Узы крови - английский и русский параллельные тексты

She was glad to hear his voice, but she suddenly remembered why she had called him.	Она обрадовалась, услышав его голос, но вдруг вспомнила, зачем хотела его увидеть.
To tell him that she was going to sign the papers, let the company be sold.	Чтобы сказать, что собирается подписать бумаги о свободной продаже акций.
In a few short hours everything had completely changed.	Но за несколько коротких часов все переменилось.
Elizabeth glanced out into the hallway, at the portrait of old Samuel.	Элизабет посмотрела в переднюю, где висел портрет старого Сэмюэля.
He had founded this company and had fought for it.	Он основал фирму и до конца своей жизни боролся за свое детище.
Elizabeth's father had built it up, helped turn it into a giant, had lived for it, dedicated himself to it.	Отец укрепил структуру фирмы, превратил в корпорацию, отдавая ей всего себя, отдав за нее жизнь.
"Rhys," Elizabeth said, "I'd like to have a board meeting Tuesday. Two o'clock.	- Рис, - сказала Элизабет в трубку. - Я хотела бы собрать Совет во вторник в два часа дня.
Would you please arrange for everyone to be there?"	Оповести всех, пожалуйста.
"Tuesday at two o'clock," Rhys agreed. "Anything else?"	- Вторник в два часа дня, - повторил Рис. -Что-нибудь еще?
She hesitated. "No. That's all.	- Нет, - после недолгого молчания проговорила она. - Это все.
Thank you."	Спасибо.
Elizabeth slowly replaced the receiver.	Медленно опустила трубку на рычаг.
She was going to fight them.	Теперь ее черед выступить против них. * * *
She was high on a mountain with her father, climbing at his side.	Они с отцом высоко в горах.
Don't look down, Sam kept saying, and Elizabeth disobeyed, and there was nothing below but thousands of feet of empty space.	"Не смотри вниз!" - беспрестанно твердит ей отец, но она не слушает его и поворачивает голову - под ней пропасть, пустота, сотни метров уносящейся вниз пустоты.
There was a loud rumble of thunder, and a bolt of lightning came hurtling toward them.	Рокот близкого грома, резкая вспышка молнии.
It hit Sam's rope and set it on fire, and Sam started falling through space.	Молния попадает в веревку Сэма, та мгновенно вспыхивает, и Сэм начинает падать в пустоту.
Elizabeth watched her father's body tumble end over end, and she began to scream, but her screams were drowned out by the roar of the thunder.	Элизабет видит, как тело отца, кувыркаясь в воздухе, стремительно несется вниз, и начинает кричать. Но крики ее тонут в грохоте грома.
Elizabeth awakened suddenly, her nightgown drenched with perspiration, her heart pounding wildly.	Элизабет проснулась вся в поту, с сильно бьющимся сердцем.
There was a loud clap of thunder, and she looked toward the window and saw that it was pouring outside.	Раздался мощный удар грома, она посмотрела в окно и увидела, что идет сильный ливень.
The wind was driving the rain into the bedroom through the open French doors.	Резкие порывы ветра швыряли дождевые брызги в раскрытую дверь балкона.

Quickly, Elizabeth got out of bed, crossed over to the doors and pushed them tightly shut.	Элизабет вскочила с кровати, подбежала к двери и плотно закрыла ее.
She looked out at the storm clouds that filled the sky, and at the lightning flashes across the horizon, but she was not seeing them.	Прижавшись к стеклу, она смотрела на укрытое тучами небо, на изредка прорезавшие его зигзаги молний. Смотрела, но ничего этого не видела.
She was thinking about her dream.	Перед глазами все еще мелькали сцены, увиденные во сне. * * *
In the morning the storm had passed over the island, leaving only a light drizzle.	К утру ливень прекратился, с неба сыпал только мелкий моросящий дождь.
Elizabeth hoped that the weather would not delay Alec's arrival.	Элизабет надеялась, что он не помешает Алеку прилететь на остров.
After reading the report she desperately needed someone to talk to.	После чтения отчета ей было необходимо обязательно с кем-нибудь поделиться своими сомнениями.
In the meantime she decided it would be a good idea to put it away in a secure place.	А пока следует убрать его куда-нибудь подальше от любопытных глаз.
There was a safe up in the tower room.	В башенной комнате был сейф.
She would keep it there.	Туда она его и положит.
Elizabeth bathed, put on a pair of old slacks and a sweater, and went down into the library to get the report.	Элизабет приняла ванну, натянула на себя старый свитер и изрядно потертые джинсы и спустилась вниз в библиотеку, чтобы взять отчет.
It was gone.	Отчета в библиотеке не было.
CHAPTER 19	Глава 19
The room looked as though a hurricane had swept through it.	Комната выглядела так, словно по ней пронесся ураган.
The storm had blown open the French doors during the night, and the wind and the rain had wreaked havoc, scattering everything before it.	Ночью шквальный порыв ветра распахнул стеклянные двери на веранду и, ворвавшись в помещение вместе с дождем, разметал все на своем пути.
A few loose pages of the report lay on the wet rug, but the rest of the pages had obviously been carried away by the wind.	На мокром ковре лежало несколько прилипших к нему листков из отчета, остальные, видимо, были унесены ветром.
Elizabeth stepped to the French windows and looked out.	Элизабет подошла к распахнутым дверям и выглянула наружу.
She could see no papers on the lawn, but the wind could easily have blown them over the cliff.	На лужайке не видно было ни одного машинописного листа.
That must have been what happened.	Ветер, видимо, все их сбросил с утеса в море.
No COPIES.	В ОДНОМ ЭКЗЕМПЛЯРЕ.
She must find out the name of the investigator Sam had hired.	Она должна узнать имя человека, которого Сэм нанял провести негласное расследование.
Perhaps Kate Erling would know.	Может быть, Кэйт Эрлинг подскажет, где его искать.

But Elizabeth could not be sure now that Sam had trusted Kate.	Но разве Кэйт Эрлинг вне подозрений?
This had become like a terrible game, where no one could trust anybody.	Все это похоже на какую-то дикую, ужасную игру, где все друг другу не доверяют.
She would have to move very carefully.	Теперь надо быть вдвойне осторожной.
Elizabeth suddenly remembered that there was no food in the house.	Вдруг Элизабет вспомнила, что дома ни крошки.
She could shop at Cala di Volpe and be back before Alec arrived.	Она успеет сделать все необходимые покупки в Кали-ди-Вольпе и вернуться назад до приезда Алека.
She went to the hall closet and got her raincoat and a scarf for her hair.	В шкафу в гостиной нашла свой старый плащ и захватила шарф, чтобы покрыть голову.
Later, when the rain let up, she would search the grounds for the missing papers.	Когда дождь перестанет, она попытается отыскать на территории виллы хотя бы часть листков из унесенного ветром отчета.
She went into the kitchen and took the key to the Jeep from the key rack. She walked out the back door that led to the carport	На кухне сняла с крюка ключи от джипа, через заднюю дверь прошла под навес, где он стоял.
Elizabeth started the engine and carefully backed the Jeep out of the carport.	Она прогрела мотор и осторожно подала машину задним ходом.
She turned it around and headed out the private driveway, braking to slow down because of the wet surface.	Развернувшись, стала медленно, на тормозах, съезжать по подъездной аллее вниз.
At the bottom of the driveway she turned right, onto the narrow mountain road that led to the little village of Cala di Volpe below.	Доехав до конца аллеи, свернула направо на узкую горную дорогу, которая вела в маленький поселок Кали-ди-Вольпе, раскинувшийся внизу у подошвы утеса.
There was no traffic on the road at this hour, but there seldom was, for few houses had been built up this high.	В этот час дорога была пуста; по ней вообще редко ездили, так как на вершине утеса, кроме виллы Роффов, стояло всего два-три дома.
Elizabeth glanced down to her left and saw that the sea below had become dark and angry, swollen with the night storm.	Элизабет посмотрела налево и далеко внизу увидела все еще не пришедшее в себя после вчерашнего шторма черное с проседью, сердитое море.
She drove slowly, for this part of the road became treacherous.	Ехала она медленно, так как эта часть пути была наиболее опасной.
It was narrow, with two lanes that had been cut into the side of the mountain, along a sheer precipice.	Узкая дорога - на ней с трудом могли разминуться две машины - была пробита прямо в скале, по краю утеса.
On the inside lane was the solid rock of the mountain, and on the outside, a drop of hundreds of feet to the sea below.	Справа вертикально вверх поднималась сплошная каменная стена, левая же граница дороги вообще отсутствовала, вместо нее зияла пропасть в несколько сотен футов высотой, отвесно уходившая прямо в море.

Elizabeth kept as close as she could to the inside lane, braking to fight the momentum of the steep mountain gradient.	Элизабет старалась держаться ближе к стене и не спускала ноги с тормоза, чтобы в нужный момент удержать машину от разгона на круто возраставшем в этом месте уклоне дороги.
The car was approaching a sharp curve.	Машина приближалась к крутому повороту.
Automatically, Elizabeth put her foot on the brakes to slow the Jeep down. The brakes were dead.	Элизабет быстро нажала на педаль тормоза. Машина как ни в чем не бывало неслась вниз, набирая скорость.
It took a long moment to register.	Она не сразу поняла, в чем дело.
Elizabeth pressed again, harder, pushing down on the pedal with all her strength, and her heart began to pound as the Jeep kept gathering speed.	Изо всех сил надавила на педаль, и снова никакого результата. Сердце ее бешено забилось.
It took the curve and was moving faster now, racing down the steep mountain road, gaining momentum with each second.	Машина вписалась в поворот и покатила вниз, с каждой секундой наращивая скорость.
She pressed down on the brakes again.	Она снова надавила на педаль.
They were useless.	Бесполезно!
Another curve lay ahead.	Впереди замаячил новый поворот.
Elizabeth was afraid to take her eyes off the road to look at the speedometer, but out of the corner of her eye she could see the needle racing upward and she was filled with an icy terror.	Элизабет не спускала глаз с дороги, не решаясь взглянуть на спидометр, но краем глаза видела, что стрелка уже вот-вот приблизится к пределу. По ее спине пробежал мороз.
She reached the curve and skidded around it, much too fast.	Вот она уже вошла в поворот, машину на скорости резко занесло.
The back wheels slid toward the edge of the precipice, then the tires found their traction and the Jeep plunged forward again, hurtling down the steep road ahead.	Задние колеса заскользили к краю пропасти, но машина, чудом выровнявшись, еще стремительнее понеслась вниз.
There was nothing to stop it now, no barriers, no controls, only the swift roller-coaster ride down, and the deadly, beckoning curves ahead.	Ничто уже не могло остановить ее смертельного падения в бездну: ни барьеры, ни рычаги управления, а впереди ее ждали все новые и новые повороты.
Elizabeth's mind raced frantically, seeking some escape.	Мозг Элизабет лихорадочно работал, ища возможность для спасения.
She thought of jumping.	Может, выпрыгнуть на ходу?
She risked a quick look at the speedometer.	Она бросила взгляд на спидометр.
She was going seventy miles an hour now, and building up speed every moment, trapped between the solid mountain wall on one side and the deadly drop into space on the other.	Машина шла со скоростью семьдесят миль в час и постоянно увеличивала ее на узкой ленте ничем не защищенной горной дороги.
She was going to die.	Смерть неминуема.
And in an instant revelation, Elizabeth knew that she was being murdered, and that her father had been murdered.	И в какую-то минуту она отчетливо осознала, что сейчас ее убивают, как до этого хладнокровно убили ее отца.
Sam had read the report, and he had been killed.	Сэм прочитал отчет, за что и был лишен жизни.

As she was going to be killed.	Теперь настал ее черед.
And she had no idea who her murderer was, who hated them enough to do this terrible thing.	И она так и не узнает имя убийцы, того, кто настолько ненавидел их, что пошел на самое ужасное из всех преступлений.
Somehow she could have borne it better if it had been a stranger.	Было бы гораздо легче, если бы он был незнакомцем.
But it was someone she knew, someone who knew her.	Но он был одним из тех, кого она прекрасно знала. И это было обиднее всего.
Faces flashed through her mind.	Перед глазами встали знакомые лица: Алек...
Alec...Ivo...Walther...Charles...It had to be one of them.	Иво... Вальтер... Шарль... Кто-то из них, больше некому.
Someone in the highest echelon of the company	Кто-то в высшем эшелоне власти.
Her death would be listed as an accident, as Sam's had been.	Причину ее смерти припишут несчастному случаю, как раньше несчастному случаю приписали смерть Сэма.
Elizabeth was crying now, silently, her tears mixing with the fine mist of rain that was falling, but she was not even aware of it.	Слезы градом текли из глаз Элизабет, смешиваясь с капельками дождя, но она их не замечала.
The Jeep was beginning to skid out of control on the wet surface, and Elizabeth fought to keep the wheels on the road.	Джип стало все чаще заносить на мокрой дороге, и она, судорожно вцепившись в рулевое колесо, пыталась выровнять его.
She knew it was only a matter of seconds before she hurtled over the cliff, into oblivion.	Она знала, что жить осталось всего несколько секунд, прежде чем она сорвется в пропасть.
Her body became rigid, and her hands were numb from gripping the steering wheel.	От ужаса и неимоверного напряжения тело ее онемело, а руки, обхватившие руль, казались ей чужими и деревянными.
There was nothing in the universe now but herself, careering down the mountain road, with the roaring wind tugging at her, saying Come join me, tearing at the car, trying to push it over the brink of the cliff.	Она осталась одна в целом мире, мчась на огромной скорости навстречу своей гибели, и только ветер без умолку завывал ей в уши: "Летим со мной!" - и рвал и толкал машину, силясь сбросить ее с дороги.
The Jeep started into another skid, and Elizabeth fought desperately to straighten it out, remembering what she had been taught.	Джип опять сильно занесло, и Элизабет сделала отчаянную попытку вновь выровнять его, вспомнив, чему ее учили.
Steer into the skid, always into the skid, and the rear wheels straightened out and the car continued racing downhill.	Всегда поворачивай руль в сторону заноса. Машина и на этот раз оказалась послушной рулю и, выровнявшись, вновь продолжила свой стремительный бег под гору.
Elizabeth stole another quick glance at the speedometer...eighty miles an hour.	Элизабет взглянула на спидометр... восемьдесят миль в час.
She was catapulting toward a steep hairpin curve ahead, and she knew she was not going to make this one.	Словно пущенная пращой, машина на огромной скорости приближалась к очередному крутому повороту, и Элизабет поняла, что на этот раз уже не сумеет вписаться в него.
Something in her mind seemed to freeze, and it was as if there was a thin veil between her and reality.	Вся жизнь в ней, казалось, замерла, отгороженная тонкой пленкой от реальности.

She heard her father's voice saying, What are you doing down here alone in the dark? and he was picking her up and carrying her to bed and she was on stage dancing and turning and turning and turning and she could not stop, and Mme. Net-turova was screaming at her (or was it the wind?) and Rhys was there, saying, How many times does a girl have her twenty-first birthday?	Она услышала голос отца, говоривший ей: "Что ты делаешь тут одна в темноте?", и он взял ее на руки и понес наверх в постель, и вот она на сцене, танцует, и все кружится и кружится, и не может остановиться, и мадам Неттурова громко кричит на нее (или это она сама кричит?), и появляется Рис и говорит: "Разве так следует отмечать свое совершеннолетие?"
And Elizabeth thought, I'll never see Rhys again, and she screamed his name and the veil disappeared, but the nightmare was still there.	И Элизабет подумала, что теперь уже никогда не увидит Риса, и она стала звать его, и пленка исчезла, но кошмар остался.
The sharp curve was looming closer now, the car speeding toward it like a bullet.	И джип пулей приближался к повороту.
She would go over the cliff.	Сейчас она сорвется в пропасть.
Let it happen quickly, she prayed silently.	Единственное, о чем она сейчас мысленно молила Бога, - чтобы все кончилось как можно быстрее.
At that moment, to the right, just before the hairpin curve, Elizabeth caught a glimpse of a small firebreak trail that had been cut through the rock, going up the mountainside.	В этот момент впереди, справа от себя, чуть не доезжая до поворота, Элизабет заметила узкую полоску противопожарной просеки, пробитой сверху вниз прямо в скале.
She had to make a decision in a split second.	Для решения оставались считанные доли секунды.
She had no idea where the trail led. All she knew was that it went upward, that it might slow her momentum, give her a chance.	Она не знала, куда ведет просека, знала только, что вверх, что это остановит ее стремительный спуск и даст ей хоть какой-то шанс на спасение.
And she took it.	И она решилась.
At the last instant, as the Jeep reached the trail, Elizabeth swung the wheel hard to the right.	В тот момент, когда джип на страшной скорости приблизился к просеке, она резко рванула руль вправо.
The rear wheels started to skid, but the front wheels were on the gravel road and the momentum gave them enough traction to hold.	И хотя задние колеса начали было скользить, инерция стремительного движения успела занести передние на гравий просеки, и джип с надрывным воем уже мчался вверх.
The Jeep was now hurtling upward, and Elizabeth was fighting the wheel, trying to keep the car on the narrow trail. There was a thin line of trees and their branches were slashing at her as she raced by them, tearing at her face and her hands.	Элизабет, вцепившись в руль, старалась удержаться на узкой полоске, окаймленной справа и слева цепочками редких деревьев, подступавших прямо к просеке, так что их ветки больно хлестали ее по рукам и голове, когда она проносилась мимо них.
She looked ahead, and to her horror, she could see the Tyrrhenian Sea below.	Она взглянула вперед и, к своему ужасу, увидела внизу все то же взбесившееся Тирренское море.
The path had merely led to the other side of the cliff.	Просека просто вела к другой стороне утеса.
There was no safety here at all.	Спасения не было.
She was getting closer and closer to the brink now, moving too fast to jump from the Jeep.	Обрыв стремительно приближался, слишком стремительно, чтобы успеть выпрыгнуть из машины.
The edge of the cliff was just ahead of her, the sea hundreds of feet below.	Вот он уже совсем рядом, а внизу бескрайнее море.

As the Jeep hurtled toward the edge, it went into a wild skid, and the last thing Elizabeth remembered was a tree looming up in front of her and then an explosion that seemed to fill the universe.	В этот момент джип резко занесло, и последнее, что успела заметить Элизабет, было выросшее, словно прямо из-под колес машины, дерево, затем раздался взрыв, который, казалось, заполнил собой всю вселенную.
After that the world became still and white and peaceful and silent.	И в тот же миг воцарились тишина и покой.
CHAPTER 20	Глава 20
She opened her eyes and she was in a hospital bed and the first thing she saw was Alec Nichols.	Очнулась она на больничной койке, и первым, кого увидела, был Алек Николз.
"There's nothing in the house for you to eat," she whispered, and started to cry.	- А в доме хоть шаром покати, чем же я тебя кормить стану, - прошептала она и разрыдалась.
Alec's eyes filled with pain, and he put his arms around her and held her close.	Глаза Алека наполнились болью, он нежно обнял ее и прижал к своей груди.
"Elizabeth!"	- Элизабет!
And she mumbled, "It's all right, Alec. Everything is fine."	- Все в порядке, Алек, - пробормотала она. -Страшное уже позади.
And it was.	И это было правдой.
Every inch of her body felt bruised and beaten, but she was alive, and she could not believe it.	Казалось, каждая клеточка ее тела трепещет от боли и страданий, но она жива, и в это верилось с трудом.
She remembered the terror of that drive down the mountain, and her body went cold.	Она вспомнила свой смертельный спуск и вся похолодела от ужаса.
"How long have I been here?"	- Давно я здесь нахожусь?
Her voice was weak and hoarse.	Голос ее был слабым и хриплым.
"They brought you in two days ago.	- Тебя сюда привезли два дня назад.
You've been unconscious since then.	Все это время ты была без сознания.
The doctor says it was a miracle.	Доктор говорит, что ты чудом спаслась.
According to everybody who saw the scene of the accident, you should be dead.	Все, кто видел место катастрофы, утверждают, что ты должна была погибнуть.
A service crew came across you and rushed you in here.	На тебя случайно натолкнулись лесничие и немедленно доставили сюда.
You have a concussion and a hell of a lot of bruises, but, thank the Lord, there's nothing broken." He looked at her, puzzled, and said, "What were you doing up there on that firebreak road?"	У тебя небольшое сотрясение и масса ушибов, но, слава Богу, все кости целы. - Он вопросительно взглянул на нее и спросил: - А зачем ты поднялась на вершину утеса по противопожарной просеке?
Elizabeth told him.	Элизабет рассказала все как было.
She could see the horror onhis face as he lived through the terrible ride with her.	Ужас отразился на его лице, когда вместе с ней он пережил безысходное отчаяние ее жуткого спуска.
He kept repeating, "Oh, my God," over and over.	Слушая, он то и дело повторял: "Боже мой!"
When Elizabeth had finished, Alec was pale.	Когда она закончила, Алек был бледен как полотно.

"What a stupid, terrible accident!"	- Какая глупая и ужасная случайность!
"It wasn't an accident, Alec."	- Это не случайность, Алек.
He looked at her, puzzled.	Он в недоумении взглянул на нее:
"I don't understand."	- Что значит "не случайность"?
How could he?	И впрямь, откуда же ему знать правду?
He had not read the report.	Он ведь не читал отчета.
Elizabeth said, "Someone tampered with the brakes."	- Кто-то вывел из строя тормоза.
He shook his head incredulously.	Он недоверчиво покачал головой.
"Why would anyone do that?"	- Зачем?
"Because-" She could not tell him.	Потому что... Нет, она не может сказать правду.
Not yet.	Пока не может.
She trusted Alec more than she trusted anyone else, but she was not ready to talk.	Хотя и доверяет Алеку больше всех. Просто еще не пришло время.
Not until she felt stronger, not until she had had time to think.	Надо прийти в себя, выздороветь и все тщательно обдумать.
"I don't know," she said evasively. "I'm just sure someone did."	- Не знаю, - уклончиво ответила Элизабет. - Но я почти уверена, что кто-то к ним приложил руку.
She watched him and she could read the changing expressions on his face. They went from disbelief to puzzlement to anger.	Она взглянула ему в глаза и увидела, как одно за другим промелькнули в них недоверчивость, недоумение и, наконец, гнев.
"Well, we're certainly going to find out."	- Мы найдем этого негодяя.
His voice was grim.	Голос его был суровым.
He picked up the telephone, and a few minutes later he was talking to the Chief of Police in Olbia.	Подойдя к телефону, он поднял трубку и спустя несколько минут уже говорил с начальником полиции Олбии.
"This is Alec Nichols," he said.	- Алек Николз у телефона, - сказал он. - Я...
"I-Yes, she's fine, thank you...Thank you.	Спасибо, она себя чувствует хорошо... Спасибо.
I'll tell her.	Я передам ей.
I'm calling about the Jeep she was driving.	Я звоню по поводу джипа, на котором она ехала.
Could you tell me where it is?...Would you keep it there, please?	Г де он?.. Пусть там и стоит. Проследите за этим, пожалуйста.
And I'd like you to get hold of a good mechanic.	И найдите хорошего механика.
I'll be there in half an hour."	Через полчаса буду у вас.
He replaced the receiver.	Он положил трубку на рычаг.
"It's in the police garage.	- Джип в полицейском участке, в гараже.
I'm going over."	Я отправлюсь туда.
"I'm coming with you."	- Я еду с тобой.
He looked at her in surprise.	Он удивленно посмотрел на нее.

"The doctor said you must stay in bed for at least another day or two.	- Доктор сказал, что ты должна побыть в постели по крайней мере два-три дня.
You can't-"	Ты же не можешь...
"I'm coming with you," she insisted stubbornly.	- Я еду с тобой, - упрямо повторила Элизабет.
Forty-five minutes later Elizabeth checked her bruised and swollen body out of the hospital over a doctor's protests, and was on her way to the police garage with Alec Nichols.	Сорок пять минут спустя, несмотря на бурные протесты лечащего врача, Элизабет, вся в синяках и кровоподтеках, настояв на своем, была выписана из больницы под свою ответственность и вместе с Алеком Николзом отправилась в полицейский гараж.
Luigi Ferraro, the Chief of Police of Olbia, was a swarthy, middle-aged Sardo, with a large stomach and bandy legs.	Луиджи Ферраро, начальник полиции Олбии, был пожилым смуглолицым сардом с огромным животом и кривыми ногами.
Next to him was Detective Bruno Campagna, who towered over his chief.	Его заместитель, инспектор Бруно Кампанья, словно каланча, возвышался над своим начальником.
Campagna was a muscularly built man in his fifties, with an air of solid competence.	Это был крепкого сложения пятидесятилетний мужчина, неторопливый и основательный.
He stood next to Elizabeth and Alec, watching a mechanic examine the underside of a Jeep that was raised on a hydraulic hoist.	Оба они вместе с Элизабет и Алеком наблюдали, как механик обследовал нижнюю сторону джипа, приподнятого над полом с помощью небольшого гидравлического подъемника.
The left front fender and radiator had been smashed, and they were streaked with the sap of the trees they had crashed into.	Левое переднее крыло и радиатор были смяты в лепешку и залиты соком дерева, в которое врезался джип.
Elizabeth had felt faint at her first sight of the car, and she had had to lean on Alec for support.	Элизабет при виде машины сделалось дурно, и она вынуждена была опереться на руку Алека.
He looked at her with concern.	Он участливо посмотрел на нее:
"Are you sure you're up to this?"	- Ты уверена, что тебе не станет хуже?
"I feel fine," Elizabeth lied.	- Я прекрасно себя чувствую, - солгала Элизабет.
She felt weak and terribly tired.	У нее от слабости дрожали колени, и она чувствовала себя сильно уставшей.
But she had to see for herself.	Но она должна увидеть все своими глазами.
The mechanic wiped his hands on a greasy cloth and walked over to the group.	Механик протер руки замасленной ветошью и подошел к ним.
"They don't build them like that no more," he said.	- Теперь так уже не делают машины, - сказал он.
Thank God, Elizabeth thought.	"Это-то меня и спасло", - подумала Элизабет.
"Any other car woulda been in bits and pieces."	- Любая другая машина разбилась бы вдребезги.
"What about the brakes?" Alec asked.	- А что с тормозами? - спросил Алек.
"The brakes?	- С тормозами?
They're in perfect condition."	Ничего. Тормоза в порядке.
Elizabeth felt a sudden sense of unreality engulfing her.	Элизабет вдруг охватило странное чувство нереальности происходящего.

"What-what do you mean?"	- Что... что вы сказали?
"They're workin' fine. The accident didn't hurt them at all.	- Они целы и годны к употреблению хоть сейчас.
That's what I meant when I said that they don't build-"	Это я и имел в виду, когда сказал, что теперь так уже не делают.
"That's impossible," Elizabeth interrupted. "The brakes weren't working on that Jeep."	- Но это невозможно, - перебила его Элизабет. -Тормоза были неисправны.
"Miss Roffe believes that someone tempered with them," Chief Ferraro explained.	- Мисс Рофф полагает, что кто-то их вывел из строя, - пояснил начальник полиции.
The mechanic shook his head.	Механик покачал головой:
"No, sir."	- Но этого не может быть, синьор.
He walked back to the Jeep and pointed to the underside.	Он вернулся к джипу и ткнул пальцем под колеса.
"There's only two ways you can fregare-" He turned to Elizabeth. "Excuse me, signorina-screw up the brakes on a Jeep.	- Есть только два способа, с помощью которых можно fregare... - он обернулся в сторону Элизабет, - простите, синьорина... напакостить в тормозах на джипе.
You can either cut the brake links or you can loosen this nut"-he indicated a piece of metal on the underside-"and let the brake fluid run out.	Можно либо перерезать тормозные шланги, либо отвинтить эту гайку, - он ткнул в нее пальцем, - и дать вытечь тормозной жидкости.
You can see for yourself that this link is solid, and I checked the brake drum. It's full."	Но вы сами видите, что шланги целы, а уровень жидкости в бачке я проверил: он полон.
Chief Ferraro said to Elizabeth soothingly,	Начальник полиции обернулся к Элизабет и сказал успокоительно:
"I can understand how in your condition it could-"	- Можно предположить, что в вашем состоянии вам могло...
"Just a moment," Alec interrupted. He turned to the mechanic. "Isn't it possible that those links were cut and then replaced or that someone drained the brake fluid and then filled it again?"	- Одну минуточку, - перебил его Алек и обернулся к механику: - А мог кто-нибудь перерезать, а потом, увидев, что затея провалилась, заменить шланги на целые или спустить жидкость, а потом заново наполнить бачок?
The mechanic shook his head stubbornly.	Механик упрямо покачал головой:
"Mister, those links ain't been touched."	- Мистер, к этим тормозам никто не прикасался.
He took his rag again and carefully wiped off the oil around the nut that held the brake fluid.	Он взял ветошь и тщательно протер ею масло вокруг гайки бачка с тормозной жидкостью.
"See this nut?	- Видите эту гайку?
If anyone had loosened it, there'd be fresh wrench marks on it.	Ежели бы ее отвинчивали, на ней видны были бы свежие следы от гаечного ключа.
I'll guarantee that no one's touched it in the last six months.	Голову дам на отсечение, что к гайке за последние полгода вообще никто не прикасался.
There's not a thing wrong with these brakes.	С тормозами все в порядке.
I'll show you."	А не верите, смотрите сами.

He walked over to the wall and pulled a switch.	С этими словами он подошел к стене и нажал на кнопку.
There was a whirring sound and the hydraulic lift began to lower the Jeep to the floor.	Раздался урчащий звук, и гидравлический подъемник медленно опустил джип на пол.
They watched as the mechanic got in it, started the engine and backed the Jeep up.	Механик сел в него, завел мотор и подал задним ходом к дальней стене гаража.
When it was touching the back wall, he put the Jeep in first gear and pressed down on the accelerator. The car raced toward Detective Campagna.	Когда джип почти коснулся стены, механик переключил скорость, и машина понеслась прямо на инспектора Кампанью.
Elizabeth opened her mouth to scream, and at that instant the Jeep jerked to a stop an inch away from him.	Элизабет уже открыла рот, чтобы закричать, но в этот момент джип резко притормозил в дюйме от него.
The mechanic ignored the look the detective gave him and said,	Механик, не обращая внимания на красноречивый взгляд инспектора, сказал:
"See?	- Убедились?
These brakes are perfect."	Тормоза в полном порядке.
They were all looking at Elizabeth now, and she knew what they were thinking.	Теперь они все смотрели на Элизабет, и она знала, о чем они думают.
But that did not change the terror of that ride down the mountain.	Но от этого ей было ничуть не легче.
She could feel her foot pressing on the brakes, and nothing happening.	Она и сейчас чувствовала, как давит на педаль и ничего не происходит.
Yet the police mechanic had proved that they worked.	Но полицейский механик убедительно доказал, что тормоза в порядке.
Unless he was in on it.	Может, он с ними заодно?
And that meant the Chief of Police probably knew too.	Но тогда заодно с ними и начальник полиции. Ерунда какая-то.
I'm becoming paranoiac, Elizabeth thought.	Или я схожу с ума, пронеслось в голове у Элизабет.
Alec said helplessly, "Elizabeth-"	- Элизабет... - беспомощно разводя руками, проговорил Алек.
"When I drove that Jeep, those brakes were not working."	- Когда я спускалась в этом джипе с горы, тормоза не работали.
Alec studied her for a moment, then said to the mechanic,	Алек испытующе поглядел на нее, затем снова обернулся к механику:
"Let's suppose that someone did arrange it so that the brakes on this Jeep wouldn't work.	- Предположим, кто-то решил вывести из строя тормоза в этом джипе.
How else could it have been done?"	Как еще он мог бы это сделать?
Detective Campagna spoke up.	Неожиданно в разговор вмешался инспектор Кампанья:
"They could have wet the brake lining."	- Он мог бы намочить тормозные колодки.
Elizabeth could feel an excitement stirring in her.	Элизабет почувствовала, как ее охватывает волнение.

"What would happen if they did that?"	- Что тогда?
Detective Campagna said, "When the brake lining pressed against the drum, it would have no traction."	- Когда колодки прижмутся к ободу колеса, между ними и колесом не возникнет сцепления, они будут просто скользить относительно друг друга.
The mechanic nodded.	Механик утвердительно кивнул.
"He's right.	- Он прав.
The only thing is-" He turned to Elizabeth. "Were your brakes working when you started driving?"	Только... - он повернулся к Элизабет, - скажите, пожалуйста, а когда вы отъехали, тормоза были в порядке?
Elizabeth remembered using the brakes to back out of the carport, and braking again later when she came to the first curves.	Элизабет вспомнила, как тормозила, когда выводила машину из-под навеса, как чуть позже притормаживала на первых поворотах.
"Yes," she said, "they were working."	- Да, они прекрасно работали.
"There's your answer," the mechanic said triumphantly. "Your brakes got wet in the rain."	- Вот вам и ответ, - с торжеством сказал механик.- Тормоза намокли от дождя.
"Hold on," Alec objected. "Why couldn't someone have wet them before she started?"	- Стоп, стоп, - вмешался Алек. - А разве этот гипотетический "кто-то" не мог намочить их раньше, перед тем, как она отъехала?
"Because," the mechanic said patiently, "lf anyone had wet them before she started, she wouldn'ta had no brakes at all."	- Не мог, - сдерживаясь, ответил механик, - если бы он намочил их до того, как она отъехала, она бы вообще не смогла отъехать.
The Chief of Police turned to Elizabeth.	Начальник полиции повернулся к Элизабет:
"Rain can be dangerous, Miss Roffe.	- Дождь - опасная штука, мисс Рофф.
Particularly on these narrow mountain roads.	Особенно на этих узких горных дорогах.
This sort of thing happens all too often."	Такие вещи здесь случаются часто.
Alec was watching Elizabeth, not knowing what to do next.	Алек смотрел на Элизабет, не зная, что делать дальше.
She felt like a fool.	Она же чувствовала себя круглой дурой.
It had been an accident after all.	Значит, все же это действительно был несчастный случай!
She wanted to get out of here.	Ей захотелось поскорее уйти отсюда.
She looked at the Chief of Polce.	Она посмотрела на начальника полиции.
"I-I'm sorry to have put you to all this trouble."	- Я... Простите меня, что доставила вам столько беспокойства.
"Please.	- Ну что вы!
It is a pleasure.	Считаю за удовольствие...
I mean-I am distressed about the circumstances, but it is always a pleasure to be of service.	Я имею в виду... я страшно огорчен тем, что произошло, но всегда рад услужить вам.
Detective Campagna will drive you back to your villa."	Инспектор Кампанья отвезет вас на виллу. * * *
Alec said to her. "If you don't mind my saying so, old girl, you look ghastly.	- Ты меня прости, старушка, - сказал ей Алек, - но видок у тебя, прямо скажем, неважнецкий.

Now, I want you to hop into your bed and stay there for a few days.	А потому немедленно в постель, и пару дней из нее не вылезать.
I'll order some groceries by telephone."	Я закажу еду по телефону.
"If I stay in bed, who's going to cook?"	- Если я буду лежать, кто тебе будет готовить?
"I am," Alec declared.	- Я, - объявил Алек.
That evening he prepared dinner and served it to Elizabeth in bed.	В тот вечер он сам приготовил обед и принес еду прямо ей в постель.
"I'm afraid I'm not a very good cook," he said cheerfully, as he set a tray down in front of Elizabeth.	- Боюсь, что повар из меня не ахти, - сказал он, ставя поднос перед Элизабет.
It was the understatement of the year, Elizabeth thought. Alec was a terrible cook.	Он явно себя переоценивал. Худшего повара вообще трудно было сыскать на свете.
Every dish was either burned, underdone or oversalted.	Каждое блюдо было либо пережарено, либо недоварено, либо пересолено.
But she managed to eat, partly because she was starving, and partly because she did not want to hurt Alec's feelings.	Но она заставила себя все это съесть, во-первых, потому что была голодна, во-вторых, потому что не хотела обидеть отказом Алека.
He sat with her, making cheerful small talk.	Он буквально не отходил от ее постели, забавляя ее разговорами на разные темы.
Not a word about what a fool she had made of herself at the police garage.	Но ни словом не обмолвился о ее глупом поведении в полицейском гараже.
She loved him for it.	И она ему была за это ужасно благодарна. * * *
The two of them spent the next few days at the villa, with Elizabeth remaining in bed, and Alec fussing over her, cooking all the meals, reading to her.	Несколько дней они провели на вилле вдвоем: Элизабет - не вылезая из постели, Алек - в хлопотах о ней, готовя ей пищу, читая ей книги.
During that time it seemed to Elizabeth that the telephone never stopped ringing.	В течение всего этого времени не смолкал телефон.
Ivo and Simonetta called every day to see how she was, and H?l?ne and Charles, and Walther.	Каждый день звонили Иво и Симонетта, чтобы справиться о ее состоянии, и Элена, и Шарль, и Вальтер.
Even Vivian called.	Даже один раз позвонила Вивиан.
They all offered to come and stay with her.	И все хотели приехать и оказать ей посильную помощь.
"I'm really all right," she told them. "There's no reason for you to come.	- В общем, я здорова, - говорила она всем им. - Не надо приезжать.
I'll be returning to Zurich in a few days."	Скоро буду снова в Цюрихе.
Rhys Williams called.	Позвонил Рис Уильямз.
Elizabeth had not realized how much she had missed him until she heard the sound of his voice.	Когда в трубке зазвучал его голос, Элизабет поняла, как сильно соскучилась по нему.
"I hear you decided to give H?l?ne some competition," he said. But she could hear the concern in his voice.	- Слышал, ты решила перещеголять Элену, -сказал он, но в голосе его звучала тревога.
"Wrong.	- Да нет.

I only race on mountains, downhill."	Я участвую только в горных гонках.
It was incredible to her that she could joke about it now.	Ей и самой казалось невероятным, что она могла шутить на эту тему.
Rhys said, "I'm glad you're all right, Liz."	- Я рад, что с тобой все в порядке, Лиз, - сказал Рис.
His tone, as much as his words, warmed her.	И слова, и тон, каким они были сказаны, согрели ей душу.
She wondered if he was with another woman now, and who she was.	Интересно, он сейчас один или с женщиной? Кто она?
It would be someone beautiful, of course.	Скорее всего какая-нибудь красавица.
Damn her.	Чтоб ее черт побрал!
"Did you know you made the headlines?" Rhys asked.	- Ты знаешь, что стала новостью номер один? -спросил Рис.
"No."	- Нет.
" 'Heiress narrowly escapes death in car accident.	- "Наследница едва избегает гибели в машине на горной дороге.
Only a few weeks after her father, the well-known-' You can write the rest of the story yourself."	И это спустя всего две недели после того, как ее отец, известный..." Можешь сама дописать концовку.
They spoke on the phone for half an hour, and when Elizabeth hung up she was feeling much better.	Они проговорили по телефону более получаса, и когда Элизабет повесила трубку, почувствовала себя значительно бодрее.
Rhys seemed so genuinely interested in her, and concerned.	Рис, казалось, был искренен и явно тревожился о ее состоянии.
She wondered whether he made every woman he knew feel that way about him.	Подобным образом он, видимо, вел себя со всеми своими женщинами, и каждая из них чувствовала, что он искренен в своей заинтересованности.
It was part of his charm.	Это было неотъемлемой частью его обаяния.
She remembered how they had celebrated her birthdays together.	Она вспомнила, как они отпраздновали ее день рождения.
Mrs. Rhys Williams. Alec walked into the bedroom.	Миссис Рис Уильямз.
He said, "You look like the Cheshire cat."	- У тебя вид Чеширского кота из "Алисы".
"Do I?"	- Правда?
Rhys had always been able to make her feel that way.	Она всегда такой бывала после общения с Рисом.
Perhaps, she thought, I should tell Rhys about the confidential report.	Может быть, сказать Рису об отчете, мелькнуло у нее в голове.
Alec had arranged for one of the company planes to fly them back to Zurich.	Алек договорился, что в Цюрих их доставит один из самолетов фирмы.
"I hate to take you back so soon," he said apologetically, "but there are some rather urgent decisions that have to be made."	- Мне ужасно не хочется так рано забирать тебя отсюда, - извиняющимся тоном сказал он, - но есть ряд неотложных решений, которые надо принять немедленно.

The flight to Zurich was uneventful.	Полет в Цюрих прошел без приключений.
There were reporters at the airport.	В аэропорту их уже ждали репортеры.
Elizabeth made a brief statement about her accident, and then Alec had her safely inside the limousine and they were on their way to the company headquarters.	Элизабет сделала краткое заявление о том, что с ней случилось, и затем Алеку удалось беспрепятственно усадить ее в лимузин, и вскоре они уже были на пути в главную штаб-квартиру концерна. * * *
She was in the conference room with all the members of the board, and Rhys, present.	В конференц-зале находились все члены Совета и Рис.
The meeting had been going on for the past three hours, and the air was stale with cigar and cigarette smoke.	Совещание уже шло около трех часов, воздух был сизым от дыма сигар и сигарет.
Elizabeth was still shaken from her experience, and she had a pounding headache-Nothing to be concerned about, Miss Roffe.	У Элизабет, еще не полностью пришедшей в себя после болезни, жутко болела голова и стучало в висках. Ничего страшного, мисс Рофф.
When the concussion wears off, the headaches will go away.	Когда пройдет сотрясение, головные боли прекратятся сами собой.
She looked around the room, at the tense, angry faces.	Она обвела взглядом напряженные, злые лица и сказала:
"I've decided not to sell," Elizabeth had told them.	- Я против свободной продажи акций.
They thought she was being arbitrary and stubborn.	Они считали ее упрямой и своевольной.
If they only knew how close she had come to giving in.	Если бы они знали, как близка она была к тому, чтобы пойти у них на поводу.
But now it was impossible.	Но сейчас это было невозможно.
Someone in this room was an enemy.	Кто-то из них был враг.
If she quit now, it would be his victory.	И если она уступит их требованиям, победа достанется ему.
They had all tried to convince her, each in his own fashion.	Каждый из них по-своему пытался урезонить ее.
Alec said reasonably, "Roffe and Sons needs an experienced president, Elizabeth.	- "Роффу и сыновьям", - рассудительно сказал Алек, - нужен опытный президент.
Particularly now.	Особенно сейчас.
For your own sake, as well as everyone else's, I would like to see you walk away from this."	Ради всех нас, ради тебя, наконец, мне бы не хотелось видеть тебя в президентском кресле.
Ivo used his charm. "You're a beautiful young girl, carissima. The whole world is yours.	- Ты - красивая, молодая женщина, carissima, -упирал на обаяние Иво. - Весь мир у твоих ног.
Why do you want to become a slave to something as dull as business when you could be out, having a wonderful time, traveling-"	Почему же ты хочешь закабалить себя и впрячься в скучное и неинтересное дело, когда можно великолепно прожить жизнь, путешествуя...
"I've traveled," Elizabeth said.	- Я уже попутешествовала, - сказала Элизабет.
Charles used Gallic logic.	Шарль больше полагался на логику:

"You happen to hold the controlling stock, through a tragic accident, but it makes no sense for you to try to run the company.	- Волею несчастного случая вы оказались владелицей контрольного пакета акций, но разве это дает вам моральное право руководить концерном?
We have serious problems.	У нас масса серьезных проблем.
You will only make them worse."	Под вашим руководством мы добавим к ним еще кучу новых.
Walther spoke bluntly.	Вальтер без обиняков заявил:
"The company is in enough trouble.	- У фирмы и так достаточно трудностей.
You have no idea how much trouble.	Вы даже не представляете их масштаба.
If you do not sell now, it will be too late."	Если откажетесь сейчас разрешить свободную торговлю акциями, потом будет поздно.
Elizabeth felt as though she were under siege.	Элизабет чувствовала себя словно в кольце осады.
She listened to them all, studying them, evaluating what they were telling her.	Она слушала их, мысленно давая оценку их выступлениям, взвешивая каждое их слово.
Each of them based his argument on the good of the company-yet one of them was working to destroy it.	Все они строили свои аргументы исходя из блага концерна, но кто-то из них стремился развалить его изнутри.
One thing was clear.	Одно было ясно.
They all wanted her to get out, to let them sell their stock, and bring in outsiders to take over Roffe and Sons.	Они хотели, чтобы она вышла из игры, чтобы акции поступили в свободную продажу, чтобы "Рофф и сыновья" вышли из-под семейного контроля.
Elizabeth knew that the moment she did that, her chances of finding out who was behind this were finished.	Позволь она им взять верх, и шансы поймать за руку преступника лопнут как мыльный пузырь.
As long as she stayed here, on the inside, there was the possibility that she could learn who was sabotaging the company.	Пока она сидит на этом месте, еще остается возможность выяснить, кто саботирует концерн.
She would stay only as long as she had to.	Она сохранит за собой это место ровно на столько, сколько потребуется времени, чтобы выяснить все до конца.
She had not spent the last three years with Sam without learning something about the business.	Недаром последние три года она неотлучно находилась при Сэме. Кое-что она усвоила.
With the help of the experienced staff he had built up, she would continue to carry out her father's policies.	Опираясь на помощь набранных Сэмом компетентных работников, она продолжит дело и политику отца.
The insistence from all the board members that she get out now only made her more stubbornly determined to remain.	Общее стремление членов Совета заставить ее уйти только укрепляло ее решение остаться в Совете во что бы то ни стало.
She decided it was time to end the meeting.	Она объявила, что пора кончать совещание.
"I've made my decision," Elizabeth said. "I don't plan to run this company alone.	- Мое решение вам известно, - сказала Элизабет. -Естественно, руководить концерном я буду не одна.

I'm aware of how much I have to learn.	Тем более что многого я еще не знаю.
I know I can count on all of you to help me.	Но уверена, что могу рассчитывать на вашу помощь.
We'll deal with the problems one by one."	Надеюсь, постепенно мы сможем справиться со всеми проблемами.
She sat at the head of the table, still pale from her accident, looking small and defenseless.	Все еще бледная после всего пережитого, она сидела во главе Совета и казалась совсем юной и беззащитной.
Ivo threw up his hands helplessly.	Иво беспомощно всплеснул руками.
"Can't anyone talk logic into her?"	- Кто-нибудь, скажите ей, что она поступает неразумно!
Rhys turned to Elizabeth and smiled.	Рис обернулся к Элизабет и улыбнулся:
"I think everyone's going to have to go along with whatever the lady wants to do.	- Думаю, никто из нас не посмеет возражать женщине.
"Thank you, Rhys."	- Спасибо, Рис.
Elizabeth looked at the others.	Элизабет обвела глазами всех присутствующих.
"There's one thing more.	- Одна маленькая формальность.
Since I'm taking my father's place, I think it would be best to make it official."	Уж поскольку волею случая я заняла место своего отца, полагаю, у вас не будет возражений официально подтвердить мои полномочия.
Charles stared at her.	Шарль уставился на нее.
"You mean-you want to become president?"	- Должно ли это означать, что вы претендуете на пост президента?
"In effect," Alec reminded him dryly, "Elizabeth is already president.	- Фактически, - сухо заметил ему Алек, - Элизабет уже президент.
She's merely showing us the courtesy of letting us handle the situation gracefully."	Просто она учтиво указывает нам на возможность с честью выйти из щекотливого положения, в котором мы оказались.
Charles hesitated, then said,	Помешкав, Шарль сказал:
"All right. I move that Elizabeth Roffe be nominated president of Roffe and Sons."	- Ладно, вношу предложение об избрании Элизабет Рофф президентом концерна "Рофф и сыновья".
"I second the motion." Walther.	- Поддерживаю данное предложение, - сказал Вальтер.
The motion was carried.	Предложение было принято единогласно.
It was such a bad time for presidents, he thought sadly. So many were being assassinated.	"В этом году президентам так не везет, - подумал он с грустью. - Многих уже нет на свете".
CHAPTER 21	Глава 21
No one was more aware than Elizabeth of the enormous responsibility she had assumed.	Элизабет как никто другой понимала, какую тяжкую ответственность взвалила на свои плечи.
As long as she was running the company, the jobs of thousands of people depended upon her.	От нее как от руководителя концерна теперь зависела работа десятков тысяч людей.

She needed help, but she had no idea whom she could trust Alec and Rhys and Ivo were the ones she most wanted to confide in, but she was not ready yet.	Она как в воздухе нуждалась в помощи, но не знала, на кого может положиться, кому довериться. Более всего ей хотелось поделиться своими соображениями с Алеком, Рисом и Иво, но к этому она еще не была готова.
It was too soon.	Слишком рано.
She sent for Kate Erling.	Она вызвала к себе Кэйт Эрлинг.
"Yes, Miss Roffe?"	- Да, мисс Рофф?
Elizabeth hesitated, wondering how to begin.	Элизабет смешалась, не зная, как начать.
Kate Erling had worked for Elizabeth's father for many years.	Кэйт Эрлинг много лет проработала у отца.
She would have a sense of the undercurrents that flowed beneath the deceptively calm surface.	Ей как никому другому были известны все подводные течения, невидимые для посторонних глаз на обманчиво спокойной поверхности.
She would know about the inner workings of the company, about Sam Roffe's feelings, his plans.	Все нити управления механизмом концерна проходили через ее руки, только ей были известны планы и замыслы Сэма Роффа, его чувства.
Kate Erling would make a strong ally.	Кэйт Эрлинг могла бы стать очень сильным союзником.
Elizabeth said,	Наконец Элизабет сказала:
"My father was having some kind of confidential report drawn up for him, Kate.	- Отец просил, чтобы ему представили какой-то конфиденциальный отчет, Кэйт.
Do you know anything about it?"	Вам что-нибудь известно об этом?
Kate Erling frowned in concentration, then shook her head.	Кэйт Эрлинг нахмурила брови, вспоминая, затем отрицательно покачала головой.
"He never discussed it with me, Miss Roffe."	- Со мной он этого не обсуждал, мисс Рофф.
Elizabeth tried another approach.	Элизабет сделала новый заход.
"If my father had wanted a confidential investigation, to whom would he have gone?"	- Если бы мой отец хотел провести частное расследование, куда бы он обратился?
This time the answer was unhesitating.	Кэйт без запинки отчеканила:
"Our security division."	- В наш отдел безопасности.
The last place Sam would have gone.	Куда угодно, но только не туда!
"Thank you," Elizabeth said.	- Спасибо, - сказала Элизабет.
There was no one she could talk to.	Придется обойтись без союзников.
There was a current financial report on her desk.	На рабочем столе у нее лежал текущий финансовый отчет.
Elizabeth read it with growing dismay, and then sent for the company comptroller.	Элизабет прочла его с возрастающим чувством смятения и тревоги, после чего вызвала к себе финансового инспектора концерна.
His name was Wilton Kraus.	Его имя было Уилтон Краус.
He was younger than Elizabeth had expected.	Он выглядел моложе, чем она ожидала.

Bright, eager, an air of faint superiority.	Способный, энергичный, в глазах едва заметное превосходство.
The Wharton School, she decided, or perhaps Harvard.	Скорее всего за плечами Высшая экономическая школа в Уортоне или Гарвардский университет.
Elizabeth began without preamble.	Элизабет без обиняков приступила к делу:
"How can a company like Roffe and Sons be in financial difficulty?"	- Каким образом такой гигант, как "Рофф и сыновья", мог оказаться на грани банкротства?
Kraus looked at her and shrugged.	Краус посмотрел на нее и пожал плечами.
He was obviously not used to reporting to a woman.	Он не привык отчитываться перед женщинами.
He said condescendingly,	Сказал снисходительно:
"Well, putting it in words of one syllable-"	- Ну как бы вам это объяснить покороче...
"Let's begin with the fact," Elizabeth said curtly, "that up until two years ago Roffe and Sons had always done its own capital financing."	- Начнем с того, - не очень учтиво перебила его Элизабет, - что за два года до этого наш концерн все основные капиталовложения осуществлял сам.
She watched his expression change, trying to adjust	Она увидела, как от неожиданности у него вытянулось лицо.
"Well-yes, ma'am."	- Ну... то есть да, мадам.
"Then why are we so heavily indebted to banks now?"	- Так отчего же мы так сильно задолжали банкам?
He swallowed and said,	Он сделал судорожное глотательное движение и сказал:
"A few years ago, we went through a period of unusually heavy expansion.	- Несколько лет назад мы начали осуществлять программу широкомасштабного расширения.
Your father and the other members of the board felt that it would be wise to raise that money by borrowing from banks on short-term loans.	Ваш отец и все члены Совета решили, что часть денег под это расширение имеет смысл взять в долг у банков в виде краткосрочных займов.
We have current net commitments to various banks for six hundred and fifty million dollars.	В настоящее время сумма наших обязательств различным банкам составляет шестьсот пятьдесят миллионов долларов.
Some of those loans are now due."	Срок выплаты по некоторым из них уже истек.
"Overdue," Elizabeth corrected him.	- Уже просрочен, - поправила его Элизабет.
"Yes, ma'am.	- Вы правы, мадам.
Overdue."	Уже просрочен.
"We're paying the prime rate, plus one percent, plus penalty interest.	- Мы выплачиваем сверх начальной учетной ставки один процент плюс пеня за просрочку.
Why haven't we paid off the overdue loans and reduced the principal on the others?"	Почему же мы сразу не оплатили просроченные займы и тем самым не сократили общую сумму начисляемых процентов?
He was beyond surprise now.	Он уже перестал удивляться.
"Because of-er-certain unfortunate recent occurrences, the company's cash-flow position is considerably less than we had anticipated.	- В связи с м-м-м... некоторыми чрезвычайными обстоятельствами поступление денег в казну оказалось значительно ниже ожидаемого.

Under ordinary circumstances we would go to the banks and ask for extensions.	Обычно в таких случаях мы обращаемся в банки с просьбой продлить сроки уплаты долгов.
However, with our current problems, the various litigation settlements, the write-offs in our experimental laboratory, and..." His voice trailed off.	Однако из-за возникших проблем, огромных выплат по судебным искам, убыточных лабораторных исследований и... Он теперь окончательно оправился от первоначального шока, и факты сыпались из него как из рога изобилия.
Elizabeth sat there, studying him, wondering whose side he was on.	Элизабет молча слушала его, присматриваясь, гадая, на чьей он стороне.
She looked down at the balance sheets again, trying to pinpoint where things had gone wrong.	Взглянув еще раз в балансовый отчет, попыталась выяснить, с какого момента начался спад.
The statement showed a sharp decline over the past three quarters, largely because of the heavy lawsuit payoffs listed under the column	Документ свидетельствовал, что резкий скачок вниз произошел в течение последних трех кварталов, в связи с огромными выплатами по судебным искам, занесенными в графу
"Extraordinary Expenses (Nonrecurring)."	"Непредвиденные расходы (единовременные)".
In her mind's eye she saw the explosion in Chile, the cloud of poisonous chemicals spouting into the air.	Воображение тут же нарисовало взрыв в Чили, повисшее в воздухе ядовитое облако.
She could hear the screams of the victims.	В ушах зазвучали вопли жертв.
A dozen people dead.	Изуродованные взрывом трупы людей.
Hundreds more taken to hospitals.	Сотни госпитализированных.
And in the end all the human pain and misery had been reduced to money, to Extraordinary Expenses (Nonrecurring).	А в конце кошмара человеческая боль и страдания деловито сведены к деньгам и помещены в графу: "Непредвиденные расходы (единовременные)".
She looked up at Wilton Kraus.	Оторвавшись от отчета, Элизабет подняла глаза на Уилтона Крауса.
"According to your report, Mr. Kraus, our problems are of a temporary nature.	- Если верить вашему отчету, господин Краус, то наши проблемы носят временный характер. Значит, не все еще потеряно.
We are Roffe and Sons.	Мы все тот же "Рофф и сыновья".
We're still a first-class risk for any bank in the world."	Ни один банк мира не решится отказать нам в займах.
It was his turn to study her.	Теперь настала его очередь испытующе взглянуть на нее.
His supercilious air was gone, but he was wary now.	От прежнего высокомерия не осталось и следа, и он повел себя более осмотрительно.
"You must realize, Miss Roffe," he began cautiously, "that a drug firm's reputation is as important as its products."	- Вам, наверное, известно, мисс Рофф, -осторожно начал он, - что репутация для фармацевтической фирмы не менее важна, чем ее продукция.
Who had said that to her before?	От кого она уже слышала это?
Her father?	От отца?
Alec?	Алека?

She remembered. Rhys.	Вспомнила: от Риса.
"Goon."	- Продолжайте.
"Our problems are becoming too well-known.	- Наши проблемы получили слишком широкую огласку.
The business world is a jungle.	Мир бизнеса - это мир джунглей.
If your competitors suspect that you've been wounded, they move in for the kill." He hesitated, then added, "They're moving in for the kill."	Стоит конкурентам увидеть, что вы ранены, как они тут же бросаются вас добивать. - Немного помолчав, он закончил: - Вот они и бросились нас добивать.
"In other words," Elizabeth replied, "our competitors bank with our bankers, too."	- Другими словами, - сказала Элизабет, - наши конкуренты спелись с нашими банкирами.
He gave her a brief congratulatory smile.	Он одобрительно улыбнулся ей.
"Exactly.	- Вот именно.
The banks have a limited amount of funds to loan out.	Резервы на займы у банков обычно ограниченны.
If they're convinced that A is a better risk than B-"	Если они убеждены, что лучше ставить на А, чем на В...
"And do they think that?"	- А они убеждены в этом?
He ran his fingers through his hair, nervously.	Он нервно пригладил свои волосы.
"Since your father's death I've had several calls from Herr Julius Badrutt.	- С тех пор как не стало вашего отца, мне уже несколько раз звонил по телефону герр Юлиус Бадратт.
He heads up the banking consortium we're dealing with."	Он возглавляет консорциум банков, с которыми мы имеем дело.
"What did Herr Badrutt want?"	- Чего же хочет герр Бадратт?
She knew what was coming.	Она знала, что услышит.
"He wanted to know who was going to be the new president of Roffe and Sons."	- Он хочет знать, кто станет президентом "Роффа и сыновей".
"Do you know who the new president is?" Elizabeth asked.	- А вы знаете, кто новый президент? - спросила Элизабет.
"No ma'am."	- Нет, мадам.
"I am."	- Я.
She watched him try to conceal his surprise.	Она видела, как он попытался скрыть свое удивление.
"What do you think will happen when Herr Badrutt learns the news?"	- Как вы думаете, что произойдет, когда эта новость дойдет до господина Бадратта?
"He'll pull the plugs on us," Wilton Kraus blurted out.	- Он нам немедленно вставит затычку, -вырвалось у Уилтона Крауса.
"I'll talk to him," Elizabeth said.	- Я поговорю с ним, - сказала Элизабет.
She leaned back in her chair and smiled. "Would you care for some coffee?"	Она откинулась в своем кресле и улыбнулась. -Кофе хотите?
"Why that's-that's very kind of you. Yes, thank you."	- Я... это... да, спасибо.

Elizabeth watched him relax.	Элизабет заметила, как его напряжение спало.
He had sensed that she had been testing him, and he felt that he had passed the test.	Он понял, что она устроила ему испытание и что он выдержал его.
"I'd like your advice," Elizabeth said. "If you were in my position, Mr. Kraus, what would you do?"	- Мне нужен ваш совет, - сказала Элизабет. -Доктор Краус, окажись вы в моем положении, что бы вы предприняли?
That faintly patronizing air was back.	К нему снова вернулась прежняя снисходительность.
"Well," he said confidently, "that's very simple.	- Все очень просто, - уверенным тоном сказал он.- У
Roffe and Sons has enormous assets.	"Роффа и сыновей" огромные активы.
If we sold off a substantial block of stock to the public, we could easily raise more than enough money to satisfy all our bank loans."	Если бы мы пустили в свободную продажу значительное количество акций, мы бы легко получили необходимые суммы, чтобы оплатить наши банковские займы.
She knew now whose side he was on.	Теперь она знала, на чьей он стороне.
CHAPTER 22	Глава 22
Hamburg.	Гамбург
Friday, October 1. Two a.m.	Пятница, 1 октября[1] - 2.00
The wind was blowing from the sea, and the early-morning air was chill and damp.	Ветер дул с моря, и утренний воздух был влажен и свеж.
In the Reeperbahn section of Hamburg the streets were crowded with visitors eager to experience the forbidden pleasures of the city of sin.	В Рипербане, злачном районе Гамбурга, улицы были до отказа забиты посетителями, жаждущими вкусить запретного плода.
The Reeperbahn catered to all tastes impartially. Drinks, drugs, girls or boys-they were all available at a price.	Рипербан потрафлял всем вкусам: выпивка, наркотики, девочки, мальчики - за сходную цену можно было достать все что угодно.
The garishly lighted hostess bars were on the main street, while the Grosse Freiheit featured the lewd strip shows.	Ярко освещенные бары, где официантки обслуживали клиентов не только за столиками, занимали всю главную улицу, в то время как на Гросс Фрайхайт размещались заведения более фривольного свойства - в основном стриптизы.
The Herbertstrasse, one block away, was for pedestrians only, and both sides of the street were lined with prostitutes sitting in the windows of their flats, displaying their wares through flimsy soiled nightgowns that concealed nothing.	Вся Хербертштрассе, кварталом ниже, была отдана во власть пешеходам, и по обе ее стороны тянулись апартаменты проституток, сидевших у окон и демонстрировавших свои прелести сквозь прозрачные сальные, поношенные ночные рубашки.
The Reeperbahn was a vast market, a human butcher shop, where you could select any piece of meat you could afford to pay for.	Рипербан - огромная секс-ярмарка, где можно купить все.
For the straitlaced there was simple sex, missionary style; for those who enjoyed a bit of variety there was cunnilingus and analingus and sodomy.	Пуританам секс предлагался в его миссионерском варианте; тем, кто любил разнообразие, предлагались и каннилингус, и аналингус, и педерастия.

On the Reeperbahn you could buy a twelve-year-old boy or girl, or get into bed with a mother and daughter.	В Рипербане можно было купить себе двенадцатилетних мальчика или девочку или одновременно переспать с мамой и дочкой.
If you tastes ran that way, you could watch a woman being serviced by a Great Dane, or get yourself whipped until you achieved orgasm.	Или, если уж вам так хочется, вы могли посмотреть, как женщину обслуживает огромный дог, или, опять же по вашей просьбе, вас могли стегать плеткой до тех пор, пока вы не получите свой вожделенный оргазм.
You could hire a toothless crone to perform fellatio on you in a busy alley or buy yourself an orgy in an elaborately mirrorer bedroom with as many girls or boys as your libido required.	Вы могли нанять беззубую старуху, которая в самом людном месте сделает вам феллацио, или закупить оргию в сплошь уставленной зеркалами спальне со столькими девочками или мальчиками, сколько требует ваше либидо и позволяет кошелек.
The Reeperbahn prided itself on having something for everyone.	Рипербан гордится, что может потрафить любому вкусу.
Younger whores in short skirts and tight-fitting blouses cruised the pavements, propositioning men, women and couples impartially.	Проститутки помоложе, одетые в короткие юбочки и туго облегающие их бюсты блузки, непрерывно курсируют по улицам, предлагая себя мужчинам, женщинам и даже тесно обнявшимся парочкам.
The cameraman walked down the street slowly, the target for a dozen girls and brightly rouged boys.	Кинооператор, окруженный небольшой толпой девиц и ярко накрашенных юношей, медленно двигался по улице.
He ignored them all until he came to a girl who looked to be no more than eighteen. She had blond hair.	Он не обращал на них никакого внимания, пока не остановился подле белокурой девушки, которой на вид можно было дать лет восемнадцать.
She was leaning against a wall, talking to a girl friend.	Она стояла, прислонившись к стене дома, и разговаривала со своей подругой.
She turned as the man approached, and smiled.	Когда оператор шагнул к ней, она обернулась и улыбнулась ему.
"Would you like a party, liebchen?	- Возьми нас на пару, либхен.
My friend and I will show you a good time."	Не пожалеешь.
The man studied the girl and said,	Оператор изучающе осмотрел ее с ног до головы и сказал:
"Just you."	- Нет, только ты.
The other girl shrugged and moved off.	Подруга пожала плечами и отошла.
"What's your name?"	- Как тебя зовут?
"Hildy."	- Хилди.
"Would you like to be in the movies, Hildy?" the cameraman asked.	- Хочешь сняться в кино, Хилди? - спросил оператор.
The young girl studied him with cold eyes.	Девица окинула его презрительным взглядом.
"Herr-gott!	- Herr gott!
You're not going to give that old Hollywood Scheiss?"	Что ты мне лапшу на уши вешаешь?

He smiled reassuringly.	Он улыбнулся и доверительно проговорил:
"No, no.	- Да нет же.
This is a genuine offer.	Я правда предлагаю тебе сняться в фильме.
It's a porno film.	Порнографическом.
I make them for a friend of mine."	Я делаю их для своего друга.
"It will cost you five hundred marks.	- Тебе это будет стоить пятьсот марок.
In advance."	Деньги вперед.
"Gut."	- Gut.
She regretted instantly that she had not asked for more.	Она тут же пожалела, что не потребовала больше.
Well, she would find some way to get a bonus out of him.	Ну да ладно, надо будет попытаться содрать с него какие-нибудь премиальные.
"What do I have to do?" Hildy asked.	- Что я должна делать? - спросила Хилди. * * *
Hildy was nervous.	Хилди нервничала.
She lay sprawled out naked on the bed in the small, shabbily furnished apartment, watching the three people in the room, and thinking, There's something wrong here.	Она лежала голая на кровати в маленькой, бедно обставленной комнате, молча глядя на находившихся там трех человек, и думала: "Что-то здесь не так".
Her instincts had been sharpened on the streets of Berlin and Munich and Hamburg. She had learned to rely on them.	Ее инстинкт самосохранения, развившийся на улицах Берлина, Мюнхена и Гамбурга, уже неоднократно выручал ее в трудных ситуациях, и она привыкла полагаться на него.
There was something about these people she did not trust.	Что-то тревожило ее в этих людях.
She would have liked to have walked out before it started, but they had already paid her five hundred marks, and promised her another five hundred if she did a good job.	Она бы хотела уйти отсюда, пока еще ничего не началось, но они уже уплатили ей обещанные пятьсот марок аванса и пообещали по окончании уплатить еще пятьсот, если она хорошо исполнит свою роль.
She would do a good job.	Это она сделает.
She was a professional and she took pride in her work.	Она была профессионалом и гордилась своим умением.
She turned to the naked man in bed beside her.	Она взглянула на лежащего подле нее на кровати голого мужчину.
He was strong and well built; his body was hairless.	Он был мускулист, хорошо сложен и совершенно без волос.
What bothered Hildy was his face.	Но не это беспокоило Хилди, а его лицо.
He was too old for this sort of film.	Оно было слишком старым для такого рода фильмов.
But it was the spectator who sat quietly at the back of the room who disturbed Hildy the most.	Но более всего удручал Хилди зритель, скромно приткнувшийся в самом дальнем углу комнаты.

The spectator wore a long coat, a large hat and dark glasses.	На нем были длинное, до пят пальто, большая шляпа и темные очки.
Hildy could not even tell if it was a man or a woman.	Хилди так и не поняла, мужчина это или женщина.
The vibrations were bad.	Но от этого чучела веяло холодом.
Hildy fingered the red ribbon tied around her neck, wondering why they had asked her to wear it.	Хилди дрожащими от волнения пальцами ощупала красную ленту, которую они зачем-то заставили ее надеть на шею.
The cameraman said,	Кинооператор сказал:
"All right.	- Ладно.
We're ready now.	Все готовы?
Action."	Начали.
The camera began whirring.	Застрекотал аппарат.
Hildy had been told what to do.	Хилди сказали, что нужно делать.
The man was lying on his back.	Мужчина лежал на спине.
Hildy went to work.	Хилди приступила к работе.
She started with a trip around the world, skillfully using her tongue and lips on the man's ears and neck, moving down across his chest and stomach and belly, Eghtly flicking her tongue in quick butterfly strokes against his groin and penis, then each leg, down to his toes, slowly licking each toe, watching his erection begin.	Начала она издалека: от ушей и шеи, умело используя язык и губы, спустилась вниз к груди и животу, губами и языком, словно бабочка крыльями, легко касаясь его паха, затем пениса, затем вниз по каждой ноге в отдельности вплоть до больших пальцев, медленно облизывая каждый из них, наблюдая, как начинается эрекция.
She rolled him over on his stomach, and her tongue began to work its way back up his body, moving slowly, expertly, finding all the erotic crevices and sensitive areas and exploring them.	Она повернула его на живот, и язык повторил весь свой путь снизу вверх, двигаясь медленно, со знанием дела, отыскивая все эрогенные зоны, выступы и щелочки.
The man was fully aroused now, rock-hard.	Мужчина был полностью возбужден, пенис его был тверд как камень.
"Get inside her," the cameraman said.	- Входи в нее! - крикнул оператор.
The man rolled her over and was on top of her, forcing her thighs apart, his penis swollen to an enormous tumescence, and as he entered her, Hildy forgot her earlier fears.	Мужчина рывком перевернул ее и, оказавшись сверху, раздвинул ее бедра. Пенис его был огромен. Хилди забыла свои предыдущие страхи.
It felt wonderful.	Такого она давно не испытывала!
"Shove it in me, liebchen!" she cried.	- Глубже, глубже, либхен! - вскрикнула она в полузабытьи.
The man was deep, deep inside her, rocking back and forth, and Hildy started to move with him, her hips writhing in quickening spasms.	Мужчина равномерно, как поршень, двигался вверх и вниз, и Хилди постепенно стала все быстрее и быстрее помогать ему бедрами.
In the back of the room the spectator was leaning forward, watching every movement.	В углу комнаты зритель подался вперед, следя за каждым их движением.
The girl on the bed closed her eyes.	Девушка на кровати закрыла глаза.

She was spoiling it!"	И все испортила.
"Her eyes!" the spectator shouted.	- Глаза! - закричал зритель.
The director called out,	Тотчас раздался повелительный голос оператора:
"?ffne die Augen!"	- Offen die Augen!
Startled, Hildy opened her eyes.	Напуганная, Хилди открыла глаза.
She watched the man on top of her.	И взглянула на своего партнера.
He was good.	Он был великолепен.
It was the kind of sex she liked.	От такого секса она и сама получала удовольствие.
Hard and thrusting. He was moving faster now, and she began to respond to him.	Ритм мужчины участился, и она почувствовала, что вот-вот наступит блаженство.
Usually she did not have orgasms, except with her girl friend.	Обычно она никогда не испытывала оргазма, если не считать тех случаев, когда они бывали вместе с подружкой.
With customers she always faked it, and they never knew the difference.	С клиентами же она просто имитировала его, и довольно удачно.
But the cameraman had warned her that if she did not have an orgasm, she would not be paid the bonus.	Но оператор предупредил ее, что она получит премиальные только в случае оргазма.
And so now she relaxed and let herself think about all the beautiful things she was going to buy with the money, and she felt herself beginning to climax.	И потому она расслабилась и стала думать о том, что купит себе на эти деньги, и вот теперь вдруг почувствовала, что действительно начинает испытывать блаженное чувство оргазма.
"Schneller!" she cried. "Schneller!"	- Schneller! - закричала она. - Быстрее!
Her body began to shudder.	Тело ее задрожало.
"Ah, jetzt!" she screamed. Es kommt!	- Ah, jetzt! - в восторге завизжала она. - Es kommt!
Es kommt!"	Кончаю!
The spectator nodded, and the cameraman cried,	Зритель кивнул, и оператор властно сказал:
"Now!"	- Давай!
The man's hands moved up toward the girl's neck.	Руки мужчины скользнули к горлу девушки.
His enormous fingers closed over the windpipe and squeezed.	Огромные пальцы сомкнулись на нем, преграждая доступ воздуха.
She looked up into his eyes and saw what was there, and she was filled with terror.	Она взглянула в его глаза, и то, что она там увидела, наполнило ее ужасом.
She tried to scream, but she was unable to breathe.	Она попыталась закричать, но не смогла.
She fought desperately to fight free, her body jerking in great, orgiastic spasms, but he had her pinned down.	Тело ее, еще дрожа в тисках оргазма, сделало попытку высвободиться, но убийца крепко прижал ее к кровати.
There was no escape.	Это был конец.
The spectator sat there drinking it in, feasting on it, looking into the dying girl's eyes, watching her being punished.	Зритель упивался зрелищем, глядя в глаза умирающей, радуясь ее агонии, словно это была небесная кара, божественное возмездие.

The girl's body shuddered once, and then was still.	Содрогнувшись в последний раз, тело девушки затихло навеки.
CHAPTER 23	Глава 23
Zurich.	Цюрих
Monday, October 4. Ten a.m.	Понедельник, 4 октября - 10.00
When Elizabeth arrived at her office, a sealed envelope marked "CONFIDENTIAL," with her name on it, was lying on her desk.	Когда Элизабет прибыла в свой кабинет, то первое, что заметила на своем рабочем столе, был большой запечатанный конверт с грифом "Совершенно секретно".
She opened it In it was a report from the chemical laboratory.	Распечатав его, она вынула докладную записку из химической лаборатории.
It was signed "Emil Joeppli."	Внизу стояла подпись: Эмиль Джипли.
It was full of technical terms, and Elizabeth read it through without understanding it Then she read it again.	Текст ее пестрел техническими терминами, и Элизабет, пробежав его глазами, сначала ничего не поняла.
And again.	Она вновь перечитала записку.
Each time more slowly.	Потом еще раз, медленнее.
When finally she had grasped its significance, she said to Kate,	Когда наконец поняла, о чем речь, вызвала Кэйт.
"I'll be back in an hour." And she went to find Emil Joeppli.	- Вернусь через час, - сказала она секретарше и отправилась на поиски Эмиля Джипли.
He was a tall man about thirty-five, with a thin, freckled face, and a scalp that was bald except for a tonsure of bright red hair.	Он оказался высокого роста мужчиной, лет тридцати пяти, с тонким, в веснушках лицом и почти голым черепом, за исключением ниточки рыжих волос, полукругом обегавших лысину.
He fidgeted uncomfortably, as though unused to having visitors in his little laboratory.	Он страшно нервничал, и по всему было видно, что не привык принимать в своей маленькой лаборатории посторонних лиц.
"I read your report," Elizabeth told him. "There's a great deal in it that I don't understand.	- Прочитала вашу докладную записку, - сказала ему Элизабет. - Я многого там не поняла.
I wonder if you would mind explaining it to me."	Не могли бы вы мне помочь разобраться, о чем идет речь.
Instantly, Joeppli's nervousness vanished.	Джипли мгновенно перестал нервничать.
He leaned forward in his chair, sure and confident, and began to speak rapidly.	Он весь подался вперед на стуле и быстро, уверенно заговорил:
"I've been experimenting with a method of inhibiting rapid differentiation of the collagens, by using mucopolysaccharides and enzyme blocking techniques.	- Я проводил эксперименты по методу ингибирования быстрой дифференциации коллагенов, используя для этого мукополи-сахариды и методику блокирования ферментации.
Collagen, of course, is the fundamental protein basis of all connective tissue."	Коллаген, как известно, представляет собой фундаментальное основание всякой связующей ткани.
"Of course," Elizabeth said.	- Несомненно, - вставила Элизабет.

She did not even try to understand the technical part of what Joeppli was saying.	Она даже и не пыталась вникнуть в техническую сторону того, о чем говорил Джипли.
What Elizabeth did understand was that the project he was working on could retard the aging process.	Единственное, что она поняла, это то, что тема, над которой он работал, была направлена на исследование средств блокирования процессов старения.
It was a breathtaking concept.	И открывала невиданные перспективы в медицине.
She sat there, silent, listening, thinking about what this could mean in terms of revolutionizing the lives of men and women all over the world.	Сидя на стуле и ни словом больше не перебивая его страстный монолог, Элизабет думала о том, как все это напрочь изменит жизнь людей во всем мире.
According to Joeppli, there was no reason why everyone sould not live to be a hundred, or a hundred and fifty, or even two hundred years old.	Если верить Джипли, то не существовало никаких ограничений, которые бы препятствовали людям доживать до ста, ста пятидесяти, а то и, при желании, до двухсот лет.
"It would not even be necessary to have injections," Joeppli told Elizabeth. "With this formula the ingredients could be taken orally in a pill or a capsule."	- Для этого не потребуется даже никаких уколов, -сказал Джипли. - Благодаря найденной формуле содержимое можно будет принимать в виде таблеток или капсул.
The possibilities were staggering.	Возможности препарата трудно было переоценить.
It would mean nothing less than a social revolution.	Это вело к революционным социальным переменам.
And billions of dollars for Roffe and Sons.	И к поступлениям миллиардов долларов в копилку "Роффа и сыновей".
They would manufacture it themselves, and license it out to other companies as well.	Концерн и сам займется изготовлением препарата, и продаст патент другим фирмам.
There was no one over fifty years of age who would not take a pill that would keep him or her young.	И вряд ли на земле найдется кто-либо из тех, кому за пятьдесят, кто откажется приобрести хоть одну таблетку, которая поможет ему или ей приостановить старение.
It was difficult for Elizabeth to conceal her excitement.	Элизабет с трудом сдерживала охватившее ее волнение.
"How far along are you on this project"	- Как далеко вы продвинулись в своих экспериментах?
"As I wrote in my report, I've been doing tests with animals for the last four years.	- Как я уже сообщил вам в своей докладной записке, в течение четырех лет я проводил эксперименты на животных.
All the recent results have been positive.	Все последние результаты положительные.
It's just about ready for testing on human beings."	Вакцина готова к клиническим испытаниям.
She liked his enthusiasm.	Элизабет нравились его воодушевление и уверенность.
"Who else knows about this?" Elizabeth asked.	- Кто еще знает о ваших работах? - спросила она.
"Your father knew.	- Об этом знал ваш отец.

It's a Red Folder project. Top security.	Тема абсолютно секретная.
That means that I report only to the president of the company and to one member of the board."	Это означает, что я обязан докладывать о ходе экспериментов лично президенту концерна и одному из членов Совета.
Elizabeth suddenly felt chilled.	Элизабет похолодела.
"Which member?"	- Кому именно?
"Mr. Walther Gassner."	- Господину Вальтеру Гасснеру.
Elizabeth was silent for a moment.	Элизабет немного помолчала.
"From this time on," she said, "I want you to report directly to me. And only to me."	- С этого момента будете докладывать только мне,- сказала она, - и никому другому.
Joeppli looked at her in surprise.	Джипли удивленно посмотрел на нее.
"Yes, Miss Roffe."	- Хорошо, мисс Рофф.
"How soon could we have this on the market?"	- Как скоро мы сможем запустить таблетки в производство?
"If everything goes well, eighteen to twenty-four months from now."	- Если все пойдет по плану, через полтора-два года, начиная с сегодняшнего дня.
"Fine.	- Прекрасно.
If you need anything-money, extra help, equipment-let me know.	Если вам что-либо потребуется - деньги, помощь, оборудование, - дайте мне знать немедленно.
I want you to move as quickly as possible."	Ничего не должно задерживать вашу работу.
"Yes, ma'am."	- Спасибо, мадам.
Elizabeth rose, and instantly Emil Jeoppli jumped to his feet	Элизабет встала, и Эмиль Джипли тотчас вскочил со своего места.
"It's a pleasure meeting you." He smiled, and added shyly, "I liked your father."	- Я рад, что познакомился с вами. - Он улыбнулся и застенчиво добавил: - Мне очень нравился ваш отец.
"Thank you," Elizabeth said.	- Спасибо, - сказала Элизабет.
Sam had known about this project Was that another reason he refused to sell the company?	Сэм знал об этой теме. Может быть, в этом отгадка его нежелания пустить концерн с молотка?
"At the door Emil Joeppli turned to Elizabeth.	У двери Эмиль Джипли повернулся к Элизабет:
"It's going to work on people!"	- Лекарство обязательно выдержит клинические испытания.
"Yes," Elizabeth said. "Of course it will."	- Будем надеяться, - сказала Элизабет.
It had to.	Оно должно их выдержать! * * *
"How is a Red Folder project handled?"	- Каким образом осуществляется контроль за сверхсекретным проектом?
Kate Erling asked, "From the beginning?"	- На всех его стадиях? - спросила Кэйт Эрлинг.
"From the beginning."	- Да, от начала и до конца.

"Well. As you know, we have several hundred new products in various experimental stages.	- Как вам известно, у нас в стадии разработки находится несколько сотен лекарственных препаратов.
They-"	Они...
"Who authorizes them?"	- Кто несет за них ответственность?
"Up to a certain amount of money, the heads of the different departments involved," Kate Erling said.	- До определенной суммы - управляющие различных подразделений, - ответила Кэйт Эрлинг.
"What amount of money?"	- Какой суммы конкретно?
"Fifty thousand dollars."	- Пятьдесят тысяч долларов.
"And after that?"	- А выше этой суммы?
"There must be board approval.	- Необходимо специальное решение Совета.
Of course, a project does not come into the Red Folder catagory until it has passed its initial tests."	Проект становится секретным, когда известны данные исходных экспериментов.
"You mean until it looks like it has a chance of being successful?" Elizabeth asked.	- То есть когда появляется надежда, что он будет успешным? - спросила Элизабет.
"That's right."	- Совершенно верно.
"How is it protected?"	- Каким образом происходит засекречивание?
"If it's an important project, all the work is transferred to one of our high-security laboratories. All the papers are removed from the general files and put into a Red Folder file.	- Если проект представляет собой особую важность, вся работа переносится в сверхсекретные лаборатории, имеющиеся по ней документы изымаются и кладутся в особую папку с грифом "Совершенно секретно".
Only three people have access to that.	К этой папке имеют доступ три человека.
The scientist in charge of the project, the president of the company, and one member of the board."	Ученый, непосредственно ведущий разработки, президент концерна и один из членов Совета.
"Who decides who that member will be?" Elizabeth asked.	- Как определяется член Совета, курирующий разработку секретной темы?
"Your father selected Walther Gassner."	- Ваш отец назначил на эту должность Вальтера Гасснера.
The moment the words were out of her mouth, Kate realized her mistake.	Едва были произнесены эти слова, Кэйт поняла свою оплошность.
The two women looked at each other, and Elizabeth said,	Обе женщины посмотрели друг на друга, и Элизабет сказала:
"Thank you, Kate.	- Спасибо, Кэйт.
That will be all."	На сегодня все.
Elizabeth had made no mention of Joeppli's project.	Элизабет ни словом не обмолвилась о Джипли.
Yet Kate had known what Elizabeth was talking about.	Но Кэйт знала, что имела в виду Элизабет.
There were two possibilities. Either Sam had trusted her and told her about Joeppli's project, or she had learned about it on her own.	Она могла знать об этом либо потому, что Сэм сам рассказал ей о проекте, либо она по своей инициативе пронюхала о нем.

For someone else.	Для кого-то третьего.
This was too important to allow anything to go wrong.	Но этот проект был слишком важен, чтобы с ним что-нибудь произошло.
She would check on the security herself.	Элизабет должна сама проверить все принятые меры предосторожности.
And she had to speak to Walther Gassner.	И переговорить с Вальтером Гасснером.
She reached for the telephone, then stopped.	Она потянулась было к телефону, но передумала.
There was a better way.	Существовал более надежный способ.
Late that afternoon Elizabeth was on a commercial airliner to Berlin.	Вечером этого дня Элизабет уже летела обычным рейсовым самолетом в Берлин. * * *
Walther Gassner was nervous.	Вальтер Гасснер нервничал.
They were seated at a corner booth in the upstairs dining room of the Papillon on the Kurf?rsten-damm.	Они сидели в угловом кабинете верхнего обеденного зала в "Папийоне" на Курфюрстендамм.
Whenever Elizabeth had visited Berlin in the past, Walther had always insisted that Elizabeth have dinner at his home, with Anna and him.	Обычно, когда Элизабет приезжала в Берлин в прошлые времена, Вальтер всегда настаивал, чтобы они обедали у них дома, с ним и Анной.
This time there had been no mention of that.	На этот раз приглашения не последовало.
He had suggested instead that they meet at this restaurant.	Вместо этого он предложил ей встретиться в ресторане.
And he had come without Anna.	Когда он пришел, Анны с ним не было.
Walther Gassner still had the clear-cut, boyish, moviestar handsomeness, but the surface gloss had begun to crack.	Вальтер Гасснер все еще походил на юношески стройного и подтянутого киногероя, но кое-где внешний глянец несколько пооблупился и потускнел.
There were lines of tension in his face, and his hands never stopped moving.	Лицо его выглядело озабоченным и напряженным, а руки ни на секунду не оставались в покое.
He seemed to be under some extraordinary tension.	Что-то явно сильно угнетало и тревожило его.
When Elizabeth asked about Anna, Walther was vague.	Когда Элизабет осведомилась об Анне, он уклончиво сказал:
"Anna's not feeling well.	- Анна себя не очень хорошо чувствует.
She couldn't come."	Потому и не пришла.
"Is it anything serious?"	- Что-нибудь серьезное?
"No, no.	- Нет, нет.
She'll be fine.	Все будет в порядке.
She's at home, resting."	Она дома, отдыхает.
"I'll call her and-"	- Я позвоню ей и...
"Better not to disturb her."	- Лучше не надо ее беспокоить.

It was a puzzling conversation, totally unlike Walther, whom Elizabeth had always found so open and outgoing.	Это был странный и непонятный разговор, совершенно не в духе Вальтера, которого Элизабет всегда считала полностью открытым, не считающим нужным скрывать свои чувства.
She brought up the subject of Emil Joeppli.	Элизабет перевела разговор на Эмиля Джипли.
"We need what he's working on very badly," Elizabeth said.	- То, над чем он работает, нам необходимо как воздух, - сказала она.
Walther nodded.	Вальтер кивнул:
"It's going to be big."	- Это будет грандиозная штука.
"I've asked him not to report to you anymore," Elizabeth told him.	- Я попросила его докладывать о ходе экспериментов только мне лично.
Walther's hands suddenly went very still.	Внезапно руки Вальтера прекратили свое беспрестанное движение.
It was like a shout.	Это было подобно крику.
He looked at Elizabeth and asked,	Он посмотрел на Элизабет и спросил:
"Why did you do that?"	- Зачем вы это сделали?
"It has nothing to do with you, Walther.	- Я не имела в виду вас обидеть, Вальтер.
I would have done exactly the same thing with any other board member working with him.	Я бы это сделала в любом случае и с любым членом Совета.
I simply want to handle this my own way."	Просто я хочу вести дело, как сама считаю необходимым.
He nodded.	Вальтер снова кивнул:
"I see."	- Понятно.
But his hands remained motionless on the table.	Но руки так и остались спокойно лежать на столе.
"You have a right, of course."	- У вас на это все права.
He forced a smile and she could see what it was costing him.	Он через силу улыбнулся ей, и она заметила, с каким трудом ему это далось.
"Elizabeth," he said, "Anna has a lot of stock in the company.	- Элизабет, - сказал он. - На имя Анны записан пакет акций на огромную сумму.
She can't sell it unless you vote yes.	Она же не может получить за них ни гроша без вашего согласия.
It's-it's very important.	Но ей это очень необходимо.
I-"	Я...
"I'm sorry, Walther, I can't let the stock be sold now."	- Простите меня, Вальтер, но я против того, чтобы в настоящее время позволить свободную продажу акций.
His hands suddenly began to move again.	Руки его снова нервно забегали.
CHAPTER 24	Глава 24

Herr Julius Badrutt was a thin, brittle man who resembled a praying mantis in a black suit He was like a stick figure drawn by a child, with angular arms and legs, and a dry, unfinished face sketched on top of his body.	Герр Юлиус Бадратт был тощим, сухоньким человечком, напоминавшим богомола, одетого в черный сюртук. Его словно нарисовала неумелая детская рука, таким он был схематично-угловатым. Ручки-спички, ножки-спички и недорисованная голова на тщедушном тельце.
He was seated stiffly at the conference table of the Roffe and Sons boardroom, facing Elizabeth.	Он неподвижно сидел напротив Элизабет за огромным столом в конференц-зале "Роффа и сыновей".
There were five other bankers with him.	Слева и справа от него сидели еще пятеро банкиров.
They all wore black suits with waistcoats, white shirts and dark ties.	Все они были одеты в черные сюртуки с манишками, белые рубашки и черные галстуки.
They appeared, Elizabeth thought, not so much dressed as in uniform.	Они, казалось Элизабет, не столько оделись в парадные костюмы, сколько натянули на себя рабочие спецовки.
Looking around at the cold, impassive eyes at the table, Elizabeth was filled with a sense of misgiving.	В душе Элизабет при виде их холодных, безразличных лиц шевельнулось недоброе предчувствие.
Before the meeting had begun, Kate had brought in a tray of coffee and delicious, freshly baked pastries.	Незадолго до открытия совещания Кэйт внесла в зал поднос с кофе и только что выпеченными, восхитительно пахнущими пирожными.
The men had all declined.	Все мужчины как один отказались от угощения.
Just as they had declined Elizabeth's invitation to come to lunch.	Так же ранее они отклонили приглашение Элизабет отобедать с ней.
She decided it was a bad sign.	Она решила, что это плохой знак.
They were there to get the money that was owed them.	Весь вид их говорил, что они пришли получить причитающиеся им деньги.
Elizabeth said,	Элизабет начала:
"First of all, I wish to thank all of you for coming here today."	- Прежде всего благодарю вас, что вы любезно согласились сегодня прийти сюда.
There were polite, meaningless murmurs in response.	В ответ они пробормотали что-то учтиво-невразумительно-вежливое.
She took a deep breath.	Она набрала в грудь побольше воздуха.
"I asked you here to discuss an extension on the loans owed to you by Roffe and Sons."	- Я пригласила вас, чтобы попросить о продлении сроков уплаты тех сумм, которые "Рофф и сыновья" вам задолжали.
Julius Badrutt shook his head in tiny, jerky movements.	Юлиус Бадратт мелко-мелко затряс головой.
"I am sorry, Miss Roffe.	- Простите меня, мисс Рофф.
We have already informed-"	Мы уже имели честь уведомить...
"I haven't finished," Elizabeth said. She glanced around the room. "If I were you, gentlemen, I would refuse."	- Я не закончила, - перебила его Элизабет и, окинув их всех взглядом, продолжила: - На вашем месте я бы отказала.

They stared at her, then looked at one another in confusion.	Они быстро взглянули на нее, затем в недоумении друг на друга.
Elizabeth continued, "If you were concerned about the loans when my father was running this company-and he was a brilliant businessman-why would you extend them for a woman who is inexperienced in business?"	- Если раньше вас одолевали сомнения по поводу возможности получить долги с "Роффа и сыновей", когда президентом был мой отец - а он, как известно, был блестящим бизнесменом, - то имеет ли смысл продлевать сроки теперь, когда у руля концерна встала женщина, которая ничего не смыслит в деле?
Julius Badrutt said dryly, "I think you have answered your own question, Miss Roffe. We have no intention of-"	- Вы сами ответили на свой вопрос, - сухо сказал Бадратт. - У нас нет никакого желания...
Elizabeth said, "I haven't finished."	- Я не закончила, - снова сказала Элизабет.
They were eyeing her more warily now.	Теперь они настороженно наблюдали за ней.
She looked at each of them in turn, making sure she had their full attention.	Она посмотрела на каждого из них в отдельности, удостоверившись в полном их внимании.
They were Swiss bankers, admired, respected and envied by their lesser colleagues in other parts of the financial world.	Это были швейцарские банкиры, которыми восторгались и к которым с уважением относились их коллеги во всех частях финансового мира.
They were leaning forward now, listening carefully, their attitude of impatience and boredom replaced by curiosity.	Чуть наклонясь вперед, они выжидательно смотрели на нее, и в их глазах светилось любопытство.
"You have all known Roffe and Sons for a long time," Elizabeth went on. "I am sure most of you knew my father and, if you did, you must have respected him."	- Вы уже длительное время сотрудничаете с "Роффом и сыновьями", - продолжала Элизабет. -Уверена, что большинство из вас хорошо знали моего отца, и если это так, то, несомненно, он пользовался у вас уважением и доверием.
There were nods of agreement from some of the men.	Некоторые из банкиров утвердительно кивнули.
"I imagine," Elizabeth continued, "that you gentlemen must have choked over your morning coffee when you learned that I was taking his place here."	- Уверена, господа, - невозмутимо продолжала Элизабет, - что многие из вас чуть не поперхнулись своим утренним кофе, когда узнали, что его место заняла я.
One of the bankers smiled, then laughed aloud, and said,	Один из банкиров улыбнулся, затем расхохотался.
"You are quite right, Miss Roffe. I do not mean to be ungallant, but I think I am speaking for the rest of my colleagues when I say that-what were your words?-we choked over our morning coffee."	- Вы абсолютно правы, мисс Рофф, - сказал он. -Может, это и невежливо с моей стороны, но думаю, что выражу общее мнение, когда вашими же словами скажу - мы действительно чуть не поперхнулись своим утренним кофе.
Elizabeth smiled ingenuously.	Элизабет простодушно улыбнулась.
"I don't blame you.	- Я вас не виню.
I'm sure I would have reacted in exactly the same way."	Уверена, что со мной приключилось бы то же самое.
Another banker spoke up.	Один из банкиров сказал:
"I am curious, Miss Roffe.	- Одного не могу понять, мисс Рофф.

Since we are all in agreement about the outcome of this meeting"-he spread his hands expressively-"why are we here?"	Если все мы заранее знаем об исходе этого совещания, - он выразительно развел руками, - то почему мы все еще здесь сидим?
"You're here," Elizabeth said, "because in this room are some of the greatest bankers in the world.	- Потому, - ответила Элизабет, - что вы самые известные и крупные банкиры в мире.
I can't believe that you became so successful by looking at everything only in terms of dollars and cents.	Не думаю, что вы достигли таких высот, глядя на все исключительно сквозь призму долларов и центов.
If that were true, then any of your bookkeepers could run your business for you.	Если это так, то вместо вас мог бы вести дело любой из ваших бухгалтеров.
I am sure that there is much more to banking than that."	Полагаю, что в банковском деле не только это определяет успех.
"Of course there is," another banker murmured, "but we're businessmen, Miss Roffe, and-"	- Все это верно, мисс Рофф, - сказал один из банкиров, - но мы коммерсанты и...
"And Roffe and Sons is a business.	- А "Рофф и сыновья" тоже коммерческое предприятие.
It's a great business.	К тому же огромное.
I didn't know how great until I sat behind my father's desk.	Честно говоря, я и сама не предполагала, насколько огромное, пока не села в это кресло.
I had no idea how many lives this company has saved in countries all over the world.	Даже трудно себе представить, сколько людей в мире обязаны ему собственной жизнью.
Or of the enormous contributions we've made to medicine.	А какой вклад внесли мы в медицину!
Or how many thousands of people depend on this company for their livelihood.	А жизни скольких людей и поныне зависят от концерна?
If-"	Если...
Julius Badrutt interrupted. "That is all very commendable, but we seem to be getting off the point.	- Все это, несомненно, достойно одобрения, -перебил ее Юлиус Бадратт, - но, сдается мне, мы отклоняемся от темы.
I understand that it has been suggested to you that if you release the company stock, there will be more than sufficient monies to satisfy our loans."	Вас, должно быть, уже поставили в известность, что одним из способов быстро обрести необходимые суммы на погашение долгов является свободная продажа акций концерна.
His first mistake, Elizabeth thought. I understand that it has been suggested to you.	"Это его первая ошибка, - подумала Элизабет. -Вас, должно быть, уже поставили в известность".
The suggestion had been made in the privacy of a board of directors' meeting, where everything was confidential.	Ведь "в известность ее поставили" на закрытом совещании Совета директоров, где вся информация рассматривалась как строго конфиденциальная.
Someone at that meeting had talked.	Кто-то из присутствующих там намеренно ее разгласил.
Someone who was trying to put pressure on her.	Тот, кому это было позарез необходимо.
She intended to find out who, but that would have to come later.	Надо выяснить, кто был этот "кто-то", но не сейчас, чуть позже.

"I want to ask you a question," Elizabeth said. "If your loans are repaid, would it matter to you where the money came from?"	- Я хотела бы вас спросить, - продолжила Элизабет. - Разве вам не все равно, откуда появятся деньги, если ваши займы будут погашены?
Julius Badrutt studied her, his mind circling the question, looking for a trap.	Юлиус Бадратт испытующе поглядел на нее, что-то прикидывая в уме, пытаясь обнаружить ловушку в ее словах.
Finally he said,	Наконец он сказал:
"No.	- Естественно, все равно.
Not as long as we receive the money due us."	Главное, что мы получим обратно свои деньги.
Elizabeth leaned forward and said earnestly,	Элизабет, подавшись вперед, с воодушевлением сказала:
"So it doesn't matter whether you're paid from the sale of company stock to outsiders, or from our own financial resources.	- Таким образом, не важно, получите ли вы деньги от свободной продажи акций или из наших собственных финансовых источников.
All of you know that Roffe and Sons isn't going out of business.	Всем вам известно, что "Рофф и сыновья" не банкрот.
Not today. Not tomorrow. Not ever.	Не станет он им ни сегодня, ни завтра, ни в обозримом будущем.
All I'm asking is the courtesy of a little extra time."	И потому единственное, чего я прошу, - это немного времени.
Julius Badrutt smacked his dry lips and said,	Юлиус Бадратт сухо причмокнул губами и сказал:
"Believe me, Miss Roffe, we are most sympathetic.	- Поверьте мне, мисс Рофф, мы вам очень сочувствуем.
We understand the terrible emotional stress you have gone through, but we cannot-"	Мы понимаем, какую тяжелую утрату вы понесли и как вам сейчас тяжело, но мы не можем...
"Three months," Elizabeth said. "Ninety days.	- Три месяца, - сказала Элизабет. - Всего девяносто дней.
With your getting additional penalty interest, of course."	Естественно, с повышением процентов за отсрочку.
There was a silence around the table.	За столом воцарилось молчание.
But it was a negative silence.	Но оно было не в ее пользу.
Elizabeth could see their cold, hostile faces.	Лица их стали холодными и враждебными.
She decided on one last desperate gamble.	Она решилась двинуть в атаку основной резерв.
"I-I don't know whether it's proper for me to reveal this," she said with deliberate hesitation, "and I must ask you to keep it confidential."	- Я... я не знаю, могу ли... имею ли я моральное право сказать то, что собираюсь, - проговорила она, понизив голос почти до шепота, - но надеюсь, что это останется строго между нами.
She looked around and saw that she had their interest again.	Она обвела взглядом присутствующих и увидела, что вновь завладела их вниманием.
"Roffe and Sons is on the verge of a breakthrough that's going to revolutionize the entire pharmaceutical industry."	- "Рофф и сыновья" на пороге открытия, которое революционизирует всю фармацевтику.

She paused to heighten the suspense.	Она выдержала паузу.
"This company is about to reveal a new product that our projections show will far outsell every drug available on the market today."	- Концерн готов выпустить на рынок лекарство, равного которому по важности и коммерческим возможностям, как показывают наши расчеты, нет в современном мире.
She could feel the change in the atmosphere.	Она почувствовала, как атмосфера в конференц-зале резко переменилась.
It was Julius Badrutt who rose to the bait first.	Юлиус Бадратт первым клюнул на приманку.
"What-er-type of-?"	- Что же... это... м-м-м... за...
Elizabeth shook her head.	Элизабет отрицательно качнула головой.
"I'm sorry, Herr Badrutt.	- Простите меня, герр Бадратт.
Perhaps I've already said too much.	Возможно, я и так уже сказала много лишнего.
I can only tell you that it will be the biggest innovation in the history of this business.	Могу только добавить, что это в корне изменит все производство.
It will require a tremendous expansion of our facilities. We'll have to double them, perhaps triple them.	Возникнет необходимость значительного увеличения наших мощностей, в два, а то и в три раза.
Of course, we'll be looking for new financing on a large scale."	Естественно, нам понадобятся новые крупные займы.
The bankers were glancing at one another, exchanging silent signals.	Банкиры многозначительно переглянулись.
The silence was broken by Herr Badrutt.	Герр Бадратт прервал наступившее молчание:
"If we were to give you a ninety-day extension, we would naturally expect to act as the prime bankers for Roffe and Sons in all future transactions."	- Продлевая вам срок погашения долгов на девяносто дней, мы, естественно, надеемся и в будущем остаться основными банкирами "Роффа и сыновей" во всех его начинаниях.
"Naturally."	- Естественно.
Another exchange of meaningful looks.	Снова многозначительные переглядывания.
It's like a form of jungle drums, Elizabeth thought.	Их молчание было для Элизабет громче звука самых громких африканских барабанов.
"In the meantime," Herr Badrutt said, "we would have your assurance that at the end of ninety days all your outstanding notes will be met in full?"	- А вы уверены, - сказал герр Бадратт, - другими словами, гарантируете ли вы, что по истечении девяноста дней все ваши долги будут полностью погашены?
"Yes."	- Да.
Herr Badrutt sat there, staring into space.	Герр Бадратт выжидательно замолчал, глядя в пространство.
He looked at Elizabeth, then looked around at the others, and received their silent signals.	Потом посмотрел на Элизабет, перевел взгляд поочередно на каждого из своих коллег и, получив их молчаливое согласие, наконец сказал:
"For my part, I am willing to agree.	- Со своей стороны я бы не возражал против такой отсрочки.

I do not think a delay-with penalty interest-will do any harm."	Не думаю, что она - разумеется, с дополнительным процентом - может нам сильно повредить.
One of the other bankers nodded.	Один из банкиров утвердительно кивнул.
"If you think we should go along, Julius..."	- Если вы не возражаете, герр Бадратт, мы бы также...
And it was done.	И невозможное стало возможным.
Elizabeth leaned back in her chair, trying to conceal the feeling of relief flooding through her.	Элизабет откинулась в кресле, с трудом сдерживая нахлынувшее на нее чувство безмерного облегчения.
She had gained ninety days.	Она сумела-таки вырвать эти девяносто дней.
She would need every minute of that time.	И каждую минуту каждого дня она должна использовать с максимальной для концерна отдачей.
CHAPTER 25	Глава 25
It was like being in the eye of a hurricane.	Ей казалось, что она обитает в эпицентре урагана.
Everything flowed across Elizabeth's desk from the hundreds of departments at headquarters, from the factories in Zaire, the laboratories in Greenland, the offices in Australia and Thailand, from the four corners of the earth.	На ее стол стекалась информация из многих сотен подразделений штаб-квартиры концерна, с заводов в Заире, лабораторий в Гренландии, офисов в Австрии и Таиланде, со всех четырех сторон света.
There were reports on new products, sales, statistical projections, advertising campaigns, experimental programs.	Отчеты о новых типах продукции, финансовые отчеты, статистические данные, рекламные проспекты, экспериментальные программы.
There were decisions to be made on building new factories, selling old ones, acquiring companies, hiring and firing executives.	Надо было принимать решения о строительстве новых заводов, о продаже устаревшего оборудования, о покупке фирм, о назначении на должности и снятии с должностей различных руководителей подразделений.
Elizabeth had expert advice on every phase of the business, but all final decisions had to be made by her.	Во всех этих сферах бизнеса Элизабет оказывали помощь профессионалы высокого класса, но окончательное решение того или иного вопроса всецело зависело от нее.
As they had once been made by Sam.	Как когда-то оно зависело от Сэма.
She was grateful now for the three years she had worked with her father.	Теперь она с благодарностью вспоминала те три года, что проработала вместе с отцом.
She knew much more about the company than she had realized, and much less.	Выяснилось, что она знает о концерне гораздо больше, чем думала, и в то же время гораздо меньше.
Its very scope was awesome.	Поражал размах дела.
Elizabeth had once thought of it as a kingdom, but it was a series of kingdoms, run by viceroys, with the president's office as the throne room.	Когда-то Элизабет представляла себе концерн в виде королевства, но он оказался целой серией королевств, управляемых вице-королями, а кабинет президента она сравнивала теперь с тронным залом.

Each of her cousins had charge of his own domain, but in addition they supervised other overseas territories, so that they were all traveling constantly.	Каждый из ее родственников управлял своим собственным королевством, но, помимо этого, под их контролем находились и заморские территории, и значительную часть времени они проводили в беспрестанных разъездах.
Elizabeth soon learned that she had a special problem.	Нежданно-негаданно Элизабет столкнулась с особой проблемой.
She was a woman in a man's world, and she discovered that it made a difference.	Она была женщиной, попавшей в мир мужчин, и, к своему удивлению, обнаружила, что эта ситуация скрывает гораздо большее, чем она предполагала.
She had never really believed that men subscribed to the myth of the inferiority of women, but she quickly learned better.	Раньше она не верила, что мужчины всерьез относятся к легенде об интеллектуальной неполноценности женщин, но вскоре ей самой пришлось в этом убедиться.
No one ever put it into words or acted overtly, but Elizabeth was faced with it every day.	Никто, естественно, не говорил ей об этом вслух и не выражал открыто в своих действиях, но она сталкивалась с такого рода отношением ежедневно.
It was an attitude born of ancient prejudices and it was inescapable.	Отношение это корнями уходило в седую старину, и от его влияния невозможно было избавиться.
The men did not like taking orders from a woman.	Мужчинам не нравилось, когда ими командовала женщина.
They resented the idea of a woman questioning their judgments, trying to improve on their ideas.	Им претило, что женщина может сомневаться в их оценках ситуации или, Боже упаси, пытаться усовершенствовать их идеи.
The fact that Elizabeth was young and attractive made it worse.	То, что Элизабет была молода и красива, только усугубляло положение.
They tried to make her feel that she should be at home, in a bed or kitchen, and that she should leave serious business matters to the men.	Они пытались дать ей понять, что ее место в постели или на кухне и что лучше ей не путаться у мужчин под ногами и не мешать им заниматься своим делом.
Elizabeth scheduled meetings with different department heads every day.	В определенные дни недели Элизабет встречалась с руководителями подразделений.
Not all were hostile. Some were predatory.	Не все относились к ней предвзято, некоторые пытались даже заигрывать.
A beautiful girl sitting behind the president's desk was a challenge to the male ego.	Красивая женщина в кресле президента расценивалась как вызов, брошенный их мужскому эго.
Their minds were easy to read: If I can fuck her, I can control her.	Нетрудно было понять, о чем они думали, глядя на нее: "Если смогу с ней переспать, она будет делать все, что захочу!"
Like the grown-up version of the boys in Sardinia.	То же самое когда-то думали мальчики на Сардинии.
The men went after the wrong part of Elizabeth.	Теперь на эту приманку клюнули солидные, взрослые мужчины.

They should have gone after her mind, because in the end that was where she controlled them.	Все они делали одну и ту же ошибку. Вместо того чтобы вожделенно взирать на тело Элизабет, им следовало бы обратить свои устремления на завоевание ее интеллекта, потому что именно благодаря ему она неизменно одерживала верх над ними.
They underestimated her intelligence, and that was their mistake.	Они же недооценивали его и тем самым совершали непростительную ошибку.
They miscalculated her capacity to assume authority, and that was another error.	Они недооценивали ее способности как руководителя, и это было их следующей ошибкой.
And they misjudged her strength, and that was their greatest mistake.	Они недооценивали силу ее духа, и это было самой большой их ошибкой.
She was a Roffe, with the bloodline of old Samuel and her father in her, and she had their determination and spirit.	Она была истинным Роффом, прямым преемником старого Сэмюэля и своего отца, и от них она унаследовала их стойкость духа и упорство.
While the men around her were trying to use Elizabeth, she used them.	Мужчины, окружавшие Элизабет, надеялись использовать ее в своих целях, но сами оказывались в роли используемых.
She tapped the knowledge and the experience and the insights that they had accumulated, and she made them her own.	Она умело эксплуатировала их знания, опыт и идеи, и все это становилось ее интеллектуальной собственностью.
She let the men talk, and she listened.	Она была прекрасной слушательницей -мужчинам ведь так льстит внимание.
She asked questions, and she remembered the answers.	Она задавала им массу вопросов и внимательно выслушивала их ответы.
She learned.	И училась.
Every night Elizabeth took home two heavy briefcases filled with reports to be studied.	Поздними вечерами, уходя домой, она брала с собой две тяжеленные папки с отчетами, чтобы ночью ознакомиться с их содержанием.
Sometimes she worked until four in the morning.	Иногда она засиживалась над ними до четырех часов утра.
One evening a newspaper photographer snapped a picture of Elizabeth walking out of the building with a secretary carrying her two briefcases.	Однажды какой-то газетный фоторепортер сфотографировал выходившую из управления Элизабет, за которой секретарь несла две папки с отчетами.
The photograph appeared in the newspapers the next day. The caption read: "Working Heiress."	На другое утро все газеты напечатали эту фотографию, снабдив ее подписью: ТРУДЯЩАЯСЯ НАСЛЕДНИЦА. * * *
Elizabeth had become an international celebrity overnight.	Можно сказать, что Элизабет обрела статус международной знаменитости в одночасье.
The story of a beautiful young girl inheriting a multibillion-dollar corporation and then taking command was irresistible.	История о том, как юная и красивая девушка получила в наследство мультимиллиардный концерн и затем стала его президентом, была лакомым куском для прессы.
The press jumped at it.	И пресса не преминула им воспользоваться.

Elizabeth was lovely, intelligent, and down-to-earth, a combination they rarely came across in celebrities.	Элизабет была хороша собой, умна, проста в обращении - редчайшее сочетание положительных качеств у знаменитости.
She made herself available to them whenever possible, trying to build up the damaged image of the company, and they appreciated it.	Она не чуралась прессы, наоборот, пытаясь подновить несколько поблекший в последнее время образ фирмы, всегда оказывала ей всяческое содействие. И пресса не оставалась в долгу.
When she didn't know the answer to a reporter's question, she was not afraid to pick up a telephone and ask someone.	Если она не могла ответить на вопрос репортера, то не стесняясь снимала трубку и спрашивала у более сведущих людей.
Her cousins flew into Zurich once a week for meetings and Elizabeth spent as much time with them as possible. She saw them together, and one at a time.	Один раз в неделю в Цюрих наезжали ее родственники, и Элизабет много времени проводила с ними, встречаясь со всеми вместе и поодиночке.
She talked to them and studied them, searching for a clue as to which one of them had allowed innocent people to die in an explosion, had sold secrets to competitors, and which one of them was trying to destroy Roffe and Sons.	Она беседовала с ними, внимательно их изучая, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ей найти того, кто был повинен в смерти людей от взрыва, кто продал секреты фирмы конкурентам, того, кто пытается уничтожить "Роффа и сыновей".
One of her cousins.	Одного из членов своей семьи.
Ivo Palazzi, with his irresistible warmth and charmth.	Иво Палацци - этот неотразимый "очаровашка"?
Alec Nichols, a correct and proper gentleman, and gentle man, always helpful when Elizabeth needed him.	Алек Николз - этот истинный джентльмен, добрый малый, который всегда спешит к Элизабет на выручку?
Charles Martel, a dominated, frightened man.	Шарль Мартель - этот несчастный, запуганный человек?
And frightened men could be dangerous when cornered.	Но ведь и запуганный становится опасен, когда его загоняют в угол.
Walther Gassner. The All-German boy. Beautiful-looking and friendly on the outside.	Вальтер Гасснер - этот пангерманец, внешне такой красивый и открытый?
What was he like on the inside?	А внутри?
He had married Anna, an heiress, thirteen years his senior.	Он женился на Анне, богатой наследнице, старше себя на тринадцать лет.
Had he married for love or money?	За деньги или по любви?
When Elizabeth was with them, she watched, and listened, and probed.	Беседуя с ними, наблюдая за их реакциями и слушая их ответы, она изредка провоцировала их на откровенность.
She mentioned the explosion in Chile and studied their reactions, and she talked about the patents that Roffe had lost to other companies, and she discussed the impending government suits.	Упомянув о взрыве в Чили, внимательно прислушивалась к тому, что они говорили и как себя при этом вели, она с горечью говорила о потерянных для "Роффа и сыновей" патентах на изготовление уникальных лекарств, обсуждала с каждым из них грозящие концерну иски на правительственном уровне.
She learned nothing.	Но так ничего и не выяснила.

Whoever it was, he was too clever to give himself away.	Кто бы он ни был, преступник был слишком умен, чтобы выдать себя.
He would have to be trapped.	Его надо заманить в ловушку.
Elizabeth recalled Sam's marginal note on the report.	Элизабет вспомнила приписку Сэма на полях отчета.
Trap the bastard.	Вычислить подлеца.
She would have to find a way.	Надо найти способ сделать это.
Elizabeth found herself becoming more and more fascinated by the inside operation of the pharmaceutical business.	Элизабет не переставала удивляться тому, как строились взаимоотношения в мире фармацевтического бизнеса.
Bad news was deliberately spread.	Плохая новость получала немедленную огласку.
If there was a report that a patient had died from a competitor's medication, within half an hour a dozen men were placing telephone calls all around the world.	Стоило кому-либо прослышать, что от лекарства конкурирующей фирмы умер пациент, так сразу же по всему миру начинали звонить телефоны.
"By the way, did you happen to hear about...?"	- Кстати, вы слышали, что...
Yet on the surface all the companies appeared to be on the best of terms.	Хотя внешне все фирмы были в самых дружественных отношениях.
The heads of some of the large firms held regular informal get-togethers, and Elizabeth was invited to one.	Главы наиболее крупных фирм и компаний регулярно встречались. На одну из таких неофициальных встреч была приглашена и Элизабет.
She was the only woman present.	Она оказалась там единственной женщиной.
They talked about their mutual problems.	Разговор в основном вертелся вокруг проблем, которые у всех были одинаковыми.
The president of one of the large companies, a pompous, middle-aged rou?, who had been following Elizabeth around all evening, said,	Президент одной из больших компаний, напыщенный лысеющий донжуан, весь вечер ни на шаг не отходивший от Элизабет, сказал ей:
"Government restrictions get more unreasonable every Goddamned day.	- Ограничения, которые вводит правительство, с каждым разом становятся все более и более жесткими.
If some genius invented aspirin tomorrow, the government would never okay it." He gave Elizabeth a superior smile. "And do you have any idea, little lady, how long we've had aspirin?"	Если какой-нибудь гений завтра изобретет аспирин, правительство никогда не даст добро на его изготовление. - Он высокомерно улыбнулся. -А вы знаете, милочка, сколько времени мы уже пользуемся аспирином?
Little lady replied,	"Милочка" не поведя бровью ответила:
"Since four hundred B.C., when Hippocrates discovered salicin in the bark of the willow tree."	- С четырехсотого года до нашей эры, когда Гиппократ в коре ивы обнаружил салицин.
He stared at her a moment, and the smile died.	Улыбка застыла у донжуана на лице.
"Right."	- Верно.
He walked away.	Больше она его рядом с собой не видела.

The company heads all agreed that one of their biggest problems was the me-too firms, the copycat houses that stole the formulas of successful products, changed the names and rushed them onto the market.	Главы фирм пришли к единому убеждению, что одной из самых больших проблем является существование фирм, презрительно именуемых "я-тоже-фирма", фирм-дублеров, крадущих формулы хорошо зарекомендовавших себя лекарств, затем меняющих их названия и выбрасывающих под новой маркой на рынок.
It was costing the reputable drug firms hundreds of millions of dollars a year.	Солидные и уважаемые фирмы несут из-за этих мошенников колоссальные убытки, исчисляемые сотнями миллионов долларов в год.
In Italy it was not even necessary to steal it.	А в Италии даже и красть не надо.
"Italy is one of the countries that has no patent regulations protecting new drugs," one of the executives told Elizabeth. "For a bribe of a few hundred thousand lire, anyone can buy the formulas and pirate them under another name.	- Италия - страна, где вообще отсутствуют правила патентования новых лекарств, - сказал Элизабет один из управляющих крупной фирмы. -За взятку всего в несколько миллионов лир любой проходимец может купить формулу и, самовольно изменив название, изготовлять и распространять лекарство, где ему вздумается.
We spend millions of dollars on research-they walk off with the profits."	Мы тратим миллионы долларов на исследования, а они только и делают, что снимают пенки.
"Is it just Italy?" Elizabeth asked.	- Только в одной Италии? - спросила Элизабет.
"Italy and Spain are the worst.	- Италия и Испания занимают первые места.
France and West Germany aren't bad.	Франция и Западная Германия от них, конечно, здорово в этом отстают.
England and the United States are clean."	В Англии и Штатах такие штуки никто себе вообще не позволяет.
Elizabeth looked around at all these indignant, moral men and wondered if any of them was involved in the thefts of the patents of Roffe and Sons.	Элизабет оглядела всех этих бурлящих гневом праведников и подумала про себя: "А интересно, у кого из них рыльце в пушку в связи с кражей патентов у "Роффа и сыновей"?" * * *
It seemed to Elizabeth that she spent most of her time in airplanes.	Элизабет порой казалось, что большую часть времени она проводит в самолетах.
She kept her passport in the top drawer of her desk.	Паспорт она всегда держала в верхнем выдвижном ящике стола.
At least once a week there was a frantic call from Cairo or Guatemala or Tokyo, and within a few hours Elizabeth would find herself in a plane with half a dozen members of her staff, to cope with some emergency.	По крайней мере один раз в неделю раздавался полный отчаяния телефонный звонок из Каира, или Гватемалы, или Токио, и через несколько часов Элизабет в сопровождении полудюжины своих сотрудников уже летела туда выяснять обстановку и на месте принимать необходимые меры.
She met factory managers and their families in large cities like Bombay, and at remote outposts like Puerto Vallarta, and gradually Roffe and Sons began to take on a new perspective.	Она встречалась с директорами заводов и знакомилась с их семьями в таких больших городах, как, например, Бомбей, и в таких отдаленных местах, как, например, Пуэрто-Валларта, и постепенно "Рофф и сыновья" начинал обретать новые очертания.

It was no longer an impersonal mass of reports and statistics.	Он уже не казался безымянной массой отчетов и статистических данных.
A report headed	Отчет с грифом
"Guatemala" now meant Emil Nunoz and his fat, happy wife and their twelve children;	"Г ватемала" означал Эмиля Нуньеса и его толстуху жену и их двенадцать детей.
"Copenhagen" was Nils Bjorn and the crippled mother with whom he lived;	"Копенгаген" - Нилса Бьерна и его мать-инвалида, жившую в его семье.
"Rio de Janeiro" was an evening spent with Alessandro Duval and his exquisite mistress.	"Рио-де-Жанейро" - Алехандро Дюваля и воспоминание о прекрасном вечере, проведенном с ним и его прелестной любовницей.
Elizabeth kept in regular touch with Emil Joeppli.	Элизабет постоянно держала связь с Эмилем Джипли.
She always telephoned him on her private line, calling him at his little flat in Aussersihl in the evenings.	Она всегда звонила ему в его маленькую квартирку на Ауссерзил по личному телефону.
She was cautious even over the telephone.	И даже в телефонном разговоре была осторожной.
"How are things going?"	- Как дела?
"A little slower than I hoped, Miss Roffe."	- Не так быстро, как хотелось бы, мисс Рофф.
"Do you need anything?"	- Помощь нужна?
"No.	- Нет.
Just time.	Только немного времени.
I ran into a little problem but I think it's solved now."	У меня тут возникло одно затруднение. Но теперь все в порядке.
"Good.	- Хорошо.
Call me if you need anything-anything at all."	Если что-нибудь понадобится, звоните немедленно.
"I will.	- Непременно.
Thank you, Miss Roffe."	Спасибо, мисс Рофф.
Elizabeth hung up.	Элизабет повесила трубку.
She had an urge to push him, to tell him to hurry, for she knew that her time with the banks was running out.	Ах, как бы ей хотелось подтолкнуть его, заставить шевелиться быстрее: ее время, с таким трудом вырванное у банков, истекало.
She desperately needed what Emil Joeppli was working on, but pressing him was not the answer, and so she kept her impatience to herself.	Ей позарез нужно было то, над чем работал Эмиль Джипли, но торопить его она боялась, понимая, что ничего этим не добьется. И потому она сдерживала свое нетерпение.
Elizabeth knew that the experiments could not possibly be completed by the time the bank notes were due.	Теперь она знала, что к тому времени, когда придется платить по векселям, опыты еще не будут завершены.
But she had a plan. She intended to let Julius Badrutt into the secret, take him into the laboratory and let him see for himself what was happening.	И у нее возникла мысль выдать секрет Юлиусу Бадратту, привести его в лабораторию, чтобы он своими глазами увидел, что там происходит.

The banks would give them all the time they needed.	И тогда банки не будут столь щепетильны в сроках. * * *
Elizabeth found herself working with Rhys Williams more and more closely, sometimes late into the night.	С Рисом Уильямзом Элизабет встречалась почти ежедневно, иногда им приходилось работать вместе и по ночам.
They often worked alone, just the two of them, having dinner in her private dining room at the office, or at the elegant apartment she had taken.	Они часто оставались одни, обедая в ее личной столовой в управлении или в ее элегантно обставленной квартире.
It was a modern condominium in Zurichberg, overlooking the Lake of Zurich, and it was large and airy and bright.	Квартира размещалась в Цюрихберге, окнами выходила на озеро Цюрих, просторная, наполненная воздухом и светом.
Elizabeth was mere aware than ever of the strong animal magnetism of Rhys, but if he felt an attraction for her, he was careful not to show it.	Элизабет как никогда чувствовала, что все больше попадает под обаяние неотразимой личности Риса, но было ли это взаимно, оставалось для нее загадкой. Он, казалось, не замечал, что она женщина.
He was always polite and friendly.	Всегда был с ней вежлив, почтителен и доброжелателен.
Avuncular was the word that came into Elizabeth's mind, and somehow it had a pejorative sound.	Как старший товарищ, думала Элизабет, и почему-то это сравнение было ей неприятно.
She wanted to lean on him, confide in him, and yet she knew she had to be careful.	Ей хотелось опереться на него, посвятить его в свою тайну, но она знала, что должна быть осмотрительной.
More than once she had found herself on the verge of telling Rhys about the efforts to sabotage the company, but something held her back.	Не раз она уже почти решалась рассказать Рису о злоумышленнике, пытающемся саботировать концерн, но всякий раз что-то удерживало ее.
She was not ready to discuss it with anyone yet.	Значит, еще рано это с кем-либо обсуждать.
Not until she knew more.	Далеко не все еще известно. * * *
Elizabeth was gaining more confidence in herself.	Элизабет чувствовала себя все более уверенной в своих силах.
At a sales meeting they were discussing a new hair conditioner that was selling badly.	На одном из совещаний обсуждался новый фен для сушки волос, который плохо шел на рынке.
Elizabeth had tried it, and she knew that it was superior to similar products on the market	Элизабет испробовала его на себе и убедилась, что по качеству он превосходил многие из имевшихся тогда в продаже образцов.
"We're getting heavy returns from drugstores," one of the sales executives complained. "It's just not catching on.	- Нам их возвращают из аптек партиями, -жаловался ей один из коммерческих директоров. -Никак не можем зацепиться.
We need more advertising."	Надо, видимо, дать больше рекламы.
"We're already over our advertising budget," Rhys objected. "We'll have to find a different approach."	- Но мы уже и так превысили расходы на рекламу,- возразил Рис. - Необходимо искать другой выход.
Elizabeth said, "Take it out of the drugstores."	- Надо изъять их из аптек, - неожиданно сказала Элизабет.
They all looked at her.	Все вопросительно взглянули на нее.

"What?"	- Что?
"It's too available." She turned to Rhys. "I think we should continue the advertising campaign, but sell it only at beauty salons.	- Они там слишком доступны. - Она повернулась к Рису. - Необходимо продолжить их рекламирование, но продавать их только в салонах красоты.
Make it exclusive, hard to get.	Пусть они станут дефицитом, чтобы их невозможно было достать.
That's the image it should have."	Тогда к ним изменится и отношение.
Rhys thought for a moment, then nodded and said,	Рис немного подумал, затем утвердительно кивнул и сказал:
"I like it.	- Неплохо.
Let's try it."	Попробуем.
It became a big seller overnight.	Спрос на них вырос мгновенно.
Afterward. Rhys had complimented her.	Спустя некоторое время Рис поздравил ее с успехом.
"You're not just another pretty face," he had said, grinning.	- А вы, мадемуазель, не просто красивы... - сказал он, улыбаясь.
So he was beginning to notice!	Значит, кое-что все-таки он начал замечать.
CHAPTER 26	Глава 26
London.	Лондон
Friday, November 2. Five p.m.	Пятница, 2 ноября - 17.00
Alec Nichols was alone in the club sauna when the door opened and a man walked into the steam-filled room, wearing a towel around his waist.	Алек Николз сидел один в сауне клуба, как вдруг отворилась дверь и в наполненную паром комнату шагнул мужчина, обмотанный полотенцем в виде набедренной повязки.
He sat down on the wooden bench, next to Alec.	Он опустился на деревянную скамью рядом с Алеком.
"Hot as a witch's tit in here, ain't it, Sir Alec?"	- Жарко, как у черта на сковороде, а, сэр Алек?
Alec turned.	Алек обернулся.
It was Jon Swinton.	Это был Суинтон.
"How did you get in here?"	- Как вы сюда попали?
Swinton winked.	Суинтон заговорщически подмигнул.
"I said you was expectin' me. He looked into Alec's eyes and asked, "You was expectin' me, wasn't you, Sir Alec?"	- Сказал им, что у нас здесь с вами назначено свидание. - Он посмотрел Алеку прямо в глаза. -Разве не так, сэр Алек? Ведь вы знали, что я скоро приду?
"No," Alec replied. "I told you I need more time."	- Нет, - ответил Алек. - Я же ясно сказал: мне нужно время.
"You also told us your little cousin was going to sell the stock, and you'd give us our money."	- Вы также говорили, что ваша маленькая кузина не станет возражать против свободной продажи акций, и тогда, мол, отдадите долги.
"She-she changed her mind."	- Она... она переменила решение.

"Ah, then you'd better change it back for her, hadn't you?"	- Ну тогда заставьте ее снова переменить его.
"I'm trying.	- Я и пытаюсь это сделать.
It's a question of-"	Вопрос упирается только в...
"It's a question of how much more horseshit we're going to take from you." Jon Swinton was moving closer, forcing Alec to slide along the bench.	- Вопрос упирается в то, что нам надоело есть дерьмо, которым вы нас кормите. - Джон Суинтон придвинулся вплотную к Алеку, так что тому пришлось даже немного отсесть от него. - Мы хотим обойтись без насилия.
"We don't want to get rough with you 'cause it's nice to have a good friend like you in Parliament.	Когда еще удастся заполучить другого такого покровителя в парламенте?
You know what I mean?	Вы знаете, что я имею в виду.
But there's a limit." He was leaning against Alec now, and Alec slid farther away from him. "We did you a favor.	Но всему есть предел. - Он напирал всем телом на Алека, и тот отодвинулся еще дальше. - Мы оказали вам целый ряд услуг.
Now it's time to pay us back.	Теперь ваш черед.
You're gonna get hold of a shipment of drugs for us."	Нам нужны наркотики.
"No! That's impossible," Alec said. "I can't.	- Но это невозможно, - сказал Алек. - Не могу.
There's no way-"	Не вижу никакой...
Alec suddenly found that he had been crowded to the end of the bench, next to the large metal container filled with hot rocks.	Вдруг Алек почувствовал, что почти прижат спиной к большому металлическому контейнеру, доверху набитому горячими камнями.
"Be careful," Alec said.	- Осторожнее, - сказал Алек. - Я...
Swinton grabbed hold of Alec's arm and twisted it, forcing it toward the bed of rocks.	Суинтон, захватив руку Алека, вывернул ее и поднес к раскаленным камням.
Alec could feel the hair on his arm begin to singe.	Алек почувствовал обжигающий жар.
"No!"	- Нет!
The next instant his arm was pressed down onto the rocks, and he screamed with pain and fell to the floor in agony.	В следующую секунду рука оказалась прижатой к камням, и он, закричав от боли, корчась, упал на пол сауны.
Swinton was standing over him.	Суинтон нагнулся к нему:
"You find a way.	- Попытайся найти такую возможность.
We'll be in touch."	До скорого.
CHAPTER 27	Глава 27
Berlin.	Берлин
Saturday, November 3 Six p.m.	Суббота, 3 ноября - 18.00
Anna Roffe Gassner did not know how much longer she would be able to stand it.	Анна Рофф-Гасснер не знала, как долго она сможет все это выдержать.
She had become a prisoner in her own home.	Она стала пленницей в собственном доме.

Except for the cleaning woman who came in for a few hours once a week, Anna and the children were alone, completely at Walther's mercy.	Она и дети оставались в доме одни, если не считать приходившей к ним один раз в неделю уборщицы, в полной зависимости от Вальтера.
He no longer bothered to conceal his hatred.	Он уже не скрывал своей ненависти к ним.
Anna had been in the children's room as they listened together to one of their favorite records. "Welch ein Singen, Musizieren, Pfeifen, Zwitschken, Tiriliern..." Walther had stormed in.	Однажды Анна сидела в детской и вместе с детьми слушала их любимую пластинку: Welch ein Singen, Musizieren, Pfeifen, Zwitschken, Tiriliern... - как вдруг туда ворвался Вальтер.
"I'm sick of that!" he had yelled. And he had smashed the record, while the children cowered in terror.	- Довольно слушать эту галиматью, - заорал он, схватил пластинку и разбил ее вдребезги. Дети в страхе кинулись к матери.
Anna had tried to placate him.	Анна пыталась успокоить его.
"I-I'm sorry, Walther.	- Прости меня, Вальтер.
I-I didn't know you were home.	Я не знала, что ты дома.
Can I do something for you?"	Тебе что-нибудь надо?
He had walked up to her, his eyes blazing, and he said,	Он подошел к ней с горящими глазами и сказал:
"We're going to get rid of the children, Anna."	- Мы должны избавиться от детей, Анна.
In front of them!	Не стесняясь их!
He put his hands on her shoulders.	Положил руки ей на плечи.
"What happens in this house must be our secret" Our secret.	- То, что произойдет в этом доме, останется между нами. Между нами.
Our secret.	Между нами.
Our secret.	Между нами.
She could feel the words reverberating in her head, and his arms started to crush her until she could not breathe. She fainted.	Эти слова вихрем кружились у нее в голове, а руки Вальтера все сильнее давили ей на плечи. Унее перехватило дыхание, и она упала без чувств.* * *
When Anna woke up, she was lying in her bed.	Очнулась Анна в постели.
The shades were drawn.	Ставни были закрыты.
She looked at the bedside clock.	Она посмотрела на часы.
Six P.M. The house was quiet.	Шесть вечера. В доме было тихо.
Too quiet.	Слишком тихо.
Her first thought was of the children, and terror swept through her.	Первой ее мыслью было: дети! И ужас обуял ее.
She rose from the bed on shaky legs, and stumbled over to the door.	Она встала с кровати и, едва держась на ногах от слабости, поковыляла к двери.
It was locked from the outside.	Дверь была заперта снаружи.
She pressed her ear hard against the panel, listening.	Она приложила ухо к замочной скважине и прислушалась.
There should have been the sounds of the children.	Должны же быть слышны хоть какие-то звуки.

They should have come up to see her.	Дети скорее всего вот-вот прибегут к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует.
If they had been able to.	Если смогут.
If they were still alive.	Если еще живы.
Her legs were trembling so hard that she could barely walk to the telephone.	Ноги ее дрожали так сильно, что она едва дошла до телефона.
She breathed a silent prayer, then picked it up.	"Боже, сделай так, чтобы он работал", - мысленно взмолилась она и сняла трубку.
She heard the familiar dial tone.	Ответом ей был обычный, ровный сигнал готовности.
She hesitated, dreading the thought of what Walther would do to her if he caught" her again. Without giving herself a chance to think, Anna began to dial 110.	Чуть помедлив от мысли, что Вальтер сделает с ней, если вновь поймает ее за этим занятием, она поспешно набрала 110.
Her hands shook so badly that she dialed a wrong number.	У нее так тряслись руки, что она набрала не тот номер.
And another.	Потом снова ошиблась.
She began to sob.	Она начала плакать.
There was so little time left.	Потерять столько времени!
Fighting her growing hysteria, she tried again, willing her fingers to move slowly.	Пытаясь перебороть начинавшуюся истерику, снова стала набирать нужный номер, приказывая пальцу делать это правильно.
She heard a ringing, then miraculously a man's voice said,	Раздались гудки и вслед за ними, как чудо, мужской голос:
"Hier ist de Notruf der Polizei."	- Hier ist der Notruf der Polizei.
Anna could not find her voice.	От волнения у Анны пропал голос.
"Hier ist der Notruf der Polizei.	- Hier ist der Notruf der Polizei.
Kann ich Ihnen helfen?"	Kann ich Ihnen helfen?
"Ja!" It was a high-pitched sob. "Ja, bitte! Ich bin in grosser Gefahr.	- Ja, bitte! - Это было более похоже на рыдание. -Ich bin in grosser Gefahr.
Bitte schicken sie jemanden-"	Bitte, schicken sie jemanden...
Walther loomed in front of her, ripping the telephone out of her hand and hurling her against the bed. He slammed down the receiver, breathing hard, tore the cord out of the wall, and turned to Anna.	Невесть откуда появившийся Вальтер вырвал из ее рук телефонную трубку, с силой отшвырнул Анну к кровати, затем, выдернув провод из стены, тяжело дыша, обернулся к ней.
"The children," she whispered. "What have you done with the children?"	- Дети, - прошептала она. - Что ты сделал с детьми?
Walther did not answer.	Вальтер ничего ей не ответил. * * *
The Central Division of the Berlin Kriminal Polizei was located at 2832 Keithstrasse in a district of ordinary-looking apartment houses and office buildings.	Центральное управление криминальной полиции Берлина находилось на Кейтштрассе 2832, окруженное со всех сторон обычными жилыми и административными зданиями.

The emergency number of the Delikt am Mensch department was equipped with an automatic hold system, so that a caller was unable to disconnect until the line had been electronically released by the switchboard.	Телефон экстренного вызова отдела "Deltk aus Mensch" был снабжен системой автоматического фиксирования номера звонившего по нему абонента, так что линия оставалась неразъединенной до того времени, пока из электронного устройства не поступала соответствующая команда.
In this way every number calling in could be traced, no matter how brief the conversation.	И потому, каким бы коротким ни был разговор, номер абонента установить было нетрудно.
It was a sophisticated piece of equipment of which the department was proud.	Система эта была предметом особой гордости отдела.
Within five minutes of Anna Gassner's telephone call, Detective Paul Lange walked into the office of his chief, Major Wageman, carrying a cassette player.	Через пять минут после звонка Анны Гасснер инспектор Пауль Ланге уже входил в кабинет своего начальника, майора Вагемана, держа в руках кассетный магнитофон.
"I would like you to listen to this."	- Я хотел бы, чтобы вы прослушали вот эту запись.
Detective Lange pressed a button.	Инспектор нажал кнопку.
A metallic male voice said,	Металлический мужской голос сказал:
"Hier ist der Notruf der Polizei.	Hier ist der Notruf der Polizei.
Kann ich Ihnen helfen?"	Kann ich Ihnen helfen?
Then a woman's voice, filled with terror.	А женский голос, наполненный ужасом, ответил:
"Ja!	Ja!
Ja, bitte!	Ja, bitte!
Ich bin in grosser Gefahr.	Ich bin in grosser Gefahr.
Bitte schicken sie jemanden-"	Bitte, schicken sie jemanden...
There was the sound of a thud, a click, and the line went dead.	Послышался звук падения, щелчок, и линия заглохла.
Major Wageman looked up at Detective Lange.	Майор Вагеман взглянул на инспектора:
"You've traced the call?"	- Узнали, кто звонил?
"We know whose residence it came from," Detective Lange replied carefully.	- Мы знаем дом, откуда раздался этот звонок, -осторожно ответил инспектор Ланге.
"Then what's the problem?" Major Wageman demanded impatiently. "Have Central send a car to investigate."	- Так в чем же дело? - раздраженно спросил майор Вагеман. - Пусть Центральная вышлет туда патрульную машину.
"I wanted your authority first."	- Я как раз и пришел за тем, чтобы получить распоряжение именно от вас.
Detective Lange placed a slip of paper on the desk in front of the major.	Инспектор Ланге молча положил на стол перед майором коротенькую записку.
"Scheiss!" Major Wageman stared at him. "Are you sure?"	- Scheiss! - пробормотал тот и посмотрел на инспектора. - Вы уверены?
"Yes, Major."	- Так точно, господин майор.

Major Wageman looked down at the slip of paper again.	Майор Вагеман еще раз бросил взгляд на бумажку.
The telephone was listed in the name of Gass-ner, Walther.	Телефон был записан на имя Вальтера Гасснера, главы немецкого филиала
Head of the German division of Roffe and Sons, one of the industrial giants of Germany.	"Роффа и сыновей", индустриального гиганта, одного из крупнейших в Германии.
There was no need to discuss the implications. Only an idiot could miss them.	Что все это могло за собой повлечь, ясно было и идиоту.
One wrong move and they would both be walking the streets, looking for a job.	Один неверный шаг, и оба они мгновенно окажутся на улице в поисках работы.
Major Wageman thought for a moment and then said,	Майор Вагеман подумал немного и сказал:
"All right.	- Ладно.
Check it out.	Все равно надо проверить.
I want you to go there yourself.	Поезжайте туда сами, инспектор.
And walk on fucking eggs.	И чтобы все было сделано по высшему разряду.
Do you understand?"	Ясно?
"I understand, Major."	- Разумеется, господин майор. * * *
The Gassner estate was in Wannsee, an exclusive suburb in southwest Berlin.	Дом Гасснеров находился в Ванзее, самом фешенебельном юго-западном пригороде Берлина.
Detective Lange took the longer Hohenszollerndamm instead of the speedier autobahn, because the traffic was lighter.	Инспектор Ланге поехал окольным путем, по Г огенцоллерндамм, а не по скоростной автостраде, так как здесь движение было менее интенсивным.
He went through the Clayalle, past the CIA building, hidden behind half a mile of barbedwire fences. He passed the American Army Headquarters and turned right on what was once known as Road One, the longest road in Germany, running from East Prussia to the Belgian border.	Он пересек Клаяль, проехал мимо здания ЦРУ, скрытого за забором из колючей проволоки, затем мимо генштаба армии США и, повернув направо, выехал на то, что раньше именовалось Дорогой номер один, самую длинную дорогу в Германии, бравшую начало в Восточной Пруссии и тянувшуюся вплоть до бельгийской границы.
On his right was the Br?cke der Einheit, the Bridge of Unity, where the spy Abel had been exchanged for the American U-2 pilot Gary Powers.	По правую руку от него промелькнул Брюкке дер Айнхайт, мост Единства, на котором разведчика Абеля обменяли на американского пилота У-2 Гарри Пауэрса.
Detective Lange turned the car off the highway into the wooded hills of Wannsee.	Инспектор Ланге свернул с автострады и очутился среди покрытых лесом холмов Ванзее.
The houses were beautiful, impressive.	Дома здесь, как на подбор, были внушительными и красивыми.
On Sundays, Detective Lange sometimes took his wife out here, just to look at the outside of the houses and the grounds.	По воскресеньям инспектор Ланге частенько привозил сюда жену, чтобы вместе поглядеть на эти дома и окружавшие их парки.
He found the address he was looking for and turned into the long driveway leading to the Gassner estate.	Быстро найдя нужный ему адрес, инспектор свернул на подъездную аллею поместья Гасснеров.

The estate represented something more than money: it represented power.	Поместье олицетворяло собой нечто большее, чем деньги: Власть!
The Roffe dynasty was big enough to make governments fall.	Перед могуществом династии Роффов трепетали даже правительства.
Major Wageman had been right: he would be very careful.	Майор Вагеман был прав: тут надо вести себя очень осторожно.
Detective Lange drove to the front door of the three-story stone house, got out of the car, took off his hat and pressed the doorbell.	Инспектор Ланге подъехал к парадной двери трехэтажного особняка, снял шляпу и нажал на кнопку звонка.
He waited.	И стал ждать.
There was the heavy hanging silence of a house that has been deserted.	Дом был погружен в давящую тишину нежилого помещения.
He knew that was impossible.	Но этого не могло быть.
He rang again.	Он позвонил снова.
Nothing but that still, oppressive silence.	Ни звука в ответ, ничего, кроме этой гнетущей, мертвой тишины.
He was debating whether to go around to the back when the door unexpectedly opened.	Пока он решал, идти ли ему к черному ходу или еще немного подождать здесь, дверь внезапно отворилась.
A woman stood in the doorway.	На пороге стояла женщина.
She was middle-aged, plain-looking, wearing a wrinkled dressing gown.	Она была средних лет, некрасива, одета в смятую ночную рубашку.
Detective Lange took her for the housekeeper.	Инспектор Ланге принял ее за прислугу.
He pulled out his identification.	Представившись, он сказал:
"I'd like to see Mrs. Walther Gassner. Please tell her Detective Lange."	- Я хотел бы переговорить с фрау Вальтер Гасснер.
"I am Mrs. Gassner," the woman said.	- Фрау Гасснер - это я, - сказала женщина.
Detective Lange tried to conceal his surprise.	Инспектор Ланге едва сумел скрыть свое удивление.
She was totally unlike his image of the lady of this house.	Она полностью отличалась от того образа хозяйки этого дома, каким он себе его представлял.
"I-we received a telephone call at police headquarters a short time ago," he began.	- Я... нам кто-то недавно звонил отсюда в полицейское управление, - неуверенно начал он.
She watched him, her face blank, disinterested.	Лицо ее было непроницаемым, взгляд тусклым и отрешенным.
Detective Lange felt that he was handling this badly, but he did not know why. He had a feeling that he was missing something important.	Инспектор Ланге смешался, не зная, как вести себя дальше, но чувствуя, что делает что-то не так, что упускает самое важное.
"Did you make that call, Mrs. Gassner?" he asked.	- Это вы звонили, фрау Гасснер? - наконец спросил он.
"Yes," she answered. "It was a mistake."	- Да, - ответила она. - По ошибке.

There was a dead, remote quality to her voice that was disturbing.	Его насторожила безучастная, мертвящая монотонность ее голоса.
He remembered the shrill, hysteircal voice on the tape recorder half an hour earlier.	В ушах у него еще звучал резкий, истерический, со всхлипами голос, который он слышал на пленке полчаса назад.
"Just for our records, may I ask what kind of mistake?"	- Поскольку мне придется отчитываться перед начальством, могу я узнать, в чем конкретно состояла ошибка?
Her hesitation was barely perceptible.	Было заметно, как по лицу ее быстро скользнуло и тотчас растаяло нечто похожее на колебание.
"There was-I thought that a piece of my jewelry was missing.	- Дело в том... Мне показалось, что у меня пропало кое-что из моих драгоценностей.
I found it."	Но потом я обнаружила пропажу.
The emergency number was for murder, rape, mayhem.	По телефону экстренного вызова звонили в случаях убийства, изнасилования или нанесения тяжких увечий.
Walk on fucking eggs.	Все должно быть по высшему разряду!
"I see."	- Понятно.
Detective Lange hesitated, wanting to get inside the house, wanting to find out what she was covering up. But there was nothing more he could say or do.	Инспектор Ланге медлил, так как понимал, что она что-то недоговаривает, что надо бы пройти внутрь дома и выяснить, в чем дело.
"Thank you, Mrs. Gassner.	- Спасибо, фрау Гасснер.
I'm sorry to have troubled you."	Простите за беспокойство.
He stood there, frustrated, and watched the door close in his face. He slowly got into his car and drove off.	Расстроенный, он постоял еще немного у закрывшейся прямо перед его носом двери, затем медленно втиснулся на сиденье своей машины и отъехал.
Behind the door Anna turned.	За дверью Анна повернулась к Вальтеру.
Walther nodded and said softly,	Он одобрительно кивнул ей и тихо сказал:
"You did very well, Anna.	- Ты молодчина, Анна.
Now we're going back upstairs."	А теперь наверх, в комнату.
He turned toward the stairway, and Anna pulled out a pair of shears that had been concealed in the folds of her dressing gown and plunged them into his back.	И повернулся к лестнице. Из складок ночной рубашки Анна выхватила ножницы и всадила ему в спину.
CHAPTER 28	Глава 28
Rome.	Рим
Sunday, November 4. Noon.	Воскресенье, 4 ноября - полдень
It was a perfect day, Ivo Palazzi thought, for visiting the Villa d'Este with Simonetta and their three beautiful daughters.	Прекрасный день, думал Иво Палацци, для посещения виллы д'Эсте с Симонеттой и их тремя прелестными дочурками.

As Ivo strolled through the fabled Tivoli Gardens arm in arm with his wife, watching the girls race ahead from fountain to splashing fountain, he idly wondered whether Pirro Ligorio, who had built the park for his patrons, the D'Este family, had ever dreamed how much joy he would one day give to millions of sightseers.	Гуляя по знаменитым паркам Тиволи рука об руку с женой, наблюдая, как девочки перебегают от одного искрящегося водяными брызгами фонтана к другому, он лениво размышлял о судьбе великого Пирро Лигорио, построившего эти парки для своих покровителей, семьи д'Эсте, и не ведавшего, какую радость они принесут миллионам посетителей.
The Villa d'Este was a short distance northeast of Rome, nestled high in the Sabine Hills.	Вилла д'Эсте находилась на небольшом расстоянии от Рима, к северо-востоку, высоко в Сабинских горах.
Ivo had been there often, but it always gave him a feeling of special pleasure to stand at the very top level and look down on the dozens of sparkling fountains below, each one cunningly designed, each one different from the others.	Иво часто ездил туда, но всякий раз ему доставляло огромное удовольствие, взобравшись на гору, смотреть сверху вниз на десятки искрящихся в солнечных лучах фонтанов, каждый из которых был особо спроектирован и полностью отличался от своих собратьев.
In the past Ivo had taken Donatella and his three sons here.	В недалеком прошлом Иво привозил сюда Донателлу и своих троих сыновей.
How they had adored it!	Боже, как они тогда радовались!
The thought of them made Ivo sad.	Вспомнив это, Иво опечалился.
He had not seen or talked to Donatella since that horrifying afternoon at the apartment.	Он не виделся с Донателлой с того памятного скандала в ее квартире.
He still remembered vividly the terrible scratches she had inflicted on him.	Он до сих пор с ужасом вспоминал, что она с ним сделала.
He knew what remorse she must be going through, and how she must be longing for him.	Как она, видимо, сейчас раскаивается в содеянном, как страстно желает вновь увидеться с ним!
Well, it would do her good to suffer for a while, as he had suflered.	Ну что ж, ей полезно немного пострадать, как он страдал ранее.
In his mind he could hear Donatella's voice, and she was saying,	В ушах его зазвучал голос Донателлы, говорившей:
"Come along. This way, boys."	- Сюда, сюда идите, мальчики.
It was so clear it seemed almost real.	Он услышал ее голос так отчетливо, словно бы он звучал наяву.
He could hear her say,	Вот она кричит:
"Faster, Francesco!" and Ivo turned and Donatella was in back of him, with their three boys, moving determinedly toward him and Simonetta and the three girls.	- Быстрее, Франческо! И Иво поворачивает голову и видит за собой Донателлу, которая целенаправленно ведет своих троих сыновей прямо к нему, Симонетте и их трем дочкам.
Ivo's first thought was that Donatella had happened to be here at the Tivoli Gardens by coincidence, but the instant he saw the expression on her face, he knew better.	Первой мыслью Иво было, что Донателла случайно оказалась в парке Тиволи, но одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы понять, что случайностью здесь и не пахло.
The putana was trying to bring his two families together, trying to destroy him!	Эта сука умышленно пытается столкнуть лбами обе семьи, чтобы уничтожить его!

Ivo rose to the occasion like a madman.	Момент был критическим, но Иво мгновенно перехватил инициативу.
He shouted to Simonetta,	Он быстро повернулся к Симонетте и возбужденно прокричал:
"There's something I must show you. Quickly, everybody."	- Все за мной! Сейчас покажу самое интересное.
And he swept his family down the long winding stone steps toward a lower level, pushing tourists aside, casting frantic glances over his shoulder.	И вся семья галопом помчалась за ним по каменным ступеням длинной, зигзагами уходящей вниз лестницы. На ходу расталкивая посетителей, Иво то и дело оглядывался назад.
Above, Donatella and the boys were moving toward the steps.	Донателла и мальчики уже подходили к верхним ступеням лестницы.
Ivo knew that if the boys saw him, everything was lost.	Иво понимал, что, если мальчики его увидят, ему конец.
All it needed was for one of them to shout	Стоит одному из них закричать:
"Papa!" and he might as well drown himself in the fountains.	"Папа!" - и он может головой вперед бросаться в ближайший фонтан.
He hurried Simonetta and the girls along, not giving them a chance to pause, not daring to let them stop for an instant.	Он торопил выдыхавшихся от быстрого бега Симонетту и девочек, не давая им ни на секунду остановиться.
"Where are we rushing to?" Simonetta gasped. "What's the hurry?"	- Куда мы бежим? - еле переводя дыхание, спросила на бегу Симонетта. - Что за спешка?
"It's a surprise," Ivo said gaily. "You'll see."	- Сюрприз, - быстро отвечал Иво. - Увидишь.
He risked another quick glance back.	Украдкой оглянулся.
Donatella and the three boys were out of sight for the moment.	Ни Донателлы, ни мальчиков не было видно.
Ahead was a labyrinth, with one set of stairs leading up and another leading down.	Впереди замаячил лабиринт с бегущими вверх и вниз ступенями.
Ivo chose the stairs going up.	Иво избрал те, что бежали вверх.
"Come along," he called to the girls. "Whoever gets to the top first gets a prize!"	- За мной! - скомандовал он. - Кто доберется до верха первым, получит приз!
"Ivo!	- Иво!
I'm exhausted!" Simonetta complained. "Can't we rest a minute?"	Я больше не могу! - взмолилась Симонетта. - Дай хоть минуту передохнуть.
He looked at her in shock. "Rest? That would spoil the surprise.	- О каком отдыхе может идти речь! - бодро прокричал Иво. - Сюрпризу тогда пшик.
Hurry!"	Вперед!
He took Simonetta's arm and dragged her up the steep steps, his three daughters racing ahead of them.	Он подхватил Симонетту под руку и потащил вверх по крутым ступеням. Девочки весело бежали впереди.
Ivo found himself gasping for breath.	Иво и сам задыхался.
It would serve them all right, he thought bitterly, if I have a heart attack and die right here.	"Ну и пусть, - думал он с горечью, - вот умру сейчас от разрыва сердца, тогда будут знать.

Goddamn women!	Проклятые бабы!
You can't trust any of them.	Никому из них нельзя доверять.
How could she do this to me?	За что она мне так мстит?
She adores me.	Ведь она любит меня.
I'll kill the bitch for this.	Убью стерву!"
He could visualize himself strangling Donatella in her bed.	Он представил себе, как будет душить Донателлу в постели.
She was wearing nothing by a flimsy negligee.	На ней только тонюсенькая сорочка.
He ripped it off and began to mount her, while she screamed for mercy.	Он срывает с нее сорочку, садится на нее верхом, а она кричит от ужаса и молит его о пощаде.
Ivo could feel himself getting an erection.	Иво почувствовал, как в паху у него сладко заныло.
"Can we stop now?" Simonetta begged.	- Ну теперь-то хоть можно передохнуть? - снова взмолилась Симонетта.
"No!	- Ни в коем случае.
We're almost there!"	Еще немного, и будем на месте!
They had reached the upper level again.	Они вновь оказались на самой вершине.
Ivo took a hasty look around.	Иво быстро огляделся.
Donatella and the boys were nowhere in sight.	Донателлы и мальчиков нигде не было видно.
"Where are you taking us?" Simonetta demanded.	- Куда ты нас тащишь? - наконец вспылила Симонетта.
"You'll see," Ivo said hysterically. "Follow me!"	- Увидишь, - на грани истерики пролепетал Иво. -За мной.
He shoved them toward the exit.	Он подтолкнул их к выходу.
Isabella, the oldest girl, said, "Are we leaving, Papa?	- Мы что, уходим? - спросила Изабелла, старшая из дочерей. - Но, папа.
We just got here!"	Мы же только что пришли сюда.
"We're going to a better place," Ivo panted.	- Мы едем в другое место, - задыхаясь, сказал Иво.
He glanced back. Coming into sight, climbing the stairs, were Donatella and the boys.	И, оглянувшись, увидел на ступенях Донателлу и мальчиков.
"Faster, girls!"	- Быстрее, девочки!
A moment later Ivo and one of his families were outside the gates of the Villa d'Este, racing toward their car on the large square.	Мгновение спустя Иво с одним из своих семейств уже оказался за воротами виллы д'Эсте и что было духу помчался через огромную площадь к своей машине.
"I've never seen you like this," Simonetta gasped.	- Никогда тебя таким не видела, - тяжело дыша, сказала Симонетта.
"I've never been like this," Ivo said truthfully.	- А я и не был никогда таким, - честно признался Иво.

He had the motor going before the car doors were closed, and he raced out of the parking lot like the devil was pursuing him.	Дверцы машины еще не успели захлопнуться, как он уже завел мотор и на бешеной скорости, словно за ним гнался дьявол, вылетел со стоянки.
"Ivo!"	- Иво!
He patted Simonetta's hand.	Он нежно похлопал Симонетту по руке.
"I want everybody to relax now.	- Всем расслабиться!
As a special treat I'm-I'm taking you to lunch at the Hassler."	За особые заслуги везу вас всех на ленч в "Хасслер". * * *
They sat at a picture window overlooking the Spanish Steps, with Saint Peter's looming gloriously in the distance.	Они сидели у окна, из которого открывался прелестный вид на ступени площади Испании, а вдали, в дымке, золотился купол собора Святого Петра.
Simonetta and the children had a marvelous time.	Симонетта и девочки были в восторге.
The food was delicious.	Стол был превосходным.
Ivo could have been eating cardboard.	Кормили здесь на убой, но Иво с таким же успехом мог есть и траву.
His hands were trembling so badly that he could hardly hold his knife and fork.	Руки его дрожали так сильно, что он едва мог держать нож и вилку.
I can't stand much more of this, he thought. I'm not going to let her ruin my life.	"Я этого больше не вынесу, - угрюмо думал он. -Довольно этой суке ломать мне жизнь!"
For he had no doubt now that that was exactly what Donatella intended to do.	Теперь он не сомневался в намерениях Донателлы.
Il giuoco ? stato fatto.	Il giuoco e stata fatto.
The game was up.	Его ставка бита.
Unless he could find a way to give Donatella the money she was demanding.	Если он не найдет способа заткнуть глотку Донателле деньгами.
He had to get it.	Деньги в буквальном смысле нужны ему позарез.
It did not matter how.	Любой ценой.
CHAPTER 29	Глава 29
Paris.	Париж
Monday, November 5. Six p.m.	Понедельник, 5 ноября - 18.00
The instant Charles Martel arrived home he knew he was in trouble.	Едва переступив порог дома, Шарль понял, что случилась беда.
H?l?ne was waiting for him, and with her was Pierre Ri chaud, the jeweler who had made the replicas of her stolen jewelry.	В гостиной рядом с Эленой сидел Пьер Ришар, ювелир, делавший по его заказу копии похищенных драгоценностей.
Charles stood in the doorway, in shock.	Шарль как вошел, так и застыл в дверях от ужаса.
"Come in, Charles," H?l?ne said. There was an undercurrent in her voice that terrified him. "I believe that you and M. Richaud know each other."	- Входи, Шарль, - сказала Элена, и в тоне ее звучала угроза, от которой волосы зашевелились на голове у Шарля. - Думаю, мне не надо тебе представлять месье Ришара.

Charles stared, knowing that whatever he said would hang him.	Шарль только молча хлопал глазами, понимая, что любое его слово все равно обернется против него.
The jeweler was studying the floor in embarassment, obviously ill at ease.	Ювелир внимательно изучал пол у своих ног, боясь от смущения поднять на Шарля глаза.
"Sit down, Charles."	- Садись, Шарль.
It was a command.	Это был приказ.
Charles sat down.	Шарль немедленно сел.
H?l?ne said, "What you're facing, mon cher mari, is a criminal charge of grand theft.	- Тебе грозит, mon cher mari, - сказала Элена, -обвинение в особо злостных хищениях.
You have been stealing my jewelry and replacing the pieces with clumsy imitation paste, made by M. Richaud."	Ты крал мои драгоценности и потихоньку заменял их на грубые подделки, которые тебе поставлял месье Ришар.
To his horror Charles found himself wetting his pants, a thing he had not done since he was a small boy.	К своему ужасу, Шарль почувствовал, что писает в штаны. В последний раз такое случалось с ним, когда он был совсем маленьким мальчиком.
He blushed.	Шарль густо покраснел.
He wished desperately that he could leave the room for a moment to clean himself.	В отчаянии он подумал, что надо бы выйти из комнаты и привести себя в порядок.
No, he wanted to flee and never return.	А вернее, сбежать бы отсюда и никогда не возвращаться.
H?l?ne knew everything.	Элена все знала.
It did not matter how she had found him out.	Не важно, как она это выяснила.
There would be no escape and no mercy It was terrifying enough that H?l?ne had discovered he had been stealing from her. Wait until she learned his motive!	Теперь уже никуда не убежишь. И никакой пощады не будет. То, что Элена разоблачила его как вора, было ужасно само по себе. Но что его ждет, когда она узнает о причине, заставившей его решиться на кражу драгоценностей? Но это еще не все!
Wait until she found out that he had been planning to use the money to run away from her!	Что с ним будет, когда она узнает, что на вырученные за них деньги он собирался удрать от нее?
Hell was going to have a new meaning.	Кромешный ад покажется ему тогда местом обетованным.
No one knew H?l?ne as Charles did.	Никто так хорошо не знал Элену, как Шарль.
She was une sauvage, capable of anything.	Она была une sauvage, способна на все.
She would destroy him, without a moment's thought, turn him into a clochard, one of those sad bums who sleep on the streets of Paris in rags.	Она не моргнув уничтожит его, превратит в clochard, одного из тех бездомных бродяг, одетых в рубища и ночующих под открытым небом на улицах Парижа.
His life had suddenly turned into an emmerdement, a shower of shit.	Его жизнь в одно мгновение превратится в emmerdement, кучу говна.
"Did you really think you could get away with anything so stupid!" H?l?ne was asking.	- Неужели ты надеялся выйти сухим из этой безмозглой затеи? - спросила Элена.

Charles remained miserably silent.	Несчастный Шарль молчал.
He could feel his pants getting wetter, but he did not dare look down.	Мокрые штаны прилипли к ногам, но он даже не решался посмотреть вниз.
"I have persuaded M. Richaud to give me all the facts."	- Я убедила месье Ришара рассказать мне всю правду.
Persuaded.	Убедила.
Charles dreaded to think how.	Шарль содрогнулся от одной только мысли, как ей удалось это сделать.
"I have photostatic copies of the receipts for the money you stole from me.	- У меня дубликаты всех твоих расписок за деньги, которые ты украл у меня.
I can put you in prison for the next twenty years." She paused, and added, "If I choose to."	Я могу упечь тебя в тюрьму на двадцать пять лет. - Она выдержала паузу и добавила: - Если захочу.
Her words only served to increase Charles's panic.	Последние слова только усилили ужас Шарля.
Experience had taught him that a generous H?l?ne was a dangerous H?l?ne.	Опыт научил его: чем великодушнее казалась Элена, тем опаснее она была.
Charles was afraid to meet her glance.	Шарль не смел поднять на нее глаза.
He wondered what it was she would demand from him.	Что она от него потребует?
Something monstrous.	Что-нибудь явно чудовищное.
H?l?ne turned to Pierre Richaud.	Элена обернулась к Пьеру Ришару:
"You will say nothing of this to anyone until I have made up my mind what I wish to do."	- Пока я не решу, что делать, никто не должен знать об этом деле.
"Of course, Mme. Roffe-Martel, of course, of course." The man was babbling. He looked hopefully toward the door. "May I-?"	- Конечно, конечно, мадам Рофф-Мартель, все будет, как вы пожелаете, - затараторил тот, с надеждой поглядывая на дверь. - А теперь могу я...
H?l?ne nodded, and Pierre Richaud scurried out.	Элена кивнула, и Пьер Ришар пулей вылетел из комнаты.
H?l?ne watched him go, then swung around to study her husband.	Проводив его взглядом, Элена повернулась к своему мужу.
She could smell his fear.	Она почти физически ощущала его страх.
And something else.	И кое-что еще.
Urine.	Запах мочи.
She smiled.	Она улыбнулась.
Charles had pissed himself out of fear.	Он наделал в штаны от страха.
She had taught him well.	Она его отлично проучила!
H?l?ne was pleased with Charles.	Элена была довольна Шарлем.
It was a very satisfying marriage.	Она сделала правильный выбор.
She had broken Charles, then made him her creature.	Приручив Шарля, превратила его в свою домашнюю собачонку.

The innovations he had brought to Roffe and Sons were brilliant, for they had all come from H?l?ne.	Новаторские идеи, привнесенные Шарлем в "Рофф и сыновья", были блестящи, но все они исходили от Элены.
She ruled a small part of Roffe and Sons through her husband, but now it was not enough.	Через своего мужа она руководила только небольшой частью концерна, но теперь этого было ей недостаточно.
She was a Roffe.	Она была Рофф.
She was wealthy in her own right; her earlier marriages had made her even wealthier.	И очень богата. Предыдущие браки сделали ее еще богаче.
But it was not money she was interested in.	Но не деньги интересовали ее.
It was the control of the company.	Она хотела стоять во главе всего концерна.
She had planned to use her stock to acquire more stock, to buy up the interest of the others.	На деньги под свои акции она планировала выкупить акции некоторых других пайщиков.
She had already discussed it with them.	И по этому поводу вела с ними переговоры.
They were willing to go along with her, to form a minority group.	Они даже договорились создать особую группу, владеющую контрольным пакетом акций.
First, Sam had stood in the way of her plan, and now Elizabeth.	Но сначала Сэм, а теперь вот Элизабет встали на пути ее замысла.
But H?l?ne had no intention of allowing Elizabeth or anyone else to keep her from getting what she wanted.	В планы Элены вовсе не входило позволить Элизабет или кому-либо еще помешать ей осуществить свою идею.
Charles was going to get it for her.	Она натравит на нее Шарля.
If anything went wrong, he would be her scapegoat.	А если дело не выгорит, он станет и козлом отпущения.
Now, of course, he must be punished for his petite r?volte.	Однако сейчас он должен быть наказан за свой petite revolte, маленький бунт.
She watched his face and said,	Глядя ему прямо в глаза, она сказала:
"No one steals from me, Charles.	- Никто не смеет обкрадывать меня, Шарль.
No one.	Никто.
You're finished.	Тебе каюк.
Unless I decide to save you."	Если я не пожелаю тебя спасти.
He sat there, silent, wishing her dead, terrified of her.	Он сидел, молчал, ненавидел ее и боялся.
She walked over to where he sat, her thighs brushing against his face.	Она подошла к нему вплотную, чиркнув бедрами по его лицу.
She said, "Would you like me to save you, Charles?"	- А ты бы хотел, чтобы я спасла тебя, Шарль? -вкрадчиво спросила она.
"Yes," he said hoarsely.	- Да, - ответил он хрипло.
She was stepping out of her skirt, her eyes vicious, and he thought, Oh, my God!	Краем глаза Шарль увидел, что она снимает с себя юбку, и подумал: "О Боже!
Not now!	Только не сейчас!"
"Then listen to me.	- Тогда слушай, что скажу.

Roffe and Sons is my company.	Концерн "Рофф и сыновья" должен стать моим.
I want the controlling interest."	Я хочу владеть контрольным пакетом акций.
He looked up at her miserably and said,	Он поднял на нее страдальческий взгляд и сказал:
"You know Elizabeth won't sell."	- Ты же знаешь, что Элизабет против свободной продажи акций.
H?l?ne slipped out of her blouse and pants.	Элена уже выскользнула из блузки и трусиков.
She stood there, animal naked, her body lean and magnificent, her nipples hard.	Застыла перед ним в своей звериной наготе, сухопарая, прелестная, с агрессивно торчащими твердыми сосками.
"Then you must do something about her.	- Так заставь ее согласиться.
Or spend the next twenty years of your life in prison.	Или отсиди двадцать лет в тюрьме.
Don't worry. I'll tell you what you will do.	Но не волнуйся, я подскажу тебе, как это сделать.
But first, come here, Charles."	А сейчас иди ко мне, Шарль.
CHAPTER 30	Глава 30
The following morning, at ten o'clock, Elizabeth's private phone rang.	На следующее утро в десять часов в кабинете у Элизабет раздался телефонный звонок.
It was Emil Joeppli.	Звонил Эмиль Джипли.
She had given him the number so that no one would be aware of their conversations.	Она оставила ему номер своего личного телефона, чтобы никому не было известно, о чем они говорят.
"I wonder if I could see you," he said.	- Мне необходимо срочно повидаться с вами.
He sounded excited.	Голос в трубке был взволнованным.
"I'll be there in fifteen minutes."	- Буду у вас через пятнадцать минут.
Kate Erling looked up in surprise as Elizabeth came out of her office wearing a coat.	Кэйт Эрлинг с удивлением взглянула на одетую в пальто Элизабет:
"You have an appointment at-"	- Но у вас назначена встреча в...
"Cancel everything for the next hour," Elizabeth said, and walked out.	- В течение часа никого принимать не буду, -сказала Элизабет и вышла из приемной.
In the Development Building an armed guard examined Elizabeth's pass.	Перед входом в отдел разработок вооруженный охранник внимательно проверил у Элизабет пропуск.
"Last door to the left, Miss Roffe."	- Последняя дверь налево, мисс Рофф.
Elizabeth found Joeppli alone in his laboratory.	Джипли в лаборатории был один.
He greeted her with enthusiasm.	Он весь так и светился от радостного возбуждения.
"I finished the final tests last night.	- Вчера ночью закончил опыты.
It works.	Оно работает.
The enzymes completely inhibit the aging process.	Энзимы полностью блокируют процессы старения.
Look."	Идите сюда.

He led her to a cage holding four young rabbits, alert and filled with restless vitality.	Он подвел ее к клетке, в которой находились четыре энергичных, подвижных, исполненных жизненных сил кролика.
Next to it was another cage containing four more rabbits, quieter, more mature.	Рядом с этой клеткой находилась другая такая же с четырьмя кроликами, но эти были потише и на вид явно постарше первых.
"This is the five hundredth generation to receive the enzyme," Joeppli said.	- Это пятисотое поколение, выросшее на подкормке энзимами, - сказал Джипли.
Elizabeth stood in front of the cage.	Элизабет застыла у клетки.
"They look healthy."	- Выглядят они вполне здоровыми.
Joeppli smiled ."That's part of the control group." He pointed to the cage on the left. "Those are the senior citizens."	Джипли улыбнулся. - Это только часть контрольной группы. - Он повел рукой в сторону другой клетки. - А эти возрастом постарше.
Elizabeth stared at the energetic rabbits, frisking around in the cage like newborn bunnies, and she could not believe it.	Элизабет во все глаза смотрела на энергичных кроликов, которые ни на минуту не оставались спокойными, резвясь и прыгая по клетке, словно были крольчатами, а не взрослыми кроликами, и не верила своим собственным глазам.
"They'll outlive the others by at least three to one," Joeppli told her.	- Их жизненный цикл по сравнению с жизнью других кроликов длиннее в пропорции три к одному, - сказал Джипли.
When you applied that ratio to human beings, the implications were staggering.	В применении к людям эта пропорция поражала.
She could barely contain her excitement.	Она едва сдерживала волнение.
"When-when will you be ready to start testing it on people?"	- Когда? Как скоро вы сможете приступить к испытаниям препарата в клинических условиях?
"I'm getting my final notes together.	- Как только обобщу полученные результаты.
After that, another three or four weeks at the most."	После этого, думаю, в течение трех, ну самое крайнее, четырех недель.
"Emil, don't discuss this with anyone," Elizabeth warned.	- Эмиль, ради Бога, ни с кем не обсуждайте эти данные, - предупредила его Элизабет.
Emil Joeppli nodded.	Эмиль Джипли согласно кивнул:
"I won't, Miss Roffe.	- Я понимаю, мисс Рофф.
I'm working alone. I'm being very careful."	Да мне и не с кем их обсуждать - я кустарь-одиночка. * * *
The entire afternoon had been taken up with a board meeting, and it had gone well.	Вся вторая половина дня была отдана Совету директоров. Встреча прошла успешно.
Walther had not appeared.	Вальтер на Совет не явился.
Charles had again brought up the subject of selling the stock, but Elizabeth had firmly vetoed it.	Шарль опять было заикнулся о продаже акций, но Элизабет тотчас наложила вето на обсуждение этого вопроса.
After that, Ivo had been his charming self, as had Alec.	После этого Иво расточал комплименты, а Алек вел себя сугубо по-джентльменски.

Charles seemed unusually tense.	Только Шарль выглядел необычно озлобленным, возбужденным.
Elizabeth wished she knew why.	И Элизабет могла только гадать об истинных причинах его состояния.
She invited them all to stay in Zurich and have dinner with her. As casually as possible, Elizabeth brought up the problems that had been mentioned in the report, watching for a reaction of some kind, but she could detect no sign of nervousness or guilt.	Она всех пригласила на обед, во время которого как бы невзначай упомянула о событиях, изложенных в секретном отчете, и внимательно следила за реакцией каждого, пытаясь уловить в их поведении или взглядах хоть малейшие признаки раскаяния или нервозности. Но ничего необычного или настораживающего не заметила.
And everyone who could have been involved, except for Walther, was seated at that table.	А ведь злоумышленником мог быть любой из них, даже если исключить не приехавшего на заседание Вальтера.
Rhys had not attended the meeting or the dinner.	Рис также не явился на заседание Совета.
"I have some urgent business to take care of," he had said, and Elizabeth had wondered if it was a girl.	- У меня срочное дело, - сказал он. Элизабет оставалось только гадать, была ли причиной его неявки очередная женщина.
Elizabeth was aware that whenever Rhys stayed late at night to work with her, he had had to cancel a date.	Она знала, что всякий раз, когда он оставался с ней работать по ночам, ему приходилось отказываться от свидания.
Once, when he had been unable to reach the girl in time, she had appeared at the office. She was a stunning redhead, with a figure that made Elizabeth feel like a boy.	Однажды, когда он не успел этого сделать, его пассия сама нагрянула к ним в кабинет, рыжеволосая красавица с фигурой, по сравнению с которой фигура Элизабет выглядела скорее девичьей, чем женской.
The girl had been furious at being stood up. and she had not bothered to hide her displeasure.	Красавица была вне себя от гнева, что ее надули, и не скрывала своих чувств.
Rhys had escorted her to the elevator and returned.	Рис, проводив ее к лифту, тотчас вернулся.
"Sorry about that," he had said.	- Прости за вторжение, - бросил он.
Elizabeth could not help herself.	Элизабет не выдержала.
"She's charming," she said sweetly. "What does she do?"	- Она же само очарование, - с укоризной сказала Элизабет. - Чем она занимается?
"She's a brain surgeon," Rhys had replied earnestly, and Elizabeth had laughed.	- Она нейрохирург, - честно ответил Рис, а Элизабет недоверчиво расхохоталась.
The following day Elizabeth had learned that the girl was a brain surgeon.	На следующий день Элизабет узнала, что рыжеволосая красавица действительно была нейрохирургом.
There were others, and Elizabeth found herself resenting all of them.	Были и другие, и Элизабет всех их ненавидела.
She wished that she understood Rhys better.	Ей хотелось бы лучше понять Риса.
She knew the gregarious and public Rhys Williams; she wanted to meet the private Rhys Williams, the self he kept hidden.	Она знала общительного и светского Риса, но за внешним лоском желала увидеть его настоящего, скрытого от любопытных глаз.

More than once, Elizabeth had thought, Rhys should be running this company instead of taking orders from me.	Она неоднократно ловила себя на мысли, что именно он должен был бы стоять во главе концерна, вместо того чтобы исполнять ее приказы.
I wonder how he really feels about it?	Интересно, а что он сам думает по этому поводу?* * *
That evening after dinner, when the members of the board had dispersed to catch trains and planes back to their homes, Rhys walked into Elizabeth's office where she was working with Kate.	Вечером после обеда, когда все члены Совета разъехались, чтобы успеть на свои поезда и самолеты, которые доставят их домой, Рис неожиданно появился в ее кабинете, где она вместе с Кэйт Эрлинг засиделась над какими-то бумагами.
"Thought I ought to give you a hand," Rhys said lightly.	- Иду мимо, дай, думаю, зайду. Может, требуется помощь, - непринужденно сказал Рис.
No explanation of where he had been.	И никакого объяснения, почему не явился на совещание.
Why should there be? Elizabeth thought.	"А почему он, собственно, должен передо мной отчитываться?" - подумала Элизабет.
He doesn't have to account to me. They all set to work and the time flew.	Он с ходу включился в работу, и время побежало незаметно.
Elizabeth watched Rhys now, bent over some papers, rapidly scanning them, his eyes quick and alert.	Исподтишка Элизабет наблюдала за склоненным над бумагами Рисом, быстро просматривавшим их умными, цепкими глазами.
He had found several flaws in some important contracts, that the attorneys had missed.	Именно он обнаружил несколько значительных ошибок, допущенных юристами при составлении важных контрактов.
Now Rhys straightened up, stretched and glanced at his watch.	Но вот Рис выпрямился, потянулся и взглянул на часы.
"Oops! It's afetr midnight.	- Ого, уже за полночь.
I'm afraid I have an appointment.	Боюсь, что опаздываю на свидание.
I'll come in early tomorrow and finish checking these agreements."	Завтра приду пораньше и допроверю эти контракты.
Elizabeth wondered if his appointment was with the brain surgeon or with one of his other-She stopped herself.	Интересно, а с кем на этот раз, с нейрохирургом или... Она заставила себя остановиться.
What Rhys Williams did with his private life was his own business.	Частная жизнь Риса была его личным делом.
"I'm sorry," Elizabeth said. "I didn't realize it was so late.	- Мне ужасно неудобно, - сказала Элизабет. - Я даже не заметила, что уже так поздно.
You run along. Kate and I will finish reading these papers."	Ты иди, а мы с Кэйт еще немного поработаем.
Rhys nodded.	Рис кивнул:
"See you in the morning.	- До завтра.
Good night, Kate."	Спокойной ночи, Кэйт.

"Good night, Mr. Williams."	- Спокойной ночи, господин Уильямз.
Elizabeth watched Rhys leave, then forced her mind back to the contracts.	Элизабет посмотрела в спину уходящего Риса, затем заставила себя вернуться к контрактам.
But a moment later her thoughts were on Rhys again.	Но спустя некоторое время ее мысли вновь вернулись к нему.
She had been eager to tell him about the progress that Emil Joeppli was making on the new drug, to share it with him, yet she had held back.	Ей не терпелось рассказать ему об успехах Эмиля Джипли по созданию нового типа лекарства, но она все еще не решалась это сделать.
Soon, she told herself.	Ну ничего, успокаивала она себя, теперь недолго ждать. * * *
By one o'clock in the morning, they were finished.	В начале первого они закончили работу с контрактами.
Kate Erling said, "Will there be anything else, Miss Roffe?"	- Еще будем работать? - спросила Кэйт Эрлинг.
"No, I think that's all.	- Нет, на сегодня хватит.
Thank you, Kate.	Благодарю вас, Кэйт.
Come in late tomorrow."	Завтра не спешите приходить рано.
Elizabeth stood up, and realized how stiff her body felt from sitting so long.	Встав из-за стола, Элизабет только сейчас почувствовала, что от непрерывного сидения все тело ее онемело.
"Thank you.	- Спасибо.
I'll have everything typed up for you tomorrow afternoon."	Завтра к полудню все отпечатаю.
"That will be fine."	- Прекрасно.
Elizabeth got her coat and purse, waited for Kate, and they walked to the door. They went out into the corridor together and headed toward the private express elevator that stood there, door open, waiting.	Элизабет накинула на себя пальто, захватила сумочку и, подождав Кэйт, вместе с ней пошла к экспресс-лифту, в ожидании их гостеприимно распахнувшему свои двери.
The two of them stepped inside the elevator.	Они вошли в лифт.
As Elizabeth reached for the lobby button, they heard the sudden ringing of the telephone from the office.	Когда Элизабет потянулась к кнопке с надписью: "Вестибюль", из приемной вдруг раздался телефонный звонок.
"I'll answer it, Miss Roffe," Kate Erling said. "You go on ahead."	- Я возьму трубку, - сказала Кэйт Эрлинг. - А вы поезжайте.
She stepped out of the car.	И она шагнула из лифта. * * *
Downstairs the night guard on duty in the lobby looked up at the elevator control board as a red light at the top of the board flashed on and began descending.	Внизу, в вестибюле, ночной сторож взглянул на табло в тот момент, когда в верхней его части вспыхнул красный огонек и быстро побежал вниз.
It was the signal light for the private elevator.	Это был сигнал, что работает экспресс-лифт.
That meant Miss Roffe was on her way down.	В вестибюль спускалась мисс Рофф.
Her chauffeur was sitting in a chair in a corner, drowsing over a newspaper.	Ее шофер сидел в кресле в углу, уткнувшись в газету.

"The boss is coming," the guard said.	- Босс едет, - сказал охранник.
The chauffeur stretched, and started lazily to his feet.	Шофер потянулся и медленно встал на ноги.
An alarm bell suddenly shattered the peace of the lobby.	Вдруг тишину вестибюля разорвал резкий сигнал колокола тревоги.
The guard's eyes flashed to the control board. The red light was moving in a quick plunging pattern, gathering speed, marking the descent of the elevator.	Взгляд охранника метнулся к табло: красный огонек, набирая скорость, мчался вниз, поэтажно отмечая стремительное падение кабины лифта.
It was out of control.	Авария!
"Oh, Jesus!" the guard mumbled.	- Господи! - выдохнул охранник.
He hurried to the board, jerked open a panel and pulled the emergency switch to activate the safety brake.	Он шагнул к табло, рванул на себя дверцу пульта и включил аварийную систему, которая должна была немедленно привести в действие автоматический тормоз.
The red light continued its downward plunge.	Красный огонек продолжал стремительно падать вниз.
The chauffeur had hurried over to the control panel.	К табло подбежал шофер.
He saw the look on the guard's face.	Увидел побледневшее лицо охранника.
"What's going-?"	- Что тут прои...
"Get away!" the guard yelled. "It's going to crash!"	- Беги! - заорал тот. - Он сейчас грохнется.
They ran from the bank of elevators toward the farthest wall.	Они отбежали к самой дальней стене.
The lobby was beginning to vibrate with the speed of the runaway car inside the shaft, and the guard thought, Don't let her be in it, and as the plunging elevator shot past the lobby, he heard the terrified screams from inside.	Вестибюль уже начал подрагивать от бешеной скорости сорвавшейся с тросов кабины в шахте лифта, и только охранник подумал: "Господи, хоть бы там не было ее!", как кабина пронеслась мимо вестибюля, и он услышал внутри нее душераздирающий крик.
An instant later, there was a loud roar, and the building shuddered as though it had been hit by an earthquake.	Секунду спустя раздался грохочущий звук, и здание содрогнулось, словно от землетрясения.
CHAPTER 31	Глава 31
Chief Inspector Otto Schmied of the Zurich Kriminal Polizei was seated at his desk, eyes closed, taking deep yoga breaths, trying to calm himself, trying to control the fury that filled him.	Старший инспектор цюрихской криминальной полиции Отто Шмит сидел за столом у себя в кабинете, закрыв глаза и глубоко выдыхая воздух по системе йоги, пытаясь успокоиться и унять кипение переполнявшей его ярости.
In police procedure there were rules that were so basic, so obvious, that no one had thought it even necessary to put them in the police manual.	В полицейском протоколе существовали незыблемые правила, которые были настолько очевидны, что ни у кого и мысли не возникало особо их оговаривать в специальных справочниках.
They were simply taken for granted, like eating, or sleeping, or breathing.	Они считались сами собой разумеющимися, как еда, или сон, или дыхание.

For example, when an accident-related fatality occurred, the first thing the investigating detective did-the very first thing a detective did, the simple, obvious,you-don't-have-to-draw-it-on-a-fucking-blackboard thing he did-was to visit the scene of the accident.	Например, если в результате несчастного случая наступала смерть, первое, что должен сделать инспектор, ответственный за расследование этого случая, - самое первое, самое простое, такое очевидное, известное даже самому тупому из начинающих полицейских, - это поехать на место происшествия.
Nothing could be more elementary than that.	Казалось бы, чего проще.
Yet staring up at Chief Inspector Otto Schmied from his desk was a report from Detective Max Hornung that violated every element of police procedure.	Но вот на столе перед старшим инспектором Отто Шмитом лежит отчет инспектора Макса Хорнунга, в котором нарушены все самые элементарные и незыблемые правила полицейского протокола.
I should have expected it, the Inspector told himself bitterly. Why am I even surprised?	"А что, собственно, я злюсь", - горько думал старший инспектор, внушая себе, что ничто его уже теперь не должно удивлять.
Detective Hornung was Inspector Schmied's albatross, his b?te noire, his-Inspector Schmied was an ardent admirer of Melville-his Moby Dick.	Для инспектора Шмита инспектор Хорнунг был своего рода альбатросом, его bete noire, его -инспектор обожал читать Мелвилла - Моби Диком.
The inspector took another deep breath and slowly exhaled.	Инспектор еще раз глубоко набрал в грудь воздуха и медленно его выпустил.
Then, only slightly less agitated, he picked up Detective Hornung's report and read it again from the beginning.	Затем, немного поостывший от гнева, придвинул к себе отчет инспектора Хорнунга и начал читать сначала.
BRANDTOUR OFFIZIER REPORT	ОТЧЕТ ОПЕРАТИВНОГО ДЕЖУРНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИЦИИ
Wednesday, November 7 TIME: 1:15 A.M. SUBJECT: Report from central switchboard of accident at Roffe and Sons administration building at Eichenbahn factory TYPE OF ACCIDENT: Unknown CAUSE OF ACCIDENT: Unknown NUMBER OF INJURED OR DECEASED: Unknown TIME: 1:27 A.M. SUBJECT: Second message from central switchboard re accident at Roffe and Sons TYPE OF ACCIDENT: Elevator crash CAUSE OF ACCIDENT: Unknown NUMBER OF INJURED OR DECEASED: One female, deceased	СРЕДА, 7 НОЯБРЯ ВРЕМЯ: 1.15 ОСНОВАНИЕ: Сообщение с центрального коммутатора об аварии в здании главного управления концерна "Рофф и сыновья". ТИП АВАРИИ: Неизвестен. ПРИЧИНА АВАРИИ: Неизвестна. ЧИСЛО ПОСТРАДАВШИХ ИЛИ ПОГИБШИХ: Неизвестно. ВРЕМЯ: 1.27 ОСНОВАНИЕ: Повторное сообщение с центрального коммутатора об аварии в "Роффе и сыновьях". ТИП АВАРИИ: Падение кабины лифта. ПРИЧИНА АВАРИИ: Неизвестна. ЧИСЛО ПОСТРАДАВШИХ ИЛИ ПОГИБШИХ: Смертельный исход. Женщина.
I began an immediate investigation.	Немедленно приступил к расследованию.
By 1:35 A.M. I obtained the name of the superintendent of the Roffe and Sons administration building and from him got the name of the chief architect of the building.	К 1.35 выяснил имя коменданта административного здания "Роффа и сыновей" и через него узнал имя главного архитектора здания.
2:30 A.M. I located the chief architect.	2.30. Нашел главного архитектора.
He was celebrating his birthday at La Puce.	Он справлял свой день рождения в "Ли Пюс".

He gave me the name of the company that had installed the elevators in the building, Rudolf Schatz, A. G.	У него выяснил название фирмы, устанавливавшей лифты в здании, - "Рудольф Шатц Л.Г.".
At 3:15 A.M. I telephoned Mr. Rudolf Schatz at his home and requested him to immediately locate the plans for the elevators. I also requested the master budget sheets along with preliminary estimates, final estimates and final costs; I also requested a complete inventory of all mechanical and electrical materials used.	3.15. Дозвонился до Рудольфа Шатца и попросил его немедленно представить мне планы расположения лифтов, а также оригиналы финансовых ведомостей, предварительные и окончательные сметы и реальные расходы на установку лифтов. Далее попросил полный перечень установленного механического и электронного оборудования.
At this point Inspector Schmied could feel a familiar twitch starting in his right cheek.	В этом месте отчета инспектор Шмит почувствовал, как теперь уже привычно задергалась правая щека.
He took several deep breaths and read on.	Он сделал еще несколько глубоких вдохов и выдохов и продолжил чтение.
6:15 A.M. The requested documents were delivered to me here at police headquarters by Mr. Schatz's wife.	6.15. Затребованные мной документы были доставлены в полицейское управление женой г-на Шатца.
After an examination of the preliminary budget and fianl costs I was satisfied that:	Сравнив предварительные сметы с реальными расходами на установку лифтов, пришел к следующим выводам:
no inferior materials were substituted in building the elevators;	а) при постройке лифтов некачественные материалы не использовались;
because of the reputation of the builders, inferior workmanship could be ruled out as a cause of the crash;	б) в связи с весьма высокой репутацией данной строительной фирмы причина аварии не может быть также отнесена к некачественно проводимым внутренним работам по установке лифтов;
the safety measures built into the elevators were adequate;	в) аварийная система отвечала всем нормам;
my conclusion therefore was that the cause of the crash was not an accident [Signed] Max Hornung, CID	г) перечисленное выше исключает несчастный случай как причину аварии. Подписано: Макс Хорнунг, УГРО.
N.B. Since my phone calls took place during the course of the night and early morning, it is possible that you may receive one or two complaints from some of the people I might have awakened.	NB: В связи с тем, что телефонные переговоры велись мной поздно ночью и рано утром, возможны жалобы некоторых из опрошенных мной людей, которых мне пришлось побеспокоить.
Inspector Schmied savagely slammed the report down on his desk.	Инспектор Шмит со злостью отшвырнул от себя отчет.
"It is possible!"	"Возможны жалобы!",
"Might have awakened"!	"Побеспокоить!".
The chief inspector had been under attack the entire morning by half of the officials of the Swiss government.	В течение всего утра инспектор находился под непрерывным обстрелом телефонных звонков более чем половины всех высших государственных мужей Швейцарии.

What did he think he was running-a gestapo?	У вас там что - гестапо?
How dare he awaken the president of a respectable building corporation and order him to deliver documents in the middle of the night?	Как вы смеете среди ночи поднимать с постели президента всеми уважаемой строительной фирмы и требовать у него отчетные документы?
How dare he impugn the integrity of a reputable firm like Rudolf Schatz?	Как вы смеете посягать на честное имя столь почтенной фирмы, как "Рудольф Шатц"?
And on and on and on.	И так далее и тому подобное.
But the thing that was so stunning-that was so incredible-was that Detective Max Hornung had not even appeared at the scene of the accident until fourteen hours after it was reported!	Но то, что поражало более всего, казалось почти невероятным: инспектор Макс Хорнунг приехал на место происшествия спустя четырнадцать часов после того, как получил первое известие об аварии!
By the time he arrived the victim had been removed, identified and autopsied.	К тому времени как он приехал, жертву уже вынули из кабины, опознали и произвели вскрытие.
Half a dozen other detectives had examined the scene of the accident, had questioned witnesses and had filed their reports.	С полдюжины других инспекторов обследовали место катастрофы, опросили свидетелей и представили свои отчеты.
When Chief Inspector Schmied finished rereading Detective Max Hornung's report, he summoned him to his office. The very sight of Detective Max Hornung was anathema to the chief inspector.	Перечитав во второй раз отчет инспектора Макса Хорнунга, старший инспектор Шмит наконец решился вызвать его к себе в кабинет.
Max Hornung was a dumpy, wistful-looking man, egg-bald, with a face that had been put together by an absentminded prankster.	Макс Хорнунг был небольшого росточка печального вида человечек с лысой как бильярдный шар головой и с лицом, скроенным на скорую руку шутником-ротозеем.
His head was too large, his ears were too small, and his mouth was a raisin stuck in the middle of a pudding face.	У него была огромная голова, крохотные ушки и на рыхлом, как пудинг, лице словно впопыхах приклеенный ротик-изюминка.
Detective Max Hornung was six inches too short to meet the rigid standards of the Zurich Kriminal Polizei, fifteen pounds too light, and hopelessly nearsighted.	Макс Хорнунг был на шесть дюймов короче и на пятнадцать фунтов легче стандартного роста и веса, установленных для сотрудников цюрихской "Криминалполицай", к тому же безнадежно близоруким.
To top it all off, he was arrogant.	Но описание его внешности не шло ни в какое сравнение с его характером: более спесивого человека трудно было представить себе.
All the men on the force felt unanimously about Detective Hornung: they hated him.	В полиции к инспектору Хорнунгу все как один относились одинаково: его ненавидели.
"Why don't you fire him?" the chief inspector's wife had asked, and he had almost struck her.	- Почему же ты до сих пор не вышвырнул его из полиции? - возмутилась как-то жена старшего инспектора, и тот еле сдержался, чтобы ее не ударить.

The reason that Max Hornung was on the Zurich detective force was that he had single-handedly contributed more to the Swiss national income than all the chocolate and watch factories combined.	Причина, по которой Макс Хорнунг все еще оставался на должности инспектора цюрихской криминальной полиции, была в том, что его личный вклад в национальный доход Швейцарии во много раз превышал прибыли всех шоколадных и часовых фабрик страны, вместе взятых.
Max Hornung was an accountant, a mathematical genius with an encyclopedic knowledge of fiscal matters, an instinct for the chicanery of man, and a patience that would have made Job weep with envy.	Макс Хорнунг был бухгалтером от Бога, математическим гением, одаренным поистине энциклопедическими знаниями в области финансов, обладавшим поразительным нюхом во всяком крючкотворстве и казуистике и наделенным терпением, которое заставило бы библейского Иова просто лопнуть от зависти.
Max had been a clerk in the Betrug Abteilung, the department set up to investigate financial frauds, irregularities in stock sales and banking transactions, and the ebb and flow of currency in and out of Switzerland.	Макс был сотрудником Бетраг Абтелюнг, отдела, призванного расследовать финансовые махинации, различного рода нарушения на рынке ценных бумаг и в деловых операциях банков и контролировать приток и отток иностранной валюты в банках Швейцарии.
It was Max Hornung who had brought the smuggling of illegal money into Switzerland to a standstill, who had ferreted out billions of dollars' worth of ingenious but illicit financial schemes, and who had put half a dozen of the world's most respected business leaders in prison.	Именно Макс Хорнунг положил предел контрабандным поступлениям нелегальных денег в Швейцарию, именно он раскопал и сделал достоянием гласности искусно проворачиваемые незаконные финансовые операции на суммы в миллиарды долларов, именно он засадил за решетку несколько известных и уважаемых в мире бизнеса воротил.
No matter how cunningly assets were concealed, mingled, re-mingled, sent to the Seychelles to be laundered, transferred and retransferred through a complex series of dummy corporations, in the end Max Hornung would ferret out the truth.	Как бы хитро ни прятались финансовые концы в воду, как бы тщательно ни отмывались где-нибудь на Сейшельских островах деньги, Макс Хорнунг все равно находил способ докопаться до истины.
In short, he had made himself the terror of the Swiss financial community.	Короче, одно только упоминание его имени наводило ужас на финансовую элиту Швейцарии.
Above all things that they held sacred and dear, the Swiss valued their privacy.	Самым священным и дорогим приобретением для швейцарцев, тем, что они ставили превыше всего на свете, было их право на неприкосновенность частной жизни.
With Max Hornung on the loose, there was no privacy.	Когда Макс Хорнунг выходил на оперативный простор, о неприкосновенности этой приходилось только мечтать.
Max's salary as a financial watchdog was meager.	За свою должность цепного финансового пса Макс получал мизерное жалованье.
He had been offered bribes of a million francs in numbered bank accounts, a chalet at Cortina d'Ampezzo, a yacht, and in half a dozen instances beautiful, nubile women.	Ему предлагались взятки в миллионы франков, перечисляемые на специальные счета в банках, сельский домик в Кортина д'Ампеццо, яхта, а в нескольких случаях - молодые красивые женщины.

In each case the bribe had been rejected and the authorities promptly notified.	Но всякий раз взятка отклонялась, и начальство тотчас ставилось о ней в известность.
Max Hornung cared nothing for money.	Деньги Макса Хорнунга не прельщали.
He could have become a millionaire simply by applying his financial skills to the stock market, but the idea never even occurred to him.	Захоти он стать миллионером, он мог бы это сделать в одночасье, применив к фондовой бирже свои выдающиеся математические способности, но подобная мысль и в голову ему не приходила.
Max Hornung was interested in but one thing: catching those who strayed from the path of financial probity.	Макс Хорнунг был одержим только одним устремлением: выводить на чистую воду финансистов, нарушивших кодекс чести и свернувших на тернистый путь обмана.
Ah, yes, there was one other wish that consumed Max Hornung, and in the end it proved to be a blessing to the business community.	Ах да, было еще одно тайное заветное желание Макса Хорнунга, неожиданно обернувшееся благодеянием Господним для бизнесменов.
For reasons which no one could fathom, Max Hornung wanted to be a police detective.	По причинам, о которых можно только гадать, Макс Хорнунг желал быть полицейским детективом.
He envisioned himself as a kind of Sherlock Holmes or Maigret, patiently following a labyrinth of clues, relentlessly stalking the criminal to his lair.	Он представлял себя своего рода Шерлоком Холмсом или Мегрэ, настойчиво и терпеливо распутывающим сложный клубок улик, неумолимо подбирающимся прямо к логову преступника.
When one of Switzerland's leading financiers accidentally learned of Max Hornung's ambitions to be a sleuth, he immediately got together with a few powerful friends, and within forty-eight hours Max Hornung was offered a job on the Zurich police force as a detective.	Когда один из ведущих швейцарских финансистов случайно узнал о тайной честолюбивой мечте Макса Хорнунга стать сыщиком, он немедленно обзвонил нескольких из своих влиятельных друзей, и в течение сорока восьми часов Максу Хорнунгу предложили должность инспектора в криминальной полиции города Цюриха.
Max could not believe his good fortune.	Макс был на седьмом небе от счастья.
He accepted with alacrity, and the entire business community breathed a collective sigh of relief and resumed its arcane activities.	Он тотчас с благодарностью принял эту должность, и все до одного бизнесмены, облегченно вздохнув, со спокойным сердцем принялись обделывать свои тайные делишки.
Chief Inspector Schmied had not even been consulted about the matter.	Со старшим инспектором Шмитом даже не посоветовались.
He had received a telephone call from the most powerful political leader in Switzerland, had been given his instructions, and there the matter had ended.	Ему просто позвонил один из самых влиятельных политических деятелей Швейцарии, сообщил о принятом решении, и на этом дело закончилось.
Or, to be more accurate, there it had begun.	Или, вернее, началось.
For the chief inspector, it was the beginning of a Gethsemane that showed no sign of ending.	Для старшего инспектора это назначение возвестило о начале мук, как гефсиманское предательство Иисуса Христа Иудой возвестило о начале мук нашего Господа, но если для Иисуса все кончилось Голгофой, то мукам старшего инспектора не видно было конца.

He had honestly tried to get over his resentment at having a detective-an inexperienced and unqualified one at that-forced upon him.	Он честно пытался подавить в себе недовольство тем, что ему навязали инспектора, да еще к тому же неопытного и не прошедшего никакой полицейской школы.
He assumed that there had to be some strong political motivation for such an unheard-of move.	Он предположил, что за этой совершенно недопустимой акцией скрывается какая-то чрезвычайная политическая необходимость.
Very well, he was determined to cooperate, confident that he could handle the situation easily.	Ну что ж, он примет участие в этой темной политической интриге и с честью выйдет из щекотливого положения.
His confidence was shaken the moment Max Hornung reported to him.	Уверенность его, однако, была заметно поколеблена в тот самый момент, когда Макс Хорнунг доложил ему о своем прибытии.
The detective's appearance was ridiculous enough.	Нелепая внешность новоиспеченного детектива уже сама по себе настораживала.
But what stunned Inspector Schmied as he looked at this lump of, humanity was the man's attitude of superiority.	Но что буквально ошеломило старшего инспектора Шмита, во все глаза разглядывавшего это чучело, так это чувство превосходства, так и веявшее от всей его нелепой фигуры.
He exuded an air that said: Max Hornung is here-now you can all relax and stop worrying.	Его поза и вид как бы говорили: ребята, теперь можете расслабиться и не волноваться - с вами Макс Хорнунг!
Inspector Schmied's thoughts of any easy co-operation vanished. Instead he devised another approach.	Остатки уверенности инспектора Шмита в том, что он с честью выйдет из щекотливого положения, не замедлили вскоре полностью развеяться как утренний туман.
He tried to sweep Max Hornung under the rug, as it were, by transferring him from department to department, assigning him unimportant jobs.	Он стал изыскивать различные способы избавиться от неугодного сотрудника. Переводил его, например, из отдела в отдел, поручая ему мелкие и пустячные дела.
Max worked in the Kriminal-Tech Abteilung, the fingerprint-and-identification division, and the Fahn-dungsabteilung, the division for stolen property and missing persons.	Макс работал в Криминалтехабтелюнг, отделе опознания и дактилоскопии, и в Фандангзабтелюнг, отделе розыска похищенного имущества и пропавших без вести людей.
But always Max Hornung kept returning, like a bad centime.	Но, подобно фальшивой монете, он неизменно возвращался к старшему инспектору.
There was a rule that every detective had to work as Brandtour Offizier, on the night emergency desk, one week out of every twelve.	Согласно правилам, каждый инспектор раз в три месяца в течение одной недели обязан был исполнять должность оперативного дежурного в ночное время.
Without fail, each time Max was on duty, something important would occur, and while Inspector Schmied's other detectives ran around trying to track down clues, Max would solve the case.	И как по заказу, всякий раз, когда на дежурство заступал Макс, случалось что-либо из ряда вон выходящее, и, пока инспектор Шмит и другие инспектора занимались поисками улик, Макс раскрывал преступление.
It was infuriating.	И это раздражало и бесило больше всего.

He knew absolutely nothing about police procedure, criminology, forensics, ballistics, or criminal psychology-all the things that the other detectives were experienced in-and yet he kept solving cases that baffled everyone else.	Он ничего не смыслил в полицейском протоколе, не знал азов криминологии, судебной медицины, баллистики и криминальной психологии - того, что буквально отскакивало от других детективов, - и тем не менее он одно за другим распутывал преступления, ставившие всех в тупик.
Chief Inspector Schmied came to the conclusion that Max Hornung was the luckiest man who ever lived.	Старший инспектор Шмит пришел к выводу, что Максу Хорнунгу, как отпетому дурню, просто ужасно везло.
In reality, luck had nothing to do with it.	В действительности же везением тут и не пахло.
Detective Max Hornung solved criminal cases in exactly the same way that accountant Max Hornung had exposed a hundred ingenious schemes to defraud banks and the government.	Инспектор Макс Хорнунг распутывал сложнейшие уголовные дела тем же способом, что бухгалтер Макс Хорнунг выводил на чистую воду самые хитроумные финансовые операции мошенников и проходимцев.
Max Hornung had a single-track mind, and it was a very narrow-gauge track at that.	Мозг Макса Хорнунга, как локомотив, мог двигаться только по одной колее, колея же эта более походила на монорельс, так узка она была.
All he needed was one loose thread, one tiny piece that did not fit into the rest of the fabric, and once he had that he would begin to unravel it, until somebody's brilliant, foolproof scheme fell apart at the seams.	Ему стоило только зацепиться за какую-нибудь маленькую ниточку, едва торчащую из материи, как он тотчас начинал ее потихоньку вытягивать, и чей-то блестящий, неоднократно испытанный и выверенный до мельчайших подробностей замысел начинал трещать по швам.
The fact that Max had a photographic memory drove his colleagues crazy.	Бесила его коллег и феноменальная память Макса.
Max could instantly recall anything he had ever hard, read or seen.	Он мог мгновенно вспомнить то, что когда-то слышал, читал или видел.
Another mark against him, if indeed one was needed, was that his expense accounts were an embarrassment to the entire detective squadron.	Еще одним дополнительным штрихом, свидетельствовавшим против него, как будто и сказанного еще недостаточно, были его счета на официальные расходы, которые он предъявлял в бухгалтерию полиции и которые буквально ошеломляли всех его товарищей по работе.
The first time he had turned in an expense sheet, the Oberleutnant had summoned him to his office and said genially,	Когда он в первый раз предъявил платежную ведомость, обер-лейтенант вызвал его к себе в кабинет и мягко сказал ему:
"You've obviously made a mistake in your figures here, Max."	- У вас тут небольшая ошибочка в расчетах, Макс.
The equivalent of informing Capablanca that he had sacrificed his queen through stupidity.	Это было равносильно тому, чтобы заявить Капабланке, что он пожертвовал ферзя по недосмотру.
Max blinked.	Макс недоуменно замигал глазами.
"A mistake in my figures?"	- Ошибка в моих расчетах?
"Yes.	- Да.

Several, in fact." The Oberleutnant pointed to the paper in front of him. "Transportation across town, eighty centimes. Return, eighty centimes." He looked up and said, "The minimum taxi fare would be thirty-four francs each way."	А фактически даже несколько ошибок. -Обер-лейтенант ткнул пальцем в лежавшую перед ним бумажку. - Поездка в город - восемьдесят сантимов; обратная дорога - восемьдесят сантимов. - Он оторвался от бумажки. - Но номинальная плата за такси - тридцать четыре франка в одну сторону и столько же, соответственно, обратно.
"Yes, sir.	- Естественно, господин обер-лейтенант.
That's why I used the bus."	Поэтому я и поехал на автобусе.
The Oberleutnant stared at him.	У обер-лейтенанта полезли вверх брови.
"A bus?"	- На автобусе?
None of the detectives was required to ride buses while on a case.	В экстренных случаях инспекторам разрешалось не пользоваться общественным транспортом.
It was unheard of.	Это было неслыханно.
The only reply he could think of was	Обер-лейтенант не нашел ничего другого, как сказать:
"Well, it's-it's not necessary.	- Но в этом не было никакой необходимости.
I mean-we naturally don't encourage spendthrifts in this department, Hornung, but we do have a decent expense budget.	То есть, естественно, мы не поощряем мотовство среди полицейских, Хорнунг, но у нас вполне приличный бюджет на экстренные расходы.
Another thing.	Или возьмем, к примеру, это.
You were out in the field on this case for three days.	Тут указано, что в течение трех дней вы находились в деловой командировке.
You forgot to include meals."	Но вы забыли включить в ведомость расходы на питание.
"No, Herr Oberleutnant.	- Нет, господин обер-лейтенант.
I only take coffee in the morning and I prepare my own lunches and carry a lunch pail.	По утрам я пью только кофе, а ужин готовлю себе сам. Все, что для этого необходимо, я вожу с собой.
My dinners are listed there."	А вот расходы на обеды я включил в ведомость.
And so they were.	Так оно и было.
Three dinners, totaname = "note" sixteen francs.	Три обеда на общую сумму в шестнадцать франков.
He must have eaten at the Salvation Army kitchen.	На такую сумму этот кретин мог получать обеды только с лотка Армии спасения!
The Oberleutnant said coldly,	Обер-лейтенант сухо проговорил:
"Detective Hornung, this department existed for a hundred years before you joined it, and it will exist for a hundred years after you leave it.	- Инспектор Хорнунг, ваш отдел просуществовал уже сотню лет до того, как вы поступили в него, и еще просуществует с сотню лет после того, как вы его покинете.

There are certain traditions that we observe here." He shoved the expense account back to Max. "You must think about your colleagues, you know.	И в нем есть определенные, давно устоявшиеся традиции. - Он подтолкнул ведомость к Максу. -Кроме того, дружище, нельзя забывать и о своих коллегах. Надеюсь, я ясно выразил свою мысль?
Now take this, revise it, and return it."	А теперь возьмите эту ведомость, правильно ее оформите и верните мне.
"Yes, Herr Oberleutnant.	- Слушаюсь, господин обер-лейтенант.
I-I'm sorry if I did it incorrectly."	Простите, я... я действительно допустил оплошность.
A generous wave of the hand.	Великодушный жест рукой.
"Quite all right.	- Все в порядке.
After all, you're new here."	В конце концов вы же еще здесь совсем новенький.
Thirty minutes later Detective Max Hornung turned in his revised account.	Тридцатью минутами позже инспектор Макс Хорнунг вернул переоформленную ведомость.
He had decreased his expenses by another 3 percent.	В ней он сократил общие расходы еще на три процента.
Now, on this day in November, Chief Inspector Schmied was holding Detective Max Hornung's report in his hand while the author of the report stood before him.	И вот в этот ноябрьский день старший инспектор Шмит держал в руках отчет инспектора Макса Хорнунга, а автор отчета стоял перед ним навытяжку.
Detective Hornung was wearing a bright-blue suit, brown shoes and white socks.	На нем были ярко-синий костюм, коричневые ботинки и белые носки.
In spite of his resolves, and the calming yoga breathing exercises, Inspector Schmied found himself yelling.	Несмотря на все усилия остаться спокойным, включая дыхательные упражнения по системе йоги, инспектор Шмит только что не топал на него ногами.
"You were in charge here when that report came in. It was your job to investigate the accident and you arrived on the scene fourteen hours later!	- Вы были на посту, когда пришло известие о катастрофе! - орал он. - Вашей задачей было немедленно приступить к расследованию аварии, а вы туда прибыли спустя четырнадцать часов!
The whole fucking New Zealand police force could have been flown here and been back home in that time."	За это время сюда могла бы прилететь вся новозеландская полиция и успеть вернуться обратно к себе!
"Oh, no, sir.	- Нет, господин старший инспектор.
The flying time from New Zealand to Zurich by jet is-"	Время полета из Новой Зеландии в Цюрих на реактивном самолете...
"Oh, shut up!"	- Молчать!
Chief Inspector Schmied ran his hands through his thick, rapidly graying hair, trying to think what to say to this man.	Старший инспектор Шмит руками пригладил свои густые, быстро седеющие волосы, не зная, как вести себя дальше.
You could not insult him, you could not reason with him.	Оскорбления и разумные доводы отскакивали от инспектора Хорнунга как горох от стенки.
He was an idiot, shot with luck.	Он был полным идиотом, которому, по иронии судьбы, ужасно везло.

Chief Inspector Schmied barked, "I will not tolerate incompetence in my department, Hornung.	- Я не намерен больше терпеть самодеятельность во вверенном мне отделе, Хорнунг.
When the other detectives came on duty and saw the report, they immediately went to the scene to inspect the accident. They called an ambulance, had the body taken to the morgue, identified it-" He knew he was talking too fast again, and he forced himself to calm down. "In short, Hornung, they did everything a good detective is supposed to do.	Когда другие инспектора заступили на дежурство и увидели ваш отчет, они немедленно отправились на место происшествия, вызвали "скорую помощь", отправили в морг тело, провели его опознание. - Он почувствовал, что говорит скороговоркой, и вновь попытался заставить себя успокоиться. - Короче, они сделали все, что обязан был сделать нормальный детектив.
While you were sitting in your office waking up half of the most important men in Switzerland, in the middle of the night."	В то время как вы, Хорнунг, сидя у себя в кабинете, одного за другим подняли среди ночи с постели половину всех самых важных людей в Швейцарии.
"I thought-"	- Я думал...
"Don't!	- Хватит!
I've been on the phone apologizing the whole damned morning because of you."	Из-за вас я все утро обязан сидеть на телефоне и только и делать, что извиняться.
"I had to find out-"	- Но должен же я был выяснить...
"Oh, get out of here Hornung!"	- Все, с меня довольно! Вон отсюда!
"Yes, sir.	- Слушаюсь, господин старший инспектор.
Is it all right if I attend the funeral?	Можно мне присутствовать на похоронах?
It's this morning."	Они состоятся сегодня утром.
"Yes!	- Да!
Go!"	Вы свободны!
"Thank you, sir.	- Спасибо.
I-"	Я...
"Just go!"	- Да уходите же вы наконец!
It was thirty minutes before Chief Inspector Schmied was breathing normally again.	Только спустя тридцать минут после ухода инспектора Хорнунга старший инспектор Шмит смог вновь восстановить нормальное дыхание.
CHAPTER 32	Глава 32
The funeral parlor at Sihlfeld was crowded.	Зал для похорон в Зилфилде был набит битком.
It was an ornate, old-fashioned building of stone and marble, with preparation rooms and a crematorium.	Старинное аляповато-пышное, из камня и мрамора, здание вмещало в себя также помещение, где к похоронам готовили покойников, и крематорий.
Inside the large chapel two dozen executives and employees of Roffe and Sons occupied the front row of seats.	На передних скамьях большой часовни расположились свыше двух десятков сотрудников "Роффа и сыновей".
Toward the rear were the friends, the community representatives and the press.	Далее скамьи, вплоть до последней, занимали друзья, представители религиозной общины и пресса.

Detective Hornung was seated in the last row, thinking that death was illogical.	Инспектор Хорнунг сидел на задней скамье, размышляя о бренности жизни и нелогичности смерти.
Man reached his prime and then, when he had the most to give, the most to live for, he died.	Не успевал человек достигнуть расцвета, когда он был в состоянии привнести в мир самое лучшее из своего опыта, когда только по-настоящему начинал понимать, что есть для чего жить на свете, он умирал.
It was inefficient.	Это было глупо и непроизводительно.
The casket was mahogany and covered with flowers.	Гроб был из красного дерева и сверху донизу усыпан цветами.
More waste, Detective Hornung thought.	Еще одни ненужные расходы, думал инспектор Хорнунг.
The casket had been ordered sealed. Max could understand why.	Гроб был закрыт, и Макс знал почему.
The minister was speaking in a doomsday voice, "...death in the midst of life, born in sin, ashes to ashes."	Траурно звучал голос священника: - ...смерть посреди жизни... рожденные во грехе... прах к праху...
Max Hornung paid little attention. He was studying those in the chapel.	Макс Хорнунг слушал его вполуха, внимательно наблюдая за теми, кто сидел в часовне.
"The Lord giveth, and the Lord taketh away," and people were beginning to stand and head for the exit.	- Бог дал, Бог взял... Люди поднялись со своих мест и потянулись к выходу.
The services were over.	Панихида закончилась.
Max stood near the door, and as a man and a woman approached him, he stepped in front of the woman and said,	Макс встал у входной двери, и когда к нему приблизились мужчина и женщина, он преградил им дорогу и сказал:
"Miss Elizabeth Roffe?	- Мисс Элизабет Рофф?
I wonder if I might have a word with you?"	Могу ли я с вами переговорить?
Detective Max Hornung was seated with Elizabeth Roffe and Rhys Williams in a booth at a Konditorei across from the funeral parlor.	Инспектор Макс Хорнунг, Элизабет Рофф и Рис Уильямз сидели в кабинке "Кондиторе", располагавшейся прямо напротив похоронного бюро.
Through the window they could see the coffin being loaded into a gray hearse.	Из окна они видели, как гроб с телом покойной был перенесен в серый катафалк.
Elizabeth looked away.	Элизабет отвернулась.
Her eyes were haunted.	В глазах ее застыли печаль и страх.
"What's this all about?" Rhys demanded. "Miss Roffe has already given her statement to the police."	- В чем дело? - возмутился Рис. - Мисс Рофф уже сделала заявление для полиции.
Detective Max Hornung said, "Mr. Williams, isn't it? There are just a few little details I want to check out."	- Господин Уильямз, не так ли? - спросил Макс Хорнунг. - Мне необходимо уточнить кое-какие детали.
"Can't they wait?	- Они что, не могут подождать?
Miss Roffe has been through a very trying-"	Мисс Рофф и так уже пришлось...

Elizabeth put her hand on Rhys's.	Элизабет жестом остановила его.
"It's all right.	- Все в порядке, Рис.
If I can be of any help-" She turned to Max. "What would you like to know, Detective Hornung?"	Если бы только я смогла действительно помочь. -Она обернулась к Максу: - Что бы вы хотели уточнить, инспектор Хорнунг?
Max stared at Elizabeth, and for the first time in his life he was at loss for words.	Макс уставился на Элизабет и впервые в жизни не знал, с чего начать.
Women were as foreign to Max as creatures from an alien planet.	Женщины для Макса были существами с другой планеты.
They were illogical and unpredictable, subject to emotional reactions rather than rational ones.	Они были нелогичны, непредсказуемы, подвержены эмоциональным всплескам и не способны к рациональным рассуждениям.
They did not compute.	Их трудно было вычислить на компьютере.
Max had few sexual stirrings, for he was mind-oriented, but he could appreciate the precise logic of sex.	Макса редко тревожили сексуальные побуждения, так как вся его энергия уходила на умственную работу, но он высоко ценил логически четкую динамику секса.
It was the mechanical construction of moving parts fitting together into a coordinated, functioning whole that excited him.	Мысль о том, что секс представляет собой механическую структуру движущихся частей, координированно сливающихся в единое функциональное целое, будоражила его ум и возбуждала его.
That, for Max, was the poetry of loving.	Эта динамика и была, по Максу, поэзией секса.
The sheer dynamics if it.	Динамика действия.
Max felt that the poets had all missed the point.	Макс был уверен, что поэты допускали огромную ошибку.
Emotions were imprecise and untidy, a waste of energy that could not move the smallest grain of sand one inch, while logic could move the world.	В эмоциях отсутствовали точность и упорядоченность, они являли собой пустую трату энергии, не могущей сдвинуть и песчинки с места, в то время как логика обладала мощью, способной перевернуть весь мир.
What was puzzling Max now was that he felt comfortable with Elizabeth.	Беспокоило же сейчас Макса то, что с Элизабет он вдруг почувствовал себя уютно.
It made him uneasy.	И от этого растерялся.
No woman had ever affected him that way before.	Женщины никогда на него так не действовали.
She did not seem to think he was an ugly, ridiculous little man, the way other women did.	Казалось, она не видела в нем неказистого, смешного человечка, как все другие женщины.
He forced himself to look away from her eyes so that he could concentrate.	Он отвел взгляд от ее глаз, чтобы лучше сконцентрироваться.
"Were you in the habit of working late at night, Miss Roffe?"	- Вы часто засиживались допоздна на работе, мисс Рофф?
"Very often," Elizabeth said. "Yes."	- Да, - ответила Элизабет, - даже слишком часто.
"How late?"	- Как поздно?

"It varied.	- Ну как вам сказать...
Sometimes until ten.	Иногда до десяти.
Sometimes until midnight, or after."	Иногда до полуночи и позже.
"So it was a kind of pattern?	- Другими словами, это вошло в привычку.
That is, people around you would have known about it?"	Значит, люди, окружавшие вас, могли знать об этом?
She was studying him, puzzled. "I suppose so."	Она испытующе посмотрела на него, затем сказала: - Думаю, да.
"On the night the elevator crashed, you and Mr. Williams and Kate Erling were all working late?"	- В ночь аварии вы, господин Уильямз, и Кэйт Эрлинг также допоздна работали с мисс Элизабет Рофф?
"Yes."	- Да
"But you didn't leave together?"	- Но разошлись порознь.
Rhys said, "I left early.	- Я уехал первым.
I had an engagement."	У меня было назначено свидание.
Max regarded him a moment, then turned back to Elizabeth.	Макс внимательно посмотрел на него, затем снова перевел взгляд на Элизабет.
"How long after Mr. Williams left did you leave?"	- Как долго после ухода господина Уильямза вы еще работали?
"I think it was about an hour."	- Думаю, около часа.
"Did you and Kate Erling leave together?"	- Вы вышли вместе с Кэйт Эрлинг?
"Yes.	- Да
We got our coats and went out into the hall." Elizabeth's voice faltered. "The-the elevator was there, waiting for us."	Мы оделись и вместе вышли на площадку. - Голос Элизабет дрогнул. - Лифт уже ждал нас.
The special express elevator.	Личный экспресс-лифт президента.
"What happened then?"	- Что произошло потом?
"We both got in.	- Мы обе вошли в лифт.
The telephone in the office rang.	Вдруг в приемной зазвонил телефон.
Kate-Miss Erling-said,	Кэйт - мисс Эрлинг - сказала:
'I'll get it,' and she started to get out. But I was expecting an overseas call I had placed earlier, so I told her I would answer it." Elizabeth stopped, her eyes suddenly brimming with tears. "I got out of the elevator.	"Я возьму трубку" - и стала выходить из лифта, но я заказала междугородный разговор и сказала ей, что возьму трубку сама. - Глаза Элизабет наполнились слезами. - Я вышла из лифта, и она спросила:
She asked if she should wait, and I said,	"Вас подождать?", но я сказала:
'No, go ahead.'	"Нет, поезжайте".
She pressed the lobby button. I started back to the office, and as I was opening the door, I heard-I heard the screaming, then-" She was unable to go on.	Она нажала на кнопку, а я пошла в приемную и, когда открыла дверь, услышала крики, затем... -Она не могла больше продолжать.

Rhys turned to Max Hornung, his face clouded with anger.	С гневно заблестевшими глазами Рис обернулся к Максу Хорнунгу:
"That's enough.	- Все, хватит!
Will you tell us what this is all about?"	Вы можете наконец сказать, для чего вам все это нужно?
It was about murder, Max thought.	Для того чтобы выяснить, кто убийца, подумал Макс.
Someone had tried to kill Elizabeth Roffe.	Потому что здесь явно попахивает преступлением.
Max sat there concentrating, recalling everything he had learned in the past forty-eight hours about Roffe and Sons.	Макс задумался, вспоминая все, что успел выяснить в течение последних сорока восьми часов о "Роффе и сыновьях".
It was a deeply plagued company, forced to pay astronomical damages in lawsuits, swamped by bad publicity, losing customers, owing enormous sums of money to banks that had grown impatient. A company ripe for a change.	Концерн погряз в массе неприятностей, нес астрономические издержки по судебным искам, находился под непрерывным обстрелом прессы, терял клиентов, задолжал огромные суммы банкам, требовавшим от него немедленной уплаты долгов.
Its president, Sam Roffe, who had held the controlling vote, had died.	Президент концерна Сэм Рофф, владевший контрольным пакетом акций, умер.
An expert mountain climber who had been killed in a climbing accident.	Опытный альпинист, он погиб в результате несчастного случая в горах.
The controlling stock had gone to his daughter, Elizabeth, who had almost died in a Jeep accident in Sardinia, and had narrowly missed being killed in an elevator that had passed a recent inspection.	Пакет перешел в руки его дочери Элизабет, которая едва не погибла в автомобильной катастрофе на горной дороге на Сардинии и чудом избежала смерти в аварии лифта, исправность которого недавно документально засвидетельствована.
Someone was playing deadly games.	Во всем этом явно проступал чей-то зловещий умысел.
Detective Max Hornung should have been a happy man.	Инспектор Макс Хорнунг должен был бы быть счастливейшим из людей.
He had found a loose thread.	Он нашел торчавшую из материи ниточку.
But now he had met Elizabeth Roffe, and she was no longer simply a name, an equation in a mathematical puzzle.	Но он встретил Элизабет Рофф, и теперь она олицетворяла собой не просто имя, не просто еще одно неизвестное в математическом уравнении.
There was something very special about her.	Что-то неудержимо тянуло его к ней.
Max felt an urge to shield her, to protect her.	Он чувствовал, что должен непременно защитить ее, оборонить от грозящих ей опасностей.
Rhys said, "I asked what this-"	- Я спрашиваю, вы можете наконец... - возмутился Рис.
Max looked at him and said vaguely,	Макс взглянул на него и промямлил нечто неопределенное:
"Er-police procedure, Mr. Williams.	- М-м-м... так, для протокола, господин Уильямз.

Just routine." He rose. "Excuse me."	Обычная протокольная процедура. - Он встал со своего места. - Простите, я спешу.
He had some urgent work to do.	Его ждали срочные дела.
CHAPTER 33	Глава 33
Chief Inspector Schmied had had a full morning.	Утро старшего инспектора Шмита выдалось хлопотливым, наполненным событиями.
There had been a political demonstration in front of Iberia Air Lines, three men detained for questioning.	Около агентства "Иберия эйр лайнз" состоялась политическая демонстрация, трое арестованы.
A fire of suspicious origin at a paper factory in Brunau.	На бумажной фабрике возник странный пожар.
It was being investigated.	Ведется расследование.
A girl had been raped in Platzspitz Park.	Изнасиловали девушку в парке Платцпитц.
A smash-and-grab job at Guebelin and another at Grima, next to the Baur-au-Lac.	Кража со взломом в "Губелине", другая в "Грима", что рядом с "Бауро-Лак".
And if that weren't enough, Detective Max Hornung was back, filled with some kind of nonsensical theory.	И в довершение, словно перечисленного было недостаточно, на голову ему опять свалился инспектор Хорнунг. Да еще с какой-то бессмысленной, дурацкой теорией.
Chief Inspector Schmied found himself starting to hyperventilate again.	Старшему инспектору Шмиту пришлось снова глубоко вдыхать и медленно выпускать из себя воздух.
"The elevator cable drum was cracked," Max was saying. "When it collapsed, all the safety controls went out.	- В кабельном барабане оказалась трещина, -говорил в это время Макс. - Когда он развалился, все приборы защиты вышли из строя.
Someone-"	Кто-то...
"I saw the reports, Hornung.	- Я читал отчеты, Хорнунг.
Normal wear and tear."	Обыкновенный износ материала.
"No, Chief Inspector.	- Увы, герр старший инспектор.
I examined the specifications for the cable drum.	Я проверял технический паспорт кабельного барабана.
It should have lasted another five or six years."	Гарантийный срок его работы истекает только через пять лет.
Chief Inspector Schmied felt the tic in his cheek.	Старший инспектор Шмит почувствовал, что у него начинает подергиваться щека.
"What are you trying to say?"	- Что вы хотите этим сказать?
"Someone tampered with the elevator."	- Кто-то намеренно вывел лифт из строя.
Not, I think someone tampered with the elevator, or, In my opinion someone tampered with the elevator. Oh, no!	Не "Мне кажется, что кто-то намеренно вывел лифт из строя" или "По моему мнению, кто-то намеренно вывел лифт из строя", о нет:
Someone tampered with the elevator.	"Кто-то намеренно вывел лифт из строя".
"Why would they do that?"	- Зачем же это понадобилось вашему гипотетическому "кому-то"?

"That's what I would like to find out."	- С вашего разрешения, именно это я и желал бы выяснить.
"You want to go back to Roffe and Sons?"	- Вы хотите еще раз поехать в "Рофф и сыновья"?
Detective Max Hornung looked at Inspector Schmied in genuine surpose.	Инспектор Хорнунг с искренним недоумением взглянул на инспектора Шмита:
"No, sir.	- Зачем?
I want to go to Chamonix."	Я хочу поехать в Шамони. * * *
The town of Chamonix lies forty miles southeast of Geneva, 3,400 feet above sea level in the French department of Haute-Savoie, between the Mont Blanc massif and the Aiguille Rouge range, with one of the most breathtaking vistas in the world.	Г ород Шамони лежит в сорока милях к юго-востоку от Женевы на высоте 3400 футов над уровнем моря во французском департаменте Верхняя Савойя, на плато между горными массивами Монблана и Красного пика. С высоты этого плато открывается самый захватывающий в мире вид.
Detective Max Hornung was completely unaware of the scenery as he debouched from the train at the Chamonix station, carrying a battered cardboard suitcase.	Инспектор Макс Хорнунг совершенно безразлично отнесся к окружающему пейзажу, когда вышел из вагона на перрон станции Шамони, держа в руке изрядно потрепанный чемоданчик из кожзаменителя.
He waved a taxi away and headed on foot for the local police station, a small building situated on the main square in the center of town.	Обойдя стоянку такси, пешком направился к зданию полицейского участка, расположившегося прямо на центральной площади города.
Max entered, feeling instantly at home, reveling in the warm camaraderie that he shared with the fraternity of policemen all over the world.	Едва Макс ступил в участок, как сразу же почувствовал, что попал под родную крышу, радуясь привычному ощущению братского единения, которое он всегда испытывал ко всем полицейским мира, где бы с ними ни сталкивался.
He was one of them.	Он был одним из них.
The French sergeant behind the desk looked up and asked,	Французский сержант, сидевший за столом, взглянул на вошедшего и спросил:
"On vous pourrait aider?"	- Est-ce qu'on peut vous aider?
"Oui." Max beamed.	- Oui, - расцвел Макс.
And he started to talk.	И начал говорить.
Max approached all foreign languages in the same fashion: he slashed his way through the impenetrable thicket of irregular verbs and tenses and participles, using his tongue like a machete.	Иностранные языки Макс изучал одним и тем же манером: использовал свой язык как мачете, прорубаясь сквозь непроходимые дебри неправильных глаголов, времен и причастий.
As he spoke, the expression on the desk sergeant's face changed from puzzlement to disbelief.	По мере того как он говорил, на лице дежурного сержанта выражение учтивого недопонимания постепенно сменилось выражением полного непонимания.
It had taken the French people hundreds of years to develop their tongues and soft palates and larynxes to form the glorious music that was the French language.	Сотни лет потратили французы, чтобы приспособить свой язык, небо и гортань для производства той чудесной музыки, какую являл собой французский язык.

And now this man standing before him was somehow managing to turn it into a series of horrible, incomprehensible noises.	А вот этот стоящий перед ним человечек каким-то непостижимым образом сумел превратить эту музыку в длинную цепочку диких, бессмысленных выкриков.
The desk sergeant could bear no more.	Дежурный сержант, потеряв вскоре терпение, прервал этот поток на полувыкрике.
He interrupted. "What-what are you trying to say?"	- Что, что вы пытаетесь мне сказать?
Max replied, "What do you mean? I'm speaking French."	- Что значит "что"? - не понял Макс. - Я же говорю с вами на французском языке!
The desk sergeant leaned forward and asked with unabashed curiosity,	Дежурный сержант, немного подавшись вперед, невозмутимо спросил:
"Are you speaking it now?"	- А сейчас вы тоже говорите на нем?
The fool doesn't even speak his own language, Max thought.	Этот болван даже не понимает своего родного языка, подумал Макс.
He pulled out his warrant card and handed it to the sergeant.	Вытащив свое удостоверение, он подал его сержанту.
The sergeant read it through twice, looked up to study Max, and then read it again.	Сержант дважды прочел его, посмотрел на Макса и еще раз перечитал удостоверение.
It was impossible to believe that the man standing before him was a detective.	Трудно было поверить, что стоящий перед ним человек - полицейский инспектор.
Reluctantly he handed the identification back to Max.	Нехотя возвратив удостоверение, сержант спросил:
"What can I do for you?"	- Чем могу вам помочь?
"I'm investigating a climbing accident that happened here two months ago.	- Я расследую несчастный случай, который произошел здесь два месяца назад.
The victim's name was Sam Roffe."	Имя погибшего Сэм Рофф.
The sergeant nodded.	Сержант кивнул:
"Yes, I remember."	- Да, помню.
"I would like to talk to someone who can give me some information about what happened."	- Мне бы хотелось переговорить с кем-либо, кто мог бы более подробно рассказать об этом случае.
"That would be the mountain-rescue organization. It is called the Soci?t? Chamoniarde de Secours en Montagne. You will find it in Place du Mont Blanc.	- Тогда вам лучше всего обратиться в Шамонийское общество горных спасателей по адресу: площадь Монблана.
The telephone number is five-three-one-six-eight-nine.	Номер телефона:пять-три-один-шесть-восемь-девять.
Or they might have some information at the clinic.	Либо в больницу.
That's in Route du Valais.	Больница на улице дю Вале.
The telephone number there is five-three-zero-one-eight-two.	Номер телефона: пять-три-ноль-один-восемь-два.
Here. I'll write all this down for you." He reached for a pen.	Одну минуточку, я сейчас вам все это запишу. -Он потянулся ся за ручкой.

"That won't be necessary," Max said. "Soci?t? Chamoniarde de Secours en Montagne, Place du Mont Blanc, five-three-one-six-eight-nine.	- Спасибо, я и так все помню, - сказал Макс. -Шамонийское общество горных спасателей, площадь Монблана, пять-три-один-шесть-восемь-девять.
Or the clinic in Route du Valais, five-three-zero-one-eight-two."	Или больница на улице дю Вале, пять-три-ноль-один-восемь-два.
The sergeant was still staring, long after Max had disappeared through the door.	Когда Макс скрылся за дверью, полицейский сержант все еще продолжал смотреть ему вслед.
The Soci?t? Chamoniarde de Secours was in the charge of a dark, athletic-looking young man seated behind a battered pine desk.	Руководителем Шамонийского общества горных спасателей оказался атлетического вида молодой человек, сидевший за изрядно обшарпанным сосновым столом.
He looked up as Max walked in. and his instant thought was that he hoped this odd-looking visitor did not plan to climb a mountain.	Взглянув на вошедшего Макса, молодой человек мысленно взмолился, чтобы этот странный тип не вздумал напроситься на экскурсию в горы.
"Can I help you?"	- Чем могу помочь?
"Detective Max Hornung." He showed his warrant card.	- Инспектор Макс Хорнунг, - сказал Макс, предъявляя свое удостоверение.
"What can I do for you, Detective Hornung?"	- Чем могу быть полезен, инспектор Хорнунг?
"I am investigating the death of a man named Sam Roffe." Max said.	- Я веду расследование обстоятельств гибели человека по имени Сэм Рофф, - сказал Макс.
The man behind the desk sighed.	Молодой человек за столом тяжело вздохнул.
"Ah, yes.	- Отличный был альпинист.
I liked Mr. Roffe very much.	Я его очень уважал.
It was an unfortunate accident."	До чего же обидная случайность.
"Did you see it happen?" A shake of the head. "No. I took my rescue team up as soon as we received their distress signal, but there was nothing we could do. Mr. Roffe's body had fallen into a crevasse. It will never be found." "How did it happen?"	- А вы видели, как это произошло?
"There were four climbers in the party.	- Их в связке было четверо.
The guide and Mr. Roffe were last.	Последними шли проводник и господин Рофф.
As I understand it, they were traversing an icy moraine.	Насколько я знаю, они как раз пересекали ледниковую морену.
Mr. Roffe slipped and fell."	Господин Рофф поскользнулся и упал.
"Wasn't he wearing a harness?"	- Разве у него не было страховочной веревки?
"Of course. His rope broke."	- Была, естественно, но она оборвалась.
"Does a thing like that happen often?"	- Такое часто случается?

"Only once." He smiled at his little joke, then saw the detective's look and added quickly, "Experienced climbers always check their equipment thoroughly, but accidents still happen."	- Только один раз. - Он сам улыбнулся собственной шутке, но, взглянув в лицо собеседнику, тут же спохватился. - Опытные альпинисты перед подъемом обычно тщательно проверяют свое снаряжение, и все же никто не застрахован от несчастного случая.
Max stood there a moment, thinking.	Макс немного помолчал, потом сказал:
"I'd like to speak to the guide."	- Я хотел бы переговорить с проводником.
"Mr. Roffe's regular guide didn't make the climb that day."	- В тот день проводника, с которым господин Рофф обычно ходил в горы, с ним не было.
Max blinked,	Макс замигал глазами.
"Oh?	- Да?
Why not?"	А почему?
"As I recall, he was ill.	- Вроде бы он был болен.
Another guide took his place."	Вместо него пошел другой проводник.
"Do you have his name?"	- Имя, случайно, не помните?
"If you'll wait a minute, I can look it up for you." The man disappeared into an inner office. In a few minutes he returned with a slip of paper in his hand. "The guide's name was Hans Bergmann."	- Одну минуточку, сейчас посмотрим. - Молодой человек исчез за перегородкой, но вскоре вернулся с клочком бумаги в руке. - Имя проводника - Ганс Бергманн.
"Where can I find him?"	- Как его отыскать?
"He's not a local." He consulted the piece of paper. "He comes from a village called Lesgets.	- Он не из местных. - Француз заглянул в бумажку. - Он из поселка Лесге.
It's about sixty kilometers from here."	Примерно в десяти километрах отсюда.
Before Max left Chamonix, he stopped at the desk of the Kleine Scheidegg hotel and talked to the room clerk.	Перед тем как покинуть Шамони, Макс зашел в регистратуру гостиницы "Кляйне Шайдегг" и побеседовал с коридорным.
"Were you on duty when Mr. Roffe was staying here?"	- Вы дежурили в тот день, когда здесь останавливался господин Рофф?
"Yes," the clerk said. "The accident was a terrible thing, terrible."	- Да, - ответил коридорный. - Надо же, как не повезло человеку.
"Mr. Roffe was alone here?"	- Господин Рофф был здесь один?
The clerk shook his head.	Коридорный покачал головой:
"No. He had a friend with him."	- Нет, с ним был еще один человек.
Max stared.	Макс удивленно вскинул брови:
"A friend?"	- Еще один человек?
"Yes. Mr. Roffe made the reservation for both of them."	- Да, господин Рофф зарезервировал два места.
"Could you give me the name of his friend?"	- Могу ли я узнать имя этого человека?
"Certainly," the clerk said. He pulled out a large ledger from beneath the desk and began to turn back the pages.	- Конечно, - ответил служащий и, вынув из стола пухлую книгу, стал ее листать.

He stopped, ran his fingers down a page and said, "Ah, here we are..."	Остановился, пробежал страницу пальцем сверху вниз и сказал: - Ага, вот и оно... * * *
It took almost three hours for Max to drive to Lesgets in a Volkswagen, the cheapest rental car he could find, and he almost passed through it It was not even a village. The place consisted of a few shops, a small Alpine lodge, and a general store with a single gas pump in front of it.	Почти три часа добирался Макс до Лесге на "фольксвагене", самой дешевой из сдаваемых в аренду машин, и чуть было не проскочил мимо, так как место, к которому он подъехал, с большой натяжкой можно было назвать поселком: несколько магазинов, небольшой альпийский домик и единственный универмаг, перед которым одиноко торчала единственная же бензозаправка.
Max parked in front of the lodge and walked in.	Макс припарковал машину перед альпийским домиком и вошел внутрь.
There were half a dozen men seated in front of an open fireplace, talking.	Несколько мужчин сидели у камина и вполголоса беседовали между собой.
The conversation trailed off as Max entered.	С появлением Макса разговор постепенно пошел на убыль.
"Excuse me," he said, "I'm looking for Herr Hans Bergmann."	- Простите за вторжение, - сказал Макс, - я ищу человека по имени Ганс Бергманн.
"Who?" "Hans Bergmann.	- Кого? - Ганса Бергманна.
The guide.	Проводника.
He comes from this village."	Он отсюда родом.
An eldely man with a face that was a weather map of his years spat into the fireplace and said,	Пожилой мужчина с лицом, на котором, как на карте погоды, можно было подробно проследить все перипетии его прошлой жизни, сплюнул в огонь и сказал:
"Somebody's been kidding you, mister.	- Вас кто-то здорово надул, мистер.
I was born in Lesgets.	Я родился в Лесге.
I never heard of any Hans Bergmann."	И никогда не слышал о парне по имени Ганс Бергманн.
CHAPTER 34	Глава 34
It was the first day that Elizabeth had gone to the office since the death of Kate Erling a week earlier.	Спустя неделю после смерти Кэйт Эрлинг Элизабет снова вышла на работу.
Elizabeth entered the downstairs lobby with trepidation, responding mechanically to the greetings of the doorman and guards.	С внутренним трепетом вошла она в вестибюль, механически ответив на приветствие швейцара и охранников.
At the far end of the lobby she saw workmen replacing the smashed elevator car.	В дальнем углу вестибюля рабочие заменяли кабину лифта.
She thought about Kate Erling, and Elizabeth could visualize the terror she must have felt as she plunged twelve interminable stories to her death.	Элизабет подумала о Кэйт Эрлинг и содрогнулась, воочию представив себе ужас, который та испытала, стремительно падая вниз, этаж за этажом, неумолимо приближаясь к смерти.
She knew that she could never ride in that elevator again.	Она знала, что больше никогда не сможет войти в кабину этого лифта.

When she walked into her office, her mail had already been opened by Henriette, the second secretary, and neatly placed on her desk.	Когда она вошла в кабинет, ее уже ждала почта, вскрытая Генриеттой, второй секретаршей, и аккуратно, стопкой, уложенная на ее рабочем столе.
Elizabeth went through it quickly, initialing some memos, writing questions on others, or marking them for various department heads.	Элизабет быстро пробежала бумаги глазами, на некоторых докладных записках проставив свои инициалы, на других надписав на полях вопросы, на третьих отметив те управления, куда их следовало отослать.
At the bottom of the pile was a large sealed envelope marked	В самом низу стопки лежал большой запечатанный конверт, на котором было написано:
"Elizabeth Roffe-Personal."	"Элизабет Рофф - лично".
Elizabeth took a letter opener and slit the envelope across the top. She reached in and took out an 8-by-10 photograph.	Элизабет аккуратно вскрыла конверт и достала оттуда фотографию размером 8x10.
It was a close-up of a mongoloid child, its bulging eyes staring out of its encephalic head.	С фотографии крупным планом на нее глянуло пучеглазое монголоидное личико ребенка, пораженного церебральным параличом.
Attached to the picture was a note printed in crayon: "THIS IS MY BEAUTIFUL SON JOHN. YOUR DRUGS DID THIS TO HIM.	К фотографии была прикреплена записка, в которой крупными карандашными буквами стояло: ЭТО МОЙ КРАСАВЕЦ СЫН ДЖОН. ТАКИМ ЕГО СДЕЛАЛИ ВАШИ ЛЕКАРСТВА.
I AM GOING TO KILL YOU."	Я ОТОМЩУ ВАМ.
Elizabeth dropped the note and the picture, and found that her hands were trembling.	Она уронила фотографию и записку на стол и почувствовала, что у нее дрожат руки.
Henriette walked in with a handful of papers.	В это время в кабинет вошла Генриетта, держа в руках еще одну кипу бумаг.
"These are ready to be signed, Miss-" She saw the look on Elizabeth's face. "Is something wrong?"	- Вот это необходимо срочно подписать, мисс... -Тут она взглянула в лицо Элизабет. - Что-нибудь случилось, мисс Рофф?
Elizabeth said,	Элизабет пролепетала:
"Please-ask Mr. Williams to come in here."	- Будьте добры, попросите зайти сюда господина Риса Уильямза.
Her eyes went back to the picture on her desk.	Глазами вновь отыскала фотографию на столе.
Roffe and Sons could not be responsible for anything so dreadful.	Не может быть, чтобы "Рофф и сыновья" были повинны в этом. * * *
"It was our fault," Rhys said. "A shipment of drugs was mislabeled.	- Да, это наша вина, - сказал Рис. - Каким-то образом целая партия товара была неверно промаркирована.
We managed to recall most of it, but-" He raised his hands expressively.	Нам удалось большую ее часть изъять из аптек, но... - Он выразительно развел руками.
"How long ago did this happen?"	- Как давно это произошло?
"Almost four years ago."	- Почти четыре года назад.
"How many people were affected?"	- Сколько пострадало людей?

"About a hundred." He saw the expression on her face and added quickly, "They received compensation.	- Около сотни. - Он взглянул на выражение ее лица и быстро добавил: - Концерн выплатил им всем компенсации.
They weren't all like this, Liz. Look, we're damned careful here.	Не все они были такие, как на этом снимке, Лиз.
We take every safety precaution we can devise, but people are human. Mistakes are sometimes made."	Мы принимаем все меры предосторожности, но люди есть люди, и от ошибок никто не застрахован.
Elizabeth sat staring at the picture of the child.	Элизабет вновь посмотрела на фотографию ребенка.
"It's horrible."	- Это ужасно.
"They shouldn't have shown you the letter." Rhys ran his fingers through his thick black hair and said, "This is a hell of a time to bring it up, but we have a few other problems more important than this."	- Не следовало бы показывать тебе это письмо. -Он провел пальцами по своей густой шевелюре. -Особенно сейчас, когда нам и так трудно. Есть проблемы поважнее этой.
She wondered what could be more important.	Она подумала: "Что может быть еще важнее?"
"Yes?"	Вслух же спросила: - Какие именно?
"The FDA just gave a decision against us on our aerosol sprays.	- Федеральная прокуратура вынесла отрицательное решение по нашим аэрозолям.
There's going to be a complete ban on aerosols within two years."	В течение двух лет вообще будет наложено вето на их производство.
"How will that affect us?"	- Как это скажется на нас?
"It's going to hurt us badly.	- Весьма чувствительно.
It means we'll have to close down half a dozen factories around the world and lose one of our most profitable divisions."	Нам придется закрыть несколько заводов в разных странах и потерять одну из самых доходных отраслей.
Elizabeth thought about Emil Joeppli and the culture he was working on, but she said nothing.	Элизабет подумала об Эмиле Джипли и о препарате, над которым он работал.
"What else?"	- Что еще?
"Have you seen the morning papers?"	- Ты просматривала утренние газеты?
"No."	- Нет.
"A government minister's wife in Belgium, Mme. van den Logh, took some Benexan."	- Жена министра в Бельгии, мадам ван ден Лог, принимала бенексан.
"That's one of our drugs?"	- Это наше лекарство?
"Yes.	- Да-
It's an antihistamine.	Из группы антигистаминов.
It's contraindicated for anyone with essential hypertension.	Оно противопоказано людям с повышенным давлением.
Our label carries a clear warning.	И это ясно указано на упаковке.
She ignored it."	Но она оставила это предупреждение без внимания.

Elizabeth felt her body beginning to tense.	Элизабет почувствовала, как внутри ее все похолодело.
"What happened to her?"	- Что с ней?
Rhys said, "She's in a coma. She may not live.	- Сейчас она в коме и вряд ли выкарабкается.
The newspaper stories mention that it's our product.	Газеты недвусмысленно намекают, что препарат этот изготовлен нами.
Cancellations on orders are pouring in from all over the world.	Со всех сторон нас буквально забрасывают отказами на его поставку.
The FDA notified us that it's starting an investigation, but that will take at least a year.	А федеральный прокурор вынес постановление о возбуждении уголовного дела по этому поводу, но следствие продлится по крайней мере целый год.
Until they finish, we can keep selling the drug."	Пока они будут его вести, мы можем продолжать выпуск этого лекарства.
Elizabeth said, "I want it taken off the market."	- Я хочу, - сказала Элизабет, - чтобы его немедленно сняли с производства.
"There's no reason to do that.	- Зачем?
It's a damned effective drug for-"	Это очень эффективное средство для...
"Have any other people been hurt by it?"	- Были ли еще пострадавшие?
"Hundreds of thousands of people have been helped by it." Rhys tone was cool. "It's one of our most effective-"	- Оно помогло сотням тысяч людей. - Тон Риса был холоден. - Это одно из наших самых эффективных...
"You haven't answered my question."	- Ты не ответил на мой вопрос.
"A few isolated cases, I suppose, yes.	- Насколько помнится, один-два случая.
But-"	Но...
"I want it taken off the market.	- Повторяю: необходимо снять его с производства.
Now."	Немедленно!
He sat there, fighting his anger, then he said,	Едва сдерживая гнев, он сказал:
"Right.	- Хорошо.
Would you like to know what that will cost the company?"	А хотела бы ты знать, во сколько это обойдется концерну?
"No," Elizabeth said.	- Нет, - отрубила Элизабет.
Rhys nodded.	- Хорошо.
"So far you've only heard the good news.	Это мы сделаем, - кивнул Рис. - Но это все -цветочки.
The bad news is that the bankers want a meeting with you. Now.	А теперь о ягодках. Банкиры желают срочно с тобой встретиться.
They're calling in their loans."	Они хотят взять назад свои денежки. * * *

Elizabeth sat in her office alone, thinking about the mongoloid child, and about the woman who lay in a coma because of a drug that Roffe and Sons had sold her.	Оставшись одна в кабинете, Элизабет вновь подумала о монголоидном ребенке и женщине, которая сейчас лежит без сознания из-за того, что приняла лекарство, проданное ей "Роффом и сыновьями".
Elizabeth was well aware that these kinds of tragedies involved other pharmaceutical firms as well as Roffe and Sons.	Она прекрасно понимала, что от такого рода случаев не застрахована ни одна фармацевтическая фирма.
There were almost daily stories in the newspapers about similar cases, but they had not touched her as this had. She felt responsible.	Газеты ежедневно полны рассказами о подобных происшествиях, но в этот раз вина пала на нее лично.
She was determined to have a talk with the department heads who were in charge of safety measures to see if they could not be improved.	Необходимо еще раз переговорить с управляющими и выработать дополнительные меры по обеспечению максимальной предосторожности больных при приеме лекарства.
This is my beautiful son John.	Это мой красавец сын Джон.
Mme. van den Logh is in a coma.	Мадам ван ден Лог находится в коматозном состоянии.
She may not live.	Она вряд ли выкарабкается.
The bankers want a meeting with you.	Банкиры желают встретиться.
Now.	Срочно.
They've decided to call in their loans.	Они хотят взять назад свои денежки.
She felt choked, as though everything was beginning to close in on her at once.	Она задыхалась, словно весь мир разом навалился на нее и придавил к земле.
For the first time Elizabeth wondered if she was going to be able to cope.	Впервые за все это время в ней шевельнулось сомнение, сумеет ли она справиться с подступившей бедой.
The burdens were too heavy, and they were piling up too fast.	Навалившееся на нее бремя было тяжелым и с каждым днем становилось все тяжелее.
She swung around in her chair, to look up at the portrait of old Samuel hanging on the wall.	Она повернулась в кресле и посмотрела на висевший за ее спиной портрет старого Сэмюэля.
He looked so competent, so sure.	Он был таким спокойным, уверенным в своих силах.
But she knew about his doubts and uncertainties, and his black despairs.	Но и у него ведь тоже бывали сомнения и неудачи. И отчаяние.
Yet he had come through.	Однако он нашел в себе силы справиться с ними.
She would survive somehow, too.	Она тоже найдет в себе силы.
She was a Roffe.	Ведь она, как и он, - Рофф.
She noticed that the portrait was askew.	Вдруг она заметила, что портрет висит чуть-чуть криво.
Probably as a result of the elevator crash.	Видимо, сдвинулся от удара упавшей кабины лифта, потрясшего все здание.

Elizabeth got up to straighten it.	Она встала, чтобы поправить портрет.
As she tilted the picture, the hook holding it gave way, and the painting crashed to the floor.	Едва она притронулась к нему, как крюк, на котором он висел, вдруг выскочил из стены, и портрет грохнулся на пол.
Elizabeth did not even look at it.	Но Элизабет даже не взглянула на него.
She was staring at the place where the painting had hung.	Она во все глаза смотрела на то место на стене, где он только что висел.
Taped to the wall was a tiny microphone.	Там, прикрепленный к панели лейкопластырем, виднелся крошечный потайной микрофон. * * *
It was 4 A.M., and Emil Joeppli was working late again.	Было 4 часа ночи, и Эмиль Джипли в который уже раз снова засиделся за работой.
It had become a habit of his recently.	В последнее время это уже вошло в привычку.
Even though Elizabeth Roffe had not given him a specific deadline, Joeppli knew how important this project was to the company and he was pushing to get it finished as quickly as possible.	Хотя Элизабет Рофф специально не оговаривала сроков окончания работы, он понимал, как важны были его результаты для концерна, и делал все возможное, чтобы быстрее все завершить.
He had heard disturbing rumors about Roffe and Sons lately.	До него тоже дошли тревожные слухи о "Роффе и сыновьях".
He wanted to do everything he could to help the company.	И ему очень хотелось помочь концерну в этот трудный час.
It had been good to him. It gave him a handsome salary and complete freedom.	Он был многим обязан концерну: высоким окладом и, главное, полной свободой действий.
He had liked Sam Roffe, and he liked his daughter too.	С большим уважением относился он к Сэму Роффу, и его дочь, Элизабет, также пришлась ему по душе.
Elizabeth Roffe would never know, but these late hours were Joeppli's gift to her.	Элизабет Рофф так никогда и не узнает, что именно она была виновницей этих поздних часов работы.
He was hunched over his small desk, checking out the results of his last experiment.	Он сидел, низко склонившись над столом, проверяя результаты последнего эксперимента.
They were even better than he had anticipated.	Они даже превзошли его ожидания.
He sat there, deep in concentration, unaware of the fetid smell of the caged animals in the laboratory or the cloying humidity of the room or the lateness of the hour.	Глубоко задумавшись, он неподвижно застыл у стола, не обращая внимания на зловоние, чрезмерную влажность комнатной атмосферы, позднее время.
The door opened, and the guard on the graveyard shift, Sepp Nolan, walked in.	Дверь открылась, и в комнату вошел охранник Сепп Нолан.
Nolan hated this shift.	Нолан ненавидел дежурить в ночную смену.
There was something eerie about the deserted experimental laboratories at night.	Ему всегда было немного не по себе, когда он оставался один в экспериментальных лабораториях.
The smell of the caged animals made him ill.	Особенно раздражал его запах посаженных в клетки подопытных животных.

Nolan wondered whether all the animals they had killed here had souls and came back to haunt these corridors.	Он почти не сомневался, что души убиенных животных никогда не покидали этих комнат.
I ought to put in for spook pay, he thought.	Хорошо бы потребовать, чтобы за привидения платили особо, думал он.
Everyone in the building had long since gone home. Except for this fucking mad scientist with his cages full of rabbits and cats and hamsters.	Все уже давно покинули корпус, кроме этого чокнутого, который не может оторваться от своих клеток с кроликами, кошками и хомяками.
"How long you gonna be, Doc?" Nolan asked.	- Долго еще, док? - спросил Нолан.
Joeppli looked up, aware of Nolan for the first time.	Джипли недоуменно посмотрел на него, только сейчас заметив его присутствие.
"What?"	- Что?
"Ji you're gonna be here awhile, I can bring you back a sandwich or something.	- Если вы еще немного здесь посидите, я могу вам принести чего-нибудь поесть, сандвич или там чего еще.
I'm gonna run over to the commissary for a quick bite."	Я хочу сбегать в буфет перекусить.
Joeppli said, "Just coffee, please." He turned back to his charts.	- Если нетрудно, только кофе, пожалуйста, -сказал Джипли и снова вернулся к своим графикам и расчетам.
Nolan said, "I'll lock the outside door behind me when I leave the building. Be right back."	- Тогда я закрою дверь снаружи, - сказал Нолан. -Я скоро вернусь.
Joeppli did not even hear him.	Но Джипли даже не расслышал, что он сказал.
Ten minutes later the door to the laboratory opened, and a voice said,	Десять минут спустя дверь лаборатории снова отворилась, и чей-то голос сказал:
"You're working late, Emil."	- Уже скоро рассвет, а вы все еще работаете, Джипли?
Joeppli looked up, startled.	Джипли, столь бесцеремонно выведенный из своего забытья, с досадой взглянул на вошедшего.
When he saw who it was, he got to his feet, flustered, and said,	Когда он увидел, кто это, он в смятении встал из-за стола и сказал:
"Yes, sir."	- Да, увы, время бежит незаметно.
He felt flattered that this man had dropped in to see him.	Ему льстило, что этот человек не посчитал зазорным лично прийти к нему в лабораторию, чтобы справиться о его работе.
"The Fountain of Youth project, top secret, eh?"	- Работаем над секретным "фонтаном молодости", а?
Emil hesitated.	Эмиль сначала немного растерялся.
Miss Roffe had said no one was supposed to know about it.	Мисс Рофф недвусмысленно дала ему понять, что он не должен ни с кем говорить об этом.
But, of course, that did not include his visitor.	Но к данному посетителю ее слова никак не могли относиться.

It was this man who had brought him into the company.	Ведь именно он, что называется, за ручку привел его, Джипли, сюда, в концерн.
So Emil Joeppli smiled and said,	И потому Эмиль Джипли, улыбаясь, ответил:
"Yes, sir. Top secret."	- Совершенно секретным.
"Good.	- Прекрасно.
Let's keep it that way.	Пусть все так и остается.
How is it going?"	Как идут дела?
"Wonderfully, sir."	- Превосходно.
The visitor wandered over to one of the rabbit cages.	Посетитель подошел к одной из клеток с кроликами.
Emil Joeppli followed him.	Эмиль Джипли спросил:
"Is there anything I can explain to you?"	- Может, вам нужны какие-либо пояснения?
The man smiled.	Посетитель улыбнулся.
"No.	- Нет, не надо, Эмиль.
I'm pretty familiar with it, Emil." As the visitor started to turn away, he brushed against an empty feeding dish on the ledge and it fell to the floor. "Sorry."	В общих чертах я осведомлен о характере работы. - Отходя от клетки, он неловко, локтем, зацепил стоявшую на полочке пустую кормушку, которая с грохотом упала на пол. - Ради Бога, простите.
"Don't worry about it, sir. I'll get it."	- Не беспокойтесь, я подниму.
Emil Joeppli reached down to pick it up and the back of his head seemed to explode in a shower of red, and the last thing he saw was the floor racing up to meet him.	Едва Джипли успел наклониться, как у него в затылке словно взорвалась бомба, обдав его с ног до головы кровавым душем, и последнее, что он успел заметить, был стремительно мчавшийся ему навстречу пол лаборатории. * * *
The insistent ringing of the telephone awakened Elizabeth.	Элизабет разбудил настойчивый телефонный звонок.
She sat up in bed, heavy with sleep, and looked at the digital clock on the little table.	Еще не придя в себя ото сна, она села в кровати и взглянула на вмонтированные в перстень часы, лежавшие на ночном столике.
Five A.M. She fumbled the telephone off the hook.	Пять утра. Она нащупала рукой трубку.
A frantic voice said,	Возбужденный голос прокричал ей в ухо:
"Miss Roffe?	- Мисс Рофф?
This is the security guard at the plant.	Говорит дежурный охранник.
There's been an explosion at one of the laboratories.	В одной из лабораторий произошел взрыв.
It was completely destroyed."	Лаборатория полностью разрушена.
Instantly she was wide-awake.	Сон как рукой сняло.
"Was anybody hurt?"	- Пострадавшие есть?
"Yes, ma'am.	- Да, мэм.
One of the scientists was burned to death."	Погиб один из научных работников.

He did not have to tell Elizabeth the name.	Его имя можно было и не называть. Элизабет и так знала, кто это.
CHAPTER 35	Глава 35
Detective Max Hornung was thinking.	Инспектор Макс Хорнунг думал.
The detective bureau was filled with the noise of typewriters clattering, voices raised in argument, telephones ringing, but Hornung saw and heard nothing of these things.	В бюро трещали пишущие машинки, громко звучали голоса спорщиков, поминутно звонили телефоны, но Хорнунг ничего не видел и не слышал вокруг себя.
He had the single-minded concentration of a computer.	Как компьютер, он был сосредоточен на одном.
He was thinking about the charter of Roffe and Sons, as old Samuel had set it up, keeping control within the family.	Мысли его занимала составленная старым Сэмюэлем хартия "Роффа и сыновей", согласно которой никто, кроме членов семьи, не мог контролировать его.
Ingenious, Max thought. And dangerous.	Умно, думал Макс, но весьма чревато опасностями.
It reminded him of the tontine, the Italian insurance plan devised by the banker Lorenzo Tonti in 1695.	Это напоминало ему о тонтине, страховом полисе, составленном в 1695 году банкиром Лоренцо Тонти.
Every member of the tontine put in an equal amount of money, and as each member died, the survivors inherited his share.	Каждый участник тонтина вносил равный со всеми другими паевой взнос, и, когда умирал, его паевые накопления переходили к наследникам.
It provided a powerful motive to eliminate the other members.	Возникал мощный стимул убрать с дороги партнеров.
Like Roffe and Sons.	Как в "Роффе и сыновьях".
It was too much of a temptation to let people inherit stock worth millions, and then tell them they could not sell it unless everyone agreed.	Слишком велик был соблазн, ибо люди, получившие в наследство акции на миллионы долларов, не могли ими воспользоваться без общего на то согласия.
Max had learned that Sam Roffe had not agreed.	Макс выяснил, что Сэм Рофф был единственным, кто выступил против продажи акций на сторону.
He was dead.	Теперь он мертв. Несчастный случай.
Elizabeth Roffe had not agreed.	Против выступила Элизабет Рофф.
She had narrowly escaped death twice.	И дважды, в двух несчастных случаях, чудом избежала смерти.
Too many accidents. Detective Max Hornung did not believe in accidents.	Что-то уж слишком много несчастных случаев, подумал инспектор Макс Хорнунг.
He went to see Chief Inspector Schmied.	А посему отправился к старшему инспектору Шмиту.
The chief inspector listened to Max Hornung's report on Sam Roffe's climbing accident and growled,	Тот, выслушав доклад Макса Хорнунга о падении и смерти Сэма Роффа, прорычал:
"So there's been a mix-up about the name of a guide.	- Неразбериха с именем проводника?
That hardly constitutes a case for murder, Hornung.	Но ведь это не основание для возбуждения уголовного дела, Хорнунг.

Not in my department, it doesn't."	Во всяком случае, не для меня и руководимого мной отдела.
The little detective said patiently,	Тщедушный инспектор упорно гнул свое:
"I think there's more to it.	- Но это еще не все.
Roffe and Sons is having big internal problems.	У "Роффа и сыновей" масса внутренних неурядиц.
Perhaps someone thought that getting rid of Sam Roffe would solve them."	Возможно, кое-кто подумал, что, убрав Сэма Роффа, можно будет разрешить все проблемы.
Chief Inspector Schmied sat back and eyed Detective Hornung.	Старший инспектор Шмит откинулся в кресле и задумчиво поглядел на инспектора Хорнунга.
He was certain that there was nothing to his theories.	Он был уверен, что в его теориях не было ни грана здравого смысла.
But the idea of having Detective Max Hornung out of sight for a while filled Chief Inspector Schmied with a deep pleasure.	Но мысль хоть на какое-то время избавиться от Макса Хорнунга казалась ему очень привлекательной.
His absence would be a boost to the morale of the entire department.	Его отсутствие, несомненно, положительно скажется на моральном духе всего отдела.
And there was something else to consider: The people Max Hornung wanted to investigate. No less than the powerful Roffe family.	Кроме этого, было еще одно соображение: люди, на которых Макс Хорнунг поднял руку, принадлежали к могущественному клану Роффов.
Ordinarily, Schmied would have ordered Max Hornung to keep a million miles away from them.	При других обстоятельствах старший инспектор Шмит посоветовал бы Максу Хорнунгу держаться от них подальше.
If Detective Hornung irritated them-and how could he not!-they had enough power to have him thrown off the force.	Но если ему уж так хотелось подразнить зверя - а это он умел мастерски! - они его в мгновение ока смогут выкинуть из полиции.
And no one could blame Chief Inspector Schmied.	И никто ни в чем не упрекнет старшего инспектора.
Hadn't the little detective been forced on him?	Разве не был ему силком навязан этот паршивый инспекторишка?
And so he said to Max Hornung,	И потому он сказал Максу:
"The case is yours.	- Поручаю вам расследование этого дела.
Take your time."	Только не торопитесь.
"Thank you," Max said happily.	- Спасибо, - обрадовался тот. * * *
As Max was walking through the corridor toward his office, he ran into the coroner,	По дороге в отдел Макс столкнулся в коридоре со следователем, ведущим дознание по насильственным и скоропостижным смертям.
"Hornung!	- Хорнунг!
Can I borrow your memory for a minute?"	Можно воспользоваться вашей памятью?
Max blinked.	Макс захлопал глазами.
"I beg your pardon?"	- Простите, не понял.

"The river patrol has just fished a girl out of the river.	- Речной патруль только что выудил из реки девушку.
Will you take a look at her?"	Если не трудно, взгляните на нее, пожалуйста.
Max swallowed and said,	Макс судорожно сглотнул и сказал:
"If you wish."	- Как вам будет угодно.
This was not a part of the job that Max enjoyed, but he felt that it was his duty.	Эта часть работы не доставляла ему особого удовольствия, но он считал, что долг обязывает его честно ее исполнять.
She lay in the impersonal metal drawer in the chill of the morgue.	Она лежала в морге на выдвижном металлическом поддоне.
She had blond hair and was in her late teens or early twenties.	У нее были светлые волосы, и на вид ей можно было дать лет двадцать.
Her body was bloated from the water, and naked, except for a red ribbon knotted around her neck.	Тело ее, вспухшее от воды, было совершенно голым, если не считать красной ленты, стягивавшей шею.
"There are signs of sexual intercourse just before death.	- На теле следы полового акта, которым она занималась за несколько секунд до смерти.
She was strangled and then dumped into the river," the coroner said. "There's no water in her lungs.	Она была задушена и сброшена в реку, - сказал дознаватель. - В легких у нее воды не обнаружено.
We can't get any fingerprints on her.	В картотеке нет ее отпечатков пальцев.
Ever seen her before?"	Вам не доводилось ее где-нибудь видеть?
Detective Max Hornung looked down at the girl's face and said,	Инспектор Макс Хорнунг глянул в лицо девушки и бросил:
"No."	- Нет.
He left to catch his bus to the airport.	И побежал, чтобы успеть на автобус, шедший в аэропорт.
CHAPTER 36	Глава 36
When Detective Max Hornung landed at the Costa Smeralda airport in Sardinia, he rented the cheapest car available, a Fiat 500, and drove into Olbia.	Когда инспектор Макс Хорнунг приземлился в аэропорту Коста-Смеральда на Сардинии, он выбрал самую дешевую из сдававшихся внаем машин, "Фиат-500", и отправился в Олбию.
Unlike the rest of Sardinia, Olbia was an industrial city, and the outskirts were an ugly sprawl of mills and factories, a city dump and a giant graveyard of once-beautiful automobiles, now useless old hulks, good only for scrap.	Олбия в отличие от всех других островных городов была индустриальным центром, и во все стороны по ее пригородам расползлись заводы, фабрики, городские свалки, там же находилось и огромное кладбище автомобилей, когда-то элегантных и красивых, а теперь превращенных в старые покореженные груды металла, годные разве что в переплавку.
Every city in the world had its automobile junkyards, Max thought. Monuments to civilization.	"Кладбища автомобилей - символ цивилизации, -подумал Макс, - и нет городов, где бы этот символ отсутствовал".
Max reached the center of town and drove up in front of a building with a sign that read: "QUESTURA	Добравшись до центра города, он подъехал к зданию, на фронтоне которого красовалась надпись:

DI SAS SARI COMMIS S ARIATO DI POLIZIA OLBIA."	"Questura di sassari commissariato di polizia Olbia".
The moment Max entered, he felt that familiar sense of identity, of belonging.	Едва Макс переступил порог полицейского участка, как в нем тотчас вспыхнуло привычное чувство единения, причастности к этой избранной касте.
He showed his warrant card to the desk sergeant, and a few minutes later he was ushered into the office of the Chief of Police, Luigi Ferraro.	Он предъявил свое удостоверение дежурному сержанту и несколько минут спустя был введен в кабинет начальника полиции Луиджи Ферраро.
Ferraro rose to his feet, a welcoming smile on his face. It died as he saw his visitor.	Ферраро, радушно улыбаясь, поднялся было ему навстречу, но когда тот вошел, улыбка тотчас слетела с лица начальника.
There was something about Max that did not spell "detective."	Что-то в Максе противоречило самому понятию "инспектор полиции".
"Could I see your identification?" Chief Ferraro asked politely.	- Можно взглянуть на ваше удостоверение? -вежливо осведомился начальник полиции.
"Certainly," Max said.	- Конечно, - сказал Макс.
He pulled out his warrant card and Chief Ferraro examined both sides of it carefully, then returned it.	Он вытащил свое удостоверение, и Ферраро внимательно оглядел его сначала с одной, а потом с другой стороны.
His immediate conclusion was that Switzerland must be very hard up for detectives.	Возвратив наконец документ, итальянец подумал, что в Швейцарии, видимо, явно туговато с инспекторами.
He took a seat behind his desk and said,	Усевшись снова на свое место, он спросил:
"What can I do for you?"	- Чем могу служить?
Max started to explain, in fluent Italian.	На беглом итальянском Макс начал объяснять, зачем прибыл на Сардинию.
The problem was that it took Chief Ferraro some moments to figure out what language Max was speaking.	Некоторое время начальник полиции Ферраро пытался сообразить, на каком языке говорит гость.
When he realized what it was supposed to be, he held up a horrified hand and said,	Когда он наконец понял, то предостерегающе поднял руку и сказал:
"Basta!	- Баста!
Do you speak English?"	Вы говорите по-английски?
"Of course," Max replied.	- Естественно, - ответил Макс.
"Then I beg of you! Let us speak in English."	- Тогда очень прошу, давайте говорить по-английски.
When Max was through talking, Chief Ferraro said,	Когда Макс кончил говорить, начальник полиции Ферраро сказал:
"You are mistaken, signore.	- Вы ошибаетесь, синьор.
I can tell you that you are wasting your time.	И напрасно тратите время.
My mechanics have already examined the Jeep.	Мои механики уже проверяли этот джип.

Everyone is agreed that it was an accident."	И все согласились, что это был несчастный случай.
Max nodded, unperturbed.	Макс, согласно кивнув, невозмутимо сказал:
"I haven't looked at it"	- Но я-то его еще не видел.
Chief Ferraro said, "Very well. It is in a public garage now, up for sale.	- Хорошо, - согласился Ферраро. - Джип в городском гараже. Выставлен на продажу.
I will have one of my men take you there.	Один из моих людей проводит вас туда.
Would you like to see the scene of the accident?"	Вы хотели бы осмотреть место происшествия?
Max blinked and said,	Макс удивленно вытаращил глаза:
"What for?"	- Зачем?
Detective Bruno Campagna was elected as Max's escort.	В качестве провожатого был назначен инспектор Бруно Кампанья.
"We've already checked it out.	- Мы уже проверяли.
It was an accident," Campagna said.	Обычный несчастный случай, - заявил Кампанья.
"No," Max replied.	- Вы ошиблись, - сказал Макс.
The Jeep was in a corner of the garage, its front still dented and splashed with dried green sap.	Джип стоял в дальнем углу гаража; передняя его часть все еще хранила следы недавней аварии, и даже ясно видны были буро-зеленые потеки живицы.
"I haven't had time to work on it yet," the mechanic explained.	- Никак до него руки не доходят, - пожаловался механик.
Max walked around the Jeep, examining it.	Макс обошел вокруг джипа и внимательно оглядел его.
"How were the brakes tampered with?" he asked.	- Что же они сделали с тормозами? - спросил он.
The mechanic said, "Ges?! You, too?" A note of irritation crept into his voice. "I been a mechanic for twenty-five years, signore.	- Иезус! - воскликнул механик. - И вы туда же. - В голосе его чувствовалось раздражение. - Я двадцать пять лет проработал механиком, синьор.
I examined this Jeep myself.	И лично осматривал этот джип.
The last time anyone touched these brakes was when this car left the factory."	К этим тормозам прикасались в последний раз, когда он сходил с конвейера завода.
"Someone tampered with them," Max said.	- Тем не менее кто-то же их испортил, - уверенно заявил Макс.
"How?" The mechanic was spluttering.	- Но как? - брызгая слюной, заорал механик.
"I don't know yet, but I will," Max assured him confidently. He took a last look at the Jeep, then turned and walked out of the garage.	- Пока не знаю, но обязательно выясню, -доверительно сказал ему Макс и, бросив прощальный взгляд на джип, вышел из гаража.
Chief of Police Luigi Ferraro looked at Detective Bruno Campagna and demanded,	Начальник полиции Луиджи Ферраро взглянул на инспектора Бруно Кампанью и спросил:
"What did you do with him?"	- Куда ты его подевал?
"I didn't do anything.	- Никуда.

I took him to the garage, he made an ass of himself with the mechanic, then he said he wanted to go for a stroll by himself."	Я привел его в гараж, там он как осел уперся, что это был не несчастный случай, переругался с механиком и сказал, что хочет пройтись один.
"Incredibile!"	- Вот оболтус! * * *
Max was standing on the shore, staring out at the emerald Tyrrhenian waters, seeing nothing.	Макс стоял на берегу, глядя на изумрудные воды Тирренского моря, но не видя их.
He was concentrating, his mind busily puting pieces together.	Он думал, расставляя по местам разрозненные факты.
It was like working a giant jigsaw puzzle. Everything always went neatly into place when you knew where it fitted.	Это было похоже на разгадывание гигантской головоломки: все мгновенно складывается в единую картинку, когда знаешь, что куда ставить.
The Jeep was a small but important part of the puzzle.	Джип был маленькой, но очень важной частицей этой головоломки.
Its brakes had been examined by expert mechanics.	Его тормоза были проверены опытными механиками.
Max had no reason to doubt either their honesty or competence.	У Макса не было причин ставить под сомнение их честность и компетентность.
He therefore accepted the fact that the brakes of the Jeep had not been tampered with.	И он принимал как должное, что никто к этим тормозам не прикасался.
Because Elizabeth had been driving the Jeep and someone wanted her dead, he also accepted the fact that they had been tampered with.	Но, так как на этом джипе ехала Элизабет и кто-то явно желал ее смерти, он также принимал как должное, что кто-то все же испортил тормоза.
There was no way it could have been done. Yet someone had done it.	На тормозах не обнаружено следов порчи, но, как это ни парадоксально, они все же были испорчены.
Max was up against someone clever.	Здесь явно поработала умная голова.
It made things more interesting.	Тем необходимее было ее побыстрее разоблачить, и тем интереснее.
Max stepped out onto the sandy beach, sat down on a large rock, closed his eyes and began to concentrate again, focusing on the pieces, shifting, dissecting, rearranging the bits of the puzzle.	Макс ступил на песок пляжа, присел на выступ большого камня, закрыл глаза и снова глубоко задумался, отыскивая в уме ранее не замеченные детали, отбрасывая ненужное, расчленяя и вновь соединяя разрозненные детали картинки.
Twenty minutes later the last piece clicked into place.	Двадцать минут спустя все встало на свои места.
Max's eyes flew open and he thought admiringly, Bravo!	Глаза Макса широко раскрылись, и он в восхищении подумал: "Здорово! Вот это умница!
I must meet the man who thought of this.	Я должен непременно встретиться с этим человеком".
After that, Detective Max Hornung had two stops to make, the first just outside Olbia and the second in the mountains.	После этого инспектор Макс Хорнунг посетил еще два места: одно неподалеку от Олбии, другое в горах - и в полдень того же дня самолетом вернулся в Цюрих.
He caught the late afternoon plane back to Zurich. Economy class.	На самом дешевом месте в третьем классе.
CHAPTER 37	Глава 37

The head of the security forces of Roffe and Sons said to Elizabeth,	Начальник охраны "Роффа и сыновей" сказал, обращаясь к Элизабет:
"It all happened too fast, Miss Roffe.	- Все произошло слишком быстро, мисс Рофф.
There was nothing we could do.	Мы ничего не успели сделать.
By the time the fire-fighting equipment got into action, the whole laboratory was gone."	Полыхнуло так, что, когда прибыли пожарные, лаборатория уже полностью выгорела.
They had found the remains of Emil Joeppli's charred body.	В лаборатории удалось обнаружить только обугленные останки Эмиля Джипли.
There was noway of knowing whether his formula had been removed from the laboratory before the explosion.	Его записи были либо похищены из лаборатории до взрыва, либо сгорели вместе с ним.
Elizabeth asked, "The Development Building was under twenty-four-hour guard, was it not?"	- Исследовательский корпус находился под круглосуточной охраной, не так ли? - спросила Элизабет.
"Yes, ma'am.	- Да, мэм.
We-"	Мы...
"How long have you been in charge of our security department?"	- Как давно вы исполняете должность начальника отдела безопасности?
"Five years.	- Пять лет.
I-"	Я...
"You're fired."	- Вы уволены.
He started to say something in protest, then changed his mind.	Он попытался было протестовать, потом передумал:
"Yes, ma'am."	- Да, мэм.
"How many men are there on, your staff?"	- Сколько людей работает под вашим началом?
"Sixty-five."	- Шестьдесят пять.
Sixty-five!	Шестьдесят пять!
And they could not save Emil Joeppli.	А не смогли уберечь одного.
"I'm giving them twenty-four hours' notice," Elizabeth said. "I want them all out of here."	- Официально вас уведомляю: в течение двадцати четырех часов все они должны получить расчет, -сказала Элизабет, - все до одного.
He looked at her a moment.	Он вопросительно посмотрел на нее:
"Miss Roffe, do you think you're being fair?"	- Мне кажется, вы несправедливы.
She thought of Emil Joeppli, and the priceless formulas that had been stolen, and of the bug that had been planted in her office that she had ground under the heel of her shoe.	Она подумала об Эмиле Джипли, о его навсегда потерянной бесценной формуле, о подслушивающем устройстве у себя в кабинете, которое она случайно обнаружила и раздавила, как клопа, каблуком.
"Get out," Elizabeth said.	- Убирайтесь отсюда, - сказала Элизабет.