Помоги проекту - поделись книгой:
Телевышка торчит, как нелепый вертел,
Вместе с тучей, наколотой на верхушку.
Только это и видно в мое окошко,
Но и этого хватит, чтоб верить в Бога.
Даже если неба совсем немножко,
Все равно его бесконечно много!
То есть близость к Создателю – это и есть источник вдохновения поэта! А в этом союзе все оригинально и честно. Никаких высокопарных или неискренних слов.
Как вмерзает в полярную ночь «Седов»,
Так из белой тьмы рассыпных садов
Выплывает город, вмерзая в лед,
А точнее – в сотовый небосвод,
Чтобы мог дозвониться до тех высот,
Где его развеет или спасет.
И белейшим снегом прикрыта грязь,
Вот что значит – с небом прямая связь!
Творческую манеру Пучкова не спутаешь ни с чьей другой. Однако, если уж и проводить параллели и искать аналогии в истории отечественной поэзии, то я все-таки уверена, что, хотя автор и получил Гран-при Тютчевского поэтического конкурса, его начало – много ближе к нам по времени. Это – муза Мандельштама. Что же роднит этих поэтов?
Прежде всего насыщенный метафорами, предельно короткий и мощный стих. Чаще всего – восемь строк. Невольно вспоминаются знаменитые восьмистишия Мандельштама:
В игольчатых чумных бокалах
Мы пьем наважденье причин.
Или у Пучкова:
Окраина, куда бредут снега,
Где провисает ночь, как парусина,
И облаков крутые берега
Огромны, как трагедии Расина.
Окраина, где взгляд скользит не вдоль,
А вдаль, где тени сходятся плечами,
И звезды проступают, словно соль,
И в темных ямах небо бьет ключами.
Но, в принципе, на этом сходство и заканчивается. Потому что у Пучкова почти физически ощущается даже не насыщенность «материи» стиха метафорами, а насыщенность иной реальностью.
Разговор поэта с Богом продолжается постоянно:
Темные тени стоят на воде, как волхвы.
Небо течет, заполняя овраги и рвы,
Где разрывается берег, и взгляду видней
Комья травы и тяжелые гнезда корней.
Темные тени стоят. Из пустых рукавов
Падает на землю снег и кружится над ней.
Небо течет, огибая стоящих волхвов,
Словно река – неподъемные глыбы камней.
Ощущение Высшего начала не просто является лейтмотивом творчества поэта. И это не просто популярная сегодня «религиозная» составляющая. А подлинный движитель его таланта. Для Пучкова чувствовать близость Бога – так же так естественно, как дышать и видеть солнце. Для Пучкова, как для поэта, важна не игра слов и не игра в слова. А попытка выразить невыразимое, сказать о несказуемом. Вот это и есть главный стимул его творчества. Наверное, именно поэтому он долгие годы, даже десятилетия почти ничего не делал для собственной популярности. Хотя, по мнению Игоря Шкляревского, Эдуарда Балашова и других, Владимир Пучков имеет на это больше права, чем многие именитые и известные.
Но ему было некогда – он работал: «...это небо диктовало мне, а я ни причем», – признается поэт в своей новой книге. В нее вошли 200 избранных стихотворений, написанные им в разные годы – с 1971 по 2014.
За эти десятилетия успели смениться режимы, разрушиться одни государства и воцариться новые. А поэт Владимир Пучков словно не замечает всех этих катаклизмов. Он живет вне пространства и времени, в своем творческом измерении, упорно создавая собственную вселенную.
Наталия Завьялова
Дайте всего лишь день!
Дайте всего лишь день!
Книжный ряд / Библиосфера / Объектив
Твердеева Кира
Теги: Джахан Поллыева , Невод
Джахан Поллыева. Невод. Лирика разных лет. М. 2017 142 с.
Джахан Поллыева – известный общественный и политический деятель, и от такой персоны поначалу не ждёшь чувственных и проникновенно лиричных стихотворений. Но открыв книгу, испытываешь удивление, смешанное с радостью, и понимаешь, что перед тобой настоящий поэт со своим ярким голосом и сложным мятущимся внутренним миром. Каждое стихотворение – парадоксальное и изящное сочетание яростной эмоциональности и философской глубины, везде присутствуют и сильное чувство, и оригинальная зрелая мысль.
Лирическая героиня Джахан Поллыевой сложна и сочетает в себе несочетаемое: она одновременно и хрупкая, и сильная, и наивная, и мудрая, и доверчивая, и настороженная, и нежная, и колкая. Но никогда не холодная и отстранённая! Стихи Поллыевой горячи, хотя, конечно, это уже не безрассудная пылкость юности, а скорее ровное горение зрелости. И с этой житейской высоты всё видится иначе. Приходят мысли не только о любви, которой буквально дышит «Невод», но и о старости...
Мы пожилые. Значит, мы пожили.
А может, пóжили – кто разницу поймёт?
Но башмаков немерено сносили –
по башмакам у нас с тобой зачёт.
По глупостям, наверно, рекордсмены,
а по ошибкам – чемпионы мы!
Когда другие множили измены,
в отместку мстили этим же, увы...
И тут же страстный бунт против старения и онтологической усталости:
Мне дайте день, всего лишь день на то,
что для других – пустейшее занятье.
Не на тоску прошу, не праздность и не лень:
стихотворенье дайте дописать мне!
Или вот другое, но о том же самом:
Праздности хочу, праздности –
с тяжестью судьбы разности...
Лёгкости хочу, звонкости,
слов своих былой колкости!
У Джахан Поллыевой выразительная и искренняя любовная лирика; тема супружества, взаимного сосуществования двух людей – сквозная в книге.
Счастливое супружество возможно.
И больше, чем успех и состояние...
Но быть годами рядом так же сложно,
как и любить на дальнем расстоянии...
Трудно найти в современной поэзии книгу, где столько стихотворений было бы обращено не просто к возлюбленному, а именно к мужу, к человеку, с которым много прожито и пережито. Процитируем полностью одно из лучших.
Человек
Человек
спал всю ночь один,
но в обнимку с моей подушкой.
Человек
тот ни с кем не сравним –
благороднее всех и лучше.
Человек
молчалив, как сфинкс,
но решительней полководцев.
Человек
этот – муж мой. Жизнь
он мою повернул на солнце...
Человек
не хотел меня
потревожить словцом на ушко.
Человек
точно знал, что я
в этот час у стихов на мушке.
Человек
Поделиться книгой: