Помоги проекту - поделись книгой:
Живя параллельно с человеком на земле, и наблюдая жизнь в других людях, Ангел-Хранитель скоро получает навык жизни. Свои умственные познания он черпает из тех же источников, из которых черпает их человек. Когда человек учится чему-нибудь, то параллельно с ним учится и его Ангел-Хранитель всему решительно, начиная от азбуки и таблицы умножения. Он проходит все науки, следя по той же книге, шаг за шагом всё, что проходит человек. Но Ангел-Хранитель всегда очень прилежен, обладает памятью несравненно лучшей, чем человек, и огромным стремлением к знаниям, а потому он научается подробнее человека и может быть лучшим помощников во всех затруднительных случаях жизни. Он всегда может подсказать человеку всё, что он учил и забыл, если только человек будет его просить о том и научится понимать ясно его голос.
Все научные познания, какие приобретает человек в течение жизни, всю опытность жизни и всё решительно делаются одинаковым достоянием как человека, так и его Ангела-Хранителя. Одни из этих познаний ему действительно полезны, ибо развивают его, другие же приобретаются им только для того, чтобы всегда быть в состоянии прийти на помощь человеку, если он забыл что-нибудь и просит Ангела-Хранителя ему подсказать, или помочь, или если в самом деле человек запутался, приходит к ложным заключениям и необходимо его выручить, или внушить логический вывод от тех
познаний и мировоззрений, которыми владеет человек.
Таким образом склонный к падению человек имеет всегда неотступно около себя, безгрешный элемент, который влечёт его к добру (если только сам человек того хочет и просить его о сём), раскрывает ему тёмные и порочные стороны его души оберегает его от опасности подвергнуться наветам злой силы, а в случае надобности наталкивает на раскаяние и постоянно внушает ему добрые мысли.
Большинство людей земли до того извратили свою природу, что они не в состоянии отличить мысли, рождающейся в их собственной душе, от мысли, внушаемой им их Ангелами-Хранителями, а потому они все свои мысли приписывают своей собственной душе или, так сказать, самим себе. Есть даже такие люди, которые полагают, что мысль есть продукт отправлений головного мозга и является случайно и независимо ни от чего ровно. Во всяком случае, как бы люди ни ошибались, пусть в трудные минуты жизни мысленно вознесутся на одно мгновение к Богу и просят Его послать им помощь через их Ангела-Хранителя и подсказать им добрый совет, и они увидят, что эта их просьба не останется тщетной, ибо добрая мысль и даже не одна, а многие немедленно станут роиться в их голове, и выбор поступков будет предоставлен полный, могут из них выбирать себе любой и не ошибутся.
Когда человек обдумывает что-нибудь, он непременно получает вместе со своими мыслями и добрые советы своего Ангела-Хранителя; а иногда в то же время получает и злые советы злой силы, окружающей очень часто порочного человека. Эти советы нисколько не связывают его свободной воли; он может выбирать любой совет и пользоваться им или пренебречь всеми и действовать по своему усмотрению. Порочный человек обыкновенно более склонен поступать согласно наветам злобы, ибо злой дух хитёр и в совершенстве умеет подделываться под слабости человека. Однако, не всегда он торжествует, ибо в каждом человеке есть совесть, а потому, слушая добрые советы Ангела-Хранителя, он узнаёт в них истину и если в нём есть добрые стремления и желание делать так, как лучше, то он и поступает согласно указаниям Ангела-Хранителя.
Если человек перестаёт слушать добрые советы своего Ангела-Хранителя и, постоянно следуя внушениям зла, начинает поступать худо, предаваться порокам и страстям, то Ангел-Хранитель прибегает к помощи святого покровителя его группы людей. Они советуются, какие следует принять меры, чтобы снова привлечь этого человека к послушанию и к добру. В этих случаях уже и покровитель не отходит от Ангела-Хранителя; он сам настаивает, внушает человеку и оба они употребляют весь свой ум и всё своё уменье к возвращению блудного сына в стадо Христово. Если всех этих соединённых усилий и стараний мало, то покровитель просит помощи у высшего покровителя и даже у Бога.
В этих случаях Ангел-Хранитель всё-таки остаётся добрым гением человека и существом вполне ему преданным, любящим до бесконечности и от души жалеющим его. Духипокровители, собравшись вместе, обсуждают, какие меры следует принять, чтобы он сам по доброй своей воле принял своё решение вернуться к доброму пути. Они выжидают некоторое время, а затем начинают или посылать ему болезни, или изменять условия его жизни на более суровые, или попускают злой силе учинить ему какую-нибудь беду, горе, несчастье, или, вообще, неприятную неожиданность и т.д., вообще, принимают какие-нибудь меры, чтобы заставить его одуматься, остановиться в худых делах и опять начать следовать указаниям своей совести и наветам добра. Стеснять волю человека и принуждать его поступать так или иначе, никто не может - ни Ангел-Хранитель, ни покровитель, и человек остаётся всегда свободен в выборе своих поступков; но обставить жизнь человека в том направлении, которое способствует человеку добровольно желать следовать добру и отставать от зла, во многих случаях зависит от ловкости и догадливости покровителей и от уменья их вести человека. Духипокровители относятся всегда к людям с безмерной любовью, всеми силами желают их исправления и скорбят всей своей душой о каждом их фальшивом шаге. Это бесконечное участие к ближнему не может не улучшать их духовно и, действительно, через подобного рода упражнения они крепнут в своих добродетелях и в своей святости, переходят от одной силы к высшей силе, от одного знания и искусства доводить людей до добра к высшему знанию, к высшему искусству и к совершенству.
Есть души, вызывающие постоянные и неимоверные заботы своих Ангелов-Хранителей и покровителей. Покровители не имеют просто возможности отходить от них и только через особое искусство их и соединённые силы нескольких покровителей удаётся им довести эту душу до более или менее доброй жизненной деятельности. Но есть также души, настолько упорные в своём зле, и во всех видах противления Богу, что вывести их на истинный путь есть задача неисполнимая. Одни из них проповедуют, антихристианскую науку, другие непомерно алчны к деньгам и к наживе, третьи чрезвычайно склонны к власти, к славе и ко всевозможным соблазнам жизни; что отвратит их от этих извращений жизни нет ни малейшей возможности. Всё искусство Ангелов-Хранителей и покровителей остаётся бесполезным. Такие души Бог посылает жить на землю как некое средство испытания других людей. Они служат орудием истязания душ, более склонных к восприятию добра. Зло, вносимое ими в мир, доставляя трудные жизненные упражнения другим людям, заставляет их переносить их с достоинством, со смирением, с покорностью Воле Божией, поставившей их в зависимость от злых людей улучшать свои добрые качества и, вообще, развиваясь духовно, они вносят добро в мир несравненно больше, чем то зло, которое творят эти злые люди. В этой идее именно и заключается высший промысл Божий, превращающий зло одних лиц в добро других и этим путём увеличивающий количество добра во вселенной.
Эти злые и упорные души не могут винить Бога в роли людских палачей, которую им приходится играть в общем мировом нравственном прогрессе, ибо они сами добровольно приняли на себя эту ужасную роль, за которую придётся им рано или поздно отвечать перед своею совестью и перед Богом и неминуемо придётся искупать все злые свои дела и всё то злое влияние, которое было ими внесено в мир. Но они обладают свободной волей наравне с другими, следовательно, могли делать добро и не делала. Добрые покровители положили вначале их жизни более забот и попечения, чем на других душ, хотя заранее предвидели их падение. Но что могут с этими упорствующими возле душами сделать духи-покровители, если для них очевидно, что все их заботы и попечения должны в этих душах вызвать зло ещё худшее, чем прежде. Они предвидят, что при более жестоких условиях жизни, при неудачах, при болезнях эти души могут впасть в отчаяние или произнести хулу на Бога, или наложить на себя руки, и тогда они совсем погибнут и все земные страдания пропадут для них без всякой пользы.
Покровители таких душ с разрешения высших покровителей и Бога очень часто совсем отступаются от них, оставляя их окончательно на произвол их собственной воли и их извращённых желании. В этом случае около них остаётся лишь один вечный и неизменный спутник человека - это Ангел-Хранитель. Таких людей всегда окружают массами злые духи, видя в них несомненную свою добычу. Они постоянно подают им советы, которые принимаются охотно, и Ангел-Хранитель принужден стоять от них в некотором отдалении. С величайшей скорбью в сердце возносит он горячие молитвы к Богу о спасении этой души и зорким оком следит за ней, улавливая все малейшие проблески добра, которые на предстоящем страшном суде Божьем могли бы хотя сколько-нибудь облегчить его горькую участь.
В земной жизни эти люди обыкновенно очень счастливы, им необыкновенно легко удаётся всё то, что они предпринимают, ибо им помогает в делах злая сила. Она старается обставить их всевозможными жизненными благами, чтобы отвлечь их внимание от небесного; она сама помогает в их земных делах, чтобы как нибудь не лишиться своих кандидатов на тёмное царство. Но кроме того, проповедовать между порочными людьми антихристианскую науку или атеистические знания, при посредстве злой силы составляет труд несравненно благодарнее, чем радеть о распространении высших христианских истин любви и милосердия. Эти люди скоро добиваются известности, высокого положения между людьми, возбуждают общую зависть и громадное число последователей. Властвовать и богатеть тоже очень удобно при посредстве злой силы, которая оберегает человека, всеми силами предупреждает о всех неудачах и сама заинтересована, чтобы её агент был силен, властен, богат и рассевал своё зло, как можно дальше; чтобы он теснил людей, мучил их, выводил из терпения и насиловал их волю. Но земное счастье их будет помрачено за гробом словами Христа, Который им скажет: «Вы все получили от земли что хотели, что думаете вы получить на небеси?» Одна надежда их - это их Ангел-Хранитель, который в ответ на это имеет, может быть, возможность предъявить несколько добрых дел, имеющих всегда силу сдержать чашу весов правосудия, так сильно перегруженную грехами.
Ангел-Хранитель никогда не оставляет человека; он постоянно самым ревностным образом следит за каждым шагом и за каждой даже самою мельчайшею мыслью, и чтобы ни задумал сделать человек, Ангел-Хранитель, видя зарождающуюся мысль, намерение поступка, уже обсуждает его и обдумывает, хорошо ли это или дурно, и уже рассчитывает, какие следствия будет иметь этот поступок. Если этот поступок касается этого одного человека, то Ангел-Хранитель обязан сам принять предупредительные меры и постараться отвратить данный поступок, если он имеет дурные следствия и, наоборот, помочь его хорошо выполнить, если он может быть допущен. Если же поступок этот касается другого человека или целой группы людей, то Ангел-Хранитель немедленно предупреждает духа-покровителя группы и всех Ангелов-Хранителей тех людей, до которых этот задуманный поступок будет касаться. Они совместно обсуждают все причины, вызвавшие эту мысль и все следствия, которые произойдут если этот поступок сбудется, и немедленно принимаются совместные меры для отклонения этого поступка или допускают его.
Такой образ действий практикуется при маловажных обыденных делах наших, не имеющих серьёзного значения ни для жизни нашей, ни для нашего самоусовершенствования, т.е. при тех поступках, которых мы совсем не замечаем и, делаем их почти машинально, так просто по привычке, решительно не думая о них. И эти даже мелочные поступки возбуждают столь подробные заботы нашего Ангела-Хранителя, который, как дух абсолютно чистый, никогда к нашим дурным привычкам, вызванным нашею порочностью, привыкнуть не может и всегда готов отвратить нас от них.
При более важных поступках Ангел-Хранитель не полагается на своё суждение и сейчас призывает покровителей всех групп людей, до которых данный поступок касается и никакое человеческое представление не в силах обрисовать, до чего подробно обсуждаются все причины возникновения этой мысли, все влияния, которые будет иметь этот поступок на каждого из людей, до которого он коснется и как лучше направить как исполнение этого поступка, так и следствия его.
Нет сил себе представить, какая возбуждается деятельность в среде духов-покровителей, при более серьёзных общественных делах. Нет сил передать той массы заботливой предупредительности, которой они встречают всякое человеческое дело, будь это перемена административною строя в стране, смена ли министерства, новый ли это законопроект, или судебное дело, или биржевая операция, коммерческое предприятие, собрание какого-либо частного общества, какая-нибудь вечеринка, какой-нибудь бал или, вообще, предположение о собрании людей. Люди могут затевать, что им угодно, рассчитывать, подавать проект, но исполниться из всего этого может только то, что допускается духами-покровителями. Всякое дело всегда начинается с Ангела-Хранителя.
В голове какого-нибудь человека, например, зарождается мысль о каком-нибудь коммерческом предприятии. Ангел-Хранитель, видя, что мысль эта касается не одного человека, но многих, сообщает о сём покровителю группы. Покровитель группы проверяет эту мысль и убеждается, что проект этот может разрастись и принять большие размеры, обращается к ещё высшим покровителям и вызываются все покровители всех людей, до которых может коснуться это дело, и совокупными силами обсуждают всю полезность этого дела. Они знают вперёд, какое зло произведёт это дело, сколько людей соблазнятся этой наживой, сколькие падут под тяжестью обмана, интриг, воровства, хищений, притеснений и обид, делаемых ими другим; наравне с этим покровители предвидят и какую нравственную пользу принесёт это дело другим лицам. Сколько человек и кто именно переживёт по-христиански злодеяние злых людей и обратят себе в пользу их зло и через это возвысятся в степени своего развития. Духипокровители вперёд взвешивают количество зла, которое войдёт в мир и которое породит это, по-видимому, совсем злое дело, и если сумма добра превысит сумму зла, то дело это может быть допущено ими, в противном случае, духи-покровители никогда не допустят свершиться ему.
Поэтому понятно, отчего часто хорошие, на наш взгляд, дела не удаются, а по-нашему злые пользуются какими-то особыми удачами, разрастаются, процветают и владельцы их обогащаются. Видя это и судя с своей земной точки зрения, мы удивляемся и спрашиваем себя: Неужели Бог покровительствует злу? Нет, Бог никогда злу не покровительствует, но Бог только попускает зло злых людей, ибо оно вызывает целесообразные для большинства людей жизненные упражнения, ведущие их к добру и самоусовершенствованию и это возрождающееся и нам не видимое добро превышает видимое нам зло. Несомненно, что злым людям придётся искупать зло, внесённое в мир, и расплата будет для них нелегка.
При каждом действии человека не дремлет также и злая сила. Как собираются добрые покровители под непосредственным руководством высших небесных сил, так точно агенты тёмного царства уже издали видят себе наживу. Будущего они, конечно, не знают, а потому ничего вперёд рассчитать не могут; но они очень хорошо знают характер земного человека и порядки их; они знают, что ни одного даже благотворительного дела не делается с чистым и всецело расположенным к добру сердцем, но что всегда в изгибах и потаенных уголках человеческой души найдутся чувства зависти, алчности, гордости, властолюбия, себялюбия и т.д., которые при ревностном влиянии злой силы и ловкости их, могут быть раздуты до больших размеров и приблизить многих, если не совсем увлечь в тёмное царство зла и смерти.
Можно себе представить, какое множество забот и обсуждений возбуждают более сложные дела, от которых зависят интересы целых стран и народов, например: изменение какого-нибудь порядка управления в государстве, или изменение какого-нибудь законопроекта, или смена какого-нибудь влиятельного правительственного лица в государстве, сейчас собираются духи-покровители всех решительно лиц, на которых может отразиться данное изменение и всех решительно правительственные учреждений при участии высших небесных сил руководителей духов-покровителей; обсуждаются все «за» и «против», всё количество добра и зла, которое будет внесено в мир каждым причастным лицом и решают, - допустить или не допустить его. Если решено на этом небесном совете не допускать совершаться этому делу, то оно никогда не осуществится, ибо встретит не одно, так другое препятствие.
Однако не надо думать, что порядки земного управления странами в каком-либо отношении стеснялись бы небесными силами. Небесные силы налагают только своё запрещение или своё «ѵеіо» в тех случаях, когда предвидят, что учреждаемый порядок не хорош и внесёт более зла в мир, чем добра, а, следовательно, устраняя его, они способствуют тому, чтобы люди старались додуматься до чего-нибудь лучшего, т.е. они способствуют лучшим порядкам в стране. Странно было бы думать, что нравственные и духовные требования духов-покровителей могут идти в разрез с требованиями практической жизни и административными порядками страны. Истина, к которой должно стремиться человечество, одна и та же для всей вселенной, и по мере улучшения общего уровня развития человечества, административные порядки страны и нравственные требования должны всё приближаться друг к другу; и, наконец, при полном развитии человека окончательно слиться во едино, ибо Бог Один и требования Его от людей всегда одни и те же, и условия счастья и блаженства существ, также одни и те же. Следует только человеку самому додуматься до них.
Наибольшую заботу доставляют невидимым нашим покровителям - это наши войны. В этих случаях заколеблются почти все небесные силы и все высшие покровители всех тех стран, которые участвуют прямо или косвенно в войне и всех тех стран, на которых может прямо или косвенно отразиться эта война. Небесные силы под святым руководством Бога обсуждают всё влияние войны на человечество, взвешивают, сколько каждый человек внесёт в мир добра и сколько зла. Чтобы оценить всё это, они должны предвидеть все детали войны, все её эпизоды, все удачи и неудачи, все действия каждого человека, который участвует в войне или страдает от неё отпустив на войну своих родственников, или посторонних лиц причастных и не причастных к войне, но на которых она отражается так или иначе и, наконец, на тех, которые лечат раненых, ухаживают за ними и т.д. и т.д. Всё взвешивается вперёд на весах правосудия Божия и если это истинно самое трудное для рода людского испытание принесёт больше добра чем зла, то оно попускается Богом.
Поэтому и войну надо считать таким же делом Божиим, как и всякое другое испытание и попущение Божие и начинать её с молитвой и также благоговейно, также добросовестно, как учитель наказывает своего любимого ученика, как судья приговаривает преступника, как оператор делает очень трудную и мучительную операцию больному.
И в самом деле, разве война не есть причина, вызывающая обилие и целый бесконечный ряд нравственных испытаний и упражнений как для сотен тысяч людей, участвовавших в войне, так и для миллионов людей, проводивших своих родственников на войну? Никогда мирное время не вызывает столько случаев каждому выказать с такою определённостью свои нравственные качества, свою веру в Бога и силу своей молитвы, или, наоборот, свою злость, варварство, алчность, жестокость, ненависть и массу таких качеств и чувств, о которых сам человек совершенно не знал в мирное время, но как только явилась возможность безответно убить человека, воспользоваться его добром, или отличиться по службе - тут забыто всё учение Христа: любовь к ближнему, всё прежнее великодушие и проявилась вся сила животной природы человека. Поставьте себя в положение нравственного и вполне духовно развитого человека, который был вынужден идти на войну и поставлен в необходимость сражаться и даже убивать людей, -долг присяги и обязанности относительно своей страны будут для него священны, как выражения воли Божией, а следовательно, как согласит он в себе всё это разноречие обязанностей и чувств? Как будет поступать? Что переживёт он за эту войну и сколько перечувствует? Это величайшая задача для человека, думающего и размышляющего, в особенности если он владеет истинными христианскими знаниями смысла жизни на земле. Все поступки, все чувства, все намерения и вся борьба с своими порочными наклонностями каждого человека взвешиваются невидимыми нашими покровителями, и, сообразуясь с этим, и направляются все обстоятельства жизни людей.
Вся жизнь человека проходит при участии добрых и злых ангелов, окружающих его и не отступающих от него в течение всей его жизни. Они способствуют ему в его жизни, разбирают и обсуждают каждый шаг человека и не только одни поступки, но и все причины, вызвавшие их, т.е. желания, стремления и вообще всё состояние души во время совершения данного поступка, все мотивы, заставившие человека поступать так, или иначе. Ангелы добрые помогают человеку исполнять его добрые намерения, а ангелы злобы всегда рады принять участие во всём злом, чтобы ни задумал человек, и чем злей задуман поступок, тем большее участие злых ангелов возбуждает он. Но никакого зла не может нанести человек другим людям без попущения Бога; никакой злой умысел, никакое злое намерение не могут быть приведены в исполнение без того, чтобы Бог не обратил его в пользу кому-нибудь, предоставив ему вполне целесообразные испытания, через которые тот может преуспеть в своём нравственном развитии. В этом и заключается великая мировая задача промысла Божия, направляющая всё зло людей в нравственную пользу других.
Например: преступник задумал убить кого-нибудь; он всё предусмотрел, всё кажется обставил и рассчитал, но удачно привести свой замысел в исполнение он может только при попущении Божьим; только тогда, когда этот злой поступок принесёт кому-нибудь нравственную пользу; во первых, если Господь уже предопределил, что этой душе достаточно скитаться по земле, что испытания её и так уже должны кончиться, а во-вторых, если этот род смерти вызовет для окружающих и для самого умирающего более целесообразные испытания, чем всякий другой.
Совершенно то же надо сказать относительно всякого зла, совершаемого людьми; никакое зло не в силах быть исполнено без того, чтобы оно не было предварительно предусмотрено Богом, взвешено, обсуждено, кому какую нравственную пользу принесёт оно, а потом попущено Им .
Это, конечно, решительно не отнимает ответственности, лежащей на каждом за всё им произведенное злое и нисколько не может оправдать его поступков. Зло всегда останется злом.
Бог никого не ставит в такие обстоятельства, при которых человек должен бы был сделать зло, а, напротив, добрые Ангелы-Хранители отклоняли его всеми своими силами от этих злых поступков, они внушали ему добрые мысли, указывали ему всю пагубность его поведения и возбуждали в нём голос совести, а если после всего этого человек добровольно принял противоположное решение под наветами духов злобы, и принял на себя роль искусителя рода людского, то может пенять только на себя.
Постараемся вникнуть, во сколько раз внутренняя духовная жизнь в человеке обильнее и деятельнее видимых и материальных проявлений её. Для примера возьмем хотя бы тот же самый факт, что преступнику удалось убить кого-нибудь. Видимые проявления этого факта очень незамысловаты: пропивши свои последние крохи, бедняк задумал убийство из корысти, планы его сбылись, -он ночью незаметно проник в дом и ловко выполнил своё намерение, но был пойман на месте преступления и после краткого суда был посажен в острог, а затем сослан. Как ни краток этот рассказ, но вникнем, какую массу нравственных испытаний, упражнений, горя, бед и борьбы возбудил он в массе людей.
Во-первых, сам преступник через этот поступок пережил целый ад разных ощущений, одно ужаснее другого, как до совершения преступления, так и после его. Одна злая первоначальная мысль, зародившаяся в голове убийцы, каким-нибудь случайным образом получила на порочной почве его души полное развитие. От постоянного обдумывания своего плана, от борьбы с самим собою и своими мыслями она давно уже обратилась в какое-то больное место души, преследующее человека во всех его действиях и не дающее ему покоя никогда - ни днем, ни ночью. Иной раз, сидя где-нибудь под забором, спокойно по наружному виду и неподвижно, бедняга переживал ожесточеннейшее внутреннее несогласие своих намерений: одни останавливали его, - другие поощряли на преступление; если бы можно было приподнять покрывало, застилающее от нас невидимый мир, мы бы увидали целый сонм добрых и злых духов, окружающих его: одних, стремящихся навести его на добрые мысли и отвратить от злых, других, внушающих злое и оба эти лагеря мы увидали бы ведущими между собой не менее оживленный обмен мнений с полным участием в решении, которое должен предпринять бедный нравственный больной преступник. Описать все его ощущения, порядок возрождения в нём самых разнообразных мыслей с начала до конца всей испорченной жизни его, вряд ли можно было бы на человеческом языке, который так богат для всего материального и так беден для всего духовною и отвлечённого; мы скажем только, что некоторые преступники, сидя в тюрьмах, подвергают сами своё тело самым ужасным зверским истязаниям, лишь бы хотя на минуту забыть или заглушить укоры своей совести.
Во-вторых, обратим внимание на его семейство, оставленное без всякого пропитания. К обычной нищете, к голоду, к холоду прибавился для них теперь позор, и полное отчуждение от людей вследствие того, что люди стали опасаться семейства преступника. Испытание ужасное!.. Вопрос, как примет и выполнит каждый член этого семейства эти следствия преступления? Со смирением ли? С ожесточением ли? С покорностью ли и полной верой в то, что ни одно испытание не даётся Богом выше сил человеческих, а, следовательно, на обязанности каждого молиться, терпеть и быть уверенным, что они по греховности своей большего не достойны и что Бог посылает каждому то, что ему полезно для нравственною его развития? Испытание это может вызвать чувство злобы и презрения у потерпевших; но с другой стороны сожаление о потерянном человеке может восстановить в памяти всё прежнее добро, всю прежнюю любовь, участие и благосостояние, в котором они находились до периода этого рокового пьянства, вызванного может быть отчаянием, зародившимся от недостатка веры в благость Божию в человеке, выбивающемся из сил, отыскивая себе и семейству так трудно иным достающееся пропитание. Разве в этих обстоятельствах не лучше может выказать человек свои христианские убеждения, чем при сытой, спокойной и безмятежной жизни? А чем труднее испытание, тем и заслуга выше.
В-третьих, укажем на родственников убитого. Потери близкого человека не могла не потрясти их, и если бы они были людьми окончательно неверующими, то одна уже близость смерти заставляет каждого вспомнить своё собственное ничтожество, бренность земного своего существования и заставить человека сойти хотя на минуту с тщеславною пьедестала материальной обеспеченности и возможности господства над людьми, которые так заманчивы, что положительно поглощают всю жизнь и позволяют забывать все остальные обязанности человека, как твари Божией, призванной к земной жизни для развития в себе своих добрых и нравственных качеств. Кроме того, смерть эта дала ещё другой род нравственных испытаний и для каждого из родственников убитого в своём роде сообразно качеств души каждого из них: одни воспылали чувством мести и личной затаенной злобы против преступника, видя в этом обиду крови; другие радуются достающемуся наследству, третьи впали в отчаяние, в уныние, стали роптать, но многие ли сохранили в себе христианскую покорность воле Божией, без которой и волос с головы не упадет и с благоговением и молитвой на устах переносят потерю любимого человека, потерю, сопряженную может быть с расстройством материального благосостояния, с нарушением всего строя покойной и беспечной жизни и многолетних привычек.
В-четвертых, сколько нравственных упражнений доставит этот бедный преступник тем лицам, в руки которых он попадает, как преступный член общества, подлежащий удалению из него? Сперва властям, задержавшим его, охраняющим и содержащим его; затем, тем, которые будут его судить, обвинять, оправдывать и приговаривать и, наконец, тем, которые будут содержать его в заточении, пересылать и водворять на новом месте жительства. Как исполнит каждый из них долг своей присяги и закон страны? И не забудет ли кто-нибудь из них одновременно с этим и учение Христа, призывающего к любви ближнего, к милосердию, к правосудию и справедливости, - Христа, сказавшею, что не здоровые имеют надобность во враче, но больные? Это великая наука ума и сердца для всего человечества, уметь согласить практически разумную сторону жизни с нравственным элементом её. Эго может быть достигнуто только истиннохристианским развитием души каждого отдельного человека и только через это высокое и осмысленное развитие каждой отдельной личности, это христианское развитие может отразиться на всём обществе.
Глава VI.
Жизнь людей вообще.
Изучая бесконечное звёздное небо, наши учёные приходят к заключению, что трудно допустить жизнь на других планетах, ибо на них они не находят тех же условий, которыми сопровождается жизнь на земле. Логично ли это?
Созданы ли существа для планет, или планеты для существ? Или то и другое суть явления случайные?
Только тот, чей ум может допустить, что вся вселенная, все миры, все существа и вся жизнь суть не более, как громадная случайность, проявившая себя так целесообразно и так премудро, может думать, что жизнь и существование духовных и разумных существ ограничено состоянием материи и что эта материя не может, будто бы, быть иная, как только та, которую знает человек.
Думать, что жизнь может проявляться только в одном роде и виде материи и, именно, в том, в котором живёт человек на земле, и утверждать, что других родов и видов материи в природе нет, а если бы они были, то жизнь в них невозможна - может только необыкновенно тщеславный человек, который не полагает разницы между своими знаниями и своей фантазией и Всемогуществом Бога; ибо он думает, что там, где кончаются его представления, кончается и сила творчества Бог а и что кроме того, что он знает, ничего в природе больше нет и быть не может.
Не может духовноразумное существо влачить свою жизнь в зависимости от состояния материи, ибо подобное допущение противоречит идее высшего Божественного Правосудия и Милосердия.
Заставить духовноразумных существ мучиться, влачить тяжёлую земную жизнь для того только, чтобы дополнить картину планетного мира движущимися куклами, значит допустить, что Бог любит вещество больше, чем существ и только для потехи Своей создал их любящими, чувствующими, страдающими и что, вообще, Он в состоянии пожертвовать внутренним для внешнего. Подобная идея богохульна и не достойна бесконечно Любящего Бога.
Не миры составляют цели творения; цели творения есть увеличение любви, добра и милосердия в духовноразумных существах, созданных Богом, а миры суть только орудия упражнений в добре или только средства, через которые духовноразумные существа имеют возможность проявить деятельность своей жизни и через эту деятельность прогрессировать в своём развитии, идти от силы к силе, всё улучшаясь, пока не достигнут Богоподобия. Очень понятно, что для исполнения этой великой задачи мироздания миры вселенной и не должны иметь одни и те же жизненные условия и в действительности они их не имеют. Миры вселенной должны иметь самые разнообразные условия, соответствующие всем нравственным, духовным и разумным заблуждениям и порокам, которые будут искореняться через жизнь на этих мирах. Сколько степеней разных заблуждений, пороков, грехов и. вообще, злых качеств и свойств со всеми их оттенками, столько должно быть и миров. Кроме того, должны же быть миры для укоренения и развития добродетелей и, вообще, всех хороших качеств. Поэтому, можно же себе представить, какое требуется разнообразие в строении миров, а, следовательно, и в роде и виде материи, составляющей её.
Разнообразие жизненных условий во вселенной может считаться в полном смысле бесконечно, как бесконечна Предвечная Премудрость Божия, ведущая всех и вся к совершенству и не дающая никому ни одной минуты лишнего испытания, лишнего горя, ни лишних страданий; что непременно бы случалось, если бы во вселенной не было бы достаточного количества миров и не все оттенки качеств существ имели бы соответствующие условия жизни.
Всякое духовное разумное существо имеет тело, соответствующее своему развитию, и планету, соответствующую этому телу, и условия для такой жизни на этой планете, при которой оно могло бы лучшим и кратчайшим путём следовать к своему самоусовершенствованию. Более грубые, неразвитые существа имеют и тело грубое, тяжёлое, не послушное их воле - как они сами не отзывчивы к добру; склонное к болезням - как они сами порочны; и совершенно такую же планету с жесткой жизнью, с суровым климатом, изменчивыми и непостоянными погодами - такими же точно, как суров их характер, как убеждения их основаны на капризах и на дурных привычках - не имеющих также постоянства.
Существа чистые, приближающиеся к идеалу чистоты и совершенства, имеют и тела идеальной лёгкости, тонкости, способные выполнять малейшее желание их, всякую мысль, всякое доброе стремление, охватывающие иногда всю вселенную и все миры; эгоизма в этих существах нет и личное чувство доведено до минимума; их интересует судьба всех существ, живут они для других, любят всё созданное Богом . Поэтому, чтобы отвечать этим качествам, их тело должно быть удобоподвижно и переносить их со скоростью мысли с одного края вселенной на другой, туда, куда влекут их благие мысли, направленные к исполнению Божественных предначертаний. Планета, на которой они живут, должна соответствовать тем же условиям. Не может Бог поместить этих существ на планету, где живут грубые души, ибо она стесняла бы проявления и деятельность их близкой к святости души и не давала бы им возвышаться, ещё более совершенствоваться в своих и так уже высоких качествах.
Как непонятна нам жизнь существ в телах, разрежённых материей до состояния большего, чем мы рисуем себе эфир или нашу мысль, однако, ещё непонятнее возможность жизни чистых существ в столь грубом материальном теле, в столь трудной жизненной обстановке, в которой мы живём. Эта обстановка подчас бывает невыносима и нам, эгоистичным людям, занятым собой, своею личностью, своими делами, и то кажется с восторгом сбросил бы с себя это ярмо, это грубое тело и перенесся бы на первый раз хотя бы на луну; что же должен чувствовать и ощущать дух чистый, чуткий и возвышенный и живущий меньше всего для себя?
Не Сам ли Бог сказал: «Где Я, там и слуга Мой будет». Значит, когда мы только удостоимся того, то будем жить с Ним вместе в той именно обители, где Он пребывает на Престоле Славы, в тех же условиях, в той же обстановке, в таком же теле. Чтобы жить там, где живёт Сам Бог, мы должны иметь и качества, приближающие нас к Нему, т.е. очищены от всего грубого, порочного, от всяких материальных и личных привязанностей и получить навык к высшим духовным и нравственным подробностям, о которых мы в настоящее время и понятия не имеем.
До такого высшего совершенства нет возможности дойти сразу, т.е. прямо из нашей материальной земли вступить в обитель Бога и быть Ему подобными. Думать, что это возможно, значит обладать непозволительным самомнением о себе, значит не сознавать всего своего грубого и невежественного положения между существами вообще и в особенности перед святыми душами. Если бы нам в настоящее время даже и предложили переселиться в обитель чистых существ, мы, положа руку на сердце, должны были бы сознаться, что не поняли бы мы их блаженного счастья и отказаться от него. Нам нужно ещё пройти бесконечный ряд жизней всё в лучших и лучших условиях, изучить все эти посредствующие жизни, пережить и перечувствовать горе на них и сделаться развитей и лучше. Мы можем только постепенно приближаться к Богу, мы должны много работать над своим самоулучшением и каждый новый шаг нашего повышения, каждый новый открывающийся нам кругозор будет для нас большей, более понятной и более отрадной наградой за праведно прожитую жизнь, чем незаслуженный скачок с грязной земли - на чистые небеса.
По мере нашего самоусовершенствования и тела наши будут всё менее стеснять нас и легче выполнять нашу улучшающуюся и крепнувшую волю и давать более простора нашей благой и доброй деятельности, сообразно с этим улучшаются и условия вселенной жизни.
Итак, условия жизни и строение каждой планеты должно быть разное и думать, что на планетах нет жизни потому только, что нет условий, подходящих к жизни на земле, значит думать, что творчество Божие ограничивается человеческим пониманием природы вещей, что - абсурд, ибо не может человек, ограниченное создание, понять жизнь на других планетах, при других условиях, но это ещё не значит, чтобы её не было. Наш здравый смысл и логика должны подсказывать нам необходимость существования во вселенной существ всевозможных развитий от самых примитивных и невежественных до самых чистых и Богоподобных; если есть существа, то должны они иметь и соответствующее место во вселенной, иначе мы никогда не поймем идеи великой благости Божией, ведущей весь мир к блаженству.
Однако, как ни разнообразны все эти планеты, как ни разнообразны их жизненные условия, они всё же имеют много схожего между собой. Разнообразие планет зависит от разнообразия несовершенств существ, обитающих на этих планетах, но ведь все эти несовершенства должны быть изглажены, выправлены и должны дать место одному общему Совершенству, к которому стремятся все существа вселенной и этот идеал совершенства в Боге Творце вселенной. Из вышесказанною следует, что весь нравственный закон на всей вселенной должен быть одинаков, ибо цель стремлений всех существ одна и та же. Мы все с разных сторон приближаемся к одному и тому же свету истины; чем мы дальше от света, тем менее освещены им и потому, тем виднее на нас наша собственная окраска, но, по мере приближения к источнику света, все окраски меркнут, сливаются и поглощаются общим сильнейшим светом - светом Божественного озарения.
Кроме того,
Наивысшее доказательство любви к грешному человечеству явил Господь, Иисус Христос С в о Им воплощением в теле человека. Надо иметь бесконечную Божественную любовь, чтобы пожертвовать Собой и Самому Богу из блаженного Своего царства, из Святой Святых спуститься на землю, родиться на земле, прожить всю жизнь в грубом, тяжёлом и чрезвычайно тупом теле человека, не бы в понятным людьми и умереть на кресте, молясь Богу за Своих истязателей, говоря: «Прости им, Господи, не знают бо, что творят». На такую жертву способен лишь Один Бог, бесконечно любящий Свои творения.
Иисус Христос Своим явлением на землю победил всё зло мира, уничтожил, неограниченную власть денницы над людьми, изменил все отношения человека к. своей земной жизни и вывел всех умерших до Него из ада, в котором они находились. Одним, словом, Он составил новую эру в нравственной и духовной жизни земли, и земля с Его пребывания на ней может, себя считать обновленною.
До явления Иисуса Христа на землю все умирающие люди отправлялись в ад. Несомненно, что ветхозаветные праведники не могли мучиться в аду, ибо не имели в том причины. Напротив, они могли бы быть счастливы и блаженны, но они были под властью злой силы, с которой вели постоянно личную борьбу, око за око зуб за зуб. В этой борьбе они всегда оказывались бессильны, ибо никто из них, не умел и не мог, преодолеть злой силы. Находясь в. постоянном, гнёте злой силы и питая внутри себя весьма определённую ненависть к деннице и его слугам, никто из, них и не мог быть счастлив, ибо всё состояние их было отравлено злым, в них находящимся чувством, а потому блаженная покойная или райская жизнь, при уравновешенной гармоничности чувств, не могла быть им знакома.
Только тогда, когда весь мир земной и ад, и небо, увидали, что Христос Спаситель, пребывая на земле в человеческом теле, быль истязуем и бичуем всей вражьей силой с самим денницей но главе, который отомщал все свои неудачи на Нём и изливая всю свою злость через римское воинство; только тогда, когда весь мир увидал, что перенёс Он всё это, не проявив ни тени даже ни злости или ненависти, но перенес совершенно так же, как переносит любящая мать обиды больного и капризного ребёнка, с чувством полнейшего сожаления, с чувством бесконечной нежной любви, - то весь мир понял, что денница был покорен этим смирением, этой добротой к нему, этой нежной и бесконечной Божественной любовью и Его святой молитвой за Своих истязателей. Пример Христа Спасителя повлиял на всех; весь ал, наполненный ветхозаветными грешниками, но примеру Христа Спасителя, простил деннице и всей его злой силе их грехи. Все поняли, что злом и силой нельзя покорять зло, но что оно легко покоряется добром, любовью и молитвой о том, чтобы Бог простил его. Поэтому, всякий стал молиться за злую силу, всякий освободил свою душу от злого чувства ненависти, гнетущего его и заменил его тёплым чувством участия и сожаления к злой, но несчастной силе. Это изменение отношения каждого к злой силе изменило всё внутреннее состояние души каждого, все перешли от ненависти к любви и жалости, через что все были выведены, освобождены от ада и благословлены своим Святейшим Избавителем на жизнь в покое и блаженстве.
Содрогнулся денница той массе добра, которое он нехотя внес в мир. Совсем уничтоженный удалился он за пределы вселенной, ибо куда бы он ни показался, все молятся за него и своим появлением он стал только увеличивать в людях добро и благоговение к Богу. Всеобщая молитва за зло, всеобщее прошение отдавали его на Суд Божий и предвещали скорое падение денницы и всей его власти и силы.
Христос, живя в теле человека, победил всё зло мира своей любовью и смирением, тем самым указал и нам, что каждый из нас может делать тоже самое, а если может, то и должен. Он победил злую силу, Один, Своим Собственным смирением и любовью, а нам же облегчил эту задачу, ибо сказал, что мы будем побеждать её с Его святою помощью, для чего даровал свою особую благодать людям, живущим на земле, дал им таинства, невидимо связывающие с Ним Самим и дал им право Его именем властвовать над злом и покорять его так же, как и Он покорил его.
По примеру Христа должны и мы молиться за своих несчастных братьев, которые своим злом помогают нам очищать свой дух. Мы должны сожалеть и любить их и не должны забывать, что они гораздо несчастнее нас, что они страдает гораздо больше, чем страдаем мы и что Господь Бог любит их так же бесконечно, как любит всех и любит их больше, как всякая мать любит больше тех детей, которые доставили ей больше мучения и страдания.
Кто сумеет выработать в себе больше чувства любви и жалости в деннице и ко всем несчастным падшим существам. тому будет, легче бороться с ними и тому не могут они сделать вреда, ибо они знают, что этот вред послужит только увеличением славы Божией.
Такова услуга, оказанная Самим Богом человечеству и мы. тёмное и неблагодарное человечество, до сего времени утопая в своих земных привязанностях, относимся равнодушно к явлению Бога среди нас и с самоуверенной гордостью к своим знаниям раскидываем умишком своим в какого нам Бога верить, в научного, в теософского, в спиритического или христианского и пока эти вопросы ещё не решены, мы предпочитаем бродить в невежестве.
Не так относится духовный мир к явлению Спасителя на Земле ила вообще на какую-либо планету для просвещения людей в истине. Сам Бог отмечает эти божественные явления особой славой и оставляет видимый для всех след, как вечное напоминовение существам, что Бог с ними.
Сколько раз являл себя Господь Иисус Христос на какой-нибудь планете, столько спутников она имеет. На Нептуне был Христос 2 раза; на Уране 6 раз, на Сатурне 8 раз; на Юпитере 5 раз; на Марсе 2 раза. Наши телескопы не открывают спутников Марса, ибо они темны и отстоят далеко от планеты, но они есть; на Земле Иисус Христос был 1 раз, на Венере Он ещё ни разу не был.
На всех планетах солнечной системы Христос был Одним Духом Своим или в прославленном теле. т.е. в том самом, в котором Он являл Себя апостолам после Своего воскресения. Первая планета, на которой Он жил в человеческом грубом и тяжёлом теле со всеми качествами человека есть Земля. Поэтому эта земля Ему дороже всех остальных планет; на ней именно и победил Он денницу - но никто не относится к Нему с меньшей любовью и большей неблагодарностью как мы, жители земли.
Перед явлением Своим на какую-нибудь планету, Иисус Христос снисходит из Своей Святой Обители и на одном из спутников этой планеты пребывает некоторое время, готовясь явить Себя миру людей. На Луне пребывал Христос Духом Своим с самого момента зачатия Пресвятой Присно Девы Марии до момента Своего рождения. Он всё время молил Бога и Отца Своего о людях и готовился к их искуплению, и потому место это будет свято во веки, как временная обитель Его, и никто не удостаивается жить на ней. Злые духи, скитаясь без пристанища по всей вселенной, охотно основали бы на Луне свои временные притоны и сборища, но к месту, служившему некогда обителью Богу, они не смеют приблизиться и даже больше, они не смеют смотреть на неё.
Доходя умозрительным путём до возможности жизни на планетах, почему-то всегда, как мы уже сказали выше, люди отвергают жизнь на планетах только потому, что не находят на них тех жизненных условий, какие на земле и, как мы видели выше, жестоко ошибаются, ибо жизнь на всех планетах должна быть разная. Относительно же формы тела существ всей вселенной - люди обыкновенно впадают в диаметрально противоположную ошибку. Они отчего-то хотят, чтобы форма тела существ на всех планетах была различная, а потому выдумывают разные причудливые формы тела, какие только позволяет им их игривая фантазия и выдают их за форму тела обитателей других планет. Но если спросить их, на основании чего они так делают, то окажется, что это делается ими без всяких решительных оснований, ибо никто никогда не видал подобных форм тела духовно разумных существ и что это не более, как прямой вымысел.
Существ из загробного мира и, вообще, из всех краев вселенной видела не одна тысяча человек и ежедневно в настоящее время случаются подобные факты. Поэтому, форма тела духовно-разумных существ, как находящихся в загробном земном мире, так и на других планетах, или в духовном мире может быть совершенно точно описана. Никогда и никто не видал ни одного духовно-разумного существа, с какого бы то ни было уголка вселенной и каким бы оно ни обладало развитием иначе, как в виде человека, т.е. с тем же самым видом тела, в котором живём и мы. Вид этот может изменяться во многом: он может быть отвратительнее или красивей, тоньше и изящней нашего или безобразный, или грубый; больше нашего или меньше, он может быть вялым, выразительным, энергичным, совсем чёрным или светлым, блестящим или лучезарным и огненным, полным силы и мощи, но в общем, вид всех существ всегда один и тот же - все ходят на двух ногах, все держатся в отвесном положении, у всех есть руки, ноги, голова и всё прочее, как у человека земли.
Никто никогда не видал людей, сошедших за гроб и являющихся живым людям, иначе, как в том же виде, в котором они похоронены, в том же одеянии, в том же теле, одним словом, совершенно в их земном виде. За гробом нет возраста и нет уродов, ибо это суть принадлежности только земной жизни; в том царстве, где нет времени, не может быть и возраста. Поэтому умершие ребёнком могут появляться взрослыми, старики являются не хилыми и дряблыми, но бодрыми и помолоделыми, горбатые без горба, безногие с ногами, но тело их всегда имеет форму человеческого тела. Есть ещё особенность, замеченная не раз: если человек, например, утонул, купаясь или, вообще, сошел за гроб без одежды, то в этом виде он никогда не явится живущим на земле, но в этих случаях он является в белой сорочке до пят и с поясом.
Все небесные силы, когда желают быть видимы людям, живущим на земле, или умершим, т.е. живущим в своём невесомом теле, появляются всегда в человеческом виде. Никто не видал Ангела-Хранителя иначе, как несказанно красивым юношей с Божественным выражением лица, необыкновенно лёгкого и изящного сложения в белоснежной, тончайшей ткани сорочке, с поясом или без пояса, но всегда с крыльями за плечами. Ангелы и Архангелы всегда являлись почти в таком же виде, но более возмужалыми, с выражением небесной бесконечной доброты во взоре и, вместе с тем, с выражением непреклонной воли; они всегда были облечены в сорочках белого или золотистого, как луч, цвета, иногда с поясом, иногда без пояса, с необутыми ногами, с непокрытой головой и с крыльями за плечами. Самые белые земные ткани не могут дать понятия о белизне белых небесных тканей, в которые облечены Ангелы, Ангелы-Хранители и Архангелы. Белизна снега, ярко освещенного солнцем и режущая нам глаза, ближе подходит к цвету небесных тканей, но она глаз не режет, но ласкает наш взор, она нежна, поражает нас своею нежностью, одним словом, она ярко белого небесного цвета. То же самое нужно сказать и о тонкости небесных тканей; тончайший батист гораздо грубее их, но небесные ткани не просвечивают нисколько.
Святые являли людям своё присутствие всегда в разноцветных мантиях, окутывающих их, и всегда с непокрытыми головами и необутыми ногами. Крылья имеют одни только небесные силы и Ангелы-Хранители - святые их не имеют.
Когда святые люди сподоблялись видеть Пресвятую Деву Марию, то Она представала перед ними не иначе, как облеченная длинным покровом, ниспадающим с головы до ног.
Сам Бог являл Своё присутствие святым пророкам в образе человека, бесконечно отличного от нас, окружённого шестикрылыми серафимами такой яркой лучезарности и силы своих высоких качеств, что пророки не были в состоянии смотреть на них.
Какое право имели бы мы не верить словам Самого Бога, сказавшею при сотворении человека: «Сотворим человека по образу Нашему». Слова эти указывают нам прямо без всяких иносказаний, что вид земного человека имеет образ Божий такой же, какой у всех духовноразумных существ вселенной и не делает никаких исключений; он тот же, в каком являл Себя Сам Бог с высоты Своего Престола, тот же, в каком являл Себя Апостолам Господь Иисус Христос после Своего воскресения, тот же, в каком являли себя Пророки Илья и Моисей в Преображении. Этот самый вид имеют все люди вселенной, но лишь с теми оттенками и отпечатками, которые кладут на них нравственное и духовное их совершенство или порочность и степень падения.
Бог сохранил даже тот же наружный вид и у злых духов, но с ужасающим и страшным клеймом. Они черны, как перегорелые уголья и в высшей степени антипатичны. Денница облечен в чёрную рубашку и обернут мантией с непокрытой головой и необутыми ногами. Все отпавшие силы небесные и ангелы облечены также в чёрные рубашки, но мантий на них нет. Крылья у всех их отнял Господь Бог, их могут носить только слуги Божии, а не адепты чёрного царя.
Все грешные существа, попавшие в чёрное царство денницы из планетного мира, сохранили свои белые одеяния. Но одежды эти грубы, загрязнены и у большинства изодраны, так что решительно не похожи на те белые одеяния, которыми владели прежде. Весь вид их крайне безобразен, груб, дерзок, зол, нахален и на нас произвел бы ужасающее впечатление, если бы они являлись когда-нибудь в своём истинном виде. Поэтому, в большинстве случаев они принуждены принимать чей-либо чужой образ, если желают лично искушать человека. В этом случае они принимают вид зверей, птиц, гад и даже образ прелестных женщин, и в этом виде им несравненно легче исполнять свои коварные замыслы.
Как распространено мнение между людьми, что все явления с такого мира делаются применительно к понятиям человека, но, что истинный вид существ небесного царства не тот. Надо быть слишком тщеславным и гордым, чтобы думать, что вся вселенная, являясь людям, переодевается и играет с ними в некий маскарад. Какую надобность имели бы святые являться не в своём виде и скрывать свой истинный вид от людей. Из своего вида они никакого секрета не делают и говорят прямо, что у них два вида, один, в котором они пребывают в своих святых обителях, это тот же самый, в котором они являют себя людям и другой - невидимый и непостижимый для всех существ, стоящих ниже их в своём развитии.
Живя в своём материальном теле с самого рождения до самой смерти, человек воображает себе, что и все другие существа делают то же самое, что все они одинаково крепко прикованы к своему телу и никогда и ни при каких обстоятельствах не могут его покинуть, если, конечно, не умрут. Люди совершенно забывают, что есть даже между ними созерцатели, которые временно покидают своё тело и витают душой по земле и по всей вселенной сохраняют в своей памяти всё виденное и слышанное ими и затем входят обратно в своё тело. Каждый человек каждую ночь делает то же самое, что и эти созерцатели. Когда тело наше безмятежно покоится во сне, то душа свободная, как всякий дух, витает беспрепятственно в областях заоблачных. Вся разница лишь в том, что созерцатели помнят свои ночные путешествия и, главным образом, всё их искусство и заключается лишь в том, что они способны удерживать в бодрственной памяти впечатления ночи. От нас же Бог отнял эту способность, и мы ничего не помним о наших ночных путешествиях; но, сойдя за гроб, мы увидим все знакомые места, которые посещали еженощно, увидим тех же умерших приятелей, с которыми еженощно говорили и советовались и будем крайне удивлены, когда узнаем, что жизнь в материальном теле не мешала нам не разрывать связи с духовным миром. Если бы память ночных скитаний наших не была бы отнята Богом, то стоило бы только нам заснуть, чтобы уже созерцать духовный и другие миры вселенной. Так, по крайней мере, и у нас на земле делают и теперь факиры, брамины, ламайцы и малайские созерцатели, так заставляем и мы рассказывать сомнамбулам о своих впечатлениях, которые она извлекает из духовного мира.
Дело в том, что все существа, достигшие известной степени совершенства, имеют два тела, одно видимое всеми, другое - невидимое для всех существ, стоящих ниже их развитием. Они по произволу могут принимать и то и другое тело. Для существ же, стоящих выше их совершенством своей святости, оба тела одинаково видны и от них они не имеют возможности скрыться. Исключения из этого делают только те существа низших планет, которые при появлении на свет должны перейти через акт рождения от подобного им существа. От этих грубо материальных существ, к каким принадлежим и мы, грешные люди земли, сокрыты все существа всех миров и те, которые грубее нас и те, которые более эфирны, чем мы. Мы имеем возможность видеть только то, что состоит из нашей материи. Если же люди земли и видят иногда людей из загробного мира или жителей небес, то видят их не иначе, как каждый раз с соизволения на то Божия только в их видимых телах.
Какими именно видят высшие существа низших в их невидимом теле - никто рассказать человеку не может, ибо В него нет ни чувств соответствующих, ни слов в лексиконе. Можно сказать только одно, что облик человеческий остаётся и в нём, но облик этот служить только канвой, по которой распределяются все качества и способности существа, все его старания, все намерения и каждый совершенный им поступок может быть прочтен на нём. Высший дух, видя низшего, видит по первому взгляду всю историю прожитой им жизни, какие пороки ухудшали его, какие добродетели возвышали. Одним словом, самый вид существа есть раскрытая книга судеб, по которой проницательный взор высших небесных сил читает всё прошлое, всё настоящее и всё будущее.
Очевидцы рая и все тайнозрители, сподоблявшиеся когда-либо видеть обители блаженных существ, сообщают о необыкновенных и совершенно не поддающихся никакому описанию на человеческом языке, красотах их. Они говорят, что, находясь в сферах жизни материи высших разрешений, они встречали массу знакомых им предметов, подобных тем, которые составляют обстановку и нашей земной жизни; но, что все эти предметы невыразимо лучше и изящнее. Они сообщают, что сами чувствовали себя почти также, как на земле; т.е. ощущали своё тело, сознавали, что они ходят по почве, что окружены реальной материальной средой, могли даже осязать виденные ими предметы, совершенно так же, как и на земле. Они видели в раю: сады ни с чем не сравнимой красоты, с обильной и самой великолепной растительностью; деревья, покрытые и цветами и плодами; видели роскошнейших птиц, поющих на деревьях; чудеснейшие дорожки, разделанные между цветниками, в которых обилие, разнообразие и красота цветов превосходит всё, что может себе представить самое пылкое человеческое воображение; они видели реку, протекающую по среди рая; видели великолепнейшие беседки, дома, дворцы, башни и всевозможные самые дивные сооружения; видели счастливых существ, обитающих рай в виде людей; видели их собрания, их школы и присутствовали даже на проповедях и поучениях, производящихся при многочисленнейшем стечении народа, особыми проповедниками из ещё более возвышенных существ, в особых Божьих домах, (как их называют блаженные существа), великолепие которых превосходить все остальные их сооружения.
Подобное описание жизни существ в блаженных сферах возбуждает постоянно недоверие в людях. Они почему-то непременно хотят, чтобы жизнь небожителей ни в чём не походила бы на нашу земную.
- Не могут счастливые обитатели рая, говорят обыкновенно скептики, жить так, как живём мы. Их жизнь ни в чём не может быть подобна нашей.
- Почему же так? Как рисуете вы, в своём воображении, их жизнь?
- Это не дано нам знать; но всяком случае, они существа духовные и жизнь их должна быть чисто отвлечённой.
- Но как представляете вы себе эту отвлечённую жизнь? Разве может быть жизнь отвлечённая? Всегда можно описать жизнь существа, ибо для него самого его собственная жизнь должна непременно быть реальна и действительна. Он живёт и действует оба эти акта вполне реальны и нельзя себе представить, чтобы существо могло жить отвлечённой жизнью - в пространстве и в небытии; - это не была бы жизнь.
- Ничего не знаю, но не может дух жить так, как живёт человек.
И нет возможности внушит людям, что нет резкой грани, отделяющей жизнь одних людей от других, как нет резкой грани между добром и злом, и что слова: «дух» и «человек» в этом случае употреблены неправильно, вместо слов: «видимые» нами и «не видимые» люди.
Нам, людям земли, действительно не дано видеть и ощущать загробного мира; но ведь это до той лишь поры, пока мы находимся в нашей грубо материальной оболочке. Но тайнозрители, чтобы иметь возможность посетить загробный мир и обители блаженных существ, покидали своё материальное тело на земле и посещали его одной душой своей, облеченной в астральную оболочку, которая имеет все свойства, качества и способности высших сфер жизни, они ясно и точно приносят нам описание жизни небожителей.
Говоря, что жизнь на высших сферах жизни должна быть духовна и отвлечённа, люди решительно не уясняют себе, что говорят; ибо в каждом существе духовна лишь одна душа его; она одна в человеке есть чистая отвлечённость. Но эта чистая отвлечённость одна немыслима, и как бы она ни была чиста и свята, она всегда облечена в материальную оболочку. Она может быть разрежена до бесконечности, но всё же она материальна.
Мы привыкли к своему грубому телу и называем все тела более лёгкие и невидимые нам - духом. Но правильно ли это? Наше земное тело весит 4 пуда; такое же точно тело у жителя Марса весит 25 фунтов, у жителя Юпитера 12 фунтов, на Сатурне 1 1/2фунта, на Уране 5 золотников, на Нептуне 2 золотника. Но эта лёгкость тел не даёт нам право называть их духовными телами, ибо во 1) эти тела обладают всеми качествами и свойствами материи, и не имеют ни одного из тех качеств, которые мы приписывали духу или чистой отвлечённости; а во 2) жители Нептуна чувствуют, сознают и ощущают своё тело совершенно так же, как чувствуем, сознаем и ощущаем мы своё тело: живут они в среде во всём соответствующей разрежённости их тела, а следовательно, производящей на них совершенно такое же впечатление, как и наша земная среда, производит на нас, ибо соотношение материй одинаково. Несомненно, что житель Нептуна чувствует оболочку своего тела много легче, чем мы её чувствуем; она меньше стесняет и удручает его; он находится в меньшей зависимости от неё - но всё это не составляет ещё причины исключать эту материю из числа материй и называть её духом. Положим, что действительно воображению нашему трудно представить такую большую разрежённость материи, ибо тело человека, сделанное из нашего воздуха, весило бы уже 30 золотников, а не 2, тем не менее тело существ Нептуна ещё не составляет предела разрежённости, ибо кометы в 400 миллионов раз разрежённее земной материи, и тело жителя кометы в 15.000 раз легче, чем тело жителя Нептуна и всё же никто и не подумает причислять кометы к области духовной.
Независимо от этого разрежения материи, есть ещё причина, которая ставит обитателей блаженных планет в полную независимость от всякой материи и окончательно парализует всё влияние, которое оказывает на них тело и окружающая их среда - это их святость или духовная сила их чистого существа. Святые помыслы их, возвышающиеся постоянно к Богу и стремящиеся к выполнению предначертаний Божиих до того сильны, что поглощают всю деятельность их. Они до того безраздельно увлечены жизнью в Боге, в правде, в любви, в помощи другим, что их собственные ощущения себя, их личные потребности и сознание материальности организма, становятся далеко на второй план и нисколько не тревожат и не озабочивают их.
Наши земные тайнозрители, не обладая столь высоким пониманием смысла жизни, могут наблюдать одни внешние бытовые проявления её и это всегда особенно интересует их, ибо они, пребывая за гробом временно, не успевают отстать от своей земной привычки анализировать жизнь с её физической и видимой стороны, которая оказывается во многом аналогична с нашей земной; по крайней мере, имеет, приблизительно, те же жизненные атрибуты и тот же строй.
Иначе и быть не может; всё земное должно иметь свой первообраз в небесном, и всё небесное должно быть несказанно выше, святей, премудрее, но во многом подобно земному. Чтобы сделать человека наследником царства небесного, необходимо непосредственным рядом жизней обучать и подготовлять его именно к той жизни, которая будет со временем его уделом, а не к какой-либо другой, которую он никогда со временем не встретит. Не мог Господь Бог, в самом деле, держаться той же системы образования, какая практикуется у нас на земле. Только ограниченное человечество может, для того чтобы сделать нас порядочными людьми, хорошими гражданами и лучше научить добродетельной жизни - учить, главным образом свою молодежь латыни и греческому языку, т.е. тому именно, что ровно ни на что для жизни не нужно, и с чем она в жизни никогда не встретится.
Бог, идеал высшей справедливости, не может лишить одних существ того, что дал другим. Вся земля, первоначально предоставленная Богом для жизни человека, была сама раем, до тех пор, пока сам человек не извратил её. Она имела тот же внешний вид, тот же смысл жизни и то же значение для человека, как и обители святых ангелов имеют для них. Не имея достаточно духовных сил, чтобы познать смысл жизни, первоначальный человек остановился на внешней форме жизни, на себе, и на удовлетворении своих порочных привычек и животных отправленийчем конечно извратил и себя и природу Богом дарованного рая. Это извращение и есть причина тому, что земля ныне есть место мучений и страданий, вместо того чтобы быть местом блаженства, что непременно должно было бы быть, если бы человек не отступался от Бога и не стал в разделение с Ним .
Люди ни за что не желают понять, как они близки к раю, как они близки к загробному миру и Бог у и как бы они были бы счастливы и блаженны, если бы не жили в разделении с Богом, но согласно с Его святым законом. Решительно всякий, кто живёт во имя Божие, может воспользоваться благодатью Бога, дающей счастье и покой. Всем духовноразумным существам дал Бог одну и ту же книгу жизни на прочтение и на изучение; виноват ли Он, что одни поняли её, а другие не поняли и не хотят понять, и что каждое развитие понимает эту книгу по-своему?
Поделиться книгой: