно разбирать и гордится любимым параметром нашей администрации, который называется ВВП, и рассуждать о том, что в последнее время он у нас хорошо прирастает, по 6–7% в год, а у ЕС сейчас застой и кризис, и рост ВВП составляет по 0,5–1 % в год, а у некоторых стран рост вообще ноль. Мы посмотрим, как в ЕС с простыми и ясными параметрами — зарплатами и ценами.
Европейские зарплаты и цены — каковы они?
Первое — минимальная зарплата. Для многих у нас — она же и максимальная. У нас сейчас минимальная зарплата 70 латов (116 евро), а у них в Бельгии, Франции, Нидерландах, Англии та же минимальная зарплата более 1100 евро, в 10 раз больше — не плохо!
Средняя зарплата у нас она, для работающих полную неделю (а таких у нас всего 35 % от трудоспособного населения) составляет 270 евро. А в Бельгии — более 2700, в Дании — 3400, в Германии 2700, Англии — 3000 евро… В общем, тоже в 10 раз больше. Дополнительно здесь надо отметить, что в сравнении с Латвией, работы в Европе гораздо больше. Занятость нашего населения составляет всего около 58 %, притом из них работают полный рабочий день только 35 %, остальные заняты только на ј или половину рабочей недели. А в ЕС занятость составляет 64 % в среднем, а по отдельным странам до 70–80 %. Поэтому и процент получающих среднюю зарплату у нас в полтора — два раза меньше, чем в ЕС. Таким образом получается, что объем получаемой зарплаты суммарно, всем трудоспособным населением, в странах ЕС в 15–20 раз больше, чем в Латвии. Тоже неплохая цифра получается.
Для полноты сравнения зарплат сюда необходимо добавить влияние налогов — необлагаемый минимум. У нас он долгое время составляет 21 лат, все, что это превышает — облагается налогом. Налоги платят даже те, кто получает значительно ниже прожиточного уровня, хотя им надо платить пособие, а не взимать с них налоги. А в Европе? Там это совсем иначе. Необлагаемый минимум, в пересчете на наши латы, в Бельгии — 227 латов, в Германии — 297 латов, в Финляндии — 344 лата, во Франции — 960 латов. Вот так вот! Дело в том, что хоть мы и мало зарабатываем, но правительство у нас большое, как в Европе, а иногда и побольше, его надо содержать, само оно ведь не зарабатывает, а зарплаты устанавливает себе приличные. И установление необлагаемого минимума на уровне прожиточного — ведь нельзя отнимать деньги ниже прожиточного минимума, не по карманам нашего правительства.
Теперь цены. Цены в Евросоюзе, в среднем, в полтора раза выше, чем в Латвии. Для примера можем взять Германию: хлеб и мясные продукты — в 2 раза выше наших, молоко, сыр, яйца — на 20 %, масло и жиры — на 15 %, фрукты — на 20 %, кофе, чай — на 20 %, домашняя утварь и мебель на 40–70 % …
В общем — не плохо получается у них в Европе — зарплаты в десять раз больше, а цены — только в полтора раза. Жить можно. Огорчает европейцев только цены жилья — они в 3–4 раза выше наших. Но их зарплат хватает.
Что же нас ожидает из этого всего европейского?
Первое, что нас ожидает — это европейские цены. Наши низкие цены европейцам не нужны — они создают совершенно не оправданную, по мнению европейцев, конкурентоспособность нашим товарам на европейском рынке, а это совершенно излишне. И есть несколько причин, по которым этот недостаток будет быстро преодолен.
Первое — согласно обязательствам Латвии, мы должны привести уровень нашего налогообложения в соответствии с принятым в ЕС. Это касается горючего — бензина и солярки, лекарств, коммунальных услуг и др. Вместе с горючим поднимутся цены на всё остальное, так как цена горючего (транспорт) входит в цену всех товаров. Особенно это ударит по удаленным латвийским регионам, где транспортные расходы играют существенную роль, они еще более опустеют. Понимая это, Латгалия уже на референдуме проголосовала против вступления в ЕС.
Следующее — цена на газ, поставляемый Газпромом. Это основа всей нашей энергетики. Газпром его пока продает Латвии по 80 долларов за 1000 кубометров, как «ближнему зарубежью», странам ЕС он стоит 110–120 долларов. Немцы, владеющие значительной частью «Латвияс газе», давно хотят привести наши цены на газ к европейским, они даже судились по этому поводу. Теперь им ничто не помешает это сделать. В Европе кубометр газа стоит в три раза больше. Вместе с газом подорожает вся остальная энергетика — электричество, тепло, а вслед за ними — все остальное.
Далее — нам становятся недоступными большинство дешевых товаров из СНГ и третьих стран. Прежде всего, самое болезненное лекарства. Их заменят европейские, которые в несколько раз дороже. Труднее всего придется нашим безденежным и болезненным пенсионерам. Пострадает и наше, и так полудохлое, машиностроение и строительство сталь в Европе значительно дороже, а квоты на ввоз из России мы не получим, так как металлургическая промышленность в Европе сильно не догружена. И цена Южного моста, который мы собираемся строить в будущем году, сильно возрастет.
Ну и одно из самых болезненных обстоятельств — ликвидация производства большой номенклатуры местных товаров, потребляемых на внутреннем рынке Латвии, из-за не соответствия их и их условий производства требованиям стандартов ЕС. Их заменят более дорогие товары ЕС, а потерявшим работу местным рабочим и предпринимателям придется отправляться на заработки на Запад или в Россию. Там сейчас есть потребность в неквалифицированном труде.
Вот мы перечислили те причины, которые определяют размер европейских цен, приводят к повышению цен у нас, поскольку мы вступили в ЕС. Но остаются два обстоятельства, которые несколько затормозят повышение цен на товары и услуги в Латвии. Это наши низкие зарплаты, которые в 10 раз ниже европейских, и цены на нашу землю и недвижимость. Цены на нашу землю и недвижимость будут медленно расти, но всегда будут ниже европейских, поскольку мы, хоть и вступили в ЕС, но всегда останемся его дальней окраиной, а недрах у нас ничего ценного пока не обнаружено.
А где наши европейские зарплаты?
А как с нашими заплатами? Ведь мы тоже желаем такие зарплаты, как в Европе. Ведь фактически мы туда вступили только за этим — за европейскими пенсиями и зарплатами.
Тут все зависит от того, кто мы. Если мы входим в число тех 150–200 латвийских еврочиновников и европарламентариев, которых ждет работа в Брюсселе, то все в порядке, уже в будущем году будем получать европейские зарплаты — в 10 раз выше теперешних. Правительственные чиновники и сеймовцы тоже конечно начнут сближать свои зарплаты с европейскими форсированными темпами, предлоги для этого они придумают. Кроме предлога им для этого ничего не требуется.
Остальным гораздо сложнее — им надо повышение зарплаты заработать. Как зарабатывают свои высокие зарплаты европейцы?
Вот, посмотрим европейскую страну. Например — Дания, старая небольшая европейская страна. Дания производит много разных продуктов и товаров и экспортирует их. Экспорт у нее составляет 45,3 % их ВВП. Кое что она покупает — импорт у нее составляет 38,8 % от ВВП. Превышение экспорта над импортом 6,5 % (относительное превышение 17 %). Дания работает и производит и продает товаров больше, чем покупает зарабатывает. Вот, что дает заработок Дании, позволяющий ей платить зарплату в месяц 2730 евро (в среднем). Такая картина у большинства успешных европейских стран. Если мы пойдем в любой наш магазин, то увидим бесконечное множество различных товаров, которые для нас сработаны в Европе. А наши? Где наша работа? Если не брать продовольственные товары, то трудно найти латвийское. На взморье есть маленький магазин латвийских товаров с совершенно ничтожной номенклатурой и все.
Как же работает молодая европейская страна — Латвия? Она тоже кое-что производит, вот её показатели. Экспорт у нее составляет 44,4 % ВВП. Не плохо, почти как у Дании. Но она, хоть совсем не такая богатая, как Дания, покупает импорта 55,6 % от ВВП. В полтора раза больше богатой Дании. Дефицит внешней торговли в Латвии составляет 1,7 миллиарда евро в год, по 1900 евро от каждого работающего уходит безвозвратно за рубеж — на зарплату европейцам. Почему? Потому, что работать сама Латвия уже разучилась, заводы в магазины перестроила, приходится импорт покупать, чтобы было чем в них торговать. Ну, а на зарплату уже остается только 270 евро, в 10 раз меньше, чем у Дании. И притом, эти 270 евро в Латвии получают только 35 % работоспособного населения, а в Дании их 2730 евро 79,9 %. Еще в два с половиной раза меньше, чем в Дании. Что такое Латвия по европейским меркам? Это страна-бомж, все надежды которой — на подачки богатых европейцев, этим мотивом была пронизана вся пропаганда к вступлению в ЕС — только и перечислялось — сколько нам дадут. Вернее — подадут. О намерении самим работать — даже не упоминалось.
Шутники из нашей администрации.
Наш президент сказала: «Вступив в Евросоюз, Латвия будет иметь все шансы достигнуть экономического уровня европейских стран за десять лет. Все рассуждения о нескольких поколениях и 50 годах — полная чушь». Для того, чтобы выполнить, то, что сказала президент, из цифр, которые мы видели выше, вытекает, что необходимо всего лишь в течении этих десяти лет, с учетом, что Европа тоже не будет стоять на месте, увеличить общую сумму выплачиваемой рабочим Латвии зарплаты в пятьдесят (50!!!) раз. И при этом обеспечить рост цен (инфляцию) — не более, чем на 50 %. По секрету могу сказать, что это соответствует росту производительности труда в 30 раз. А учитывая, что зарплата в ВВП составляет около 50 %, то наш ВВП должен возрасти за десять лет в 25 раз, не менее!!!
Что в реальной обстановке в Латвии надо сделать, чтобы получить эти результаты? Чтобы жить, как в Дании? Сейчас в Латвии, как мы видели, работает полную неделю 35 % трудоспособного населения, в Дании 79,9 %. Вот и выходит, что надо в Латвии создать дополнительно рабочие места для 45 % трудоспособного населения. Это должны быть современные рабочие места, чтобы производимую продукцию можно было продавать на международном рынке и зарабатывать, компенсировав имеющийся дефицит в 1,7 миллиарда евро. С учетом полуторасменной работы на каждом месте таких рабочих мест необходимо 420 тысяч. При современной стоимости одного рабочего места около 100 тысяч евро, необходимо для этого вложить 42 миллиарда евро. К настоящему году за все время независимости ЕС вложил в Латвию 1,5 миллиарда евро. Если даже темпы инвестиций возрастут в три раза, то необходимо около 100 лет. Совершенно не реально. По темпам прироста смертности, которые мы имеем, Латвия столько не проживет.
Наверное, говоря про десять лет — президент просто пошутила, это не о Латвии она думала, а о Канаде и в этом месте надо смеяться. Как и над словами министра экономики, который на это отвел 15 лет. Но вывод из этого один — что делать со своей собственной страной, наше руководство не знает совершенно, и одна надежда остается — на здоровый и работящий коллектив ЕС, который в состоянии, если сами работать не умеем — научить, а если не желаем — то заставить. Как когда-то в комсомоле.
Зарабатывайте на евроремонт.
А пока нам остается ездить на заработки в Европу, убирать там урожай, подметать улицу, мыть посуду и учиться трудовой конкуренции с турками, курдами, албанцами. Быстрый расцвет нам не светит. Надо работать. А чтобы реально двигаться к процветанию, надо научиться выбирать более способное к работе, а не трепотне, руководство. Потому что для того, чтобы жить, как в Европе, надо коренным способом перестроить наше государство ему требуется евроремонт.
Богатые и нищие никогда не найдут общего языка.
В воскресенье 12 июня в Москве небо бороздили самолёты метеослужбы устанавливали в столице солнечную погоду. Россия опять праздновала День независимости. Откуда взялся такой радостный праздник пятнадцать лет назад, если Россия восстановила свою независимость на 600 лет раньше, в 1380 году, разбив на Куликовом поле Золотую Орду? Нет, оказывается это независимость от СССР. Фантастика? «Союз нерушимый республик свободных сплотила на веки великая Русь…» учились мы петь пятьдесят лет. А после такой независимости «великой Руси» Союзу осталось только развалиться, что и произошло. Что может быть дальше? Только независимость Москвы от России. Впрочем — реально уже существует, и праздник есть — День Москвы. И жизнь в Москве совершенно не зависит от жизни в России.
Пока Россия готовилась снова отпраздновать свою независимость, на другом конце Европы происходили события, которые могут привести к появлению такого праздника и в Европе — праздника независимости от ЕС. Самые первые основоположники Европейского Союза — французы, и примкнувшие к ним тогда, в самом начале, голландцы проголосовали против Конституции ЕС — весьма радикального шага, превращавшего аморфное сообщество 25 государств в единое государство, очень похожее на СССР, с мощной центральной бюрократией и центральным правительством. Примеру этих двух французов и голландцев уже готовы были последовать и британцы, опросы которых показывали возможность получить «против» до 80 % голосов и многих других, ещё не проголосовавших — полный провал «европейского единства». Голосование отложили до лучших времён. Когда они могут наступить — не ясно, ни о чём конкретном европейцам договориться за два дня жарких разговоров не удалось. Французский президент Ж. Ширак заявил, что ЕС — в глубоком кризисе. Уже. Что же произошло, что такие великие и, казалось, могучие Союзы оказались не нужными?
Зачем нужны союзы?
«Союз — объединение для каких-нибудь совместных целей». Так сказано в словаре. Вот, что необходимо — совместные цели. С Советским Союзом всё ясно — объединение было необходимо для строительства мировой системы социализма. «Даёшь мировую!» вот популярный лозунг тех далёких времён. Без большого и мощного союза тут было не обойтись. А Европейский Союз?
Во времена образования Европейского Союза в Европе были ясно выраженные общие цели. Началось всё в 1950 году, когда французский министр иностранных дел Р.Шуман предложил создать Европейское Объединение угля и стали. Для производства стали — основы успешного развития индустрии и производства вооружений, необходимы две составляющие — железо и уголь. В Европе эти составляющие были сильно рассеяны по разным странам. Первое объединение в области производства стали (и вооружений) в Европе реализовал Гитлер в 1938 — 40 годах, собственными методами — просто завоевал всех и поставил во главе европейской промышленности собственного министра промышленности и вооружений, и достиг, с точки зрения организации производства, великолепных показателей. Производство в этой области выросло в четыре раза. Прекрасный пример в пользу союза.
После разгрома Гитлера Европа опять превратилась лоскутное одеяло из национальных государств, ничем между собой не связанных. Между железом, углём и сталью пролегли границы, таможни и пошлины. Производители угля и стали очень быстро это почувствовали и заскучали. Ж.Моне, руководитель французского Института планирования (Госплан у них был в то время!) сформулировал: «Надо объединяться!» Министр Р. Шуман это организовал. Так в 1951 году появилось первое европейское объединение. Понравилось — процесс пошёл и появлялись, по мере необходимости, другие объединения. Первый этап процесса завершился в 1957 году, когда были подписаны договоры о создании Европейского экономического сообщества. В него тогда вошли шесть стран, которые совместно стали развивать свою экономику. Потом страны добавлялись, пока их не стало 15. Но всегда вступающие приносили весьма существенные ресурсы в общее хозяйство, ЕС развивался. Союз здоров и развивается, пока все от союза выигрывают. Так происходило с ЕС. К 90-м годам он превратился в серьёзного конкурента Соединенных Штатов в мире экономики. Параллельно, совсем рядом, шла холодная война, которая тоже способствовала объединению Европы. Если объединяться — не так страшно. Но, самое важное, это было объединение стран с общей идеологией, близкой историей, с близкими целями. Получалась такая милая зажиточная европейская семейка, которая все свои проблемы решала мирно, на основании общего согласия. И с опаской следила за соседом — СССР, с его социалистическим лагерем.
Конец тихого европейского счастья — от жадности.
Источник всех кризисов и провалов нашего общества, что сейчас называют рыночной экономикой — жадность. Жадность безудержная и ничем необоримая. Наши наёмные сладкоголосые сирены называют это конкурентоспособностью. Вот и милое и трудолюбивое Европейское сообщество от этого пострадало.
Подвернулась неожиданная удача — развалился СССР, а с ним вместе и весь социалистический лагерь, и осталась куча бесхозного имущества. Совсем рядом и совершенно без охраны. Если имущество не охраняется — его следует приватизировать. Хоть совсем не нужно, но если даром — не устоять.
Первой на такую удачу среагировала ФРГ — прихватила ГДР. В 1989 году, когда впервые открылась Берлинская стена, радости били полные штаны. Западные немцы толпами ходили в ГДР и скупали в огромных количествах дешевое спиртное, восточные немцы на запад, за бананами. Эти два продукта создавали мощное праздничное настроение с обеих сторон Берлинской стены. Потом этот восторг быстро иссяк, с обеих сторон. Успешно перестроить прихваченную ГДР в ФРГ не удалось — даже за многие миллиарды марок. И дело не в том — плохая ГДР или хорошая, просто она другая, с другим менталитетом. А ФРГ на этом надорвалась и превратилась в самую медленно развивающуюся страну ЕС, где безработица, в среднем колебалась около 10 %, а в восточных районах — бывшей ГДР — 15–18 %. И сейчас уже все немцы разочарованы — и восточные и западные. Хотя нагрузка на ФРГ от включения ГДР невелика, всего 20 % населения добавилось. Но — не поднять. Конкурентное общество резервов плавучести иметь не позволяет +5 % расходов на дно!
Опыт ФРГ остальную Европу ничему не научил. ЕС тоже не смог устоять перед бесхозным имуществом — в прошлом году принял сразу десять стран. Количество стран в союзе сразу выросло в 1,66 раза — это вам не + 20 %, как было с ГДР, это колоссальный качественный скачок, революция. «Жадность фраера сгубила».
Что получил Европейский Союз.
Число стран в ЕС увеличилось на 66 %, население — на 20 %, а экономический потенциал — всего на 4,5 %. В ЕС пришло ещё 20 % населения, но принесло с собой имущества всего 4,5 %. В 4,5 раза меньше, чем имеют приличные европейские страны. Пришли голодные и босые. Представьте сами себе друга, который зарабатывает в 4,5 раза меньше вас что вы с ним сможете делать, если вы, конечно, не Лемберг или Каргин? Ни в кино сходить, ни пива попить — у него денег нет. Встречать раз в год на улице — ещё можно, но жить в одной квартире?
По нормам социальной статистики — заработок в 4,5 раза меньше среднего уровня это уровень глубокой нищеты. Благополучный ЕС получил вливание 20 % населения на уровне нищеты. Что это значит? Если к благополучной средней европейской стране, например Дании, добавить ещё 20 % нищих, то получаем Латвию, беднейшую страну ЕС. Весь ЕС превратился в огромную Латвию, и должен собирать со всех деньги на жизнь своим «новым нищим». И пытается собирать. Взнос соседней Швеции в фонды ЕС в связи с расширением уже возрос на 50 миллионов долларов, а к 2013 году должен возрасти ещё на 600 миллионов. Зачем это ей? Зачем это и остальным благополучным европейцам, если вновь пришедшие ничего, что нужно Европе — нефть, газ и металлы, не принесли? Европейцы уже поняли — ни к чему. О расширенном бюджете не договорились — отложили.
«Хоть в постолах, но с резолюцией!»
Но самое опасное для Европы, что принесло расширение — другой менталитет. 60 лет коммунистического воспитания не прошли даром. Новеньким обрыдло видеть тихое и утлое буржуазное европейское счастье. Нужна борьба «за светлое будущее». Работать по-европейски, над своей экономикой им не интересно. Лучше писать резолюции и ходить с ними по высоким европейским коридорам. И уже ходят. Небритые, в мятых брюках, но с горящими глазами — предлагают что-то подписать, осудить, заклеймить, притом — из далёкого прошлого. И требуют денег. В четыре раза больше, чем «старым» европейцам нужно — ведь они очень бедные, ни на что не хватает.
А где же общие интересы?
Их больше нет. Нет ничего общего, что бы связывало этот огромный и разношерстный конгломерат 25 стран. И нет возможности договориться об общем — ведь любое решение может быть принято только при общем согласии — консенсусом. Когда было 6 однородных стран, связанных общими интересами, это хорошо действовало. Но — ушло это, безвозвратно. Мудрая женщина, присутствовавшая непосредственно и при развале СССР, баронесса Маргарет Тэтчер ещё в три года назад, до расширения ЕС сказала: «Эта организация не может быть реформирована в фундаментальном смысле». «Когда нежизнеспособная структура ЕС рухнет, а она рухнет в силу отсутствия общих интересов, остальному миру нужно будет помочь собирать осколки». Это её слова.
Только при этом надо помнить печальную участь самого ЕС, который прихватил слишком большой осколок СССР и надорвался.
Но, ещё немного времени есть — кто успел в ЕС — старайтесь ухватить, сколько можно. Кто опоздал — всё. Разные Грузии, Турции, Украины — зря становятся в очередь. Время ушло. За пятнадцать минут до закрытия новеньких не принимают. Закрыто. Лучше готовьте новые резолюции, например — «Об осуждении оккупации Латвии со стороны ЕС». Скоро пригодится.
ГЛАВА IV
НАШЕ НЕГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО
Белые и пушистые — самые вкусные.
Борьба за существование, по Дарвину существующая в животном мире, пришла в наше, человеческое общество.
Антарктида — континент исследователей. С пятидесятых годов прошлого века там располагаются научные станции многих государств — у кого на это хватает денег. Долгие годы там держала свою станцию и Япония. Для разъездов по Антарктиде они держали довольно большую стаю северных ездовых собак. Но мировой экономический кризис пришел в Японию, кстати, раньше многих других стран. Денег в бюджете стало не хватать, и японцы решили закрыть станцию. Погрузили ценное оборудование на самолеты и улетели. Для собак места не нашлось — их бросили. В Антарктиде филиала Общества защиты животных пока нет, а японцы люди простые и суровые — им харакири как зубы почистить. А зимой на Антарктиде ничего живого не остается, никакой еды нет, собаки были обречены.
Через пару лет в это место заехала какая — то российская научная группа и, к своему удивлению, обнаружила, что собаки сохранились. Их стало значительно меньше, но они были. Наблюдая за их жизнью, ученые выяснили, что живут они за счет своих, более слабых товарищей. Когда их настигает голод, они поедают своих самых милых и пушистых, но слабых товарищей. Вот и всё. Такова борьба за существование. Если хочется есть — съешь своего соседа. Но есть зубастого — себе дороже. Выбирай милого, чтобы хвостиком махал радостно.
А у нас, в нашей благословенной Латвии, как дела с едой? Чем мы отличаемся от Антарктиды?
Зачем нам столько ртов?
У нас чтобы было что поесть, надо заработать. Чтобы постоянно было, что поесть, надо работать постоянно. Таких удачливых людей, которые имеют постоянную работу на полный рабочий день, в Латвии очень мало — всего 597 тысяч, что составляет 40 % трудоспособного населения. Может быть, это покажется некоторым и не мало — на Ближнем Востоке у каждого работающего иждивенцев до 8 человек. Но у нас так жить не позволяет зарплата, по нашему уровню зарплат и прожиточному минимуму один работающий может дополнительно прокормить только 0,5 иждивенца. Поэтому, у нас работать должны практически все, даже любовницы не очень состоятельных мужчин. И постоянные рабочие места — лучшее место работы.
Но даже если все эти постоянные рабочие места отдать только латышам, то всё равно всем не хватит — латышей в трудоспособном возрасте в Латвии 830 тысяч, 230 тысяч остаются не у дел, постоянная еда им не гарантирована. А ведь в Латвии ещё 600 тысяч трудоспособных других национальностей, и больше половины их (56 %) — не граждане, но все хотят есть постоянно! Но на все эти остающиеся без постоянной работы рты — 230 тысяч латышей и 600 тысяч других, всего — 830 тысяч человек, все в трудоспособном возрасте, а значит — с хорошим аппетитом, в стране имеется только 360 тысяч рабочих мест на временную работу и не с полным рабочим днем — "на подхвате". В общее число рабочих мест входят и все наши крестьяне, их у нас 15 % населения, наша государственная статистика числит их работающими. Но всех этих рабочих мест хватает только для 40 % из этих 830 тысяч человек трудоспособного возраста! А 60 % — вообще для работы не нужны. По собачим нормам в Антарктике — их можно есть. А по нормам борьбы за существование Дарвина — их не только можно, а их надо есть — иначе не выжить.
Любовь к своим охранникам.
Исследуя тюремную и лагерную жизнь, ученые установили, что после трёх месяцев сидения в зоне, заключенные начинают ненавидеть своих товарищей, сидящих вместе с ними, и любить своих тюремщиков.
Наши надзиратели, в латвийской "зоне", фракция "ТБ", наблюдая эти процессы, тоже пришли к выводу, что многие сидящие в "зоне" их подопечные уже совершенно созрели и их полюбили. И в первую очередь — это учителя и директоры школ, заявившие о полной готовности русских школ к переходу на государственный язык, (хотя сами ученики заявили о своей полной не готовности), и не пускавшие своих учеников на пикет, где те собирались защищать и русское образование, на которое эти "русские" директора наплевали, а также и их, директоров и учителей русских школ, от произвола националов. И эти милые школьные пупсики уже так усердно и радостно виляли своими пушистыми хвостиками, что зубастые "реформаторы" из ТБ сообразили, что их "съесть" можно совсем безопасно — они уже так любят своих "надзирателей", что возражать уже не способны. И приступили готовить поправки — как съесть одним махом всех неграждан в системе образования. И это как раз в тот момент, когда разные защитники этого образования решили, что они уже почти победили.
Нашелся лакомый кусочек.
Система образования — это 88 тысяч постоянных рабочих мест, с фондом зарплаты 170 миллионов латов — слишком лакомый кусок, чтобы их, даже частично, просто так отдавать каким — то русским негражданам, в то время, как без мест сидят настоящие латышские граждане. И вот процесс пошел — ТБ уже готовит поправки в закон, и наш уникальный министр образования уже успел это одобрить — очистить рабочие места в системе образования от неграждан, чтобы посадить туда граждан — какая благородная идея! Совершенно в духе ЕС! Ведь, в конце концов, все европейские комиссары, когда приезжают, то говорят, что мы должны строить гражданское общество. А что можно придумать лучше?
Вот и вся картина звериной борьбы за существование в нашем латвийском "человеческом" обществе. Человеческим в полном смысле его назвать нельзя, так как оно не обеспечивает условий жизни для всех его членов, а это главное условие для человеческого общества и отличие его от биологического, звериного. Где выживает сильнейший — в нашем случае — у кого зубы ещё не полностью стерлись от бесконечных и бессмысленных разговоров.
Но, возникает вопрос — что же делать в таких условиях? Так и продолжать грызню по национальному вопросу, и пытаться друг у друга что ни будь отнять по разным формальным и выдуманным поводам?
Надо из этого выходить. Я думаю, пора распрощаться со «светлой» идеей интеграции общества. Она себя полностью изжила. Не получается, и не может получиться. В Латвии совершенно объективно существуют две общины, с совершенно разным менталитетом, которые живут по своим законам. Даже территориально они размещены различно. Ну скажите, почему Даугавпилс, где латышей всего 19 %, должен общаться на латышском языке, или учить на нем своих детей?
Пока мы не разделимся, и не определим квоты представительства и условия для каждой общины во всех представительных органах и территориях, война общин не кончится. Разве можно сейчас считать нормальным, когда в республике латышей всего 58 %, а в управлении — в министерствах их 93 %, и они постоянно совершенно единогласно решают, что можно этим русским, а что нельзя. Такая ситуация крайне взрывоопасна, и её надо преодолевать. Есть много стран, где признано существуют две общины и межобщинная напряженность ликвидирована. Вот сегодня США показали по ТВ своих героев — солдат года. Там были три солдата — один черный, один белый и один латиноамериканец. Они стояли обнявшись и широко, как принято у американцев, улыбались. Давайте с них возьмём пример. У США большой опыт и в войне общин и в их примирении.
А кто оплачивает наше великолепное процветание?
Мы процветаем и живем великолепно. Чтобы в этом убедиться, даже не надо слушать выступления наших государственных руководителей, где они нам начинают рассказывать, как изумительно у них растет ВВП, это совершенно излишне. Достаточно посмотреть вокруг. У нас навалом денег. Мы строим целый город, для того, чтобы только один раз провести чемпионат по хоккею. Мы строим ратушу за 12 миллионов лат (без мебели), и обставляем её мебелью из розового американского дерева, где только стол нашего великолепного мэра (и его замов), за которым он будет иногда сидеть, поскольку у него еще есть дела и в порту и еще разных важных местах, стоит более 3 тысяч лат (для незнающих масштаб цен пенсионеров, могу сообщить, что это составит примерно ваших 50 средних пенсий). Мы говорим, что надо нашему прекрасному президенту, наконец, отремонтировать её Дворец пионеров, в котором ей все ещё приходится жить, и на это тоже надо 20 миллионов (ещё 330 тысяч средних пенсий). В общем — у нас на все денег хватает. Но…. Есть вопрос интересный — откуда денежки берутся? Кто их зарабатывает?
Мать рыночной экономики — торговля. Чужим имуществом.
Мы уже писали, что все имущество ненавистной Советской Латвии, все — заводы, газеты, пароходы, нажитое сорокапятилетним трудом, оценивалось, с учётом амортизации, в конце 80 годов прошлого столетия примерно в 40 миллиардов долларов. Из них, примерно, 8 % было собственное латвийское имущество, а остальные 92 % составляли труд и инвестиции советских «оккупантов». Многие могут вспомнить, как эти «оккупанты» приезжали нахально в Латвию и строили, строили и строили — фабрики, заводы, жилые дома, дороги, пароходы, театры и, даже, газеты — Дом печати. Потом, в 1990 году, приехал большой начальник, заместитель председателя Совета министров СССР и академик — Абалкин и велел все приватизировать. Латвийская Республика, хоть и говорила, что она уже совершенно независимая, радостно бросилась указание выполнять. Трудились долго и самозабвенно. Когда, пару лет назад, ничего больше не осталось, подсчитали выручку. Оказалось — выручили аж 220 миллионов латов. Сумма хорошая, составляет около 0,9 % стоимости. Но чья? Так складывается, что из нее, несомненно, 17 миллионов — исконные латвийские, а 203 миллиона, неужели оккупантам и их потомкам отдавать на их русские школы? Обойдутся. Пусть радуются, что не деоккупировали их по причине занятости вступлением в НАТО. А что дешево продали — так что цену то драть, себе ведь продавали. Зато теперь перепродавать можно неоднократно, цены недвижимости растут, и ВВП каждый раз от этого приумножается. И он уже наш.
Куда потом делись «оккупанты».
По данным официальной статистики, в 2002 году в Латвии проживало 2345 тысяч жителей. Из них к коренной нации, латышам, относилось 1365 тысяч или 58,2 %, а остальные 41,8 % составляли бывшие «оккупанты» и их потомки, в просторечии — русскоязычные.
Как в стране распределёны эти две составляющие нашей новой латвийской нации?
Русскоязычная часть осела вокруг тех объектов, которые раньше строили — в городах. В Риге и республиканских городах русскоязычные составляют, в общем, 59 % абсолютное большинство. Латыши, соответственно 41 %, 473,4 тысячи человек. Это цифры, а по внешнему виду наших городов ведь никогда не скажешь, что абсолютное большинство в них составляют русскоязычные. Приезжие иностранцы даже удивляются, где эти оккупанты, о которых так много говорят? Русская надпись сохранилась только на вокзале и русском театре. Но, один уважаемый наш премьер сказал, что он не может себе даже представить надписи на кириллице в городском интерьере.
Но в районах Латвии латыши составляют уже абсолютное большинство. Их там 73,3 %, 888,9 тысяч человек. «Оккупантов» сюда проникло мало и, в основном, в Латгалию, куда они пришли еще на заре веков, когда латышей еще не было. В остальных районах Латвии до 1939 года присутствовало некоторое число немцев — немецких баронов, но они все в 1939 году уехали в Германию.
Вот демографическая картина современной Латвии. Посмотрим, теперь, чем заняты и что производят эти две национальные группы. Для этого возьмем “Statistical Yearbook of Latvia 2002” и посчитаем.
Работа не пыльная для патриотов.
Самая не пыльная работа — в государственном управлении. По данным статистики, в государственном управлении разных направлений в 2001 году работало 68 тысяч человек. По опубликованным цифрам, в министерствах латыши составляют 92 %, русскоязычные — всего 8 %. Это самая высокооплачиваемая (за 2001 год средняя зарплата — 208 латов в месяц) и быстро развивающаяся сфера нашего государства. Число работающих в ней чиновников после советских времен выросло более чем в 3 раза и продолжает расти, в среднем, на 7 % в год, не зависимо от успехов нашего государства. В других бюджетных организациях русских 20 %, латышей, соответственно 65–80 %. Работа тоже стабильная и не пыльная. Это отрасли образования, здравоохранения, социального страхования и другие, подобные. Работало, согласно статистике, на работах в сфере госуправления и бюджетных сферах 206 тысяч человек, из них 152 тысячи — латыши.
А всего в 2001 году работало на основной работе 712 тысяч человек во всей Латвии.
Хорошо работали, а что наработали?
Согласно годовому отчету ЦСУ, за 2001 год весь ВВП страны составил 4758,6 млн. латов, из них в Риге и городах произведено 3144,7 миллионов, а в районах — 1613,9 миллионов латов.
Кто же его произвел?
Сельскую часть ВВП разделить наиболее просто — пропорционально национальному составу сельских жителей. Как мы уже говорили, в районах коренная национальность составляет 73,3 %. Соответственно её часть из общей суммы наработанного в районах ВВП составит 1183 миллиона латов.
В городах разделить несколько сложнее, но тоже не трудно.
Из всего количества работающих на основной работе 712 тысяч человек, в городах занято 452,7 тысяч. Латышей в городах всего 41 % населения. Учтем этот процент, учтем, что латышей среди безработных на 7 % меньше их доли в населении, получим, что в городах работающих латышей 192 тысячи человек. Вспомним цифру латышей, занятых в бюджетных сферах — 152 тысячи человек, которые продукт не производят, а тратят собранные в производящих сферах налоги, получится, что в производстве ВВП в городах участвовало 40 тысяч человек коренной национальности, что составило 8,8 % работающих. Ну, а наработали они, соответственно, 276,7 миллионов латов ВВП.
Добавим это к той сумме, которую наработали латыши в районах и получим, что «латышская часть» латвийского ВВП за 2001 год составляет 1459,7 миллиона латов, или 30,6 % общего (с оккупантами) ВВП.
Эта «латышская» часть продукта составляет 1,06 тысячи латов на человека, а русскоязычная — 3,4 тысячи латов на человека.
А на жизнь хватит?
Государство живет с налогов (в рыночной экономике). В 2001 году было собрано налоговых платежей всех видов на 1452 миллиона латов. Из них «латышская» часть составляет 435 миллионов. На что коренной нации этих денег хватает в сегодняшней дорогой жизни?
На заработную плату (с соцналогом) для тех 152 тысяч представителей коренной нации, которые нашли себе хорошую работу в госуправлении и бюджетной сфере, в год требуется 396 миллионов латов. Остается еще на всю остальную государственную жизнь коренной нации всего 39 миллионов латов, по 28 латов на одного жителя коренной национальности. И всё!
Поделиться книгой: