Помоги проекту - поделись книгой:
Второе ополчение
Над Россией нависла реальная угроза потери национальной независимости. Судьбу Отечества в этой тяжелейшей обстановке снова взял в свои руки народ, посадские люди Нижнего Новгорода, большого и богатого города-крепости на Волге. Один из них, «говядарь» (торговец мясом) Кузьма Минин, ставший в 1611 году земским старостой, главой посадского управления, призвал своих сограждан встать на защиту разоренной и раздираемой чужеземцами на части Русской земли. Его патриотический призыв не пожалеть для организации ополчения своего имущества и жизни вызвал общий порыв нижегородцев. Минин, а за ним и другие горожане отдавали на общее и святое дело деньги, ценности и свое имущество. Их поддержали в городах и уездах Поволжья, других мест России.
Минин, обратившийся к народу в Нижегородском кремле, был уверен в успехе предпринимаемого ополчения:
— Ведь я хорошо знаю, что если мы начнем, многие города помогут нам. Не пощадите себя, и жен, и детей своих, а не только своего имущества!
Народ поддержал Минина, который и стал организатором Второго, или Нижегородского, ополчения. Он и его помощники, не ограничиваясь добровольными — пожертвованиями, ввели сбор «пятой деньги» (20 процентов со всех доходов торгово-ремесленного населения). На средства, сосредоточенные у Минина, начали: собирать ратников. Первыми пришли смоляне, вяземцы, дорогобужцы, оказавшиеся здесь после падения Смоленска. За ними потянулись люди из многих городов и уездов. Минин по-хозяйски, деловито организовал снабжение, снаряжение ратных людей.
К Пожарскому, лечившемуся от ран в селе Мугрееве Суздальского уезда, поехала делегация нижегородцев, и в конце октября князь, уже в Нижнем Новгороде, принял командование над формирующимся ополчением. Выходец из некогда знатного, но захудавшего рода суздальских князей, в глазах тогдашних сановных вельмож занимал на служебной местнической лестнице положение невысокое — был стольником. Но события мартовского восстания 1611 года в Москве показали его храбрость и выдающиеся качества военачальника.
Пожарский и Минин стали руководителями Второго ополчения, первый — военным, второй — хозяйственным. Их стараниями численность ополчения, сначала состоявшего из двух-трех тысяч воинов, начала быстро увеличиваться. К общему делу примкнули многие города, и вскоре, в марте 1612 года, ополчение выступило вверх по Волге, к Костроме и Ярославлю. Его базой были поволжские и поморские города, не так затронутые нападениями интервентов, как центральные.
В Ярославле, куда ополченцы вступили в начале апреля, был создан «Совет всея земли» — временное правительство из представителей духовенства и Боярской думы, выборных дворян и посадских людей. Во главе его встали Пожарский и Минин. Начали действовать также приказы. Численность ополчения к этому времени составила уже 10 тысяч человек: дворян, стрельцов, крестьян, посадских людей и прочих. Вошли в него и татарские отряды из Касимова и Темникова, Алатыря и Кадома.
В июле, получив сведения о походе к Москве гетмана Ходкевича с войском, Пожарский и Минин покинули Ярославль. Их первые отряды через Ростов, Переславль и Троицу подошли в конце месяца к северной окраине Москвы. Остановились у Тверских ворот.
Казаки и дворяне Заруцкого и Трубецкого тоже стояли под стенами столицы. Но ополченцы Пожарского и Минина предпочитали не объединяться с ними. К тому же Заруцкий вскоре ушел с несколькими тысячами своих людей к Коломне, а оттуда через Михайлов к Астрахани. Остались под Москьой отряды Трубецкого, всего до 5–6 тысяч человек.
В августе к Москве подошли основные силы второго ополчения. Пожарский разбил свой лагерь у Яузы и окружил укреплениями (острожками) Кремль, в котором засели польско-литовские интервенты.
22 августа войско Ходкевича переправилось у Новодевичьего монастыря через Москву-реку и подошло к Чертольским воротам, к западу от Боровицких ворот Кремля. Здесь гетман сделал попытку прорваться на помощь осажденным в цитадели полякам. Но конные сотни ополченцев, поддержанные казацкими отрядами Трубецкого, отбросили врага с большими для него потерями. На следующий день то же повторилось в районе Донского монастыря, причем в исходе сражения заметную роль сыграли действия отряда во главе с Кузьмой Мининым и тех же казаков. Снова Ходкевич потерпел немалый урон в людях и потерял 400 возов с провиантом.
Поняв безнадежность своих попыток, гетман ушел от Москвы, бросив на произвол судьбы своих земляков, запертых в Кремле, как птица в клетке. Через два месяца, 22 октября, ополченцы с боем взяли Китай-город. А через четыре дня интервенты капитулировали.
Москва, сердце всей России, была освобождена усилиями народа, который, как нередко бывало в истории Отечества, проявил в эти трудные времена мужество, терпение и выдержку, спас государство от распада, национальной катастрофы, от иноземного ига. Подвиг ополченцев Минина и Пожарского встал в один ряд с героизмом ратников Александра Невского и Дмитрия Донского.
В январе 1613 года собрались на Земский собор члены освященного собора (высшее духовенство) и Боярской думы, выборные представители дворян, посадских людей и черносошных крестьян. После долгих обсуждений они избрали нового царя: 16-летнего Михаила Романова, сына тушинского патриарха Филарета, в миру — боярина Федора Никитича Романова, который в это время был в польском плену.
Избрание царем представителя русской боярской фамилии, находившейся в родстве, правда, по женской линии, с Иваном Грозным и Федором Ивановичем, имело в ту пору большое национальное значение. Народ России, его представители на соборе отвергли кандидатуры чужеземцев. А это означало сохранение, ограждение государственного суверенитета, национальной самостоятельности и самобытности.
Важной задачей было окончательное изгнание интервентов, польско-литовских и шведских, из Русской земли, общее замирение и успокоение от бедствий Смутной поры, И в этом плане все народы земли Русской были заинтересованы в национальном освобождении и возведении на «превысочайший престол» русского царя, а не чужеземного королевича. Выразительно показал это подвиг Ивана Сусанина, костромского крестьянина, который, спасая Михаила Романова (он находился в это время в костромском Ипатьевском монастыре), завел в дебри и погубил отряд польских интервентов, но и сам погиб под их саблями.
Окончание крестьянской войны
Выступления низов против феодалов не прекращались и в годы самого сильного обострения борьбы с интервентами (1609–1612 годы). Восставшие в центральных уездах громили имения бояр и дворян, речные суда богатых купцов. Крестьяне северных и северо-восточных монастырей не вносили платежей, не работали на духовных феодалов. То же происходило в Поволжье, где повстанцы осаждали Нижний Новгород и Казань, захватили Чебоксары, Цивильск, Санчурск и другие города. На северо-востоке в руки восставших перешел Вятский уезд, город Котельнич.
Острая социальная борьба продолжалась многие годы в Астрахани и Пскове, их округах. Астрахань долго, но безуспешно осаждало царское войско Ф. И. Шереметева. Во Пскове ожесточенные схватки между богатыми и бедняками привели к тому, что фактическим главой местной власти в 1609 году стал ремесленник, трепальщик льна Тимофей Кудекуша Трепец. В ходе классовой борьбы верх брали то богатые и знатные, то бедные псковичи. В 1610 году вновь установилось «смердов самовластье», а воеводы и бояре не пользовались никаким влиянием.
Правительство М. Ф. Романова, пришедшее к власти в 1613 году, после освобождения Москвы от интервентов, начало массовую раздачу дворянам и богатым казакам земель, в первую очередь принадлежавших крестьянам, черносошным и дворцовым, проживавшим к северу от Москвы. Их самих превращали, таким образом, в крепостных. А среди них было много тех, кто участвовал в борьбе с интервентами, перешел в казаки во времена самозванцев, Болотникова, «царевича Петра» и др. Власти организовали сыск и возврат беглых крестьян, карали их за непослушание. Восстанавливались старые крепостнические порядки, нарушенные или ослабленные в предшествующие годы Крестьянской войны.
Крестьяне многих уездов к северу, северо-западу, северо-востоку от Москвы с оружием в руках поднимаются в 1614 году в защиту своих прав. На их стороне действуют казаки из бывших крестьян и др. Они собираются в отряды, ведут борьбу с царскими войсками, которые высылают против них московские власти, В Новгородском, Каргопольском и Белозерском уездах отряды восставших насчитывают до 30–40 тысяч человек. Появляются отряды и в других уездах.
Восставшие изгоняют новых помещиков из дворян и казачьих атаманов, убивают их. Многие районы Замосковья, Поморья переходят под контроль повстанцев, которые расправляются с царскими воеводами. В казну перестают поступать налоги из этих уездов. Но власти посылают в районы движения крупные отряды ратников. Поражения восставших в 1615 году под Москвой и в Ярославском уезде кладут конец этому движению и первой Крестьянской войне в целом. Правда, ее отголоски слышатся и через два-три года, когда казаки и крестьяне снова поднимаются против дворян в центральных уездах России.
Отряды польско-литовских и шведских интервентов по-прежнему разоряли русские города и селения. Уходить из России они не хотели. Более того, Густав-Адольф, шведский король, планировал захват Псковской земли. Но осада Пскова окончилась отступлением шведов, и они согласились на переговоры. 27 февраля 1617 года Россия и Швеция заключили Столбовский мирный договор: Новгородскую землю шведы возвратили русским, но оставили за собой земли по Финскому заливу: Иван-город, Ям, Копорье, Орешек. Россия потеряла выход к Балтийскому морю, за который потом вела долгую и изнурительную борьбу.
Не отказывались от своих претензий польские правящие круги. Подросший королевич Владислав осенью 1618 года привел войско к Москве. Но его отбили с большими для врага потерями. Королевич отступил. Вскоре, 1 декабря 1618 года, по перемирию, заключенному
Бурные и трагические годы, названные современниками «Смутой», «литовским разорением», отходили в прошлое. Они оставили тяжелые шрамы: разграбленные и разрушенные интервентами города и селения, захваченные ими земли; экономически и политически ослабили государство. Но это же время стало началом героической эпохи крестьянских войн, когда в борьбу против социальной несправедливости, гнета и произвола феодалов, властей втянулись большие массы людей, народные низы. В выступлениях против угнетателей и интервентов как никогда весомо и зримо выявилась решающая роль народа в истории, в судьбах государства Российского.
Смутное время стало в истории России, сознании ее жителей важнейшим рубежом. Долгие годы и десятилетия потрясения, поражения и победы той поры, героической и трагической, будоражили современников и их потомков. Оно породило большое число откликов — в летописных сводах, повестях и сказаниях.
Несколько десятилетий ушло на восстановление хозяйства, сильно пострадавшего в годы «разорения» начала века. Но и тогда оставалось немало незаживших ран, нерешенных проблем. Некоторые из них, имевшие общенациональное значение, правительство попыталось решить уже в первой половине 30-х годов, каких-нибудь полтора десятилетия спустя после Деулинского перемирия с Польшей. Речь шла о возвращении древнерусской Смоленской земли, включенной в состав России еще в начале XVI века, при великом князе Василии III (поход 1514 года), и утерянной в годы Смуты.
Русско-Польская (Смоленская) война
Вернувшийся из польского плена в 1619 году Филарет энергично взялся за внешнеполитические дела. Отец царя и патриарх, он, по существу, возглавил правительство, направлял его действия в отношениях с зарубежными странами. Главное место в них, помимо Польско-Литовского государства, занимали Швеция и Турция.
Речь Посполитая входила в то время в коалицию католических государств во главе с Габсбургами — правителями Священной Римской империи. Швеция и Турция, члены антигабсбургской коалиции, втягивали в нее Россию. Обе они в начале 20-х годов вели войну против Польши. Но турок разгромили на Днестре польские войска и запорожские казаки. А шведы, захватившие Ригу, пошли на перемирие с врагом. Россия склонялась было к союзу с Швецией, и в 1621 году Земский собор принял соответствующее решение, но страна была еще слаба в экономическом и военном плане, и дело ограничилось одними переговорами, словесными демонстрациями.
Польские правящие круги не оставляли планов нового похода на Москву. Они надеялись на помощь венского двора. Но Габсбурги ничем не могли помочь: им пришлось в это время подавлять начавшееся в 1618 году восстание в Чехии, которую Австрия пыталась полностью подчинить.
В том же году с Габсбургами развязали войну германские князья. В нее вступили Англия, Голландия, Дания, Франция, Швеция и другие государства Европы, боровшиеся против имперских притязаний австрийских Габсбургов, на стороне которых воевали испанские Габсбурги, пытавшиеся сломить буржуазную республику северных провинций Нидерландов.
В ходе Тридцатилетней войны, продолжавшейся до 1648 года, Россия оказывала экономическую помощь антигабсбургской лиге, снабжала хлебом Данию и Швецию, вела переговоры о союзе против империи Габсбургов и Речи Посполитой с шведским королем, турецким султаном, трансильванским князем.
Одновременно правительство готовилось к войне: Пушкарский приказ резко увеличил производство оружия и припасов, делались большие закупки за границей. Приводили в порядок крепости по западному пограничью. В начале 30-х годов появляются полки нового строя: пехотные (солдатские) и конные (рейтарские, драгунские). Офицерами в них назначали иностранцев; рядовых набирали из вольных людей — дворян, казаков, татар. Все они получали от казны жалованье и оружие. Появились в русской армии и наемники.
По всей стране собирали хлеб для служилых людей, увеличивали налоги — прямые и чрезвычайные (запросные деньги с феодалов — добровольный заем; пятинные деньги с посадских людей и черносошных крестьян — пятая часть, то есть 20 процентов стоимости доходов).
В апреле 1632 года в Речи Посполитой умер король Сигизмунд III, и разгорелась обычная для времени бескоролевья борьба за власть. В июне Земский собор в Москве решил начать войну с Польшей за Смоленск. Туда в конце лета двинулось русское войско боярина М. Б. Шеина. В середине октября он захватил Дорогобуж, где устроил склады продовольствия и боеприпасов. В декабре войско вышло к Смоленску, Готовилась ко вторжению в Польшу и шведская армия.
В ноябре Густав-Адольф, шведский король, громит при Люцене австрийскую армию, но сам погибает. В Стокгольме приходит к власти новое правительство, место сторонников союза с Россией занимают его противники. Турецкий султан не в состоянии оказать помощь в войне с Речью Посполитой: его армия завязла в действиях против персидского шаха. России приходится воевать против Польши в одиночестве. К тому же там избирают королем давнего претендента на московский престол Владислава — сына Сигизмунда III. Он энергично готовится к борьбе на востоке.
В середине декабря Шеин подошел с 30-тысячной армией к Смоленску и осадил город. Весной начал обстрелы, штурмы. Но они не принесли удачи. К лету 1633 года началось дезертирство — бежали дворяне из южных уездов, донские казаки, так как на их землю все чаще нападали крымские татары. Несмотря на запреты султана, подстрекаемые поляками крымцы громили южные русские земли, доходили до Московского уезда. Польско-литовские магнаты не скрывали своей радости; один из них, Христофор Радзивилл, литовский гетман, признавал:
— Не спорю, как это по-богословски, хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо.
К тому же армию Шеина покидали солдаты и рейтары, они присоединялись к шишам, партизанам из крестьян, посадских людей окрестных уездов, казаков. И асе вместе громили местных дворян. Эта классовая борьба осложнила положение властей, напугала их.
В конце августа к Смоленску пришел Владислав с 15-тысячным войском. Часть своих сил ему удалось провести в осажденный город, и на этот раз в окружении оказалось войско Шеина. Русский командующий тщетно ждал подкреплений. Склады в Дорогобуже разгромил польский отряд. В начале 1634 года король предложил начать переговоры, и Шеин вынужден был согласиться. Вскоре заключили перемирие: по его условиям Шеин вывел из окружения остатки своей армии, всего восемь тысяч человек; артиллерию и запасы оставил королю.
Вскоре Владислав пытался взять крепость Белую. Но ее гарнизон, всего тысяча человек, бесстрашно сопротивлялся, и все штурмы врага были отбиты. К тому же перешел в наступление против поляков султан, и король вынужден был заключить мирный договор с Россией в Поляновке (июнь 1634 года). Он отказался от претензий на русский престол. Но Польше возвращались все города и земли, захваченные в ходе войны русскими. Она же получала 20 тысяч рублей. Лишь город Серпейск Москве удалось сохранить из всего завоеванного. Смоленская война окончилась неудачно. Россия еще была слаба, чтобы вернуть утерянные земли. С этим пришлось смириться — борьба за Смоленск и другие земли была еще впереди.
Укрепление южных границ. «Азовское сидение»
В 30-е и позднее, в 40-е годы правящие круги проводят энергичные меры по укреплению южных границ от нападений крымских и ногайских ханов. А. А.Новосельский, изучивший вопрос о борьбе с ними России в первой Головине столетия, выяснил, что Крымское ханство, один из преемников Золотой Орды, захватило за это время в плен до 200 тысяч русских людей, ставших рабами крымских, турецких и прочих владельцев. В виде «поминок» (подарков) хану и его приближенным Москва истратила огромные средства — до одного миллиона рублей.
Захватчики разоряли, сжигали города и селения, угоняли скот, увозили имущество. Страна периодически несла колоссальный, урон. Чтобы снять эту угрозу, власти укрепляют Тульскую засечную черту, строят южнее старой новую — Белгородскую. Возводят до трех десятков городов: Ефремов, Козлов, Коротояк, Тамбов, Чугуев, Яблонов и другие, В этих местах селились русские люди, но дворянам приобретать здесь земли не разрешалось. Так с помощью вольных людей, засек, городов удалось укрепить этот край, обезопасить от кочевников.
Войско Донское, находившееся рядом с южными уездами, активизировало борьбу с крымцами, ногайцами и другими кочевниками и перешло к прямым действиям против владений Османской Турции. В устье воспетого казаками Тихого Дона Ивановича стояла сильная турецкая крепость Азов. Турки называли ее Садд-уль-ислам — Оплот ислама.
В 1637 году храбрые рыцари степей взяли ее штурмом. Они воспользовались конфликтом между султаном Мурадом IV и крымским ханом Инайет-Гиреем. Хан захватил Кафу (Феодосию), турецкую крепость в Крыму, и султан низложил его. Именно в этот момент отряд атамана Михаила Татаринова из нескольких тысяч человек с четырьмя пушками и захватил грозную твердыню, на башнях которой стояло до 200 пушек. Успех пришел к ним после взрыва из подкопа крепостной стены и смелого штурма.
Пять лет продолжалось знаменитое «Азовское сидение», воспетое в песнях и легендах, повестях и сказаниях. Новый султан Ибрагим I прислал к Азову огромную армию и флот, всего до 200 тысяч человек, сто стенобитных орудий, С турками прибыли специалисты по осадному делу из Западной Европы. В Азове же сидело менее 5 тысяч казаков. Возглавлял их атаман Осип Петров.
Летом 1641 года началась осада. Обстрелы перемежались яростными штурмами янычар. Казаки, укрываясь в шанцах, отбивали атаку за атакой, всего 24 приступа. Делали подкопы под земляные валы, которые турки насыпали около крепостных стен, и взрывали их, Паша Гусейн, руководивший осадой, то требовал у султана новых подкреплений, то предлагал перенести решительный штурм крепости на следующий год. Султан, престиж которого сильно пострадал из-за неудач под Азовом, был непреклонен.
Турки потеряли здесь до 30 тысяч человек. Наступала зима, янычарам грозил голод, а они сами были готовы к бунту. Правда, погибло до половины казаков, но они стойко держались. Гусейн-паша все-таки прекратил осаду. А казаки послали в Москву своих представителей, просили включить Азов в число русских владений и прислать войско.
Царь Михаил созвал Боярскую думу, потом Земский собор. Вопрос об Азове — это вопрос об отношениях с Турцией: взять его под «государеву руку» означало войну с могущественным противником. Нужны ратники, запасы, деньги, и все это — в очень большом количестве. Недавний афронт под Смоленском был свеж в памяти. Главное же: тяготы возможного похода церковники, дворяне, посадские люди не хотели брать на себя, перекладывали на других. А дворяне и посадские верхи вновь, в который уже раз, не упустили случая заявить о своих нуждах.
Правительство поняло, что в этой обстановке удержать Азов будет невозможно, и приказало казакам оставить его, что они и сделали. Московские власти уладили конфликт с Турцией, Внутренние же неурядицы уладить не удалось, и они вскоре дали о себе знать.
Народ и власть
Хозяйство и сословия
Надолго запомнилась современникам Смута начала столетия и своими потрясениями от самозванцев, интервентов, и борьбой народных низов с притеснителями, и хозяйственным разорением, которое удалось изжить лишь спустя немалое время.
Сельское хозяйство
С конца 10-х — начала 20-х годов, после Столбовского мира и Деулинского перемирия, изгнания шаек мародеров-интервентов, окончания действии повстанческих отрядов, русские люди приступают к восстановлению нормальной хозяйственной жизни. Очищают и распахивают заросшие и заглохшие поля, лесные поляны. Оживает Замосковный край — центр Европейской России, уезды вокруг русской столицы, на западе и северо-западе, северо-востоке и востоке. Русский крестьянин продвигается на окраины — к югу от реки Оки, в Поволжье и Приуралье, в Западную Сибирь. Здесь возникают новые поселения. Крестьяне, бежавшие сюда из центра от своих владельцев — помещиков и вотчинников, монастырей и дворцового ведомства или переведенные в эти места, осваивают новые земельные массивы, вступают в хозяйственные, брачные, бытовые контакты с местным населением. Налаживается взаимный обмен опытом хозяйствования: местные жители перенимают у русских паровую систему земледелия, сенокошение, пасечное пчеловодство, соху и прочие приспособления; русские, в свою очередь, узнают от местных жителей о способе долгого хранения необмолоченного хлеба и многое другое.
Сельское хозяйство восстанавливалось не скоро, причинами того были маломощность мелких крестьянских хозяйств, низкая урожайность, стихийные бедствия, недороды, В целом развитие этой отрасли хозяйства носило экстенсивный характер. К тому же его сильно и долго тормозили последствия «литовского разорения», как в ту пору русские люди именовали интервенцию с ее грабежами и убийствами.
Об этом говорят писцовые книги — поземельные описи того времени. Так, на 1622 год в трех уездах к югу от Оки — Белевском, Мценском и Елецком — у местных дворян сидело на землях 1187 крестьян и 2563 бобыля, то есть безземельных или совсем маломощных бобылей было вдвое больше собственно крестьян. Земледелие, испытавшее крайний упадок в начале столетия, приходило в прежнее состояние очень медленно.
Это отражалось на экономическом положении дворян, их служебной пригодности. В ряде южных уездов многие из них не имели земли и крестьян (однодворцы), а то и усадеб. Некоторые же из-за бедности становились казаками, холопами у богатых бояр, монастырскими служками или, по словам тогдашних документов, валялись по кабакам. Правительство повышало денежное жалованье таким обедневшим дворянам, для чего увеличивало налоги с крестьян. А они, чтобы избежать их, уменьшали сбою запашку (тягло несли с пахотной земли), что тормозило подъем земледелия.
К середине столетия в Замосковном крае около половины земель, местами и более половины, писцы относят к категории «живущей», а не пустой пашни.
Главный путь развития сельского хозяйства этого времени — экстенсивный: в хозяйственный оборот земледельцы включают все большее количество новых территорий. Быстрыми темпами идет народная колонизация окраин. По мере ослабления натиска крымцев русские и украинские крестьяне тянутся к югу. К середине века они доходят до Белгородской засечной черты. Потом переходят ее, и их поселения появляются по рекам Хопру, Медведице и в других местах.
С конца 50-х-60-х годов переселенцы во многом числе идут в Поволжье, Башкирию, Сибирь. С их приходом земледелием начинают заниматься в тех местах, где его раньше не было, например в Сибири. Здесь возникло несколько очагов земледелия: Верхотурско-Тобольский, Томско-Кузнецкий, Енисейско-Красноярский, Илимско-Ангарский, Нерчинский. К концу века в Сибири возделывалось до 100 тысяч десятин пашни, с которых собирали до 4 миллионов пудов зерна.
В Европейской России господствующей системой земледелия было трехполье. Но в лесных районах Замосковного края, Поморья, да и в северных районах южной окраины применялись подсека, перелог, двухполье, пестрополье. В Сибири на смену перелогу во второй половине века постепенно пришло трехполье.
Больше всего сеяли рожь и овес. Далее шли ячмень и пшеница, яровая рожь (ярица) и просо, гречиха и полба, горох и конопля. То же в Сибири. На юге пшеницы сеяли больше, чем на севере. В огородах разводили репу и огурцы, капусту и морковь, редьку и свеклу, лук и чеснок, даже арбузы и тыкву. В садах — вишню, красную смородину, крыжовник (крыж-берсень), малину, клубнику, яблони, груши, сливы.
Урожайность была невысокой. Часто повторялись неурожаи, недороды, голод. Причины лежали в крепостническом характере хозяйства, климатических особенностях (вымерзание и вымокание посевов в центре и на севере страны, засуха и нашествия саранчи на юге).
Основой развития животноводства являлось крестьянское хозяйство. Из него феодалы получали тяглых лошадей для работы на своих полях и столовые запасы: мясо, живую и битую птицу, яйца, масло и прочее. Среди крестьян имелись, с одной стороны, многолошадные, многокоровные; с другой — лишенные какого-либо скота. Скотоводство особенно развивалось в Поморье, на Ярославщине, в южных уездах.
Рыбу ловили везде, но особенно в Поморье. В северных районах, Белом и Баренцевом морях ловили треску и палтуса, сельдь и семгу; промышляли тюленей, моржей, китов. На Волге и Яике особую ценность представляли красная рыба, икра.
В натуральном сельском хозяйстве господствовало мелкое производство. Отсюда — плохая обеспеченность крестьянина продовольствием, хронические голодовки. Но уже тогда рост общественного разделения труда, хозяйственная специализация отдельных районов страны способствовали увеличению товарного обращения. Избыток хлеба, поступавшего на рынок, давали южные и поволжские уезды.
В ряде случаев бояре, дворяне, монастыри расширяли собственную запашку, занимались наряду с этим предпринимательской деятельностью и торговлей. К примеру, боярин Б. И. Морозов, свояк царя Алексея Михайловича, продавал десятки тысяч четвертей хлеба, производившегося в его огромных владениях. Не гнушался скупать зерно у других владельцев и с выгодой перепродавал его, используя благоприятную рыночную конъюнктуру. В его нижегородских и арзамасских вотчинах крестьяне изготовляли поташ, и боярин наживал на нем немалые деньги за границей. Доходы шли также с винокурен, «руден» и железоделательного завода, мельниц и квасниц. Один из современников-иностранцев пишет, что Морозов выручал десятки тысяч рублей в год (сотни тысяч по курсу конца XIX века); его отличала «такая же жажда к золоту, как обыкновенно жажда пить».
Такую же хозяйственную деятельность разворачивали в своих вотчинах царь Алексей Михайлович, князья Я. К. Черкасский, Н. И. Одоевский, Ю. И. Ромодановский, тесть царя боярин И. Д, Милославский и другие крупные феодалы.
Поделиться книгой: