Элла и магия вереска

– В мире, полном чудес, есть существа, которые намного старше всего людского рода, – тихо начал объяснять Казимир. – Старше нас, кобольдов, и старше даже первых эльфов. Они могущественны, опасны и очень не любят, когда нарушают их покой. Не зря даже болотные кобольды обходят это озеро стороной.

У Эллы будто ком встал в горле.

– И как, по-твоему, мы сможем целыми и невредимыми перебраться через озеро? Ходить по воде – точно не моя суперспособность.

– Невозможно уметь всё, – снисходительно заявил Казимир. – Приглядись: под водой валуны и ствол поваленного дерева, видишь? Если мы всё сделаем правильно, то сможем перебраться через озеро, никем не замеченные. Но нам нужно действовать тихо.

Элла с нехорошим предчувствием смотрела на подозрительно неподвижную гладь воды. Ветер свистел между деревьями, но на поверхности озера не возникало ни единой, даже самой малюсенькой, волны. Девочка уже раздумывала, не стоит ли им всё же рассмотреть вариант более длинного пути (с обходом озера со стороны тыловых отрядов болотных кобольдов), как вдруг почувствовала холодный порыв ветра, Казимир оглянулся:

– У нас больше нет времени. Отряды приближаются. Если мы промедлим ещё немного, они нас обнаружат.

От мыслей об острых зубах крыс кобольдов, о плевательных шариках, от попадания которых тело начинало уменьшаться, у Эллы перехватило дыхание.

– Ладно, – пробурчала она. – Похоже, пришло время, когда мне придётся с цветочным горшком в руках скакать через всё озеро.

– Самое время, между прочим, – согласился с ней Казимир.

Он осторожно и бесшумно прыгнул на первый камень, который Элла поначалу даже не заметила, настолько он был почти скрыт под водой. Лишь наклонившись, она разглядела его мерцающее поблёскивание.

Девочка никогда не умела хорошо прыгать в длину, а уж тем более с цветочным горшком в руках. Но сейчас у неё не было выбора. Элла наклонилась вперёд и прыгнула на валун – тихо, как только могла.

Она с трудом удержала цветочный горшок и улыбнулась в ответ Казимиру. Первый этап был пройден. Оставалась всего какая-то дюжина подобных прыжков. Кобольд дружески хлопнул Эллу по плечу и, развернувшись, прыжками преодолел ещё три камня.

Он был совсем недалеко от неё, когда неожиданный порыв ветра развеял волосы Эллы. Она пригнулась и внезапно почувствовала, что, покинув своё укрытие за деревьями, стала ужасно беззащитной. Девочка словно попала в адский котёл между Фридерикой, болотными кобольдами и неизвестным злобным монстром, жившим в этом озере и, возможно, уже давно наблюдавшим за ней.

Сама того не желая, Элла взглянула в смолянисто-чёрную воду. Поверхность была похожа на тёмное зеркало. В нём она увидела своё отражение: светлые волосы, развевающиеся на ветру, цветочный горшок в руках. Отражение ответило на её взгляд – и внезапно ухмыльнулось в ответ, показав ряд длинных острых зубов.

Элла испуганно отшатнулась и потеряла бы равновесие, если бы Казимир не вернулся к ней. Удивительно, но маленький кобольд смог удержать её и не дать упасть.

– Не смотри в воду, – предостерёг он её. – Отражения ужасны, но у них нет власти, если не смотреть на них. Помни о том, что мы окружены врагами!

Элла кивнула и бросила взгляд на Фридерику, которая всё ещё бегала туда-сюда по поляне. Если она хоть раз взглянет сквозь листву деревьев, то увидит её, скорчившуюся посреди озера. Элла отлично представляла, как весь лагерь гандболистов будет потешаться над ней. Услышав, как под порывами морозного ветра зашуршали кусты, она выпрямилась. Отовсюду их могли заметить, а в озере таились опасности пострашнее жутких отражений. Надо было собраться с силами и как можно скорее добраться до другого берега.

Стараясь не дышать, она прыгнула за Казимиром на следующий камень, потом ещё на один и ещё. Чем ближе они были к середине озера, тем более скользкими становились под ними валуны. Много раз ноги Эллы чуть было не съезжали с поросшего водорослями камня; девочка с трудом удерживала цветочный горшок от падения.

Она старалась не смотреть в ледяную воду, не обращать внимания на отражения, мелькавшие на поверхности озера в причудливом, угрожающем виде, игнорировать ветер, который, казалось, пытался схватить её своей холодной рукой. Вместо этого она упорно смотрела на Казимира. Он уже почти добрался до поваленного дерева, выходившего на противоположный берег. Оставалось уже совсем немного.

Элла была на расстоянии всего двух камней от ствола, когда ветер резко поменял направление. Из-за этого голоса Фридерики и остальных зазвучали над озером во много раз громче. Элла дёрнулась: у неё возникло ощущение, что Фридерика кричит ей прямо в ухо. Девочка оступилась, постаралась удержать равновесие. Цветочный горшок чуть не выскользнул у неё из рук, но в последний момент она смогла удержать его. Элла вцепилась пальцами в мокрый камень – и в этот миг её левая нога соскользнула с него. Когда она коснулась воды, не раздалось ни единого всплеска, но тело Эллы тут же пронзил ледяной холод. В панике она отдёрнула ногу и встретилась взглядом с Казимиром. Тот уже добрался до упавшего дерева и стоял, застыв от ужаса. Краем глаза Элла увидела, что Фридерика и остальные ничего не заметили. Но ей было не до них: она всё сильнее чувствовала тяжёлую дрожь камней под ногами… как будто что-то гигантское двигалось в глубине.

Всё это больше напоминало пульсацию: казалось, в тёмной бездне начало биться древнее сердце. С каждым ударом Казимир становился всё бледнее, пока лицо не приобрело меловой оттенок. Его взгляд был устремлён в одну точку на поверхности воды. Элла тоже заметила там нечто странное: по водной глади стали расходиться тонко очерченные круги.

И тут из глубины поднялось нечто, напоминавшее тело огромного змея, чёрного, как смола, с гребнем острых шипов. Существо плавно появилось из воды и тут же снова скрылось из виду. Воцарилась тишина.

Элла не слышала ничего, кроме собственного дыхания, быстрого и прерывистого. Затем воздух наполнился таким грохотом, что от него грозили лопнуть барабанные перепонки. Вода всколыхнулась, словно на озере начался шторм. Девочка пригнулась и изо всех сил прижала к груди цветочный горшок. До неё доносились стоны деревьев на ветру, а ещё голоса Фридерики и участников лагеря, которые поспешно покидали место тренировки из-за внезапно испортившейся погоды.

Одной рукой Элла держалась за камень, но ей казалось, что все отражения в воде впиваются в неё своими острыми когтями. В воздухе раздались раскаты грома, постепенно переросшие в один общий ужасающий треск. Вокруг Эллы всё потемнело. Когда её волосы взметнулись под порывом ледяного дыхания, она уже поняла, откуда пришла тьма: она исходила от тени, падавшей на неё сверху. Тени чудовища, которое потревожила девочка.

Элла задрожала всем телом. Все мысли из головы будто выдул ветер. Где-то далеко-далеко она увидела Казимира, который большими круглыми глазами не отрываясь смотрел на неё. Совсем рядом с ней из бурлящей воды возвышалось туловище какого-то громадного чудища.

От него исходил столь жуткий мороз, что вокруг начинал клубиться пар, а дыхание Эллы буквально застывало в воздухе. Её взгляд скользнул вверх по мерцающей, покрытой чешуёй чёрной коже. Когда девочка наконец увидела голову чудовища, у неё всё закружилось перед глазами – настолько огромным был тот, кто предстал перед ней. Внешним видом он был похож на змея или дракона. Из ноздрей вырывался пар, гигантские зубы выглядывали из широкой пасти. Элла поняла, что там нашло свою смерть несметное количество живых существ.

Девочка не могла припомнить, когда ещё в жизни она испытывала подобный страх. Но прежде чем ужас успел парализовать её, она сумела вскочить на ноги. В голове промелькнуло, что она больше не та маленькая трусливая девочка, какой была раньше.

Если ей действительно суждено быть проглоченной гигантским озёрным змеем, то она постарается доставить своему противнику максимум неудобств. Элла с упрямством посмотрела чудовищу прямо в глаза, не зная, что ждёт её впереди. Может, её встретит убийственный и жадный взгляд, пылающий красным огнём, а может, это будет ледяной взгляд акулы?

Но в ту же секунду паника отступила.

Вместо этого ей показалось, что она смотрит в море из звёзд. Вокруг зрачков змея носились целые рои сияющих серебряных искр: от них исходило такое тепло, что дрожь у Эллы мгновенно прошла. Эти глаза видели начало мира, видели, как появлялись небо, и море, и первые горы. Они знали все тайны. И несмотря на устрашающие зубы, несмотря на то, что весь облик змея был жутко страшен, Элла была не в силах оторвать от него удивлённый взгляд. Никогда прежде она не видела такого света, как в тот миг, когда взглянула в глаза змею. По её лицу невольно и робко скользнула улыбка. Она смотрела в глаза настоящему чуду.

Бесконечно медленным движением озёрный змей склонил голову прямо к лицу Эллы. Теперь девочка могла рассмотреть на его голове тонкие шрамы от ран, которые, скорее всего, были в давние времена нанесены ему мечами.

Изучающий взгляд существа, казалось, тронул Эллу в самое сердце. Он мог прочитать любую её мысль, любое её чувство он будто впитывал в себя. В ответ Элла увидела в его зрачках, каким на самом деле было озеро вокруг них.

Чёрная зеркальная поверхность воды расступилась: под ней оказался мир из сияющих кораллов, растений, светящихся в темноте, стаек малюсеньких рыбок, тела которых всё время разноцветно мерцали. Там, в глубине, скрывались пещеры, а озеро уходило вниз так далеко, что дна его не было видно. Всё, что Элла могла рассмотреть, было идущее откуда-то снизу голубоватое свечение. Оно освещало всё озеро и отражалось в зрачках змея. Элла внезапно поняла, что это озеро было глубоким, как море.

Незаметно озёрный змей открыл свою пасть. Казалось, что он улыбается, мягко и изумлённо, будто уже давным-давно не встречал человека, который бы смотрел на него как Элла.

Змей выдохнул. Порыв тёплого ветра вылетел из ноздрей и с шумом промчался у девочки над головой, сразу высушив её одежду и волосы, раскачав ветки верескового куста в руках. Затем чудище слегка склонило голову: создавалось впечатление, что он хотел навсегда запомнить эту девочку, стоявшую перед ним с зачарованной улыбкой на губах. Он отвернулся, без единого всплеска скользнул обратно в воды озера и исчез.

Медленно, с цветочным горшком в руках Элла направилась к Казимиру, чувствуя, как дрожат её колени. Кобольд смотрел на неё, открыв рот, но не проронил ни слова, даже когда они бежали по стволу упавшего дерева к берегу. Шёрстка существа медленно начала обретать цвет. Когда они наконец-то добрались до берега и остановились среди деревьев, Казимир оглянулся на озеро.

– Видишь, – сказал он, – волшебный мир скрывает не только ужасы и опасности. Я же говорил тебе.

Друг сверкнул глазами: так же дерзко, как при первой встрече в её комнате.

– А ты Элла Лёвенштайн – Говорящая с феями. И ещё какая при этом!

Кобольд улыбнулся, будто всегда знал об этом.

6. За завесой

– Наконец-то!

Казимир с сияющими глазами остановился на краю леса. Элла проследила за его взглядом и увидела перед собой уходящую вдаль Вересковую пустошь, которую пересекали извивающиеся тропинки. Кое-где она увидела отдельно стоящие деревья. Кусты были окутаны нежно-сиреневой дымкой, а когда лучи солнца залили светом пологие холмы, вереск засиял мягким золотистым светом.

– Мы почти у цели, – произнёс Казимир, выйдя из леса. – Вон там, впереди, видишь?

Он указал на маленькую возвышенность, но сколько Элла ни пыталась, у неё не получалось рассмотреть среди сиреневого ковра вересковых кустов посадочную яму, в которой скоро должен был расти дом Казимира.

– Знаешь, я… – начала она, но Казимир, кажется, совсем не ждал ответа. Он заспешил вперёд, и Элле не оставалось ничего другого, как двинуться следом за ним.

По дорожкам гуляли люди, но они были довольно далеко от них и не замечали девочку с цветочным горшком. Уже через несколько шагов Элле стало казаться, что вокруг неё разворачивается таинственное волшебство. Хотя Пустошь всегда была для неё особым местом. Девочка даже не могла припомнить, сколько раз она гуляла по этим тропам, представляя себе, какие тайны могут скрываться в корявых стволах деревьев и кто эти волшебные существа, которых она видела лишь издали. Но у Эллы всегда было ощущение, что Пустошь хранила много своих тайн: целое царство, полное волшебства, о котором так хотелось узнать. И сейчас оно открылось для неё. Перед девочкой лежал новый мир.

На вековых деревьях она увидела гнёздышки фей, изящные, как коконы из серебряной нити, у подножия деревьев были холмики, из которых торчали крошечные дымоходы. Элла догадалась, что это жилища гномов. Ещё она рассмотрела маленьких полуголых созданий, гревшихся на камнях в дневных лучах. Волшебные существа глазели на Эллу с любопытством. Девочке казалось, что по воздуху, словно мелодия, летают несколько слов. «Говорящая с феями», – нашёптывал ветер. Это заставляло Эллу улыбаться.

– Позволь тебе представить, – сказал Казимир, когда они подошли к подножию небольшого холма. – Гора кобольдов, одно из двухсот шестидесяти трёх поселений моего народа в Пустоши.

Элла широко распахнула глаза:

– Их так много? Я ведь до встречи с тобой никогда не видела верескового кобольда! Кажется, встретить вас почти невозможно!

Казимир только отмахнулся:

– На самом деле это не так сложно, если просто быть внимательнее. Во-первых, даже Говорящая с феями должна точно знать, что она ищет, чтобы суметь увидеть кого-то из наших. Во-вторых, представители моего народа обычно очень сознательные: мало кому из них придёт в голову показаться человеку. Если, конечно, на то нет серьёзной причины.

Элла искоса посмотрела на него:

– Это что за причины?

– Ну, например, когда не такой, как все, кобольд возвращается домой вместе с Говорящей с феями. Пойдём, я живу тут рядом. Буквально за углом.

Они прошли всего несколько шагов, когда Элла заметила кобольдов, которые выглядывали из кустов вереска. Ей приходилось внимательно вглядываться, чтобы распознать этих существ среди цветов, потому что их шёрстка очень уж напоминала ветви растений. Но стоило глазам привыкнуть, как она смогла рассмотреть не только кобольдов, но и крошечные дверные таблички, прикреплённые к веткам, аккуратно проложенные дорожки, которые вели мимо кустов, и даже широкую улицу, вдоль которой стояли магазинчики. Домики-кусты были разные: большие и многоэтажные, маленькие и уютные. Элла сильно удивилась, когда увидела куст: особенно густой, с башенкой из веток, перед которым собрались и беседовали несколько существ. Да этот холм был настоящей маленькой деревней кобольдов!

– Чао[9]! – послышался тоненький голосок, принадлежавший кобольду, который казался одинаковым что в высоту, что в ширину. Он весело раскачивался на ветке своего куста:

– Казимирэ! Ти возвращатьсйа![10]

Элла улыбнулась его забавному итальянскому акценту, а Казимир приветливо помахал кобольду рукой.

– Пабло! – поздоровался он с ним. – Рад тебя снова видеть. Я уже почти перестал верить, что этот момент наступит!

Он поднял глаза на Эллу:

– Элла, это Пабло. Если я белая ворона среди моего народа, то он, по крайней мере, светло-серая, но его это вполне устраивает.

Пабло подмигнул, словно точно понял, что это значит.

– У тебйа был интересный приключения? – спросил он с любопытством.

Казимир кивнул.

– Ещё какое! К счастью, со мною рядом была Элла Лёвенштайн. Она Говорящая с феями! Ты знаешь, что это значит. Для меня она настоящая героиня.

Элла смущённо улыбнулась. Пабло удивлённо взглянул на неё.

– Бонасера, синьорина[11]! – вежливо сказал он и изобразил поклон. – Большой честь для миньа!

Потом вместе со своим кустом он наклонился к Казимиру так, что всё растение перекосило в его сторону.

– А где есть женщина с красивые волосы?

Казимир бросил на Эллу вопросительный взгляд, а девочка с трудом догадалась, что Пабло имеет в виду её тётушку Карлотту. Она чуть было не расхохоталась:

– Моя тётя, скорее всего, работает над новыми картинами, – ответила она. – Вересковые кусты она выкапывает только в своё свободное время.

– А-а-а-а, – протянул Пабло. – Она писать картини? Как и йа! Могу йа показывать вам картина?

Он уже собрался слезать с куста, но Казимир махнул ему рукой:

– В другой раз, Пабло. Я очень устал после долгого пути. Давай в ближайшие дни устроим встречу в грязевой ванне? Тогда я расскажу тебе о своих приключениях, а ты покажешь мне свои новые шедевры.

Пабло кивнул:

– Бэне[12]! – воскликнул он и всплеснул руками в воздухе. – Хорошая вечер вам! Чао!

Они простились и отправились дальше.

– Он такой милый, – сказала Элла. – Не всем так везёт с соседями.

Девочка вздохнула при воспоминании о Фридерике, но Казимир только пожал плечами:

– Пабло – это исключение. На самом деле его зовут Филиппо, но все называют его Пабло из-за странных картин, которые он рисует. Знаешь, его прозвали так в честь Пабло Пикассо, его кумира. По правде говоря, он хороший парень, и иногда я спрашиваю себя: почему его здесь всё устраивает? Может, он доволен жизнью здесь, потому что в своей живописи рассматривает других кобольдов как объекты для изучения? Он действительно рад, что я вернулся. А вот остальные кобольды с нашей горы… хм… ну да. Я думаю, они были бы не против, если бы я никогда не возвращался.

Лицо Казимира помрачнело, и, обернувшись, Элла поняла, по какой причине. Они приближались к склону холма: здесь вереск рос особенно пышно, сады были идеально прибраны, а между домиками тянулись аккуратно огороженные дорожки. С первого взгляда всё выглядело очень мило и живописно, если бы кое-где из кустов не выглядывали мордочки кобольдов. Стоило им заметить Эллу и Казимира, как они сразу поджимали губы и прищуривали глаза. До друзей доносился их приглушённый шёпот. Казимир втянул голову в плечи, и Элла отлично поняла, насколько тяжко он себя сейчас чувствовал. Для неё было таким же мучением каждый раз пробегать к остановке автобуса мимо Фридерики и остальных или неправильно отвечать на уроке.

Наконец Казимир остановился, на его лице показалась улыбка.

– Мы пришли, – сказал он, и его голос прозвучал торжественно.

Элла проследила за взглядом и увидела, что там, чуть в стороне от склона холма, среди ковра из вереска зияла яма. Вокруг неё был разбит небольшой сад, который напомнил Элле о её собственном, выглядевшем таким же одичавшим и заброшенным по сравнению с идеальным порядком вокруг. В саду Казимира повсюду громоздились груды камней, формой напоминавшие различных животных, там же был ров с грязью, игравший, скорее всего, роль бассейна, и песчаная дорожка, которая вела прямо к посадочной яме.

Казимир подбежал к ней и обнял перевёрнутый флюгер в виде петуха, валявшийся во мху. Элла предположила, что кобольд сделал его из выкинутых в мусор жестяных банок и офисных скрепок. Глаза у флюгера были закреплены на пружинках и раскачивались взад-вперёд, словно металлическая птица хлопала глазами от радости, что вновь видит своего хозяина. Но, похоже, только она и Пабло были довольны возвращением Казимира. Отовсюду Элла слышала шорохи и постукивания, будто кругом все спешили поскорее закрыть ставни, однако Казимир не обращал на это никакого внимания.

– Вот я и вернулся, – сказал он своему флюгеру, ласково погладив его по голове. Кобольд повернулся к Элле: – Ну что? Разве я хоть что-то преувеличил, когда рассказывал о своём прекрасном саде?

– Нисколечко. Он действительно чудесен. Всё в нём так творчески обустроено.

Казимир с гордостью кивнул.

– Тебе здесь всегда будут рады. – Он осторожно поставил флюгер на своё место, вытер руки о шёрстку и возвратился к Элле.

– Итак, – сказал он, и девочка заметила, что его голос слегка дрогнул. – Вот мы и добрались.

– Да, мы добрались, – повторила за ним девочка и поставила цветочный горшок рядом с посадочной ямой. Тут же она почувствовала ком в горле. От мысли, что надо будет уходить отсюда уже без кобольда, стало как-то не по себе. Элла прикусила губу. Что это с ней такое? Она же всё время только и ждала этого момента! Немного нерешительно они посмотрели друг на друга.

Казимир хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Ну что ж! Давай пересадим мой дом на его прежнее место. А после я наколдую нам грязевой коктейльчик в моём тики-баре. Он тебе понравится, обещаю!

Элла от души рассмеялась. Она осторожно вытащила вересковый куст из цветочного горшка и они вместе с Казимиром посадили его обратно в ямку. Девочка зачарованно наблюдала, как при этом маленькие сиреневые искры скользили с руки Казимира по стволу кустика. Затем она достала из своего рюкзака бутылку с водой и полила корни, прежде чем как следует примять землю вокруг них. Бок о бок с Казимиром они стояли около куста вереска. Элла надеялась, что в любую секунду куст начнёт магическим образом врастать корнями в землю, как ей много раз до этого рассказывал кобольд.

– Когда вересковый куст возвращается домой, происходит что-то необычное. Будь готова к настоящему невероятному спектаклю! – говорил он.

Но ничего не происходило – лишь один единственный листок повернулся вокруг своей оси и с тихим шорохом упал на землю. Казимир застонал и схватился за грудь.

– Казимир! – воскликнула испуганно Элла. – Что, что случилось?

Кобольд часто дышал. Элла схватила его руку и почувствовала, что она была холодной, как лёд.