Наставница (СИ)

— Ахм, господа и дамы, прошу меня простить, но дела не ждут. Я вынужден откланяться, хотя мне и жаль покидать вашу несомненно уютную компанию. Надеюсь, ваше пребывание в городе, архимагистр Кросс, окажется плодотворным и местный Уроборос будет вам полезен. Поверьте, все наши ресурсы в вашем распоряжении.

Упомянутый архимагистр лишь под конец речи перевел на него взгляд, а затем вдруг обратился ко мне и усмехнулся:

— Так долго говорил, что я уже почти забыл, зачем я здесь, — и затем снова без перехода объявил. — Что ж, отлично, Уолтер, нам с Каллисто как раз нужно кое-что обсудить.

Этот человек был на удивление энергичен, словно все остальные для него были слишком медленными, и поэтому он все время вмешивался, первым начинал разговор, не давая другим такого шанса, и говорил много, часто жестикулируя.

— Архимагистр Кросс, — обратилась я к нему, бросив взгляд на то, как Уолтер покидает мой дом, — предлагаю обсудить дела в моем кабинете. У меня в доме гости.

— Прекрасно! — ответил он и энергично зашагал первым в сторону лестницы, будто это не он был в моем доме, а я в его.

Я прошла следом, недоумевая и немного злясь. Откуда он вообще знает, где у меня кухня, а где рабочий кабинет? И почему он ведёт себя так, словно он у себя дома?

Когда мы подошли к массивной деревянной двери моего кабинета на втором этаже, он открыл ее и указал рукой внутрь, приглашая меня войти в мой собственный кабинет, словно в свой. Да он словно нарочно меня злит! Что ж, ладно, поиграем в его игру. Главное, быть очень осторожной. Кто знает, что творится в его голове. Интересно, сколько ему лет? Пятьдесят? Сто? Как бы то ни было, садиться в свое кресло в его присутствии я не стала — этикет и разница статусов не позволяет — так что я осталась у двери и тоже убрала руки за спину:

— Я вас слушаю, архимагистр Кросс.

Он не удостоил меня ответом, прошел до моего рабочего стола, на котором прямо сейчас стояла лишь чернильница и перьевая ручка, и схватил эту самую ручку. Покрутив ее в пальцах, он плюхнулся в мое кресло, словно он здесь хозяин. Наглец.

Что ж, подчеркнуть разницу статусов — это важно, понимаю, но что-то было не так, словно он делал это для чего-то другого. Или даже вообще просто так. Он наконец перестал играть с ручкой, закинул ногу на ногу, а ручку сдавил указательными пальцами в оба конца, оставив локти на столе, и пристально посмотрел на меня. Теперь его голос зазвучал зловеще, хотя улыбка с лица никуда не делась:

— Скажите, Каллисто, в каких отношениях вы с вашим гостем, магистром Сервусом ван Грейном?

Откуда он знает его имя? У меня даже чуть дернулась бровь в удивлении, и он это заметил и быстро добавил:

— Это моя работа, Каллисто. Ну так что, может быть, вы желаете ему смерти? — но после этих слов он не дал мне времени ответить и сразу продолжил. — Потому что все, что здесь сейчас будет сказано, крайне опасно для слышащего.

— В таком случае нам лучше поговорить в другом месте, — в конце концов, не считая Сервуса и его ученика, у меня тут Адельгейда, которая наверняка захочет погреть уши.

Возможно, мне стоило бы быть с ней строже, доносить правила поведения в магическом сообществе лучше, потому что они придуманы не просто так, их нарушение опасно для жизни, вот как сейчас. Но раньше таких сложных ситуаций не было, таких важных людей, старше меня по статусу, ко мне не приезжало, так что она вполне могла расслабиться. Оставалось только надеяться на ее благоразумие.

На это архимагистр хмыкнул, забросил ручку на место и указал в мою сторону рукой, спрашивая:

— Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай что?

Риторический вопрос. И как же меня бесит эта его самодовольная ухмылочка. Я ничего не ответила, лишь осталась стоять и смотреть на него, потому что если что-нибудь скажу, точно не сдержу сарказм, а нарываться не хочется. И как такой харизматичный и красивый мужчина может так сильно раздражать? Он не стал ждать ответа, качнул кончиками пальцев, продолжая заносчиво ухмыляться, и комнату накрыл полог тишины. Теперь мы внутри могли слышать всё, а вот снаружи нас слышно не было. О, так он, значит, маг Воздуха.

— Присаживайтесь, — он указал ладонью на мое кресло для гостей, и пока я проходила и садилась, уже начал говорить. — Вы знали? Около пятнадцати лет назад Уроборос обнаружил особую субстанцию, названную позднее жидкой тьмой, и начал исследование ее свойств. К делу были привлечены не только маги, мы нашли несколько ученых среди обычных людей. В их числе выделилась Эрика Бэккер. Слышали о ней?

Я опустилась в кресло перед столом и расслабленно положила руки на подлокотники. Когда мы говорим о делах, я чувствую себя намного комфортнее, да и он стал серьезнее. Все-таки его предыдущее поведение, похоже, маска. Ничего удивительного, все мы, чародеи, носим свои маски.

— Нет, ничего подобного не слышала, — я отрицательно качнула головой.

— Никто не слышал, это закрытая от масс информация, — усмехнулся этот поганец, и зачем только спрашивал? — Госпожа Бэккер сумела обнаружить множество самых разных вариантов применения жидкой тьмы и даже нашла способ не тратить ее во время исследований, забирать из подопытных образцов обратно. Это было очень важно, запасы тьмы у Уробороса не безграничны, и откуда взять еще — было неясно. Госпожа Бэккер во всем была хороша и к работе относилась очень увлеченно, но к сожалению, был у нее огромный минус. Она очень хотела иметь детей. Впрочем, именно благодаря этому она обнаружила у жидкой тьмы свойство подчинения созданных особей. Они считали создателя своим родителем.

Интересно. Информация, которую одни чародеи скрывают от других, это всегда очень интересно. Только обращаться с ней нужно аккуратно.

— А в чем конкретно заключались исследования и опыты? — уточнила я, как-то он сумбурно рассказывает и многое не договаривает.

— Не торопитесь. До этого я еще дойду, — Рихард провел рукой сверху вниз, будто говорил «тише». — Уроборос хотел, чтобы она создала для нас боевую силу. Существ, подчиненных нашей воле. И она смогла, но лишь теоретически. На практике это нужно было еще проверить. Тут-то и крылась самая интересная проблема.

Он оперся обеими руками на стол и немного подался в мою сторону, словно собрался поведать мне какую-то тайну:

— Проблема в том, что в случае провала будущий хозяин такой твари погибал. Умирать члены Уробороса в случае неудачи не хотели. Отдавать такую боевую мощь в руки не-уроборосовца в случае успеха эксперимента Уроборос тоже не хотел. Принятие решения затянулось, и работа у Бэккер встала. Но как и любой учёный, она была влюблена в свои идеи и хотела проверить свою теорию немедленно и любой ценой. Так она и решила провести опыт на себе.

Раздался стук в дверь. Рихард Кросс вновь качнул пальцами, снимая покров тишины, и произнес, будто это был не мой, а его кабинет:

— Войдите!

С той стороны немного замешкались, видимо, ожидая моего голоса, а не его, но потом Адельгейда открыла дверь и вошла, неся в руках поднос с парой чашек и вазочкой с печеньем.

— Ваш чай, архимагистры.

Девушка удивленно замерла у входа, заметив, что Рихард сидит на моем месте.

— Превосходно! Превосходно! Ну, что стоишь, ставь на стол.

Ада бросила на меня взгляд, а потом быстро прошагала к столу и оставила поднос там. Похоже, она наконец-то сообразила, насколько высок статус этого архимагистра, и ей стало совсем неуютно в его обществе, так что она поторопилась покинуть нас. Однако уже на середине комнаты ее настиг его вопрос.

— А вы знали, что чай — одна из старейших британских традиций?

Ада замерла и растерянно повернулась к нему лицом, не вполне понимая, что на это можно ответить и нужно ли отвечать. Похоже, этот человек на всех так действует. И я решила облегчить ей жизнь, в конце концов, она моя ученица, а не его, кем бы он там ни был:

— Иди, Адельгейда. Можешь быть свободна.

— Да, архимагистр, — пролепетала она, выскакивая за дверь.

— А вы любите традиции? — этот вопрос Рихард адресовал уже мне, вновь накрывая кабинет покровом тишины. — Вряд ли вы в курсе, но у чародеев прошлого они были весьма интересными.

Вот уж чего не знаю, того не знаю, историей не увлекалась. Интересно, о чем он? Надо будет как-нибудь однажды узнать. Впрочем, кажется, мой собеседник и не ждал ответа. Он покрутил чашку в пальцах, не прекращая говорить:

— Но вернёмся к госпоже Бэккер. Она проводила исследования на живых людях, создавая разного рода физиологические мутации с применением жидкой тьмы. Людей ей поставлял Уроборос ровно таких, каких она и запрашивала: молодых, старых, мужчин, женщин и так далее, — он взял с подноса печенье и начал жестикулировать им, словно это помогало ему говорить. — Ее ничто не останавливало. И каждый свой подопытный образец она любила, как своего ребенка. Даже иногда называла их детьми. Скажите, а вы называете детьми ваши растения?

Мужчина отставил чашку и откусил кусочек печенья. Его взгляд задержался на подоконнике, где стояла росянка в цветочном горшке. Рядом с ней в коробочке лежали тараканчики и жучки на прокорм.

— Нет. Почему вы так решили?

— О, я безмерно рад это слышать! Значит, вы не повторите ее судьбу. Она решилась провести эксперимент на себе, взяв за основу систему иерархии насекомых. Себя госпожа Бэккер сделала маткой, истратила на это все запасы жидкой тьмы, какие были у Уробороса. И что самое интересное — у нее получилось!

Он энергично встал с кресла, подошёл к подоконнику и выхватил из коробочки с едой росянки одного из тараканчиков, разумеется, давно уже почившего, и показал его мне, продолжая говорить:

— Всего за одну ночь все подопытные мутировали до состояния людей с замашками и мутациями от насекомых, — после этого он опустил руку и стал говорить тише, словно был опечален, — а вот сама Бэккер скончалась.

Он поднес мертвую тушку к глазам и внимательно рассмотрел, а потом снова начал жестикулировать им.

— Впрочем, начиная с этой ночи о происходящем у нас есть лишь наиболее вероятные догадки, фактов мы не знаем. Предположительно, госпожа Бэккер скончалась, и от этого все ее подопытные взбесились. Они вырвались из клеток и попытались вытащить ее тело, но почти все были перебиты по пути к выходу местной охраной. Однако же несколько особей все же сбежали вместе с ее телом. И лишь одну удалось взять живьем, — он оперся пятой точкой на подоконник и начал подбрасывать и ловить насекомое, словно это была монетка. — Это случилось десять лет назад. С тех пор ни труп Бэккер, ни ее подопытные так и не всплыли, а проект за отсутствием запасов жидкой тьмы закрыли. Однако пойманную особь как единственного оставшегося носителя жидкой тьмы так и не умертвили, и вот пять лет назад проект по его изучению снова был запущен, но на этот раз не в Германии, а здесь, под Лондоном.

Мои удивленные глаза надо было видеть, и он не смог проигнорировать мой взгляд, усмехнулся:

— Что значит «не может быть»? Это все ваша вина, госпожа Хадзис. Это именно вашими стараниями Лондон считается городом лучших магических алхимиков. Разве вас не учили в детстве, что привлекать внимание опасно для жизни?

И какого, интересно, ответа он от меня ждёт?

— Меня учили, что быть бесполезной и не привлекать не менее опасно.

Мужчина снова усмехнулся и указал на меня насекомым:

— Верно. И вот здесь мы подходим к тому, зачем мне нужны вы.

Он снова выдержал паузу, и я сочла уместным спросить:

— Чем я могу вам помочь?

Рихард Кросс словно бы только этого и ждал, он очень красноречиво поднял насекомое в пальцах над цветком, и только убедившись, что я внимательно наблюдаю его жест, разжал пальцы, роняя еду прямо в пасть росянке. Немой ответ на мой вопрос, и росянка в этом ответе — я. А после он оттолкнулся от подоконника и направился к выходу, обходя стол и меня:

— Скоро сами все поймете. И выдвигаемся мы немедленно!

И это заявление меня уже действительно застало врасплох. Мы что же, прямо сейчас едем? Куда? Надолго ли? Зачем? Но все эти вопросы я ужала до короткого:

— Что требуется взять с собой?

— На лабораторию было совершено нападение, и мне нужна информация обо всем, с чем мы столкнулись, и это вполне могут оказаться мутанты Бэккер, так что берите инструменты для взятия образцов и походную лабораторию, если у вас таковая имеется, вам их еще изучать, — он остановился у двери и с улыбкой повернулся на меня. — Ах, и кстати, попросите собрать нам в дорогу печенье. Очень уж вкусное.

— Попрошу.

Я начала подниматься с кресла, а Рихард Кросс внезапно резко распахнул дверь:

— Прямо сейчас и попросите.

С той стороны двери отшатнулась Ада. Она явно пыталась нас подслушивать, но покров тишины не позволял ей этого, как не позволил и услышать приближение Рихарда Кросса. Смертница. Так же нельзя! Я чуть было не покраснела, за ее поведение и недоученность было стыдно. Кажется, я слишком многое ей позволяю, чем и разбаловала. И однажды это может быть для нее губительно. А что если бы этот чародей не был магом Воздуха? Услышала бы она наш разговор — и всё, даже я не смогла бы ее спасти! Впрочем, ничего из этого я не сказала вслух. Не при нем такие вещи с ней обсуждать. Я лишь упрямо сжала губы и прошла мимо, внимательно посмотрев Аде в глаза. Свой взгляд она стыдливо опустила в пол и не поднимала. Я остановилась перед ней и помолчала, давая ей время на самобичевание, это и будет ее наказанием. Она не выдержала дольше пары секунд и, не поднимая взгляда, начала лепетать:

— Архимагистр, я не…

— У меня дела, — перебила я ее, пока она не села в еще более глубокую лужу, — и я уезжаю. Собери архимагистру Кроссу своего печенья в дорогу, оно ему очень понравилось.

— Конечно! — выпалила она.

Ада поняла, что это её шанс улизнуть, бросила взгляд с опаской на Рихарда и очень быстро ретировалась собирать требуемое.

Глава 4

Королева роя

КАЛЛИСТО

Путь до конечного пункта мы преодолели в закрытой карете и полной тишине. Рихард думал о чем-то, а я, не решаясь прерывать тишину, разглядывала город и его окрестности в небольшое окошечко. Энергичность Рихарда все это время отвлекала мое сознание, и только сейчас, в тишине, я смогла наконец все обдумать и окунуться в свои мысли.

Удивительно, как этот человек на меня влиял. Он выглядел тигром, вечно готовым к бою, таким сильным и неутомимым. После исчезновения Николаса он оказался первым, кто затронул в моей душе очень тонкие струнки, которые так давно никто не трогал. Я хотела этого чертового Рихарда Кросса! Хотела, чтобы он схватил меня, бросил на ближайшую подходящую поверхность и просто отымел. А ведь думала, что после Николаса уже никогда никого так же сильно не захочу.

После получения статуса полноценного мага мужчин у меня было мало. Не-чародеи меня мало привлекали: почему-то они не жаждали следить за своей внешностью и чистотой, а я в этом отношении брезглива. А среди чародеев многие всерьез опасались меня за прозвище, ведь просто так Змеей не назовут. И с учётом моей специализации по ядам и алхимии, это создавало вполне определенный образ женщины, с которой в постель лучше не ложиться — целее будешь. Я и не стремилась. Разве что иногда пользовалась молодыми адептами. По обоюдному согласию, конечно, и очень редко. Дело в том, что спать с младшим по статусу означает распространять свой статус и влияние на него, и об этом знали обе стороны. Это была та причина, по которой чародеи первого круга бывали не прочь провести пару ночей со старшим по статусу чародеем. Они знали, что за это они точно в итоге что-то получат. А мне иногда хотелось побыть просто женщиной, а не архимагистром Хадзис.

Уже скоро мы стояли перед входом в небольшую пещеру под обрывом совсем рядом с рекой. Это место одним из людей Рихарда удерживалось под иллюзией, так что потревожить здесь нас было некому.

Маг-наемник — редкое явление. Известные мне архимагистры нанимали себе в охрану обычных людей — крепких обученных мужчин. А у Рихарда они не только на постоянной работе при нем, так еще и сами магией пользоваться умеют. Очень любопытно. Жаль, мое положение не подразумевает возможность спросить об этом.

Нанятые рабочие уже почти разобрали завал к нашему приходу. Иногда, когда магам требовалась рабочая или боевая сила, они могли нанять и обычных людей, щедро платя за молчание и отсутствие вопросов. Конечно, нанимали не случайных людей, и интересно, что такой человек, как этот архимагистр, даже в Лондоне знал, к кому обратиться, хотя он не был местным жителем.

Первым делом по прибытии Рихард махнул рукой, подзывая к себе своих людей, небольшую группу хорошо одетых крепких мужчин, а затем указал на одного из них, темноволосого, крепкого, в красивых, но удобных одеждах, и при этом немного небритого, в котором я по косвенным признакам опознала мага:

— Оливер Гейт — мой первый помощник. Каллисто Хадзис — специалист-биолог, — представил нас друг другу Рихард.

Его он представил мне первым, значит, статус пониже. Оливер кивнул мне, что несколько выходило за рамки этикета и выглядело грубо, но я не стала придавать этому значение. Это подчиненный Рихарда, а не мой. К нам подошел еще один мужчина.

— Мы почти закончили, господин, — обратился к Рихарду местный руководитель работ.

Лысеющий взрослый мужчина был одет в застиранный, но чистый рабочий костюм. Он следил за работами, не участвуя сам.

Рихард Кросс внимательно рассмотрел все еще частично заваленный проход:

— Туда уже можно попасть?

— Да, господин, — кивнул тот и ткнул пальцем в край заваленного проема. — Вот здесь сбоку можно протиснуться, если вам одежду не жалко. Или просто подождите полчаса, ну или, может, час, и мы закончим. Как вы и просили, туда никто не заходил!

— Великолепно! — Рихард Кросс повернулся на него и протянул печенье.

Мужчина с совершенным непониманием на лице печенье взял и начал его рассматривать, не зная, зачем ему это дали и что с этим делать. Я же стояла рядом и наблюдала за комичностью ситуации. Кажется, еще пара часов вместе с этим архимагистром — и я начну узнавать это недоуменное выражение на лицах всех, с кем ему доводится пересечься. Тем временем виновник этого повернулся со своей усмешкой на меня, пошутив:

— Надеюсь, вы сегодня не плотно завтракали, Каллисто.

А после, не дожидаясь ответа, направился к узкому проему. Похоже, одежду ему и впрямь было не жалко. И шуточки у него дурацкие.

У меня в руках красовалась сумка с небольшим походным набором и мини-лабораторией на все случаи жизни, но она была не слишком удобна в перемещении, особенно когда дело касалось необходимости где-то пролезть. Кажется, сейчас я пойму, что ощущают дворовые коты, пытающиеся протиснуться между металлическими прутьями заборов. Но не просить же помощи у этого архимагистра. Так что, тихо вздохнув и поудобнее взявшись за сумку, я подошла ближе, раздумывая, как буду пробираться через эти обломки и осыпавшуюся землю.

— Давайте вашу сумку, — Рихард Кросс высунул руку из темного проема.

Похоже, пролезать там недолго. Но все же я замешкалась, взяв пару секунд на обдумывание, как может быть воспринят мой отказ и как — согласие. С этими магами высокого статуса всегда стоит быть осторожной. И как бы сильно он мне ни нравился, он — враг мне, как и любой маг, не стоит об этом забывать.

— Ну же, госпожа Хадзис, не глупите, вместе с сумкой вы здесь не проберетесь, можете мне поверить. Вам придется двигаться по очереди: сначала она, затем вы.

А еще, как бы сильно он мне ни нравился, он меня все-таки бесит.

Я протянула ему сумку и только после этого полезла сама. Я в буквальном смысле протискивалась в кромешную тьму, двигаясь на ощупь, и из-за этого не заметила, что на последнем шаге нужно спрыгивать с высоты примерно в одну ступеньку. Нога не ощутила опоры неожиданно, но так же неожиданно этот невыносимый человек подхватил меня под руки, помогая не упасть.

— Смотрите под ноги, госпожа Хадзис, — и снова в его голосе то ли смешинка, то ли издевка.

Это было даже интимно, но длилось всего пару секунд, прежде чем он меня отпустил и сунул в руки мою сумку:

— Это ваше, держите.