Иоанн Евангелие Популярный Комментарий

Стихи 19–23 можно прочесть, как стяженную притчу: пример того, как сыновья учатся у отцов, хотя Отец и Сын тут необычные — это Господь и Иисус. Иисус подробнее объясняет слушателям, как Бог Израиля трудится теперь, осуществляя новое творение, и как Иисус внимательно наблюдает его работу, чтобы продолжить ее вместе с Отцом, в соответствии с Его стилем и замыслом. Самое удивительное в работе Отца — и это Он, как и все остальное, показывает Сыну и доверяет Ему делать вместе с Ним и даже самостоятельно – вот что: Он дарует жизнь умершим. Намек на воскресение в начале главы и загадка, заданная в главе 2 (стихи 19–22), теперь проясняются.

Ко временам Иисуса среди евреев распространилось упование на воскрешение. Позднее раввины оформят эту веру как догму, но уже тогда ее разделяло большинство евреев. Наступит день, думали они, и Господь–Творец, создавший мир и намеренный установить в нем справедливость, — приведет все в порядок. Всякое зло будет обличено и осуждено, а те, кто придерживались Божьего пути, будут оправданы и вознаграждены. Причем никому не хотелось думать, будто осуждение и оправдание состоится в неких не от мира сего декорациях — нет, Творец вернет каждого человека в его телесную оболочку, и в этой оболочке он поплатится за дурные дела или получит воздаяние за праведные. Так написано в книге пророка Даниила (12:2), и в первом веке эта идея была весьма популярна.

Иисус утверждает: Его пришествием и служением дело воскрешения умерших уже началось. Это основной аспект в той работе, которую совершает Отец и которую Иисус творит бок о бок с Отцом. В самом евангельском повествовании тема воскрешения достигнет кульминации с воскресением Лазаря (глава 11) и пойдет дальше, к смерти самого Иисуса и Его выходу по ту сторону смерти во всей славе воскрешенной жизни (главы 20 и 21). В этой главе нас готовят к дальнейшим событиям.

Здесь же Иисус открывает нам еще одну тайну, и мы можем понять, что происходило, когда люди видели Его служение, внимали Его речам и приобретали веру, признавали в Нем Слово, ставшее плотью. В прологе уже было сказано, что всякому, уверовавшему во имя Его, дано будет право зваться сыном или дочерью Бога. Теперь нам раскрывается еще более глубокая, спрятанная в тех словах истина — истина, скрытая в обещании нового рождения (1:12–13; 361–8).

Рожденные таким образом свыше приобретают новый духовный опыт, жизнь духа, которая бьет в них ключом, словно «живая вода» (4:14), и более того, они переходят из смерти в жизнь. Чудо воскрешения входит в них, и потому, когда они умрут телесной смертью, эта смерть не сможет лишить их уже обретенной новой жизни. То, что Бог делает сейчас, Он завершит в будущем, когда нынешнее «воскрешение», новое рождение внутри земной жизни, произведет в итоге полное телесное воскресение, как это произошло с Иисусом.

Отец дал Сыну право творить суд от Его имени. Пояснение, которое дает здесь Иисус («потому что он – Сын Человеческий», стих 27) возвращает нас к пророчеству Даниила, старинному еврейскому образу «некто, подобный сыну человеческому» в Даниил 7, кому дана власть над миром и в особенности власть осуществлять правый суд Божий над тиранами и силами зла, угнетающими Божий народ. Сформулируем это так: Бог издавна желает привести мир в порядок, и теперь, приставив к делу своего сына и ученика, Он наконец доводит до конца этот труд. Но рождение новой твари станет возможным лишь тогда, когда будет названо по имени, изобличено и устранено зло, загубившее прежнее творение. Вот для чего нужен суд.

Как влияет такая вера на нашу жизнь в мире, где по–прежнему буйствуют тирания и несправедливость?

ИОАНН 5:30–38. Свидетельства об Иисусе

30 Я не могу ничего делать сам от себя. Я сужу так, как Мне сказано, и Мой суд справедлив, потому что Я не по своей воле поступаю, а по воле пославшего Меня Отца. 31 — Если бы Я свидетельствовал сам о себе, то свидетельство Мое было бы недействительно, 32 но обо Мне свидетельствует еще один свидетель, и Я знаю, что Его свидетельство обо Мне истинно.33 Вы посылали к Иоанну, и он свидетельствовал об истине. 34 Я не нуждаюсь в свидетельстве людей, но говорю об этом, чтобы вы были спасены. 35 Иоанн был горящим и сияющим светильником, и вы некоторое время радовались при его свете.36 Но у Меня есть свидетельство сильнее Иоаннова. Дела, которые Отец поручил Мне совершить и которые Я совершаю, свидетельствуют о том, что Отец послал Меня. 37 Обо Мне свидетельствует и сам Отец, пославший Меня. Вы никогда не слышали Его голоса и не видели Его облика. 38 Его слово не живет в вас, потому что вы не верите тому, кого Он послал.

«А что еще он мог сказать?»

Прокурор предупредил обвиняемого, что известное лицо, замешанное в какие–то закулисные сделки, только что сделало официальное заявление и отвергло все показания обвиняемого.

Это возражение обвиняемого сделалось знаменитым. Когда человек выступает с официальным заявлением в свою пользу, как бы торжественно он ни клялся, люди пожимают плечами и приговаривают: «А что еще он мог сказать?»

И в древнем мире люди быстро научились недоверию и стали требовать свидетелей со стороны. Требовать доказательств. Пусть не сам обвиняемый говорит в свою защиту, пусть другие люди заступятся за него, поручатся своим добрым именем.

При чтении Евангелия от Иоанна часто возникает ощущение, будто мы присутствуем на заседании суда. Иоанн то и дело упоминает какие–то «доказательства», «свидетелей» и «свидетельства». Начинает казаться, что Иисус состоит под судом и следствием, хотя и неясно, по какому делу. Когда Он ссылается на «свидетельства», речь идет о чем–то большем, чем вопрос о нарушении субботы и исцелении расслабленного возле бассейна. Нет, вопрос ставится гораздо шире, в том числе и хронологически: мы должны вернуться вспять, к началу Евангелия, к тому моменту, когда Иоанн Креститель свидетельствовал о свете» (1:7) и при этом настаивал, что сам он не Мессия, что Мессия — Иисус (1:19–20; 32–34).

Теперь же мы получаем свидетельство большее даже свидетельства Иоанна Крестителя. Иисус сразу отметает подозрение, будто Он самонадеянно свидетельствует о себе. Стих 33 предвосхищает упрек: «А что еще он мог сказать?» Это тем более интересно, что многим людям кажется, будто в Евангелии от Иоанна Иисус постоянно на что–то притязает и присваивает какие–то высокие титулы. Это не так: Иисус предлагает людям всмотреться своими собственными глазами и увериться.

Конечно, свидетельство Иоанна Крестителя также имеет значение. Стихи 33–35 напоминают об истине и силе служения Иоанна. Современники Иисуса могли радоваться тому, что в их время жил и говорил с ними настоящий пророк, и все же они не готовы были взглянуть в том направлении, в каком указывал им Иоанн, увидеть в Иисусе того, кому Иоанн приуготовил путь.

Величайшее свидетельство исходит непосредственно от Отца. Как нам убедиться, что Иисус в самом деле стоит подле единого истинного Бога и перенимает у Него все навыки, как сын–подмастерье стоит возле отца в мастерской и старательно подражает ему? Вот доказательство: иначе Он бы не мог совершать чудеса, какие Он совершает. До сих пор Иоанн рассказал нам только о трех необычайных делах Иисуса («знамениях»), но уже предупредил нас, что таких событий было больше (например, 2:24). Подводя итоги своего повествования, он скажет: знамений было столько, что просто невозможно описать их все (20:30; 21:25). Но те, кто был рядом, кто видел эти знамения — эти люди давно уже могли призадуматься. Он — Мессия? Он послан Богом? Более того: Он — воплощение Бога живого?

Беда в том, что присяжные заседатели, отмечавшие свидетельства и обдумывавшие свой вердикт, не были в состоянии до конца понять представленные им доказательства. В стихе 37 мы видим, как Иисус начинает обличать своих современников, тех, кто смотрел на все происходящее и все же отворачивался от веры. Здесь начало, а закончится все как бы альтернативным «судом», и под следствием состоит отнюдь не Иисус: Он – судья, исполняющий справедливый приговор Бога (стих 30), а подсудимые — те, кто наблюдает, слушает и пренебрегает Им.

Но эти люди не знают Бога, веру в которого они исповедуют. Они так и не увидели, не услышали Его, и Его слово не встречает отклика. Еще несколько глав, и тревожная нота зазвучит громче. Уже в главе 12 Иоанн с горечью скажет: к тому времени, как Иисус отправился в Иерусалим, большинство людей уже настроилось против Него. Они сами накликали на себя суд.

И вот что страшно: подобные настроения не закончились в дни Иисуса. Иоанн понимает, что с той же проблемой столкнется весь мир. Как только история Иисуса поведана миру, суд уже начался, и суд не над Иисусом, но над всеми, кто слышал эту весть. Бог сам свидетельствует в пользу Иисуса, дает единственное неопровержимое свидетельство — это, по Иоанну, одно из значений воскресения. Вопрос к нам: как мы воспринимаем Иисуса? Когда наступит час суда, не окажемся ли мы среди тех, кто взвешен и найден слишком легким?

ИОАНН 5:39–47. Иисус и Моисей

39 Вы старательно исследуете Писания, надеясь через них получить жизнь вечную. А ведь Писания свидетельствуют обо Мне!40 Однако вы отказываетесь прийти ко Мне, чтобы получить жизнь.41 — Мне не нужна слава от людей, 42 но Я знаю вас: в ваших сердцах нет любви к Богу.43 Я пришел во имя Моего Отца, и вы Меня не принимаете, но когда кто–либо другой придет во имя самого себя — его вы примете.44 Как вы можете поверить, когда вы ищете похвалы друг от друга, но не прилагаете никаких усилий, чтобы получить похвалу от единого Бога ?43 Не думайте, однако, что Я буду обвинять вас перед Отцом. Ваш обвинитель — Моисей, на которого вы возлагаете ваши надежды.46 Если бы вы верили Моисею, то верили бы и Мне, потому что Моисей писал обо Мне.47 Но если вы не верите тому, что написал Моисей, то как вы можете поверить тому, что Я говорю ?

Такое случается и в школьном классе, и в спортивной команде, и в казарме. Такое случается всюду, где группа сверстников сбивается в стаю и никакие усилия старших не могут ее сдержать.

Мальчишки на задней парте выпендриваются перед соседями, не обращая внимания на учителя. Футболисты, стремясь привлечь внимание болельщиков, делают эффектные пасы, от которых никакой пользы в игре. Солдаты, не уважающие офицеров, похваляются и выставляют себя героями перед новичками, а когда столкнутся с противником, не знают, как быть.

А теперь на место учителя, тренера или офицера подставьте Бога — живого, долготерпеливого, любящего и мудрого Бога, избравшего свой народ, чтобы через него явить свою славу миру. И представьте себе, что народ так обрадовался своей избранности, что целыми днями люди похваляются и превозносятся друг перед другом, нисколько не стараясь угодить Богу. Вот обвинение, которое Иисус торжественно и горестно предъявил своим современникам, когда пришел к своим и свои Его не приняли (1:11).

Чтобы вполне понять происходившее тогда, нужно припомнить имевшийся налицо расклад сил. Павел, представитель крайнего течения среди фарисеев, говорит в Послании к Галатам (1:14): «В иудаизме я преуспевал более многих моих сверстников. Я был исключительно ревностен, защищая традиции, установленные нашими предками». Складывалась неофициальная иерархия, кто кого превзойдет в ревностности, и юный Саул из Тарса многих опередил в этом соревновании. Одним из главных испытаний считалась Библия. Выучи текст, докажи, что знаешь Тору наизусть, хоть спереди назад, хоть сзади наперед, и твои одноклассники проникнутся восхищением.

А Бог? Вряд ли это произведет впечатление на Бога, говорит Павел в Послании к Галатам; никакого впечатления не произведет, подтверждает Иисус в нашем тексте. Обратимся еще раз мысленно к Прологу (1:17): закон был дан через Моисея, но истина и милость придут через Иисуса Мессию. Закон хорош, и его никто не отменял (хотя кое–кто из ранних христиан ошибочно полагал, будто Иисус и Павел ниспровергают, изобличают закон), но назначение закона — не оправдать человека в его собственных глазах и не помочь ему соревноваться с другими, а привести его к цели — к Мессии.

В Мессии еврейский закон полностью осуществляется. В нем самом содержится указание на такую кульминацию — он указывает на идеал человеческой жизни, обещает, что Бог усмотрит жертву за грехи людей и людям не придется похвалится тем, как успешно они справились со своими проблемами. Таким образом, закон отсылает нас к Мессии, подлинно человеку (см. 19:5), Агнцу Божьему, который примет на себя грехи мира.

Иисус предъявляет своим современникам тяжкое обвинение: они читают правильную книгу, но читают ее неправильно. Это предупреждение затрагивает и нас, «специалистов по Библии», ученых, священников, проповедников. Изучение текста легко превращается в гимнастику ума. Библия — самая изумительная книга (или собрание книг), какая только попадала в руки человека, и всякий читатель, с наклонностью к литературе, к жизни идей, истории, интересным сюжетам, готов полностью раствориться в этом тексте. Умозрительные рассуждения, рождающиеся из таких штудий, бывают увлекательны, бодры и столь же интересны, как любые академические споры. И Бог поощряет лучшие умы заниматься таким трудом. Библия уже дала нам много света, но бесконечно больше ей предстоит дать, а для этого люди должны погрузиться в нее, проникнуть до самого дна.

Но нельзя допустить, чтобы изучение текста и множества его истолкований сделалось самоцелью, ведь тогда текст не приведет нас к Богу живому. Легко, обманчиво легко выучить назубок все сведения относительно «мессианских упований» и так и не узнать самого Мессию. Очень легко, тем более когда наша академическая система и семинарии даже поощряют такой подход. Наши знания и умственные способности добывают нам очки среди коллег, способствуют престижу и повышению статуса, укрепляют наше положение в той или иной церковной партии. Так обстоит дело сейчас, и так было во времена Иисуса.

Я вовсе не призываю выкинуть ум за борт и стремиться при чтении текста исключительно к неким расплывчатым «теплым чувствам» относительно Иисуса. Напротив: новое прочтение Библии, в свете наших знаний об Иисусе Мессии, требует большего, а не меньшего, усилия мысли. Но абстрактная мысль должна все время переходить в личное знание, в поклонение и молитву, и вновь возвращаться в мысль, потому что эта работа неисчерпаема. От Писания к Мессии и обратно к Писанию, снова и снова по восходящей спирали понимания. Такой вызов бросил нам в этой главе Мессия, и этот вызов звучит поныне.

ИОАНН 6:1–15. Кормление пяти тысяч

1 Вскоре после этого Иисус переправился на другую сторону Галилейского, или, как его еще называют, Тивериадского озера.2 За Ним отправилось множество людей, потому что они видели чудеса, которые Иисус совершал, исцеляя больных. 3 Иисус поднялся на склон горы и сел там со своими учениками.4 Приближалось время иудейской Пасхи.3 Когда Иисус увидел множество людей, которые пришли к Нему, Он сказал Филиппу: — Где бы нам купить хлеба, чтобы накормить этих людей?6 Он спросил это для того, чтобы испытать Филиппа, сам же Он уже знал, что будет делать. 7 Филипп ответил: — Если купить хлеба на двести денариев, то этого не хватит даже, чтобы раздать каждому по кусочку!8 Другой Его ученик, брат Симона Петра Андрей, сказал:9 — Тут есть мальчик, у которого пять ячменных хлебов и две рыбки, но разве этого хватит на всех?10 Иисус сказал: — Рассадите народ. Там было много травы, и все сели на траву. Всего присутствовало около пяти тысяч одних только мужчин. 11 Иисус взял хлебы, поблагодарил за них в молитве и раздал сидящим, так что каждый брал, сколько хотел. То же самое Он сделал и с рыбой. п Когда все наелись, Он сказал своим ученикам: — Соберите оставшиеся куски. Ничто не должно пропадать.13 Они собрали и наполнили двенадцать корзин остатками от пяти ячменных хлебов. И Когда люди увидели это чудо, совершенное Иисусом, они начали говорить: — Он точно тот пророк, который должен прийти в мир.13 Иисус понял, что они хотят насильно заставить Его стать царем, и поэтому ушел один на гору.

При чтении детективных рассказов быстро выясняется, что незначительные с виду детали могут оказаться уликой и помочь обнаружить убийцу. Хороший писатель наполняет свой текст всякого рода подробностями, отвлекая в сторону глаза и внимание читателя, но следует помнить: случайного тут ничего нет. И где–то в этом нагромождении фактов скрыт один, главный, который раскроет секрет, если только читатель сумеет вовремя его заметить.

В Евангелии от Иоанна тоже нет ничего случайного. Здесь столько деталей, столько разных поводов для размышления, что легко растеряться, если бросаться за каждой путеводной нитью. В отличие от детектива в Евангелии все детали сойдутся воедино, ни одна не заведет в тупик. Но важно выбрать из множества предложенных нам нитей те, которые ведут к самому центру, туда, где откроется наиболее глубокий смысл.

Вот уже во второй раз Иоанн сообщает нам о событиях, которые пришлись на Пасху (первый раз — когда Иисус изгоняет торгующих из Иерусалимского Храма, 2:13). Будет и третий: когда Иисус в последний раз придет в Иерусалим, и этот последний раз настолько важен для Иоанна, что он упоминает о нем трижды (11:55; 12:1; 13:1). Нет, это не детектив, Иоанн не держит нас в недоумении. Он хочет, чтобы, продвигаясь вперед, мы на каждом этапе вполне понимали, что происходит.

Он подчеркивает тот факт, что чудесное кормление толпы состоялось на Пасху, ведь мы должны осмыслить знамение как с точки зрения самой Пасхи, воспоминания об Исходе детей Израиля из Египта, о том, как Господь избавил их и провел через пустыню в Землю обетованную, так и с точки зрения пасхальных событий в самом Евангелии, сопоставив это кормление, во–первых, с очищением Храма, а во–вторых, со смертью и воскресением Иисуса.

Вся длинная шестая глава Иоанна насыщена темой Пасхи, вернее, одним аспектом этой темы: Господь питал детей Израиля во время их странствий в пустыне «хлебом небесным». В 16–й главе Исхода Господь посылает «манну», когда народ ропщет и жалуется. В совокупности обе стороны этой истории составляют основной фон для понимания Ин 6.

Глава открывается рассказом, общим для всех четырех евангелистов: о том, как Иисус обеспечил хлебом и рыбами толпу, собравшуюся в пустыне возле Галилейского моря, вдали от деревень, где можно было бы купить еду. Этот отрывок служит отправной точкой для длинной дискуссии о «хлебе небесном», которой будет посвящена основная часть главы, однако есть тут и множество искусных намеков, благодаря которым мы можем «войти» в эту сцену и отождествить себя с одним из участников.

Иисус, Филипп, Андрей и безымянный мальчик, позаботившийся принести с собой еду, — Иоанн рассказывает эпизод с хлебами и рыбами гораздо теплее, интимнее, чем другие евангелисты. У синоптиков Филипп и Андрей молчат, но Иоанн сумел одной репликой обрисовать разные личности, разные роли учеников, как сделал он это и для других, в особенности (позднее мы в этом убедимся) для Фомы. Филипп и Андрей вновь выйдут на первый план в 12:22; складывается впечатление, будто из всех учеников эти двое были наиболее приветливы к людям, не входившим в число Двенадцати, поддерживали отношения с ними. Андрей явно знаком с запасливым мальчиком и представляет его Иисусу.

Филипп в растерянности, Андрей не знает, что делать, но, по крайней мере, он указал Иисусу на мальчика с хлебами и рыбами. Мораль этого эпизода очевидна, однако напомнить все же полезно: часто бывает так, что мы сами не видим выхода, и начинать надо всегда с одного и того же: привлечь внимание Иисуса. Заранее никто не угадает, как Он поступит, и такова христианская вера: мы надеемся, что Иисус сделает нечто, о чем мы и подумать не могли, нечто новое, творческое.

Реакция толпы и ответ Иисуса на эту реакцию также очень важны. Вспомним: Иоанн Креститель подчеркивал и повторял, что он не Мессия и не пророк (1:20–21), теперь же, в стихе 14, вновь зашла речь о пророке, о «пророке, подобном Моисею», предсказанном во Втор 18, грядущем великом вожде, который сделает для народа то, что делал Моисей — выведет из рабства на свободу.

Толпа, окружавшая Иисуса, быстро перешла от «пророка» к «Мессии», то есть — «Царю». Если Иисус — тот самый, издавна обещанный великий пророк, он обязан вести народ. Интонация евангелиста иронична и грустна: Иоанн верит и нам говорит, что Иисус — Мессия, пророк, подобный Моисею, но реакция толпы показывает, что люди ждут совсем не такого пророка, не такого «Моисея». И дальше в этой главе Иисус попытается подвигнуть своих слушателей к более глубокому и верному пониманию. Будем верить и молиться, чтобы эта глава привела к пониманию также и нас.

ИОАНН 6:16–25. Иисус идет по воде

16 Когда наступил вечер, ученики Иисуса спустились к озеру, 17 и, сев в лодку, поплыли через озеро в Капернаум. Было уже темно, а Иисуса все не было.18 Поднялся сильный ветер и большие волны.19 Проплыв пять–шесть километров, они увидели Иисуса, идущего по воде и приближающегося к лодке. Ученики испугались. 20 — Не бойтесь, это Я, — сказал Иисус. 21 Они хотели взять Его в лодку, но лодка в тот же момент оказалась уже у берега, там, куда они плыли. 22 На следующий день народ, собравшийся на противоположном берегу озера, обнаружил, что там только одна лодка. Они знали, что Иисус не садился в лодку вместе со своими учениками и что ученики отправились одни. 23 К берегу подойти потом еще и другие лодки из Тивериады и тоже пристали там, где народ ел хлеб, после того, как Господь произнес благодарственную молитву 24 Когда люди обнаружили, что ни Иисуса, ни Его учеников там нет, они сели в лодки и отправились в Капернаум искать Иисуса. 23 Они нашли Его на противоположном берегу и спросили: — Учитель, когда Ты сюда пришел?

Некоторые животные от природы боятся воды. Кошки не станут плавать в реке, и ежам купание ни к чему. Большинство обезьян, при всем своем сходстве с человеком, не любят воду. Это обстоятельство использовано в «Планете обезьян»: небольшая группа людей, удирая от армии обезьян, переплывает озеро и таким образом отрывается от преследователей.

Разумеется, эта сцена, как и многое другое в фильме, опирается на библейский рассказ, и в данном случае нетрудно угадать, на какой именно контекст. Иоанн уже дал понять, что вся эта глава посвящена теме Исхода, так что при виде Иисуса, шествующего по воде, мы уже готовы понять этот образ внутри единого сюжета. Дети Израиля начали свой путь к свободе, пройдя через Чермное море, и воды расступились перед ними и вновь сомкнулись, потопив преследователей. Через море евреев провел Моисей, а толпа только что провозгласила Иисуса пророком, «который должен придти в мир», пророком, подобным Моисею (стих 14 и ср. Втор 18:15). Толпа не понимает, в чем миссия такого пророка, и ждет от него политической борьбы, освобождения Палестины, хотя Иисус несет более глубокое и всеохватывающее освобождение. Его очередное чудо ученикам следовало бы понять (после долгого раздумья) в контексте истории Исхода и Пасхи.

Шествие по водам тем более ощущается как чудо, что евреи не слишком–то любили море. Это отнюдь не раса мореплавателей, в отличие от живших к северу финикийцев. В древних преданиях море ассоциировалось с хаосом, злом, неприрученными силами природы или духовного мира. В псалмах YHWH, Господь Израиля, прославлялся и как царь могучих вод (например, Пс 94:3–4), но даже моряки, привыкшие к штормам на Галилейском озере, дрожали за свою жизнь, когда огромное озеро вдруг принималось бушевать и хаос вырывался на волю.

Обо всем этом помнит Иоанн, приступая к повествованию о молитве на горе, куда Иисус удалился подальше от взбудораженной толпы. Там Он пребывал допоздна, ученики же тем временем решили вернуться в Капернаум на лодке. Длина озера около двенадцати миль, ширина посередине — семь миль; судя по этому рассказу, они гребли против бури и преодолели большую часть пути от восточного берега до Капернаума на севере, и тут Иисус вышел им навстречу, шагая по воде.

Это событие описывают также Марк и Матфей, и все трое помещают его хронологически непосредственно после кормления толпы, так что у нас не остается возможности как пригладить, «объяснить» это чудо. Не стоит и пытаться утверждать, будто Иисус ждал учеников на берегу. Либо уж весь текст судить с позиций «такого быть не может, потому что не может быть никогда» — но вряд ли подход, отвергающий любое неожиданное свидетельство очевидца, годится для Евангелия от Иоанна, тем более, что Евангелие, по определению, бросает вызов всем закостеневшим мировоззрениям — либо вы согласились при чтении этой книги открыть свой разум и для новых, прежде неведомых вероятностей.

Никто не требует глупого легковерия. Чудеса в Евангелии описаны не для того, чтобы представить Иисуса волшебником, готовым совершить любое чудо, лишь бы произвести впечатление (хотя некоторые люди будут настаивать именно на такой версии). Эти дивные мгновения, когда сквозь текст начинает явственно сиять небывалая слава Слова, ставшего плотью, поражают не столько потому, что Иисус может сделать все на свете, но потому, что Он делает то же самое, что делал Бог Израиля в ключевые моменты истории избранного народа.

Иоанн добросовестно передает реакцию толпы. Он буквально тычет нас носом в простой факт: чудо хождения по водам видели не только ученики, но и озадаченная толпа. Все знали, что Иисус не садился в лодку, но когда народ добрался до другого берега, оказалось, что Он раньше всех попал в Капернаум. Пешком, вокруг озера, по восточному и северному берегу, это был бы долгий и непростой путь. Как обычно, Иоанн завершает эпизод недоуменными вопросами народа, на которые Иисус дает отнюдь не проясняющий загадку ответ.

Этот эпизод можно использовать для медитации. Иисус идет по воде… Как часто случается — и этого никогда не знаешь заранее — нечто неожиданное, сильный ветер, волнение на море. Изо всех сил пробиваемся мы вперед, и порой ощущаем рядом некое присутствие, поначалу скорее грозное, нежели ободряющее («Мы уже тонем, явились призраки!»). Но если вслушаться, сквозь рев ветра и шум волн мы расслышим окликающий голос: «Не бойтесь, это Я». И если мы готовы принять Иисуса на борт, наша лодка гораздо скорее, чем мы надеялись, достигнет гавани, где мы вновь окажемся в безопасности.

ИОАНН 6:26–35. Хлеб с небес

26 Иисус ответил: — Говорю вам истину, вы ищете Меня не потому, что видели знамения, а потому, что ели хлеб и наелись досыта.27 Заботьтесь не о временной пище, трудитесь лучше ради пищи, дающей жизнь вечную, которую Сын Человеческий хочет дать вам. На Нем знак благословения Отца, Бога.28 Они спросили: — Что же нам делать, чтобы исполнять то, что требует Бог ?29 Иисус ответил: — Делать дело Божье — значит верить в того, кого Бог послал. 30 Они спросили: — Какое знамение Ты мог бы нам показать, чтобы мы поверили Тебе! Что Ты можешь сделать?31 Например, отцы наши ели манну в пустыне, как об этом написано: «Он дал им хлебе неба». 32 Иисус сказал им: — Говорю вам истину, это не Моисей дал вам хлебе неба, а Мой Отец дает вам истинный хлеб с небес. 33 Потому что хлеб Божий — это тот, кто приходит с небес и дает миру жизнь.34 Тогда они стали просить Его: — Господин, давай нам всегда такой хлеб.35 Иисус сказал: — Я сам и есть хлеб жизни. Кто приходит ко Мне, тот никогда не останется голодным, и кто верит Мне, тот не будет испытывать жажды.

Студент–историк торопился дописать диплом. Оставалась еще целая глава об искусстве определенного исторического периода, о влиянии художников на мысль и культуру того времени.

Он торопливо обходил музей, останавливаясь в каждом зале и переписывая в свой блокнот подписи под картинами, информацию из печатных листков на стенах. Записывал имена художников, даты жизни, страну, названия основных работ. Отмечал, с кем они дружили, на кого влияли, кто на них влиял. Закончил свою работу и поспешил в другой музей.

Диплом он защитил благополучно. Но ни разу, ни в одном музее, он не нашел времени отойти в сторону, посмотреть на картину, позволить художнику поговорить с ним на языке искусства.

Иисус явно беспокоится, как бы люди, которых он кормил хлебами и рыбами, не уподобились этому студенту. Печатный материал расклеивают на стенах для того, чтобы помочь нам оценить картину, но воспринимаем мы ее глазами, умом, всем сердцем. Нельзя ограничиваться чисто рассудочной обработкой информации. Хлеба и рыбы, которые Иисус роздал толпе, должны были направить глаза, умы и сердца людей к истинному дару Божьему. Здесь и сейчас Бог дает каждому человеку хлеб жизни. Люди должны раскрыть умы новой Пасхе, новому Исходу, который совершался прямо у них на глазах, возглавленный Иисусом.

Поначалу наставления Иисуса кажутся чересчур суровыми. Только что Он совершил чудо, люди взволнованны, они спешат к Нему, ожидая новых знамений, а Он упрекает их за неверные желания. Чего же еще и требовать от людей? Предостережения, прозвучавшие в стихах 26 и 27, связаны с реакцией толпы, которая была описана выше (стих 15) - вкусив пищи в пустыне, люди хотели провозгласить Иисуса царем и ожидали, что Он станет обычным властителем, сильным, всецело от мира сего, и поведет их на завоевание этого мира. Но хотя Иисус — истинный Царь, власть Его совершенно иная, не такая, о какой мечтала толпа. Об этом еще предстоит разговор в главе 19.

Он говорит толпе: знамение, которые вы получили – чудесное кормление (мы все еще ведем счет чудесам), — указывает вам путь к истинной пище, той, которую даст вам Сын Человеческий (стих 27), к хлебу жизни, который и есть сам Иисус (стих 35). Не думайте, что может сделать для вас Иисус, думайте о том, кто Он есть. Лишь когда вы научитесь новому взгляду на Него, вы начнете понимать, что Он может сделать для вас, что Он хочет

для вас сделать. Когда торопливый студент остановится и спросит себя, что представляют собой все эти знаки, он поднимет наконец глаза и войдет в мир искусства, в мир гениального художника, покинув мир суетливой и скороспелой науки.

В этом месте Евангелия на первый план выходит вопрос о том, кто есть Иисус на самом деле, и отныне это будет доминантная тема этой и следующих глав. Он – тот, на ком Отец запечатлел свой знак благословения (стих 27): Бог, словно ювелир, оттиснул свой фирменный знак или как царь поставил свою печать, удостоверив, что этот человек приходит от Его имени и обладает равным авторитетом. Мы чувствуем это в каждом деянии Иисуса: Он делает то же самое, что в еврейском Писании делает Бог. Кормление в пустыне и хождение по воде говорит об этом образами, возвращающими нас к истории Исхода — и совершенно отличными от нее.

Далее, Бог предъявляет людям определенные требования. Толпа должна осмыслить слова Иисуса, понять, что речь идет не о даровом хлебе по первому требованию, а о хлебе небесном, о полном обновлении жизни, новых требованиях, которые придется сначала признать. Бог предъявляет людям новые требования, и вот главное: поверить в Иисуса. Не надо копаться в деталях и уточнять заповеди, одно только необходимо: принять эту единственную заповедь, и наступит полное обновление сердца.

В особенности нужно понять, что в Иисусе, во всем, что Он делает, действует тот же Бог, который осуществил Исход Израиля. Почему евреи требуют знамения, хотя только что его получили? Вероятно, им хотелось чего–то более политического, военного. Если б Иисус возглавил поход на Иерусалим и стены пали перед ним, как в конце Исхода стены Иерихона пали перед Иисусом Навином! Но требование новых знамений Иисус не принимает, вместо этого Он заявляет, что в Нем толпа найдет ответы на все свои вопросы — прямо здесь и сейчас. Моисей был лишь слугой Бога, и на всем пути через пустыню Бог давал Израилю не только физический хлеб, падавшую с неба манну (Исх 16), но и духовную пищу, которая поддерживала веру и надежду. Вот что делал Бог для своего народа тогда, и это же Он делает ныне.

Кульминация этой речи — первое из прославленных «Аз есмь» Евангелия от Иоанна (стих 35). Одно из наиболее важных высказываний Иисуса о самом себе, не зря же оно повторено дважды, в стихах 48 и 51. Оно созвучно другим утверждениям, таким, как 8:12 («Я свет миру»), которое нам еще предстоит рассмотреть. Это лишь один из вариантов сказанного в прологе: Иисус – Слово, пришедшее от Отца в мир, чтобы вершить Его волю. В данном случае главной темой становится насыщение. Пока люди не поймут, кто перед ними, они получат хлеба и рыб, но более глубинный их голод остается неудовлетворенным. Стих 34 можно и по сей день повторять в молитве, когда мы просим об утолении самых существенных наших потребностей.

ИОАНН 6:36–46. Воля Отца

36 Но как Я уже говорил вам, вы видели Меня и все равно не верите. 37 Все, кого Отец дал Мне, непременно придут ко Мне, и кто придет ко Мне, того Я никогда не прогоню.38 Ведь Я пришел с небес не для того, чтобы делать то, что сам хочу, но чтобы исполнять волю того, кто послал Меня.39 А воля пославшего Меня заключается в том, чтобы Я не потерял никого из тех, кого Он Мне дал, но чтобы в последний день Я воскресил их.40 Воля Моего Отца заключается в том, чтобы каждый, кто видит Сына и верит в Него, имел жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. 41 Иудеев разозлило то, что Иисус сказал: «Я хлеб, пришедший с небес».42 Они говорили: — Разве Он не Иисус, сын Иосифа? Мы же знаем и отца Его, и мать! Как Он может говорить: «Я пришел с небес»? 43 Иисус сказал: — Напрасно вы возмущаетесь.44 Никто ко Мне не может прийти, если Отец, который послал Меня, не привлечет его, и Я воскрешу его в последний день. 45 У пророков записано: «Они будут все научены Богом». Каждый, кто слушает Отца и учится у Него, приходит ко Мне.46 Но никто не видел Отца, кроме пришедшего от Бога, только Он видел Отца.

Клайв Льюис как–то раз отвечал на вопросы американского журналиста. Тема статьи была «принятие решения» — журналист готовил статью об известных людях, которые обратились уже взрослыми, и хотел выяснить, каким образом Льюис «принял решение».

Бедняга журналист! Льюис решительно отказывался разговаривать в таких категориях. По его словам, он вовсе не принимал решения. Бог поймал его, и он не сумел уйти от Бога (хотя, видит Бог, пытался). Вместо фразы, на которой настаивал репортер, он мог сказать только: «Обо мне было принято решение». В автобиографии «Настигнут радостью» Льюис формулирует: «Его принуждением мы освобождены».

Среди прочих нелегких уроков израильтянам пришлось усвоить в пустыне и этот: их Господь, YHWH, «не ручной». Он не обязан исполнять их желания, Он вообще ничего делать не обязан. Из Египта Господь вывел потомков Авраама не потому, что они составляют великий народ, более сильный и многочисленный, чем все прочие. И выдающейся этики, страха Божьего, Он тоже в них не нашел. Не было у них особых заслуг. Бог избрал их ради своей любви, сделал своим народом, чтобы через посредство именно этих людей раскрыть свою любовь и свой замысел миру. Эта мысль подчеркивается во Второзаконии (7:7–11), причем как раз в воспоминаниях Моисея о том, как Израиль роптал и искушал Господа в пустыне.

Те же темы и в том же сочетании мы находим в этой речи Иисуса. Иудеи — постоянные оппоненты Иисуса в Евангелии от Иоанна — ропщут, как роптали их предки во время Исхода. Они ждали политического вождя, Мессию, который даст им то, чего они сами хотят, а Иисус ссылается на суверенный выбор Бога, который выбрал себе народ, а теперь избирает тех, кто будет верить в Иисуса. Это перекликается с предостережением, прозвучавшим во Второзаконии: члены народа Божьего отнюдь не вправе приписывать себе какие–то личные заслуги.

Отец «привлекает» тех, кого Он «дал» Иисусу (стихи 44 и 37). Этот акт совершается в тайных уголках человеческого сердца. «Они все будут научены Богом Израиля», цитирует Иисус слова Исайи 54:13, одно из самых знаменитых пророчеств Ветхого Завета об обновлении, когда вновь щедро изольется Божья любовь и возвратит народ из рассеяния. Далее (55:1) Исайя призывает всех жаждущих прийти к воде и напиться — это пророчество Иисус осуществляет в стихе 35 («Кто верит Мне, тот не будет испытывать жажды»). Все пророчество Исайи повторено и осмыслено в этой речи Иисуса.

Исайя свидетельствует также о полной беспомощности современного ему Израиля. Вот почему вся инициатива исходит от Бога, как теперь — от Иисуса. «Никто не видел Отца, кроме пришедшего от Бога» (стих 46) -лишь когда люди обретут достаточно смирения, чтобы признать уникальность откровения Бога Иисусу и через Иисуса они вкусят небесного хлеба. Бог не только проявляет инициативу, но и обращается ко всем с щедрым призывом: каждый, кто жаждет, может прийти к воде и напиться даром; никто из уверовавших в Иисуса не будет отвергнут.

Во второй раз в данном Евангелии звучит конкретное обещание, которое превосходит расплывчатое понятие «жизни вечной», понимавшейся порой как некая форма «жизни после смерти». Приходящие к Иисусу с верой будут воскрешены Им в последний день (стихи 39, 40,44). Вот и объяснение той надежды, которую так настойчиво предлагает всем и каждому Евангелие от Иоанна.

«Вечная жизнь» — не количество, а качество, причастность жизни Иисуса, доступная каждому, кто верит. Эпитет «вечная» указывает и на качество этой жизни, и на тот факт, что она не прекращается со смертью: это жизнь века грядущего, новая жизнь, которую Бог всегда желал дать миру. Но вечная жизнь вовсе не предполагает существование в виде бестелесного духа, как некоторые люди думают, будто христиане думают об иной жизни. Вечная жизнь начинается уже сейчас, когда человек уверует, и продолжается в будущем по ту сторону смерти, а в итоге становится жизнью воскресения, о которой уже было сказано в стихах 5:25–29. Повествование Иоанна ведет нас к этому итогу: Иисус предводительствует нас к новой воплощенной жизни и сбывается обещание, прозвучавшее в этой главе: новую жизнь обретут все, кто вкусит хлеба живого.

ИОАНН 6:47–59. Есть и пить Сына Человеческого

47 Говорю вам истину, тот, кто верит, имеет жизнь вечную.48 Я — хлеб жизни.49 Ваши праотцы ели манну в пустыне, однако они умерли.30 А этот хлеб, сходящий с небес, таков, что человек, который ест его, не умрет. 31 Я – живой хлеб, пришедший с небес. Кто ест этот хлеб, тот будет жить вечно. Этот хлеб – тело Мое, которое Я отдаю ради жизни мира.52 Тогда между иудеями начался спор: — Как это Он может дать нам свое тело, чтобы мы его ели V.53 Иисус сказал им: — Говорю вам истину, если вы не будете есть тела Сына Человеческого и не будете пить Его крови, то в вас не будет и жизни.34 Каждый, кто ест тело Мое и пьет кровь Мою, имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день,55 потому что тело Мое — это истинная пища, и кровь Моя — это истинное питье. 56 Тот, кто ест тело Мое и кто пьет кровь Мою, тот находится во Мне, и Я в нем.57 Как живой Отец послал Меня и как Я живу благодаря Отцу, так и тот, кто питается Мной, будет жить благодаря Мне. 58 Хлеб этот пришел с небес, и он Tie таков, как тот, который ели ваши праотцы, которые умерли. Тот, кто питается этим хлебом, будет жить вечно.59 Иисус сказал это, когда учил в синагоге в Капернауме.

Меня очень трогает почти забытый эпизод из жизни царя Давида той поры, когда он сражался с филистимлянами, захватившими его родной город Вифлеем. Среди отважных и верных соратников Давида трое выделялись своим мужеством и готовностью к любому подвигу, чего бы ни поделал их царь. Однажды, в жаркий день, у Давида пересохло в горле и он вздохнул вслух: напиться бы сейчас воды из колодца в Вифлееме! Неосуществимое желание, ведь город был в руках врагов! Но троих храбрецов такие пустяки не остановили. Они пробились сквозь отряды филистимлян, зачерпнули воды из вифлеемского колодца и вернулись к Давиду.

Но Давид не стал пить эту воду. Жажда справедливости взяла верх над физической жаждой. «Боже избави, чтобы я стал пить кровь мужей, рискнувших ради глотка воды своей жизнью», воскликнул он (2 Цар 13:17; 1 Пар 11:19). Он не пожелал извлечь выгоду из преданности своих воинов, готовых умереть за него, и вылил воду на землю.

В устах верующего еврея выражение «пить кровь» звучит особенно сильно, ведь один из строжайших пищевых запретов в иудаизме — как раз предписание не пить кровь и даже не употреблять мясо с кровью (Левит 17:10–14). Сложная система кошерного забоя скота разрабатывалась с целью избавиться от крови, чтобы ни капли ее не попало едокам вместе с мясом убитого животного. Вот почему Давид воспользовался таким образом: пить добытую такой ценой воду — все равно что пить кровь. Он не может, он не станет, не будет пить ее.

Этот культурный контекст помогает нам понять, что означают немыслимые слова Иисуса, призывающего учеников «пить Его кровь». Если вы хотите получить пользу от Моих дел, вам нужно «пить Мою кровь» и «есть Мою плоть» — вот что означают эти слова. «Каждый, кто ест тело Мое и пьет кровь Мою, имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день». На фоне рассказанного выше эпизода с Давидом мы понимаем, что Иисус не приглашал своих последователей к каннибальской трапезе и не предлагал им нарушить еврейский закон, вкушая мясо с кровью. Он имеет в виду то же, что подразумевал Давид, когда отказался «пить кровь» своих товарищей, то есть получать выгоду от их риска. Иисус, потомок Давида и Мессия, поступает как истинный царь: Он сам жертвует жизнью, буквально отдает свою кровь, чтобы друзья получили пользу от Его смерти. Они будут «пить Его кровь», их жажда будет утолена Его смертью.

Конечно, можно было бы «спиритуализировать» метафоры еды и питья, чтобы они обозначали исключительно духовное событие: медитацию, созерцание, благодарное воспоминание. Все это существенно, но Иоанн, как Павел в 1 Кор 10 и 11, настаивает: речь идет также о вполне реальном «вкушении». Тот глагол, который в стихах 54–58 мы переводим как «есть», в греческом подлиннике звучит конкретнее: «жевать», «кусать», этим же словом обозначается тот звук, который производят животные, пожирая пищу. Вероятно, среди первых христиан были люди, еще помнившие, как Иисус произнес эти слова по–арамейски, и (что вполне естественно) эти люди проявляли склонность «спиритуализировать» смысл этих слов, но Иоанн, переходя на греческий язык, намеренно подбирал такие выражения, которые раз и навсегда устраняют всякую двусмыслицу.

Проще всего было бы предположить, что Иоанн принял эти слова за указание на грядущую евхаристию, трапезу Господню, таинство, в котором душа и тело Иисуса мистически предлагаются верующим, но исследования последних веков опровергли такое понимание. Иоанн даже не описывает трапезу Тайной вечери, как не описывает он крещение Иисуса. Полагаю, столь важные эпизоды он выпускает не потому, что придает им мало значения, но потому, что считает необходимым показать их в контексте всего евангельского повествования. И здесь, после кормления в пустыни (причем, как и в других Евангелиях, действия Иисуса над хлебом (ст. 11) описываются в выражениях, напоминающих Тайную вечерю), обнаруживается длинное рассуждение, причем кульминацией этой речи служат слова Иисуса: для полного единства с Ним верующие должны «жевать» Его плоть и пить Его кровь.

Кто откликнется на этот призыв, станет народом истинного Исхода. В первом Исходе предки современных Иисусу евреев ели тот хлеб, который давал им Бог, и все же умирали. Но тот хлеб жизни, который и есть сам Иисус, Его Тело, преломляется в Его смерти, насыщая всех, и те, кто вкусит Его, не умрут, но будут иметь жизнь вечную ныне и в будущем и воскреснут в последний день.

Загадочные слова Иисуса вызвали в народе смущение (стих 52). Многих они смущают и сегодня. Но «сакраментальная» идея красной нитью проходит через Евангелие от Иоанна. Слово стало плотью (1:4), и теперь Бог таким же плотским способом распространяет Слово на все творение.

Следующий отрывок напомнит нам о необходимости соблюдать тончайший баланс. Не следует считать, что таким образом к таинству причастилось все творение и все сделалось «сакраментальным» или святым, как будто и не было греха и бед, и весь опыт тварного мира каким–то образом указывал на пришествие и присутствие Иисуса. Такой образ мыслей прямиком ведет к пантеизму, обожествлению природы, идолопоклонству.

И не следует воображать, будто человек, без всякой веры и внутреннего трепета принимающий причастие, уже «магически» спасен — раз и навсегда. Бог поругаем не бывает. Нет смысла есть и пить без веры, без духа (стихи 63–64).

Но пребывает истина: «Бог так возлюбил мир» (3:16) и возлюбленный Им мир, однажды приняв ставшее плотью Слово, теперь жаждет, подобно тому как прекрасный хрустальный бокал жаждет наполниться выдержанным вином, до краев наполниться присутствием Божьим (ср. Рим 8:18–25). Иоанн (и многие другие раннехристианские авторы) принимал хлеб и вино евхаристии как предвестие той великой минуты, и его первые читатели, скорее всего, именно так истолковывали стихи 53–58. Более полное понимание текста требует от нас определенного поступка, а именно: сделать то, что сам Иисус велел делать «в память обо Мне» (Лк 22:19; 1 Кор 11:25).

ИОАНН 6:60–71. Разделение среди последователей Иисуса

60 Многие из Его учеников, услышав это, говорили: — Это какое–то непонятное учение, и кто только может его слушать ?61 Иисус понял, что Его ученики остались недовольны Его словами, и сказал им: — Вас это задевает?62 А что, если вы увидите Сына Человеческого поднимающимся туда, где Он был раньше?63 Дух дает жизнь, от тела же нет никакой пользы. Слова, которые Я вам говорил, — это дух и жизнь.64 Но некоторые из вас не верят. (Иисус ведь с самого начала знал, кто не верит и кто предаст Его.)65 Он продолжал: — Поэтому Я говорил вам, что никто не сможет прийти ко Мне, если ему это не будет дано Отцом.66 Тогда многие из Его учеников оставили Его и больше не ходили с Ним.67 — Не хотите ли и вы Меня оставить ? — спросил Он двенадцать.68 Симон Петр ответил: — Господи, к кому нам еще идти? У Тебя слова вечной жизни.69 Мы верим и знаем, что Ты — Святой Божий.70 Иисус ответил: — Разве не двенадцать избрал Я вас ? Однако же один из вас — дьявол!71 Он имел в виду Иуду, сына Симона Искариота, который хоть и был одним из двенадцати, в будущем предал Его.

Как–то раз я побывал на лекции по философии. Рассчитывал я услышать введение в общий курс, но маститый профессор предпочитал обращаться не к публике, которую нужно знакомить с неведомыми областями, а к небольшой группе заинтересованных аспирантов, давно усвоивших основы и рвавшихся к высотам. На следующую лекцию я не пошел.