Тропою испытаний. Чужой мир [СИ]

— О, это вы, маркиз! Всегда рад вам служить!

— Собирайся, да поживее — времени нет совсем. Уберешь одного гонца. Скорее всего это будет гвардеец короля. Справишься?

— За ваши деньги, маркиз[4], любой каприз возможен, — наемник опять ощерился.

— Мне нужна гарантия, что дело будет сделано быстро, точно и без шума.

— Принести голову? — деловито уточнил громила.

— Не лишне, — кивнул молодой дворянин.

— Пятьдесят грифонов!

— Договор.

— Договор, — довольно кивнул Эрик.

— И еще кое-что. Без свидетелей. Она меня знает, — юноша кивнул на рыжую девушку, до сих пор прижатую к краю бочки и не издающую ни звука.

— Обижаете, ваше благородие, — ответил наемник, погружая рыжие кудри в остывающую воду и наблюдая за яростным сопротивлением. Когда пузыри воздуха и мельтешение конечностей прекратились, он хмыкнул и загоготал:

— Хэ, теперь платить нет нужды!

* * *

— Главное, запомни, Нист — ты должен пересказать сообщение лично ему. Ничьих ушей на перестрел вокруг!

— Да, сир! Могу я взять грифона?

— Нет, — хмуро ответил сир Вагрант, — грифона можешь взять при крайней нужде где-то не раньше Гастрока. Да и отправляться тебе лучше прямо сейчас. А грифоны хоть и сильны…

— … но в темноте слепы как котята, — закончил зихатскую поговорку Нист.

— Да, — чуть улыбнулся командор. Этот молодой разведчик напоминал ему его самого в юную пору. Удастся ли ему преодолеть пол-страны, океан и отыскать в диких дебрях Шандриса молодого бастарда королевской крови? Как поступит этот бастард, герой экспедиционных войск? Чем все это обернется, бредовой идеей умирающего короля, влекущей за собой только тысячи новых жертв, или же спокойной и сытой жизнью для всего Арра под руководством хоть и не чистокровного, но, без сомнения, лучшего сына короля? Если хоть половина того, что болтают о нем солдаты, окажется правдой, то Арр ждет новый Золотой век, не иначе! Если же нет…

— Возьми, — в руки лучшего разведчика лег тяжелый кошель, — этого должно хватить. И облачись в гвардейские доспехи, так будет меньше подозрений.

— Потому что прятаться…

— …лучше на виду, — кивнул старый гвардеец, повторяя старый девиз тайной службы Арра.

Нист выехал из королевского замка перед самым часом крепкого сна[5], Алмазная россыпь успела только показаться над горизонтом, почти не давая света, поэтому взятый им из королевской конюшни сонный гнедой конь то и дело спотыкался и вздыхал, искренне недоумевая, зачем же куда-то идти, когда все спят. Путь разведчика лежал через Королевский лес по Королевскому же тракту. Двигаться в другую сторону было невозможно, по крайней мере, верхом; замок стоял на самом пике скалистого гребня, ниже расположились концентрические круги построек столичного Феррона. Белый город — город знати, магов и богачей, окруженный массивной, высокой белой крепостной стеной, Нист миновал быстро — то и дело встречались масляные фонари и магические светильники. Миновав Золотые Врата и бросив медяк за беспокойство бдительным и оттого злым стражникам, он окунулся в темноту Серого города. Здесь жили обычные трудяги, мастеровые всех мастей, и оплачивать ночной свет фонарей не желали, надеясь лишь на крепкий засов и массивные ставни. Проехав еще час по знакомым мостовым и вдыхая аромат свежих булок из работающей досвета пекарни, Нист наконец стал различать дорогу. Звезды Алмазной Россыпи раскинулись на темном покрывале небосвода во всем своем великолепии, освещая ночной Феррон бледным потусторонним светом. Конь сам, без команды, порысил вперед, и ко времени Звёзд[6] уже довез своего седока к Зеленым вратам. Средняя или Серая стена была куда ниже и тоньше Белой, но опоясывала город на сколько хватало глаз и при всей ее неказистости вражеские армии ни разу не вторгались в Серый город, ограничиваясь обычно грабежами и поджогом многострадального Предместья. Здесь тянули лямку жизни все те, кто не имел достатка или уважения, а то и обоих сразу, чтобы жить за крепостной стеной. Город Воров, нищий город, Грязный город. Неказистые домишки, убогие таверны, сомнительные гостиницы на кривых улочках. Но здесь жила большая часть всего населения Феррона. Эту часть города Нист миновал лишь ко времени Зари[7].

Вздохнув с облегчением свежий, пахнущий морозцом, а не сточной канавой воздух, тайный посланник выбрался из города на Гончарный тракт, сливающийся тремя лигами позже с Королевским. Навстречу одинокому всаднику потянулись пешие и конные аррцы, спешащие в столицу на торжище. Немного погодя его обогнал отряд рубак, судя по цветам — драгуны графа Тирока. Кажется, он теперь новый Хранитель дорог.

Нист ехал достаточно быстро, чтобы выдерживать выработанный командиром гвардии темп, но все же медленно и уныло, на его взгляд. «Спешка убивает» — так говорят в соседней Отии. Нист не спешил, чтобы не обращать на себя излишнего внимания. Именно такой подход, свойственный скорее более зрелым людям, сильно выделял его среди безусых новобранцев. Поэтому, когда ему исполнилось восемнадцать, его заметил сам командор Вагрант, а в двадцать три года он стал лучшим разведчиком тайной службы короля.

Теперь же, понимая куда и зачем он послан, Нист не мог не заметить за собой жгучего юношеского интереса, что обычно не было свойствено его натуре. Почему задание стало походить на приключение, наподобие тех, о которых он читал в детстве, стоило ему лишь отдалиться от столицы на пол-дня? Нист тоже был наслышан об загадочном бастарде, которого, если верить слухам, распускаемым его сослуживцами, можно было сразу садить на трон Мраморного королевства. Он воспринимал это как блажь, нелепые россказни глупых солдат. Но ведь раньше он слышал не раз и не два, что он побочный сын графа Воллен, и что именно дерр Воллен устроил его еще мальчишкой в армию. Но теперь Нист знал, чей сын бьется на другом континенте за новые земли. И он понял, что невольно страшится той роли, которая отведена ему судьбой — быть вестником перемен. Ведь верность старому королю это нечто само собой разумеющееся, а новый принц-бастард… Кто он для столицы Арра? Солдафон, узурпатор? Будущий король?

Наконец, поняв, что новые мысли могут завести в слишком дремучие дебри пустых умствований, Нист постановил для себя, что он просто солдат и выполняет приказ, а что будет дальше, он и так узнает, если на то будет воля Уснувших. А пока их воля выразилась для него в виде приличной таверны, благоухающей на весь тракт манящим запахом жаркого.

Отдав хромому конюху поводья своего жеребца, молодой солдат поспешил внутрь. Спустя десять минут он уже уплетал за обе щеки то самое жаркое, запивая его посредственным вином. В этот час посетителей было мало, в основном это были торговцы, спешащие в столицу. А еще пара мастеровых — рассчитываются за постой и тоже уезжают с прочими людьми. Невыспавшиеся служанки с кислыми лицами снуют между кухней и погребом. В самом темном углу сидел какой-то вор, но и он минуту назад торопливо допил свой эль и подобру-поздорову поспешил убраться из таверны, потому как Нист задержал на нем взгляд на три стука сердца минуту назад. Мда, наблюдательность и бдительность — неизменные спутники любого хорошего стража. Но характерный колючий взгляд дает только служба в тайной канцелярии. Потому у Ниста и не было ни семьи, ни друзей. И его последняя пассия, Ниссали, вечно жаловалась на его вечно угрюмый вид. Поэтому она вскоре и сбежала от него к другому гвардейцу, не из тайной службы, капралу Весту. Этот весельчак и балагур быстро завоевал ее благосклонность своими шуточками и неистощимым запасом побасенок. Как он себе ни доказывал обратное, но уход Ниссы все же задел его, ведь с девушками он сходился нечасто. Хорошо, что Горк просветил — Нисса просто любит военных. Посоветовал использовать случай, чтобы набраться ума и опыта. Так что Нист просидел в тени позади Ниссы немало вечеров, вместе с ней слушая рассказы Веста. Но спустя всего полторы десятицы наблюдал, как Нисса устала от них и дала отставку несчастному капралу. Похоже, теперь она охмуряет очередного гвардейца. Когда Горк вытянул из него эту новость, то предложил организовать клуб почитателей талантов Ниссали. Нист послал Горка к дурку, но после этого резко успокоился. На следующий день он притворился капралом Вестом, рассказав несколько его побасенок на ушко одной милой девчушки из прислуги торгового каравана семьи Хитэр, и вполне неплохо провел следующую ночь.

Лениво посматривая на суету вокруг и попивая вино, Нист вдруг по наитию обернулся ко входу в трактир и успел перехватить излишне внимательный взгляд зашедшего в зал посетителя. Этот высоченный головорез, весь в шрамах и увешанный оружием с ног до головы, сейчас занимался тем, что усиленно изображал из себя овечку. Почтительно обратившись к хозяину на предмет комнаты, он даже спиной излучал напряжение. Наставники Ниста хорошо постарались, вбивая в его голову такой полезный навык как «язык тела». Если знать, куда смотреть, то поза, движения и выражение лица могут сказать про настоящие мысли человека куда больше его слов. «Человек живет во лжи. Всегда следи за тем, согласно ли его тело с его словами. Человек, который хочет обмануть, всегда напряжен. Или же, напротив, слишком расслаблен. Не врет лишь тот, кто молчит и ничего не делает», — сразу вспомнилось одно из многих наставлений.

Какова вероятность, что это просто не чистый на руку наемник, на дух не переносящий стражников? Она есть, но невелика. Какова вероятность, что это то, чего сир Вагрант как раз опасался? Есть только один способ это выяснить.

«Хорошо, хоть вино успел допить» — подумалось Нисту.

В этот момент верзила кивнул хозяину и расслабленным шагом направился вверх по лестнице в свою комнату. Нист дождался, когда тот одолеет половину, и нарочито шумно начал собирать свои вещи.

— Хозяин! Продуктов в дорожку мне соберете? — громко сказал Нист, буравя взглядом затылок наемника. Тот дернул головой, как будто собрался обернуться, но тут же вернулся к мерному восхождению.

«Теперь с сомнениями покончено», — подумалось Нисту и в душе пробудилось тягучее чувство приближающейся схватки.

Ему уже приходилось бороться за свою жизнь во время выполнения задания. Не так давно один из недобитков Герцогского мятежа пытался возродить подпольное движение против короны и активно собирал новую команду. И ведь собрал! Десяток не самых плохих бойцов, которым, как видно, королевство Арр было поперек горла. Тогда очень невовремя звякнул меч, прислоненный к стене той подворотни, что скрывала разведчика и ему пришлось устроить гонки на выживание по ночному Феррону. К утру на ногах остался стоять лишь он. Но лишь формально. Нист сидел недалеко от Белой стены и пытался перевязать одной рукой (вторая была сломана), сразу шесть колотых ран в разных частях тела. Если бы не Горк… Жить бы Нисту осталось где-то около часа. Слава Уснувшим, старый приятель как раз шел этой дорогой на службу. Нист знал, что Горк найдет его, но уже не думал, что живым. Служебный маг долго штопал его раны…

— Вот, господин королевский стражник, извольте, — напомнил о себе суетливый хозяин таверны. — Солонина, пол-круга сыру, два коровая хлеба, яблоки, бутыль эля.

— Сколько с меня?

— Милостью Ушедших, один раунт.

— Спасибо за то, добрый хозяин.

— Мое почтение бдящим, — с поклоном и заискивающим взглядом хозяин принял подчекнуто заниженную плату.

— Мир твоему дому, — кивнул «стражник».

Спустя пол-часа Нист уже ехал по Королевскому тракту. На безоблачном небе сиял нар, Алмазная Россыпь сильно потускнела и уже не поражала своим великолепием, а ровный ветерок пах утренней морозной свежестью. Все это время Нист обдумывал тактику дальнейших действий. Так как надежд на то, что он ошибся и его вовсе не преследуют, не осталось, то важно понять следующее. Один ли наемный убийца его преследует, или их больше? Где он или они собираются поджидать свою жертву? И, наконец, кто заказчик?

Нист в очередной раз обернулся посмотреть, не догоняет ли его кто-то, хоть отдаленно похожий на вероятного преследователя. В какой-то момент он напрягся — сзади приближался одинокий всадник. Щит каплевидной, совсем не подходящей для конного боя формы, был немедля перекинут из расслабленной позиции «на одно плечо» таким образом, чтобы перекрывать всю спину, правую ногу и шею. В случае атаки он будет насколько возможно защищен. Даже из тяжелого арбалета теперь подстрелить Ниста будет трудно. Именно поэтому он взял этот тяжелый пехотный щит. Под его защитой не сразу падали воины даже при атаке Рауканских арбалетчиков.

Однако еще через минуту оказалось, что все приготовления были напрасны — спешащий по своим делам длиннобородый всадник просто проехал мимо. Но Нист не расслаблялся.

Это был утомительный день. Каждый раз, когда кто-то его догонял, Нист напрягался и ждал худшего развития событий. Средний темп, постоянное бдение и покалывающий пальцы ног мороз — все это заставляло утомляться. Когда нар уже начал своим пылающим диском уходить за западный горизонт, Нист начал сомневаться в собственных выводах. Из песни слов не выкинешь — у него бывали осечки, когда он медлил, сомневался и ошибался в своих ожиданиях насчет развития событий. Подозрительность — вечная спутница бойцом его цеха. С этим приходилось мириться.

Что самое неприятное — уже стремительно опускались сумерки, а постоялого двора все не встречалось по пути. Может, поэтому его сегодня обгоняли все кому не лень? Нист скривился и подстегнул уставшего коня. Ночевать в зимнем лесу совсем не хотелось. Еще через полчаса скачки небесное светило почти совсем скрылось за горизонтом, а впереди, в сгущающейся темноте, наконец показался далекий огонек постоялого двора.

Конь уже натужно похрапывал, и Нист совсем было собрался перейти на более щадящий аллюр, когда неожиданно, одна за другой, случились две вещи.

Сзади послышался звук бешено скачущей лошади и конь Ниста внезапно споткнулся и повалился вперед, увлекая седока за собой. Удар о землю был силен. В падении страж крепко приложился головой, пропахав носовой стрелкой шлема изрядную борозду в мерзлом грунте дороги. Вдобавок сверху «добавил» стальной окантовкой тяжелый щит. Едва придя в себя от такого двойного удара, Нист вдруг получил откуда-то сверху еще один. Когда шлем перестал звенеть, он повернул голову и с изумлением обнаружил рядом со смотровой щелью граненый наконечник копья.

«Атака» — с изрядным опозданием подытожил разум.

Верзила-наемник — а кто же еще, как не он — с ругательством пытался выдернуть крепко засевшее копье из щита Ниста. Как ни странно, это помогло стражу встать. Не было времени снимать со спины щит, и поэтому он, едва встав, попытался мощно крутануться, надеясь, что щит и дальше удержит копье в себе, обезоруживая противника. Удалось это лишь отчасти. Наконечник опасно скрежетнул по шлему рядом с шеей, хоть и не заставив наемника расстаться с оружием, но сильно дернув его и заставив опасно накрениться в седле. Буквально влетев в потный бок чужой лошади, Нист не растерялся и просто стащил за ногу на землю потерявшего равновесие убийцу. Судя по звуку, тот приложился оземь так же добротно, как и страж минуту назад. Нист попытался вытащить меч, но потеряв несколько секунд, так и не нащупал его на боку. Ругнувшись, Нист вынул засапожный нож и начал примеряться к неясному в почти полной темноте силуэту наемника, лежащему на дороге. Хоть он и был настороже, но все же пропустил сильный удар поперек груди. Скрежетнула кольчуга. Ниста отбросило назад, но теперь о точно знал, где его противник. Слабо сверкнуло и летящий в бок меч вспарывает воздух — Нист успел увернуться. Наемник в это время попытался встать. Нист повернулся спиной и изо всех сил налег так и не снятым со спины щитом на противника. Тот сдавленно заорал и повалился навзничь. Все так же пятясь, Нист присел и резко воткнул в тело наемника свой засапожник. Тот снова заорал и неожиданно точно ударил мечом по шлему стража. И опять звон в ушах заставил попятиться Ниста и вывел его из боя на несколько драгоценных секунд.

«Чтоб тебя…» — только и подумал Нист и снова получил подлый удар сзади. Так как наемник лежал пред ним и выл от боли, то это мог быть только…

Бац! Новый удар удалось разглядеть лишь мельком. Кто-то невидимый в темноте атаковал Ниста, не давая добить наемника. От удара в наплечник левая рука онемела и повисла безвольной веревкой. Повернувшийся к новой угрозе Нист с трудом различил фигуру, размахивающую чем-то вроде шестопера или булавы. Теперь он подготовился к новой атаке и снова провернул тот же прием, повернувшись и приняв тяжелый удар на многострадальный щит. В правой руке по-прежнему был зажат верный засапожный нож, которым Нист тут же коротко чиркнул вслед просвистевшей булаве. Противник вскрикнул и уронил оружие. Схватившись за руку и упав на колени, он на одной ноте выл, пока следующий удар Ниста не прекратил его мучения навсегда.

Едва Нист повернулся на пошатывающихся ногах обратно к первому наемнику, как тот дал деру, оседлав своего скакуна. Удаляющийся дробный перестук копыт — и налетчик скрывается за поворотом королевского тракта, возвращаясь в сторону столицы. Как только страж осознал этот факт, на него сразу навалились усталость и боль. Особенно досталось груди, левой руке и голове, до сих пор гудевшей как колокол. Оглядевшись, он понял, что в неверном свете Алмазной Россыпи может различить лишь лежащий по обочинам тракта снег да все так же приглашающе светящийся впереди огонек постоялого двора. Как бы рывком вернулись звуки, и Нист поморщился — кровь стучала в голову будто молотом; на дороге хрипел его конь, почему-то валяясь на земле. «Ногу сломал» — обреченно догадался Нист. Он медленно нашарил в одном из напоясных карманов огниво и, с трудом чиркая по нему кресалом, в быстрых вспышках искр смог рассмотреть чуть больше. Чтобы убедиться в своих догадках, он наклонился к убитому наемнику и выбил еще один сноп искр. Темнота на миг отступила, и Нист ругнулся — это был тот самый бородач, обогнавший его с самого утра этого неимоверно тяжелого дня. Рядом фыркнул чужой скакун, видимо, волнуясь от запаха крови. Прищелкивая языком, страж так и не смог подозвать опасливую животину. Пришлось ловить одной рукой поводья в почти полной темноте. Когда страж справился с этим нелегким делом, он как мог успокоил коня и осторожно взобрался в седло. Что-то мешало устойчивости и он вспомнил о так и торчащем в щите копье, но вынимать его и не подумал. Позже, все позже. Пустив коня шагом и мысленно охая от боли при каждом толчке, страж тайной службы наконец добрался до постоялого двора.

* * *

Ляжка, в которую всадил свой долбаный нож этот вонючий стражник, горела огнем. Вдобавок, когда горячка битвы сошла на нет, он стал просто-напросто мерзнуть. В полной темноте передвигаться на лошади было нелегко, приходилось постоянно следить, чтоб не влететь в какое-нибудь дерево. Проскакав так некоторое время, наемник понял, что не вытерпит еще сколько-нибудь долго.

Потянув поводья, он остановил коня и со сдавленным стоном сполз на землю, едва не упав. Кое-как, опираясь на скакуна, он побрел к деревьям, окружающих тракт. Он не стал заходить далеко в лес. Нагреб на скорую руку немного сушняка и поджег его. Теперь, когда появился свет, он смог осмотреть свою рану. Полюби его дурк! Вся штанина была в кровище, из раны продолжало литься, как из фонтана. Вдобавок, она была сквозная — две дырки от прошедшего сквозь нее ножа. Быстро отрезав кинжалом полоску от той же штанины, он как мог перевязал раны. В голове шумело. С трудом поднявшись на подгибающуюся здоровую ногу, наемник медленно обошел свой костерок, сжимая зубы до хруста от боли, и собирая все, что могло поддержать огонь. Он знал, что если при кровопотере не сможешь сразу разобраться с раной и дашь себе слабину, то твое тело потом найдут лишь вороны да волки.

Он собрал дров, борясь с дурнотой добрел до коня и скинул сумку с вещами. Дотянул ее к костру. Упал на подстеленную запасную попону. Когда боль немного поутихла, он снова вытянул ногу и еще раз осмотрел рану, разрезав штанину вдоль. Плохо, кровь и не думала останавливаться — как только он снял перевязку, она тут же побежала двумя ручейками. Понимая, как придется действовать, наемник грязно выругался.

Обмотав рукоять длинного кинжала тряпкой, он нагрел его лезвие до оранжевого свечения. Кусая губы, постарался поточнее примериться. У него будет одна попытка: больше он врядли вынесет.

— Чтоб тебя тролль любил… А-а-аа!!!

Плоть зашипела, повторно проткнутая в том же месте, противный запах горелой крови окутал неудачливого убийцу.

Наемник пришел в себя рывком. Заозиравшись, он тут же закричал от боли. Костер немного притух, но в его свете он разглядел, что лечение прошло не совсем по плану. Кинжал торчал в ноге, опалив плоть вокруг себя. Но кровь больше не шла — огонь помог.

— Хорошо… Хорошо-хорошо-хорошо, — шептал он, осматривая дело рук своих. Могло быть хуже.

С большим трудом сев и поминутно стеная, наемник все же смог подбросить дров из кучи, которую он весьма предусмотрительно сложил рядом с собой. Тепло отогнало надвинувшийся было холод и через некоторое время он понял, что самое трудное позади.

Чертов Договор! Эрик — а это был именно он — скривился, вспоминая, как дал себя втянуть в это дело тому высокородному молокососу. Хъярнов маркиз! Он был у него на побегушках лишь потому, что из него не нужно было выдавливать лишний золотой — платил всегда более чем щедро. Эрик всегда был жаден до золота, но маркиз к нему обращался потому как он всегда выполнял взятое на себя дело. Ну что тут скажешь, траханый Тьмой гвардеец оказался крепким орешком, и на нем удача Эрика неслабо споткнулась. Впервые за несколько лет! Прямо как в степях Улгона…

Тогда ему, уже иссеченному шрамами наемнику, пообещали хорошие деньги за охрану заставы от летучих отрядов орков. После того как зеленые вырезали весь гарнизон, а он каким-то чудом избежал смерти, в отряды он больше не вливался. Стал выполнять только те заказы, которые он мог осилить сам. Например, как этот…

Что же, теперь все сильно осложняется. Ему минимум неделю понадобится отлеживаться, залечивая раны. Проклятый стражник за это время окажется уже где-нибудь в Варве, и тогда ловить его станет не проще, чем ветер. Хочешь, не хочешь, а придется обратиться за помощью к магам. А для этого сперва нужно вернуться в Грязный город. Только там его без лишних вопросов подлатают. Естественно, не даром. Потом еще и придется потратиться на что-нибудь побыстрее лошади. «Вот и утекут эти проклятые богами денежки, еще даже не заработанные» — подумалось Эрику. О том, что он может просто не выполнять заказ, он даже не задумывался.

* * *

— О-о, маркиз, неужели вы наконец присоединились к нашему скромному клубу скучающих дворян? — завидев старинного друга, ехидно пропел щеголь в умопомрачительно богатой одежде, и изобразил нечто, отдаленно напоминающее книксен. Несколько молодых людей, определенно пренадлежащих к высшему нобилитету Арра, и окружающих его настоящей толпой, с готовностью засмеялись.

«Ослы».

— Мой принц, — ответил сын кронгерцога, — вы как всегда правы! И склонился почти в шутовском поклоне. Нескольких угодливых смешков удостоился и его театральный номер.

«Свора борлоков».

Принц Арра Рингарр довольно усмехнулся. И совсем без перехода, отбросив велеречивость, спросил:

— У нас тут солидная бутыль лукарского… Поможешь одолеть?

— Как раз горло пересохло, — растянул губы в страдающей улыбке маркиз.

— И как же ты его высушить умудрился? — деланно удивился принц, — эй, кто там… Кубок моему другу! Державшийся наготове паж метнулся к столу и очень быстро кубок, наполненный лучшим вином в Арре, оказался в руках молодого Лостера.

Маркиз поднял бокал, салютуя принцу, и хорошо приложился к нему, после чего чинно утер губы кружевным платком.

— Драл очередную служанку, — невозмутимо ответил он.

Свора одобрительно заулюлюкала.

— Фи, как грубо, герцог! — притворно вознегодовал престолонаследник.

— Она так тоже сказала, — тут же ввернул Лостер.

На этот раз молодые дворяне смеялись долго. Некоторые утирали слезы, повторяя слова родича королевской семьи. Сам родич пытался подсчитать, сколько лет они с принцем вот таким образом играют на публику.

«Вечность. Целая вечность» — подумалось ему.

Оба отпрыска королевских родов родились в один и тот же год. Они вместе носились по дворцу, за ними приглядывали одни и те же няни, они устраивали совместные шалости и отвечали за них так же сообща. Достигнув подросткового возраста, они являлись буквально братьями, что очень нравилось королю и его верному герцогу. Один всегда знал, что делает другой, и наоборот.

Но когда подошел возраст, в котором мальчишки начинают смотреть на девочек несколько иначе, их расхождение все же обозначилось. Принц был открыт в своих устремлениях, и вел себя настолько просто, насколько это позволялось его родителем. Он говорил, что думал, и всегда был более жизнерадостным, нежели сын герцога. Тот наоборот, все больше замыкался в себе, больше тая про себя, чем показывая снаружи. Началось это после того, как старший Лостер популярно разъяснил своему отпрыску, почему в королевстве Арр не может быть двух престолонаследников. Будущий кронгерцог проплакал всю ночь, и наутро это был уже совсем другой мальчик.

Их шалости продолжились, все более переходя некие границы приличий, и вскоре молодой Лостер стал лишь играть свою роль, более не желая открывать свою душу кому бы то ни было. Все сильнее погружаясь в себя, он великолепно усвоил такую хитрую науку интриги, вертя бесхитростным принцем и прочими сынами дворян по своему усмотрению. Теперь… Теперь осталось дождаться, когда, наконец, старик издохнет, передав корону сыну… И как-нибудь разобраться с дерр Гесси и Вагрантом. А если повезет, он еще и сумеет разузнать, что затеяли король со своим первым гвардейцем. Он найдет нужных исполнителей…

— Итак, кто у нас на прицеле сегодня? — допив вино и со стуком поставив его на вовремя подставленный пажем поднос, поинтересовался Лостер.

— Граф Ортен? — тут же обернулся к одному щуплому доходяге принц, — поведайте еще раз ту занимательную историю.

— Да, принц, — юный виконт прокашлялся в кулак. — Э-э… Намедни я в своей карете проезжал…

Далее сбивчивая речь растянулась на долгие десять минут, в которой путано повествовалось про встречу двух экипажей, следовавших к одной цели — королевскому дворцу. Экипаж, принадлежащий роду Элетар, стоял у обочины со сломанной осью, а его представительница, особа лет семнадцати с точеной фигуркой, которую не в силах был скрыть пушистый рысий полушубок, стояла неподалеку и высказывала компаньонке свое раздражение по поводу поломки.

Виконт[8] тут же велел остановить свой экипаж, и после куртуазных приветствий и знакомства, поинтересовался, не желает ли благородная дерри[9] Элетар составить ему компанию по пути в замок, на что та, чуть подумав, согласилась. Вскоре показался замок.

— И тогда я предложил ей сделать мне приятно, — закончил виконт с гаденькой улыбочкой. Молодые дворяне заржали как кони, обратив на себя внимание многих дворян, собравшихся на очередном приеме в Малом королевском зале Торжеств. И только маркиз, не гоготавший с ними вместе, заметил особу, как раз подходящую под описание Ортена, и стремительно приближающуюся к их компании. Девушка, а это была именно баронесса Элетар, точно не оставила бы равнодушным ни одного нормального мужчину. Серебристые — большая редкость! — волосы, огромные зеленые глаза на очень миловидном лице и при этом всем — красивая фигурка, на которой, как подумалось маркизу, и старое седло смотрелось бы как лучший наряд. Приближаясь с сердито нахмуренными бровками и зарумянившимися щечками на бледном лице, дерри Элетар быстро окинула всю компанию взглядом, на пол-секунды задержавшись на серьезном лице Лостера.

— Принц, маркиз, — присела она в быстром книксене, — вы меня извините?…

Все еще посмеивающийся принц и серьезный Лостер учтиво поклонились. Остальные дворянские сыновья попытались сделать то же самое, так и не сообразив, кто эта красивая девушка.

— Виконт Ортен! — неожиданно переведя взгляд на своего обидчика, баронесса дождалась, пока он узнает ее и продолжила: — Вы омерзительны!

Не дав ему и секунды на ответ, она тут же звонко ударила его по лицу. После чего, опять извинившись, она быстро удалилась, затерявшись в толпе прочих приглашенных.

— Похоже, это и есть наследница Элетар, — иронично подытожил принц, — понимаю вас, Ортен. Я бы и сам не удержался.

Виконт, с красным лицом и держась за щеку, криво улыбнулся.

— Но похоже, что хотя бы один, но горячий поцелуй вы, виконт, от нее все же получили, — в свою очередь ободрил Ортена маркиз.

Это вернуло компанию к веселому настрою. Пока все веселились, Лостер изображал внимание, иногда вставляя слово-другое, но на самом деле думал совсем об ином.

Прошло уже четыре дня с момента, как Эрик по его приказу отправился за головой того гонца-гвардейца. Обычно Эрик уже к концу суток справлялся с подобными делами, получал плату и уходил в очередной загул. Чтож, на то он и наемник.