Адвокат вольного города.9

— Нет, ему надо выехать из Севастополя. Пару дней в пути.

— Небось, сам из моряков?

— Да, был офицером на военном флоте.

— А не скучно будет приморскому жителю в горах и лесах?

— Веселье ему Вы обеспечите. Он, конечно, многоопытный, даже Израиль видел воочию, но способен что угодно перенести. Так что местность проблемой не будет.

— Ого, Израиль. Он израильтянин?

— С каких таких удов? — искренне возмутился Шпренгер. — Нет, из Курской губернии родом. Не морочьте мне голову, Аркадий. Доедет до Бийска, я Вам сообщу. Или Вы можете сами до Севастополя долететь?

— Не… Врать не буду, это откровенно далеко, — прикинул, что там два лаптя по карте, включая предгорья и море.

— Что, не Чкалов? — хитро спросил меня Шпренгер.

— Это ваш знакомый какой-то? — я не дал себя подловить. — Нет, мы тут не этот, не Чекалин, мы всё больше над Степью, чтобы падать недалеко. Кроме шуток, при вынужденной посадке есть шанс выжить.

— У Вас что-то ещё? — разочарованно вздохнул он.

— Ага, что-то ещё. Железная дорога.

— Запросил, но предварительно мне сказали, что туда будут слишком сложные условия по рельефу. Строительство затянется на десятилетия, и никто не хочет за это платить. И это не считая того, что Вы не назвали конечную точку, то есть, где там стойбище Юбы, куда мы потянем нитку.

— Понял. Больше вопросов не имею.

— Спасибо, что остаётесь на связи. На англичан смотрите в оба глаза. Это я Вам, уж не обижайтесь, по-отечески советую.

— Понял, отнесусь со всей серьёзностью.

Закончив разговор, я поправил рюкзак и направился к серой потёртой двери, которая много лет была дверью обувных дел мастера, очень уважаемого за его ловкие руки, а сейчас безвестное детективное агентство «Tyler’s information search», как было написано на небольшой неброской табличке.

Посреди агентства, если так можно назвать этот гадюшник, стоял белоснежный и, смею предположить, бессовестно украденный диван.

Ну не мог Тайлер купить этот диван. Надеюсь, что украл не он сам, а получил в ходе какого-нибудь трагического и запутанного расследования.

— Тайлер!

Он спал, трогательно прижав к груди бутылку, как раненый сапёр последнюю гранату при танковой атаке.

— Мы не можем! Поломанная нога Вашего недостойного супруга не оправдывает нашей пламенной страсти.

— Чего? Тайлер, Вы начали эволюционировать в новом направлении.

Он сел, посмотрел на меня, потом куда-то влево, вздохнул, поднял бутылку, убедился, что там пусто, для чего поднял её как подзорную трубу и вздохнул повторно.

— Я… Мне… Она… Это просто сон.

— Ну, конечно… Тайлер, у меня для тебя зелье.

— Что, против алкоголизма?

— Нет, против увеличение печени. Тьфу, с этим ты и сам справляешься. Это оздоровление печени, очищение и регенерация.

— Точно? Поклянись чем-то жизненно важным для тебя!

— Да чтоб мне больше ни одной аферы не провернуть!

— Ладно, я выпью.

…

— Спасибо, Тайлер, что согласился составить мне компанию.

— Я не давал согласия. Где мы?

Мы стояли на берегу реки, которая текла на север, между берёз.

— Как говорил один высокий дядька, здесь будет город заложен.

— Что?

— Говорю, вот тебе фляга с глинтвейном, он чуточку остыл, но я думаю ты справишься.

— Да, конечно, я с тобой хоть на край света.

Я потянул его погулять, причём вся его работа — это бродить со мной, а я тянул рюкзак. Высокие травы, кусты, неровности почвы. Первый раз я оказался тут с Фёдором Ивановичем, на ровном поле на другой стороне реки, на западном берегу.

Река представляет собой естественную преграду и это сразу имеет плюсы и минусы. Это и защита от природных и военных врагов, источник воды, транспорт (что меня и привлекло). Но для пересечения требует моста или переправы, а ещё она способна разлиться и смыть населенный пункт практически любого размера.

Сейчас, после изучения карты я пришёл к необходимости исследовать восточный берег.

Ну что, широкое пространство в несколько километров постепенно уходило в предгорья и невысокие красивые горы. Но до гор — места полно, оно сравнительное ровное.

— Тут.

— Что тут?

— Тут камень, похожий на кубик, торчит из земли, место приметное.

Я достал из рюкзака лопату и неторопливо выкопал ямку глубиной с полметра.

Тайлер уселся рядом и созерцал то, что я делаю, не пытаясь расспросить, а в чём смысл этого перфоманса?

— Вообще, я мог бы это всё сделать и один.

— Угу, — не стал спорить Тайлер.

— Но то, что ты согласился составить мне компанию, это очень мило.

— Угу.

— Тебе, наверное, интересно, что происходит?

— Ну так… — пожал плечами детектив, допив флягу.

— Я закладываю символический кирпич в основание города.

— Какого, к лешему, города?

— Значит, ты всё-таки меня слушаешь?

— А куда деваться?

— Кирпич мне вылепили и обожгли китайцы, мастер Йонгниан. Кроме символизма, что, безусловно, важно, внутрь кирпича заложен мощный поисковый артефакт на макрах, благодаря которому это место можно будет найти с десятков километров. Пока что…

Подул ветер. С виду это был обычный такой рыжий кирпич (в строительном деле он бы назывался «красным»).

Я аккуратно поставил его на дно ямки, погладил рукой и пробормотал «ну, начало положено». Потом стал неторопливо закапывать.

— Ты собрался построить тут город, Аркадий?

— Назовём это торговый пост.

— А название?

— Я подумаю.

— Вы кто такие? — из кустов на нас смотрел всклокоченный мужик, слегка напоминающий лешего, если бы лешие существовали.

— А Вы?

В ответ он показал мне топор. Я улыбнулся и скинул с плеча ружьё.

— Я первый спросил, — насупился мужик.

— Ну, меня Аркадий зовут. И я владелец этой земли.

— Как это, владелец? Это ж каганские земли, тут нет никаких владельцев.

— Каган мне эти земли и выдал в собственность. И всё же. А кто Вы, голубчик? Вы не похожи на боевика из отрядов?

— Вы про тех пугачей, что тут бродят? Нет, я тут четыре зимы уже живу, у меня землянка.

— Гм. Впервые слышу, чтобы тут кто-то жил. И откуда Вы тут взялись? Сбежали из плена в Степи? Торговец, военный, путешественник?

— Я-то? А с чего мне Вам что-то рассказывать? Я тут живу и всё!

— На моей земле. Вы просто живёте на моей земле. К тому же от боевиков прячетесь, а к нам подошли.

— Ну, Вы тут копаетесь, с виду неопасные.

— Так давайте всё же познакомимся. Как Вас зовут?

— Николай. И, если хотите знать, я разочаровался в жизни. Ни от какой Степи я не бежал, от закона не прячусь. Просто…

Он уселся прямо на землю.

— Бывает в жизни момент, когда поднимаешь голову, смотришь окрест и понимаешь, что жизнь пуста, бессмысленная, всё тлен, люди сплошь предатели, вообще никому нельзя доверять и хочется повесится. А удавиться не хватает мужества.

— Баба изменила? — спросил Тайлер.

— Ну да.

— Бывает. Вы крестьянин?

— Нет, разночинец. Если уж на то пошло, то я много лет проработал ветеринаром. А потом в один момент вышел из дома, взял билет на поезд, докуда хватило и ушёл в лес.

— Далеко Вы ушли, тут от ближайшей железки полтысячи километров.

— Шёл, пока не началась зима. Запасы я съел, но повезло зарубить раненого волками лося. Тут профессия помогла. Разделал, мясо закоптил, выкопал землянку, кое-какие съедобные орешки, травки знаю. Так и живу, рыбу ловлю.

— Прямо тут и живёте?

— Ну не прямо тут, до моего дома почти километр.

— Кхе. Можно считать, что это прямо тут. И все эти годы Вы одиноки?

— Иногда тут плавают на лодке плавают алтай-кижи, торговцы из местных. Я у них рыбу меняю на всякие мелочи. Они по-русски не разговаривают. Кроме того, тут проходит тропа, по которой осенью ходят чалдоны желтопупые. Чалдоны говорят по-русски и живут как раз вдоль рек.

— А почему тут не живут?

— Говорят и мне не стоит тут жить. Раз в несколько лет река разливается и всё бы смыло.

— Вот блин. Ладно, учтём. У нас с Вами нет недопонимания, что это теперь моя земля, Николай?

— А у Вас будет табачком угоститься?

Я вручит ему пачку, он понюхал её, как обезьяна, но взял.

— Нет проблем, Аркадий, я соберусь за пару дней и уйду в гора. Есть там пара пещер, обживусь в них.

— Зачем? Я Вас не гоню. Живёте и живёте. На здоровье. Я бы Вас даже нанял в качестве смотрителя.

— Плохой из меня смотритель. Вон какие-то вооружённые люди бродят, а я от них прячусь.

— Это мои подчинённые.