Шестеро смелых и ледяная смерть

- Твоя, Каретникова, отсталость от процесса мирового технического прогресса меня просто убивает, - скорбно изрек Илья. - Ты даже не чайник, а гораздо хуже. Чего тут непонятного? Компьютер сканирует твои биометрические параметры: рост, длину рук, расстояние между глазами…

- Полный бред, - не дослушала Елизавета. - Какой рост! Какая длина рук! Мы же еще растем. Выходит, через месяц или два этот мировой технический прогресс тебя не пропустит.

- Так это я в общих чертах объяснил, - немного обескуражила ее логическая выкладка Илью. - В нашем случае устройство зафиксирует лишь те параметры, которые в процессе роста не изменяются.

- Таких не бывает, Бородин! - торжествовала победу Каретникова. - А если ты такой умный, приведи хоть один пример.

- Да пожалуйста, - ничуть не смутился он. - Отпечатки пальцев.

- И нас, как преступников, заставят каждый день прикладывать пальцы к этой штуковине? - ужаснулась Диана.

- Ничего не поделаешь, мировая практика, - развел руками Илья.

Сдав наконец верхнюю одежду, ребята поднялись к кабинету, где предстояло заниматься восьмому «А».

- Ладно, я побежал к себе. Встретимся на большой перемене в столовой! - уже на бегу крикнул Илья.

Он и Данила учились в десятом «А». Данила, правда, последние годы, после того как с ним произошло несчастье, в школе появлялся довольно редко. Коляска сильно затрудняла его передвижение. Москва, увы, до сих пор плохо приспособлена для инвалидов, и в те дни, когда старший брат Марфы все-таки добирался до школы, ребятам приходилось втаскивать его вместе с коляской на руках. Ни одного лифта в школьном здании не было.

Беда случилась с Данилой три года назад, прямо на школьном дворе. Он пытался защитить Марфу и Лизу от великовозрастных хулиганов. Силы были неравные, его отбросили на груду железных труб. Хирург, осматривавший его в больнице, скорбно качал головой. На все, мол, судьба. Придись падение на руку, Данила отделался бы вполне банальной травмой, о которой забыл бы уже через два-три месяца. Но он упал на спину, сломал позвоночник и теперь не может ходить. Врачи, правда, не теряли оптимизма. По их словам, у Данилы еще оставался шанс расстаться с инвалидной коляской. Но несколько операций, которые он перенес с тех пор, так и не принесли желанного результата. Теперь оставалось лишь надеяться на будущее. Медицина-то развивается. Биотехнологии, нанотехнологии… В школу Данила почти не ходил, однако занимался упорно. И учителя к нему заглядывали, и Интернет помогал, и верный Илюха приносил и уносил домашние задания. Данила решил: если врачи ему не помогут, то он сам изобретет какое-нибудь средство, которое снова поставит его на ноги.

Друзья помогали ему не чувствовать себя оторванным от жизни. Они всегда были рядом - Илья, младшая сестра Марфа и ее одноклассники - Лиза, Клим и Диана. Комната Данилы стала любимым местом их сбора. Он был настоящим мозговым центром их компании. Особенно в детективных расследованиях, которые им довелось самостоятельно провести. Эти шестеро постоянно набредали на запутаннейшие криминальные истории, и Даниле особо скучать не приходилось…

Урок в восьмом «А» начался. Биологичка Капитолина Львовна начала объяснять новую тему. Она всегда сперва объясняла новое, чтобы оно, по ее собственному выражению, «упало на свежие мозги», а потом уж принималась опрашивать по старому материалу. Обычно в форме мини-тестов, которые позволяли проверить знания сразу у всего класса, да и учеников это держало в постоянном тонусе, вынуждая готовить домашние задания к каждому уроку, а не так что спросили - и следующие две недели живи спокойно, пока снова очередь не подойдет. Предмет свой Капитолина Львовна любила, рассказывала увлекательно, и класс ей внимал с интересом. Тема, вроде строения человеческого сердца, звучала в ее изложении как настоящий триллер со своими тайнами и разгадками. Так было и сегодня, но Марфа, Диана и Клим никак не могли сосредоточиться.

Какая тут анатомия, когда все их мысли о Даниле! Смерть близкого человека сама по себе ужасна, но для Данилы уход Андрея из жизни значит гораздо больше потери друга. Эти двое ребят, оказавшиеся в схожих ситуациях, поддерживали друг друга и верили в выздоровление. Теперь Данила остался один на один со своим несчастьем. Конечно, он человек сильный, однако ребята боялись, как бы его не одолели мысли о собственном близком конце. Главная их задача - не дать ему опустить руки…

Капитолина Львовна, объясняя тему, не стояла на одном месте, а расхаживала по классу - взад-вперед, между дверью и окном, иногда останавливаясь возле муляжа. Затем, не переставая говорить, учительница начинала шествие по левому ряду. Грохот. Рассказ оборвался на полуслове. Капитолина Львовна с недоумением посмотрела себе под ноги. Ребята, сидевшие в других рядах, пихая друг друга, пытались разглядеть, что случилось. Смирнов, полыхая щеками как маков цвет, нырнул в проход и принялся судорожно возиться со своим рюкзаком, который и стал источником грохота.

- Николай! - резким окриком остановила его учительница. - Что это у тебя?

- Сумка такая, рюкзак называется, - глухо откликнулся тот, изо всех сил пытаясь закрыть заевшую молнию.

Класс дружно засмеялся. Учительница тоже усмехнулась.

- Конечно, я человек прошлого века, но все-таки в курсе, что твоя сумочка называется рюкзаком. Только интересует меня, Смирнов, не форма, а содержание. Точнее, содержимое сумки-такой-рюкзака, которое произвело шум.

- Это личные вещи, - не поднимая глаз, буркнул Колька

- А по-моему, там есть запрещенные вещи. Вынь сейчас же бутылку! - строго приказала Капитолина Львовна.

- Но это же всего-навсего кока-кола, - заныл Смирнов.

- Вот именно, - не смягчилась биологичка. - Тебе должно быть прекрасно известно, что сей вредный напиток категорически запрещен на территории нашей школы. Как ты посмел его принести?

Значит, отберете? - обреченно выдохнул Колька и дернул себя за белобрысый чуб.

- Можешь пить эту гадость сколько угодно, но только во внеучебное время, - сказала учительница. - Если, конечно, тебе собственного желудка не жаль.

По классу пронеслись смешки.

- Да вы за него особо не беспокойтесь! - выкрикнул Степа Колесников. - У него желудок луженый! Гвозди может переваривать!

Смирнов смерил шутника тяжелым, недобрым взглядом. Степа, зябко поежившись, мысленно проклял свой длинный язык. Сколько раз ведь уже обещал себе ограничиться с плюрализмом мнений насчет Смирнова! Теперь жди расплаты на ближайшей же перемене. Самое неприятное, что отвечает этот дремучий бизон не словами, а кулаками.

- Ладно, Николай. На первый раз отбирать не стану, - сжалилась Капитолина Львовна. Сдай свою бутылку в гардероб и возвращайся на урок.

-Так мы в гардероб и хотели, - ринулся на подмогу другу Колькин сосед по парте Серега Харитонов, по прозвищу Серая Харя. - Но тетя Маша у нас не приняла. Категорически! - подчеркнул он. - А домой нести уже было поздно. Иначе бы на урок опоздали. И так конкретную очередь пришлось отстоять, - жалобно прохныкал он. - Вот на большой перемене обязательно отнесем домой! Обещаем.

- А то! - оживился Смирнов. - Зуб даю, отнесем! - Только вы, Капитолина Львовна, записку напишите, что мы идем по вашему поручению, - вновь перехватил инициативу у друга Серая Харя. - Иначе нас из школы не выпустят.

Они с Колькой обменялись многозначительными взглядами, предвидя заманчивую перспективу законно смыться с последних уроков, но многоопытная Капитолина Львовна мигом разгадала маневр:

- Записку я вам, разумеется, напишу, но непременно проверю, вернулись вы вовремя или нет.

Серая физиономия Харитонова скисла.

- Не доверяете, значит, - разыграл оскорбленную добродетель он.

- Доверяй, но проверяй, - отрезала биологичка. - А пойло твое, Смирнов, пусть «поживет» до конца урока в моем шкафу.

Смирнов тяжело вздохнул и с надеждой покосился на друга. Сереге порой удавалось пресечь учительский произвол убийственным аргументом, против которого не попрешь. Щупленький, мелкий, серенький Харитонов был мозгом этой «гадкой парочки», как называла их Марфа, а огромный, здоровенный Колька воплощал собой ее мускулы, и два друга-приятеля считали, что вместе они непобедимы.

Увы, сейчас хитроумный Серега молчал. Аргументы его исчерпались, и двухлитровая емкость, сопровождаемая тяжелыми Колькиными вздохами, отправилась в стенной шкаф, заняв место между пластмассовыми муляжами человеческих органов.

- А теперь успокоимся и продолжим урок, - призвала класс к тишине Капитолина Львовна. - Ты, Смирнов, навел меня на мысль. Отведу-ка я одно занятие изучению того, как прием различной пищи сказывается на работе наших внутренних органов и что из этого в результате получается, - задумчиво добавила она, уже представляя, какие опыты продемонстрирует для наглядности.

- А по-моему, и так все знают, что после приема любой пищи получается! - гоготнул Смирнов. - Какашки, естественно.

Класс застонал, давясь от смеха. Колька, почувствовав себя настоящим героем, гордо расправил могучие плечи.

- Не зарывайся, Смирнов! - Капитолина Львовна было нахмурилась, однако лицо ее почти немедленно просияло. - В принципе, Николай, ты прав. Вот и подготовишь нам к тому самому спецзанятию доклад на основе собственных экспериментов.

- Да он только экскременты умеет производить! - не упустил возможности поиздеваться над давним врагом Клим.

Восьмой «А» зашелся от нового взрыва хохота. Даже верный Смирнову Харя тоненько захихикал.

Колька показал Ахлябину кувалдообразный кулак.

- Очень испугался! - задиристо крикнул тот. - Прямо дрожу уже весь!

- Тишина! - постучала указкой по столу Капитолина Львовна. - Так вот, Клим тоже в чем-то прав. Итак, Смирнов, формулирую для тебя тему доклада: «Что я съел и что из этого вышло». Для примера возьмешь несколько продуктов: свеклу, инжир…

- Капитолина Львовна, вы что, меня совсем опустить хотите? - оскорбленно осведомился Смирнов.

- Николай, откуда такой жаргон? - подняла брови учительница.

- Из телевизора, - угодливо подсказал Харитонов.

- Никто, Смирнов, не собирается тебя опускать, то есть, тьфу, унижать, - спохватилась биологичка. - Ты сам затронул сию деликатную тему. Вот я и решила, что она тебе интересна и ты мечтаешь по сему поводу высказаться.

- Ну, уж спасибо, - глухо пробормотал Колька. - Можно я лучше про мозги напишу?

- Странный выбор, - опять не сдержался Клим. - Совершенно незнакомый для тебя предмет. Чтобы писать о мозгах, нужно их для начала иметь самому.

Колька с утробным рыком ринулся на обидчика.

- После с ним разберемся, - попытался остановить его осторожный Харя.

Громкий удар указкой по столу пресек вылазку хищника из берлоги.

- Смирнов! На место! А ты, Ахлябин, если не уймешься, тоже сейчас у меня интересное задание на дом получишь! - Учительница взглянула на часы: до конца урока оставалось лишь десять минут. - Тест мне придется провести на следующем занятии, - объявила она. - А сейчас сосредоточились. Слушайте дальше!

Глава 3

СЕРАЯ МГЛА

Выходя из кабинета биологии, Ахлябин легонько толкнул Марфу в бок:

- Ну, как я его?

- О чем ты? - недоуменно взглянула на него девочка.

- О Смирнове, естественно, - продолжал торжествовать Клим.

- Не понимаю, как ты можешь сейчас обращать внимание на всяких придурков! - возмутилась Марфа.

Лицо Клима озадаченно вытянулось. Марфа враждовала со Смирновым чуть ли не с первого класса. Этот гад столько ей досаждал! И вот он, Ахлябин, сумел унизить его при всех метко сказанным словом, а ей вроде как наплевать. Пойми этих девчонок!

- Соколова, а почему именно сейчас я не должен обращать на него внимание? - решил без обиняков выяснить он. - Что изменилось-то?

Марфа и Лиза обменялись выразительны ми взглядами.-

- А ты забыл, какое у Данилы горе? - с нажимом спросила Елизавета.

- Ничего я, естественно, не забыл, - откликнулся Ахлябин.

- И очень ему сочувствую. Полный кошмар, когда твой ровесник умирает. Только ведь я-то этого парня даже не знал. И потом, какая связь? Почему, если даже кто-то очень хороший умер, нельзя поставить на место Смирнова? Он-то жив! И при первом удобном случае продолжит вместе со своим Харей нам гадить.

- Толстокожий ты у нас тип, - томно закатила глаза Лиза.

Он пожал плечами. Ладно, проехали. Между прочим, Каретникова, не ты одна хочешь Даниле помочь. Я тоже об этом все время думаю.

- По твоей сияющей физиономии не скажешь, - с пафосом продолжала Елизавета. - Отформатировал Смирнова и радуешься.

- Знаете, а мне кажется, что, если мы явимся к Соколовым со скорбными лицами и будем так сидеть, это не поможет улучшить Данилино душевное состояние, - тихо проговорила Диана, не обращая внимания на перепалку. - Наоборот, ему только хуже станет.

 Лиза разозлилась: опять эта Крошка Ди встревает не по делу!

- А ты, значит, считаешь, что лучше, если мы все будем сиять, как Ахлябин? Замечательное проявление дружбы! - съязвила она.

- Лиза, не надо экстрима, - сказал Ахлябин. - Ди, между прочим, совершенно права: мы должны быть обычными и естественными.

- Ну да! Как будто ничего не произошло, высокомерно вскинула голову Елизавета.

- Произошло. Страшное. Но жизнь то продолжается. Даниле как-то нужно дальше жить, - по-прежнему тихо продолжила Ди. И наша задача - его поддержать, Чтобы он не перестал верить в собственное будущее.

- Вот тут я с тобой согласна, - подкрепила энергичным кивком свои слова Марфа. - А со Смирновым ты, Клим, действительно молодец, - наконец признала она. - По делу его закатал в уроды.

Клим, просияв, выпрямился во весь рост, однако лавры триумфа ему довелось пережить лишь на мгновение. Раздался звонок. Друзья поспешили в кабинет химии, где им предстала впечатляющая картина. Возле кафедры, вцепившись в злополучную бутылку кока-колы, замерли в стойке Колька Смирнов и химичка Галатея Зариповна. Колькины щеки пылали. Лицо химички, напротив, было белее мела. Ее тонкие губы вытянулись в едва различимую ниточку, тяжелые черные с проседью волосы растрепались и выбились из обычно с большой тщательностью сооруженного пучка. Вокруг мелкой рысцой суетливо метался Серая Харя.

- Отдай! - выкрикнула учительница, резко дергая на себя бутылку. Могучий Смирнов сдаваться не собирался. Шумно сопя, он мертвой хваткой держал свою собственность.

- Не имеете права! - предпринял он жалкую попытку давления на учительницу.

- Наоборот, имею, и полное, - с усилием пропыхтела она. - Родительский комитет единогласно постановил сделать нашу школу зоной, свободной от сладкой газировки и фаст-фуда. И наделил нас, коллектив педагогов, функцией контроля. - Говоря это, Галатея Зариповна ни на мгновение не оставляла попыток завладеть объектом спора.

- Но мы… - Харя еще быстрее замельтешил вокруг, словно рефери возле боксеров, сошедшихся в клинче. - Мы принесли ее совсем не за этим. Не для того, чтобы пить. Специально хотелось на химию… к вам. Эксперимент показать. Надеялись, вы объясните, в чем дело…

- Харитонов, выражайся яснее, - перебила учительница, по-прежнему не уступая противнику бутылку. Колька шумно сопел от натуги и тоже не сдавался.

- Ну, этот… эффект необычный продемонстрировать, - вентилятором суетился Серега. - Дайте бутылку и сами увидите. Очень простенько, но впечатляет. Ну можно, Галатея Зариповна? - заканючил он.

- Бери, - с сомнением, но все-таки разрешила учительница и медленно разжала пальцы.

 - Давай сюда, Колян, - решительно выхватил из рук друга запрещенный напиток Харя. - Вот, - продемонстрировал он баллон всему классу, - Обычная стандартная бутылка. Еще не вскрывали. - Харитонов порылся в кармане. - А это конфетка. Мятная. Тоже обычная. Теперь глядите. Открываю. - Он свинтил крышку с баллона. - Кидаю конфетку внутрь. И закрываю.

Весь класс, включая учительницу, сосредоточенно следил за манипуляциями с бутылкой. Харя преобразился. Волна гордости захлестнула его. Вот как человек с головой на плечах может любой облом повернуть в свою пользу! Только что в панике искал выход, ужом извивался, чтобы скандал с химичкой не вышел, а теперь вроде выдвинулся в героя дня. Судьба она штука такая! Ее, главное, вовремя за хвост поймать. А там уж держи и не отпускай. Ну теперь-то от Галатеи им с Коляном наверняка по пятерке обеспечено. Что характерно, даже Лизка на него смотрит!

В Каретникову Серая Харя был давно и катастрофически безответно влюблен. А вдруг именно сейчас и наступил момент истины? Девчонки, известно, любят сильные ощущения, а эксперимент-то потрясный. На бледно-зеленых щеках Харитонова выступил румянец. Он мог поспорить с кем угодно, что Лиза сегодня согласится пойти с ним куда-нибудь после уроков…

- Харитонов! Что встал столбом? - диссонансом вторгся в его мечты резкий окрик химички. - Может, соблаговолишь наконец показать, в чем заключается ваш эксперимент? - Она скептически посмотрела на вновь закупоренную бутылку. - Или он уже завершен? Конфетка там растворилась, что ли? Очень интересно. Достойное научное открытие… Впрочем, что еще можно ждать от тебя и от Смирнова? - иронично добавила она.

 Класс отреагировал разочарованным гулом. Лиза вообще отвернулась к Марфе и, брезгливо наморщив переносицу, начала ей что-то нашептывать. Пьедестал под Серегой закачался. Часто-часто моргая, он растерянно следил за бутылкой. Похоже, с ней совершенно ничего не происходило. Но ведь должно! Должно!- Нет, нет, - снова засуетился Харя. - Сейчас ускорим. - И он несколько раз энергично встряхнул бутылку.

Эксперимент пошел. Фонтан бурой пены, с хлопком выбив пробку, с силой ударился в потолок и щедрым сладким ливнем пролился на головы сидевших поблизости учеников. Досталось изрядно и Галатее Зариповне.

 - Моща!… - с чувством выполненного долга изрек Смирнов. - А вы еще сомневались.

 Харя благоразумно молчал, бочком пробираясь к спасительной двери. Маневр его, в отличие от эксперимента, не удался. Химичка, в два шага настигнув беглеца, одной рукой вцепилась ему в ворот рубашки, а другой вырвала у него продолжающую извергаться бутылку. Содержимое ее немедленно переместилось в раковину и, судя по бурляще протестующим звукам, крайне неохотно отступило в канализацию.

- Доигрались, голубчики? - прошипела учительница, хорошенько встряхнув Харю за шкирку.

- Но вы же сами разрешили, - прохныкал тот. - Сказали: «Показывай». Иначе бы я вам просто на словах объяснил.

- Объясняться с директором будешь! - отрезала Галатея Зариповна.

Послышался смех, но только с задних рядов. Передним было не до веселья. Они избавлялись от последствий липкого дождя. Само по себе-то неплохо, когда начало урока срывается, да вот цена чересчур велика. Волосы слиплись, блузки и свитера в пятнах. У Крошки Ди в туфле хлюпало.