Юность компьютерщика

******************************************************

Радищев курил на площадке верхнего этажа. Поприветствовав приятеля, шепнул:

— Сегодня уж я тебе покажу чудо.

— Какое-такое чудо?

В учреждении давно не верили ни в какие чудеса, скептически улыбаясь. Но друг-программист, кинув в урну окурок, заманчиво сооблазнил:

— Ты хоть раз глянь. Но по большому секрету: не трепись никому. А то весь центр сбежится.

В кабинете Антона Аркадьевича — начальника ОПР, на столе стоял новенький телевизор "Юность — 406-Д", рядом лежал потрепанный магнитофон "Весна — 305". Но главное: черная, блестящая, плоская коробочка с клавишами, похожую на те, что стояли у дисплейных терминалов, только поменее размерами и числом клавиш. Наверху ее была эмблема с цветными полосками и надпись: "ZX-Spectrum".

— Новое изобретение английских буржуев — персональный компьютер. Загрузка — с любого кассетника, выдача информации на обычный телек.

Затем вставил в розетку штепсельный блок питания. Экран мигнул, на нем загорелся черный квадрат, по которому промелькнули тонкие вертикальные полоски. Квадрат исчез и на белом экране внизу появилось:

"1982 @ Sinclair Research LTD"

— Что это?

— Стартовый тест, подтверждающий исправность машины. Замонтирован во внутреннее ПЗУ. А еще внутри свой язык — Бейсик.

— Ох, как интересно. А компьютер-то сам как выглядит?

Димка попытался заглянуть под стол, видимо выискивая спрятанный там большой ящик. Но от клавиатуры шнуры были подключены лишь к телевизору и магнитофону.

— Чего там потерял? — воскликнул Сашка, — он вот весь перед тобой. Оперативная память — 48 килобайт, это больше, чем в М — 222.

— Не может быть. — прошептал пораженный Димка, представляя железные шкафы выше его роста. — Чтобы столько в такой маленьком футлярчике?!

— Я до сих пор не могу поверить, но так оно и есть, — поддержал речь начальник, — понял, насколько мы отстали в технике? А это ведь самыи простой и дешевый компьютер; по сведениям у них применяется для обучения программированию в школах и даже для использования в домашних условиях.

— Ну, и ты уже научился его программировать?

— Пока только учусь. Документацию на него наши отдали на перевод в институт иностраных языков. А мне поручено изучить его возможности. Вот, смотри:

Он взял магнитофонную кассету, на которой пестрели надписи на английском и вставил ее в кассетник. Набрал на клавиатуре

LOAD"" и запустил магнитофон. Рамка на экране замигала темными и светлыми оттенками, а когда магнитофон запищал, по бокам побежали полоски. Затем писк сменился жужжащим шипением и в середине экрана стали появляться строчки, постепенно сливающиеся в рисунок с названием "АRT STUDIO".

— Что это? — с любопытством и немалым удивлением воскликнул

Димка.

— Это называется графический редактор, проще говоря, программка для рисования на экране.

Когда магнитофон стих, Сашка, остановив кассету, начал пояснять премудрости электронного художества.

И Димка был просто поражен возможностями, которыми был наделен этот крохотный компьютер. Нажимая кнопки, он двигал по экрану курсорчик, нанося штрихи будущего рисунка. Притом оказалось, что дается немерянно широкий выбор средств для изображения. Можно было включить карандаш, наносяший тонкие, четкие штрихи, можно легко было перейти на кисть, оставляющую мазки, как у заправского художника. И много еще прочих приспособлений. А уж тем, кому совсем было лень вычерчивать, программа предлагала необъятный набор готовых фигурок: кружочков, овалов, звездочек, треугольников. Их соответствующими нажатиями можно было вызвать, задать требуемый размер и разместить в нужной части экранного полотна. А затем закрасить в полосочку, точками, муаром или в сплошной тон на любое усмотрение.

Глядя на то, как парень увлекся электронным рисованием, Радищев продолжил:

— Если бы удалось достать цветной телек, вообще бы была красота. Ведь он выводит все цветные оттенки, а мы видим лишь градации серого. А кстати, играть в игры с компьютером тебе не приходилось?

Димка вспомнил игровой автомат в павильоне городского сада.

Бросив туда монету в 15 копеек, можно было несколько минут играть в скачки. Это выглядело так: по телеэкрану, заклееному рядами разноцветной пленки, скакали силуэты шести лошадок. Вовремя нажимая кнопку, требовалось заставить их прыгнуть через препятствие… Как-то с однокурсниками они после лекций решили посоревноваться. Не заметили, как стемнело за окном, а они дружно просадили десятку…

— … Нет, в городском саду это не то. Такое ты вряд ли мог бы видеть.

Радищев перемотал кассету до известной ему отметки и снова запустил загрузку. На этот раз полосы бежали по экрану еще дольше. Но с окончанием процесса компьютер уже без участия магнитофона заиграл "Лунную сонату". А на телевизоре замигала надпись: "JET SET WILLY"

— Долго будет — жизнь такая, — подпевал компьютеру Сашка.

Сущность игры сводилась к тому, чтобы с помощью кнопок управлять неуклюжим смешным человечком в шляпе, заставляя его перемещаться по полкам и лабиринтам изображенной на экране комнаты. Это оказалось совсем не просто: по комнате летали, носились всякие предметы, убивавшие "игруна", едва сприкоснувшись с ним. Количество жизней, изображенных в образе подобных человечков снизу, стремительно убывало, и под финал длинная нога вдавливала неудачника в бочку. Смешной финал побуждал начать игру вновь и вновь. Димка понял — компьютерная игра требует изрядной тренировки, и попрактиковавшись, убедился: игра содержит не одну и не две комнаты, а намного больше. По ним не просто полагалось бродить, но и собирать всякие мигающие фишки, за которые машина начисляла очки…

За игрой канули в безвременье два часа. А Радищев, неотрывно, болтавший с начальником, набрался мужества выдернуть друга из игровых лабиринтов.

— Ну давай, кончай. К тебе ещё одно срочное дело.

— Да, надо же же как затягивают и увлекают эти игры, подвел итог Антон Аркадьевич. — Это игра — лишь развлечение, но нам известно, что у них существуют специальные обучающие игры. Одним словом — играй и учись.

— И у вас тоже такие имеются?

— Увы… Слыхал о запрете буржуев на продажу компьютеров в страны СЭВ? Это простая бытовая машина, но к нам попала такими окольными тропами, через третьи страны, что тебе и не представить. Поэтому мы пытаемся сейчас открыть тему по изучению основ этого "Спектрума", затем изготовить его действующую копию и предложить заводам организовать его серийный выпуск. Представляешь, какой будет спрос на этот аппарат, и какая прибыль пойдет от него!?

— Да, — подсказал Сашка, — насколько эффективней будет учеба, если у каждого студента будет в распоряжении эта игрушка?

А то наши заводы без конца штампуют эти гробы с именем ЕС, к которым еще надо стоять в очередь. Какое же бездумное расточительство реурсов! Да и честно говоря, проку от обучения на них

— никакого.

— Верно. — подтвердил начальник. — Мы надеемся — в этот раз успех будет обеспечен. А то уже существует мнение, что лет через пять мы вообше перестанем понимать заграницу, потому что они всю свою деятельность уже сейчас не мыслят без ЭВМ…

… История создания отдела, где Радищев служил программистом, восходила к самым истокам создания центра. Когда Димка был еще школяром, стала очевидной необходимость обучения всех студентов и учащихся компьютерным знаниям. Для чего конечно, все учебные заведения требовалось оснастить ЭВМ. Однако приобрести, установить, и обеспечить грамотную эксплуатацию столь сложной, дорогостоящей и деликатной техники было далеко не по силам каждому ВУЗу, не говоря уже о техникумах, училищах и школах. В городском управлении образования было решено: создать вычислительный центр общего пользования, который смог бы обслуживать все учебные заведения, не имеющие своих вычислительных ресурсов, либо не обладающие достаточной их мощностью… На проспекте уже немало лет стояла недостроенная школа, которую ударными темпами за год привели в порядок. Помещение торжественно открыли, однако для начала работы не хватало самого главного: самой ЭВМ. Правда, госбанк подарил несколько старинных табуляторов и фактурно-бухалтерских машин, но назвать компьютерами эти убожища и язык не поворачивался. Их место сразу же оказалось в подвальной кладовке, где последующие годы они разбирались на запчасти… Все заявки на ЭВМ среди гражданских организаций были расписаны на годы вперед и госплан поставку техники обещал не ранее следующей пятилетки. Тогда-то Антон Аркадьевич при поддержке директора и управления создал студенческое конструкторское бюро и поставил цель: за полгода разработать и самостоятельно изготовить мини-ЭВМ, специализированную под обучение… Спустя полгода стало ясно: кустарный констуктив обойдется куда дороже заводского изделия, при надежности и программной совместимости — ниже худшего. Но и воплотить в металл задумку оказалось нереально: необходимые дефицитные радиоэлементы приобрести было невозможно. Они распределялись по специальным разнарядкам исключительно на военные заводы. Однако выручил все тот же Н-ский завод. Приобретя новый суперкомпьютер, он безвозмездно передал для нужд "учебки" устаревшую, ставшую им ненужной, но вполне надежно исправную

ЭВМ М-222. Впридачу подарив к ней немало запасных блоков и носителей информации.

Заводчане сразу же обратили внимание на заинтересованных и талантливых разработчиков. И решили разместить среди них часть заказов, которыми было перегружено заводское КБ.

Однако работа на оборону требовала режима. Поэтому одну из комнат четвертого этажа сразу оснастили решеткой, железной дверью и сигнализацией. В двери сделали окошечко, написав над ним "Первый отдел". А всем спецам-конструкторам роздали анкеты со множеством простых, сложных, и откровенно абсурдных вопросов типа: "была ли ваша бабушка в плену у немцев?". Заполнив их всеми правдами-неправдами, сдавали в это оконце, где секретчик-особист, проверив их, отправлял невесть куда в запечатанных сургучом конвертах… И спустя месяц-другой работники получали "допуск" к работе на оборонку. Подписав вдобавок расписку "о неразглашении секретных сведений".

Такое положение всех устраивало. Во первых, зарплата разработчиков поднялась до более-менее нормального уровня: многие студенты, успевшие стать выпускниками, работали лишь на чистом интересе, за жалование, сопоставимое со стипендией. Во вторых центр, ненасытно требующий от города постоянных финансовых затрат, стал сам зарабатывать деньги на приобретение техники и хознужды.

И Радищев не раз предлагал Димке перейти к ним в отдел. Особо мотивируя тем, что он там навсегда избавится от скандальных наездов, беспрестанно учиняемых Семёном. Да и платят у них поприличнее. И даже в колхозы отправляют реже. Однако требование получать допуск отталкивало Димку и навевало ему аналогию с материной работой. Над чем Сашка порой хохотал до упаду:

— Ха! Если откровенно сказать о тутошних секретах, то их у нас и близко не имеется. Это все формальности. А что невыезд в загранку на пять лет? Какая фиг тебе разница? Ты собственную страну за всю жизнь не объездишь.

Вероятно, друг был прав. Хотя на этаж ОПР не имеюшим допуска формально был вход воспрещен, на деле это никогда не соблюдалось. Все работники беспрепятственно посещали друзей, столько, сколько им вздумается и даже устраивали совместные чаепития.

Да и "КГБшник" первого отдела — тоже военный отставник, был общительным и интересным собеседником. И был постоянным Димкиным клиентом, регулярно принося для ремонта и настройки свой потрепанный приемник "ВЭФ-201", на котором ловил "враждебные радиоголоса". Да еще поучал:

— Надо их слушать. Потому что противника легче одолеть, когда о нем побольше знаешь…

Но была и другая причина. Разработчик должен от начала до конца придумать свою схему и кропотливо, сидя над ней целый день, добиваться ее надежной и стабильной работы. И даже оставаться по вечерам, если к сроку не удается завершить… А обслуживать ЭВМ? Устранил поломку и отдыхай, пока все в порядке.

И занимайся своими делами. Хочешь читай книжку, хочешь — починяй аппаратуру, принесенную знакомыми, друзьями знакомых и так далее. Да скорее и поимеешь больше на этом, чем зарплату в

ОПР…

Димка переживал — ему снова могло влететь. Незаметно для себя он более двух часов отсуствовал в машзале — вдруг приключилась там еще какая каверза? Но Радищев, обещая надолго не загружать, выхватил из-под стола кулек и зачем-то поманил в туалет.

— Ты видел такое? — шепотом спрашивал он у Димки. — Нет?

Знаешь — один просмотр стоит четвертак. Сама штука — двести.

Но мне дали бесплатно. Только до завтра, до утра.

Закрывшись в кабинке, стоя над унитазом, он не шурша развернул завернутый в газету журнал на немецком языке. Конспирация

Сашки была понятна — на обложке красовались обнаженные фигуры. Но сверхпотрясно ошеломил разворот журнала с полномасштабным кадром секс-бомбы — главной героини выпуска. Снимок был крупным и суперрезким, что у этой фигуристой красотки не ускользала ни одна морщинка и волосинка на интимном месте. Отчего у Димки, так долго не ласкавшего девушек, сразу потекли слюнки и продернула возбуждающая дрожь.

— Сможешь переснять до завтра? — спросил друг, упрятывая журнал, поскольку ощутил у Димки возбуждающий прилив дыхания.

— У тебя же хороший аппарат. В кулек я положил фотобумагу, надеюсь, она пойдет? Главное — отсними, а напечатаешь, уж когда сможешь. Только смотри, не потеряй, не помни его…

— Скажи честно, — сбивчиво дыша спросил он, — а зачем тебе это нужно? Ты ведь женатый.

— Ха! Да я на жинку только гляну — и сразу ничего не хочу.

А погляжу на эту — сразу подымается. Ничего. Когда семья будет

— сам все поймешь…

Схватив упаковку с порножурналом, попрощавшись с другом, Димка поспешно кинулся вниз… В зале привычно кипела работа, мигали лампочки на пульте, трещали принтера. С "шестидесяткой" безотрывно мучались наладчики. Похоже, его долгого отсуствия никто и не заметил. Он снова уселся за стендовый стол, снова подключил "бармалейный" блок. Вспомнил — пора обедать. И принялся разворачивать свой кулек с закуской, как всегда, упакованный бабушкой. Прежде чем отойти, чтобы взять кипяток для чая из общего чайника, открыл нижнюю дверцу аппаратной части стенда и спрятал между схемными платами Радищев пакет.

Это было самое надежное место. Сунуться туда, кроме него, не решился бы никто, включая самого Леонида. Привычный рабочий полдник перемежался этот раз с постоянным сексуальным возбуждением. Он горел нетерпением посмотреть еще раз, но здесь такое было крайне опасно. Любопытствующие операторши моментально бы узрев возбужденный лик парня, выхватили журнал и раздули бы неописуемый хай.

Он вспомнил — эти самые операторши из этой же смены года два назад притащили "Энциклопедию половой жизни" — книгу, видимо переведенную с английского, и перепечатанную на конторских листках на пишущей машине. Читая ее, они охая и вздыхая, комментировали: "В наших книгах таких подробностей не скажут".

Димке не давали даже в нее заглянуть, может опасаясь, что сие пособие одарит его опытом и те потеряют возможность сотворять колкости про его любовную неустроенность. А скорее, просто стеснялись. Но он засек место, где они ее спрятали: под клеёнку общего обеденного стола. И когда в зале начался аврал, он быстро сгонял домой за "Зенитом", купив по дороге пленку "Фото

— 65"; лихо перещелкал все страницы. И вот на последнем кадре одна из дам заскочила в техкомнату… Короче, бабы заварили такой хипиж, который не пожелать бы никому. Какой уж и не имел смысла — негативы были благополучно спасены и экземпляры фотоиздатовской книги достались еще и Гришке и Сашке. И конечно, самому Леониду Петровичу, самоотвержено успокоившему тогда не в меру нервных и сексуально озабоченных сменщиц.

Но никакого нового опыта и перемен на любовном фронте эта книга не принесла. Написана была она видать, в Америке, и применительна была наверное, только к тамошней жизни. Не удивительно: "наши" прочтя её, только и причитали:

— О чем им еще писать? Им бы всучить наши проблемы. Заставить-ка побегать по нашим аптекам за гондончиками…

И по-новой закруживались в голове вечные слова Гришки:

— Никто тебя не научит отношениям с телками. Этому можно научиться только самому. И с самого детства…

Но на обнаженных красоток взглянуть не терпелось. Оглядевшись, что в комнате — никого, потихоньку достал из стенда пакет, развернул. Аппетит сдал на задний план. Трепеща, стремясь не шелестеть, листовал журнал под столом. Вспомня детство, когда на уроках в младших классах он тайно читал журналы "Мурзилка" и любовался коллекциями марок одноклассников.

Жадно впившись, он разглядывал сексуальные сцены с участием бесстеснительной красавицы, изредка подумывая, как лучше сохранить эти оргазменные страницы в фотокопиях.

— Ну-ка, что там у тебя? Дай-ка глянуть!

Голос Леонида неожиданно прогремел над ухом. Димка лихорадочно принялся "затаривать" журнал обратно в аппаратный отсек.

— Ну зачем прячешь? Жалко ли показать?

Димка вздрогнул — да, на работе и вида нельзя подавать о наличии у тебя порнухи. Попался! И машинально сунул секс-издание начальнику…

И в школе некогда приключилось подобное. Злющая же была учительница природоведения! Отобранного кляссера и "двойки" в дневнике ей показалось мало:

— Чего расселся, как на унитазе! В угол! В угол становись! К сорнику! Пусть весь класс поглядит на бездельника!

Унизила перед одноклассниками. До перемены заставив простоять у мусорной корзины. Словно в тюряге: "твое место у параши!"

…- Не хрена себе бабец, — промолвил Леонид, — вот это сиськи! Где они такую сняли? Это твоя книжка?

— Нет. Дали на время.

— Понятно. Свою покупать — слишком дорого. Послушай, а ты, кажется умееешь фотографировать?

— Приходилось.

— А не мог бы эту бабу перещелкнуть? Если надо, у меня есть фотобумага.

— Вопросов нет. — ответил Димка. — Завтра будет готово.

— Ну, завтра — не завтра… Не спеши. Это уж — как успеешь.

Насмотревшись разврата, он вернул журнал и продолжил:

— Ладно. Спрячь его. Это забугорные дивы: увидал, полюбовался и забыл. А ты лучше взгляни сюда.

Он достал из своего кошелька маленькое черно-белое фото, с которого смотрела пухленькая круглолицая девушка с длинными, распущенными по плечам волосами. Протянул Димке.

— Ну как? Она тебе нравится?

— Да, очень симпатичная. Кто это?

— А это и есть Диана, моя племянница. О ней мы, помнишь, говорили утром. Я знал — тебе она приглянется. Так что ходи на работу чистеньким, опрятным, бодреньким — со дня на день будешь с ней знакомиться.

— А когда именно? — встрепенулся Димка.