Адвокат вольного города.9

— По общему правилу, душа на такое не способна. Но то, что он покупает, дар бессмертия, как-раз таки модифицирует его душу, она может перемещаться сама, может захватывать и это всё устраивает Предка. Специальная неординарная «прошивка» на уровне изменений правил мироздания для конкретного существа. Это невероятно сложно и чудовищно дорого.

— Между прочим, на кой Вам те камушки?

— Не скажу. Оплата бывает разная, они очень ценны для некоторых процедур. В общем, Вы поняли, что покупал Амбер? Вы подтверждаете преемственность по контракту?

— Не так быстро, Джон. Еще виски?

— Конечно. Надеюсь, Вы не пытаетесь меня споить, как одноклассницу?

— Я никогда не спаивал одноклассниц. Итак, я покупатель. Но покупаю бессмертие для кого, для покойного Вьюрковского?

— Ни в коем случае, как Вы могли такое подумать?

— Не хочу «подумать», хочу чёткие условия контракта. И услышать, что старый хрыч отправился в преисподнюю.

— Он умер, его душа «отлетела». Более подробные вещи я не вправе Вам объяснять.

— Ничего, мне достаточно и этого. Далее, если я соглашаюсь, то вся эта трахомудия переходит на меня, прошивка, мутатень про захват тела?

— Да. Великолепная сделка, не правда ли? Первая за мою долгую жизнь и жутко дорогая. Даже не могу объяснить, с кем приходится договариваться ради её исполнения.

— А если я откажусь?

— От сделки? Не думаю, что сделаете так. Гипотетически, я тогда заберу все оплаченные макры и буду скорбеть про остаток, а также что не провёл самую сложную сделку в моей жизни.

— Просто заберёте? Удержание аванса без встречного предоставления? Вот для этого и нужна письменная сделка. А если, гипотетически, я не согласен оставлять Вам те макры?

— Аркадий, они же Вам на хрен не нужны⁈ — обиделся он.

— Но они нужны вам, значит имеют мощную ценность. Вот сколько, например, Вы взяли с Вьюрковского за СВД? И он был оригинальный или сразу тюнингованный?

— Он был оригинальный и я продал ему это оружие очень давно, много лет назад. Уже и не помню, сколько с него взял.

— Ой ли?

— Ну хорошо, помню, конечно, но там оплата шла не в радужках, это стоило двадцать небесных псиггасов, камней таких. Если конвертировать в рубли… пу-пу-пу, где-то около восемнадцати тысяч по текущим расценкам кустовских оптовиков. Примерно, плюс-минус. А что, хотите ещё СВД?

— Не знаю. Но Ваше существование для меня уже плюс. А когда я получу доступ на тот самый Базар?

— Пока не разберёмся с большой сделкой, не получите, — скрестил руки он.

— А сколько у меня времени на ответ? И могу ли я потребовать назад камни? Радужки? Гипотетически.

— Можете, — сдержанно ответил он и снова скрестил руки на груди. — Но я тогда очень обижусь. И работать с Вами больше не стану. Это же самая большая…

— Знаю-знаю, сделка в Вашей жизни.

— Не может быть, чтобы Вы отказались от бессмертия!

— Я такого и не говорил. И то, что подтверждаю договорённости, тоже не говорил.

— То есть, хотите подумать?

— А можно? — подался вперёд я.

— Ну, если это поможет Вам прийти к очевидному выбору, тому, что Вы хотите жить, то торопить Вас я не стану. Вы же понимаете, что исполнение сделки длилось годы. Сбор таких редких камней — процесс небыстрый. Пока я буду считать сделку действительной.

— Это верно, она действительна до расторжения или изменения.

— Изменения… Хорошо. Остановимся на том, что Вам надо подумать.

— Как мне Вас найти, Джон?

— На Чёрном рынке у меня есть лавка, за рядами с персидскими специями, шириной меньше метра, я там торгую плетёными из камушков безделушками, люблю я это дело, не плести конечно, а продавать то, что вообще ничего не стоит.

— Кто бы сомневался. Плеснуть Вам виски на дорожку? И как Вы вообще узнали, что я тут, как пришли так далеко от города?

— Виски плеснуть, а по поводу пути… У гоблинов свои дороги и свои секреты. Думайте, я Вас не тороплю, хотя отсюда вижу, что в сейфе есть одиннадцать радужек. И мне страсть как хочется их забрать во исполнение контракта.

— Ну… Не представляю себе, какой там код.

— Я подскажу, — не меняя выражение лица, ответил гоблин.

— Ну…. А давайте. В знак серьёзности моего отношения к гоблину Джону и сделке, которую я, подчеркиваю, ещё не подтвердил.

Мы встали, подошли к портрету какой-то стародавней родственницы Вьюрковского. Портрет висел на петлях как дверь и беззвучно отошёл в сторону, открыв громадный мутного цвета сейф.

— Сейф марки «Waldis». Из Вашего мира. Подарок, между прочим. Хотел, чтобы камушки были в безопасности.

— А заодно знать код?

— У него дополнительная магическая защита, открыть может только хозяин дома, — пожал плечами гоблин. — А комбинацию он раз в полгода менял, бумажку прятал.

— А Вы всё равно знали код?

— Ну да, просто не хотел его расстраивать. Хочет человек считать, что никто не знает, пусть считает, если ему так спокойнее. Код я всегда вижу. Если поменяете и не запишете, зовите, я подскажу.

— Фига себе у Вас навык. Можно на этом неплохо зарабатывать.

— Код сейчас 1−9-2−5-1−2-2–8. Я теперь скупее стал в желаньях. Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

Я попробовал и без удивления обнаружил что сейф с легким шуршанием открылся при подёргивании ручки.

Внутри было много чего, но мне Джон показал на коробочку из-под сигар Romeo y Julieta, внутри которых, благоухая кубинским табаком, аккуратно лежали макры.

— Вот так просто отдать? А акт, накладная, вся фигня? — с сомнением посмотрел на Джона.

— Да, вот так просто. Вы мне не доверяете?

Я вздохнул. С магическими существами дела иметь сложно.

— А раз уж я такой добрый, — протянул ему макры. — Ещё и доверчивый, как приманенный сахаром жеребец, то ответьте на пару вопросов.

— Если только недолго. Засиделся я у Вас.

— Почему Вьюрковский был нулём? Ну то есть, без магии, он же дворянин?

— Он закончил торговый институт в Вашем мире, какой он дворянин? Это прежний Вьюрковский, сопляк и мямля, был дворянин. А Ваш Вьюрковский — самозванец. Ну, если Вы случайно не заметили.

— Погодите, а как же я?

— На всё воля Предка. Но в большинстве случаев чужак-попаданец при перемещении ломает все каналы и является, как Вы сказали «нулём». Другое дело, что и попадает он, как правило, в простолюдина, разницу никто не замечает.

— Секретная служба замечает. То есть я такой, потому что так нужно моему обретённому Предку?

— Думаю, что да. Маловероятно, чтобы Вы до смены мира и тела были магом. В Вашем мире кроме горстки шарлатанов, магия плотно живёт только в книжках. Впрочем, как и гоблины. Вечно меня за какого-то косплеера принимали, квадробера или реконструктора.

— А тут как Вас никто не замечает, ну, то, что Вы гоблин?

— Думают, я низкорослый степняк, — теперь, когда он не сидел в кресле, а стоял, было очевидно, что гоблин не только в переделах «метр сорок», но ещё и худосочный, как лемур. — Просто не замечают. Люди под ноги не смотрят, а тут такое усмотреть. Ладно, приходите, как созреете, а мне пора.

— Постойте, а как бы узнать, что у Вас за ассортимент?

— Держите стакан. Ассортимент? А Вы выйдите в интернет, у меня на личном сайте есть прайс-лист, — гоблин не менял выражение лица, но по тону было понятно, что он так отвечает на дурацкие вопросы и никакой высокий статус собеседника не способен это изменить.

Я глупо моргнул. Интернет?

— Сайт называется зеленожопый торгаш точка ком. Меня примерно такими словами в этих стенах не раз обозначали. И почему Вы, человеки, при идентификации часто отталкиваетесь от жопы? Не по той ли причине что у Вас в фольклоре есть полукони, полурыбы, полубыки, полуэльфы? Как могут, по-Вашему, получится полукони? С точки зрения биологии это противоестественно! Вы подсознательно стремитесь вступить со всей окружающей средой в половую близость? И-ик? Всё, мне пора.

И он ушёл.

Чудесный, мать его, парень.

Дверь за ним закрылась, и я снова осел в кресло, держа пустой, залапанный гоблином стакан.

Глава 2

Краеугольный кирпич

На моих плечах был высокий походный рюкзак, хотя бродить по местности я не планировал.

Безумно хотелось спать, но, перебарывая зевоту, я набирал Шпренгера.

Его голос после принятия вызова был раздражающе бодр и весел.

— Да, Аркадий, хотите порадовать меня хорошими новостями?

Усилием воли сдержался, чтобы не зевнуть. Отчего-то я был уверен, что старый чёрт это поймёт даже без визуального контакта.

— В некотором роде. Докладываю, что виделся с Юбой, передавал пламенный привет и всё такое.

— Рад, что он жив-здоров. Что там англичане?

— Собираю агентурную информацию…

— Не надо умничать и обкладывать профессиональной терминологией банально собранные слухи и сплетни. Так что говорят среди коров и барашков на стойбище?

— Говорят, англичане подбиваются в министры, хотят два поста.

— А список министров большой?

— В Конституции описан, как министр обороны, внутренних дел, финансов, иностранных дел, торговли и промышленности, природных ресурсов и другие. Все подчиняются лично Великому кагану, свет мудрости которого освещает человечество от океана и до океана.

— То-то я думал, что там за сияние на горизонте по вечерам, а это интеллект Юбы фонит. А как понять это мутное слово «другие»?

— Да пёс его знает, какие понадобятся ещё. Я написал округло, с запасом. Там может быть ноль министров или сорок.

— Нам нужно как можно больше министерских постов, пока не поздно, пока в этих креслах не нарисовались британские лощёные задницы.

— У нас действительно многое связано с этим местом, — задумчиво проговорил я, вспоминая слова гоблина.

— Что?

— Я говорю, кем мне наполнять эти посты? У меня тут одни каторжники и неграмотные степняки.

— Не каторжники и степняки, а местные народы и отважные поселенцы, покорители восточных земель, первопроходцы. Вам не достаёт оптимизма, Аркадий.

— Первопроходимцы. Достаёт мне оптимизма. Энтузиазма и здорового пофигизма. Всего достаёт, только вот я своим оптимизмом не способен компенсировать отсутствие людей.

— А что, уже нужны? У Вас своих жителей же нет.

— Уже чуточки есть. Такие… полуфабрикаты под казаков.

Шпренгер закряхтел.

— Получается, — я мысленно загибал пальцы, — Нужен агент, чтобы присматривать за нами, не до конца разумными, нужен глава казачества, нужен министр хотя бы на одну позицию.

— Природные ресурсы, — тоном опытного шахматиста заявил Шпренгер, словно усмотрел выгодную позицию на доске. — И это будет два в одном, это будет легенда для нашего человека. Давайте не будем использовать это Ваше странное слово «агент». Человек просто работает. Мы же не в шпионском бульварном романе, верно?

Я шумно вздохнул. Лямки рюкзака висели неровно, но, чтобы поправить их, мне нужны были обе руки.

— Как скажете, господин полковник.

— За ним надо будет прилететь… Вы там похвалялись самолётом?

— Куда?

— В Бийск.

— Уже ждёт?