Садовница (СИ)

— Госпожа, не гневайтесь, — прохрипел старик, утирая с уголка губ алую струйку, — все дело в том, что у нее Брисингамен.

— Как? — изумленно прошептала Гефра.

— Брисингамен! Я видел собственными глазами!

— Невозможно… — синие глаза закатились и женщина стала медленно сползать с трона. Не обращая внимания на ломоту в костях, Хильд успел подхватить любимую госпожу до того, как она упала, до того, как Двалин поднялся на ноги и даже до того, как Гал успел понять, что происходит.

— Собирай друидов, — скомандовал старик, указав гиганту-водителю на дверь. Исполин фыркнул, но направился к выходу.

* * *

Узкая булыжная тропинка уводила вглубь сада. Розовые стебли образовывали над головой живую арку, которая через несколько шагов сменила окрас на лиловый, затем на фиолетовый, а потом и изумрудный. В какой-то момент я решила свернуть. И не прогадала. Медленно блуждала в зарослях. С восхищением рассматривала диковинные растения. И уже не надеялась, что мои глаза когда-нибудь вновь приобретут прежние размеры.

Никогда прежде я не встречала подобных цветов, деревьев и кустарников. Хотя на досуге любила полазить в интернете в поисках интересных идей ландшафтного дизайна или полистать справочник о растениях. Но тут…

В одной теплице я приметила сухой ствол, на котором дрожали тоненькие салатовые волоски. Каждый из них заканчивался крохотным прозрачным бутончиком-капелькой. Табличка оповестила: «Здоровье». Чуть дальше притаился небольшой стеклянный домик со светло-розовыми цветочками, напоминающими анютины глазки. Я оказалась почти готова к их имени «Нежность». В какой-то момент прогулка по саду превратилась в некую игру: сначала я рассматривала растения, потом ассоциативно пыталась придумать им название, а в результате проверяла себя по вывескам. Несколько раз попала точно в цель. Так случилось со «Страстью», «Разлукой» и «Безответностью». Но тут не было ничего сложного, ведь бордовые, желтые и белые цветы всегда символизировали эти чувства. А вот угадать, что гигантские янтарные раковины называются «Триумф» или сапфировые спиралевидные веревки — «Талант», не получилось. Еще больше удивляли инструкции. Как, например, на табличке у «Здоровья»: «Уход за данным сортом могут осуществлять только абсолютно здоровые люди в расцвете сил без вредных привычек, признаков болезни и легкого недомогания».

Неожиданно я поняла, что заблудилась. Миновав гигантские желтые шишки «Разочарования», вышла к небольшому фонтанчику и тут же услышала голоса Розалии и ее помощника. Как хорошо, не придется искать выход. Пока я пробиралась сквозь разноцветные заросли на звук разговора, до меня долетел его странный смысл и знакомые имена.

— Он оставил ее без присмотра?

— Он оставил вместо себя Рони и Пьера, — ответил Липок.

— Что с ними? — испуганно спросила Розалия.

— На них напали. Обездвижили. Но уже все хорошо.

— Иногда мне кажется, что он нарочно так поступает, — вздохнула женщина.

Рони? Пьер? Что-то знакомое… Вроде про них Гал говорил. В какой-то момент я осознала, что меня и беседующих разделяют всего лишь пышные кусты с ярко-оранжевыми листьями в мелкие зеленые капли-наросты. Э, нет, так не пойдет. Решат еще, что подслушиваю. Совсем не хочется, чтобы в моей порядочности стали сомневаться. Ведь сад, точнее та, часть, что я успела рассмотреть, произвела неизгладимое впечатление. Дивное место заставляло сердце трепетать, а душу буквально возноситься над телом. Мне безумно хотелось тут остаться. Но вряд ли этому поспособствует аура девицы, сующей нос в чужие дела.

— А вот и я!

Розалия и Липок в недоумении смотрели на гостью, внезапно вынырнувшую из оранжевых зарослей. Наверное, ожидали объяснений. Я ослепительно улыбнулась и принялась как можно более спокойно, пуская их подозрение по ложному следу, объяснять, что заблудилась, а как услышала знакомые голоса, поспешила навстречу. Лицо Розалии расслабилось — видимо, оправдания показались ей убедительными. О свербящем любопытстве, кто такие Рони и Пьер, пришлось временно забыть. Может, потом, в более подходящий момент.

— Как вы, нашли сад? — прищурила глаза хозяйка.

— Он… он просто волшебный! — я огляделась и снова почувствовала, как волна сладкого дурмана, почти счастья, окатывает с головы до ног.

Розалия удовлетворенно кивнула. Нескладный горбун переминался с одной ноги на другую.

— Правда, я еще не все успела рассмотреть. Сад оказался таким огромным! А с наружи и не скажешь.

— Это одна из его особенностей, — мягко пояснила женщина.

— А другие — это м-м-м… нетривиальный способ ухода и взращивания?

— Да, но не только.

Никакого намека на пробивающуюся улыбку сквозь серьезность на лице хозяйки так и не появилось. Липок и вовсе старательно отводил взгляд.

— То есть вы хотите сказать, что все эти рекомендации не шутки? — мои брови поползли вверх.

— Да.

Прежде, чем я успела толком задуматься о нормальности Розалии и сделать скидку на то, что она все-таки человек творческий, женщина сказала:

— Виолетта, вы все поймете позже. Когда непосредственно приступите к работе. А пока просто не отступайте от своего обещания. Это ведь не трудно, да?

Садовница одарила меня долгим серьезным взглядом.

— Да, конечно, — обещания я привыкла держать.

— Вот и замечательно. Хотите отдохнуть?

— Я еще погуляю, можно?

— Конечно. Чтобы не потеряться, просто не сходите с аллей. Кстати, может, желаете посмотреть на ваш домик? Липок вас проводит.

— Да! — оживился горбун. Веснушчатое лицо по-детски засияло. И я снова почувствовала к нему жалость.

— Свой домик?

— Именно, — подтвердила Розалия. — Липок вам все расскажет. И если захотите, покажет сад. В домике есть все необходимое, кроме кухни. Кушать будете у меня. Обед в час, не опаздывайте.

— Спасибо, — немного рассеянно ответила я и проводила взглядом женщину, скрывшуюся за остроконечной туей. Затем повернулась к юноше. — Ну, что ж, давай еще раз знакомиться, нам ведь так толком и не удалось. — Виолетта.

— Липок, — парень залился краской и, словно стесняясь своих непомерно больших ладоней, несмело протянул одну из них.

— Очень приятно, — улыбнулась я, пожав руку. — Ли-ипо-ок, необычное имя. Никогда прежде не слышала. А что оно означает?

Юноша покраснел еще гуще и, глядя себе под ноги, расшифровал:

— Цветок.

— Как интересно. Значит, когда тебя брали сюда на работу, тоже требовали цветочное имя.

Парень помотал большой головой:

— Нет, я сюда не нанимался.

— А как же тогда? — при всей своей несуразности, он мне понравился сразу. Парень не производил неприятного впечатления, не пугал. Наоборот. Чем-то притягивал. Казалось, что он очень добрый и честный. У плохого человека просто не могут быть такие чистые глаза.

— Ну, сколько я себя помню, я всегда тут был.

— А-а-а, так Розалия твоя родственница?

— Нет, я сирота. Родители отказались от меня еще во младенчестве, — пожал узкими плечами юноша. Я почувствовала себя отвратительно. Полезла в чужую душу. Заставила лишний раз вспоминать о предательстве родных людей.

А интересно сколько ему? Восемнадцать? Девятнадцать?

— И никогда никуда не хотел уехать?

Юноша опустил голову и проговорил скорее мелким листикам, похожим на ряску, чем мне:

— Куда мне? — глубокий вздох пояснил все намного лучше слов. — Мое место здесь.

Я страшно пожалела о своих вопросах. Ведь совсем не хотела обидеть его. И, кусая губы, постаралась перевести разговор в другое русло:

— Да разве по собственной воле захочется уехать из такого сада? Меня тоже не назовешь путешественницей. Но я абсолютно точно могу утверждать — немногое сравнится с этим чудным местом.

Липок как-то странно посмотрел на меня.

— Я что-то не так сказала?

— Нет-нет, — снова залился краской юноша. — Тут действительно очень красиво. Хотите, я вам покажу ваш домик?

— Только при двух условиях, — с притворной серьезностью потребовала я.

— Каких? — насторожился Липок.

— Во-первых, давай на «ты», — горбун кивнул, но все еще подозрительно поглядывал. — А, во-вторых, только, если поведешь меня к домику самой красивой аллеей.

Я рассмеялась. Липок выдохнул с явным облегчением и широко улыбнулся. Он вообще с первой нашей встречи напоминал нескладного мышонка, готового в любой момент спрятаться в норке.

— Кстати, а где ты живешь?

— В большом доме. Но чаще всего ночую в саду.

— Под открытым небом? — изумленно уточнила я. Ну ладно летом, все же осень на дворе. Хотя, чего удивляться, тут нет и намека на осень, словно сад неподвластен временам года.

— Да. Ночью сад особенно прекрасен, — он сказал это с таким видом, что я не усомнилась в правдивости слов ни на секунду и даже пожалела, что до ночи еще больше, чем полдня.

Древесная аллея повела нас к домику. Причудливо переплетенные ветви, украшенные пушистым зеленым лишайником, образовывали арочный коридор. Под ногами стелился мягкий мох. Ну, точь-в-точь как в сказке! Не хватало только фей и гномов.

Липок оказался приятным собеседником. Без устали показывал дивные растения. И мы вместе ими восхищались. Как я уже призналась ему ранее — моя жизнь не была наполнена заграничными поездками и путешествиями. Но я всегда стремилась всесторонне развиваться. Читала книги, смотрела передачи про неизведанное и необычное. Старалась идти в ногу со временем и быть в курсе достижений современной науки. Но во время прогулки поняла, что никогда в прошлом и вряд ли в будущем мне удастся увидеть что-то более необычное. Даже воспоминания о доисторических рептилиях и инопланетянах из одной научно-популярной программы казались серым облачком против изумрудных цветов-ежиков, фиолетовых кактусов, дрейфующих сухопутных водорослей, сморщенных кулачков и еще уймы диковинок. Мысль о премировании уже не казалась странной. Наверняка эти цветы стоят баснословных денег. В голове даже промелькнула лихая идея: не основать ли со временем собственный садик, основанный на премии?

* * *

Гефра пришла в себя, как только тоненькая алая струйка коснулась ее губ. Рефлекторно приоткрыла рот и стала втягивать жизненно необходимую силу. Нет, больше она не будет так глупо растрачивать энергию. Этот выход из себя чуть не стоил ей возвращения в безвременье. Глоток, еще глоток. Кончики пальцев рук и ног закололо, словно Гефра их отлежала. В тело возвращалось тепло, клетки насыщались силой, но ползущая струйка все не заканчивалась. Видимо, на этот раз жертвой стал не один человек. Когда женщина поднялась с ритуального ложа из ясеня, то обнаружила вокруг себя три сморщенные мумии, контур из маргариток стал им мал. Друиды, выстроившиеся у каменных изваяний, смотрели на нее расширенными от восхищения глазами. Не каждому, даже самому преданному слуге удается узреть и мимолетный знак от любимой Гефры. А тут, спустившись с небесных чертогов, богиня предстала собственной персоной! Вот, что значит истинная вера! За спинами в белых балахонах переминались еще три фигуры: Гал, Хильд и Двалин. Искреннее волнение на их лицах тут же согнало остатки недовольства нерасторопными слугами.

Женщина устроилась поудобнее. Пришло время исполнения желаний. Вот только полностью сконцентрироваться никак не удавалось. Перед глазами вновь и вновь представал образ Брисингамена. Нет, Двалин не мог ошибиться, ведь он один из мастеров, создавших его. Как же волшебное ожерелье попало к девчонке? Она не имеет на него никакого права! Гефра заплатила достаточно, чтобы получить украшение в вечное пользование. Неужели Од? Неужели это его рук дело?

* * *

Я еле-еле сдержалась, чтобы не подпрыгнуть от восторга, когда в конце аллеи разглядела небольшой приземистый домик. Красноватая каменная кладка с покатой камышовой крышей, разросшейся над входом широким козырьком. Маленькие квадратные окошки в цветах и полукруглая дверь. Печная труба и башенка-гриб. Создалось впечатление, что домик никто не строил, просто он сам вырос из земли. Мне безумно понравилось жилище Розалии, но это — просто чудо какое-то!

— Домик для гномиков! Как в сказке про Белоснежку, — улыбнулась я, жадно рассматривая невысокие кованые фонарики по обеим сторонам от входа, крохотный плетеный забор и разноцветные маргаритки, не сводящие с меня любопытных глазок. Ладони невольно потянулись навстречу друг другу, чтобы огласить округу звонкими хлопками.

— Хорошо, что он вам…, то есть тебе понравился, — и опять веснушчатое лицо приобрело оттенок спелого помидора. — Ваши…, то есть твои вещи уже там.

— Правда?! Это просто замечательно!

Больше я не могла справляться с точащим любопытством и, почувствовав себя маленькой девочкой, последнюю пару метров преодолела бегом. Липок на миг замешкался, а затем под собственный смех, удивительно чистый и заразительный, бросился следом. Я резко остановилась у входа и потянула ручку на себя. Дверь из темной древесины неслышно отворилась — и восхищение снова вытеснило воздух в груди. Интересно, сколько человек способен удивляться, прежде чем его ощущения начнут притупляться? Что-то подсказывало, в этом чудесном саду изумлению не будет ни конца, ни края.

Меня обдало пряным ароматом. В голове пронеслась сумасшедшая мысль — так пахнет дом. Я с наслаждением вдохнула поглубже и вошла внутрь. Липок тихонько притаился сзади, словно чего-то выжидая. Посередине просторной комнаты расположился добротный овальный столик с двумя стульями ему под стать. В самом центре столешницы на кружевной салфетке лежала кожаная тетрадь, а рядом стоял горшочек с сиреневыми маргаритками. Точно такими, что Розалия положила на гроб бабушке.

— Твоя тетрадь?

— Тетрадь? — воззрился на меня юноша.

— Ага. Вон на столе.

— Нет, — замотал большой рыжей головой Липок. — Это тебе.

— Мне?

— Да дневник садовницы, — горбун не сводил с меня внимательного взгляда.

— Ладно, — я подошла к столу, взяла тетрадку в руки, полистала. Она оказалась абсолютно пуста. Я вернула ее на место и снова принялась осматриваться. В углу притаился небольшой стеллаж, а у его кривых ножек — мои чемоданы. Вдруг я вспомнила, что в одном из них лежат перепачканные вещи. Значит, занятие на вторую половину дня найдено.

Бежевые батистовые занавески на окошках, маленькие картины-натюрморты на каменных стенах. Но самое главное — настоящий камин! Надо же, а я где-то читала, что сейчас можно использоваться только электрическую имитацию.

— Вот здорово! — подскочила я к камину, — тут даже кресло-качалка есть.

— Нравится? — наконец отмер Липок и улыбнулся.

— Еще бы! — я осмотрела аккуратно сложенные брусья, взвесила рукой кочергу. — Обалдеть!

Затем принялась за поиски спального места. А, наверное, там! Подошла к деревянной лестнице, ведущей в башенку. Поднялась по ступенькам. Точно! Почти всю комнату занимала кровать-полуторка, застланная клетчатым покрывалом, крохотная тумбочка и старинный платяной шкаф, изогнутый по моде викторианской эпохи. — Красотища!

— Я рад, — еще шире улыбнулся горбун, поднявшийся следом. Да, двоим тут развернуться трудновато. Юноша скользнул взглядом по моей руке и воскликнул. — Ой! Мы же опаздываем на обед!

Точно! Стрелки показывали без пяти час. Розалия же просила не опаздывать!

— Бегом? — предложила я.

— Бегом! — скомандовал парень и сиганул вниз. Я помчалась следом. Но уже где-то на середине аллеи схватилась за бок. Никогда не отличалась хорошей физической подготовкой. Мне и в школе-то по физкультуре «четыре» ставили только из-за отличной успеваемости по другим предметам — заслуга классной руководительницы.

— Липок, — задыхаясь позвала я, — сбавь обороты, пожалуйста.

Юноша кивнул и остановился.

— Теперь и шагом успеем, — заверил он и пошел рядом. Надо же, никакой одышки, словно и вовсе не ускорялся.

Липок оказался прав. Под цветочным пологом мы очутились в час ноль-ноль.

— Как раз вовремя. Фиалка, вы любите луковый суп?