Элла и магия вереска

Элла с удивлением посмотрела на кобольда. Визиты к людям? К тем самым, кого он называл не иначе как «ох-уж-эти-люди» и кого он, по его собственным словам, на дух не переносил? Похоже, существо заметило её взгляд, потому что сразу расправило плечи и выпятило подбородок.

– Хонориус Двенадцатый лично отправил меня на это задание, чтобы…

– Чушь! – возмущённо перебил его Дарион. – Я уже знаком с заданиями главы твоего клана: они состоят в том, чтобы собирать ягоды и грибы! А вовсе не в том, чтобы бегать в людские поселения! Ты хоть знаешь, что ты натворил? Твой клан это понимает, и я тоже!

Его голос стал громче, и от этого умолк не только Казимир, но и у Эллы по коже поползли мурашки.

– Раньше мы закрывали глаза на подобные проделки, – продолжил Дарион. – Но в этот раз ты зашёл слишком далеко.

Говоря это, эльф перевёл взгляд на Эллу. Девочка, застыв, сидела на месте. Взгляд его сверкающих зелёных глаз пронзал её насквозь. Казимир открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут в разговор вмешалась эльфийка, до этого молча слушавшая перепалку.

– Ты знаешь законы этого леса, – сказала она негромким, но уверенным голосом. – Законы Оберона, нашего короля. Они запрещают вступать в контакт с человеком. Ты должен быть в курсе, какое наказание ждёт всех нарушивших этот закон.

Услышав это, Казимир задрожал, а у Эллы от страха пересохло во рту. Она прочитала в глазах эльфийки нечто, от чего ей сразу стало очевидно, сколь затруднительно их положение. Под наказанием она явно подразумевала не домашний арест или «без-ужина-в-постель». Речь шла о чём-то по-настоящему страшном.

– Но, – начал Казимир, но ему пришлось откашляться: настолько хриплым внезапно стал его голос, – Элла не обычный человек. Она Говорящая с феями.

Слова прошелестели над поляной, как порыв ветра. Элла заметила, как в выражении лиц эльфов что-то изменилось. Старший эльф изумлённо приподнял брови, эльфийка задумчиво наклонила голову, а Дарион впервые взглянул на Эллу не с ледяной злостью на лице, а с внимательным любопытством. Однако этот момент длился недолго.

– Говорящих с феями больше не существует, – сказал пожилой эльф и положил руку на свою саблю, будто готовый разрубить пополам любое возражение. – Мой дед лично был знаком с последними из них.

Но Казимир продолжал стоять на своём:

– Элла – Говорящая с феями, – настаивал он. – Проверьте её! На её глазах нет заклинания, позволяющего ей видеть волшебный мир! Она видит его сама!

Казалось, что эльфийка начала сомневаться. Она протянула руку к Элле. Порыв холодного ветра коснулся лба девочки, и показалось, что она сейчас утонет в синеве эльфийских глаз. Женщина опустила руку. На её губах появилась улыбка… но почему-то полная печали.

– Ты прав, – сказала она. – У этой девочки есть дар свободного виденья. Но чтобы быть Говорящей с феями, необходимо больше. Гораздо больше! И ты, кобольд, вообще-то это знаешь. У тебя не было никакого права рассказывать ей обо всём.

Краем глаза Элла увидела, как Казимир пошатнулся. Отвернувшись, эльфийка подошла к обоим своим спутникам. Они переговаривались так тихо, что их голоса были подобны ветру, ледяное дыхание которого, как рука мертвеца, коснулось волос Эллы.

– Что случилось? – спросила она Казимира. – Это ведь правда – то, что ты им сказал! Я же Говорящая с феями! Что она имела в виду, говоря, что для этого необходимо гораздо больше?

Кобольд стоял так неподвижно, что девочка подумала – он её не слышит. Все краски исчезли с его лица, а шерсть казалась такой серой, будто была покрыта пеплом.

– Быть Говорящей с феями означает не только уметь видеть мир, полный чудес, – пролепетал он так тихо, что Элла едва расслышала. – Прежде всего, это означает – хотеть его видеть. Эльфы сомневаются в том, что ты действительно желаешь обладать своим даром.

Немного помолчав, он отвёл взгляд от эльфов и посмотрел прямо на девочку.

– Они не верят, – повторил он, но тут гордо выпятил вперёд грудь. – А вот я верю!

Его лицо на мгновение осветила улыбка. Элле показалось, что он погладил её по щеке (или прямо по сердцу) своей маленькой мягкой, как облако, рукой. Так нежно, что всё напряжение и волнение в душе сразу обратились в тепло. Всю жизнь она стыдилась своего дара. Ханна всё равно была рада дружить с ней, да и родители тоже любили, несмотря ни на что. Но ещё никто никогда до этого момента не верил в неё… не вопреки, а благодаря наличию у неё этого дара.

Казимир дёрнулся, когда к ним подошёл Дарион. Старший эльф поводил рукой по воздуху, и прямо перед ним возник хрустальный шар. Элла почувствовала прохладу, исходившую от него. Она разглядела внутри широкую, покрытую снегом долину. Её охватил страх, когда молодой эльф схватил кобольда за воротник. Дарион что-то сказал ему, и, хотя слов она не поняла, догадалась, что должно было сейчас случиться. Казимира отправят в изгнание: в эту бесконечную ледяную пустыню, что так или иначе означало для него верную гибель – и всё из-за неё.

– Вы не можете этого сделать! – вне себя от страха закричала девочка.

Но Дарион не удостоил её даже взгляда. Он с Казимиром в руках решительно направился к хрустальному шару. Старший эльф и эльфийка, казалось, тоже её не слышали. Невозмутимо они смотрели на ледяную пустыню, над которой начал кружиться снег.

Элла вскочила на ноги. Стоило ей дёрнуться, как цепи врезались в руки, но она этого почти не заметила. Она видела только Казимира, смотревшего на неё чёрными глазами. Существо всё ещё продолжало улыбаться, отчего у девочки на глазах выступили слёзы. Шёрстка кобольда развевалась на морозном ветру, дувшем из шара, и уже первые снежинки приближались к нему, кружась в воздухе.

– Вы не правы! – закричала Элла, когда Дарион поднял Казимира прямо над шаром. – Вы меня не знаете!

Она изо всех сил дёрнула кандалы – и почувствовала, как они поддаются ей. Со звоном те упали на землю, но Элла не обратила на это никакого внимания. Так быстро, как только могла, девочка побежала к Казимиру. Внутренне она приготовилась к жестокому столкновению с Дарионом, уже ожидая, что может быть или ранена саблей старшего эльфа, или её поразит заклинание, летящее из его светло-голубых глаз. Но в тот момент ей было всё равно. Казимир мог быть самым вредным из всех маленьких вересковых кобольдов – но он в неё верил. Она ни за что на свете не могла позволить ему погибнуть.

С громким криком девочка оттолкнулась ногами от земли и прыгнула. Она успела рассмотреть лица эльфов, резко приблизившихся к ней, почувствовала холод, который исходил от шара, а сразу же после этого ощутила в своих руках маленькое тело Казимира. Приземлившись, она с бешено колотящимся сердцем прижала к себе кобольда и только пару секунд спустя обнаружила, какое торжественное безмолвие царит вокруг. Элла осторожно ослабила хватку на теле Казимира, вместе они подняли головы. Путники лежали на поляне, а эльфы, хрустальный шар и даже магические оковы… исчезли.

– Что за… – начала Элла, но закончить предложение она не успела, потому что в кустах внезапно мелькнула тень. Девочка различила очертания оленя: он был необычайно большой, а глаза его были цвета золота. Элла ответила на его взгляд, и тут же её словно наполнили солнечные лучи. Олень склонил голову в поклоне. От него исходило золотистое сияние, которое заставило Эллу улыбнуться. Затем он исчез.

– Кто это был? – прошелестела она так тихо, что почти не расслышала собственных слов.

– Это был Оберон, – ответил Казимир, и она впервые услышала в его голосе благоговение. – Властелин леса.

5. Словно из морских глубин

Было так тихо, что Элла не слышала ничего, кроме собственного дыхания и негромкого потрескивания, когда Казимир, шедший впереди неё, запинался за сучок. Они ненадолго остановились: лишь для того, чтобы перекусить, но путники были всё ещё далеко от края леса. Всё из-за того, что эти «треклятые эльфы» уволокли их куда-то в самую глубь лесной чащи. Но где бы они ни оказались из-за «треклятых эльфов», Элла не могла не улыбаться, вспоминая оленя с золотистыми глазами. Существа отпустили их, и они встретили Оберона. Не так-то много волшебных существ, и вряд ли уж кто-то из людей мог похвастаться, что встречали его хоть раз в жизни – если то, что сказал Казимир, было правдой. И кроме того, она узнала о Казимире такое, о чём даже предположить не могла. Не из-за этого ли он вдруг стал таким молчаливым?

– А ты вовсе не считаешь людей такими противными, как рассказывал, правда ведь? – спросила Элла, когда он остановился на развилке дороги и стал испытующе оглядываться по сторонам.

– Не понимаю, с чего ты это взяла, – возразил он и быстро зашагал дальше.

Элла не отставала от него:

– Я слышала, что говорили эльфы. Похоже, ты уже не раз бывал в гостях у нас, у людей. Или ты хочешь сказать, что это была ложь?

Казимир замигал, будто размышляя, не стоит ли ему сказать, что эльфы соврали. Но потом кобольд вздохнул и ответил:

– Ну ладно, это правда. Я часто предпринимал небольшие экскурсии в ваш мир, поскольку… Ах, да что уж скрывать! В общем, я вовсе не считаю людей такими уж противными.

– Так значит нет? – спросила Элла. – Но мы же все, по твоему мнению, ужасно трусливые и глупые.

Казимир пожал плечами, а затем всё-таки признался:

– Возможно, не все. Иногда вы бываете по-настоящему восхитительны. Вы изобретаете наикрутейшие вещи: например, карандаши, которые можно легко переделать в плевательные трубки! Вы часами смотрите в четырёхугольные ящики, смеясь и плача при этом, – за это я считал вас сумасшедшими, пока сам не попробовал. С тех пор для меня нет ничего более расслабляющего, чем сидеть перед вашими окнами и смотреть вместе с вами фильмы. А ещё у вас есть шоколад. Всё это просто… – он замолк, подбирая слово, – чудесно-фантастическое!

Элла не смогла не улыбнуться его словам.

– Почему ты мне сразу не сказал?

– А когда я должен был это сделать? – спросил Казимир в ответ. – До того, как ты набросилась на меня с зонтиком или после? Кроме того, ты бы вряд ли меня поняла в тот момент – так сильно ты хотела от меня избавиться.

– Ты ошибаешься, – тихо возразила Элла. – Хотя я вовсе не считаю людей особенно восхитительными, но я понимаю, почему тебе нравится навещать наш мир. Ты этого не знаешь, но… для меня так же обстоит дело с волшебным миром. Я часами могу сидеть и наблюдать за господином Лилиенталем, маленьким человечком, живущим на нашей яблоне. Он постоянно испытывает самые странные в своём роде летательные аппараты.

Казимир подмигнул ей:

– Только будь осторожна. В противном случае тебя может увидеть кто-нибудь из гандбольной компашки.

Элла вздохнула.

– Можешь мне поверить – это совсем не весело, когда в школе тебя постоянно высмеивают и считают чокнутой. Но я всё равно давно мечтала познакомиться с кем-нибудь из волшебных существ и заговорить с ним. Однако этого никогда не происходило… – Девочка с сомнением замолчала. – В конце концов я, наверное, просто сдалась.

Казимир некоторое время смотрел на неё молча, затем покачал головой:

– Ты явно не тот человек, который так просто сдаётся. Я это точно понял, когда ты попала своим зонтом по моему дому. Если бы ты сдалась, твоего дара свободного виденья давно бы уже не было. Это подарок, настоящий талант, пусть ты этого пока и не осознаёшь. Но если ты не будешь работать над ним, он исчезнет.

Элла наблюдала, как солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, заставляют светиться мех Казимира. Его слова заставили её задуматься. Она представила папино печальное выражение лица, которое появлялось всякий раз, когда он говорил о волшебном мире: том, который он когда-то мог видеть, но, став взрослым, потерял эту возможность. Интересно, а раньше, когда он ещё мог видеть мир, полный чудес, так же, как и она, проклинал свой дар? Внезапно Казимир захихикал.

– Что случилось? – поинтересовалась Элла.

– В чём я точно уверен, – сказал он, – так это в том, что первый разговор с существом волшебного мира ты представляла себе совсем по-иному! По крайней мере, без торшера между вами.

Элла тут же вспомнила выглядывающий из-за лампы маленький пушистый животик кобольда и тоже рассмеялась, а Казимир, покачав головой, продолжил:

– У меня чуть сердце не остановилось, когда внезапно зажёгся свет! Ты ещё и уставилась на меня – правда, я был уверен, что ты не можешь меня видеть.

Элла на это повела плечами.

– А я была уверена, что ты меня на дух не переносишь.

– Так и должно было быть, – ответил Казимир, вздохнув. – У нас, вересковых кобольдов, не принято общаться с людьми или хотеть с ними общаться. Раньше всё было по-другому. Не было никакой завесы, разделявшей нас. Люди и волшебные существа знали друг о друге. Они вместе учились, как делать мир лучше. Иногда люди и волшебные существа даже сообща творили магию… тогда они знали, что на этом свете возможно всё. В моём народе до сих пор поют песни о знаменитых огнях святого Эльма[7]. Но те времена уже прошли: ты же слышала, что сказали эльфы. Но мне всё же трудно с этим смириться. Наверное, поэтому я и стал белой вороной в своём клане.

– О, это мне хорошо знакомо, – ответила Элла. – С семьёй у меня хорошие отношения, но вот с одноклассниками… Ну ты сам их видел.

Казимир кивнул:

– Кстати, Фридерика Ужасная вполне соответствует своему имени[8]. – Он немного помолчал, а потом добавил: – А мы оба с тобой не совсем нормальные. Думаю, поэтому можно с полным правом утверждать, что мы искали и нашли друг друга. По крайней мере, я спасаю далеко не каждого человека, попавшего в лапы кровожадных болотных кобольдов.

Элла вспомнила, как совсем крошечная лежала у ног чёрного всадника, и содрогнулась.

– Ты действительно меткий стрелок! Херберт так громко взвыл, когда ты попал в него.

Казимир довольно расправил плечи:

– А ты тоже молодец! Я бы очень хотел посмотреть на лицо Дариона, когда ты подбежала к нему. Жаль, что я был очень занят, считая последние секунды до своего отправления в эту смертельную ледяную пустыню.

– Мы оба спасли друг друга, – поправила его Элла. – Как думаешь, мы стали братом и сестрой после такого?

Ухмыльнувшись, кобольд вновь стал серьёзным и тихо, почти неслышно, произнёс:

– Возможно, мы стали друзьями.

Элла почувствовала торжественность момента. На мгновение она увидела их со стороны: смотревшие друг на друга девочка и существо – Ненормальная и Кобольд, не такой, как все. Они нашли друг друга. Элла ответила на улыбку Казимира. Девочка знала, что в этот момент он думает то же самое, что и она: в мире есть вещи и похуже, чем быть не совсем нормальным.

– Тише!

Неожиданно Казимир приложил палец к губам и указал вперёд. На некотором расстоянии от них по перелеску тянулась полоска тумана. У Эллы перехватило дыхание. Как же раньше она могла так спокойно наблюдать за подобными клубами?

Теперь-то, зная, что может скрываться в них, она покрепче прижала к себе цветочный горшок.

Казимир вздрогнул. Он начал туда-сюда водить носом, а выражение его лица омрачилось.

– Болотные кобольды, – подтвердил он опасения Эллы. – Нам надо спешить.

Как можно тише они побежали через лес, подальше от тумана. Девочка могла себе только представить, насколько был зол чёрный всадник. Он наверняка сделает всё что угодно, лишь бы найти их. Она даже думать не хотела, чем может закончиться их новая встреча. Одного воспоминания о его жестоких глазах было достаточно для того, чтобы по коже пробежал мороз.

Тем большее облегчение почувствовала Элла, когда через некоторое время расстояние от них до полос тумана увеличилось. В конце концов дымка, тянувшаяся справа от них, совершенно скрылась из глаз. Элла собралась было обратить внимание Казимира на озеро, которое, подобно огромному, чёрному, сверкающему камню, проглядывало перед ними через листву деревьев, как вдруг услышала голоса.

Сейчас была уже очередь Эллы пугаться и пребывать в замешательстве. По дороге им постоянно встречались люди, гулявшие по лесным тропинкам. В такие моменты Элла и Казимир старались незаметно свернуть с их пути, чтобы не привлекать внимания. Но голоса, которые девочка услышала в лесу, были ей очень хорошо знакомы. Это была Фридерика и её подруги, которые, судя по всему, тренировались совсем неподалёку.

Казимир остановился, облизнул палец и поднял его вверх.

– Болотные кобольды обходят озеро справа, – прошептал он. – Они всё ещё довольно близко и могут почуять нас, если мы пойдём в их сторону.

Элла обречённо вздохнула:

– А слева от озера тренируется Фридерика со своей гандбольной компашкой. Их и отсюда видно.

Действительно, за деревьями мелькал неоново-зелёный свитер Фридерики, а рядом было много мальчиков и девочек. Как хорошо организованная команда, они по свистку тренера бегали по поляне и бросали друг другу мячи.

– Удивительно, на что только люди не тратят своё время, – пробормотал Казимир, глядя на них со смесью восхищения и неприязни.

Задумчиво скрипнув зубами, он повернулся к Элле:

– У нас есть четыре прекрасных варианта действий: мы или идём обратно и пытаемся не попасться на глаза тыловым отрядам болотных кобольдов, при этом делая огромный крюк, или мы поворачиваем направо, где кобольды уже нас ждут, или…

– Или налево, где Фридерика будет просто счастлива увидеть меня и вересковый куст. А какой четвёртый вариант?

В глазах Казимира вспыхнул лукавый огонёк, отчего Элла сразу поняла, что тот задумал что-то опасное.

– Или мы пройдём между ними.

– Между ними? – повторила Элла. – Ты имеешь в виду…

Она посмотрела на водоём. Казимир кивнул:

– Именно. Мы пойдём через озеро.

Не дожидаясь ответа, Казимир крадучись подошёл ближе к озеру. Элле не оставалось ничего другого, как просто последовать за ним. И вот они уже бок о бок стояли на самом берегу.

– Не знаю всех способностей вересковых кобольдов, – прошептала Элла. – Но я смогу перебраться через это озеро только одним способом – вплавь.

– Я бы не советовал, – отрезал Казимир. – Во-первых, слишком холодно, во-вторых, слишком сыро. А в-третьих, есть шанс, что, выйдя из озера, ты не досчитаешься парочки конечностей.

Элла усмехнулась:

– И что это значит? В озере живёт белая акула-людоед или ещё кто-то?

Казимир смотрел на неё так серьёзно, что ей сразу стало ясно – что бы или кто бы ни жил в этом озере, он гораздо страшнее любой акулы.