Гарри Поттер и Тайная комната [изд-во Махаон]

— Перси вообще всё лето чудит, — нахмурился Джордж. — Строчит письма, запирается у себя постоянно… Хотя, казалось бы, сколько можно полировать значок старосты?.. Ты забрал слишком далеко на запад, Фред, — прибавил он, ткнув в компас на приборной панели.

Фред крутанул руль.

— А ваш отец знает, что вы взяли машину? — поинтересовался Гарри, догадываясь, впрочем, каков будет ответ.

— Ммм… нет. У него работа сегодня вечером. Если повезёт, вернём машину в гараж и мама даже не заметит, что мы её брали.

— А что он делает в министерстве?

— Работает в самом скучном отделе, — сказал Рон. — Отдел неправомочного использования мугл-артефактов.

— Чего?

— Ну, он занимается заколдованными предметами, которые сделаны муглами. Вдруг они снова попадут в мугловый магазин или к кому-то в дом. Вот в прошлом году умерла одна старая ведьма и её чайный сервиз продали в антикварный магазин. Его купила муглянка, принесла домой, пригласила друзей чаю попить. Это был кошмар — папа потом неделями приходил домой за полночь.

— А что случилось?

— Чайник взбесился и давай кипятком брызгать во все стороны, а один дядька попал в больницу — щипцы для сахара укусили его за нос. Папа совершенно выдохся — у них в отделе только он да старик Перкинс, и пришлось им налагать заклятия забвения и всякое такое, чтобы замять эту историю…

— Но как же… ваш отец… и эта машина…

Фред засмеялся:

— Ой, он обожает мугаовые штуки, у нас их в сарае полно. Он их разбирает, заколдовывает и собирает обратно. Если б он устроил обыск у нас дома, ему пришлось бы себя арестовать. Мама из-за этого бесится.

— Мы уже на главной дороге, — перебил Джордж. — Через десять минут будем на месте. Ну и хорошо, а то светает…

Горизонт на востоке слабо засветился розовым.

Фред немного сбавил высоту, и внизу Гарри увидел тёмное стёганое одеяло возделанных полей и рощиц.

— Скоро деревня, — сказал Джордж. — Колготтери Сент-Инспекторт.

Машина спускалась всё ниже. За деревьями уже показался краешек рубинового солнечного диска.

— Приземлились! — воскликнул Фред, когда с лёгким «бум!» колёса коснулись земли. Машина села у полуразрушенного гаража во дворике, и через окно Гарри в первый раз увидел дом Рона.

Дом породил на большой каменный хлев, к которому там и сям хаотично пристраивали всё новые и новые помещения, пока хлев не подрос на несколько этажей и не перекосился; казалось, не разваливается он лишь по волшебству (впрочем, напомнил себе Гарри, так оно, вероятно, и было). На красной крыше торчало штук пять труб. У двери в землю был воткнут шест с криво прибитой дощечкой, где значилось: «Гнездо». У порога валялось великое множество резиновых сапог и сильно проржавевший котёл. По двору, что-то поклёвывая, бродили пухлые коричневые куры.

— Ничего интересного, — бросил Рон.

— У вас здорово! — счастливо воскликнул Гарри, вспомнив Бирючинную улицу.

Они вышли из машины.

— Слушайте — наверх поднимаемся исключительно осторожно! — предупредил Фред. — А дальше ждите, пока мама не позовёт завтракать. Тогда ты, Рон, сбежишь вниз весь такой: «Мам, смотри, кто ночью приехал!» — и она дико обрадуется и не заметит, что мы брали машину.

— Правильно, — согласился Рон. — Пошли, Гарри, я живу на самом…

Рон вдруг весь позеленел, и глаза его застыли. Остальные трое развернулись.

Через двор, распугивая кур, шагала миссис Уизли, и просто поразительно, до чего эта низенькая, пухленькая, добродушная женщина напоминала саблезубого тигра.

— Ой, — сказал Фред.

— М-мамочки, — сказал Джордж.

Миссис Уизли остановилась перед ними, уперев руки в боки, и молча переводила взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней был цветастый передник — из кармана торчала волшебная палочка.

— Ну, — сказала миссис Уизли.

— Доброе утро, мам, — сказал Джордж, и только ему одному показалось, что у него это вышло легко и беззаботно.

— Вы вообще представляете, как я волновалась? — произнесла миссис Уизли страшным шёпотом.

— Извини, мам, но, понимаешь, нам надо было…

Все трое сыновей были выше матери, но пред её гневом заметно скукожились.

— Кровати пустые! Записки нет! Машины нет… могли разбиться… чуть с ума не сошла… вам наплевать? Хоть бы раз обо мне подумали! Вот вернётся отец, он вам покажет! Ни Билл, ни Чарли, ни Перси никогда ничего подобного…

— Его Превосходительство Перси, — бормотнул себе под нос Фред.

— ТЕБЕ НЕ МЕШАЛО БЫ ВЗЯТЬ С НЕГО ПРИМЕР! — завопила миссис Уизли, ткнув пальцем Фреду в грудь. — Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, отец мог потерять из-за вас работу…

Казалось, это продолжалось много часов. Миссис Уизли успела охрипнуть. Наконец она повернулась к Гарри, и тот попятился.

— Я так рада, что ты здесь, Гарри, деточка, — сказала она. — Заходи, поешь с дороги.

Она пошла в дом, а Гарри испуганно глянул на Рона и, получив ободряющий кивок, последовал за ней.

Кухня была маленькая и довольно тесная. Посредине — струганый деревянный стол и стулья. Гарри присел на краешек стула и огляделся. Прежде он не бывал в колдовском доме.

На стене напротив висели часы с одной стрелкой и без цифр. Вместо цифр по краю шли надписи: «Время ставить чай», «Время кормить кур», «Опять опоздал». На каминной полке в три ряда толпились книжки с заглавиями типа «Сырочарня на дому», «Волшебная выпечка», «Пир в одну минуту — чудеса!». И либо Гарри обманывал слух, либо по старому радио над раковиной только что объявили, что через пару минут начнётся «Ведьмин час», где выступит Прельстина Солоуэй, «певица-чаровница».

Миссис Уизли хлопотала, ловко, хотя и довольно небрежно стряпая завтрак. Всякий раз, бросив на сковородку сосиску, она бросала гневный взгляд на сыновей. То и дело она ворчала: «Не знаю, где была ваша голова» и «Уму непостижимо».

— Тебя я не виню, милый, — уверила она Гарри, навалив ему на тарелку восемь или девять сосисок. — Мы с Артуром сами беспокоились. Как раз вчера вечером говорили: если к пятнице ты Рону не ответишь, поедем и заберём тебя. Но, честное слово, — она добавила к сосискам яичницу из трёх яиц, — летать на запрещённом виде транспорта через всю страну! Вас кто угодно мог увидеть…

Между делом она постучала волшебной палочкой по тарелкам в раковине, и те сами собой начали мыться, тихонько позвякивая.

— Было облачно, мам! — не выдержал Фред.

— Когда я ем, я глух и нем! — яростно огрызнулась миссис Уизли.

— Мам, они его голодом морили! — сказал Джордж

— Ты тоже молчи! — прикрикнула миссис Уизли, но лицо её несколько смягчилось, и она принялась нарезать и намазывать маслом хлеб для Гарри.

Тут кое-что отвлекло всеобщее внимание от препирательств — маленькая рыжеголовая фигурка в длинной ночной рубашке возникла на пороге, тихонько взвизгнула и выбежала вон.

— Джинни, — вполголоса пояснил Рон для Гарри. — Моя сестра. Всё лето только о тебе и твердила.

— Ага, ты потом дай ей автограф, — ухмыльнулся Фред, но, поймав взгляд матери, замолчал и уткнулся носом в тарелку.

Больше не было сказано ни слова, пока все четыре тарелки не оказались вылизаны — на редкость быстро.

— Ужас до чего я устал. — Фред зевнул, наконец откладывая нож и вилку. — Пойду-ка посплю и…

— Никуда ты не пойдёшь, — заявила миссис Уизли. — Сам виноват, что не выспался. Отправляйся в сад, его давно пора разгномить: они опять совершенно отбились от рук…

— Ой, мам…

— И вы двое тоже, — сказала она Рону и Джорджу, пылая глазами. — А ты, мой дорогой, иди поспи, — сказала она Гарри. — Ты же не виноват, что они прилетели за тобой на этой идиотской машине…

Но Гарри, который совершенно не хотел спать, быстро сказал:

— Я помогу Рону. Я ещё никогда не разгномливал сад…

— Это очень благородный порыв, детка, но работа ужасно скучная, — сказала миссис Уизли. — Посмотрим, что по этому поводу говорится у Чаруальда…

И она вытащила толстую книгу из стопки над очагом. Джордж застонал:

— Мам, ну что мы, не знаем, как разгномить сад?

Гарри взглянул на обложку. Поперёк витыми золотыми буквами шла надпись: «Сверкароль Чаруальд. Бытовые и сельскохозяйственные вредители. Справочник». Там же была большая фотография очень миловидного колдуна со светлыми кудрями и сияющими голубыми глазами. Как всегда на колдовских фотографиях, фигура двигалась; колдун — очевидно, сам Сверкароль Чаруальд — весело подмигивал всем присутствующим. Миссис Уизли просияла в ответ.

— Он само очарование, — сказала она, — и насчёт домашних вредителей дока! Весьма полезная книга…

— Мама в него втюрилась, — громким шёпотом сообщил Фред.

— Не болтай глупости, Фред, — оборвала сына миссис Уизли, но щёки её заметно порозовели. — Ну хорошо, если вы считаете, что всё знаете лучше Чаруальда, приступайте, но имейте в виду: если я найду хоть одного гнома…

Зевая и ворча, братья поплелись в сад, и Гарри отправился вслед за ними. Сад был большой и, на взгляд Гарри, как раз такой, каким и должен быть настоящий сад. Дурслеям бы не понравилось: сорняков полно и трава нестриженая, — но повсюду вдоль забора росли сучковатые деревья, на клумбах буйствовали какие-то неведомые растения, а посередине зеленел большой пруд с лягушками.

— У муглов тоже есть садовые гномики, — поведал Гарри Рону, когда они шли по лужайке.

— А, я видел. Они думают, это гномы, — ответил Рон и нырнул головой в пионовый куст. — Жирные Санта-Клаусы с удочками…

Что-то шумно завозилось, куст пиона содрогнулся, и Рон выпрямился.

— Вот это — гном, — мрачно пробурчал он.

— Ассстань от меня! Ассстань! — визжал гном.

Вне всякого сомнения, гном не имел ничего общего с Санта-Клаусом. Он был маленький, кожистый, с большой, шишковатой, лысой головой — вылитая картошка. Рон держал его на вытянутой руке, а гном отчаянно брыкался мозолистыми ножонками. Рон ухватил гнома за лодыжки и перевернул вниз головой.

— Вот как с ними поступают, — сказал Рон. Он поднял гнома над головой («Ассстань!») и принялся раскручивать, как лассо. Увидев потрясённое лицо Гарри, Рон добавил: — Ему совершенно не больно — просто надо, чтоб у него как следует закружилась голова, он тогда не найдёт дорогу обратно.

И внезапно он выпустил гнома — тот пролетел футов двадцать и шмякнулся где-то за забором, в поле.

— Слабак, — сказал Фред. — Спорим, мой улетит вон за тот столб.

Очень скоро Гарри перестал жалеть гномов. Самого первого он хотел аккуратно высадить за забор, но гном, почуяв слабину, бритвенно-острыми зубками впился ему в палец, и Гарри долго мучился и тряс рукой, пока…

— У-у-ух ты, Гарри, — это ж футов пятьдесят…

Вскоре небо потемнело от летающих гномов.

— Они не слишком сообразительные, — сказал Джордж, схватив целую компанию. — Как прослышат, что тут разгномливают сад, так и лезут наверх поглазеть. Казалось бы, давно пора понять, что лучше не высовываться.

Вскоре гномы потащились по полю прочь неровным строем, понурив плечики.

— Скоро вернутся, — сказал Рон, наблюдая, как гномы исчезают за изгородью на другом краю поля. — Им у нас нравится… Папа с ними цацкается, говорит, забавные…

Тут хлопнула входная дверь.

— Пришёл! — крикнул Джордж. — Папа пришёл!

Ребята поспешили в дом.

Мистер Уизли тяжело сел на стул в кухне, снял очки и закрыл глаза. Худой, лысеющий человек, но остатки волос ярко-рыжие, как и у всех его детей. Его длинная зелёная мантия запылилась и поистрепалась.

— Ну и ночка, — пробормотал он и в поисках чайника захлопал рукой по столу. Дети расселись вокруг. — Девять рейдов. Девять! К тому же, стоило мне отвернуться, гадюка Мундугнус Флетчер попытался меня заклясть…

Мистер Уизли громко хлебнул из чайника и вздохнул.

— Но ты нашёл чего-нибудь, пап? — спросил Фред.

— Да не особенно, пару ключей-скукожек и кусачий чайник. — Мистер Уизли зевнул. — Нашлась, правда, кое-какая мерзость, но не по нашему департаменту. Мертвоморриса забрали, у него обнаружились весьма и весьма подозрительные хорьки, но, хвала небесам, это дела комитета экспериментальной магии…

— Кто это так маялся дурью, что наваял ключей-скукожек? — удивился Джордж.

— Ну… для потехи над муглами, — вздохнул мистер Уизли. — Ключ от двери постоянно уменьшается и наконец вообще исчезает. Нужен ключ, а не найдёшь. Конечно, тут трудно что-то доказать, ни один мугл не признается, что у него исчезают ключи, — скажет, что просто вечно их теряет. Бедняжки на всё готовы, лишь бы не замечать волшебства, даже когда оно под самым носом… Но вы не поверите, чего только не заколдовывают наши с вами сородичи…

— МАШИНЫ, НАПРИМЕР?

Появилась миссис Уизли с длинной кочергой, занесённой как меч. Мистер Уизли широко раскрыл глаза и виновато уставился на жену.

— М-машины, Молли, лапушка?

— Да-да, Артур, машины, — подтвердила миссис Уизли, сверкая глазами. — Представь себе, один колдун купил старый, ржавый автомобиль, сказал жене, что всего-навсего хочет разобрать его на части и посмотреть, как он работает, а сам заколдовал его так, чтоб автомобиль летал.

Мистер Уизли моргнул.

— Должен заметить, милая, что этот колдун действовал вполне в рамках закона, хотя, разумеется, ему… ммм… пожалуй, следовало сказать жене правду… В законе, да будет тебе известно, есть… ммм… лазейки… Поскольку колдун не имел намерений летать на машине, тот факт, что машина способна летать, не означает…

— Артур Уизли, ты эту лазейку вписал в закон сам! — закричала миссис Уизли. — Чтобы и дальше возиться в сарае со своим мугловым хламом! Кроме того, к твоему сведению, Гарри прибыл сегодня утром в той самой машине, на которой ты не имел намерений летать!