Исповедь сталинского поколения [Отклики на судебный процесс И.Т. Шеховцова, фильм «Очищение» и книгу «Дело Сталина-„преступника“ и его защитника»]

Из письма моему юному другу: «…Спасибо за высокую оценку выигранного нами судебного процесса. Именно — нами. Передайте привет Вашему другу (он теперь — и мой друг) Зурабу. Особенно приятно, что вы оба — мои коллеги — историки».

Пономаренко Виталий. 17 лет. Амурская обл. Письмо в журнал «Новое время». «Несколько раз перечитывал Вашу публикацию о судебном процессе. Интересно, на что Вы (Шеховцов) надеялись, обращаясь 17 раз в суд, — на то, что Сталина оставят в покое, пусть, мол, спит спокойно, он ничего плохого нам не сделал. Хорошо было бы, если бы все преступления Сталина переписать на Вас. Я бы с удовольствием посмотрел бы, как бы Вы выкручивались, доказывали, что Вы не виноваты. Жестоко?! Да, я понимаю — очень жестоко, тем более с моей стороны — мне только 17 лет. Да потому, что уже надоело слушать и читать о том, что Сталин хороший. У вас нет никаких угрызений совести, что Вы, бывший работник закона, пытаетесь защитить того, кого считаете непогрешимым? Ведь Вы должны защищать тех, кому защита действительно нужна. Я верю в то, что придет время, когда будут судить Сталина и ему подобных. И нужна ли сейчас липовая история, которая, может быть, устраивала бы вас?

Я уверен, что меня поддержат многие, в особенности люди моего поколения, которые, с вашего позволения, ничего почти не знают о периоде 30–50-х годов. А эта информация нам нужна, как солнце, как воздух! А может быть, и на вашей совести есть те, кто невиновен?»

Ответ. «Тебе только 17 лет, а ты уже судишь мое поколение. Твое поколение, как ты сам пишешь, почти ничего не знает о 30–50-х годах. Как же ты можешь утверждать, что Сталин — преступник?! Я жил при Сталине, изучал историю в университете на историческом факультете, а потом всю жизнь углублял свои знания, потому что хотел самостоятельно доходить до правды. И сегодня я не могу утверждать: совершал ли Сталин преступления или не совершал. Знаю только одно: человека нельзя называть преступником, если его вина не установлена в законном порядке — следствием и судом. Знаю и то, что во всем цивилизованном мире действует освященное веками и предками нашими нравственное правило: мертвого порочить — более безнравственно, чем живого, потому что он уже не может ответить обидчику, сказать слово в свою защиту или хотя бы объясниться. Если я скажу тебе в лицо: ты украл у меня кошелек, — как ты поступишь? Ты, не колеблясь, ответишь: как вы смеете, — докажите! Вот именно — докажите. Почему же ты не требуешь доказательств в отношении Сталина?! Ведь на суде, который состоялся 20 сентября, я доказывал единственное: нужен юридический суд над Сталиным, и если он установит его виновность, — я сдаюсь. Так я ставил вопрос и в своих 17 исках. Скажи — в чем же я не прав?

Я встречался на дискуссиях со многими ребятами твоего возраста. Большинство их были настроены так, как ты. Но в результате дискуссий многие из них признавали мою правоту, а другие обещали „подумать“. Твое мнение о Сталине и об истории 30–40-х годов основано на бездоказательных публикациях сегодняшних газет и журналов. Как ты думаешь, почему газеты и журналы не опубликовали ни одной из моих многочисленных статей, в которых я доказательно, повторяю — доказательно, разоблачал вымыслы? Не только не опубликовали, но даже ни разу не пытались опровергнуть мою позицию.

Тебе могу посоветовать: читай произведения Ленина и Сталина, сопоставь их взгляды и скажи, в чем Сталин не прав, в чем он отошел от Ленина. Читай восьмитомную „Историю КПСС“, изданную Институтом марксизма-ленинизма, при ЦК КПСС. Я готов с тобой поспорить по любому вопросу — не „вообще“, а конкретно, не методами „я так считаю“ и „все так думают“, а доказательно, со ссылкой на документы и факты. Я на тебя не в обиде за тон письма. Ты не один такой. А вообще-то мог бы и уважительнее разговаривать с человеком, которого ты ни разу не видел, а по возрасту — с дедушкой, инвалидом Великой Отечественной войны.

Труд и только труд самостоятельного поиска истины — вот, что тебе сегодня необходимо, если ты действительно хочешь знать правду. Поздравляю тебя с Новым годом. Желаю здоровья — физического и нравственного, бодрости, успехов в твоих делах — больших и малых».

Т. Маршева. Студентка Северо-Осетинского сельскохозяйственного института. «От имени подавляющего большинства студентов института». Письмо в газету «Советская культура»: «Не знаю, как к вам обратиться — уважаемая или совсем не уважаемая редакция! Очень просим вас, хотя и сомневаемся в положительном результате, передать И. Т. Шеховцову величайшую благодарность за то великое дело, которое он начал. Пусть знает, он отнюдь не одинок в своем святом деле защиты веры народа, защиты памяти павших за Родину, защиты И. В. Сталина. Мы все с ним и за него». (Письмо переслано на ЦТ).

Студенты МВТУ им. Баумана. Москва. «Мы присутствовали на заседании Московского городского суда при рассмотрении Вашего иска. Нам понравилось Ваше аргументированное выступление, которое заставило адвоката выкручиваться и заниматься словоблудием. Он выглядел жалко, но увы… Считаем, что это решение было вынесено необъективно. Мы выражаем Вам благодарность за смелость и мужество, которые Вы проявляете в борьбе с массовой очернительской кампанией. Нам, наверное, даже трудно представить, как это нелегко. Мы уверены, что Вы делаете очень нужное дело. Искренне желаем Вам здоровья и неустанных сил в борьбе за справедливость. Мы Вас поддерживаем. Это не значит, что мы защищаем Сталина. Мы не можем этого делать, так как, во-первых, не жили в то время и ничего о нем не знаем. Во-вторых, мы не имеем доступа к подлинным документам. Мы за объективное и честное расследование, без сентиментальностей и эмоций, без сгущения красок. Если Вам будет нужна помощь, обращайтесь к нам без стеснения. Будем рады помочь.»

Ответ студентам. «Спасибо за теплое письмо. Мне очень много пишут, в основном люди моего поколения. В последнее время заговорила и молодежь. Это меня особенно радует. Потому что уже пришло время, когда надо думать о своей смене. Как вы, наверное, поняли, цель дела, которое я затеял, — это не только и не столько Сталин, сколько история нашего Отечества, борьба с безнаказанностью лжи. Как известно, ничто так не развращает душу и сознание человека, как ложь, и более того, — безнаказанность лжи. Особенно опасна ложь, когда она прикрывается демагогическими лозунгами. Благодарен вам за готовность помочь. Это очень важно для меня. Возможно, помощь понадобится. Пока же могу посоветовать: рассказывайте ребятам о суде и о значении самостоятельного изучения истории нашей страны. Для этого можно использовать и мою речь в Мосгорсуде, экземпляр которой можно получить по адресу…»

Справка. Как впоследствии сообщили студенты, текст моей речи в Мосгорсуде они размножили в студенческой типографии и распространили среди студенческой молодежи. Была она опубликована и в студенческой газете. Говорят, вызвала большой интерес и заставила о многом задуматься.

Таня Энгель. Письмо на ЦТ 23.11.88 г. «Сейчас бы любой руководитель хотел бы быть так принят народом, как И. В. Сталин. Люди верили Сталину, и политика государства успешно претворялась в жизнь. Она поддерживалась народом. Журналист, писатель — это патриот, который всем сердцем с Родиной, с народом. И хочется, чтобы в „Советскую культуру“ и во все газеты шла трудовая рабочая молодежь. Тогда меньше будет полемик, и жизнь будет светлей и ярче».

Лобецкий Михаил. Ученик 11-го класса, г. Киев. Секретарь школьной комсомольской организации. «После просмотра фильма „Очищение“ я стараюсь внимательно следить за Вашей дальнейшей деятельностью. Читал Ваше интервью в газете „Комсомольское знамя“, а также выступление на Всесоюзном семинаре представителей патриотических обществ. Я восхищен Вами, товарищ Шеховцов! Сколько в Вас гражданского мужества! Я не перестаю удивляться вашей стойкости, железной воле, необычайной эрудиции, высокому самообладанию.

После судебного процесса победу праздновал Адамович. Однако истинного победителя, думаю, все трезво мыслящие люди смогли определить. Несмотря на поддержку Адамовича залом, Вы держались очень солидно и оставались непоколебимыми, опираясь на сильнейшую логику. Ну, а читая ваше интервью „Комсомольскому знамени“ и выступление на Всесоюзном семинаре представителей патриотических обществ, я просто наслаждался. За последние пять лет я не видел ничего более смелого. Одно только это выступление является великолепным противовесом средствам массовой информации, задыхающимся от той самой грязи, которую они изливают на социализм и Сталина. На своем уровне мне неоднократно приходилось защищать Сталина, хотя навряд ли эта гениальная личность нуждается в защите. Сила и правота Сталина очевидны. Мне хочется больше знать об Иосифе Виссарионовиче, и надеюсь, что Вы сможете мне помочь. Буду весьма признателен Вам, если хотя бы укажете источник, где можно получить правдивую информацию.

…С радостью сообщаю, что вчера получил Ваше письмо. Вы бы знали, Иван Тимофеевич, как мне хочется зарядиться Вашей энергией и научиться достойно противопоставлять себя сильным конъюнктурщикам. Но увы! К сожалению, приходится признать, что пока я слаб для серьезной борьбы. Тем не менее, хочу заверить Вас, что я не буду жалким созерцателем. Пока есть силы и желание, буду делать все возможное для познания правды и всю свою жизнь отдам для внесения ее в сознание людей (я не впадаю в детский самообман). Уверен, что Ваша борьба, которая стоит Вам затраты колоссальных сил, не будет холостым выстрелом.

Вас интересует настроение моих одноклассников. Большая часть их находится под впечатлением стереотипных конъюнктурных статеек. Очень немногие пытаются хоть как-то разобраться в нашей истории. Но и они не пытаются отстоять свою точку зрения даже на уроках истории, не говоря уже о каких-то серьезных диспутах. Чаще всего приходится иметь дело с „твердолобыми“ антисталинистами — критиками, которые слепо принимают вранье средств массовой информации. С ними очень сложно спорить, потому как в критические для них минуты в споре они не могут продолжать полемики, а их наполненная газетными штампами „аргументация“ переходит в истерический крик. Вы, наверное, по роду своей деятельности сталкивались с такими людьми среди взрослых. Но и эти ребята относятся к Вам с уважением. Это правда! Ведь не секрет, что Вы пользуетесь уважением даже у своих идеологических врагов.

Теперь перейду к коротенькому описанию преподавания истории в старших классах, в частности, периода 20–40-х годов. Не стану долго говорить об этом, — достаточно ознакомиться с учебником истории за 10-й класс. Все повествование основывается на фальсификации и подтасовке фактов. Показательно, что все негативные явления, имевшие место в тот период, связываются с именем Сталина. Что касается успехов, достигнутых советским народом, их связывают с чем угодно и с кем угодно, но только не со Сталиным. Его представляют тормозом всего прогрессивного, отцом всего негативного. Становится неописуемо обидно от того, что практически все старшеклассники верят в этот вымысел. Преподаватели воспринимают критику в адрес Сталина с одобрением, даже если она беспочвенна и бездоказательна. И это поощряется высокими оценками — „пятерками“ и „четверками“. И все-таки, главное, чего мне удалось добиться, — это что с моим мнением считаются и учителя, и учащиеся».

Чоговадзе Михаил. Ученик 10 класса, г. Кутаиси. «Я прочитал в газете „Известия“ статью „Семнадцатый иск в защиту товарища Сталина отклонен“, которая очень заинтересовала меня. Интересуюсь всем, что связано со Сталиным. Я знаю, вы зададите мне вопрос: почему меня интересует жизнь Сталина? Я вам отвечу: я родился в тот же день, 21 декабря, когда родился Сталин. Во-вторых, он был выдающимся политиком. Меня интересует политика, а политика XX века связана с ним. Я прошу, если Вас это не затруднит, написать мне, что Вы знаете о Сталине. Желаю Вам осуществления всех мыслей в жизни.

…Я получил Ваше письмо, за которое Вам спасибо, а также спасибо за Ваши советы. Я не разделяю мнения, что Вы являетесь защитником палача. У меня есть к Вам вопрос: почему теперь искажают историю и какой смысл это имеет? Наверное, и у Сталина были недостатки. Но по сравнению с его заслугами они были маленькими. Вы — бывший прокурор. Ответьте мне на такой вопрос: приходилось ли Вам давать арест на такого человека, против которого не было достаточно обвинительных фактов? Если Вы не против, я Вас приглашаю ко мне на дачу…»

Пишут ветераны войны и труда, рабочие, колхозники, инженеры, учителя, юристы. Семейные, коллективные письма

Овчинников П. М. Инвалид Отечественной войны. Ленинград. «Вчера видел Вас и слышал Вашу речь в телепередаче, тенденциозно названной „Очищение“. Я был в восторге от того, как Вы умело, доказательно и мужественно „припирали к стенке“ ответчиков, защищая свои честь и достоинство, а также честь и достоинство Иосифа Виссарионовича Сталина. Это значит, что Вы одновременно защищали честь и достоинство ветеранов войны и труда, нашу Советскую Родину, историю нашего Отечества. Вы не дрогнули перед неправедным судом и реакцией подобранной аудитории. У Вас хватило выдержки и интеллигентности, чтобы выслушать почти истеричную, экстремистскую, желчную речь Алеся Адамовича, лживые слова фальсификатора истории Поликарпова, бесстыдные выступления сотрудницы газеты „Советская культура“ и свидетеля Карякина.

Ваше обоснованное обвинение заставило Адамовича вспомнить даже пророка Моисея (который, дескать, должен был написать и одиннадцатую заповедь „не бойся“). Струсил шкода, знает, что когда-нибудь ему придется отвечать перед историей за клевету на Отечество, за сравнение Генералиссимуса с ефрейтором. Из-за своей нечистой совести Адамович после заседания быстренько подбежал к Вам, схватил Вашу руку и льстиво заулыбался еще и потому, что чувствует вашу силу, которая за Вами.

Я надеюсь, Вас не обескуражило то, что суд, а точнее, судья отказала вам в иске. Она весьма необъективно вела процесс, явно сочувствовала ответчикам и ни в чем их не ограничивала (частенько останавливая вас). Так вела заседание суда, что „превращала“ истца в обвиняемого, а ответчиков — в истцов. Думаю, делала она это не без влияния определенных, данных ей на этот счет указаний.

Никакие экстремисты и сионисты (а их на суде было много) не сломили Вашего духа борьбы, уверенности в правоте и победе. Большое спасибо Вам за мужественную борьбу с лжецами, за личную храбрость одинокого борца. Не только мы, ветераны войны и труда, но и все честные люди всегда поддержат вас в неравной пока, справедливой борьбе».

Недашковский В. И. 1940 г. рожд. Летчик, г. Борисполь Киевской обл. «Фильм „Очищение“ смотрел в аэропорту г. Перми. Интерес к фильму был огромный. Работники аэропорта, не занятые обслуживанием рейсов самолетов, оставили работу, когда началась демонстрация фильма. Когда я сказал, что после районного суда состоялись два заседания Мосгорсуда, меня засыпали вопросами. Говорил минут сорок, рассказывая о единодушной поддержке иска и о нашей моральной победе».

Шошина Р. Н. Служащая, г. Калинин. 1933 г. рожд. «Восхищаюсь и горжусь Вами. Вы настоящий герой. Молодец, что стали на защиту товарища Сталина. Я полностью на Вашей стороне. На следующей день после просмотра фильма „Очищение“ позвонила в редакцию газеты „Советская культура“ и попросила дать мне Ваш адрес, но мне отказали. Случайно узнала его от одной женщины. Благодарю за Вашу настойчивость и убежденность — есть же книга „И один в поле воин“. Спасибо за Ваше большое и доброе сердце.

Никакие статьи против тов. Сталина не разубедят меня. Потому что все лучшее, что было в нашей стране, все завоевания, которыми мы гордимся, связаны с именем Сталина. Он пользовался у народа доверием и уважением, и мы верим в величие его личности.

В день похорон тов. Сталина тысячи и тысячи людей шли по зову сердца проститься с любимым Вождем. И вот мы — группа студентов после траурного митинга поехали из Калинина в Москву к Колонному залу, но попасть туда было не так просто, так как в первую очередь организованно шли москвичи, а ведь мы приехали сами по себе. Пришлось нам вместе с тысячами людей провести ночь на Трубной площади, чтобы на следующий день попасть в Колонный зал. Было холодно, но люди не уходили, жгли костры, чтобы согреться, нашли где-то в Москве что-то для костров. В оцеплении стояли солдаты в 5–6 рядов, взявшись под руки, чтобы сохранить порядок в очереди. Но мы пробились и прошли для прощания с любимым Вождем. У всех были слезы на глазах. Мы переживали глубокий траур».

Викин Е. В. Рабочий. 1937 г. рожд., г. Рязань. Письмо в газету «Правда». «Прошу через газету выразить мою благодарность настоящему большевику-ленинцу Шеховцову Ивану Тимофеевичу, известному всей стране (ЦТ, судебный процесс с „адамовичами“), за его гражданскую честность, смелость в защите Советской власти, исторической правды о героическом, славном прошлом нашего народа, партии.

Убежден, с Шеховцовым согласны все честные советские люди и возмущены осквернителями, растлевающими потоками грязной клеветы и инсинуациями нашу молодежь нравственно и физически».

Из писем Викина Е. В. «…Ваш адрес узнал через адресное бюро г. Симферополя (ранее я жил в этом городе. — И. Ш.). Процесс в Москве напоминал процесс фашистов над Г. Димитровым. Представляю, сколько здоровья, нервов стоило это выдержать. Вы очень хорошо и правильно в этой провокационной атмосфере действовали. Думаю, Вы выиграли больше в умах тех, кто смотрел передачу, чем те, кто задумал обратное этим спектаклем. Отношение к Сталину — это пробный камень, по которому отличают революционера от контрреволюционера. Вы не за себя лично, а за Советскую власть, за нас фактически боретесь. Материальные расходы неизбежны. Хочу хотя бы здесь чуть помочь Вам. Выслал 150 руб., деньги трудовые, от зарплаты сбережения и от души, не сомневайтесь… (Деньги с благодарностью, конечно, возвратил. Но какова душа этого рабочего человека! — И. Ш.).

Иван Тимофеевич, убежден: Вы должны написать книгу о периоде „безгласности“, то есть правду нашу большевистскую, истинно исторически документальную. Ваша эрудиция юридическая и историческая образованность, а главное, большевистская позиция, опыт.

Поклон Вашей маме, по возможности — хорошего самочувствия. Может, у вас нет нужного ей лекарства. Напишите — постараемся достать. Если бы были в одном городе, обязательно помогли бы с уходом.

…Были в отпуске с женой. Часто бывали в лесу. Собрали грибы разные, травы, орешки кедровые. Жена говорит, что вашей маме приятно будет. Не отказывайтесь, пожалуйста. Подарок не наш, а леса. Мы за вас отдыхали — Вы ведь не можете уходить от больной мамы. Примите, пожалуйста, на здоровье».

Сизов Б. В. Фронтовик. Машинист локомотивного депо станции Буй. Письмо Адамовичу на ЦТ. «Я и моя семья смотрели передачу „Очищение“ по исковому заявлению тов. Шеховцова. Поверьте, я восхищен им, его мужеством, стойкостью настоящего коммуниста. Это настоящий советский человек без подхалимства. Он один против вас всех и суда отстаивал правду. И я как рабочий поддерживаю его. Вас нужно судить за клевету, и рано или поздно вас будет судить народ. Нам закрыт доступ в печать и на телевидение, поэтому голос народа не слышен. Мы жили при Сталине, Хрущеве, Брежневе и Горбачеве. Порядок и дисциплина на производстве и в армии были только при руководстве И. В. Сталина. И победу мы одержали благодаря строгой дисциплине».

А. Семенов. Ветеран труда. Член КПСС с 1926 г. Могилевская обл. Письмо в газету «Советская культура». «Аплодирую тебе, товарищ Шеховцов! Заранее можно было сказать, что это судилище будет использовано истеричными людьми для дальнейшего нагнетания психоза вокруг Сталина и построенного в СССР в 20–30-е годы социализма. Ведь все было заранее подготовлено — и свидетели, и публика, и судья. Она бесцеремонно, грубо обрывала Шеховцова, когда он излагал не только свое мнение, но и мнение целого поколения активных строителей социализма и защитников Родины.

У ответчиков, с самого начала избравших позу обвинителей, не хватило аргументов. Поэтому они ухватились за высказывание Горбачева. Вот почему эту инсценированную комедию суда я рассматриваю как успех тов. И. Т. Шеховцова и высоко ценю его мужественный поступок. Социализм сегодня охаивается как деформированный. Победа над фашизмом замалчивается или принижается. Сейчас стало уже бесполезным доказывать необходимость серьезного исторического исследования нашего прошлого.

В таких условиях выступление тов. Шеховцова является поступком, достойным уважения. Он, как только представлялась возможность, спокойно, выдержанно и умело парировал нападки целой истеричной стаи во главе с А. Адамовичем. Вот почему я ему аплодирую».

Петров Е. А. Фронтовик. Калининская обл. «В 1937 году я был исключен из партии, объявлен врагом народа. Прошел через моральные мучения прежде, чем меня освободили, убедившись в моей невиновности. И несмотря на это, я всегда уважал и сейчас уважаю Сталина за его твердость, верность делу коммунизма, аскетизм, безусловный ум и выдающуюся роль в нашей Победе. После освобождения из-под ареста я участвовал в финской войне, а затем и в Великой Отечественной. Трижды ранен. Все время был комиссаром подразделения. В общей сложности 47 лет проработал председателем колхоза. Был депутатом Верховного Совета, участником многих форумов и четвертого Всесоюзного съезда колхозников. Награжден 18-ю орденами и медалями. Сейчас пенсионер республиканского значения.

Хочу Вам сообщить, что большинство тех, кто вас слышал, поддерживают Ваше мнение. За последний год авторитет Сталина очень поднялся, несмотря на все очернительские статьи. Народ все сравнивает и делает выводы. Желаю Вам здоровья и того же мужества, с каким Вы выступали на судебных процессах».

Тимофеев П. А. Рабочий. 1933 г. рожд. Письмо на ЦТ и в газету «Советская культура». «Видимо, бывший прокурор тов. Шеховцов И. Т. в главном прав: никто, и прежде всего политические деятели, а тем более в нашем правовом государстве, не может быть обвинен в преступлении без конкретного решения суда.

Об этом свидетельствует спокойное, тактичное и даже во многом уверенное поведение тов. Шеховцова И. Т. на суде, чего не скажешь о писателе А. Адамовиче и его защитниках: сплошные эмоции и голословные обвинения и даже оскорбления в адрес тов. Шеховцова И. Т. Действительно: почему же нельзя провести судебный процесс над Сталиным (до этого — тщательное расследование!)? Народ до такой степени потерял веру в правду об истории нашей страны, что не доверяет голословным утверждениям, — только официальным документам… И все-таки каким же образом Сталин заставлял (вынуждал) любить его и безропотно подчиняться ему — даже великих умных людей? Только страхом? Но ведь страх, наоборот, порождает ненависть. Миллионы советских людей во время войны шли в бои и погибали со словами: „За Родину! За Сталина!“ Почему?

В докладе, посвященном 40-летию Победы, Горбачев сказал, что победа была достигнута под руководством Иосифа Виссарионовича Сталина, и вот теперь Адамович проводит параллель между Гитлером и Сталиным. Не стыдно, тов. А. Адамович?»

Чудинов Н. Ф., 1941 г. рожд. Следователь, г. Ишимбай Башкирской АССР. Письмо в «Советскую культуру», переданное на ЦТ.

«Авторами телерепортажа Шеховцов показан как человек, идущий против общественного мнения, и враг перестройки. Судебное разбирательство иначе как отрепетированным спектаклем не назовешь. Адамовичу и его свидетелям было позволено говорить все, и председательствующая их не прерывала. Они не гнушались параллелями между Гитлером и Сталиным, злодеяниями фашистов и работниками НКВД. Шеховцов прав, когда говорит, что нельзя называть палачом человека, виновность которого в злодеяниях не признана судом. Доводы же Адамовича основаны на эмоциях и „Архипелаге Гулаг“ Солженицына, который, не имея никаких данных, заявил, что в год смерти Сталина в стране было 10 миллионов заключенных. Кощунством является сравнение Адамовичем Сталина с людоедом — императором Центральноафриканской республики Бокассой. Меня интересует, что сказал бы Адамович о суде, который при обосновании его вины в совершении какого-либо преступления сослался бы на такое доказательство, как художественное произведение изменника Родины Солженицына и ему подобных. Думаю, что он сказал бы: это произвол — и был бы прав. Почему же он ссылается на подобные доказательства, навешивая через печать ярлыки „защитника палачей“ честным людям. Считаю иск Шеховцова о защите чести и достоинства актом большого гражданского мужества, а решение Свердловского районного народного суда конъюнктурным и незаконным.

Немного о себе. Мне 47 лет, родился и вырос в деревне в семье колхозников. Не понаслышке, а на себе испытал послевоенное лихолетье. Отец погиб во время войны. Все мои близкие родственники — рядовые рабочие и колхозники. Сам работал колхозником и рабочим, заочно получил юридическое образование. Работаю следователем в районном звене. Все мои коллеги по работе согласны с моим мнением, которое я изложил в письме. Хочу предупредить Поликарпова — я не жертва застойного времени, я член КПСС и все, изложенное в письме — мои личные убеждения. Наши газеты превратились в вотчины групп людей или редакторов. Неопубликование моего письма только укрепит меня в этом. В любом случае прошу меня известить и сообщить адреса Адамовича и Шеховцова, чтобы я мог лично сообщить им о своем мнении». (Не опубликовали, не известили, не сообщили).

Мантуров И. М. Фронтовик. Крестьянин. Кемеровская обл. «До войны молодежь перед призывом в армию обучали военному делу. Я хорошо знал материальную часть оружия. Словом, молодежь готовилась к защите Родины. Носили на груди значки ГТО (Готов к труду и обороне). Тогда было большой честью иметь такой значок. 3 июля 1941 года, когда Сталин обратился к народу, до глубины души тронули его слова: „Дорогие соотечественники, братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои!“ И люди Сталину верили. Шли на фронт с верой в победу. Всю свою жизнь Сталин вел себя скромно, кроме шинели и трубки ничего не имел. А вот Хрущев и Брежнев оказались недалекими людьми. Вот их-то и нужно судить — они морально разложили народ. При Сталине такого не было».

Новиков С. Н. Инвалид Отечественной войны. Рига. 17 правительственных боевых наград. «Давно хотел разыскать Вас, и вот, наконец, от нашего единомышленника узнал Ваш адрес. Дорогой друг и товарищ, Иван Тимофеевич. Я, да и не только я, разделяю вашу позицию по защите социализма и И. В. Сталина. Многие мои друзья — фронтовики, молодые люди на работе (я еще работаю) поддерживают Вас и готовы, как говорят, идти в „бой“ за вас… Гласность у нас односторонняя, что подтверждает такой пример. Первое судебное заседание от 20 сентября, где за вас было меньшинство, рекламировали и писали не раз. А о двух судебных заседаниях, состоявшихся 31 октября и 17 ноября, где за вас было большинство, телефильма нет и в газетах не пишут».

Жуковская С. Г. 1950 г. рожд. Инженер, г. Тольятти. «Пришла в неописуемый восторг от вашего личного мужества и мудрости. Сразу в душе почувствовала прилив энергии и воодушевления от того, что ты не одинок, от мысленного общения с единомышленником. К сожалению, только истинные большевики-коммунисты остались верными делу Ленина — Сталина. В моем окружении на работе в основном апатичные женщины и мужчины-обыватели, для которых дорога не истина, а неприкосновенность их персоны к буре и борьбе. С 5 марта 1953 года и по сей день энергия великого народа растрачивается впустую. Сталин был, есть и будет величайшим человеком всех времен и народов. Я лично в этом глубоко убеждена. Поэтому 31 августа 1988 г., будучи в Москве, возложила цветы на его могилу… Хотелось бы вместе с Вами сразиться с клеветниками».

Баранников В. А., г. Воронеж. Письмо на ЦТ. «Убедительно прошу вас узнать и выслать мне адрес бывшего прокурора Шеховцова Ивана Тимофеевича — истца против газеты „Советская культура“ и Адамовича. Адрес мне необходим для того, чтобы предложить выступить в его защиту в качестве свидетеля. Дело в том, что судья дала полную свободу ответчикам и их свидетелям порочить Сталина и все, что с ним связано, затыкала рот, запрещала говорить истцу, который пытался защитить Сталина. Суд был обязан равноправно выслушать обе стороны и умно и правдиво найти истину. Убедительно прошу не отказать в моей просьбе. Даже преступника — и то должен кто-то защищать — таковы законы всего мира, а у истца Шеховцова таковых защитников не было». (Не сообщили мой адрес порядочному и честному, но наивному Владимиру Александровичу…).

Фамилия неразборчива, г. Лубны Полтавской обл. Письмо в газету «Советская культура». «Полностью поддерживаю бывшего прокурора тов. Шеховцова, который не побоялся выступить против грубой клеветы на тов. Сталина И. В. Но это клевета не только на тов. Сталина, но и на героическое прошлое советского народа. Честь и хвала ему. Презираю и осуждаю Адамовича и всю редколлегию газеты во главе с главным редактором. Конечно, вы мое письмо не напечатаете в газете, как напечатали лживую, пропитанную ядом статью Адамовича».

Хаделашвили М. 1952 г. рожд. Инженер совхоза. Ставропольский край. «С большой тревогой и уважением к Вам следили за судебным процессом. И мы, послевоенное поколение, которое чтит, помнит (по рассказам отцов и дедов) и уважает память тех, кто в годы войны защищал наше светлое будущее, снова своими глазами увидели в Вашем лице, кто не сдавался и боролся до последнего дыхания. Вы единственный человек, который возразил и дал бой этим горе-историкам и журналистам, которые пляшут под любую музыку времени и власти. Спасибо Вам, огромное спасибо. Вы настоящий сталинец. Вы не предали Родину, Сталина и боевых товарищей в суровые годы войны и сейчас, когда все святое и чистое смешали с грязью.

Вся наша семья относится и будет относиться к Вам с глубоким уважением. Ибо в нашей семье фронтовик — это икона, перед которой преклоняются все. У нас не проходит ни одного торжества, чтоб не подняли тост персонально за Сталина, за фронтовиков и не почтили память погибших минутой молчания. Теперь будет звучать и Ваше имя — имя борющегося фронтовика. Вы заслужили, чтобы о Вас и Вам подобных (если они есть) помнили не только мы, но и наше последующее поколение.

О суде. Всякие адамовичи и их единомышленники обливают грязью не только Сталина, но и Родину, историю и народ. Не имея при этом ни одного официального подтверждающего документа, а лишь только то, что они „так считают“. Они не ответили конкретно ни на один Ваш вопрос. А Вы ответили не только полностью, но и с полной законностью, как подобает борцу и настоящему юристу. Я очень переживала и гордилась, что есть все-таки такой человек, который один против всех там сидящих, не боясь никого, „отстреливался“ и попадал не в бровь, а в глаз. Вы говорили, что не один Вы такой и что найдутся люди, которые Вас поддержат. Да, Вы не ошиблись. Их много, в том числе и наша семья. Но местные органы так запугали жителей своей властью, что некоторые боятся что-либо вслух говорить.

Иван Тимофеевич, хотя Вас и не оправдали на суде, это не значит, что Вы проиграли. Правда на Вашей стороне и победа тоже. Время покажет и рассудит.

Сейчас, в данное время кому-то Сталин стал поперек дороги и все ошибки, просчеты и гнусные дела, кто только мог делать на протяжении многих десятилетий до Сталина и после него, — все приписывают Сталину, потому что покойник не может говорить. Против Сталина готовится заговор — иначе, по-другому это нельзя назвать. Я теперь еще больше уважаю, горжусь и преклоняюсь перед Сталиным, который действительно был сильным и умным человеком, если даже покойного его боятся. Значит, во многом он кого-то обошел своей мудрой головой, которой сейчас кое-кому не хватает.

Иван Тимофеевич, очень хочется узнать от Вас правду о Сталине, о людях, которые были с ним, о Вас. Если Вы об этом напишете — это будет чистая правда. Не только для меня, но для всей нашей молодежи.

О Родине говорят много, пишут, но за нее никто сейчас не умирает. Нет в этом нужды, и за это мы обязаны благодарить Вас и Ваше поколение. Жертвовали, кто чем и кем мог — сыном, братом, сестрой, самим собой. И это еще раз доказывает преданность и любовь к Родине и народу. Уверена, что те, кто сегодня клевещет на народ, на страну свою, на Сталина, — это трусы, подхалимы и предатели.

Я бы очень хотела помочь Вам, но не знаю как. Можете на меня рассчитывать. Если я чем-нибудь смогу Вам помочь и поддержать, я буду очень рада.

…Чувствую себя виноватой, что ничем не могу Вам помочь. Мне очень совестно перед Вами за то, что Вы, человек преклонных лет, не перестаете бороться за справедливость, отстаиваете все, за что Ваши товарищи заплатили жизнью.

У нас на работе очень часто возникают споры. Меня никто не поддерживает, все против меня, против Сталина. Поэтому я прошу, по возможности, прислать мне Ваши статьи и письма в газету и журналы. Что бы ни случилось, я всегда буду верна Сталину и Вам. Берегите себя ради будущих поколений, ради нас. Такого борца, как Вы, нет и вряд ли будет. Все время хочу спросить и забываю: как у Вас с продуктами питания? Мы живем в сельской местности, у нас все свое. Пожалуйста, напишите, не стесняйтесь. Я обращаюсь к Вам как к близкому, родному человеку, как к отцу, Иван Тимофеевич, Вы хорошо знаете, что вся наша семья Вас очень уважает, ценит и гордится Вами. Поэтому прошу дать ответ на мой вопрос».

Поляков А. Е. Участник парада Победы. Инвалид Отечественной войны, г. Калининград. Письмо на ЦТ. «Родился я в семье безземельного батрака на Кубани. Отец и старший брат участвовали в Гражданской войне. Брат погиб под Астраханью. Я был до 1927 года батраком у кулака Анненкова. В 1928 году он меня уволил за то, что я вступил в комсомол. В 1929 году наша семья первой вступила в колхоз „12 лет Октября“, а весной 1930 года я лично этого кулака вывез на Урал. В коллективизации принимал самое активное участие, за что получал от кулаков и их пособников и угрозы, и вилами по горбу, а после ответа Сталина на письмо Иванова весной 1930 года — еще и рогачами по голове от баб, растаскивавших колхозы.

В Красную Армию призван в 1939 году. Войну прошел от ее начала до конца — от западной границы до Сталинграда и от Сталинграда до границы с Германией. Был ранен. Участвовал в параде Победы. После войны работал плотником, кочегаром в домоуправлении, за что получил служебную комнату. Получил медаль „Ветеран труда“. Ушел на пенсию и теперь „без глаза сижу дома“ (глаз потерял на фронте). Когда дело шло о жизни и смерти Советского государства, о том, быть или не быть нашему народу свободным, я вступил в Партию и сегодня уже 45-й год в ней состою. Как видите, я не наблюдатель, не горе-историк (каких сейчас множество), а человек, своим ходом прошедший историю, причем тогда, когда стоял вопрос: кто — кого, быть или не быть? Я был в гуще событий, поэтому могу оценить кое-что, происходящее сейчас.

Первое. Молодец Шеховцов, настоящий большевик. Он знал, кто его будет судить, что там уже подобран ансамбль плясунов и что он идет туда один против группы контры. И он не побоялся. Большевик использовал трибуну суда для разоблачения фальсификаторов.

А теперь вопросы. Создана комиссия по реабилитации невинных жертв репрессий. Почему нет биографических данных членов комиссии? Я могу им не верить.

Почему дискуссии ведутся за „круглым столом“ в Москве, а не на заводе, фабрике, в колхозе? И тот, кто выступает, обязательно должен представить свою биографию. На сегодня очень не авторитетны лекторы и особенно журналисты».

Ульянова В. П. Саратов. «…И почему Адамович имел каких-то свидетелей? Что они свидетельствовали? Ссылались на какие-то документы, которых нет. Их выступления — сплошная необоснованная наговорщина. Почему им верят, а Вам нет? Адамович (не хочу называть его товарищем) договорился до такого абсурда, что Сталин хотел отдать Гитлеру весь Советский Союз. Как я была, и не только я, на Вашей стороне и как хотела Вам помочь, но не знаю как. И я, и многие мои знакомые очень Вам благодарны, что Вы, защищая себя, защищаете то время.

Помню, какое тогда было время: пускали составы с горючим под откос в черте города, взрывали мосты и рельсы, — вредительство сплошное. Леонид Ильич весь народ превратил в хапуг, лодырей и пьяниц. И наши нынешние руководители там же были, но почему-то молчали, как тараканы в щелях».

Иовчин Р. А. Московская обл. Письмо Адамовичу в газету «Советская культура». «Мы не юристы, а простые советские люди, решили написать о своих впечатлениях. Газета, вы лично и ваши свидетели в глазах миллионов зрителей проиграли этот процесс. Как ни крути и ни верти, если мы хотим построить настоящее правовое государство, то по каждому отдельному случаю должно вестись следствие с последующим судом. Только суд может вынести решение — преступник этот человек или нет. До судебного приговора никто не имеет права называть человека преступником, навешивать ярлыки, оскорблять кого бы то ни было, тем более — писатели, журналисты и газеты. Разве так можно! Только в нашей стране не признают деликатности, так срамим сами себя — стыдно и больно! Мертвые не могут возразить и защититься. При жизни восхваляли, после смерти оскорбляем.

Наши симпатии на стороне И. Т. Шеховцова. Один, без свидетелей, он вел себя грамотно и достойно! Защищал он не Сталина и не себя, а наше будущее правовое государство, которое нельзя же начинать с беззакония».

Прохоров И. В. Фронтовик, Москва. Письмо на ЦТ. «Дорогой Иван Тимофеевич! Я Вами горжусь, что Вы так мужественно, так смело и квалифицированно встали на защиту Великого Иосифа Виссарионовича Сталина на суде. Хотя на Вас навалились сговорившиеся друзья, как они сами признались (признание Карякина), и судья была на их стороне, но все же Вы одержали победу своей честностью и несгибаемостью. На Вашей стороне правда и фактический материал, — наша жизнь 20–30-х годов, наши достижения в промышленности и сельском хозяйстве, победа в Великой Отечественной войне.

У Ваших противников на суде никаких фактов не было, а лишь зоологическая озлобленность и оговоры нашего великого прошлого, охаивание наших достижений сталинского времени. Два доктора наук, типичные конъюнктурщики, старающиеся продвинуться поближе к черной икре на мутной волне охаивания нашего Великого прошлого — и только. У них нет ни чести, ни совести, ни Отечества. Ныне они говорят одно, а завтра скажут противоположное. А Адамович — ярый враг Советской власти и трудового народа нашей страны, насквозь прогнивший буржуазный интеллигент. Ему везде Родина, где хорошо заплатят. Он того и гляди удерет за границу на постоянное подстраивание под обстановку. Его озлобленность против сталинских времен не имеет границ. Дали бы ему право, он своими руками давил бы Героев первых пятилеток, Гражданской войны и Отечественной войны, всех старых большевиков-ленинцев и сталинцев. Это падший вреднейший человек!

Дорогой Иван Тимофеевич, вся обстановка на суде была организована против Вас. Собрали в основной массе людей, настроенных против Сталина и Сталинской эпохи, против нашего героического прошлого. Судья Вас постоянно прерывала, а Адамовичу и другим Вашим противникам обеспечила полную свободу бездоказательного грубого антисоветского разгула. Об этом пишу жалобу в Мосгорсуд. Но вы просто героически стойко выдержали их атаки и сыграли великую историческую роль, показав героическое сталинское время, которое никакими фабрикациями, никакой ложью не закрыть, ибо в этом наша сила, наша гордость, наша Великая Родина… Но Русь жива. Есть в ней такие богатыри, как Вы, боритесь, дорогой друг!»

Мешков Н. Н. 1945 г. рожд. Историк, г. Новгород. Письмо на ЦТ для пересылки мне. «Уважаемый Иван Тимофеевич. Название фильма „Очищение“, мне кажется, удачное. Вы в одиночку отважились вычистить „авгиевы конюшни“ бездоказательной лжи, которая сейчас заполонила журналы и газеты. И Вы очень многого достигли. Ценности, которые Вы отстаиваете, дороги всем честным людям. Ваши выступления в суде глубоко взволновали меня и моих близких. Пишу Вам для того, чтобы выразить сердечную благодарность за Ваше мужество, за вашу правду!

У меня много друзей и знакомых. Это в основном преподаватели школ и вузов. Встречаясь, мы обсуждаем события, происходящие в стране. В оценке вашей деятельности все едины. Вы делаете огромное, необходимое сейчас дело. Ваши выступления в суде подвергнуты грубой режиссуре. Это видно невооруженным глазом. Обстановка сейчас непонятная. И Ваша борьба в этой обстановке — это подвиг во имя Справедливости, во имя человеческого достоинства, во имя Правды. Спасибо Вам за ваше правое дело!»

Чирков В. В. 1948 г. рожд., г. Глазов Удмуртской АССР. «Горжусь тем, что есть в стране люди, для которых дороги и святы завоевания социализма. Вы одним из первых показали всему советскому народу преданность завоеваниям, достигнутым при руководстве И. В. Сталина, который был великим организатором, дальновидным и умным политиком, настоящим большевиком. И не смогут убить во мне веру никакие публикации коротичей, адамовичей и прочих „перестройщиков“. Огромная масса лживой информации, словно змеиный яд, отравила умы и сознание многих людей, особенно молодежи.

Мы, молодые люди, верим нашим старшим товарищам, но нам необходима настоящая правда истории. Нам нужны Ваши вдохновенные слова, чтобы окрепли убеждения в правоте нашей борьбы, чтобы мы могли доказать людям, с которыми мы работаем и общаемся, правду о нашей истории и о Сталине. В наших библиотеках невозможно достать книги, которые Вы рекомендуете. Знаю одного рабочего, у него есть все тома сочинений Сталина, но он не хочет их продавать, как я его ни уговаривал. Хотим быть достойными продолжателями героических дел наших отцов и дедов. Не допустим осуществления желаний „перестройщиков“ захоронить со смертью ветеранов нашу славную историю».

Ермолаев Б. В. Строитель Комсомольска-на-Амуре. Фронтовик, г. Астрахань. Письмо на ЦТ для Адамовича. «В своей речи на суде Вы облили грязью не Сталина, ему все равно. Вы облили грязью и клеветой все наше поколение, жившее при Сталине. Сейчас вы воспользовались случаем, что все можно. А подумали ли вы о том, что люди, которых вы сейчас позорите, дали вам жизнь, образование, спасли страну от фашизма, восстановили из развалин города и села. Вам наплевать на жизнь нашего поколения, на то, как мы жили и чем жили…

Почему Шеховцов не испугался и даже подал на вас в суд? Потому что он не пристраивается, как вы, к любому богу… Загубили, обворовали страну, обливают друг друга грязью и все свои промашки сваливают на мертвеца… А за слова, которые вы произнесли, что Сталин специально устроил голод, вас действительно надо судить! Вам плевать на неурожай, на страну. Лишь бы выскочить вперед да содрать побольше. А молиться вы будете любому богу, который больше дает. Почему же вы, адамовичи и волкогоновы, льете грязь на поколение, прошедшее через такое трудное время, перенесшее тяготы и завоевавшее Победу? Не исключено, что через таких адамовичей, хотевших выслужиться перед властью, творились гнусные и несправедливые дела.

Стыдно было смотреть, как в суде набросились, словно шакалы, на беззащитного человека. Суд не позволил Шеховцову привести ни одного довода, а его противники могли говорить, что им хочется. При Сталине за хороший труд награждали всех, невзирая на партийность, и людей выдвигали за труд, а не за принадлежность к партии. И на руководящих должностях были умные люди — не члены партии. Сейчас пока до этого не дошли — пускай дурак, но член партии.

О себе. Строил г. Комсомольск-на-Амуре, рабочий. В 1941 году ушел добровольцем в армию. Прошел Сталинград, Курскую битву, дошел до Праги. Имею четыре боевые награды, дважды ранен. После войны всю жизнь работал строителем. Имею 102 благодарности и грамоты за труд. А вы что сделали для Родины? Пачкаете бумагу да льете грязь, выискиваете материалы — чем бы больнее укусить свой народ.

Мой отец, старый чекист, в 1938 году исчез без следа. Следователь заставлял меня отказаться от отца. Но я обратился в высшие инстанции, и меня оставили в покое и даже в комсомоле. Значит, не Сталин один виноват, но и дураки, а может, и враги. Но я знаю и другое: была „пятая колонна“, были и вредители, обиженные Советской властью… И почему в ваших статьях нет ни одного виновного, все пострадали безвинно?»

Сафронова Т. Ф. Ветеран труда. Московская обл. Письмо на ЦТ мне. «Восторгаюсь Вами и жму Вашу честную руку. Пусть они перед Вами не извинятся, но нас тысячи, для которых Родина и Сталин имеют одно и то же значение. У людей, которые хотят Вас опорочить, то есть у Адамовича и его пособников, нет Родины, и наша история им не дорога. Сегодня они обливают Сталина, а вы спросите у них, давно ли они плясали перед Хрущевым, Брежневым? Придет время, и они с таким же успехом обольют Горбачева. Почему Адамович говорит, что ему жрать нечего? Пусть берет 500 бычков и растит их с семьей и кушает на доброе здоровье. Или он ждет, когда я ему выращу? Когда умер Сталин, вся Россия плакала.

Где видел Адамович, как шапки от радости кидали? Я бы ему… в его бесстыжие глаза. Он в Москве не жил и не видел, как провожали Сталина. А я видела… Желаю Вам удачи в Вашем честном деле и большого здоровья».

Спиридонова. Ташкент. Письмо на ЦТ. «22 ноября телезрители во время передачи „Очищение“ от всей души сочувствовали тов. Шеховцову. Целый зал собрался, чтобы морально его уничтожить. Ведь специально собрались люди из спецкруга, как говорится, „продажные“, а Адамович только и тер руки своими ладошками, он привык, где бы их погреть. А Шеховцов действительно герой. Он встал в защиту мертвых и не побоялся, что вы его задолбите. Не думайте, таких, как Шеховцов, много, только вы никого не допустили. Вы жестокие люди. Ведь убивать можно и морально. Вы морально убиваете пенсионеров, которые пережили и вынесли столько тяжести, а вы их добиваете морально. Сколько бы вы ни толковали о сталинизме, все равно люди того времени на стороне Шеховцова. Ведь дошли до такой болтовни — прямо стыдно за вас. Вы даже знали, что Черненко при Брежневе только карандаши затачивал, что же тогда делал Горбачев — наместник Черненко? Герои вы большие говорить только о мертвых. Вы бы о живых говорили — вот это героизм будет. Герои! Вы — моральные убийцы. Своими статьями себе жизнь украшаете…»

Зайцев В. В. 1933 г. рожд. Инженер, г. Севастополь. «Учился на первом курсе института, когда умер Сталин. До сих пор сохранил газеты о его смерти и скорби советского народа, пролетариата и коммунистов всего мира. Изучая теорию марксизма-ленинизма по первоисточникам, узнал историю борьбы нашей Родины и партии, был восхищен гением Сталина. Жму Вашу руку. Хотел бы быть полезным в Вашей благородной миссии защиты руководителя партии и народа в самые трудные для страны годы».

Лапардин И. В. Инвалид Отечественной войны. Письмо на ЦТ: «Убедительно прошу переслать мое письмо тов. Шеховцову — участнику фильма „Очищение“». (Не переслали).

«Вы, Иван Тимофеевич, выиграли по всем пунктам. Даже мои молодые члены семьи, жертвы нынешней разнузданной пропаганды по охаиванию всего нами завоеванного за 70 лет, — даже они иронично покачивали головами во время этого „спектакля“. Ваши оппоненты выглядели жалко».

Бадин И. К. Фронтовик, г. Обнинск. «Решение суда было принято заранее по указанию вышестоящих руководителей — так же, как делалось до перестройки. Зачем же миллионам зрителей показывать такое? Шеховцов был корректен, логичен. Адамович, его „свидетели“ пользовались огульными неоправданными доводами. Грубо, зло вели себя „свидетели“. Они горячились и оскорбляли Шеховцова, потому выглядели еще хуже. Адамович был слабо подготовлен, жестикуляция выглядела неубедительно, она ему не помогала. Слушая Адамовича и „свидетелей“, думаешь: кто же они такие, наши воспитатели, на что способны? Судя по вашим выступлениям, тов. Адамович, Белоруссии вы не знаете. Кто и как репрессировал людей до войны и кто уничтожал в период войны. Я хорошо знаком с мужественным, трудолюбивым народом Белоруссии. Не надо лишнее придумывать о тех временах». (Письмо получено на ЦТ, поступило из газеты «Советская культура»).

Давиденко М. И., 1933 г. рожд. Служащая, жена фронтовика. Донецк. Телефонный звонок: «Восхищаюсь вашим мужеством, преданностью идеалам социализма и нашей молодости. В нашем городе все, с кем я ни говорила, восхищены вашим поступком».

Групповое письмо на ЦТ из Одессы. «Мы, рабочая семья из двенадцати человек от 17 до 53 лет. Считаем, что такие писаки, как Адамович и Поликарпов, если Горбачева снимут или что другое, тоже повернутся к нему спиной и найдут много плохого, когда он правил государством. Возьмите Поликарпова. Молодому историку простительно, а таким подхалимам любое правительство подходит, они быстро перестроятся. Во время войны такие писаки становились старостами на оккупированной территории. Мы знаем, что при Сталине погибло много и невинных людей. Напрасно все льется на одного человека.

И в нашей семье было горе. Но наш дедушка и дядя сами поймали в 1935 году двоих, которые хотели взорвать электростанцию, вырвали у них горящий шнур. Один из них оказался офицером царской армии. Теперь дошли до того, что Гитлера и Сталина объявили „братьями“. Это очень некрасиво, вы позорите наш народ. Не надо так, писаки, поступать. Вот так мы всей семьей мыслим. Да что говорить, — большинство так мыслит. Вот сегодня было такое мнение и на работе.

Если написали грубо, пусть подают на нас в суд. Мы будем защищаться, даже привезем из Белоруссии свидетелей в пользу нашу. Просим опубликовать, раз гласность — мы не так понимаем». Подписи 12 человек, из них 8 — Михеевых, 4 — Поликарповых.

Фролова Т. А. 1940 г. рожд., г. Чимкент. «Война разбросала нашу семью. Мы жили на Украине, а когда началась война, мы переезжали с родителями с места на место (кроме меня, было еще трое детей). Потом отец погиб на фронте, а мама, братья и сестра потерялись где-то на дорогах войны. Не помню, как я оказалась в детдоме. Ни о ком с тех пор не имею сведений. Мои попытки найти кого-нибудь окончились неудачей.

В детском доме нас приучили к честности. И эта черта воспитанников детского дома (я сужу по себе и своим подружкам) сохранилась до сих пор, хотя из-за этого у меня были неприятности в жизни. В наше время таким людям жить очень трудно. Я вижу, как сегодня воспитывают наших людей против Сталина на газетных публикациях и телевизионных передачах. Когда смотрела фильм „Очищение“, поражалась Вашему мужеству, стойкости и точности ответов. Правда, обидно, что Вы были одиноки. Я не верю клевете на Сталина и остаюсь истинным сталинистом. Желаю Вам и дальше держаться таким же молодцом».

Потапов Л. Н. Архангельская обл. Письмо в «Советскую культуру». «Знаю, что у Шеховцова оказалось много сторонников (он и мне понравился), но я не „сталинист“, не сторонник Шеховцова. Более того, я сам жертва сталинизма (отбыл по 58-й статье 6 лет из десяти, данных мне в 1950 году). Так вот, хотя я не союзник Шеховцова, я не совсем согласен с доводами А. Мове и А. Адамовича. В частности, последний на суде заявил, что после смерти Сталина 10 миллионов заключенных бросали вверх шапки и называли его людоедом. Так вот, этого-то и не было. Утверждаю это как очевидец тех дней марта 1953 года. Шапок в воздух не бросали и людоедом Сталина не называли, хотя и радовались его смерти, но только в связи с тем, что последует амнистия. И она последовала — „сталинская“ амнистия, объявленная Указом Президиума Верховного Совета СССР 27 марта 1953 г.

Не могу согласиться с доводами А. Мове о том, что надлежит принять постановление об отмене всех решений, вынесенных органами ОГПУ и НКВД. Сейчас модно, в духе времени говорить о „врагах народа“ как о жертвах культа, как о безвинных жертвах. А на каком основании делаются такие заключения? В опубликованном в 11-м номере журнала „Юность“ за 1988 год манифесте Рютина, выпущенном в 1932 г., есть такие слова: „Сталин и его клика не уходят и не могут уйти добровольно, поэтому они должны быть устранены силой“. Что бы сказал адвокат Мове, услышав подобные речи при жизни Сталина? Как должна была поступить власть с людьми, распространявшими подобные лозунги, — а?

Так вот, в 50-е годы в лагерях я слышал от „жертв сталинского произвола“ подобные „речи“. И я, как и всякий честный советский человек (и таковым я считал себя и до сих пор считаю), не скрывая, говорил, что таких людей надо ставить к стенке без суда и следствия. Я не знаю, кто и за что конкретно получал срок, но ярой антисоветчины я наслышался вдоволь, а потому считать этих людей „жертвами сталинизма“ не могу, как хотят их показать сейчас многие антисталинисты. Еще раз повторяю, что я не „сталинист“, хотя свято, как и весь советский народ, верил в Сталина, и не стесняясь петь „Сталин — наша слава боевая. Сталин — нашей юности полет. С песнями борясь и побеждая, наш народ за Сталиным идет“. Более того, вся страна буквально плакала после смерти Сталина. Это тоже никуда не денешь. И людоедом его в то время никто не считал».

Тернавский В. М. Рабочий, г. Куйбышев. «Спасибо Вам от меня и моей семьи (дочь моя по имени Стал;´на) за защиту Иосифа Виссарионовича от нападок Адамовича и ему подобных. Возмутились судом, который был перед нами разыгран по заранее спланированному сценарию. До какой низости нужно опуститься этим борзописцам, которые за тридцать сребреников готовы очернить все и вся?! Должен признать, что с помощью средств массовой информации это им удается. Но мы не складываем оружия и беремся за молодежь. На примере цеха, где я работаю, чувствуется, что молодежь к нашим рассказам стала прислушиваться. Перестают горлопанить по-газетному, задают вопросы.

Враги делают ставку на вымирание нашего поколения. Мол, пройдет еще немного времени, и некому будет бороться с их гнусной ложью. Ошибаются они, и их ошибку надо использовать».