Но та, не обращая внимания ни на что, продолжала брести вперёд. Ударилась об следующее дерево, упала, встала на четвереньки и дальше уже поползла. Вздохнув, Демжис перешёл от наблюдения к действию, подскочил к девушке и бесцеремонно схватил за руки.
Я проснулась от того, что меня куда-то тащили. Грубо так, за запястья. В темноте захватчика было не разглядеть, я попыталась брыкаться наугад. Успешно — попала, кажется, по коленке, мы повалились на землю, и тогда по оханью я опознала Демжиса.
— Ты что со мной делаешь, развратник?! — мои руки он так и не отпустил.
— Это ты что делаешь, коза засланная! — пропыхтел он. — Куда ты побежала?
— Я спокойно спала, пока ты меня не потащил куда-то!
— Да неужели же?!
Демжис что-то шепнул, деревья вокруг ярко засияли. Оказывается, мы стояли метрах в десяти от лагеря, впрочем, он быстро приволок меня к костру. Остальные проснулись от шума.
— Господин, что там? На нас напали?
Кирли уже возбуждённо хлопал крыльями.
— Что, Дем, не дала она тебе добровольно? Гляди, девочку из другого мира уломать — это тебе не то же, что наших сельских баб!
— Заткнись, — огрызнулся Демжис. Плюхнул меня на лежанку, вперился взглядом. Я вздрогнула — зрачки у него были суженные, кошачьи. Впрочем, он тут же провёл ладонью по лицу и вернул им нормальный вид.
— Так куда ты отправилась посреди ночи? Отвечай не задумываясь!
— Может, в туалет, то есть в кустики, по нужде? Во сне захотелось? — неуверенно предположила я и прислушалась к организму. В кустики, кстати, хотелось, правда, больше от страха. — Демжис, я спала, честное слово! И проснулась только когда ты меня потащил за руки! Ну, может, у меня лунатизм! Хотя раньше такого никогда не было…
Демжис ещё некоторое время смотрел на меня.
— И как на деревья натыкалась, не помнишь?
— Нет… — я только сейчас почувствовала, что лоб и нос саднят, как от сильного удара.
— Пусть так… Не нравятся мне эти твои загадки… — пробормотал он, отпуская меня и возвращаясь к своему одеялу.
Глава 3
Под одеяло закралась утренняя сырость, прогоняя дрёму. Ночь окончилась, лес был укутан белесым туманом раннего утра. Резко пахло сосновой хвоей. И невдалеке — два голоса, тихие, но различимые в утреннем безмолвии. Первым собеседником был Демжис, он говорил невнятно и раздражённо. Затем умолк, и в воздухе послышался смешок, тихий, но явственный, определенно женский, и совсем не похожий на бас Крайяны. Я завертелась на жёсткой лежанке — неужели ещё одна девица, откуда бы, в лесной-то чаще? И зачем?
Женское любопытство никто не отменял даже в другом мире. Скрываемая кустами, стволами деревьев и туманом, я попыталась подкрасться к месту беседы. Ветки так и норовили треснуть под ногами или звучно хлестнуть меня, но обошлось — собеседники продолжали диалог.
— Нет, — вздыхал Демжис. — Не я это затеял. И не хочу продолжать.
Девушка оказалась чудо как красива, у меня аж снова затомило на месте сердца. Тоненькая, стройная, фигурку подчёркивает чёрное облегающее платье, правда, наглухо закрытое от самой шеи и с подолом до земли. Шикарные чёрные волосы до пояса довершали образ. Хотя нет… Она слегка повернулась, и я увидела её глаза. Тоже антрацитово-чёрные. Даже жутковато.
И она хорошенько разозлила Демжиса.
— Пусть люди сами разбираются между собой!
— Простые люди, — презрительно фыркнула чёрная, скрестив руки на груди. — Те, которые не думают дальше порога своего дома, и так легко обманываются? Люди, которые никогда не понимают головы к небу, пока на них оттуда не свалится кирпич? Ты на них будешь обижаться? Сынок, это так же глупо, как обижаться на ветер, который унес твою шляпу!
— Мама, сколько можно повторять — я хочу жить по-своему, и не хочу встревать в человеческие разборки! Они сами хотели такой жизни — пусть теперь получают!
Сынок? Мама?!
— Дем, мы либо сражаемся и побеждаем, либо убегаем и умираем. Тебе нравится трусливо убегать?
Уловка сработала. Демжис гордо вздернул подбородок.
— Я не убегаю! И не преувеличивай, мам, от того, что я живу в лесу, а не в душном городе, никакой катастрофы не будет.
— Ну-ну. И мы бежим, а за нами охотятся. Некрасиво. И не в твоем духе.
— А бросаться вдвоём на армию Пегдема — в духе самоубийцы.
— Пока ты тут околачивался, Чара собрала неплохие силы, так что не спеши отнекиваться. Хотя бы поговори с ней.
— Зачем, если я не желаю встревать в это дело?
Тёмная не подошла — подплыла поближе к Демжису, и приобняла его.
— Сыночек, ну ради меня. Я прошу тебя всего лишь увидеться с сестрой, неужели ты откажешь мне даже в этой мелочи? К тому же, мне кажется, у нас теперь есть козырь в кармане?
— Не факт.
Демжис, нахохлившись, смотрел, как она оборачивается ко мне.
— Теперь ты, девочка.
Я здорово струсила под этим чёрным, бездонным взглядом — за ним крылась какая-то дикая, невероятная мощь. Всё вокруг будто меркло, не давая убежать или соврать.
— Дем, ты даже не хочешь представить нас друг другу? Девочка, меня называют Тёмной Девой, и я — богиня земли.
— Одна из шестерых, — ввернул Демжис.
Вот так, ни больше, ни меньше.
— И мать этого несносного оболтуса, — вернула сыну шпильку Тёмная Дева. — Зачем ты пришла в наш мир?
— Почему вы решили… — начала было я.
— Потому что я — плоть от плоти этого мира, кровь от крови здешней жизни, и чую любое инородное создание. Демжис, ты с ней говорил?
— Она сказала, что ничего не помнит.
Значит, всё-таки параллельный мир. Я снова насторожилась, вспомнив про демонов, о которых говорила мне цыганка.
— А вы…
— Не спускай с нее глаз. — Сказав это, Дева отвернулась, подошла к дереву… и от дальнейшего зрелища у меня захватило дыхание — она шагнула в ствол, как привидения в стенку, и беззвучно «всосалась» в него. Как только край чёрного платья исчез в трещинах коры, пропал и запах хвои.
— Демжис, — пристала я к парню, пока мы неспешно возвращались к костру. — Как ты думаешь, твоя мама может вернуть меня обратно в мой мир?
— Полагаю, она бы это давно сделала, если бы хотела.
— А почему не хочет? Какой смысл мариновать меня тут?
— Неужели тебе так тяжело?
— Да!
— Наверное, у неё на тебя свои планы.
— Какие? Я простая девчонка…
— Спроси у неё.
Ладно, не получилось. Зайдём с другой стороны.
— А сколько лет твоей маме? Она так классно выглядит…
— И ты так хочешь? — усмехнулся Демжис. — Она — не человек, а воплощение земной магии, ровесница этого мира.
— А ты? Тоже молодой старичок?
Кандидат в старички замялся, но признался:
— Мне столько же, сколько и тебе.
— Двадцать три года?
— Ага, я узнал твой возраст!
Чёрт! А хитрый не по годам прямо. И довольно лыбится.
— Ха, ты, сын богини — и обычный человек?
— Как сказать, — Демжис помрачнел. — Отец был простым воином, а я — маг. Нас не так уж много в этом мире, обычные люди не владеют колдовством.
— И поэтому ты так презираешь их?
— В основном потому, что они достают меня глупыми вопросами.
— А кто такой Пегдем?
— Владетель Энегравта.
— Правитель вашей страны, что ли? Это его гвардейцы так лихо жгли деревню?
— Да, да! — Демжис опять отчего-то разозлился. — Настя, если тебе так хочется поболтать — у нас есть Кирли.
Расспрашивать его дальше я не рискнула.
Наша банда уже проснулась. Маннен скатывал одеяло в тугой рулон, Катрем гасил костёр. Крайяны не было, но она вскоре появилась на противоположном конце лужайки с булавой в одной руке и вымытыми тарелками в другой.
— Что говорила прекраснейшая из Дев? — сладко пропел Кирли, ловко подворачиваясь Крайяне под ноги. Та шлёпнулась, рассыпав тарелки, и запустила в крылатого свинёныша булавой. Конечно же, мимо.
— Много чего говорила… — пробормотал рассеянно Демжис, склонив голову набок. — Но вот кое-чего не сказала. Крайяна, ты никого у ручья не видела?
— Нет, господин. А должна была?
— Именно. Нас, между прочим, окружают гвардейцы.
Враги услышали последнюю фразу Демжиса и, больше не пытаясь прятаться, сквозь кусты ломанулись к нам. Их было не меньше десятка. Демжис торопливо вскинул руки, и несколько человек в жёлто-зелёной форме забились в ветках кустов, опутавших их, как верёвки.
Крайяна горестно покосилась в сторону булавы, но бежать за ней было поздно, поэтому просто швырнула в ближайшего гвардейца тарелками и тут же навалилась на него всем своим немалым весом. Кирли тоже вступил в схватку — шлёпнулся на голову солдату, кравшемуся ко мне сзади. Маннен красивым жестом выхватил меч, но так и не скрестил его ни с чьим — оставшиеся три гвардейца, не принимая боя, дружно кинулись за спину к четвёртому, самому немолодому, и, похоже, главному, с жёлтым обручем на лбу.
— Сдавайтесь, кузуны драные, задницы полосатые! — довольно храбро проорал тот, держа что-то небольшое в вытянутых руках.
— Шёл бы ты, — почти жалостливо посоветовал ему Демжис, шевельнув пальцами так, будто щёлкнул рычажком. Командир гвардейцев вздрогнул, захрипел, но, падая, успел-таки активировать загадочное нечто в руках. Его ладони вспыхнули светом, и сквозь них в воздух взлетели разряды молний.
Катрем, стоявший, оказалось, позади, обхватил меня и повалил на землю. Воздух взорвался светом и грохотом. Я увидела, как Крайяна выставила впереди себя плененного гвардейца, и тот вспыхнул как факел от попавшего в него разряда. Мы, да и наши враги, бросились прочь с поляны, но я не прошла и трёх шагов, как раненое плечо словно разорвали заново. Какого чёрта, оно же почти зажило! Катрем снова подхватил меня, потащил дальше, нервно оглядываясь. Да, я тяжеловата, знаю, не косись на меня так укоризненно.
— Будь тут! — проорал он, перекрикивая гром, сгрузил меня на землю и тут же исчез среди деревьев.
Кусая губы от боли, я скрючилась в сырой ложбинке неподалёку. Воздух, разрываемый молниями, ревел, в нескольких десятках метров за деревьями стояло слепящее зарево. Где же Демжис? Я запоздало поняла, что «молнии» наносят вред только людям, а растительность стоит целёхонькая. Что это за напасть? Оружие? Или тоже какая-нибудь магия? Плечо не просто болело — оно надрывалось болью, и, спустив рукав, я с ужасом увидела, что рана начала расходиться. Как не вовремя!
Внезапно надо мной материализовался Демжис, с виду целый, разве что оглушённый. Глянул на мою рану, без лишних слов подхватил меня поперёк талии и закинул себе на плечо. Протестую, господин маг, оно костлявое и неудобно врезается в живот!
— Тише, тише, — Демжис рассеянно похлопал меня по попе, видимо, не вполне соображая, что делает. — Нам надо срочно загасить эту дрянь.
— Раз молнии не жгут деревья, может, накрыть его чем-то деревянным? Бревном…
— Мысль, — одобрил маг, — но у меня есть идея получше… Катрем, подержи-ка её…
— Я уже двадцать три года как умею ходить сама! Поставьте меня на землю!
Катрем послушался, скорей всего, не желая слушать мой визг. Голова кружилась, шатаясь, я обернулась… Это что, наяву или мне уже мерещится?
Тоненькое деревце рядом выдергивало свои корни из земли. На неординарную растительность пристально глядел Демжис, грозно поводя бровями. Спасаясь от взгляда мага, деревце, шатаясь, перебирая корнями, поковыляло к полыхающей поляне, словно невиданный осьминог. Щурясь и прячась за стволами, мы наблюдали, как героическое растение, прикидываясь обычным кустиком, подбиралось к неподвижно лежащему гвардейцу и аккуратно разжимало ему руки корнями-щупальцами. Удалось — что-то выскользнуло из судорожно сведенных ладоней гвардейца, и на поляне тут же стало в десять раз темней и тихо до звона в ушах. После неистового зарева дневной свет показался ночью.
Демжис проковылял к поверженному врагу, поднял с земли загадочное что-то — прозрачный шарик размером с яблоко, с едва тлеющей искоркой внутри. Я завороженно потянулась к ней, но та, мигнув, исчезла.
Катрем помахал кому-то рукой. Из кустов вышел Маннен, перекошенный на один бок.
— Принял молнию на меч, и рука отнялась, — пояснил он.