Помоги проекту - поделись книгой:
- Но-но-но, не кипятись, а то проталинку растопишь, - скрипуче усмехнулся Леший. – А что он с тобой сделать может, лично мне представить страшно! Не хотел бы я оказаться на твоем месте, наверное, потому что я – мужчина!
- Тьфу ты, -простонала я.
- Ну, все, побегала, пойдем домой. А то вон, губы синие, руки красные, сопли замерзли! А болеть тебе нельзя! Ишь че удумала, без шапки бегать! – уговаривал Леший. Я устало штурмовала сугробы, проваливаясь в снег почти по пояс. Среди деревьев уже показался терем.
Кое - как я доползла до него, открыла дверь и вошла. Дверь была настежь открыта, а в самом тереме было подозрительно тихо.
Глава пятнадцатая
Скрипя досками пола, я осмотрелась. Гулкими шагами я отмеряла время до момента истины. Распахнув дверь в чужие покои я увидела, что они пусты. Снег на полу растаял, пока я кралась вдоль стола.
- Снежич? – осторожно позвала я, подозревая худшее.
Мне никто не ответил. Доска под ногой скрипнула, а я посмотрела на еще одну дверь. Осторожно подойдя к ней, я легонько толкнула ее, видя роскошную кровать, похожую на ладью, несколько сундуков и все, кроме хозяина.
- Снежич, - прошептала я, резко осматриваясь. Я выбежала из комнаты, не зная, где теперь искать опальное божество.
Все двери казались одинаковыми, и я решила проверить каждую.
- Ты здесь? – испуганно прошептала я, но что-то внутри подсказывало, что он сбежал. Пустые комнаты с дорогим старинным убранством подтверждали мою догадку.
Спешно и нервно, я распахнула еще одну дверь, перестав обращать внимание на красивую резьбу и прочие украшения.
- Снежич! – крикнула я, мечась по огромному терему. Комнаты менялись одна за другой, пока я в панике не знала, что и делать. Убежать отсюда я не могу! Зато он может! Здорово! Просто замечательно!
- Леший! – позвала я, в надежде, что услышу скрипучий голос. – Семен Семенович!
Пока что я никак не могла сообразить, что мне делать.
- Леший!!! – крикнула я, проверяя еще одну комнату, которая попалась мне на пути. Здесь был огромный дубовый стол и несколько массивных стульев с витиеватой резьбой на спинках. – Ты где!
Я уже и забыла, что отказывалась верить во всю эту чушь! Так, здесь его точно нет. Сюда он не поместится!
Глава шестнадцатая
У нас работает отличный специалист Зинаида Петровна. Ее боятся даже маньяки. Они стесняются ей показывать свои пыпырки. Один случайно в парке показал, так больше его не видели. Зинаида Петровна быстро отвела его к скамейке и стала выписывать рецепт. Она разглядела у него гайморит, начальную стадию артрита и еще с десяток заболеваний.
«Я ему жизнь спасла, считай!», - жаловалась она, кутаясь в пончо. – «А он, неблагодарный, больше не появляется в парке! Хоть бы спасибо показал!»
Зинаида Павловна способна скрутить в дугу любого алкоголика и вытащить на себе больного без одеяла. «Рука у меня тяжелая!», - вздыхала она. Алкоголики из буйных это подтверждали. «С уколами тоже тяжелая! Место потом долго болит!», - жаловалась Зинаида Петровна. Вот ее сюда надо! Чтобы р-р-раз и к весне оклемался!
Но нигде красавца не было. Я бросилась к двери, глядя на снег. На нем были следы. Но я так и не могла понять, это его следы или медведя?
Закрыв дверь, я приземлилась на скамейку и вздохнула.
- Ну как? – поинтересовался голос Лешего. На заднем фоне слышался голос Беллы Болеславовны: «Ты че? Опять? Нормальная картошка! И грибы нормальные!».
- Он сбежал, - произнесла я, виновато глядя вверх.
- Ка-а-ак?! – Леший каркнул вороной. – Неужели?! А ты в доме хорошо искала?!
- Да вроде, - отозвалась я. Нехорошее предчувствие, заставило меня встать и нервно пройтись. – Я осмотрела все комнаты.
- Беда-а-а, - протянул Леший, чем-то шурша.
- Может, скорую вызвать? – послышался встревоженный голос Беллы Болеславовны. А следом раздался стук в двери.
- Велес тебя не то, что не наградит. Он тебя по головке не погладит, - произнес Леший, шурша газетой. И тут я вспомнила про мешок золота, который мне пообещали. – А сейчас он злющий. Сама видела!
Глава семнадцатая
- Сами виноваты, - проворчала я, чувствуя себя неуютно. Дверь была настежь открыта, а в нее задувала метель. – Мальчика нужно было воспитывать! А то держали его, как узника! Я бы тоже сбежала!
- Я его доброте учил! – возмутился Леший. А потом вздохнул. – А толку? Так, погодь. Я в лесу посмотрю, поспрашиваю, видел ли его кто? А ты пока по терему пройдись, мало ли, вдруг он еще внутри.
- А что? Он может быть и внутри? - спросила я, слегка отогреваясь после прогулки.
- Ну, как бы Велес на терем заговоры накладывал. Пока ты не выпустишь его, сам он не выйдет. Однако, помним! Силы в Снежиче немеряно, - вздохнул Леший.
Семен Семенович, я так полагаю, исчез. Зато лес вокруг терема зашумел. Я прикрыла дверь и направилась в комнату Снежича. Дверь со скрипом отворилась, а я вошла, тщательно осматривая все. На потолке его не было. Нет, откуда я знаю, как ведут себя боги? Вдруг он в муху оборачиваться умеет?
Я прошла в спальню и заглянула под кровать. Нет, ну все может быть… Стоило мне только подняться, возвращая белое покрывало на место, как вдруг раздался голос.
- Что? Испугалась, что сбежал?
На мгновенье я опешила, как вдруг развернулась и увидела Снежича во всей красе. Он хохотал, стоя в двух шагах от меня.
- И сколько тебе пообещал мой отец за то, что ты посидишь со мной до весны? – спросил он, горделиво вскинув голову. – Тебе самой охота?
- Если честно, то нет, - созналась я. – Но я – человек ответственный.
- Ах, ответственный, значит, - рассмеялся Снежич. Как же он был красив! Белые, как снег волосы сверкали украшениями. Красивые серые глаза напоминали небо во время снегопада. А роскошное белое одеяние с мехом, обнажающее красивый торс было туго перетянуто расшитым поясом.
- Значит, сбежать надумала, - послышался голос, а под его ногами скрипнули половицы.
Глава восемнадцать
Снежич сделал шаг ко мне. Снежная поземка стелилась за ним, а я только сейчас заметила, что он ходит босиком. Каждый шаг его заставлял пол на мгновенье покрываться изморозью, которая тут же исчезала, стоило ему поднять ногу и переставить ее.
- Между прочим, меня похитили, - ответила я, не понимая, почему так волнуюсь от каждого его шага. – И притащили сюда.
- Значит, бросить меня решила, - надменно произнес Снежич, а украшения в волосах прозвенели, словно сосульки. – Чтобы я один тут до весны сидел. Как бы все бросили, и ты туда же…
Мне очень хотелось уйти от ответа, поэтому я решила отойти в сторону, но меня схватили за руку. Обжигающий холод быстро привел меня в чувство. Меня дернули к себе, заведя мою руку за спину. Мне пришлось выгнуться, когда я поняла, что прекрасный бог склоняется надо мной.
- Тут еще неизвестно, - произнес он, а его глаза загорелись. Из его рта шел мороз, обжигая мое лицо, словно холодный ветер. – Кто кого сторожить должен.
Я вдыхала мороз, не зная, что ему ответить.
- Это тебе, Снежинка, страж нужен, - рассмеялся Снежич. Он поднял глаза на потолок. – Я так понимаю, что Лешего нет.
- Нет, - ответила я, изумляясь тому, что происходит. – Вроде бы…
В этот момент я почувствовала, как его губы прижались к моим, а руки обхватили меня за талию. Поцелуй был коротким, но у меня подогнулись колени.
- Зато теперь я буду знать, где ты находишься, - послышался голос, когда меня резко отпустили. Я прижимала руку к губам, все еще помнящим леденящий холод поцелуя.
- Ты… ты… ужасен! – растерла я губы, глядя на Снежича, который положил руку на стол и тот покрылся узорами.
- А каким я должен быть? А? – усмехнулся он, дерзко отбросив волосы. Он слегка нахмурился, осматривая комнату. – Какой есть! В детстве медвежонком называли. Даже не знали, какой зверь лютый во мне живет.
Глава девятнадцатая
- Аррр, - проурчал мой голодный желудок, напоминая, что оборотень тут не один!
- Проголодалась? – спросил красавец, повернувшись ко мне в профиль. Я кивнула, терпеливо обещая себе найти выход. – Ну тогда пойдем. Покормлю тебя, что ли… А то вдруг до весны не доживешь, а мне одному сидеть придется!
Я засопела, чувствуя, что так бы и задушила его. Роскошная шуба подметала пол, а за ней стелилась поземка. Маленькие красивые вихри снега поднимались и тут же таяли. Дверь открылась, а я робко вошла внутрь. Это была та самая комната с дубовым столом.
Снежич взмахнул рукой, а на столе расстелилась белоснежная скатерть, словно кто-то разлил молоко. Из этого молока поднимались деревянные блюда с едой. На одном из них был целый поросенок с красным яблоком, на втором гусь в картошке, на третьем щука, посыпанная зеленью.
От всего этого шел такой аромат, что мне стало не по себе. Моченые яблоки смотрели на меня с тарелки, вызывая мучительные спазмы.
Снежич усмехнулся, видя, как я отрываю кусок хлеба и промакиваю юшку. Наложив на тарелочку всего по чуть-чуть, я с видом интеллигенции в восьмом колене, уселась кушать.
Меня с детства учила бабушка, что в присутствии мужчины мы должны есть как птичка. Как бы показывая всем видом, что ты его не объешь. Желательно делать такой вид, словно тебе на самом деле достаточно подышать рядом с булочкой, чтобы наестся на три года вперед до отвала.
Эта привычка осталась у меня и прочно закрепилась в списке привычек. Поэтому, не смотря на голод, я ела, как на светском рауте после того, как наелась дома.
Снежич вышел, а я налетела на еду так, словно видела ее впервые, хлеб трамбовался в рот, а я запивала все пряным квасом, но стоило ему вернуться, как я принималась с унылым видом ковырять мясо.
- А ты почему не ешь? – спросила я, глядя на то, как он расхаживает по комнате.
- А ты попробуй меня уговорить,- заметил с улыбкой Снежич, проводя пальцами по столу. Там, где не было скатерти, расползлись красивые снежные узоры из тех, которые мороз рисует на окнах.
- Да, тут уговаривать надо, - послышался скрипучий голос Лешего. – Я вон сколько уговаривал! И с тарелкой за ним бегал! И сказки рассказывал! И с ложечки кормил!
Глава двадцатая
Была у меня в послужном списке одна бабулька – вампир. Она кровь хлебала при встречах, но пока маленькими порциями. Присматривалась. Про уринотерапию – путь к здоровью указывала, вычитала, что кактус поможет при простуде, если его правильно прикладывать и заставляла мерять давление каждые десять минут с задором. И я летала, как супермэн к ней по первому чиху. И видела в ней все возможные симптомы. Пока однажды не увидела, как эта бабулька по кухне сайгачит и потолок белит.
- Тогда умирай голодным, - ответила я, бросив взгляд на капризного бога.
- Нельзя! Ни в коем случае нельзя! – послышался голос Лешего. – Ты что? Дитятку голодом уморить надумала? А если с ним что случится? С нас же голову снимут!
- Снимут – снимут, - с усмешкой заметил Снежич, глядя на меня таким взглядом, словно зверь на добычу.
- Я его в детстве на коленки сажал, ложку деревянную брал и с шутками – прибаутками, - ностальгически протянул Леший. – Он глазенками своими смотрит любопытно, а я ему ложку в рот хлоп! Говорю, жуй, а я расскажу!
- Разбаловали вы его совсем, - нахохлилась я, глядя на то, как красавец хищным взглядом пробегает по мне. Про провел пальцами по столу и поднял бровь. – Дитятку – то.
- Ой, и не говори, - сокрушался Леший. – Сами не рады!
- Он взрослый, - настаивала я, видя, как красавец падает на стул. – Как бы ложку в ухо занести не должен. А если занесет, то выковыряем.
- Раз она так хочет, чтобы я поел, так пусть идет сюда и покормит меня сама, - насмешливо произнес Снежич, поднимая брови.
- Ты это, - внезапно голос Лешего послышался возле самого моего уха. – С ним не шути. Если капризничать начнет, то оберег тебя не спасет. Да и я мало что смогу сделать. Силы-то в нем – ого-го. Захочет, тут этот ледниковый период устроит. Все вокруг заморозит и снегом засыплет.
- И что? – полушепотом произнесла я, косясь в сторону Снежича. Тот провел рукой по столу, полюбовался на узоры и улыбнулся им. А потом провел снова, стирая их.
- Ты его это, - снова прошептал Леший. – Из себя не выводи… Однажды я ему свистульку не дал. Вел себя плохо. Так он тут такое устроил. Полмира чуть не вымерзло! На санях летом ездили. Может, слыхала?
Да, что-то слышала, кажется. Мой взгляд снова скосился на Снежича, который с улыбкой ждал, к чему мы придем. Он опустил глаза на свою руку. Снежные узоры ползли по столу и затрагивали миски, а потом возвращались обратно к его пальцам. Слышно было, как трещит мороз.
- Мне что? Теперь этому отмороженному во всем потакать? – спросила я, делая глубокий вдох.
- Ну, да,- послышался голос Лешего. – Я так и делал. Поэтому и жив остался. С ним только отец совладать может. Да и то, с трудом. Так что ты ласковей будь. Угождай. Развлекай. От мыслей нехороших отводи. Вот и вся работенка. Ты же девушка. Ты же хитрая. Где-то построила глазки, где-то лаской, где-то улыбкой.
Он помолчал, а потом вздохнул.
- У вас, в мире яви, это тоже отразится. Когда внезапно снегопад да буря, когда снегом все засыпает выше крыши, это – он лютует, - продолжил Леший. – Когда пробки стоят, а снег убирать не успевают – Снежич капризничает.
- Я вас ненавижу, - прошептала я, вспоминая, как той зимой мы пытались прорваться на вызов. Но был такой снегопад, что заметало в считанные секунды даже лобовое стекло. Ехали мы медленно, в час по чайной ложке. А потом нам позвонили и сказали, что уже не надо. Поздно. Я тогда еще трое суток отойти не могла. Обидно было до слез. Если бы не снегопад, то успели бы. А теперь я знаю, кого в этом винить. Вон сидит, красавец!
Я не хотела идти на поводу у красавца – бога, но потом представила, сколько бед причиняет такой снегопад, и согласилась.
- Ну иди сюда, лялечка, - усмехнулась я, беря со стола большую ложку. – Раз сам не умеешь, будем тебя с ложечки кормить.
Глава двадцать первая
- Ну, я думаю, вы разберетесь, - послышался скрипучий голос Лешего. – А я пойду. Меня жена зовет. Мясо на мясорубке крутить!
- Куда?! – дернулась я, понимая, что оставаться наедине с капризным богом, мне не хочется.
- Иду, иду, - завыл Семен Семенович и исчез.
- Ну что? – взяла я ложку со стола и посмотрела на красавца, который усмехнулся. Моя рука потянулась за кашей, а я набрала ее в ложку и понесла ко чужому рту.- Ложечку за папу…
- Пф, - фыркнул Снежич. – Горячее…
Он пристально смотрел на меня, а я пожала плечами и поднесла ложку попробовать. Да нет, нормальное. Вполне неплохая каша! Комнатной температуры.
- Подуй, - приказал он, снова улыбаясь. Я не сводила с него взгляда, сопя в кашу так, что там образовалась ямка. – Пф-ф-фу… Все, нормальная! Ешь давай!
Поделиться книгой: