Помоги проекту - поделись книгой:
Действия повстанцев сыграли решающую роль в падении самозванца, его правительства. Но плодами восстания воспользовались бояре: два дня спустя, 19 мая, они «выкрикнули» на Красной площади в цари своего ставленника князя В. И. Шуйского, старого честолюбца и интригана.
Шуйский и его сторонники проводили курс на восстановление старых порядков. Но с этим не собирались мириться простые люди, народные низы. В южных и юго-западных городах и уездах в июне 1606 года снова поднялись на борьбу крестьяне, холопы, посадские и приборные служилые люди. Они не хотели признавать воевод Шуйского, расправлялись с ними и прочими боярами — сторонниками нового царя. Имущество «прожиточных», то есть богатых, людей восставшие делили между собой.
Восстание Болотникова. Кульминация крестьянской войны
Новый вал движения, поднимавшийся на юго-западе страны, снова проходил под лозунгом «хорошего царя». Несмотря на гибель «Дмитрия Ивановича», распространились слухи о его будто бы чудесном «спасении», планах улучшения жизни народа, осуществлению которых мешают-де «плохие» бояре и их «плохой царь» Шуйский, Против «плохих» правителей и поднялись на борьбу угнетенные.
Инициатива снова принадлежит юго-западным уездам. Главную роль начинает играть Путивль, где после майских событий в столице оказался один из приспешников самозванца — князь Г. П. Шаховской. Потерявший с гибелью патрона власть и влияние и понимавший, что не вернет ни то, ни другое с приходом к власти Шуйского, используя, как многие его собратья по классу, силу народного недовольства, он пытается снова выплыть наверх. И с этой целью уверяет всех, что «царь Дмитрий» в мае не погиб, а спасся и скрывается до поры до времени. Шаховской действует от его имени.
Роль спасшегося царя играет другой приближенный покойного Лжедмитрия I — дворянин Михаил Молчанов. Чувствуя шаткость своего положения, Молчанов вскоре перебирается в Речь Посполитую, там безопаснее… Шаховской же остается в Путивле, где играет роль своего рода главы правительства «законного царя».
И на новом этапе движущие силы — социальные низы. Вскоре у них появился выдающийся предводитель — Иван Исаевич Болотников. Он был холопом богатого и знатного боярина князя А. А.Телятевского. Вместе с ним ходил в военные походы. Во время одного из них попал в плен к крымским татарам, и те продали его в Турцию. Там он оказался на галере, закованный, как и другие гребцы, в кандалы. В открытом море на галеру напал немецкий корабль и освободил пленников, в том числе и Болотникова. Его доставили на немецкое подворье в Венеции, оттуда он переехал в Венгрию, а потом в Германию. Став с годами опытным воином, возглавил 10-тысячный отряд запорожцев. Вскоре перебрался в Речь Посполитую. Здесь он встретился с «царем Дмитрием» — М. Молчановым. Получил от него письмо и прибыл с ним в Путивль к Шаховскому.
Вскоре Болотников становится, по существу, главным предводителем широкого движения, разгорающегося в юго-западных и южных уездах. Убежденный царист, он выступает как полководец царя Дмитрия. Иностранцы, побывавшие в это бурное время в России, не могли скрыть свое уважение к нему, восхищение его военными талантами и свидетельствовали о его честности и благородстве, прямодушии и стойкости.
На юго-западе положение с приходом к власти Шуйского отнюдь не улучшилось. Более того, местные жители, опасаясь, и не без основания, что новые власти будут их преследовать за помощь первому Лжедмитрию, не признают новых воевод, выгоняют их, расправляются с ними. Снова крестьяне и городская беднота, вступив в ряды восставших, готовы посадить на престол «царя Дмитрия» и свергнуть «незаконного» царя Василия.
Летом 1606 года десятки городов присягают «царю Дмитрию», отказываясь подчиняться Шуйскому. Так поступают, по сообщению голландца И, Массы, находившегося в Москве, Путивль, Елец, Тула, Кромы, Рыльск и многие другие города. Активнейшую роль в восстании по-прежнему играют крестьяне, холопы, казаки, служилые люди по прибору. Все они входят в войско И. И.Болотникова, которое быстро увеличивается. Болотников с войском идет от Путивля через Комарицкую волость на Кромы.
Воеводы Шуйского князья Ю. Н.Трубецкой и Б. М. Лыков осадили город-крепость. Вскоре, в конце августа, здесь появился Болотников со своей ратью. Кровопролитное сражение принесло ему полную победу — воеводы потеряли до 8 тысяч воинов и панически бежали на север. По дороге они не могли нигде закрепиться и прийти в себя: города и уезды включились в восстание. Болотников же продолжал наступление. Силы его росли день ото дня.
Другое войско восставших действовало в районе Ельца, восточнее Кром. В него входила, наряду с простолюдинами, некоторая часть дворян и детей боярских. Возглавил его Истома Пашков, мелкий дворянин из города Венева. В августе он разгромил под Ельцом царское войско князя И. М. Воротынского, остатки которого тоже бежали к Москве.
Болотников и Пашков двигались
По мере продвижения повстанческих армий к реке Оке ширилось народное движение. На его сторону перешли все города и уезды, многие их жители влились в ряды повстанцев. Характерно, что помещики — рязанские во главе с П. Ляпуновым и тульские во главе с Г. Сумбуловым — присоединились к армии Пашкова, а не Болотникова.
Шуйский и его советники собрали остатки армий, разбитых под Кромами и Ельцом, и пополнили их людьми и припасами. Новое войско царя поспешило к Калуге. Но ее жители, успевшие установить связи с повстанцами, закрыли перед ним ворота. Вскоре сюда же подошли восставшие, и обе армии встретились подле устья реки Угры, в 7 километрах к западу от Калуги. Царские воеводы отступили. Болотников, преследуя их, захватил Алексин, Серпухов, На реке Лопасне, к северу от Серпухова, он вступил в сражение с войском князя В. В. Кольцова-Мосальского и заставил его отойти.
Повстанцы приближались к Москве. На реке Пахре в новом сражении, крайне ожесточенном, столкнулись войска Болотникова и князя М. В. Скопина-Шуйского. Оба понесли большие потери. Между тем с юго-востока к столице двигалась другая повстанческая армия. Не пройдя и половины пути от Коломны, она 25 октября 1606 года наголову разгромила войско Шуйского у села Троицкого.
В конце октября (возможно, 28 октября) восставшие подошли к Москве. Болотников и Пашков объединили свои силы. В их армии насчитывалось несколько десятков тысяч человек: крестьян, холопов, казаков, посадских, служилых людей по прибору. Дворян, составлявших в войске независимые отряды, было сравнительно немного (по нескольку сот человек у Пашкова, Ляпунова, Сумбулова). Восставшие начали осаду столицы. Действовали они также к югу, юго-западу и юго-востоку от нее; к западу боролись повстанческие отряды атаманов Ф. Берсеня, Соломы, В. Шестакова и др.
Численный перевес социальных низов в повстанческой армии под Москвой, их решительная классовая позиция в борьбе с царскими воеводами и феодалами предопределили выдвижение Болотникова на первый план. Пашков должен был занять второе место. Он затаил обиду.
Болотников направил в Москву «прелестные письма» — прокламации, обращенные к ее жителям. Их призывали к расправам со своими господами — феодалами, богатыми купцами, овладению их имуществом, что не могло не встретить сочувствия у простого народа. Но одновременно Болотников сильно ослаблял позиции повстанцев, сообщая в «листах» о спасении «царя Дмитрия», ратуя за восстановление его на троне. Конечно, москвичи, прекрасно помнившие недавние майские события, гибель самозванца, не очень-то верили подобным утверждениям. А те, кто хотел зерить, желали увидеть «спасшегося» Дмитрия Ивановича. С этой целью делегация москвичей приезжала в стан к Болотникову, но уехала обратно ни с чем…
Положение Василия Шуйского поначалу было нелегким. Не хватало ратников, денежных средств, продовольствия. Народные низы волновались. Многие бояре и дворяне покидали город: одни уезжали в свои имения, другие перебегали к восставшим, которые держали в постоянном напряжении осажденных, наносили им ощутимые удары.
Но постепенно власти сумели организовать отпор, опираясь на те немалые возможности, которые у них имелись, — на государственный аппарат, армию, поддержку церкви и пр. Используя то обстоятельство, что блокада Москвы была неполной, Шуйский собирает ратников и деньги к северу и северо-востоку, западу и юго-востоку от нее. Вскоре в столицу прибывают дворянские и стрелецкие полки из Смоленска, Тулы, городов и уездов по Двине и других районов.
В ходе сражений за Яузой, у Даниловского монастыря и в других местах восставшие терпят несколько поражений, несут большие потери. Расстройство вносят и измены дворян — «попутчиков», несмотря на сравнительную малочисленность последних. Конечно, и военного опыта у большинства повстанцев не хватало.
2 декабря войско Болотникова и армия во главе с И. И. Шуйским, братом царя, и М. В. Скопиным-Шуйским, его племянником, сошлись у деревни Котлы, на пути из Москвы в село Коломенское. Ожесточенное сражение закончилось отступлением восставших в лагерь (обоз, острог), располагавшийся в Коломенском, Здесь болотниковцы загодя вырыли «шанцы» — земляные укрепления, окружили их несколькими рядами саней, набитых сеном и соломой и политых водой; все «смерзлось, как камень».
Повстанцы укрылись в лагере. Осада длилась три дня. Во время обстрела из пушек восставшие скрывались в шанцах. Но зажигательные ядра в конце концов разбили «обоз», и осаждавшие ворвались в него. Они захватили тысячи пленных. Многих казнили (убивали дубинами и опускали под лед на Москве-реке), сослали. Но значительная часть восставших спаслась и перебралась в Калугу и Тулу, чтобы продолжить борьбу.
Царь Василий Шуйский и его воеводы торжествовали победу, которая казалась им чуть ли не решающей: оставалось, по их убеждению, только добить восставших, в первую очередь в Калуге, где собралось большинство из них. Город не имел сильных укреплений, и Д. И. Шуйский, другой брат царя, потерпевший в октябре позорное поражение у села Троицкого, надеялся взять реванш. С несколькими десятками тысяч воинов он попытался с ходу ворваться в город. Но ничего не получилось.
Болотников в Калуге и Туле
Болотников до прихода врага быстро и энергично взялся за дело: по его приказу вокруг Калуги возвели частокол с земляными насыпями и рвами с обеих его сторон. Блокада города была неполной, и Болотников послал за помощью в соседние города. Она пришла. На царское войско с двух сторон обрушились подкрепления и вышедшие из Калуги повстанцы. Кровопролитное сражение, разыгравшееся 11–12 декабря под стенами города, закончилось сокрушительным разгромом Д. И. Шуйского. По сообщению современника, он потерял на поле боя до 14 тысяч человек. Остальные в панике бежали. Но у Серпухова их настигли повстанцы и опять разбили.
Через неделю под Калугу пришло новое войско — во главе с И. И. Шуйским. Осада продолжалась. Во время стычек, вылазок восставшие не раз громили и этого воеводу, столь же бездарного, как его брат.
Царь шлет ему подкрепления — ратников, артиллерию. Осада затягивается. Бои становятся все более ожесточенными, Болотниковцев терзают обстрелы, голод, штурмы. Но, несмотря ни на что, они держатся, отвечают контрударами.
Царские воеводы пошли на решительные меры — по их указанию воины набросали много дров к стенам крепости и с помощью такого «примета» хотели зажечь острог, разгромить его защитников. Но те тоже не дремали. Выполняя строжайший приказ своего предводителя, они тайно сделали земляной подкоп под деревянную гору и положили в него большое количество пороха. Выждав момент, когда на горе находилось много врагов, подожгли фитиль. Огромной силы взрыв разметал примет и царских ратников, В тот же миг в лагерь Шуйского, охваченный паникой, ворвались повстанцы. Они наголову разгромили врага, захватили всю артиллерию, много другого оружия и припасов.
Это была блистательная победа Болотникова. Некоторые современники отмечали, что если бы восставшие организовали преследование разгромленного врага, то ворвались бы в столицу, в которой войск было мало. Но и у Болотникова их не хватало: его воины ослабли от штурмов и голода. Они не смогли даже преследовать разбитого противника. Осада Калуги вскоре возобновилась; власти располагали резервами и средствами, которые могли собирать с большой территории, не охваченной народным движением.
Восстание продолжалось в районах к югу, юго-западу и юго-востоку от Москвы. Вторым главным очагом движения стала Тула. Здесь находилась часть болотниковцев. Сюда же прибыли отряды восставших во главе с новым предводителем — «царевичем Петром», выходцем из посадских людей города Мурома Ильей Ивановичем Горчаковым. Тяжелая, неустроенная жизнь сделала его бездомным, гулящим человеком. Служил он наемником на судах по Волге и Каме, бывал в Москве и Астрахани, бродяжил, в Терках (Терском городке) стал холопом Григория Елагина. В правление Лжедмитрия I терские казаки, человек с 300, обедневшие и оскудевшие до крайности, решили идти к нему за жалованьем. Одновременно они провозгласили И. И. Горчакова, или, как иначе его называли, Илейку Муромца, царевичем Петром, якобы сыном покойного царя Федора Ивановича. Они, несомненно, рассчитывали, что «сын» царя Ивана Грозного Лжедмитрий I хорошо примет «племянника», «сына» Федора Ивановича, и поможет ему и его терским доброхотам.
Начиная движение на Волгу и на Москву, казаки Илейки Муромца не скрывали своих намерений расправиться с лихими боярами, которые мешают хорошему царю делать добрые дела. Они послали письмо в Москву «царю Дмитрию».
Происходило все это ранней весной 1606 года, когда самозванец уже почувствовал шаткость своего положения. Он готов был принять помощь от «царевича Петра» и его сторонников, направил им ответное послание, которое казаки получили уже на Волге, у Самары. Лжедмитрий звал их в Москву. Те заспешили. Но у Свияжска узнали о его гибели.
К Шуйскому идти они, конечно, не захотели. Повернули вниз по Волге, доплыли до Царицына. Здесь перебрались на Дон и вскоре оказались в Путивле, в ставке правительства «царя Дмитрия». Узнав, что тот спасся, идет походом на Москву, «царевич Петр» и его соратники активно включаются в движение. Более того, Илейка Муромец возглавляет действия повстанцев на юге и юго-западе. Его войско, выросшее
«Царевич Петр» посылает помощь Болотникову, и его отряды вместе с калужскими сидельцами громят Д. И. Шуйского. А. А. Телятевский, князь, боярин, воевода «царевиче Петра», а в свое время — владелец холопа Болотникова, одерживает победы над царскими войсками под Веневом и Тулой.
В феврале на реке Вырке под Калугой большое войско князя В. В. Кольцова-Мосальского, посланное «царевичем Петром Федоровичем», сходится с царской ратью. С обеих сторон ожесточенно сражаются десятки тысяч воинов. Бой длится целые сутки и заканчивается победой врага. То же происходит в следующем месяце под Серебряными Прудами. Это ободряет царя, и он, в надежде на окончательную победу, посылает новые подкрепления под Калугу. Сюда приходит армия князя И. М. Воротынского, в ней против восставших воюет изменник И. Пашков. Но под стенами города они терпят сокрушительное поражение от того же Телятевского. Царские воеводы спасаются бегством. Полный разгром терпит и другое царское войско — под Дедиловом.
На помощь Болотникову приходит Телятевский. На реке Пчельне под Калугой в мае последовал новый страшный разгром войска В. И. Шуйского, гибель его командующих. Тысячи ратников перешли во время сражения на сторону восставших (в том числе 4 тысячи казаков, попавших в плен к царским воеводам в начале декабря 1606 года, во время сражения в селе Коломенском и его окрестностях). На следующий день Болотников и его воины смело и решительно ворвались в лагерь врага под Калугой, где собрались остатки тех, кто потерпел поражение на Пчельне, и снова их разгромили. Болотников и Телятевский со своими армиями пошли в Тулу и соединились здесь с «царевичем Петром».
Правительство собирает новые силы, средства, занимает деньги у монастырей и купцов, жалует землями дворян. Царь Василий Шуйский становится сам во главе нового большого войска, вышедшего 21 мая из Москвы.
Навстречу врагу вышла из Тулы армия Болотникова и Телятевского. В ней насчитывалось до 30–40 тысяч человек. 5 июня 1607 года на реке Восме, под Каширой, царское войско одержало победу. Через неделю то же произошло под Тулой. 30 июня В. И. Шуйский подошел к стенам города, и началась осада, продолжавшаяся четыре месяца. Осажденные имели до 20 тысяч воинов, царь — гораздо больше, многие десятки тысяч человек.
Осада сопровождалась штурмами. Повстанцы устраивали вылазки и не раз одерживали верх над противником.
Летом на Западе объявляется новый самозванец — Лжедмитрий II. Под знамена «царя Дмитрия» вновь встают массы народа, и движение разгорается с новой силой.
Между тем закончилось лето, началась осень. Осада затягивалась, и конца ее не было видно. Приближалась зима, дворяне мечтали о возвращении к своим очагам. Царю и воеводам помог случай: муромский дворянин И. С, Кровков предложил затопить Тулу, построив плотину на реке Упе. Ее возвели ниже города, и началось наводнение. Свирепствовал голод. Предводители вынуждены были пойти на переговоры с В. И. Шуйским. По договору с ним Тула 10 октября открыла ворота. Царь обещал сохранить всем жизнь, но не сдержал слова: «царевича Петра» вскоре повесили под Москвой, у Даниловского монастыря, а Болотникова в Каргополе сначала ослепили, потом утопили.
Восстание Болотникова — кульминация первой Крестьянской войны. Помимо действий повстанческих армий под стенами столицы, Калуги и Тулы, восставшие вели борьбу в ближнем и дальнем Подмосковье, к югу от Оки, в Среднем и Нижнем Поволжве (осада Нижнего Новгорода, «смута великая» в Астрахани и др.), в Пермской и Вятской земле, на Северной Двине и во Пскове.
Капитуляция восставших в Туле, гибель их главных предводителей отнюдь не означали конец Крестьянской войны. В 1608 году борьба продолжалась в тех же районах. Даже после ухода Болотникова в Тулу жители Калуги не пускали к себе воевод Шуйского, сидели в осаде. Их примеру следовали Псков, Астрахань, Зарайск, Михайлов, Ряжск, Пронск и многие другие города.
Второй самозванец
Южные и юго-западные уезды активно включились в движение, вспыхнувшее в связи с походом Лжедмитрия II — нового ставленника магнатов и шляхты Речи Посполитой. Последний, как и его предшественник, первый самозванец, в своих грамотах обещал вольность крестьянам и холопам, всякие льготы и милости всем жителям городов и селений. Представители низов, в том числе и бывшие болотниковцы, присоединились к нему, стали казаками, то есть людьми вольными, борцами за «царя Дмитрия». Они расправлялись с господами; многие бояре и дворяне, спасаясь от их мести, бежали в уездные города, в Москву, под защиту крепостных стен и гарнизонов. Власть Лжедмитрия II — «законного царя» признавали повсюду, отказываясь от подчинения В. И. Шуйскому. Верными ему остались лишь Сибирь и некоторые города Европейской России (Смоленск, Рязань, Коломна, Нижний Новгород, Казань).
Подойдя к Москве, Лжедмитрий I! расположился лагерем в селе Тушине. Войска самозванца, действовавшие под ее стенами и по всей стране, насчитывали десятки тысяч человек. В них включились многие отряды русских крестьян и холопов, посадских и служилых людей. Присоединились и донские казаки с атаманом Иваном Заруцким. На сторону самозванца перешло немало бояр, дворян, недовольных по разным причинам В. И. Шуйским. Но насилия и грабежи иноземцев, приспешников самозванца оттолкнули от него народные низы. Они начали борьбу с Лжедмитрием II и его иноземными помощниками.
Классовая борьба, продолжавшаяся и в последующие годы, все больше переплеталась с национально-освободительной борьбой против польско-литовских и шведских феодалов. Еще в 1608 году к Лжедмитрию 11 в Тушино пришли отряды польских магнатов Лисовского и Ружинского.
Его «признала» Марина Мнишек. Прибыв в Тушино, она тайно с ним обвенчалась.
Снова самозванца поддерживают папа римский, католики, надеясь провести в России церковную унию. Польские и литовские паны захватывают русские города и уезды, грабят население. Ведут они себя в России как завоеватели, интервенты. В Тушинский лагерь прибывает с войском Ян Сапега, крупнейший магнат из Литвы. Все эти магнаты и шляхтичи планируют подчинить русскую православную церковь, а с ее помощью — население России власти папы римского; даже перенести столицу государства из Москвы в другой город.
Интервенты захватывали северные и центральные уезды. Их жителей облагали большими налогами, изымали ценности. С Ярославля, например, взяли 30 тысяч рублей; на постой к его жителям и за их счет направили тысячу конных воинов. Взяв Ростов, они врывались в дома, грабили их обитателей. То же самое творилось по многим другим городам и уездам. Особенно бесчинствовали захватчики по богатым северным областям, которые были меньше центральных и южных затронуты разорением предшествующих лет.
Чтобы закрепить свои позиции к северу от Москвы, польско-литовские паны с войском уже в сентябре 1608 года осадили Троице-Сергиев монастырь. Осада длилась 16 месяцев. Сапега и Лисовский имели от 15 до 30 тысяч воинов. Но ни штурмы, ни кольцо блокады не смогли сломить героического сопротивления защитников обители — монастырских служек и монахов, стрельцов и окрестных крестьян. Они отбивали жестокие приступы врага, наносили ему немалый урон. Интервенты опустошали окрестные деревни и села, грабили жителей.
С конца 1608 года посадские люди, крестьяне, холопы и служилые люди выступают против насилий и грабежей непрошеных пришельцев. Сильное движение разворачивается по Среднему Поволжью и соседним уездам. Дворцовые, боярские, монастырские крестьяне собираются в отряды, дают отпор интервентам и русским тушинцам. Один из таких отрядов возглавляет Семен Свистов — холоп князей Шуйских. Посадские люди и крестьяне выбирают руководителей-воевод для ведения военных действий. В Юрьевце-на-Волге им стал стрелецкий сотник Федор Красный, в Решме — крестьянин Григорий Лапша.
Борьба с интервентами
В Устюжне Железнопольской смело выступают против захватчиков местные ремесленники, обработчики металла. Из одного города в другой жители сообщают друг другу о враге, договариваются о совместных действиях.
Царь Шуйский пытается использовать народное движение против польско-литовских войск. В августе того же 1608 года он посылает племянника — князя М. В. Скопина-Шуйского с отрядом в Новгород Великий. Тот ведет переговоры со шведами и 28 февраля следующего года заключает договор с королем. По его условиям Россия получает помощь — 15-тысячный корпус Якова Делагарди, но вынуждена уступить Швеции город Корелу с уездом.
В мае отряды Скопина-Шуйского и Делагарди двинулись из Новгорода в Москву. По дороге, в Торжке, соединились с ополчением из Смоленска. Под Тверью они нанесли поражение войску тушинцев. Скопин-Шуйский пошел дальше, занял Калязин и тем самым закрыл тушинцам путь на север. Приближаясь к столице, Скопин-Шуйский громил тушинцев, занимал города и уезды, жители которых еще до его появления вели борьбу с интервентами, облегчая тем самым освобождение северных районов страны.
В Александровой слободе войско Скопина усилилось за счет ополчения из поволжских городов. Оно подошло к Троице, и защитники обители наконец-то освободились от вражеской осады. 1 2 марта торжественно, под перезвон колоколов и радостные крики москвичей, Скопин и его рать вступили в столицу.
Победа русского войска и ополчения стала сигналом к распаду Тушинского лагеря — самозванец с остатками войска бежал в Калугу. Но часть тушинских бояр, отошедших от самозванца, предприняла новый маневр — предложила Сигизмунду III, польскому королю, чтобы русским царем стал его сын Владислав.
В Москве, где царила обстановка празднества, неожиданно умер Скопин-Шуйский, герой победы над тушинцами. В отравлении на пиру юноши-князя (ему было в ту пору чуть более 20 лет), прославившегося как «великий ратоборец», москвичи обвинили жену одного из братьев царя.
Первое ополчение
Трагические события при царском дворе, развал лагеря в Тушине, появление шведского войска — все эти события дали повод, стимулировали активизацию захватнических действий правителей Речи Посполитой. Осенью 1609 года началась открытая интервенция: армия Сигизмунда III приступила к осаде Смоленска. К городу направлялось русское войско, но гетман Жол кевский наголову разгромил его под Клушином. К столице снова подошел Лжедмитрий II.
В июле 1610 года началось правление московских бояр во главе с князем Ф. И. Мстиславским. Новое правительство, по числу его членов прозванное «семибоярщиной», направило к королю посольство для переговоров о вступлении на русский престол польского королевича Владислава. А тем временем по приглашению тех же бояр интервенты Жолкевского вошли в Москву. Самозванец снова бежал в Калугу, где вскоре погиб от руки Урусова, одного из служивших ему татарских князей.
Всеми делами в государстве стали вершить интервенты во главе с Гонсевским и русские изменники боярин Салтыков и купец Андронов.
4 февраля 1610 года бояре заключают под Смоленском договор с Сигизмундом — московским царем должен стать Владислав, который будет править вместе с Земским собором и Боярской думой, судить всех по правде, не наказывать без суда, сохранит в неприкосновенности православную веру. Крестьяне и холопы остаются в прежнем состоянии, то есть в зависимости от господ; переходов от одного владельца к другому, никакой вольности не будет. Правда, ссылаясь на молодость сына, король не отпустил его в Москву. Потребовал передать ему Смоленск.
Обстановка снова осложняется. Хотя в Москве присягают Владиславу, как русскому царю (в июле того же года свергли с престола В. И. Шуйского и постригли его в монахи), в других городах делать то же самое не спешат.
В стране снова поднимается народное движение против интервентов. Города списываются друг с другом, договариваются вместе бороться с захватчиками.
Во главе встает Рязань, местный дворянин Прокопий Ляпунов возглавляет первое ополчение. В его ряды становятся дворяне, посадские люди, казаки южных городов и уездов. К ним присоединяются остатки тушинцев во главе с князем Д. Т. Трубецким и И. М. Заруцким, тоже «тушинским боярином». Эти три руководителя составляют временное правительство — «Совет всея земли». Его признают многие города и уезды.
Ополчение двинулось к Москве. Еще до его прихода весной 1611 года вспыхнуло восстание жителей столицы против поляков. Интервенты несли немалые потери. В боях на Сретенке отличился стольник князь Д. М. Пожарский. Раненного в сражении, его отвезли в Суздальский уезд, где находилась княжеская родовая вотчина.
Каратели Гонсевского во время восстания убили в Китай-городе до 7 тысяч москвичей, его участников. Затем, по совету купца Ф. Андронова, одного из изменников, служивших интервенту, зажгли русскую столицу, и она выгорела дотла. По всей России, как сообщает современник, «плакали о такой беде все люди».
Вскоре к Москве подошли отряды первого ополчения. Расположились по юго-восточным, восточным и северным окраинам, от Яузских до Тверских ворот. Интервенты, попавшие в «тесноту великую», с трудом добывали съестные припасы. Под стенами Китай-города и Кремля ополченцы завязывали бои с врагом, наносили ему урон.
Руководители ополчения восстанавливали власть, старые порядки на освобожденных от интервентов землях. Это нашло отражение в приговоре 30 июня 1611 года — постановлении, которое говорило о функциях приказов как органов центрального управления и «Совета всея земли» во главе с Трубецким, Заруцким и Ляпуновым. Приговор подтверждал сословные привилегии дворян, их права на землю и крестьян. Говорил и о казаках: им полагалось давать землю и поместья, но без крестьян, или жалованье деньгами и хлебом. Но казаки и их атаманы были недовольны пунктом приговора 30 июня, запрещавшим назначать их на прибыльные должности приставов в городах, дворцовых и черных волостях (в них жили дворцовые и черносошные, то есть государственные, незакрепощенные, крестьяне). Туда приговор приказывал посылать «дворян добрых».
Еще большее возмущение вызвало постановление о выдаче помещикам бежавших от них крестьян и холопов, многие из которых стали в Смутное время казаками. Ко всему сказанному добавилась и борьба за власть между Заруцким и Ляпуновым. Вызванный на казацкий круг (общую сходку), главный вождь Первого ополчения Прокопий Ляпунов погиб под саблями его участников.
Положение в стране стало катастрофическим. Отряды ополченцев разошлись по своим городам. Под Москвой остались только казаки Заруцкого, не доверявшие дворянам. После более чем 20-месячной (с 16 сентября 1609 года) героической обороны пал Смоленск: несмотря на бесстрашие стрельцов и посадских людей, воеводы М. Б, Шеина, большие потери польско-литовских интервентов, 3 июня 1611 года захватчики ворвались в город через пролом в крепостной стене. Из 80 тысяч защитников Смоленска в живых осталось восемь. Сигизмунд, воодушевленный успехом, порвал условия договора 1610 года и заявил, что сам будет царем в России.
Почти одновременно, в середине июля, шведы Делагарди захватили Новгород и Новгородскую землю. Исидор, митрополит новгородский, и воевода князь И. Н. Одоевский заключили договор со Швецией, по которому признали зависимость от шведской короны Новгородской земли, которая, по сути дела, отделилась от России. Шла в нем речь и об избрании в русские цари одного из шведских королевичей.
Поделиться книгой: