Юность компьютерщика

— Да работает, Леонид Петрович. Вчера все подозрительные точки в нем пропаял.

— Ну-ка включи.

Димка щелкнул главным тумблером стенда. На панели засияли разноцветные индикаторы. Затем нажал кнопку "Пуск". В блоке шелкнули реле, стрелка вольтметра дрогнула и замерла у деления

24 вольта.

— Хорошо. А нагрузку как, держит?

Димка стал постепенно проворачивать ручку нагрузочного реостата. Стрелка амперметра отклонялась на все больший угол.

Вольтметр же показания не уменьшал — блок с нагрузкой справлялся.

— Вот. Видите — 22 ампера и все в порядке.

— Отлично. Выводи ток на номинал и сегодня-завтра — прогон под нагрузкой. Ты же в курсе, как он нас замучил, вырубаясь по законам Мэрфи?

Дима кивнув, подвёл реостат к номиналу. Леонид, судя по всему довольный, поинтересовался:

— А теперь скажи только мне лично, почему ты вечно грустный и подавленный? Тебя не покидают проблемы с женским полом?

— Да… их нет.

— А почему нет? Значит, никого у тебя нет?

— Никого.

— Поэтому надо тебе помочь?

— А как вы поможете?

— Послушай меня серьезно. У меня есть знакомая… Точнее, она мне родственница. Племянница. И кстати поступила туда, где учился ты: на факультет электроники. Ей восемнадцать лет. Она приехала издалека, снимает квартиру вместе с подругой. И ей необходима работа по специальности.

— Вы хотите ее со мной познакомить!? — оживился Димка.

— Ну, не вижу смысла специально вас сводить. Поступим проще и разумней. У нас есть вакантная ставка дневного оператора, на которую ее берем. А тебя, как ниженера, прикреплю к ней наставником: ввести в курс дела. И у вас все получится само собой.

— Вы думаете, получится?

— Конечно. Ты неуверен в этом? Понимаешь, девушка она стеснительная, по кабакам не ходит, с незнакомцами не общается, к модным шмоткам равнодушна. Не курит, не пьет. Так что будь с ней решительным, увереным, конечно, чересчур резко не напирай; но как опытный товарищ, поможешь ей готовить курсовые, практикумы. А потом, я постараюсь перевести тебя в сменные инженеры и ее поставлю в твою смену…

Но вдруг раздался щелчок. Стрелки приборов упали на "ноль", а на испытуемом блоке вспыхнул ярко-красный сигнал "Авария".

— Ну вот. — расстроился Леонид. — А говоришь, что работает.

— Так ведь работал…

— А ты все хорошо пропаял? Может, все-таки где-то проглядел плохой контакт?

— Нет, я просмотрел все. Дефектов больше не заметно.

— А ты смотрел все реле? Может надо в них контакты промыть?

— Ах. Сейчас почищу.

— А ну-ка еще включи.

Димка, сбросив "аварию", снова нажал на "пуск". Блок запустился, как ни в чем ни бывало. Леонид промолвил:

— Ну и сколько ждать очередного "отбоя"? Час, два или сутки?

— Не знаю…

— А кто же знает? Шайтан?

Леонид улыбался, смягчая непросую ситуацию, навязанную Димке этим злополучным, мучавших целый год всех инженеров, блоком, чинить который отказывались даже мастера ЦТО. Димка терялся, не зная, как с честью разрядить ситуацию перед своим шефом, попытавшимся даже разрешить его личную неустроенность. Однако вдруг к ним подскочил сменный инженер Боря:

— Леонид, операторы жалуются: в зале запах горелой резины.

Я чувствую, возле шкафа с блоками питания. Пойдемте проверим.

Открыв дверцу панели управления питанием, они поняли, что запах девчонкам отнюдь не померещился.

Вдвоем они открутли крышку платы соединений, и запах изоляции резко усилился. Из-под одной гайки, зажимающей наконечник толстого кабеля, казалось, даже струится дымок.

— Ну что? — заметил Боря. Я же давно подозревал, что тут полно корпяших контактов. Кстати все стали замечать, что на машине в последнее время участились сбои, особенно в сырую погоду.

— Так девочки, снимайте задачи и убирайте диски! — распорядился Леонид. — Машину ставим на ремонт!

Операторши, спешно набрав на пульте команды "END… END…

END", сматывали и прятали бобины с магнитофонных шкафов, снимали с дисководов, накрывая плексовыми жбанами, этажерки круглых металлических пластин. Машину предстояло полностю отключить, для чего требовалось остановить питающие ЭВМ альтернаторы, установленные в подвальном этаже здания. По неписанному правилу спускаться туда полагалось самому молодому инженеру или технику из присутствующих.

— Ну давай Дима вниз, — промолвил Леонид.

— Да. А кто со мной?

— Да ты что? Забыл, где кнопки нажимать?

— А вдруг Семён встретится?

— Ничего. Не теряйся, скажи, что послал тебя я. И я за все отвечаю.

Димка понуро поплелся в коридор. Нет, пройтись вниз труда не составляло. Неприятней всего было снова нарваться на начальника отдела, особенно после сегодняшней взбучки за невинное опоздание. По закону подлости столкновение с ним происходило именно в подвале с последующей взбучкой и криками:

— Почему ты один!? Ты забыл, что в генераторную комнату следует ходить вдвоем!? Ты расписывался в инструкции?!

Доказать Семёну, что Димка вовсе не обожает уединяться именно там, было невозможно. Тот твердо был убежден: вошедшего туда в одиночку непременно убьет током. А скорее, просто находил удобный повод для скандала. Да, правильно: присутствие двоих обязательно, если требовалось произвести какой-либо ремонт. Но просто нажать кнопку?.. Не только Димка пытался доказать, что

Семён, сидя один в кабинете, уж не вызовет инженеров включить ему свет. Что Гагарин в одиночку благополучно слетав в космос, полетел вдвоем на самолете и разбился. Да в конце концов, с точки зрения физики, гораздо опаснее пользоваться в ванной стиральной машиной… Нет, повод наорать ему в сладость.

Баба Нюра, не спрашивая, дала нужный ключ. Спустившись вниз и осмотревшись, он стал отпирать невзрачную низенькую дверь, за которой теснился грузный металлический шум.

Димка нервничал, ожидая ежесекундно появления Семёна. Разболтанная личинка замка уперто клинила, время шло. Наконец, ключ со скрежетом провернулся и запертый гул выплеснулся волной, захлестнув весь подвальный коридор.

В этой комнате днем и ночью работали альтернаторы: машинные преобразователи, вырабатывающие из сетевой энергии напряжение частотой 400 герц, подаваемое в блоки питания ЭВМ и на сервоприводы магнитофонных шкафов, и сглаживающие броски и провалы напряжения в сети, столь губительные для нежных вычислительных схем. За перегородкой из сетки были намертво прикрепленны к бетонным кубам-подставкам десять метровой длины мотор-генераторов весом полтонны каждый, со спрятанными вращающимися частями. Тяжелый пронзающий гул, порождаемый их работой, давил на уши и на все тело, проникал сквозь вентиляционные шахты по всему зданию, а пол из кафельных плит вибрировал под ногами мелкой дрожью. Сухой, нагретый воздух, непрерывно продуваемый сквозь нутро агрегатов, витал по помещению, разнося запахи бакелита и смазки ЦИАТИМ. (*3)

Против двери на стене был расположен пост управления: десять, в комплекте, массивных коробок из силумина, с кнопками и регуляторами настройки; и высоченный железный шкаф с рукояткой рубильника. На девяти из них ярко мерцали неонки, сигнализируя об исправной работе машин. Последний агрегат стоял в резерве, готовый при отказе любого из них вступить в работу и спасти

ЭВМ от дорогостоящих простоев.

ЕС 1033 — 5-й и 6-й блоки. Димка помнил это наизусть и мог здесь действовать с закрытыми глазами.

Он нажал кнопки "стоп" — в непрерывный гул диссонансом ворвался затухающиий вибрирующий рокот: роторы отключенных альтернаторов останавливались, плавно угасали лампочки на блоках управления. Повернув сбоку на блоках вертушки пакетников для полного отключения и повесив табличку "Не включать!", он, поспешно погасил свет, запер дверь и помчался наверх.

В зале, пока операторы баловались чайком, начальник с Борей уже вовсю занимались ремонтом. Некоторые контакты подгорели до того, что их пришлось чистить наждачной бумагой. Другие оказалось достаточно подкрутить потуже — видимо все они разболтались от постоянной вибрации вентиляторов, обдувающих блоки питания. Димка был в стороне — они вполне справлялись вдвоем. Но когда он увидел, что крышка панели уже прикручивается на место, понял — ему снова шагать в подвал. А во второй раз он уж точно нарвется на Семёна. И он, незаметно выскользнул из зала, "взлетел" на четвертый этаж — проведать друга Сашку Радищева

— программиста, работавшего в ОПР — отделе перспективных разработок.

*************************************************

… Как для него все это начиналось? Еще в седьмом классе, когда строгая мать, опасавшаяся братания Димки с дворовой компанией, устроила его в радиокружок Дома пионеров. А может, чтоб отвлечь сына от возни с подаренным отцом "Зенитом".

Что ни говори, новое увлечение сильно заинтересовало "юного техника": его научили отличать сопротивление от конденсатора, понимать хитрый язык радиосхем, да правильно держать паяльник.

Сколь же безграничен был восторг мальчишки, когда при помощи руководителя он спаял из нескольких деталей простенькую схемку и подключенная к ней лампочка радостно замигала, будто подфарник автомобиля! Воспитанник кружка на этом не остановился, и на следующем занятии "научил" схемку пиликать, подобно первому спутнику… А уж скоро, подключив наушники к собранному им простейшему приемнику, услыхал знакомые позывные радио "Маяк".

И не успел руководитель похвалить Димку за успех, как он, немного покопавшись в схеме, сам удивил руководителя, поймав на свое творение не только местный "Маяк", но и далекий "Голос

Америки".

С тех пор кружок радиотехники стал для него впереди прочих интересов. Ведь там не ставили двоек, не ругали за пропуски занятий. Но с каким же нетерпением он ждал дня кружка! И скоро мать пожалела о содеянном: Димка стал меньше уделять времени урокам, появилось больше "троек". Вместо учебников он все больше читал радиолитературу, взятую в библиотеке или у друзей по кружку. А последние странички тетрадок были сплошь исчерчены схемами…

Но остановить увлечение сына было уже невозмозно. Занятий в кружке ему стало мало, он стал упрашивать купить ему собственный паяльник и другие необходимые инструменты. Однажды бабушка с ужасом обнаружила, как Димка, притащив домой выброшенную кем-то старую радиолу, куррочит ее на запчасти. Она немедленно было равнулась "выкинуть этот хлам", но внук самоотверженно стал защищать "сокровище". Бабушка смирилась, лишь попросив, чтоб он спрятал "железо" подальше до прихода матери.

Бабушкину просьбу он выполнил. Но к вечеру их навестил сосед дядя Саша, вроде невзначай прихватив с собой небольшой приемник "Селга". И пожаловался: с таким трудом раздобыл для него дефицитнейшую батарейку "Крона", но приемник все же молчит.

Бабушка предложила:

— Дима. А вдруг ты поймешь, что там не в порядке?

И Димка, открыв крышку, обнаружил под ней оторванный проводок. Включив паяльник и сообразив, где его место, подпаял.

Сосед был вне себя от счастья, аж не веря, что его "онемевший" аппарат снова обрел голос. На радостях он принес бабушке бутылку хорошего вина, а первым вознаграждением мальчишке стала шоколадка.

И с тех пор весть о "смышленном мальчишке" пошла по всему дому и далее за его пределы.

О увлечении Димки узнали и дворовые пацаны, с которыми строгая мамаша запрещала дружить с детства. А повзрослев, те и сами презрительно глядели на "домашнего мальчика" и при случае обзывали его язвительными колкостями… Первым воспользовался способностями Димки Гришка, живущий этажом ниже. Димка исправил ему лишь карманный фонарик, который никак не хотел зажигаться в Гришкиных руках. Тот о способностях соседа поведал всей дворовой компании и вскоре он принялся помогать и другим, исправляя пусть и простейшие поломки, показывал, как правильно соединить магнитофоны, чтобы качественно переписать редкую музыку. Его перестали обзывать "кишель" и стали уважать. Даже старшие пацаны почтительно здоровались с ним за руку и называли "Дмитрич".

Димка совершенствовал свои способности. Дома давно стояла сломанная радиола, используемая под тумбочку. В один день он ее исправил и поставил у себя в комнате. Начались музыкальные вечера, на которые собирались его друзья и одноклассники. Мать же это приводило в бешенную ярость: после ухода друзей квартиру сотрясали ее истерические вопли:

— Сколько тебе можно развлекаться!!? Ты обязан учиться, чтобы быть отличником!! Ты живешь, будто плывешь по течению, без смысла и цели!! Весь в отца пошел, прихвостень!

Она отправилась жаловаться руководителю кружка, заодно прихватив дневник, где попадались двойки и тройки. И требовала запрета на посещения кружка. На что молодой руководитель, сам из числа подрабатывающих студентов, пояснил:

— Я конечно, могу не допустить его к занятиям. Но поймите, это просто бессмыслено. У него настолько глубокая одаренность к радиотехнике, что он порой соображает лучше меня…

В последнем классе он сам покинул кружок. Ему там стало просто неинтересно. К тому времени он научился подрабатывать, починяя соседям и знакомым приемники, телевизоры и другую домашнюю технику. Порой исправлял бабушкам такие старые телеящики, за которые не брались даже мастера из ателье и советовали отправить их "под трактор". (*4)

И поэтому по окончани школы выбор для него не стоял: факультет радиоэлектроники политехнического института. Сдав на "отлично" физику и математику, он получил жестокое разочарование: по литературному сочинению влепили "трояк".

Мать долго выходила из себя и кидалась на парня со всеми мыслимыми и немыслимыми оскорблениями — школу он закончил без медали, и для поступления не хватало одного балла. Хотя на факультет конкурс был и не слишком велик — просто многих пропустили вне конкурса: отслуживших в армии, окончивших рабфак, не говоря уж о имевших "наверху" большую "руку".

— Балбес! Тварь, тупая, безграмотная! Быть тебе дворником, сапожником! Позоришь мать родную!..

Но зря-то она бесилась. Руководство института приняло мудрое решение: всех, недобравших баллов, автоматически зачислить на заочное отделение.

Димка был рад и этому, тем более институтские преподаватели втолковывали: заочник на голову выше дневника. Потому, что обучаясь, очник зачастую не представляет, для чего предмет необходимо знать. А заочник тут же соприкасается с "теорией" на работе, понимая важность изучения темы для практики. И к получению диплома уже считается опытным спецом, а не начинающим, как выпускник дневного.

Но мамаша опять пошла в штыки, осыпая его воплями:

— Неуч! Обрадовался своему легкому счастью! Заочка — это не учёба! Это пародия на образование! Это полное шалопайство!

Но другого уже не предвиделось, а заочнику требовалось устройство на работу. Желательно по будущей специальности и не слишком обременяющую. Военный завод, где мамаша работала в бухгалтерии, Димка отверг сразу. Там нельзя опоздать ни на минуту, и ни минутой раньше не уйдешь. Да еще заставят подписать листок "о неразглашении производственных секретов". А зарплата для молодого — такая же скромная, как и во многочисленных городских НИИ — "шарашкиных конторах", где за рабочим временем порой вообще никто не следит. Жуть пробирала — представь себя тружеником предприятия с обликом тюрьмы или концлагеря: мрачные корпуса с зарешеченными непрозрачными окнами за высоким серым каменным забором, наверху — колючая проволока под током, по углам — вышки с прожекторами и автоматчиками… Впрочем, повоевав с матерью на тему трудоустройства, он и приютился сюда, лаборантом с окладом 80 рэ. При единственном тогда компьютере М-222.

Сделал он это по рекомендации своего одноклассника, мать которого прежде служила в управлении образования и была одним из инициаторов создания этого вычислительного центра. С его подсказки он и направился к Виктору Кирилловичу — заведующему машинным залом.

Он впервые оказался рядом с действующей ЭВМ, вид которой поражал воображение. Огромный пульт, с бесконечными рядами кнопок, над которыми дружно мигали шесть сотен лампочек, крутящиеся бобины с широкой магнитной лентой, автоматическая пишущая машинка, печатающая без единого прикосновения. И ряды шкафов со схемными платами, на которых впаяно было не десять, не двадцать транзисторов, как в приемнике или магнитофоне, а многие десятки тысяч! И все это было соединено, отлажено, и главное — работало! Он словно ощутил себя в родной стихии и понял

— это дело его жизни. И Кириллыч: подполковник в отставке, служивший прежде в ракетных войсках, по праву оценил способности парня.

…Получив белый халат и ставший на период стажировки к окну для приема колод перфокарт от студентов-практикантов, выстроившихся в очередь, (зала приема-выдачи тогда еще не было)

Димка не мог не заметить интеллигентного рослого парня в небольших очках. И не мог не уважить его просьбу:

— Не пропустишь ли ты мою программу поскорей? Я тоже сотрудник, нам нужно срочно тему сдавать.

Димка осмелился пригласить его внутрь. И уговорил операторов побыстрей обработать его колоду.

Приглашенный, глядя на работу компьютера, стоял ни жив, ни мертв. Множество щелкающих, гудящих, урчащих механизмов, моргание бесчисленных индикаторов побуждали в нем неподдельный страх. Он даже боялся отойти от порога, но понаблюдав, как ловко женщины скармливают машине стопки дырчатых бумажек, слегка осмелел и произнес:

— Вот оно-то как работает: так просто и так хитро. Мой научный руководитель так и говорит — программист никогда не должен видеть машины. Его дело — создать алгоритм и получить ответ…

— А откуда у нас в зале посторонний? — строго спросил Кириллыч.

— А он не посторонний. Это мой приятель…

Так и обрел себе нового друга, лет на пять его старше. Заканчивающего заочно политех. И уже "доросшего" до инженера-программиста.