Пять недель на воздушном шаре - английский и русский параллельные тексты

"Well, it isn't Joe that'll undertake to muzzle them!" responded that amiable youth. "After all, though, if that's the nature of the beast, we mustn't be too hard on them for it!"	- Ну, в таком случае не Джо возьмется надеть на них намордники, но если эта свирепость у них в натуре, их и винить нельзя, что с них возьмешь!
Silence gradually settled down under the influence of the impending storm: the thickened air actually seemed no longer adapted to the transmission of sound; the atmosphere appeared MUFFLED, and, like a room hung with tapestry, lost all its sonorous reverberation.	С надвигающейся грозой мало-помалу все замерло. Казалось, сгущенная атмосфера, точно подбитая ватой, потеряла способность передавать звуки.
The "rover bird" so-called, the coroneted crane, the red and blue jays, the mocking-bird, the flycatcher, disappeared among the foliage of the immense trees, and all nature revealed symptoms of some approaching catastrophe.	Птицы - журавли, красные и синие сойки, пересмешники, мухоловки - прятались в густую листву больших деревьев. Во всей природе чувствовалось приближение взрыва.
At nine o'clock the Victoria hung motionless over Msene, an extensive group of villages scarcely distinguishable in the gloom.	В девять часов вечера "Виктория" неподвижно повисла над районом Мсене - скоплением множества селений, едва различимых во мраке.
Once in a while, the reflection of a wandering ray of light in the dull water disclosed a succession of ditches regularly arranged, and, by one last gleam, the eye could make out the calm and sombre forms of palm-trees, sycamores, and gigantic euphorbiae.	Порой какой-нибудь прорвавшийся луч света, отражаясь в темной воде, освещал правильно проведенные каналы и силуэты мрачных, неподвижных пальм, тамариндов, сикоморов и гигантского молочая...
"I am stifling!" said the Scot, inhaling, with all the power of his lungs, as much as possible of the rarefied air. "We are not moving an inch!	- Я просто задыхаюсь, - заявил шотландец, втягивая всей грудью возможно больше разреженного воздуха. - Мы, по-видимому, совсем не движемся.
Let us descend!"	Что же, будем спускаться, Самуэль?
"But the tempest!" said the doctor, with much uneasiness.	- Но ведь гроза приближается. Дик, - ответил с беспокойством доктор.
"If you are afraid of being carried away by the wind, it seems to me that there is no other course to pursue."	- Если ты боишься быть унесенным ветром, то, мне кажется, нам ничего и не остается, как приземлиться, - возразил шотландец.
"Perhaps the storm won't burst to-night," said Joe; "the clouds are very high."	- Быть может, гроза еще и не разразится этой ночью, тучи ведь очень высоки, - вмешался Джо.
"That is just the thing that makes me hesitate about going beyond them; we should have to rise still higher, lose sight of the earth, and not know all night whether we were moving forward or not, or in what direction we were going."	- Вот именно это и удерживает меня от подъема выше туч, - ответил фергюссон. - Пришлось бы подняться очень высоко, потерять из виду землю и быть в полной неизвестности, движемся ли мы вообще, а если движемся, то куда нас несет.
"Make up your mind, dear doctor, for time presses!"	- Решай же поскорее, дорогой Самуэль, время не терпит, - настаивал Дик.
"It's a pity that the wind has fallen," said Joe, again; "it would have carried us clear of the storm."	- Как жаль, что спал ветер, - заметил Джо, - он унес бы нас от грозы.

"It is, indeed, a pity, my friends," rejoined the doctor. "The clouds are dangerous for us; they contain opposing currents which might catch us in their eddies, and lightnings that might set on fire.	- Да, очень жаль, друзья мои, - проговорил Фергюссон, - ибо тучи представляют для нас большую опасность. Они ведь несут с собой ветры противоположных направлений, которые могут в своем вихре захватить нашу "Викторию", они несут молнии, способные испепелить нас.
Again, those perils avoided, the force of the tempest might hurl us to the ground, were we to cast our anchor in the tree-tops."	С другой стороны, если мы приземлимся и закрепим якорь за верхушку какого-нибудь дерева, шквал может легко бросить нас на землю.
"Then what shall we do?"	- Что же нам делать?
"Well, we must try to get the balloon into a medium zone of the atmosphere, and there keep her suspended between the perils of the heavens and those of the earth.	- Надо держаться в средней зоне между опасностями, которыми грозят нам земля и небо.
We have enough water for the cylinder, and our two hundred pounds of ballast are untouched.	К счастью, у нас достаточно воды для горелки, да к тому же нетронутые двести фунтов балласта.
In case of emergency I can use them."	В случае надобности я могу им воспользоваться.
"We will keep watch with you," said the hunter.	- Мы будем нести вахту с тобой, - заявил охотник.
"No, my friends, put the provisions under shelter, and lie down; I will rouse you, if it becomes necessary."	- Нет, друзья мои. Спрячьте провизию и ложитесь спать. Если понадобится, я вас разбужу.
"But, master, wouldn't you do well to take some rest yourself, as there's no danger close on us just now?" insisted poor Joe.	- Но не лучше ли было бы, сэр, вам сейчас отдохнуть, пока ничто еще нам не угрожает?
"No, thank you, my good fellow, I prefer to keep awake.	- Нет, спасибо, милый Джо, я предпочитаю бодрствовать.
We are not moving, and should circumstances not change, we'll find ourselves to-morrow in exactly the same place."	Мы сейчас не движемся, и если обстоятельства не изменятся, то завтра мы будем находиться на этом же самом месте.
"Good-night, then, sir!"	- Спокойной ночи, сэр.
"Good-night, if you can only find it so!"	- Спокойной ночи, если это возможно.
Kennedy and Joe stretched themselves out under their blankets, and the doctor remained alone in the immensity of space.	Кеннеди и Джо, завернувшись в свои одеяла, улеглись, а доктор остался на посту.
However, the huge dome of clouds visibly descended, and the darkness became profound.	Между тем громада туч мало-помалу опускалась, и становилось все темнее.
The black vault closed in upon the earth as if to crush it in its embrace.	Мрачный небесный свод навис над землей, точно собираясь раздавить ее.
All at once a violent, rapid, incisive flash of lightning pierced the gloom, and the rent it made had not closed ere a frightful clap of thunder shook the celestial depths. "Up! up! turn out!" shouted Ferguson.	Вдруг ослепительная, страшной силы молния прорезала темноту. Не успел погаснуть ее отблеск, как ужасающий удар грома потряс небо... - Вставайте! - крикнул Фергюссон.
The two sleepers, aroused by the terrible concussion, were at the doctor's orders in a moment.	Спавшие путешественники, разбуженные невероятным шумом, вскочили и стояли наготове, чтобы исполнять приказания доктора.
"Shall we descend?" said Kennedy.	- Мы спускаемся, Самуэль? - спросил Кеннеди.

"No! the balloon could not stand it.	- Нет, шар внизу не выдержит.
Let us go up before those clouds dissolve in water, and the wind is let loose!" and, so saying, the doctor actively stirred up the flame of the cylinder, and turned it on the spirals of the serpentine siphon.	Надо подняться, прежде чем из туч хлынет ливень и на нас обрушится вихрь. Говоря это, Фергюссон усилил пламя горелки.
The tempests of the tropics develop with a rapidity equalled only by their violence.	Тропические грозы разыгрываются с быстротой, не уступающей их силе.
A second flash of lightning rent the darkness, and was followed by a score of others in quick succession.	Вторая молния прорезала тучи, и за ней сейчас же одна за другой засверкали еще двадцать.
The sky was crossed and dotted, like the zebra's hide, with electric sparks, which danced and flickered beneath the great drops of rain.	Все небо было в полосах от электрических искр, трещавших под крупными каплями дождя.
"We have delayed too long," exclaimed the doctor; "we must now pass through a zone of fire, with our balloon filled as it is with inflammable gas!"	- Мы опоздали, - проговорил доктор, - и теперь придется на нашем шаре, который наполнен легко воспламеняющимся газом, пронестись через огненную зону.
"But let us descend, then! let us descend!" urged Kennedy.	-Тогда на землю! На землю!- настаивал Кеннеди.
"The risk of being struck would be just about even, and we should soon be torn to pieces by the branches of the trees!"	- Но мы и там рискуем быть взорванными, да к тому же, снизившись, можем напороться на ветви деревьев, - возразил Фергюссон.
"We are going up, doctor!"	- Ну, так давайте же подниматься, мистер Самуэль, - сказал Джо.
"Quicker, quicker still!"	- Скорее! Скорее! - кричал шотландец.
In this part of Africa, during the equatorial storms, it is not rare to count from thirty to thirty-five flashes of lightning per minute.	В этой части Африки во время тропических гроз нередко можно насчитать до тридцати - тридцати пяти молний в минуту.
The sky is literally on fire, and the crashes of thunder are continuous.	Небо буквально охвачено огнем, а раскаты грома сливаются один с другим.
The wind burst forth with frightful violence in this burning atmosphere; it twisted the blazing clouds; one might have compared it to the breath of some gigantic bellows, fanning all this conflagration. Dr. Ferguson kept his cylinder at full heat, and the balloon dilated and went up, while Kennedy, on his knees, held together the curtains of the awning.	В этой раскаленной атмосфере свирепствовал с ужасающей силой ветер. Он крутил охваченные пламенем тучи. Казалось, что какой-то гигантский вентилятор раздувает весь этот пожар... Фергюссон поддерживал в горелке наибольшую температуру.
The balloon whirled round wildly enough to make their heads turn, and the aeronauts got some very alarming jolts, indeed, as their machine swung and swayed in all directions.	Шар раздувался и шел вверх. Стоя на коленях в центре корзины, Кеннеди удерживал края тента.
Huge cavities would form in the silk of the balloon as the wind fiercely bent it in, and the stuff fairly cracked like a pistol as it flew back from the pressure.	Шар вертелся, раскачивался, доводя аэронавтов до головокружения. В оболочке его образовались большие впадины, в них врывался ветер, и шелковая тафта под его напором гудела.
A sort of hail, preceded by a rumbling noise, hissed through the air and rattled on the covering of the Victoria.	Град с оглушительным шумом рассекал воздух и барабанил по "Виктории".

The latter, however, continued to ascend, while the lightning described tangents to the convexity of her circumference; but she bore on, right through the midst of the fire.	Но, несмотря на все, она продолжала подниматься и подниматься. Молнии чертили вокруг нее пламенные зигзаги. Она была среди огня.
"God protect us!" said Dr. Ferguson, solemnly, "we are in His hands; He alone can save us-but let us be ready for every event, even for fire-our fall could not be very rapid."	- Нам остается поручить себя богу: мы в его руках. Он один может нас спасти. Приготовимся ко всему, даже к пожару, - проговорил Фергюссон. - Может быть, мы будем падать не очень стремительно.
The doctor's voice could scarcely be heard by his companions; but they could see his countenance calm as ever even amid the flashing of the lightnings; he was watching the phenomena of phosphorescence produced by the fires of St. Elmo, that were now skipping to and fro along the network of the balloon.	Слова доктора едва долетали до ушей его спутников, но они ясно видели при свете сверкающих молний его спокойное лицо. Он наблюдал явления фосфоресценции, производимые электрическими огоньками, блуждавшими на сетке аэростата.
The latter whirled and swung, but steadily ascended, and, ere the hour was over, it had passed the stormy belt.	"Виктория" продолжала кружиться и раскачиваться, все поднимаясь и поднимаясь ввысь. Через четверть часа она уже вышла из зоны грозовых туч.
The electric display was going on below it like a vast crown of artificial fireworks suspended from the car.	Электрические разряды происходили уже ниже "Виктории" и образовали как бы огромную корону из фейерверков, подвешенную под ее корзиной.
Then they enjoyed one of the grandest spectacles that Nature can offer to the gaze of man.	Это было, одно из самых красивых зрелищ, какие природа может дать человеку.
Below them, the tempest; above them, the starry firmament, tranquil, mute, impassible, with the moon projecting her peaceful rays over these angry clouds. Dr. Ferguson consulted the barometer; it announced twelve thousand feet of elevation.	Внизу гроза, а наверху звездное небо - спокойное, молчаливое, невозмутимое, с луной, мирно изливающей свои лучи на разъяренные тучи... Доктор взглянул на барометр. Он показывал высоту в двенадцать тысяч футов.
It was then eleven o'clock at night.	Было одиннадцать часов вечера.
"Thank Heaven, all danger is past; all we have to do now, is, to keep ourselves at this height," said the doctor.	- Опасность, слава богу, миновала, - проговорил доктор. - Нам нужно только держаться на этой высоте.
"It was frightful!" remarked Kennedy.	- А было страшно, - признался Кеннеди.
"Oh!" said Joe, "it gives a little variety to the trip, and I'm not sorry to have seen a storm from a trifling distance up in the air.	- Э, какое там! - отозвался Джо. - По крайней мере что-то новое. Я ничего не имею против того, чтобы поглядеть на грозу сверху.
It's a fine sight!"	Что и говорить, - красивая картина!
CHAPTER SEVENTEENTH.	ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
The Mountains of the Moon.-An Ocean of Verdure.-They cast Anchor.-The Towing Elephant.-A Running Fire.-Death of the Monster.-The Field-Oven.-A Meal on the Grass.-A Night on the Ground.	Лунные горы. - Океан зелени. - Попытки стать на якорь. - У слона на буксире. - Продолжительная пальба. - Гибель толстокожего животного. - Печь на лоне природы. - Ночной привал. - Ночь на земле.
About four in the morning, Monday, the sun reappeared in the horizon; the clouds had dispersed, and a cheery breeze refreshed the morning dawn.	На следующее утро солнце показалось над горизонтом около шести часов. Тучи рассеялись. Дул свежий утренний ветерок.

The earth, all redolent with fragrant exhalations, reappeared to the gaze of our travellers.	Путешественники снова увидели благоухавшую после грозы землю.
The balloon, whirled about by opposing currents, had hardly budged from its place, and the doctor, letting the gas contract, descended so as to get a more northerly direction.	"Виктория", кружась среди противоположных воздушных течений, оставалась почти на том же месте. Доктор, уменьшив количество газа, заставил свой шар снизиться, чтобы поискать среди воздушных течений северное.
For a long while his quest was fruitless; the wind carried him toward the west until he came in sight of the famous Mountains of the Moon, which grouped themselves in a semicircle around the extremity of Lake Tanganayika; their ridges, but slightly indented, stood out against the bluish horizon, so that they might have been mistaken for a natural fortification, not to be passed by the explorers of the centre of Africa.	Долго его попытки оставались тщетными. Ветер все нес шар к западу, и вот на голубоватом горизонте стали вырисовываться Лунные горы, расположенные полукругом у озера Танганьики. Г оры эти были естественной крепостью, преграждавшей путь исследователям Центральной Африки.
Among them were a few isolated cones, revealing the mark of the eternal snows.	На некоторых конических вершинах лежали вечные снега.
"Here we are at last," said the doctor, "in an unexplored country! Captain Burton pushed very far to the westward, but he could not reach those celebrated mountains; he even denied their existence, strongly as it was affirmed by Speke, his companion. He pretended that they were born in the latter's fancy; but for us, my friends, there is no further doubt possible."	- Вот мы в совсем неисследованном крае, -объявил доктор. - Капитан Бёртон хотя и далеко продвинулся на запад, но не смог достичь этих знаменитых гор. Он даже отрицал самое их существование и уверял своего спутника. Спика, что Лунные горы - лишь плод его фантазии. Для нас же, друзья мои, теперь уже в этом не может быть никаких сомнений!
"Shall we cross them?" asked Kennedy.	- Что же, мы будем перелетать через них, Самуэль? - поинтересовался Кеннеди.
"Not, if it please God.	- Не хотелось бы мне этого.
I am looking for a wind that will take me back toward the equator.	Я надеюсь отыскать подходящее воздушное течение, которое снова отнесло бы нас к экватору.
I will even wait for one, if necessary, and will make the balloon like a ship that casts anchor, until favorable breezes come up."	Я даже буду ждать, если понадобится. Ведь наша "Виктория", как судно, при неблагоприятном ветре может бросить якорь.
But the foresight of the doctor was not long in bringing its reward; for, after having tried different heights, the Victoria at length began to sail off to the northeastward with medium speed.	Предположения доктора скоро сбылись. Испробовав несколько высот, "Виктория", наконец, направилась с обычной скоростью к северо-востоку.
"We are in the right track," said the doctor, consulting his compass, "and scarcely two hundred feet from the surface; lucky circumstances for us, enabling us, as they do, to reconnoitre these new regions.	- Мы попали на очень хорошее течение, - заявил Фергюссон, глядя на компас. - К тому же мы находимся всего в какихнибудь двухстах футах от земли. Все это очень благоприятные условия, чтобы ознакомиться с неизвестными еще областями.
When Captain Speke set out to discover Lake Ukereoue, he ascended more to the eastward in a straight line above Kazeh."	Ведь капитан Спик, отправляясь на поиски озера Укереве, поднялся восточнее по прямой линии над Казехом.
"Shall we keep on long in this way?" inquired the Scot.	- А долго ли нам придется так лететь? - спросил Кеннеди.

"Perhaps.	- Пожалуй, да.
Our object is to push a point in the direction of the sources of the Nile; and we have more than six hundred miles to make before we get to the extreme limit reached by the explorers who came from the north."	Наша цель - добраться до истоков Нила. Значит, нам нужно пролететь больше шестисот миль, чтобы достигнуть той крайней точки, до которой дошли исследователи, явившиеся с севера.
"And we shan't set foot on the solid ground?" murmured Joe; "it's enough to cramp a fellow's legs!"	- Но разве мы не спустимся на землю? Хорошо бы немного поразмять ноги, - сказал Джо.
"Oh, yes, indeed, my good Joe," said the doctor, reassuring him; "we have to economize our provisions, you know; and on the way, Dick, you must get us some fresh meat."	- В самом деле, придется это сделать, - отозвался доктор. - Нужно бережно относиться к нашей провизии, и ты, милый Дик, должен снабдить нас свежим мясом.
"Whenever you like, doctor."	- Как только ты этого пожелаешь, дорогой Самуэль!
"We shall also have to replenish our stock of water. Who knows but we may be carried to some of the dried-up regions?	- И еще надо возобновить наш запас воды, -добавил доктор. - Кто знает, быть может, мы попадем в совершенно безводную местность.
So we cannot take too many precautions."	Никогда не мешает быть предусмотрительным.
At noon the Victoria was at twenty-nine degrees fifteen minutes east longitude, and three degrees fifteen minutes south latitude.	В полдень "Виктория" находилась на 29° 15' восточной долготы и 3° 15' южной широты.
She passed the village of Uyofu, the last northern limit of the Unyamwezi, opposite to the Lake Ukereoue, which could still be seen.	Она пролетала над селением Уйофу - северной границей Уньямвези, на высоте озера Укереве, которого еще не было видно.
The tribes living near to the equator seem to be a little more civilized, and are governed by absolute monarchs, whose control is an unlimited despotism.	Племена, живущие близ экватора, по-видимому, более цивилизованы и управляются царьками, деспотизм которых не знает границ.
Their most compact union of power constitutes the province of Karagwah.	Наиболее плотным населением отличается провинция Карагва.
It was decided by the aeronauts that they would alight at the first favorable place.	Сообща было решено спуститься при первых же благоприятных условиях.
They found that they should have to make a prolonged halt, and take a careful inspection of the balloon: so the flame of the cylinder was moderated, and the anchors, flung out from the car, ere long began to sweep the grass of an immense prairie, that, from a certain height, looked like a shaven lawn, but the growth of which, in reality, was from seven to eight feet in height.	Предполагалось сделать продолжительную остановку, во время которой будет произведен тщательный осмотр шара. Притушили пламя горелки, выбросили из корзины якоря, которые скоро стали задевать за высокие травы необозримой степи. С высоты эти травы казались газоном, в действительности же они поднимались на семь-восемь футов от земли.
The balloon skimmed this tall grass without bending it, like a gigantic butterfly: not an obstacle was in sight; it was an ocean of verdure without a single breaker.	"Виктория", словно гигантская бабочка, задевала эти травы, не приминая их. Впереди не было никаких препятствий - один безбрежный океан зелени...
"We might proceed a long time in this style," remarked Kennedy; "I don't see one tree that we could approach, and I'm afraid that our hunt's over."	- Мы, пожалуй, так долго будем гоняться за деревом: я ни одного не вижу, - заметил Кеннеди. - Да и на охоту что-то плохая надежда, -прибавил он.

"Wait, Dick; you could not hunt anyhow in this grass, that grows higher than your head.	- Обожди, дорогой Дик, все равно ты не мог бы охотиться здесь, где травы выше твоей головы.
We'll find a favorable place presently."	В конце концов найдем же мы удобное место.
In truth, it was a charming excursion that they were making now-a veritable navigation on this green, almost transparent sea, gently undulating in the breath of the wind.	Это была поистине чудесная прогулка, какое-то волшебное плавание по зеленому, словно прозрачному морю, слегка волнуемому ветерком.
The little car seemed to cleave the waves of verdure, and, from time to time, coveys of birds of magnificent plumage would rise fluttering from the tall herbage, and speed away with joyous cries.	Корзина "Виктории", как бы оправдывая свое название "гондолы", рассекала эти зеленые волны, откуда порой вылетали, весело крича, целые стаи птиц с восхитительным оперением.
The anchors plunged into this lake of flowers, and traced a furrow that closed behind them, like the wake of a ship.	Якоря купались в целом море цветов и оставляли после себя борозду, которая быстро стиралась, как след от корабля на волнах.
All at once a sharp shock was felt-the anchor had caught in the fissure of some rock hidden in the high grass.	Вдруг путешественники почувствовали сильный толчок: видимо, якорь зацепился за расселину какой-либо скалы, скрытой под гигантскими травами.
"We are fast!" exclaimed Joe.	- Зацепились! - воскликнул Джо. - Ну, что же! Спускай лестницу! - крикнул охотник.
These words had scarcely been uttered when a shrill cry rang through the air, and the following phrases, mingled with exclamations, escaped from the lips of our travellers:	- Не успели прозвучать эти слова, как в воздухе раздался рев, и из уст путешественников посыпались возгласы удивления.
"What's that?"	- Что такое?
"A strange cry!"	- Какой странный крик!
"Look! Why, we're moving!"	- Представь себе, мы движемся!
"The anchor has slipped!"	- Якорь, значит, оторвался!
"No; it holds, and holds fast too!" said Joe, who was tugging at the rope.	- Ну, нет! Он держится, - заявил Джо, попробовав канат.
"It's the rock, then, that's moving!"	- Что же это значит? Скала пошла?
An immense rustling was noticed in the grass, and soon an elongated, winding shape was seen rising above it.	В траве действительно что-то двигалось, и вскоре из нее показалось нечто продолговатое и извивающееся.
"A serpent!" shouted Joe.	- Змея! - закричал Джо.
"A serpent!" repeated Kennedy, handling his rifle.	- Змея! - повторил Кеннеди, заряжая свой карабин.
"No," said the doctor, "it's an elephant's trunk!"	- Да нет же - это хобот слона, - возразил доктор.
"An elephant, Samuel?"	- Что ты, Самуэль, неужели слон?
And, as Kennedy said this, he drew his rifle to his shoulder.	И Кеннеди стал прицеливаться.
"Wait, Dick; wait!"	- Обожди, Дик, обожди.
"That's a fact!	- Подумайте только!
The animal's towing us!"	Животное взяло нас на буксир и тащит!

"And in the right direction, Joe-in the right direction."	- И представь, мой милый Джо, тащит туда, куда нужно, - заявил Фергюссон.
The elephant was now making some headway, and soon reached a clearing where his whole body could be seen.	Слон подвигался вперед довольно быстро; вскоре он добрался до лужайки, где его можно было рассмотреть.
By his gigantic size, the doctor recognized a male of a superb species.	По его гигантскому росту доктор признал в нем самца прекрасной породы.
He had two whitish tusks, beautifully curved, and about eight feet in length; and in these the shanks of the anchor had firmly caught.	Его беловатые клыки, удивительно красиво изогнутые, были не меньше восьми футов в длину. Между этими-то клыками и засели крепко-накрепко якорные лапы.
The animal was vainly trying with his trunk to disengage himself from the rope that attached him to the car.	Слон тщетно старался при помощи хобота освободиться от каната, прикрепленного к корзине.
"Get up-go ahead, old fellow!" shouted Joe, with delight, doing his best to urge this rather novel team.	- Вперед! Смелей! - в восторге кричал Джо. - Вот еще один способ путешествовать!
"Here is a new style of travelling!-no more horses for me. An elephant, if you please!"	В лошадях нет надобности, к вашим услугам -слон.
"But where is he taking us to?" said Kennedy, whose rifle itched in his grasp.	- Но куда же он нас тащит? - проговорил Кеннеди, вертя в руках свой карабин; его так и подмывало выстрелить.
"He's taking us exactly to where we want to go, my dear Dick.	- Ииенно туда, дорогой Дик, куда нам нужно.
A little patience!"	Потерпи немного, - успокаивал Фергюссон своего друга.
"'Wig-a-more! wig-a-more!' as the Scotch country folks say," shouted Joe, in high glee. "Gee-up! gee-up there!"	- Wig a more, wig a more, - как говорят шотлавдские крестьяне. - Вперед! Вперед! -продолжал радостно кричать Джо.
The huge animal now broke into a very rapid gallop. He flung his trunk from side to side, and his monstrous bounds gave the car several rather heavy thumps.	Слон понесся бешеным галопом, размахивая хоботом направо и налево. Каждый его скачок страшно сотрясал корзину "Виктории".
Meanwhile the doctor stood ready, hatchet in hand, to cut the rope, should need arise.	Доктор с топором в руке стоял наготове, собираясь обрубить канат, как только это станет необходимо.
"But," said he, "we shall not give up our anchor until the last moment."	- Но, все-таки нашим якорем мы пожертвуем только в самом крайнем случае, - проговорил он.
This drive, with an elephant for the team, lasted about an hour and a half; yet the animal did not seem in the least fatigued.	Бег на буксире у слона длился уже часа полтора, а слон отнюдь не проявлял никакой усталости.
These immense creatures can go over a great deal of ground, and, from one day to another, are found at enormous distances from there they were last seen, like the whales, whose mass and speed they rival.	Эти огромные толстокожие животные, так же как и киты, напоминающие их своими размерами и быстротой движения, могут в одни сутки проделывать громадные расстояния.
"In fact," said Joe, "it's a whale that we have harpooned; and we're only doing just what whalemen do when out fishing."	- А знаете, - воскликнул Джо, - это все равно что загарпунить кита. Мы подражаем тому, что проделывают китоловы во время ловли.

But a change in the nature of the ground compelled the doctor to vary his style of locomotion.	Однако меняющийся характер местности заставил доктора подумать об ином способе передвижения.
A dense grove of calmadores was descried on the horizon, about three miles away, on the north of the prairie.	Милях в трех, на северной стороне степи, показался густой лес камальдаров.
So it became necessary to detach the balloon from its draught-animal at last.	Тут уж появилась необходимость освободить шар от его живого двигателя.
Kennedy was intrusted with the job of bringing the elephant to a halt.	И вот остановить слона было поручено Кеннеди.
He drew his rifle to his shoulder, but his position was not favorable to a successful shot; so that the first ball fired flattened itself on the animal's skull, as it would have done against an iron plate.	Тот вскинул на плечо свой карабин и, хотя положение для стрельбы было чрезвычайно неудобно, выстрелил. Но пуля, ударившись о голову слона, сплющилась, будто попала в железо.
The creature did not seem in the least troubled by it; but, at the sound of the discharge, he had increased his speed, and now was going as fast as a horse at full gallop.	Слон при этом не обнаружил ни малейших признаков страха, но после выстрела понесся еще быстрее, словно скаковая лошадь.
"The deuce!" ejaculated Kennedy.	- Это какой-то дьявол! - крикнул Кеннеди.
"What a solid head!" commented Joe.	- Ну и крепкая же башка! - промолвил Джо.
"We'll try some conical balls behind the shoulder-joint," said Kennedy, reloading his rifle with care. In another moment he fired.	- А теперь попробуем-ка всадить в него несколько конических пуль, - проговорил Дик, старательно заряжая карабин, и тут же выстрелил.
The animal gave a terrible cry, but went on faster than ever.	Слон страшно заревел и помчался еще быстрее.
"Come!" said Joe, taking aim with another gun, "I must help you, or we'll never end it." And now two balls penetrated the creature's side.	- Вижу, мистер Дик, мне надо вам помочь, -сказал Джо, хватаясь за ружье, - а то этому никогда конца не будет... И две пули впились в бока животного.
The elephant halted, lifted his trunk, and resumed his run toward the wood with all his speed; he shook his huge head, and the blood began to gush from his wounds.	Слон остановился, поднял хобот и затем снова со всех ног пустился по направлению к лесу. Он мотал своей огромной головой; кровь уже лилась из его ран потоками.
"Let us keep up our fire, Mr. Kennedy."	- Давайте еще стрелять, мистер Дик, - предложил Дж°.
"And a continuous fire, too," urged the doctor, "for we are close on the woods."	- И, смотрите, стреляйте без перерыва, а то мы всего в каких-нибудь двадцати саженях от леса, -заметил доктор.
Ten shots more were discharged.	Раздались еще десять выстрелов.
The elephant made a fearful bound; the car and balloon cracked as though every thing were going to pieces, and the shock made the doctor drop his hatchet on the ground.	Слон сделал ужасный прыжок. Корзина и шар затрещали так, что казалось - все сейчас развалится на куски. Толчок был до того силен, что топор из рук доктора упал на землю.

The situation was thus rendered really very alarming; the anchor-rope, which had securely caught, could not be disengaged, nor could it yet be cut by the knives of our aeronauts, and the balloon was rushing headlong toward the wood, when the animal received a ball in the eye just as he lifted his head.	Положение становилось совершенно критическим: канат якоря, накрепко привязанный к корзине, нельзя было ни отвязать, ни перерезать ножами, а "Виктория" была почти у леса. Вдруг в тот момент, когда слон задрал голову, в глаз ему попала пуля.
On this he halted, faltered, his knees bent under him, and he uncovered his whole flank to the assaults of his enemies in the balloon.	Он остановился, зашатался, колени его подогнулись, и он подставил охотнику свой бок.
"A bullet in his heart!" said Kennedy, discharging one last rifle-shot.	- Целюсь в сердце, - сказал Дик и выпустил из карабина свой последний заряд.
The elephant uttered a long bellow of terror and agony, then raised himself up for a moment, twirling his trunk in the air, and finally fell with all his weight upon one of his tusks, which he broke off short.	Слон испустил ужасный предсмертный крик; он на мгновение выпрямился, помахал хоботом, а затем всею своею тяжестью рухнул на землю, сломав при этом один из своих клыков.
He was dead.	Слон был мертв.
"His tusk's broken!" exclaimed Kennedy-"ivory too that in England would bring thirty-five guineas per hundred pounds."	- Он сломал себе клык! - закричал Кеннеди. - В Англии за него платят по тридцать пять гиней за сто фунтов.
"As much as that?" said Joe, scrambling down to the ground by the anchor-rope.	- Неужели так много? - удивился Джо, спускаясь по якорному канату на землю.
"What's the use of sighing over it, Dick?" said the doctor. "Are we ivory merchants?	- К чему все твои сожаления, дорогой Дик? -вмешался Фергюссон. - Разве мы с тобой торгуем слоновой костью?
Did we come hither to make money?"	Разве мы явились сюда наживаться?
Joe examined the anchor and found it solidly attached to the unbroken tusk.	Джо осмотрел якорь. Он крепко держался за уцелевший клык.
The doctor and Dick leaped out on the ground, while the balloon, now half emptied, hovered over the body of the huge animal.	Самуэль и Дик спрыгнули на землю, а шар, наполовину уменьшившийся в объеме, закачался над трупом слона.
"What a splendid beast!" said Kennedy, "what a mass of flesh!	- Великолепное животное! - воскликнул Кеннеди. - Какая громадина!
I never saw an elephant of that size in India!"	Никогда в Индии мне не приходилось видеть таких огромных экземпляров.
"There's nothing surprising about that, my dear Dick; the elephants of Central Africa are the finest in the world.	- Тут нет ничего удивительного, дорогой Дик: известно, что в Центральной Африке водятся самые крупные слонял земного шара.
The Andersons and the Cummings have hunted so incessantly in the neighborhood of the Cape, that these animals have migrated to the equator, where they are often met with in large herds."	Андерсон, Кёмминг и другие так усиленно охотились за ними в Калекой области, что они перекочевали к экватору, и мы часто будем встречать целые стада их.
"In the mean while, I hope," added Joe, "that we'll taste a morsel of this fellow. I'll undertake to get you a good dinner at his expense.	- Пока же, надеюсь, мы полакомимся вот этим самым слоном, - сказал Джо. - И я берусь приготовить из его мяса превкусное жаркое.

Mr. Kennedy will go off and hunt for an hour or two; the doctor will make an inspection of the balloon, and, while they're busy in that way, I'll do the cooking."	Мистер Кеннеди, конечно, час или два поохотится, а мистер Самуэль займется осмотром шара, я же в это время буду стряпать.
"A good arrangement!" said the doctor; "so do as you like, Joe."	- Вот превосходное расписание, - отозвался доктор. - Так мы и сделаем.
"As for me," said the hunter, "I shall avail myself of the two hours' recess that Joe has condescended to let me have."	- А я и в самом деле воспользуюсь теми двумя часами свободы, которые соблаговолил мне оставить Джо, - заявил охотник.
"Go, my friend, but no imprudence! Don't wander too far away."	- Отправляйся, друг мой. Только будь осторожен, главное не уходи слишком далеко.
"Never fear, doctor!" and, so saying, Dick, shouldering his gun, plunged into the woods.	- Будь спокоен, Самуэль. Дик захватил ружье и углубился в лес.
Forthwith Joe went to work at his vocation.	Тут Джо приступил к исполнению своих обязанностей.
At first he made a hole in the ground two feet deep; this he filled with the dry wood that was so abundantly scattered about, where it had been strewn by the elephants, whose tracks could be seen where they had made their way through the forest.	Начал он с того, что выкопал в земле яму глубиной в два фута и набил ее сухими ветками, валявшимися кругом в изобилии, - по-видимому, они были наломаны слонами, следов которых было здесь немало.
This hole filled, he heaped a pile of fagots on it a foot in height, and set fire to it.	Заполнив таким образом яму, Джо соорудил над нею костер высотой в два фута и поджег его.
Then he went back to the carcass of the elephant, which had fallen only about a hundred feet from the edge of the forest; he next proceeded adroitly to cut off the trunk, which might have been two feet in diameter at the base; of this he selected the most delicate portion, and then took with it one of the animal's spongy feet.	Затем он направился к туше слона, лежавшей саженях в десяти от леса, ловко отсек хобот (в нем у основания было футов около двух), вырезал из него самую нежную часть да еще присоединил к этому губчатое мясо с ног.
In fact, these are the finest morsels, like the hump of the bison, the paws of the bear, and the head of the wild boar.	Это действительно самые, лакомые куски, точно так же, как горб у бизона, лапа у медведя или голова у дикого кабана.
When the pile of fagots had been thoroughly consumed, inside and outside, the hole, cleared of the cinders and hot coals, retained a very high temperature.	Когда костер и сверху и снизу выгорел, в яме, очищенной от угольев и золы, оказалась очень высокая температура.
The pieces of elephant-meat, surrounded with aromatic leaves, were placed in this extempore oven and covered with hot coals. Then Joe piled up a second heap of sticks over all, and when it had burned out the meat was cooked to a turn.	Джо, завернув куски слонового мяса в ароматические листья, сложил их в эту яму и прикрыл золой; над всем этим он снова сложил костер, и, когда прогорел и этот, жаркое было готово.
Then Joe took the viands from the oven, spread the savory mess upon green leaves, and arranged his dinner upon a magnificent patch of greensward. He finally brought out some biscuit, some coffee, and some cognac, and got a can of pure, fresh water from a neighboring streamlet.	Джо вынул свое произведение из этой своеобразной печи и разложил на зеленых листьях аппетитные куски; затем среди очаровательной лужайки приготовил все к обеду: поставил жаркое, принес сухарей, водку, кофе, а из соседнего ручья зачерпнул свежей и прозрачной, как кристалл, воды.

The repast thus prepared was a pleasant sight to behold, and Joe, without being too proud, thought that it would also be pleasant to eat.	Приятно было смотреть на этот "накрытый стол", и Джо, не слишком гордясь, думал, что еще приятнее будет поглощать эти яства.
"A journey without danger or fatigue," he soliloquized; "your meals when you please; a swinging hammock all the time!	- Вот так путешествие! И безопасное и неутомительное! - все повторял он. - Обед всегда вовремя, постель всегда к твоим услугам.
What more could a man ask?	Чего еще надо?
And there was Kennedy, who didn't want to come!"	А этот добряк мистер Кеннеди еще не хотел отправляться с нами!
On his part, Dr. Ferguson was engrossed in a serious and thorough examination of the balloon.	В это время доктор Федгюссон тщательно осматривал свой шар.
The latter did not appear to have suffered from the storm; the silk and the gutta percha had resisted wonderfully, and, upon estimating the exact height of the ground and the ascensional force of the balloon, our aeronaut saw, with satisfaction, that the hydrogen was in exactly the same quantity as before.	По-видимому, он нисколько не пострадал от грозы и шквала. И тафта и гуттаперча превосходно выдержали непогоду. Приняв во внимание высоту местности над уровнем моря и вычислив подъемную силу шара, Фергюссон с радостью убедился, что количество водорода нисколько не убавилось.
The covering had remained completely waterproof.	Оболочка, значит, осталась абсолютно непроницаемой.
It was now only five days since our travellers had quitted Zanzibar; their pemmican had not yet been touched; their stock of biscuit and potted meat was enough for a long trip, and there was nothing to be replenished but the water.	Всего пять дней назад аэронавты вылетели из Занзибара. Пеммикана еше не начинали. Сухарей и мяса в консервах должно было хватить надолго. Требовалось лишь возобновить запас воды.
The pipes and spiral seemed to be in perfect condition, since, thanks to their india-rubber jointings, they had yielded to all the oscillations of the balloon.	Трубки и змеевик были в превосходном состоянии. Бла годаря каучуковым коленам они прекрасно выдержали "трепку", которой подвергся шар.
His examination ended, the doctor betook himself to setting his notes in order.	Закончив осмотр, доктор занялся приведением в порядок своих записей.
He made a very accurate sketch of the surrounding landscape, with its long prairie stretching away out of sight, the forest of calmadores, and the balloon resting motionless over the body of the dead elephant.	А затем он сделал очень удачный набросок окружающей местности: уходящая в беспредельную даль степь, лес камальдаров и "Виктория", неподвижно висящая в воздухе над трупом слона чудовищных размеров...
At the end of his two hours, Kennedy returned with a string of fat partridges and the haunch of an oryx, a sort of gemsbok belonging to the most agile species of antelopes. Joe took upon himself to prepare this surplus stock of provisions for a later repast.	Через два часа вернулся Кеннеди со связкой жирных куропаток и задней ножкой сернобыка -этого наиболее быстроногого рода антилопы; Джо сейчас же взялся приготовить это дополнение к их пиршеству.
"But, dinner's ready!" he shouted in his most musical voice.	- Обед подан! - вскоре закричал он весело.
And the three travellers had only to sit down on the green turf.	Троим путешественникам оставалось только усесться на зеленой лужайке.
The trunk and feet of the elephant were declared to be exquisite.	Все признали, что нога и хобот слона - тонкое блюдо.

Old England was toasted, as usual, and delicious Havanas perfumed this charming country for the first time.	Выпили за Англию, как всегда, и впервые в этой чудесной местности задымились восхитительные гаванские сигары.
Kennedy ate, drank, and chatted, like four; he was perfectly delighted with his new life, and seriously proposed to the doctor to settle in this forest, to construct a cabin of boughs and foliage, and, there and then, to lay the foundation of a Robinson Crusoe dynasty in Africa.	Кеннеди ел, пил и болтал за четверых. Он был несколько навеселе и самым серьезным образом предлагал своему другу доктору поселиться в этом лесу, построить себе из ветвей шалаш и положить начало династии африканских Робинзонов.
The proposition went no further, although Joe had, at once, selected the part of Man Friday for himself.	Дальше предложений дело не пошло, хотя Джо и выразил готовность играть роль Пятницы.
The country seemed so quiet, so deserted, that the doctor resolved to pass the night on the ground, and Joe arranged a circle of watch-fires as an indispensable barrier against wild animals, for the hyenas, cougars, and jackals, attracted by the smell of the dead elephant, were prowling about in the neighborhood.	Кругом царило такое спокойствие, местность казалась такой безлюдной, что доктор решил заночевать на земле. Джо устроил огненный круг из костров. Подобная баррикада была необходима ввиду возможного появления диких зверей. И действительно, гиены, пумы и шакалы, привлеченные запахом слонового мяса, всю ночь бродили кругом.
Kennedy had to fire his rifle several times at these unceremonious visitors, but the night passed without any untoward occurrence.	Кеннеди не раз принужден был стрелять в слишком дерзких посетителей. Но в общем ночь прошла спокойно.
CHAPTER EIGHTEENTH.	ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
The Karagwah.-Lake Ukereoue.-A Night on an Island.-The Equator.-Crossing the Lake.-The Cascades.-A View of the Country.-The Sources of the Nile.-The Island of Benga.-The Signature of Andrea Debono.-The Flag with the Arms of England.	Карагва. - Озеро Укереве. - Ночь на острове. -Экватор. - Перелет через озеро. - Водопады. - Вид страны. - Истоки Нила. - Остров Бенга. - Подпись Андреа Дебоно. - Флаг Англии.
At five o'clock in the morning, preparations for departure commenced.	На следующее утро с пяти часов начались приготовления к дальнейшему полету.
Joe, with the hatchet which he had fortunately recovered, broke the elephant's tusks. The balloon, restored to liberty, sped away to the northwest with our travellers, at the rate of eighteen miles per hour.	Джо разрубил топором (к счастью, найденным) клыки слона, и освобожденная "Виктория" понеслась. на северо-восток со скоростью восемнадцати миль в час.
The doctor had carefully taken his position by the altitude of the stars, during the preceding night.	Еще накануне вечером доктор по звездам определил ее местоположение.
He knew that he was in latitude two degrees forty minutes below the equator, or at a distance of one hundred and sixty geographical miles.	Шар находился на 2° 40' широты, то есть в ста шестидесяти географических милях от экватора.
He swept along over many villages without heeding the cries that the appearance of the balloon excited; he took note of the conformation of places with quick sights; he passed the slopes of the Rubemhe, which are nearly as abrupt as the summits of the Ousagara, and, farther on, at Tenga, encountered the first projections of the Karagwah chains, which, in his opinion, are direct spurs of the Mountains of the Moon.	Путешественники неслись над многими селениями, не обращая внимания на крики, вызванные их появлением. Фергюссон все время зарисовывал местность, над которой они пролетали. Он пронесся над горами Руэмбе, почти такими же крутыми, как вершины Усагары, а дальше у Тенге над первыми отрогами цепи Карагвы, которые, по его мнению, являются продолжением Лунных гор.

So, the ancient legend which made these mountains the cradle of the Nile, came near to the truth, since they really border upon Lake Ukereoue, the conjectured reservoir of the waters of the great river.	По старинному преданию, эти горы являются колыбелью Нила, и, по-видимому, это утверждение близко к истине: горы подступают к озеру Укереве, где, как полагают ученые, берет свое начало великая река.
From Kafuro, the main district of the merchants of that country, he descried, at length, on the horizon, the lake so much desired and so long sought for, of which Captain Speke caught a glimpse on the 3d of August, 1858.	Когда "Виктория" была над Кафуро - обширной областью, известной как торговый центр, -доктор, наконец, увидел Озеро, предмет стольких исканий, озеро, которое 2 августа 1858. года впервые неясно вырисовалось перед глазами капитана Спика.
Samuel Ferguson felt real emotion: he was almost in contact with one of the principal points of his expedition, and, with his spy-glass constantly raised, he kept every nook and corner of the mysterious region in sight. His gaze wandered over details that might have been thus described:	Волнение охватило Самуэля Фергюссона: ведь он почти достиг одного из главных пунктов, которые собирался исследовать. Вооружившись подзорной трубой, он старался не пропустить ни одного уголка этого таинственного края.
"Beneath him extended a country generally destitute of cultivation; only here and there some ravines seemed under tillage; the surface, dotted with peaks of medium height, grew flat as it approached the lake; barley-fields took the place of rice-plantations, and there, too, could be seen growing the species of plantain from which the wine of the country is drawn, and mwani, the wild plant which supplies a substitute for coffee.	Под ним проносились довольно истощенные земли: только некоторая часть их была обработана. Местность, усеянная остроконечными холмами небольшой высоты, по мере приближения к озеру становилась все более ровной; вместо рисовых плантаций здесь стлались поля ячменя. Рос тут и подорожник, из которого туземцы приготовляют местное вино, и "мвани" -дикое растение, употребляемое вместо кофе.
A collection of some fifty or more circular huts, covered with a flowering thatch, constituted the capital of the Karagwah country."	Полсотни круглых хижин с соломенными крышами представляли собой столицу Карагвы.
He could easily distinguish the astonished countenances of a rather fine-looking race of natives of yellowish-brown complexion.	Можно было хорошо рассмотреть изумленные лица довольно красивых людей с желтовато-коричневой кожей.
Women of incredible corpulence were dawdling about through the cultivated grounds, and the doctor greatly surprised his companions by informing them that this rotundity, which is highly esteemed in that region, was obtained by an obligatory diet of curdled milk.	На полях с трудом передвигались женщины невероятной толщины. Фергюссон очень удивил своих спутников, сообщив им, что эта полнота, очень ценимая в здешних местах, достигается путем обязательного употребления кислого молока.
At noon, the Victoria was in one degree forty-five minutes south latitude, and at one o'clock the wind was driving her directly toward the lake.	В полдень "Виктория" была под 1° 45' южной широты,а через час она уже парила над озером.
This sheet of water was christened Uyanza Victoria, or Victoria Lake, by Captain Speke.	Капитан Спик назвал это озеро "Ньянца Виктория" ("Ньянца" означает "озеро").
At the place now mentioned it might measure about ninety miles in breadth, and at its southern extremity the captain found a group of islets, which he named the Archipelago of Bengal.	В данном месте оно могло иметь в ширину миль девяносто. В южной его части капитан Спик открыл целую группу островков, названных им Бенгальским архипелагом.
He pushed his survey as far as Muanza, on the eastern coast, where he was received by the sultan.	Свои исследования Спик довел до Мванза, расположенного на восточном берегу озера, где и был радушно принят султаном.

He made a triangulation of this part of the lake, but he could not procure a boat, either to cross it or to visit the great island of Ukereoue which is very populous, is governed by three sultans, and appears to be only a promontory at low tide.	Спик сделал тригонометрическую съемку этой части озера, но не смог раздобыть лодку, чтобы переплыть через озеро и осмотреть большой остров Укереве. Остров этот (во время отлива - полуостров) очень густо населен и управляется тремя султанами.
The balloon approached the lake more to the northward, to the doctor's great regret, for it had been his wish to determine its lower outlines.	"Виктория" все неслась к северной части озера, о чем доктор очень сожалел. Ему хотелось точно определить южные его очертания.
Its shores seemed to be thickly set with brambles and thorny plants, growing together in wild confusion, and were literally hidden, sometimes, from the gaze, by myriads of mosquitoes of a light-brown hue.	Берега, над которыми пролетали аэронавты, заросли густым и колючим кустарником, и их едва можно было разглядеть сквозь тучи носившихся над ними светло-коричневых москитов.
The country was evidently habitable and inhabited.	Жить в этой местности было невозможно, и она была необитаема.
Troops of hippopotami could be seen disporting themselves in the forests of reeds, or plunging beneath the whitish waters of the lake.	Только гиппопотамы лежали в густых высоких тростниках или прятались в белесоватых водах озера.
The latter, seen from above, presented, toward the west, so broad an horizon that it might have been called a sea; the distance between the two shores is so great that communication cannot be established, and storms are frequent and violent, for the winds sweep with fury over this elevated and unsheltered basin.	На западе берега не видно, озеро разлилось как море. Расстояние между берегами настолько велико, что сообщения между ними нет; здесь часто разражаются сильные бури, так как в этой высокой и открытой местности свирепствуют ветры.
The doctor experienced some difficulty in guiding his course; he was afraid of being carried toward the east, but, fortunately, a current bore him directly toward the north, and at six o'clock in the evening the balloon alighted on a small desert island in thirty minutes south latitude, and thirty-two degrees fifty-two minutes east longitude, about twenty miles from the shore.	Доктору трудно было теперь справляться со своим шаром; он боялся, что его может отнести на восток. Но, к счастью, ему удалось попасть в течение, которое умчало "Викторию" на север; в шесть часов вечера она была над маленьким пустынным островком, находящимся в двадцати милях от берега, на 0° 30' южной широты и 32° 52' восточной долготы.
The travellers succeeded in making fast to a tree, and, the wind having fallen calm toward evening, they remained quietly at anchor.	Путешественники зацепились за дерево, и, так как ветер к вечеру стих, они могли спокойно стоять на якоре.
They dared not dream of taking the ground, since here, as on the shores of the Uyanza, legions of mosquitoes covered the soil in dense clouds.	О том, чтобы спуститься на землю, нечего было и думать. Здесь, как и по берегам озера, держались густые тучи москитов.
Joe even came back, from securing the anchor in the tree, speckled with bites, but he kept his temper, because he found it quite the natural thing for mosquitoes to treat him as they had done.	Пока Джо укреплял якорь на дереве, его уже успели искусать москиты, но он не почувствовал никакой злобы к ним, находя это вполне естественным.
Nevertheless, the doctor, who was less of an optimist, let out as much rope as he could, so as to escape these pitiless insects, that began to rise toward him with a threatening hum.	Доктор же, настроенный менее оптимистически, отпустил канат якоря, насколько это было возможно. Он стремился избавиться от безжалостных насекомых; они уже поднимались к ним с жужжанием, от которого трем друзьям становилось не по себе.

The doctor ascertained the height of the lake above the level of the sea, as it had been determined by Captain Speke, say three thousand seven hundred and fifty feet.	Доктор определил, что высота озера над уровнем моря - три тысячи семьсот пятьдесят футов, и это совпадало с вычислениями капитана Спика.
"Here we are, then, on an island!" said Joe, scratching as though he'd tear his nails out.	- Ну, вот мы и на острове, - проговорил Джо, сильно расчесывая себе кожу.
"We could make the tour of it in a jiffy," added Kennedy, "and, excepting these confounded mosquitoes, there's not a living being to be seen on it."	- Надо поскорей осмотреть его, - отозвался охотник. - Видимо, кроме этих милых насекомых, здесь нет ни одной живой души.
"The islands with which the lake is dotted," replied the doctor, "are nothing, after all, but the tops of submerged hills; but we are lucky to have found a retreat among them, for the shores of the lake are inhabited by ferocious tribes.	- Надо вам сказать, что все островки, которыми усеяно озеро, не что иное, как вершины затопленных водою холмов, - пояснил доктор. -Нам положительно посчастливилось найти здесь пристанище, ибо берега озера населены свирепыми племенами.
Take your sleep, then, since Providence has granted us a tranquil night."	Спите же, благо небо сулит нам спокойную ночь.
"Won't you do the same, doctor?"	- А ты, - Самуэль, разве не последуешь нашему примеру? - спросил Дик.
"No, I could not close my eyes.	- Нет, я не мог бы сомкнуть глаз.
My thoughts would banish sleep.	Мысли гонят всякий сон.
To-morrow, my friends, should the wind prove favorable, we shall go due north, and we shall, perhaps, discover the sources of the Nile, that grand secret which has so long remained impenetrable.	Завтра, друзья мои, если только ветер будет благоприятным, мы понесемся прямо на север и, быть может, откроем истоки Нила - эту тайну, не разгаданную до сих пор.
Near as we are to the sources of the renowned river, I could not sleep."	Я не в силах уснуть, когда так близки истоки великой реки!
Kennedy and Joe, whom scientific speculations failed to disturb to that extent, were not long in falling into sound slumber, while the doctor held his post.	Кеннеди и Джо, которых вопрос об истоках Нила далеко не так волновал, как доктора, не замедлили крепко заснуть под его охраной.
On Wednesday, April 23d, the balloon started at four o'clock in the morning, with a grayish sky overhead; night was slow in quitting the surface of the lake, which was enveloped in a dense fog, but presently a violent breeze scattered all the mists, and, after the balloon had been swung to and fro for a moment, in opposite directions, it at length veered in a straight line toward the north.	В среду, 23 апреля, в четыре часа утра "Виктория" снялась с якоря. Царил еще полумрак. Ночь неохотно покидала воды озера, над которым стоял густой туман. Но вскоре его разогнал сильный ветер. "Викторию" несколько минут качало из стороны в сторону, а затем понесло прямо на север.
Dr. Ferguson fairly clapped his hands for joy.	Фергюссон от радости захлопал в ладоши.
"We are on the right track!" he exclaimed. "To-day or never we shall see the Nile!	- Мы на верном пути! - закричал он. - Увидим Нил сегодня, или никогда!
Look, my friends, we are crossing the equator!	Знаете, друзья мои, ведь мы на экваторе!
We are entering our own hemisphere!"	И вот-вот будем в нашем северном полушарии!
"Ah!" said Joe, "do you think, doctor, that the equator passes here?"	- О! Так, значит, сэр, вы считаете, что именно здесь проходит экватор? - спросил Джо.

"Just here, my boy!"	- Именно здесь, мой милый.
"Well, then, with all respect to you, sir, it seems to me that this is the very time to moisten it."	- Вот как! По-моему, сэр, непременно нужно не теряя времени вспрыснуть это событие.
"Good!" said the doctor, laughing. "Let us have a glass of punch. You have a way of comprehending cosmography that is any thing but dull."	- Ну, давайте выпьем по стакану грога! - смеясь, ответил доктор. - Твой способ изучать космографию, Джо, совсем не плох.
And thus was the passage of the Victoria over the equator duly celebrated.	Вот как на "Виктории" был отпразднован перелет через экватор.
The balloon made rapid headway.	"Виктория" быстро неслась вперед.
In the west could be seen a low and but slightly-diversified coast, and, farther away in the background, the elevated plains of the Uganda and the Usoga.	На западе виднелся низкий ровный берег, а дальше - плоскогорья Уганда и Усога.
At length, the rapidity of the wind became excessive, approaching thirty miles per hour.	Быстрота ветра все возрастала: она достигала теперь почти тридцати миль в час.
The waters of the Nyanza, violently agitated, were foaming like the billows of a sea.	По озеру, точно по морю, шли большие пенящиеся волны.
By the appearance of certain long swells that followed the sinking of the waves, the doctor was enabled to conclude that the lake must have great depth of water.	Видно было, что оно очень глубоко.
Only one or two rude boats were seen during this rapid passage.	За все время перелета на нем показалось всего каких-нибудь два грубо сделанных челнока.
"This lake is evidently, from its elevated position, the natural reservoir of the rivers in the eastern part of Africa, and the sky gives back to it in rain what it takes in vapor from the streams that flow out of it.	- Это озеро, - начал доктор, - расположено так высоко, что оно должно служить естественным водоемом для больших рек Восточной Африки. Небо возвращает ему в виде дождей то, что забирает у его истоков в виде испарений.
I am certain that the Nile must here take its rise."	- Мне кажется вероятным, что Нил берет свое начало именно здесь.
"Well, we shall see!" said Kennedy.	- Увидим, - проговорил Кеннеди.
About nine o'clock they drew nearer to the western coast. It seemed deserted, and covered with woods; the wind freshened a little toward the east, and the other shore of the lake could be seen.	Около девяти часов утра приблизились к западному берегу, лесистому и, очевидно, пустынному. Ветер стал относить "Викторию" несколько к востоку, и вдали показался другой берег озера.
It bent around in such a curve as to end in a wide angle toward two degrees forty minutes north latitude.	Он изогнулся, и на 2° 40' северной широты эта излучина кончалась очень открытым углом.
Lofty mountains uplifted their arid peaks at this extremity of Nyanza; but, between them, a deep and winding gorge gave exit to a turbulent and foaming river.	Вдали поднимались обнаруженные вершины высоких гор, среди которых по глубокому извилистому ущелью бурлила река.
While busy managing the balloon, Dr. Ferguson never ceased reconnoitring the country with eager eyes.	Все время, управляя шаром, Фергюссон не отрывал глаз от местности, над которой они пролетали.

"Look!" he exclaimed, "look, my friends! the statements of the Arabs were correct!	- Смотрите, друзья мои, смотрите! - вдруг закричал он. - Значит, то, что рассказывали арабы, верно!
They spoke of a river by which Lake Ukereoue discharged its waters toward the north, and this river exists, and we are descending it, and it flows with a speed analogous to our own!	Они говорили о реке, которая вытекает из северной части озера Укереве. Теперь она перед вами! Мы летим над нею. Она несется почти с такой же быстротой, как и мы.
And this drop of water now gliding away beneath our feet is, beyond all question, rushing on, to mingle with the Mediterranean!	И эта струйка воды, бегущая под нами, конечно, сольется с волнами Средиземного моря.
It is the Nile!"	Это Нил!
"It is the Nile!" reeechoed Kennedy, carried away by the enthusiasm of his friend.	- Это Нил! - повторил за своим другом Кеннеди, заразившись его энтузиазмом.
"Hurrah for the Nile!" shouted Joe, glad, and always ready to cheer for something.	- Да здравствует Нил! - воскликнул Джо, никогда не пропускавший случая весело пошуметь.
Enormous rocks, here and there, embarrassed the course of this mysterious river.	Громадные утесы здесь и там загромождали течение этой таинственной реки.
The water foamed as it fell in rapids and cataracts, which confirmed the doctor in his preconceived ideas on the subject.	Вода бурлила, образуя стремнины и водопады, и все это еще больше убеждало Фергюссона в верности его предположений.
From the environing mountains numerous torrents came plunging and seething down, and the eye could take them in by hundreds.	Сотни потоков, пенясь, неслись с окружающих гор.
There could be seen, starting from the soil, delicate jets of water scattering in all directions, crossing and recrossing each other, mingling, contending in the swiftness of their progress, and all rushing toward that nascent stream which became a river after having drunk them in.	Видно было, как из земли выбиваются на поверхность тонкие струйки, как они бегут, встречаясь, сливаясь, состязаясь друг с другом в скорости, к этой рождающейся речке, которая принимала их в себя и становилась рекой.
"Here is, indeed, the Nile!" reiterated the doctor, with the tone of profound conviction. "The origin of its name, like the origin of its waters, has fired the imagination of the learned; they have sought to trace it from the Greek, the Coptic, the Sanscrit; but all that matters little now, since we have made it surrender the secret of its source!"	- Конечно, это Нил, - убежденно повторил доктор. - Знаете, происхождение названия этой реки вызывало у ученых не менее жгучий интерес, чем местонахождение ее истоков. С какими только языками это слово "Нил" не связывали: и с греческим, и с коптским, и с санскритом.Но все это в конце концов неважно, раз этому самому Нилу пришлось, наконец, открыть нам тайну своих истоков.
"But," said the Scotchman, "how are you to make sure of the identity of this river with the one recognized by the travellers from the north?"	- Но скажи, Самуэль, как убедиться, что это та самая река, которую обследовали северные путешественники? - спросил охотник.
"We shall have certain, irrefutable, convincing, and infallible proof," replied Ferguson, "should the wind hold another hour in our favor!"	- Если благоприятный ветер продержится хотя бы еще час, мы получим доказательства самые верные, самые бесспорные и неопровержимые, -ответил доктор.
The mountains drew farther apart, revealing in their place numerous villages, and fields of white Indian corn, doura, and sugar-cane.	Горы расступались, как бы освобождая место многочисленным селениям и полям кунжута и сахарного тростника.

The tribes inhabiting the region seemed excited and hostile; they manifested more anger than adoration, and evidently saw in the aeronauts only obtrusive strangers, and not condescending deities. It appeared as though, in approaching the sources of the Nile, these men came to rob them of something, and so the Victoria had to keep out of range of their muskets.	Туземцы, по-видимому, были очень возбуждены и враждебно настроены. Очевидно, они скорее были склонны к гневу, чем к поклонению, принимая аэронавтов отнюдь не за богов, а за чужестранцев. И "Виктория" должна была держаться вне досягаемости мушкетных выстрелов.
"To land here would be a ticklish matter!" said the Scot.	- А спуститься на землю здесь будет трудновато, -проговорил шотландец.
"Well!" said Joe, "so much the worse for these natives. They'll have to do without the pleasure of our conversation."	- Ну, и невелика беда, - отозвался Джо. - Тем хуже для этих дикарей, мы лишим их приятной беседы с нами.
"Nevertheless, descend I must," said the doctor, "were it only for a quarter of an hour. Without doing so I cannot verify the results of our expedition."	- Однако снизиться все же необходимо хоть на четверть часа, - промолвил Фергюссон. - Мне нужны доказательства, которые подтвердили бы мои выводы.
"It is indispensable, then, doctor?"	- По-твоему, это необходимо, Самуэль?
"Indispensable; and we will descend, even if we have to do so with a volley of musketry."	- Совершенно необходимо, и мы спустимся, даже если бы понадобилось при этом прибегнуть к оружию.
"The thing suits me," said Kennedy, toying with his pet rifle.	- Это-то мне по вкусу! - воскликнул Кеннеди, поглаживая свой карабин.
"And I'm ready, master, whenever you say the word!" added Joe, preparing for the fight.	- Словом, мы спустимся, сэр, когда вам будет угодно, - сказал Джо, начиная готовиться к бою.
"It would not be the first time," remarked the doctor, "that science has been followed up, sword in hand. The same thing happened to a French savant among the mountains of Spain, when he was measuring the terrestrial meridian."	- Иногда приходится служить науке с оружием в руках, - заметил доктор. - Между прочим, это же случилось с одним французским ученым, когда он в горах Испании измерял земной меридиан.
"Be easy on that score, doctor, and trust to your two body-guards."	- Будь спокоен, Самуэль, и положись на своих телохранителей, - заявил Дик.
"Are we there, master?"	- Спускаемся, сэр? - спросил Джо.
"Not yet.	- Нет еше.
In fact, I shall go up a little, first, in order to get an exact idea of the configuration of the country."	Мы раньше поднимемся, чтобы сделать точную съемку местности.
The hydrogen expanded, and in less than ten minutes the balloon was soaring at a height of twenty-five hundred feet above the ground.	Водород расширился; не прошло и десяти минут, как "Виктория" парила уж на высоте двух тысяч пятисот футов над землей.
From that elevation could be distinguished an inextricable network of smaller streams which the river received into its bosom; others came from the west, from between numerous hills, in the midst of fertile plains.	Отсюда ясно была видна целая сеть речек, впадавших в большую реку. Большинство из них текло с запада, среди холмов и плодородных полей.

"We are not ninety miles from Gondokoro," said the doctor, measuring off the distance on his map, "and less than five miles from the point reached by the explorers from the north. Let us descend with great care."	- Мы не более как в девяноста милях от Гондокоро и менее чем в пяти милях от пункта, которого исследователи достигли с севера, -справившисб по карте, сказал Фергюссон. - Итак, начнем осторожно снижаться.
And, upon this, the balloon was lowered about two thousand feet.	Когда "Виктория" опустилась больше чем на две тысячи футов, доктор предупредил:
"Now, my friends, let us be ready, come what may."	- Теперь, друзья мои, надо быть готовыми ко всевозможным случайностям.
"Ready it is!" said Dick and Joe, with one voice.	- Мы готовы! - ответили в один голос Дик и Джо.
"Good!"	- Прекрасно!
In a few moments the balloon was advancing along the bed of the river, and scarcely one hundred feet above the ground.	"Виктория" неслась вдоль русла реки в каких-нибудь ста футах от него; в этом месте река была не шире пятидесяти саженей.
The Nile measured but fifty fathoms in width at this point, and the natives were in great excitement, rushing to and fro, tumultuously, in the villages that lined the banks of the stream.	Туземцы шумно суетились в своих селениях, на обоих его берегах.
At the second degree it forms a perpendicular cascade of ten feet in height, and consequently impassable by boats.	На втором градусе Нил образовал водопад, где вода свергалась с высоты около десяти футов. В этой своей части он был несудоходен.
"Here, then, is the cascade mentioned by Debono!" exclaimed the doctor.	- Вот, наверное, тот водопад, о котором упоминал Дебоно! - воскликнул доктор.
The basin of the river spread out, dotted with numerous islands, which Dr. Ferguson devoured with his eyes.	Река расширялась и была усеяна многочисленными островками; их Самуэль Фергюссон рассматривал с особым вниманием.
He seemed to be seeking for a point of reference which he had not yet found.	Казалось, он ищет какой-то ориентир, которого ему пока не удавалось найти.
By this time, some blacks, having ventured in a boat just under the balloon, Kennedy saluted them with a shot from his rifle, that made them regain the bank at their utmost speed.	Несколько негров подплыли на лодке под самый шар. Кеннеди приветствовал их выстрелом из карабина. Не причинив им вреда, выстрел этот, однако, заставил их как можно скорее добраться до берега.
"A good journey to you," bawled Joe, "and if I were in your place, I wouldn't try coming back again. I should be mightily afraid of a monster that can hurl thunderbolts when he pleases."	- Счастливого пути! - прокричал им Джо. - На их месте я не рискнул бы вернуться, я бы здорово испугался чудовища, которое ревет и гремит.
But, all at once, the doctor snatched up his spy-glass, and directed it toward an island reposing in the middle of the river.	Но вот доктор Фергюссон схватил подзорную трубу и направил ее на островок посредине реки...
"Four trees!" he exclaimed; "look, down there!"	- Четыре дерева! - закричал он. - Смотрите, вон там!
Sure enough, there were four trees standing alone at one end of it.	Действительно, на берегу островка росли четыре дерева.
"It is Bengal Island!	- Это остров Бенга.
It is the very same," repeated the doctor, exultingly.	Да, конечно, он! - прибавил доктор.

"And what of that?" asked Dick.	- Ну, и что из этого? - спросил Дик.
"It is there that we shall alight, if God permits."	- Да то, что мы с божьей помощью спустимся здесь.
"But, it seems to be inhabited, doctor."	- Но там, кажется, есть люди, мистер Самуэль, -заметил Джо.
"Joe is right; and, unless I'm mistaken, there is a group of about a score of natives on it now."	- Ты прав. Если я не ошибаюсь, вон там кучка туземцев человек в двадцать, - подтвердил Кеннеди.
"We'll make them scatter; there'll be no great trouble in that," responded Ferguson.	- Мы живо обратим их в бегство, это не так уж трудно, - ответил Фергюссон.
"So be it," chimed in the hunter.	- Ну, что ж, сказано - сделано, - ответил Дик.
The sun was at the zenith as the balloon approached the island.	Когда "Виктория" спускалась к островку, солнце стояло в зените.
The blacks, who were members of the Makado tribe, were howling lustily, and one of them waved his bark hat in the air.	Негры, принадлежащие к племени макадо, стали громко кричать. Один из них размахивал шляпой из древесной коры.
Kennedy took aim at him, fired, and his hat flew about him in pieces.	Кеннеди прицелился в нее и выстрелил, - шляпа разлетелась на куски.
Thereupon there was a general scamper.	Это вызвало страшное смятение.
The natives plunged headlong into the river, and swam to the opposite bank.	Негры бросились в реку и вплавь перебрались на тот берег.
Immediately, there came a shower of balls from both banks, along with a perfect cloud of arrows, but without doing the balloon any damage, where it rested with its anchor snugly secured in the fissure of a rock.	Оттуда немедленно посыпались град пуль и туча стрел. Но "Виктория", зацепившаяся за расселину скалы, была недосягаема.
Joe lost no time in sliding to the ground.	Джо соскользнул на землю.
"The ladder!" cried the doctor. "Follow me, Kennedy."	- Лестницу! - закричал доктор. - Кеннеди, за мной!
"What do you wish, sir?"	- Что ты хочешь делать, Самуэль?
"Let us alight. I want a witness."	- Давай спустимся, Дик, - ты мне нужен как свидетель.
"Here I am!"	- К твоим услугам.
"Mind your post, Joe, and keep a good lookout."	- А ты, Джо, сторожи хорошенько.
"Never fear, doctor; I'll answer for all that."	- Будьте спокойны, сэр, я за все отвечаю.
"Come, Dick," said the doctor, as he touched the ground.	- Ну, идем же. Дик, - торопил доктор.
So saying, he drew his companion along toward a group of rocks that rose upon one point of the island; there, after searching for some time, he began to rummage among the brambles, and, in so doing, scratched his hands until they bled.	Сойдя на землю, он повел, своего друга к группе скал, возвышавшихся на краю острова. Здесь он принялся что-то искать среди кустарников и при этом в кровь исцарапал себе руки.
Suddenly he grasped Kennedy's arm, exclaiming:	Вдруг он схватил охотника за плечо.

"Look! look!"	- Смотри! - проговорил он.
"Letters!"	- Буквы! - закричал Кеннеди.
Yes; there, indeed, could be descried, with perfect precision of outline, some letters carved on the rock. It was quite easy to make them out: "A. D."	В самом деле, на скале очень ясно вырисовывались две буквы: А и Д.
"A.D.!" repeated Dr. Ferguson. "Andrea Debono-the very signature of the traveller who farthest ascended the current of the Nile."	- А и Д - это собственноручная подпись Андреа Дебоно, исследователя, дальше всех поднявшегося вверх по течению Нила, - объяснил доктор.
"No doubt of that, friend Samuel," assented Kennedy.	- Вот это действительно неопровержимо, дорогой мой Самуэль!
"Are you now convinced?"	- Теперь ты, наконец, убедился?
"It is the Nile!	- Это Нил.
We cannot entertain a doubt on that score now," was the reply.	Теперь уж сомневаться невозможно.
The doctor, for the last time, examined those precious initials, the exact form and size of which he carefully noted.	Фергюссон тщательно срисовал эти драгоценные инициалы, точно придерживаясь их величины и формы, и, взглянув на них в последний раз, сказал:
"And now," said he-"now for the balloon!"	- А теперь вернемся к нашей "Виктории".
"Quickly, then, for I see some of the natives getting ready to recross the river."	- И не теряя времени, - прибавил Кеннеди, - ибо, видишь, несколько туземцев уже собираются плыть сюда.
"That matters little to us now.	- Теперь для нас это неважно.
Let the wind but send us northward for a few hours, and we shall reach Gondokoro, and press the hands of some of our countrymen."	Пусть бы ветер еще несколько часов нес нас к северу, и тогда мы будем в Гондокоро, где сможем пожать руки нашим землякам.
Ten minutes more, and the balloon was majestically ascending, while Dr. Ferguson, in token of success, waved the English flag triumphantly from his car.	Через десять минут "Виктория" величественно поднималась в воздух. Доктор Фергюссон, в ознаменование достигнутого успеха, развернул флаг Англии.
CHAPTER NINETEENTH.	ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
The Nile.-The Trembling Mountain.-A Remembrance of the Country.-The Narratives of the Arabs.-The Nyam-Nyams.-Joe's Shrewd Cogitations.-The Balloon runs the Gantlet.-Aerostatic Ascensions.-Madame Blanchard.	Нил. - "Дрожащая" гора. - Воспоминание о родине. - Рассказ арабов. - Ньям-ньям. - Умные мысли Джо. - "Виктория" лавирует. - Подъемы аэростата. - Мадам Бланшар.
"Which way do we head?" asked Kennedy, as he saw his friend consulting the compass.	- В каком направлении мы летим? - спросил Кеннеди своего друга, видя, что тот смотрит на компас.
"North-northeast."	- Мы летим на северо-северо-запад.
"The deuce! but that's not the north?"	- Черт побери, это ведь не север!
"No, Dick; and I'm afraid that we shall have some trouble in getting to Gondokoro.	- Конечно, нет, Дик. И боюсь, что нам трудновато будет добраться до Гондокоро.

I am sorry for it; but, at last, we have succeeded in connecting the explorations from the east with those from the north; and we must not complain."	Обидно, но не надо забывать, что нам уже удалось соединить воедино труды исследователей, двигавшихся и с востока и с севера. Нет! Жаловаться нам не приходится.
The balloon was now receding gradually from the Nile.	"Виктория" мало-помалу удалялась от Нила.
"One last look," said the doctor, "at this impassable latitude, beyond which the most intrepid travellers could not make their way. There are those intractable tribes, of whom Petherick, Arnaud, Miuni, and the young traveller Lejean, to whom we are indebted for the best work on the Upper Nile, have spoken."	- Ну, бросим же последний взгляд на эти широты -предел, которого не могли переступить самые отважные путешественники, - проговорил Фергюссон. - Именно здесь обитают те враждебные европейцам племена, о которых упоминали Питрик, Арно, Миани и молодой путешественник Лежан, которому, надо сказать, мы обязаны лучшими трудами о верховьях Нила.
"Thus, then," added Kennedy, inquiringly, "our discoveries agree with the speculations of science."	- Значит, Самуэль, наши открытия не противоречат научным гипотезам? - спросил Кеннеди.
"Absolutely so.	- Нисколько.
The sources of the White Nile, of the Bahr-el-Abiad, are immersed in a lake as large as a sea; it is there that it takes its rise. Poesy, undoubtedly, loses something thereby. People were fond of ascribing a celestial origin to this king of rivers. The ancients gave it the name of an ocean, and were not far from believing that it flowed directly from the sun; but we must come down from these flights from time to time, and accept what science teaches us. There will not always be scientific men, perhaps; but there always will be poets."	Белая река, Бахр-эль-Абиада, вытекает из озера, громадного, как море; здесь и берет свое начало Белый Нил; поэзия от этого без сомнения проиграет; этой королеве рек охотно приписывали небесное происхождение; древние называли ее Океаном и чуть ли не верили, что она течет прямо с солнца! Но приходится идти на уступки и время от времени принимать то, чему учит нас наука; ученые, быть может, будут не всегда, а поэты всегда найдутся.
"We can still see cataracts," said Joe.	- А вон, видны водопады, - сказал Джо.
"Those are the cataracts of Makedo, in the third degree of latitude. Nothing could be more accurate.	- Это водопады Македо, находящиеся на третьем градусе широты, - отозвался Фергюссон. - Да, это они.
Oh, if we could only have followed the course of the Nile for a few hours!"	Как жаль, что нам не удалось еще несколько часов пролететь над Нилом, - добавил он.
"And down yonder, below us, I see the top of a mountain," said the hunter.	- Там, впереди нас, виднеется горная вершина, -заметил охотник.
"That is Mount Longwek, the Trembling Mountain of the Arabs. This whole country was visited by Debono, who went through it under the name of Latif-Effendi.	- Это гора Логвек, называемая арабами "Дрожащая" гора[По преданию, она начинает дрожать, как только на нее ступает нога мусульманина.], - пояснил доктор. - Все эти места посетил Дебоно, путешествовавший под именем Латиф Эфенди.
The tribes living near the Nile are hostile to each other, and are continually waging a war of extermination.	Надо сказать, что племена, живущие по берегам Нила, постоянно враждуют между собой и ведут бесконечные кровопролитные войны.
You may form some idea, then, of the difficulties he had to encounter."	Вы представляете себе, какой страшной опасности подвергался Дебоно в такой обстановке?

The wind was carrying the balloon toward the northwest, and, in order to avoid Mount Longwek, it was necessary to seek a more slanting current.	Тут ветер стал нести "Викторию" на северо-запад. Чтобы избежать вершины горы Логвек, пришлось искать иное воздушное течение.
"My friends," said the doctor, "here is where OUR passage of the African Continent really commences; up to this time we have been following the traces of our predecessors.	- Друзья мои, - обратился Фергюссон к своим спутникам, - в сущности только сейчас и начинается наш перелет через Африку. Ведь до сих пор мы чаще всего шли по стопам наших предшественников.
Henceforth we are to launch ourselves upon the unknown.	Теперь же мы пускаемся в края, совершенно неведомые.
We shall not lack the courage, shall we?"	Хватит ли у нас на это смелости?
"Never!" said Dick and Joe together, almost in a shout.	- Конечно! - в один голос крикнули Дик и Джо.
"Onward, then, and may we have the help of Heaven!"	- Ну, тогда в путь-дорогу! И да поможет нам небо!
At ten o'clock at night, after passing over ravines, forests, and scattered villages, the aeronauts reached the side of the Trembling Mountain, along whose gentle slopes they went quietly gliding.	Пронесясь над оврагами, лесами и разбросанными там и сям селениями, наши путешественники в десять часов вечера были у пологих склонов "Дрожащей" горы.
In that memorable day, the 23 d of April, they had, in fifteen hours, impelled by a rapid breeze, traversed a distance of more than three hundred and fifteen miles.	В этот памятный день, 23 апреля, "Виктория", увлекаемая сильнейшим ветром, пролетела за пятнадцать часов расстояние в триста пятнадцать миль.
But this latter part of the journey had left them in dull spirits, and complete silence reigned in the car.	Но во время последней части этого перелета настроение у аэронавтов было подавленное. В корзине царила полнейшая тишина.
Was Dr. Ferguson absorbed in the thought of his discoveries?	Был ли поглощен доктор Фергюссон мыслями о своих открытиях?
Were his two companions thinking of their trip through those unknown regions?	Задумались ли его спутники о том, что ожидает их в совершенно неведомых краях?
There were, no doubt, mingled with these reflections, the keenest reminiscences of home and distant friends.	Все это было, конечно, а в придачу нахлынули еще воспоминания о родине и далеких друзьях.
Joe alone continued to manifest the same careless philosophy, finding it QUITE NATURAL that home should not be there, from the moment that he left it; but he respected the silent mood of his friends, the doctor and Kennedy.	Один только Джо продолжал смотреть на все философски, считая совершенно естественным, что родина, находясь так далеко, не может быть одновременно и здесь. Но он уважал молчание Самуэля Фергюссона и Дика Кеннеди.
About ten the balloon anchored on the side of the Trembling Mountain, so called, because, in Arab tradition, it is said to tremble the instant that a Mussulman sets foot upon it.	В десять часов вечера "Виктория" стала на якорь против "Дрожащей" горы.
The travellers then partook of a substantial meal, and all quietly passed the night as usual, keeping the regular watches.	Здесь путники плотно поужинали и хорошо выспались, поочередно неся вахту. Утром они проснулись в лучшем настроении, чем накануне.
On awaking the next morning, they all had pleasanter feelings.	Погода была хорошая, и дул благоприятный ветер.

The weather was fine, and the wind was blowing from the right quarter; so that a good breakfast, seasoned with Joe's merry pranks, put them in high good-humor.	За завтраком Джо так развеселил своих спутников, что они окончательно пришли в хорошее настроение.
The region they were now crossing is very extensive. It borders on the Mountains of the Moon on one side, and those of Darfur on the other-a space about as broad as Europe.	Страна, где они находились, была огромна, на границах ее тянулись горы Лунные и Дарфур. По величине она равнялась чуть ли не всей Европе.
"We are, no doubt, crossing what is supposed to be the kingdom of Usoga. Geographers have pretended that there existed, in the centre of Africa, a vast depression, an immense central lake.	- Мы, должно быть, сейчас летим над местностью, где, по предположениям ученых, находится царство Усога, - сказал доктор. - Географы считают, что в центре Африки существует огромная впадина с необъятным озером.
We shall see whether there is any truth in that idea," said the doctor.	Посмотрим, правы ли они.
"But how did they come to think so?" asked Kennedy.	- Но откуда могли взяться подобные предположения? - спросил Кеннеди.
"From the recitals of the Arabs. Those fellows are great narrators-too much so, probably.	- Видишь ли, они основаны на рассказах арабов; это народ словоохотливый, пожалуй даже слишком.
Some travellers, who had got as far as Kazeh, or the great lakes, saw slaves that had been brought from this region; interrogated them concerning it, and, from their different narratives, made up a jumble of notions, and deduced systems from them.	Некоторые из путешественников, побывавших в Казехе и у Великих озер, встречали там невольников из Центральной Африки и расспрашивали их об их родине. От сопоставления всех этих рассказов и возникла такая гипотеза.
Down at the bottom of it all there is some appearance of truth; and you see that they were right about the sources of the Nile."	Но надо сказать, что в таких рассказах всегда бывает какая-то доля истины. Мы видели, что предположения об истоках Нила оказались верными, - добавил Фергюссон.
"Nothing could be more correct," said Kennedy.	- Да, ничего не может быть вернее, - отозвался охотник.
"It was by the aid of these documents that some attempts at maps were made, and so I am going to try to follow our route by one of them, rectifying it when need be."	- И вот на основании таких свидетельств и были сделаны попытки составить карты, конечно, весьма приблизительной точности, - продолжал доктор. - Одна из таких карт в моем распоряжении, и я в пути, по мере надобности, буду ее исправлять.
"Is all this region inhabited?" asked Joe.	- А эта страна вся населена? - спросил Джо.
"Undoubtedly; and disagreeably inhabited, too."	- Конечно, и населена довольно-таки несимпатичными племенами, - ответил доктор.
"I thought so."	- Так я и думал!
"These scattered tribes come, one and all, under the title of Nyam-Nyams, and this compound word is only a sort of nickname. It imitates the sound of chewing."	- Все эти разрозненные племена известны под общим названием "Ньям-ньям", - рассказывал доктор, - а это не что иное, как звукоподражательное слово, изображающее жевание.

"That's it! Excellent!" said Joe, champing his teeth as though he were eating;	- Отлично! - воскликнул Джо. -
"Nyam-Nyam."	"Ньям-ньям".
"My good Joe, if you were the immediate object of this chewing, you wouldn't find it so excellent."	- Но, знаешь, милый мой Джо, если бы ты лично вызвал это звукоподражание, то, я думаю, не находил бы его таким забавным.
"Why, what's the reason, sir?"	- Что вы хотите сказать, сэр? - вскричал Джо.
"These tribes are considered man-eaters."	- Да то, что эти самые туземцы считаются людоедами.
"Is that really the case?"	- И это достоверно?
"Not a doubt of it!	- Совершенно достоверно.
It has also been asserted that these natives had tails, like mere quadrupeds; but it was soon discovered that these appendages belonged to the skins of animals that they wore for clothing."	Предполагалось также, что у них есть хвосты, как у четвероногих, но скоро убедились, что хвосты принадлежат шкурам зверей, которые они носят.
"More's the pity! a tail's a nice thing to chase away mosquitoes."	- Жаль все-таки, что у них не имеется хвостов: ими так удобно отгонять москитов, - заметил Джо.
"That may be, Joe; but we must consign the story to the domain of fable, like the dogs' heads which the traveller, Brun-Rollet, attributed to other tribes."	- Возможно, что и удобно, но, видишь ли, милый мой, это надо отнести к области басен: это вроде собачьих голов, которые. путешественник Брён-Ролле якобы видел у некоторых племен.
"Dogs' heads, eh?	- Собачьи головы!
Quite convenient for barking, and even for man-eating!"	Ну, это тоже удобно: можно лаять и питаться человеческим мясом.
"But one thing that has been, unfortunately, proven true, is, the ferocity of these tribes, who are really very fond of human flesh, and devour it with avidity."	- Ну вот что, к несчастью, достоверно, -продолжал доктор, - так это то, что племена эти чрезвычайно свирепы и очень падки до человеческого мяса, которое всегда жаждут раздобыть.
"I only hope that they won't take such a particular fancy to mine!" said Joe, with comic solemnity.	- Уж, надеюсь, они не польстятся на мою особу! -воскликнул Джо.
"See that!" said Kennedy.	- Смотрите-ка, чего захотел! - заметил охотник.
"Yes, indeed, sir; if I have to be eaten, in a moment of famine, I want it to be for your benefit and my master's; but the idea of feeding those black fellows-gracious!	- Да, да, мистер Дик. Если когда-нибудь мне и суждено быть съеденным во время голода, то я хочу, чтобы мною воспользовались вы с моим доктором. Но кормить собой негров... Фу!
I'd die of shame!"	Никогда! Я умер бы от стыда.
"Well, then, Joe," said Kennedy, "that's understood; we count upon you in case of need!"	- Хорошо, милый мой Джо, - отозвался на это Кеннеди. - Значит, решено: в случае чего, мы с Самуэлем будем на тебя рассчитывать.
"At your service, gentlemen!"	- К вашим услугам, господа.
"Joe talks in this way so as to make us take good care of him, and fatten him up."	- А знаешь. Дик, почему Джо сказал нам это? -вставил доктор. - Да чтобы мы его как можно лучше откармливали.

"Maybe so!" said Joe. "Every man for himself."	- Что же? Быть может, и так, - согласился Джо. -Ведь человек весьма эгоистичное животное.
In the afternoon, the sky became covered with a warm mist, that oozed from the soil; the brownish vapor scarcely allowed the beholder to distinguish objects, and so, fearing collision with some unexpected mountain-peak, the doctor, about five o'clock, gave the signal to halt.	После полудня небо заволокло теплым туманом, поднимавшимся от земли. Сквозь него едва можно было различить, что делалось внизу. И вот доктор, боясь наткнуться на какую-нибудь вершину, решил сделать остановку в пять часов.
The night passed without accident, but in such profound obscurity, that it was necessary to use redoubled vigilance.	Ночь прошла благополучно, без всяких приключений, но ввиду полнейшей темноты пришлось быть особенно настороже.
The monsoon blew with extreme violence during all the next morning.	На следующее утро подул очень сильный муссон.
The wind buried itself in the lower cavities of the balloon and shook the appendage by which the dilating-pipes entered the main apparatus.	Ветер врывался снизу во впадины шара и трепал вовсю придаток, через который проходили в шар трубки с газом.
They had, at last, to be tied up with cords, Joe acquitting himself very skilfully in performing that operation.	Его пришлось укрепить веревками, что очень ловко проделал Джо.
He had occasion to observe, at the same time, that the orifice of the balloon still remained hermetically sealed.	При этом он убедился, что шар по-прежнему закрыт совершенно герметически.
"That is a matter of double importance for us," said the doctor; "in the first place, we avoid the escape of precious gas, and then, again, we do not leave behind us an inflammable train, which we should at last inevitably set fire to, and so be consumed."	- Это обстоятельство вдвойне важно для нас, -заметил Фергюссон. - Прежде всего мы не теряем драгоценного газа, а кроме того, не оставляем вокруг себя легко воспламеняющегося вещество, которое в конце концов загорелось бы и вызвало бы пожар.
"That would be a disagreeable travelling incident!" said Joe.	- Да, это было бы довольно неприятным приключением, - проговорил Джо.
"Should we be hurled to the ground?" asked Kennedy.	- А скажи, Самуэль, мы в этом случае стремглав полетели бы на землю? - поинтересовался Дик.
"Hurled! No, not quite that.	- Стремглав - нет.
The gas would burn quietly, and we should descend little by little.	Г аз горел бы спокойно, и мы спускались бы постепенно.
A similar accident happened to a French aeronaut, Madame Blanchard.	Подобный случай произошел с французской воздухоплавательницей, мадам Бланшар.
She ignited her balloon while sending off fireworks, but she did not fall, and she would not have been killed, probably, had not her car dashed against a chimney and precipitated her to the ground."	Она, пуская фейерверк, умудрилась поджечь свой шар. Но она не полетела камнем вниз и уцелела бы, если бы ее корзина не стукнулась о какую-то трубу, причем эта злосчастная мадам Бланшар была выброшена на землю.
"Let us hope that nothing of the kind may happen to us," said the hunter. "Up to this time our trip has not seemed to me very dangerous, and I can see nothing to prevent us reaching our destination."	- Будем надеяться, что ничего подобного с нами не случится, - сказал охотник. - До сих пор наш полет мне не казался опасным, и я не предвижу препятствий, которые помешали бы нам благополучно добраться до цели.

"Nor can I either, my dear Dick; accidents are generally caused by the imprudence of the aeronauts, or the defective construction of their apparatus.	- Я тоже держусь твоего мнения, дорогой Дик, -сказал Фергюссон. - Надо заметить, что до сих пор несчастья с воздухоплавателями всегда происходили или по их неосторожности, или вследствие плохого устройства шаров.
However, in thousands of aerial ascensions, there have not been twenty fatal accidents.	И вообще на несколько тысяч сделанных подъемов приходится не более двадцати смертных случаев.
Usually, the danger is in the moment of leaving the ground, or of alighting, and therefore at those junctures we should never omit the utmost precaution."	Для аэронавтов наибольшую опасность представляют спуски и подъемы. И тут мы Должны быть особенно осторожны и предусмотрительны.
"It's breakfast-time," said Joe; "we'll have to put up with preserved meat and coffee until Mr. Kennedy has had another chance to get us a good slice of venison."	- А теперь надо завтракать, - заявил Джо, - и пока мистер Дик не найдет способа угостить нас добрым куском дичи, придется довольствоваться мясными консервами и кофе.
CHAPTER TWENTIETH.	ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
The Celestial Bottle.-The Fig-Palms.-The Mammoth Trees.-The Tree of War.-The Winged Team.-Two Native Tribes in Battle.-A Massacre.-An Intervention from above.	Небесная бутылка. - Сикомор-пальма. -Мамонтовые деревья. - "Дерево войны". - Проект крылатой колесницы. - Битва двух племен. -Резня. - Вмешательство свыше.
The wind had become violent and irregular; the balloon was running the gantlet through the air.	Ветер усиливался и делался порывистым. "Виктория" все время меняла направление.
Tossed at one moment toward the north, at another toward the south, it could not find one steady current.	Ее бросали то к северу, то к югу, и она никак не могла встретить постоянное воздушное течение.
"We are moving very swiftly without advancing much," said Kennedy, remarking the frequent oscillations of the needle of the compass.	- Мы как будто несемся быстро, но в сущности не очень-то подвигаемся вперед, - проговорил Кеннеди, заметив частые колебания магнитной стрелки.
"The balloon is rushing at the rate of at least thirty miles an hour. Lean over, and see how the country is gliding away beneath us!" said the doctor.	- "Виктория" летит со скоростью по крайней мере полутораста километров в час, - отозвался Фергюссон. - Наклонитесь оба, и вы увидите, с какой быстротой мелькают все предметы под нами.
"See! that forest looks as though it were precipitating itself upon us!"	Взгляните-ка! Этот лес будто несется нам навстречу.
"The forest has become a clearing!" added the other.	- И вот он уже сменился поляной, - заметил охотник.
"And the clearing a village!" continued Joe, a moment or two later. "Look at the faces of those astonished darkys!"	- А вместо поляны теперь селенье, - объявил через несколько минут Джо. - Ну, до чего же озадаченные и растерянные лица у этих негров!
"Oh! it's natural enough that they should be astonished," said the doctor. "The French peasants, when they first saw a balloon, fired at it, thinking that it was an aerial monster.	- Оно и понятно, - ответил доктор. - Ведь когда французские крестьяне впервые увидели воздушный шар, они начали стрелять в него, приняв за какое-то чудище.

A Soudan negro may be excused, then, for opening his eyes VERY wide!"	После этого, согласитесь, что же взять с суданского негра. Ему-то уж совершенно простительно таращить глаза при виде нашей "Виктории".
"Faith!" said Joe, as the Victoria skimmed closely along the ground, at scarcely the elevation of one hundred feet, and immediately over a village, "I'll throw them an empty bottle, with your leave, doctor, and if it reaches them safe and sound, they'll worship it; if it breaks, they'll make talismans of the pieces."	- Ей-ей, мне очень хочется, - конечно, с вашего, сэр, позволения, сбросить пустую бутылку! -заявил Джо, когда "Виктория" пронеслась над одним селением футах в ста от земли. - Если только эта бутылка целой и невредимой долетит до негров, они, пожалуй, начнут ей поклоняться, а разбейся она-из ее осколков, верно, понаделают себе талисманов.
So saying, he flung out a bottle, which, of course, was broken into a thousand fragments, while the negroes scampered into their round huts, uttering shrill cries.	Говоря это, Джо швырнул вниз бутылку; она тотчас же разлетелась вдребезги, а туземцы с пронзительными криками разбежались по своим хижинам.
A little farther on, Kennedy called out: "Look at that strange tree! The upper part is of one kind and the lower part of another!"	- Взгляните-ка вон на то дерево! - немного погодя закричал Кеннеди. - Сверху оно одной породы, а снизу - другой.
"Well!" said Joe, "here's a country where the trees grow on top of each other."	- Ну и страна! Подумайте только, здесь деревья растут одно над другим! - закричал Джо.
"It's simply the trunk of a fig-tree," replied the doctor, "on which there is a little vegetating earth. Some fine day, the wind left the seed of a palm on it, and the seed has taken root and grown as though it were on the plain ground."	- На обломанный ствол сикомора нанесло плодородной земли, а в один прекрасный день ветром бросило туда же зерно пальмы, и оно там проросло, как обыкновенно прорастает в грунте.- Вот славный способ! - воскликнул Джо. - Я его непременно введу у нас в Англии.
"A fine new style of gardening," said Joe, "and I'll import the idea to England.	Это было бы очень недурно для лондонских парков.
It would be just the thing in the London parks; without counting that it would be another way to increase the number of fruit-trees.	И уж говорить нечего, как этим можно увеличить количество фруктов в садах!
We could have gardens up in the air; and the small house-owners would like that!"	У нас были бы сады в несколько этажей. Особенно такая штука пришлась бы по вкусу мелким землевладельцам.
At this moment, they had to raise the balloon so as to pass over a forest of trees that were more than three hundred feet in height-a kind of ancient banyan.	В этот момент надо было поднять "Викторию", чтобы перелететь через вековой банановый лес вышиной более трехсот футов.
"What magnificent trees!" exclaimed Kennedy. "I never saw any thing so fine as the appearance of these venerable forests.	- Что за великолепные деревья! - воскликнул Кеннеди. - Я не могу себе представить что-либо красивее этих величественных лесов.
Look, doctor!"	Ты только взгляни, Самуэль!
"The height of these banyans is really remarkable, my dear Dick; and yet, they would be nothing astonishing in the New World."	- Да, дорогой Дик, в самом деле эти бананы удивительно высоки, - отозвался Фергюссон. - Но, надо тебе сказать, в лесах Америки они никого не поразили бы.
"Why, are there still loftier trees in existence?"	- Как? Ты хочешь сказать, что существуют еще более высокие деревья?

"Undoubtedly; among the 'mammoth trees' of California, there is a cedar four hundred and eighty feet in height.	- Да, конечно, - так называемые мамонтовые. В Калифорнии, например, нашли кедр вышиною в четыреста пятьдесят футов.
It would overtop the Houses of Parliament, and even the Great Pyramid of Egypt.	Это будет повыше башни на здании парламента и самой высокой египетской пирамиды.
The trunk at the surface of the ground was one hundred and twenty feet in circumference, and the concentric layers of the wood disclosed an age of more than four thousand years."	Ствол внизу имеет сто двадцать футов в окружности, а судя по концентрическим слоям его древесины, ему не более не менее как целых четыре тысячи лет с лишним.
"But then, sir, there was nothing wonderful in it! When one has lived four thousand years, one ought to be pretty tall!" was Joe's remark.	- Ну, тогда, сэр, здесь нет ничего удивительного, -вмешался в разговор Джо. - Если живешь четыре тысячи лет, так уж, понятно, будешь высокого роста!
Meanwhile, during the doctor's recital and Joe's response, the forest had given place to a large collection of huts surrounding an open space.	Пока доктор рассказывал, а Джо подавал реплики, лес кончился и на смену ему показалось множество хижин, расположенных вокруг площади.
In the middle of this grew a solitary tree, and Joe exclaimed, as he caught sight of it:	Посредине площади одиноко росло дерево. При виде его Джо закричал:
"Well! if that tree has produced such flowers as those, for the last four thousand years, I have to offer it my compliments, anyhow," and he pointed to a gigantic sycamore, whose whole trunk was covered with human bones.	- Ну, если на этом дереве четыре тысячи лет растут подобные цветы, то я его не поздравляю! И он указал на ствол гигантского сикомора, кругом заваленный человеческими костями.
The flowers of which Joe spoke were heads freshly severed from the bodies, and suspended by daggers thrust into the bark of the tree.	Цветы же, о которых говорил Джо, были недавно отсеченные человеческие головы, висевшие на кинжалах, воткнутых в кору дерева.
"The war-tree of these cannibals!" said the doctor; "the Indians merely carry off the scalp, but these negroes take the whole head."	- У людоедов такое дерево называется "деревом войны", - пояснил Фергюссон. - Индейцы сдирают кожу с головы своих жертв, а африканцы - те отсекают им всю голову.
"A mere matter of fashion!" said Joe.	- Это, конечно, вопрос моды, - заметил Джо.
But, already, the village and the bleeding heads were disappearing on the horizon. Another place offered a still more revolting spectacle-half-devoured corpses; skeletons mouldering to dust; human limbs scattered here and there, and left to feed the jackals and hyenas.	Но уже селение с окровавленными головами скрылось из глаз, а вместо него развернулась картина не менее отталкивающая: там и сям валялись брошенные на растерзание гиенам и шакалам полуобглоданные человеческие трупы.
"No doubt, these are the bodies of criminals; according to the custom in Abyssinia, these people have left them a prey to the wild beasts, who kill them with their terrible teeth and claws, and then devour them at their leisure.	- Это, должно быть, трупы преступников, - сказал доктор. - По крайней мере я знаю, что в Абиссинии преступников кидают на съедение диким зверям.
"Not a whit more cruel than hanging!" said the Scot; "filthier, that's all!"	- Не скажу, чтобы это было более жестоко, чем виселица, - отозвался шотландец. - Только грязнее, вот и все.

"In the southern regions of Africa, they content themselves," resumed the doctor, "with shutting up the criminal in his own hut with his cattle, and sometimes with his family. They then set fire to the hut, and the whole party are burned together.	- А на юге Африки, - продолжал рассказывать доктор, - преступника запирают в его собственной хижине со всем его скотом, быть может, даже и с семьей, а затем поджигают.
I call that cruel; but, like friend Kennedy, I think that the gallows is quite as cruel, quite as barbarous."	Вот это действительно жестокость. Но если виселица менее жестока, то все-таки я согласен с Кеннеди, что и это варварство.
Joe, by the aid of his keen sight, which he did not fail to use continually, noticed some flocks of birds of prey flitting about the horizon.	Тут Джо разглядел своими зоркими глазами несколько стай хищных птиц, паривших в воздухе, и указал на них своим спутникам.
"They are eagles!" exclaimed Kennedy, after reconnoitring them through the glass, "magnificent birds, whose flight is as rapid as ours."	- Да это орлы! - закричал Кеннеди, смотря в подзорную трубу. - Чудесные птицы! Они несутся с неменьшей быстротой, чем мы.
"Heaven preserve us from their attacks!" said the doctor, "they are more to be feared by us than wild beasts or savage tribes."	- Только бы они не напали на нас, - проговорил Фергюссон. - Эти орлы, поверьте, для нас страшнее диких зверей и диких племен!
"Bah!" said the hunter, "we can drive them off with a few rifle-shots."	- Вот еще! Мы их живо разгоним ружейными выстрелами, - отозвался охотник.
"Nevertheless, I would prefer, dear Dick, not having to rely upon your skill, this time, for the silk of our balloon could not resist their sharp beaks; fortunately, the huge birds will, I believe, be more frightened than attracted by our machine."	- Я предпочел бы все-таки, дорогой Дик, не прибегать к твоему искусству, - возразил Фергюссон, - ведь тафта, из которой сделан шар, не выдержит и первого удара их клюва. Но, к счастью, мне кажется, наш шар скорее напугает этих страшных птиц, чем привлечет их.
"Yes! but a new idea, and I have dozens of them," said Joe; "if we could only manage to capture a team of live eagles, we could hitch them to the balloon, and they'd haul us through the air!"	- Ах! Мне пришла мысль! - воскликнул Джо. -Сегодня положительно они приходят ко мне целыми дюжинами. Знаете, если бы нам умудриться запрячь этих самых орлов в нашу корзину, они потащили бы нас по воздуху.
"The thing has been seriously proposed," replied the doctor, "but I think it hardly practicable with creatures naturally so restive."	- Этот способ предлагался серьезно, - заметил доктор, - но боюсь, что он мало применим к таким норовистым существам.
"Oh! we'd tame them," said Joe. "Instead of driving them with bits, we'd do it with eye-blinkers that would cover their eyes. Half blinded in that way, they'd go to the right or to the left, as we desired; when blinded completely, they would stop."	- Мы бы их выдрессировали, - развивал свою идею Джо, - вместо удил надели бы на них наглазники, с помощью которых мржно было бы, закрывая то один, то другой глаз, поворачивать их налево и направо, а закрывая им оба глаза, заставлять их останавливаться.
"Allow me, Joe, to prefer a favorable wind to your team of eagles. It costs less for fodder, and is more reliable."	- Уж позволь мне, милый Джо, предпочесть твоей орлиной упряжке попутный ветер - это и вернее и не требует пищи, - ответил доктор.
"Well, you may have your choice, master, but I stick to my idea."	- Пусть будет по-вашему, сэр, но от своей мысли я всетаки не отказываюсь.
It now was noon.	Был полдень.
The Victoria had been going at a more moderate speed for some time; the country merely passed below it; it no longer flew.	"Виктория" последнее время подвигалась медленнее: земля уже не неслась, а только проходила под нею.

Suddenly, shouts and whistlings were heard by our aeronauts, and, leaning over the edge of the car, they saw on the open plain below them an exciting spectacle.	Вдруг раздались крики и свист. Путешественники нагнулись. Взору их предстало зрелище, очень их взволновавшее.
Two hostile tribes were fighting furiously, and the air was dotted with volleys of arrows.	Два племени с ожесточением сражались, пуская в воздух тучи стрел.
The combatants were so intent upon their murderous work that they did not notice the arrival of the balloon; there were about three hundred mingled confusedly in the deadly struggle: most of them, red with the blood of the wounded, in which they fairly wallowed, were horrible to behold.	Воины, стремясь уничтожить друг друга, не замечали появления "Виктории". В этой чудовищной свалке участвовало приблизительно человек триста, и большинство из них было окровавлено. Вся эта картина производила самое отвратительное впечатление.
As they at last caught sight of the balloon, there was a momentary pause; but their yells redoubled, and some arrows were shot at the Victoria, one of them coming close enough for Joe to catch it with his hand.	Когда, наконец, "Виктория" была замечена, битва на время прекратилась, но завывания стали еще ужаснее, и в корзину полетело несколько стрел, из которых одна пронеслась так близко, что Джо умудрился схватить ее.
"Let us rise out of range," exclaimed the doctor; "there must be no rashness!	- Давайте-ка поднимемся повыше, где нас не достанут стрелы, - крикнул Фергюссон. - Будем как можно осторожнее!
We are forbidden any risk."	Рисковать нам нельзя.
Meanwhile, the massacre continued on both sides, with battle-axes and war-clubs; as quickly as one of the combatants fell, a hostile warrior ran up to cut off his head, while the women, mingling in the fray, gathered up these bloody trophies, and piled them together at either extremity of the battle-field.	Битва возобновилась; снова были пущены в ход топоры и копья. Не успевал кто-нибудь свалиться на землю, как его противник уже отсекал ему голову. В этой бойне принимали участие и женщины: они подбирали отрубленные окровавленные головы и складывали их на поле битвы.
Often, too, they even fought for these hideous spoils.	Между женщинами происходили схватки из-за этих отвратительных трофеев.
"What a frightful scene!" said Kennedy, with profound disgust.	- Ужасное зрелище! - с омерзением воскликнул Кеннеди.
"They're ugly acquaintances!" added Joe; "but then, if they had uniforms they'd be just like the fighters of all the rest of the world!"	- Скверные людишки, - проговорил Джо. - А впрочем, одень их в военную форму, и они были бы не хуже всяких других солдат.
"I have a keen hankering to take a hand in at that fight," said the hunter, brandishing his rifle.	- Меня так и подмывает принять участие в этой битве! - вырвалось у охотника, размахивающего своим карабином.
"No! no!" objected the doctor, vehemently; "no, let us not meddle with what don't concern us.	- Ни в коем случае! - крикнул Фергюссон. - Зачем нам вмешиваться в то, что нас совсем не касается?
Do you know which is right or which is wrong, that you would assume the part of the Almighty?	Ты хочешь разыграть роль провидения, а сам даже не знаешь, кто тут прав, а кто виноват.
Let us, rather, hurry away from this revolting spectacle.	Скорее, скорее подальше от этого отталкивающего зрелища!
Could the great captains of the world float thus above the scenes of their exploits, they would at last, perhaps, conceive a disgust for blood and conquest."	Если бы великие полководцы могли взглянуть вот так, сверху, на театр своих действий, они, пожалуй, потеряли бы вкус к проливаемой ими крови и завоеваниям.

The chieftain of one of the contending parties was remarkable for his athletic proportions, his great height, and herculean strength.	Вождь одной из диких орд выделялся своим огромным ростом и геркулесовской силой.
With one hand he plunged his spear into the compact ranks of his enemies, and with the other mowed large spaces in them with his battle-axe.	В одной его руке было копье, которое он то и дело вонзал в гущу вражеского отряда, в другой -топор, которым он работал не менее беспощадно.
Suddenly he flung away his war-club, red with blood, rushed upon a wounded warrior, and, chopping off his arm at a single stroke, carried the dissevered member to his mouth, and bit it again and again.	Вдруг этот Геркулес отшвырнул далеко от себя копье, бросился к одному раненому, отсек топором ему руку, схватил ее и с наслаждением впился в нее зубами.
"Ah!" ejaculated Kennedy, "the horrible brute! I can hold back no longer," and, as he spoke, the huge savage, struck full in the forehead with a rifle-ball, fell headlong to the ground.	- Ах, какой отвратительный зверь! - закричал Кеннеди. - Нет, я более не в силах терпеть! И вождь с простреленной головой свалился навзничь.
Upon this sudden mishap of their leader, his warriors seemed struck dumb with amazement; his supernatural death awed them, while it reanimated the courage and ardor of their adversaries, and, in a twinkling, the field was abandoned by half the combatants.	Тут воины его словно оцепенели. Эта сверхъестественная смерть вождя страшно напугала их и в то же время воодушевила их противников. В один миг половина сражавшихся убежала с поля битвы.
"Come, let us look higher up for a current to bear us away. I am sick of this spectacle," said the doctor.	- Поищем повыше течение, которое поскорее унесло бы нас отсюда, - промолвил доктор. - Это зрелище, признаться, возбудило во мне отвращение.
But they could not get away so rapidly as to avoid the sight of the victorious tribe rushing upon the dead and the wounded, scrambling and disputing for the still warm and reeking flesh, and eagerly devouring it.	Но Фергюссону не удалось улететь своевременно. И наши путешественники увидели, как победители набросились на убитых и раненых, как вырывали они друг у друга еще тёплые куски человечьего мяса и с жадностью пожирали их.
"Faugh!" uttered Joe, "it's sickening."	- Тьфу! Это омерзительно! - крикнул Джо.
The balloon rose as it expanded; the howlings of the brutal horde, in the delirium of their orgy, pursued them for a few minutes; but, at length, borne away toward the south, they were carried out of sight and hearing of this horrible spectacle of cannibalism.	Но вот "Виктория", увеличившись в объеме, стала подниматься. Еще несколько минут до нее долетал вой озверевшей орды, и затем ее унесло на юг, а ужасающая сцена резни и людоедства осталась позади.
The surface of the country was now greatly varied, with numerous streams of water, bearing toward the east. The latter, undoubtedly, ran into those affluents of Lake Nu, or of the River of the Gazelles, concerning which M. Guillaume Lejean has given such curious details.	Шар летел над холмистой местностью, по которой текли к востоку многочисленные речки и ручьи; они без сомнения впадали в те притоки озера Ну и реки Газелей, любопытное описание которых дал Лежан.
At nightfall, the balloon cast anchor in twenty-seven degrees east longitude, and four degrees twenty minutes north latitude, after a day's trip of one hundred and fifty miles.	С наступлением ночи "Виктория", пролетев в этот день сто пятьдесят миль, бросила якорь у 27° восточной долготы и 4° 20' северной широты.
CHAPTER TWENTY-FIRST.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Strange Sounds.-A Night Attack.-Kennedy and Joe in the Tree.-Two Shots.-"Help! help! "-Reply in French.-The Morning.-The Missionary.-The Plan of Rescue.	Странные крики. - Ночное нападение. - Кеннеди и Джо на дереве. - Два выстрела. - "Ко мне! На помощь!" - Ответ по-французски. - Утро. -Миссионер. - План спасения.
The night came on very dark.	Ночь была очень темна.
The doctor had not been able to reconnoitre the country.	Доктор Фергюссон не мог определить, где именно они спустились.
He had made fast to a very tall tree, from which he could distinguish only a confused mass through the gloom.	Якорь зацепился за вершину очень высокого дерева, которое едва вырисовывалось в ночном мраке.
As usual, he took the nine-o'clock watch, and at midnight Dick relieved him.	Как всегда, доктор нес первую вахту с девяти часов вечера, а в полночь его сменил Кеннеди.
"Keep a sharp lookout, Dick!" was the doctor's good-night injunction.	- Смотри же, Дик, сторожи хорошенько, - наказал ему доктор.
"Is there any thing new on the carpet?"	- А разве есть что-либо новое!
"No; but I thought that I heard vague sounds below us, and, as I don't exactly know where the wind has carried us to, even an excess of caution would do no harm."	- Нет как будто. Но мне показалось, что внизу, под нами, слышатся какие-то неясные крики. Ведь в сущности я не знаю, куда нас занес ветер, а излишняя осторожность повредить не может.
"You've probably heard the cries of wild beasts."	- Ты, Самуэль, должно быть, слышал вой диких зверей.
"No! the sounds seemed to me something altogether different from that; at all events, on the least alarm don't fail to waken us."	-Нет, мне почудилось совсем другое... Ну, одним словом, при малейшей тревоге буди меня немедленно.
"I'll do so, doctor; rest easy."	- Можешь быть совершенно спокоен.
After listening attentively for a moment or two longer, the doctor, hearing nothing more, threw himself on his blankets and went asleep.	Доктор еще раз внимательно прислушался, но кругом все было тихо, и он, бросившись на постель, скоро заснул.
The sky was covered with dense clouds, but not a breath of air was stirring; and the balloon, kept in its place by only a single anchor, experienced not the slightest oscillation.	Все небо было покрыто густыми тучами, но в воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. "Виктория", держась на одном только якоре, была совершенно неподвижна.
Kennedy, leaning his elbow on the edge of the car, so as to keep an eye on the cylinder, which was actively at work, gazed out upon the calm obscurity; he eagerly scanned the horizon, and, as often happens to minds that are uneasy or possessed with preconceived notions, he fancied that he sometimes detected vague gleams of light in the distance.	Кеннеди, пристроившись в корзине так, чтобы было удобно наблюдать за горелкой, в то же время внимательно вглядывался в темноту. Порой ему казалось, как это бывает у людей беспокойных или настороженных, будто внизу мелькает какой-то слабый свет.
At one moment he even thought that he saw them only two hundred paces away, quite distinctly, but it was a mere flash that was gone as quickly as it came, and he noticed nothing more.	На мгновение ему даже представилось, что он ясно видит этот свет в каких-нибудь двухстах шагах, но он блеснул и исчез с быстротой молнии.
It was, no doubt, one of those luminous illusions that sometimes impress the eye in the midst of very profound darkness.	Вероятно, это был один из тех световых узоров, которые глаз видит в глубоком мраке.

Kennedy was getting over his nervousness and falling into his wandering meditations again, when a sharp whistle pierced his ear.	Кеннеди было успокоился и снова стал нерешительно всматриваться в темноту, как вдруг резкий свист прорезал воздух.
Was that the cry of an animal or of a night-bird, or did it come from human lips?	Что это? Крик животного, ночной птицы или это кричит человек?
Kennedy, perfectly comprehending the gravity of the situation, was on the point of waking his companions, but he reflected that, in any case, men or animals, the creatures that he had heard must be out of reach.	Кеннеди, сознавая всю опасность положения, собирался уже разбудить своих товарищей, но тут ему пришло в голову, что, кто бы это ни был, люди или звери, они во всяком случае находятся не так уж близко.
So he merely saw that his weapons were all right, and then, with his night-glass, again plunged his gaze into space.	Дик осмотрел свои ружья и стал вглядываться в темноту.
It was not long before he thought he could perceive below him vague forms that seemed to be gliding toward the tree, and then, by the aid of a ray of moonlight that shot like an electric flash between two masses of cloud, he distinctly made out a group of human figures moving in the shadow.	Вскоре ему показалось, что какие-то неясные тени крадутся к их дереву. В это мгновение из-за туч проскользнул луч луны, и Кеннеди ясно увидел группу каких-то существ, двигающихся в темноте.
The adventure with the dog-faced baboons returned to his memory, and he placed his hand on the doctor's shoulder.	Ему пришло на память приключение с павианами, и, не медля более, он дотронулся до плеча доктора.
The latter was awake in a moment.	Тот сейчас же проснулся.
"Silence!" said Dick. "Let us speak below our breath."	- Будем говорить тише, - прошептал Кеннеди.
"Has any thing happened?"	- Что-нибудь случилось?
"Yes, let us waken Joe."	- Да, надо разбудить Джо.
The instant that Joe was aroused, Kennedy told him what he had seen.	Когда Джо выскочил, охотник рассказал то, что он видел.
"Those confounded monkeys again!" said Joe.	- Неужели снова эти проклятые обезьяны? - тихо проговорил Джо.
"Possibly, but we must be on our guard."	- Возможно. Но, тем не менее, надо принять все меры предосторожности, - сказал Фергюссон.
"Joe and I," said Kennedy, "will climb down the tree by the ladder."	- Мы с Джо спустимся по лестнице на дерево, -заявил Кеннеди.
"And, in the meanwhile," added the doctor, "I will take my measures so that we can ascend rapidly at a moment's warning."	- А я в это время, - добавил доктор, - подготовлю все, чтобы "Виктория" смогла в случае надобности мигом подняться.
"Agreed!"	- Значит, сговорились.
"Let us go down, then!" said Joe.	- Ну, так спускаемся, - сказал Джо.
"Don't use your weapons, excepting at the last extremity! It would be a useless risk to make the natives aware of our presence in such a place as this."	- Смотрите же, без крайней необходимости не пускайте в ход оружия, - напутствовал их доктор. - Совершенно излишне обнаружить в этой местности наше присутствие.

Dick and Joe replied with signs of assent, and then letting themselves slide noiselessly toward the tree, took their position in a fork among the strong branches where the anchor had caught.	Дик и Джо ответили ему кивком головы. Они бесшумно соскользнули на дерево и уселись на разветвлении крепких ветвей, за которое держался якорь.
For some moments they listened minutely and motionlessly among the foliage, and ere long Joe seized Kenedy's hand as he heard a sort of rubbing sound against the bark of the tree.	Некоторое время они, сидя неподвижно среди листвы, молча прислушивались. Вдруг послышалось какое-то шуршание по коре дерева. Джо схватил шотландца за руку.
"Don't you hear that?" he whispered.	- Слышите? - прошептал он.
"Yes, and it's coming nearer."	- Да, что-то приближается.
"Suppose it should be a serpent?	- Быть может, это змея.
That hissing or whistling that you heard before-"	Помните, вы слышали свист?
"No! there was something human in it."	- Нет, в нем было что-то человеческое.
"I'd prefer the savages, for I have a horror of those snakes."	"Уж лучше все-таки дикари, - подумал про себя Джо, - терпеть не могу гадов".
"The noise is increasing," said Kennedy, again, after a lapse of a few moments.	- Шум усиливается, - снова прошептал через несколько минут Кеннеди.
"Yes! something's coming up toward us-climbing."	- Да, кто-то карабкается сюда.
"Keep watch on this side, and I'll take care of the other."	- Ты наблюдай за этой стороной, а я за той, -шепотом проговорил охотник.
"Very good!"	- Хорошо.
There they were, isolated at the top of one of the larger branches shooting out in the midst of one of those miniature forests called baobab-trees.	Они были одни на крепкой большой ветке, поднимавшейся прямо из гущи исполина-баобаба.
The darkness, heightened by the density of the foliage, was profound; however, Joe, leaning over to Kennedy's ear and pointing down the tree, whispered:	В густой листве царил не проглядный мрак. Вдруг Джо наклонился к уху Кеннеди и прошептал:
"The blacks! They're climbing toward us."	- Негры.
The two friends could even catch the sound of a few words uttered in the lowest possible tones.	До их слуха даже долетело несколько слов, произнесенных вполголоса внизу.
Joe gently brought his rifle to his shoulder as he spoke.	Джо вскинул ружье на плечо.
"Wait!" said Kennedy.	- Подожди, - остановил его шепотом Дик.
Some of the natives had really climbed the baobab, and now they were seen rising on all sides, winding along the boughs like reptiles, and advancing slowly but surely, all the time plainly enough discernible, not merely to the eye but to the nostrils, by the horrible odors of the rancid grease with which they bedaub their bodies.	Дикари действительно взбирались на баобаб. Они карабкались со всех сторон, скользя по веткам, как змеи, и подвигались медленно, но уверенно. Их можно было узнать по запаху тел, смазанных зловонным жиром.
Ere long, two heads appeared to the gaze of Kennedy and Joe, on a level with the very branch to which they were clinging.	Вскоре на уровне ветки, на которой сидели Кеннеди и Джо, показались две головы...
"Attention!" said Kennedy. "Fire!"	- Стреляй! - скомандовал шотландец.

The double concussion resounded like a thunderbolt and died away into cries of rage and pain, and in a moment the whole horde had disappeared.	Двойной выстрел прокатился, как гром, и замер среди болезненных воплей. В мгновение ока вся ватага исчезла.
But, in the midst of these yells and howls, a strange, unexpected-nay what seemed an impossible-cry had been heard!	Но среди воя вдруг прозвучал крик -удивительный, неожиданный, невероятный!
A human voice had, distinctly, called aloud in the Frenchlanguage-	Человеческий голос совершенно ясно крикнул по-французски:
"Help! help!"	- Ко мне! На помощь!
Kennedy and Joe, dumb with amazement, had regained the car immediately.	Кеннеди и Джо были безмерно изумлены и мигом взобрались обратно в корзину.
"Did you hear that?" the doctor asked them.	- Вы слышали? - спросил Фергюссон.
"Undoubtedly, that supernatural cry,	- Конечно. Подумайте только! Этот невероятный голос:
'A moi! a moi!' comes from a Frenchman in the hands of these barbarians!"	"Ко мне! На помощь!" Француз в руках этих варваров!
"A traveller." "A missionary, perhaps."	- Быть может, какой-нибудь путешественник или миссионер?
"Poor wretch!" said Kennedy, "they're assassinating him-making a martyr of him!"	- Несчастный! - воскликнул охотник. - Его терзают, может быть, убивают.
The doctor then spoke, and it was impossible for him to conceal his emotions. "There can be no doubt of it," he said; "some unfortunate Frenchman has fallen into the hands of these savages.	Фергюссон тщетно старался скрыть свое волнение. - Тут нет никаких сомнений, - наконец, проговорил он, - какой-то несчастный француз попал в руки дикарей.
We must not leave this place without doing all in our power to save him.	И, конечно, мы не тронемся отсюда, раньше чем сделаем все возможное для его спасения.
When he heard the sound of our guns, he recognized an unhoped-for assistance, a providential interposition.	По нашим ружейным выстрелам он должен был понять, что явилась неожиданная помощь, он верит, что это вмешательство провидения.
We shall not disappoint his last hope.	Ведь правда, друзья мои, мы с вами не отнимем у него этой последней надежды?
Are such your views?"	Как ваше мнение?
"They are, doctor, and we are ready to obey you."	- Мы совершенно согласны с тобой, Самуэль! Распоряжайся нами!
"Let us, then, lay our heads together to devise some plan, and in the morning we'll try to rescue him."	- Обсудим же теперь, что нам делать, а с рассветом постараемся его выручить, - сказал Фергюссон.
"But how shall we drive off those abominable blacks?" asked Kennedy.	- Но как нам отделаться от этих подлых негров? -проговорил Кеннеди.
"It's quite clear to me, from the way in which they made off, that they are unacquainted with fire-arms. We must, therefore, profit by their fears; but we shall await daylight before acting, and then we can form our plans of rescue according to circumstances."	- Когда я вспоминаю, как эти негры удирали, для меня совершенно очевидно, что они не знакомы с огнестрельным оружием, - продолжал доктор, -значит, нам нужно будет использовать их ужас. Но обождем рассвета и уж тогда, сообразуясь с местностью, выработаем план спасения.

"The poor captive cannot be far off," said Joe, "because-"	- Этот бедняга должен быть где-нибудь поблизости, - заметил Джо, - так как...
"Help! help!" repeated the voice, but much more feebly this time.	- Ко мне! Ко мне! - раздался тот же голос, но уже более слабый!
"The savage wretches!" exclaimed Joe, trembling with indignation. "Suppose they should kill him to-night!"	- Варвары! - закричал, весь трясясь от волнения, Джо. - А что, если они прикончат его еще этой ночью?
"Do you hear, doctor," resumed Kennedy, seizing the doctor's hand. "Suppose they should kill him to-night!"	- Слышишь, Самуэль, - бросился Кеннеди к своему другу, хватая его за руку, - если они прикончат его ночью!
"It is not at all likely, my friends.	- Это мало вероятно, друзья мои.
These savage tribes kill their captives in broad daylight; they must have the sunshine."	Дикие племена умерщвляют своих пленников обыкновенно среди бела дня: им, видите ли, для этого непременно нужно солнце, - пояснил доктор.
"Now, if I were to take advantage of the darkness to slip down to the poor fellow?" said Kennedy.	- Ну, а что, если мне воспользоваться ночной темнотой и пробраться к этому несчастному? -промолвил шотландец.
"And I'll go with you," said Joe, warmly.	- Тогда и я пойду с вами, мистер Дик, - предложил Дж°.
"Pause, my friends-pause!	- Постойте, постойте, друзья мои!
The suggestion does honor to your hearts and to your courage; but you would expose us all to great peril, and do still greater harm to the unfortunate man whom you wish to aid."	Этот план делает честь вашему сердцу и вашей храбрости, но вы подвергаете опасности всех нас и еще больше можете повредить тому, кого мы хотим спасти.
"Why so?" asked Kennedy. "These savages are frightened and dispersed: they will not return."	- Почему же? - возразил Кеннеди. - Ведь эти дикари страшно перепуганы. Они разбежались и больше не вернутся.
"Dick, I implore you, heed what I say.	- Дик, умоляю тебя, послушайся меня!
I am acting for the common good; and if by any accident you should be taken by surprise, all would be lost."	Поверь, я имею в виду общее благо. Если бы ты случайно попался им в руки, все бы пропало.
"But, think of that poor wretch, hoping for aid, waiting there, praying, calling aloud.	- Но этот несчастный? Он ждет, надеется.
Is no one to go to his assistance?	И никто не отзывается, никто не идет на помощь.
He must think that his senses deceived him; that he heard nothing!"	Ему уже, верно, начинает казаться, что ружейные выстрелы ему только померещились.
"We can reassure him, on that score," said Dr.	- Его можно успокоить, - заявил доктор Фергюссон.
Ferguson-and, standing erect, making a speaking-trumpet of his hands, he shouted at the top of his voice, in French:	И, поднявшись, доктор приложил ко рту руку в виде рупора и прокричал на том же языке, на каком взывал о помощи неизвестный:
"Whoever you are, be of good cheer!	- Кто бы вы ни были, не теряйте надежды!
Three friends are watching over you."	Три друга думают и заботятся о вас.

A terrific howl from the savages responded to these words-no doubt drowning the prisoner's reply.	В ответ на это раздался ужасный вой, заглушивший, без сомнения, ответ пленника.
"They are murdering him! they are murdering him!" exclaimed Kennedy. "Our interference will have served no other purpose than to hasten the hour of his doom.	- Его убивают! Его прикончат! - закричал Кеннеди. - Наше вмешательство только ускорило его смертный час.
We must act!"	Надо действовать!
"But how, Dick? What do you expect to do in the midst of this darkness?"	- Но каким образом, Дик, подумай, что можно сделать в таком мраке?
"Oh, if it was only daylight!" sighed Joe.	- Ах, если бы было светло! - воскликнул Дик.
"Well, and suppose it were daylight?" said the doctor, in a singular tone.	- Ну, хорошо, а если б был день, что бы ты тогда сделал?- каким-то особенным тоном спросил доктор.
"Nothing more simple, doctor," said Kennedy. "I'd go down and scatter all these savage villains with powder and ball!"	- Ничего не может быть проще, Самуэль, -ответил охотник. - Я спустился бы на землю и стрельбой разогнал бы этот сброд.
"And you, Joe, what would you do?"	- А ты, Джо, что сделал бы? - обратился к нему Фергюссон.
"I, master? why, I'd act more prudently, maybe, by telling the prisoner to make his escape in a certain direction that we'd agree upon."	- Я, сэр, поступил бы более осторожно. Дал бы знать пленнику, в каком направлении ему бежать.
"And how would you get him to know that?"	- Но каким же образом?
"By means of this arrow that I caught flying the other day. I'd tie a note to it, or I'd just call out to him in a loud voice what you want him to do, because these black fellows don't understand the language that you'd speak in!"	- Привязал бы записку к стреле, которую, помните, я поймал на лету, или же громко сказал бы ему это, благо дикари не понимают нашего языка.
"Your plans are impracticable, my dear friends.	- Ваши планы несбыточны, друзья мои.
The greatest difficulty would be for this poor fellow to escape at all-even admitting that he should manage to elude the vigilance of his captors.	Спастись бегством этому несчастному страшно трудно, если б даже он сумел ускользнуть от своих мучителей.
As for you, my dear Dick, with determined daring, and profiting by their alarm at our fire-arms, your project might possibly succeed; but, were it to fail, you would be lost, and we should have two persons to save instead of one.	Твой же проект, дорогой Дик, при твоей отваге да еще благодаря страху, который мы нагнали на них стрельбой, быть может, и удался бы. Но провались он - тебе грозила бы гибель, и нам пришлось бы спасать уже не одного, а двоих.
No! we must put ALL the chances on OUR side, and go to work differently."	Нет! Надо действовать иначе - так, чтобы все шансы на успех были на нашей стороне.
"But let us act at once!" said the hunter.	- Но действовать немедленно, сейчас же, -настаивал охотник.
"Perhaps we may," said the doctor, throwing considerable stress upon the words.	- Может быть, и так, - проговорил Фергюссон, как бы подчеркивая эти слова.
"Why, doctor, can you light up such darkness as this?"	- Да неужели, сэр, вы в силах рассеять эту тьму?
"Who knows, Joe?"	- Кто знает, Джо...

"Ah! if you can do that, you're the greatest learned man in the world!"	- Ах, сэр! Если только вы сделаете нечто подобное, я сейчас же заявлю, что вы - самый великий ученый в мире!
The doctor kept silent for a few moments; he was thinking.	Доктор несколько минут помолчал. Видимо, он обдумывал какой-то план.
His two companions looked at him with much emotion, for they were greatly excited by the strangeness of the situation.	Оба, Дик и Джо, с трепетом смотрели на него. Они были страшно взволнованы этим совершенно необычайным положением.
Ferguson at last resumed:	Вскоре Фергюссон заговорил:
"Here is my plan: We have two hundred pounds of ballast left, since the bags we brought with us are still untouched.	- Вот мой план: у нас еще не тронут балласт в двести фунтов.
I'll suppose that this prisoner, who is evidently exhausted by suffering, weighs as much as one of us; there will still remain sixty pounds of ballast to throw out, in case we should want to ascend suddenly."	Мне кажется, что этот пленник, - он ведь изнурен, измучен, - не может весить больше самого тяжелого из нас. Следовательно, у нас во всяком случае остается лишним шестьдесят фунтов балласта, и его можно сбросить, чтобы скорее подняться.
"How do you expect to manage the balloon?" asked Kennedy.	- Объясни, пожалуйста, что ты думаешь предпринять? - попросил Кеннеди.
"This is the idea, Dick: you will admit that if I can get to the prisoner, and throw out a quantity of ballast, equal to his weight, I shall have in nowise altered the equilibrium of the balloon.	- А вот что. Ты сам понимаешь. Дик, что если мне удастся захватить пленника и я сброшу количество балласта, равное ему по весу, то равновесие шара не будет нарушено.
But, then, if I want to get a rapid ascension, so as to escape these savages, I must employ means more energetic than the cylinder.	Но если придется как можно скорее подниматься, чтобы ускользнуть от этой оравы негров, мне понадобится прибегнуть к более энергичным средствам, чем моя горелка.
Well, then, in throwing out this overplus of ballast at a given moment, I am certain to rise with great rapidity."	И вот для этого в нужную минуту и придется сбросить остаток балласта.
"That's plain enough."	- Видимо, это так, - согласился Дик.
"Yes; but there is one drawback: it consists in the fact that, in order to descend after that, I should have to part with a quantity of gas proportionate to the surplus ballast that I had thrown out.	- Но здесь есть и отрицательная сторона, -продолжал Фергюссон. - Чтобы спуститься потом, мне понадобится выпустить количество газа, пропорциональное излишку сброшенного балласта.
Now, the gas is precious; but we must not haggle over it when the life of a fellow-creature is at stake."	Конечно, газ вещь очень ценная, но можно ли думать об этом, когда вопрос идет о спасении человеческой жизни!
"You are right, sir; we must do every thing in our power to save him."	- Ты совершенно прав, Самуэль: мы должны пойти на любые жертвы, чтобы спасти этого человека.
"Let us work, then, and get these bags all arranged on the rim of the car, so that they may be thrown overboard at one movement."	- Приступим же к делу, - сказал Фергюссон. -Начните с того, что переместите балласт к борту корзины так, чтобы его сразу можно было сбросить.

"But this darkness?"	- А как быть с темнотой?
"It hides our preparations, and will be dispersed only when they are finished.	- Пока она скрывает наши приготовления, а когда они будут закончены - рассеется.
Take care to have all our weapons close at hand.	Держите оружие наготове.
Perhaps we may have to fire; so we have one shot in the rifle; four for the two muskets; twelve in the two revolvers; or seventeen in all, which might be fired in a quarter of a minute.	Быть может, придется стрелять. Чем мы располагаем? Один выстрел из карабина, четыре из двух ружей, двенадцать из двух револьверов, всего семнадцать. Мы можем сделать все семнадцать в четверть минуты.
But perhaps we shall not have to resort to all this noisy work.	А может быть, стрелять не понадобится.
Are you ready?"	Ну что, вы готовы?
"We're ready," responded Joe.	- Готовы, - ответил Джо.
The sacks were placed as requested, and the arms were put in good order.	Балласт поместили у борта, зарядили оружие.
"Very good!" said the doctor. "Have an eye to every thing.	- Прекрасно, - одобрил доктор. - Будьте же внимательны.
Joe will see to throwing out the ballast, and Dick will carry off the prisoner; but let nothing be done until I give the word.	Ты, Джо, сбрасывай балласт, а ты. Дик, хватай пленника. Но помните: ничего не делать без моего распоряжения.
Joe will first detach the anchor, and then quickly make his way back to the car."	А теперь, Джо, ступай скорей, отцепи якорь и мигом возвращайся назад в корзину.
Joe let himself slide down by the rope; and, in a few moments, reappeared at his post; while the balloon, thus liberated, hung almost motionless in the air.	Джо проворно спустился вниз по канату и через несколько минут вернулся обратно. "Виктория", получив свободу, повисла в воздухе почти неподвижно.
In the mean time the doctor assured himself of the presence of a sufficient quantity of gas in the mixing-tank to feed the cylinder, if necessary, without there being any need of resorting for some time to the Buntzen battery.	В это время доктор убедился, что в смесительной камере есть достаточно газа, чтобы в случае надобности пустить в ход горелку, не прибегая к помощи бунзеновской батареи.
He then took out the two perfectly-isolated conducting-wires, which served for the decomposition of the water, and, searching in his travelling-sack, brought forth two pieces of charcoal, cut down to a sharp point, and fixed one at the end of each wire.	Потом он взял два хорошо изолированных проводника, служивших для разложения воды, и, порывшись в своем дорожном чемодане, достал оттуда два заостренных уголька, которые и прикрепит к концам проводников.
His two friends looked on, without knowing what he was about, but they kept perfectly silent.	Оба его друга смотрели на то, что он делает, ровно ничего не понимая, но молчали.
When the doctor had finished, he stood up erect in the car, and, taking the two pieces of charcoal, one in each hand, drew their points nearly together.	Закончив свою работу, Фергюссон стал посреди корзины и, взяв в каждую руку по проводнику с угольками, сблизил их концы.
In a twinkling, an intense and dazzling light was produced, with an insupportable glow between the two pointed ends of charcoal, and a huge jet of electric radiance literally broke the darkness of the night.	И вдруг яркий, ослепительный, невыносимый для глаз свет вспыхнул между остриями угольков. Огромный сноп электрического света прорезал ночной мрак.

"Oh!" ejaculated the astonished friends.	- Ах, сэр! - вырвалось у Джо.
"Not a word!" cautioned the doctor.	- Ни слова! - прошептал доктор.
CHAPTER TWENTY-SECOND.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
The Jet of Light.-The Missionary.-The Rescue in a Ray of Electricity.-A Lazarist Priest.-But little Hope.-The Doctor's Care.-A Life of Self-Denial.-Passing a Volcano.	Сноп света. - Миссцонер. - Похищение при электрическом свете. - Священник-лазарист. -Слабая надежда на выздоровление миссионера. -Заботы доктора. - Самоотверженная жизнь. -Полет над вулканом.
Dr. Ferguson darted his powerful electric jet toward various points of space, and caused it to rest on a spot from which shouts of terror were heard.	Фергюссон стал направлять яркий сноп электрического света в разные стороны. Наконец, он остановил его на одном месте, и оттуда сразу донеслись вопли ужаса.
His companions fixed their gaze eagerly on the place.	Дик и Джо смотрели во все глаза на представившееся им зрелище.
The baobab, over which the balloon was hanging almost motionless, stood in the centre of a clearing, where, between fields of Indian-corn and sugar-cane, were seen some fifty low, conical huts, around which swarmed a numerous tribe.	Баобаб, над которым почти неподвижно висела "Виктория", рос посреди лужайки. Среди полей кунжута и сахарного тростника разбросано было штук пятьдесят низких хижин с коническими крышами, а вокруг них кишело многочисленное племя негров.
A hundred feet below the balloon stood a large post, or stake, and at its foot lay a human being-a young man of thirty years or more, with long black hair, half naked, wasted and wan, bleeding, covered with wounds, his head bowed over upon his breast, as Christ's was, when He hung upon the cross.	Почти под самой "Викторией", в каких-нибудь ста футах от нее, стоял столб. У подножия его виднелось человеческое существо - молодой человек лет тридцати, с длинными черными волосами, полуголый, худой, окровавленный и израненный; он склонил голову на грудь, как распятый Исус.
The hair, cut shorter on the top of his skull, still indicated the place of a half-effaced tonsure.	Выстриженные на макушке волосы говорили о том, что на этом месте недавно была тонзура.
"A missionary! a priest!" exclaimed Joe.	- Это миссионер! - закричал Джо. - Священник!
"Poor, unfortunate man!" said Kennedy.	- Бедняга! Несчастный! - восклицал Дик.
"We must save him, Dick!" responded the doctor; "we must save him!"	- Мы его спасем, - уверял доктор. - Спасем.
The crowd of blacks, when they saw the balloon over their heads, like a huge comet with a train of dazzling light, were seized with a terror that may be readily imagined.	При виде шара, похожего на огромную комету с ярко сверкающим хвостом, негры, понятно, пришли в ужас.
Upon hearing their cries, the prisoner raised his head.	Слыша их вопли, пленник поднял голову.
His eyes gleamed with sudden hope, and, without too thoroughly comprehending what was taking place, he stretched out his hands to his unexpected deliverers.	В глазах его блеснуло выражение надежды, и, не отдавая себе отчета в том, что происходит вокруг него, он протянул руки к своим неожиданным спасителям.
"He is alive!" exclaimed Ferguson. "God be praised!	- Он жив! Он жив! - радостно закричал Фергюссон. - Слава богу!
The savages have got a fine scare, and we shall save him!	А дикари в полнейшем ужасе. Мы его спасем.

Are you ready, friends?"	Вы готовы, друзья мои?
"Ready, doctor, at the word."	- Готовы, Самуэль.
"Joe, shut off the cylinder!"	- Ну, Джо, туши горелку.
The doctor's order was executed.	Приказ доктора сейчас же был выполнен.
An almost imperceptible breath of air impelled the balloon directly over the prisoner, at the same time that it gently lowered with the contraction of the gas.	Едва заметный ветерок нес "Викторию" к пленнику; одновременно шар, вследствие охлаждения газа, мало-помалу спускался.
For about ten minutes it remained floating in the midst of luminous waves, for Ferguson continued to flash right down upon the throng his glowing sheaf of rays, which, here and there, marked out swift and vivid sheets of light. The tribe, under the influence of an indescribable terror, disappeared little by little in the huts, and there was complete solitude around the stake.	Еще минут де сять "Виктория" плавала в волнах света. Ферпоссон все направлял на толпу ослепительный сноп лучей, от которого негры, придя в неописуемый страх, один за другим забились в свои хижины. Площадка опустела.
The doctor had, therefore, been right in counting upon the fantastic appearance of the balloon throwing out rays, as vivid as the sun's, through this intense gloom.	Доктор был прав, возлагая надежды на сверхъестественное появление "Виктории", бросающей солнечные лучи среди ночного мрака.
The car was approaching the ground; but a few of the savages, more audacious than the rest, guessing that their victim was about to escape from their clutches, came back with loud yells, and Kennedy seized his rifle. The doctor, however, besought him not to fire.	Корзина приблизилась к земле. Несколько смельчаков-негров, видя, что добыча ускользает от них, вернулось, испуская громкие крики. Кеннеди схватил свой карабин, но доктор запретил ему стрелять.
The priest, on his knees, for he had not the strength to stand erect, was not even fastened to the stake, his weakness rendering that precaution superfluous.	Миссионер не был даже привязан к столбу - это было лишнее при его полнейшем изнеможении. Он стоял на коленях, не имея сил держаться на ногах.
At the instant when the car was close to the ground, the brawny Scot, laying aside his rifle, and seizing the priest around the waist, lifted him into the car, while, at the same moment, Joe tossed over the two hundred pounds of ballast.	В ту минуту, когда "Виктория" коснулась земли, охотник, откинув в сторону свой карабин, схватил в охапку миссионера и втащил его в корзину. В это же мгновение Джо сбросил на землю двухсотфунтовый балласт.
The doctor had expected to ascend rapidly, but, contrary to his calculations, the balloon, after going up some three or four feet, remained there perfectly motionless.	Доктор был уверен, что "Виктория" должна понестись вверх с необыкновенной быстротой, но, вопреки его ожиданию, она, поднявшись на три-четыре фута, внезапно остановилась.
"What holds us?" he asked, with an accent of terror.	- Кто нас держит? - в ужасе закричал доктор.
Some of the savages were running toward them, uttering ferocious cries.	С дикими криками к "Виктории" мчалось несколько дикарей.
"Ah, ha!" said Joe, "one of those cursed blacks is hanging to the car!"	- Ах! - воскликнул Джо, наклонившись над бортом. - Один из этих свирепых негров уцепился за низ нашей корзины.
"Dick!	- Дик!
Dick!" cried the doctor, "the water-tank!"	Дик! - крикнул доктор. - Ящик с водой!

Kennedy caught his friend's idea on the instant, and, snatching up with desperate strength one of the water-tanks weighing about one hundred pounds, he tossed it overboard.	Дик сразу понял мысль своего друга и, схватив один из ящиков с водой, весивший более ста фунтов, вышвырнул его за борт.
The balloon, thus suddenly lightened, made a leap of three hundred feet into the air, amid the howlings of the tribe whose prisoner thus escaped them in a blaze of dazzling light.	Освободившись от балласта, "Виктория" сразу подпрыгнула вверх футов на триста, и толпа, видя, что пленник уносится от нее в луче ослепительного света, огласила воздух неистовым ревом....
"Hurrah!" shouted the doctor's comrades.	- Ура! - радостно вскрикнули Кеннеди и Джо.
Suddenly, the balloon took a fresh leap, which carried it up to an elevation of a thousand feet.	Тут "Виктория" снова рванулась ввысь, и на этот раз больше, чем на тысячу футов.
"What's that?" said Kennedy, who had nearly lost his balance.	- Что случилось?- спросил Кеннеди, от толчка едва удержавшийся на ногах.
"Oh! nothing; only that black villain leaving us!" replied the doctor, tranquilly, and Joe, leaning over, saw the savage that had clung to the car whirling over and over, with his arms outstretched in the air, and presently dashed to pieces on the ground.	- Ничего, - ответил Фергюссон. - Просто этот негодяй, наконец, покинул нас. Джо, быстро нагнувшись над бортом корзины, увидел, как дикарь с распростертыми руками летел вниз, как он несколько раз перевернулся в воздухе и, наконец, грохнулся о землю.
The doctor then separated his electric wires, and every thing was again buried in profound obscurity.	Доктор разъединил провода, и наступила полнейшая тьма.
It was now one o'clock in the morning.	Был час ночи.
The Frenchman, who had swooned away, at length opened his eyes.	Француз, все время лежавший в обмороке, открыл глаза.
"You are saved!" were the doctor's first words.	- Вы спасены, - сказал ему Фергюссон.
"Saved!" he with a sad smile replied in English, "saved from a cruel death! My brethren, I thank you, but my days are numbered, nay, even my hours, and I have but little longer to live."	- Спасен от мучительной смерти, да, - с печальной улыбкой ответил француз по-английски. -Благодарю вас, братья, но не только дни мои, а самые часы сочтены. Немного мне осталось жить.
With this, the missionary, again yielding to exhaustion, relapsed into his fainting-fit.	И миссионер, вконец обессиленный, впал в забытье.
"He is dying!" said Kennedy.	- Он умирает! - закричал Дик.
"No," replied the doctor, bending over him, "but he is very weak; so let us lay him under the awning."	- Нет, нет, - ответил Фергюссон, наклоняясь над французом. - Но он очень слаб. Давайте положим его под тент.
And they did gently deposit on their blankets that poor, wasted body, covered with scars and wounds, still bleeding where fire and steel had, in twenty places, left their agonizing marks.	Они осторожно уложили на постель это жалкое, исхудалое тело, все покрытое шрамами и свежими ранами от ножей и огня.
The doctor, taking an old handkerchief, quickly prepared a little lint, which he spread over the wounds, after having washed them.	Доктор нащипал из своего носового платка немного корпии и наложил ее на раны, предварительно промыв их.

These rapid attentions were bestowed with the celerity and skill of a practised surgeon, and, when they were complete, the doctor, taking a cordial from his medicine-chest, poured a few drops upon his patient's lips.	Он действовал умело и ловко, как настоящий врач. Затем, вынув из своей аптечки подкрепляющее средство, он влил несколько капель в рот миссионера.
The latter feebly pressed his kind hands, and scarcely had the strength to say, "Thank you! thank you!"	Тот едва имел силы прошептать: "Благодарю, благодарю".
The doctor comprehended that he must be left perfectly quiet; so he closed the folds of the awning and resumed the guidance of the balloon.	Доктор, видя, что больному необходим полный покой, опустил над ним тент, а сам снова занялся своим шаром.
The latter, after taking into account the weight of the new passenger, had been lightened of one hundred and eighty pounds, and therefore kept aloft without the aid of the cylinder.	"Викторию", учитывая присутствие на ней четвертого пассажира, освободили в общем от балласта в сто восемьдесят фунтов, и она держалась в воздухе без помощи горелки.
At the first dawn of day, a current drove it gently toward the west-northwest.	На рассвете легкий ветерок тихонько понес "Викторию" к северо-западу.
The doctor went in under the awning for a moment or two, to look at his still sleeping patient.	Фергюссон подошел к спящему миссионеру и несколько минут наблюдал за ним.
"May Heaven spare the life of our new companion! Have you any hope?" said the Scot.	- Если бы только мы могли сохранить спутника, посланного нам небом! - промолвил охотник. -Есть ли хоть какая-нибудь надежда?
"Yes, Dick, with care, in this pure, fresh atmosphere."	- Да, Дик, при хорошем уходе, на таком чистом воздухе.
"How that man has suffered!" said Joe, with feeling. "He did bolder things than we've done, in venturing all alone among those savage tribes!"	- Сколько выстрадал этот человек! - проговорил взволнованный Джо. - Ему нужно было больше смелости, чем нам. Шутка ли: одному идти к этим племенам!
"That cannot be questioned," assented the hunter.	- Вне всякого сомнения, - отозвался охотник.
During the entire day the doctor would not allow the sleep of his patient to be disturbed. It was really a long stupor, broken only by an occasional murmur of pain that continued to disquiet and agitate the doctor greatly.	Доктор весь день не хотел будить миссионера; в сущности это был даже не сон, а дремота, прерываемая стонами и тихими жалобами. Состояние больного не переставало беспокоить Фергюссона.
Toward evening the balloon remained stationary in the midst of the gloom, and during the night, while Kennedy and Joe relieved each other in carefully tending the sick man, Ferguson kept watch over the safety of all.	Под вечер "Виктория" остановилась и неподвижно простояла среди мрака всю ночь. Джо и Кеннеди сменяли друг друга у постели больного, а Фергюссон все время один нес вахту.
By the morning of the next day, the balloon had moved, but very slightly, to the westward.	На следующее утро "Виктория", поднявшись в воздух, уклонилась чуть-чуть к западу.
The dawn came up pure and magnificent.	День обещал быть великолепным.
The sick man was able to call his friends with a stronger voice.	Вдруг больной несколько окрепшим голосом позвал своих новых друзей.
They raised the curtains of the awning, and he inhaled with delight the keen morning air.	Сейчас же подняли края тента, и он с наслаждением стал вдыхать свежий утренний воздух.
"How do you feel to-day?" asked the doctor.	- Как вы себя чувствуете? - спросил Фергюссон.

"Better, perhaps," he replied. "But you, my friends, I have not seen you yet, excepting in a dream!	- Как будто лучше, - ответил больной. - А до сих пор, друзья мои, мне все казалось, будто я вас вижу во сне.
I can, indeed, scarcely recall what has occurred.	Признаться, я с трудом отдаю себе отчет в том, что случилось.
Who are you-that your names may not be forgotten in my dying prayers?"	Скажите, кто вы такие? Как вас зовут? Я хочу знать это, чтобы помянуть вас в своей последней молитве.
"We are English travellers," replied Ferguson. "We are trying to cross Africa in a balloon, and, on our way, we have had the good fortune to rescue you."	- Мы английские путешественники, - сказал Фергюссон, - пытаемся на воздушном шаре перелететь через Африку, и вот по пути нам посчастливилось спасти вас.
"Science has its heroes," said the missionary.	- У науки есть свои герои, - сказал миссионер.
"But religion its martyrs!" rejoined the Scot.	- А у религии - свои мученики, - откликнулся шотландец.
"Are you a missionary?" asked the doctor.	- Вы миссионер? - спросил доктор.
"I am a priest of the Lazarist mission.	- Я священник миссии лазаристов.
Heaven sent you to me-Heaven be praised!	Вас мне послало небо.
The sacrifice of my life had been accomplished!	Но моя жизнь кончена.
But you come from Europe; tell me about Europe, about France! I have been without news for the last five years!"	Расскажите мне о Европе, расскажите о Франции, - ведь уже целых пять лет я ничего не знаю о своей родине.
"Five years! alone! and among these savages!" exclaimed Kennedy with amazement.	- Пять лет! Один среди этих дикарей! -воскликнул Кеннеди.
"They are souls to redeem! ignorant and barbarous brethren, whom religion alone can instruct and civilize."	- Это души, которые нуждаются в искуплении, -ответил молодой священник. - Это братья, дикие и невежественные, которых только церковь может наставить и цивилизовать.
Dr. Ferguson, yielding to the priest's request, talked to him long and fully about France.	Фергюссон долго рассказывал миссионеру о его родной Франции.
He listened eagerly, and his eyes filled with tears.	Тот жадно слушал, и тихие слезы струились по его щекам.
He seized Kennedy's and Joe's hands by turns in his own, which were burning with fever.	Время от временной брал в свои лихорадочно горящие ладони то руки Кеннеди, то руки Джо и пожимал их.
The doctor prepared him some tea, and he drank it with satisfaction.	Доктор приготовил больному несколько чашек чаю, и тот выпил их с наслаждением.
After that, he had strength enough to raise himself up a little, and smiled with pleasure at seeing himself borne along through so pure a sky.	Бедняга почувствовал некоторый прилив сил, смог приподняться и, видя, что он несется по ясному небу, даже улыбнулся.
"You are daring travellers!" he said, "and you will succeed in your bold enterprise. You will again behold your relatives, your friends, your country-you-"	- Вы отважные путешественники, - начал он, -ваше смелое предприятие завершится благополучно; вы-то увидите ваших родных, друзей, вашу родину, вы...

At this moment, the weakness of the young missionary became so extreme that they had to lay him again on the bed, where a prostration, lasting for several hours, held him like a dead man under the eye of Dr. Ferguson. The latter could not suppress his emotion, for he felt that this life now in his charge was ebbing away.	Несчастный так ослабел, что его пришлось сейчас же снова уложить. Несколько часов он находился в состоянии полной прострации, похожем на смерть. Фергюссон не отходил от него и не мог сдержать своего волнения: он чувствовал, что эта жизнь уходит.
Were they then so soon to lose him whom they had snatched from an agonizing death?	"Неужели, - думал доктор, - мы так скоро потеряем того, кого вырвали из рук мучителей?"
The doctor again washed and dressed the young martyr's frightful wounds, and had to sacrifice nearly his whole stock of water to refresh his burning limbs.	Доктор снова перевязал ужасные раны и принужден был пожертвовать большей частью своего запаса воды, чтобы освежить пылающее в лихорадочном жару тело страдальца.
He surrounded him with the tenderest and most intelligent care, until, at length, the sick man revived, little by little, in his arms, and recovered his consciousness if not his strength.	Вообще он самым нежным и разумным образом ухаживал за ним. К французу мало-помалу возвращалось сознание, но, увы, не жизнь.
The doctor was able to gather something of his history from his broken murmurs.	Умирающий прерывистым голосом рассказал доктору свою историю.
"Speak in your native language," he said to the sufferer;	Когда он начал, Фергюссон попросил его говорить на родном языке:
"I understand it, and it will fatigue you less."	- Я понимаю его, а вас это менее утомит.
The missionary was a poor young man from the village of Aradon, in Brittany, in the Morbihan country.	Миссионер был молодой человек родом из Бретани, из бедной семьи. Деревня Драдон, где он вырос, находилась в центре департамента Мобриана.
His earliest instincts had drawn him toward an ecclesiastical career, but to this life of self-sacrifice he was also desirous of joining a life of danger, by entering the mission of the order of priesthood of which St. Vincent de Paul was the founder, and, at twenty, he quitted his country for the inhospitable shores of Africa. From the sea-coast, overcoming obstacles, little by little, braving all privations, pushing onward, afoot, and praying, he had advanced to the very centre of those tribes that dwell among the tributary streams of the Upper Nile.	Он очень рано почувствовал влечение к духовному поприщу. Ему мало было самоотверженной жизни священника, он хотел опасностей и вступил в орден миссионеров, основателем которого был св. Винцент-Павел. В двадцать лет он покидает свою родину для негостеприимных берегов Африки, и оттуда, преодолевая всякие препятствия, перенося всевозможные лишения, молясь, он пешком добирается до поселений диких племен, живущих по притокам Верхнего Нила.
For two years his faith was spurned, his zeal denied recognition, his charities taken in ill part, and he remained a prisoner to one of the cruelest tribes of the Nyambarra, the object of every species of maltreatment.	Прошло два года, а дикари все еще не внимали его проповедям, не откликались на его пылкие призывы, неверно истолковывали его человеколюбие. И вот он попадает в плен к одному из самых свирепых племен - ньямбара, где с ним очень плохо обращаются.
But still he went on teaching, instructing, and praying.	И все же он учит, наставляет, молится.

The tribe having been dispersed and he left for dead, in one of those combats which are so frequent between the tribes, instead of retracing his steps, he persisted in his evangelical mission.	Когда однажды племя, у которого он был в плену, после одного из частых побоищ с соседями, разбегается, бросив его на поле битвы, как мертвого, он все-таки не считает возможным вернуться на родину и, верный евангельским заветам, продолжает скитаться по Африке.
His most tranquil time was when he was taken for a madman.	Самым спокойным временем для него было то, когда его считали сумасшедшим.
Meanwhile, he had made himself familiar with the idioms of the country, and he catechised in them.	Он и на новых местах изучает местные наречия и упорно продолжает свое дело.
At length, during two more long years, he traversed these barbarous regions, impelled by that superhuman energy that comes from God.	Еще два долгих года он странствует по этим местам, повинуясь сверхчеловеческой силе, дарованной ему богом.
For a year past he had been residing with that tribe of the Nyam-Nyams known as the Barafri, one of the wildest and most ferocious of them all.	Последний год проводит он среди "барафри", одного из самых диких племен - ньям-ньям.
The chief having died a few days before our travellers appeared, his sudden death was attributed to the missionary, and the tribe resolved to immolate him.	Несколько дней тому назад умер их вождь, и злосчастного миссионера почему-то обвиняют в его неожиданной смерти.
His sufferings had already continued for the space of forty hours, and, as the doctor had supposed, he was to have perished in the blaze of the noonday sun.	И вот решают принести его в жертву. Уже в течение почти двух суток длятся его пытки, и ему предстоит, как верно предвидел доктор, умереть на следующий день при ярком свете солнца, как раз в полдень.
When he heard the sound of fire-arms, nature got the best of him, and he had cried out,	Услышав звук ружейных выстрелов, он инстинктивно кричит:
"Help! help!"	"Ко мне! Ко мне!"
He then thought that he must have been dreaming, when a voice, that seemed to come from the sky, had uttered words of consolation.	А когда до него доносятся с неба слова утешения, ему кажется, что все это сон.
"I have no regrets," he said, "for the life that is passing away from me; my life belongs to God!"	- Я не жалею, - прибавил он, - о жизни, которая уходит; она принадлежит богу.
"Hope still!" said the doctor; "we are near you, and we will save you now, as we saved you from the tortures of the stake."	- Не теряйте надежды, - сказал ему доктор. - Мы подле вас и вырвем вас у смерти, как вырвали у ваших мучителей.
"I do not ask so much of Heaven," said the priest, with resignation. "Blessed be God for having vouchsafed to me the joy before I die of having pressed your friendly hands, and having heard, once more, the language of my country!"	- Так много я не прошу, - кротко ответил миссионер. - Слава богу, что мне дана перед смертью великая радость пожать дружеские руки и услышать родную речь.
The missionary here grew weak again, and the whole day went by between hope and fear, Kennedy deeply moved, and Joe drawing his hand over his eyes more than once when he thought that no one saw him.	Миссионер снова ослабел. День прошел между надеждой и страхом. Кеннеди был очень подавлен, а Джо украдкой утирал слезы.
The balloon made little progress, and the wind seemed as though unwilling to jostle its precious burden.	"Виктория" еле подвигалась; самый ветер, казалось, хотел дать покой умирающему.

Toward evening, Joe discovered a great light in the west.	Под вечер Джо объявил, что на западе виден какой-то очень яркий свет.
Under more elevated latitudes, it might have been mistaken for an immense aurora borealis, for the sky appeared on fire.	Действительно, небо было словно в огне. На более северных широтах, пожалуй, можно было бы принять это за северное сияние.
The doctor very attentively examined the phenomenon.	Доктор стал внимательно наблюдать за таким редким явлением.
"It is, perhaps, only a volcano in full activity," said he.	- Это не может быть не чем иным, как действующим вулканом, - наконец, проговорил он.
"But the wind is carrying us directly over it," replied Kennedy.	- А ветер как раз. несет нас туда, - заметил с тревогой Кеннеди.
"Very well, we shall cross it then at a safe height!" said the doctor.	- Ну, и что же? - отозвался доктор. - Мы пролетим над ним на такой высоте, где будем в безопасности.
Three hours later, the Victoria was right among the mountains.	Прошло каких-нибудь три часа, и "Виктория" уже неслась над горами.
Her exact position was twenty-four degrees fifteen minutes east longitude, and four degrees forty-two minutes north latitude, and four degrees forty-two minutes north latitude.	Она была на 24° 15' восточной долготы и 4° 42' северной широты.
In front of her a volcanic crater was pouring forth torrents of melted lava, and hurling masses of rock to an enormous height. There were jets, too, of liquid fire that fell back in dazzling cascades-a superb but dangerous spectacle, for the wind with unswerving certainty was carrying the balloon directly toward this blazing atmosphere.	Под нею из огнедышащего вулкана лились потоки расплавленной лавы и высоко взлетали обломки скал... Казалось, какая-то огненная влага низвергается ослепительным каскадом. Зрелище было великолепное, но опасное, ибо ветер продолжал упорно гнать "Викторию" в сторону этой раскаленной атмосферы.
This obstacle, which could not be turned, had to be crossed, so the cylinder was put to its utmost power, and the balloon rose to the height of six thousand feet, leaving between it and the volcano a space of more than three hundred fathoms.	Раз нельзя было обойти это препятствие, надо было перелететь через него. Горелка заработала вовсю, и "Виктория", поднявшись на высоту шести тысяч футов, пронеслась саженях в трехстах от вулкана.
From his bed of suffering, the dying missionary could contemplate that fiery crater from which a thousand jets of dazzling flame were that moment escaping.	Умирающий миссионер мог со своего ложа созерцать действующий вулкан, откуда вырывались ослепительные снопы огня.
"How grand it is!" said he, "and how infinite is the power of God even in its most terrible manifestations!"	- Как это прекрасно, - произнес он, - и как бесконечно могущество всевышнего. Мы чувствуем его даже в самых страшных явлениях природы.
This overflow of blazing lava wrapped the sides of the mountain with a veritable drapery of flame; the lower half of the balloon glowed redly in the upper night; a torrid heat ascended to the car, and Dr. Ferguson made all possible haste to escape from this perilous situation.	Потоки раскаленной лавы покрывали склоны горы словно огненным ковром. Нижняя часть "Виктории", отражая море пламени, сияла в ночной темноте. В корзине чувствовался сильный жар, и доктор Фергюссон стремился как можно скорее уйти от этого опасного места.

By ten o'clock the volcano could be seen only as a red point on the horizon, and the balloon tranquilly pursued her course in a less elevated zone of the atmosphere.	К десяти часам вечера вулкан казался лишь красной точкой на горизонте, а "Виктория", опустившись в более низкую зону, спокойно продолжала свой полет.
CHAPTER TWENTY-THIRD.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Joe in a Fit of Rage.-The Death of a Good Man.-The Night of watching by the Body.-Barrenness and Drought.-The Burial.-The Quartz Rocks.-Joe's Hallucinations.-A Precious Ballast.-A Survey of the Gold-bearing Mountains.-The Beginning of Joe's Despair.	Гнев Джо. - Смерть праведника. - Бдение над покойником. - Безводная местность. -Погребение. - Глыбы кварца. - Галлюцинация Джо. - Драгоценный балласт. - Открытие золотоносных пород. - Джо в отчаянии.
A magnificent night overspread the earth, and the missionary lay quietly asleep in utter exhaustion.	Чудесная ночь спустилась на землю. Обессиленный миссионер тихо дремал.
"He'll not get over it!" sighed Joe. "Poor young fellow-scarcely thirty years of age!"	- Нет, он больше не придет в себя, - проговорил Джо. - А ведь он так еще молод, бедняга, ему тридцати нет.
"He'll die in our arms. His breathing, which was so feeble before, is growing weaker still, and I can do nothing to save him," said the doctor, despairingly.	- Да, он умрет на наших руках, - подтвердил доктор с отчаянием. - Дыхание его все слабеет, и я бессилен сделать чтолибо для его спасения.
"The infamous scoundrels!" exclaimed Joe, grinding his teeth, in one of those fits of rage that came over him at long intervals; "and to think that, in spite of all, this good man could find words only to pity them, to excuse, to pardon them!"	- Ах, негодяи, - крикнул Джо, на которого иногда нападали внезапные приступы гнева. - Подумать только, что этот достойный священник нашел еще слова, чтобы пожалеть их, оправдать, простить!
"Heaven has given him a lovely night, Joe-his last on earth, perhaps!	- Посмотри, Джо, какую прекрасную ночь посылает ему бог, его последнюю ночь.
He will suffer but little more after this, and his dying will be only a peaceful falling asleep."	Больше он не будет страдать.
The dying man uttered some broken words, and the doctor at once went to him.	Вдруг француз прерывающимся голосом что-то проговорил. Фергюссон подошел к нему.
His breathing became difficult, and he asked for air.	Умирающему было трудно дышать, он просил поднять края тента.
The curtains were drawn entirely back, and he inhaled with rapture the light breezes of that clear, beautiful night.	Когда это было исполнено, он с наслаждением вдохнул в себя чистейший воздух прозрачной ночи.
The stars sent him their trembling rays, and the moon wrapped him in the white winding-sheet of its effulgence.	Звезды трепетали над ним, а луна как бы окутывала его белым саваном своих лучей.
"My friends," said he, in an enfeebled voice, "I am going.	- Друзья мои, - сказал священник слабеющим голосом. - Я ухожу.
May God requite you, and bring you to your safe harbor!	Да поможет вам бог завершить ваше дело.
May he pay for me the debt of gratitude that I owe to you!"	Да вернет он вам за меня мой долг благодарности.
"You must still hope," replied Kennedy. "This is but a passing fit of weakness.	- Не падайте духом, - ответил ему Кеннеди. - Это лишь временный упадод сил.

You will not die.	Вы не умрете!
How could any one die on this beautiful summer night?"	Можно ли умереть в такую прекрасную летнюю ночь!
"Death is at hand," replied the missionary, "I know it!	- Смерть пришла за мной, - возразил миссионер. -Я знаю.
Let me look it in the face!	Что ж!
Death, the commencement of things eternal, is but the end of earthly cares.	Дайте мне встретить ее лицом к лицу. Смерть -начало вечной жизни, конец земным трудам.
Place me upon my knees, my brethren, I beseech you!"	Поставьте меня на колени, братья, прошу вас!
Kennedy lifted him up, and it was distressing to see his weakened limbs bend under him.	Кеннеди приподнял его, но бессильное тело свалилось ему на руки.
"My God! my God!" exclaimed the dying apostle, "have pity on me!"	- Боже мой, боже мой, - воскликнул умирающий проповедник. - Сжалься надо мной.
His countenance shone.	Его лицо просияло.
Far above that earth on which he had known no joys; in the midst of that night which sent to him its softest radiance; on the way to that heaven toward which he uplifted his spirit, as though in a miraculous assumption, he seemed already to live and breathe in the new existence.	Вдали от земли, радости которой не были им изведаны, среди ночи, посылавшей ему свой тихий свет, под небесами, к которым он взлетал, точно в каким-то чудесном вознесении, он как будто уже начал жить другой, новой жизнью.
His last gesture was a supreme blessing on his new friends of only one day. Then he fell back into the arms of Kennedy, whose countenance was bathed in hot tears.	Собравшись с силами, он благословил друзей, которые всего лишь один день как стали его друзьями, и снова упал на руки Кеннели, по лицу которого текли обильные, крупные слезы.
"Dead!" said the doctor, bending over him, "dead!"	- Умер, - сказал доктор, наклонившись над ним. -Умер.
And with one common accord, the three friends knelt together in silent prayer.	И три друга, точно сговорившись, опустились на колени и стали молиться.
"To-morrow," resumed the doctor, "we shall bury him in the African soil which he has besprinkled with his blood."	- Завтра утром, - спустя несколько минут сказал Фергюссон, - мы похороним его в земле Африки, земле, орошенной его кровью.
During the rest of the night the body was watched, turn by turn, by the three travellers, and not a word disturbed the solemn silence. Each of them was weeping.	Всю остальную ночь над телом по очереди бодрствовали доктор, Кеннеди и Джо. Ни единым словом не нарушили они благоговейного молчания, все плакали.
The next day the wind came from the south, and the balloon moved slowly over a vast plateau of mountains: there, were extinct craters; here, barren ravines; not a drop of water on those parched crests; piles of broken rocks; huge stony masses scattered hither and thither, and, interspersed with whitish marl, all indicated the most complete sterility.	На следующее утро подул южный ветер и тихо понес "Викторию" над обширным плоскогорьем. Тут были и потухшие вулканы и бесплодные лощины. Воды кругом не видно было и следа. Нагроможденные друг на друга скалы, валуны, беловатые мергельные ямы - все свидетельствовало о полнейшем бесплодии почвы.
Toward noon, the doctor, for the purpose of burying the body, decided to descend into a ravine, in the midst of some plutonic rocks of primitive formation.	Около полудня доктор решил для погребения миссионера опуститься в котловину, окруженную скалами первозданных плутонических пород.

The surrounding mountains would shelter him, and enable him to bring his car to the ground, for there was no tree in sight to which he could make it fast.	Эта гористая местность была для него подходящим приютом; вместе с тем здесь были благоприятные условия для приземления "Виктории", которая за неимением деревьев не могла быть поставлена на якорь.
But, as he had explained to Kennedy, it was now impossible for him to descend, except by releasing a quantity of gas proportionate to his loss of ballast at the time when he had rescued the missionary.	Но теперь, как объяснил своему другу Фергюссон, для спуска было необходимо выпустить соответственное количество газа: ведь при похищении миссионера пришлось выбросить весь балласт.
He therefore opened the valve of the outside balloon. The hydrogen escaped, and the Victoria quietly descended into the ravine.	Доктор открыл клапан во внешней оболочке шара, часть водорода вышла, и "Виктория" спокойно опустилась на дно котловины.
As soon as the car touched the ground, the doctor shut the valve.	Не успела она коснуться земли, как доктор сейчас же закрыл клапан.
Joe leaped out, holding on the while to the rim of the car with one hand, and with the other gathering up a quantity of stones equal to his own weight.	Джо прыгнул и, держась одной рукой за борт корзины, другой стал кидать в нее камни до тех пор, пока вес их не сравнялся с его собственным.
He could then use both hands, and had soon heaped into the car more than five hundred pounds of stones, which enabled both the doctor and Kennedy, in their turn, to get out.	Теперь уж он мог начать действовать обеими руками. И вот, когда Джо положил в корзину больше пятисот фунтов камней, доктор и Кеннеди в свою очередь сошли на землю.
Thus the Victoria found herself balanced, and her ascensional force insufficient to raise her.	"Викторию" уравновесили, и теперь она не могла подняться с земли.
Moreover, it was not necessary to gather many of these stones, for the blocks were extremely heavy, so much so, indeed, that the doctor's attention was attracted by the circumstance.	Фергюссон обратил внимание на то, что камней для установления равновесия потребовалось совсем немного, - они были необычайно тяжелыми.
The soil, in fact, was bestrewn with quartz and porphyritic rocks.	Всюду лежали обломки кварца и порфира.
"This is a singular discovery!" said the doctor, mentally.	"Вот так странное открытие!" - подумал про себя доктор.
In the mean while, Kennedy and Joe had strolled away a few paces, looking up a proper spot for the grave.	В это время Кеннеди и Джо в нескольких шагах от него искали место для могилы.
The heat was extreme in this ravine, shut in as it was like a sort of furnace.	В балке, закрытой со всех сторон, стояла невыносимая жара, словно в натопленной печке.
The noonday sun poured down its rays perpendicularly into it.	Полуденное солнце почтл отвесно бросало в нее свои палящие лучи.
The first thing to be done was to clear the surface of the fragments of rock that encumbered it, and then a quite deep grave had to be dug, so that the wild animals should not be able to disinter the corpse.	Сначала понадобилось очистить место от валявшихся на нем обломков скал. Затем была вырыта могила, достаточно глубокая, чтобы дикие звери не смогли добраться до трупа.
The body of the martyred missionary was then solemnly placed in it. The earth was thrown in over his remains, and above it masses of rock were deposited, in rude resemblance to a tomb.	В эту могилу друзья благоговейно опустили тело француза; его засыпали землей и в виде памятника навалили несколько больших обломков скал.

The doctor, however, remained motionless, and lost in his reflections.	Доктор стоял неподвижно, глубоко погруженный в свои мысли.
He did not even heed the call of his companions, nor did he return with them to seek a shelter from the heat of the day.	Он даже не слышал, как товарищи звали его, чтобы отправиться вместе с ними на поиски убежища от зноя.
"What are you thinking about, doctor?" asked Kennedy.	- О чем ты так задумался, Самуэль? - спросил Кеннеди.
"About a singular freak of Nature, a curious effect of chance.	- Я думаю о том, что за странные контрасты встречаются в природе и до какой степени удивительны бывают случайности.
Do you know, now, in what kind of soil that man of self-denial, that poor one in spirit, has just been buried?"	Знаете, в какой земле погребен этот человек, так мало ценивший все земные блага?
"No! what do you mean, doctor?"	- Что ты хочешь сказать, Самуэль? -заинтересовался шотландец.
"That priest, who took the oath of perpetual poverty, now reposes in a gold-mine!"	- Представьте себе: этот священник, давший обет бедности, покоится в золотом руднике...
"A gold-mine!" exclaimed Kennedy and Joe in one breath.	- В золотом руднике?! - в один голос закричали Кеннеди и Джо.
"Yes, a gold-mine," said the doctor, quietly. "Those blocks which you are trampling under foot, like worthless stones, contain gold-ore of great purity."	- В золотом руднике, - спокойным тоном подтвердил доктор. - Камни, которые вы небрежно отшвыриваете ногами, содержат в себе золото.
"Impossible! impossible!" repeated Joe.	- Быть не может! Быть не может! - повторял Джо.
"You would not have to look long among those fissures of slaty schist without finding peptites of considerable value."	- В трещинах сланца вы легко можете обнаружить золотые самородки, - продолжал доктор.
Joe at once rushed like a crazy man among the scattered fragments, and Kennedy was not long in following his example.	Тут Джо, как сумасшедший, бросился к валявшимся повсюду камням. Кеннеди был не прочь последовать его примеру.
"Keep cool, Joe," said his master.	- Да успокойся же, мой милый Джо, - обратился к нему Фергюссон.
"Why, doctor, you speak of the thing quite at your ease."	- Ну, сэр, говорите, что вам угодно...
"What! a philosopher of your mettle-"	- Да что ты, Джо! Такой философ, как ты...
"Ah, master, no philosophy holds good in this case!"	- Эх, сэр, здесь уж не до философии!
"Come! come! Let us reflect a little. What good would all this wealth do you?	- Подумай хорошенько, милый мой, к чему нам все это богатство?
We cannot carry any of it away with us."	Ведь мы не можем взять его с собой, - уговаривал доктор.
"We can't take any of it with us, indeed?"	- Как? Не можем взять его с собой? Хорошее дело!
"It's rather too heavy for our car!	- Слишком большая тяжесть для нашей корзины, Джо.

I even hesitated to tell you any thing about it, for fear of exciting your regret!"	Я даже не хотел тебе говорить об этом, чтобы у тебя не явилось напрасных сожалений.
"What!" said Joe, again, "abandon these treasures-a fortune for us!-really for us-our own-leave it behind!"	- Как, бросить все эти сокровища! - твердил Джо. - Бро сить наше богатство!.. Оно ведь действительно наше. Все это бросить?
"Take care, my friend! Would you yield to the thirst for gold? Has not this dead man whom you have just helped to bury, taught you the vanity of human affairs?"	- Берегись, друг мой, как бы ты не заболел так называемой "золотой лихорадкой", - смеясь, сказал доктор. - Неужели покойник, которого ты похоронил, не преподал тебе урока суетности всего мирского?
"All that is true," replied Joe, "but gold!	- Все это хорошо! - ответил Джо. - Но ведь золото!
Mr. Kennedy, won't you help to gather up a trifle of all these millions?"	Мистер Кеннеди, послушайте, - продолжал Джо, -вы мне поможете набрать хоть несколько этих миллионов?
"What could we do with them, Joe?" said the hunter, unable to repress a smile. "We did not come hither in search of fortune, and we cannot take one home with us."	- Но что же мы с ними станем делать, бедный мой Джо? - отозвался Кеннеди, который не мог удержаться от улыбки. - Мы ведь явились сюда не богатство наживать, да и вывезти его отсюда нельзя.
"The millions are rather heavy, you know," resumed the doctor, "and cannot very easily be put into one's pocket."	- Эти миллионы - вещь тяжелая, в карман их не положишь, - добавил доктор.
"But, at least," said Joe, driven to his last defences, "couldn't we take some of that ore for ballast, instead of sand?"	- Ну, тогда нельзя ли эту самую руду взять с собой вместо песка, как балласт? - спросил Джо, прижатый к стене.
"Very good! I consent," said the doctor, "but you must not make too many wry faces when we come to throw some thousands of crowns' worth overboard."	- Хорошо, на это я согласен, - ответил Фергюссон, - но с условием: не корчить гримас, когда нам придется выбрасывать за борт целые тысячи фунтов стерлингов.
"Thousands of crowns!" echoed Joe; "is it possible that there is so much gold in them, and that all this is the same?"	- Целые тысячи фунтов стерлингов! - растерянно повторил Джо. - Да неужели и вправду все это -золото, сэр?
"Yes, my friend, this is a reservoir in which Nature has been heaping up her wealth for centuries!	- Да, друг мой, это место - резервуар, который природа веками набивала своими сокровищами.
There is enough here to enrich whole nations!	Этого золота хватит, чтобы обогатить целые страны.
An Australia and a California both together in the midst of the wilderness!"	Тут, в этой пустыне, - и Австралия и Калифорния, вместе взятые.
"And the whole of it is to remain useless!"	- И все это будет зря пропадать?! - воскликнул Джо.
"Perhaps! but at all events, here's what I'll do to console you."	- Возможно. Во всяком случае, вот что я сделаю, милый мой, тебе в утешение...
"That would be rather difficult to do!" said Joe, with a contrite air.	- Не так-то легко утешить меня, сэр, - уныло перебил его Джо.
"Listen!	- Вот послушай.

I will take the exact bearings of this spot, and give them to you, so that, upon your return to England, you can tell our countrymen about it, and let them have a share, if you think that so much gold would make them happy."	Я сейчас точно определю, где находится это золотоносное место. По возвращении в Англию ты сможешь сообщить о нем своим соотечественникам, если ты уж так уверен, что золото их осчастливит.
"Ah! master, I give up; I see that you are right, and that there is nothing else to be done.	- Конечно, сэр, я сам вижу, что вы правы. Что же, покоряюсь, раз уж никак нельзя поступить иначе.
Let us fill our car with the precious mineral, and what remains at the end of the trip will be so much made."	Значит, наполним корзину этой драгоценной рудой, и все, что от нее останется к концу нашего путешествия, будет чистым выигрышем.
And Joe went to work. He did so, too, with all his might, and soon had collected more than a thousand pieces of quartz, which contained gold enclosed as though in an extremely hard crystal casket.	Тут Джо с жаром принялся за работу и вскоре погрузил в корзину около тысячи фунтов драгоценного золотоносного кварца.
The doctor watched him with a smile; and, while Joe went on, he took the bearings, and found that the missionary's grave lay in twenty-two degrees twenty-three minutes east longitude, and four degrees fifty-five minutes north latitude.	Доктор, улыбаясь, наблюдал за его работой. Сам он в это время был занят определением места могилы миссионера. Он высчитал, что она находится на 22° 23' восточной долготы и 4° 55' северной широты.
Then, casting one glance at the swelling of the soil, beneath which the body of the poor Frenchman reposed, he went back to his car.	Взглянув в последний раз на холм, под которым покоился прах француза, Фергюссон направился к "Виктории".
He would have erected a plain, rude cross over the tomb, left solitary thus in the midst of the African deserts, but not a tree was to be seen in the environs.	Ему хотелось поставить хотя бы скромный грубый крест над этой могилой, затерянной в африканской пустыне, но в окрестностях не видно было ни единого деревца.
"God will recognize it!" said Kennedy.	- Бог приметит это место, - сказал он.
An anxiety of another sort now began to steal over the doctor's mind. He would have given much of the gold before him for a little water-for he had to replace what had been thrown overboard when the negro was carried up into the air.	Доктор был серьезно озабочен и охотно отдал бы много золота за небольшое количество воды. Надо было бы пополнить запас ее; он сильно уменьшился оттого, что пришлось выбросить ящик с водой, когда в корзину "Виктории" вцепился негр.
But it was impossible to find it in these arid regions; and this reflection gave him great uneasiness.	Но в таких выжженных солнцем местах воды не было, и это не могло не тревожить доктора.
He had to feed his cylinder continually; and he even began to find that he had not enough to quench the thirst of his party. Therefore he determined to lose no opportunity of replenishing his supply.	Огонь в горелке надо было беспрестанно поддерживать, и Фергюссон уже начинал бояться, что воды может не хватить даже для утоления жажды.
Upon getting back to the car, he found it burdened with the quartz-blocks that Joe's greed had heaped in it. He got in, however, without saying any thing.	Подойдя к корзине, доктор увидел, что она завалена камнями, но, не проронив ни слова, влез в нее.
Kennedy took his customary place, and Joe followed, but not without casting a covetous glance at the treasures in the ravine.	Кеннеди также занял свое обычное место, а за ними взобрался и Джо; он не мог не бросить алчного взгляда на остающиеся в котловине сокровища.

The doctor rekindled the light in the cylinder; the spiral became heated; the current of hydrogen came in a few minutes, and the gas dilated; but the balloon did not stir an inch.	Доктор зажег горелку, змеевик стал нагреваться, и через несколько минут газ начал расширяться, но "Виктория" не двигалась с места.
Joe looked on uneasily, but kept silent.	Джо молча с беспокойством посматривал на Фергюссона.
"Joe!" said the doctor.	- Джо! - обратился к нему доктор.
Joe made no reply.	Тот ничего не ответил.
"Joe! Don't you hear me?"	- Разве ты меня не слышишь? - повторил доктор.
Joe made a sign that he heard; but he would not understand.	Джо знаком показал, что слышит, но не желает понимать.
"Do me the kindness to throw out some of that quartz!"	- Сделай мне одолжение, Джо, сейчас же выбрось часть руды на землю, - сказал Фергюссон.
"But, doctor, you gave me leave-"	- Но, сэр, вы ведь сами мне позволили...
"I gave you leave to replace the ballast; that was all!"	- Я позволил тебе этой рудой заменить балласт, вот и все.
"But-"	- Однако...
"Do you want to stay forever in this desert?"	- Что же, в самом деле тебе хочется, чтобы мы навеки остались в этой пустыне?
Joe cast a despairing look at Kennedy; but the hunter put on the air of a man who could do nothing in the matter.	Джо бросил отчаянный взгляд на Кеннеди, но тот сделал знак, что ничем не может ему помочь.
"Well, Joe?"	- Ну что же, Джо?
"Then your cylinder don't work," said the obstinate fellow.	- А разве ваша горелка не действует, сэр? -спросил упрямый Джо.
"My cylinder? It is lit, as you perceive.	- Ты сам прекрасно видишь, что горелка действует, но наша
But the balloon will not rise until you have thrown off a little ballast."	"Виктория" не поднимется, пока ты не сбросишь часть балласта.
Joe scratched his ear, picked up a piece of quartz, the smallest in the lot, weighed and reweighed it, and tossed it up and down in his hand. It was a fragment of about three or four pounds. At last he threw it out.	Джо почесал за ухом, взял самый маленький кусок кварца, взвесил его сперва на одной руке, потом на другой, подбросил его - в нем могло быть фунта три или четыре - и в конце концов выбросил.
But the balloon did not budge.	"Виктория" не шелохнулась.
"Humph!" said he; "we're not going up yet."	- Ну, что? - проговорил он. - Мы все еще не поднимаемся?
"Not yet," said the doctor. "Keep on throwing."	- Нет еще, - ответил доктор. - Продолжай.
Kennedy laughed.	Кеннеди не мог не засмеяться.
Joe now threw out some ten pounds, but the balloon stood still.	Джо сбросил еще с десяток фунтой, но "Викторин" по-прежнему не двигалась.
Joe got very pale.	Джо побледнел.

"Poor fellow!" said the doctor. "Mr. Kennedy, you and I weigh, unless I am mistaken, about four hundred pounds-so that you'll have to get rid of at least that weight, since it was put in here to make up for us."	- Эх ты, бедняга! - промолвил Фергюссон. -Пойми только: Дик, ты и я - все вместе мы весим, если я не ошибаюсь, немногим больше четырехсот фунтов, и раз руда заменяла этот вес, то тебе придется выбросить по крайней мере такое же ее количество.
"Throw away four hundred pounds!" said Joe, piteously.	- Целых четыреста фунтов выбросить! - жалобно закричал Джо.
"And some more with it, or we can't rise.	- Да, и еще немного, чтобы подняться.
Come, courage, Joe!"	Ну, смелей!
The brave fellow, heaving deep sighs, began at last to lighten the balloon; but, from time to time, he would stop, and ask:	Джо принялся выкидывать балласт, испуская тяжелые вздохи. Время от времени он приостанавливался и спрашивал:
"Are you going up?"	- Что, начали мы подниматься?
"No, not yet," was the invariable response.	И ему неизменно отвечали: - Нет, стоим на месте.
"It moves!" said he, at last.	- Права же, двинулись! - крикнул он, наконец.
"Keep on!" replied the doctor.	- Еще, еще! - скомандовал Фергюссон.
"It's going up; I'm sure."	- Но "Виктория" поднимается, я убежден в этом.
"Keep on yet," said Kennedy.	- Говорят тебе, бросай! - вмешался Кеннеди.
And Joe, picking up one more block, desperately tossed it out of the car.	Тут Джо с отчаянием схватил еще камень и вышвырнул его из корзины.
The balloon rose a hundred feet or so, and, aided by the cylinder, soon passed above the surrounding summits.	"Виктория" в то же мгновение поднялась футов на сто и, попав в благоприятное течение, вскоре перелетела через окрестные горы.
"Now, Joe," resumed the doctor, "there still remains a handsome fortune for you; and, if we can only keep the rest of this with us until the end of our trip, there you are-rich for the balance of your days!"	- Теперь, Джо, - сказал доктор, - у тебя осталось еще целое состояние, и, если только удастся сохранить до конца нашего путешествия весь этот кварц, ты будешь обеспечен на всю жизнь.
Joe made no answer, but stretched himself out luxuriously on his heap of quartz.	Джо ничего не ответил и с довольным видом улегся на свое каменное ложе.
"See, my dear Dick!" the doctor went on. "Just see the power of this metal over the cleverest lad in the world!	- Ты только подумай, Дик, - обратился Фергюссон к своему другу, - какое могучее действие оказывает золото даже на лучшего в свете человека.
What passions, what greed, what crimes, the knowledge of such a mine as that would cause!	А вообще, сколько страстей, сколько жадности, сколько преступлений мог бы породить такой золотой рудник!
It is sad to think of it!"	Как это печально!
By evening the balloon had made ninety miles to the westward, and was, in a direct line, fourteen hundred miles from Zanzibar.	За этот день "Виктория" пролетела девяносто миль к западу. По прямой линии она была теперь на расстоянии тысячи четырехсот миль от Занзибара.
CHAPTER TWENTY-FOURTH.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

The Wind dies away.-The Vicinity of the Desert.-The Mistake in the Water-Supply.-The Nights of the Equator.-Dr. Ferguson's Anxieties.-The Situation flatly stated.-Energetic Replies of Kennedy and Joe.-One Night more.	Ветер спадает. - Близость пустыни. - Недостаток воды. - Ночи на экваторе. - Беспокойство Самуэля Фергюссона:- Истинное положение вещей. -Решительные ответы Кеннеди и Джо. - Еще одна ночь.
The balloon, having been made fast to a solitary tree, almost completely dried up by the aridity of the region in which it stood, passed the night in perfect quietness; and the travellers were enabled to enjoy a little of the repose which they so greatly needed. The emotions of the day had left sad impressions on their minds.	"Виктория", зацепившись якорем за одиноко растущее, почти высохшее дерево, всю ночь простояла совершенно спокойно. Это дало возможность путешественникам хоть немного выспаться, в чем они очень нуждались.
Toward morning, the sky had resumed its brilliant purity and its heat.	Утром небо снова стало прозрачно-ясным, а солнце жгучим.
The balloon ascended, and, after several ineffectual attempts, fell into a current that, although not rapid, bore them toward the northwest.	"Виктория" поднялась в воздух. После нескольких тщетных попыток доктору все же удалось напасть на слабое воздушное течение, которое понесло их к северо-западу.
"We are not making progress," said the doctor. "If I am not mistaken, we have accomplished nearly half of our journey in ten days; but, at the rate at which we are going, it would take months to end it; and that is all the more vexatious, that we are threatened with a lack of water."	- Мы что-то совсем не подвигаемся вперед, -заметил Фергюссон. - Если я не ошибаюсь, мы сделали половину нашего пути приблизительно в десять дней, а при скорости, с которой мы движемся теперь, нам, чтобы закончить его, пожалуй, потребуются целые месяцы. Это тем более досадно, что нам грозит опасность остаться без воды.
"But we'll find some," said Joe. "It is not to be thought of that we shouldn't discover some river, some stream, or pond, in all this vast extent of country."	- Ну, мы найдем ее, - отозвался Дик. -Невозможно, чтобы на таком огромном пространстве не встретилось какой-нибудь речонки, ручейка или пруда.
"I hope so."	- Очень бы хотелось этого.
"Now don't you think that it's Joe's cargo of stone that is keeping us back?"	- А уж не груз ли Джо замедляет наш ход? -спросил Кеннеди, желая подразнить славного малого.
Kennedy asked this question only to tease Joe; and he did so the more willingly because he had, for a moment, shared the poor lad's hallucinations; but, not finding any thing in them, he had fallen back into the attitude of a strong-minded looker-on, and turned the affair off with a laugh.	Ему это доставляло удовольствие потому, что была минута, когда он сам поддался "золотой лихорадке". Но, ничем не высказав своего волнения, он теперь мог выступать в роли философа. Впрочем, Кеннеди держался добродушно-шутливого тона.
Joe cast a mournful glance at him; but the doctor made no reply.	Джо жалобно посмотрел на шотландца. Но доктор ничего не ответил на вопрос своего друга.
He was thinking, not without secret terror, probably, of the vast solitudes of Sahara-for there whole weeks sometimes pass without the caravans meeting with a single spring of water.	Он думал не без тайного ужаса о необъятных просторах Сахары: там ведь, он знал, проходят порой целые недели, прежде чем караван наткнется на воду.
Occupied with these thoughts, he scrutinized every depression of the soil with the closest attention.	И Фергюссон с особым вниманием всматривался во всякую видневшуюся лощинку.

These anxieties, and the incidents recently occurring, had not been without their effect upon the spirits of our three travellers.	От этой тревоги и печальных воспоминаний о происшествиях последних дней настроение у путешественников заметно изменилось.
They conversed less, and were more wrapt in their own thoughts.	Они мало говорили. Каждый был погружен в собственные мысли.
Joe, clever lad as he was, seemed no longer the same person since his gaze had plunged into that ocean of gold.	Славный Джо, побывав на руднике, точно переродился.
He kept entirely silent, and gazed incessantly upon the stony fragments heaped up in the car-worthless to-day, but of inestimable value to-morrow.	Он стал молчалив; он жадными глазами поглядывал на нагроможденные в корзине камни; сегодня они ровно ничего не стоят, завтра они станут бесценным кладом.
The appearance of this part of Africa was, moreover, quite calculated to inspire alarm: the desert was gradually expanding around them; not another village was to be seen-not even a collection of a few huts; and vegetation also was disappearing.	Между тем самый вид этой части Африки будил беспокойные мысли. Местность делалась все пустыннее. Не было видно не только селений, но даже и отдельных хижин.
Barely a few dwarf plants could now be noticed, like those on the wild heaths of Scotland; then came the first tract of grayish sand and flint, with here and there a lentisk tree and brambles.	Растительность исчезала; кое-где виднелись заросли каких-то низкорослых растений, напоминавшие шотландские вересковые поля. Среди беловатых песков и раскаленных камней попадались чахлые мастиковые деревья и колючий кустарник.
In the midst of this sterility, the rudimental carcass of the Globe appeared in ridges of sharply-jutting rock.	Там и сям показывались первичные породы земной коры в виде скал с резкими и острыми контурами.
These symptoms of a totally dry and barren region greatly disquieted Dr. Ferguson. It seemed as though no caravan had ever braved this desert expanse, or it would have left visible traces of its encampments, or the whitened bones of men and animals.	Все эти предвестники безводной пустыни заставляли еще больше призадуматься доктора Фергюссона, Казалось, ни один караван никогда не осмеливался пройти по этим пустынным местам. Были бы видны следы стоянок, белели бы кости людей и животных, а здесь кругом не было ничего.
But nothing of the kind was to be seen, and the aeronauts felt that, ere long, an immensity of sand would cover the whole of this desolate region.	Чувствовалось, что вот-вот безбрежные пески одни будут царить в этом унылом крае. А отступать невозможно.
However, there was no going back; they must go forward; and, indeed, the doctor asked for nothing better; he would even have welcomed a tempest to carry him beyond this country. But, there was not a cloud in the sky.	Надо двигаться вперед во что бы то ни стало. Доктор только об этом и думал. Он жаждал бури, которая промчала бы их над этой пустыней, но, увы, на небе не было видно ни единого облачка.
At the close of the day, the balloon had not made thirty miles.	За этот день "Виктория" не пролетела и тридцати миль.
If there had been no lack of water! But, there remained only three gallons in all!	Если бы хоть воды было достаточно, но ее оставалось всего навсего три галлона.
The doctor put aside one gallon, destined to quench the burning thirst that a heat of ninety degrees rendered intolerable. Two gallons only then remained to supply the cylinder.	Фергюссон выделил один из этих галлонов для утоления невыносимой жажды, вызываемой палящим зноем было уже девяносто градусов, а два оставил для питания горелки.

Hence, they could produce no more than four hundred and eighty cubic feet of gas; yet the cylinder consumed about nine cubic feet per hour.	Они могли дать только четыреста восемьдесят кубических футов газа, а горелка расходовала около девяти кубических футов в час.
Consequently, they could not keep on longer than fifty-four hours-and all this was a mathematical calculation!	Значит, воды может хватить только на пятьдесят четыре часа полета. Это было точное и непререкаемое математическое вычисление.
"Fifty-four hours!" said the doctor to his companions. "Therefore, as I am determined not to travel by night, for fear of passing some stream or pool, we have but three days and a half of journeying during which we must find water, at all hazards.	- Всего пятьдесят четыре часа! - заявил доктор своим товарищам. - Но из боязни пропустить какой-нибудь ручеек, источник или хотя бы лужу я твердо решил не летать ночью, поэтому в нашем распоряжении есть еще три с половиной дня, и вот за это время нам совершенно необходимо раздобыть воду.
I have thought it my duty to make you aware of the real state of the case, as I have retained only one gallon for drinking, and we shall have to put ourselves on the shortest allowance."	Считаю своим долгом предупредить вас об этом. Я оставил для питья лишь один галлон воды, и нам надо очень скупо ее расходовать.
"Put us on short allowance, then, doctor," responded Kennedy, "but we must not despair. We have three days left, you say?"	- Что ж, выдавай нам порции, - отозвался охотник. - А отчаиваться еще рано: ведь, по твоим словам, у нас в запасе три с половиной дня, не так ли?
"Yes, my dear Dick!"	- Совершенно верно, дорогой мой Дик.
"Well, as grieving over the matter won't help us, in three days there will be time enough to decide upon what is to be done; in the meanwhile, let us redouble our vigilance!"	- Тогда не будем вздыхать и жаловаться: это нам не поможет, а за три дня мы успеем что-нибудь придумать. Теперь же будем смотреть в оба.
At their evening meal, the water was strictly measured out, and the brandy was increased in quantity in the punch they drank. But they had to be careful with the spirits, the latter being more likely to produce than to quench thirst.	За ужином воды было отмерено каждому очень немного, зато в грог пришлось влить побольше водки; но ее надо было остерегаться: она не столько освежала, сколько вызывала жажду.
The car rested, during the night, upon an immense plateau, in which there was a deep hollow; its height was scarcely eight hundred feet above the level of the sea.	"Виктория" провела ночь в огромной котловине, находящейся всего на восьмистах футах над уровнем моря.
This circumstance gave the doctor some hope, since it recalled to his mind the conjectures of geographers concerning the existence of a vast stretch of water in the centre of Africa.	Это обстоятельство пробудило в докторе некоторую недежду; тут ему вспомнились гипотезы географов относительно того, что в центре Африки есть огромное водное пространство.
But, if such a lake really existed, the point was to reach it, and not a sign of change was visible in the motionless sky.	Но даже если действительно такое озеро и существует, то до него нужно добраться, а в воздухе, увы, продолжала царить полнейшая тишина.
To the tranquil night and its starry magnificence succeeded the unchanging daylight and the blazing rays of the sun; and, from the earliest dawn, the temperature became scorching.	После тихой ночи с ее великолепным богатством звезд наступил такой же тихий, без малейшего ветерка, день. С самого раннего утра солнце стало палить нестерпимо, и температура поднялась страшно высоко.

At five o'clock in the morning, the doctor gave the signal for departure, and, for a considerable time, the balloon remained immovable in the leaden atmosphere.	Уже в пять часов утра доктор дал сигнал к отправлению, но в тяжелом, как свинец, воздухе "Виктория" долго еще оставалась неподвижной.
The doctor might have escaped this intense heat by rising into a higher range, but, in order to do so, he would have had to consume a large quantity of water, a thing that had now become impossible.	Фергюссон мог бы избежать этой палящей жары, поднявшись в верхние слои воздуха, но для этого пришлось бы израсходовать довольно много воды, что было теперь совершенно немыслимым.
He contented himself, therefore, with keeping the balloon at one hundred feet from the ground, and, at that elevation, a feeble current drove it toward the western horizon.	Доктор ограничился тем, что держался на высоте ста футов, и легкий, едва заметный ветерок потихоньку нес их к западу.
The breakfast consisted of a little dried meat and pemmican.	Завтрак состоял из небольшого количества мясных консервов и пеммикана.
By noon, the Victoria had advanced only a few miles.	До полудня "Виктория" едва пролетела несколько миль.
"We cannot go any faster," said the doctor; "we no longer command-we have to obey."	- Что же делать? Мы не можем двигаться быстрее, - заметил доктор, - ведь не мы же командуем ветром, а он нами.
"Ah! doctor, here is one of those occasions when a propeller would not be a thing to be despised."	- Да, дорогой Самуэль, как бы теперь нам пригодился двигатель!
"Undoubtedly so, Dick, provided it would not require an expenditure of water to put it in motion, for, in that case, the situation would be precisely the same; moreover, up to this time, nothing practical of the sort has been invented.	- Без сомнения, Дик, если бы только для него не требовалось воды. В противном же случае наше положение было бы нисколько не лучше. Да вообще до сих пор, к сожалению, не изобретен еще двигатель для воздушного шара.
Balloons are still at that point where ships were before the invention of steam.	Воздухоплавание находится пока в том самом положении, в каком пребывало судоходство до изобретения парового двигателя.
It took six thousand years to invent propellers and screws; so we have time enough yet."	Ведь потребовалось же целых шесть тысяч лет для изобретения пароходных колес с лопастями и архимедовым винтом. Так что и нам, аэронавтам, ждать, видно, придется еще немало.
"Confounded heat!" said Joe, wiping away the perspiration that was streaming from his forehead.	- Проклятая жара! - воскликнул Джо, утирая пот со лба.
"If we had water, this heat would be of service to us, for it dilates the hydrogen in the balloon, and diminishes the amount required in the spiral, although it is true that, if we were not short of the useful liquid, we should not have to economize it.	- Будь только у нас вода, эта жара даже оказала бы нам услугу, - заметил Фергюссон. - Она ведь расширяет водород, и потому горелка не нуждалась бы в таком сильном пламени. Но, правда, будь у нас достаточное количество воды, нам не надо было бы так дрожать над нею.
Ah! that rascally savage who cost us the tank!"	Ах, проклятый дикарь, из-за него мы лишились целого ящика драгоценной жидкости!
"You don't regret, though, what you did, doctor?"	-Ты же не жалеешь о том, что сделал, Самуэль?
"No, Dick, since it was in our power to save that unfortunate missionary from a horrible death.	- Нет, Дик. Разве можно жалеть о том, что мы избавили этого несчастного от ужасной смерти.

But, the hundred pounds of water that we threw overboard would be very useful to us now; it would be thirteen or fourteen days more of progress secured, or quite enough to carry us over this desert."	Но, что говорить, те сто фунтов воды, которые нам пришлось выбросить, были бы нам теперь очень кстати. Это верных двенадцать-тринадцать дней пути, а за такое время мы, конечно, перебрались бы через Сахару.
"We've made at least half the journey, haven't we?" asked Joe.	- Но сделали ли мы хоть полпути? - спросил Джо.
"In distance, yes; but in duration, no, should the wind leave us; and it, even now, has a tendency to die away altogether."	- По расстоянию - да, но по времени, если ветер не усилится, далеко не сделали половины нашего путешествия. Ветер же, к несчастью, все слабеет.
"Come, sir," said Joe, again, "we must not complain; we've got along pretty well, thus far, and whatever happens to me, I can't get desperate.	- Ну, сэр, нам нельзя жаловаться, - вмешался Джо, - до сих пор мы удачно выходили из затруднений, и как бы там ни было, а отчаиваться я не могу.
We'll find water; mind, I tell you so."	Воду мы непременно найдем, поверьте моему слову.
The soil, however, ran lower from mile to mile; the undulations of the gold-bearing mountains they had left died away into the plain, like the last throes of exhausted Nature.	Между тем местность с каждой милей все понижалась и понижалась. Отроги золотоносных гор понемногу совсем исчезали; это были как бы последние взлеты истощившей свои силы природы.
Scanty grass took the place of the fine trees of the east; only a few belts of half-scorched herbage still contended against the invasion of the sand, and the huge rocks, that had rolled down from the distant summits, crushed in their fall, had scattered in sharp-edged pebbles which soon again became coarse sand, and finally impalpable dust.	Вместо мощных деревьев, росших на востоке, здесь попадалась, да и то кое-где, жалкая трава; несколько полосок чахлой зелени с трудом боролись против надвигавшихся песков. Громадные скалы, скатившиеся с отдаленных вершин, превращались при падении сначала в острые осколки, потом в песок и, наконец, в мельчайшую пыль.
"Here, at last, is Africa, such as you pictured it to yourself, Joe! Was I not right in saying,	- Вот это именно та Африка, Джо, какой ты представлял ее себе, - начал доктор, - и я ведь был прав, когда говорил тебе:
'Wait a little?' eh?"	"Подожди!"
"Well, master, it's all natural, at least-heat and dust.	- Да что ж, сэр, - отозвался Джо, - оно же и понятно: жара и песок.
It would be foolish to look for any thing else in such a country.	Было бы глупо ждать чего-нибудь другого от такой страны.
Do you see," he added, laughing, "I had no confidence, for my part, in your forests and your prairies; they were out of reason. What was the use of coming so far to find scenery just like England?	Я, по правде сказать, не особенно доверял вашим африканским лесам и полям, - смеясь, добавил он. - Действительно, это была бы бессмыслица: стоило ли в самом деле забираться в такую даль, чтобы опять увидеть английскую деревню.
Here's the first time that I believe in Africa, and I'm not sorry to get a taste of it."	Признаться, я только теперь чувствую, что нахожусь в Африке, и ничего не имею против того, чтобы немного испробовать ее на себе.

Toward evening, the doctor calculated that the balloon had not made twenty miles during that whole burning day, and a heated gloom closed in upon it, as soon as the sun had disappeared behind the horizon, which was traced against the sky with all the precision of a straight line.	Под вечер Фергюссон убедился, что в этот знойный день они едва пролетели двадцать миль. Когда солнце скрылось за резко очерченным горизонтом, над нашими путниками нависла душная тьма...
The next day was Thursday, the 1 st of May, but the days followed each other with desperate monotony.	Следующий день был четверг, 1 мая. Дни шли один за другим с отчаянной монотонностью.
Each morning was like the one that had preceded it; noon poured down the same exhaustless rays, and night condensed in its shadow the scattered heat which the ensuing day would again bequeath to the succeeding night.	Каждое утро совершенно походило на предыдущее; в сегодняшний полдень, так же как и вчера, изливались на землю отвесные палящие лучи. Также спускалась на землю ночь, хранившая в своем темном ложе запас жары, наследие дня.
The wind, now scarcely observable, was rather a gasp than a breath, and the morning could almost be foreseen when even that gasp would cease.	Едва-едва заметный ветерок напоминал дыхание умирающего и, казалось, каждую минуту был готов совсем замереть.
The doctor reacted against the gloominess of the situation and retained all the coolness and self-possession of a disciplined heart.	В этом тяжелом положении Фергюссон не падал духом. Как человек закаленный, он сохранял спокойствие и хладнокровие.
With his glass he scrutinized every quarter of the horizon; he saw the last rising ground gradually melting to the dead level, and the last vegetation disappearing, while, before him, stretched the immensity of the desert.	С подзорной трубой в руках он пытливо всматривался в горизонт. Уходили последние холмы, исчезали всякие следы растительности. Пред ним простиралась необъятная пустыня Сахара...
The responsibility resting upon him pressed sorely, but he did not allow his disquiet to appear.	Хотя он и не показывал этого, но взятая им на себя ответственность не могла не угнетать его.
Those two men, Dick and Joe, friends of his, both of them, he had induced to come with him almost by the force alone of friendship and of duty.	Ведь это он увлек сюда - пользуясь силою дружбы или долга своих друзей. Дика и Джо.
Had he done well in that?	Хорошо ли поступил он?
Was it not like attempting to tread forbidden paths?	Надо ли ему было идти запретными путями?
Was he not, in this trip, trying to pass the borders of the impossible?	Пытаться переступить границы возможного?
Had not the Almighty reserved for later ages the knowledge of this inhospitable continent?	Может быть, бог оставил за более отдаленным будущим право исследовать этот неблагодарный континент?
All these thoughts, of the kind that arise in hours of discouragement, succeeded each other and multiplied in his mind, and, by an irresistible association of ideas, the doctor allowed himself to be carried beyond the bounds of logic and of reason.	Все эти мысли, как бывает в часы уныния, мелькали, обгоняя одна другую, в голове доктора, и невольная ассоциация идей увлекала его по ту сторону логики и разума.
After having established in his own mind what he should NOT have done, the next question was, what he should do, then.	Размышляя о том, чего не надо было делать, он задал себе вопрос, а что же надо делать сейчас?
Would it be impossible to retrace his steps?	Может быть, следует вернуться обратно?

Were there not currents higher up that would waft him to less arid regions?	Нет ли в верхних слоях атмосферы течений, которые понесли бы их в места менее пустынные?
Well informed with regard to the countries over which he had passed, he was utterly ignorant of those to come, and thus his conscience speaking aloud to him, he resolved, in his turn, to speak frankly to his two companions.	Ведь пройденный путь он знает, а о том, что ждет их впереди, не имеет никакого представления. И вот, мучимый угрызениями совести, Фергюссон решил откровенно поговорить со своими товарищами.
He thereupon laid the whole state of the case plainly before them; he showed them what had been done, and what there was yet to do; at the worst, they could return, or attempt it, at least.-What did they think about it?	Он ясно обрисовал им положение вещей, указал, что сделано и что оставалось еще сделать. В крайнем случае можно вернуться или по крайней мере предпринять такую попытку. Он просил их в свою очередь высказаться.
"I have no other opinion than that of my excellent master," said Joe; "what he may have to suffer, I can suffer, and that better than he can, perhaps.	- У меня нет другого мнения, кроме мнения моего доктора, - ответил Джо. - То, что он может вытерпеть, могу и я, и даже больше.
Where he goes, there I'll go!"	Куда он направится, туда и я.
"And you, Kennedy?"	- А ты что скажешь, Кеннеди?
"I, doctor, I'm not the man to despair; no one was less ignorant than I of the perils of the enterprise, but I did not want to see them, from the moment that you determined to brave them.	- Я, дорогой мой Самуэль, не из тех, которые приходят в отчаяние. Никто лучше меня не знал, каковы могут быть опасности подобного путешествия, но раз ты шел на эти опасности, я перестал думать о них. Душой и телом я весь в твоем распоряжении.
Under present circumstances, my opinion is, that we should persevere-go clear to the end.	По-моему, при данном положении вещей мы твердо должны идти до конца.
Besides, to return looks to me quite as perilous as the other course.	И ведь, кстати говоря, опасностей при отступлении будет не меньше.
So onward, then! you may count upon us!"	Итак, вперед! Смело можешь положиться на нас обоих!
"Thanks, my gallant friends!" replied the doctor, with much real feeling, "I expected such devotion as this; but I needed these encouraging words.	- Благодарю вас, дорогие друзья, - ответил глубоко тронутый Фергюссон. - Я знал, что вы оба мне преданы, но всетаки мне нужны были вот эти ваши ободряющие слова.
Yet, once again, thank you, from the bottom of my heart!"	Ещё раз великое вам спасибо!
And, with this, the three friends warmly grasped each other by the hand.	И всё трое горячо подали друг другу руки.
"Now, hear me!" said the doctor. "According to my solar observations, we are not more than three hundred miles from the Gulf of Guinea; the desert, therefore, cannot extend indefinitely, since the coast is inhabited, and the country has been explored for some distance back into the interior.	- Теперь выслушайте меня, - сказал Фергюссон. -По моим вычислениям, мы находимся не дальше трехсот миль от Гвинейского залива. Пустыня, стало быть, не может тянуться бесконечно, раз это побережье населено и обследовано довольно далеко вглубь страны.
If needs be, we can direct our course to that quarter, and it seems out of the question that we should not come across some oasis, or some well, where we could replenish our stock of water.	Если понадобится, мы направимся туда, и мало вероятно,.чтобы мы по пути не встретили какого-нибудь оазиса или колодца, где смогли бы возобновить наш запас воды.

But, what we want now, is the wind, for without it we are held here suspended in the air at a dead calm.	Но вот чего нам не хватает, так это ветра, а без него наша "Виктория" будет неподвижно висеть в воздухе.
"Let us wait with resignation," said the hunter.	- Покоримся же своей участи и будем выжидать, -сказал охотник.
But, each of the party, in his turn, vainly scanned the space around him during that long wearisome day. Nothing could be seen to form the basis of a hope.	В продолжение всего этого бесконечного дня каждый из трех воздухоплавателей тщетно всматривался в пространство, но, увы, не было ничего, что могло бы пробудить, хоть какуюнибудь надежду.
The very last inequalities of the soil disappeared with the setting sun, whose horizontal rays stretched in long lines of fire over the flat immensity.	При заходе солнца земля, совсем перестала двигаться под ними. Горизонтальные солнечные лучи огненными полосами протянулись по необъятной равнине.
It was the Desert!	Это была настоящая пустыня...
Our aeronauts had scarcely gone a distance of fifteen miles, having expended, as on the preceding day, one hundred and thirty-five cubic feet of gas to feed the cylinder, and two pints of water out of the remaining eight had been sacrificed to the demands of intense thirst.	Путники за этот день не пролетели и пятнадцати миль, потратив при этом, как и накануне, сто тридцать пять кубических футов газа на питание горелки и две пинты воды (из имеющихся восьми), для утоления страшной жажды.
The night passed quietly-too quietly, indeed, but the doctor did not sleep!	Ночь прошла спокойно, слишком спокойно. Доктор ни на минуту не сомкнул глаз...
CHAPTER TWENTY-FIFTH.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
A Little Philosophy.-A Cloud on the Horizon.-In the Midst of a Fog.-The Strange Balloon.-An Exact View of the Victoria.-The Palm-Trees.-Traces of a Caravan.-The Well in the Midst of the Desert.	Немного философии. - Туча на горизонте. - В тумане. - Неожиданный воздушный шар. -Сигналы. - Вид "Виктории". - Пальмы. - Следы каравана. - Колодец в пустыне.
On the morrow, there was the same purity of sky, the same stillness of the atmosphere.	На следующий день то же ясное, без единого облачка небо, та же полнейшая неподвижность воздуха.
The balloon rose to an elevation of five hundred feet, but it had scarcely changed its position to the westward in any perceptible degree.	"Виктория" поднялось на высоту пятисот футов, и ее медленно несло к западу.
"We are right in the open desert," said the doctor. "Look at that vast reach of sand! What a strange spectacle!	- Вот мы и в самом сердце пустыни Сахары, -проговорил Фергюссон. - Какие безбрежные пески, что за удивительное зрелище!
What a singular arrangement of nature! Why should there be, in one place, such extreme luxuriance of vegetation yonder, and here, this extreme aridity, and that in the same latitude, and under the same rays of the sun?"	Странно распоряжается природа... Спрашивается: почему на одной и той же широте, под теми же самыми лучами солнца, в непосредственной близости, существуют чрезмерно роскошная растительность и такое полнейшее бесплодие?
"The why concerns me but little," answered Kennedy, "the reason interests me less than the fact. The thing is so; that's the important part of it!"	- Причины, дорогой Самуэль, мало интересуют меня, - возразил Дик, - гораздо более меня заботят факты. Самое главное то, что в природе именно так обычно и происходит.
"Oh, it is well to philosophize a little, Dick; it does no harm."	- Надо ведь немного и пофилософствовать, дорогой Дик. Это никому не вредит.

"Let us philosophize, then, if you will; we have time enough before us; we are hardly moving; the wind is afraid to blow; it sleeps."	- Пофилософствуем, я не прочь, времени у нас достаточно. Ведь мы еле-еле движемся. Ветер боится дуть, он спит...
"That will not last forever," put in Joe; "I think I see some banks of clouds in the east."	- Это будет продолжаться недолго, - сказал Джо. -Мне кажется, что на востоке виднеется полоса туч.
"Joe's right!" said the doctor, after he had taken a look.	- Джо прав, - ответил доктор.
"Good!" said Kennedy; "now for our clouds, with a fine rain, and a fresh wind to dash it into our faces!"	- Да, но дождемся ли мы в самом деле тучи с хорошим дождем и хорошим ветром, который будет хлестать нам в лицо? - спросил Кеннеди.
"Well, we'll see, Dick, we'll see!"	- Посмотрим, Дик, посмотрим.
"But this is Friday, master, and I'm afraid of Fridays!"	- А ведь сегодня пятница, сэр. От пягницы я не жду хорошего.
"Well, I hope that this very day you'll get over those notions."	- Ну, что ж, надеюсь, что сегодня тебе придется отказаться от своих суеверий.
"I hope so, master, too.	- Хотелось бы.
Whew!" he added, mopping his face, "heat's a good thing, especially in winter, but in summer it don't do to take too much of it."	Уф! - сказал Джо, вытирая лицо, - жара хороша, в особенности зимой; но на что она сдалась нам летом?
"Don't you fear the effect of the sun's heat on our balloon?" asked Kennedy, addressing the doctor.	- Ты не боишься действия солнечного тепла на наш шар? - спросил Кеннеди у доктора.
"No! the gutta-percha coating resists much higher temperatures than even this.	-Нет. Гуттаперча, которой пропитана тафта, выносит гораздо более высокую температуру.
With my spiral I have subjected it inside to as much as one hundred and fifty-eight degrees sometimes, and the covering does not appear to have suffered."	Во время испытаний она выносила температуру в сто пятьдесят восемь градусов. И оболочка ничуть от этого не пострадала,
"A cloud! a real cloud!" shouted Joe at this moment, for that piercing eyesight of his beat all the glasses.	- Туча! Настоящая туча! - закричал вдруг Джо, острое зрение которого совершенно не нуждалось ни в каких подзорных трубах.
And, in fact, a thick bank of vapor, now quite distinct, could be seen slowly emerging above the horizon. It appeared to be very deep, and, as it were, puffed out. It was, in reality, a conglomeration of smaller clouds. The latter invariably retained their original formation, and from this circumstance the doctor concluded that there was no current of air in their collected mass.	Действительно, над восточной стороной горизонта поднималась густая пелена; глубокая, как будто взбитая, она казалась скоплением маленьких тучек, не сливавшихся друг с другом и сохранявших свою первоначальную форму, из чего доктор вывел заключение, что в том месте не было никакого движения воздуха.
This compact body of vapor had appeared about eight o'clock in the morning, and, by eleven, it had already reached the height of the sun's disk. The latter then disappeared entirely behind the murky veil, and the lower belt of cloud, at the same moment, lifted above the line of the horizon, which was again disclosed in a full blaze of daylight.	Эта компактная масса, появившись в восемь часов утра, только в одиннадцать надвинулась на солнце, и оно исчезло за ней, как за густой завесой. Горизонт же в это время совершенно прояснился.

"It's only an isolated cloud," remarked the doctor. "It won't do to count much upon that." "Look, Dick, its shape is just the same as when we saw it this morning!"	- Это изолированная туча, на которую нам не следует особенно рассчитывать, - проговорил доктор. - Обрати внимание, Дик, форма ее совершенно такая же, как была и утром.
"Then, doctor, there's to be neither rain nor wind, at least for us!"	- Совершенно верно, Самуэль, и ждать от нее дождя или ветра не приходится.
"I fear so; the cloud keeps at a great height."	- К несчастью, по-видимому, это так, ибо туча держится на очень большой высоте.
"Well, doctor, suppose we were to go in pursuit of this cloud, since it refuses to burst upon us?"	- А что, Самуэль, как ты думаешь, если б нам направиться самим к этой туче, раз она не желает пролиться над нами дождем?
"I fancy that to do so wouldn't help us much; it would be a consumption of gas, and, consequently, of water, to little purpose; but, in our situation, we must not leave anything untried; therefore, let us ascend!"	- Кажется, что особенной пользы от этого не будет, - ответил доктор. - Придется ведь израсходовать лишний газ и, следовательно, большое количество воды. Но в нашем положении ничем нельзя пренебрегать. Давайте поднимемся.
And with this, the doctor put on a full head of flame from the cylinder, and the dilation of the hydrogen, occasioned by such sudden and intense heat, sent the balloon rapidly aloft.	Фергюссон пустил в змеевик самое сильное пламя горелки, температура сильно поднялась, и вскоре под влиянием расширившегося газа "Виктория" пошла вверх.
About fifteen hundred feet from the ground, it encountered an opaque mass of cloud, and entered a dense fog, suspended at that elevation; but it did not meet with the least breath of wind.	На высоте около тысячи пятисот футов аэронавты вошли в тучу, окружившую их густым туманом, и "Виктория" перестала подниматься.
This fog seemed even destitute of humidity, and the articles brought in contact with it were scarcely dampened in the slightest degree.	Здесь не чувствовалось никакого ветерка и даже было мало влаги, что видно было по слегка лишь отсыревшим вещам в корзине,
The balloon, completely enveloped in the vapor, gained a little increase of speed, perhaps, and that was all.	"Виктория", купаясь в тумане, как будто стала двигаться быстрее, но это был единственный результат их подъема.
The doctor gloomily recognized what trifling success he had obtained from his manoeuvre, and was relapsing into deep meditation, when he heard Joe exclaim, in tones of most intense astonishment:	Фергюссон с грустью убедился в том, как мало было выиграно этим маневром, когда вдруг услышал крик Джо, полный бесконечного удивления:
"Ah! by all that's beautiful!"	- Ах, что это такое?
"What's the matter, Joe?"	- В чем дело, Джо?
"Doctor!	- Ах, сэр!
Mr. Kennedy!	Ах, мистер Кеннеди!
Here's something curious!"	Как это удивительно!
"What is it, then?"	- Да что такое?
"We are not alone, up here!	- Представьте себе, мы здесь не одни.
There are rogues about!	Тут какие-то интриганы.
They've stolen our invention!"	Наверное, они хотят украсть наше изобретение.
"Has he gone crazy?" asked Kennedy.	- С ума он сходит, что ли? - проговорил Кеннеди.

Joe stood there, perfectly motionless, the very picture of amazement.	Джо замер, словно превратясь в статую, изображавшую величайшее изумление.
"Can the hot sun have really affected the poor fellow's brain?" said the doctor, turning toward him. "Will you tell me?-"	- Неужели жгучее солнце могло так подействовать на мозг этого бедного малого? - отозвался доктор, оборачиваясь к Джо. - Да скажешь ли ты...
"Look!" said Joe, pointing to a certain quarter of the sky.	-Вот взгляните сами, сэр!- возбужденно проговорил Джо, указывая пальцем в пространство.
"By St. James!" exclaimed Kennedy, in turn, "why, who would have believed it?	- Клянусь святым Патриком! - в свою очередь закричал и Кеннеди. - В самом деле, что-то невероятное!
Look, look! doctor!"	Самуэль! Самуэль! Смотри же! Смотри!
"I see it!" said the doctor, very quietly.	- Вижу, - спокойно ответил доктор.
"Another balloon! and other passengers, like ourselves!"	- Подумай, еще один воздушный шар, и на нем такие же, как мы, путники, - волнуясь, проговорил шотландец.
And, sure enough, there was another balloon about two hundred paces from them, floating in the air with its car and its aeronauts. It was following exactly the same route as the Victoria.	И действительно, в каких-нибудь двухстах футах парил другой воздушный шар со своей корзиной и пассажирами, причем двигался он по тому же самому направлению, как и "Виктория".
"Well," said the doctor, "nothing remains for us but to make signals; take the flag, Kennedy, and show them our colors."	- Ну, что же, - сказал доктор, - нам ничего больше не остается, как подать ему сигнал. Кеннеди, возьми наш национальный флаг и вывесь его.
It seemed that the travellers by the other balloon had just the same idea, at the same moment, for the same kind of flag repeated precisely the same salute with a hand that moved in just the same manner.	Казалось, что пассажирам соседнего шара в этот миг пришла в голову та же самая мысль, ибо чья-то рука тем же жестом в точности воспроизвела салют таким же флагом.
"What does that mean?" asked Kennedy.	- Что бы это могло значить? - с удивлением пробормотал охотник.
"They are apes," said Joe, "imitating us."	- Да не обезьяны ли это? - закричал Джо. -Посмотрите, они ведь нас передразнивают.
"It means," said the doctor, laughing, "that it is you, Dick, yourself, making that signal to yourself; or, in other words, that we see ourselves in the second balloon, which is no other than the Victoria."	- А это значит, - смеясь, пояснил Фергюссон, - что ты сам, дорогой мой Дик, отвечаешь на свои же сигналы. Я хочу сказать, что там, во второй корзине, мы видим себя самих и что тот шар - это наша собственная "Виктория", и только.
"As to that, master, with all respect to you," said Joe, "you'll never make me believe it." "Climb up on the edge of the car, Joe; wave your arms, and then you'll see."	- Ну, уж извините, сэр, этому я никогда не поверю, - заявил Джо. - Милый мой, ты сам можешь в этом убедиться. Встань-ка на борт и помаши руками.
Joe obeyed, and all his gestures were instantaneously and exactly repeated.	Джо тотчас исполнил приказание, и в то же мгновение все его жесты были точно повторены.
"It is merely the effect of the MIRAGE," said the doctor, "and nothing else-a simple optical phenomenon due to the unequal refraction of light by different layers of the atmosphere, and that is all.	- Это не что иное, как мираж, - продолжал доктор, - простое оптическое явление, происходящее вследствие разницы в плотности воздуха. Вот и все.

"It's wonderful," said Joe, who could not make up his mind to surrender, but went on repeating his gesticulations.	- До чего удивительно! - все повторял Джо. Он никакие мог поверить объяснениям доктора и продолжал производить свои эксперименты, размахивая руками.
"What a curious sight! Do you know," said Kennedy, "that it's a real pleasure to have a view of our noble balloon in that style?	- Какая в самом деле любопытная вещь! - заметил Кеннеди. - А занятно видеть нашу славную "Викторию"!
She's a beauty, isn't she?-and how stately her movements as she sweeps along!"	Знаете, выглядит она внушительно и держится очень величественно.
"You may explain the matter as you like," continued Joe, "it's a strange thing, anyhow!"	- Как вы там ни объясняйте все это, - вмешался Джо, - но все-таки тут есть что-то необыкновенное.
But ere long this picture began to fade away; the clouds rose higher, leaving the balloon, which made no further attempt to follow them, and in about an hour they disappeared in the open sky.	Вскоре отражение "Виктории" стало мало-помалу бледнеть. Туча поднялась выше, покинув воздушный шар, который теперь и не порывался следовать за ней. Через какой-нибудь час от нее не осталось и следа.
The wind, which had been scarcely perceptible, seemed still to diminish, and the doctor in perfect desperation descended toward the ground, and all three of the travellers, whom the incident just recorded had, for a few moments, diverted from their anxieties, relapsed into gloomy meditation, sweltering the while beneath the scorching heat.	Ветер едва чувствовался; казалось, что он еще более ослабел. Доктор, потеряв надежду двигаться вперед, стал спускаться к земле. Путешественники, временно отвлеченные от своих грустных дум любопытным явлением, теперь к тому же истомленные палящим зноем, снова впали в подавленное состояние духа.
About four o'clock, Joe descried some object standing out against the vast background of sand, and soon was able to declare positively that there were two palm-trees at no great distance.	Но вдруг около четырех часов Джо заявил, будто среди необозримых песков что-то возвышается, и вскоре он ясно уж различил две пальмы, росшие неподалеку друг от друга.
"Palm-trees!" exclaimed Ferguson; "why, then there's a spring-a well!"	- Пальмы! - воскликнул Фергюссон. Тогда там должен быть источник или колодец.
He took up his glass and satisfied himself that Joe's eyes had not been mistaken. "At length!" he said, over and over again, "water! water! and we are saved; for if we do move slowly, still we move, and we shall arrive at last!"	Он схватил подзорную трубу и, убедившись в том, что глаза Джо не ввели его в заблуждение, с восторгом стал повторять: - Наконец-то! Вода! Вода! Мы спасены, ведь как ни медленно мы подвигаемся, но все же не стоим на месте и когданибудь да доберемся до этих благословенных пальм!
"Good, master! but suppose we were to drink a mouthful in the mean time, for this air is stifling?"	- А пока, как вы думаете, сэр, не выпить ли нам нашей водички? - предложил Джо. - Жара ведь в самом деле невыносимая.
"Let us drink then, my boy!"	- Давайте выпьем, мой милый.
No one waited to be coaxed.	Никто не заставил себя просить.
A whole pint was swallowed then and there, reducing the total remaining supply to three pints and a half.	Была выпита целая пянта, после чего воды осталось всего-навсего три с половиной пинты.
"Ah! that does one good!" said Joe; "wasn't it fine?	- Ах, от нее оживаешь! - воскликнул Джо. - До чего вкусна эта вода!
Barclay and Perkins never turned out ale equal to that!"	Никогда пиво Перкинса не доставляло мне такого удовольствия.

"See the advantage of being put on short allowance!" moralized the doctor.	- Вот хорошая сторона лишений, - заметил доктор.
"It is not great, after all," retorted Kennedy; "and if I were never again to have the pleasure of drinking water, I should agree on condition that I should never be deprived of it."	- Она не так уж хороша, - сказал охотник. - Я согласен никогда не испытывать наслаждения от питья воды, лишь бы только всегда иметь ее в изобилии.
At six o'clock the balloon was floating over the palm-trees.	В шесть часов вечера "Виктория" уже парила над пальмами.
They were two shrivelled, stunted, dried-up specimens of trees-two ghosts of palms-without foliage, and more dead than alive.	Этц были два жалких, высохших дерева, какие-то призраки деревьев без листвы, скорее мертвые, чем живые.
Ferguson examined them with terror.	Фергюссон. с ужасом взглянул на них.
At their feet could be seen the half-worn stones of a spring, but these stones, pulverized by the baking heat of the sun, seemed to be nothing now but impalpable dust.	Под деревьями виднелись потрескавшиеся от зноя камни колодца.
There was not the slightest sign of moisture.	Кругом не было ни малейших признаков влаги.
The doctor's heart shrank within him, and he was about to communicate his thoughts to his companions, when their exclamations attracted his attention.	Сердце Самуэля болезненно сжалось, и он уже собирался поделиться своими опасениями с товарищами, как послышались их восклицания.
As far as the eye could reach to the eastward, extended a long line of whitened bones; pieces of skeletons surrounded the fountain; a caravan had evidently made its way to that point, marking its progress by its bleaching remains; the weaker had fallen one by one upon the sand; the stronger, having at length reached this spring for which they panted, had there found a horrible death.	Насколько хватал глаз, к западу тянулась длинная полоса скелетов. Отдельные кости валялись вокруг колодца. Видимо, какой-то караван заходил сюда, оставив на своем пути все эти груды костей. Должно быть, более слабые путники один за другим падали в песках, а более сильные, дойдя до этого столь желанного источника, погибали вокруг него ужасной смертью.
Our travellers looked at each other and turned pale.	Путники, побледнев, смотрели друг на друга.
"Let us not alight!" said Kennedy, "let us fly from this hideous spectacle!	- Не стоит опускаться, - промолвил Кеннеди, -лучше уйти подальше от этого отвратительного зрелища.
There's not a drop of water here!"	Ясно, что здесь не найти ни капли воды.
"No, Dick, as well pass the night here as elsewhere; let us have a clear conscience in the matter.	- Нет, Дик! - возразил Фергюссон. - Для очистки совести мы обязаны в этом убедиться. Да к тому же лучше нам провести ночь здесь, чем в каком-либо другом месте.
We'll dig down to the very bottom of the well.	А в это время мы исследуем колодец до самого дна.
There has been a spring here, and perhaps there's something left in it!"	В нем ведь когда-то, несомненно, был источник -быть может, какие-нибудь следы его и сохранились еще.

The Victoria touched the ground; Joe and Kennedy put into the car a quantity of sand equal to their weight, and leaped out. They then hastened to the well, and penetrated to the interior by a flight of steps that was now nothing but dust. The spring appeared to have been dry for years.	"Виктория" опустилась на землю. Джо и Кеннеди, предварительно насыпав в корзину песку, по весу равнявшегося их собственному, бросились к колодцу и спустились на его дно по лестнице, почти совершенно развалившейся. Здесь они убедились, что источник иссяк, по-видимому, уж много лет назад.
They dug down into a parched and powdery sand-the very dryest of all sand, indeed-there was not one trace of moisture!	Они стали рыть сухой рыхлый песок, но, увы, в нем не было и следа влаги.
The doctor saw them come up to the surface of the desert, saturated with perspiration, worn out, covered with fine dust, exhausted, discouraged and despairing.	Наконец, они поднялись из колодца, потные, осунувшиеся, запыленные, удрученные, в полним отчаянии.
He then comprehended that their search had been fruitless.	Фергюссон понял, что все поиски их оказались тщетными.
He had expected as much, and he kept silent, for he felt that, from this moment forth, he must have courage and energy enough for three.	Для него, впрочем, это не было неожиданностью, и он молчал. Доктор почувствовал, что отныне ему надо быть и мужественным и энергичным за всех троих.
Joe brought up with him some pieces of a leathern bottle that had grown hard and horn-like with age, and angrily flung them away among the bleaching bones of the caravan.	Джо принес с собой из колодца затвердевшие обрывки бурдюка и с силой кинул их на валяющиеся кругом кости.
At supper, not a word was spoken by our travellers, and they even ate without appetite.	За ужином никто не проронил ни единого слова, да и ели с отвращением.
Yet they had not, up to this moment, endured the real agonies of thirst, and were in no desponding mood, excepting for the future.	А между тем ведь они еще и не знали настоящих мук жажды. Лишь мысль о том, что ждет их впереди, приводила путников в такое уныние.
CHAPTER TWENTY-SIXTH.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
One Hundred and Thirteen Degrees.-The Doctor's Reflections.-A Desperate Search.-The Cylinder goes out.-One Hundred and Twenty-two Degrees.-Contemplation of the Desert.-A Night Walk.-Solitude.-Debility.-Joe's Prospects.-He gives himself One Day more.	Сто тринадцать градусов. - Размышления доктора. - Безнадежные поиски. - Горелка гаснет. - Сто двадцать два градуса. - Пустыня Сахара. - Ночная прогулка. - Одиночество. -Обморок. - Проект Джо. - День отсрочки.
The distance made by the balloon during the preceding day did not exceed ten miles, and, to keep it afloat, one hundred and sixty-two cubic feet of gas had been consumed.	Накануне "Виктория" не пролетела и десяти миль, а между тем, для того чтобы держаться в воздухе, было истрачено сто шестьдесят два кубических фута газа.
On Saturday morning the doctor again gave the signal for departure.	Утром Фергюссон дал сигнал к отправлению.
"The cylinder can work only six hours longer; and, if in that time we shall not have found either a well or a spring of water, God alone knows what will become of us!"	- Горелка будет действовать еще в течение шести часов, - объявил он. - Если за это время мы не найдем какого-нибудь источника или колодца, одному богу известно, что с нами будет.

"Not much wind this morning, master," said Joe; "but it will come up, perhaps," he added, suddenly remarking the doctor's ill-concealed depression.	- Что-то сегодня утром слабоват ветер, сэр, -проговорил Джо. - Но, быть может, он еще задует, - прибавил он, заметя на лице доктора печаль, которую тот тщетно пытался скрыть.
Vain hope!	Напрасные надежды!
The atmosphere was in a dead calm-one of those calms which hold vessels captive in tropical seas.	В воздухе стоял тот штиль, который порой надолго приковывает к одному месту суда в тропических морях.
The heat had become intolerable; and the thermometer, in the shade under the awning, indicated one hundred and thirteen degrees.	Жара делалась невыносимой. Термометр в тени, под тентом, показывал сто тринадцать градусов.
Joe and Kennedy, reclining at full length near each other, tried, if not in slumber, at least in torpor, to forget their situation, for their forced inactivity gave them periods of leisure far from pleasant. That man is to be pitied the most who cannot wean himself from gloomy reflections by actual work, or some practical pursuit.	Джо и Кеннеди, растянувшись рядом, пытались если не спать, то хоть забыться. Вынужденное бездействие делало положение еще более тяжким, как всегда, когда человек не может отвлечься от своих мыслей работой.
But here there was nothing to look after, nothing to undertake, and they had to submit to the situation, without having it in their power to ameliorate it.	Но сейчас они не могли делать наблюдения, не могли ничего предпринять. Оставалось подчиниться обстоятельствам, не будучи в силах улучшить их.
The pangs of thirst began to be severely felt; brandy, far from appeasing this imperious necessity, augmented it, and richly merited the name of "tiger's milk" applied to it by the African natives.	Муки жажды стали чувствоваться очень сильно. Водка не только не облегчала их, но делала еще более жгучими, оправдывая свое название "тигрового молока", данное ей африканскими жителями.
Scarcely two pints of water remained, and that was heated.	Оставалось всего-навсего около двух пинт тепловатой воды.
Each of the party devoured the few precious drops with his gaze, yet neither of them dared to moisten his lips with them.	Все три путника с жадностью смотрели на эти столь драгоценные капли, но ни один из них не решался даже омочить в них губы.
Two pints of water in the midst of the desert!	Что такое две пинты воды в пустыне?
Then it was that Dr. Ferguson, buried in meditation, asked himself whether he had acted with prudence.	Доктор Фергюссон, погруженный в свои думы, спрашивал себя, благоразумно ли он поступил.
Would he not have done better to have kept the water that he had decomposed in pure loss, in order to sustain him in the air?	Не лучше ли было, вместо того чтобы напрасно держаться в воздухе, эту самую воду, потраченную на добывание водорода, сохранить для питья?
He had gained a little distance, to be sure; but was he any nearer to his journey's end?	Правда, они продвинулись немного, но что в сущности от этого вы играли?
What difference did sixty miles to the rear make in this region, when there was no water to be had where they were?	Не все ли равно, здесь или на шестьдесят миль позади, раз воды нет?
The wind, should it rise, would blow there as it did here, only less strongly at this point, if it came from the east.	Если бы в конце концов поднялся ветер, да еще восточный, то, пожалуй, там, позади, он был бы даже сильнее, чем здесь.

But hope urged him onward.	Но надежда побуждала Фергюссона двигаться вперед.
And yet those two gallons of water, expended in vain, would have sufficed for nine days' halt in the desert.	И вот из-за этого без всякой пользы израсходовано два галлона драгоценной воды, которой хватило бы на целых девять дней стоянки в пустыне.
And what changes might not have occurred in nine days!	И каких только перемен не могло произойти за эти дни!
Perhaps, too, while retaining the water, he might have ascended by throwing out ballast, at the cost merely of discharging some gas, when he had again to descend.	"А затем, - думал доктор, - может быть, при подъеме было бы лучше выбросить балласт для того; чтобы сохранить воду. Но тогда при спуске пришлось бы пожертвовать газом.
But the gas in his balloon was his blood, his very life!	А можно ли это делать, раз газ является как бы кровью "Виктории", ее жизнью?.."
A thousand one such reflections whirled in succession through his brain; and, resting his head between his hands, he sat there for hours without raising it.	Эти мысли неслись бесконечной вереницей; опустив голову, Фергюссон сидел без движения целыми часами.
"We must make one final effort," he said, at last, about ten o'clock in the morning. "We must endeavor, just once more, to find an atmospheric current to bear us away from here, and, to that end, must risk our last resources."	- Ну, надо еще сделать последнее усилие, - сказал он себе часов в десять утра. - Надо еще раз попытаться найти воздушное течение, которое могло бы понести нас. Рискнем последним!
Therefore, while his companions slept, the doctor raised the hydrogen in the balloon to an elevated temperature, and the huge globe, filling out by the dilation of the gas, rose straight up in the perpendicular rays of the sun.	И в то время как его товарищи дремали, он довел до высокой температуры газ в оболочке шара, и "Виктория", увеличившись в объеме, поднялась прямо вверх под лучами полуденного солнца.
The doctor searched vainly for a breath of wind, from the height of one hundred feet to that of five miles; his starting-point remained fatally right below him, and absolute calm seemed to reign, up to the extreme limits of the breathing atmosphere.	Доктор тщетно искал на различных высотах, начиная от ста футов до пяти тысяч, хотя бы самого слабого воздушного течения - полнейшая тишина царила везде, до самых верхних границ атмосферы.
At length the feeding-supply of water gave out; the cylinder was extinguished for lack of gas; the Buntzen battery ceased to work, and the balloon, shrinking together, gently descended to the sand, in the very place that the car had hollowed out there.	Наконец, вода, дававшая водород, иссякла, и горелка погасла. Бунзеновская батарея перестала действовать, и "Виктория", съежившись, мало-помалу опустилась на песок в том месте, где еще сохранился след от ее корзины.
It was noon; and solar observations gave nineteen degrees thirty-five minutes east longitude, and six degrees fifty-one minutes north latitude, or nearly five hundred miles from Lake Tchad, and more than four hundred miles from the western coast of Africa.	Наступил полдень. По вычислениям оказалось, что они находятся на 19° 35' широты, приблизительно в пятистах милях от озера Чад и более чем в четырехстах милях от Западного побережья Африки.
On the balloon taking ground, Kennedy and Joe awoke from their stupor.	Когда корзина "Виктории" коснулась земли, Дик и Джо очнулись от сроего тяжкого забытья.
"We have halted," said the Scot.	- Мы останавливаемся? - спросил шотландец.
"We had to do so," replied the doctor, gravely.	- Да, приходится, - ответил Фергюссон.
His companions understood him.	Его товарищи прекрасно поняли, что он хотел этим сказать.

The level of the soil at that point corresponded with the level of the sea, and, consequently, the balloon remained in perfect equilibrium, and absolutely motionless.	Местность, все время понижавшаяся, была здесь на уровне моря, поэтому шар сохранял полное равновесие и неподвижность.
The weight of the three travellers was replaced with an equivalent quantity of sand, and they got out of the car.	Вес пассажиров был возмещен песком, и они сошли на землю.
Each was absorbed in his own thoughts; and for many hours neither of them spoke.	Погруженные в свои мысли, они за несколько часов не обменялось друг с другом ни словом.
Joe prepared their evening meal, which consisted of biscuit and pemmican, and was hardly tasted by either of the party.	Джо занялся приготовлением ужина, состоявшего из сухарей и пеммикана, но все трое едва притронулись к еде.
A mouthful of scalding water from their little store completed this gloomy repast.	Глоток горячей воды завершил эту печальную трапезу.
During the night none of them kept awake; yet none could be precisely said to have slept.	Ночью никто не нес вахты, но никто и не сомкнул глаз. Духота была невыносимая.
On the morrow there remained only half a pint of water, and this the doctor put away, all three having resolved not to touch it until the last extremity. It was not long, however, before Joe exclaimed: "I'm choking, and the heat is getting worse!	Оставалось всего полпннты воды. Доктор приберегал ее на крайний случай, и было решено не трогать ее до последней возможности. - Я задыхаюсь! - крикнул вскоре Джо. - Как будто стало еще жарче.
I'm not surprised at that, though," he added, consulting the thermometer; "one hundred and forty degrees!"	Ну, и не удивительно, - прибавил он, взглянув на термометр, - ведь целых сто сорок градусов.
"The sand scorches me," said the hunter, "as though it had just come out of a furnace; and not a cloud in this sky of fire. It's enough to drive one mad!"	- А песок жжет так, словно он только что из печки, - отозвался охотник. - И ни единого облачка на этом раскаленном небе! - Просто с ума сойти можно!
"Let us not despair," responded the doctor. "In this latitude these intense heats are invariably followed by storms, and the latter come with the suddenness of lightning.	- Не будем отчаиваться, - проговорил Фергюссон. - Под этими широтами после такой сильной жары неизбежно проносятся бури, и налетают они с невероятной быстротой.
Notwithstanding this disheartening clearness of the sky, great atmospheric changes may take place in less than an hour."	Несмотря на эту угнетающую нас ясность неба, огромные перемены могут произойти в какой-нибудь час.
"But," asked Kennedy, "is there any sign whatever of that?"	- Да помилуй, Самуэль, были бы хоть какие-нибудь признаки этого! - возразил Кеннеди.
"Well," replied the doctor, "I think that there is some slight symptom of a fall in the barometer."	- Ну, что же, - отозвался доктор, - мне и кажется, что барометр чуть-чуть понижается.
"May Heaven hearken to you, Samuel! for here we are pinned to the ground, like a bird with broken wings."	- Ах, Самуэль! Да услышит тебя небо! А то ведь мы прикованы к земле, как птица с поломанными крыльями.
"With this difference, however, my dear Dick, that our wings are unhurt, and I hope that we shall be able to use them again."	- С той только разницей, дорогой Дик, что наши-то крылья в целости, и я надеюсь еще ими попользоваться.

"Ah! wind! wind!" exclaimed Joe; "enough to carry us to a stream or a well, and we'll be all right.	- Ах, ветра бы нам, ветра! - воскликнул Джо. -Пусть бы он донес нас до ручейка, до колодца: нам больше ничего и не надо!
We have provisions enough, and, with water, we could wait a month without suffering; but thirst is a cruel thing!"	Ведь съестных припасов у нас достаточно, и с водой мы могли бы, не печалясь, выжидать хотя бы и месяц. Но жажда - это жестокая вещь.
It was not thirst alone, but the unchanging sight of the desert, that fatigued the mind.	Действительно, изнурительная жажда пустыни, находящейся все время перед глазами, действовала самым подавляющим образом.
There was not a variation in the surface of the soil, not a hillock of sand, not a pebble, to relieve the gaze.	Взору совершенно не на чем было остановиться: не только холмика, но даже камня не было видно кругом.
This unbroken level discouraged the beholder, and gave him that kind of malady called the "desert-sickness."	Эти безбрежные, ровные пески вызывали отвращение и доводили до болезненного состояния, носящего название "болезнь пустыни".
The impassible monotony of the arid blue sky, and the vast yellow expanse of the desert-sand, at length produced a sensation of terror.	Невозмутимая голубизна неба и желтизна бесконечнйх песков в конце кондов наводили ужас.
In this inflamed atmosphere the heat appeared to vibrate as it does above a blazing hearth, while the mind grew desperate in contemplating the limitless calm, and could see no reason why the thing should ever end, since immensity is a species of eternity.	Казалось, сам знойный воздух дрожит над раскаленной добела печью. Эта спокойная беспредельность приводила в отчаяние, уже не верилось, что она может смениться чем-либо другим: ведь беспредельность сродни вечности.
Thus, at last, our hapless travellers, deprived of water in this torrid heat, began to feel symptoms of mental disorder. Their eyes swelled in their sockets, and their gaze became confused.	Наши несчастные путники, лишенные в эту невыносимую жару воды, начали испытывать приступы галлюцинаций, глаза их широко раскрылись и стали мутными.
When night came on, the doctor determined to combat this alarming tendency by rapid walking.	С наступлением ночи Фергюссон решил быстрой ходьбой побороть это опасное состояние.
His idea was to pace the sandy plain for a few hours, not in search of any thing, but simply for exercise.	Он намерен был походить несколько часов по песчаной равнине не в поисках чего-либо, а просто ради самого движения.
"Come along!" he said to his companions; "believe me, it will do you good."	- Пойдемте со мной, - уговаривал он своих спутников. - Поверьте мне, это принесет вам пользу.
"Out of the question!" said Kennedy; "I could not walk a step."	- Для меня это невозможно, - ответил Кеннеди, - я не в силах сделать и шага.
"And I," said Joe, "would rather sleep!"	-А я предпочитаю все-таки спать, - заявил Джо.
"But sleep, or even rest, would be dangerous to you, my friends; you must react against this tendency to stupor.	- Но сон и неподвижность могут быть гибельны для вас, друзья мои. Надо бороться с апатией.
Come with me!"	Ну, идемте же!
But the doctor could do nothing with them, and, therefore, set off alone, amid the starry clearness of the night.	Но уговорить их доктору так и не удалось, и он отправился один.

The first few steps he took were painful, for they were the steps of an enfeebled man quite out of practice in walking.	Ночь была звездная, прозрачная, Фергюссон ослабел, и вначале идти было тяжело - он отвык ходить.
However, he quickly saw that the exercise would be beneficial to him, and pushed on several miles to the westward. Once in rapid motion, he felt his spirits greatly cheered, when, suddenly, a vertigo came over him; he seemed to be poised on the edge of an abyss; his knees bent under him; the vast solitude struck terror to his heart; he found himself the minute mathematical point, the centre of an infinite circumference, that is to say-a nothing!	Но вскоре доктор почувствовал, что движение действует на него благотворно. Он прошел на запад несколько миль, и бодрость уже начала было возвращаться к нему, как вдруг у него закружилась голова. Ему показалось, что под его ногами раскрылась пропасть, колени подгибались, безбрежная пустыня наводила ужас. Фергюссон казался себе математической точкой, центром бесконечной окружности, то есть ничем.
The balloon had disappeared entirely in the deepening gloom. The doctor, cool, impassible, reckless explorer that he was, felt himself at last seized with a nameless dread.	"Виктории" в ночной тьме совсем не было видно... И вот Фергюссона, этого отважного, невозмутимого путешественника, охватил непреодолимый страх.
He strove to retrace his steps, but in vain. He called aloud. Not even an echo replied, and his voice died out in the empty vastness of surrounding space, like a pebble cast into a bottomless gulf; then, down he sank, fainting, on the sand, alone, amid the eternal silence of the desert.	Он хотел было идти назад, но не мог; стал кричать, - на его крик не отзывалось, даже эхо, и голос его затерялся в пространстве, как камень, упавший в бездонную пропасть. Один среди бесконечной пустыни, Фергюссон опустился на песок и потерял сознание...
At midnight he came to, in the arms of his faithful follower, Joe.	В полночь Фергюссон очнулся на руках своего верного Джо.
The latter, uneasy at his master's prolonged absence, had set out after him, easily tracing him by the clear imprint of his feet in the sand, and had found him lying in a swoon.	Встревоженный продолжительным отсутствием доктора, Джо бросился разыскивать его по следам, ясно отпечатавшимся на песке, и нашел его в обмороке.
"What has been the matter, sir?" was the first inquiry.	- Что с вами случилось, сэр? - с тревогой спросил он, видя, что доктор приходит в себя.
"Nothing, Joe, nothing!	- Ничего, милый Джо.
Only a touch of weakness, that's all. It's over now."	Минутная слабость, вот и все.
"Oh! it won't amount to any thing, sir, I'm sure of that; but get up on your feet, if you can. There! lean upon me, and let us get back to the balloon."	- Конечно, сэр, это пустяки, но все-таки поднимайтесь, обопритесь на меня и идемте к "Виктории".
And the doctor, leaning on Joe's arm, returned along the track by which he had come.	Доктор, опираясь на руку Джо, пошел обратно по оттиснутым на песке следам.
"You were too bold, sir; it won't do to run such risks.	- Как хотите, сэр, а это неосторожно с вашей стороны.
You might have been robbed," he added, laughing. "But, sir, come now, let us talk seriously."	Нельзя так рисковать, - начал Джо. - Вас, пожалуй, могли и ограбить, - прибавил он шутя. -Но давайте поговорим серьезно.
"Speak! I am listening to you."	- Говори, я тебя слушаю.
"We must positively make up our minds to do something.	- Нам непременно надо что-нибудь придумать.

Our present situation cannot last more than a few days longer, and if we get no wind, we are lost."	Мы можем протянуть всего каких-нибудь несколько дней, а там, если не подует ветер, мы погибли.
The doctor made no reply.	Доктор ничего не ответил.
"Well, then, one of us must sacrifice himself for the good of all, and it is most natural that it should fall to me to do so."	- Надо, чтобы кто-нибудь пожертвовал собой для общей пользы, - продолжал Джо. - И проще всего будет, чтобы это сделал я.
"What have you to propose?	- Что ты хочешь сказать?
What is your plan?"	У тебя есть какой-нибудь план?
"A very simple one! It is to take provisions enough, and to walk right on until I come to some place, as I must do, sooner or later.	- План мой очень прост: я забираю с собой часть съестных припасов и иду прямо вперед, пока куда-нибудь не дойду, что должно же когда-нибудь случиться.
In the mean time, if Heaven sends you a good wind, you need not wait, but can start again.	Если же в это время подует благоприятный ветер, вы полетите, не дожидаясь меня.
For my part, if I come to a village, I'll work my way through with a few Arabic words that you can write for me on a slip of paper, and I'll bring you help or lose my hide.	А если я дойду до какого-нибудь селения, то с помощью нескольких арабских слов, которые вы мне напишете на бумажке, сумею заставить себя понять, и тут или смогу доставить вам помощь, или уже придется пожертвовать собственной шкурой.
What do you think of my plan?"	Как вы находите мой план?
"It is absolute folly, Joe, but worthy of your noble heart.	- Он безумен, Джо, но я вижу в нем твою честную смелую душу.
The thing is impossible.	Это невозможно, и ты не покинешь нас.
You will not leave us."	- Но надо же, сэр, в конце концов попытаться что-нибудь сделать.
"But, sir, we must do something, and this plan can't do you any harm, for, I say again, you need not wait; and then, after all, I may succeed."	Вам же это нисколько не может повредить, так как, повторяю, дожидаться меня не надо, а у меня, возможно, чтонибудь да и выйдет.
"No, Joe, no!	- Нет, Джо, нет!
We will not separate. That would only be adding sorrow to trouble.	Мы не расстанемся, это еще прибавило бы нам горя.
It was written that matters should be as they are; and it is very probably written that it shall be quite otherwise by-and-by.	Нам суждено было попасть в такое положение и, может быть, суждено выйти из него.
Let us wait, then, with resignation."	Итак, покоримся судьбе и будем ждать...
"So be it, master; but take notice of one thing: I give you a day longer, and I'll not wait after that.	- Пусть будет по-вашему, сэр, но предупреждаю: я даю вам день и больше ждать не буду.
To-day is Sunday; we might say Monday, as it is one o'clock in the morning, and if we don't get off by Tuesday, I'll run the risk. I've made up my mind to that!"	Сегодня воскресенье, или, вернее, понедельник, ведь уже час утра... Так вот, если во вторник мы не двинемся, я отправлюсь, - и решил я это окончательно.

The doctor made no answer, and in a few minutes they got back to the car, where he took his place beside Kennedy, who lay there plunged in silence so complete that it could not be considered sleep.	Доктор ничего не ответил. Вскоре они подошли к "Виктории" и улеглись в корзине рядом с Кеннеди. Тот не проронил ни слова, хотя и не спал.
CHAPTER TWENTY-SEVENTH.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Terrific Heat.-Hallucinations.-The Last Drops of Water.-Nights of Despair.-An Attempt at Suicide.-The Simoom.-The Oasis.-The Lion and Lioness.	Ужасающий эной. - Галлюцинации. - Последние капли воды. - Ночь отчаяния. - Попытка самоубийства. - Самум. - Оазис. - Лев и львица.
The doctor's first care, on the morrow, was to consult the barometer.	Проснувшись на следующее утро, доктор, первым делом бросил взгляд на барометр.
He found that the mercury had scarcely undergone any perceptible depression. "Nothing!" he murmured, "nothing!"	Ртутный столбик почти не понизился. - Ничего нового, ничего, - пробормотал он.
He got out of the car and scrutinized the weather; there was only the same heat, the same cloudless sky, the same merciless drought.	Фергюссон вышел из корзины и стал смотреть во все стороны: от же зной, та же ясность неба, та же неумолимая неподвижность воздуха.
"Must we, then, give up to despair?" he exclaimed, in agony.	- Неужели нет ни малейшей надежды?! -воскликнул он.
Joe did not open his lips. He was buried in his own thoughts, and planning the expedition he had proposed.	Джо не отозвался, он весь ушел в свои мысли.
Kennedy got up, feeling very ill, and a prey to nervous agitation.	Кеннеди поднялся совсем больным. Его возбужденное состояние не могло не вызывать беспокойства.
He was suffering horribly with thirst, and his swollen tongue and lips could hardly articulate a syllable.	Он ужасно страдал от жажды и с трудом двигал распухшим языком и губами.
There still remained a few drops of water.	Оставалось еще несколько капель воды.
Each of them knew this, and each was thinking of it, and felt himself drawn toward them; but neither of the three dared to take a step.	Каждый знал об этом, каждый думал об этих каплях, и каждого тянуло к ним, но никто не решался сделать первый шаг.
Those three men, friends and companions as they were, fixed their haggard eyes upon each other with an instinct of ferocious longing, which was most plainly revealed in the hardy Scot, whose vigorous constitution yielded the soonest to these unnatural privations.	Эти три товарища, эти три друга бросали один на другого дикие взгляды, - они были охвачены животной алчностью. Особенно сильно она проявлялась у Кеннеди. Его могучий организм раньше других изнемог от невыносимых лишений.
Throughout the day he was delirious, pacing up and down, uttering hoarse cries, gnawing his clinched fists, and ready to open his veins and drink his own hot blood.	Весь день он был в каком-то бредовом состоянии: ходил взад и вперед, что-то хрипло выкрикивал, кусая себе кулаки, был близок к тому, чтобы вскрыть себе вены и напиться собственной кровью.
"Ah!" he cried, "land of thirst! Well might you be called the land of despair!"	- "Страна жажды"! - кричал он. - Нет, вернее будет назвать тебя "страной отчаяния"!

At length he sank down in utter prostration, and his friends heard no other sound from him than the hissing of his breath between his parched and swollen lips.	Потом он впал в состояние полного изнеможения: слышалось только свистящее дыхание, с шумом вырывавшееся из его запекшихся губ.
Toward evening, Joe had his turn of delirium.	Под вечер первые приступы безумия охватили и Джо.
The vast expanse of sand appeared to him an immense pond, full of clear and limpid water; and, more than once, he dashed himself upon the scorching waste to drink long draughts, and rose again with his mouth clogged with hot dust.	Бесконечная масса песков вдруг показалась ему громадным прудом с чистой, прозрачной водой. Не раз несчастный бросался на раскаленную землю, чтобы напиться. Поднимался он со ртом, полным песка, и злобно кричал:
"Curses on it!" he yelled, in his madness, "it's nothing but salt water!"	- Проклятие! Вода-то соленая!
Then, while Ferguson and Kennedy lay there motionless, the resistless longing came over him to drain the last few drops of water that had been kept in reserve. The natural instinct proved too strong.	После одного из таких приступов безумия Джо, видя, что Фергюссон и Кеннеди лежат без движения, поддался непреодолимому желанию выпить последние, оставленные про запас капли воды.
He dragged himself toward the car, on his knees; he glared at the bottle containing the precious fluid; he gave one wild, eager glance, seized the treasured store, and bore it to his lips.	Не в силах справиться с собой, он подполз на коленях к корзине и, пожирая безумными глазами бутылку с водой, схватил ее и впился в нее губами.
At that instant he heard a heart-rending cry close beside him-"Water! water!"	В этот миг рядом с ним раздались раздирающие душу крики: - Пить! Пить!
It was Kennedy, who had crawled up close to him, and was begging there, upon his knees, and weeping piteously. Joe, himself in tears, gave the poor wretch the bottle, and Kennedy drained the last drop with savage haste.	Кеннеди подползал к нему. Несчастный охотник был жалок, он на коленях, плача, молил Джо, который со слезами протянул ему бутылку, и Кеннеди выпил все, что было в ней, все до последней капли.
"Thanks!" he murmured hoarsely, but Joe did not hear him, for both alike had dropped fainting on the sand.	- Спасибо, - пробормотал он, но Джо не слышал: он свалился на песок рядом с шотландцем.
What took place during that fearful night neither of them knew, but, on Tuesday morning, under those showers of heat which the sun poured down upon them, the unfortunate men felt their limbs gradually drying up, and when Joe attempted to rise he found it impossible.	Как прошла эта ужасная ночь - неизвестно. Утром несчастные стали чувствовать, как под огненными потоками солнца тела их мало-помалу совсем высыхают. Когда Джо хотел подняться, ему это не удалось. Он был уже не в силах осуществить свой план.
He looked around him.	Джо оглянулся вокруг.
In the car, the doctor, completely overwhelmed, sat with his arms folded on his breast, gazing with idiotic fixedness upon some imaginary point in space.	Доктор мрачно сидел в корзине; он скрестил на груди руки и уставился бессмысленными глазами в одну точку.
Kennedy was frightful to behold. He was rolling his head from right to left like a wild beast in a cage.	У Кеннеди вид был страшный: он мотал головой из стороны в сторону, как дикий зверь в клетке.
All at once, his eyes rested on the butt of his rifle, which jutted above the rim of the car.	Вдруг глаза охотника остановились на карабине, приклад которого торчал из-за борта корзины.

"Ah!" he screamed, raising himself with a superhuman effort. Desperate, mad, he snatched at the weapon, and turned the barrel toward his mouth.	- Ах! - вскричал он, поднимаясь с нечеловеческими усилиями, и вне себя, как безумный, бросился к карабину, схватил его и приставил дуло к своему рту.
"Kennedy!" shouted Joe, throwing himself upon his friend.	- Сэр! Сэр! - с криком кинулся к нему Джо.
"Let go! hands off!" moaned the Scot, in a hoarse, grating voice-and then the two struggled desperately for the rifle.	- Оставь меня! Убирайся! - хрипел шотландец. Между ними завязалась ожесточенная борьба.
"Let go, or I'll kill you!" repeated Kennedy.	- Пошел вон, или я тебя убью! - задыхаясь, повторял Кеннеди.
But Joe clung to him only the more fiercely, and they had been contending thus without the doctor seeing them for many seconds, when, suddenly the rifle went off.	Джо изо всех сил вцепился в него. Они боролись с минуту; Фергюссон, казалось, даже не замечал их. Во время этой жестокой схватки карабин внезапно выстрелил.
At the sound of its discharge, the doctor rose up erect, like a spectre, and glared around him.	Услышав этот звук, доктор поднялся во весь рост; он был похож на призрак.
But all at once his glance grew more animated; he extended his hand toward the horizon, and in a voice no longer human shrieked:	Вдруг глаза его ожили, он протянул к горизонту руку и нечеловеческим голосом закричал:
"There! there-off there!"	- Там! Там! Вон там!
There was such fearful force in the cry that Kennedy and Joe released each other, and both looked where the doctor pointed.	В его крике и жесте было столько энергии, что Джо и Кеннеди тотчас же перестали бороться и оба посмотрели на Фергюссона.
The plain was agitated like the sea shaken by the fury of a tempest; billows of sand went tossing over each other amid blinding clouds of dust; an immense pillar was seen whirling toward them through the air from the southeast, with terrific velocity; the sun was disappearing behind an opaque veil of cloud whose enormous barrier extended clear to the horizon, while the grains of fine sand went gliding together with all the supple ease of liquid particles, and the rising dust-tide gained more and more with every second.	Необъятная равнина волновалась, словно разъяренное в бурю море. Волны песка бушевали, а с юго-востока, вращаясь с неимоверной быстротой, надвигался колоссальный песчаный столб. В эту минуту солнце скрылось за темной тучей, длиннейшая тень от которой доходила до самой "Виктории". Мельчайшие песчинки неслись с легкостью водяных брызг, и все это бушующее море песка надвигалось на них.
Ferguson's eyes gleamed with a ray of energetic hope.	Надежда и энергия засветились в глазах Фергюссона.
"The simoom!" he exclaimed.	- Самум! - крикнул он,
"The simoom!" repeated Joe, without exactly knowing what it meant.	- Самум! - повторил Джо, не понимая хорошенько, что это значит.
"So much the better!" said Kennedy, with the bitterness of despair. "So much the better-we shall die!"	- Тем лучше, - закричал Кеннеди с бешеным отчаянием. - Тем лучше! Мы погибнем!
"So much the better!" echoed the doctor, "for we shall live!" and, so saying, he began rapidly to throw out the sand that encumbered the car.	- Тем лучше, - повторил Фергюссон, - но потому, что мы будем спасены. И он быстро начал выбрасывать из корзины песок, служивший балластом.

At length his companions understood him, and took their places at his side.	В конце концов его товарищи поняли, в чем дело; они стали помогать ему выбрасывать песок, а затем заняли свои места в корзине.
"And now, Joe," said the doctor, "throw out some fifty pounds of your ore, there!"	- Теперь, Джо, вышвырни-ка фунтов пятьдесят твоей руды, - скомандовал доктор.
Joe no longer hesitated, although he still felt a fleeting pang of regret.	Джо не колеблясь сделал это, и все же его кольнула мгновенная боль сожаления.
The balloon at once began to ascend.	"Виктория" стала подниматься.
"It was high time!" said the doctor.	- Как своевременно! - воскликнул доктор.
The simoom, in fact, came rushing on like a thunderbolt, and a moment later the balloon would have been crushed, torn to atoms, annihilated.	Самум действительно приближался с быстротой молнии. Еще немного - и "Виктория" была бы раздавлена, изорвана в клочки, уничтожена.
The awful whirlwind was almost upon it, and it was already pelted with showers of sand driven like hail by the storm.	Колоссальный смерч уже настигал ее и осыпал градом песка.
"Out with more ballast!" shouted the doctor.	- Еще выбрасывай балласт! - крикнул доктор.
"There!" responded Joe, tossing over a huge fragment of quartz.	- Есть, - отозвался Джо, кидая на землю огромный кусок кварца.
With this, the Victoria rose swiftly above the range of the whirling column, but, caught in the vast displacement of the atmosphere thereby occasioned, it was borne along with incalculable rapidity away above this foaming sea.	"Виктория" быстро поднялась над проносящимся смерчем и, подхваченная могучим воздушным течением, полетела с неимоверной быстротой над пенящимся морем песка.
The three travellers did not speak.	Самуэль, Дик и Джо молчали.
They gazed, and hoped, and even felt refreshed by the breath of the tempest.	Освеженные бурным вихрем, они с надеждой смотрели вперед...
About three o'clock, the whirlwind ceased; the sand, falling again upon the desert, formed numberless little hillocks, and the sky resumed its former tranquillity.	В три часа самум прекратился. Песок, оседая, образовал бесчисленные холмики. В небе снова воцарилась полнейшая тишина.
The balloon, which had again lost its momentum, was floating in sight of an oasis, a sort of islet studded with green trees, thrown up upon the surface of this sandy ocean.	"Виктория" остановилась. Путешественники увидели впереди зеленый остров, поднимавшийся из океана песков, - оазис.
"Water! we'll find water there!" said the doctor.	- Вода! Там вода! - закричал доктор.
And, instantly, opening the upper valve, he let some hydrogen escape, and slowly descended, taking the ground at about two hundred feet from the edge of the oasis.	В тот же миг он открыл верхний клапан, выпустил часть водорода, и "Виктория" тихонько спустилась в двухстах шагах от оазиса.
In four hours the travellers had swept over a distance of two hundred and forty miles!	За четыре часа воздухоплаватели покрыли расстояние в двести сорок миль.
The car was at once ballasted, and Kennedy, closely followed by Joe, leaped out.	Корзину загрузили, и Кеннеди в сопровождении Джо соскочил на землю.
"Take your guns with you!" said the doctor; "take your guns, and be careful!"	- Берите особой ружья! - крикнул Фергюссон. - Да смотрите, будьте осторожнее.

Dick grasped his rifle, and Joe took one of the fowling-pieces.	Дик бросился за своим карабином, а Джо схватил одно из ружей.
They then rapidly made for the trees, and disappeared under the fresh verdure, which announced the presence of abundant springs.	Быстро понеслись они к деревьям и мигом очутились под зеленой кущей, сулившей обилие драгоценной влаги.
As they hurried on, they had not taken notice of certain large footprints and fresh tracks of some living creature marked here and there in the damp soil.	В своем возбужденном состоянии они не обратили внимания на видневшиеся там и сям свежие следы.
Suddenly, a dull roar was heard not twenty paces from them.	Вдруг в шагах двадцати от них послышалось рычание.
"The roar of a lion!" said Joe.	- Это лев, - проговорил Джо.
"Good for that!" said the excited hunter; "we'll fight him.	- Тем лучше! - воскликнул ожесточенный охотник. - Будем драться.
A man feels strong when only a fight's in question."	О, силы найдутся, если нужно только драться.
"But be careful, Mr. Kennedy; be careful!	- Поосторожнее, мистер Дик, поосторожнее.
The lives of all depend upon the life of one."	Помните, что от жизни одного из нас зависит жизнь всех.
But Kennedy no longer heard him; he was pushing on, his eye blazing; his rifle cocked; fearful to behold in his daring rashness.	Но Кеннеди пропустил эти слова мимо ушей, он уже мчался вперед, держа в руках заряженный карабин, мчался с пылающим взором, страшный в своей отваге.
There, under a palm-tree, stood an enormous black-maned lion, crouching for a spring on his antagonist.	Под одной из пальм стоял огромный лев с черной гривой, готовый каждую минуту броситься на свою жертву.
Scarcely had he caught a glimpse of the hunter, when he bounded through the air; but he had not touched the ground ere a bullet pierced his heart, and he fell to the earth dead.	Заметив охотника, лев сделал страшный прыжок, но, прежде чем он коснулся земли, пуля поразила его прямо в сердце. Он упал мертвый.
"Hurrah! hurrah!" shouted Joe, with wild exultation.	- Ура! ура! - закричал Джо.
Kennedy rushed toward the well, slid down the dampened steps, and flung himself at full length by the side of a fresh spring, in which he plunged his parched lips.	Кеннеди кинулся к колодцу, сбежал по влажным ступенькам, припал к источнику и жадно стал пить свежую, холодную воду.
Joe followed suit, and for some minutes nothing was heard but the sound they made with their mouths, drinking more like maddened beasts than men.	Джо последовал его примеру, и некоторое время ничего не было слышно, кроме бульканья и прищелкиванья языком - звуков, испускаемых животными, когда они утоляют свою жажду.
"Take care, Mr. Kennedy," said Joe at last; "let us not overdo the thing!" and he panted for breath.	- Будем благоразумны, мистер Дик, - тяжело дыша, проговорил Джо, - как бы мы не перехватили через край.
But Kennedy, without a word, drank on. He even plunged his hands, and then his head, into the delicious tide-he fairly revelled in its coolness.	Но Дик, ничего не отвечая, окунал в воду голову и руки и все продолжал пить; он словно опьянел.
"But the doctor?" said Joe; "our friend, Dr. Ferguson?"	- А мистер Фергюссон... - начал Джо.

That one word recalled Kennedy to himself, and, hastily filling a flask that he had brought with him, he started on a run up the steps of the well.	Имя это мгновенно привело в себя Кеннеди. Он сейчас же наполнил водой принесенную с собой бутылку и бросился вверх по лестнице.
But what was his amazement when he saw an opaque body of enormous dimensions blocking up the passage!	Но каково же было его изумление, когда он увидел, что какое-то огромное темное тело закрывает выход из колодца.
Joe, who was close upon Kennedy's heels, recoiled with him.	Оба они, Кеннеди и идущий за ним Джо, подались назад.
"We are blocked in-entrapped!"	- Да мы заперты! - закричал Джо.
"Impossible! What does that mean?-"	- Просто невероятно, что бы могло это значить?
Dick had no time to finish; a terrific roar made him only too quickly aware what foe confronted him.	Не успел Дик договорить эти слова, как ужасное рычание показало им, с каким новым страшным врагом им придется иметь дело.
"Another lion!" exclaimed Joe.	- Еще лев! - закричал Джо.
"A lioness, rather," said Kennedy.	- Нет, не лев, это львица.
"Ah! ferocious brute!" he added,	Ах, проклятая тварь!
"I'll settle you in a moment more!" and swiftly reloaded his rifle.	Подожди же! - крикнул охотник, снова поспешно заряжая свой карабин.
In another instant he fired, but the animal had disappeared.	Он выстрелил, и животное исчезло...
"Onward!" shouted Kennedy.	- Вперед! - скомандовал Кеннеди.
"No!" interposed the other, "that shot did not kill her; her body would have rolled down the steps; she's up there, ready to spring upon the first of us who appears, and he would be a lost man!"	- Нет, мистер Дик, не надо пока выходить. Вы ведь эту самую львицу не убили наповал, а то бы она свалилась сюда Теперь она, видно, ждет, чтобы наброситься на первого, кто покажется, и тогда уж ему капут.
"But what are we to do?	- Но как же быть?
We must get out of this, and the doctor is expecting us."	Надо же выйти. Да и Самуэль нас ждет.
"Let us decoy the animal. Take my piece, and give me your rifle."	- Надо нам завлечь сюда этого зверя, - ответил Джо. - Возьмите мое ружье, а мне дайте ваш карабин.
"What is your plan?"	- Что ты задумал?
"You'll see."	- Вот увидите.
And Joe, taking off his linen jacket, hung it on the end of the rifle, and thrust it above the top of the steps.	Джо сбросил свою полотняную куртку, надел ее на ствол карабина и в виде приманки выставил в отверстие колодца.
The lioness flung herself furiously upon it. Kennedy was on the alert for her, and his bullet broke her shoulder.	Разъяренная львица накинулась на куртку, а Кеннеди сейчас же выстрелил и раздробил ей плечо.

The lioness, with a frightful howl of agony, rolled down the steps, overturning Joe in her fall. The poor fellow imagined that he could already feel the enormous paws of the savage beast in his flesh, when a second detonation resounded in the narrow passage, and Dr. Ferguson appeared at the opening above with his gun in hand, and still smoking from the discharge.	Львица, рыча, покатилась по лестнице, опрокинув Джо, которому уже казалось, что в него вонзаются огромные львиные когти... но вдруг раздался новый выстрел, и в отверстии колодца появился Фергюссон с еще дымящимся в руках ружьем.
Joe leaped to his feet, clambered over the body of the dead lioness, and handed up the flask full of sparkling water to his master.	Джо быстро поднялся, перескочил через труп львицы и, взбежав по лестнице, подал доктору бутылку, полную воды.
To carry it to his lips, and to half empty it at a draught, was the work of an instant, and the three travellers offered up thanks from the depths of their hearts to that Providence who had so miraculously saved them.	Поднести эту бутылку к губам и наполовину опорожнить ее было для Фергюссона делом одного мгновения. И три путешественника от всего сердца возблагодарили провидение, таким чудесным образом спасшее их.
CHAPTER TWENTY-EIGHTH.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
An Evening of Delight.-Joe's Culinary Performance.-A Dissertation on Raw Meat.-The Narrative of James Bruce.-Camping out.-Joe's Dreams.-The Barometer begins to fall.-The Barometer rises again.-Preparations for Departure.-The Tempest.	Прекрасный вечер. - Стряпня Джо. - О сыром мясе. - Случай с Джемсом Брюсом. - Бивуак. -Мечты Джо. - Барометр падает. - Барометр снова поднимается. - Приготовления к отлету. - Ураган.
The evening was lovely, and our three friends enjoyed it in the cool shade of the mimosas, after a substantial repast, at which the tea and the punch were dealt out with no niggardly hand.	После сытного обеда, запитого немалым количеством чая и грога, наши путешественники провели чудесный вечер под свежей зеленой листвой мимоз.
Kennedy had traversed the little domain in all directions. He had ransacked every thicket and satisfied himself that the balloon party were the only living creatures in this terrestrial paradise; so they stretched themselves upon their blankets and passed a peaceful night that brought them forgetfulness of their past sufferings.	Кеннеди во всех направлениях обошел маленький оазис, осмотрев, кажется, все его кусты. Несомненно, они трое были единственными живыми существами в этом земном раю. Растянувшись на своих постелях и забыв о перенесенных муках, они провели спокойную ночь.
On the morrow, May 7th, the sun shone with all his splendor, but his rays could not penetrate the dense screen of the palm-tree foliage, and as there was no lack of provisions, the doctor resolved to remain where he was while waiting for a favorable wind.	На следующий день, 7 мая, солнце сияло во всем своем блеске, но жгучие лучи его не могли проникать сквозь густую листву. Съестные припасы еще имелись у путешественников в достаточном количестве, и доктор решил дожидаться в оазисе благоприятного ветра.
Joe had conveyed his portable kitchen to the oasis, and proceeded to indulge in any number of culinary combinations, using water all the time with the most profuse extravagance.	Джо вынул из корзины "Виктории" свою походную кухню и с увлечением занялся всевозможными кулинарными приготовлениями, тратя при этом воду с беспечной расточительностью.
"What a strange succession of annoyances and enjoyments!" moralized Kennedy. "Such abundance as this after such privations; such luxury after such want!	- Какая удивительная смена горестей и радостей! -воскликнул Кеннеди:- После таких лишений -изобилие! После нищеты - роскошь!
Ah!	А я-то!
I nearly went mad!"	Как был я близок к сумасшествию!

"My dear Dick," replied the doctor, "had it not been for Joe, you would not be sitting here, to-day, discoursing on the instability of human affairs."	- Да, дорогой мой Дик, - заговорил доктор, - если бы не Джо, тебя не было бы с нами и ты уже не мог бы философствовать о непостоянстве всего земного.
"Whole-hearted friend!" said Kennedy, extending his hand to Joe.	- Спасибо, дорогой друг! - воскликнул Дик, протянув руку Джо.
"There's no occasion for all that," responded the latter; "but you can take your revenge some time, Mr. Kennedy, always hoping though that you may never have occasion to do the same for me!"	- Не за что, - ответил тот. - Когда-нибудь сочтемся. Впрочем, уж лучше бы такого случая не представлялось.
"It's a poor constitution this of ours to succumb to so little," philosophized Dr. Ferguson.	- А все-таки люди жалки, - заметил доктор. -Падать духом из-за такого пустяка!
"So little water, you mean, doctor," interposed Joe; "that element must be very necessary to life."	- Вы хотите сказать, сэр, что обходиться без воды- это пустяк? - спросил Джо. - Но, видно, эта самая вода уж очень необходима для жизни.
"Undoubtedly, and persons deprived of food hold out longer than those deprived of water."	- Несомненно, Джо: люди могут переносить голод дольше, чем жажду.
"I believe it.	- Верю.
Besides, when needs must, one can eat any thing he comes across, even his fellow-creatures, although that must be a kind of food that's pretty hard to digest."	Да, кроме того, ведь голодный человек может есть все, что ему попадется под руку, даже себе подобного, хоть, должно быть, от такой закуски его долго будет мутить.
"The savages don't boggle much about it!" said Kennedy.	- По-видимому, дикари на этот счет не очень разборчивы, - вставил. Кеннеди.
"Yes; but then they are savages, and accustomed to devouring raw meat; it's something that I'd find very disgusting, for my part."	- Но на то они и дикари, привыкшие есть сырое мясо. Вот уж, можно сказать, мерзкий обычай!
"It is disgusting enough," said the doctor, "that's a fact; and so much so, indeed, that nobody believed the narratives of the earliest travellers in Africa who brought back word that many tribes on that continent subsisted upon raw meat, and people generally refused to credit the statement. It was under such circumstances that a very singular adventure befell James Bruce."	- Да, это так отвратительно, что никто не хотел верить первым путешественникам по Африке, когда они рассказывали, что туземные племена питаются сырым мясом, и вот тогда с Джемсом Брюсом произошел странный случай.
"Tell it to us, doctor; we've time enough to hear it," said Joe, stretching himself voluptuously on the cool greensward.	- Расскажите, сэр. У нас есть время слушать, -сказал Джо, с наслаждением растянувшись на влажной траве.
"By all means.-James Bruce was a Scotchman, of Stirlingshire, who, between 1768 and 1772, traversed all Abyssinia, as far as Lake Tyana, in search of the sources of the Nile.	- Охотно. Джемс Брюс был шотландец из графства Стерлинг. Он тоже искал истоки Нила и с тысяча семьсот шестьдесят восьмого по тысяча семьсот семьдесят второй год путешествовал по Абиссинии.
He afterward returned to England, but did not publish an account of his journeys until 1790.	Он проник вглубь страны до озера Тана и затем вернулся в Англию. Описание своего путешествия Брюс опубликовал только в тысяча семьсот девяностом году.

His statements were received with extreme incredulity, and such may be the reception accorded to our own.	К его рассказам отнеслись недоверчиво -вероятно, и наши будутвстречены с таким же недоверием.
The manners and customs of the Abyssinians seemed so different from those of the English, that no one would credit the description of them.	Быт племен, населяющих Абиссинию, так резко отличался от английского, что повествование Брюса было принято за пустые россказни.
Among other details, Bruce had put forward the assertion that the tribes of Eastern Africa fed upon raw flesh, and this set everybody against him.	Между прочим, автор утверждал, что население Абиссинии ест мясо в сыром виде. Эта подробность возмутила всех.
He might say so as much as he pleased; there was no one likely to go and see!	Говорили, что автор имеет полную возможность врать сколько душе угодно, - ведь никто его проверить не может. Брюс был очень храбр и очень вспыльчив. Недоверие к его словам выводило его из себя.
One day, in a parlor at Edinburgh, a Scotch gentleman took up the subject in his presence, as it had become the topic of daily pleasantry, and, in reference to the eating of raw flesh, said that the thing was neither possible nor true.	Однажды какой-то шотландец стал шутить в его присутствии, в одной из эдинбургских гостиных, насчет "домыслов" путешественника, уверяющего, что в Абиссинии едят сырое мясо. В заключение он решительно заявил, что такой обычай - нечто невероятное и невозможное.
Bruce made no reply, but went out and returned a few minutes later with a raw steak, seasoned with pepper and salt, in the African style.	Брюс, не говоря ни слова, вышел и через некоторое время вернулся с сырым бифштексом, посыпанным солью и перцем по-африкански.
"'Sir,' said he to the Scotchman, 'in doubting my statements, you have grossly affronted me; in believing the thing to be impossible, you have been egregiously mistaken; and, in proof thereof, you will now eat this beef-steak raw, or you will give me instant satisfaction!'	"Сударь, - сказал он шотландцу, - усомнившись в существовании обычая, который я описываю, вы нанесли мне оскорбление. Считая этот обычай невозможным, вы ошиблись. И чтобы доказать это всем, вы скушаете этот бифштекс в сыром виде или ответите мне за ваши слова".
The Scotchman had a wholesome dread of the brawny traveller, and DID eat the steak, although not without a good many wry faces.	Шотландец испугался - и подчинился. Надо было видеть его гримасы!
Thereupon, with the utmost coolness, James Bruce added:	Когда он съел бифштекс, Джемс Брюс заметил:
'Even admitting, sir, that the thing were untrue, you will, at least, no longer maintain that it is impossible.'"	"Допустим, что я рассказал небылицу, но по крайней мере вы не станете утверждать, будто она невозможна".
"Well put in!" said Joe, "and if the Scotchman found it lie heavy on his stomach, he got no more than he deserved.	- Молодец Брюс, - сказал Джо. - Если шотландец заболел несварением желудка, поделом ему.
If, on our return to England, they dare to doubt what we say about our travels-"	И если кто-нибудь, когда мы вернемся в Англию, усомнится в наших рассказах...
"Well, Joe, what would you do?"	- Что же ты тогда сделаешь, Джо?
"Why, I'll make the doubters swallow the pieces of the balloon, without either salt or pepper!"	- Я заставлю его съесть кусок нашей "Виктории" без соли и без перца.
All burst out laughing at Joe's queer notions, and thus the day slipped by in pleasant chat.	Все посмеялись изобретательнрсти Джо. День прошел в приятных разговорах.

With returning strength, hope had revived, and with hope came the courage to do and to dare.	Вместе с силами возвращалась надежда, а с нею мужество.
The past was obliterated in the presence of the future with providential rapidity.	Пережитое изглаживалось из памяти и уступало место мыслям о будущем с благодетельной быстротой.
Joe would have been willing to remain forever in this enchanting asylum; it was the realm he had pictured in his dreams; he felt himself at home; his master had to give him his exact location, and it was with the gravest air imaginable that he wrote down on his tablets fifteen degrees forty-three minutes east longitude, and eight degrees thirty-two minutes north latitude.	Джо заявил, что хотел бы никогда не расставаться с этим волшебным уголком. Это было именно то царство, о котором он всегда мечтал. И чувствует он себя здесь совсем как дома. По его просьбе доктор определил местонахождение оазиса, и Джо с пресерьезным видом занес в свою дорожную записную книжку: 15° 43' восточной долготы и 8° 32' северной широты.
Kennedy had but one regret, to wit, that he could not hunt in that miniature forest, because, according to his ideas, there was a slight deficiency of ferocious wild beasts in it.	Что касается Кеннеди, то он жалел только об одном - что не может поохотиться в этом маленьком лесу. По его мнению, здесь положительно недоставало диких зверей.
"But, my dear Dick," said the doctor, "haven't you rather a short memory? How about the lion and the lioness?"	- Но ты что-то уж очень забывчив, дорогой мой Дик, - возразил доктор. - А этот лев, а львица?
"Oh, that!" he ejaculated with the contempt of a thorough-bred sportsman for game already killed. "But the fact is, that finding them here would lead one to suppose that we can't be far from a more fertile country."	- Ну, что там! - проговорил Джо с обычным презрением истого охотника к убитому зверю. - А кстати, знаете, присутствие в здешнем оазисе этой пары львов, пожалуй, может свидетельствовать о близости плодородных мест.
"It don't prove much, Dick, for those animals, when goaded by hunger or thirst, will travel long distances, and I think that, to-night, we had better keep a more vigilant lookout, and light fires, besides."	- Твое предположение не очень веско, - заметил доктор - Эти звери, гонимые голодом и жаждой, часто пробегают очень большие расстояния. И в следующую ночь нам нужно быть настороже и даже разложить несколько костров.
"What, in such heat as this?" said Joe. "Well, if it's necessary, we'll have to do it, but I do think it a real pity to burn this pretty grove that has been such a comfort to us!"	- В такую-то жару? - воскликнул Джо. -Разумеется, если это необходимо, сэр, то, конечно, будет сделано; но мне, признаться, жалко сжигать этот чудесный лесок, давший нам столько хорошего.
"Oh! above all things, we must take the utmost care not to set it on fire," replied the doctor, "so that others in the same strait as ourselves may some day find shelter here in the middle of the desert."	- Да, надо быть как можно осторожнее, чтобы не спалить его, - сказал доктор, - пусть и другие воспользуются когда-нибудь этим приютом среди пустыни.
"I'll be very careful, indeed, doctor; but do you think that this oasis is known?"	- Уж мы позаботимся об этом, сэр. А вы думаете, что этот оазис известен кому-нибудь?
"Undoubtedly; it is a halting-place for the caravans that frequent the centre of Africa, and a visit from one of them might be any thing but pleasant to you, Joe."	- Конечно, это место стоянки караванов, идущих в Центральную Африку, и наверно могу сказать, что встреча с ними тебе, Джо, была бы не очень по сердцу.
"Why, are there any more of those rascally Nyam-Nyams around here?"	- Да разве здесь также встречаются эти ужасные ньям-ньям?

"Certainly; that is the general name of all the neighboring tribes, and, under the same climates, the same races are likely to have similar manners and customs."	- Без сомнения. Ведь это название общее для всего туземного населения, и, живя в одном и том же климате, эти родственные племена, конечно, усвоили одинаковые нравы и обычаи.
"Pah!" said Joe, "but, after all, it's natural enough.	- Тьфу! - вырвалось у Джо. - Впрочем, - заявил он, - в конце концов это понятно.
If savages had the ways of gentlemen, where would be the difference?	Если бы у дикарей были вкусы джентльменов, то в чем же была бы тогда разница между теми и другими?
By George, these fine fellows wouldn't have to be coaxed long to eat the Scotchman's raw steak, nor the Scotchman either, into the bargain!"	Уж эти ньям-ньям не заставили бы себя просить: они с наслаждением съели бы сырой бифштекс, да и самого шотландца в придачу.
With this very sensible observation, Joe began to get ready his firewood for the night, making just as little of it as possible.	После этих рассуждений Джо отправился раскладывать костры, стараясь делать их как можно меньше.
Fortunately, these precautions were superfluous; and each of the party, in his turn, dropped off into the soundest slumber.	К счастью, эта предосторожность оказалась излишней, и все трое поочередно прекрасно выспались.
On the next day the weather still showed no sign of change, but kept provokingly and obstinately fair.	На следующий день погода ничуть не изменилась-упорно держался штиль.
The balloon remained motionless, without any oscillation to betray a breath of wind.	Полная неподвижность "Виктории" говорила об отсутствии даже самого легкого ветерка.
The doctor began to get uneasy again.	Фергюссон снова начал было беспокоиться.
If their stay in the desert were to be prolonged like this, their provisions would give out. After nearly perishing for want of water, they would, at last, have to starve to death!	"Если так будет и дальше, пожалуй, может не хватить съестных припасов, - думал он. -Неужели, избежав смерти от жажды, мы погибнем от голода?"
But he took fresh courage as he saw the mercury fall considerably in the barometer, and noticed evident signs of an early change in the atmosphere.	Но вскоре он воспрянул духом, заметив, что барометр стал сильно падать, - это был явный признак перемены погоды в ближайшее время.
He therefore resolved to make all his preparations for a start, so as to avail himself of the first opportunity.	И он решил не откладывая заняться всеми необходимыми для полета приготовлениями, чтобы при благопри ятных условиях немедленно подняться на воздух.
The feeding-tank and the water-tank were both completely filled.	Ящик для воды, питавший горелку, и ящик для питьевой воды - оба были наполнены доверху.
Then he had to reestablish the equilibrium of the balloon, and Joe was obliged to part with another considerable portion of his precious quartz.	Затем Фергюссон занялся уравновешиванием шара, и Джо снова пришлось пожертвовать порядочной частью своего сокровища.
With restored health, his ambitious notions had come back to him, and he made more than one wry face before obeying his master; but the latter convinced him that he could not carry so considerable a weight with him through the air, and gave him his choice between the water and the gold.	Однако вместе с силами к нему вернулись его корыстные помыслы, и он не сразу исполнил приказ доктора. Но тот объяснил ему, что "Виктория" не в состоянии поднять лишнего груза и, значит, надо выбирать между водой и золотом.

Joe hesitated no longer, but flung out the requisite quantity of his much-prized ore upon the sand.	Джо, наконец, перестал колебаться и выбросил из корзины на песок значительное количество драгоценной руды.
"The next people who come this way," he remarked, "will be rather surprised to find a fortune in such a place."	- Ну, пусть же это золото достанется тем, кто явится сюда после нас, - промолвил Джо. - Вот, думаю, удивятся-то, найдя богатство в таком месте!
"And suppose some learned traveller should come across these specimens, eh?" suggested Kennedy.	- А что, если какой-нибудь ученый-исследователь наткнется здесь на эти камни? - сказал Кеннеди.
"You may be certain, Dick, that they would take him by surprise, and that he would publish his astonishment in several folios; so that some day we shall hear of a wonderful deposit of gold-bearing quartz in the midst of the African sands!"	- Нет никакого сомнения, дорогой Дик, что он будет очень поражен и не замедлит напечатать об этом целые фолианты, - отозвался доктор. - Мы же в один прекрасный день можем услышать о чудесных залежах золотоносного кварца, найденных среди песков Африки.
"And Joe there, will be the cause of it all!"	- И подумайте, все это будет делом рук Джо, -заметил Кеннеди.
This idea of mystifying some learned sage tickled Joe hugely, and made him laugh.	Мысль, что он загадает загадку какому-нибудь ученому, утешила Джо, и он даже улыбнулся.
During the rest of the day the doctor vainly kept on the watch for a change of weather.	Весь остальной день доктор тщетно ждал перемены погоды.
The temperature rose, and, had it not been for the shade of the oasis, would have been insupportable.	Температура повысилась и, если бы не густая тень оазиса, была бы совершенно невыносимой.
The thermometer marked a hundred and forty-nine degrees in the sun, and a veritable rain of fire filled the air. This was the most intense heat that they had yet noted.	Термометр показывал 149°F. Это была наивысшая температура, отмеченная до сих пор Фергюссоном. Воздух казался огненным.
Joe arranged their bivouac for that evening, as he had done for the previous night; and during the watches kept by the doctor and Kennedy there was no fresh incident.	Вечером Джо опять разложил для безопасности костры, и во время вахт доктора и Кеннеди не произошло ничего нового.
But, toward three o'clock in the morning, while Joe was on guard, the temperature suddenly fell; the sky became overcast with clouds, and the darkness increased.	Но около трех часов утра, когда дежурил Джо, температура внезапно понизилась, небо заволокло тучами, стало темно.
"Turn out!" cried Joe, arousing his companions.	- Вставайте!
"Turn out! Here's the wind!"	Вставайте! - крикнул Джо своим товарищам. -Поднимается ветер!
"At last!" exclaimed the doctor, eying the heavens. "But it is a storm!	- Наконец-то! - воскликнул доктор, глядя на небо. - Буря приближается!
The balloon! Let us hasten to the balloon!"	Скорее на "Викторию"!
It was high time for them to reach it.	Действительно, нельзя было терять ни минуты.
The Victoria was bending to the force of the hurricane, and dragging along the car, the latter grazing the sand.	Под натиском урагана "Виктория" совсем пригнулась к земле, и ее корзина волочилась по песку.

Had any portion of the ballast been accidentally thrown out, the balloon would have been swept away, and all hope of recovering it have been forever lost.	Если бы случайно из нее вывалилась часть балласта, шар могло бы совсем унести.
But fleet-footed Joe put forth his utmost speed, and checked the car, while the balloon beat upon the sand, at the risk of being torn to pieces.	Быстроногий Джо помчался к корзине и ухватился за нее. В это время самый шар почти лег на землю, рискуя изорвать свою оболочку.
The doctor, followed by Kennedy, leaped in, and lit his cylinder, while his companions threw out the superfluous ballast.	Доктор занял свое обычное место, зажег горелку и приказал сбросить лишний балласт.
The travellers took one last look at the trees of the oasis bowing to the force of the hurricane, and soon, catching the wind at two hundred feet above the ground, disappeared in the gloom.	Путники в последний раз взглянули на гнувшиеся до земли под напором бури деревья, оазиса и, подхваченные на высоте двухсот футов восточным течением, скрылись в ночном мраке.
CHAPTER TWENTY-NINTH.	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Signs of Vegetation.-The Fantastic Notion of a French Author.-A Magnificent Country.-The Kingdom of Adamova.-The Explorations of Speke and Burton connected with those of Dr. Barth.-The Atlantika Mountains.-The River Benoue.-The City of Yola.-The Bagele.-Mount Mendif.	Появление растительности. - Фантастическая идея французского писателя. - Чудесная страна. -Царство Адамауа. - Соединение исследований Спика и Бертона с исследованиями Барта. - Горы Атлантика. - Река Бенуэ. - Город Йола. - Гора Бажеле. - Гора Мендиф.
From the moment of their departure, the travellers moved with great velocity.	Путешественники неслись чрезвычайно быстро.
They longed to leave behind them the desert, which had so nearly been fatal to them.	Да они и жаждали покинуть Сахару, едва не ставшую для них роковой.
About a quarter-past nine in the morning, they caught a glimpse of some signs of vegetation: herbage floating on that sea of sand, and announcing, as the weeds upon the ocean did to Christopher Columbus, the nearness of the shore-green shoots peeping up timidly between pebbles that were, in their turn, to be the rocks of that vast expanse.	Около четверти десятого утра они стали замечать кое-где траву, пробивавшуюся сквозь песок. Эта трава говорила им, как некогда Христофору Колумбу, о близости земли; зеленые ростки боязливо выглядывали из-за камешков, которые скоро сменились скалами в этом океане песка.
Hills, but of trifling height, were seen in wavy lines upon the horizon.	На горизонте появились волнистые очертания еще не высоких холмов.
Their profile, muffled by the heavy mist, was defined but vaguely.	Их силуэты расплывались в тумане.
The monotony, however, was beginning to disappear.	Тягостное однообразие пустыни стало исчезать.
The doctor hailed with joy the new country thus disclosed, and, like a seaman on lookout at the mast-head, he was ready to shout aloud:	Доктор с восторгом приветствовал этот новый край и готов был, как моряк на вахте, крикнуть:
"Land, ho! land!"	"Земля! Земля!"
An hour later the continent spread broadly before their gaze, still wild in aspect, but less flat, less denuded, and with a few trees standing out against the gray sky.	Через час перед глазами путешественников стала проноситься местность, еще очень дикая, но уже не такая плоская и оголенная; на сером небе даже вырисовывались очертания деревьев.
"We are in a civilized country at last!" said the hunter.	- Что же - значит, мы уже в более или менее цивилизованной стране? - спросил охотник.

"Civilized? Well, that's one way of speaking; but there are no people to be seen yet."	- В цивилизованной! - воскликнул Джо. - Да что вы, мистер Дик. Взгляните-ка, ведь совсем еще не видно людей.
"It will not be long before we see them," said Ferguson, "at our present rate of travel."	- Но при той быстроте, с которой несется наша "Виктория", мы скоро их увидим, - заметил Фергюссон.
"Are we still in the negro country, doctor?"	- А скажите, мистер Самуэль, мы все еще летим над страной негров?
"Yes, and on our way to the country of the Arabs."	- Да, Джо, и будем лететь над ней, пока не доберемся до арабов.
"What! real Arabs, sir, with their camels?"	- До арабов, сэр? Настоящих арабов с верблюдами?
"No, not many camels; they are scarce, if not altogether unknown, in these regions.	- Нет, без верблюдов: эти животные здесь редки, вернее сказать, - почти неизвестны.
We must go a few degrees farther north to see them."	Встретить их можно только поднявшись на несколько градусов к северу.
"What a pity!"	- Жаль!
"And why, Joe?"	- А почему, Джо?
"Because, if the wind fell contrary, they might be of use to us."	- Да потому, что при противном ветре можно было бы ими пользоваться.
"How so?"	- Каким же образом?
"Well, sir, it's just a notion that's got into my head: we might hitch them to the car, and make them tow us along.	- Мне, сэр, сейчас пришла в голову вот какая мысль: что, если впрячь в нашу "Викторию" этих самых верблюдов и заставить их тащить нас?
What do you say to that, doctor?"	Что вы на это скажете?
"Poor Joe! Another person had that idea in advance of you.	- Бедный мой Джо, знаешь, твоя идея не нова.
It was used by a very gifted French author-M. Mery-in a romance, it is true.	Ее уже использовал один остроумный французский писатель, Мери, - правда, в романе.
He has his travellers drawn along in a balloon by a team of camels; then a lion comes up, devours the camels, swallows the tow-rope, and hauls the balloon in their stead; and so on through the story.	Г ерои этого романа впрягают в свой шар верблюдов, которые и тащат его. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется лев. Он пожирает верблюдов, проглатывает канат и, попав таким образом в плен, принужден сам тащить шар.
You see that the whole thing is the top-flower of fancy, but has nothing in common with our style of locomotion."	Сам видишь, насколькб все это фантастично и как мало тут общего с нашим способом передвижения.
Joe, a little cut down at learning that his idea had been used already, cudgelled his wits to imagine what animal could have devoured the lion; but he could not guess it, and so quietly went on scanning the appearance of the country.	Джо несколько сконфузился, узнав, что его блестящая идея была уже предвосхищена; он стал ломать себе голову над тем, какой же дикий зверь мог бы в свою очередь сожрать льва. Ни до чего не додумавшись, он снова принялся разглядывать проносившуюся под ними местность.

A lake of medium extent stretched away before him, surrounded by an amphitheatre of hills, which yet could not be dignified with the name of mountains.	Он увидел средней величины озеро. Его обступали холмы, которые еще нельзя было назвать горами.
There were winding valleys, numerous and fertile, with their tangled thickets of the most various trees. The African oil-tree rose above the mass, with leaves fifteen feet in length upon its stalk, the latter studded with sharp thorns; the bombax, or silk-cotton-tree, filled the wind, as it swept by, with the fine down of its seeds; the pungent odors of the pendanus, the "kenda" of the Arabs, perfumed the air up to the height where the Victoria was sailing; the papaw-tree, with its palm-shaped leaves; the sterculier, which produces the Soudan-nut; the baobab, and the banana-tree, completed the luxuriant flora of these inter-tropical regions.	Между этими холмами извивалось много плодородных долин с непроходимой чащей разнообразнейших де ревьев; над ними господствовал элаис, листья которого в длину достигают пятнадцати футов, а ствол усеян острыми шипами; бомбакс отдавал пролетавшему мимо ветру тонкий пух своих семян, сильный аромат пандануса, этой арабской "кенды", наполнял благоуханием воздух и доходил даже до той зоны, где проходила "Виктория"; дынное дерево с дланевидными листьями, суданский орешник, баобаб, банановое дерево дополняли эту роскошную флору тропических стран.
"The country is superb!" said the doctor.	- Что за чудесный край! - воскликнул доктор.
"Here are some animals," added Joe. "Men are not far away."	- А вот уже появились животные, - объявил Джо, -значит, здесь недалекой люди.
"Oh, what magnificent elephants!" exclaimed Kennedy. "Is there no way to get a little shooting?"	- Ах, какие великолепные слоны! - закричал Кеннеди. - Нельзя ли мне поохотиться немного?
"How could we manage to halt in a current as strong as this? No, Dick; you must taste a little of the torture of Tantalus just now.	- Ну, скажи на милость, Дик, как же при таком сильнейшем воздушном течении нам можно остановиться? Нет, дорогой мой, тебе придется испытать муки Тантала.
You shall make up for it afterward."	Потом наверстаешь упущенное.
And, in truth, there was enough to excite the fancy of a sportsman.	И в самом деле, было от чего разыграться воображению охотника!
Dick's heart fairly leaped in his breast as he grasped the butt of his Purdy.	У Дика сердце колотилось в груди и пальцы невольно сжимали ствол карабина.
The fauna of the region were as striking as its flora.	Фауна этого края не уступала его флоре.
The wild-ox revelled in dense herbage that often concealed his whole body; gray, black, and yellow elephants of the most gigantic size burst headlong, like a living hurricane, through the forests, breaking, rending, tearing down, devastating every thing in their path; upon the woody slopes of the hills trickled cascades and springs flowing northward; there, too, the hippopotami bathed their huge forms, splashing and snorting as they frolicked in the water, and lamantines, twelve feet long, with bodies like seals, stretched themselves along the banks, turning up toward the sun their rounded teats swollen with milk.	Дикие быки утопали в густой, высокой траве, откуда лх едва было видно. Слоны огромного роста, серые, черные, желтые, ураганом проносились по лесу, все ломая, уничтожая и опустошая на своем пути. По лесистым склонам холмов шумели водопады, стремили свои воды потоки. В них шумно купались гиппопотамы, а по берегам валялись, выставляя свое круглое вымя, полное молока, рыбовидные ламантины до двадцати футов длиной.
It was a whole menagerie of rare and curious beasts in a wondrous hot-house, where numberless birds with plumage of a thousand hues gleamed and fluttered in the sunshine.	Это был редкостный зверинец в грандиозной оранжерее, где бесчисленное множество разнообразных птиц, порхая среди тропической растительности, переливалось тысячами цветов.
By this prodigality of Nature, the doctor recognized the splendid kingdom of Adamova.	По этому сказочному богатству природы доктор догадался, что они несутся над царством Адамауа.

"We are now beginning to trench upon the realm of modern discovery. I have taken up the lost scent of preceding travellers.	- Мы идем по следам современных открытий, -сказал он. - Я продолжаю путь, прерванный другими путешественниками; счастливая судьба привела нас сюда.
It is a happy chance, my friends, for we shall be enabled to link the toils of Captains Burton and Speke with the explorations of Dr. Barth. We have left the Englishmen behind us, and now have caught up with the Hamburger. It will not be long, either, before we arrive at the extreme point attained by that daring explorer."	Друзья мои, мы сможем связать труды капитанов Бёртона и Спика с исследованиями доктора Барта; мы покинули англичан, чтобы встретиться с гамбуржцем, и скоро мы достигнем границы, до которой дошел этот отважный ученый.
"It seems to me that there is a vast extent of country between the two explored routes," remarked Kennedy; "at least, if I am to judge by the distance that we have made."	- Мне кажется, - сказал Кеннеди, - что между землями, которые описаны этими двумя учеными, лежит обширное пространство, судя по пути, нами проделанному.
"It is easy to determine: take the map and see what is the longitude of the southern point of Lake Ukereoue, reached by Speke."	- Его величину нетрудно вычислить. Возьми карту и взгляни на долготу южной оконечности озера Укереве, достигнутой Спиком.
"It is near the thirty-seventh degree."	- Она находится примерно на тридцать седьмом градусе.
"And the city of Yola, which we shall sight this evening, and to which Barth penetrated, what is its position?"	- А как расположен город Йода, над которым мы пролетим сегодня вечером? Это как раз та точка, до которой дошел Барт.
"It is about in the twelfth degree of east longitude."	- Приблизительно на двенадцатом градусе.
"Then there are twenty-five degrees, or, counting sixty miles to each, about fifteen hundred miles in all."	- Значит, разница составляет двадцать пять градусов; в каждом шестьдесят миль, то есть всего тысяча пятьсот миль.
"A nice little walk," said Joe, "for people who have to go on foot."	- Недурная прогулка, - вставил Джо, - для людей, которые идут пешком.
"It will be accomplished, however.	- Однако она будет сделана.
Livingstone and Moffat are pushing on up this line toward the interior. Nyassa, which they have discovered, is not far from Lake Tanganayika, seen by Burton. Ere the close of the century these regions will, undoubtedly, be explored. But," added the doctor, consulting his compass, "I regret that the wind is carrying us so far to the westward. I wanted to get to the north."	Ливингстон и Моффат идут вглубь континента; озеро Ньяса, которое они открыли, лежит не очень далеко от озера Танганьика, открытого Бёртоном; к концу столетия эти огромные пространства будут, конечно, исследованы. - Доктор прибавил, взглянув на компас:- Как жаль, что ветер уносит нас к западу; я хотел бы подняться к северу.
After twelve hours of progress, the Victoria found herself on the confines of Nigritia.	После двенадцатичасового перелета "Виктория" была у границы Судана.
The first inhabitants of this region, the Chouas Arabs, were feeding their wandering flocks.	Первые туземцы, которых увидели путешественники, были арабы племени шуа, кочующие здесь со своими стадами.
The immense summits of the Atlantika Mountains seen above the horizon-mountains that no European foot had yet scaled, and whose height is computed to be ten thousand feet!	Огромные вершины гор Атлантика возвышались на горизонте. На эти горы, предполагаемая вышина которых была около двух тысяч шестисот метров, не ступала еще нога европейца.

Their western slope determines the flow of all the waters in this region of Africa toward the ocean.	По их западному склону устремляются в океан все реки этой части Африки.
They are the Mountains of the Moon to this part of the continent.	Горы Атлантика - это местные Лунные горы.
At length a real river greeted the gaze of our travellers, and, by the enormous ant-hills seen in its vicinity, the doctor recognized the Benoue, one of the great tributaries of the Niger, the one which the natives have called "The Fountain of the Waters."	Наконец, перед глазами наших воздухоплавателей появилась настоящая большая река, и по огромным человеческим муравейникам, расположившимся вдоль ее берегов, доктор признал в ней один из крупных притоков Нигера -Бенуэ, тот самый, который туземцы называют "источником вод".
"This river," said the doctor to his companions, "will, one day, be the natural channel of communication with the interior of Nigritia.	- Знаете, друзья мои, - сказал доктор, - эта река станет когда-нибудь естественным путем сообщения с внутренним Суданом.
Under the command of one of our brave captains, the steamer Pleiad has already ascended as far as the town of Yola.	Однажды пароход "Плеяда" под командой одного из наших отважных капитанов уже поднялся по ней до города йода.
You see that we are not in an unknown country."	Вы видите, что мы уже находимся в разведанной Стране.
Numerous slaves were engaged in the labors of the field, cultivating sorgho, a kind of millet which forms the chief basis of their diet; and the most stupid expressions of astonishment ensued as the Victoria sped past like a meteor.	Множество невольников работало в поле над посевами сорго, составляющим главную их пищу. Вытаращив глаза, они с удивлением смотрели на проносившуюся метеором "Викторию".
That evening the balloon halted about forty miles from Yola, and ahead of it, but in the distance, rose the two sharp cones of Mount Mendif.	Вечером доктор решил сделать привал в сорока милях от города йода. Вдали поднимались две остроконечные вершины горы Мендиф.
The doctor threw out his anchors and made fast to the top of a high tree; but a very violent wind beat upon the balloon with such force as to throw it over on its side, thus rendering the position of the car sometimes extremely dangerous.	Фергюссон приказал сбросить якоря, и шар зацепился за верхушку высокого дерева. Но порывистый ветер раскачивал "Викторию" так сильно, что порой она ложилась почти горизонтально, и положение пассажиров становилось очень опасным.
Ferguson did not close his all night, and he was repeatedly on the point of cutting the anchor-rope and scudding away before the gale.	Фергюссон во всю ночь не сомкнул глаз. Не раз он был близок к тому, чтобы перерубить якорные канаты и уйти от бури.
At length, however, the storm abated, and the oscillations of the balloon ceased to be alarming.	Наконец, она утихла, и раскачивание "Виктории" перестало быть опасным.
On the morrow the wind was more moderate, but it carried our travellers away from the city of Yola, which recently rebuilt by the Fouillans, excited Ferguson's curiosity. However, he had to make up his mind to being borne farther to the northward and even a little to the east.	На следующий день дул менее сильный ветер, но, к сожалению, он уносил "Викторию" в сторону от йола. Фергюссону очень хотелось видеть этот город, недавно перестроенный фулахами, но надо было мириться с тем, что приходилось подниматься к северу и даже несколько к северо-востоку.

Kennedy proposed to halt in this fine hunting-country, and Joe declared that the need of fresh meat was beginning to be felt; but the savage customs of the country, the attitude of the population, and some shots fired at the Victoria, admonished the doctor to continue his journey.	Кеннеди предложил сделать остановку в этом крае, столь богатом дичью. Джо также высказался за то, что хорошо было бы запастись свежим мясом. Но дикие нравы и враждебное отношение туземцев, давших несколько выстрелов из ружей по "Виктории", принудили доктора продолжать путь.
They were then crossing a region that was the scene of massacres and burnings, and where warlike conflicts between the barbarian sultans, contending for their power amid the most atrocious carnage, never cease.	Как раз в это время они пролетали над краем, где царили резня и пожары, где султаны вели между собой бесконечные войны, ставя на карту свои государства.
Numerous and populous villages of long low huts stretched away between broad pasture-fields whose dense herbage was besprinkled with violet-colored blossoms.	Внизу проносились многочисленные густонаселенные деревни с длинными хижинами. Вокруг них простирались богатые, обширные пастбища, пестреющие лиловыми цветами.
The huts, looking like huge beehives, were sheltered behind bristling palisades. The wild hill-sides and hollows frequently reminded the beholder of the glens in the Highlands of Scotland, as Kennedy more than once remarked.	Хижины, походившие на большие ульи, прятались за частоколами, Кеннеди несколько раз заметил, что суровые склоны холмов напоминают ему шотландский горный пейзаж.
In spite of all he could do, the doctor bore directly to the northeast, toward Mount Mendif, which was lost in the midst of environing clouds.	Вопреки всем усилиям доктора "Викторию" несло прямо на северо-восток, к горе Мендиф, в то время еще скрывавшейся за тучами.
The lofty summits of these mountains separate the valley of the Niger from the basin of Lake Tchad.	Гора эта отделяет бассейн реки Нигера от бассейна озера Чад.
Soon afterward was seen the Bagele, with its eighteen villages clinging to its flanks like a whole brood of children to their mother's bosom-a magnificent spectacle for the beholder whose gaze commanded and took in the entire picture at one view.	Вскоре показалась гора Бажеле, к склонам которой прилепились, словно дети к груди матери, целых восемнадцать селений, -великолепное зрелище для глаз, которое можно было охватить в целом.
Even the ravines were seen to be covered with fields of rice and of arachides.	В лощинах зеленели поля риса и земляного ореха.
By three o'clock the Victoria was directly in front of Mount Mendif.	В три часа "Виктория" была у горы Мендиф.
It had been impossible to avoid it; the only thing to be done was to cross it.	Миновать ее оказалось невозможным, надо было пролететь через нее.
The doctor, by means of a temperature increased to one hundred and eighty degrees, gave the balloon a fresh ascensional force of nearly sixteen hundred pounds, and it went up to an elevation of more than eight thousand feet, the greatest height attained during the journey. The temperature of the atmosphere was so much cooler at that point that the aeronauts had to resort to their blankets and thick coverings.	Фергюссон, доведя температуру газа до ста градусов, увеличил подъемную силу шара почти на тысячу шестьсот фунтов и благодаря этому поднялся выше восьми тысяч футов. Ни разу еще во время своего полета "Виктория" не достигала такой высоты, и температура здесь до того понизилась, что доктор и его товарищи принуждены были закутаться в одеяла.

Ferguson was in haste to descend; the covering of the balloon gave indications of bursting, but in the meanwhile he had time to satisfy himself of the volcanic origin of the mountain, whose extinct craters are now but deep abysses.	Фергюссон поспешил спуститься, ибо оболочка "Виктории" была так натянута, что каждую минуту могла лопнуть. Как ни торопился доктор, аэронавты все-таки разглядели, что гора эта вулканического происхождения и что кратеры ее давным-давно потухших вулканов успели уже обратиться в глубочайшие пропасти.
Immense accumulations of bird-guano gave the sides of Mount Mendif the appearance of calcareous rocks, and there was enough of the deposit there to manure all the lands in the United Kingdom.	Огромные массы птичьего помета образовали на склоне горы Мендиф подобие известковых скал, и их, пожалуй, хватило бы на удобрение полей всей Англии.
At five o'clock the Victoria, sheltered from the south winds, went gently gliding along the slopes of the mountain, and stopped in a wide clearing remote from any habitation.	В пять часов дня "Виктория", защищенная от южного ветра горой, тихонько пронеслась у ее склонов и остановилась на большой лужайке, вдали от всякого жилья.
The instant it touched the soil, all needful precautions were taken to hold it there firmly; and Kennedy, fowling-piece in hand, sallied out upon the sloping plain.	Как только корзина шара коснулась земли и были предприняты все нужные меры для ее укрепления, Кеннеди, схватив свой карабин, умчался по отлогой долине.
Ere long, he returned with half a dozen wild ducks and a kind of snipe, which Joe served up in his best style.	Вскоре он возвратился с полдюжиной диких уток и еще с какой-то птицей вроде кулика. Джо постарался как можно лучше их приготовить.
The meal was heartily relished, and the night was passed in undisturbed and refreshing slumber.	Обед удался на славу, а ночь прошла в полном спокойствии.
CHAPTER THIRTIETH.	ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Mosfeia.-The Sheik.-Denham, Clapperton, and Oudney.-Vogel.-The Capital of Loggoum.-Toole.-Becalmed above Kernak.-The Governor and his Court.-The Attack.-The Incendiary Pigeons.	Мосфея. - Шейх. - Денхем, Клаппертон, Оудней, Фогель. - Столица Логгум - Туль - Кернак. -Штиль. - Логгумский правитель и его двор. -Нападение. - Голуби-поджигатели.
On the next day, May 11th, the Victoria resumed her adventurous journey.	На следующий день воздухоплаватели снова продолжали свой отважный полет.
Her passengers had the same confidence in her that a good seaman has in his ship.	Они теперь верили в "Викторию", как моряк верит в свое судно.
In terrific hurricanes, in tropical heats, when making dangerous departures, and descents still more dangerous, it had, at all times and in all places, come out safely.	Она ведь с честью выдержала все испытания: и ураганы, и тропический зной, и подъемы среди страшных опасностей, и еще, пожалуй, более рискованные спуски.
It might almost have been said that Ferguson managed it with a wave of the hand; and hence, without knowing in advance, where the point of arrival would be, the doctor had no fears concerning the successful issue of his journey.	А управлял своим шаром Фергюссон, можно сказать, мастерски. Вот почему, не зная хорошенько, где будет конечный пункт их путешествия, доктор уже больше не боялся за его исход.
However, in this country of barbarians and fanatics, prudence obliged him to take the strictest precautions. He therefore counselled his companions to have their eyes wide open for every thing and at all hours.	Конечно, в этой стране дикарей и фанатиков необходимо было принимать особые меры предосторожности, и он не переставал убеждать своих друзей быть всегда начеку.

The wind drifted a little more to the northward, and, toward nine o'clock, they sighted the larger city of Mosfeia, built upon an eminence which was itself enclosed between two lofty mountains.	Ветер медленно нес их к северу, и около девяти часов утра показался большой город Мосфея, раскинувшийся на плоскогорье среди двух высоких гор.
Its position was impregnable, a narrow road running between a marsh and a thick wood being the only channel of approach to it.	Он занимал неприступную позицию. К нему вела только одна узкая дорога, извивавшаяся среди лесов и болот.
At the moment of which we write, a sheik, accompanied by a mounted escort, and clad in a garb of brilliant colors, preceded by couriers and trumpeters, who put aside the boughs of the trees as he rode up, was making his grand entry into the place.	Как раз в этот момент в город въезжал шейх. Его сопровождал конный эскорт в разноцветных одеждах. Впереди шли трубачи и скороходы, очищавшие дорогу от ветвей.
The doctor lowered the balloon in order to get a better look at this cavalcade of natives; but, as the balloon grew larger to their eyes, they began to show symptoms of intense affright, and at length made off in different directions as fast as their legs and those of their horses could carry them.	Доктор, желая поближе поглядеть на туземцев, начал снижаться. По мере того как шар, приближаясь, стал увеличиваться, арабы приходили все в больший ужас, и скоро все они удрали быстротой, на которую только были способны их собственные ноги и ноги их коней.
The sheik alone did not budge an inch.	Один лишь шейх не двинулся с места.
He merely grasped his long musket, cocked it, and proudly waited in silence.	Он взял в руки свой длинный мушкет, зарядил его и с гордым видом стал ждать.
The doctor came on to within a hundred and fifty feet of him, and then, with his roundest and fullest voice, saluted him courteously in the Arabic tongue.	Доктор снизился приблизительно на высоту ста пятидесяти футов и громко на арабском языке приветствовал шейха.
But, upon hearing these words falling, as it seemed, from the sky, the sheik dismounted and prostrated himself in the dust of the highway, where the doctor had to leave him, finding it impossible to divert him from his adoration.	Услышав эти слова, несшиеся с небес, шейх сошел с коня и распростерся в дорожной пыли. Фергюссон, как ни старался, ничего не мог сделать: шейх не смел подняться.
"Unquestionably," Ferguson remarked, "those people take us for supernatural beings. When Europeans came among them for the first time, they were mistaken for creatures of a higher race.	- Оно и понятно, - сказал доктор, - если при первом появлении здесь европейцев в них видели какую-то породу сверхчеловеков, то уж нас они подавно не могли не принять за сверхъестественные существа.
When this sheik comes to speak of to-day's meeting, he will not fail to embellish the circumstance with all the resources of an Arab imagination.	И когда шейх станет рассказывать о встрече с нами, его арабская фантазия разыграется и он, конечно, распишет это происшествие как только сможет.
You may, therefore, judge what an account their legends will give of us some day."	Представьте себе, какие удивительные легенды создадутся когда-нибудь о нас с вами!
"Not such a desirable thing, after all," said the Scot, "in the point of view that affects civilization; it would be better to pass for mere men.	- А жаль, - сказал охотник. - Было бы, пожалуй, лучше, если бы они видели в нас простых людей.
That would give these negro races a superior idea of European power."	Тогда они высоко оценили бы могущество европейской цивилизации.
"Very good, my dear Dick; but what can we do about it?	- Согласен, Дик, но тут уж ничего не поделаешь.

You might sit all day explaining the mechanism of a balloon to the savants of this country, and yet they would not comprehend you, but would persist in ascribing it to supernatural aid."	Как бы ты ни объяснял ученым этой страны механизм аэростата, они ничего не поняли бы и все равно заподозрили бы тут вмешательство сверхъестественных сил.
"Doctor, you spoke of the first time Europeans visited these regions.	- Сэр, - спросил Джо, - вы говорили о первых европейцах, исследовавших эту страну.
Who were the visitors?" inquired Joe.	Кто они были, разрешите вас спросить?
"My dear fellow, we are now upon the very track of Major Denham. It was at this very city of Mosfeia that he was received by the Sultan of Mandara; he had quitted the Bornou country; he accompanied the sheik in an expedition against the Fellatahs; he assisted in the attack on the city, which, with its arrows alone, bravely resisted the bullets of the Arabs, and put the sheik's troops to flight. All this was but a pretext for murders, raids, and pillage.	- Мы, мой милый, находимся как раз на пути исследовалий майора Денхема; в Мосфейе он был принят султаном Мандара. Он покинул Борну и сопровождал шейха в экспедиции против феллатахов; он присутствовал при штурме города, который храбро защищался с помощью арабских стрел, снабженных пулями, и обратил в бегство войско шейха; все это послужило лишь предлогом для убийств, грабежей, набегов.
The major was completely plundered and stripped, and had it not been for his horse, under whose stomach he clung with the skill of an Indian rider, and was borne with a headlong gallop from his barbarous pursuers, he never could have made his way back to Kouka, the capital of Bornou."	Майора ограбили, раздели донага, и, если бы не лошадь, под брюхом которой он спрятался и на которой затем бешеным галопом умчался от победителей, он никогда бы не вернулся в Куку, столицу Борну.
"Who was this Major Denham?"	- А кто же он, этот майор Денхем?
"A fearless Englishman, who, between 1822 and 1824, commanded an expedition into the Bornou country, in company with Captain Clapperton and Dr. Oudney.	- Неустрашимый англичанин, руководивший с тысяча восемьсот двадцать второго до тысяча восемьсот двадцать четвертого года экспедицией в Борну. Его спутниками были капитан Клаппертон и доктор Оудней.
They set out from Tripoli in the month of March, reached Mourzouk, the capital of Fez, and, following the route which at a later period Dr. Barth was to pursue on his way back to Europe, they arrived, on the 16th of February, 1823, at Kouka, near Lake Tchad.	Они покинули Триполи в марте, достигли Мурзука, столицы Феццана, по пути, который впоследствии проделал доктор Барт, возвращаясь в Европу, и шестнадцатого февраля тысяча восемьсот двадцать третьего года прибыли в Куку, расположенную возле озера Чад.
Denham made several explorations in Bornou, in Mandara, and to the eastern shores of the lake. In the mean time, on the 15th of December, 1823, Captain Clapperton and Dr. Oudney had pushed their way through the Soudan country as far as Sackatoo, and Oudney died of fatigue and exhaustion in the town of Murmur."	Денхем изучал Борну, Мандара и восточные берега озера, а капитан Клаппертон и доктор Оудней пятнадцатого декабря тысяча восемьсот двадцать третьего года отделились от него и углубились в Судан до Сокото. Оудней умер от переутомления и изнурения в городе Мурмур.
"This part of Africa has, therefore, paid a heavy tribute of victims to the cause of science," said Kennedy.	- Значит, в этой части Африки, - спросил Кеннеди, - науке принесены большие жертвы?
"Yes, this country is fatal to travellers.	- О, это роковая страна!
We are moving directly toward the kingdom of Baghirmi, which Vogel traversed in 1856, so as to reach the Wadai country, where he disappeared.	Мы сейчас летим прямо к стране Багирми, через которую Фогель прошел в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году, чтобы проникнуть в Вадаи, где он исчез.

This young man, at the age of twenty-three, had been sent to cooperate with Dr. Barth. They met on the 1st of December, 1854, and thereupon commenced his explorations of the country.	Этот совсем еще молодой человек, двадцати трех лет, был послан на помощь экспедиции доктора Барта; они встретились первого декабря тысяча восемьсот пятьдесят четвертого года; Фогель занялся изучением страны.
Toward 1856, he announced, in the last letters received from him, his intention to reconnoitre the kingdom of Wadai, which no European had yet penetrated.	В тысяча восемьсот пятьдесят шестом году он сообщал в своих последних письмах о намерении разведать страну Вадаи, куда не проник еще ни один европеец.
It appears that he got as far as Wara, the capital, where, according to some accounts, he was made prisoner, and, according to others, was put to death for having attempted to ascend a sacred mountain in the environs.	Повидимому, он достиг столицы Вара, где его, по одним сведениям, взяли в плен, а по другим -убили за то, что он пытался взойти на священную гору, находившуюся в окрестностях города.
But, we must not too lightly admit the death of travellers, since that does away with the necessity of going in search of them.	Но не всегда следует верить слухам о смерти исследователей-путешественников - это освобождает от необходимости искать их.
For instance, how often was the death of Dr. Barth reported, to his own great annoyance!	Сколько раз, например, из официальных источников сообщалось о смерти доктора Барта, что вызывало у него законное раздражение.
It is, therefore, very possible that Vogel may still be held as a prisoner by the Sultan of Wadai, in the hope of obtaining a good ransom for him.	Вполне возможно, что вадайский султан держит Фогеля в плену в надежде на выкуп.
"Baron de Neimans was about starting for the Wadai country when he died at Cairo, in 1855; and we now know that De Heuglin has set out on Vogel's track with the expedition sent from Leipsic, so that we shall soon be accurately informed as to the fate of that young and interesting explorer."	Барон Нейманс отправился в Вадаи, но умер в Каире в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. Мы теперь знаем, что Хейглин пустился по следам Фогеля вместе с экспедицией, посланной из Лейпцига. Таким образом, мы вскоре узнаем о судьбе, постигшей этого молодого и интересного исследователя..
Mosfeia had disappeared from the horizon long ere this, and the Mandara country was developing to the gaze of our aeronauts its astonishing fertility, with its forests of acacias, its locust-trees covered with red flowers, and the herbaceous plants of its fields of cotton and indigo trees.	Вскоре Мосфея скрылась за горизонтом. Перед глазами аэронавтов уже проносилась Мандара, этот на редкость плодородный край, со своими лесами из акаций, с лугами, усеянными красными цветами, с полями индиго и хлопчатника.
The river Shari, which eighty miles farther on rolled its impetuous waters into Lake Tchad, was quite distinctly seen.	Шумно мчала свои бурные воды река Шари; в восьмидесяти милях отсюда она впадала в озеро Чад.
The doctor got his companions to trace its course upon the maps drawn by Dr. Barth.	Доктор проследил ее течение по карте Барта.
"You perceive," said he, "that the labors of this savant have been conducted with great precision; we are moving directly toward the Loggoum region, and perhaps toward Kernak, its capital.	- Вы видите, - сказал он, - что работы этого ученого отличаются необычайной точностью; мы приближаемся к области Логгум и, может быть, к ее столице, городу Кернак.
It was there that poor Toole died, at the age of scarcely twenty-two.	Здесь погиб бедный Туль, которому не было еще двадцати двух лет.

He was a young Englishman, an ensign in the 80th regiment, who, a few weeks before, had joined Major Denham in Africa, and it was not long ere he there met his death.	Это молодой англичанин, лейтенант семидесятого полка, который всего лишь несколько недель как присоединился к майору Денхему в Африке и немного спустя погиб.
Ah! this vast country might well be called the graveyard of European travellers."	О, эту огромную страну можно с полным правом назвать кладбищем европейцев.
Some boats, fifty feet long, were descending the current of the Shari.	Несколько лодок, длиной футов в пятьдесят, плыли вниз по течению реки Шари.
The Victoria, then one thousand feet above the soil, hardly attracted the attention of the natives; but the wind, which until then had been blowing with a certain degree of strength, was falling off.	"Виктория", парившая на высоте тысячи футов, почему-то мало привлекала внимание туземцев. Довольно сильный до этого ветер стал спадать.
"Is it possible that we are to be caught in another dead calm?" sighed the doctor.	- Неужели мы опять попадем в полный штиль? -проговорил доктор.
"Well, we've no lack of water, nor the desert to fear, anyhow, master," said Joe.	- Ну, теперь, сэр, во всяком случае нам нечего бояться ни недостатка воды, ни пустыни, -заметил Джо.
"No; but there are races here still more to be dreaded."	- Но зато здешнее население будет, пожалуй, еще пострашнее, - заметил доктор.
"Why!" said Joe, again, "there's something like a town."	- Вот что-то похожее на город, - заявил Джо.
"That is Kernak. The last puffs of the breeze are wafting us to it, and, if we choose, we can take an exact plan of the place."	- Это Кернак, - отозвался Фергюссон. - Как ни слаб ветер, но он несет нас туда. При желании можно было бы снять с города точный план.
"Shall we not go nearer to it?" asked Kennedy.	- А нельзя ли будет нам снизиться? - спросил Кеннеди.
"Nothing easier, Dick!	- Ничего не может быть легче, Дик.
We are right over it.	Мы как раз над самым городом.
Allow me to turn the stopcock of the cylinder, and we'll not be long in descending."	Подожди, я сейчас прикручу горелку, и мы станем спускаться.
Half an hour later the balloon hung motionless about two hundred feet from the ground.	Через каких-нибудь полчаса "Виктория" неподвижно повисла в двухстах футах от земли.
"Here we are!" said the doctor, "nearer to Kernak than a man would be to London, if he were perched in the cupola of St. Paul's.	- Вот мы и совсем близко от Кернака, - сказал доктор, - не дальше, чем был бы от Лондона человек, взобравшийся на купол собора святого Павла.
So we can take a survey at our ease."	Теперь мы можем хорошо осмотреть город.
"What is that tick-tacking sound that we hear on all sides?"	- Но что это за стук несется со всех сторон, словно колотят деревянными молотками?
Joe looked attentively, and at length discovered that the noise they heard was produced by a number of weavers beating cloth stretched in the open air, on large trunks of trees.	Джо стал внимательно всматриваться и убедился, что весь этот шум производят ткачи, работающие под открытым небом над полотнами, натянутыми на большие бревна.
The capital of Loggoum could then be seen in its entire extent, like an unrolled chart.	Теперь Кернак, столицу Логгума, видно было как на ладони.