Изменщик! Я преодолею боль

Я была уверена, что если быть хорошей женщиной, честной и искренней, то судьба тебе подарит точно такого же мужчину. Какая я наивная. Какая глупая. Ни одно положительное качество не убережет тебя от подлецов и негодяев. Сказки врут. Быть доброй и красивой недостаточно. Зачастую именно добрые и красивые становятся самыми несчастными. Нужно быть хитрой, наверное. Или мудрой. Я не знаю. Ничего не знаю.

Уверена только в одном. Наш последний разговор расставил все точки над и. Никита — лжец и эгоист. И чувства к нему не принесут мне ничего, кроме боли. Наши отношения никогда не будут здоровыми. Этого человека не исправить. Его нужно принять таким, какой он есть. Влада смогла смириться с его натурой. А я не смогу. Значит, его и правда стоит отпустить. Жить как-то дальше.

Следующие две недели проходят слишком тяжко для меня. Днем я стараюсь уйти с головой в работу. Беру объем сверх нормы. Засиживаюсь за написанием статей до поздней ночи. В общем, делаю все возможное, лишь бы не оставаться наедине с собственными мыслями. Они пожирают меня. Доводят до исступления. Я снова и снова вспоминаю Никиту. Каждой уголок этой чертовой квартиры напоминает мне о нем. Я вспоминаю наши совместные завтраки. Вспоминаю просмотр кино. На этом диване мы лежали в обнимку. А в ванной я в шутку бразгала его водой. Слишком много хорошего произошло в этих стенах. И оттого особенно больно. А затем меня преследуют наши крики и ругань. Обрывки его фраз.

"Одумайся! Нам было так хорошо вместе!", "Я тебя люблю, понимаешь?", "Мы можем осчастливить друг друга!", "Не еби мне мозги", "Почему вы, бабы, все так повернуты на браке?!", "Ты и сама вон была не против!"

Меня передергивает. Нет. Тот Никита, которого я так люблю, никогда себе бы не позволил так со мною говорить. Что-то с ним случилось. Что-то на него повлияло. Я ведь знала его. Знала достаточно хорошо. Не могла же я обманываться все эти два года? Не могла же я влюбиться в образ, а не в человека? Нет. Нет-нет-нет! И я словно по привычке начинаю искать ему оправдания. Приплетаю к нашей ссоре возможные проблемы на работе, его конфликты с Владой и свою настойчивость на браке.

— Может быть, если бы я пошла ему на уступку, то он когда-нибудь бы развелся? Может, я смогла бы его мягко переубедить в ценности семьи? И мы действительно были бы счастливы? — спрашивает мое сердце.

— Нет. Он бы решил, что может безнаказанно обманывать тебя, — категорично отвечает разум.

По возможности созваниваюсь с подругой. Мне важно услышать мнение со стороны. Тем более, она куда рациональнее. И все эти эмоции способна отодвинуть на второй план. Я ей ною. Она стойко выносит весь мой негатив. Утешает. Пытается дать свою интерпретацию произошедшему. Предлагает помощь.

— Мы всегда можем сходить с тобой куда-нибудь. Или посидеть дома, посмотреть сериальчик, пиццу или роллы заказать.

Я ей благодарна. Искренне. Но как бы ни хотела — у меня просто нет сил ни с кем встречаться. Даже разговор по телефону мне дается с трудом.

— Встретимся, конечно. И в кафе посидим, и сериальчики посмотрим. Сто лет ничего не смотрела, — отвечаю ей я. Дальше разговоров, очевидно, дела не заходят. Наташа не слишком занята. Она работает в школе всего лишь на полставки, и у нее недостаточно плотный график. А вот у меня на счету каждая минута. Даже плакать приходится по расписанию.

Но я уже взрослая девочка. Мне нужно научиться справляться со своим горем самой. Будет совсем уж худо — пойду к психологу. Сейчас я работаю столько, что у меня впервые в жизни появились деньги на такую роскошь.

Единственное, что меня останавливает — так это осознание того, что "своего" специалиста еще придется поискать. Вот вхожу на пару сеансов к одному, ко второму, а, возможно, и к третьему… Денег нет. Толку тоже.

Поэтому пока что я просто плачу и запиваю свое горе красным вином. Иногда достаю коробочку с кольцом. Любуюсь. Выкинуть эту красоту пока что не поднимается рука. Да и неправильно это. Я слишком хорошо знаю цену вещам. И пренебрежительно к ним не отношусь.

Никита был щедрым. И я ценила это качество. Мы могли зайти в торговый центр и спонтанно купить мне платье или туфли. Я могла состроить невинные глазки и выпросить себе сумку или что-нибудь еще. Многие меня осудят. Скажут, что это меркантильно. Но я не соглашусь. В такие моменты я ощущала себя маленькой девочкой, которой добрый папа всегда с радостью купит конфетку. Я воспринимала это как проявление любви. Мой отец любил меня так. Баловал. Утешал. Я искала себе человека по его подобию. И, как мне казалось, нашла. Но не повезло. Ошиблась. И теперь мое сердце разрывается на части. Голова трещит по швам.

Но я не могу себя обманывать. Мое тело изнывает. Оно соскучилось по его аккуратным прикосновениям, по его нежным поцелуям. Мурашки пробегают по коже, когда я вспоминаю, насколько нежным и трепетным он был со мной. Как аккуратно укрывал меня одеялом. Как зарывался носом в мои волосы. Как гладил меня по щеке. Как сжимал мои руки…

Все усугубляется тем, что Никита продолжает написывать мне. Щебечет о том, как ему не хватает меня. О том, как он хочет все исправить. О том, что признает свою неправоту. Нужно признать, этот человек слишком хорошо изучил меня за время наших отношений. Он знает совершенно точно, какие слова следует подобрать, чтобы вызвать в душе моей бурю.

"Мне нет прощения. Но я не устану повторять, что люблю тебя и только тебя. Наша разлука невыносима. Будто я лишился части самого себя. Лучшей части."

Нужно было кинуть его в черный список. Нужно было огородить себя от его манипуляций. Но я не смогла. Где-то в глубине души мне хотелось верить, что все решится. Что мы будем вместе. Нас связывало два года счастливых воспоминаний. Построенных на лжи, да. Но все-таки счастливых. Я не могла не оглядываться на них. Я не могла их перечеркнуть. Мои первые серьезные отношения. Моя первая настоящая любовь. Должна ли она быть такой болезненной? Должна ли она быть такой мучительной? Наверное, нет. Я борюсь с собой. Борюсь с желанием сказать ему о том, что я тоже скучаю. Что мне не по себе без него. Что я страдаю. Гуляю лабиринтами воспоминаний, где мы были счастливыми. Где мы были вдвоем.

"Оставь меня в покое" — с трясущимися руками отправляю я ему. Откладываю телефон в сторону. Собираюсь спать. Но мне, очевидно, опять не спится. Чертовы эмоции. Чертова бессонница. С такими разрывающими голову мыслями придется покупать себе снотворное! А вот был бы рядом Никита, он бы уложил меня спать, да…

Но не успеваю я додумать эту мысль, как раздается зконок в дверь. Я замираю на месте. Меня охватывает шок. Я понимаю, что по ту сторону — он. Больше-то и некому. Значит, решился. Приехал все-таки. Я срываюсь с места, не веря в свое счастье. В одной ночной рубашке смотрю в глазок. Меня распирает от внутреннего ликования. На лестничной площадке, как и ожидалось, стоит Никита. Я должна была найти в себе силы проигнорировать его. Или послать к чертям. Но не смогла. Открываю дверь. Стараюсь выглядеть как можно более раздраженной. Незачем ему знать о моих страданиях. Пусть верит в то, что я сильнее всего этого.

— Ну и какого черта…?!

Договорить я не смогла. Он набрасывается на меня с поцелуями. Такими пылкими. Такими искренними. Отчаянными. Я физически чувствую, насколько ему не хватало меня. Насколько он соскучился по мне. Насколько его ко мне тянет. Это не притворство. Это не фальшь. Первобытное вожделение, которое не сымитируешь. Мне не хватает воздуха. У меня подкашиваются ноги, но я не падаю. Никита не позволяет мне упасть. Подхватывает на руки и прижимает к груди. Аккуратно несет меня в спальню. А я прижимаюсь к нему. Вдыхаю запах его тела. Наконец-то. Он со мной. Он рядом. Как давно я представляла себе этот момент…

"Нет, Марин, не поддавайся ему!" — кричит мой разум. Но тело не слушается. Тело изголодалось по своему хозяину. Я словно в бреду. Невольно начинаю целовать Никиту в ответ. Кусая губы, царапая спину. Я хочу выместить на нем всю свою обиду, всю свою боль, всю свою ненависть. Я хочу сжечь его своей страстью. Его лицо искажается от непритворной боли. Но он терпит.

— Давай. Оторвись на мне. Я заслужил, — шепчет он мне на ухо, и я окончательно теряю голову. Ненавижу его за это. И себя я тоже ненавижу. Но сейчас, когда он обсыпает поцелуями мою шею, когда его ладони обжигают мою грудь, мне абсолютно на это плевать. Я хочу его. И он не заставит меня ждать.

— Сегодня ты будешь моим. Полностью.

— Сегодня и всегда, — отвечает он мне и снова затыкает поцелуем рот.

Глава восьмая

Никита.

Я слышу, как у нее сбивается дыхание. По затуманенному взгляду понимаю, что она всецело отдалась своему порочную желанию. Моя маленькая девочка, доверься мне, и я тебя не разочарую. Я точно знаю, как сделать тебе приятно. Крепко держу ее за руки. Но она даже не пытается вырваться. Изнемогает от предвкушения. Такая чувственная. Такая соблазнительная в своей невинности. Я не могу оторваться от нее. Даже если бы очень захотел. Эта женщина создана для того, чтобы ее любили. Чтобы ею восхищались. Баловали ее. Никогда никого я не желал так сильно, как ее. И никто никогда так сильно не желал меня. Мы созданы друг для друга. Я уверен в этом. Мы не просто так сошлись. И не просто так пробыли вместе два года. Я наверен сделать все, чтоб она была со мной. Вернее, даже не так. Я навемен сделать все, чтоб она была со мной счастливой. Едва касаюсь губами ее шеи. Она Извивается на простыне. Хочет большего. Но я не собираюсь торопиться. Пусть потомится в сладком предвкушении.

— Тише, хорошая моя, — шепчу я ей, но она меня не слышит.

Я знаю, что завтра она будет ненавидеть меня и сожалеть о происходящем. Или просто делать вид, что сожалеет. Она будет кричать, что я воспользовался ее слабостью, я ее соблазнил. И это будет неправдой. Соблазнен ею я. Само ее существование не дает мне жить спокойно. Я хочу быть рядом. Меня тянет к ней. Я думаю о ней на работе, я думаю о ней за рулем, я мечтаю о ней даже дома, когда передо мною сидит Влада. Меня так околдовали ее женственные формы, ее томный взгляд, ее поддатливое тело, что я не представляю себе жизни без нее. Марина даже не подозревает, какую невероятную власть она имеет надо мной. И даже если я ей об этом расскажу — она мне просто не поверит.

Целую ее аккуратные ключицы.

— За что ты меня так мучаешь? — спрашивает она в полубреду.

Не понимает, наверное, что себя я мучаю не меньше. Мне хочется наброситься наброситься на нее, как животное. И полглотить. Всю. Без отстатка. Но я так не могу. Я не позволяю себе потерять голову. У меня нет такого права. Я должен сохранять голову включенной. Чтобы смогла позабыться она.

Вздрагивает, когда я начинаю расцеловывать ее грудь. Едва различимо постанывает. Я знаю, чего просят ее внутренние демоны. Ведь я самолично их взрастил.

— Ненавижу тебя, — шепчет она мне, а я не могу сдержать улыбку. Я стал ее наркотиком. Она зависит от меня. И даже мысли не допускает, что я точно так же зависим от нее.

— А я тебя люблю.

Поэтому спускаюсь ниже. Целую ее живот. Мою любимую часть тела. Оставляю на нем влажную дорожку. Вижу, как на ее коже появляются мурашки. Она не может больше терпеть. И я спускаюсь к ее влажным губам.

— Никита, пожалуйста, — жалобно шепчет она, и уже через мгновенье вздрагивает в судорогах. Ей приятно. Приятно до безумия. Она сжимает простыни, выкрикивая мое имя. Ей не хватает воздуха. Она задыхается. Находится на грани обморока. Но я не останавливаюсь. Мне хочется извести ее. Выжать. Чтобы у нее не было сил даже на стоны. И тогда я позволю себе обратиться животным. Буду влавствовать над ее беспомощным и практически бесчувственным телом. Она все будет чувствовать. Ее влагалище будет судорожно сокращаться, приближая к окончанию и меня. Марина будет меня страстно ненавидеть. И точно так же страстно обожать.

Глава девятая

Марина.

Я открываю глаза. Щурюсь от пробивающихся сквозь занавески лучей. Удивляюсь тому, что за окном уже светит солнце. Утро давно наступило, но я не могу подняться с кровати — настолько слабой ощущаю себя. Вспоминаю наш вчерашний вечер. Или, вернее сказать, сегодняшнюю ночь. Хочу провалиться сквозь землю. До последнего лелею надежду, что все это было сном. Или я снова себя обманыаю? И надеюсь на то, что все было реальностью?

Чувствую, как мои щеки краснеют. Я соскучилась по нему. Сильно соскучилась. Вот бы сейчас нежиться в кровати, обниматься, как тогда… Пусть снова звенит ненавистный мне будильник, пусть я проклинаю его за то, что мы так мало времени можем уделить друг другу. Я бы накинула на голое тело халат. Пошла бы варить ему кофе и готовить завтрак…

Но если отбросить в сторону тех бабочек, что снова летают у меня в животе, я ведь должна разолиться. Он явился ко мне посреди ночи. Воспользовался моими чувствами. Переспал со мной после всей той лжи, что мне так нагло говорил в глаза! Я должна рвать и метать все, что мне только попадется под руку! Должна ненавидеть Никиту за то, какой он манипулятор! Или злиться на саму себя за то, что поддалась своим чувствам, впустила его в квартиру…

Но, вопреки всем этим разумным доводам, мне радостно! Мне легко и хорошо. Я не понимаю саму себя. Мне будто льстит произошедшее вчера. Я верю, что Никита любит меня. Что он не может без меня. Что он потерял голову, когда сюда заявился. Сорвался с цепи, поддался эмоциям. Я тоже люблю его. Я тоже утонула в этом чувстве. Он не сдержался. Но не сдержалась и я.

Так можно ли нас винить? Или наши сердца настолько тянутся друг к другу, что сопротивляться мы не сможем, как бы сильно не пытались? Да и есть ли в таком случае смысл пытаться? Я ведь даже не стыжусь того, что не сожалею о вчерашней ошибке. Да и можно ли это назвать ошибкой? Если да, то, это лучшая из моих ошибок!

Низ живота приятно ноет. И я ловлю себя на мысли, что даже сейчас, когда у меня совсем нет сил, я хочу Никиту снова. Но он ушел. Я даже не услышала когда. Видимо, не захотел смотреть в глаза после всего того, что было между нами этой ночью. А жаль. Я была бы рада не устоять перед ним. Снова броситься бы ему на шею… Расцеловывать его лицо. Его спину. Его руки… Нет. Этот мужчина должен быть моим. А я должна быть его. Пусть Влада меня простит. Но каждый из нас — сам кузнец своего счастья. Я приму Никиту. Приму его прошлое. Оно не имеет никакого значения. Важно только будущее, которое мы построим вместе. Будущее, где мы будем счастливы. Впрочем, может, я снова обманываюсь?

Еле выползаю из кровати. Готовлю себе крепкий кофе. Взбиваю в капучинаторе молоко с миндальным сиропом. Вуаля. Мой волшебный напиток готов! Достаю овсяные печенюшки. Сегодня у меня будет легкий завтрак.

Включаю ноутбук. Ставлю на фон какую-то ненавязчивую музыку. От накрывающей меня эйфории хочется петь и танцевать. Но головой я понимаю, что это временный эффект. Пройдет еще немного времени, и я снова утону в своих подозрениях.

Звоню Наташе. Прошу ее совета. Она, в отличие от меня, человек с рациональным складом ума. Ей неведомы такие "полеты". Отчасти я ей завидую. Будь я такой же Снежной Королевой, наверняка была бы гораздо счастливее.

— Марин, вот ты умная же девушка! — набросилась она на меня, — А ведешь себя как дура! Ну вот все в этом мире тебе говорит о том, что Никита — овца паршивая. Он тебя недостоин. Он будет продолжать делать тебе больно!

Я пытаюсь оправдаться тем, что любовь не подвластна разуму. Я не могу отказаться от человека только потому, что он делает мне больно. Мое сердце принадлежит ему.

— Не называй происходящий между вами абсурд любовью! — продолжала взывать меня к разуму Наташа, — Тобою бессовестно пользуются! Тебе пытаются запудрить мозги! Любящий мужчина постарается сделать все, чтобы его избранница была счастлива, понимаешь?

— То есть ты думаешь, что у нас ни шанса на совместное счастье нет?

— Ой, Марин, зависит от того, что ты тут подразумеваешь под "совместным счастьем". Если возможность играть друг другу на нервах, пока смерть не разлучит вас…

— Да нет же, — перебиваю я ее, — У нас ведь могут быть здоровые отношения. Ну, раньше были же.

— Нет. Они никогда не были здоровыми. Здоровые отношения не строятся на лжи. Запомни это. И пока ты не не найдешь в себе силы уйти, счастья своего так и не найдешь. Ты ведь так хотела семью. Ты ведь так хотела детей. Так и найди себе семьянина. Ты такая красивая, такая умная, хозяйственная… Сколько парней сочтет за честь видеть тебя своей супругой!

На том наш разговор и завершается. А я задаюсь вопросом, как же мне уйти, когда я хочу остаться? Вообще, я часто слышала поговорку "с глаз долой — из сердца вон". Так, может, стоит попытаться убежать от своих чувств? Сменить съемную квартиру, как пример. Тогда он точно посреди ночи заявиться не сможет. Поменять номер телефона. Тогда и душещипательные смс мне сердце разрывать не будут. Но в моей жизни образуется огромная дыра.

Нет. Я не могу его оставить. Не хочу. Нам просто нужно серьезно поговорить. Я думаю, Влада ошиблась. И если Никита действительно ценит наши отношения, то он хотя бы из уважения ко мне разведется со своей женой. Беру телефон. Пишу сообщение.

"Привет. Нам нужно встретиться и поговорить"

Отправляю ему. Жду ответа. Никита от встречи не отказывается. Обещает заехать за мною в обед. Значит, у меня есть время на то, чтобы продумать, что именно я хочу донести до своего любимого мужчины, и как именно это лучше сделать. Думаю, настаивать на браке смысла нет. У него за спиной слишком негативный опыт. Так что буду мудрее. Не стану давить. Просто предложу съехаться. Он бы увидел, что все может быть иначе. И в какой-то момент, возможно, сам бы загорелся мыслью завести со мной семью.

В назначенное время к подъезду поъезжает Никита. Выхожу. Сажусь к нему. Молча едем до ресторана. Делаем заказ.

— Ну? — наконец спрашивает он, — О чем хотела поговорить?

— О том, как нам быть. Что нам делать дальше.

— Так ты даже ругаться не станешь? — искренне удивляется.

— Нет. Не буду. Это бессмысленно. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я скучала по тебе. Я была очень рада нашей встрече. И я не хочу тебе врать, пытаясь из гордости доказать обратное.

Никита в шоке. Он явно не такого развития событий ожидал.

— Мне, конечно, очень обидно, что ты не до конца был честен со мной, — продолжаю тем временем я, — И я сильно на тебя вспылила. Хочу за это извиниться. И за пощечину тоже.

— Да ладно уж. Я тоже повел себя не самым лучшим образом.

— Так вот. К чему я клоню. Не вижу смысла нам расставаться. Друг без друга мы будем страдать. Давай дадим друг другу шанс построить счастливые отношения. Съедемся наконец. Но у меня есть одна просьба. Я не претендую на брак. Понимаю, что для эта тема крайне болезненная. Единственное, о чем попрошу — развестись с нынешней женой. Мне очень не хочется быть на месте любовницы. Для женщины это унизительно, понимаешь?

Он долго думает.

— Знаешь, — наконец прерывает молчание, — Раз уж мы заговорили прямо, я боюсь, что после развода мне просто не дадут видеться с детьми. Влада очень сильно злится на меня. И она сделает все возможное, лишь бы мне насолить. Да и алименты ей платить я не хочу. То есть… она их точно не потратит на детей, понимаешь? Я готов прийти в магазин и купить все необходимое по списку. Одежду там, еду, игрушки. Я готов оплачивать им частный детский сад, секции, кружки. Но я должен быть уверен, что мои деньги не уйдут ей на новые сапожки. И пока я нахожусь в семье, это гораздо проще контролировать.

Теперь молчу я. Влада любит Никиту. И она действительно может пойти на разные хитрости, лишь бы удержать его. Манипуляция детьми — это низко. Но совсем нередко в наше время.

— Слушай, может, мне с ней поговорить? Как женщина с женщиной. Постараюсь ей объяснить, что своими действиями она вредит вашим общим детям.

— Марин, — он ласково берет меня за руку, — Понимаешь, не все женщины такие благоразумные, как ты. Далеко не со всеми получается такой конструктивный диалог. Ты вот можешь представить себя на чужом месте. А она не может. Или просто не хочет. Так что не трать свое время. Я благодарен тебе за то, что ты так хочешь мне помочь. Но позволь мне самому решить свои проблемы. Я все-таки мужчина. Просто мне нужно время.

Я целую его в щеку. Говорю, что понимаю его. И торопить не намерена. Он целует меня в макушку. И говорит, что я — самое лучшее, что только могло случиться в его жизни.

Глава десятая

Никита.

До конца не верю в собственное счастье. Неужели все осталось позади? Неужели даже теперь, когда вся правда всплыла наружу, я все еще имею право на счастье? В груди разливается приятное тепло. Меня не отвергли. Меня не отбросили в сторону. Меня все еще любят, и я люблю. Говорят, что жизнь несправедлива. Я с этим не соглашусь. Жизнь несправедлива только тогда, когда сидишь сложа руки. Такое позволительно только женщине. Мужчине — никогда. Если бы я не приехал, если бы я не писал, то все было бы потеряно. Утрачено безвозвратно. Наше счастья было бы невозможным. Из-за моей трусости, из-за гордости или вины. Нет. Мужчина должен действовать. Должен суметь отбросить все эти эмоции в сторону.

И я рад, что Марина меня поняла. Не обвинила в наглости или распущенности, в несоблюдении ее личных границ. Иногда границы нужно стирать. Нужно ломать те стены, которые мы сами воздвигаем перед любимыми людьми. Все-таки она очень мудрая женщина. И я не ошибся, выбрав ее. Она чувствует меня. Понимает меня. Может быть, ей до конца и не ведомы мои мотивы, но Марина видит, что я не такой плохой человек, каким порой меня хотят выставить. Мною движут не самые низменные чувства. Я просто хочу быть счатливым. Как и любой нормальный человек. Можно ли меня винить за это? — Вряд ли. Вот жизнь с Мариной точно станет слаще.

Я ищу нам хорошую и просторную квартиру. Выбираю придирчиво. Хочу произвести впечатление. Загладить, так скажем, вину. Потом вместе со своей любимой женщиной еду на ее осмотр. Марине нравится. Мне-то все равно. Лишь бы она была довольна. Но я искренне горд тому, что смог ей угодить. Поэтому без лишних слов мы заключаем договор с риэлтором.

Трешка в самом центре города. Высоченные потолки, площадь почти сто пятьдесять квадратов, лоджия, дизайнерский ремонт, гидромассажная ванная… Марина прыгает на месте от счастья. Говорит, ей еще никогда не доводилось не то что жить, а даже видеть такую роскошь.

— Любимая, это ведь только начало, — целую ее в макушку, — Сколько всего тебе еще предстоить увидеть и узнать!

В назначенный день помогаю своей любимой перевезти ее вещи. Она светится от счастья. И у меня в груди тепло. Мое мужское эго удовлетворено — это я сделал свою женщину счастливой.

— Поверить не могу! — улыбается она и крепко обнимает меня за шею, — Неужели мы наконец будем вместе жить? Ты даже не представляешь, как давно я об этом мечтала!

Знала бы она, насколько давно об этом мечтал я. Наверное, с того самого дня, когда мы познакомились. Я увидел ее и сразу понял, что буду счастлив с этой женщиной. Сколько раз я фантазировал, как она встречает меня после работы с распростертыми объятиями, как варит мне утром кофе в своем чудном пеньюаре, как выгибается кошечкой на нашей кровати, зазывая меня поласкать ее… Охх. Завидую сам себе.

— Мне хотелось бы приготовить праздничный ужин, — продолжает щебетать Марина, словно птичка, — Хочется отметить этот судьбоносный день.

— Именно приготовить? — уточняю я, — Мы могли бы съездить в ресторан. Или заказать что-нибудь на дом. Тебе совсем не обязательно тратить свои силы и время на приготовление еды.

— Ты не понима-аешь, — протягивает моя обожаемая, — Мне хочется именно приготовить. Вложить в еду части своей души, понимаешь? Выразить через нее свою любовь к тебе.

Я не сдерживаю улыбки. Ну как эту женщину не обожать? Как ее не любить? Как не преклоняться перед ее сильным и искренним чувством? Если бы я встретил ее раньше… Если бы не был обременен браком… Если бы Влада была сговорчивее… Как же много этих "если".

— Хорошо, — киваю я ей головой, — Нам нужно заехать за продуктами? Давай хоть с сумками тебе помогу.

— Нет-нет-нет! Я все куплю сама, — протестует она, — Пусть ужин будет сюрпризом! А то сразу угадаешь, что именно хочу я сделать.

Уезжаю на работу, а по возвращению встречаю свою невообразимую женщину в соблазнительном белье, в сетчатых чулках и со свежеприготовленным болоньезе.

— Я скуча-а-ала, — тянет она и выгибается в спине. Я чувствую, как у меня начинают течь слюньки. Ну что за женщина. Что за мечта!

— Ну? — прерывает молчание Марина, — И какое блюдо ты отведаешь первым?

* * *

Так проходит неделя. Вторая. Что ни день — Марина старается радовать меня какими-то мелочами. И у нее прекрасно это получается. Она оказалась очень хозяйственной. Спокойной по своей натуре. Наш "дом" стал тихой гаванью для меня. Удивительно, но, да, я каждый день действительно стремлюсь вернуться к ней пораньше.

Влада тоже стала смиреннее. Испугалась, видимо, как только я собрал свой чемодан. Теперь написывает мне. Рассказывает, как по мне скучают дочки. Еще немного, и постановочные видео записывать начнет, где они втроем дружно всхлипывают на камеру.

Происходящее искренне забавляет меня. Я снова чувствую себя хозяином положения и искренне им упиваюсь. Жонушка тоже всецело понимает, в какую задницу загнала ее гордость. То-то извивается всячески, лишь бы все вернуть как было.