Две судьбы - английский и русский параллельные тексты

The morning was well advanced, and the hotel was astir, before I at last closed my eyes in slumber.	Было утро, и в гостинице зашевелились, когда я наконец заснул.
When I awoke, my watch informed me that it was close on noon.	Проснувшись, я увидел, что уже скоро полдень на моих часах.
I rang the bell.	Я позвонил.
My servant appeared with a letter in his hand.	Вошел мой слуга с письмом в руках.
It had been left for me, three hours since, by a lady who had driven to the hotel door in a carriage, and had then driven away again.	Дама, приезжавшая в карете, оставила его часа три назад.
The man had found me sleeping when he entered my bed-chamber, and, having received no orders to wake me overnight, had left the letter on the sitting-room table until he heard my bell.	Я спал, когда он входил ко мне, между тем накануне он не получал приказания будить меня и потому оставил письмо в гостиной на столе, пока не услышал моего звонка.
Easily guessing who my correspondent was, I opened the letter.	Угадав тотчас, кто моя корреспондентка, я распечатал письмо.
An inclosure fell out of it-to which, for the moment, I paid no attention.	Что то вложенное в конверт выпало, но я не обратил внимания. Все мои мысли были сосредоточены на самом письме.
I turned eagerly to the first lines.	Я прочел с нетерпением первые строки.
They announced that the writer had escaped me for the second time: early that morning she had left Edinburgh.	Они содержали сообщение, что написавшая их ускользнула от меня вторично. Она уехала из Эдинбурга рано поутру.
The paper inclosed proved to be my letter of introduction to the dressmaker returned to me.	Листок, вложенный в конверт, оказался моим рекомендательным письмом к модистке, которое мне возвращали.
I was more than angry with her-I felt her second flight from me as a downright outrage.	Мало того, что я негодовал на нее, ее вторичное бегство я счел просто личным оскорблением.
In five minutes I had hurried on my clothes and was on my way to the inn in the Canongate as fast as a horse could draw me.	В пять минут я был одет и на пути к гостинице на Канонгетской улице мчался в коляске со всей скоростью лошадиного бега.
The servants could give me no information.	Прислуга не могла сообщить мне никаких сведений.
Her escape had been effected without their knowledge.	Мистрис Ван Брандт уехала без ведома слуг.
The landlady, to whom I next addressed myself, deliberately declined to assist me in any way whatever.	Хозяйка, к которой я обратился затем, преспокойно отказалась содействовать мне в трудных поисках.
"I have given the lady my promise," said this obstinate person, "to answer not one word to any question that you may ask me about her.	- Я дала слово, - объявила эта упрямая особа, - не отвечать на ваши расспросы о ней.
In my belief, she is acting as becomes an honest woman in removing herself from any further communication with you.	Я нахожу, что она действует, как подобает честной женщине, уклоняясь от всякого дальнейшего общения с вами.
I saw you through the keyhole last night, sir.	Я следила за вашим поведением в замочную скважину вчера вечером, сэр.

I wish you good-morning."	Желаю вам доброго утра.
Returning to my hotel, I left no attempt to discover her untried.	Вернувшись в свою гостиницу, я все продумал и не упустил из виду ни одного варианта, чтобы разыскать ее.
I traced the coachman who had driven her.	Я разыскал извозчика, который вез ее.
He had set her down at a shop, and had then been dismissed.	Он высадил ее у лавки и был отпущен.
I questioned the shop-keeper.	Я обратился с расспросами к купцу, хозяину лавки.
He remembered that he had sold some articles of linen to a lady with her veil down and a traveling-bag in her hand, and he remembered no more.	Он вспомнил, что продал какие то полотняные вещи даме в шляпе с опущенной вуалью и саквояжем в руках, но больше ничего не знал.
I circulated a description of her in the different coach offices.	Я разослал описания ее внешности по всем конторам дилижансов.
Three "elegant young ladies, with their veils down, and with traveling-bags in their hands," answered to the description; and which of the three was the fugitive of whom I was in search, it was impossible to discover.	Три "изящные молодые дамы с опущенной вуалью и саквояжем в руках" соответствовали моему описанию, но как определить, которая из трех беглянок именно она?
In the days of railways and electric telegraphs I might have succeeded in tracing her.	Если бы тогда существовали железные дороги и электрические телеграфы, мне еще, пожалуй, посчастливилось бы напасть на ее след.
In the days of which I am now writing, she set investigation at defiance.	Но в то время, к которому относится мой настоящий рассказ, она могла положить преграду всем моим поискам.
I read and reread her letter, on the chance that some slip of the pen might furnish the clew which I had failed to find in any other way.	Я читал и перечитывал ее письмо, все еще надеясь, что я подмечу вырвавшееся из под пера выражение, которое Даст мне ключ к разгадке.
Here is the narrative that she addressed to me, copied from the original, word for word:	Вот это письмо от слова до слова:
"DEAR SIR-Forgive me for leaving you again as I left you in Perthshire.	"Любезный сэр! Простите, что я опять уезжаю от вас, как уехала в Перт.
After what took place last night, I have no other choice (knowing my own weakness, and the influence that you seem to have over me) than to thank you gratefully for your kindness, and to bid you farewell.	После того, что произошло вчера вечером, я могу только, зная собственную слабость и власть, которую вы, по видимому, имеете надо мной, горячо поблагодарить вас за вашу доброту и проститься с вами.
My sad position must be my excuse for separating myself from you in this rude manner, and for venturing to send you back your letter of introduction.	Мое печальное положение должно служить мне извинением в том, что я расстаюсь с вами так неучтиво, что решаюсь вернуть вам рекомендательное письмо.
If I use the letter, I only offer you a means of communicating with me.	Если бы я воспользовалась им, то это представило бы вам средство общения со мной.
For your sake, as well as for mine, this mu st not be.	Этого не должно быть, как для вас, так и для меня.

I must never give you a second opportunity of saying that you love me; I must go away, leaving no trace behind by which you can possibly discover me.	Я не должна предоставлять вам случай признаться мне еще раз в том, что вы любите меня, я должна уехать, не оставив за собой никаких следов, по которым вы могли бы разыскать меня.
"But I cannot forget that I owe my poor life to your compassion and your courage.	Но я не могу забыть, что обязана моей жалкой жизнью вашему состраданию и вашему мужеству.
You, who saved me, have a right to know what the provocation was that drove me to drowning myself, and what my situation is, now that I am (thanks to you) still a living woman.	Вы спасли меня, вы имеете право знать, что побудило меня броситься в воду, и в каком положении я нахожусь теперь, когда (благодаря вам) еще жива.
You shall hear my sad story, sir; and I will try to tell it as briefly as possible.	Вы узнаете мою печальную историю, сэр, и я постараюсь рассказать ее как можно короче.
"I was married, not very long since, to a Dutch gentleman, whose name is Van Brandt.	Я вышла замуж, не очень давно, за голландца по имени Ван Брандт.
Please excuse my entering into family particulars.	Прошу извинения, что не вхожу в семейные подробности.
I have endeavored to write and tell you about my dear lost father and my old home.	Я пробовала описать мой милый утраченный родной кров, говорить о моем дорогом отце, которого не стало.
But the tears come into my eyes when I think of my happy past life. I really cannot see the lines as I try to write them.	Но слезы навертываются на глаза, и я не вижу строк, когда возвращаюсь мысленно к счастливому прошлому.
"Let me, then, only say that Mr. Van Brandt was well recommended to my good father before I married.	Итак, скажу только, что Ван Брандт был хорошо отрекомендован моему отцу и наша свадьба состоялась.
I have only now discovered that he obtained these recommendations from his friends under a false pretense, which it is needless to trouble you by mentioning in detail.	Теперь я узнала, что рекомендации друзей Брандт получил под другим предлогом, излагать который было бы только напрасно утруждать вас подробностями.
Ignorant of what he had done, I lived with him happily.	Не зная ничего другого о нем, я жила с ним счастливо.
I cannot truly declare that he was the object of my first love, but he was the one person in the world whom I had to look up to after my father's death.	Я не могу утверждать по справедливости, чтобы он был предметом моей первой любви, но он один остался у меня после смерти отца.
I esteemed him and respected him, and, if I may say so without vanity, I did indeed make him a good wife.	Я уважала его, восхищалась им.., и без хвастовства могу сказать, была для него доброй женой.
"So the time went on, sir, prosperously enough, until the evening came when you and I met on the bridge.	Так проходило время, сэр, и довольно приятно, когда настал вечер, в который мы встретились с вами у реки.
"I was out alone in our garden, trimming the shrubs, when the maid-servant came and told me there was a foreign lady in a carriage at the door who desired to say a word to Mrs. Van Brandt.	Я была одна в нашем саду и подстригала кусты, когда горничная прибежала сказать, что какая то дама, иностранка, приехала в карете и желает говорить с мистрис Ван Брандт.

I sent the maid on before to show her into the sitting-room, and I followed to receive my visitor as soon as I had made myself tidy.	Я послала девушку вперед, чтобы проводить незнакомку в гостиную, а сама пошла вслед за ней принять посетительницу, как только успею немного приодеться.
She was a dreadful woman, with a flushed, fiery face and impudent, bright eyes.	Г остья внешне была некрасивая женщина с красным, злым лицом и наглыми, блестящими глазами.
'Are you Mrs. Van Brandt?' she said.	- Вы мистрис Ван Брандт? - спросила она.
I answered, 'Yes.'	- Да я, - последовал мой ответ.
'Are you really married to him?' she asked me.	- И вы действительно обвенчаны с ним? -спросила она опять.
That question (naturally enough, I think) upset my temper. I said,	Вопрос (довольно естественно, кажется) рассердил меня.
'How dare you doubt it?'	- Как вы смеете сомневаться? - вскричала я.
She laughed in my face.	Она захохотала мне прямо в лицо.
' Send for Van Brandt,' she said.	- Пошлите за Ван Брандтом, - сказала она.
I went out into the passage and called him down from the room upstairs in which he was writing.	Я вышла на площадку лестницы и позвала мужа, который сидел в комнате наверху и что то писал.
'Ernest,' I said, 'here is a person who has insulted me.	- Эрнест! - окликнула я его.
Come down directly.'	- Спустись скорее, тут явилась особа, которая оскорбила меня.
He left his room the moment he heard me.	- Он вышел тотчас, когда услышал мой голос.
The woman followed me out into the passage to meet him.	Незнакомая женщина последовала за мной на площадку, чтобы встретить его.
She made him a low courtesy.	Она низко присела перед ним.
He turned deadly pale the moment he set eyes on her.	Он побледнел как смерть, когда увидел ее.
That frightened me.	Это перепугало меня.
I said to him, 'For God's sake, what does this mean?'	- Скажите, ради Бога, что это значит? - обратилась я к нему.
He took me by the arm, and he answered:	Он взял меня за руку и ответил:
' You shall know soon.	- Скоро узнаешь.
Go back to your gardening, and don't return to the house till I send for you.'	Вернись поработай в сад и не приходи в дом, пока я не пошлю за тобой.
His looks were so shocking, he was so unlike himself, that I declare he daunted me.	- Он имел такой расстроенный вид и так мало походил на себя, что положительно навел на меня страх.
I let him take me as far as the garden door.	Я позволила ему проводить меня в сад.
He squeezed my hand.	У двери он пожал мне руку и шепнул;
'For my sake, darling,' he whispered, 'do what I ask of you.'	- Сделай для меня то, о чем я тебя прошу, моя возлюбленная.

I went into the garden and sat me down on the nearest bench, and waited impatiently for what was to come.	- Я прошлась по саду и села на ближайшую скамейку, ожидая, что из всего этого выйдет.
"How long a time passed I don't know.	Сколько времени прошло, я не знаю.
My anxiety got to such a pitch at last that I could bear it no longer.	Мучительное беспокойство возросло во мне до такой степени, что я наконец не смогла выносить этого дольше.
I ventured back to the house.	Я решилась вернуться в дом.
"I listened in the passage, and heard nothing.	Я прислушивалась у входа и ничего не слышала.
I went close to the parlor door, and still there was silence.	Я подошла к самой двери гостиной, все то же безмолвие.
I took courage, and opened the door.	Я собралась с духом и отворила дверь.
"The room was empty.	Комната была пуста.
There was a letter on the table.	На столе лежало письмо.
It was in my husband's handwriting, and it was addressed to me.	Почерк был моего мужа и адресовано на мое имя.
I opened it and read it.	Я распечатала его и прочла.
The letter told me that I was deserted, disgraced, ruined.	Из этого письма я узнала, что брошена, опозорена, несчастна.
The woman with the fiery face and the impudent eyes was Van Brandt's lawful wife.	Женщина со злым лицом и наглым взором была законная жена Ван Брандта.
She had given him his choice of going away with her at once or of being prosecuted for bigamy.	Она предоставила ему выбор уехать с ней тотчас или подвергнуться суду за двоеженство.
He had gone away with her-gone, and left me.	Он уехал с ней - уехал и бросил меня.
"Remember, sir, that I had lost both father and mother.	Вспомните, сэр, что я лишилась и матери, и отца.
I had no friends.	Я не имела друзей.
I was alone in the world, without a creature near to comfort or advise me.	Я осталась совершенно одна на свете, не было у меня ни души, чтобы утешить меня или что то посоветовать мне.
And please to bear in mind that I have a temper which feels even the smallest slights and injuries very keenly.	Заметьте при этом, что, по свойству моего характера, я глубоко чувствую малейшее пренебрежение или оскорбление.
Do you wonder at what I had it in my thoughts to do that evening on the bridge?	Удивитесь ли вы теперь, что мне пришло в голову то, что я сделала вечером на мосту?
"Mind this: I believe I should never have attempted to destroy myself if I could only have burst out crying.	Одно прошу принять в соображение. Никогда бы я не покусилась на свою жизнь, если бы могла зарыдать.
No tears came to me.	Слезы не текли.
A dull, stunned feeling took hold like a vise on my head and on my heart.	Тупое чувство оцепенения сдавило мне голову и сердце точно тисками.
I walked straight to the river.	Я пошла прямо к реке.
I said to myself, quite calmly, as I went along,	Дорогой я говорила себе вполне хладнокровно:

'There is the end of it, and the sooner the better.'	"Там будет конец всему, и чем скорее, тем лучше".
"What happened after that, you know as well as I do.	Что случилось после того, вам известно.
I may get on to the next morning-the morning when I so ungratefully left you at the inn by the river-side.	Я могу перейти к следующему утру - тому утру, когда уехала от вас так неблагодарно из гостиницы на берегу реки.
"I had but one reason, sir, for going away by the first conveyance that I could find to take me, and this was the fear that Van Brandt might discover me if I remained in Perthshire.	У меня была одна побудительная причина, чтобы уехать с первым экипажем, каким я могла воспользоваться, - и эта причина заключалась в страхе, что Ван Брандт отыщет меня, если я останусь в Перте.
The letter that he had left on the table was full of expressions of love and remorse, to say nothing of excuses for his infamous behavior to me.	Письмо, оставленное им на столе, было полно выражений любви и раскаяния, не говоря о том, что он умолял меня простить его гнусный поступок со мной.
He declared that he had been entrapped into a private marriage with a profligate woman when he was little more than a lad.	Он уверял, что будучи еще, так сказать, ребенком, был вовлечен в тайный брак с женщиной распутной.
They had long since separated by common consent.	Они давно разошлись по обоюдному согласию.
When he first courted me, he had every reason to believe that she was dead.	Когда он просил моей руки, то имел веский повод считать ее умершей.
How he had been deceived in this particular, and how she had discovered that he had married me, he had yet to find out.	Как он был введен в заблуждение относительно этого и как она узнала, что он женился на мне, ему надо еще выяснить.
Knowing her furious temper, he had gone away with her, as the one means of preventing an application to the justices and a scandal in the neighborhood.	Зная ее бешеный нрав, он уезжает с ней, так как это единственное средство избегнуть скандала и привлечения к суду.
In a day or two he would purchase his release from her by an addition to the allowance which she had already received from him: he would return to me and take me abroad, out of the way of further annoyance.	Через день или два он откупится от нее, прибавив определенную сумму к тому содержанию, которое уже предоставлял ей. Освободившись, он вернется ко мне, и мы поедем за границу, чтобы удалиться от возможных неприятностей.
I was his wife in the sight of Heaven; I was the only woman he had ever loved; and so on, and so on.	Я жена его перед Богом, я единственная женщина, которую он любил, и так далее, и так далее.
"Do you now see, sir, the risk that I ran of his discovering me if I remained in your neighborhood?	Вы теперь видите, сэр, какой опасности я подвергалась, если бы он нашел меня, если бы я осталась вблизи от вас.
The bare thought of it made my flesh creep.	От одной этой мысли мороз продирал меня по коже.
I was determined never again to see the man who had so cruelly deceived me.	Я твердо решилась никогда больше не видеться с человеком, который обманул меня так жестоко.
I am in the same mind still-with this difference, that I might consent to see him, if I could be positively assured first of the death of his wife. That is not likely to happen.	И я теперь не изменила своего решения, только в одном случае я соглашусь видеть его: если предварительно вполне удостоверюсь в смерти его жены, чего ожидать нельзя в обозримом будущем.

Let me get on with my letter, and tell you what I did on my arrival in Edinburgh.	Однако мне надо заканчивать свое письмо и рассказать вам, что я делала по прибытии в Эдинбург.
"The coachman recommended me to the house in the Canongate where you found me lodging.	Кондуктор указал мне на гостиницу в Канонгетской улице, где вы видели меня.
I wrote the same day to relatives of my father, living in Glasgow, to tell them where I was, and in what a forlorn position I found myself.	Я написала в тот же день к родственникам моего отца, живущим в Глазго, чтобы сообщить им, где я и в каком отчаянном положении нахожусь.
"I was answered by return of post.	Я получила ответ с первой почтой.
The head of the family and his wife requested me to refrain from visiting them in Glasgow.	Глава семейства и жена его просили меня не ездить к ним в Глазго.
They had business then in hand which would take them to Edinburgh, and I might expect to see them both with the least possible delay.	Они должны сами быть в Эдинбурге по делу. Я увижу их в самом скором времени.
"They arrived, as they had promised, and they expressed themselves civilly enough.	Они и приехали, как обещали. Они обошлись со мной довольно любезно.
Moreover, they did certainly lend me a small sum of money when they found how poorly my purse was furnished.	Кроме того, они дали мне взаймы немного денег, когда узнали, как скудно снабжен мой кошелек.
But I don't think either husband or wife felt much for me.	Но я все таки сомневаюсь, чтобы муж или жена принимали во мне горячее участие.
They recommended me, at parting, to apply to my father's other relatives, living in England.	Они советовали, чтобы я обратилась к другим родственникам моего отца, жившим в Англии.
I may be doing them an injustice, but I fancy they were eager to get me (as the common phrase is) off their hands.	Очень может быть, что я несправедлива к ним, однако, мне сдается, что они сильно желали (как говорится) сбыть меня с рук.
"The day when the departure of my relatives left me friendless was also the day, sir, when I had that dream or vision of you which I have already related.	В тот день, когда я, по отъезду моих родственников, осталась одинокой среди чужих, в тот самый день, сэр, вы и приснились мне или представились в видении, которое я уже описывала.
I lingered on at the house in the Canongate, partly because the landlady was kind to me, partly because I was so depressed by my position that I really did not know what to do next.	В гостинице я пробыла все это время отчасти потому, что хозяйка была добра ко мне, отчасти потому, что я была совершенно убита своим положением и, право, не знала, куда мне деваться.
"In this wretched condition you discovered me on that favorite walk of mine from Holyrood to Saint Anthony's Well.	В этом то убийственном настроении вы застали меня во время любимой моей прогулки от Холирудского дворца к источнику Св. Антония.
Believe me, your kind interest in my fortunes has not been thrown away on an ungrateful woman.	Поверьте мне, ваше доброе участие не было затрачено напрасно на женщину неблагодарную.
I could ask Providence for no greater blessing than to find a brother and a friend in you.	Найти такого брата или друга, как вы, было бы величайшим счастьем, о каком я могла молить Провидение.
You have yourself destroyed that hope by what you said and did when we were together in the parlor.	Вы сами уничтожили эту надежду тем, что сказали и сделали, когда мы были одни в гостиной.

I don't blame you: I am afraid my manner (without my knowing it) might have seemed to give you some encouragement.	Я вас не виню, боюсь, мое обращение (без моего ведома) могло подать вам повод к этому.
I am only sorry-very, very sorry-to have no honorable choice left but never to see you again.	Я только жалею, очень, очень жалею, что мне не остается выбора между тем, чтобы уронить свое достоинство или никогда больше не видеться с вами.
"After much thin king, I have made up my mind to speak to those other relatives of my father to whom I have not yet applied.	Я долго думала и, наконец, решилась повидаться с другими родственниками моего отца, к которым еще не обращалась.
The chance that they may help me to earn an honest living is the one chance that I have left.	Моя единственная надежда теперь состоит в том, что они помогут мне найти способ честно зарабатывать насущный хлеб.
God bless you, Mr. Germaine!	Благослови вас Бог, мистер Джермень!
I wish you prosperity and happiness from the bottom of my heart; and remain, your grateful servant,	Желаю вам счастья от всей глубины души и остаюсь вашей благодарной слугой М.
"M. VAN BRANDT.	Ван Брандт.
"P.S.-I sign my own name (or the name which I once thought was mine) as a proof that I have honestly written the truth about myself, from first to last.	P. S. Я подписываю мое настоящее имя (или то, которое считала прежде своим), в доказательство моей правдивости от первого слова до последнего.
For the future I must, for safety's sake, live under some other name.	Но впредь я должна, ради безопасности, принять чужое имя.
I should like to go back to my name when I was a happy girl at home.	Мне очень хотелось бы вернуться к своей прежней фамилии, когда я была дома счастливой девушкой.
But Van Brandt knows it; and, besides, I have (no matter how innocently) disgraced it.	Но Ван Брандт знает ее, и к тому же я (хотя Богу известно, как невинно) опозорила это имя.
Good-by again, sir; and thank you again."	Прощайте, сэр, благодарю вас еще раз".
So the letter concluded.	Так кончалось письмо.
I read it in the temper of a thoroughly disappointed and thoroughly unreasonable man.	Прочитав его, я был глубоко разочарован и очень неблагоразумен.
Whatever poor Mrs. Van Brandt had done, she had done wrong.	Бедная мистрис Ван Брандт, по моему мнению, оказывалась не права во всем.
It was wrong of her, in the first place, to have married at all.	Во первых, ей совсем не следовало выходить замуж.
It was wrong of her to contemplate receiving Mr. Van Brandt again, even if his lawful wife had died in the interval.	Потом, с какой стати она вздумала видеться с Ван Брандтом, даже если бы законная его жена и умерла?
It was wrong of her to return my letter of introduction, after I had given myself the trouble of altering it to suit her capricious fancy.	Она не имела права возвращать мне мое рекомендательное письмо, когда я счел возможным изменить его текст по ее прихоти.

It was wrong of her to take an absurdly prudish view of a stolen kiss and a tender declaration, and to fly from me as if I were as great a scoundrel as Mr. Van Brandt himself.	Она была не права в своем нелепо жеманном взгляде на мой восторженный поцелуй и любовное объяснение. Не права и в том, что бежала от меня, как будто я негодяй, хуже самого Ван Брандта.
And last, and more than all, it was wrong of her to sign her Christian name in initial only.	И наконец более всего была она не права, обозначив свое имя, перед фамилией, одной заглавной буквой.
Here I was, passionately in love with a woman, and not knowing by what fond name to identify her in my thoughts!	Интересное положение, нечего сказать, страстно любить женщину и не знать даже, каким ласковым именем называть ее в своих мыслях!
"M. Van Brandt!" I might call her Maria, Margaret, Martha, Mabel, Magdalen, Mary-no, not Mary.	"М. Ван Брандт! " Я мог называть ее и Марией, и Маргаритой, и Мартой, и Мабелью, и Магдалиной, и Мери... О нет! Не Мери.
The old boyish love was dead and gone, but I owed some respect to the memory of it.	Любовь детских лет прошла и забыта, но я обязан уважать это воспоминание.
If the	Если бы моя
"Mary" of my early days were still living, and if I had met her, would she have treated me as this woman had treated me?	"Мери" прежних лет еще была жива и я встретился с ней, поступила 1 ли бы она так со мной?
Never!	Никогда!
It was an injury to "Mary" to think even of that heartless creature by her name.	Даже в мыслях называть эту женщину ее именем значило оскорблять "мою Мери".
Why think of her at all?	Да и зачем думать о ней?
Why degrade myself by trying to puzzle out a means of tracing her in her letter?	Зачем мне унижаться, силясь найти в ее письме средство разыскать ее?
It was sheer folly to attempt to trace a woman who had gone I knew not whither, and who herself informed me that she meant to pass under an assumed name.	Чистое безумие пытаться выследить женщину, которая уехала Бог весть куда и сама заявила, что примет чужое имя.
Had I lost all pride, all self-respect?	Неужели я потерял всякое самоуважение, всякую гордость?
In the flower of my age, with a handsome fortune, with the world before me, full of interesting female faces and charming female figures, what course did it become me to take?	В цвете лет, с прекрасным состоянием, с открытым перед мной светом, где было множество интересных женских лиц и пленительных женских фигур, как следовало мне поступить?
To go back to my country-house, and mope over the loss of a woman who had deliberately deserted me? or to send for a courier and a traveling carriage, and forget her gayly among foreign people and foreign scenes?	Вернуться в свое имение и оплакивать потерю бездушного создания, которое бросило меня по собственному желанию, или послать за курьером и дорожной каретой и весело предать ее забвению среди чужих людей и в чужих краях?
In the state of my temper at that moment, the idea of a pleasure tour in Europe fired my imagination.	В том настроении, в каком я находился, мысль об увеселительной поездке по Европе воспламенила мое воображение.

I first astonished the people at the hotel by ordering all further inquiries after the missing Mrs. Van Brandt to be stopped; and then I opened my writing desk and wrote to tell my mother frankly and fully of my new plans.	Сперва я поразил людей в гостинице, прекратив всякие дальнейшие розыски скрывшейся мистрис Ван Брандт, а потом я отпер ящик с письменными принадлежностями и сообщил мои новые планы матери очень откровенно и подробно.
The answer arrived by return of post.	Ответ ее пришел с первой почтой.
To my surprise and delight, my good mother was not satisfied with only formally approving of my new resolution.	К изумлению моему и радости, моя добрая мать положительно одобряла мое решение.
With an energy which I had not ventured to expect from her, she had made all her arrangements for leaving home, and had started for Edinburgh to join me as my traveling companion.	Не довольствуясь этим, с энергией, которой я не ожидал от нее, она сама приготовилась к отъезду и была уже на дороге к Эдинбургу, чтобы сопутствовать мне.
"You shall not go away alone, George," she wrote, "while I have strength and spirits to keep you company."	"Ты не будешь один, Джордж (писала она), когда я имею достаточно силы и бодрости, чтобы путешествовать с тобой".
In three days from the time when I read those words our preparations were completed, and we were on our way to the Continent.	Через три дня после того, как я прочел эти строки, наши приготовления были закончены и мы отправились на европейский материк.
CHAPTER XIII. NOT CURED YET.	Глава XIII ЕЩЕ НЕ ИЗЛЕЧЕН
WE visited France, Germany, and Italy; and we were absent from England nearly two years.	Мы посетили Францию, Германию и Италию. Наше отсутствие в Англии продолжалось около двух лет.
Had time and change justified my confidence in them?	Оправдалось ли мое доверие к времени и перемене?
Was the image of Mrs. Van Brandt an image long since dismissed from my mind?	Изгладился ли образ мистрис Ван Брандт из моих мыслей?
No!	Нет!
Do what I might, I was still (in the prophetic language of Dame Dermody) taking the way to reunion with my kindred spirit in the time to come.	Что бы ни делал (говоря прорицательным языком бабушки Дермоди), все я был на пути к соединению с моим родственным духом.
For the first two or three months of our travels I was haunted by dreams of the woman who had so resolutely left me.	Первые два - три месяца нашего путешествия меня преследовала в моих снах женщина, которая так решительно оставила меня.
Seeing her in my sleep, always graceful, always charming, always modestly tender toward me, I waited in the ardent hope of again beholding the apparition of her in my waking hours-of again being summoned to meet her at a given place and time.	Видя ее во сне всегда любезной, всегда очаровательной, всегда скромной и нежной, я ждал с пламенной надеждой в душе, что ее призрак представится мне опять наяву.., что я опять буду призван на свидание с ней в данном месте и в данный час.
My anticipations were not fulfilled; no apparition showed itself.	Мое ожидание не сбылось: никакого видения мне не являлось.
The dreams themselves grew less frequent and less vivid and then ceased altogether.	И сны даже становились реже и менее явственны.
Was this a sign that the days of her adversity were at an end?	Служило ли это признаком, что дни испытания для нее прошли?

Having no further need of help, had she no further remembrance of the man who had tried to help her?	Не нуждаясь больше в помощи, неужели она забыла того человека, который хотел оказать ей помощь?
Were we never to meet again?	Разве нам уже не суждено больше увидеться?
I said to myself: "I am unworthy of the name of man if I don't forget her now!"	"Я не могу называться мужчиной, если не забуду ее теперь!" - повторял я себе.
She still kept her place in my memory, say what I might.	Однако что я ни говорил, воспоминание о ней все занимало свое прежнее место в моей жизни.
I saw all the wonders of Nature and Art which foreign countries could show me.	Я осмотрел все чудеса природы и искусства, какие мог увидеть в разных чужих странах.
I lived in the dazzling light of the best society that Paris, Rome, Vienna could assemble.	Я жил среди ослепительного блеска лучшего общества в Париже, Риме, Вене.
I passed hours on hours in the company of the most accomplished and most beautiful women whom Europe could produce-and still that solitary figure at Saint Anthony's Well, those grand gray eyes that had rested on me so sadly at parting, held their place in my memory, stamped their image on my heart.	Я проводил долгие часы в беседе с самыми образованными и прелестными женщинами в Европе, однако, тем не менее одинокий образ женщины у источника Святого Антония, с большими серыми глазами, которые так грустно смотрели на меня при расставании, оставался в моем сердце запечатленным неизгладимо.
Whether I resisted my infatuation, or whether I submitted to it, I still longed for her.	Противился ли я моей страсти или поддавался ей, я одинаково жаждал увидеть предмет ее.
I did all I could to conceal the state of my mind from my mother.	Я делал все, чтобы скрывать это душевное состояние от моей матери.
But her loving eyes discovered the secret: she saw that I suffered, and suffered with me.	Но ее любящие глаза открыли тайну. Она видела, что я страдаю, и страдала вместе со мной.
More than once she said:	Она говорила неоднократно:
"George, the good end is not to be gained by traveling; let us go home."	- Право, Джордж, путешествие не принесет никакой пользы, давай лучше вернемся домой.
More than once I answered, with the bitter and obstinate resolution of despair: "No.	- Нет, посмотрим еще на новые народы и на новые места, - возражал я на это.
Let us try more new people and more new scenes." It was only when I found her health and strength beginning to fail under the stress of continual traveling that I consented to abandon the hopeless search after oblivion, and to turn homeward at last.	Только тогда, когда я увидел, что и здоровье, и силы стали ей изменять от утомительных постоянных переездов, я согласился бросить безнадежные поиски забвения и наконец вернуться на родину.
I prevailed on my mother to wait and rest at my house in London before she returned to her favorite abode at the country-seat in Perthshire.	Я уговорил матушку остановиться для отдыха в моем лондонском доме, прежде чем она отправится на свое любимое местожительство, имение в Пертшире.
It is needless to say that I remained in town with her.	Разумеется, я остался в Лондоне с ней.
My mother now represented the one interest that held me nobly and endearingly to life.	Она была теперь единственным звеном, которое привязывало меня к жизни чувством, и благородным, и нежным.
Politics, literature, agriculture-the customary pursuits of a man in my position-had none of them the slightest attraction for me.	Политика, литература, агрономия, обыкновенные занятия человека в моем положении, не имели для меня никакой привлекательности.

We had arrived in London at what is called "the height of the season."	Мы прибыли в Лондон, как говорится, "в самый разгар сезона".
Among the operatic attractions of that year-I am writing of the days when the ballet was still a popular form of public entertainment-there was a certain dancer whose grace and beauty were the objects of universal admiration.	В числе театральных сенсаций в том году, я говорю о времени, когда балет был еще любимым видом общественных увеселений, была танцовщица, красота и грация которой вызывали всеобщий восторг.
I was asked if I had seen her, wherever I went, until my social position, as the one man who was indifferent to the reigning goddess of the stage, became quite unendurable.	Куда бы я ни показывался, меня осаждали вопросами, видел ли я ее. Мое положение в обществе, как человека равнодушного к царствующей богине подмостков, стало наконец просто невыносимо.
On the next occasion when I was invited to take a seat in a friend's box, I accepted the proposal; and (far from willingly) I went the way of the world-in other words, I went to the opera.	Убедившись в этом, я принял первое же приглашение в ложу хороших знакомых и (далеко не охотно) сделал то же, что и все другие, - я поехал в оперу.
The first part of the performance had concluded when we got to the theater, and the ballet had not yet begun.	Первая часть представления только что кончилась, когда мы вошли в театр, а балет еще не начинался.
My friends amused themselves with looking for familiar faces in the boxes and stalls.	Мои знакомые занялись осмотром партера и лож, отыскивая знакомые лица.
I took a chair in a corner and waited, with my mind far away from the theater, from the dancing that was to come.	Я сел на стул в уголке и ждал, блуждая мыслями далеко от театра и предстоящего балета.
The lady who sat nearest to me (like ladies in general) disliked the neighborhood of a silent man.	Дама, сидевшая ближе всех ко мне (как свойственно дамам вообще), нашла неприятным соседство человека, который молчит.
She determined to make me talk to her.	Она вознамерилась заставить меня разговориться.
"Do tell me, Mr. Germaine," she said. "Did you ever see a theater anywhere so full as this theater is to-night?"	- Скажите, мистер Джермень, - обратилась она ко мне, - видели вы где нибудь театр такой полный, как этот сегодня?
She handed me her opera-glass as she spoke.	Она подала мне с этим словами свою зрительную трубу.
I moved to the front of the box to look at the audience.	Я прошел вперед, чтобы осмотреть публику.
It was certainty a wonderful sight.	Бесспорно, зрелище представлялось удивительное.
Every available atom of space (as I gradually raised the glass from the floor to the ceiling of the building) appeared to be occupied.	Каждое малейшее пространство, каким, по видимому, можно было воспользоваться, было занято (когда я постепенно обводил зрительной трубой все ярусы, от партера до райка).
Looking upward and upward, my range of view gradually reached the gallery.	Поднимая все выше и выше трубу, я наконец достиг уровня галереи.
Even at that distance, the excellent glass which had been put into my hands brought the faces of the audience close to me.	Даже на этом громадном расстоянии превосходные стекла показывали мне лица зрителей, точно они были поблизости.

I looked first at the persons who occupied the front row of seats in the gallery stalls.	Сперва я осмотрел сидящих в первом ряду в галерее.
Moving the opera-glass slowly along the semicircle formed by the seats, I suddenly stopped when I reached the middle.	Потом, медленно обводя трубой полукруг, образуемый скамьями, я вдруг остановился на самой середине.
My heart gave a great leap as if it would bound out of my body.	Сердце забилось у меня в груди, словно готово было из нее выскочить.
There was no mistaking that face among the commonplace faces near it.	Мог ли я не узнать это лицо среди серых лиц вокруг него?
I had discovered Mrs. Van Brandt!	Я увидел мистрис Ван Брандт!
She sat in front-but not alone.	Она сидела впереди, но не одна.
There was a man in the stall immediately behind her, who bent over her and spoke to her from time to time.	Место за ней было занято мужчиной, который по временам наклонялся к ней и говорил с ней.
She listened to him, so far as I could see, with something of a sad and weary look.	Она слушала его, насколько я мог судить, с видом довольно грустным и утомленным.
Who was the man?	Кто был тот мужчина?
I might, or might not, find that out.	Узнаю я это или нет?
Under any circumstances, I determined to speak to Mrs. Van Brandt.	Во всяком случае я твердо решил поговорить с мистрис Ван Брандт.
The curtain rose for the ballet.	Занавес поднялся для начала балета.
I made the best excuse I could to my friends, and instantly left the box.	Я извинился, как умел, перед знакомыми и немедленно вышел из ложи.
It was useless to attempt to purchase my admission to the gallery.	Бесполезно было пытаться купить место в галерее.
My money was refused.	Денег моих не взяли.
There was not even standing room left in that part of the theater.	В этой части театра не было даже места стоять.
But one alternative remained.	Мне оставалось одно.
I returned to the street, to wait for Mrs. Van Brandt at the gallery door until the performance was over.	Я вернулся на улицу, подождать мистрис Ван Брандт у дверей галереи, пока кончится представление.
Who was the man in attendance on her-the man whom I had seen sitting behind her, and talking familiarly over her shoulder?	Кто был с ней, этот человек, сидевший за ней и фамильярно разговаривавший с ней через плечо?
While I paced backward and forward before the door, that one question held possession of my mind, until the oppression of it grew beyond endurance. I went back to my friends in the box, simply and solely to look at the man again. What excuses I made to account for my strange conduct I cannot now remember.	Пока я ходил взад и вперед перед дверью, этот один вопрос владел моей душой, так что наконец я вышел из терпения.

Armed once more with the lady's opera-glass (I borrowed it and kept it without scruple), I alone, of all that vast audience, turned my back on the stage, and riveted my attention on the gallery stalls.	Взяв дамскую зрительную трубу (я выпросил и без всякой совести оставил ее себе), я, единственный из всех этих многочисленных зрителей, повернулся спиной к сцене и приковал свое внимание к галерее.
There he sat, in his place behind her, to all appearance spell-bound by the fascinations of the graceful dancer.	Он сидел позади меня, по всему видимому, очарованный прелестной танцовщицей.
Mrs. Van Brandt, on the contrary, seemed to find but little attraction in the spectacle presented by the stage.	Мистрис Ван Брандт, напротив, как будто находила мало привлекательности в зрелище, представляемом на сцене.
She looked at the dancing (so far as I could see) in an absent, weary manner.	Она смотрела на танцы (насколько я мог заметить) рассеянно и уныло.
When the applause broke out in a perfect frenzy of cries and clapping of hands, she sat perfectly unmoved by the enthusiasm which pervaded the theater.	Когда одобрение выражалось криками и рукоплесканиями, она сидела, относясь совершенно равнодушно к энтузиазму, господствовавшему в театре.
The man behind her (annoyed, as I supposed, by the marked indifference which she showed to the performance) tapped her impatiently on the shoulder, as if he thought that she was quite capable of falling asleep in her stall.	Человек, сидевший позади нее, нетерпеливо хлопнул ее по плечу, словно считал ее способной заснуть на стуле.
The familiarity of the action-confirming the suspicion in my mind which had already identified him with Van Brandt-so enraged me that I said or did something which obliged one of the gentlemen in the box to interfere.	Фамильярность этого поступка, подтверждавшая мое подозрение, что это Ван Брандт, так взбесила меня, что я сделал или сказал что то, заставившее одного из мужчин в ложе шепнуть мне:
"If you can't control yourself," he whispered, "you had better leave us."	- Если вы не можете удержаться, лучше бы вам оставить нас.
He spoke with the authority of an old friend.	Он говорил на правах старого друга.
I had sense enough left to take his advice, and return to my post at the gallery door.	У меня осталось достаточно здравого смысла, чтобы послушаться его совета и вернуться на свое место к двери галереи.
A little before midnight the performance ended.	Незадолго до полуночи представление закончилось.
The audience began to pour out of the theater.	Зрители начали выходить из театра.
I drew back into a corner behind the door, facing the gallery stairs, and watched for her.	Я встал в углу за дверью, напротив лестницы, и поджидал ее.
After an interval which seemed to be endless, she and her companion appeared, slowly descending the stairs.	Спустя некоторое время, которое показалось мне бесконечным, она и ее спутник показались, медленно спускаясь по лестнице.
She wore a long dark cloak; her head was protected by a quaintly shaped hood, which looked (on her) the most becoming head-dress that a woman could wear.	На ней был широкий темный плащ, голова закрыта капюшоном оригинальной формы, показавшимся мне на ней самым красивым женским головным убором.
As the two passed me, I heard the man speak to her in a tone of sulky annoyance.	Когда они оба прошли мимо меня, я услышал, как мужчина заговорил с ней тоном угрюмой досады:

"It's wasting money," he said, "to go to the expense of taking you to the opera."	- Брать тебя в оперу значит только напрасно тратить деньги.
"I am not well," she answered with her head down and her eyes on the ground.	- Я нездорова, - ответила она, опустив голову и потупив глаза.
"I am out of spirits to-night."	- Я сегодня не в духе.
"Will you ride home or walk?"	- Ты хочешь ехать или идти домой?
"I will walk, if you please."	- Пожалуйста, пойдем пешком.
I followed them unperceived, waiting to present myself to her until the crowd about them had dispersed.	Я шел за ними незаметно, ожидая момента, чтобы представиться ей, когда толпа разойдется.
In a few minutes they turned into a quiet by-street.	Через несколько минут они повернули в тихую боковую улицу.
I quickened my pace until I was close at her side, and then I took off my hat and spoke to her.	Я ускорил свои шаги, подошел к ним, снял шляпу и заговорил с ней.
She recognized me with a cry of astonishment.	Она вскрикнула от удивления, узнав меня.
For an instant her face brightened radiantly with the loveliest expression of delight that I ever saw on any human countenance.	С минуту ее лицо осветилось прелестнейшим выражением восторга, какое я когда либо видел на человеческом лице.
The moment after, all was changed.	Минуту спустя все изменилось.
The charming features saddened and hardened.	Очаровательные глаза затуманились, и черты лица посуровели.
She stood before me like a woman overwhelmed by shame-without uttering a word, without taking my offered hand.	Она стояла передо мной как женщина, отягченная стыдом, не произнося ни слова, и не пожала моей протянутой руки.
Her companion broke the silence.	Ее спутник прервал молчание.
"Who is this gentleman?" he asked, speaking in a foreign accent, with an under-bred insolence of tone and manner.	- Кто этот господин? - спросил он наглым тоном с заметным иностранным акцентом и бесцеремонно рассматривая меня.
She controlled herself the moment he addressed her.	Она переборола себя, как только он обратился к ней.
"This is Mr. Germaine," she answered: "a gentleman who was very kind to me in Scotland."	- Это мистер Джермень, - ответила она.
She raised her eyes for a moment to mine, and took refuge, poor soul, in a conventionally polite inquiry after my health.	- Господин, который был очень добр ко мне в Шотландии. Она подняла глаза на меня и ограничилась, бедняжка, вежливым вопросом о моем здоровье.
"I hope you are quite well, Mr. Germaine," said the soft, sweet voice, trembling piteously.	- Я надеюсь, что вы совершенно здоровы, мистер Джермень, - сказала она нежным и мягким голосом, жалко дрожа.
I made the customary reply, and explained that I had seen her at the opera.	Я вежливо ответил и объяснил, что видел ее в опере.
"Are you staying in London?" I asked.	- Вы живете в Лондоне? - спросил я.
"May I have the honor of calling on you?"	- Могу я иметь честь навестить вас?

Her companion answered for her before she could speak.	Ее спутник ответил за нее, прежде чем она успела заговорить:
"My wife thanks you, sir, for the compliment you pay her.	- Моя жена благодарит вас, сэр, за вашу вежливость.
She doesn't receive visitors.	Она не принимает гостей.
We both wish you good-night."	Мы оба желаем вам спокойной ночи.
Saying those words, he took off his hat with a sardonic assumption of respect; and, holding her arm in his, forced her to walk on abruptly with him.	Сказав эти слова, он снял шляпу с сардоническим взглядом и, взяв жену под руку, заставил ее идти с ним.
Feeling certainly assured by this time that the man was no other than Van Brandt, I was on the point of answering him sharply, when Mrs. Van Brandt checked the rash words as they rose to my lips.	Удостоверившись в том, что этот человек не кто иной, как Ван Брандт, я хотел язвительно ответить ему, но мистрис Ван Брандт остановила опрометчивые слова, готовые сорваться с моих губ.
"For my sake!" she whispered, over her shoulder, with an imploring look that instantly silenced me.	- Для меня! - шепнула она через плечо с умоляющим видом, который тотчас заставил меня умолкнуть.
After all, she was free (if she liked) to go back to the man who had so vilely deceived and deserted her.	Что ж, она была свободна (если хотела) вернуться к человеку, который так гнусно обманул и бросил ее.
I bowed and left them, feeling with no common bitterness the humiliation of entering into rivalry with Mr. Van Brandt.	Я поклонился и оставил их, чувствуя с чрезвычайной горечью унижение вступать в соперничество с Ван Брандтом.
I crossed to the other side of the street.	Я перешел на другую сторону улицы.
Before I had taken three steps away from her, the old infatuation fastened its hold on me again.	Прежде чем я отошел на три шага, прежнее обаяние мистрис Ван Брандт овладело мной.
I submitted, without a struggle against myself, to the degradation of turning spy and following them home.	Я покорился унизительному желанию стать шпионом и проводить их до дома.
Keeping well behind, on the opposite side of the way, I tracked them to their own door, and entered in my pocket-book the name of the street and the number of the house.	Держась сзади, на противоположной стороне улицы, я проследил их до дверей и записал в записную книжку название улицы и номер дома.
The hardest critic who reads these lines cannot feel more contemptuously toward me than I felt toward myself.	Самый суровый критик, читающий эти строки, не сможет презирать меня больше, чем я сам презирал себя.
Could I still love a woman after she had deliberately preferred to me a scoundrel who had married her while he was the husband of another wife?	Мог ли я еще любить женщину, которая добросовестно предпочла мне негодяя, который женился на ней, будучи мужем другой женщины?
Yes!	Да!
Knowing what I now knew, I felt that I loved her just as dearly as ever.	Зная то, что я теперь знал, я чувствовал, что люблю ее так же нежно, как прежде.
It was incredible, it was shocking; but it was true.	Это было невероятно, это могло привести в негодование, но это было справедливо.
For the first time in my life, I tried to take refuge from my sense of my own degradation in drink.	Первый раз в жизни я постарался заглушить сознание своего унижения в вине.

I went to my club, and joined a convivial party at a supper table, and poured glass after glass of champagne down my throat, without feeling the slightest sense of exhilaration, without losing for an instant the consciousness of my own contemptible conduct.	Я отправился в клуб, присоединился к веселому обществу за ужином и вливал в горло бокал за бокалом шампанское - не чувствуя ни малейшего веселья, не забывая ни на минуту подробности моего презренного поведения.
I went to my bed in despair; and through the wakeful night I weakly cursed the fatal evening at the river-side when I had met her for the first time.	Я в отчаянии лег в постель и всю ночь малодушно проклинал роковой вечер на берегу, когда встретился с ней в первый раз.
But revile her as I might, despise myself as I might, I loved her-I loved her still!	Но как я ее ни ругал, как себя ни презирал, я любил ее - я еще любил ее!
Among the letters laid on my table the next morning there were two which must find their place in this narrative.	Между письмами, лежавшими на моем столе, были два, которые должны занять место в этом рассказе.
The first letter was in a handwriting which I had seen once before, at the hotel in Edinburgh.	Почерк первого письма был мне знаком по эдинбургской гостинице.
The writer was Mrs. Van Brandt.	Написала это письмо мистрис Ван Брандт.
"For your own sake" (the letter ran) "make no attempt to see me, and take no notice of an invitation which I fear you will receive with this note.	"Для вас самих лучше (так говорилось в письме) не делать попыток увидеться со мной, и не обращайте внимания на приглашение, которое, как я боюсь, вы получите с этим письмом.
I am living a degraded life. I have sunk beneath your notice.	Я веду унизительную жизнь - я не стою вашего внимания.
You owe it to yourself, sir, to forget the miserable woman who now writes to you for the last time, and bids you gratefully a last farewell."	Вы должны для себя забыть жалкую женщину, которая пишет теперь к вам в последний раз и с признательностью прощается с вами навсегда".
Those sad lines were signed in initials only.	Эти грустные строки были подписаны только начальными буквами.
It is needless to say that they merely strengthened my resolution to see her at all hazards.	Бесполезно говорить, что они только усилили мою решимость увидеть ее во что бы то ни стало.
I kissed the paper on which her hand had rested, and then I turned to the second letter.	Я поцеловал бумагу, на которой лежала ее рука, а потом взял второе письмо.
It contained the "invitation" to which my correspondent had alluded, and it was expressed in these terms:	В нем заключалось "приглашение", о котором упоминала моя корреспондентка, и оно было изложено следующим образом:
"Mr. Van Brandt presents his compliments to Mr. Germaine, and begs to apologize for the somewhat abrupt manner in which he received Mr. Germaine's polite advances.	"Г н Ван Брандт свидетельствует свое почтение мистеру Джсрменю и приносит извинения в том, что несколько резко принял вежливую предупредительность мистера Джермсня.
Mr. Van Brandt suffers habitually from nervous irritability, and he felt particularly ill last night.	Г н Ван Брандт страдает постоянно от нервной раздражительности и чувствовал себя особенно нехорошо в прошлый вечер.

He trusts Mr. Germaine will receive this candid explanation in the spirit in which it is offered; and he begs to add that Mrs. Van Brandt will be delighted to receive Mr. Germaine whenever he may find it convenient to favor her with a visit."	Он надеется, что мистер Джермень примет это чистосердечное объяснение в том духе, в каком оно предлагается, и просит позволения прибавить, что г жа Ван Брандт с удовольствием примет мистера Джерменя, когда бы он ни вздумал удостоить ее своим посещением".
That Mr. Van Brandt had some sordid interest of his own to serve in writing this grotesquely impudent composition, and that the unhappy woman who bore his name was heartily ashamed of the proceeding on which he had ventured, were conclusions easily drawn after reading the two letters.	После чтения этих двух писем легко было сделать то заключение, что Ван Брандт имел какие то гнусные выгоды написать это смешное и забавное послание и что несчастная женщина, носившая это имя, искренне стыдилась его поступка.
The suspicion of the man and of his motives which I naturally felt produced no hesitation in my mind as to the course which I had determined to pursue.	Подозрение мое к этому человеку и к причинам, побудившим его написать это письмо, не вызвали никакой нерешительности в душе моей относительно дальнейшего образа действий.
On the contrary, I rejoiced that my way to an interview with Mrs. Van Brandt was smoothed, no matter with what motives, by Mr. Van Brandt himself.	Напротив, я радовался, что мой путь к мистрис Ван Брандт был открыт, все равно посредством каких бы то ни было причин, самим Ван Брандтом.
I waited at home until noon, and then I could wait no longer.	Я ждал дома до полудня, а потом не смог уже ждать дольше.
Leaving a message of excuse for my mother (I had just sense of shame enough left to shrink from facing her), I hastened away to profit by my invitation on the very day when I received it.	Письменно извинившись перед матушкой (во мне еще осталось настолько чувство стыда, что мне не хотелось встретиться с ней), я поспешил уйти, чтобы воспользоваться приглашением в тот самый вечер, когда я получил его.
CHAPTER XIV. MRS. VAN BRANDT AT HOME.	Глава XIV МИСТРИС ВАН БРАНДТ ДОМА
As I lifted my hand to ring the house bell, the door was opened from within, and no less a person than Mr. Van Brandt himself stood before me.	Когда я поднял руку, чтобы позвонить в колокольчик, дверь отворилась изнутри - и сам Ван Брандт очутился передо мной.
He had his hat on.	На голове его была шляпа.
We had evidently met just as he was going out.	Мы, очевидно, встретились, когда он выходил.
"My dear sir, how good this is of you!	- Любезный сэр, как вы добры!
You present the best of all replies to my letter in presenting yourself.	Ваше посещение самый лучший ответ на мое письмо.
Mrs. Van Brandt is at home. Mrs. Van Brandt will be delighted.	Г жа Ван Брандт дома, г жа Ван Брандт будет в восторге.
Pray walk in."	Пожалуйте.
He threw open the door of a room on the ground-floor.	Он отворил дверь в комнату нижнего этажа.
His politeness was (if possible) even more offensive than his insolence.	Его вежливость была еще оскорбительнее его дерзости.
"Be seated, Mr. Germaine, I beg of you."	- Пожалуйста, садитесь, мистер Джермень.
He turned to the open door, and called up the stairs, in a loud and confident voice:	Он повернулся к отворенной двери и закричал громким и самоуверенным голосом:

"Mary! come down directly."	- Мери, поди сейчас сюда!
"Mary"! I knew her Christian name at last, and knew it through Van Brandt.	"Мери! " Я узнал наконец ее имя - и узнал его от Ван Брандта.
No words can tell how the name jarred on me, spoken by his lips.	Никакие слова не могут выразить, как неприятно мне было слышать ее имя от него.
For the first time for years past my mind went back to Mary Dermody and Greenwater Broad.	В первый раз после стольких лет мысли мои вернулись к Мери Дермоди и озеру Зеленых Вод.
The next moment I heard the rustling of Mrs. Van Brandt's dress on the stairs.	Через минуту я услышал шелест платья г жи Ван Брандт на лестнице.
As the sound caught my ear, the old times and the old faces vanished again from my thoughts as completely as if they had never existed.	Когда этот звук коснулся моего слуха, прежние времена и прежние лица снова исчезли из моих мыслей, как будто не существовали никогда.
What had she in common with the frail, shy little child, her namesake, of other days?	Что имела она общего со слабым, застенчивым ребенком, ее тезкой?
What similarity was perceivable in the sooty London lodging-house to remind me of the bailiff's flower-scented cottage by the shores of the lake?	Какое сходство можно было найти в мрачной лондонской квартире с коттеджем, наполненным благоуханными цветами, на берегу озера?
Van Brandt took off his hat, and bowed to me with sickening servility.	Ван Брандт снял шляпу и поклонился мне с отвратительным раболепством.
"I have a business appointment," he said, "which it is impossible to put off.	- Я должен выйти по делам, - сказал он, - мне невозможно их отложить.
Pray excuse me.	Пожалуйста, извините меня.
Mrs. Van Brandt will do the honors.	Госпожа Ван Брандт примет вас.
Good morning."	Доброго утра!
The house door opened and closed again.	Дверь дома отворилась и затворилась.
The rustling of the dress came slowly nearer and nearer.	Шелест платья все приближался.
She stood before me.	Она стояла передо мной.
"Mr. Germaine!" she exclaimed, starting back, as if the bare sight of me repelled her.	- Мистер Джермень! - воскликнула она, отступив назад, как будто мое присутствие устрашало ее.
"Is this honorable?	- Разве это честно?
Is this worthy of you?	Разве это достойно вас?
You allow me to be entrapped into receiving you, and you accept as your accomplice Mr. Van Brandt!	Вы позволили мне попасть в ловушку и становитесь сообщником Ван Брандта!
Oh, sir, I have accustomed myself to look up to you as a high-minded man.	О! Сэр, я привыкла считать вас благородным человеком.
How bitterly you have disappointed me!"	Как горько разочаровали вы меня!
Her reproaches passed by me unheeded.	Я не обращал никакого внимания на ее упреки.
They only heightened her color; they only added a new rapture to the luxury of looking at her.	Они только вызывали румянец на ее щеках. Они только прибавляли восхищения к наслаждению смотреть на нее.

"If you loved me as faithfully as I love you," I said, "you would understand why I am here.	- Если бы вы любили меня так горячо, как я люблю вас, - сказал я, - вы поняли бы, зачем я здесь.
No sacrifice is too great if it brings me into your presence again after two years of absence."	Никакая жертва не кажется мне так велика, чтобы находиться опять в вашем присутствии после двухлетней разлуки.
She suddenly approached me, and fixed her eyes in eager scrutiny on my face.	Она вдруг подошла ко мне и проницательно устремила на меня глаза.
"There must be some mistake," she said.	- Тут, должно быть, ошибка, - сказала она.
"You cannot possibly have received my letter, or you have not read it?"	- Вы, должно быть, не получили моего письма или не прочли его?
"I have received it, and I have read it."	- Получил и прочел.
"And Van Brandt's letter-you have read that too?"	- А письмо Ван Брандта вы тоже прочли?
"Yes."	- Да, прочел.
She sat down by the table, and, leaning her arms on it, covered her face with her hands.	Она села у стола, облокотилась на него и закрыла руками лицо.
My answers seemed not only to have distressed, but to have perplexed her.	Мои ответы, по видимому, не только огорчали ее, но и приводили в недоумение.
"Are men all alike?" I heard her say.	- Неужели все мужчины одинаковы? - говорила она.
"I thought I might trust in his sense of what was due to himself and of what was compassionate toward me."	- Я думала, что могу положиться на его понимание того, что он обязан сделать для самого себя, и на его сострадание ко мне.
I closed the door and seated myself by her side.	Я запер дверь и сел возле нее.
She removed her hands from her face when she felt me near her.	Она отняла руки от лица, когда услышала, что я сажусь возле нее.
She looked at me with a cold and steady surprise.	Она посмотрела на меня с холодным и непонятным удивлением.
"What are you going to do?" she asked.	- Что вы хотите делать? - спросила она.
"I am going to try if I can recover my place in your estimation," I said.	- Хочу постараться вернуть ваше уважение, -сказал я.
"I am going to ask your pity for a man whose whole heart is yours, whose whole life is bound up in you."	- Хочу просить вашего сострадания к человеку, все сердце которого принадлежит вам, вся жизнь которого отдана вам.
She started to her feet, and looked round her incredulously, as if doubting whether she had rightly heard and rightly interpreted my last words.	Она вскочила и недоверчиво осмотрелась вокруг, как бы сомневаясь, то ли она слышала и так ли поняла мои последние слова.
Before I could speak again, she suddenly faced me, and struck her open hand on the table with a passionate resolution which I now saw in her for the first time.	Прежде чем я успел заговорить, она вдруг стала напротив меня и ударила рукой по столу с горячей решимостью, которую я видел в ней теперь первый раз.
"Stop!" she cried.	- Остановитесь! - воскликнула она.
"There must be an end to this.	- Этому должен быть конец.

And an end there shall be.	И конец будет.
Do you know who that man is who has just left the house?	Знаете ли вы, кто этот человек, который сейчас вышел из дома?
Answer me, Mr. Germaine!	Отвечайте мне, мистер Джермень!
I am speaking in earnest."	Я говорю серьезно.
There was no choice but to answer her. She was indeed in earnest-vehemently in earnest.	Мне ничего более не оставалось, как отвечать ей.
"His letter tells me," I said, "that he is Mr. Van Brandt."	- "Я из письма его узнал, - сказал я, - что он господин Ван Брандт.
She sat down again, and turned her face away from me.	Она опять села и отвернулась от меня.
"Do you know how he came to write to you?" she asked.	- Знаете, зачем он вам написал? - спросила она.
"Do you know what made him invite you to this house?"	- Знаете, зачем он пригласил вас в этот дом?
I thought of the suspicion that had crossed my mind when I read Van Brandt's letter. I made no reply.	Я подумал о подозрении, промелькнувшем в голове моей, когда я прочел письмо Ван Брандта, и не отвечал.
"You force me to tell you the truth," she went on.	- Вы принуждаете меня сказать правду, -продолжала она.
"He asked me who you were, last night on our way home.	- Он спросил меня вчера, когда мы шли домой, кто вы.
I knew that you were rich, and that he wanted money. I told him I knew nothing of your position in the world.	Я знала, что вы богаты, а ему нужны деньги, - я сказала ему, что ничего не знаю о вашем положении в свете.
He was too cunning to believe me; he went out to the public-house and looked at a directory. He came back and said,	Он слишком хитер, чтобы поверить мне, он пошел в трактир и посмотрел в адрес календарь, вернулся и сказал:
'Mr. Germaine has a house in Berkeley Square and a country-seat in the Highlands.	- У мистера Джерменя дом на Беркелейском сквере и поместье в Верхней Шотландии.
He is not a man for a poor devil like me to offend; I mean to make a friend of him, and I expect you to make a friend of him too.'	Такого человека такой бедняга, как я, оскорблять не может. Я хочу подружиться с ним и надеюсь, что ты будешь с ним дружна".
He sat down and wrote to you.	Он сел и написал к вам.
I am living under that man's protection, Mr. Germaine.	Я живу под покровительством этого человека, мистер Джермень.
His wife is not dead, as you may suppose; she is living, and I know her to be living.	Его жена не умерла - она жива, и я знаю это.
I wrote to you that I was beneath your notice, and you have obliged me to tell you why.	Я написала к вам, что не стою вашего внимания, и вы принудили меня сказать вам почему.
Am I sufficiently degraded to bring you to your senses?"	Достаточно ли я унижена, чтобы образумить вас?
I drew closer to her.	Я придвинулся к ней еще ближе.

She tried to get up and leave me.	Она хотела встать и оставить меня.
I knew my power over her, and used it (as any man in my place would have used it) without scruple.	Я чувствовал свою власть над ней и воспользовался этим (как всякий мужчина на моем месте) без всякого зазрения совести.
I took her hand.	Я взял ее за руку.
"I don't believe you have voluntarily degraded yourself," I said.	- Я не верю, чтобы вы добровольно унизили себя,- сказал он.
"You have been forced into your present position: there are circumstances which excuse you, and which you are purposely keeping back from me.	- Вас насильно принудили занять это положение -есть обстоятельства, извиняющие вас и которые вы нарочно скрываете от меня.
Nothing will convince me that you are a base woman.	Ничто не убедит меня, что вы низкая женщина.
Should I love you as I love you, if you were really unworthy of me?"	Стал ли бы я любить вас, если бы вы действительно были недостойны меня?
She struggled to free her hand; I still held it.	Она старалась высвободить свою руку - я не выпускал.
She tried to change the subject.	Она старалась переменить разговор.
"There is one thing you haven't told me yet," she said, with a faint, forced smile. "Have you seen the apparition of me again since I left you?"	- Вы еще не сказали мне, - продолжала она с слабой и напряженной улыбкой, - видели ли вы мой призрак с тех пор, как я рассталась с вами?
"No.	- Нет.
Have you ever seen me again, as you saw me in your dream at the inn in Edinburgh?"	А вы не видали ли меня, как видели во сне в эдинбургской гостинице?
"Never.	- Никогда!
Our visions of each other have left us.	Наши видения оставили нас.
Can you tell why?"	Можете сказать мне почему?
If we had continued to speak on this subject, we must surely have recognized each other.	Если бы продолжали говорить об этом, мы наверно узнали бы друг друга.
But the subject dropped.	Но разговор об этом прекратился.
Instead of answering her question, I drew her nearer to me-I returned to the forbidden subject of my love.	Вместо того, чтобы отвечать на ее вопрос, я привлек ее к себе, я вернулся к запрещенному предмету, к моей любви.
"Look at me," I pleaded, "and tell me the truth.	- Взгляните на меня, - умолял я, - и скажите мне правду.
Can you see me, can you hear me, and do you feel no answering sympathy in your own heart?	Можете вы видеть и слышать меня, и неужели не чувствуете ответной симпатии в вашем сердце?
Do you really care nothing for me?	Неужели вы не любите меня?
Have you never once thought of me in all the time that has passed since we last met?"	Неужели вы ни разу не подумали обо мне за все время нашей разлуки?
I spoke as I felt-fervently, passionately.	Я говорил, как чувствовал, - горячо, страстно.
She made a last effort to repel me, and yielded even as she made it.	Она сделала последнее усилие, чтобы оттолкнуть меня, и уступила даже в это время.

Her hand closed on mine, a low sigh fluttered on her lips.	Рука ее сжала мою, легкий вздох сорвался с ее губ.
She answered with a sudden self-abandonment; she recklessly cast herself loose from the restraints which had held her up to this time.	Она ответила с внезапным увлечением, она беззаботно сбросила с себя все узы, удерживавшие ее до этого времени.
"I think of you perpetually," she said.	- Я думаю о вас постоянно, - сказала она.
"I was thinking of you at the opera last night.	- Я думала о вас в опере вчера.
My heart leaped in me when I heard your voice in the street."	Сердце мое забилось, когда я услышала ваш голос на улице.
"You love me!" I whispered.	- Вы любите меня! - шепнул я.
"Love you!" she repeated.	- Люблю вас? - повторила она.
"My whole heart goes out to you in spite of myself.	- Все мое сердце стремится к вам, вопреки моей воле!
Degraded as I am, unworthy as I am-knowing as I do that nothing can ever come of it-I love you! I love you!"	Хотя я унизила себя, хотя я недостойна вас - зная, что ничего из этого не выйдет, - я все таки люблю вас, люблю вас!
She threw her arms round my neck, and held me to her with all her strength.	Она обвила руками мою шею и прижала меня к себе изо всех сил.
The moment after, she dropped on her knees.	Через минуту она упала на колени.
"Oh, don't tempt me!" she murmured.	- О, не искушайте меня! - сказала она.
"Be merciful-and leave me."	- Будьте сострадательны и оставьте меня!
I was beside myself. I spoke as recklessly to her as she had spoken to me.	Я был вне себя, я заговорил с ней с таким же увлечением, с каким она говорила со мной.
"Prove that you love me," I said.	- Докажите, что вы любите меня, - сказал я.
"Let me rescue you from the degradation of living with that man.	- Позвольте мне спасти вас от унижения жить с этим человеком.
Leave him at once and forever.	Оставьте его тотчас и навсегда.
Leave him, and come with me to a future that is worthy of you-your future as my wife."	Оставьте его и вернитесь к будущности, достойной вас, - будьте моей женой!
"Never!" she answered, crouching low at my feet.	- Никогда! - ответила она, плача у моих ног.
"Why not?	- Почему же?
What obstacle is there?"	Какое препятствие мешает этому?
"I can't tell you-I daren't tell you."	- Не могу сказать вам. Не смею сказать вам.
"Will you write it?"	- Напишите.
"No, I can't even write it-to you.	- Нет! Не могу даже написать вам.
Go, I implore you, before Van Brandt comes back.	Уйдите, умоляю вас, прежде чем Ван Брандт вернется.
Go, if you love me and pity me."	Уходите, если вы любите меня и жалеете меня.
She had roused my jealousy. I positively refused to leave her.	Она возбудила во мне ревность, я решительно отказался оставить ее.

"I insist on knowing what binds you to that man," I said.	- Я непременно хочу знать, что связывает вас с этим человеком, - сказал я.
"Let him come back!	- Пусть он вернется.
If you won't answer my question, I will put it to him."	Если вы не ответите на мой вопрос, я задам его ему.
She looked at me wildly, with a cry of terror.	Она дико посмотрела на меня и вскрикнула от ужаса - она увидела решимость на моем лице.
She saw my resolution in my face.	- Не пугайте меня, - сказала она.
"Don't frighten me," she said.	- Дайте мне подумать.
"Let me think."	Она размышляла с минуту.
She reflected for a moment. Her eyes brightened, as if some new way out of the difficulty had occurred to her.	Г лаза ее засверкали, как будто ей пришел в голову новый способ выйти из затруднения.
"Have you a mother living?" she asked.	- У вас жива мать? - спросила она.
"Yes."	- Да
"Do you think she would come and see me?"	- Как вы думаете, согласится она навестить меня?
"I am sure she would if I asked her."	- Я в этом уверен, если попрошу ее.
She considered with herself once more.	Она посмотрела на меня еще раз.
"I will tell your mother what the obstacle is," she said, thoughtfully.	- Вашей матери я скажу, в чем состоит препятствие, - сказала она задумчиво.
"When?"	- Когда?
"To-morrow, at this time."	- Завтра - в это же время.
She raised herself on her knees; the tears suddenly filled her eyes.	Она приподнялась с колен, слезы снова наполнили ее глаза.
She drew me to her gently.	Она тихо привлекла меня к себе.
"Kiss me," she whispered.	- Поцелуйте меня, - шепнула она.
"You will never come here again.	- Вы никогда больше не придете сюда.
Kiss me for the last time."	Поцелуйте меня в последний раз!
My lips had barely touched hers, when she started to her feet and snatched up my hat from the chair on which I had placed it.	Едва мои губы коснулись ее губ, как она вскочила и схватила шляпу со стула, на который я положил ее.
"Take your hat," she said.	- Возьмите вашу шляпу, - сказала она.
"He has come back."	- Он вернулся.
My duller sense of hearing had discovered nothing.	Мой же слух не уловил ничего.
I rose and took my hat to quiet her.	Я встал и взял шляпу, чтобы успокоить ее.
At the same moment the door of the room opened suddenly and softly.	В ту же минуту дверь комнаты тихо отворилась.
Mr. Van Brandt came in.	Вошел Ван Брандт.

I saw in his face that he had some vile motive of his own for trying to take us by surprise, and that the result of the experiment had disappointed him.	Я увидел по его лицу, что он имел какую то гнусную причину стараться застать нас врасплох и результат обманул его.
"You are not going yet?" he said, speaking to me with his eye on Mrs. Van Brandt.	- Вы еще не уходите? - заговорил он со мной, не спуская глаз с мистрис Ван Брандт.
"I have hurried over my business in the hope of prevailing on you to stay and take lunch with us.	- Я поспешил закончить свои дела в надежде уговорить вас остаться позавтракать с нами.
Put down your hat, Mr. Germaine.	Положите вашу шляпу, мистер Джермень.
No ceremony!"	Не церемоньтесь!
"You are very good," I answered.	- Вы очень добры, - ответил я.
"My time is limited to-day. I must beg you and Mrs. Van Brandt to excuse me."	- Я не свободен сегодня, я должен просить вас и мистрис Ван Брандт извинить меня.
I took leave of her as I spoke.	Я простился с ней с этими словами.
She turned deadly pale when she shook hands with me at parting.	Она страшно побледнела, когда пожала мне руку на прощание.
Had she any open brutality to dread from Van Brandt as soon as my back was turned?	Опасалась ли она откровенной грубости от Ван Брандта, как только я уйду?
The bare suspicion of it made my blood boil.	От одного этого подозрения кровь моя кипела.
But I thought of her.	Но я подумал о ней.
In her interests, the wise thing and the merciful thing to do was to conciliate the fellow before I left the house.	Для ее благополучия благоразумнее и сострадательнее всего было умилостивить этого человека, прежде чем я уйду.
"I am sorry not to be able to accept your invitation," I said, as we walked together to the door.	- Я очень сожалею, что не в состоянии принять ваше приглашение, - сказал я, когда мы шли вместе к двери.
"Perhaps you will give me another chance?"	- Может быть, вы позволите мне навестить вас в другой раз?
His eyes twinkled cunningly.	Глаза его лукаво прищурились.
"What do you say to a quiet little dinner here?" he asked.	- Не согласитесь ли вы пообедать здесь запросто?- спросил он.
"A slice of mutton, you know, and a bottle of good wine.	- Кусок баранины и бутылка хорошего вина.
Only our three selves, and one old friend of mine to make up four.	Нас трое, и мой старый приятель будет четвертый.
We will have a rubber of whist in the evening.	Вечером сыграем в вист.
Mary and you partners-eh?	Мери будет вашей партнершей - да?
When shall it be?	Когда же?
Shall we say the day after to-morrow?"	Не назначить ли на послезавтра?
She had followed us to the door, keeping behind Van Brandt while he was speaking to me.	Она пошла за нами к двери и стояла сзади Ван Брандта, пока он говорил со мной.

When he mentioned the "old friend" and the "rubber of whist," her face expressed the strongest emotions of shame and disgust.	Когда он упомянул о старом друге и о висте, на лице ее выразилось сильное волнение, стыд и отвращение.
The next moment (when she had heard him fix the date of the dinner for "the day after to-morrow") her features became composed again, as if a sudden sense of relief had come to her.	Потом, когда он предложил обед на послезавтра, черты ее опять стали спокойны, как будто она почувствовала внезапное облегчение.
What did the change mean?	Что значила эта перемена?
"To-morrow" was the day she had appointed for seeing my mother.	Завтра назначила она свидание с моей матерью.
Did she really believe, when I had heard what passed at the interview, that I should never enter the house again, and never attempt to see her more?	Неужели она действительно думала, что когда я услышу о происходившем в этом собрании, то никогда больше не войду в ее дом и не стану пытаться видеться с ней?
And was this the secret of her composure when she heard the date of the dinner appointed for "the day after to-morrow"?	Так вот в чем состояла тайна се спокойствия, когда она услышала, что обед назначен на послезавтра.
Asking myself these questions, I accepted my invitation, and left the house with a heavy heart.	Задавая себе эти вопросы, я принял приглашение и ушел с тяжелым сердцем.
That farewell kiss, that sudden composure when the day of the dinner was fixed, weighed on my spirits.	Прощальный поцелуй, внезапное спокойствие, когда день обеда был назначен, тяготили мою душу.
I would have given twelve years of my life to have annihilated the next twelve hours.	Я отдал бы двенадцать лет моей жизни, чтобы уничтожить следующие двенадцать часов.
In this frame of mind I reached home, and presented myself in my mother's sitting-room.	В таком расположении духа я дошел до дома и явился в гостиную моей матери.
"You have gone out earlier than usual to-day," she said.	- Ты вышел сегодня раньше обыкновенного, -сказала она.
"Did the fine weather tempt you, my dear?"	- Тебя прельстила хорошая погода, друг мой?
She paused, and looked at me more closely.	Она замолчала и пристально посмотрела на меня.
"George!" she exclaimed, "what has happened to you?	- Джордж? - воскликнула она. - Что случилось с тобой?
Where have you been?"	Где ты был?
I told her the truth as honestly as I have told it here.	Я рассказал ей всю правду так же откровенно, как рассказал здесь.
The color deepened in my mother's face.	Румянец выступил на лице моей матери.
She looked at me, and spoke to me with a severity which was rare indeed in my experience of her.	Она посмотрела на меня и заговорила со мной со строгостью, которую я в ней редко примечал.
"Must I remind you, for the first time in your life, of what is due to your mother?" she asked.	- Должна я напомнить тебе первый раз в твоей жизни об уважении, которое ты обязан оказывать твоей матери? - спросила она.
"Is it possible that you expect me to visit a woman, who, by her own confession-"	- Возможно ли, чтоб ты ожидал, будто я навещу женщину, которая по своему собственному сознанию...

"I expect you to visit a woman who has only to say the word and to be your daughter-in-law," I interposed.	- Я ожидаю, что вы навестите женщину, которой стоит только сказать слово, чтобы стать вашей невесткой, - перебил я.
"Surely I am not asking what is unworthy of you, if I ask that?"	- Конечно, в таком случае я не прошу ничего недостойного вас.
My mother looked at me in blank dismay.	Матушка посмотрела на меня с испугом.
"Do you mean, George, that you have offered her marriage?"	- Ты хочешь сказать, Джордж, что предложил ей выйти за тебя?
"Yes."	- Да.
"And she has said No?"	- А она отказала?
"She has said No, because there is some obstacle in her way.	- Она отказала потому, что есть какое то препятствие.
I have tried vainly to make her explain herself.	Я напрасно старался заставить ее объясниться.
She has promised to confide everything to you."	Она обещала сообщить все вам.
The serious nature of the emergency had its effect.	Серьезность моих намерений произвела свое действие.
My mother yielded.	Матушка согласилась.
She handed me the little ivory tablets on which she was accustomed to record her engagements.	Она подала мне маленькие пластинки из слоновой кости, на которых привыкла записывать все на память.
"Write down the name and address," she said resignedly.	- Запиши имя и адрес, - сказала она с безропотной покорностью.
"I will go with you," I answered, "and wait in the carriage at the door.	- Я поеду с вами, - ответил я, - и подожду в карете у дверей.
I want to hear what has passed between you and Mrs. Van Brandt the instant you have left her."	Я хочу слышать, что произойдет между вами и мистрис Ван Брандт, как только вы оставите ее.
"Is it as serious as that, George?"	- Неужели это так серьезно, Джордж?
"Yes, mother, it is as serious as that."	- Да, матушка, это так серьезно.
CHAPTER XV. THE OBSTACLE BEATS ME.	Глава XV ПРЕПЯТСТВИЕ ПРЕОДОЛЕВАЕТ МЕНЯ
HOW long was I left alone in the carriage at the door of Mrs. Van Brandt's lodgings?	Как долго оставался я в карете у дверей квартиры мистрис Ван Брандт?
Judging by my sensations, I waited half a life-time.	Судя по моим ощущениям, я прождал половину жизни.
Judging by my watch, I waited half an hour.	Судя по моим часам, я ждал полчаса.
When my mother returned to me, the hope which I had entertained of a happy result from her interview with Mrs. Van Brandt was a hope abandoned before she had opened her lips.	Когда матушка вернулась ко мне, надежда на счастливый результат ее свидания с мистрис Ван Брандт была оставлена мной прежде, чем матушка раскрыла рот.
I saw, in her face, that an obstacle which was beyond my power of removal did indeed stand between me and the dearest wish of my life.	Я увидел по ее лицу, что препятствие, которое я был не в силах преодолеть, стояло между мной и самым заветным желанием моей жизни.

"Tell me the worst," I said, as we drove away from the house, "and tell it at once."	- Скажите мне все самое худшее, - сказал я, когда мы отъехали от дома, - и скажите сейчас.
"I must tell it to you, George," my mother answered, sadly, "as she told it to me.	- Я должна сказать это тебе, Джордж, - грустно ответила мне матушка, - так как она сказала мне.
She begged me herself to do that.	Она сама просила меня об этом.
'We must disappoint him,' she said, 'but pray let it be done as gently as possible.'	"Мы должны разочаровать его, - сказала она, - но, пожалуйста, сделайте это как можно осторожнее".
Beginning in those words, she confided to me the painful story which you know already-the story of her marriage.	Начав этими словами, она сообщила мне печальную историю, которую ты уже знаешь -историю ее супружества.
From that she passed to her meeting with you at Edinburgh, and to the circumstances which have led her to live as she is living now.	От этого она перешла к встрече с тобой в Эдинбурге и к обстоятельствам, заставившим ее жить так, как она живет теперь.
This latter part of her narrative she especially requested me to repeat to you.	Она особенно просила меня повторить тебе эту последнюю часть ее рассказа.
Do you feel composed enough to hear it now? Or would you rather wait?"	Достаточно ли ты успокоился, чтобы выслушать теперь, или хочешь подождать?
"Let me hear it now, mother; and tell it, as nearly as you can, in her own words."	- Я хочу слышать теперь, матушка, - и расскажите мне, насколько можете, ее собственными словами.
"I will repeat what she said to me, my dear, as faithfully as I can.	- Я повторю то, что она сказала мне, дружок, так верно, как только смогу.
After speaking of her father's death, she told me that she had only two relatives living.	Упомянув о смерти отца, она сказала мне, что у нее остались в живых только две родственницы.
'I have a married aunt in Glasgow, and a married aunt in London,' she said.	"У меня есть замужняя тетка в Глазго и замужняя тетка в Лондоне, - сказала она.
'When I left Edinburgh, I went to my aunt in London.	- Уехав из Эдинбурга, я отправилась к моей тетке в Лондон.
She and my father had not been on good terms together; she considered that my father had neglected her.	Она и мой отец находились не в весьма хороших отношениях. Она находила, что мой отец пренебрегал теткой.
But his death had softened her toward him and toward me.	Но его смерть смягчила ее к нему и ко мне.
She received me kindly, and she got me a situation in a shop.	Она ласково приняла меня и нашла мне место в лавке.
I kept my situation for three months, and then I was obliged to leave it.'"	Я занимала это место три месяца, а потом принуждена была оставить".
My mother paused.	Матушка замолчала.
I thought directly of the strange postscript which Mrs. Van Brandt had made me add to the letter that I wrote for her at the Edinburgh inn.	Я тотчас подумал о странной приписке, которую мистрис Ван Брандт заставила меня прибавить к письму, которое я написал для нее в эдинбургской гостинице.
In that case also she had only contemplated remaining in her employment for three months' time.	И тогда она также думала остаться на этом месте только три месяца.

"Why was she obliged to leave her situation?" I asked.	- Почему она была принуждена оставить свое место? - спросил я.
"I put that question to her myself," replied my mother.	- Я сама задала этот вопрос, - ответила матушка.
"She made no direct reply-she changed color, and looked confused.	- Она не дала прямого ответа, изменилась в лице и сконфузилась.
' I will tell you afterward, madam,' she said.	"Я скажу вам после, - отвечала она.
'Please let me go on now.	- Пожалуйста, позвольте мне продолжать теперь.
My aunt was angry with me for leaving my employment-and she was more angry still, when I told her the reason.	Тетка рассердилась, зачем я оставила это место, и рассердилась еще больше, когда я назвала ей причину.
She said I had failed in duty toward her in not speaking frankly at first.	Она заметила мне, что я не исполнила моей обязанности к ней, не сказав ей об этом откровенно сначала.
We parted coolly.	Мы расстались холодно.
I had saved a little money from my wages; and I did well enough while my savings lasted.	Я сберегла немного денег из моего жалованья и жила хорошо, пока у меня были эти деньги.
When they came to an end, I tried to get employment again, and I failed.	Когда они кончились, я старалась опять найти место - и не могла.
My aunt said, and said truly, that her husband's income was barely enough to support his family: she could do nothing for me, and I could do nothing for myself.	Тетушка говорила, и говорила справедливо, что дохода ее мужа едва достаточно на содержание его семьи. Она ничего не могла сделать для меня, и я ничего не могла сделать для себя.
I wrote to my aunt at Glasgow, and received no answer.	Я написала к моей тетке в Глазго и не получила ответа.
Starvation stared me in the face, when I saw in a newspaper an advertisement addressed to me by Mr. Van Brandt.	Голод угрожал мне, когда я увидела в газете объявление, адресованное мне Ван Брандтом.
He implored me to write to him; he declared that his life without me was too desolate to be endured; he solemnly promised that there should be no interruption to my tranquillity if I would return to him.	Он умолял меня написать ему, он уверял, что его жизнь без меня слишком печальна, что он не может переносить ее, он торжественно обещал, что мое спокойствие не будет нарушено, если я вернусь к нему.
If I had only had myself to think of, I would have begged my bread in the streets rather than return to him-'"	Если бы я должна была думать только о себе, я стала бы просить милостыню на улице скорее, чем вернулась бы к нему..."
I interrupted the narrative at that point.	Тут я прервал рассказ.
"What other person could she have had to think of?" I said.	- О ком другом могла она думать? - спросил я.
"Is it possible, George," my mother rejoined, "that you have no suspicion of what she was alluding to when she said those words?"	- Возможно ли, Джордж, - ответила матушка, - что ты не подозреваешь, на кого она намекала, когда произнесла эти слова?
The question passed by me unheeded: my thoughts were dwelling bitterly on Van Brandt and his advertisement.	Я не обратил внимание на этот вопрос. Мои мысли с горечью обратились на Ван Брандта и его объявление.

"She answered the advertisement, of course?" I said.	- Она, разумеется, ответила на объявление? -сказал я.
"And she saw Mr. Van Brandt," my mother went on.	- И виделась с Ван Брандтом, - продолжала матушка.
"She gave me no detailed account of the interview between them.	- Она не рассказывала мне подробно об этом свидании.
'He reminded me,' she said, 'of what I knew to be true-that the woman who had entrapped him into marrying her was an incurable drunkard, and that his ever living with her again was out of the question.	"Он напомнил мне, - сказала она, - уже известное мне - то есть, что женщина, заставившая его жениться на ней, была неисправимая пьяница и что о том, чтобы он жил с ней, не могло быть и речи.
Still she was alive, and she had a right to the name at least of his wife.	Она еще жива и, во всяком случае, имеет право называться его женой.
I won't attempt to excuse my returning to him, knowing the circumstances as I did.	Я не стану пытаться извинять мое возвращение к нему, зная его обстоятельства.
I will only say that I could see no other choice before me, in my position at the time.	Я только скажу, что мне не оставалось другого выбора в моем тогдашнем положении.
It is needless to trouble you with what I have suffered since, or to speak of what I may suffer still.	Бесполезно надоедать вам тем, что я выстрадала после того, или о том, что могу выстрадать еще.
I am a lost woman.	Я женщина погибшая.
Be under no alarm, madam, about your son.	Не пугайтесь насчет вашего сына.
I shall remember proudly to the end of my life that he once offered me the honor and the happiness of becoming his wife; but I know what is due to him and to you.	Я с гордостью стану помнить до конца моей жизни, что он предлагал мне честь и счастье стать его женой, но я знаю мой долг в отношении вас.
I have seen him for the last time.	Я видела его в последний раз.
The one thing that remains to be done is to satisfy him that our marriage is impossible.	Остается только доказать ему, что наш брак невозможен.
You are a mother; you will understand why I reveal the obstacle which stands between us-not to him, but to you.'	Вы мать, вы поймете, почему я открыла препятствие, стоящее между нами, - не ему, а вам".
She rose saying those words, and opened the folding-doors which led from the parlor into a back room.	Она встала с этими словами и отворила дверь из гостиной в заднюю комнату.
After an absence of a few moments only, she returned."	Через несколько минут она вернулась.
At that crowning point in the narrative, my mother stopped.	На этом месте своего рассказа матушка остановилась.
Was she afraid to go on? or did she think it needless to say more?	Боялась ли она продолжать, или находила бесполезным говорить больше?
"Well?" I said.	- Ну с! - сказал я.
"Must I really tell it to you in words, George?	- Неужели я должна это рассказывать тебе, Джордж?

Can't you guess how it ended, even yet?"	Неужели ты не можешь угадать причину даже теперь?
There were two difficulties in the way of my understanding her.	Два затруднения мешали мне понять.
I had a man's bluntness of perception, and I was half maddened by suspense.	Я был непроницателен как мужчина и почти обезумел от недоумения.
Incredible as it may appear, I was too dull to guess the truth even now.	Как невероятно ни может это показаться, я даже теперь был настолько туп, что не мог угадать правду.
"When she returned to me," my mother resumed, "she was not alone.	- Она вернулась ко мне не одна, - продолжала матушка.
She had with her a lovely little girl, just old enough to walk with the help of her mother's hand.	- С ней была прелестная девочка, которая еще едва могла ходить, держась за руку матери.
She tenderly kissed the child, and then she put it on my lap.	Она нежно поцеловала ребенка, а потом посадила его на колени ко мне.
'There is my only comfort,' she said, simply; 'and there is the obstacle to my ever becoming Mr. Germaine's wife.'"	"Это мое единственное утешение, - сказала она просто, - и вот препятствие мешающее мне стать женой мистера Джерменя".
Van Brandt's child!	Ребенок Ван Брандта!
Van Brandt's child!	Ребенок Ван Брандта!
The postscript which she had made me add to my letter; the incomprehensible withdrawal from the employment in which she was prospering; the disheartening difficulties which had brought her to the brink of starvation; the degrading return to the man who had cruelly deceived her-all was explained, all was excused now!	Приписка, которую она заставила меня сделать к письму, непонятное оставление места, на котором она работала хорошо, печальные затруднения, которые довели ее до голода, унизительное возвращение к человеку, который так жестоко обманул ее, - все объяснилось, все извинялось теперь!
With an infant at the breast, how could she obtain a new employment?	Как могла она получить место с грудным ребенком?
With famine staring her in the face, what else could the friendless woman do but return to the father of her child?	С надвигающимся голодом что могла сделать эта одинокая женщина, как не вернуться к отцу своего ребенка?
What claim had I on her, by comparison with him?	Какое право имел я на нее сравнительно с ним?
What did it matter, now that the poor creature secretly returned the love that I felt for her?	Какая была нужда теперь в том, что бедное создание тайно платило взаимностью за мою любовь?
There was the child, an obstacle between us-there was his hold on her, now that he had got her back!	Ребенок был препятствием между нами - вот чем он удерживал ее у себя!
What was my hold worth?	Чем я могу удержать ее?
All social proprieties and all social laws answered the question: Nothing!	Все общественные приличия и все общественные законы отвечали на вопрос: ничем!
My head sunk on my breast; I received the blow in silence.	Г олова моя опустилась на грудь - я молча принял удар.
My good mother took my hand.	Моя добрая матушка ваяла меня за руку.

"You understand it now, George?" she said, sorrowfully.	- Теперь ты понимаешь, Джордж? - спросила она печально.
"Yes, mother; I understand it."	- Да, матушка, понимаю.
"There was one thing she wished me to say to you, my dear, which I have not mentioned yet.	- Она просила меня сказать тебе об одном, мой милый, о чем я еще не упоминала тебе.
She entreats you not to suppose that she had the faintest idea of her situation when she attempted to destroy herself.	Она умоляет тебя не предполагать, будто она имела хоть малейшее понятие о своем положении, когда пыталась лишить себя жизни.
Her first suspicion that it was possible she might become a mother was conveyed to her at Edinburgh, in a conversation with her aunt.	Ее первое подозрение о том, что она может стать матерью, появилось у нее в Эдинбурге из разговора с теткой.
It is impossible, George, not to feel compassionately toward this poor woman.	Невозможно, Джордж, не чувствовать сострадания к этой бедной женщине.
Regrettable as her position is, I cannot see that she is to blame for it.	Как ни достойно сожаления ее положение, я не вижу, чтобы ее можно было порицать за него.
She was the innocent victim of a vile fraud when that man married her; she has suffered undeservedly since; and she has behaved nobly to you and to me.	Она была невинной жертвой гнусного обмана, когда этот человек женился на ней. С тех пор она страдала, не заслужив этого, и поступила благородно с тобой и со мной.
I only do her justice in saying that she is a woman in a thousand-a woman worthy, under happier circumstances, to be my daughter and your wife.	Я должна отдать ей справедливость, сказав, что она женщина из тысячи - женщина, достойная при более счастливых обстоятельствах быть моей дочерью и твоей женой.
I feel for you, and feel with you, my dear-I do, with my whole heart."	Я жалею тебя и разделяю твои чувства, мой милый, от всего моего сердца.
So this scene in my life was, to all appearance, a scene closed forever.	Таким образом, занавес этой сцены моей жизни был опущен навсегда.
As it had been with my love, in the days of my boyhood, so it was again now with the love of my riper age!	Как было с моей любовью в дни моего детства, так было опять теперь с любовью моего зрелого возраста.
Later in the day, when I had in some degree recovered my self-possession, I wrote to Mr. Van Brandt-as she had foreseen I should write!-to apologize for breaking my engagement to dine with him.	Позднее в этот день, когда ко мне в некоторой степени вернулось самообладание, я написал Ван Брандту. Мэри предвидела, что я буду писать, извиняясь, что не смогу обедать у него.
Could I trust to a letter also, to say the farewell words for me to the woman whom I had loved and lost?	Мог ли я также сказать в письме несколько прощальных слов женщине, которую я любил и которой лишился?
No!	Нет!
It was better for her, and better for me, that I should not write.	И для нее, и для меня было лучше не писать.
And yet the idea of leaving her in silence was more than my fortitude could endure.	А между тем у меня недоставало твердости оставить ее молча.
Her last words at parting (as they were repeated to me by my mother) had expressed the hope that I should not think hardly of her in the future.	Ее последние слова при разлуке (повторенные мне матушкой) выражали надежду, что я не стану думать о ней сурово.

How could I assure her that I should think of her tenderly to the end of my life?	Как я мог уверить ее, что буду думать о ней с любовью до конца всей жизни?
My mother's delicate tact and true sympathy showed me the way.	Нежный такт и истинное сочувствие моей матери указали мне путь.
"Send a little present, George," she said, "to the child.	- Пошли небольшой подарок ребенку, Джордж, -сказала она.
You bear no malice to the poor little child?"	- Ты не сердишься на бедную девочку?
God knows I was not hard on the child!	Богу было известно, что я не желал зла ребенку.
I went out myself and bought her a toy.	Я сам пошел и купил ей игрушку.
I brought it home, and before I sent it away, I pinned a slip of paper to it, bearing this inscription:	Я принес ее домой и, прежде чем отослал, приколол к ней бумажку с надписью:
"To your little daughter, from George Germaine."	"Вашей дочке от Джорджа Джерменя".
There is nothing very pathetic, I suppose, in those words. And yet I burst out crying when I had written them.	В этих словах, я полагаю, не было ничего патетического, а между тем я заплакал, когда писал их.
The next morning my mother and I set forth for my country-house in Perthshire.	На следующее утро мы с матушкой уехали в наш загородный дом в Пертшире.
London was now unendurable to me.	Лондон стал для меня ненавистен.
Traveling abroad I had tried already.	Путешествие за границу я уже пробовал.
Nothing was left but to go back to the Highlands, and to try what I could make of my life, with my mother still left to live for.	Мне ничего больше не оставалось, как вернуться в Верхнюю Шотландию и постараться устроить свою жизнь так, чтобы посвятить ее матушке.
CHAPTER XVI. MY MOTHER'S DIARY.	Глава XVI ДНЕВНИК МОЕЙ МАТЕРИ
THERE is something repellent to me, even at this distance of time, in looking back at the dreary days, of seclusion which followed each other monotonously in my Highland home.	Мне неприятно даже теперь, по прошествии такого длительного времени, оглядываться на печальные дни затворничества, которые однообразно проходили в нашем шотландском доме.
The actions of my life, however trifling they may have been, I can find some interest in recalling: they associate me with my fellow-creatures; they connect me, in some degree, with the vigorous movement of the world.	Прошлое в моей жизни, однако, как ни было оно печально, я вспоминаю с некоторым интересом. Оно соединяло меня с моими ближними, оно связывало меня в некоторой степени с людьми и жизнью света.
But I have no sympathy with the purely selfish pleasure which some men appear to derive from dwelling on the minute anatomy of their own feelings, under the pressure of adverse fortune.	Но я не испытываю сочувствия к чисто эгоистическому удовольствию, которое некоторые люди находят, распространяясь до малейших мелочей о своих собственных чувствах в дни бед и печалей.
Let the domestic record of our stagnant life in Perthshire (so far as I am concerned in it) be presented in my mother's words, not in mine.	Пусть воспоминание о нашей застойной жизни в Пертшире (насколько оно касается меня) будет представлено словами моей матери, а не моими.

A few lines of extract from the daily journal which it was her habit to keep will tell all that need be told before this narrative advances to later dates and to newer scenes.	Несколько выписок из дневника, который она имела привычку вести, расскажут все, что следовало рассказать, прежде чем этот рассказ перейдет к позднейшему времени и новым событиям.
"20th August.-We have been two months at our home in Scotland, and I see no change in George for the better.	"20 августа. - Мы пробыли два месяца в нашем шотландском доме, а я не вижу перемены к лучшему в Джордже.
He is as far as ever, I fear, from being reconciled to his separation from that unhappy woman.	Я боюсь, что он еще по прежнему далек от примирения с разлукой с этой несчастной женщиной.
Nothing will induce him to confess it himself.	Ничто не заставит его признаться в этом самому.
He declares that his quiet life here with me is all that he desires.	Он уверяет, что его спокойная жизнь здесь со мной удовлетворяет все его желания.
But I know better!	Но я этому не верю.
I have been into his bedroom late at night.	Я была вчера ночью в его спальне.
I have heard him talking of her in his sleep, and I have seen the tears on his eyelids.	Я слышала, как он говорил о ней во сне, и видела слезы на его ресницах.
My poor boy!	Мой бедный мальчик!
What thousands of charming women there are who would ask nothing better than to be his wife!	Сколько тысяч очаровательных женщин не желали бы ничего большего, как стать его женой!
And the one woman whom he can never marry is the only woman whom he loves!	А он любит именно ту женщину, на которой не может жениться!"
"25th.-A long conversation about George with Mr. MacGlue.	"25. - Продолжительный разговор с Джорджем о мистере Мек Глю.
I have never liked this Scotch doctor since he encouraged my son to keep the fatal appointment at Saint Anthony's Well.	Я не люблю этого шотландского доктора с тех пор, как он не отговорил моего сына отправиться на роковое свидание у источника Св. Антония.
But he seems to be a clever man in his profession-and I think, in his way, he means kindly toward George.	Но он, кажется, доктор искусный, и я думаю, что он хорошо расположен к Джорджу.
His advice was given as coarsely as usual, and very positively at the same time.	Он дал совет со своей обычной грубостью и очень дельный в то же время.
'Nothing will cure your son, madam, of his amatory passion for that half-drowned lady of his but change-and another lady.	- Ничто не излечит вашего сына, сударыня, от его пламенной страсти к этой чуть не утонувшей даме, кроме перемены - и другой дамы.
Send him away by himself this time; and let him feel the want of some kind creature to look after him.	Отошлите его отсюда одного и заставьте его почувствовать необходимость в заботах о нем какого нибудь доброго существа.
And when he meets with that kind creature (they are as plenty as fish in the sea), never trouble your head about it if there's a flaw in her character.	А когда он встретит это доброе существо (их так много, как рыб в море), не ломайте себе голову о том, нет ли пятна на ее репутации.
I have got a cracked tea-cup which has served me for twenty years.	У меня есть надтреснутая чашка, которая служит мне двадцать лет.
Marry him, ma'am, to the new one with the utmost speed and impetuosity which the law will permit.'	Жените его, сударыня, на этой новой так быстро, как только позволит закон.

I hate Mr. MacGlue's opinions-so coarse and so hard-hearted!-but I sadly fear that I must part with my son for a little while, for his own sake.	Я ненавижу мнения мистера Мек Глю, они такие грубые и жестокосердные, но очень боюсь, что должна расстаться с моим сыном на некоторое время для его же пользы".
"26th.-Where is George to go?	"26. - Куда поедет Джордж?
I have been thinking of it all through the night, and I cannot arrive at a conclusion.	Я думала об этом всю ночь и не могу придумать ничего.
It is so difficult to reconcile myself to letting him go away alone.	Так трудно примириться с мыслью отпустить его одного!"
"29th.-I have always believed in special providences; and I am now confirmed in my belief.	"29. - Я всегда верила в особую благость Провидения, и теперь моя вера подтвердилась снова.
This morning has brought with it a note from our good friend and neighbor at Belhelvie.	В это утро я получила письмо от нашего доброго друга и соседа в Бельгельвае.
Sir James is one of the commissioners for the Northern Lights.	Сэр Джемс - один из начальников Северных маяков.
He is going in a Government vessel to inspect the lighthouses on the North of Scotland, and on the Orkney and Shetland Islands-and, having noticed how worn and ill my poor boy looks, he most kindly invites George to be his guest on the voyage.	Он едет на казенном корабле осматривать маяки Северной Шотландии и на Оркнейских и Шетлендских островах - и, заметив, как похудел и нездоров мой бедный мальчик, он пригласил Джорджа быть его гостем в этом путешествии.
They will not be absent for more than two months; and the sea (as Sir James reminds me) did wonders for George's health when he returned from India.	Они будут в поездке более двух месяцев, а море (как сэр Джемс напомнил мне) сделало чудеса в здоровье Джорджа, когда он вернулся из Индии.
I could wish for no better opportunity than this of trying what change of air and scene will do for him.	Я не могу желать лучшего случая попытать, какую перемену воздух и новые места сделают для него.
However painfully I may feel the separation myself, I shall put a cheerful face on it; and I shall urge George to accept the invitation.	Как ни тягостна будет разлука для меня, я стойко перенесу ее и стану уговаривать Джорджа принять приглашение".
"30th.-I have said all I could; but he still refuses to leave me.	"30. - Я сказала все, что могла, но он все отказывается оставить меня.
I am a miserable, selfish creature.	Я жалкое, эгоистичное существо.
I felt so glad when he said No.	Я была так рада, когда он сказал "нет"!
"31st.-Another wakeful night.	"31. - Еще бессонная ночь.
George must positively send his answer to Sir James to-day.	Джордж должен обязательно дать ответ сэру Джемсу сегодня.
I am determined to do my duty toward my son-he looks so dreadfully pale and ill this morning!	Я решилась исполнить мою обязанность по отношению к сыну - он так ужасно бледен и нездоров сегодня!
Besides, if something is not done to rouse him, how do I know that he may not end in going back to Mrs. Van Brandt after all?	Кроме того, если что нибудь не расшевелит его, почем я знаю, может быть, он вернется к мистрис Ван Брандт.

From every point of view, I feel bound to insist on his accepting Sir James's invitation.	Со всевозможных точек зрения я обязана настаивать на том, чтобы он принял приглашение сэра Джемса.
I have only to be firm, and the thing is done.	Мне надо только быть твердой, и дело уладится.
He has never yet disobeyed me, poor fellow.	Бедняжка еще никогда не ослушивался меня.
He will not disobey me now.	Он и теперь не ослушается".
"2d September.-He has gone!	"2 сентября. - Он уехал!
Entirely to please me-entirely against his own wishes.	Единственно для того, чтобы сделать мне удовольствие, - совершенно против своего желания.
Oh, how is it that such a good son cannot get a good wife!	О, как такой добрый сын не может иметь доброй жены!
He would make any woman happy.	Он всякую женщину сделал бы счастливой.
I wonder whether I have done right in sending him away?	Желала бы я знать, хорошо ли я поступила, отослав его.
The wind is moaning in the fir plantation at the back of the house.	Ветер стонет в сосновой плантации позади дома.
Is there a storm at sea?	Нет ли бури на море?
I forgot to ask Sir James how big the vessel was.	Я забыла спросить сэра Джемса, как велик корабль.
The 'Guide to Scotland' says the coast is rugged; and there is a wild sea between the north shore and the Orkney Islands.	Путеводитель по Шотландии говорит, что берег скалистый, а между северным берегом и Оркнейскими островами море бурно.
I almost regret having insisted so strongly-how foolish I am!	Я почти сожалею, что так настаивала, - как я глупа!
We are all in the hands of God.	Мы все в руках Божьих.
May God bless and prosper my good son!	Да благословит Господь моего доброго сына!"
"10th.-Very uneasy.	"10. - Очень растревожена.
No letter from George.	От Джорджа нет писем.
Ah, how full of trouble this life is! and how strange that we should cling to it as we do!	Ах, каких огорчений полна эта жизнь, и как странно, что мы так ее ценим!"
"15th.-A letter from George!	"15. - Письмо от Джорджа.
They have done with the north coast and they have crossed the wild sea to the Orkneys.	Они прошли северный берег и бурное море к Оркнейским островам.
Wonderful weather has favored them so far; and George is in better health and spirits.	Чудная погода благоприятствовала им до сих пор. Джордж поздоровел и повеселел.
Ah! how much happiness there is in life if we only have the patience to wait for it.	Ах, сколько счастья в этой жизни, если только мы будем иметь терпение ждать его!"
"2d October.-Another letter.	"2 октября. - Еще письмо.
They are safe in the harbor of Lerwick, the chief port in the Shetland Islands.	Они благополучно дошли до Леруикской пристани, главной гавани на Шетлендских островах.

The weather has not latterly been at all favorable. But the amendment in George's health remains.	Последнее время погода была неблагоприятна, но здоровье Джорджа продолжает улучшаться.
He writes most gratefully of Sir James's unremitting kindness to him.	Он пишет с большой признательностью о постоянной доброте к нему сэра Джемса.
I am so happy, I declare I could kiss Sir James-though he is a great man, and a Commissioner for Northern Lights!	Я так рада, я готова бы расцеловать сэра Джемса -хотя он человек важный и начальник Северных маяков.
In three weeks more (wind and weather permitting) they hope to get back.	Через три недели (если позволят ветер и погода) они надеются вернуться.
Never mind my lonely life here, if I can only see George happy and well again!	Моя уединенная жизнь здесь ничего не значит, если я смогу только видеть Джорджа опять счастливым и здоровым.
He tells me they have passed a great deal of their time on shore; but not a word does he say about meeting any ladies.	Он пишет мне, что они много времени проводят на берегу, но не говорит ни слова о встрече с дамами.
Perhaps they are scarce in those wild regions?	Может быть, их мало в тех диких областях.
I have heard of Shetland shawls and Shetland ponies.	Я слышала о шетлендских шалях и шетлендских пони.
Are there any Shetland ladies, I wonder?"	А есть ли шетлендские дамы, желала бы я знать?"
CHAPTER XVII. SHETLAND HOSPITALITY.	Глава XVII ШЕТЛЕНДСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО
"GUIDE! Where are we?"	- Проводник, где мы?
"I can't say for certain."	- Не могу сказать точно.
"Have you lost your way?"	- Вы заблудились?
The guide looks slowly all round him, and then looks at me.	Проводник медленно осматривается вокруг, а потом смотрит на меня.
That is his answer to my question.	Это его ответ на мой вопрос.
And that is enough.	И этого достаточно.
The lost persons are three in number.	Заблудившихся трое.
My traveling companion, myself, and the guide.	Мой спутник, я и проводник.
We are seated on three Shetland ponies-so small in stature, that we two strangers were at first literally ashamed to get on their backs.	Мы сидим на трех шетлендских пони - таких крошечных, что нам, двум чужестранцам, сначала буквально было стыдно сесть на них.
We are surrounded by dripping white mist so dense that we become invisible to one another at a distance of half a dozen yards.	Нас окружает белый туман, такой густой, что мы не видим друг друга на расстоянии полдюжины шагов.
We know that we are somewhere on the mainland of the Shetland Isles.	Мы знаем, что находимся где то на материке Шетлендских островов.
We see under the feet of our ponies a mixture of moorland and bog-here, the strip of firm ground that we are standing on, and there, a few feet off, the strip of watery peat-bog, which is deep enough to suffocate us if we step into it.	Мы видим под ногами наших пони смесь степи и болота - здесь полоса твердой земли, на которой мы стоим, а там, за несколько футов, полоса воды торфяного болота, которое настолько глубоко, что мы можем потонуть, если ступим на него.

Thus far, and no further, our knowledge extends.	Нам известно только это, больше мы не знаем ничего.
This question of the moment is, What are we to do next?	Вопрос состоит в том - что нам делать?
The guide lights his pipe, and reminds me that he warned us against the weather before we started for our ride.	Проводник закурил трубку и напомнил мне, что предостерегал нас о плохой погоде, прежде чем мы отправились.
My traveling companion looks at me resignedly, with an expression of mild reproach.	Мой спутник безропотно смотрит на меня с выражением кроткого упрека.
I deserve it.	Я заслуживаю этого.
My rashness is to blame for the disastrous position in which we now find ourselves.	В печальном положении, в котором мы находимся, виновата моя опрометчивость.
In writing to my mother, I have been careful to report favorably of my health and spirits.	Когда я писал моей матери, я старался с оптимизмом отзываться о моем здоровье и расположении духа.
But I have not confessed that I still remember the day when I parted with the one hope and renounced the one love which made life precious to me.	Но я не сознавался, что еще помню тот день, когда я расстался с единственной надеждой и отказался от единственной любви, которая делала жизнь желанной для меня.
My torpid condition of mind, at home, has simply given place to a perpetual restlessness, produced by the excitement of my new life.	Моя апатия дома просто заменилась постоянной неугомонностью, возбуждаемой волнением моей новой жизни.
I must now always be doing something-no matter what, so long as it diverts me from my own thoughts.	Теперь я должен всегда делать что нибудь, все равно что бы то ни было, только бы это отвлекало меня от моих мыслей.
Inaction is unendurable; solitude has become horrible to me.	Бездействие нестерпимо, уединение сделалось ужасным для меня.
While the other members of the party which has accompanied Sir James on his voyage of inspection among the lighthouses are content to wait in the harbor of Lerwick for a favorable change in the weather, I am obstinately bent on leaving the comfortable shelter of the vessel to explore some inland ruin of prehistoric times, of which I never heard, and for which I care nothing.	Между тем как другие члены общества, сопровождающие сэра Джемса в его путешествии для осмотра маяков, ждут на Леруикской пристани благоприятной перемены погоды, я упорно стремлюсь оставить удобный приют на корабле, чтобы осмотреть какую нибудь развалину доисторических времен, о которой никогда не слышал и которой нисколько не интересуюсь.
The movement is all I want; the ride will fill the hateful void of time.	Мне нужно только движение. Езда заполнит ненавистную пустоту времени.
I go, in defiance of sound advice offered to me on all sides.	Я еду вопреки здравому совету, подаваемому мне со всех сторон.
The youngest member of our party catches the infection of my recklessness (in virtue of his youth) and goes with me.	Младший член нашего общества заражается моей неугомонностью (в силу его юности) и едет со мной.
And what has come of it?	Что же вышло из этого?
We are blinded by mist; we are lost on a moor; and the treacherous peat-bogs are round us in every direction!	Нас ослепляет туман, мы заблудились в поле, а вероломные болота окружают нас со всех сторон!

What is to be done?	Что делать?
"Just leave it to the pownies," the guide says.	- Предоставьте это пони, - говорит проводник.
"Do you mean leave the ponies to find the way?"	- Вы хотите сказать, чтобы мы предоставили пони отыскать дорогу?
"That's it," says the guide.	- Именно, - говорит проводник.
"Drop the bridle, and leave it to the pownies.	- Опустите поводья и предоставьте все пони.
See for yourselves.	Видите, я уезжаю на своем пони.
I'm away on my powny." He drops his bridle on the pommel of his saddle, whistles to his pony, and disappears in the mist; riding with his hands in his pockets, and his pipe in his mouth, as composedly as if he were sitting by his own fireside at home.	Он опустил поводья, свистнул своему пони и исчез в тумане, сунув руки в карманы и с трубкой во рту, так спокойно, как будто сидел возле очага дома.
We have no choice but to follow his example, or to be left alone on the moor.	Нам осталось только последовать его примеру или остаться одним в поле.
The intelligent little animals, relieved from our stupid supervision, trot off with their noses to the ground, like hounds on the scent.	Смышленые животные, освободившись от нашего глупого надзора, отправились, опустив нос в землю, как собаки, отыскивающие след.
Where the intersecting tract of bog is wide, they skirt round it.	Где болото широко, они обходили его.
Where it is narrow enough to be leaped over, they cross it by a jump.	Где узко, они перепрыгивали.
Trot! trot!-away the hardy little creatures go; never stopping, never hesitating.	Бегут, бегут отважные пони, не останавливаются, не колеблются.
Our "superior intelligence," perfectly useless in the emergency, wonders how it will end.	Наш "высший ум", совершенно бесполезный в этом случае, удивляется, чем это кончится.
Our guide, in front of us, answers that it will end in the ponies finding their way certainly to the nearest village or the nearest house.	Наш проводник впереди нас отвечает, что это кончится тем, что пони непременно найдут дорогу к ближайшей деревне или ближайшему дому.
"Let the bridles be," is his one warning to us.	- Не трогайте поводья, - предостерегает он нас.
"Come what may of it, let the bridles be!"	- Что ни вышло бы из этого, не трогайте поводья.
It is easy for the guide to let his bridle be-he is accustomed to place himself in that helpless position under stress of circumstances, and he knows exactly what his pony can do.	Для проводника легко не трогать поводья - он привык находиться в таком беспомощном положении в силу обстоятельств и знает наверно, что его пони может сделать.
To us, however, the situation is a new one; and it looks dangerous in the extreme.	Для нас, однако, это положение новое и кажется чрезвычайно опасным.
More than once I check myself, not without an effort, in the act of resuming the command of my pony on passing the more dangerous points in the journey.	Не раз удерживался я не без усилий, чтобы не распорядиться моим пони, переезжая самые опасные места.
The time goes on; and no sign of an inhabited dwelling looms through the mist.	Время проходит, а сквозь туман не заметно и признака обитаемого жилища.
I begin to get fidgety and irritable; I find myself secretly doubting the trustworthiness of the guide.	Я начинаю тревожиться и раздражаться. Я втайне сомневаюсь в верности решения проводника.

While I am in this unsettled frame of mind, my pony approaches a dim, black, winding line, where the bog must be crossed for the hundredth time at least.	Пока я нахожусь в такой нерешительности, мой пони приближается к тусклой, черной, извилистой линии, где надо переехать болото, по крайней мере, в сотый раз.
The breadth of it (deceptively enlarged in appearance by the mist) looks to my eyes beyond the reach of a leap by any pony that ever was foaled.	Ширина его (обманчиво увеличенная туманом) кажется мне недоступной для прыжка пони.
I lose my presence of mind.	Я теряю присутствие духа.
At the critical moment before the jump is taken, I am foolish enough to seize the bridle, and suddenly check the pony.	В критическую минуту, до прыжка, я имею глупость, схватить поводья и вдруг останавливаю пони.
He starts, throws up his head, and falls instantly as if he had been shot.	Он вздрагивает, закидывает голову и падает, как будто его застрелили.
My right hand, as we drop on the ground together, gets twisted under me, and I feel that I have sprained my wrist.	Моя правая рука, когда мы свалились вместе наземь, подвертывается под меня и я чувствую, что вывихнул кисть.
If I escape with no worse injury than this, I may consider myself well off.	Если отделаюсь только этим, я должен считать себя счастливым.
But no such good fortune is reserved for me.	Но мне не суждено было пользоваться таким счастьем.
In his struggles to rise, before I have completely extricated myself from him, the pony kicks me; and, as my ill-luck will have it, his hoof strikes just where the poisoned spear struck me in the past days of my service in India.	Когда я силился встать и прежде чем успел выкарабкаться из под него, пони лягнул меня и, к моему несчастью, его копыто попало в то место, где меня ранила ядовитая стрела в былую службу в Индии.
The old wound opens again-and there I lie bleeding on the barren Shetland moor!	Старая рана опять открылась - и я лежу, обливаясь кровью, на шетлендской равнине.
This time my strength has not been exhausted in attempting to breast the current of a swift-flowing river with a drowning woman to support.	На этот раз мои силы не оставили меня, как в то время, когда я боролся с течением быстрой реки, поддерживая утопающую женщину.
I preserve my senses; and I am able to give the necessary directions for bandaging the wound with the best materials which we have at our disposal.	Я не лишился чувств и мог отдать необходимое распоряжение перевязать рану наилучшими способами, какими мы могли располагать.
To mount my pony again is simply out of the question.	О том, чтобы я опять сел на пони, не могло быть и речи.
I must remain where I am, with my traveling companion to look after me; and the guide must trust his pony to discover the nearest place of shelter to which I can be removed.	Я должен остаться на этом месте с моим спутником, а проводник должен положиться на своего пони, чтобы найти ближайший населенный пункт, куда меня можно было перевезти.
Before he abandons us on the moor, the man (at my suggestion) takes our "bearings," as correctly as he can by the help of my pocket-compass.	Прежде чем человек этот оставил нас на болоте, он (по моему распоряжению) заметил местоположение так верно, как только мог, с помощью моего карманного компаса.
This done, he disappears in the mist, with the bridle hanging loose, and the pony's nose to the ground, as before.	Сделав это, он исчез в тумане с опущенными поводьями, а пони по прежнему опустил нос в землю.

I am left, under my young friend's care, with a cloak to lie on, and a saddle for a pillow.	Я остался на попечении моего юного друга, растянувшись на плаще и с седлом вместо изголовья.
Our ponies composedly help themselves to such grass as they can find on the moor; keeping always near us as companionably as if they were a couple of dogs.	Наши пони спокойно щиплют траву, какую могут найти на равнине, оставаясь близ нас, точно собаки.
In this position we wait events, while the dripping mist hangs thicker than ever all round us.	В этом положении мы ждем дальнейшего развития событий, между тем как туман сгущается больше прежнего вокруг нас.
The slow minutes follow each other wearily in the majestic silence of the moor.	Медленные минуты уныло тянулись одна за другой в величественном безмолвии равнины.
We neither of us acknowledge it in words, but we both feel that hours may pass before the guide discovers us again.	Никто из нас не сознается в этом на словах, но мы оба чувствуем, что могут пройти часы, прежде чем проводник вернется к нам.
The penetrating damp slowly strengthens its clammy hold on me.	Пронизывающая сырость медленно охватывает мое тело.
My companion's pocket-flask of sherry has about a teaspoonful of wine left in the bottom of it.	В карманной бутылке моего спутника осталась только ложечка хереса.
We look at one another-having nothing else to look at in the present state of the weather-and we try to make the best of it.	Мы смотрим друг на друга, нам не на что больше смотреть при теперешнем состоянии погоды, и стараемся примириться с нашим положением.
So the slow minutes follow each other, until our watches tell us that forty minutes have elapsed since the guide and his pony vanished from our view.	Таким образом медленные минуты тянутся одна за другой, и, наконец, наши часы говорят нам, что прошло сорок минут после того, как проводник и его пони исчезли в тумане.
My friend suggests that we may as well try what our voices can do toward proclaiming our situation to any living creature who may, by the barest possibility, be within hearing of us.	Друг мой предлагает попробовать, не можем ли мы дать знать о нашем положении какому нибудь живому существу, которое, может быть, услышит нас.
I leave him to try the experiment, having no strength to spare for vocal efforts of any sort.	Я предоставляю ему право проделать опыт, потому что у меня не осталось сил для вокальных усилий какого бы то ни было рода.
My companion shouts at the highest pitch of his voice.	Спутник мой кричит самым пронзительным голосом.
Silence follows his first attempt.	Тишина следует за его первой попыткой.
He tries again; and, this time, an answering hail reaches us faintly through the white fog.	Он опять пробует - на этот раз ответный крик слабо доносится до нас сквозь белый туман.
A fellow-creature of some sort, guide or stranger, is near us-help is coming at last!	Какое то человеческое существо, проводник или посторонний, находится возле нас - помощь появляется наконец!
An interval passes; and voices reach our ears-the voices of two men.	Проходит короткий промежуток времени, голоса доносятся до наших ушей - голоса двух человек.
Then the shadowy appearance of the two becomes visible in the mist.	Потом в тумане становятся видны очертания фигур двух человек.
Then the guide advances near enough to be identified.	Потом проводник приближается к нам настолько, что его уже можно узнать.

He is followed by a sturdy fellow in a composite dress, which presents him under the double aspect of a groom and a gardener.	За ним идет дюжий мужчина в каком то сложном платье, напоминающем одежду и конюха, и садовника.
The guide speaks a few words of rough sympathy.	Проводник в нескольких простых словах выразил свое сочувствие.
The composite man stands by impenetrably silent; the sight of a disabled stranger fails entirely either to surprise or to interest the gardener-groom.	Сложный человек стоял возле с невозмутимым молчанием. Вид больного чужестранца нисколько не удивил и не заинтересовал садовника конюха.
After a little private consultation, the two men decide to cross their hands, and thus make a seat for me between them.	Поговорив между собой, они решили перенести меня на руках.
My arms rest on their shoulders; and so they carry me off.	Я оперся своими руками о их плечи, и таким образом они меня понесли.
My friend trudges behind them, with the saddle and the cloak.	Друг мой поплелся за нами с седлом и плащом.
The ponies caper and kick, in unrestrained enjoyment of their freedom; and sometimes follow, sometimes precede us, as the humor of the moment inclines them.	Пони прыгают и лягаются, наслаждаясь своей свободой, иногда бегут позади, иногда впереди нас, видимо, по своему настроению.
I am, fortunately for my bearers, a light weight.	Я, к счастью для моих носильщиков, не тяжел.
After twice resting, they stop altogether, and set me down on the driest place they can find.	Отдохнув раза два, они остановились совсем и посадили меня на самое сухое место, какое только могли найти.
I look eagerly through the mist for some signs of a dwelling-house-and I see nothing but a little shelving beach, and a sheet of dark water beyond.	Я с нетерпением смотрю сквозь туман, нет ли признаков жилища, - и не вижу ничего, кроме небольшого, отлогого берега и полосы темной воды.
Where are we?	Где мы?
The gardener-groom vanishes, and appears again on the water, looming large in a boat.	Садовник конюх исчезает, а затем показывается на воде и кажется громадным в лодке.
I am laid down in the bottom of the boat, with my saddle-pillow; and we shove off, leaving the ponies to the desolate freedom of the moor.	Меня кладут на дно с моим седлом изголовьем, и мы отчаливаем, оставив пони на свободе на берегу.
They will pick up plenty to eat (the guide says); and when night comes on they will find their own way to shelter in a village hard by.	У них будет обильная пища (говорит проводник), а когда наступит ночь, они отыщут приют в ближайшей деревне.
The last I see of the hardy little creatures they are taking a drink of water, side by side, and biting each other sportively in higher spirits than ever!	Когда я в последний раз взглянул на этих маленьких животных, они шли рядом и шутя кусали друг друга в самом веселом расположении духа.
Slowly we float over the dark water-not a river, as I had at first supposed, but a lake-until we reach the shores of a little island; a flat, lonely, barren patch of ground.	Медленно плывем мы по темной воде - это не река, как я полагал сначала, а озеро - и подъезжаем к островку, плоской, уединенной полосе земли.

I am carried along a rough pathway made of great flat stones, until we reach the firmer earth, and discover a human dwelling-place at last.	Меня несут по примитивной дорожке, сделанной из больших, плоских камней, мы добираемся до более твердой земли и видим наконец человеческое жилье.
It is a long, low house of one story high; forming (as well as I can see) three sides of a square.	Это длинный, низкий дом в один этаж, занимающий (насколько я мог видеть) три стороны сквера.
The door stands hospitably open.	Дверь гостеприимно отворена.
The hall within is bare and cold and dreary.	Передняя пуста, холодна и печальна.
The men open an inner door, and we enter a long corridor, comfortably warmed by a peat fire.	Наши проводники отворили внутреннюю дверь -и мы вошли в коридор, приятно освещенный горящим в печи торфом.
On one wall I notice the closed oaken doors of rooms; on the other, rows on rows of well-filled book-shelves meet my eye.	У одной стены я заметил запертые дубовые двери комнат, у другой полки с книгами бросились мне в глаза.
Advancing to the end of the first passage, we turn at right angles into a second.	Дойдя до конца первого коридора, мы повернули во второй.
Here a door is opened at last: I find myself in a spacious room, completely and tastefully furnished, having two beds in it, and a large fire burning in the grate.	Там наконец отворилась дверь. Я очутился в просторной комнате, меблированной со вкусом, с двумя постелями и ярким огнем в камине.
The change to this warm and cheerful place of shelter from the chilly and misty solitude of the moor is so luxuriously delightful that I am quite content, for the first few minutes, to stretch myself on a bed, in lazy enjoyment of my new position; without caring to inquire into whose house we have intruded; without even wondering at the strange absence of master, mistress, or member of the family to welcome our arrival under their hospitable roof.	Перемена этого теплого и веселого приюта после холодной и туманной равнины была так роскошно восхитительна, что я с большим удовольствием растянулся на постели, лениво наслаждаясь моим новым положением, не заботясь расспрашивать, в чей дом мы ворвались, не удивляясь даже странному отсутствию хозяина, хозяйки или члена семейства, не встретивших нас под своей гостеприимной крышей.
After a while, the first sense of relief passes away. My dormant curiosity revives.	Через некоторое время первое чувство облегчения проходит, мое усыпленное любопытство оживляется.
I begin to look about me.	Я начинаю осматриваться вокруг.
The gardener-groom has disappeared.	Садовник конюх исчез.
I discover my traveling companion at the further end of the room, evidently occupied in questioning the guide.	Я примечаю моего спутника в дальнем конце комнаты, очевидно, расспрашивающего проводника.
A word from me brings him to my bedside.	Я зову его к моей постели.
What discoveries has he made? whose is the house in which we are sheltered; and how is it that no member of the family appears to welcome us?	Какие открытия сделал он, в чьем доме приютились мы и почему это ни один член семейства не вышел встретить нас?
My friend relates his discoveries.	Мой друг рассказывает о своих открытиях.
The guide listens as attentively to the second-hand narrative as if it were quite new to him.	Проводник слушает так внимательно это повторение его рассказа, как будто он совершенно нов для него.

The house that shelters us belongs to a gentleman of ancient Northern lineage, whose name is Dunross.	Дом, приютивший нас, принадлежит джентльмену старинного северного рода, по имени Денрос.
He has lived in unbroken retirement on the barren island for twenty years past, with no other companion than a daughter, who is his only child.	Он живет в постоянном уединении на пустынном острове двадцать лет с единственной дочерью.
He is generally believed to be one of the most learned men living.	Его считают самым ученейшим человеком на свете.
The inhabitants of Shetland know him far and wide, under a name in their dialect which means, being interpreted,	Шетлендские жители знают его под именем, которое на их языке означает
"The Master of Books."	"Книжный Мастер".
The one occasion on which he and his daughter have been known to leave their island retreat was at a past time when a terrible epidemic disease broke out among the villages in the neighborhood.	Он и дочь его оставляли это убежище на острове только один раз во время страшной эпидемии, свирепствовавшей в окрестных деревнях.
Father and daughter labored day and night among their poor and afflicted neighbors, with a courage which no danger could shake, with a tender care which no fatigue could exhaust.	Отец и дочь трудились день и ночь среди своих бедных и приунывших соседей с мужеством, которого никакая опасность не могла поколебать, с нежной заботой, которую никакая усталость не могла ослабить.
The father had escaped infection, and the violence of the epidemic was beginning to wear itself out, when the daughter caught the disease.	Отец избежал заразы, и сила эпидемии начинала уменьшаться, когда дочь заразилась этой болезнью.
Her life had been preserved, but she never completely recovered her health.	Она осталась жива, но не выздоровела вполне.
She is now an incurable sufferer from some mysterious nervous disorder which nobody understands, and which has kept her a prisoner on the island, self-withdrawn from all human observation, for years past.	Она теперь страдает от какой то неизлечимой, таинственной нервной болезни, которую не понимает никто и которая удерживает ее на острове вдали от всех людей.
Among the poor inhabitants of the district, the father and daughter are worshiped as semi-divine beings.	Между бедными обитателями округа отец и дочь почитаются как полубожественные существа.
Their names come after the Sacred Name in the prayers which the parents teach to their children.	Их имена родители учат детей поминать в молитвах после Священного Имени.
Such is the household (so far as the guide's story goes) on whose privacy we have intruded ourselves!	Таково семейство (насколько мы поняли из рассказа проводника), в которое мы ворвались.
The narrative has a certain interest of its own, no doubt, but it has one defect-it fails entirely to explain the continued absence of Mr. Dunross. Is it possible that he is not aware of our presence in the house?	Рассказ этот имеет, конечно, свой собственный интерес, но он имеет также один недостаток - он совершенно не объясняет продолжительное отсутствие Денроса, Возможно ли, чтобы ему не было известно о нашем присутствии в его доме?
We apply the guide, and make a few further inquiries of him.	Мы обращаемся к проводнику и задаем ему несколько вопросов.
"Are we here," I ask, "by permission of Mr. Dunross?"	- Мы здесь с позволения мистера Денроса? -спрашиваю я.
The guide stares.	Проводник вытаращил глаза.

If I had spoken to him in Greek or Hebrew, I could hardly have puzzled him more effectually.	Заговори я с ним по гречески или по еврейски, он не мог бы прийти в большее недоумение.
My friend tries him with a simpler form of words.	Друг мой старается растолковать ему наш вопрос более простыми словами:
"Did you ask leave to bring us here when you found your way to the house?"	- Вы спрашивали позволения привезти нас, когда нашли дорогу к дому?
The guide stares harder than ever, with every appearance of feeling perfectly scandalized by the question.	Проводник еще больше вытаращил глаза, по видимому, еще больше приведенный в негодование этим вопросом.
"Do you think," he asks, sternly, "'that I am fool enough to disturb the Master over his books for such a little matter as bringing you and your friend into this house?"	- Неужели вы думаете, - спрашивает он сурово, -что у меня хватило безрассудства отвлечь Мастера от его книг из за такой безделицы, чтобы привезти в этот дом вас и вашего друга?
"Do you mean that you have brought us here without first asking leave?"	- Неужели вы хотите сказать, что вы привезли нас сюда, не спросив позволения? - спросил я с изумлением.
I exclaim in amazement.	Лицо проводника просияло.
The guide's face brightens; he has beaten the true state of the case into our stupid heads at last!	Наконец то он вбил в наши глупые головы настоящее положение дел.
"That's just what I mean!" he says, with an air of infinite relief.	- Я именно это и хочу сказать, - отвечал он с видом чрезвычайного облегчения.
The door opens before we have recovered the shock inflicted on us by this extraordinary discovery.	Дверь отворилась прежде, чем мы успели оправиться от удара, нанесенного нам этим необыкновенным открытием.
A little, lean, old gentleman, shrouded in a long black dressing-gown, quietly enters the room.	Низенький, худощавый старик в длинном черном домашнем халате спокойно вошел в комнату.
The guide steps forward, and respectfully closes the door for him.	Проводник выступил вперед и почтительно запер дверь за ним.
We are evidently in the presence of The Master of Books!	Очевидно, мы находимся в присутствии Книжного Мастера.
CHAPTER XVIII. THE DARKENED ROOM.	Глава XVIII ТЕМНАЯ КОМНАТА
THE little gentleman advances to my bedside.	Низенький господин подходит к моей постели.
His silky white hair flows over his shoulders; he looks at us with faded blue eyes; he bows with a sad and subdued courtesy, and says, in the simplest manner,	Его шелковистые седые волосы рассыпаются по плечам, он смотрит на нас поблекшими голубыми глазами, он кланяется с достойной и сдержанной вежливостью и говорит чрезвычайно просто:
"I bid you welcome, gentlemen, to my house."	- Добро пожаловать в мой дом, господа.
We are not content with merely thanking him; we naturally attempt to apologize for our intrusion.	Мы не только благодарим его, мы, разумеется, извиняемся.
Our host defeats the attempt at the outset by making an apology on his own behalf.	Наш хозяин с самого начала прерывает нас и сам извиняется.
"I happened to send for my servant a minute since," he proceeds, "and I only then heard that you were here.	- Я случайно послал за моим слугой минуту назад,- продолжает он, - и тогда только услышал, что вы здесь.

It is a custom of the house that nobody interrupts me over my books.	В моем доме существует обычай никогда не отрывать меня от моих книг.
Be pleased, sir, to accept my excuses," he adds, addressing himself to me, "for not having sooner placed myself and my household at your disposal.	Пожалуйста, сэр, извините меня, - обратился он ко мне, - что я раньше не предложил к вашим услугам себя и весь мой дом.
You have met, as I am sorry to hear, with an accident.	С сожалением услышал, что с вами случилось неприятное приключение.
Will you permit me to send for medical help?	Вы мне позволите послать за доктором?
I ask the question a little abruptly, fearing that time may be of importance, and knowing that our nearest doctor lives at some distance from this house."	Я несколько поспешно задаю вам этот вопрос, боясь упустить время и зная, что наш ближайший доктор живет довольно далеко от этого дома.
He speaks with a certain quaintly precise choice of words-more like a man dictating a letter than holding a conversation.	Он говорил какими то странными, отборными словами - скорее как человек диктующий письмо, чем разговаривающий.
The subdued sadness of his manner is reflected in the subdued sadness of his face.	Сдержанная грусть при разговоре отражается в сдержанной грусти выражения его лица.
He and sorrow have apparently been old acquaintances, and have become used to each other for years past.	По видимому, он давно знаком с горем и привык к нему.
The shadow of some past grief rests quietly and impenetrably over the whole man; I see it in his faded blue eyes, on his broad forehead, on his delicate lips, on his pale shriveled cheeks.	Тень какого то прошлого горя постоянно чувствовалась во всем существе этого человека. Я вижу это в его поблекших голубых глазах, на его широком лбу, нежных, бледных сморщенных щеках.
My uneasy sense of committing an intrusion on him steadily increases, in spite of his courteous welcome.	Тревожное чувство относительно нашего вторжения увеличивается, несмотря на его вежливое приветствие.
I explain to him that I am capable of treating my own case, having been myself in practice as a medical man; and this said, I revert to my interrupted excuses.	Я объясняю ему, что способен сам помочь себе, потому что занимался врачебной практикой. Сказав это, я вернулся к моим прерванным извинениям.
I assure him that it is only within the last few moments that my traveling companion and I have become aware of the liberty which our guide has taken in introducing us, on his own sole responsibility, to the house.	Я уверил его, что я и мой товарищ только теперь узнали о смелости нашего проводника, который сам вздумал ввести нас в этот дом.
Mr. Dunross looks at me, as if he, like the guide, failed entirely to understand what my scruples and excuses mean.	Денрос посмотрел на меня, как будто он, так же как и проводник, не понял моей совестливости и извинений.
After a while the truth dawns on him.	Через несколько минут он уяснил, в чем дело.
A faint smile flickers over his face; he lays his hand in a gentle, fatherly way on my shoulder.	Слабая улыбка промелькнула на его лице, ласково, по отцовски, положил он руку на мое плечо.
"We are so used here to our Shetland hospitality," he says, "that we are slow to understand the hesitation which a stranger feels in taking advantage of it.	- Мы здесь так привыкли к нашему шетлендскому гостеприимству, что не можем понять нерешительности чужестранца воспользоваться им.

Your guide is in no respect to blame, gentlemen.	Ваш проводник ни в чем не виноват, господа.
Every house in these islands which is large enough to contain a spare room has its Guests' Chamber, always kept ready for occupation.	В каждом доме на этих островах есть запасная комната, всегда готовая для гостя.
When you travel my way, you come here as a matter of course; you stay here as long as you like; and, when you go away, I only do my duty as a good Shetlander in accompanying you on the first stage of your journey to bid you godspeed.	Когда вы путешествуете в мою сторону, вы приезжаете сюда и остаетесь здесь сколько хотите, а когда вы уезжаете, я исполняю должность доброго шетлендца, проводив вас до первой станции вашего путешествия, чтобы пожелать вам благополучного пути.
The customs of centuries past elsewhere are modern customs here.	Обычаи, забытые в других местах уже несколько столетий, остаются здесь во всей своей силе.
I beg of you to give my servant all the directions which are necessary to your comfort, just as freely as you could give them in your own house."	Я прошу вас отдать моему слуге все приказания, которые необходимы для вашего спокойствия, так же свободно, как вы отдали бы их в вашем собственном доме.
He turns aside to ring a hand-bell on the table as he speaks; and notices in the guide's face plain signs that the man has taken offense at my disparaging allusion to him.	Он повернулся, чтобы позвонить в колокольчик, стоявший на столе, и заметил на лице проводника ясные признаки, что он обиделся моими намеками.
"Strangers cannot be expected to understand our ways, Andrew," says The Master of Books. "But you and I understand one another-and that is enough."	- Нельзя ожидать, чтобы чужестранцы понимали наши обычаи, Эндрю, - сказал Книжный Мастер, -но мы с тобой понимаем друг друга - и этого достаточно.
The guide's rough face reddens with pleasure.	Грубое лицо проводника покраснело от удовольствия.
If a crowned king on a throne had spoken condescendingly to him, he could hardly have looked more proud of the honor conferred than he looks now.	Если бы король на престоле заговорил с ним снисходительно, едва ли он мог бы более гордиться этой честью.
He makes a clumsy attempt to take the Master's hand and kiss it.	Он сделал неуклюжую попытку взять руку Мастера и поцеловать ее.
Mr. Dunross gently repels the attempt, and gives him a little pat on the head.	Денрос оттолкнул его и слегка потрепал по голове.
The guide looks at me and my friend as if he had been honored with the highest distinction that an earthly being can receive.	Проводник взглянул на меня и на моего друга, как будто получил самое высокое отличие, какое когда либо доставалось земному существу.
The Master's hand had touched him kindly!	Рука Мастера ласково коснулась его.
In a moment more, the gardener-groom appears at the door to answer the bell.	Через минуту садовник конюх появился в дверях на звон колокольчика.
"You will move the medicine-chest into this room, Peter," says Mr. Dunross. "And you will wait on this gentleman, who is confined to his bed by an accident, exactly as you would wait on me if I were ill.	- Принеси в эту комнату аптечку, Питер, - сказал Денрос, - ты должен ухаживать за этим господином, который не может встать с постели по болезни, точно так, как ходил бы за мной, будь я болен.
If we both happen to ring for you together, you will answer his bell before you answer mine.	Если случится нам обоим позвонить в одно время, ты должен явиться к этому господину прежде, чем ко мне.

The usual changes of linen are, of course, ready in the wardrobe there?	Белье, разумеется, готово в этом гардеробе?
Very good.	Очень хорошо.
Go now, and tell the cook to prepare a little dinner; and get a bottle of the old Madeira out of the cellar.	Теперь ступай и вели кухарке приготовить небольшой обед, а из погреба принеси бутылку старой мадеры.
You will least, in this room.	На стол накрой, по крайней, мере сегодня, в этой комнате.
These two gentlemen will be best pleased to dine together.	Этим господам будет приятнее обедать вдвоем.
Return here in five minutes' time, in case you are wanted; and show my guest, Peter, that I am right in believing you to be a good nurse as well as a good servant."	Покажи моим гостям, Питер, что я по справедливости считаю тебя хорошей сиделкой и добрым слугой.
The silent and surly Peter brightens under the expression of the Master's confidence in him, as the guide brightened under the influence of the Master's caressing touch.	Молчаливый и угрюмый Питер просиял при выражении доверия Мастера к нему, как проводник просиял от ласкового прикосновения Мастера.
The two men leave the room together.	Оба вместе вышли из комнаты.
We take advantage of the momentary silence that follows to introduce ourselves by name to our host, and to inform him of the circumstances under which we happen to be visiting Shetland.	Мы воспользовались наступившим молчанием, чтобы отрекомендоваться нашему хозяину по именам и сообщить ему, при каких обстоятельствах довелось нам посетить Шетлендские острова.
He listens in his subdued, courteous way; but he makes no inquiries about our relatives; he shows no interest in the arrival of the Government yacht and the Commissioner for Northern Lights.	Он выслушал нас со своей сдержанной вежливостью, но не задал никаких вопросов о наших родных, не заинтересовался прибытием правительственной яхты и начальника Северных маяков.
All sympathy with the doings of the outer world, all curiosity about persons of social position and notoriety, is evidently at an end in Mr. Dunross.	Всякий интерес к внешнему миру, всякое любопытство относительно лиц, занимающих видное общественное положение и имеющих известность, очевидно, исчезли в Денросе.
For twenty years the little round of his duties and his occupations has been enough for him.	В течение десяти лет для него было достаточно небольшого круга его обязанностей и занятий.
Life has lost its priceless value to this man; and when Death comes to him he will receive the king of terrors as he might receive the last of his guests.	Жизнь потеряла свою ценность для этого человека, и, когда смерть придет к нему, он примет царицу ужасов как свою последнюю гостью.
"Is there anything else I can do," he says, speaking more to himself than to us, "before I go back to my books?"	- Не могу ли я сделать еще что нибудь, - говорит он скорее сам с собой, чем с нами, - прежде чем вернусь к своим книгам?
Something else occurs to him, even as he puts the question.	Что то приходит ему в голову в то самое время, как он задает этот вопрос.
He addresses my companion, with his faint, sad smile.	Он обращается к моему спутнику со своей милой, грустной улыбкой.

"This will be a dull life, I am afraid, sir, for you.	- Я боюсь, что для вас жизнь будет здесь очень скучна.
If you happen to be fond of angling, I can offer you some little amusement in that way.	Если вы любите удить, я могу предложить вам развлечение в этом роде.
The lake is well stocked with fish; and I have a boy employed in the garden, who will be glad to attend on you in the boat."	В озере много рыбы, а у меня в саду работает мальчик, который будет рад сопровождать вас в лодке.
My friend happens to be fond of fishing, and gladly accepts the invitation.	Друг мой любит удить рыбу и охотно принимает приглашение.
The Master says his parting words to me before he goes back to his books.	Мастер говорит мне на прощание несколько слов, прежде чем возвращается к своим книгам.
"You may safely trust my man Peter to wait on you, Mr. Germaine, while you are so unfortunate as to be confined to this room.	- Вы можете спокойно положиться на моего слугу Питера, мистер Джермень, пока не будете иметь возможность выходить из этой комнаты.
He has the advantage (in cases of illness) of being a very silent, undemonstrative person.	Он имеет преимущество (важное для больного) быть очень молчаливым и необщительным человеком.
At the same time he is careful and considerate, in his own reserved way.	В то же время он старателен и внимателен, по своему, сдержан.
As to what I may term the lighter duties at your bedside such as reading to you, writing your letters for you while your right hand is still disabled, regulating the temperature in the room, and so on-though I cannot speak positively, I think it likely that these little services may be rendered to you by another person whom I have not mentioned yet.	А что касается более легких обязанностей, как например, читать вам, писать для вас письма, пока вы не можете владеть правой рукой, регулировать температуру в комнате и так далее, хотя не могу утверждать положительно, я думаю, что эти маленькие услуги может оказывать вам другая особа, о которой я еще не упоминал.
We shall see what happens in a few hours' time. In the meanwhile, sir, I ask permission to leave you to your rest."	Мы увидим, что будет через несколько часов, а пока, сэр, я прошу позволения оставить вас отдохнуть.
With those words, he walks out of the room as quietly as he walked into it, and leaves his two guests to meditate gratefully on Shetland hospitality.	С этими словами он вышел из комнаты так спокойно, как вошел, и оставил своих гостей с признательностью размышлять о шетлендском гостеприимстве.
We both wonder what those last mysterious words of our host mean; and we exchange more or less ingenious guesses on the subject of that nameless "other person" who may possibly attend on me-until the arrival of dinner turns our thoughts into a new course.	Мы оба спрашиваем себя, что могут значить последние таинственные слова нашего хозяина, и обмениваемся более или менее различными догадками об этой неизвестной "другой особе", которая, может быть, будет услуживать мне, пока появление обеда не придает нашим мыслям другой оборот.
The dishes are few in number, but cooked to perfection and admirably served.	Блюд не много, но они приготовлены отлично и превосходно сервированы.
I am too weary to eat much: a glass of the fine old Madeira revives me.	Я слишком устал, чтобы много есть, но рюмка прекрасной старой мадеры подкрепляет меня.
We arrange our future plans while we are engaged over the meal.	Мы строим наши будущие планы, пока обедаем.

Our return to the yacht in Lerwick harbor is expected on the next day at the latest.	Наше возвращение на яхту в Леруикской гавани должно последовать не позже завтрашнего дня.
As things are, I can only leave my companion to go back to the vessel, and relieve the minds of our friends of any needless alarm about me.	В настоящем положении вещей я могу только отпустить моего спутника вернуться на корабль и успокоить наших друзей, чтобы они напрасно не тревожились обо мне.
On the day after, I engage to send on board a written report of the state of my health, by a messenger who can bring my portmanteau back with him.	На следующий день я обязуюсь послать на корабль письменный доклад о состоянии моего здоровья с человеком, который может привезти с собой мой чемодан.
These arrangements decided on, my friend goes away (at my own request) to try his skill as an angler in the lake.	Отдав эти распоряжения, приятель мой уходит (по моей собственной просьбе), попробовать свое искусство удить рыбу в озере.
Assisted by the silent Peter and the well-stocked medicine-chest, I apply the necessary dressings to my wound, wrap myself in the comfortable morning-gown which is always kept ready in the Guests' Chamber, and lie down again on the bed to try the restorative virtues of sleep.	С помощью молчаливого Питера и аптечки я перевязываю свою рану, закутываюсь в удобный домашний халат, который всегда был готов в комнате для гостей, и опять ложусь в постель, попробовать укрепляющую силу сна.
Before he leaves the room, silent Peter goes to the window, and asks in fewest possible words if he shall draw the curtains.	Прежде чем молчаливый Питер выходит из комнаты, он подходит к окну и спрашивает очень коротко, задернуть ли занавеси.
In fewer words still-for I am feeling drowsy already-I answer No.	Еще более краткими словами, потому что я чувствую уже приближение сна, - я отвечаю: "Нет".
I dislike shutting out the cheering light of day.	Я не люблю закрывать веселый дневной свет.
To my morbid fancy, at that moment, it looks like resigning myself deliberately to the horrors of a long illness.	Для моей болезненной фантазии в эту минуту это значило бы все равно, что покориться добровольно ужасам продолжительной болезни.
The hand-bell is on my bedside table; and I can always ring for Peter if the light keeps me from sleeping.	Колокольчик на столе у моей кровати, я всегда могу позвонить Питеру, если свет помешает мне спать.
On this understanding, Peter mutely nods his head, and goes out.	Поняв это, Питер молча кивает головой и уходит.
For some minutes I lie in lazy contemplation of the companionable fire.	Несколько минут я лежу, лениво созерцая приятный огонь в камине.
Meanwhile the dressings on my wound and the embrocation on my sprained wrist steadily subdue the pains which I have felt so far.	Между тем перевязка раны и примочка к вывихнутой кисти облегчили боль, которую я чувствовал до сих пор.
Little by little, the bright fire seems to be fading.	Мало помалу яркий огонь как будто потухает и все мои неприятности забываются.
Little by little, sleep steals on me, and all my troubles are forgotten. I wake, after what seems to have been a long repose-I wake, feeling the bewilderment which we all experience on opening our eyes for the first time in a bed and a room that are new to us.	Я просыпаюсь, кажется, после довольно продолжительного сна, просыпаюсь с тем чувством изумления, которое мы испытываем все, открывая глаза в первый раз на постели в комнате, совершенно для нас новой.

Gradually collecting my thoughts, I find my perplexity considerably increased by a trifling but curious circumstance.	Постепенно собираясь с мыслями, я нахожу, что мое недоумение значительно увеличивается ничтожным, но любопытным обстоятельством.
The curtains which I had forbidden Peter to touch are drawn-closely drawn, so as to plunge the whole room in obscurity.	Занавеси, до которых я запретил Питеру дотрагиваться, задернуты - задернуты плотно, так что вся комната находится в темноте.
And, more surprising still, a high screen with folding sides stands before the fire, and confines the light which it might otherwise give exclusively to the ceiling.	Л еще удивительнее, что перед камином стоит высокий экран, так что огонь исключительно освещает потолок.
I am literally enveloped in shadows.	Я буквально окутан мраком.
Has night come?	Неужели настала ночь?
In lazy wonder, I turn my head on the pillow, and look on the other side of my bed.	С безмолвным удивлением я повертываю голову на подушках и смотрю на другую сторону моей постели.
Dark as it is, I discover instantly that I am not alone.	Хотя темно, я тотчас замечаю, что я не один.
A shadowy figure stands by my bedside.	Темная фигура стоит у моей постели.
The dim outline of the dress tells me that it is the figure of a woman.	Смутные очертания платья говорят мне, что это женщина.
Straining my eyes, I fancy I can discern a wavy black object covering her head and shoulders which looks like a large veil.	Напрягая зрение, я могу различить что то черное, покрывающее ее голову и плечи и похожее на большое покрывало.
Her face is turned toward me, but no distinguishing feature in it is visible.	Лицо ее обращено ко мне, но черты различить нельзя.
She stands like a statue, with her hands crossed in front of her, faintly relieved against the dark substance of her dress.	Она стоит, как статуя, скрестив спереди руки, слегка выделяющиеся на темном платье.
This I can see-and this is all.	Это я вижу, а больше ничего.
There is a moment of silence.	Наступает минутное молчание.
The shadowy being finds its voice, and speaks first.	Туманное видение обнаруживает голос и заговаривает первым:
"I hope you feel better, sir, after your rest?"	- Надеюсь, что вам лучше, сэр, после вашего сна.
The voice is low, with a certain faint sweetness or tone which falls soothingly on my ear.	Г олос тихий, с какой то еле уловимой нежностью, успокаивающе действующий на слух.
The accent is unmistakably the accent of a refined and cultivated person.	Произношение безошибочно выдает воспитанную и образованную особу.
After making my acknowledgments to the unknown and half-seen lady, I venture to ask the inevitable question,	Ответив неизвестной также вежливо, я осмеливаюсь задать неизбежный вопрос:
"To whom have I the honor of speaking?"	- С кем я имею честь говорить?
The lady answers,	Дама отвечает:
"I am Miss Dunross; and I hope, if you have no objection to it, to help Peter in nursing you."	- Я мисс Денрос и надеюсь, что вы позволите мне помогать Питеру ухаживать за вами.

This, then, is the "other person" dimly alluded to by our host!	Так вот эта "другая особа", на которую намекал наш хозяин!
I think directly of the heroic conduct of Miss Dunross among her poor and afflicted neighbors; and I do not forget the melancholy result of her devotion to others which has left her an incurable invalid.	Я вспоминаю о геройском поведении мисс Денрос среди бедных и несчастных соседей и тот грустный результат преданности другим, оставивший ее неизлечимой больной.
My anxiety to see this lady more plainly increases a hundred-fold.	Мое нетерпение увидеть эту особу при свете, конечно, усиливается во сто раз.
I beg her to add to my grateful sense of her kindness by telling me why the room is so dark	Я выражаю свою признательность за ее доброту, спрашиваю, почему в комнате так темно.
"Surely," I say, "it cannot be night already?"	- Неужели, - говорю я, - уже настала ночь?
"You have not been asleep," she answers, "for more than two hours. The mist has disappeared, and the sun is shining."	- Вы спали не более двух часов, - ответила она, -туман исчез, сияет солнце.
I take up the bell, standing on the table at my side.	Я берусь за колокольчик, стоящий на столе возле меня.
"May I ring for Peter, Miss Dunross?"	- Могу я позвонить Питеру, мисс Денрос?
"To open the curtains, Mr. Germaine?"	- Отдернуть занавеси, мистер Джермень?
"Yes-with your permission.	- Да, с вашего позволения.
I own I should like to see the sunlight."	Признаюсь, мне было бы приятно увидеть солнечный свет.
"I will send Peter to you immediately."	- Я сейчас пришлю к вам Питера.
The shadowy figure of my new nurse glides away.	Туманная фигура моей сиделки исчезает.
In another moment, unless I say something to stop her, the woman whom I am so eager to see will have left the room.	Через минуту, если я не остановлю ее, женщина, которую я так хочу увидеть, уйдет из комнаты.
"Pray don't go!" I say. "I cannot think of troubling you to take a trifling message for me.	- Пожалуйста, не уходите, - говорю я, - могу ли я беспокоить вас такой безделицей?
The servant will come in, if I only ring the bell."	Слуга придет, если я позвоню.
She pauses-more shadowy than ever-halfway between the bed and the door, and answers a little sadly:	Она останавливается, туманнее прежнего, на половине дороги между постелью и дверью и отвечает несколько грустно:
"Peter will not let in the daylight while I am in the room.	- Питер не отдернет занавеси, пока я здесь.
He closed the curtains by my order."	Он задернул их по моему приказанию.
The reply puzzles me.	Этот ответ привел меня в недоумение.
Why should Peter keep the room dark while Miss Dunross is in it?	Для чего Питеру держать комнату в темноте, пока здесь мисс Денрос?
Are her eyes weak?	Разве у нее слабое зрение?
No; if her eyes were weak, they would be protected by a shade.	Нет, если бы ее глаза были слабы, она носила бы зонтик.

Dark as it is, I can see that she does not wear a shade.	Как ни темно, я могу видеть, что она не носит зонтика.
Why has the room been darkened-if not for me?	Для чего комнату сделали темной - если не для меня?
I cannot venture on asking the question-I can only make my excuses in due form.	Я не могу отважиться задать этот вопрос - я могу только извиниться надлежащим образом.
"Invalids only think of themselves," I say. "I supposed that you had kindly darkened the room on my account."	- Больные думают только о себе, - сказал я, - я полагал, что вы по доброте своей задернули занавеси для меня.
She glides back to my bedside before she speaks again.	Она подошла к моей постели прежде, чем заговорила.
When she does answer, it is in these startling words:	Ответила же она этими удивительными словами:
"You were mistaken, Mr. Germaine.	- Вы ошибаетесь, мистер Джермень.
Your room has been darkened-not on your account, but on mine."	Вашу комнату сделали темной не для вас, а для меня.
CHAPTER XIX. THE CATS.	Глава IX КОШКИ
MISS DUNROSS had so completely perplexed me, that I was at a loss what to say next.	Мисс Денрос привела меня в такое недоумение, что я не знал, как мне продолжать разговор.
To ask her plainly why it was necessary to keep the room in darkness while she remained in it, might prove (for all I knew to the contrary) to be an act of positive rudeness.	Спросить ее просто, почему было необходимо держать комнату в темноте, пока она тут, было бы (по моему крайнему разумению) поступить чрезвычайно грубо.
To venture on any general expression of sympathy with her, knowing absolutely nothing of the circumstances, might place us both in an embarrassing position at the outset of our acquaintance.	Выразить ей сочувствие в общих выражениях, решительно не зная обстоятельств, значило бы, может быть, поставить нас обоих в затруднительное положение в самом начале знакомства.
The one thing I could do was to beg that the present arrangement of the room might not be disturbed, and to leave her to decide as to whether she should admit me to her confidence or exclude me from it, at her own sole discretion.	Я мог только просить, чтобы комнату оставили так, как она была, и предоставить самой мисс Денрос оказать мне доверие или нет, как ей заблагорассудится.
She perfectly understood what was going on in my mind.	Она поняла очень хорошо, о чем я думал.
Taking a chair at the foot of the bed, she told me simply and unreservedly the sad secret of the darkened room.	Сев на стул в ногах постели, она просто и откровенно рассказала мне тайну темной комнаты.
"If you wish to see much of me, Mr. Germaine," she began, "you must accustom yourself to the world of shadows in which it is my lot to live.	- Если вы желаете видеть меня, мистер Джермень,- начала она, - вы должны привыкнуть к темноте, в которой суждено мне жить.
Some time since, a dreadful illness raged among the people in our part of this island; and I was so unfortunate as to catch the infection.	Несколько лет тому назад страшная болезнь свирепствовала среди жителей в нашей части этого острова, я имела несчастье заразиться этой болезнью.

When I recovered-no! 'Recovery' is not the right word to use-let me say, when I escaped death, I found myself afflicted by a nervous malady which has defied medical help from that time to this.	Когда я выздоровела, нет, это нельзя назвать выздоровлением, когда я избежала смерти, со мной случилась нервная болезнь, которую до сих пор доктора вылечить не могут.
I am suffering (as the doctors explain it to me) from a morbidly sensitive condition of the nerves near the surface to the action of light.	Я страдаю (как доктора объясняют мне) болезненно чувствительным состоянием нервов от действия света.
If I were to draw the curtains, and look out of that window, I should feel the acutest pain all over my face.	Если отдерну занавеси и взгляну из этого окна, я почувствую сильную боль во всем лице.
If I covered my face, and drew the curtains with my bare hands, I should feel the same pain in my hands.	Если я закрою лицо и отдерну занавеси голыми руками, я почувствую эту боль в руках.
You can just see, perhaps, that I have a very large and very thick veil on my head.	Вы видите, может быть, что на голове моей очень большая и плотная вуаль.
I let it fall over my face and neck and hands, when I have occasion to pass along the corridors or to enter my father's study-and I find it protection enough.	Я спускаю ее на лицо, шею и руки, когда мне приходится проходить по коридорам или входить в кабинет моего отца, - и она достаточно защищает меня.
Don't be too ready to deplore my sad condition, sir!	Не торопитесь сожалеть о моем печальном состоянии.
I have got so used to living in the dark that I can see quite well enough for all the purposes of my poor existence.	Я так привыкла жить в темноте, что могу видеть достаточно для потребностей моего жалкого существования.
I can read and write in these shadows-I can see you, and be of use to you in many little ways, if you will let me.	Я могу читать и писать в этой темноте, могу видеть вас и быть полезной вам во многих безделицах, если вы позволите.
There is really nothing to be distressed about.	Огорчаться мне нечем.
My life will not be a long one-I know and feel that.	Моя жизнь не будет продолжительна - я знаю и чувствую это.
But I hope to be spared long enough to be my father's companion through the closing years of his life.	Но я надеюсь, что проведу с моим отцом оставшиеся годы его жизни.
Beyond that, I have no prospect.	Далее этого у меня никаких надежд нет.
In the meanwhile, I have my pleasures; and I mean to add to my scanty little stack the pleasure of attending on you.	Но у меня есть и удовольствия, и я намерена увеличить мой скудный запас удовольствием ухаживать за вами.
You are quite an event in my life.	Вы составляете событие в моей жизни.
I look forward to reading to you and writing for you, as some girls look forward to a new dress, or a first ball.	Я ожидаю удовольствия читать вам и писать за вас, как другие девушки ожидают нового платья или первого бала.
Do you think it very strange of me to tell you so openly just what I have in my mind?	Не находите ли вы странным, что я так откровенно говорю вам то, что у меня на душе?
I can't help it!	Я не могу поступать иначе.
I say what I think to my father and to our poor neighbors hereabouts-and I can't alter my ways at a moment's notice.	Я говорю, что думаю, моему отцу и нашим бедным соседям - и не могу вдруг изменить мои привычки.

I own it when I like people; and I own it when I don't.	Я прямо признаюсь, когда полюблю человека, признаюсь, когда и не полюблю.
I have been looking at you while you were asleep; and I have read your face as I might read a book.	Я смотрела на вас, когда вы спали, и прочла многое из вашей жизни по лицу как по книге.
There are signs of sorrow on your forehead and your lips which it is strange to see in so young a face as yours.	На вашем лбу и губах есть признаки горя, которые странно видеть на таком молодом лице, как ваше.
I am afraid I shall trouble you with many questions about yourself when we become better acquainted with each other.	Боюсь, что стану приставать к вам с расспросами, когда мы познакомимся короче.
Let me begin with a question, in my capacity as nurse.	Позвольте мне сейчас задать вам вопрос как сиделке.
Are your pillows comfortable?	Удобно ли лежат ваши подушки?
I can see they want shaking up.	Я вижу, что их надо стряхнуть.
Shall I send for Peter to raise you?	Не послать ли мне за Питером, чтобы он приподнял вас?
I am unhappily not strong enough to be able to help you in that way.	Я, к несчастью, не имею столько сил, чтобы помочь вам в этом отношении.
No?	Нет?
You are able to raise yourself?	Вы можете сами приподняться?
Wait a little.	Подождите.
There!	Вот так!
Now lie back-and tell me if I know how to establish the right sort of sympathy between a tumbled pillow and a weary head."	Теперь ложитесь и скажите мне, умею ли я установить надлежащее согласие между измятым изголовьем и усталой головой.
She had so indescribably touched and interested me, stranger as I was, that the sudden cessation of her faint, sweet tones affected me almost with a sense of pain.	Она так тронула и заинтересовала меня, человека постороннего, что внезапное прекращение звучания ее слабого, нежного голоса почти возбудило во мне чувство боли.
In trying (clumsily enough) to help her with the pillows, I accidentally touched her hand.	Стараясь (довольно неловко) помочь ей поправить изголовье, я случайно дотронулся до ее руки.
It felt so cold and so thin, that even the momentary contact with it startled me.	Она была так холодна и худа, что даже минутное прикосновение испугало меня.
I tried vainly to see her face, now that it was more within reach of my range of view.	Я старался тщетно увидеть ее лицо, теперь, когда оно было так близко от меня.
The merciless darkness kept it as complete a mystery as ever.	Безжалостная темнота делала его таинственным по прежнему.
Had my curiosity escaped her notice?	Заметила ли она мое любопытство?
Nothing escaped her notice.	От ее внимания не ускользало ничего.
Her next words told me plainly that I had been discovered.	Следующие слова ее ясно показали мне, что я раскрыт.
"You have been trying to see me," she said.	- Вы старались увидеть меня, - сказала она.

"Has my hand warned you not to try again?	- Предостерегла вас моя рука, чтобы вы не пробовали опять.
I felt that it startled you when you touched it just now."	Я чувствовала, что, испугались, когда дотронулись до нее.
Such quickness of perception as this was not to be deceived; such fearless candor demanded as a right a similar frankness on my side.	Такую быструю проницательность обмануть было нельзя, такое бесстрашное чистосердечие требовало подобной же откровенности с моей стороны.
I owned the truth, and left it to her indulgence to forgive me.	Я признался во всем и попросил ее прощения.
She returned slowly to her chair at the foot of the bed.	Она медленно вернулась к стулу в ногах кровати.
"If we are to be friends," she said, "we must begin by understanding one another.	- Если мы хотим быть друзьями, - сказала она, - то нам надо прежде всего понять друг друга.
Don't associate any romantic ideas of invisible beauty with me, Mr. Germaine. I had but one beauty to boast of before I fell ill-my complexion-and that has gone forever.	Не питайте романтических представлений о красоте моей, мистер Джермены Я могла похвалиться только одной красотой до моей болезни - цветом лица, и это пропало навсегда.
There is nothing to see in me now but the poor reflection of my former self; the ruin of what was once a woman.	Теперь во мне нет на что смотреть, кроме жалкого отражения моей прежней личности, развалины бывшей женщины.
I don't say this to distress you-I say it to reconcile you to the darkness as a perpetual obstacle, so far as your eyes are concerned, between you and me.	Я говорю это не затем, чтобы огорчать вас, я говорю это затем, чтобы примирить вас с темнотой, как с постоянной преградой для ваших глаз между вами и мной.
Make the best instead of the worst of your strange position here.	Постарайтесь извлечь все лучшее, а не худшее из вашего положения здесь.
It offers you a new sensation to amuse you while you are ill.	Оно представляет вам новое ощущение для развлечения в вашей болезни.
You have a nurse who is an impersonal creature-a shadow among shadows; a voice to speak to you, and a hand to help you, and nothing more.	Ваша сиделка - существо безличное, тень между тенями, голос, говорящий с вами, рука, помогающая вам, и больше ничего.
Enough of myself!" she exclaimed, rising and changing her tone.	Довольно обо мне! - воскликнула она, вставая и переменив тон.
"What can I do to amuse you?"	- Чем могу я вас развлечь?
She considered a little.	Она подумала немножко.
"I have some odd tastes," she resumed; "and I think I may entertain you if I make you acquainted with one of them.	- У меня странные вкусы, - продолжала она, - и мне кажется, я могу вас развлечь, если познакомлю с одним из них.
Are you like most other men, Mr. Germaine?	Похожи вы на других мужчин, мистер Джермень?
Do you hate cats?"	Вы тоже терпеть не можете кошек?
The question startled me.	Этот вопрос изумил меня.
However, I could honestly answer that, in this respect at least, I was not like other men.	Однако я мог по совести ответить, что в этом отношении, по крайней мере, я не похож на других мужчин.

"To my thinking," I added, "the cat is a cruelly misunderstood creature-especially in England.	- По моему мнению, - прибавил я, - кошка несправедливо непонятое существо, особенно в Англии.
Women, no doubt, generally do justice to the affectionate nature of cats.	Женщины, по большей части, отдают справедливость ласковому характеру кошек, но мужчины обращаются с ними как с естественными врагами человеческого рода.
But the men treat them as if they were the natural enemies of the human race. The men drive a cat out of their presence if it ventures upstairs, and set their dogs at it if it shows itself in the street-and then they turn round and accuse the poor creature (whose genial nature must attach itself to something) of being only fond of the kitchen!"	Мужчины прогоняют кошку от себя, если она осмелится прибежать в комнату, и спускают на нее своих собак, если она покажется на улице, - и потом они же обвиняют бедное животное (любящая натура которых должна же привязаться к чему нибудь), что оно любит только кухню!
The expression of these unpopular sentiments appeared to raise me greatly in the estimation of Miss Dunross.	Выражение этих не популярных чувств, по видимому, возвысило меня в уважении мисс Денрос.
"We have one sympathy in common, at any rate," she said.	- Одному, по крайней мере, мы сочувствуем взаимно, - сказала она.
"Now I can amuse you!	- Я могу развлечь вас.
Prepare for a surprise."	Приготовьтесь к сюрпризу.
She drew her veil over her face as she spoke, and, partially opening the door, rang my handbell.	Она плотнее закрыла лицо вуалью и, отворив дверь, позвонила в колокольчик.
Peter appeared, and received his instructions.	Явился Питер и выслушал ее приказания.
"Move the screen," said Miss Dunross.	- Отодвиньте экран, - сказала мисс Денрос.
Peter obeyed; the ruddy firelight streamed over the floor.	Питер повиновался. Красный огонь камина заструился по полу.
Miss Dunross proceeded with her directions.	Мисс Денрос продолжала отдавать приказания:
"Open the door of the cats' room, Peter; and bring me my harp.	- Отворите дверь в комнату кошек, Питер, и принесите арфу.
Don't suppose that you are going to listen to a great player, Mr. Germaine," she went on, when Peter had departed on his singular errand, "or that you are likely to see the sort of harp to which you are accustomed, as a man of the modern time.	Не рассчитывайте, что вы будете слушать искусную певицу, мистер Джермень, -продолжала она, когда Питер пошел исполнять странное поручение, данное ему, - или что вы увидите такую арфу, которую привыкли видеть как современный человек.
I can only play some old Scotch airs; and my harp is an ancient instrument (with new strings)-an heirloom in our family, some centuries old.	Я могу играть только старые шотландские арии, а моя арфа инструмент старинный (с новыми струнами) - фамильное наследство, находящееся в нашем семействе несколько столетий.
When you see my harp, you will think of pictures of St. Cecilia-and you will be treating my performance kindly if you will remember, at the sam e time, that I am no saint!"	Когда увидите мою арфу, вы вспомните об изображениях святой Цецилии и благосклонно отнесетесь к моей игре, если будете помнить в то же время, что я не святая.
She drew her chair into the firelight, and sounded a whistle which she took from the pocket of her dress.	Она придвинула свой стул к огню и засвистела в свисток, который вынула из кармана.

In another moment the lithe and shadowy figures of the cats appeared noiselessly in the red light, answering their mistress's call.	Через минуту гибкие, изящные силуэты кошек бесшумно появились в красном свете огня в камине в ответ на призыв их госпожи.
I could just count six of them, as the creatures seated themselves demurely in a circle round the chair.	Я сосчитал шесть кошек, смиренно усевшихся вокруг стула.
Peter followed with the harp, and closed the door after him as he went out.	Питер принес арфу и запер за собой дверь, когда вышел.
The streak of daylight being now excluded from the room, Miss Dunross threw back her veil, and took the harp on her knee; seating herself, I observed, with her face turned away from the fire.	Полоса дневного света теперь не проникала в комнату. Мисс Денрос откинула вуаль, отвернувшись лицом от огня.
"You will have light enough to see the cats by," she said, "without having too much light for me.	- Для вас достаточно света, чтобы видеть кошек, -сказала она, - и для меня света немного.
Firelight does not give me the acute pain which I suffer when daylight falls on my face-I feel a certain inconvenience from it, and nothing more."	Свет от огня не причиняет мне такой сильной боли, какой я страдаю от дневного света. Мне только не совсем приятно от огня и больше ничего.
She touched the strings of her instrument-the ancient harp, as she had said, of the pictured St. Cecilia; or, rather, as I thought, the ancient harp of the Welsh bards.	Она дотронулась до струн инструмента -старинной арфы, как она говорила, изображаемой на картинах, представляющих святую Цецилию, или, скорее, как мне показалось, старинной арфы кельтских бардов.
The sound was at first unpleasantly high in pitch, to my untutored ear.	Звук сначала показался неприятно пронзительным для моих непривычных ушей.
At the opening notes of the melody-a slow, wailing, dirgelike air-the cats rose, and circled round their mistress, marching to the tune.	При начальных звуках мелодии - медленной, печальной арии - кошки встали и начали ходить вокруг своей госпожи, ступая в такт.
Now they followed each other singly; now, at a change in the melody, they walked two and two; and, now again, they separated into divisions of three each, and circled round the chair in opposite directions.	Они шли то одна за другой, то, при перемене мелодии, по двое, и потом опять разделялись по трое и ходили крутом стула в противоположные стороны.
The music quickened, and the cats quickened their pace with it.	Музыка заиграла скорее и кошки зашагали быстрее.
Faster and faster the notes rang out, and faster and faster in the ruddy firelight, the cats, like living shadows, whirled round the still black figure in the chair, with the ancient harp on its knee.	Скорее и скорее играла музыка, и быстрее и быстрее при красном свете огня, как живые тени, вертелись кошки вокруг неподвижной черной фигуры на стуле со старинной арфой на коленях.
Anything so weird, wild, and ghostlike I never imagined before even in a dream!	Я никогда не видел даже во сне ничего столь причудливого, дикого и призрачного.
The music changed, and the whirling cats began to leap.	Музыка переменилась, и кружившиеся кошки начали прыгать.
One perched itself at a bound on the pedestal of the harp.	Одна прикорнула к пьедесталу арфы.
Four sprung up together, and assumed their places, two on each of her shoulders.	Четыре прыгнули вместе и сели на плечи мисс Денрос.
The last and smallest of the cats took the last leap, and lighted on her head!	Последняя и самая маленькая кошечка уселась на ее голове.

There the six creatures kept their positions, motionless as statues!	Эти шесть кошек сидели на своих местах неподвижно, как статуи.
Nothing moved but the wan, white hands over the harp-strings; no sound but the sound of the music stirred in the room.	Ничто не шевелилось, кроме исхудалой, белой руки на струнах, ни малейшего звука, кроме музыки, не раздавалось в комнате.
Once more the melody changed.	Опять мелодия переменилась.
In an instant the six cats were on the floor again, seated round the chair as I had seen them on their first entrance; the harp was laid aside; and the faint, sweet voice said quietly,	В одно мгновение шесть кошек опять очутились на полу, усевшись вокруг стула, как при входе их в комнату, арфа была отложена в сторону, и слабый нежный голос сказал спокойно:
"I am soon tired-I must leave my cats to conclude their performances tomorrow."	- Я быстро устаю - надо отложить окончание представления моих кошек до завтра.
She rose, and approached the bedside.	Она встала и подошла к моей постели.
"I leave you to see the sunset through your window," she said.	- Оставляю вас смотреть на солнечный закат из вашего окна, - сказала она.
"From the coming of the darkness to the coming of breakfast-time, you must not count on my services-I am taking my rest.	- От наступления темноты до завтрака вы не должны рассчитывать на мои услуги - я отдыхаю в это время.
I have no choice but to remain in bed (sleeping when I can) for twelve hours or more.	Мне ничего больше не остается, как лежать в постели (спать, если я могу) часов двенадцать и даже более.
The long repose seems to keep my life in me.	Продолжительный отдых поддерживает во мне жизнь.
Have I and my cats surprised you very much?	Очень удивили вас мои кошки и я?
Am I a witch; and are they my familiar spirits?	Не колдунья ли я, а они мои домовые духи?
Remember how few amusements I have, and you will not wonder why I devote myself to teaching these pretty creatures their tricks, and attaching them to me like dogs!	Вспомните, как мало развлечений у меня, и вы не станете удивляться, почему я учу этих хорошеньких животных разным штукам и привязываю их к себе, как собак.
They were slow at first, and they taught me excellent lessons of patience.	Сначала дело шло медленно и они давали мне превосходные уроки терпения.
Now they understand what I want of them, and they learn wonderfully well.	Теперь они понимают, чего я от них хочу, и учатся удивительно хорошо.
How you will amuse your friend, when he comes back from fishing, with the story of the young lady who lives in the dark, and keeps a company of performing cats!	Как вы позабавите вашего друга, когда он вернется с рыбной ловли, рассказом о молодой девице, которая живет в темноте и держит пляшущих кошек!
I shall expect you to amuse me to-morrow-I want you to tell me all about yourself, and how you came to visit these wild islands of ours.	Я буду ожидать, как вы развлечете завтра меня, - я хочу, чтобы вы рассказали мне все о себе и по какой причине вы посетили наши уединенные острова.
Perhaps, as the days go on, and we get better acquainted, you will take me a little more into your confidence, and tell me the true meaning of that story of sorrow which I read on your face while you were asleep?	Может быть, со временем, когда мы познакомимся покороче, вы станете со мной откровеннее и расскажете о причинах горя, которое я прочла на вашем лице, когда вы спали.

I have just enough of the woman left in me to be the victim of curiosity, when I meet with a person who interests me.	Во мне осталось достаточно женских чувств, чтобы быть жертвой любопытства, когда я встречаюсь с человеком, интересующим меня.
Good-by till to-morrow!	Прощайте до завтра!
I wish you a tranquil night, and a pleasant waking.-Come, my familiar spirits!	Желаю вам покойной ночи и приятного пробуждения.
Come, my cat children! it's time we went back to our own side of the house."	Пойдемте, мои домовые духи, пойдемте, мои деточки! Пора нам вернуться в нашу часть дома.
She dropped the veil over her face-and, followed by her train of cats, glided out of the room.	Она опустила вуаль на лицо и в сопровождении своей кошачьей свиты вышла из комнаты.
Immediately on her departure, Peter appeared and drew back the curtains.	Тотчас после ее ухода явился Питер и отдернул занавеси.
The light of the setting sun streamed in at the window.	Свет заходящего солнца заструился в окно.
At the same moment my traveling companion returned in high spirits, eager to tell me about his fishing in the lake.	В эту самую минуту мой спутник вернулся в самом веселом расположении духа рассказать мне о своей рыбной ловле на озере.
The contrast between what I saw and heard now, and what I had seen and heard only a few minutes since, was so extraordinary and so startling that I almost doubted whether the veiled figure with the harp, and the dance of cats, were not the fantastic creations of a dream.	Контраст между тем, что я видел и слышал несколько минут тому назад, был так удивителен, что я почти сомневался, не фантастическим ли порождением сновидения были фигура под покрывалом и с арфой и пляска кошек.
I actually asked my friend whether he had found me awake or asleep when he came into the room!	Я даже спросил моего друга, не застал ли он меня спящим, когда вошел в комнату.
Evening merged into night.	Вечер сменился ночью.
The Master of Books made his appearance, to receive the latest news of my health.	Явился Книжный Мастер узнать о моем здоровье.
He spoke and listened absently as if his mind were still pre-occupied by his studies-except when I referred gratefully to his daughter's kindness to me.	Он говорил и слушал рассеянно, как будто его мысли были поглощены его занятиями, за исключением того, когда я с признательностью заговорил о доброте его дочери ко мне.
At her name his faded blue eyes brightened; his drooping head became erect; his sad, subdued voice strengthened in tone.	При ее имени потухшие голубые глаза Мастера засияли, потупленная голова приподнялась, тихий голос стал громче.
"Do not hesitate to let her attend on you," he said.	- Не колеблясь, позвольте ей ухаживать за вами, -сказал он.
"Whatever interests or amuses her, lengthens her life.	- Все, что интересует и развлекает ее, продолжает ее жизнь.
In her life is the breath of mine.	Ее жизнь служит дыханием моей.
She is more than my daughter; she is the guardian-angel of the house.	Она более чем моя дочь - она ангел хранитель моего дома.
Go where she may, she carries the air of heaven with her.	Куда бы ни шла, она вносит с собой воздух небесный.

When you say your prayers, sir, pray God to leave my daughter here a little longer."	Когда вы будете молиться, сэр, помолитесь, чтобы Господь оставил мою дочь подольше на земле.
He sighed heavily; his head dropped again on his breast-he left me.	Он тяжело вздохнул, голова его опять опустилась на грудь, он оставил меня.
The hour advanced; the evening meal was set by my bedside.	Время проходило, мне подали ужинать.
Silent Peter, taking his leave for the night, developed into speech.	Молчаливый Питер, прощаясь со мной на ночь, выразился таким образом:
"I sleep next door," he said.	- Я сплю в смежной комнате.
"Ring when you want me."	Позвоните, когда я понадоблюсь вам.
My traveling companion, taking the second bed in the room, reposed in the happy sleep of youth.	Мой спутник лег на другую кровать в комнате и заснул счастливым сном молодости.
In the house there was dead silence.	В доме стояла мертвая тишина.
Out of the house, the low song of the night-wind, rising and falling over the lake and the moor, was the one sound to be heard.	За окнами тихая песнь ночного ветра, поднимавшегося и стихавшего над озером и равниной, была единственным слышимым звуком.
So the first day ended in the hospitable Shetland house.	Таким образом, кончился первый день в гостеприимном шетлендском доме.
CHAPTER XX. THE GREEN FLAG.	Глава XX ЗЕЛЕНЫЙ ФЛАГ
"I CONGRATULATE you, Mr. Germaine, on your power of painting in words.	- Поздравляю вас, мистер Джермень, с вашим умением живописать словами.
Your description gives me a vivid idea of Mrs. Van Brandt."	Ваш рассказ дал мне ясное представление о мистрис Ван Брандт.
"Does the portrait please you, Miss Dunross?"	- Вам нравится портрет, мисс Денрос?
"May I speak as plainly as usual?"	- Могу я говорить со своей обычной откровенностью?
"Certainly!"	- Конечно.
"Well, then, plainly, I don't like your Mrs. Van Brandt."	- Ну, откровенно скажу, мне не нравится ваша мистрис Ван Брандт.
Ten days had passed; and thus far Miss Dunross had made her way into my confidence already!	Прошло десять дней, и вот уже мисс Денрос приобрела мое доверие!
By what means had she induced me to trust her with those secret and sacred sorrows of my life which I had hitherto kept for my mother's ear alone?	Какими способами убедила она меня поверить ей тайные и священные горести моей жизни, которые до сих пор я поверял только своей матери?
I can easily recall the rapid and subtle manner in which her sympathies twined themselves round mine; but I fail entirely to trace the infinite gradations of approach by which she surprised and conquered my habitual reserve.	Я легко могу припомнить, как быстро и тонко ее сочувствие слилось с моим, но не могу проследить временных рамок этого сближения, посредством которого она поняла и победила мою обычную сдержанность.
The strongest influence of all, the influence of the eye, was not hers.	Самое сильное влияние, влияние зрения, ей недоступно.

When the light was admitted into the room she was shrouded in her veil.	Когда свет проник в комнату, мисс Денрос была закрыта вуалью.
At all other times the curtains were drawn, the screen was before the fire-I could see dimly the outline of her face, and I could see no more.	Во всякое другое время занавеси были задернуты. Экран стоял перед камином - я мог смутно видеть только очертание ее лица и больше ничего.
The secret of her influence was perhaps partly attributable to the simple and sisterly manner in which she spoke to me, and partly to the indescribable interest which associated itself with her mere presence in the room.	Тайну ее влияния, может быть, следует отчасти приписать простому и сестринскому обращению, с которым она говорила со мною, а отчасти тому неописуемому интересу, который сопровождает ее присутствие в комнате.
Her father had told me that she "carried the air of heaven with her."	Отец ее сказал мне, что "она вносит с собой воздух небесный".
In my experience, I can only say that she carried something with her which softly and inscrutably possessed itself of my will, and made me as unconsciously obedient to her wishes as if I had been her dog.	Насколько мне известно, я могу только сказать, что она вносила с собой что то, так тихо и непонятно овладевавшее моей волей и заставлявшее меня так же бессознательно повиноваться ее желаниям, как если бы я был собакой.
The love-story of my boyhood, in all its particulars, down even to the gift of the green flag; the mystic predictions of Dame Dermody; the loss of every trace of my little Mary of former days; the rescue of Mrs. Van Brandt from the river; the apparition of her in the summer-house; the after-meetings with her in Edinburgh and in London; the final parting which had left its mark of sorrow on my face-all these events, all these sufferings, I confided to her as unreservedly as I have confided them to these pages.	История любви моей юности, во всех ее подробностях, даже подарок зеленого флага, мистические предсказания бабушки Дермоди, потеря всех следов моей маленькой прежней Мери, спасение мистрис Ван Брандт из реки, появление ее в беседке, встреча с ней в Эдинбурге и Лондоне, окончательная разлука, оставившая следы горя на моем лице, - все эти события, все эти страдания, поверил я ей так откровенно, как поверял этим страницам.
And the result, as she sat by me in the darkened room, was summed up, with a woman's headlong impetuosity of judgment, in the words that I have just written-"I don't like your Mrs. Van Brandt!"	И результатом этого были, когда она сидела возле меня в темной комнате, слова, сказанные с опрометчивой пылкостью женского суждения и сейчас написанные мной: "Мне не нравится ваша мистрис Ван Брандт!"
"Why not?" I asked.	- Почему? - спросил я.
She answered instantly,	Она ответила тотчас:
"Because you ought to love nobody but Mary."	- Потому что вам никого не следует любить, кроме Мери.
"But Mary has been lost to me since I was a boy of thirteen."	- Но я лишился Мери тринадцатилетним мальчиком.
"Be patient, and you will find her again.	- Имейте терпение - и вы найдете ее опять.
Mary is patient-Mary is waiting for you.	Мери терпелива, Мери ждет вас.
When you meet her, you will be ashamed to remember that you ever loved Mrs. Van Brandt-you will look on your separation from that woman as the happiest event of your life.	Когда вы встретитесь с ней, вам стыдно будет вспомнить, что вы любили когда нибудь мистрис Ван Брандт. Вы будете смотреть на вашу разлуку с этой женщиной как на самое счастливое событие в вашей жизни.

I may not live to hear of it-but you will live to own that I was right."	Я, может быть, не доживу, чтобы услышать об этом, но вы доживете и признаетесь, что я была права.
Her perfectly baseless conviction that time would yet bring about my meeting with Mary, partly irritated, partly amused me.	Ее ни на чем не основанное убеждение в том, что время еще сведет меня с Мери, отчасти раздражало, отчасти забавляло меня.
"You seem to agree with Dame Dermody," I said.	- Вы, кажется, согласны с бабушкой Дермоди, -сказал я.
"You believe that our two destinies are one.	- Вы думаете, что наши две судьбы составляют одну.
No matter what time may elapse, or what may happen in the time, you believe my marriage with Mary is still a marriage delayed, and nothing more?"	Все равно, сколько бы ни прошло времени и что ни случилось бы за это время, вы думаете, что мой брак с Мери только отложен и больше ничего?
"I firmly believe it."	- Я вполне в этом убеждена.
"Without knowing why-except that you dislike the idea of my marrying Mrs. Van Brandt?"	- Не знаю почему, но, кроме того, вам неприятна мысль о моем браке с мистрис Ван Брандт?
She knew that this view of her motive was not far from being the right one-and, womanlike, she shifted the discussion to new ground.	Она знала, что этот взгляд на ее причины был отчасти справедлив, и чисто по женски заговорила о другом.
"Why do you call her Mrs. Van Brandt?" she asked.	- Зачем вы называете ее мистрис Ван Брандт?
"Mrs. Van Brandt is the namesake of your first love.	Мистрис Ван Брандт - тезка предмета вашей любви.
If you are so fond of her, why don't you call her Mary?"	Если вы так любите ее, зачем вы не называете ее Мери?
I was ashamed to give the true reason-it seemed so utterly unworthy of a man of any sense or spirit.	Мне было стыдно сказать ей настоящую причину - она казалась мне совершенно недостойной человека со здравым смыслом и решительного.
Noticing my hesitation, she insisted on my answering her; she forced me to make my humiliating confession.	Заприметив мою нерешительность, она настояла, чтобы я ответил ей, она принудила меня сделать это унизительное признание.
"The man who has parted us," I said, "called her Mary.	- Человек, разлучивший нас, называл ее Мери, -сказал я.
I hate him with such a jealous hatred that he has even disgusted me with the name!	- Я ненавижу его такой ревнивой ненавистью, что он сделал мне противным это имя.
It lost all its charm for me when it passed his lips."	Оно потеряло для меня всякое очарование, когда произносилось его губами.
I had anticipated that she would laugh at me.	Я ожидал, что она станет смеяться надо мной.
No!	Нет!
She suddenly raised her head as if she were looking at me intently in the dark.	Она вдруг подняла голову, как будто смотрела на меня пристально в темноте.
"How fond you must be of that woman!" she said.	- Как, должно быть, вы любите эту женщину! -сказала она.
"Do you dream of her now?"	- Видите вы ее теперь во сне?

"I never dream of her now."	- Я никогда не вижу ее теперь во сне.
"Do you expect to see the apparition of her again?"	- Вы ожидаете увидеть опять ее призрак?
"It may be so-if a time comes when she is in sore need of help, and when she has no friend to look to but me."	- Может быть, если придет время, когда ей понадобится помощь и когда у нее не будет другого друга, к которому она могла бы обратиться, кроме меня.
"Did you ever see the apparition of your little Mary?"	- А призрак вашей маленькой Мери?
"Never!"	- Никогда!
"But you used once to see her-as Dame Dermody predicted-in dreams?"	- Но вы прежде видели ее, как предсказывала бабушка Дермоди, во сне?
"Yes-when I was a lad."	- Да, когда был мальчиком.
"And, in the after-time, it was not Mary, but Mrs. Van Brandt who came to you in dreams-who appeared to you in the spirit, when she was far away from you in the body?	- А после не Мери, а мистрис Ван Брандт стала являться вам во сне - стала являться вам и духом, когда была далека телесно?
Poor old Dame Dermody.	Бедная старушка Дермоди!
She little thought, in her life-time, that her prediction would be fullfilled by the wrong woman!"	Не думала она при жизни, что ее предсказание выполнит другая женщина!
To that result her inquiries had inscrutably conducted her!	Вот к какому результату эти расспросы привели ее.
If she had only pressed them a little further-if she had not unconsciously led me astray again by the very next question that fell from her lips-she must have communicated to my mind the idea obscurely germinating in hers-the idea of a possible identity between the Mary of my first love and Mrs. Van Brandt!	Если бы она расспросила подробнее, если бы бессознательно опять не сбила меня с толку следующим вопросом, сорвавшимся с ее губ, она непременно вложила бы в мою душу мысль, смутно зарождавшуюся в ее душе, о возможном тождестве между Мери, первым предметом моей любви, и мистрис Ван Брандт.
"Tell me," she went on.	- Скажите мне, - продолжала она.
"If you met with your little Mary now, what would she be like?	- Если бы вы теперь встретились с вашей маленькой Мери, какова бы она была?
What sort of woman would you expect to see?"	Какой внешне женщиной ожидали бы вы увидеть ее?
I could hardly help laughing.	Я не мог удержаться от смеха.
"How can I tell," I rejoined, "at this distance of time?"	- Как я могу сказать, - возразил я, - после такого продолжительного времени?
"Try!" she said.	- Постарайтесь! - сказала она.
Reasoning my way from the known personality to the unknown, I searched my memory for the image of the frail and delicate child of my remembrance: and I drew the picture of a frail and delicate woman-the most absolute contrast imaginable to Mrs. Van Brandt!	Прикидывая мысленно образ маленькой Мери, пытаясь представить ее взрослой, я искал в моей памяти образ слабого и ласкового ребенка, которого помнил, и набросал портрет слабой и деликатной женщины - решительный контраст с мистрис Ван Брандт!

The half-realized idea of identity in the mind of Miss Dunross dropped out of it instantly, expelled by the substantial conclusion which the contrast implied.	Сложившееся было хрупкое представление в душе мисс Денрос о личности Мери тотчас исчезло, уничтоженное важным заключением, к которому привел контраст.
Alike ignorant of the aftergrowth of health, strength, and beauty which time and circumstances had developed in the Mary of my youthful days, we had alike completely and unconsciously misled one another.	Одинаково не зная развития здоровья, силы и красоты, которому время и обстоятельства подвергли мою Мери детского возраста, мы оба одинаково бессознательно сбили с толку друг друга.
Once more, I had missed the discovery of the truth, and missed it by a hair-breadth!	Еще раз я лишился возможности узнать правду, а между тем открытие висело на волоске.
"I infinitely prefer your portrait of Mary," said Miss Dunross, "to your portrait of Mrs. Van Brandt.	- Я гораздо больше предпочитаю ваше описание Мери, - сказала мисс Денрос, - вашему описанию мистрис Ван Брандт.
Mary realizes my idea of what a really attractive woman ought to be.	Мери соответствует моему представлению о том, какой должна быть привлекательная женщина.
How you can have felt any sorrow for the loss of that other person (I detest buxom women!) passes my understanding.	Как вы могли сожалеть о потере этой другой особы (я терпеть не могу румяных женщин!), я понять не могу.
I can't tell you how interested I am in Mary!	Не могу вам выразить, как я интересуюсь Мери.
I want to know more about her.	Я желаю побольше узнать о ней.
Where is that pretty present of needle-work which the poor little thing embroidered for you so industriously?	Где этот хорошенький подарок, который бедняжка вышивала для вас так прилежно?
Do let me see the green flag!"	Покажите мне зеленый флаг!
She evidently supposed that I carried the green flag about me!	Она, очевидно, предполагала, что я ношу при себе зеленый флаг.
I felt a little confused as I answered her.	Я несколько сконфузился, отвечая ей:
"I am sorry to disappoint you.	- К сожалению, не могу исполнить вашего желания.
The green flag is somewhere in my house in Perthshire."	Зеленый флаг спрятан где то в моем Пертширском доме.
"You have not got it with you?" she exclaimed.	- Он не с вами? - воскликнула она.
"You leave her keepsake lying about anywhere?	- Вы оставляете где попало вещь, которую она подарила вам на память?
Oh, Mr. Germaine, you have indeed forgotten Mary!	О, мистер Джермень, вы действительно забыли Мери!
A woman, in your place, would have parted with her life rather than part with the one memorial left of the time when she first loved!"	Женщина, на вашем месте, рассталась бы скорее со своей жизнью, чем с единственным воспоминанием о том времени, когда она любила в первый раз.
She spoke with such extraordinary earnestness-with such agitation, I might almost say-that she quite startled me.	Она говорила с такой необыкновенной серьезностью, с таким волнением, должен я вам сказать, что чрезвычайно удивила меня.

"Dear Miss Dunross," I remonstrated, "the flag is not lost."	- Милая мисс Декрос, - возразил я, - флаг не потерян.
"I should hope not!" she interposed, quickly.	- Надеюсь! - быстро отозвалась она.
"If you lose the green flag, you lose the last relic of Mary-and more than that, if my belief is right."	- Если вы потеряете зеленый флаг, вы лишитесь последней вещицы, напоминающей вам о Мери, -и более того, если мое мнение справедливо.
"What do you believe?"	- Какое же ваше мнение?
"You will laugh at me if I tell you.	- Вы будете смеяться надо мной, если я скажу вам.
I am afraid my first reading of your face was wrong-I am afraid you are a hard man."	Я боюсь, что первое впечатление, которое на меня произвело ваше лицо, ошибочно. Я боюсь, что вы человек жестокий.
"Indeed you do me an injustice.	- Право, вы несправедливы ко мне.
I entreat you to answer me as frankly as usual.	Умоляю вас отвечать мне с вашей обычной откровенностью.
What do I lose in losing the last relic of Mary?"	Чего лишусь я, лишившись последней вещицы, напоминающей мне Мери?
"You lose the one hope I have for you," she answered, gravely-"the hope of your meeting and your marriage with Mary in the time to come.	- Вы лишитесь единственной надежды, которая осталась во мне для вас, - ответила она серьезно, -надежды на вашу встречу и брак с Мери в будущем.
I was sleepless last night, and I was thinking of your pretty love story by the banks of the bright English lake.	У меня была бессонница прошлую ночь, и я думала о трогательной истории вашей любви на берегах светлого английского озера.
The longer I thought, the more firmly I felt the conviction that the poor child's green flag is destined to have its innocent influence in forming your future life.	Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь, что зеленому флагу бедного ребенка предназначено иметь свое невинное влияние на вашу будущую жизнь.
Your happiness is waiting for you in that artless little keepsake!	Счастье ожидает вас в этом искреннем подарке на память.
I can't explain or justify this belief of mine.	Я не могу ни объяснить, ни оправдать этого мнения.
It is one of my eccentricities, I suppose-like training my cats to perform to the music of my harp.	Это, должно быть, одна из моих странностей. Такая, как обучение кошек представлять под музыку моей арфы.
But, if I were your old friend, instead of being only your friend of a few days, I would leave you no peace-I would beg and entreat and persist, as only a woman can persist-until I had made Mary's gift as close a companion of yours, as your mother's portrait in the locket there at your watch-chain.	Но будь я вашим старым другом, а не другом нескольких дней, я не оставила бы вас в покое. Я просила бы, умоляла, настаивала, как только может настаивать женщина, пока не добилась бы, чтоб подарок Мери был таким же неразлучным вашим спутником, как портрет вашей матери в медальоне на вашей часовой цепочке.
While the flag is with you, Mary's influence is with you; Mary's love is still binding you by the dear old tie; and Mary and you, after years of separation, will meet again!"	Пока с вами флаг, с вами и влияние Мери. Любовь Мери все связывает вас дорогими прежними узами - и вы с Мери после долгих лет разлуки встретитесь опять!

The fancy was in itself pretty and poetical; the earnestness which had given expression to it would have had its influence over a man of a far harder nature than mine.	Мечта сама по себе была мила и поэтична. Серьезность, с которой она была выражена, должна была иметь влияние на человека даже более жестокого по природе, чем был я.
I confess she had made me ashamed, if she had done nothing more, of my neglect of the green flag.	Я сознаюсь, что мисс Денрос заставила меня стыдиться, чтобы не сказать больше, что я пренебрегал зеленым флагом.
"I will look for it the moment I am at home again," I said; "and I will take care that it is carefully preserved for the future."	- Я отыщу его, как только вернусь домой, - сказал я, - и позабочусь, чтобы он старательно сохранялся.
"I want more than that," she rejoined. "If you can't wear the flag about you, I want it always to be with you-to go wherever you go.	- Мне мало этого, - возразила она, - если вы не можете носить флаг на себе, я хочу, чтобы вы возили его с собой, куда бы ни поехали.
When they brought your luggage here from the vessel at Lerwick, you were particularly anxious about the safety of your traveling writing-desk-the desk there on the table.	Когда с парохода из Леруика привезли сюда вашу поклажу, вы особенно тревожились о целости дорожной письменной шкатулки - вот этой шкатулки, которая стоит на столе.
Is there anything very valuable in it?"	Есть в ней что нибудь ценное?
"It contains my money, and other things that I prize far more highly-my mother's letters, and some family relics which I should be very sorry to lose.	- Деньги и другие вещи, которые я еще более ценю, письма моей матери и некоторые фамильные драгоценности, которых мне было бы жаль лишиться.
Besides, the desk itself has its own familiar interest as my constant traveling companion of many years past."	Притом сама шкатулка дорога для меня, как моя постоянная, многолетняя спутница.
Miss Dunross rose, and came close to the chair in which I was sitting.	Мисс Денрос встала и подошла к стулу, на котором я сидел.
"Let Mary's flag be your constant traveling companion," she said.	- Пусть флаг Мери будет вашим постоянным спутником, - сказала она.
"You have spoken far too gratefully of my services here as your nurse.	- Вы с излишней признательностью говорили об услугах, которые я оказывала вам как сиделка.
Reward me beyond my deserts.	Вознаградите меня свыше моих заслуг.
Make allowances, Mr. Germaine, for the superstitious fancies of a lonely, dreamy woman.	Примите в соображение, мистер Джермень, суеверные фантазии одинокой мечтательной женщины.
Promise me that the green flag shall take its place among the other little treasures in your desk!"	Обещайте мне, что зеленый флаг займет место между сокровищами в вашей шкатулке!
It is needless to say that I made the allowances and gave the promise-gave it, resolving seriously to abide by it.	Бесполезно говорить, что я принял в соображение и дал обещание, - дал, серьезно вознамерившись сдержать его.
For the first time since I had known her, she put her poor, wasted hand in mine, and pressed it for a moment.	В первый раз после нашего знакомства она протянула свою бедную, исхудалую руку мне и пожала мою руку.
Acting heedlessly under my first grateful impulse, I lifted her hand to my lips before I released it.	Необдуманно, под впечатлением признательности, я поднес ее руку к моим губам, прежде чем выпустил ее.

She started-trembled-and suddenly and silently passed out of the room.	Мисс Денрос вздрогнула, задрожала и вдруг молча вышла из комнаты.
CHAPTER XXI. SHE COMES BETWEEN US.	Глава XXI ОНА СТАНОВИТСЯ МЕЖДУ НАМИ
WHAT emotion had I thoughtlessly aroused in Miss Dunross?	Какое волнение я необдуманно возбудил в мисс Денрос?
Had I offended or distressed her?	Оскорбил я или огорчил ее?
Or had I, without meaning it, forced on her inner knowledge some deeply seated feeling which she had thus far resolutely ignored?	Или невольно заставил ее понять какое нибудь глубоко таившееся чувство, которого она до сих пор не хотела сознавать?
I looked back through the days of my sojourn in the house; I questioned my own feelings and impressions, on the chance that they might serve me as a means of solving the mystery of her sudden flight from the room.	Я проанализировал все прежние дни моего пребывания в этом доме, допросил мои чувства и впечатления, на случай, не могут ли они помочь мне разрешить тайну ее внезапного ухода из комнаты.
What effect had she produced on me?	Какое впечатление произвела она на меня?
In plain truth, she had simply taken her place in my mind, to the exclusion of every other person and every other subject.	Сказать по правде, она просто заняла место в моей душе, за отсутствием всякого другого лица и всякого другого предмета.
In ten days she had taken a hold on my sympathies of which other women would have failed to possess themselves in so many years.	За десять дней она добилась моего сочувствия, которого другие женщины не добились бы за несколько лет.
I remembered, to my shame, that my mother had but seldom occupied my thoughts.	Я вспомнил, к моему стыду, что моя мать редко занимала мои мысли.
Even the image of Mrs. Van Brandt-except when the conversation had turned on her-had become a faint image in my mind!	Даже образ мистрис Ван Брандт - кроме тех минут, когда разговор шел о ней, - стал бледным образом в моем воображении!
As to my friends at Lerwick, from Sir James downward, they had all kindly come to see me-and I had secretly and ungratefully rejoiced when their departure left the scene free for the return of my nurse.	Все мои Леруикские друзья, начиная с сэра Джемса, приехали навещать меня - и я тайно и неблагодарно радовался, когда их отъезд давал возможность моей сиделке вернуться ко мне.
In two days more the Government vessel was to sail on the return voyage.	Через два дня пароход уходил в обратный путь.
My wrist was still painful when I tried to use it; but the far more serious injury presented by the re-opened wound was no longer a subject of anxiety to myself or to any one about me.	Рука еще сильно болела у меня при движении, но представляющая более серьезную опасность открывшаяся рана уже не беспокоила ни меня, ни окружающих.
I was sufficiently restored to be capable of making the journey to Lerwick, if I rested for one night at a farm half-way between the town and Mr. Dunross's house.	Я достаточно поправился, чтобы доехать да Леруика, если бы отдохнул на ферме на половике дороги между Лондоном и домом Денроса.
Knowing this, I had nevertheless left the question of rejoining the vessel undecided to the very latest moment.	Зная это, я до последней минуты оставил вопрос о возвращении нерешенным.

The motive which I pleaded to my friends was-uncertainty as to the sufficient recovery of my strength.	Друзьям моим я назвал причиной нерешительности сомнение, достаточно ли вернулись мои силы.
The motive which I now confessed to myself was reluctance to leave Miss Dunross.	Причина, в которой я признавался самому себе, было нежелание оставить мисс Денрос.
What was the secret of her power over me?	В чем состояла тайна ее влияния на меня?
What emotion, what passion, had she awakened in me?	Какое волнение, какую страсть возбудила она во мне?
Was it love?	Не любовь ли?
No: not love.	Нет, не любовь.
The place which Mary had once held in my heart, the place which Mrs. Van Brandt had taken in the after-time, was not the place occupied by Miss Dunross.	Мисс Денрос не занимала того места в моем сердце, которое когда то занимала Мери, а впоследствии мистрис Ван Брандт.
How could I (in the ordinary sense of the word) be in love with a woman whose face I had never seen? whose beauty had faded, never to bloom again? whose wasted life hung by a thread which the accident of a moment might snap?	Как мог я (в обычном значении слова) влюбиться в женщину, лица которой не видел никогда, красота которой увяла и никогда не расцветет, загубленная жизнь которой висела на волоске, который мог оборваться случайно в одно мгновение?
The senses have their share in all love between the sexes which is worthy of the name. They had no share in the feeling with which I regarded Miss Dunross.	Чувства имеют свой оттенок во всякой любви между обоими полами, а они не имели такого оттенка в моих чувствах к мисс Денрос.
What was the feeling, then?	Какое же это было чувство?
I can only answer the question in one way.	Я могу только однозначно ответить на этот вопрос.
The feeling lay too deep in me for my sounding.	Это чувство лежало во мне так глубоко, что я не мог изведать его.
What impression had I produced on her?	Какое впечатление произвел я на нее?
What sensitive chord had I ignorantly touched, when my lips touched her hand?	Какую чувствительную струну неумышленно затронул я, когда мои губы коснулись ее руки?
I confess I recoiled from pursuing the inquiry which I had deliberately set myself to make.	Признаюсь, я не захотел продолжать исследований, за которые добровольно принялся.
I thought of her shattered health; of her melancholy existence in shadow and solitude; of the rich treasures of such a heart and such a mind as hers, wasted with her wasting life; and I said to myself, Let her secret be sacred! let me never again, by word or deed, bring the trouble which tells of it to the surface! let her heart be veiled from me in the darkness which veils her face!	Я подумал о ее расстроенном здоровье, о ее печальном существовании в темноте и уединении, о богатых сокровищах ее сердца и ума, пропадавших в ее загубленной жизни, - и сказал себе: "Пусть ее тайна останется священной! Пусть я никогда ни словом, ни делом не вызову волнения, которое обнаруживает это! Пусть ее сердце будет окутано для меня темнотой, как покрывало закрывает ее лицо!"
In this frame of mind toward her, I waited her return.	В таком расположении духа я ждал ее возвращения.

I had no doubt of seeing her again, sooner or later, on that day.	Я не сомневался, что опять увижу ее, раньше или позже, в этот день.
The post to the south went out on the next day; and the early hour of the morning at which the messenger called for our letters made it a matter of ordinary convenience to write overnight.	Почта на юг уходила на следующий день, и почтальон приходил за письмами так рано, что их можно было писать только с вечера.
In the disabled state of my hand, Miss Dunross had been accustomed to write home for me, under my dictation: she knew that I owed a letter to my mother, and that I relied as usual on her help.	Из за болезни моей руки мисс Денрос привыкла писать за меня, под мою диктовку. Она знала, что я должен написать письмо к матушке, и я по обыкновению рассчитывал на ее помощь.
Her return to me, under these circumstances, was simply a question of time: any duty which she had once undertaken was an imperative duty in her estimation, no matter how trifling it might be.	Ее возвращение ко мне, при подобных обстоятельствах, было просто вопросом времени. Всякая обязанность, принятая ею на себя, была, по ее мнению, обязанность непременная, как ни была бы ничтожна.
The hours wore on; the day drew to its end-and still she never appeared.	Часы проходили, день подошел к концу, а она все не являлась.
I left my room to enjoy the last sunny gleam of the daylight in the garden attached to the house; first telling Peter where I might be found, if Miss Dunross wanted me.	Я вышел из комнаты, чтобы насладиться последними солнечными лучами заходящего солнца, в сад, разведенный около дома, предварительно сказав Питеру, где меня найти, если мисс Денрос понадобится видеть меня.
The garden was a wild place, to my southern notions; but it extended for some distance along the shore of the island, and it offered some pleasant views of the lake and the moorland country beyond.	По моим более южным понятиям, сад был местом диким, но он простирался довольно далеко по берегу острова, представляя несколько приятных видов на озеро и равнину.
Slowly pursuing my walk, I proposed to myself to occupy my mind to some useful purpose by arranging beforehand the composition of the letter which Miss Dunross was to write.	Медленно прогуливаясь, я мысленно сочинял письмо, которое будет писать мисс Денрос.
To my great surprise, I found it simply impossible to fix my mind on the subject.	К моему великому удивлению, я никак не мог сосредоточить свои мысли на этом письме.
Try as I might, my thoughts persisted in wandering from the letter to my mother, and concentrated themselves instead-on Miss Dunross?	Как я ни старался, мои мысли постоянно отступали от письма к матушке и сосредоточивались - на мисс Денрос?
No.	Нет.
On the question of my returning, or not returning, to Perthshire by the Government vessel?	На вопросе, возвращаться мне или не возвращаться в Пертшир на казенном пароходе?
No.	Нет.
By some capricious revulsion of feeling which it seemed impossible to account for, my whole mind was now absorbed on the one subject which had been hitherto so strangely absent from it-the subject of Mrs. Van Brandt!	По какому то причудливому повороту чувств, которое мне невозможно было объяснить, вся моя душа теперь была поглощена единственным человеком, который до сих пор так странно был от нее далек, - мистрис Ван Брандт!
My memory went back, in defiance of all exercise of my own will, to my last interview with her.	Мои воспоминания возвращались, несмотря на все усилия моей воли, к последнему свиданию с ней.

I saw her again; I heard her again.	Я опять видел ее, я опять ее слышал.
I tasted once more the momentary rapture of our last kiss; I felt once more the pang of sorrow that wrung me when I had parted with her and found myself alone in the street.	Я снова испытывал восторг от последнего поцелуя, я опять чувствовал горе, раздиравшее мое сердце, когда расстался с ней и очутился один на улице.
Tears-of which I was ashamed, though nobody was near to see them-filled my eyes when I thought of the months that had passed since we had last looked on one another, and of all that she might have suffered, must have suffered, in that time.	Слезы, которых я стыдился, хотя никто не мог их видеть, заполнили мои глаза, когда я думал о месяцах, прошедших с тех пор, когда мы последний раз смотрели друг на друга, и обо всем, что она могла и должна была выстрадать в то время.
Hundreds on hundreds of miles were between us-and yet she was now as near me as if she were walking in the garden by my side!	Сотни миль разделяли нас, а между тем она была так близко ко мне, как будто гуляла в саду возле меня!
This strange condition of my mind was matched by an equally strange condition of my body.	С этим странным душевным состоянием гармонировало странное состояние моего тела.
A mysterious trembling shuddered over me faintly from head to foot.	Какая то таинственная дрожь пробегала по мне с головы до ног.
I walked without feeling the ground as I trod on it; I looked about me with no distinct consciousness of what the objects were on which my eyes rested.	Я шел, сам не зная, куда иду, я осматривался вокруг, не понимая предметов, на которых останавливались мои глаза.
My hands were cold-and yet I hardly felt it.	Мой руки были холодны, а я этого не чувствовал.
My head throbbed hotly-and yet I was not sensible of any pain.	Г олова моя горела, в висках стучало, а между тем я не ощущал никакой боли.
It seemed as if I were surrounded and enwrapped in some electric atmosphere which altered all the ordinary conditions of sensation.	Мне казалось, что я окружен какой то наэлектризованной атмосферой, изменявшей все обыкновенные условия ощущения.
I looked up at the clear, calm sky, and wondered if a thunderstorm was coming.	Я поднял глаза на светлое, спокойное небо и спрашивал себя, не наступает ли гроза.
I stopped, and buttoned my coat round me, and questioned myself if I had caught a cold, or if I was going to have a fever.	Я остановился, застегнул сюртук и спрашивал себя, не простудился ли я и не будет ли у меня лихорадки.
The sun sank below the moorland horizon; the gray twilight trembled over the dark waters of the lake.	Солнце скрылось за горизонт, серые сумерки задрожали над темной водой озера.
I went back to the house; and the vivid memory of Mrs. Van Brandt, still in close companionship, went back with me.	Я вернулся домой, и живое воспоминание о мистрис Ван Брандт вернулось вместе со мной.
The fire in my room had burned low in my absence.	Огонь в камине моей комнаты догорел в мое отсутствие.
One of the closed curtains had been drawn back a few inches, so as to admit through the window a ray of the dying light.	Одна из занавесок была несколько отдернута, так чтобы проникали в комнату лучи потухающего дневного света.
On the boundary limit where the light was crossed by the obscurity which filled the rest of the room, I saw Miss Dunross seated, with her veil drawn and her writing-case on her knee, waiting my return.	На том рубеже, где свет пересекался темнотой, наполнявшей всю остальную часть комнаты, сидела мисс Денрос с отдернутой вуалью и с письменной шкатулкой на коленях, ожидая моего возвращения.

I hastened to make my excuses.	Я поспешил извиниться.
I assured her that I had been careful to tell the servant where to find me.	Я уверил ее, что не забыл сказать слуге, где найти меня.
She gently checked me before I could say more.	Она кротко остановила меня.
"It's not Peter's fault," she said. "I told him not to hurry your return to the house.	- Питер не виноват, - ответила она, - я сказала ему, что не надо торопить вас вернуться в дом.
Have you enjoyed your walk?"	Приятна была ваша прогулка?
She spoke very quietly.	Она говорила очень спокойно.
The faint, sad voice was fainter and sadder than ever.	Слабый, грустный голос был слабее и грустнее обыкновенного.
She kept her head bent over her writing-case, instead of turning it toward me as usual while we were talking.	Она наклонила голову над письменной шкатулкой, вместо того чтобы, по обыкновению, повернуть ее ко мне, когда мы разговаривали.
I still felt the mysterious trembling which had oppressed me in the garden.	Я все еще чувствовал таинственную дрожь, которая охватила меня в саду.
Drawing a chair near the fire, I stirred the embers together, and tried to warm myself.	Придвинув стул ближе к камину, я помешал золу и постарался согреться.
Our positions in the room left some little distance between us.	Мы сидели в комнате на некотором расстоянии друг от друга.
I could only see her sidewise, as she sat by the window in the sheltering darkness of the curtain which still remained drawn.	Я только мог видеть ее сбоку, когда она сидела у окна в тени занавески, все еще задернутой.
"I think I have been too long in the garden," I said.	- Мне кажется, я слишком долго был в саду, -сказал я.
"I feel chilled by the cold evening air."	- Я озяб от холодного вечернего воздуха.
"Will you have some more wood put on the fire?" she asked.	- Хотите еще дров в камин? - спросила она.
"Can I get you anything?"	- Могу я принести вам что нибудь согреться?
"No, thank you.	- Нет, благодарю.
I shall do very well here.	Мне здесь очень хорошо.
I see you are kindly ready to write for me."	Я вижу, что вы по доброте своей уже готовы писать за меня.
"Yes," she said, "at your own convenience.	- Да, - сказала она, - когда вам удобно.
When you are ready, my pen is ready."	Когда вы будете готовы, будет готово и мое перо.
The unacknowledged reserve that had come between us since we had last spoken together, was, I believe, as painfully felt by her as by me.	Сдержанность в словах, установившаяся между нами после последнего разговора, кажется, ощущалась так же тягостно мисс Денрос, как и мной.
We were no doubt longing to break through it on either side-if we had only known how.	Мы, без сомнения, хотели нарушить ее с той и другой стороны, если бы только знали как.
The writing of the letter would occupy us, at any rate.	Во всяком случае, нас займет это письмо.

I made another effort to give my mind to the subject-and once more it was an effort made in vain.	Я сделал еще усилие, чтобы возвратить свои мысли к этому предмету - и опять усилие было напрасно.
Knowing what I wanted to say to my mother, my faculties seemed to be paralyzed when I tried to say it.	Хотя я знал, что хочу сказать матушке, однако мысли мои оказались парализованы, когда я попытался сделать это.
I sat cowering by the fire-and she sat waiting, with her writing-case on her lap.	Я сидел дрожа у камина, а она сидела в ожидании с письменной шкатулкой на коленях.
CHAPTER XXII. SHE CLAIMS ME AGAIN.	Глава XXII ОНА ОПЯТЬ ТРЕБУЕТ МЕНЯ
THE moments passed; the silence between us continued.	Минуты проходили, молчание между нами продолжалось.
Miss Dunross made an attempt to rouse me.	Мисс Денрос сделала попытку расшевелить меня.
"Have you decided to go back to Scotland with your friends at Lerwick?" she asked.	- Решили вернуться в Шотландию с вашими леруикскими друзьями? - спросила она.
"It is no easy matter," I replied, "to decide on leaving my friends in this house."	- Нелегко, - ответил я, - решиться оставить моих здешних друзей.
Her head drooped lower on her bosom; her voice sunk as she answered me.	Голова ее опустилась ниже на грудь, голос стал еще тише, когда она ответила мне:
"Think of your mother," she said.	- Подумайте о вашей матери.
"The first duty you owe is your duty to her.	Ваша первейшая обязанность относится к ней.
Your long absence is a heavy trial to her-your mother is suffering."	Ваше продолжительное отсутствие является для нее тяжелым испытанием - ваша мать страдает.
"Suffering?" I repeated.	- Страдает? - повторил я.
"Her letters say nothing-"	- Ее письмо ничего не говорит...
"You forget that you have allowed me to read her letters," Miss Dunross interposed.	- Вы забываете, что позволили мне прочитать ее письмо, - перебила мисс Денрос.
"I see the unwritten and unconscious confession of anxiety in every line that she writes to you.	- Я чувствую пусть недоговоренное, но явное беспокойство в каждой ее строчке.
You know, as well as I do, that there is cause for her anxiety.	Вы знаете так же хорошо, как и я, что для ее беспокойства есть причина.
Make her happy by telling her that you sail for home with your friends. Make her happier still by telling her that you grieve no more over the loss of Mrs. Van Brandt.	Осчастливьте ее еще больше, сказав ей, что не грустите о мистрис Ван Брандт.
May I write it, in your name and in those words?"	Могу я это написать от вашего имени и этими словами?
I felt the strangest reluctance to permit her to write in those terms, or in any terms, of Mrs. Van Brandt.	Я почувствовал странное нежелание позволить ей написать в этих выражениях о мистрис Ван Брандт.
The unhappy love-story of my manhood had never been a forbidden subject between us on former occasions.	Несчастная история любви моего зрелого возраста прежде никогда не была для нас запрещенной темой.

Why did I feel as if it had become a forbidden subject now?	Почему мне показалось, что теперь эта тема запрещенная?
Why did I evade giving her a direct reply?	Почему я избегал дать ей прямой ответ?
"We have plenty of time before us," I said.	- У нас впереди много времени, - сказал я.
"I want to speak to you about yourself."	- Я хочу говорить с вами о вас.
She lifted her hand in the obscurity that surrounded her, as if to protest against the topic to which I had returned. I persisted, nevertheless, in returning to it.	Она приподняла руку в темноте, окружавшей ее, как бы протестуя против вопроса, к которому я вернулся, однако я настойчиво возвращался к нему.
"If I must go back," I went on, "I may venture to say to you at parting what I have not said yet.	- Если я должен ехать, - продолжал я, - я могу осмелиться сказать вам на прощание то, чего еще не говорил.
I cannot, and will not, believe that you are an incurable invalid.	Я не могу и не хочу верить, что вы неизлечимо больны.
My education, as I have told you, has been the education of a medical man.	Я получил, как уже говорил вам, профессию врача.
I am well acquainted with some of the greatest living physicians, in Edinburgh as well as in London.	Я хорошо знаком с некоторыми знаменитейшими врачами в Эдинбурге и Лондоне.
Will you allow me to describe your malady (as I understand it) to men who are accustomed to treat cases of intricate nervous disorder? And will you let me write and tell you the result?"	Позвольте мне описать вашу болезнь (насколько я понимаю ее) людям, привыкшим лечить болезни самого сложного нервного свойства, и позвольте мне в письме сообщить вам о результате.
I waited for her reply.	Я ждал ее ответа.
Neither by word nor sign did she encourage the idea of any future communication with her.	Ни словом, ни знаком не поощряла она меня вступить с ней в переписку.
I ventured to suggest another motive which might induce her to receive a letter from me.	Я осмелился намекнуть на другую причину, которая могла бы заставить ее получить от меня письмо.
"In any case, I may find it necessary to write to you," I went on.	- Во всяком случае, я считаю необходимым написать вам, - продолжал я.
"You firmly believe that I and my little Mary are destined to meet again.	- Вы вполне убеждены, что мне и маленькой Мери предназначено встретиться опять.
If your anticipations are realized, you will expect me to tell you of it, surely?"	Если ваши ожидания сбудутся, вы, конечно, надеетесь, что я сообщу вам об этом?
Once more I waited.	Опять я ждал.
She spoke-but it was not to reply: it was only to change the subject.	Она заговорила, но не в ответ на мой вопрос, а только чтобы переменить тему разговора.
"The time is passing," was all she said. "We have not begun your letter to your mother yet."	- Время проходит, - вот все, что сказала она, - мы еще не начали письма к вашей матушке.
It would have been cruel to contend with her any longer.	Было бы жестоко настаивать на своем дольше.
Her voice warned me that she was suffering.	Ее голос говорил мне, что она страдает.

The faint gleam of light through the parted curtains was fading fast.	Слабый проблеск света сквозь раздвинутые занавеси быстро исчезал.
It was time, indeed, to write the letter.	Действительно, было пора писать письмо.
I could find other opportunities of speaking to her before I left the house.	Я мог найти другой удобный случай поговорить с ней, прежде чем уеду.
"I am ready," I answered. "Let us begin."	- Я готов, - ответил я, - начнем.
The first sentence was easily dictated to my patient secretary.	Первую фразу было легко продиктовать моему терпеливому секретарю.
I informed my mother that my sprained wrist was nearly restored to use, and that nothing prevented my leaving Shetland when the lighthouse commissioner was ready to return.	Я сообщал матушке, что вывихнутая рука почти вылечена и что ничто не мешает мне оставить Шетлендские острова, когда начальник над маяками будет готов вернуться.
This was all that it was necessary to say on the subject of my health; the disaster of my re-opened wound having been, for obvious reasons, concealed from my mother's knowledge.	Вот все, что необходимо было сказать о моем здоровье. Открытие моей раны по очевидным причинам было скрыто от матушки.
Miss Dunross silently wrote the opening lines of the letter, and waited for the words that were to follow.	Мисс Денрос молча написала первые строки письма и ждала следующих слов.
In my next sentence, I announced the date at which the vessel was to sail on the return voyage; and I mentioned the period at which my mother might expect to see me, weather permitting.	Дальше я сообщал, какого числа вернется пароход, и упомянул, когда матушка может ожидать меня, если позволит погода.
Those words, also, Miss Dunross wrote-and waited again.	Эти слова мисс Денрос также написала - и опять ждала продолжения.
I set myself to consider what I should say next.	Я начал соображать, что мне сказать еще.
To my surprise and alarm, I found it impossible to fix my mind on the subject.	К удивлению моему и испугу, я не мог сосредоточить свои мысли на этом.
My thoughts wandered away, in the strangest manner, from my letter to Mrs. Van Brandt.	Они разбрелись самым странным образом от моего письма к мистрис Ван Брандт.
I was ashamed of myself; I was angry with myself-I resolved, no matter what I said, that I would positively finish the letter.	Мне было стыдно за себя, я сердился на себя - я решил писать что нибудь, только бы непременно закончить письмо.
No! try as I might, the utmost effort of my will availed me nothing.	Нет! Как я ни старался, все усилия моей воли не привели ни к чему.
Mrs. Van Brandt's words at our last interview were murmuring in my ears-not a word of my own would come to me!	Слова мистрис Ван Брандт при нашем последнем свидании звучали в моих ушах - мои собственные слова не приходили мне на ум!
Miss Dunross laid down her pen, and slowly turned her head to look at me.	Мисс Денрос положила перо и медленно повернула голову, чтобы взглянуть на меня.
"Surely you have something more to add to your letter?" she said.	- Наверное, вы хотите еще что нибудь прибавить к вашему письму? - сказала она.
"Certainly," I answered.	- Непременно, - ответил я.
"I don't know what is the matter with me.	- Я не знаю, что такое со мной.

The effort of dictating seems to be beyond my power this evening."	Сегодня вечером я как будто не в силах диктовать.
"Can I help you?" she asked.	- Не могу ли я помочь вам? - спросила она.
I gladly accepted the suggestion.	Я с радостью принял предложение.
"There are many things," I said, "which my mother would be glad to hear, if I were not too stupid to think of them.	- Есть много такого, - сказал я, - о чем матушка была бы рада услышать, если бы я не был так глуп, чтобы подумать об этом.
I am sure I may trust your sympathy to think of them for me."	Я уверен, что могу положиться на ваше сочувствие, - вы подумаете об этом за меня.
That rash answer offered Miss Dunross the opportunity of returning to the subject of Mrs. Van Brandt.	Этот опрометчивый ответ предоставил мисс Денрос удобный случай вернуться к мистрис Ван Брандт.
She seized the opportunity with a woman's persistent resolution when she has her end in view, and is determined to reach it at all hazards.	Она воспользовалась этим случаем с настойчивой решимостью женщины, которая поставила цель и решилась достигнуть ее во что бы то ни стало.
"You have not told your mother yet," she said, "that your infatuation for Mrs. Van Brandt is at an end.	- Вы еще не сказали вашей матушке, начала она, -что ваше увлечение мистрис Ван Брандт закончилось.
Will you put it in your own words? Or shall I write it for you, imitating your language as well as I can?"	Хотите сказать это вашими собственными словами или мне написать это за вас, подражая вашему стилю и языку как сумею?
In the state of my mind at that moment, her perseverance conquered me.	В том расположении духа, в котором я находился в ту минуту, ее настойчивость победила меня.
I thought to myself indolently,	Я лениво подумал про себя:
"If I say No, she will only return to the subject again, and she will end (after all I owe to her kindness) in making me say Yes."	"Если я скажу "нет", она опять вернется к этому вопросу и успокоится (после всего, чем я обязан ее доброте), лишь заставив меня сказать "да".
Before I could answer her she had realized my anticipations.	Прежде чем я успел ответить ей, она оправдала мои Ожидания.
She returned to the subject; and she made me say Yes.	Она вернулась к этому вопросу и заставила меня сказать "да".
"What does your silence mean?" she said.	- Что значит ваше молчание? - спросила она.
"Do you ask me to help you, and do you refuse to accept the first suggestion I offer?"	- Вы просите меня помочь вам - и отказываетесь принять мое первое предложение?
"Take up your pen," I rejoined.	- Возьмите ваше перо, - возразил я.
"It shall be as you wish."	- Пусть будет по вашему желанию.
"Will you dictate the words?"	- Вы мне продиктуете?
"I will try."	- Постараюсь.
I tried; and this time I succeeded. With the image of Mrs. Van Brandt vividly present to my mind, I arranged the first words of the sentence which was to tell my mother that my "infatuation" was at an end!	Я постарался и на этот раз преуспел, между тем как образ мистрис Ван Брандт живо представлялся моим мыслям. Я придумал первые слова фразы, сообщающей моей матери, что мое "увлечение" кончилось.

"You will be glad to hear," I began, "that time and change are doing their good work."	"Вы будете рады слышать, - начал я, - что время и перемена произвели свое действие".
Miss Dunross wrote the words, and paused in anticipation of the next sentence.	Мисс Денрос написала эти слова и остановилась, ожидая следующей фразы.
The light faded and faded; the room grew darker and darker.	Свет исчезал и исчезал, комната становилась темнее и темнее.
I went on.	Я продолжал:
"I hope I shall cause you no more anxiety, my dear mother, on the subject of Mrs. Van Brandt."	"Надеюсь, что я не стану более возбуждать ваше беспокойство, милая матушка, относительно мистрис Ван Брандт".
In the deep silence I could hear the pen of my secretary traveling steadily over the paper while it wrote those words.	В глубокой тишине я мог слышать даже скрип пера моего секретаря, быстро бегавшего по бумаге, когда оно писало эти слова.
"Have you written?" I asked, as the sound of the pen ceased.	- Написали вы? - спросил я, когда скрип пера прекратился.
"I have written," she answered, in her customary quiet tones.	- Написала, - ответила она своим обычным спокойным тоном.
I went on again with my letter.	Я опять продолжал диктовать письмо:
"The days pass now, and I seldom or never think of her; I hope I am resigned at last to the loss of Mrs. Van Brandt."	"Дни теперь проходят, а я редко или даже никогда не думаю о ней, надеюсь, что я, наконец, покорился потере мистрис Ван Брандт".
As I reached the end of the sentence, I heard a faint cry from Miss Dunross.	Когда дошел до конца фразы, я услышал, что мисс Денрос слабо вскрикнула.
Looking instantly toward her, I could just see, in the deepening darkness, t hat her head had fallen on the back of the chair.	Тотчас посмотрев на нее, я успел увидеть, что ее рука опустилась на спинку кресла.
My first impulse was, of course, to rise and go to her.	Первым моим побуждением, разумеется, было вскочить и подбежать к ней.
I had barely got to my feet, when some indescribable dread paralyzed me on the instant.	Только что я встал, как вдруг какой то неописуемый страх парализовал меня.
Supporting myself against the chimney-piece, I stood perfectly incapable of advancing a step.	Прислонившись к камину, я стоял, чувствуя себя неспособным сделать ни шага.
The effort to speak was the one effort that I could make.	Я мог только сделать усилие, чтобы заговорить.
"Are you ill?" I asked.	- Вы больны? - спросил я.
She was hardly able to answer me; speaking in a whisper, without raising her head.	Она смогла ответить мне, она говорила шепотом, не поднимая головы.
"I am frightened," she said.	- Я испугалась, - сказала она.
"What has frightened you?"	- Что вас испугало?
I heard her shudder in the darkness.	Я почувствовал как она задрожала в темноте.
Instead of answering me, she whispered to herself:	Вместо того, чтобы ответить мне, она прошептала про себя:
"What am I to say to him?"	- Что я ему скажу?

"Tell me what has frightened you?" I repeated.	- Скажите мне, что вас испугало, - повторил я.
"You know you may trust me with the truth."	- Вы знаете, что можете решиться сказать мне правду.
She rallied her sinking strength. She answered in these strange words:	Она собралась с своими ослабевающими силами, она ответила мне такими странными словами:
"Something has come between me and the letter that I am writing for you."	- Что то стало между мной и письмом, которое я писала для вас.
"What is it?"	- Что такое?
"I can't tell you."	- Не могу сказать вам.
"Can you see it?"	- Смогли увидеть?
"No."	- Нет.
"Can you feel it?"	- Смогли почувствовать?
"Yes!"	- Да!
"What is it like?"	- Какое испытали ощущение?
"Like a breath of cold air between me and the letter."	- Точно холодный воздух встал между мной и письмом.
"Has the window come open?"	- Было отворено окно?
"The window is close shut."	- Окно крепко заперто.
"And the door?"	- А дверь?
"The door is shut also-as well as I can see.	- Дверь также заперта - насколько я могу видеть.
Make sure of it for yourself.	Удостоверьтесь в этом сами.
Where are you?	Где вы?
What are you doing?"	Что вы делаете?
I was looking toward the window.	Я смотрел в окно.
As she spoke her last words, I was conscious of a change in that part of the room.	Когда она произнесла последние слова, я почувствовал перемену в этой части комнаты.
In the gap between the parted curtains there was a new light shining; not the dim gray twilight of Nature, but a pure and starry radiance, a pale, unearthly light.	Между раздвинувшимися занавесами засиял новый свет - не тусклые, серые сумерки позднего вечера, а чистая и звездная лучезарность, бледный неземной свет.
While I watched it, the starry radiance quivered as if some breath of air had stirred it.	Пока я смотрел на него, звездная лучезарность заколыхалась, как будто ее зашевелил порыв воздуха.
When it was still again, there dawned on me through the unearthly luster the figure of a woman.	Когда опять все успокоилось, передо мной засияла неземным светом женская фигура.
By fine and slow gradations, it became more and more distinct.	Постепенно она становилась все яснее.
I knew the noble figure; I knew the sad and tender smile.	Я узнал эту благородную фигуру, я узнал эту грустную, нежную улыбку.

For the second time I stood in the presence of the apparition of Mrs. Van Brandt.	Во второй раз я оказался в присутствии призрака мистрис Ван Брандт.
She was robed, not as I had last seen her, but in the dress which she had worn on the memorable evening when we met on the bridge-in the dress in which she had first appeared to me, by the waterfall in Scotland.	Она была одета не так, как я видел ее в последний раз, а в платье, которое было на ней в тот достопамятный вечер, когда мы встретились на мосту, - в платье, в котором я увидел ее в первый раз у водопада в Шотландии.
The starry light shone round her like a halo.	Звездный свет сиял вокруг нее как венец.
She looked at me with sorrowful and pleading eyes, as she had looked when I saw the apparition of her in the summer-house.	Она смотрела на меня грустными и умоляющими глазами, как в то время, когда я видел ее призрак в беседке.
She lifted her hand-not beckoning me to approach her, as before, but gently signing to me to remain where I stood.	Она подняла руку, не маня меня к себе, но словно делая мне знак остаться там, где я стоял.
I waited-feeling awe, but no fear.	Я ждал - чувствуя ужас, но не страх.
My heart was all hers as I looked at her.	Сердце мое все принадлежало ей, когда я смотрел на нее.
She moved; gliding from the window to the chair in which Miss Dunross sat; winding her way slowly round it, until she stood at the back.	Она двигалась, скользя от окна к стулу, на котором сидела мисс Денрос, медленно обойдя вокруг него, пока остановилась у спинки.
By the light of the pale halo that encircled the ghostly Presence, and moved with it, I could see the dark figure of the living woman seated immovable in the chair.	При свете бледного сияния, окружавшего призрачное явление и двигавшегося вместе с ним, я мог видеть темную фигуру живой женщины, сидевшей неподвижно на стуле.
The writing-case was on her lap, with the letter and the pen lying on it. Her arms hung helpless at her sides; her veiled head was now bent forward.	Письменная шкатулка стояла на ее коленях, письмо и перо лежали на шкатулке, руки висели по бокам, голова под вуалью была теперь наклонена вперед.
She looked as if she had been struck to stone in the act of trying to rise from her seat.	Она имела такой вид, как будто превратилась в камень в то время, когда хотела встать со своего места.
A moment passed-and I saw the ghostly Presence stoop over the living woman.	Прошла минута - и я увидел, как призрачное явление наклонилось над живой женщиной.
It lifted the writing-case from her lap.	Оно подняло письменную шкатулку с ее колен.
It rested the writing-case on her shoulder.	Оно положило письменную шкатулку на ее плечо.
Its white fingers took the pen and wrote on the unfinished letter.	Белые пальцы взяли перо и написали на неоконченном письме.
It put the writing-case back on the lap of the living woman.	Оно положило письменную шкатулку обратно на колени живой женщины.
Still standing behind the chair, it turned toward me.	Все еще стоя за стулом, оно обернулось ко мне.
It looked at me once more.	Оно посмотрело на меня опять.
And now it beckoned-beckoned to me to approach.	Теперь оно манило меня - манило приблизиться.

Moving without conscious will of my own, as I had moved when I first saw her in the summer-house-drawn nearer and nearer by an irresistible power-I approached and stopped within a few paces of her.	Двигаясь бессознательно, как я двигался, когда увидел ее первый раз в беседке, влекомый ближе и ближе непреодолимой силой, я приблизился и остановился за несколько шагов от нее.
She advanced and laid her hand on my bosom.	Оно подошло и положило руку на мою грудь.
Again I felt those strangely mingled sensations of rapture and awe, which had once before filled me when I was conscious, spiritually, of her touch.	Опять я почувствовал те странно смешанные ощущения восторга и ужаса, которые наполняли меня, когда я сознавал ее духовное прикосновение.
Again she spoke, in the low, melodious tones which I recalled so well.	Опять оно заговорило тихим, мелодичным голосом, который я помнил так хорошо.
Again she said the words:	Опять оно сказало эти слова:
"Remember me.	"Помните обо мне.
Come to me."	Придите ко мне".
Her hand dropped from my bosom.	Оно отняла свою руку от моей груди.
The pale light in which she stood quivered, sunk, vanished.	Бледный свет, в котором оно стояло, заколебался, побледнел, исчез.
I saw the twilight glimmering between the curtains-and I saw no more.	Я увидел сумерки, мелькавшие между занавесями, - и не видел ничего больше.
She had spoken.	Оно сказало.
She had gone.	Оно исчезло.
I was near Miss Dunross-near enough, when I put out my hand, to touch her.	Я стоял возле мисс Денрос довольно близко, протянул руку и дотронулся до нее.
She started and shuddered, like a woman suddenly awakened from a dreadful dream.	Она вздрогнула и задрожала, как женщина, внезапно проснувшаяся от страшного сна.
"Speak to me!" she whispered.	- Говорите со мной! - шепнула она.
"Let me know that it is you who touched me."	- Дайте мне знать, что вы дотронулись до меня!
I spoke a few composing words before I questioned her.	Я сказал несколько успокоительных слов, прежде чем Спросил ее:
"Have you seen anything in the room?"	- Видели вы что нибудь в комнате?
She answered.	Она отвечала:
"I have been filled with a deadly fear.	- Мною овладел страшный испуг.
I have seen nothing but the writing-case lifted from my lap."	Я не видела ничего, кроме того, что письменная шкатулка была поднята с моих колен.
"Did you see the hand that lifted it?"	- Видели вы руку, которая приподняла ее?
"No."	- Нет.
"Did you see a starry light, and a figure standing in it?"	- Видели вы звездный свет и фигуру, стоявшую в нем?
"No."	- Нет.

"Did you see the writing-case after it was lifted from your lap?"	- Видели вы письменную шкатулку после того, как она была поднята с ваших колен?
"I saw it resting on my shoulder."	- Я видела, как она была положена на мое плечо.
"Did you see writing on the letter, which was not your writing?"	- Видели вы написанное на вашем письме не вами?
"I saw a darker shadow on the paper than the shadow in which I am sitting."	- Я видела на бумаге тень темнее той тени, в которой я сидела.
"Did it move?"	- Она двигалась?
"It moved across the paper."	- Двигалась по бумаге.
"As a pen moves in writing?"	- Как передвигается, когда пишешь?
"Yes. As a pen moves in writing."	- Да, как передвигается, когда пишешь.
"May I take the letter?"	- Могу я взять письмо?
She handed it to me.	Она подала его мне.
"May I light a candle?"	- Могу я зажечь свечу?
She drew her veil more closely over her face, and bowed in silence.	Она плотнее закуталась вуалью и молча наклонила голову.
I lighted the candle on the mantel-piece, and looked for the writing.	Я зажег свечу на камине и посмотрел написанное.
There, on the blank space in the letter, as I had seen it before on the blank space in the sketch-book-there were the written words which the ghostly Presence had left behind it; arranged once more in two lines, as I copy them here:	Там, на пустом пространстве письма, так же, как я видел на пустом пространстве альбома, были написаны слова, которые оставило после себя призрачное явление. Опять в две строки, как я записываю их здесь:
At the month's end, In the shadow of Saint Paul's.	В конце месяца. Под тенью Св. Павла.
CHAPTER XXIII. THE KISS.	Глава XXIII ПОЦЕЛУЙ
SHE had need of me again.	Я снова был ей нужен.
She had claimed me again.	Она опять звала меня к себе.
I felt all the old love, all the old devotion owning her power once more.	Я почувствовал всю свою старую любовь, всю свою старую преданность, показывавшие опять всю ее власть надо мной.
Whatever had mortified or angered me at our last interview was forgiven and forgotten now.	Все, что раздражало и сердило меня в наше последнее свидание, было теперь забыто и прощено.
My whole being still thrilled with the mingled awe and rapture of beholding the Vision of her that had come to me for the second time.	Все мое существо трепетало от ужаса и восторга при взгляде на видение, явившееся мне во второй раз.
The minutes passed-and I stood by the fire like a man entranced; thinking only of her spoken words,	Минуты проходили, я стоял у камина как околдованный, думая только о сказанных ею словах:
"Remember me.	"Помните обо мне.
Come to me;" looking only at her mystic writing,	Придите ко мне", смотря только на ее мистические письмена:

"At the month's end, In the shadow of Saint Paul's."	"В конце месяца. Под тенью Св. Павла".
The month's end was still far off; the apparition of her had shown itself to me, under some subtle prevision of trouble that was still in the future.	Конец месяца был еще далек. Ее призрак явился мне в предвидении неприятностей, еще предстоявших в будущем.
Ample time was before me for the pilgrimage to which I was self-dedicated already-my pilgrimage to the shadow of Saint Paul's.	Достаточно было еще времени для путешествия, которому я посвящал себя, - путешествия под тень Св. Павла.
Other men, in my position, might have hesitated as to the right understanding of the place to which they were bidden.	Другие люди в моем положении могли бы заколебаться относительно того места, куда звали их.
Other men might have wearied their memories by recalling the churches, the institutions, the streets, the towns in foreign countries, all consecrated to Christian reverence by the great apostle's name, and might have fruitlessly asked themselves in which direction they were first to turn their steps.	Другие люди могли бы напрягать свою память, припоминая церкви, учреждения, улицы, города за границей, посвященные христианским благоговением имени великого апостола, и безуспешно спрашивали бы себя, куда им следовало направить свои шаги.
No such difficulty troubled me.	Такое затруднение не волновало меня.
My first conclusion was the one conclusion that was acceptable to my mind.	Мое первое заключение было единственным заключением, допускаемым моими мыслями.
"Saint Paul's" meant the famous Cathedral of London.	"Св. Павел" означал знаменитый лондонский собор.
Where the shadow of the great church fell, there, at the month's end, I should find her, or the trace of her.	Где падала тень великого собора, там в конце месяца я найду мистрис Ван Брандт или ее следы.
In London once more, and nowhere else, I was destined to see the woman I loved, in the living body, as certainly as I had just seen her in the ghostly presence.	Опять в Лондоне, а не в другом месте, предназначено мне было увидеть женщину, которую я любил, конечно, живую, такой, как видел ее в призрачном явлении.
Who could interpret the mysterious sympathies that still united us, in defiance of distance, in defiance of time?	Кто мог истолковать таинственную близость, еще соединявшую нас, несмотря на расстояние, несмотря на время?
Who could predict to what end our lives were tending in the years that were to come?	Кто мог предсказать, какой окажется наша жизнь в предстоящие годы?
Those questions were still present to my thoughts; my eyes were still fixed on the mysterious writing-when I became instinctively aware of the strange silence in the room.	Эти вопросы еще возникали в моих мыслях, мои глаза были еще устремлены на таинственные письмена, когда я инстинктивно почувствовал странную перемену в комнате.
Instantly the lost remembrance of Miss Dunross came back to me.	Вдруг забытое сознание о присутствии мисс Денрос вернулось ко мне.
Stung by my own sense of self-reproach, I turned with a start, and looked toward her chair by the window.	Пораженный упреками совести, я вздрогнул и повернулся взглянуть на стул у окна.
The chair was empty.	Стул был пуст.
I was alone in the room.	Я был в комнате один.
Why had she left me secretly, without a word of farewell?	Почему она оставила меня незаметно, не сказав ни слова на прощание?

Because she was suffering, in mind or body?	Не потому ли, что она страдала душевно или телесно?
Or because she resented, naturally resented, my neglect of her?	Или потому, что сердилась, сердилась весьма естественно, на мое невнимание?
The bare suspicion that I had given her pain was intolerable to me.	Одно подозрение, что я огорчил ее, было нестерпимо для меня.
I rang my bell, to make inquiries.	Я позвонил, чтобы спросить о мисс Денрос.
The bell was answered, not, as usual, by the silent servant Peter, but by a woman of middle age, very quietly and neatly dressed, whom I had once or twice met on the way to and from my room, and of whose exact position in the house I was still ignorant.	На звон колокольчика явился не молчаливый слуга Питер, как обыкновенно, а женщина средних лет, очень степенно и опрятно одетая, которую я раза два встречал в комнатах, но настоящего положения которой в доме еще не знал.
"Do you wish to see Peter?" she asked.	- Вы желаете видеть Питера? - спросила она.
"No. I wish to know where Miss Dunross is."	- Нет, я желаю знать, где мисс Денрос.
"Miss Dunross is in her room.	- Мисс Денрос в своей комнате.
She has sent me with this letter."	Она послала меня с этим письмом.
I took the letter, feeling some surprise and uneasiness.	Я взял письмо, удивляясь и тревожась.
It was the first time Miss Dunross had communicated with me in that formal way.	Первый раз мисс Денрос общалась со мной таким церемонным образом.
I tried to gain further information by questioning her messenger.	Я старался разузнать что нибудь, расспрашивая ее посланную.
"Are you Miss Dunross's maid?" I asked.	- Вы горничная мисс Денрос? - спросил я.
"I have served Miss Dunross for many years," was the answer, spoken very ungraciously.	- Я давно служу у мисс Денрос, - был ответ, сказанный очень нелюбезно.
"Do you think she would receive me if I sent you with a message to her?"	- Вы думаете, что она примет меня, если я дам вам поручение к ней?
"I can't say, sir.	- Не могу знать, сэр.
The letter may tell you.	Может быть, письмо скажет вам.
You will do well to read the letter."	Вам лучше прочесть письмо.
We looked at each other.	Мы посмотрели друг на друга.
The woman's preconceived impression of me was evidently an unfavorable one.	Очевидно, я произвел на эту женщину неблагоприятное впечатление.
Had I indeed pained or offended Miss Dunross?	Неужели я в самом деле огорчил или оскорбил мисс Денрос?
And had the servant-perhaps the faithful servant who loved her-discovered and resented it?	И неужели служанка, может быть, верная служанка, любившая ее, - узнала и сердилась на это?
The woman frowned as she looked at me.	Эта женщина хмурилась, смотря на меня.
It would be a mere waste of words to persist in questioning her.	Расспрашивать ее значило бы напрасно тратить слова.
I let her go.	Я не удерживал ее.

Left by myself again, I read the letter.	Оставшись опять один, я прочел письмо.
It began, without any form of address, in these lines:	Оно начиналось без всякого предисловия такими строками:
"I write, instead of speaking to you, because my self-control has already been severely tried, and I am not strong enough to bear more.	"Я пишу, вместо того чтобы говорить с вами, потому что мое самообладание уже подвергалось сильному испытанию, а я недостаточно сильна, чтобы переносить более.
For my father's sake-not for my own-I must take all the care I can of the little health that I have left.	Для моего отца, не для себя - я должна беречь, сколько могу, то слабое здоровье, которое осталось у меня.
"Putting together what you have told me of the visionary creature whom you saw in the summer-house in Scotland, and what you said when you questioned me in your room a little while since, I cannot fail to infer that the same vision has shown itself to you, for the second time.	Обдумывая то, что вы сказали мне о призрачном существе, которое вы видели в беседке в Шотландии, и то, что вы сказали, когда спросили меня в вашей комнате несколько минут тому назад, я не могу не заключить, что то же самое видение явилось вам во второй раз.
The fear that I felt, the strange things that I saw (or thought I saw), may have been imperfect reflections in my mind of what was passing in yours.	Страх, который я почувствовала, странные вещи, которые я видела (или которые мне представились), могли быть смутными отражениями в моей душе того, что происходило в вашей.
I do not stop to inquire whether we are both the victims of a delusion, or whether we are the chosen recipients of a supernatural communication.	Я не спрашиваю себя, не жертвы ли мы оба обманчивой мечты, или не выбраны ли мы поверенными сверхъестественного явления.
The result, in either case, is enough for me.	В том и другом случае для меня достаточно результата.
You are once more under the influence of Mrs. Van Brandt.	Вы опять находитесь под влиянием мистрис Ван Брандт.
I will not trust myself to tell you of the anxieties and forebodings by which I am oppressed: I will only acknowledge that my one hope for you is in your speedy reunion with the worthier object of your constancy and devotion.	Не могу решиться сказать о беспокойствах и предчувствиях, которые тяготят меня. Я только сознаюсь, что моя единственная надежда относительно вас состоит в вашем быстром соединении с более достойным предметом вашего постоянства и преданности.
I still believe, and I am consoled in believing, that you and your first love will meet again.	Я еще верю и нахожу в том утешение, что вы встретитесь с предметом вашей первой любви.
"Having written so far, I leave the subject-not to return to it, except in my own thoughts.	Написав это, я оставляю этот вопрос, и не вернусь более к нему, разве только в своих собственных мыслях.
"The necessary preparations for your departure to-morrow are all made.	Необходимые приготовления для вашего отъезда завтра все сделаны.
Nothing remains but to wish you a safe and pleasant journey home.	Мне остается только пожелать вам благополучного и приятного путешествия домой.
Do not, I entreat you, think me insensible of what I owe to you, if I say my farewell words here.	Умоляю вас, не считайте меня нечувствительной к тому, чем я вам обязана, если прощусь с вами здесь.

"The little services which you have allowed me to render you have brightened the closing days of my life.	Небольшие услуги, которые вы позволили мне оказать вам, озарили радостью последние дни моей жизни.
You have left me a treasury of happy memories which I shall hoard, when you are gone, with miserly care.	Вы оставили мне сокровищницу счастливых воспоминаний, которые я буду беречь, как скряга.
Are you willing to add new claims to my grateful remembrance?	Хотите прибавить новое право на мое признательное воспоминание?
I ask it of you, as a last favor-do not attempt to see me again!	Я попрошу У вас последней милости - не старайтесь увидеться со мной!
Do not expect me to take a personal leave of you!	Не ожидайте, чтобы я простилась с вами!
The saddest of all words is	Самое печальное слово -
'Good-by': I have fortitude enough to write it, and no more.	"Прощайте", у меня достает только сил написать его - не более.
God preserve and prosper you-farewell!	Господь да сохранит вас и осчастливит! Прощайте!
"One more request.	Еще одна просьба.
I beg that you will not forget what you promised me, when I told you my foolish fancy about the green flag.	Я прошу, чтобы вы не забыли обещанного мне, когда я рассказала вам о моей сумасбродной фантазии, о зеленом флаге.
Wherever you go, let Mary's keepsake go with you.	Куда бы вы ни ездили, пусть вещь, подаренная вам на память Мери, находится с вами.
No written answer is necessary-I would rather not receive it.	Письменного ответа не надо - я предпочитаю не получать его.
Look up, when you leave the house to-morrow, at the center window over the doorway-that will be answer enough."	Поднимите глаза, когда выйдете завтра ив дома, на среднее окно над дверью - это будет достаточным ответом".
To say that these melancholy lines brought the tears into my eyes is only to acknowledge that I had sympathies which could be touched.	Сказать, что эти грустные строки вызвали слезы на мои глаза, значило бы только сознаться, что и мое сочувствие можно было затронуть.
When I had in some degree recovered my composure, the impulse which urged me to write to Miss Dunross was too strong to be resisted.	Когда ко мне в некоторой степени вернулось спокойствие, желание написать к мисс Денрос было так сильно, что я не мог устоять против него.
I did not trouble her with a long letter; I only entreated her to reconsider her decision with all the art of persuasion which I could summon to help me.	Я не беспокоил ее длинным письмом - я только умолял ее передумать о своем решении со всей убедительностью, к какой только был способен.
The answer was brought back by the servant who waited on Miss Dunross, in four resolute words:	Ответ был принесен служанкой мисс Денрос и состоял в одном решительном слове:
"It can not be."	"Нельзя".
This time the woman spoke out before she left me.	На этот раз женщина сказала сурово, прежде чем оставила меня.
"If you have any regard for my mistress," she said sternly, "don't make her write to you again."	- Если вы хоть сколько нибудь заботитесь о моей барышне - не заставляйте ее писать.

She looked at me with a last lowering frown, and left the room.	Она посмотрела на меня с нахмуренными бровями и вышла из комнаты.
It is needless to say that the faithful servant's words only increased my anxiety to see Miss Dunross once more before we parted-perhaps forever.	Бесполезно говорить, что слова верной служанки только увеличили мое желание еще раз увидеть мисс Денрос, прежде чем мы расстанемся, - может быть, навсегда.
My one last hope of success in attaining this object lay in approaching her indirectly through the intercession of her father.	Моей единственной надеждой на успех достижения этой цели было вмешательство ее отца.
I sent Peter to inquire if I might be permitted to pay my respects to his master that evening.	Я послал Питера спросить, можно ли мне вечером засвидетельствовать мое уважение его барину.
My messenger returned with an answer that was a new disappointment to me.	Посланный вернулся с ответом, который был для меня новым разочарованием.
Mr. Dunross begged that I would excuse him, if he deferred the proposed interview until the next morning.	Мистер Денрос просил меня извинить его, если он отложит предлагаемое свидание до утра моего отъезда.
The next morning was the morning of my departure.	Следующее утро было утром моего отъезда.
Did the message mean that he had no wish to see me again until the time had come to take leave of him?	Не значило ли это, что он не желал видеть меня до той поры, как придет время проститься с ним?
I inquired of Peter whether his master was particularly occupied that evening.	Я спросил Питера, не занят ли чем нибудь особенным его барин в этот вечер.
He was unable to tell me.	Он не успел сказать мне.
"The Master of Books" was not in his study, as usual.	Книжный Мастер, против обыкновения, не находился в своем кабинете.
When he sent his message to me, he was sitting by the sofa in his daughter's room.	Когда посылал ко мне с этим поручением, он сидел на диване в комнате своей дочери.
Having answered in those terms, the man left me by myself until the next morning.	Ответив в этих выражениях, слуга оставил меня одного до следующего утра.
I do not wish my bitterest enemy a sadder time in his life than the time I passed during the last night of my residence under Mr. Dunross's roof.	Не желаю самому злому моему врагу проводить время так печально, как провел я последний вечер моего пребывания в доме мистера Денроса.
After walking to and fro in the room until I was weary, I thought of trying to divert my mind from the sad thoughts that oppressed it by reading.	Расхаживая до усталости взад и вперед по комнате, я вздумал отвлечь себя от грустных мыслей, тяготивших меня, чтением.
The one candle which I had lighted failed to sufficiently illuminate the room.	Единственная свеча, которую я зажег, недостаточно освещала комнату.
Advancing to the mantel-piece to light the second candle which stood there, I noticed the unfinished letter to my mother lying where I had placed it, when Miss Dunross's servant first presented herself before me.	Подойдя к камину зажечь вторую свечу, стоявшую тут, я заприметил неоконченное письмо к моей матери, лежавшее там, где я положил его, когда служанка мисс Денрос в первый раз явилась ко мне.
Having lighted the second candle, I took up the letter to put it away among my other papers.	Я зажег вторую свечу и взял письмо, чтобы положить его между другими бумагами.

Doing this (while my thoughts were still dwelling on Miss Dunross), I mechanically looked at the letter again-and instantly discovered a change in it.	Сделав это (между тем как мои мысли еще были заняты мисс Денрос), я машинально взглянул на письмо - и тотчас увидел в нем перемену.
The written characters traced by the hand of the apparition had vanished!	Слова, написанные рукой призрака, исчезли!
Below the last lines written by Miss Dunross nothing met my eyes now but the blank white paper!	Под последними строками, написанными рукой мисс Денрос, глаза мои видели только белую бумагу!
My first impulse was to look at my watch.	Моим первым побуждением было посмотреть на свои часы.
When the ghostly presence had written in my sketch-book, the characters had disappeared after an interval of three hours.	Когда призрак у водопада написал в моем альбоме, слова исчезли через три часа.
On this occasion, as nearly as I could calculate, the writing had vanished in one hour only.	Теперь, насколько я мог рассчитать, слова исчезли через час.
Reverting to the conversation which I had held with Mrs. Van Brandt when we met at Saint Anthony's Well, and to the discoveries which followed at a later period of my life, I can only repeat that she had again been the subject of a trance or dream, when the apparition of her showed itself to me for the second time.	Обращаясь к разговору, который я имел с мистрис Ван Брандт, когда мы встретились у источника Святого Антония, и к открытиям, последовавшим в позднейший период моей жизни, я могу только повторить, что с ней опять случился припадок или сон, когда ее призрак явился мне во второй раз.
As before, she had freely trusted me and freely appealed to me to help her, in the dreaming state, when her spirit was free to recognize my spirit.	Как и прежде, она вполне положилась на меня и прямо обратилась ко мне в своем бессознательном состоянии с просьбой помочь ей, когда ее душа могла не стесняясь общаться с моей душой.
When she had come to herself, after an interval of an hour, she had again felt ashamed of the familiar manner in which she had communicated with me in the trance-had again unconsciously counteracted by her waking-will the influence of her sleeping-will; and had thus caused the writing once more to disappear, in an hour from the moment when the pen had traced (or seemed to trace) it.	Когда она пришла в себя через час, она, видимо, опять устыдилась той фамильярности, с которой обращалась со мной во сне, опять бессознательно уничтожила своей волей наяву влияние своей воли во сне и, таким образом, заставила письмена опять исчезнуть через час после той минуты, когда перо начертало (или, как казалось, начертало) их.
This is still the one explanation that I can offer.	Это единственное объяснение, которое я могу предложить.
At the time when the incident happened, I was far from being fully admitted to the confidence of Mrs. Van Brandt; and I was necessarily incapable of arriving at any solution of the mystery, right or wrong.	В то время, когда случилось это происшествие, я еще не пользовался полным доверием мистрис Ван Брандт и, конечно, не был способен как бы то ни было, справедливо или ошибочно, разрешить эту тайну.
I could only put away the letter, doubting vaguely whether my own senses had not deceived me.	Я мог только спрятать письмо, смутно сомневаясь, не обманули ли меня мои собственные чувства.
After the distressing thoughts which Miss Dunross's letter had roused in my mind, I was in no humor to employ my ingenuity in finding a clew to the mystery of the vanished writing.	После печальных мыслей, вызванных в душе моей письмом мисс Денрос, я не был расположен заниматься различными догадками для отыскания ключа к тайне исчезнувших письмен.

My nerves were irritated; I felt a sense of angry discontent with myself and with others.	Мои нервы были расшатаны, я испытывал сильное недовольство собой и другими.
"Go where I may" (I thought impatiently), "the disturbing influence of women seems to be the only influence that I am fated to feel."	"Куда бы я ни отправлялся", думал я нетерпеливо, - а тревожное влияние женщин, кажется, единственное влияние, которое мне суждено чувствовать".
As I still paced backward and forward in my room-it was useless to think now of fixing my attention on a book-I fancied I understood the motives which made men as young as I was retire to end their lives in a monastery.	Когда я все еще ходил взад и вперед по комнате, бесполезно было стараться обратить теперь мое внимание на книгу, мне представлялось, что я понимаю причины, заставляющие таких молодых людей, как я, удаляться до конца жизни в монастырь.
I drew aside the window curtains, and looked out.	Я отдернул занавес и выглянул в окно.
The only prospect that met my view was the black gulf of darkness in which the lake lay hidden.	Мне бросилась в глаза только темнота, которой было окутано озеро.
I could see nothing; I could do nothing; I could think of nothing.	Я не мог видеть ничего, не мог делать ничего, не мог думать ни о чем.
The one alternative before me was that of trying to sleep.	Мне ничего больше не оставалось, как постараться заснуть.
My medical knowledge told me plainly that natural sleep was, in my nervous condition, one of the unattainable luxuries of life for that night.	Мои познания в медицине ясно говорили мне, что нормальный сон в моем нервном состоянии был недостижимой роскошью в эту ночь.
The medicine-chest which Mr. Dunross had placed at my disposal remained in the room.	Аптечка, которую мистер Денрос оставил в моем распоряжении, находилась в комнате.
I mixed for myself a strong sleeping draught, and sullenly took refuge from my troubles in bed.	Я приготовил для себя крепкое снотворное и скоро нашел убежище от своих неприятностей в постели.
It is a peculiarity of most of the soporific drugs that they not only act in a totally different manner on different constitutions, but that they are not even to be depended on to act always in the same manner on the same person.	Особенность многих снотворных лекарств состоит в том, что они не только действуют совершенно различным образом на различные организмы, но что даже нельзя положиться и на то, чтобы они действовали одинаково на одного и того же человека.
I had taken care to extinguish the candles before I got into my bed.	Я позаботился потушить свечи, прежде чем лег в постель.
Under ordinary circumstances, after I had lain quietly in the darkness for half an hour, the draught that I had taken would have sent me to sleep.	При обычных обстоятельствах, после того как я спокойно пролежал в темноте полчаса, лекарство, принятое мной, вызвало бы у меня сон.
In the present state of my nerves the draught stupefied me, and did no more.	В настоящем положении моей нервной системы это лекарство только привело меня в отупление, и больше ничего.
Hour after hour I lay perfectly still, with my eyes closed, in the semi-sleeping, semi-wakeful state which is so curiously characteristic of the ordinary repose of a dog.	Час за часом лежал я совершенно неподвижно, зажмурив глаза, не то во сне, не то наяву, в состоянии очень напоминающем обычный сон собаки.

As the night wore on, such a sense of heaviness oppressed my eyelids that it was literally impossible for me to open them-such a masterful languor possessed all my muscles that I could no more move on my pillow than if I had been a corpse.	Когда ночь уже уходила, мои веки так отяжелели, что мне было буквально невозможно раскрыть их - такое сильное изнеможение овладело всеми моими мускулами, что я не мог пошевелиться на моем изголовье, лежал как труп.
And yet, in this somnolent condition, my mind was able to pursue lazy trains of pleasant thought.	А между тем в этом сонном состоянии мое воображение могло лениво предаваться приятным мыслям.
My sense of hearing was so acute that it caught the faintest sounds made by the passage of the night-breeze through the rushes of the lake.	Слух сделался так тонок, что улавливал самое слабое веяние ночного ветерка, шелестевшего тростником на озере.
Inside my bed-chamber, I was even more keenly sensible of those weird night-noises in the heavy furniture of a room, of those sudden settlements of extinct coals in the grate, so familiar to bad sleepers, so startling to overwrought nerves!	В моей спальне я еще больше стал чувствителен к тому причудливому ночному шуму, присутствовавшему в комнате, к падению внезапно погаснувшего угля в камине, столь знакомого плохо спящим людям, столь пугающего раздраженные нервы!
It is not a scientifically correct statement, but it exactly describes my condition, that night, to say that one half of me was asleep and the other half awake.	С точки зрения науки это будет не правильным заявлением, но я в точности опишу мое состояние в ту ночь, если скажу, что одна половина моего существа спала, а другая бодрствовала.
How many hours of the night had passed, when my irritable sense of hearing became aware of a new sound in the room, I cannot tell.	Сколько часов прошло до момента, когда мой раздраженный слух уловил новый звук в комнате, я сказать не могу.
I can only relate that I found myself on a sudden listening intently, with fast-closed eyes.	Я могу только рассказать, что вдруг стал внимательно прислушиваться с крепко зажмуренными глазами.
The sound that disturbed me was the faintest sound imaginable, as of something soft and light traveling slowly over the surface of the carpet, and brushing it just loud enough to be heard.	Звук, потревоживший меня, был чрезвычайно слабый звук, как будто что то мягкое и легкое медленно проходило по ковру и задевало его чуть слышно.
Little by little, the sound came nearer and nearer to my bed-and then suddenly stopped just as I fancied it was close by me.	Мало помалу звук приближался к моей постели и вдруг остановился, как мне казалось, около меня.
I still lay immovable, with closed eyes; drowsily waiting for the next sound that might reach my ears; drowsily content with the silence, if the silence continued.	Я все лежал неподвижно, с зажмуренными глазами, сонно ожидая следующего звука, который может долететь до моих ушей, сонно довольный тишиной, если тишина продолжится.
My thoughts (if thoughts they could be called) were drifting back again into their former course, when I became suddenly conscious of soft breathing just above me.	Мои мысли (если это можно назвать мыслями) вернулись обратно к своему прежнему течению, когда я вдруг почувствовал нежное дыхание надо мной.
The next moment I felt a touch on my forehead-light, soft, tremulous, like the touch of lips that had kissed me.	Через минуту я почувствовал прикосновение к моему лбу - легкое, нежное, дрожащее, подобно прикосновению губ, поцеловавших меня.
There was a momentary pause. Then a low sigh trembled through the silence.	Наступила минутная пауза, потом легкий вздох услышал в тишине.

Then I heard again the still, small sound of something brushing its way over the carpet; traveling this time from my bed, and moving so rapidly that in a moment more it was lost in the silence of the night.	Потом я опять услышал тихий, слабый звук чего то шелестевшего по ковру, на этот раз удалявшегося от моей постели, и так быстро, что в одно мгновение этот звук исчез в ночной тишине.
Still stupefied by the drug that I had taken, I could lazily wonder what had happened, and I could do no more.	Все еще в отуплении от принятого лекарства, я мог только спрашивать себя, что случилось, а больше ничего сделать не мог.
Had living lips really touched me?	Действительно ли чьи то нежные губы коснулись меня?
Was the sound that I had heard really the sound of a sigh?	Действительно ли звук, слышанный мной, был вздох?
Or was it all delusion, beginning and ending in a dream?	Или все это было бредом, начавшимся и кончившимся сном?
The time passed without my deciding, or caring to decide, those questions.	Время проходило, а я не решил и даже не заботился о том, чтобы решить эти вопросы.
Minute by minute, the composing influence of the draught began at last to strengthen its hold on my brain.	Постепенно успокаивающее влияние лекарства начало, наконец, оказывать свое действие на мой мозг.
A cloud seemed to pass softly over my last waking impressions.	Как будто облако закрыло мои последние впечатления наяву.
One after another, the ties broke gently that held me to conscious life.	Одна за одной, все связи, связывавшие меня с сознательной жизнью, тихо порвались.
I drifted peacefully into perfect sleep.	Я спокойно заснул совсем.
Shortly after sunrise, I awoke.	Вскоре после восхода солнца я проснулся.
When I regained the use of my memory, my first clear recollection was the recollection of the soft breathing which I had felt above me-then of the touch on my forehead, and of the sigh which I had heard after it.	Когда память вернулась ко мне, моим первым ясным воспоминанием было воспоминание о нежном дыхании, которое я чувствовал над собою, потом прикосновение к моему лбу и вздох, который я услышал после этого.
Was it possible that some one had entered my room in the night?	Возможно ли, чтобы кто нибудь входил в мою комнату ночью?
It was quite possible.	Это было очень возможно.
I had not locked the door-I had never been in the habit of locking the door during my residence under Mr. Dunross's roof.	Я двери не запер - никогда не имел привычки запирать дверь во время моего пребывания в доме мистера Денроса.
After thinking it over a little, I rose to examine my room.	Подумав об этом, я встал, чтобы осмотреть комнату.
Nothing in the shape of a discovery rewarded me, until I reached the door.	Никаких открытий не сделал, пока не дошел до двери.
Though I had not locked it overnight, I had certainly satisfied myself that it was closed before I went to bed.	Хотя я и не запер ее на ночь, но, однако, помнил, что она была затворена, когда я лег в постель.
It was now ajar.	Теперь она была полуотворена.

Had it opened again, through being imperfectly shut? or had a person, after entering and leaving my room, forgotten to close it?	Не отворилась ли она сама оттого, что была не совсем притворена?
Accidentally looking downward while I was weighing these probabilities, I noticed a small black object on the carpet, lying just under the key, on the inner side of the door.	Или тот, кто входил и ушел, забыл ее затворить? Случайно посмотрев вниз, пока прикидывал эти версии, я заметил небольшой черный лоскуток на ковре возле самой двери внутри комнаты.
I picked the thing up, and found that it was a torn morsel of black lace.	Я поднял этот лоскуток и увидел, что это оторванный кусочек черного кружева.
The instant I saw the fragment, I was reminded of the long black veil, hanging below her waist, which it was the habit of Miss Dunross to wear.	Как только я увидел этот лоскуток, я вспомнил длинную черную вуаль, висевшую ниже пояса, которую мисс Денрос имела привычку носить.
Was it her dress, then, that I had heard softly traveling over the carpet; her kiss that had touched my forehead; her sigh that had trembled through the silence?	Не шелест ли ее платья по ковру слышал я, не ее ли губы коснулись моего лба, не ее ли вздох раздался в тишине?
Had the ill-fated and noble creature taken her last leave of me in the dead of night, trusting the preservation of her secret to the deceitful appearances which persuaded her that I was asleep?	Не в тишине ли ночной простилось со мной в последний раз это несчастное и благородное существо, положась относительно сохранения своей тайны на обманчивую наружность, убеждавшую ее, что я сплю?
I looked again at the fragment of black lace.	Я опять посмотрел на лоскуток черного кружева.
Her long veil might easily have been caught, and torn, by the projecting key, as she passed rapidly through the door on her way out of my room.	Ее длинная вуаль легко могла зацепиться и разорваться о ключ в замке двери, когда она быстро выходила из моей комнаты.
Sadly and reverently I laid the morsel of lace among the treasured memorials which I had brought with me from home.	Печально и благоговейно положил я лоскуток кружева между драгоценностями, которые привез из дома.
To the end of her life, I vowed it, she should be left undisturbed in the belief that her secret was safe in her own breast!	Я дал обет, что до конца жизни ее не потревожит сомнение, что ее тайна навсегда скрыта в ее собственной груди.
Ardently as I still longed to take her hand at parting, I now resolved to make no further effort to see her.	Как горячо ни желал я пожать ее руку на прощанье, я теперь решился не предпринимать новых усилий, чтобы увидеться с ней.
I might not be master of my own emotions; something in my face or in my manner might betray me to her quick and delicate perception.	Может быть, я не совладаю со своим собственным волнением, может быть, что нибудь в моем лице или обращении выдаст меня ее быстрой и тонкой проницательности.
Knowing what I now knew, the last sacrifice I could make to her would be to obey her wishes.	Зная то, что я теперь знал, я мог принести ей последнюю жертву и повиноваться ее желаниям.
I made the sacrifice.	Я принес жертву.
In an hour more Peter informed me that the ponies were at the door, and that the Master was waiting for me in the outer hall.	Через час Питер доложил мне, что пони у дверей и что сам барин ждет меня в передней.
I noticed that Mr. Dunross gave me his hand, without looking at me.	Я заприметил, что мистер Денрос подал мне руку, не смотря на меня.

His faded blue eyes, during the few minutes while we were together, were not once raised from the ground.	Его поблекшие голубые глаза в те немногие минуты, пока мы находились вместе, были потуплены.
"God speed you on your journey, sir, and guide you safely home," he said.	- Да пошлет вам Господь благополучного пути, сэр, и благополучного возвращения домой! -сказал он.
"I beg you to forgive me if I fail to accompany you on the first few miles of your journey.	- Прошу вас простить меня, если я не провожу вас хоть несколько миль.
There are reasons which oblige me to remain with my daughter in the house."	Некоторые причины принуждают меня оставаться дома с моей дочерью.
He was scrupulously, almost painfully, courteous; but there was something in his manner which, for the first time in my experience, seemed designedly to keep me at a distance from him.	Он был чрезвычайно, даже тягостно вежлив, но в его обращении было что то такое в первый раз с тех пор, как я его знал, что как будто показывало желание держать меня поодаль.
Knowing the intimate sympathy, the perfect confidence, which existed between the father and daughter, a doubt crossed my mind whether the secret of the past night was entirely a secret to Mr. Dunross.	Зная полное понимание и совершенное доверие, существовавшие между отцом и дочерью, я почувствовал сомнение, было ли тайной для мистера Денроса событие прошлой ночи.
His next words set that doubt at rest, and showed me the truth.	Его следующие слова разрешили это сомнение и открыли мне правду.
In thanking him for his good wishes, I attempted also to express to him (and through him to Miss Dunross) my sincere sense of gratitude for the kindness which I had received under his roof.	Благодаря его за добрые пожелания, я пытался также выразить ему (и через него мисс Денрос) мою искреннюю признательность за доброту, которой я пользовался в его доме.
He stopped me, politely and resolutely, speaking with that quaintly precise choice of language which I h ad remarked as characteristic of him at our first interview.	Он остановил меня вежливо и решительно, говоря тем странным и точным, отборным языком, который я заметил у него при нашем первом свидании.
"It is in your power, sir," he said, "to return any obligation which you may think you have incurred on leaving my house.	- Вы властны, сэр, - сказал он, - отплатить за всякое одолжение, которое, по вашему мнению, вы получили в моем доме.
If you will be pleased to consider your residence here as an unimportant episode in your life, which ends-absolutely ends-with your departure, you will more than repay any kindness that you may have received as my guest.	Если вам будет угодно считать ваше пребывание здесь незначительным эпизодом вашей жизни, который закончится - закончится положительно, с вашим отъездом, вы более чем вознаградите меня за всю доброту, какой могли пользоваться как мой гость.
In saying this, I speak under a sense of duty which does entire justice to you as a gentleman and a man of honor.	Я говорю это из чувства долга, который обязывает меня отдать справедливость вам как джентльмену и честному человеку.
In return, I can only trust to you not to misjudge my motives, if I abstain from explaining myself any further."	Взамен я могу только надеяться, что вы не перетолкуете в дурную сторону те причины, если я не объяснюсь подробнее.
A faint color flushed his pale cheeks.	Слабый румянец вспыхнул на его бледных щеках.
He waited, with a certain proud resignation, for my reply.	Он ждал с какой то гордой решимостью моего ответа.

I respected her secret, respected it more resolutely than ever, before her father.	Я уважил ее тайну, уважил больше прежнего перед ее отцом.
"After all that I owe to you, sir," I answered, "your wishes are my commands."	- После всего, чем я вам обязан, сэр, ваши желания служат для меня законом.
Saying that, and saying no more, I bowed to him with marked respect, and left the house.	Сказав это и больше ничего, я поклонился ему с чрезвычайным уважением и вышел из дома.
Mounting my pony at the door, I looked up at the center window, as she had bidden me.	Сев на пони у дверей, я посмотрел на среднее окно, как она велела мне.
It was open; but dark curtains, jealously closed, kept out the light from the room within.	Окно было отворено, но темные занавеси, старательно задернутые, не пропускали света в комнату.
At the sound of the pony's hoofs on the rough island road, as the animal moved, the curtains were parted for a few inches only.	При шуме копыт пони по шероховатой дороге острова, когда лошадь двинулась, занавеси раздвинулись только на несколько дюймов.
Through the gap in the dark draperies a wan white hand appeared; waved tremulously a last farewell; and vanished from my view.	В отверстии между темных занавесок появилась исхудалая, белая рука, слабо махнула в знак последнего прощания и исчезла из моих глаз навсегда.
The curtains closed again on her dark and solitary life.	Занавеси опять задернулись на ее мрачную и одинокую жизнь.
The dreary wind sounded its long, low dirge over the rippling waters of the lake.	Унылый ветер затянул свою длинную, тихую, печальную песню над струистой водой озера.
The ponies took their places in the ferryboat which was kept for the passage of animals to and from the island.	Пони заняли места на пароме, который перевозит людей и животных с острова и на остров.
With slow, regular strokes the men rowed us to the mainland and took their leave.	Медленными и правильными ударами весел паромщики перевезли нас на твердую землю и простились.
I looked back at the distant house.	Я оглянулся на видневшийся в отдалении дом.
I thought of her in the dark room, waiting patiently for death.	Я подумал о ней, терпеливо ожидающей смерти в темной комнате.
Burning tears blinded me.	Жгучие слезы ослепили меня.
The guide took my bridle in his hand:	Проводник взял повод моего пони в свою руку.
"You're not well, sir," he said; "I will lead the pony."	- Вы нездоровы, сэр, - сказал он, - я буду править пони.
When I looked again at the landscape round me, we had descended in the interval from the higher ground to the lower.	Когда я опять посмотрел на местность, окружавшую меня, мы уже спустились ниже.
The house and the lake had disappeared, to be seen no more.	Дом и озеро не было видно больше.
CHAPTER XXIV. IN THE SHADOW OF ST. PAUL'S.	Глава XXIV В ТЕНИ СВ. ПАВЛА
In ten days I was at home again-and my mother's arms were round me.	Через десять дней я был опять дома - в объятиях моей матери.

I had left her for my sea-voyage very unwillingly-seeing that she was in delicate health.	Я весьма неохотно оставил ее для путешествия по морю, потому что она была слабого здоровья.
On my return, I was grieved to observe a change for the worse, for which her letters had not prepared me.	Возвратившись, я с огорчением заметил перемену к худшему, к которой не приготовили меня письма матушки.
Consulting our medical friend, Mr. MacGlue, I found that he, too, had noticed my mother's failing health, but that he attributed it to an easily removable cause-to the climate of Scotland.	Посоветовавшись с нашим доктором и другом, мистером Мек Глю, я узнал, что он также заметил расстройство здоровья матушки, но приписывал его причине легко устранимой - шотландскому климату.
My mother's childhood and early life had been passed on the southern shores of England.	Детство и молодость матушки протекли на южных берегах Англии.
The change to the raw, keen air of the North had been a trying change to a person at her age.	Перемена на суровый, холодный климат была слишком тяжела для женщины ее здоровья и возраста.
In Mr. MacGlue's opinion, the wise course to take would be to return to the South before the autumn was further advanced, and to make our arrangements for passing the coming winter at Penzance or Torquay.	По мнению мистера Мек Глю, благоразумнее всего было бы вернуться на юг до осени и провести наступающую зиму в Пензансе или Торквее.
Resolved as I was to keep the mysterious appointment which summoned me to London at the month's end, Mr. MacGlue's suggestion met with no opposition on my part.	Решившись явиться на таинственное свидание, призывавшее меня в Лондон в конце месяца, я со своей стороны не возражал предложению мистера Мек Глю.
It had, to my mind, the great merit of obviating the necessity of a second separation from my mother-assuming that she approved of the doctor's advice.	По моему мнению, таким образом я избавлялся от необходимости второй раз расставаться с матушкой - если только она одобрит совет доктора.
I put the question to her the same day.	Я сказал ей об этом в тот же день.
To my infinite relief, she was not only ready, but eager to take the journey to the South.	К моему величайшему удовольствию, она не только согласилась, но даже обрадовалась поездке на юг.
The season had been unusually wet, even for Scotland; and my mother reluctantly confessed that she "did feel a certain longing" for the mild air and genial sunshine of the Devonshire coast.	Время года было необыкновенно дождливое даже для Шотландии, и матушка неохотно созналась, что "чувствует влечение" к теплому воздуху и приятному солнцу девонширского берега.
We arranged to travel in our own comfortable carriage by post-resting, of course, at inns on the road at night.	Мы решились путешествовать в нашем спокойном экипаже на почтовых лошадях, разумеется, останавливаясь ночевать в придорожных гостиницах.
In the days before railways it was no easy matter for an invalid to travel from Perthshire to London-even with a light carriage and four horses.	В то время, когда не было еще железных дорог, не так то легко было путешествовать больному из Пертшира в Лондон - даже в легком экипаже с упряжкой в четыре лошади.
Calculating our rate of progress from the date of our departure, I found that we had just time, and no more, to reach London on the last day of the month.	Рассчитав продолжительность пути со дня нашего отъезда, я увидел, что мы только что успеем приехать в Лондон в последний день месяца.

I shall say nothing of the secret anxieties which weighed on my mind, under these circumstances.	Я ничего не скажу о тайном беспокойстве, тяготившем мою душу.
Happily for me, on every account, my mother's strength held out.	К счастью, матушка хорошо выдержала переезд.
The easy and (as we then thought) the rapid rate of traveling had its invigorating effect on her nerves.	Легкий и (как мы тогда думали) быстрый способ путешествия оказал благотворное влияние на ее нервы.
She slept better when we rested for the night than she had slept at home.	Она спала лучше, чем дома, когда мы останавливались ночевать.
After twice being delayed on the road, we arrived in London at three o'clock on the afternoon of the last day of the month.	Раза два были задержки в дороге, поэтому мы приехали в Лондон в три часа пополудни в последний день месяца.
Had I reached my destination in time?	Вовремя ли поспел я?
As I interpreted the writing of the apparition, I had still some hours at my disposal.	Так, как я понял написанное призраком, то в моем распоряжении оставалось еще несколько часов.
The phrase, "at the month's end," meant, as I understood it, at the last hour of the last day in the month.	Фраза "в конце месяца" означала, как я понимал ее, последний час последнего дня этого месяца.
If I took up my position "under the shadow of Saint Paul's," say, at ten that night, I should arrive at the place of meeting with two hours to spare, before the last stroke of the clock marked the beginning of the new month.	Если я стану под "тенью святого Павла" в десять часов, то буду иметь на месте свидания два часа в запасе, прежде чем последний удар часов возвестит начало нового месяца.
At half-past nine, I left my mother to rest after her long journey, and privately quit the house.	В половине десятого я оставил матушку отдыхать после продолжительного путешествия и потихоньку вышел из дома.
Before ten, I was at my post.	Еще не было десяти часов, а я уже стоял на своем посту.
The night was fine and clear; and the huge shadow of the cathedral marked distinctly the limits within which I had been bid to wait, on the watch for events.	Ночь была прекрасная, светлая, и громадная тень собора ясно обозначала границы, в которых мне приказано было ждать дальнейшего развития событий.
The great clock of Saint Paul's struck ten-and nothing happened.	Большие часы на соборе святого Павла пробили десять - и не случилось ничего.
The next hour passed very slowly.	Следующий час тянулся очень медленно.
I walked up and down; at one time absorbed in my own thoughts; at another, engaged in watching the gradual diminution in the number of foot passengers who passed me as the night advanced.	Я ходил взад и вперед, некоторое время погруженный в свои мысли, а затем следя за постепенным уменьшением числа прохожих по мере того, как надвигалась ночь.
The City (as it is called) is the most populous part of London in the daytime; but at night, when it ceases to be the center of commerce, its busy population melts away, and the empty streets assume the appearance of a remote and deserted quarter of the metropolis.	Сити (так называется эта часть города) самая многолюдная в Лондоне днем, но ночью, когда она перестает быть центром торговли, ее суетливое народонаселение исчезает и пустые улицы принимают вид отдаленного и пустынного квартала столицы.

As the half hour after ten struck-then the quarter to eleven-then the hour-the pavement steadily became more and more deserted.	Когда пробило половину одиннадцатого, потом три четверти, потом одиннадцать часов, мостовая становилась все пустыннее и пустыннее.
I could count the foot passengers now by twos and threes; and I could see the places of public refreshment within my view beginning already to close for the night.	Теперь я мог считать прохожих по двое и по трое, мог видеть, как места публичных увеселений начинали уже запираться на ночь.
I looked at the clock; it pointed to ten minutes past eleven.	Я посмотрел на часы: было десять минут двенадцатого.
At that hour, could I hope to meet Mrs. Van Brandt alone in the public street?	В этот час мог ли я надеяться встретить мистрис Ван Брандт одну на улице?
The more I thought of it, the less likely such an event seemed to be.	Чем больше я думал об этом, тем нереальней мне это казалось.
The more reasonable probability was that I might meet her once more, accompanied by some friend-perhaps under the escort of Van Brandt himself.	Всего вероятнее было то, что я встречу ее в сопровождении какого нибудь друга, а может быть, даже самого Ван Брандта.
I wondered whether I should preserve my self-control, in the presence of that man, for the second time.	Я спрашивал себя, сохраню ли самообладание во второй раз в присутствии этого человека.
While my thoughts were still pursuing this direction, my attention was recalled to passing events by a sad little voice, putting a strange little question, close at my side.	Пока мои мысли еще устремлялись по этому направлению, мое внимание было привлечено грустным голоском, задавшим мне странный вопрос:
"If you please, sir, do you know where I can find a chemist's shop open at this time of night?"	- Позвольте спросить, сэр, не знаете ли вы, где я могу найти открытую аптеку в такое позднее время?
I looked round, and discovered a poorly clad little boy, with a basket over his arm, and a morsel of paper in his hand.	Я оглянулся и увидел бедно одетого мальчика с корзинкой и с бумажкой в руке.
"The chemists' shops are all shut," I said. "If you want any medicine, you must ring the night-bell."	- Аптеки все теперь заперты, - сказал я, - а если вам нужно лекарство, то вы должны позвонить в ночной колокольчик.
"I dursn't do it, sir," replied the small stranger. "I am such a little boy, I'm afraid of their beating me if I ring them up out of their beds, without somebody to speak for me."	- Не смею, сэр, - ответил маленький посланец, - я такой маленький мальчик и боюсь, что меня прибьют, если я заставлю встать с постели, если никто не замолвит за меня слово.
The little creature looked at me under the street lamp with such a forlorn experience of being beaten for trifling offenses in his face, that it was impossible to resist the impulse to help him.	Мальчик посмотрел на меня при фонаре с таким печальным опасением быть прибитым, что я не мог устоять от желания помочь ему.
"Is it a serious case of illness?" I asked.	- Кто нибудь опасно болен? - спросил я.
"I don't know, sir."	- Не знаю, сэр.
"Have you got a doctor's prescription?"	- У вас рецепт?
He held out his morsel of paper. "I have got this," he said.	- Вот у меня что.

I took the paper from him, and looked at it.	Я взял бумажку и посмотрел.
It was an ordinary prescription for a tonic mixture.	Это был обыкновенный рецепт крепительного лекарства.
I looked first at the doctor's signature; it was the name of a perfectly obscure person in the profession.	Я посмотрел на подпись доктора, это было имя совершенно неизвестное.
Below it was written the name of the patient for whom the medicine had been prescribed.	Под ним Стояло имя больной, для которой было выписано лекарство.
I started as I read it.	Я вздрогнул, когда прочел.
The name was "Mrs. Brand."	Это было имя мистрис Бранд.
The idea instantly struck me that this (so far as sound went, at any rate) was the English equivalent of Van Brandt.	Мне тотчас пришло в голову, что англичанин так написал иностранное Ван Брандт.
"Do you know the lady who sent you for the medicine?" I asked.	- Вы знаете даму, которая послала вас за лекарством? - спросил я.
"Oh yes, sir!	- О! Я знаю ее, сэр.
She lodges with mother-and she owes for rent.	Она живет у моей матери и должна за квартиру.
I have done everything she told me, except getting the physic.	Я сделал все, что она приказала мне, только лекарства достать не мог.
I've pawned her ring, and I've bought the bread and butter and eggs, and I've taken care of the change.	Я заложил ее перстень, купил хлеба, масла и яиц и сдачи получил.
Mother looks to the change for her rent.	Матушка из этой сдачи хочет взять за квартиру.
It isn't my fault, sir, that I've lost myself.	Я не виноват, что заблудился.
I am but ten years old-and all the chemists' shops are shut up!"	Мне только десять лет - и все аптеки заперты!
Here my little friend's sense of his unmerited misfortunes overpowered him, and he began to cry.	Тут чувство незаслуженной обиды победило моего маленького друга, и он расплакался.
"Don't cry, my man!" I said;	- Не плачьте, - сказал я.
"I'll help you.	- Я вам помогу.
Tell me something more about the lady first.	Но прежде расскажите мне об этой даме.
Is she alone?"	Одна она?
"She's got her little girl with her, sir."	- С ней ее девочка.
My heart quickened its beat.	Биение моего сердца участилось.
The boy's answer reminded me of that other little girl whom my mother had once seen.	Ответ мальчика напомнил мне о той девочке, которую видела моя мать.
"Is the lady's husband with her?" I asked next.	- Муж этой дамы с ней? - спросил я потом.
"No, sir-not now.	- Нет, сэр, теперь нет.
He was with her; but he went away-and he hasn't come back yet."	Он был с ней, но уехал и еще не возвратился.
I put a last conclusive question.	Я наконец задал последний решительный вопрос.
"Is her husband an Englishman?" I inquired.	- Муж ее англичанин? - - спросил я.

"Mother says he's a foreigner," the boy answered.	- Матушка говорит, что он иностранец, - отвечал мальчик.
I turned away to hide my agitation.	Я отвернулся, чтобы скрыть свое волнение.
Even the child might have noticed it!	Даже ребенок мог заметить его.
Passing under the name of "Mrs. Brand"-poor, so poor that she was obliged to pawn her ring-left, by a man who was a foreigner, alone with her little girl-was I on the trace of her at that moment?	Будучи известна под именем "мистрис Бранд", бедная, такая бедная, что принуждена была заложить свой перстень, брошенная человеком, который был в нашей стране иностранец, оставшаяся одна с своей девочкой - не напал ли я на след мистрис Ван Брандт в эту минуту?
Was this lost child destined to be the innocent means of leading me back to the woman I loved, in her direst need of sympathy and help?	Не предназначено ли этому заблудившемуся ребенку, быть невинным орудием, которое сведет меня с любимой женщиной, в то самое время, когда она больше всего нуждается в сочувствии и помощи?
The more I thought of it, the more strongly the idea of returning with the boy to the house in which his mother's lodger lived fastened itself on my mind.	Чем больше я думал об этом, тем больше укреплялось мое намерение отправиться с мальчиком в дом, в котором жила постоялица его матери.
The clock struck the quarter past eleven.	Часы пробили четверть двенадцатого.
If my anticipations ended in misleading me, I had still three-quarters of an hour to spare before the month reached its end.	Если мои ожидания обманут меня, у меня все таки еще оставалось три четверти часа, прежде чем кончится месяц.
"Where do you live?" I asked.	- Где вы живете? - спросил я.
The boy mentioned a street, the name of which I then heard for the first time.	Мальчик назвал улицу, название которой я тогда услышал в первый раз.
All he could say, when I asked for further particulars, was that he lived close by the river-in which direction, he was too confused and too frightened to be able to tell me.	Он мог только сказать, когда я стал расспрашивать подробнее, что он живет возле реки, а на каком берегу, он не мог сказать мне оттого, что совсем сбился с толку от испуга.
While we were still trying to understand each other, a cab passed slowly at some little distance.	Когда мы еще старались понять друг друга, недалеко проезжал кеб.
I hailed the man, and mentioned the name of the street to him.	Я окликнул извозчика и назвал ему улицу.
He knew it perfectly well.	Он знал ее очень хорошо.
The street was rather more than a mile away from us, in an easterly direction.	Улица эта отстояла от нас за целую милю в восточном направлении.
He undertook to drive me there and to bring me back again to Saint Paul's (if necessary), in less than twenty minutes.	Он взялся отвезти меня туда и обратно к собору святого Павла (если окажется необходимым) менее чем за двадцать минут.
I opened the door of the cab, and told my little friend to get in.	Я отворил дверцу кеба и велел садиться моему маленькому другу.
The boy hesitated.	Мальчик колебался.
"Are we going to the chemist's, if you please, sir?" he asked.	- Позвольте спросить, мы едем в аптеку, сэр? -сказал он.

"No.	- Нет.
You are going home first, with me."	Ты едешь прежде домой со мной.
The boy began to cry again.	Мальчик опять заплакал.
"Mother will beat me, sir, if I go back without the medicine."	- Матушка побьет меня, сэр, если я вернусь без лекарства.
"I will take care that your mother doesn't beat you.	- Я позабочусь, чтобы твоя мать не побила тебя.
I am a doctor myself; and I want to see the lady before we get the medicine."	Я сам доктор и хочу видеть эту даму прежде, чем мы купим лекарство.
The announcement of my profession appeared to inspire the boy with a certain confidence. But he still showed no disposition to accompany me to his mother's house.	Объявление моей профессии, по видимому, внушило мальчику некоторое доверие, но он все таки не показывал желания ехать со мной к матери.
"Do you mean to charge the lady anything?" he asked.	- Вы хотите получить плату с этой дамы? -спросил он.
"The money I've got on the ring isn't much.	- Я ведь выручил за перстень немного.
Mother won't like having it taken out of her rent."	Матушка хочет взять эти деньги за квартиру.
"I won't charge the lady a farthing," I answered.	- Я не возьму ничего, - ответил я.
The boy instantly got into the cab.	Мальчик тотчас сел в кеб.
"All right," he said, "as long as mother gets her money."	- Ну, пожалуй, - сказал он, - только бы матушка получила свои деньги.
Alas for the poor!	Увы, бедные люди!
The child's education in the sordid anxieties of life was completed already at ten years old!	Воспитание ребенка в отношении треволнений жизни уже было закончено в десятилетнем возрасте!
We drove away.	Мы поехали.
CHAPTER XXV.	Глава XXV
I KEEP MY APPOINTMENT.	Я ДЕРЖУ СЛОВО
THE poverty-stricken aspect of the street when we entered it, the dirty and dilapidated condition of the house when we drew up at the door, would have warned most men, in my position, to prepare themselves for a distressing discovery when they were admitted to the interior of the dwelling.	Бедная темная улица, когда мы поехали по ней, грязный и ветхий деревянный дом, когда мы остановились у двери, предупредили бы многих в моем положении, что они должны приготовиться к неприятному открытию, когда войдут внутрь жилища.
The first impression which the place produced on my mind suggested, on the contrary, that the boy's answers to my questions had led me astray.	Первое впечатление, которое это место произвело на меня, состояло, напротив, в том, что ответы мальчика на мои вопросы сбили меня с толку.
It was simply impossible to associate Mrs. Van Brandt (as I remembered her) with the spectacle of such squalid poverty as I now beheld.	Просто было невозможно соединить мистрис Ван Брандт (как я помнил ее) с картиной бедности, с которой я столкнулся теперь.
I rang the door-bell, feeling persuaded beforehand that my inquiries would lead to no useful result.	Я позвонил в колокольчик у дверей, будучи уверен заранее, что мои розыски не приведут ни к чему.

As I lifted my hand to the bell, my little companion's dread of a beating revived in full force.	Когда я поднимал руку к колокольчику, страх перед побоями охватил мальчика с новой силой.
He hid himself behind me; and when I asked what he was about, he answered, confidentially:	Он спрятался за меня, а когда я спросил, что с ним, он ответил шепотом:
"Please stand between us, sir, when mother opens the door!"	- Пожалуйста, станьте между нами, сэр, когда матушка отворит дверь!
A tall and truculent woman answered the bell.	Высокая, свирепой наружности женщина отворила дверь.
No introduction was necessary.	Ни в каких представлениях не было надобности.
Holding a cane in her hand, she stood self-proclaimed as my small friend's mother.	Держа в руке палку, она сама объявила себя матерью моего маленького приятеля.
"I thought it was that vagabond of a boy of mine," she explained, as an apology for the exhibition of the cane.	- А я думала, что это мой негодный сынишка, -объяснила она, извиняясь за палку.
"He has been gone on an errand more than two hours.	- Он послан с поручением уже два часа тому назад.
What did you please to want, sir?"	Что вам угодно, сэр?
I interceded for the unfortunate boy before I entered on my own business.	Я заступился за несчастного мальчика, прежде чем объяснил мое дело.
"I must beg you to forgive your son this time," I said. "I found him lost in the streets; and I have brought him home."	- Я должен просить вас простить вашего сына на этот раз, - сказал я, - я нашел его заблудившимся на улице и привез его домой.
The woman's astonishment when she heard what I had done, and discovered her son behind me, literally struck her dumb.	От удивления женщина, когда она услышала, что я сделал, и увидела сына позади меня, буквально онемела.
The language of the eye, superseding on this occasion the language of the tongue, plainly revealed the impression that I had produced on her:	Глаза, заменившие на этот раз язык, прямо обнаруживали впечатление, которое я произвел на нее.
"You bring my lost brat home in a cab!	- Вы привезли домой моего заблудившегося мальчишку в кебе?
Mr. Stranger, you are mad."	Господин незнакомец, вы сумасшедший.
"I hear that you have a lady named Brand lodging in the house," I went on.	- Я слышал, что у вас в доме живет дама по имени Бранд, - продолжал я.
"I dare say I am mistaken in supposing her to be a lady of the same name whom I know.	- Я, может быть, ошибаюсь, считая ее моей знакомой.
But I should like to make sure whether I am right or wrong.	Но мне хотелось бы удостовериться, прав я или пет.
Is it too late to disturb your lodger to-night?"	Не поздно потревожить вашу жилицу сегодня?
The woman recovered the use of her tongue.	К женщине возвратился дар речи.
"My lodger is up and waiting for that little fool, who doesn't know his way about London yet!"	- Моя жилица не спит и ждет этого дурака, который до сих пор не умеет найти дорогу в Лондоне!