Привлекаем деньги. Десять инструкций мастера

Представление на пятнадцатое июля

Закройте глаза и представьте себе, что вы в теплый, но не утомительно жаркий летний день решили прогуляться по прекрасному и тихому лесу. Хорошо даже, если это будет не день в строгом смысле, а раннее утро, когда назойливые насекомые, коими так богата, к сожалению, наша природа, еще спят и совсем не ожидают встретить вас на лесной тропинке. Волшебное время, волшебный лес, волшебная тропинка. Вы можете выйти из дома еще затемно. И лучше всего, если к лесу вы пойдете пешком. Это весной уместнее было добираться туда на электричке, а сейчас, когда на улице так тепло, лучше прогуляться. Дойти до лесной опушки и там увидеть эту зеленую и кажущуюся незыблемой стену из хвойных и лиственных пород деревьев. Но сначала пройдите полем. Пока вы шли до него, солнце уже показалось над горизонтом и разом стало светло во всем мире. Как же великолепно вдохнуть полной грудью воздух уже установившегося лета. А на поле колосится рожь – еще пока зеленая, ведь лето в самом разгаре. Но скоро уже она пожелтеет, пойдет в зерно. Впрочем, что сейчас об этом думать. Лучше просто идти туда, куда проложен путь, и любоваться растущими среди ржи васильками, ромашками и колокольчиками. Так дошли вы до лесной опушки. Весной здесь было сыро, от леса шел холод. Теперь только вечная лужа напоминает вам о том, что когда-то тут было много воды. Эта лужа никогда не высыхает до конца, потому и зовется вечной. Легко перепрыгиваете через нее, благо в середине лета сделать это совсем несложно, и вступаете в царство прекрасного июльского леса. Утро только настало, а потому в лесу тихо. Но только в летнем лесу в ранний час бывает так, что первые солнечные лучи будто прорываются сквозь листву деревьев, желая полностью прогнать ночной мрак, вытравить его из леса. И ночная прохлада постепенно сменяется изящным теплом. Возможно, что к полудню будет жара, но пока что в это даже не верится – кажется, что навсегда лес этот густой и немного грустный останется таким вот пристанищем прохлады. Почему лес грустный? А это от того, что в нем пока что тихо. Но тишина тут до поры до времени. Чуть только солнечные лучи начнут хозяйничать среди крон деревьев, так тут же проснутся пернатые обитатели доселе хмурого и даже немного угрюмого леса. Сначала робкий голосок какой-то маленькой птички покажет вам, что лес не бывает пуст даже тогда, когда кажется, что он опустел. Вскоре, почти сразу, к этому голоску присоединится второй, за ним третий, четвертый… И вот уже целый хор пташек заполняет собой пространство леса. И сразу же становится радостно, весело на душе. Сразу же лес пробуждается от печального сна своего и начинает жить такой жизнью, какой он в полной мере достоин. Великое счастье переполняет вашу душу. И каждая травинка в лесу, каждый листик, каждая иголочка готовы вторить вашему счастью, готовы вместе с птицами петь прекрасный гимн великолепному июльскому утру. И вы уже тоже готовы петь вместе с птицами, с деревьями, с травой. А солнце между тем поднимается все выше и выше. Даже в лесу становится заметно теплее. Пора, пожалуй что, идти домой. Не забудьте, уходя, поклониться лесу низко, поблагодарить его за такое волшебное утро.

Текст словесного настроя на пятнадцатое октября

Зовущие струны спешат созерцать пустоту этих сладостных нот. Кто-то молчит, сознавая величье прозрачного знака. Ты, Крамомутройдэнсва, могуч и прекрасен. И только тебя одного можно принять за величье прозрачного мира. В тех зеркалах еле еще перепутаны символы пасмурной ночи. Кто-то решил перейти пламя искр на самом краю тишины и пустого огня. Даже теперь по дороге бредущим давали иные названия, чтобы опять появилась возможность стремиться туда, где еще можно вершины принять за равнины. И подлинность света может легко проводить тишину в те мечты, после которых никто никого пожалеть не способен. Жалости нет и не будет. И только величье твое, прекрасный Крамомутройдэнсва, может направить пути все туда, откуда пути эти некогда вышли, чтобы потом уже слиться со всеми озерами мира. Любой перелом будет назначен тогда, когда многое станет заметно. Тогда эти сны превратятся во что-то такое, чему и предел не положен окажется. Сотканным сном слегка оборвется желанье понять этой радуги сущность. Тут кто-то слегка перепутает запахи, выйдя на воздух из светлой зари. В тишине многое будет казаться немного иным. В этих символах неба так много будет такого, что можно считать переделанным скрежетом новых удач. Кто-то легко перейдет по дороге туда, где иллюзии становятся правдою жизни. Кто-то захочет пройти этот путь как можно скорей. Ты, Крамомутройдэнсва, окажешься главным на этом пути. Кто-то сделает мир этот ярче и несколько более печальным. Светлой печали достаточно выпытать снег у души. Кто-то молчать не способен. Тайна, какая-то тайна может тут сделать чуть больше, чем жизнь. Войти на пути может здесь тот, кто стоял у пути хоть когда-то. Кто-то уверенно движется к знакам больших перемен. Кто-то решенье принять не готов. Кто-то видит рассветы. А кто-то у стены продолжает просить и чего-то еще обещает при этом. За схемой опять будет нетрудно понять тишины этой сонное море, что расплескалось под грудою новых пределов. Теперь уже сон станет каким-то таким, что непросто его прочитать. Чья-то боль, чья-то песня печали. Нет, этого больше не сможешь ты никогда допустить, славный в веках Крамомутройдэнсва. От тебя все зависит в извилинах мира. Никто пожелать бы не мог даже большего счастья, чем выдано людям, собравшимся нынче у самого этого света костра. Как-то сразу кто-то молчащий спешил по дороге уйти чуть подальше от сумерек. Каждого дня было достаточно, чтобы начать продолженье иллюзий. Слова утверждали обратное. Фразы все так же чего-то желали понять. Пустота оказалась какой-то живой среди тишины этой яркой и очень прозрачной. Тут сделаны были в пустынное прошлое нервов излишних шаги. Искали присутствия духа в судьбе, отвечали на все те вопросы, что заданы были тебе, Крамомутройдэнсва. А путь все так же ломался под горстью запущенных стрел. Кто-то ждал с удивленьем, когда же случится все то, что случиться должно. Никто не желал уходить. Почему-то болезненно очень давались уроки твои, о великий учитель Крамомутройдэнсва. Не знает никто, как случилось, что верх оказался подвержен сомненьям? Почему оказалось, что вкусы зари так прелестны вдруг сделались? Вечность сама по себе означает так много, что от вечности смысла уйти не бывает уже никакого. И только останется счастье.

Представление на пятнадцатое октября

Закройте глаза и представьте, что вам предстоит прогулка в осенний лес. На этот раз лето в наших краях задержалось, загостилось. Так бывает не часто здесь, но нынче все так прекрасно, так неожиданно. И так хорошо, что в этом году так долго стоят эти погоды, столь редкостные, но столь при этом волшебные. Для прогулки в осеннем лесу просыпаться рано не стоит, ведь в ночи уже хорошо заметны заморозки. Но все же с рассветом стоит сесть в электричку, как это было весной, и неспешным ходом ее в полной мере насладиться, глядя за окно. А там пускай сменяют друг друга осенние пейзажи. Вот поле, на котором уже все убрано и только чернеет земля – отдыхает и ждет, когда укроет ее первый снег. Попадаются перелески, на которых сливаются золото и багрянец. А тут деревенька. Хозяйки с утра уже топят печи в избах, а какой-то мужичок таскает воду в свою черную баню – тоже, знать, решил протопить и помыться в конце рабочей недели. Радостное чувство не покидает вас от лицезренья этой сельской идиллии. На лугу еще не вся трава сошла, а потому молоденький пастушок выгнал нынче на пастбище коз и овец. Как смиренны эти тихие животные, как послушны пастырю своему! И тишина разлита в природе. Даже стук колес электрички не способен эту тишину разрушить. Напротив, этот стук становится частью тишины, сливается с ней, как кажется, навечно. А вот и ваш полустанок. Возможно, тот же самый, что принимал вашу весеннюю прогулку в лес, но, возможно, и совсем другой – как вам нравится. Здесь все и всегда только так, как вам действительно нравится. Вы выходите из вагона. Туман ночной уже рассеялся, а потому вокруг видно все очень и очень далеко.

Вот луг, а за ним поле. Между ними серебрится лента реки, отражающая в себе эти остановившиеся облака. Но облака лишь кажутся остановившимися. Остановитесь и подольше посмотрите на них – они движутся, пусть медленно, но движутся. В мире не бывает ничего остановившегося и застывшего. В мире все есть движение. А вот и лесная опушка. Как же тихо вокруг! Это летом и весной можно было ожидать пения птиц, нынче же все птицы молчат, потому что залюбовались красотой осеннего леса. Да и как тут было не залюбоваться! Желтые листья причудливой канвой обрамили березки, а на кленах появились листья красные. Но не все листья здесь утратили зелень. Получается, что осенний лес украшен тремя красками: желтой, красной и зеленой. И уж конечно, ни с чем нельзя сравнить эти летающие в воздухе паутинки. Такое бывает только золотой осенью. Дивно все и прелестно. Но что это за звук так печально вдруг нарушил светлое молчание осеннего леса? Звук откуда-то сверху. Вы невольно на звук этот поднимаете голову и видите, что прямо над лесом к югу летит стройный и немного усталый клин журавлей. Куда же вы? Неужели это правда, что кончилось лето? Да, лето кончилось. Но настанет день, когда журавли вновь вернутся сюда – на свою родину. И на крыльях своих принесут весну.

Это было последнее представление из годичного цикла, направленного на укрепление гена богатства. Напомню только, что для чтения текстов и формирования представлений данного плана не стоит ждать пятнадцатого января, с которого начинается список текстов и представлений в приведенной только что инструкции. Начинать следует с ближайшего пятнадцатого числа второго месяца времени года – с макушки текущего сезона. И, пожалуйста, не забывайте о том, что пропускать ни одной такой макушки без уважительных на то причин не следует. Один немотивированный пропуск (лень, забыли, не успели) – и вы можете распроститься с активным геном богатства и даже активизировать пассивный до этого ген бедности. Конечно, так бывает далеко не всегда, но я хочу рассказать вам здесь историю одного моего пациента, который, редуцировав активный ген бедности, активизировал ген богатства, но при этом активность этого гена поддерживать должным образом не стал. Но обо всем по порядку.

До определенного момента Василий Викторович жил так, как живут и многие другие люди вокруг него и вокруг нас. Зарабатывал не очень много, но и нельзя сказать, чтобы так уж мало. Действительно, была у него средняя зарплата, столь свойственная среднему человеку. Нет, не бедствовал Василий Викторович. Однако не только не мог себе каких-то излишеств позволить, но даже не мог хотя бы небольшую сумму на какую-то важную покупку скопить. Не говорю тут о машине и уж тем более о квартире. Не мог скопить денег Василий Викторович даже, к примеру, на компьютер или на хороший сотовый телефон. Да даже каких-то лишних мелочей Василий Викторович себе позволить не мог. Например, не мог купить лицензионные диски с фильмами, а покупал только пиратские. Качество на них хуже, да зато дешевле. В одежде и в еде тоже Василию Викторовичу приходилось быть крайне непритязательным. Где уж там подумать об одежде очень модной. Между тем нельзя сказать, что ходил Василий Викторович в ватнике, доставшемся от дедушки. Еще раз повторюсь: держался вполне среднего положения во всем. И еще хорошо, что не обзавелся тогда Василий Викторович семьей, ведь если бы это случилось, то сразу бы существенно пошатнулось и без того хлипкое строение материального благополучия Василия Викторовича. А впрочем, это строение пошатнулось и без того.

Согласно моим многолетним наблюдениям за генетическими кодами богатства и бедности, активизирующимися или же редуцирующимися в зависимости как от внешних, так и от внутренних условий, ген бедности может до поры до времени быть, что называется, в меру активен, то есть заявлять о себе отнюдь не в полную меру. Человек в таком положении обычно не бедствует, но и не роскошествует. Однако у тех людей, кто генетически предрасположен к бедности, такое вот полуспокойное состояние гена бедности сохраняется именно, как я уже сказал, до поры до времени. Может случиться так, что при удачном стечении обстоятельств активизируется неожиданно ген богатства, и тогда произойдет неизбежная редукция активности гена бедности, то есть материальное состояние человека резко улучшится. Собственно, для этого и была разработана та система настроев и представлений, которая предложена выше. Но в жизни все же гораздо чаще происходит обратное: относительно спокойный ген бедности может неожиданно для человека резко активизироваться. Так случилось и с Василием Викторовичем. Мужчина, как он потом мне признавался в личной беседе, сам не заметил, что оказался бедняком. Из человека среднего чуть было не превратился едва ли не в нищего. Как бы там ни было, а все же очень небольшие суммы удавалось иногда Василию Викторовичу откладывать, чтобы хоть как-то худо-бедно доживать до очередной зарплаты. Но вот однажды в один прекрасный, а точнее сказать, в очень даже не прекрасный день Василий Викторович заметил, что запас денег кончился, до дня же получки еще целая неделя. И ведь трат никаких больших не было да и быть не могло – откуда у Василия Викторовича траты? Уже потом, анализируя ситуацию, мы вместе нашли причину того, почему это случилось: дело в том, что как раз в том месяце довольно-таки заметно поднялись цены на продукты питания и на коммунальные платежи, а вот уровень зарплаты Василия Викторовича остался прежним. Но тогда, когда случился вот такой вот личный финансовый кризис, Василий Викторович совершенно не подумал об этой причине, а стал искать деньги в долг. Конечно, найти деньги удалось, однако долг, как известно из народной мудрости, красен платежом, а кроме того, когда берете в долг или в кредит, не следует забывать еще одну мудрость: берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда. Василий Викторович знал про все это, но ситуация была безвыходной: только взять в долг. С первой же зарплаты долг, разумеется, был отдан, ибо Василий Викторович – человек очень честный и ответственный. Однако совсем не сложно догадаться, что случилось после этого: не прошло и месяца, как снова грянул личный финансовый кризис. Мы с вами теперь прекрасно понимаем, что это была самая настоящая активизация гена бедности. Василий Викторович же этого не ведал и думал, что перед ним не более чем временные трудности, которые легко и быстро пройдут сами собой. Как же часто мы заблуждаемся, когда думаем подобным образом! Но пусть первым бросит в меня камень тот, кому не свойственны ошибки. На этот раз принципиальной ошибкой моего пациента стало то, что он решил пойти по самому, как ему казалось, легкому пути – взять кредит. И, заметьте, кредит не на покупку чего-либо, не на что-то материальное, а просто на жизнь. То есть кредитные деньги, взятые под немалый процент, предстояло просто-напросто проесть.

Интересно, что Василий Викторович, будучи человеком разумным, прекрасно понимал, в какой финансовой ситуации он оказывается, попав под каток системы кредитования, но, как и в случае первого займа денег в долг, выхода совершенно не видел. Ну а дальше, как и следовало ожидать, пошло-поехало. Не успел выплатить первый кредит, как пришлось брать второй, за ним третий, четвертый. И хотя в жизни Василия Викторовича всегда было множество разнообразных интересов, очень скоро стало так, что интерес остался только один: как найти средства к существованию. Долги по кредитам скапливались, и чтобы хоть как-то приблизить сладостный момент расчета по всем долгам, Василий Викторович стал искать себе подработки. Иногда они находились даже, и тогда приходилось пахать с раннего утра до поздней ночи, оставляя лишь часа четыре на сон. Человеку же этого времени для сна крайне мало. Вот и вышло так, что вскоре потерпел поражение Василий Викторович сразу же на двух фронтах: во-первых, довольно-таки существенно подорвалось здоровье Василия Викторовича; во-вторых, неизбежно возникли проблемы на основной работе, ведь теперь мужчина не мог трудиться там с полной самоотдачей. В связи с этим вторым пунктом возникла серьезнейшая угроза увольнения. Василий Викторович очень этого испугался, потому что любил свою работу, и какая бы там маленькая зарплата ни была, а оказывалась она для наших дней все же весьма стабильной, то есть потеря рабочего места должна была стать для Василия Викторовича трагедией. А тут еще понадобились деньги на лечение. Все-таки оказался из-за непомерного напряжения у Василия Викторовича довольно-таки серьезный недуг Кредиты же по-прежнему оставались не до конца выплаченными. Что было делать в такой ситуации? Но тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Василий Викторович лечился от нервного своего недуга в моем Институте традиционной медицины, а когда ко мне приходит новый пациент, то моя первейшая задача – это понять те причины, которые привели к разбалансировке в организме. Причины в данном случае стали быстро ясны: утрата даже весьма относительного личного финансового благополучия привела в конце концов к нервному срыву.

Первое, что нужно было здесь сделать – это, конечно же, ликвидировать недуг. Для этого в нашем Институте традиционной медицины разработаны уникальные методики, о многих из которых речь идет в других моих книгах. Эта часть процедур прошла в случае с Василием Викторовичем вполне успешно: нервные силы были восстановлены в полной мере. Но все лечение пошло бы насмарку, если бы мы не решились тогда же на устранение причин, приведших к нервному срыву. Надо было во что бы то ни стало ликвидировать личный финансовый кризис, рассчитавшись с долгами и возобновив полную самоотдачу на основном своем месте работы. Если бы мы тогда этого не сделали, не устранили бы причины недуга, то, поверьте моему опыту, следовало бы очень скоро ожидать нового (и при этом гораздо более сильного по сравнению с предшествующим) нервного срыва. Тогда бы и процесс исцеления был бы гораздо более сложным, чем в первый раз. Всегда, во всех случаях настаиваю на том, что в первую голову устанавливаются ради грядущей ликвидации причины, приведшие к недугу, к энергетической разбалансировке организма. Василий Викторович всерьез сомневался: как, дескать, можно ликвидировать причину физиологического недуга, если она, эта причина, лежит за пределами физиологии? Тогда мне и пришлось детально объяснить моему пациенту, что денежные кризисы наши тоже носят сугубо физиологический характер, поскольку весьма часто связаны с наследственной предопределенностью, то есть воплощены в нас на генетическом уровне. Нам предстояло прежде всего установить, какова степень такого рода генетической установки на бедность в случае с Василием Викторовичем. Для этого мы, согласно моей уникальной методике, стали разбираться с прямой кровной родней моего пациента. Картина очень быстро прояснилась. Оказалось, что Василия Викторовича растила одна мать, отца своего он не знал, да и мать ничего не рассказывала. Мама моего пациента живет сейчас неподалеку от сына, они часто видятся, радуются взаимному общению. Но только сразу же открылось главное: всегда мама Василия Викторовича вела существование на границе с бедностью, еле сводила, что называется, концы с концами. Мама моего пациента передала для меня фотографии своей кровной прямой родни: родителей, двух братьев, деда и бабушки по отцовской линии. Мой глаз уже, как говорится, наметан на такого рода вещи: ни единого исключения не дал анализ материального благополучия этой семьи по фотографиям. То есть все члены семьи Василия Викторовича жили и живут по сей день с активным геном бедности. Таким образом, очевидная причина того, что в итоге случилось с моим пациентом, была установлена со стопроцентной точностью: выяснилось, что Василий Викторович генетически предрасположен к тому, чтобы оказаться либо на черте бедности, либо за этой чертой. После того как причина стала в полной мере ясна, нам следовало полностью пройти весь двухнедельный ритуал.

Надо сказать, что после моего объяснения того, что стало толчком к личному финансовому кризису в жизни моего пациента, Василий Викторович уже утратил свой скепсис и потому очень внимательно выполнял все предписания данного ритуала, читал тексты настроев, реализовывал необходимые представления. И результат сказался очень скоро. Меня часто спрашивают в письмах и в личных беседах: как быстро происходит действие тех или иных настроев? На этот вопрос однозначного ответа, как показывает моя многолетняя практика, нет. Если вести речь только о настроях и представлениях, входящих в ритуал по редукции гена бедности и активизации гена богатства, то спектр сроков воздействия оказывается чрезвычайно широк. У одних моих пациентов заметное улучшение материального положения наступает уже на второй неделе прохождения ритуала (впрочем, тут должен сказать, что процент таких пациентов в общей массе крайне мал, это своего рода исключения, но и они важны в целостной картине воздействия ритуала). У других пациентов – их гораздо больше – рост доходов и, как следствие, рост материального благополучия, случается почти что сразу же после завершения двухнедельного цикла. Третьим приходится подождать недели, а то и месяц; но зато тут результат оказывается более радикальным: доходы могут вырасти в разы. Наконец, есть и такая группа моих пациентов, которым до полугода приходится ждать, когда подействуют настрои и представления двухнедельного цикла. Однако это долгое ожидание у данной (очень небольшой в количественном плане) группы вознаградится сторицей. Эти люди становятся в итоге самыми настоящими богачами. Василий Викторович оказался в самой большой по числу участников группе – во второй. То есть мой пациент получил первые признаки редукции гена бедности и активизации гена богатства через несколько дней после того, как полностью прошел весь двухнедельный ритуал. Случилось так, что буквально через четыре дня Василий Викторович на работе получил извещение из бухгалтерии о том, что ему начислена премия. И премия оказалась настолько большой, что Василий Викторович смог тут же погасить все долги по кредитам и даже остались еще деньги на жизнь. Как признался мне тогда мой пациент, нечто подобное тому, что пережил он после погашения кредита, когда-то он уже испытывал – после визита к стоматологу, избавившему его от долгой и мучительной зубной боли. Вот какие аналогии возникают! И после этого кто-то еще будет утверждать, что бедность лежит за пределами физиологии. Финансовые радости Василия Викторовича на этом, конечно же, не закончились. Не прошло и месяца, как на своей любимой работе Василий Викторович получил новую – более высокую и, надо сказать, руководящую должность. Никогда прежде начальство так не оценивало своего работника. Разумеется, новая должность означала и существенную прибавку в зарплате. К тому же появились и совсем новые источники дохода – сказались некоторые старые связи Василия Викторовича: его стали приглашать в различные фирмы для разовых, но относительно постоянных в общей массе консультаций. Со всей ответственностью относился к такого рода работе Василий Викторович и получал за это весьма приличные деньги. Жизнь в материальной ее составляющей со всей очевидностью налаживалась. Стал подумывать Василий Викторович и о том, чтобы обзавестись, наконец, семьей – возраст все же был уже не юношеский, ведь на момент обращения ко мне было Василию Викторовичу тридцать восемь лет. Однако тут так все удачно сложилось, что встретил мой пациент одинокую и хорошую женщину. Дело шло к свадьбе. И все бы продолжалось просто прекрасно, если бы Василий Викторович, как говорится, не започивал на лаврах.

Да, часто так случается, что, оказавшись в какой-то неординарной и негативной ситуации, мы начинаем размышлять о том, что если вдруг нам повезет и мы сможем от этой ситуации избавиться, сможем улучшить свое положение и вести вновь нормальный образ жизни, то тогда уж точно будем дальше жить, всегда помня, сколь ценна и прекрасна жизнь без негатива. Все ведь помнят классическую историю о том, как человек, приговоренный к смертной казни, стоя на эшафоте, думал: если бы мне сейчас даровали жизнь, то прожил бы я ее с должной ответственностью, каждый миг я бы помнил, как сама по себе жизнь прекрасна, ценил бы каждую минуту ее… И вот этого человека милуют, отпускают с миром прямо с эшафота. Первое время он еще живет так, как хотел жить, стоя на пороге гибели. Но идут дни, недели, жизнь затягивает в себя своими мелкими и не очень заботами. И человек, еще недавно чуть ли не клятву давший ценить каждый миг своей жизни, снова, как и прежде, живет безответственно, прожигает жизнь, тратит время попусту, напрочь забыв о тех мыслях и чувствах, которые посещали его совсем недавно на эшафоте. Что же поделать – человек так устроен, что не способен ценить простого счастья жить в благополучии. Так случилось и с Василием Викторовичем. Еще недавно он был готов на все ради того только, чтобы улучшить свое материальное положение. И думал тогда мой пациент, что вот теперь уж точно все силы свои он положит ради того, чтобы достигнутое денежное счастье сохранить и приумножить. Но человек быстро привыкает быть счастливым. Достиг благополучия, и теперь кажется, что так оно и будет всегда. Так оно и должно быть. Но только для этого надо все-таки стараться соблюдать самые основные правила сохранения вещества и энергии. В нашем случае это, напомню, сезонный ритуал, который был описан выше. Ритуал, который совершается четыре раза в год, на макушку каждого из сезонов, и содержит в себе словесные тексты настроев и специальные сезонные представления. И настрои, и представления для каждого времени года свои. Нужен же этот ритуал, напомню, для того, чтобы постоянно энергетически подпитывалась активность гена богатства, а активность гена бедности продолжала бы сводиться к почти абсолютному нулю. Своим пациентам еще до начала прохождения основного ритуала по редукции активности гена бедности и активизации гена богатства я всегда говорю о том, как важно достигнутый результат постоянно укреплять. Было об этом сказано и Василию Викторовичу. Только вот Василий Викторович очень быстро забыл о том, как он был беден, решил, что теперь материальное благополучие пребудет с ним всегда только потому, что он много и хорошо работает. Как же скоротечна наша память! Проще говоря, сезонные ритуалы Василий Викторович стал забывать исполнять. И результаты такой забывчивости не замедлили сказаться.

Хорошо, что мой пациент вовремя спохватился и пришел вновь ко мне в Институт традиционной медицины. Однако разбалансировка уже началась. Случилось же вот что. Резко увечились расходы Василия Викторовича. Нет, семей он обзавестись еще не успел, но уже потребовались деньги на ремонт квартиры, где предстояло жить ему с будущей женой. Тут все один к одному: захворала мама и понадобились довольно-таки дорогие лекарства; а на работе тем временем вдруг несколько сократили выплаты сотрудникам, мотивировав это тем, что фирма перестала получать заказы от одного авторитетного и мощного потребителя, тем самым оказавшись на грани банкротства. Сократилось и число внешних консультаций, которые Василий Викторович еще недавно давал столь успешно в большом количестве и за большие деньги. То есть можно даже сказать, что случившееся стало наглядным примером того, как крутится то самое колесо счастья, о котором я рассказывал выше и не устаю повторять своим пациентам и читателям. Был Василий Викторович внизу этого колеса, на самом почти что дне, но вот колесо вынесло его на самый верх счастья и материального благополучия. Казалось бы, живи и радуйся. Однако не тут-то было, ведь колесо продолжает крутиться и вновь несет человека в сторону дна. И так длится до бесконечности в течение всей человеческой жизни. Если это на самом деле так, мои читатели могут возразить мне, сказав, что в таком случае все наши действия бесполезны; если колесо всегда крутится помимо нашей воли, то и предпринять что бы то ни было для его остановки на самой вершине невозможно. Это не так. Человеку по силам очень многое. И человек сам может управлять своим колесом счастья, равно как может доверить это управление судьбе. Василий Викторович пренебрег той возможностью, что давали ему сезонные ритуалы, а тем самым он пустил жизнь колеса счастья на самотек. Колесо же не преминуло этим воспользоваться, покатив бедного Василия Викторовича вниз. А если без метафор (все-таки колесо счастья не более чем красивый образ), то случилось вот что. Сначала Василий Викторович при помощи двухнедельного ритуала редуцировал ген бедности и активизировал ген богатства, а вот потом, пустив все на самотек, не исполняя сезонных ритуалов, призванных сохранять сформировавшуюся генетическую картину, совершил мой пациент генную инверсию. Пробудился уснувший было ген бедности, благо не было произнесено текстов и не было сформировано представлений, способствующих продолжению его сна; а ген богатства, напротив, утратил свою активность. Все-таки это антагонистичные гены, а потому, стоит одному из них активизироваться, как редуцируется тотчас же другой. Так случилось с Василием Викторовичем, оказавшимся вновь, как и несколькими месяцами раньше, на грани нищеты. Впору было вновь брать в долг или даже опять начинать кредитоваться. И другой на месте Василия Викторовича так бы и сделал. Но Василий Викторович к тому моменту уже многое понял – ведь не зря же проходил он у меня и исцеление от нервного недуга, и ритуал выхода из финансового кризиса. Никаких долгов и кредитов – таким отныне был девиз моего пациента.

И, конечно, немедленно пришел Василий Викторович ко мне в Институт традиционной медицины, как только случились все эти события, вновь поставившие Василия Викторовича на грань самой настоящей нищеты. Теперь уже простой реанимацией сезонных ритуалов на ближайшей макушке текущего времени года (а как раз наступил октябрь и вроде как оставалось только дождаться макушки осени – пятнадцатого октября) было не обойтись. Пришлось фактически начинать все по новой. Да, вот так вот своим же временем и силами приходится порою платить за ошибки. Пришлось Василию Викторовичу вновь проходить весь двухнедельный ритуал с его текстами настроев и формированием представлений каждого дня. Только так можно было повторить редукцию гена бедности и активизацию гена богатства. Повезло Василию Викторовичу: жизнь вернулась к своему благополучному изводу в материальном смысле. Вновь на полную мощность заработала фирма и возросла зарплата, вновь не было отбоя от фирм, желающих получить высокооплачиваемые консультации от такого специалиста, как Василий Викторович. Наконец, не прошло и трех месяцев, как все-таки сочетался Василий Викторович узами брака. И теперь живет счастливо. Ну а мы с вами движемся дальше по нашей программе избавления от бедности.

Как не передать будущему ребенку ген бедности

Ген бедности, как уже отмечалось, есть в каждом из нас. Только у одних людей он находится в статичном состоянии, состоянии покоя; у других ведет себя так, что то человек получает деньги откуда-то, а то вдруг оказывается, как говорится, на мели; у третьих же настолько активен, что человек с таким геном постоянно пребывает в состоянии бедности и даже нищеты. В связи с этим меня часто спрашивают: а можно ли сделать так, чтобы ген бедности не передавался по наследству, не транслировался от родителей к детям? На такого рода вопрос я всегда отвечаю предельно однозначно: никакие гены уничтожению не подлежат, и ген бедности, как и всякий другой ген, есть в каждом человеке. Однако можно сделать так, чтобы ген бедности изначально, буквально от самого рождения был поставлен в человеке в положение статичного элемента, не имеющего никаких выходов на активизацию. Такое в наши дни более чем возможно благодаря уникальным методикам, разработанным мною и моими коллегами в Институте традиционной медицины. Об этом и пойдет речь в данном разделе.

Итак, в спящей форме ген бедности присутствует в каждом человеке. Если кто-то не верит, то пусть вспомнит своих родственников – неужели среди них не было бедных? Один случай по этому поводу мне сразу припоминается. Моя пациентка Елена Ивановна, когда мы стали искать в ее роду тех, кто был беден, никак не могла припомнить ни одного такого человека. Почему же тогда ген бедности был столь активен в Елене Ивановне? Мне впору было заподозрить, что моя пациентка воспитывалась приемными родителями, про которых думала, что они родные, как уже случалось в моей практике. Однако здесь ситуация оказалась еще более нестандартной. Я попросил Елену Ивановну, чтобы она поговорила со своей мамой откровенно – мало ли что было на самом деле. Ожидал я услышать что-нибудь, напоминающее сюжетную линию из мексиканского сериала или индийского фильма, а услышал, к своему удивлению, историю более чем русскую. Оказалось, что мать Елены Ивановны действительно была очень бедной всю свою жизнь, никогда ей не хватало денег, хотя работала она на двух работах и очень старалась вырваться из того состояния, в котором оказалась. То есть мы с вами уже прекрасно понимаем, что тут виноват активный ген бедности. Ведь когда человек старается выйти из бедности, прикладывает к этому силы и, самое главное, способен на это, то есть имеет мощный потенциал к тому, чтобы жить хорошо, то в случае дремлющего гена бедности человеку обычно удается стать благополучным в материальном плане. Но вот если при всех имеющихся желаниях и возможностях этого не получается, то тогда стоит задуматься о генетической предопределенности и начать процесс редукции активности гена бедности, о чем шла речь выше. Однако вернусь к случаю Елены Ивановны. Как же случилось так, что дочь ничего не знала о бедности матери? Может, дочь росла в другой семье? Ничего подобного. Просто мать делала все для того, чтобы дочь, пока она росла, не чувствовала никакого материального дискомфорта, была одета и накормлена не хуже, чем другие дети. По большому счету, этот случай раскрыл глаза Елене Ивановне на самого близкого ей человека в мире. С одной стороны, молодая женщина еще больше полюбила свою маму, когда узнала о таком вот ее самопожертвовании. С другой же стороны, Елена Ивановна была очень расстроена этим поступком мамы, ведь если бы та не скрывала свою бедность, то, возможно, вместе они бы еще несколько лет назад смогли ее преодолеть. И сейчас не пришлось находить пути к редукции активности гена бедности. Причиной же обращения Елены Ивановны ко мне стало как раз непрекращающееся материальное неблагополучие. Что только не делала молодая женщина! И ничего не получалось, как некогда не получалось у ее мамы. Конечно, когда выяснилось, что Елена Ивановна не просто была генетически предрасположена к бедности, а являлась, что называется, наследницей по прямой, тогда удалось выправить ситуацию и сделать и Елену Ивановну, и ее маму материально благополучными. А заодно, кстати сказать, запрограммировать и будущего ребенка Елены Ивановны на редукцию гена бедности. О том, как это делается, я очень скоро скажу. Пока же только отмечу, что эту историю поведал вам для того, чтобы вы поняли, насколько важно знание истинного положения вещей, когда речь идет о ваших кровных прямых родственниках.

Таким образом, прежде чем вы решите завести ребенка, вам следует очень детально пообщаться со всеми кровными прямыми родственниками, какие только окажутся в зоне досягаемости. При этом очень важно, чтобы родственники были представлены по линиям обоих супругов – и по линии будущего отца, и по линии будущей матери. Цель же общения будет сводиться не только к тому, чтобы выяснить, кто из ваших близких родственников был беден, а кто богат – это само собой и об этом говорилось выше. В данном случае цель несколько корректируется, ведь речь идет о вашем будущем ребенке. Вам нужно будет сделать так, чтобы ваши родственники (особенно те, у кого активен ген бедности) не передали нищенскую активность вашему будущему ребенку. Для того чтобы поставить заслон на генетическом пути бедности для грядущих поколений вашего рода, существуют специальные методики, разработанные мною и моими коллегами в Институте традиционной медицины. Это не очень большие тексты настроев, которые лучше всего, как и тексты, расположенные выше, читать по этой книге, ведь, напомню, книга эта сама по себе способна при умелом ее использовании устанавливать материальное благополучие в человеке; даже в том человеке, которому только предстоит еще родиться. При этом для каждого родственника существует свой текст настроя и свои условия его произнесения. Начинать же следует с самих себя, то есть с будущих родителей. Все тексты и условия их произнесения помещаю в следующей ниже инструкции.

Пятая инструкция по привлечению к себе денег

Данная инструкция структурирована по специфике родственных отношений относительно будущего ребенка. Начинается с будущих родителей, продолжается будущими бабушками и дедушками, а заканчивается будущими тетями и дядями, то есть сестрами и братьями будущих родителей. Причем начинает каждый такой раздел в данной структуре родственник женского пола, поскольку в подходе к благополучию в семье в первую очередь важны именно женщины. И еще одно замечание. Дело в том, что правильное исполнение описанного в данной инструкции семейного ритуала поможет усыпить в будущем ребенке не только ген бедности, но и такие негативные гены, как ген нездоровья, ген нелюбви, ген неудачи и многие другие гены с началом «не». Помните в обязательном порядке и про это. Итак, приступаем к изложению рекомендаций и к воспроизведению текстов настроев.

Будущая мать произносит текст настроя на редукцию гена бедности у своего ребенка не менее чем за две недели до зачатья. Текст настроя произносится вслух (читается по этой книге) ранним утром в течение трех дней: понедельника, среды и пятницы (при этом начинать обязательно именно с понедельника). Вторник же, четверг и субботу на той неделе, когда читаются эти настрои, следует посвящать домашним делам: во вторник следует убраться в доме, в четверг – заняться большой стиркой, а в субботу – приготовить праздничный ужин. Сам же настрой следует прочесть в общей сложности девять раз: по три раза в каждый из указанных к чтению дней. Обязательное условие чтения – сидеть лицом на восток. Это связано с тем, что чтением настроя вы приветствуете восходящее дневное светило, в числе функций которого есть и функция редукции гена бедности. Вот текст настроя.

Снова свет этот радостный льется из нашего мира туда, где давно уж сосчитаны прошлого времени знаки. Каждый сам тут способен ответить за все. Век стремится понять что-то важное. Сон растворяется в гибкости этого века. Продолженье тут кажется близким. В пустой тишине воцаряется смех порыжевшей травы. Даже осень будет сложена так, что окажутся эти шаги по траве так легки. Это яблоко будет прекрасно волшебным. Рождение былого среди всех на свете открытий порождает такие сомнения, что хочется вновь продолжать этот путь по воде в никуда. Даже можно оконные рамы рассмотреть среди сотканных новым сознанием эпох и пройти чуть скромнее по краю зари. Там найти только то, что способно еще распознать голубей, улетающих в полночь за реку и в тонких расцветках слегка выдающихся форм рассмотреть еще можно причуды пустых этих сфер. Только так задаются различные помыслы. Мир этот груб здесь бывает. Тоже проходят какие-то тучи над миром. И их тоже надо понять и принять. Гордые выдать слова за обиды. Сорвать этих веток желтеющий сумрак лишь для того, чтобы можно было пройти по воде в тишину, еле бредущую в знаковых сферах горящего знака, некогда ставшего тем, чем никто никогда здесь не мог больше стать. На пороге зари этот сон будет вновь одинаков. Будут разные знаки роиться вдоль света летящего. Мысли других площадей смогут пройти до конца все на свете преграды. И здесь можно созерцать новой осени новую мысль. Пока что пора видеть сны и мечтать.

И потом осторожно продолжать тишины созерцанье. Зачем же молчанию дарить эти звуки прекрасные.

В новом открытии победы легче будет себя до упора навек превозмочь. Должным образом выделить сферу из рамок, летящих куда-то, совместить все проекты на свете и взять у простых степеней мощь разлук или слабость желаний. Порядок пусть будет представлен сохранением того, что еще сохранить тут возможно. Успешность путей поднесет тишине и свободе великое счастье.

Будущий отец читает текст настроя на той же неделе, что и будущая мать, только в другие три дня: во вторник, в четверг и в субботу. И читает не ранним утром, а наоборот – вечером как можно позже. Но до наступления полуночи. Текст читается три раза в каждый из дней, то есть всего в общей сложности читается девять раз по этой книге. В другие же дни недели – в понедельник, в среду, в пятницу и в воскресенье – будущему отцу следует как можно больше времени проводить за домашними делами. Нет, конечно, не в ущерб работе, но все же хотя бы в ущерб своему традиционному досугу – рыбалке, например, или посещению спортивного зала. Дома очень желательно во всем помогать жене. Если в семье уже есть дети, то отец в эти дни особенно усердно должен заниматься с ними: играть, нянчить, если дети еще малы. То есть отец должен свое свободное время отдавать семье. И, разумеется, заниматься хозяйством: ходить в магазин, выносить мусор, приводить дом в порядок. Наконец, при чтении текста настроя следует сидеть лицом на запад, то есть в том направлении, куда вечером уходит дневное светило. Вот сам словесный текст настроя.

За стремящимся бурным потоком идти надлежит над пределами этого теплого мира. Пусть слова продолжают роиться по стеклам живого пути. Не искать тишину и не ведать в изломанной краске кумира. Ждать от света желаний. Куда-нибудь только все время идти. Отдыхать на зеркальной дороге, причудливо смятой среди колокольного звона. Ждать пощады от времени в огненных этих путях. Созерцать тишину с пустотой, наполнять все пространство молчанием знакомым. Ждать погоды среди тишины.

И верстой измерять те сомненья, которыми можно продолжать пролагать все на свете дороги, чтоб вновь оказаться среди сочетаний несложных и, быть может, уже наконец-то понять, что такое любовь. Даже эти слова распознать тут является странной и страшной задачей, от которой все на свете открытья в пустом этом празднике новых забот. Кто-то здесь замечтался, кому-то здесь выдали новое платье, от которого так просто избавиться было. Теперь для забот есть словесная эта тоска. И дорога опять же продолжается там, где кончается это столетье в былом своем знании подходов живых. Где еще отыскать этот каменный взор? Тут понять еще можно прилив созерцания, чтобы только увидеть, как множится в радости этот таинственный стих, улетающий в давнее прошлое. Миг – и раскрылись все створки всех раковин мира. Стали дни чуть короче, а ночи вдруг стали заметно длинней. Кто-то выдумал сферы свечей за стремленьями видеть чуть дальше. Эти лужи на этих дорогах такие прозрачные. День растворился в горящих ячейках. И все же усталость брала тут свое, чтобы только не видеть всего, чего можно не видеть. Какие-то нервные звуки тут могут срываться, тоску разгоняя по всей по Вселенной. Былому вернуться уже не дадут никогда. Грядущее же вдруг окажется близким и ярким. Тут кто-то поймет сочетание зари наступившей и прошлой зари. И мир этот сделал из крайностей. Прошлое вышло каким-то жарким. Кто-то задумал пройти по дороге туда, где легки оказались шаги прямо по этой хрустальной дороге, зовущей всех этих людей лишь туда, где всегда начинается счастье.

Будущая бабушка по материнской линии свой словесный текст настроя читает в течение двух дней: понедельника и среды. Начинать надо обязательно в понедельник, а второе чтение совершать в среду на той же неделе. Недельные перерывы не допускаются ни в коем случае. В том случае, если родственники будущих родителей живут где-то далеко, я рекомендую все же каким-то образом сделать так, чтобы такая книжка была и у них. Это касается и будущих бабушек с дедушками, и будущих теть и дядь. Однако если такой возможности по какой-либо причине нет, то допустимо сканировать текст настроя из этой книги и переслать по электронной почте либо же сделать ксерокопию текста настроя из этой книги и выслать тому, кто будет его читать, по почте обычной. Будущая бабушка по материнской линии читает текст своего словесного настроя в понедельник один раз, а в среду два раза, то есть всего получается три прочтения. Во вторник же, выпадающий между понедельником и средой, когда читается текст, будущей бабушке рекомендуется навести в доме порядок, провести генеральную уборку. Читать текст следует утром, сидя лицом к той стороне света, где восходит солнце. Привожу текст настроя.

Тут покажется многое слишком простым. Но и многое очень покажется слишком уж сложным. Это в странных исканьях тут стелется ласковый дым. Это мир от иных всех миров для чего-то тут вновь отгорожен. Как легко признаваться в последней любви там, где сотканы сны. И звенящее это желанье будет долго нестись на разорванных крыльях. Теперь ожидание весны заслоняет собой тишину этих парков.

И мысли тут такие прекрасные. Так хорошо ощущать до пределов летящей зари бесконечность. Осмотреться тут легче. И легче понять, как бегущий куда-то простор означает блаженные мысли. Теперь уж точно не найти ничего тут такого, чтобы в малом могло бы постичь те слова, от которых бежать так легко. Только странные звуки еще могут найти мягкий этот звенящий вдоль осени ключ. Мысли спрятались где-то. Пока еще можно хотя бы отчасти в разлуке лицезреть все на свете программы каких-нибудь новых задач, для которых не будет уже снисхожденья. Растерян тот, кто ключ потерял от обиды и прочих желаний. Хоть плача, а уже не найти здесь ключа. Это верят в то, что многое сделано. Даже за вымыслом сфер сохраняется дольше обычного то, что хранится до срока в мелких этих желаньях, которые справиться могут лишь там, где всегда одиноко людям этим. И так бы понять до конца этот мир в его шатких пределах. На фоне истоптанных истин как-то очень уж мягко поется о самом прекрасном. Теперь же душа открывает иное в своих пожеланьях. А мысли тут такие, что впору примерить уже к этим мыслям немного прозрачные звуки. Звуки этой разлуки звенят. Пожеланья искристой души остаются в пределах, истоптанных кем-то. Зависимость мыслей от звеньев той цепи, что легла среди этих пустынных времен. Кто-то видел желанья, а кто-то всего лишь стремленья. И неясно, зачем постигать этот склон, чтобы только забраться опять по нему на вершину горы. Только надо пожелать всем на свете пройти этот путь до итогов его. Если что-то не так, то и путь станет только преградой в этом запахе теплого лета, которому будет дано только самое яркое счастье.

Будущий дедушка по материнской линии читает свой словесный текст настроя во вторник и в четверг на одной и той же неделе, что и будущая бабушка по материнской линии. Только если бабушка читает по утрам глядя на восток, то дедушка читает вечером – как можно позже, но не позднее наступленья полуночи – и сидя лицом на запад, то есть туда, куда солнце заходит. При этом в данном случае следует читать словесный текст настроя при раскрытом окне (хотя бы незначительно) и иногда поглядывая в окно на улицу. Будущий дедушка по материнской линии читает текст в общей сложности три раза: два раза вечером во вторник и один раз вечером в четверг. В среду же дедушка должен в обязательном порядке как можно больше выполнить всяких дел по дому. Должен, например, помочь в приготовлении обеда, а еще лучше – сам приготовить обед. Должен прибраться в комнатах и коридоре. Должен, если в разгаре дачный сезон, поработать на участке, покопаться в земле. В эту среду будущему дедушке по материнской линии следует сделать как можно больше всяких полезных дел. Сам же текст словесного настроя приводится здесь.

Тут раскрыты в нелепом сознании себя те порядки, которые могут быть долгими очень. Надо только смотреть на приливы почти незаметных потерь. Может, зря это все затевалось. А впрочем, если что-то затеяно, то не теперь. Тут оставлены краски былого величья. Сохранились движенья к чужому огню. Кто не смог – тот не смог. Эти неба обличья так похожи на радуги радость. Теперь здесь поют лишь о чем-то таком, что ложится на край всех времен.

А народы продолжают тут поиски новых путей. Здесь раскрыты стихии. И будут здесь новые годы сознавать, как творятся из волн и ветра чужие стихи. Кто-то здесь еще сможет понять горстку мыслей. Кто-то сможет пройти по уверенным этим часам лишь туда, где роятся сквозного желанья слова. Можно втиснуть то, что втиснуть нельзя. По полям, по лесам разлетаются эти стихийные реплики леса, от которых так хочется двигаться дальше. Теперь уже все расползлись по цветам. Запах времени, гордость невесты так похожи на милые сумерки. Где-то ведь там сохраняется что-то такое, что сделать можно будет тогда, когда проще успеть к тишине этой сладко звенящей. И дальше уж смело можно в даль эту светлую смело лететь. Кто-то сможет простить и принять эти краски, от которых так мягко вдруг вновь на душе всем становится. Сущность, укрытая маской, так похожа на то, что за всяким клише укрывается. Свет несказанного этого счастья растворился в направленном свете других и нелепых пока что сияний. Только эти сияния и смогут потом растворить навсегда то ненастье, для которого сущее здесь все назначено. Только лишь то тут покажется светлым, что сможет до нового срока отнести этот мир до издержек немного иных. Кто-то выдумать мог что-то странное. Пели тут долго о чем-то, что еще оставалось на этом сиянии осколков былых. Тут искали помятых излишков и ждали чего-то такого, что могло бы легко подарить человечеству счастье.

Будущая бабушка по отцовской линии читает свой текст словесного настроя на той же неделе, что и будущие бабушка и дедушка по линии материнской. На чтение уйдет два дня – среда и пятница. Прочесть текст следует в общей сложности три раза: один раз в среду и два раза в пятницу.

Текст следует читать ранним утром, прямо с рассветом. Очень желательно делать это возле окна, и чтобы окно при этом было бы хотя бы чуть-чуть приоткрыто. И следует сесть таким образом, чтобы лицо было направлено на восток – туда, где восходит солнце. В четверг же будущей бабушке по материнской линии следует сделать что-то важное по дому. Лучше всего, если это будет большая стирка. Только не надо специально скапливать грязное белье к этому дню. Если у вас не получается затеять стирку именно в четверг на неделе совершаемого ритуала, то лучше всего найдите какое-нибудь иное дело – к примеру, приготовьте праздничный ужин. Теперь сам текст настроя.

Оторван от света почти что забытый за радостью сон. Никто не способен понять чистоту этих истин. Тут будет по-прежнему ярко гореть тишины колесо. Отыскивать будут такое, что даже от мыслей тут будет немного прохладно. Откроется то, что наполнит себя всем на свете. И снова придется куда-то бежать.

И снова слова разольются. И в лете найдется такое, чего никогда не найти среди этих вечных скитаний, покуда еще не сошлись на краю всех времен те пути, которым дозволено быть тем, кем многие будут. Среди этих радостей хочется вновь найти что-то важное, что непременно поможет прорваться сквозь сумерки. Эта любовь вдруг станет такой, что легко эти стены сорвутся туда, куда можно уже сорваться всем тем, кто способен сорваться. Теперь уже можно идти. Для систем тут сделано столько всего, что теперь оставаться тут очень легко. Эти светлые дни глядятся туда, куда в крайне уверенной сказке проходят все те, кто решил проходить. И чужие года туда убегают, где можно под маской такое увидеть, что даже игра вдруг станет какой-то немного усталой. Тут можно ведь будет найти те слова, которым тут тесно вдруг станет. Так мало осталось желаний, что даже лететь никак невозможно по этим страданьям. И кто-то готовится сделаться ближе. И свет такой удивительный в мире вот этом, что знанье легко сохраняется. Можно начать сначала тут все. И задуматься можно над тем, что прекрасно душой и лицом. И даже бывает прекрасно тоже и разумом. Самый желанный предел туда подступает, где сотканы новые звуки. При этом давно уж никто ничего не хотел. И были слова пересчитаны. Этой науки хватило тут тем, кто готовится стать опять победителем. Надо признаться в любви и в мечте. И надо опять туда устремиться, где новые танцы окажутся вновь так похожи на свет, струящийся в этом великом пространстве великого времени года. Во сне приходит великого знака убранство. И мысли спешат перейти вновь туда, где век созерцает величье света. Пора уже думать о том, что года готовы себя превзойти в этих знаках. К ответу готовы призвать повседневность зари, которой не так-то бывает легко добежать до ненастья. О многом и многом тут можно опять говорить, чтобы только достичь так желанного этого счастья.

Будущий дедушка по отцовской линии читает текст словесного настроя на той же неделе, что и обе будущие бабушки, и дедушка по материнской линии. Дни чтения – четверг и суббота. В общей сложности текст читается будущим дедушкой по материнской линии три раза: два раза в четверг и один раз в субботу. Все разы текст читается поздним вечером, но только никак не позже наступленья полночи. Особенно важно не забывать перед чтением раскрыть окно. Можно раскрыть его не полностью – если на улице зима, то достаточно будет просто немного приоткрыть окошко, но приоткрыть так, чтобы все-таки свежий воздух в комнате ощущался хоть чуть-чуть. И при чтении следует немного поглядывать в окно. Расположиться же следует лицом на запад. Самое лучшее, если в окне будет виден закат – тогда энергия солнца войдет в согласие с энергией вашего рода, а это очень важно. В пятницу же, которая будет между днями чтения текста настроя, лучше всего будет, если дедушка либо сделает уборку в доме, либо совершит большие продуктовые покупки в магазине, либо, если будет должный сезон, займется чем-нибудь на дачном участке. А вот текст словесного настроя.

Ритмы галактик куда-то летят по орбитам сухого и смятого кем-то здесь космоса. Эти мосты сохранили себя до восшествия смелых и мудрых идей. В часе находится самая светлая молодость. Что-то проходит тут мимо одетых в чужие одежды дверей. Все пересчитаны были старания того, чего не было. Мир продолжение свое навсегда потерял. Вместе с незримою тучею, горсткою неба и чем-то потерянным тут оставался лишь тот, кто чего-то искал. Мягко стелили вдоль круга большого издержками всех этих мыслей, летящих в глубокую тьму. Ждали чего-то, пытались понять этой спешкою что-то такое, что вызвано к жизни. Уснуть было тут можно, пока еще многие думали только о том, о чем думать тут было нельзя. День продолжался величьем тех самых сумерек, возле которых нелепо природа спала. Тут позволялось скитаться по свету. Разумом тут позволялось себя до конца превозмочь. Были при этом тут мысли разные. Многие сказано было. И прочь гнали чужие слова. За системою пряталось что-то, чего оправдать нельзя. Мир растворялся в себе гибкой схемою. Годы спешили куда-то. И где-то скользя, что-то себя возносило к радости прежнего мира, познавшего новую суть дней уходящих. И в чьей-то предвзятости можно ведь было на мир взглянуть, если бы только мир бы этого вдруг захотел. Под этот час были готовы слова. Изведаны были стремленья прожить чуть дольше. Природа права в том, что она способна на многое. День здесь способен видеть все то, что еще можно представить. Дорогою шли все куда-то все дальше и дальше. Про то тут рассказали, что эти странствия делало более объемными. Успеть можно ведь было тогда на паром. Постоянством был обеспечен весь мир наш, где медь быстро уже очень зеленой становится. Кто-то хотел пройти до конца то, что к каждому миру готовится. Многое тут идет от лица. Если конечно, поверить во многое, то и дорога вдруг станет легка. Если слова, то только дорогою, мысли же если, то те, где участвует лишь голова. Это любовь продолженьем является страсти. Страсть же готова дарить это счастье.

Будущая тетя по материнской линии читает текст словесного настроя в общей сложности два раза: в понедельник и в среду по одному разу. Тут неважно, старшей или младшей сестрой приходится она матери будущего ребенка, равно как неважно это и во всех прочих случаях, когда в ритуале участвуют братья и сестры будущих родителей. Кроме того, сразу же укажу, что эти братья и сестры могут быть только родными. Ни двоюродные, ни более дальние степени родства не подойдут. Если же родных братьев или сестер у будущих родителей или у какого-то одного родителя нет, то эта часть ритуала пропускается. Напротив, если у кого-то из родителей две и более, допустим, сестры или два и более брата, то вся эта родня должна в указанные дни читать тексты настроев. И во всех случаях выбираются дни на той неделе, когда настрои читаются родителями будущего ребенка и его будущими бабушками и дедушками. Тетя по материнской линии читает текст своего настроя ранним утром при открытом или приоткрытом окне, сидя лицом на восток – и в понедельник, и в среду. Во вторник же, что выпадает между этими понедельником и средой, следует устроить большую стирку. Теперь сам текст словесного настроя.

Криком разбужены мысли прозрачные. Сферы идей распростились с грядущим. Эти слова не покажутся мрачными там, где уже никому не будет лучше. Ищут чего-то. Самое разное вдруг превращается в запах удачи. Можно и дальше все это праздновать, если позволить то, что назначат странные эти и смятые мягкостью сумерки. Годы стремятся сделать чище в тех переменах, которые думали только о том, как понять, что ищут в этих словах постоянных. Выпали из тишины какие-то звуки мягкого света. Пока что выдали важное что-то. Теперь от разлуки можно стремиться к заре. Задумали снег обойти по крутым по склонам. Двигались дальше ветрами шумными. Вновь отправлялись к чьим-то знакомым, тайно надеясь на что-то светлое в этих пустых и зеркальных реках. День продолжали зачем-то ответами. Можно и дальше было ехать в страны такие, которым выданы всей тишины почтенные звуки. Проще всего из мира выдавить запахи сна. И до новой разлуки тут поджидать красоту. Уверенно двигаться дальше в сторону смятого ветра. Кто-то захочет все эти намерения выдать за чистую долю. Понять в это лето многое можно. За чьими-то картами спрятаны нынче великие клады. Небо спешит идеями, смятыми вместе с идеями прежними. Взяты были слова из пустых этих радостей, кем-то когда-то начатых. Где-то век притаился устало. Тягостно было от сна хрустального. К свету тут устремляли себя те правила, возле которых кусочки истин слишком легки. Изрядно исправили месть эту легкую. Где-то повисли нового сна закаты с рассветами. Красят зачем-то облако. Взяли важное что-то. Где-то изведали новые сны понятной печали. Выждали время, и сон свой выждали, зная заранее, что эти звуки могут позволить из плена вызволить страшное что-то. Избавить от муки тут помогают разные истины, взятые вместе с простыми словами. После позволили облако выстроить. Вызвать желанья. Опять опоздали к этому сну, на все тут готовому. Ждали чего-то от прежней власти. Верили в то, что жизнь будет новая. Верили в самое лучшее счастье.

Будущий дядя по материнской линии читает свой текст словесного настроя всего два раза: один раз во вторник и один раз в четверг. И оба раза – поздним вечером, но строго до наступления полуночи. Еще очень желательно, чтобы чтение проходило в час заката, дабы читающий текст настроя сел бы лицом к западу (это обязательное условие) и стал бы периодически поглядывать в окно на уходящее за горизонт дневное светило. Исследования показывают, что самое лучшее – это когда в начале чтения кусочек солнышка еще виден, а под конец весь солнечный круг уже исчезает за горизонтом. Напомню, что здесь нет разницы, старше ли будущий дядя по материнской линии самой будущей матери или же младше ее. Главное, чтобы все братья будущей матери прочитали этот текст настроя, серьезно отнеслись к возложенной на них миссии. В среду же, которая выпадает между днями, когда читаются настрои, будущему дяде следует сделать что-то существенное по дому, по хозяйству, например покрасить забор, если таковой в хозяйстве имеется. Теперь сам текст словесного настроя.

Красота продолжала упрямо приветствовать ясные дни. Уходили куда-то и прятали что-то. Возвеличить готовились сонные эти огни, уходящие вдаль за стремленьем живого полета. Только долго еще продолжались живые пути, находились при этом какие-то сонные звуки. Можно было спокойно куда-то пойти, где еще ничего невозможного нет и где степень уверенной муки продолжает воззвание к великому этому дню, от которого будет положен отчет обещаньям, улетающим прямо к живому огню и стремящимся сделать сознанье больше каждой из красок, сумевших понять то, чего не понять было вовсе уже невозможно. Долгий путь в тишине продолжался. Хотелось молчать и встречать только то, чего можно встречать. Было сложно принимать тут решения какие-то. Странные дни для чего-то несли за собой эти странные ночи. Продолжение казалось возможным. Огни были взяты из сферы исканий. И очень было небо похоже на старый тулуп. Откровенье стремилось понять до предела только то, что тут было. Был в целом неглуп человек, для которого найдено было тут бело. Почему-то легки были очень шаги. Были знаки такими, что даже в предгорьях сохранялось чего-то такое, что делает взгляды с реки слишком легкими. В этом прозрачном укоре сохранялась чуть дольше обычного прожитость снов, от которой лились эти странные звуки. Было легче всего ощутить за изгибами снов то, что легче всего поддавалось щемящей разлуке. Только то оставалось, что можно бы было простить. Убегали куда-то едва различимые песни. Расплеталась до срока прекрасная мягкая нить. Оставалось всего лишь чуть дольше быть вместе. Кто-то выдумать был бы готов этот свет, за которым так много всего остается. Для чего-то стремления укрылись в листве, понимая при этом, что лучики солнца будут долго еще созерцать здесь себя, отражаясь в приливах и даже в отливах. Это просто все так, это просто судьба. Как же все-таки многое тут вот бывает красиво. Как же хочется многое в этой системе успеть и сказать, чтобы только за пропастью сбросить ненастье. Можно мир этот шаткий среди всех оврагов на свете бросать. Можно просто спокойно ждать самого светлого счастья.

Будущая тетя по отцовской линии читает текст своего словесного настроя по одному разу в течение двух дней: один раз в среду и один раз в пятницу. Оба чтения осуществляются ранним утром, даже желательно, чтобы чтение начиналось впритык перед самым рассветом, а заканчивалось тогда, когда солнце уже одаривает первыми лучами своими и стремится согреть теплом и светом весь мир. Будущая тетя удобно садится лицом на восток. Весьма желательно при этом, чтобы то окно, возле которого садится будущая тетя по отцовской линии, выходило как раз на ту сторону, где солнце имеет обыкновение всходить с рассветом. Не менее желательно открыть окно настежь. Но если речь идет о холодном времени года, то тогда вполне достаточно будет просто чуть приоткрыть окно, растворить его хотя бы на маленькую щелочку. Тот же четверг, который выпадет на время между днями чтения текста словесного настроя, будущая тетя должна хотя бы частично посвятить разбору так называемых домашних завалов: в комнатах, в шкафах, в кладовках и на антресолях найти все то, от чего со всей очевидностью надо избавиться, и, не боясь, выбросить. Теперь привожу сам текст словесного настроя для будущей тети по отцовской линии.

Смело оставлены краски чего-то давно позабытого. Сброшены в сонный поток непонятно откуда идущие звуки. Небо стремится забыться. Слова эти сбитые вновь поднимаются вверх, потому что в разлуке многое очень становится праздником тех обещаний, что были даны очень скоро. Можно и дальше до срока все это праздновать. Верить тут можно во что-то такое, что снова делает мир этот ярче и как-то немного удачливей, нежели мир за пустым этим зеркалом. Где-то новые смыслы зачем-то вдруг были назначены. Кто-то хотел для чего-то добиться ответа в сумерках этих. Здесь вышло, что многое сделало мир этот красочней. В давнем минувшем что-то таилось известное. В вазочке прятались шумные звуки. И было чуть лучше видеть пустые слова и скрывать за обидами что-то такое, что делало мир этот ближе к явному этому знаку. За стертыми видами что-то таилось нелепое. Можно ведь выжить там, где еще сохранились и спрятались звуком неровным нелепые гаммы. Кто-то молчит. Тишиною измятые тут продолжаются танцы. Из хлама собраны тут пожеланья хорошего. Мост переброшен в грядущее. Где-то ищут чего-то. Слова разложены в прошлое с будущим. Больше света будет тогда, когда останутся звуки, скупые на ласку. Победа станет такой, как станет. Танцами тут обозначат стремление к свету. Долго еще продолжение минувшего будет держать на плаву эти мысли вязкого этого знака. Все лучшее будет укрыто в словах. Повисли радости светлой былые запахи, еле дышащие дымом сомнений. Мысли все эти приходят с запада, чтобы уйти на восток. Все стремленья делают мир этот более озвученным, нежели мир, затерянный в схемах. Станут желанья теперь неразлучными. Станут слова чуть ближе к системам. Тут будут долго искать то главное, что еще сыщется в разных страхах. Будут храниться тут мысли славные. Будут молчать о чем-то. На крахе строиться будет словесной радости вечность вся эта за признаком радостной масти. Можно спокойно за ветками спрятаться, чтобы по всему этому высмотреть самое славное счастье.

Будущий дядя по отцовской линии читает текст своего настроя два раза в течение двух дней с перерывом на один день. И каждый день читает по одному разу. Дни для чтения – четверг и суббота. Чтение словесного настроя следует осуществлять поздним вечером, но обязательно до наступления полуночи. Сесть при чтении надо лицом на запад. И очень желательно при этом, чтобы открытое окно, возле которого разместится будущий дядя по отцовской линии, было направлено как раз на запад. Просто в этом случае силы светила сойдутся с силами словесного настроя и удвоят энергию, редуцирующую активность гена бедности. Еще было бы хорошо, если бы чтение начиналось тогда, когда солнце только начинает уходить за горизонт, а заканчивалось как раз тогда, когда солнце уже скрывалось полностью за горизонтом. В тот же день, когда будущему дяде не нужно будет читать текст настроя, то есть в пятницу, лучше всего будет, если будущий дядя осуществит какой-нибудь свой давний план по совершенствованию домашнего хозяйства, допустим, заменит старые выключатели или старые краны на кухне на новые выключатели и на новые краны. Теперь сам текст настроя.

Вечность замкнута светом исканий примятых и сжатых. Улыбаются звуки почти что живого свеченья. Открываются двери в страну одиноких и взятых под залог этих снов и открытий. И чье-то сомненье вдруг ложится на краску каких-то тяжелых желаний. Память прожитых лет остается до самого края игрушки, наводящей какие-то звуки на свет для того лишь, чтоб многое делалось лучше. И таким оставалось. И чтобы потом было что-то такое, что даже при встрече вдруг казалось смешным и немного усталым. Чтоб дом был всегда полной чашей. Чтоб легче было видеть все то, чего видеть дано только тем, для кого эти странные знаки сохраняют причуды прозрачного света. На дно тут ложатся все те, кто хотел бы укрыться во мраке от невзгод и от бурь. Даже снег тут теперь не такой, каким был он когда-то. Потому что накрыл этот самый покой лишних этих желаний зарю. Были смяты повседневности знаки. И только потом открывали чего-то такое, что делало схему более радостной. Этим усталым крылом ожидали, что скоро наступят уже перемены. Перемен ждали все. И хотели опять растворить этот мир за излучиной этой реки возле старой осины. Можно было и дальше от яркого света бежать, чтобы только успеть на паром этих жизней. Излишне красиво было сделано то, чего сделано было. И вот провожали потом то, что делало карту приятной.

Было сделано многое. Как-то народ принимал очень близко все к сердцу. И странные пятна порождали чего-то такое, что в сон этих дней выводило какие-то несколько странные знаки, от которых опять приглашали людей разместиться чуть ближе к огню.

И во мраке понимать только то, чего можно понять, созерцая причуды такого прозрачного света. Этот мир слишком строг оказался. И нужно тут было опять перейти по дороге туда, где немногое в прошлое лето представало для нового знака каким-то таким, что давало себе тут возможность придумать что-то важное. Надо бы было одним превратиться в слезу янтаря. И без шума перебраться туда, где любые слова разольются каким-то почти незаметным всевластьем. Это только опять будет радость права в том хотя бы, что людям на этой земле будет выдано сладкое счастье.

На этом ритуал воздействия на гены бедности и богатства, на другие гены, находящиеся в оппозиции относительно друг друга как позитивные и негативные начала, не заканчивается. Есть и еще один очень важный элемент, который должен быть реализован до зачатья, на той самой неделе, когда все прямые и кровные родственники будущего ребенка, включая и будущих родителей, в строго условленные дни читают тексты своих словесных настроев, дабы не передать будущему ребенку активный ген бедности, но транслировать при этом активный ген богатства. Завершить этот ритуал следует самим будущим родителям, которые должны будут прочесть вслух вместе, так сказать, дуэтом специальный текст настроя. Текст этот читается в конце той самой недели, когда читаются и все прочие тексты, в воскресенье утром. Обязательно до завтрака, но только после рассвета. Окно открывается настежь, если позволяет погода, или приоткрывается незначительно, если на улице холодно и вы боитесь простудиться. Будущие родители садятся лицом на восток и вместе читают следующий текст.

Светом укрыта от страха примятая пустошь. Многое видится в этих изгибах совсем даже темным. Кажется, будет тут дальше немножечко грустно. Кажется, светом укрылись слова. Как-то сонно нынче вокруг этих праздников. Только бы выйти ближе чуть к этой стране, за которой укрыты запахи свежего сна. Эти самые радости прыти могут подолгу смотреть на великие сумерки. Вечность готова стремиться к сонному этому дню, для которого и за которым вышли наружу все те, кто хотел поклоняться огню, лишь бы не видеть на лицах вот этих немого укора. Лишь бы стремиться по кругу туда, где слова значат лишь то, чего значат – не больше. Это опять почему-то природа сказалась права даже тогда, когда сделали то, чего сделали. Тотчас выбрались снова наружу. И стали молчать, думая только о том, что готовность какого-то знака может кому-то зачем-то еще доверять, сны оставляя в себе. И не стоит тут плакать даже тогда, когда можно на склон будет спуститься по этим вот листьям. Это все будет, но будет немного потом, если удастся до срока сберечь эти мысли. Каждому сну тут даны созерцанья огня. Видимость делает мир этот мягче и ближе. Кто-то молчит очень долго. Кому-то достаточно дня, чтобы хотя бы до срока тут выжить. В мире вот этом так сделано все, что позволительно думать, как будто бы песни могут направить на луч тишины этот сон, после которого будет чуть легче быть вместе. Радости эти слегка перепутаны в свете игры. Эти слова так легки, что былое значенье может свободно распыляться по сферам зари, сделав игру еще более прозрачной. И новое это сомненье сделает мир этот радостным в тягостях. Даже обид больше не будет уже никогда. Эти странные звуки могут свободно забраться на вид нового времени. Слышатся странные стуки. Пусть себе слышатся. Главное ведь видеть желанья укрытого в полночь сомнения. Только бы выжить и хоть бы успеть в мир перейти от обид и от снов. Пусть стремленья сделают мир этот проще и гуще. И только грустней будет всем тем, кто готовится сделаться знаком старого века. Терять, чтоб потом находить друзей. Верить во что-то, что вызвано мягкостью света. Верить в другое, искать и себя находить в истинных сферах почти живого участья в новой игре, для которой жить будет так много тут значить. Запястье будет замотано ленточкой сна, после которой останется след для эпохи. Надо бы только понять, как стена делает мир этот ближе и проще. И плохи будут старанья каких-то забытых идей, взятых оттуда, где все еще плещется море. Стоит опять пригласить вот сюда всех людей, всех представителей, знавших когда-то и горе. Пусть собираются, ближе садятся к огню, чтобы опять обойти этот мир весь по кругу. Надо бы только отдать это должное дню. Вышли потом уже где-то на юге. Сделали что-то такое, что вновь миру позволило слиться с величьем прозрачного света. Эта была, как потом оказалось, любовь. Эта любовь призывала понять даже то, чего нету в мире вот этом прозрачном, где множество схем делалось так, что потом уже многие мысли роились возле каких-то затерянных кем-то систем. Всякое здесь пожеланье в себе растворилось. Многое вышло потом под контроль одиночества. Чье-то участье сделало мир еще ближе к себе. И осталось тогда только счастье.

Итак, часть ритуала, предшествующая зачатью, на этом завершается. В дальнейшем участие в ритуале принимают только родители будущего ребенка: во время беременности и перед родами – только мать, в процессе родов – только отец. Схема дальнейшего ритуала содержит в себе четыре элемента, следующих друг за другом. Первые три выполняет мать будущего ребенка, один элемент завершающий – отец. Причем этот завершающий элемент отец должен выполнить именно тогда, когда мать будет, собственно, рожать. Для этого не надо присутствовать при родах, а просто, находясь дома, выполнить свой элемент ритуала. Мать же будущего ребенка выполняет ритуалы в конце двенадцатой недели, в конце двадцать седьмой недели и перед самыми родами, то есть когда непосредственно почувствует, что пора рожать. Все четыре элемента строятся по уже знакомой нам алгоритмической схеме: сначала читается текст словесного настроя, а следом формируется представление. Каждый раз будут свои условия для осуществления того или иного элемента ритуала, эти условия я буду оговаривать особым образом. Пока же только отвечу на тот вопрос, который мне чаще всего задают по описываемой части ритуала редукции активного гена бедности у будущего ребенка и активизации пассивного гена богатства у него же. Вопрос касается непосредственно сроков проведения элементов ритуала – прежде всего, почему конец двенадцатой и конец двадцать седьмой недель.

Дело в том, что по истечении двенадцати недель беременности начинает формироваться индивидуальная генная система ребенка, находящегося в материнской утробе. Это не означает, что до этого ребенок не имел никакого отношения к генам – гены, и это известно, заложены в нас с самого начала, практически еще до зачатья. Но до определенного момента гены эти существуют в хаотическом движении и не предполагают структуризации. Структуризация же начинается тогда, когда до этого бродившие куда глаза глядят гены вдруг начнут тяготеть к тому, чтобы стать системой. Родственные гены будут сливаться в клубки, чужие относительно друг друга начнут разбегаться. И где-то к середине тринадцатой недели беременности генная система ребенка будет сформирована. Именно поэтому и важно свершить первый элемент данной части ритуала в конце двенадцатой недели. Нужно это для того, чтобы позитивные гены заняли доминирующее положение в формирующейся системе, а гены негативные оказались на маргиналии складывающейся генной структуры. Теперь о том, что происходит в конце двадцать седьмой недели, то есть тогда, когда следует проводить второй элемент данной части ритуала. В течение двадцать восьмой недели в сформированной генной системе будущего ребенка начинается процесс формирования генной структуры по принципу активности и пассивности конкретных генов. Проще говоря, как раз в это время становится ясно, какие гены активизируются, а какие будут как бы изначально редуцированы, свернуты в пассивное состояние. Как раз для того, чтобы активизировались позитивные гены, среди которых ген богатства, а редуцировались гены негативные, включая и ген бедности, и нужно провести отмеченную часть ритуала как раз в конце двадцать седьмой недели беременности. Части же третья, совершаемая матерью перед родами, и четвертая, совершаемая отцом во время родов, носят закрепляющий характер, то есть призваны укрепить позиции активных позитивных генов в организме новорожденного.

Начнем с части, которую осуществляет мать в конце двенадцатой недели беременности. День недели тут никакого значения не имеет, потому что гораздо важнее, чтобы это был именно конец двенадцатой недели по подсчетам врача-гинеколога. Ритуал совершается вечером. Будущая мать удобно располагается в кресле или на кушетке, садится таким образом, чтобы взору открывался вид из окна, открывает книгу и читает вслух, но только не очень громко, можно даже сказать, шепотом следующий ниже текст словесного настроя.

Оставлены кем-то знаки похожих мечтаний, отброшены в прошлое самые чистые в этих мечтаньях значенья. Стремленье такое, что хочется выйти скорее на воздух. Потом уже ждет от земли что-то важное в этих желаньях. И тут уже схемы былого почти что не властны над миром, которому были даны пожеланья свирепых условий. И кто-то молчит, надрывая сомненья. Кому-то направленно дали заветы. Чего-то желать еще можно. И путь этот пройден до света. И кто-то готовится сделать весь мир этот лучше, чтоб только постичь тишины этой сонные эти позывы. А кто-то желает, чтоб было здесь больше воды. Или снега. А может быть, просто чего-то такого, что мягко ложится на сонный вот этот зеркальный простор. Эти звуки пусть сделают мир этот ярче и чище. Пусть тот, кто войдет, станет где-то прозрачнее яркого света, а где-то темнее, чем ночь на дворе. Только надо суметь перейти до конца весь предел этих знаков и символов этих, которыми кто-то владеет, кто может пройти до конца коридоры и улицы знаков открытий. Еще по словам можно двигаться. Можно забыться. А можно пройти по намеченным кем-то пустым зеркалам, чтобы только найти на дороге какую-то светлую мысль. И чтобы потом применить эту мысль для вязкого этого смеха, летящего там, где сливаются горы с равнинами. Только тут найдены будут слова и значенья для слов. Будет можно идти в пустоту, за которой откроется что-то такое, что сможет понять этот мир в его сумерках странных и сделает свет еще больше. Отложены будут чужие слова, если можно вообще развлекаться словами, когда все слова только сделаны из свинца или меди. И только пустые сомненья куда-то уходят, пока еще сотканы тени из мира такого, что даже найти этот мир на реальных на картах никто здесь не сможет, а если и сможет тут кто-то, только тогда, когда будут тут сделаны многие выходы в сферы простых этих истин. И можно тут будет подыскивать дальше слова, чтобы только начать в пустоте горизонта немыслимого этого знаки. И только идти, раздвигая все дальше и дальше земные пределы, чтоб мир выдвинуть ближе к той карте, на коей отмечены смыслы игры.

И желательно думать о чем-то таком, что дарует способности радостно верить во что-то такое, что дарит всем людям на свете такое желанное всякому счастье.

После прочтения текста словесного настроя женщина, готовящаяся стать матерью, закрывает книгу, но предварительно на страницу, которая только что была прочитана, кладет купюру – самую большую из тех, что есть в кошельке. Однако специально такую купюру искать не надо, пусть будет такая, какая будет. Книгу будущая мать кладет на колени, закрывает глаза и начинает представлять наступление вечера на морском побережье летом. Вот примерная схема такого представления, которой в полной мере можно руководствоваться.

Установившаяся погода который уже день радует всех окружающих. Целыми днями с утра до вечера все приехавшие сюда после трудного рабочего и учебного года счастливы от того, что могут купаться и загорать столько, сколько душе угодно. Вы тоже в числе этих отдыхающих. Вполне возможно, что здесь вы нынче отдыхаете большой компанией, но только сегодня ближе к вечеру вы захотели побыть одна. До наступления темноты еще довольно-таки далеко, однако же народ, устав от дневного отдыха, начинает перебираться подальше от пляжа: в прибрежные кафе и рестораны, в кинотеатры и на танцевальные площадки. Пляж пустеет на глазах, но от этого вам не остановится страшно, одиноко или грустно. Вы абсолютно счастливы от того, что можете вот так вот просто побыть наедине с собой в месте, где кроме вас почти что никого нет. Какие-то люди, впрочем, остались, но ни им нет дела до вас, ни вам до них. Они нужны сейчас лишь для того, чтобы вы не ощутили себя совсем уж заброшенной в этом заброшенном мире. Посмотрите на горизонт. Там солнечный диск уже почти что приблизился к той линии, на которой кончается небо и начинается море, то есть там, где стихия воздуха сливается со стихией воды. Вы же находитесь на стихии земли – вам тут уютно и комфортно. А закатывающееся из стихии в стихию воды солнце соотносится с четвертой стихией – стихией огня. Таким образом, в вашем пейзаже все четыре стихии дают великую гармонию нашей прекрасной планеты. Небо одного цвета с морем. Наверное, потому, что море отражает небо. Но при этом как-то парадоксально вы очень хорошо видите, где заканчивается воздух и где начинается вода. Возможно, это потому, что солнце все-таки предпочитает пока что небо. И горизонт не так и пуст, как показалось в начале. В непременной дымке, которая, впрочем, отнюдь не мешает вам вглядываться вдаль и видеть все образы и силуэты весьма и весьма четко, так вот, в этой дымке прекрасно видны рельефы кораблей. Кажется, будто эти белые гиганты застыли на месте. Но вглядитесь внимательно: они движутся. Вы понимаете, что их скорость велика, но так далеко сейчас они от вас, что кажется, будто скорости нет вовсе. Солнце уже приблизилось к горизонту, холоднее не стало, но вот как-то стало ощутимее, что приблизился уже настоящий вечер. И вот он – этот миг, который никогда не забудут те, кто когда-нибудь видел хоть что-нибудь подобное. Солнце начинает покидать небо и исчезает в море. Словно одна стихия передает другую стихию стихие третьей. А весь мир и вы в том числе будто бы только и ждали этого. Свет сменяет тьма, день сменяется ночью. Но это ночь счастья. И никогда ничего в мире не было прекраснее, чем вот эта вот южная ночь, так стремительно наступающая после заката.

Теперь можно открыть глаза, взять из книги купюру и положить обратно в кошелек. А следующий ритуал будет почти что через четыре месяца – на исходе двадцать седьмой недели беременности. Алгоритм тут будет тот же самый, что и в ритуале, назначенном на конец двенадцатой недели беременности: сначала читается словесный текст настроя, после этого формируется представление. День недели тут не имеет никакого значения, потому что самое главное – это как можно строже соблюсти определенный врачом срок недели беременности. Вечером будущей маме следует уединиться, удобно сесть в кресло или даже прилечь на диван, раскрыть книгу на нужном месте и вслух, внятным шепотом прочесть следующий ниже текст словесного настроя.

Всякому времени выдан предел. Всякие знаки стремятся быть ближе. Кто-то направил куда-то стопы. Кто-то хотел отлучиться куда-то. В этих сферах так много всего затерялось. Так много осталось от сумерек. Так много прошло такого, что не должно было пройти, но все же прошло. Очень много было всего, а вместе с тем – так мало. И горько очень было осознавать, что все то, что было найдено, теперь вдруг оказалось потеряно. Странно было видеть весь этот шум и слышать весь этот ландшафт, который совсем потерялся на давней окраине позапрошлого века и вовсе не хотел возвращаться наружу. Искали то, чего искали. Но боялись. А когда перестали бояться, то и желания искать уже почему-то совсем не было. Думали только о том, как бы сделать так, чтобы жилось лучше. А пока думали, жизнь лучше не становилась. Тогда и решили, что надо дело делать, а делать дело не стали, потому что только еще решили. Разве быстро проходит время от решения до дела? Нет, совсем не быстро. Так и здесь. Пока держали двери открытыми, к нам никто не шел, но стоило только закрыть двери, как тут же стали приходить какие-то люди, стали стучаться в двери, пытались их ломать. Но двери были крепкие, а замков мы не открывали. Не то чтобы не хотели мы этих людей пускать, даже иногда и хотели. Только вот ключи от замков были потеряны. И пришлось тогда самим, когда мы захотели выйти, просто вылезать через окно. И вылезли не все. А кто остался, тот остался уже навсегда. И про их судьбу ничегошеньки неизвестно. Что же потом нужно было сделать? Мы думали, что уже ничего. Но оказалось, что высокие горы и горные реки ждали нас. Не утихали электрические искры, а с ними не утихали и споры. И споры шли долго, а когда заканчивались одни, то на смену им приходили другие. И мы жили только этими спорами, потому что ничего другого в жизни у нас не было и не могло быть. Так могло длиться вечно, но вот в одном облаке удалось разглядеть такое, чего ни в каких других облаках да и вообще ни в чем больше никогда бы никому разглядеть не удалось. И мы увидели то, что увидели, и пошли за тем, что увидели. А что увидели и куда пришли, так об этом мы не скажем, потому что это – тайна. Только скажем, что как только пришли туда, так сразу сделались честными и хорошими, хотя и остались разными. Ведь так важно было даже здесь до конца сохранить свое лицо, чтобы можно было потом понять самое главное: придя сюда, мы обрели наконец-то столь желанное счастье.

После прочтения этого текста страницу с ним следует заложить самой крупной купюрой, какая только есть в доме, но готовить ее специально не надо – пусть найдется такая, какая найдется. Теперь следует закрытую книгу положить на колени, накрыть обеими ладонями, закрыть глаза и начать формировать представление о поездке в поезде. Вот примерная его схема.

Вы сели в поезд ранним утром, даже думали, что сразу же ляжете спать, но поезд тронулся и сна как не бывало. Раньше вы так хотели спать, что лишь мечтали приложить голову к подушке, чтобы забыться славным и добрым сном. Но нет – вас так увлек пейзаж, ландшафт за окном, что вы просто ни на секунду уже не могли отвлечься. Сначала поезд еще только набирал ход. Казалось, что он никуда не спешил.

Да и куда ему было спешить? И на таком медленном ходу так же неспешно проплывали мимо городские строения: красивые жилые дома, фабричные здания, зеленые дворики с ярко раскрашенными детскими площадками… Куда-то ехали по умытым после ночи асфальтовым магистралям первые троллейбусы и автобусы. Легковых машин и прохожих было пока что мало. Но зато машины были чистенькими, а прохожие – радостными. Ведь начинался новый день. А что может быть более прекрасным, чем начало чего-то нового? Поезд набирал ход, день входил в свои права, городской ландшафт стал сменяться ландшафтом предместья. Здесь прелестные домики, буквально утопающие в цветах сирени, что как раз сейчас распустилась по всем палисадникам. Домики так ярко раскрашены, что даже сирень кажется на этом фоне несколько бледной. Сразу ясно, что тут живут счастливые, благополучные люди, которым живется так хорошо, что они ни на что бы эту жизнь никогда не променяли. Как трогательно: элегантная бабушка едет на велосипеде. И обратите, пожалуйста, внимание: велосипед не старый какой-нибудь, а очень даже новый, какой себе не всякий даже и позволить сможет, ведь стоит этот велосипед весьма немалых денег. Прошу вас запомнить эту бабушку на велосипеде: когда-нибудь ваш ребенок подрастет и попросит у вас купить ему велосипед – постарайтесь не отказать ему в этой просьбе. Ну а поезд наш двигается себе дальше. Предместье сменяется совсем уже сельским пейзажем. Сначала стоял стеной хвойный лес: могучие ели и не менее могучие сосны заслонили собой даже солнечный свет. Но лес этот кончился быстро, уступив место открытому пространству – бескрайним лугам и полям с красующимися повсюду перелесками. Глаз радуется от такого пейзажа даже тогда, когда на нем нет ничего подвижного. Посмотрите: холмик, а на нем одинокая березка. Наверное, ей грустно. Мне кажется, что не всегда – иногда к ней приходит маленький мальчик с мамой, навещает ее, а когда, уходя, прощается с ней, то почему-то плачет. Постепенно пейзаж за окном начинает оживать: вот юный пастушок выгоняет стадо коровок – рыжих и чернобелых. Вот по дороге, что вдалеке пересекает один из лугов и идет от одной деревни к деревне другой, движется телега. Тащит эту телегу старая, но еще полная сил лошадь, Лошадь умная, поэтому возница мирно дремлет, отпустив вожжи. Мимо окна вашего купе мелькают сельские платформы. Вы хотите прочитать названия, но не успеваете, потому что поезд мчит вас все быстрее и быстрее. Мчит туда, где непременно и всегда все будет хорошо.

После того, как представление такого рода сформировано, не забудьте вынуть денежную купюру из книги.

Следующая часть ритуала должна быть осуществлена непосредственно перед родами. Это вовсе не означает, что в состоянии, когда у будущей мамы вот-вот должен родиться ребеночек, она должна все бросать и кидаться немедленно читать настрой. Конечно же, нет. И чтение настроя, и формирование представления осуществляются тогда, когда будущая мама интуитивно ощутит: роды близко. Интуиция в данном вопросе еще никогда никого не подводила. Поэтому не волнуйтесь и не бойтесь. Почувствовали что-то – открывайте книгу и читайте текст словесного настроя. Не нужно выбирать какой-то день и час, не нужно специально искать место. Чтение займет чуть больше минуты, так что где и как прочтете, то и ладно. Только, пожалуйста, следите за собой и берегите себя. Вот сам текст.

Счастье приходит всегда, когда только ему это нужно. Многое можно направить туда, куда только и можно направиться. Стройные смыслы спешат поделиться едва только развитым чувством. Важное что-то скрывает опять за собою та вещь, от которой сводит немного желанья в пустом этом ракурсе прежнего света. Гордость сама по себе означает немного. Многим тут мало просто смотреть, как купается счастье в лучах этих редких. Многие вышли на воздух и думали только о главном. Вечность сияла прекрасно. Смотрелись в свои отражения. Ждали чего-то от воздуха. Верили только в то лишь, во что еще можно бы было поверить. Жгли это прошлое. Вместе молчали. За речкой искры глотали, пока еще было на то позволенье. Круг провернулся опять и забыл все, что можно. Только остались какого-то старого времени нервные знаки. Мысли роились вдоль мягких пространств. Было очень не просто взять и связать воедино все то, что давно уже стало чем-то таким, что готово принять до раскрытия нервного знака какую-то знатную сущность. Может быть, лучше всего обещать здесь расходы каждого этого времени. Кто-то смеется. Кто-то молчит почему-то. Уверенность чья-то может спокойно идти по дорогам из этого мира. Кто-то по-прежнему будет молчать. Для кого-то не пройдены славные вехи. Боль отлучилась уже навсегда. И из истин сделали что-то такое, что может поехать в прошлое с будущим. Этот оставленный выпад сделал себя чем-то искренним в свете пространств этих странных. Кто-то успел перейти ту дорогу, которую сложно было пройти до конца. И так важно было найти для себя этот мир посреди обещаний зеркальных, чтобы потом уже было можно выйти на свет, досчитав лишь до ста. Ну а после сделать чего-то такое, что сделано было в этой системе пустых координат. Тут возможны градусы новой зари. Эти светлые звуки так хороши в тишине, что от них оторваться почти невозможно. Кто-то готов был успеть и забыть даже то, о чем только долго мечтали пока что. Все эти предметы сделали мир постоянным и ветхим. На фоне всего, что здесь было написано прожитым знаком вечности, сыплющей гроздья души за живые пределы. Воля сама по себе стала вдруг постепенной и как-то опали внезапно те, кто хотел бы до нового срока тут слиться всецело с чем-то таким, что готовило сумерки эти к явным походам за самой изученной правдой. Кто-то задумал бежать за пределы подальше. А кто-то решительно очень ответил сущности этих вопросов, принявших в себе даже счастье.

После того, как приготовившаяся рожать женщина прочтет этот текст, книгу следует закрыть и отложить в сторону, самой же при этом следует в любой обстановке и в любом положении с закрытыми глазами сформировать представление по приводимому ниже алгоритму.

Вы приехали в южный город ранним утром и там решили посетить ботанический сад, благо в южных городах растут такие растения, которые на более северных территориях встретить бывает весьма сложно. Вам не надо вовсе знать названия всех этих растений, не надо вообще читать таблички. Да и не будет в том ботаническом саду никаких табличек. Важно для вас только визуальное восприятие. Сейчас начало мая, а потому практически все растения в саду цветут. Едва вы приближаетесь к саду, как уже чувствуете кружащий голову аромат – такая смесь всех вместе запахов, которую и описать на человеческом языке невозможно. И уже издалека видно, сколько разных красок здесь смешалось в едином порыве к зарождению новой жизни. Ведь цветение это и есть рождение новой жизни. Сейчас и вы в какой-то степени цветок, раз в вас таится эта новая жизнь. И вы столь же прекрасны, даже гораздо прекраснее, чем все эти цветы в ботаническом саду. Цветы же ощущают родство с вами, так и тянутся к вам, желая быть ближе. С ними в союзе ощутимо счастье, то великое и ни с чем несравнимое счастье материнства. И вся эта красота идет сюда вместе с прекрасным весенним утром. Людей нигде пока что нет. На лепестках и на листьях лежит роса, которая очень почему-то хочется трогать губами, прикасаться к ней. Потом что чище этой росы вряд ли что-то еще найдется в мире. Вся полнота счастья ощутима тут и не может не радовать. Посмотрите, какие чудесные голубые цветки на этом кустарнике! Можно очень легко погладить лепесточки этих цветков. Вы ощущаете на пальцах росу? Разве это не прекрасно?! А чуть дальше крупное дерево с розовыми цветками. Оно словно все усыпано ими, цветки занимают все пространство, закрывая собою листья. Даже создается впечатление, что на этом дереве листьев нет вовсе. нужно подойти поближе и убедиться, что листья все же есть. Их тоже очень хочется легонько потрогать, чтобы только ощутить на пальцах эту ни чем несравнимую прелесть утренней росы. Но самое яркое здесь – это кустарник с оранжевыми цветками. Как же он чудесен! Кажется, что в природе не бывает ничего подобного никогда. Так прекрасно увиденное, что вы даже уже не хотите трогать эти лепестки, а только хотите смотреть на них, смотреть глазами и радоваться тому, что жизнь тут может представать в оранжевом цвете. И правда, получается, что жизнь оранжевая, розовая, голубая. И еще она, конечно, белая, потому что большинство деревьев и кустарников в ботаническом саду все-таки цветет именно белым цветом, а не каким-то иным. Словно вся чистота мира сошлась на этих первозданно белых лепестках и сделала такой доступной радость бытия. И снова захотелось жить. Снова захотелось любить и быть любимой. И захотелось хотя бы мысленно всегда возвращаться в этот чудесный сад, прелестнее которого нет ничего на свете уже хотя бы потому, что это сад вашей великой и чудесной души.

После формирования данного представления будущая мама может уже полностью отдаться тому, ради чего все и затевалось, – родам. А за дело должен взяться отец будущего ребенка. В те часы, когда будут проходить роды, он должен прочитать текст словесного настроя и сформировать представление. Текст читается вслух прямо по этой книге. Разумеется, здесь не назначается какой-то специальный день недели или какой-то определенный час. Не назначается потому, что текст словесного настроя должен читаться будущим отцом тогда, когда его супруга будет рожать. При этом отец, конечно же, не должен находиться рядом со своей женой. Ему вполне хорошо будет дома. Будущему отцу следует удобно расположиться в кресле или на диване возле окна, открыть или приоткрыть в случае холодной погоды окно, немного подумать – вспомнить прошлое, представить будущее. А потом прочесть вслух, не отступая от данной книги, вот этот текст.

Все на свете пороги из гибких картин этих сотканы. Остаются лишь времени прежнего мягкие дни. Пустота будет в этих желаньях немножечко скомкана. Сожаление придет в тишину, даже если огни вдруг покажутся чем-то совсем уж законченным. Кто-то сможет приблизиться к первым шагам в пустоте. И сорвутся дороги. И даже чуть звонче зазвенит колокольчик на этой дуге. Кто-то выйдет туда, где было уже начинается и стремится как можно скорее пройти по дороге желаний. Тут многое старится очень медленно, если можно, то можно в пути ощутить тут такое стремленье грядущего, что совсем уже просто окажется вдруг постигать этот мир, от которого самое лучшее тут останется дольше обычного. Только вернут тишину эту нервную после всего, что назначено. Сохранить будет можно пространство предвзятого этого сна, от которого мысли исчезнут мрачные.