Помоги проекту - поделись книгой:
«Пасла я Ленечку Губанова,
Пасла его, да не спасла...»
А двери в доме грубо грохали
И «друг» один, как шут гороховый
Плясал и пел «ша-ла-лу-ла…»
Есть здесь место и обычным человеческим проблемам, так называемой бытовухе. Наверное, не совсем поэтическая тема, однако Неволина умеет перевести все в актуальное (и оттого не менее интересное) русло:
Вы меня не понимаете! Вы меня ненавидите!»
И хлопает дверью, и – колобком по лестницам…
А я стою у двери таким из себя родителем
И думаю: «Ну когда ж она перебесится!
Если говорить о том, на кого в своем творчестве ориентируется Юлия Неволина, то можно долго думать, перебирать варианты, подстраивать ее тексты под те или иные имена, но все это будет напрасно. Стихи Неволиной растут из городских романсов, народных песен и классики. Трудно втиснуть ее в какие-то определенные рамки. При этом никак нельзя назвать ее собирательницей чужих образов и мотивов, ибо авторский голос явственно слышен даже там, где его по определению не должно быть:
Зацвели деревья в городском саду,
Заорали на дачах песни.
Я любовь себе другую найду,
Да и жизнь найду интересней.
Этот голос может не всем прийтись по вкусу. Кто-то найдет эти тексты грубоватыми или чрезмерно натуралистичными. Но чего у автора не отнять – это искренности. Здесь нет литературщины, нет потуг показать, что ты умнее, чем есть на самом деле. Неволина вообще не думает о таких вещах. Для нее главное – отразить тот или иной момент своей жизни, запечатлеть его в стихах, оставить на память, точно дорогой фотоснимок. Одно из лучших стихотворений в книге, наверное, «А-ля рюс», которое в силу ограничений газетного объема полностью приводить не будем, ограничимся характерным четверостишием:
На столе харчи, самовар пузат.
Мед да калачи, серые глаза.
Где ж ты раньше был? Вот теперь зашел…
Выпил, закусил. Вместе хорошо!
Несмотря на кажущуюся простоту, эти строки исполнены не только глубокого смысла, но и лирики. Мы привыкли, что стиль «а-ля рюсс» – это обязательно лубок, непритязательная картинка с элементами «исконно русского» свинства. Но вот Неволина показывает, что в этом стиле можно вполне написать проникновенный текст, намеренно используя расхожие штампы. Собственно, тем и отличается настоящий поэт от графомана или версификатора, что может поднять любую тему, но придать ей оригинальное звучание.
В стихи Юлии Неволиной следует внимательно вчитываться. Прочитав одно-два стихотворения вы, возможно, не сможете оценить их по-достоинству. Но осилив определенный объем, вы начнете понимать автора, слышать музыку его текстов, сопереживать ему и размышлять о своей жизни, которая порой протекает в том же незамысловатом ключе «а-ля рюсс».
Николай Синицын
Покуражились на славу
Покуражились на славу
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Теги: Ник Одинцов , Мустанкеры
Ник Одинцов. Мустанкеры. М. Издательство «Э», 2017 384 с. 1500 экз.
Когда собираются вместе маститые авторы и пишут фантастический боевик – жди чего-нибудь необычного. Александр Гриценко, Андрей Щербак-Жуков и Николай Калиниченко, выступившие под псевдонимом Ник Одинцов, пошли на смелый литературный эксперимент, имя которому – роман «Мустанкеры».
Авторы предложили читателю отвязный гибрид лит-РПГ в стиле культовой игры World of Tanks и боевика в жанре постапокалипсис, вобравший в себя лучшее из обоих жанров, а ещё приправленный остроумным стёбом. И всё это написано весьма богатым, образным языком.
Мир тут состоит из двух частей – «небесного» Ариэля, недоступного орбитального рая для элиты, и Земли, раздолбанной в хлам сорокалетней войной. Но если Ариэль намечен лишь отдельными характерными штрихами, то Земля получилась чрезвычайно многогранной. Видно, что трое творцов «Мустанкеров» покуражились тут на славу, с огоньком. Я лично при чтении просто смаковал разнообразные колоритные детали. Чего стоят хотя бы стихоманты, за которых авторам отдельное спасибо! Отлично прописанные танковые баталии порадуют не только фанатов этих игр.
Главные герои, естественно, – «три танкиста, три весёлых друга». Очень яркие получились персонажи, запоминающиеся: этакий русский витязь Тихон Дежнев, суровый, благородный и обаятельный, весёлый, могучий и горластый казак Сэмен Журибеда и немногословный китаец Том, обожающий цитировать мудрецов. Их и кошку Тихона Алису с её звериным чутьём спаяли в непобедимую команду не только узы дружбы, но и устройство ментальной интеграции, изобретённое отцом Тихона. А враги у них самые разнообразные – от беспринципного торговца и банды наркоманов-людоедов до сверхсущества из иного мира – выбирай на вкус.
Повествование динамичное, интрига лихо закручена, градус напряжения не ослабевает с первых до последних страниц, а на десерт в этой удивительно кинематографичной книге, которая так и просится на экран, читатель получает открытый финал, который предлагает подключить собственную интуицию и фантазию, а может, и намекает, что мы увидим продолжение.
Дмитрий Лазарев
Трёхкнижие № 51-52
Трёхкнижие № 51-52
Книжный ряд / Библиосфера
Поэзия
Юлия Мамочева. Я умею огонь. Стихотворения. М. Издательство «У Никитских ворот» 2017 128 с. 500 экз.
Юлия Мамочева – молодая санкт-петербургская поэтесса и переводчица, лауреат Бунинской премии-2012 в номинации «Открытие года». Поэт Влад Маленко в предисловии к сборнику так охарактеризовал творчество Мамочевой: «Автор этой книги набивает слова пинцетом на хрупком экране нашего нервного и быстротекущего времени».
Сборник с необычным и звучным названием «Я умею огонь» вырос из одноимённого моноспектакля. Наполненные аллитерациями и ассонансами строки поэтессы действительно очень хороши для того, чтобы читать их со сцены затаившему дыхание залу.
Так ты тише меня, что – чище,
словно ты – не ты, а вода.
И боюсь я с тобой, как мальчишка,
то есть, значит, – как никогда,
а боюсь я, вздохнув нечаянно,
разбудить, едва взволновав.
Потому и склоняюсь ночами
над тобой, словно ты – Нева.
Проза
Саша Кругосветов. Прогулки по Луне. Роман. М. Снежный Ком 2018 336 с. ил. (Настоящая фантастика) 1000 экз.
Эта «совершенно правдивая история» рассказывает о лунных приключениях российского учёного и бизнесмена Юрия Ветрова и его близкого друга Владимира Шельги. А ещё о том, что бывает, если следовать за своей юношеской мечтой родом из СССР – мечтой о космосе.
Главный герой всегда мечтал побывать на Луне, и вот, в век высоких технологий это стало возможно! Юрий Ветров заключает контракт с частным космическим агентством и, чтобы совершить свой первый в жизни полёт, отправляется в США…
В итоге вместо того, чтобы мирно сидеть в своём офисе, как большинство ровесников, неугомонный учёный/бизнесмен/мечтатель оказывается вовлечённым в борьбу лунных этносов (да-да, не удивляйтесь, в романе Саши Кругосветова Луна уже давно не бесплодная пустыня) и спецслужб России и Америки.
Юмор
Сергей Сидоров, Владимир Малёшин. Налоговый кодекс РФ в афоризмах. М. Галерия 2017 136 с. ил.
Найти никем не занятую литературную нишу человеку, пишущему в наши дни, практически невозможно. Но тем, кто интенсивно ищет, фортуна может и улыбнуться. На настоящую золотую жилу набрели и активно её разрабатывают члены Московского клуба афористики Владимир Малёшин и Сергей Сидоров. Что, казалось бы, может быть скучнее и зануднее юридической документации! Однако, если каждую статью Налогового кодекса, скажем, снабдить неожиданным, а иногда и остроумным комментарием – казённый правовой документ способен, оказывается, заиграть совершенно новыми красками. В успех предприятия внёс свою лепту и мастер на все руки Александр Галаганов, чьи карикатуры на сопутствующие темы щедро раскиданы по всем 136 страницам.
Некоторое время назад авторы уже проделали подобный фокус с Трудовым кодексом Российской Федерации. Результат вдохновил. На очереди, судя по всему, кодексы Гражданский, Таможенный и даже (чем чёрт не шутит!) Уголовный.
Вот как важно в литературе иметь свою собственную делянку и трудолюбиво её возделывать!
Гобелены бахтинской судьбы
Гобелены бахтинской судьбы
Книжный ряд / Библиосфера / ОБЪЕКТИВ
Казначеев Сергей
Теги: Алексей Коровашко , Михаил Бахтин
Алексей Коровашко. Михаил Бахтин. – М.: Молодая гвардия, 2017. – 452 с ил. – (Жизнь замечательных людей). – 2 500 экз.
Роберт Музиль однажды сравнил свой роман «Человек без свойств» с каркасом, на котором развешаны гобелены текстов разной литературной фактуры. Как кажется, к аналогичной методологии прибег и литературовед Алексей Коровашко при составлении жизнеописания Михаила Бахтина.
Бахтин – уникальная фигура отечественного литературоведения. В истории русской литературы бывали случаи, когда на всю страну гремели имена критиков: Белинский, Добролюбов, Писарев... Но чтобы предметом общего почитания становился академический учёный! А дело обстояло именно так. И об этом свидетельствует автор биографии: «Выход «Проблем поэтики Достоевского» сразу же возвёл Бахтина в статус властителя массовых интеллигентских дум. Его книга стала не просто литературоведческим исследователем, восхваляемым узким кругом специалистов, а таким же элементом опознавательного набора высокодуховного шестидесятника, как, например, номер «Нового мира» с «Одним днём Ивана Денисовича», портрет Хемингуэя... магнитофонные записи Владимира Высоцкого».
Но это было потом, под занавес жизненной драмы. В начале этого пути мало что предвещало такой триумфальный финал.
Алексей Коровашко начинает своё повествование с той культурной гидропоники, на которой стало возможным произрастание такого редкого, экзотического цветка, как Бахтин. Сперва он вывешивает на каркас жизни будущего великого «полифониста» текстуру весёлого, радужного, игрового рисунка. Цитирует бурлескные стихи брата, впоследствии философа, а по молодости лет хулиганствующего поэта-ироника. Эта игровая эпоха начинается в Вильно, продолжается в Одессе и Петрограде, заканчивается в Невеле и Витебске. Не эти ли штудии пробудили в Мише Бахтине, младшем из круга «смехачей», интерес к смеховой культуре и поэтике «низа»?
Впрочем, и позднее в послереволюционном Ленинграде Бахтин не утрачивает интереса к маргинальным кругам культуры: сближается с сообществом формалистов, контактирует с обэриутами. В жёсткие с точки зрения идеологии десятилетия участие в такого рода посиделках не могло не остаться без внимания властей. И здесь, для описания процесса о «контрреволюционной» деятельности своего героя автор привлекает другие прозаические средства. Это стилистика литературы о репрессиях.
Знаменательным образом приговор о заключении теоретика был оглашён в тот же год, когда выходит его знаменитая работа о Достоевском. Согласно логике вещей Коровашко меняет острое перо бытописателя (Кустанай, а затем Саранск и Савёлово – это вам не Ялта) на размеренный монолог историка литературы. Впрочем, в большей степени этот тип художественной речи понадобится ему при описании обстоятельств поздних публикаций: монографии о диалогизме прозы Достоевского и книги о Рабле.
Особое место в книге занимают разделы, посвящённые перипетиям, связанным с защитой диссертации Бахтина и её мытарствам в структурах ВАКа (Высшей аттестационной комиссии) – кажется, единственной у нас организации, чья аббревиатура не менялась со дня её учреждения. Казалось бы, чем может заинтересовать читателя эта кулуарно-аппаратная история? Но автор биографии сумел сделать так, что этот эпизод из жизни научного сообщества, вернее, его закулисья, – читается как захватывающий детектив.
Интересна часть текста, посвящённая визиту в Саранск молодых филологов – С. Бочарова, Г. Гачева и В. Кожинова, сыгравших важную роль в судьбе патриарха.
В заслугу Коровашко можно поставить и то, что он стремится выткать полотно повествования свободно, не чувствуя сдерживающих вериг: ассоциативный принцип позволяет ему при случае легко уходить в седую античную древность и также органично обращаться во времена отдалённого от Бахтина будущего, поминая то Штирлица, то Юрия Мамлеева, то Лионеля Месси. Казалось бы, «творящий в таких масштабах, совершает слишком большие рейды» (Бродский), но в случае с жизнеописанием Бахтина такие вольности не раздражают. Возможно, это связано с личностью самого мыслителя, не терпевшего привычных, спущенных сверху рамок.
К концу книги невольно ожидаешь: когда же автор начнёт относиться к своему герою со священным поминальным почтением, когда на остове повествования появятся ризы агиографии. Но ничуть не бывало. Даже в заключительных разделах книги А. Коровашко далёк от какого бы то ни было подобострастия. В частности, он высказывает ряд возражений касательно бахтинской корреляции «верха» и низа», которая в своём продолжении способна привести нас к сближению добра и зла.
Словом, автору удалось рассказать нам подробную и увлекательную в деталях объективную историю жизни «великого и ужасного» Бахтина, за что ему честь и хвала. Побольше бы подобных биографий.
Насыщенность иной реальностью
Насыщенность иной реальностью
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Теги: Владимир Пучков , Небесная флейта , или С небом сотовая связь
Владимир Пучков. Небесная флейта, или С небом сотовая связь: Стихи прежних лет. Владимир; Воронеж, 2017. – 104 с.
Из печати вышла новая (четвертая по счету) книга стихотворений поэта Владимира Пучкова – «Небесная флейта, или С небом сотовая связь». И составлена она довольно неожиданно.
Во-первых, это неожиданные стихи. Не тем, что поэт грешит новизной или оригинальностью. Нет, его слог вполне прост и классичен. Но это простота и классичность особого рода. И тут мы неожиданно видим исток пучковской музы:
Прислонюсь щекой к ледяному ветру,
Приоткрою форточку, словно вьюшку.
Поделиться книгой: