Помоги проекту - поделись книгой:
Он вырос. От его худых рук и ног не осталось и следа. Растрепанные волосы давно нуждались в стрижке. Молодость исчезла с его лица.
Это был Карсон Эйвери, мужчина, от которого у меня перехватывало дыхание. Как и когда мне было восемнадцать.
Эти прекрасные карие глаза изучали меня, затем метнулись к машине, когда он подошел к нам. Между его бровями образовалась складка, когда он вгляделся в происходящее. Затем они переместились на меня, и эта складка стала глубже.
Мой желудок сделал сальто.
Если он этого не сделает… Я вцепилась в руку Августа, черпая силу из его пальцев. Мое сердце будет разбито, если Карсон забыл меня. Потому что все эти годы я постоянно думала о нем.
Карсон резко остановился, и все его тело застыло. Затем он моргнул и покачал головой.
— Клара?
— Привет, Карсон.
— Я не могу в это поверить. — Он снова покачал головой, затем перевел взгляд на Августа. — Привет.
Август крепче обнял меня и пробормотал:
— Привет.
— Это действительно ты?
— Это я.
— Это действительно ты. — Улыбка медленно расползалась по его лицу, все шире и шире.
Она не изменилась. На лице мужчины была улыбка парня, которого я любила.
Мальчика, которого я любила до того, как его жизнь пошла в одном направлении, а моя — в другом.
И между нами пролегли пунктирные линии.
Глава 2
Клара
— Вот. — Ария бросила мне маркер.
Я поймала его и провела кулаком по стенке фургона, стирая вчерашний номер. Затем, открутив колпачок, я написала сегодняшний номер синим. Острый запах маркера стал запахом надежды.
Оставался шестьдесят один день до нашего восемнадцатилетия. Шестьдесят один день до того, как мы сможем покинуть свалку как совершеннолетние и начать жить своей жизнью. После трех лет жизни в этом фургоне без электричества, отопления и кондиционера наше пребывание здесь подходило к концу.
Я думала, что по прошествии нескольких дней я буду с большим нетерпением ждать возможности попрощаться с этим дерьмовым старым фургоном. Но думаю, покидать любой дом было тяжело, даже грязный. Даже дом моего дяди. Хотя любая дыра была лучше, чем жизнь под крышей этого ублюдка.
— Ты уверена, что не хочешь поехать в Монтану? — спросила Ария из своего спального мешка, где она, согнувшись, завязывала шнурки на ботинках.
Раньше шнурки были белыми, как и у меня. Но спустя почти три года они навсегда стали коричневато-красными — цвета грязи на улице, на которую мы изо всех сил старались не натыкаться.
— Не знаю. — Я пожала плечами. — Именно туда отправились Лондин, Джемма и Кэтрин.
— Именно это я и имела в виду.
— Тебе не кажется, что нам, типа, нужно найти себе жилье?
— Да, — пробормотала она. — Думаю, да. Тогда куда?
— В Лос-Анджелес?
— Ни в коем случае. — Она встала и достала свою любимую черную толстовку с капюшоном из рюкзака, который был ее гардеробной. — Я хочу уехать из Калифорнии. Навсегда.
— Я просто хочу уехать из этого долбаного города. — Я бросила долгий взгляд на номер на металлической стене, затем закрыла маркер и бросила его в свой деревянный ящик.
Нетерпение придет. В конце концов. Ведь так?
— Ты польешь мои цветы сегодня? — спросила Ария.
— Конечно. — Мне больше нечем было заняться.
В те дни, когда я не работала, жизнь на свалке была скучной. День тянулся без телевизора, телефона или… чего-либо еще. Поэтому я поливала ее цветы. Я подметала фургон ручной метлой, которую купила в магазине «Все за доллар» пару лет назад. На выполнение обеих работ уходило в общей сложности по часу. После мне приходилось искать себе другое занятие.
— Что ты хочешь, чтобы я принесла тебе из ресторана? — спросила она.
— Еду.
Мой ответ был таким же, как всегда. Точно такой же ответ был у Арии в те дни, когда она застревала здесь, а я шла работать в закусочную на стоянке для грузовиков. Я мыла посуду за шесть долларов в час. Это было ниже минимальной заработной платы, но, поскольку владелец платил мне наличными из-под полы и не задавал вопросов о том, почему я весь прошлый год не ходила в школу, это того стоило.
Только так мы смогли сохранить наши условия проживания.
Еще шестьдесят один день Клара Сент-Джеймс будет призраком.
Затем мы с Арией уедем отсюда и вернемся в общество с настоящим адресом, номерами социального страхования и свидетельствами о рождении — все эти документы я спрятала в пластиковом пакете под спальником. Мы позаботились о том, чтобы забрать их у нашего дяди, прежде чем сбежать.
Может быть, когда мы выберемся отсюда, то получим водительские права. Кредитную карточку. Счет в банке.
— Какие-нибудь пожелания? — спросила Ария. Она тоже работала посудомойщицей в «Жирной ложке», примерно в тридцати минутах ходьбы отсюда. Но владелец ее ресторана устроил ее официально.
Ария указала меня в графе «мать», а свалку — как наш адрес проживания. К счастью, они не пытались позвонить по поддельному номеру телефона, который она указала в заявлении. А если и пытались, то не спросили, почему звонок не прошел.
Как и я, она получала скромную зарплату, поэтому я не была уверена, зачем ее боссу понадобилось устраивать ее официально. Какой бы ни была причина, все, что имело значение, — это то, что мы обе работали в ресторанах. Еда стоила больше, чем почасовая оплата.
В те дни, когда мы работали, никому из нас не приходилось беспокоиться о еде. И обычно на кухне оставалось достаточно для того, чтобы взять домой еще один-два сэндвича.
— Ветчина и сыр, — сказала я. Это было любимое блюдо Карсона, но я бы не сказала Арии, что именно поэтому я всегда просила его.
— Хорошо. Я ухожу. — Она стояла у выхода из фургона и ждала.
Я подошла и обняла ее.
В ту ночь, когда погибли наши родители, я не хотела желать им спокойной ночи. Я была в самом разгаре игры в «Фоллаут» (прим. ред.: Фоллаут — компьютерная ролевая игра, действие которой происходит в мире, пережившем ядерную войну.) на своем «Плейстейшн». Я добралась до восьмого уровня, и кубики падали так быстро. Мои пальцы так и порхали над пультом управления. И когда родители поцеловали меня на прощание, сказав, чтобы я веселилась и вела себя хорошо с няней, я с ворчанием отпустила их.
Несколько часов спустя, когда они возвращались домой, пьяный водитель пересек центральную линию и врезался в их машину.
Десятилетняя я не понимала, что жизнь коротка. Я так переживала из-за глупой видеоигры, что не обняла родителей на прощание.
Больше я не повторю эту ошибку.
— Будь осторожна. — Я отпустила Арию и наблюдала, как она выпрыгивает из фургона.
Когда ее туфли коснулись земли, она посмотрела на меня и помахала рукой.
— Пока. Хорошего дня.
— Тебе тоже.
Мне не нравились те дни, когда мы ходили в город одни. Да, мы занимались этим почти три года, но это не означало, что это было безопасно. Пока мы не уедем, пока нам не исполнится восемнадцать, мы никогда не будем в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока мы не научимся управлять своими жизнями.
Ария не направилась к маленькой калитке в заборе свалки, которая служила нам личной дверью. Вместо этого она бросилась в гараж Лу и скрылась в ванной.
Я осталась стоять в конце фургона, ожидая, пока она выйдет. Затем, еще раз помахав, она исчезла среди ржавых машин и штабелей металлических деталей.
Я вздохнула, оглядывая свой мир цвета ржавчины. Все здесь было окрашено в оранжево-коричневый цвет. На некоторых старых машинах еще виднелись пятна краски — бирюзовой, черной или красной. Этот фургон когда-то был белым. Но с каждым днем краски постепенно тускнели. Кусочек за кусочком. Это была безнадежная битва с ветром, солнцем, дождем и пылью.
Единственным ярким, свежим цветом были растения Арии. С тех пор как девочки уехали, в этом году она выращивала все больше и больше.
Думаю, она скучала по Лондин, Джемме и Кэтрин больше, чем я. Не то чтобы я по ним не скучала. Скучала. Я скучала по нашим друзьям. Просто с их уходом стало… легче.
Мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы скрывать свою влюбленность в Карсона.
Вместо того, чтобы скрывать ее от пяти человек, мне приходилось скрывать свои истинные чувства только от двоих — моей сестры и самого Карсона.
Это было легко, когда я была здесь одна.
Солнце сегодня обещало быть теплым, что идеально подходило для полива, поэтому я спрыгнула с грузовика и нашла старую банку из-под кофе, которой Ария поливала свои растения. Она стояла возле одного из спущенных колес грузовика.
Наш дом не был роскошным, но он защищал нас от дождя. И от мышей. Это была старая машина для доставки грузов, задняя часть которой представляла собой прямоугольный металлический ящик. В какой-то момент она попала в аварию, поэтому и оказалась на этом кладбище вместе с другими кучами развалин.
Передняя часть была разбита. Капот представлял собой смятый кусок металла, и где бы ни находился двигатель, я сомневалась, что он уцелел. Но кузов был в основном целый. Несколько рваных отверстий в металлической обшивке пропускали немного естественного света. Мы накрыли их пластиковыми занавесками для душа, чтобы уберечь от ветра, воды и насекомых.
Пришло время заменить занавески. Они были покрыты грязью. Но, поскольку оставался всего шестьдесят один день, я не видела смысла тратить деньги впустую.
Внутри грузовика у нас с Арией были свои стороны. У подножия каждого из наших спальных мест лежали рюкзаки. Рядом с подушкой я держала аккуратные стопки потрепанных любовных романов, которые покупала за десять центов в комиссионном магазине. Большинство из них я прочитала по десять-одиннадцать раз.
Книги образовывали что-то вроде небольшой полки, на которой помещались бутылка с водой, фонарик и мой будильник на батарейках. По ночам на этой полке также лежал складной нож, который я украла у дяди Крейга.
Я похлопала по карману, ощущая его тяжесть на бедре. Этот нож был со мной повсюду, даже на свалке.
Взяв банку, я направилась к гаражу. Это было одно из двух зданий на свалке, второе — лачуга, где жил владелец, Лу Майли.
Окна Лу были, пожалуй, грязнее, чем у меня, но ночью они пропускали достаточно света, чтобы мы знали, что Лу внутри. Зимой из его металлической трубы поднимался устойчивый столб дыма, а воздух наполнялся запахом костра. Лу почти все время был затворником. Он выходил на улицу только тогда, когда нужно было прибраться во дворе.
Я бросила быстрый взгляд на его хижину, уловив в воздухе запах бекона. Кухонное окно было приоткрыто, и Лу, должно быть, хорошо позавтракал.
В животе у меня заурчало. Батончика мюсли, который я съела раньше, должно было хватить до прихода Арии с работы. Нам нужно было заехать в продуктовый магазин и купить еще хлеба и арахисового масла, но мне заплатят только в пятницу.
И я отказывалась тратить наши сбережения.
Рядом с пластиковым пакетом с документами под моим спальником лежал еще один, набитый наличными. Половина всего, что мы с Арией заработали, уходила в этот пакет. Это было наше будущее, и мы строили его с абсолютной решимостью и дисциплиной.
Мы копили деньги, чтобы уехать отсюда. Эти деньги должны были стать основой тех дней, когда мы сможем позволить себе бекон на завтрак.
И плиту.
И холодильник.
Подавив голод, я отправилась в гараж. Он был почти в три раза выше хижины Лу, достаточно высокой, чтобы все его оборудование могло поместиться внутри.
Я проскользнула внутрь через металлическую боковую дверь и включила свет. Запах смазки, масла и бензина ударил мне в нос, когда я пробиралась мимо техники. Экскаватор. Трактор с большим ковшом. В дверях туалета гаража стоял погрузчик.
Флуоресцентная лампа над треснутым зеркалом мигнула, и у меня мгновенно разболелась голова. Я подошла к глубокой белой раковине, покрытой пятнами от многолетних грязных рук и недостатка отбеливателя, и повернула кран, чтобы наполнить банку.
Может, это и не самая большая и светлая ванная, но это все же лучше, чем ничего. И мы достаточно хорошо ее вычистили, чтобы у меня не возникало проблем с хождением босиком.
Лу разрешил нам пользоваться этой ванной. Там все еще пахло шампунем и кондиционером Арии после ее утреннего душа. Цветочный аромат витал в воздухе, и я вдыхала его, пока банка наполнялась.
Душевая кабина была достаточно большой, чтобы в нее можно было встать и умыться под серебряной насадкой. Не было даже занавески, отделяющей ее от остальной ванной комнаты. Но ежедневный душ делал это место пригодным для жизни. Это предотвращало накопление грязи. Благодаря этому мои медово-русые волосы не свисали грязными до пояса.
Обычно я заплетала их в косу, чтобы они не падали на лицо, но ночью, когда я ложилась на подушку, мне было приятно сознавать, что, по крайней мере, мои волосы чистые.
Наполнив лейку, я вышла из ванной, выключив за собой свет. Затем я направилась через весь гараж к двери, но та распахнулась, как только я потянулась к ручке.
Вода выплеснулась из лейки, намочив носки моих туфель.
— Черт. Прости. — Карсон отступил назад, придерживая для меня дверь. — Я не знал, что ты там.
— Все в порядке. — Мое сердце бешено колотилось, а голос был хриплым. Потому что, боже мой, он был без рубашки.
Без рубашки. Никакой рубашки. Я смотрела на обнаженную грудь, обнаженные руки и фантастический пупок, который, на самом деле, не был таким уж интересным, но под ним виднелась полоска темных волос, исчезавшая под серым полотенцем, обернутым вокруг его талии. В целом картинка была… вау.
Поделиться книгой: