Наставница (СИ)

Взгляды всех присутствующих устремились ко мне, вызвав приступ желания прикончить их всех прямо на месте, но я сдержалась, продолжая ходить и разливать вино. Я все еще наивно надеялась, что обойдется.

— Вы верно подметили, — кивнул Николас. — Но, господа, начинать сразу с дел похоже на дурной тон. Предлагаю для начала сыграть пару партий в покер. Это поможет всем нам расслабиться, чтобы обсуждать предстоящие дела с большей пользой и разумностью. Каллисто, подай нам новую колоду карт.

— Да, наставник, — эта фраза была тем, что я говорила ему чаще всего, предпочитая молчать во всех прочих случаях.

— Господин Торне, вы уверены, что мы можем говорить при этой особе? — высказал свои сомнения один из мужчин, следя, как я подхожу к небольшому бару и вытаскиваю оттуда колоду карт.

— Абсолютно, господин Уэйн. А теперь позвольте мне объяснить, почему мы вынуждены уделять вашей проблеме так мало внимания. Наша страна постепенно втягивается в военный конфликт, из-за этого могут оказаться полностью перекрыты поставки тканей, а это, в свою очередь, повлечет серьезные финансовые потери. Как только мы разберемся с этим, сразу займемся вашим делом, — он пристально посмотрел на меня, когда я протянула ему карты, но колоду не забрал. — Раздай, Каллисто. Сегодня ты у нас будешь крупье.

Один из мужчин усмехнулся.

— Самый симпатичный крупье на моей памяти. Кем вам приходится эта леди, господин Торне? — похоже, его гости были не в курсе про Уроборос и его внутренние устои.

— Можете считать ее многофункциональной и очень отзывчивой прислугой.

— Вот вы все обещаете, господин Торне, — возмущавшийся ранее мужчина все никак не мог успокоиться, — а ведь с вашим влиянием и вашим этим скрытым обществом можно было бы заниматься всеми делами одновременно. Я не просто так это все говорю, это вопрос государственной важности!

Однако после этих слов он посмотрел свои карты и вернул две обратно на стол и кивнул мне на них. Я заменила.

— Моя ставка — час вот этой миловидной особы, — Николас кивнул в мою сторону, а у меня все внутри похолодело.

— О, вот теперь игра пойдет! — довольно воскликнул третий, молчавший до этого мужчина, выкладывая на стол свою ставку в банкнотах. — Я согласен.

Остальные так же радостно согласились, и даже возмущенный Уэйн немного успокоился. Что будет дальше, я уже знала, и доводить до этого не собиралась. Внутри меня клокотал гнев. Они все здесь уже трупы, осталось лишь найти время и возможность подлить им в вино тот самый яд. В прошлый раз он хорошо себя показал. Что ж, буду выжидать.

Ждать долго не пришлось, вино кончилось быстро, и судя по всему, побеждал тот самый Уэйн, когда меня отправили за новой бутылкой. Воткнуть шприц в пробку не заняло много времени, и я понесла смертоносную жидкость обратно. Сегодня вечером на мою совесть упадет смерть еще четверых людей вдобавок к предыдущей четверке, но я ощущала себя на удивление спокойно. В моем понимании, эти ублюдки не люди. Но в отличие от прошлого раза, чувства удовлетворенной мести не было, была лишь пустота. Неужели все люди такие? Я так сильно цеплялась за свою жизнь, но стоит ли она того? Разве есть в этом мире хоть что-то, ради чего стоило бы остаться здесь и бороться за жизнь, за честь, за себя? Я пребывала в своих мыслях и не слушала их разговоры, глядя на то, как они завершают партию и допивают отравленное вино. Скоро яд сработает.

— Иди ко мне, девочка моя, — победно усмехаясь, Уэйн потер вспотевшие ладони.

Однако я не обратила на него внимание, продолжая стоять за плечом Николаса и отрешенно смотреть на стол.

— Каллисто, почему ты все еще стоишь? Иди к нему, — голос Николаса всегда прорывался к моему сознанию, даже когда я уходила глубоко в себя.

Впрочем, чего еще ожидать от мага-доминатора. Доминаторов в Уроборосе было мало, и обученные шли на вес золота. Их основной особенностью являлась возможность влиять на чужое сознание. Они не могли заставить или приказать, если жертва не хочет, поэтому им приходилось быть отличными психологами, чтобы направлять мысли жертв в нужную сторону, а затем с помощью магии подталкивать и не давать им сворачивать с этого пути. Редко кому удавалось достичь в этом мастерства. Николас был лучшим в своем деле, иначе он не был бы главой всего местного магического отделения Уробороса. Его смерть мне точно не простят, поэтому я уже простилась с жизнью и посмела отказаться, ответив просто:

— Нет.

Все удивлённо посмотрели на меня, даже Николас обернулся через плечо, и его голос зазвучал угрожающе:

— Выполняй, Каллисто. Это мой тебе приказ как наставника. Если откажешься выполнять по своей воле, мы тебя заставим. Я тебя заставлю, — голосом он выделил слово «я».

Я лишь молча перевела взгляд от стола к его глазам. Красивые темно-каштановые глаза. Скоро они закроются и больше не откроются никогда. Ну почему человек с такой красивой внешностью так уродлив внутри? Типичный представитель Уробороса. Хотела бы я убить их всех.

— Что-то мне нехорошо, — раздался голос от стола.

Один из мужчин, видимо, больше всех выпивший, схватился за сердце, а потом, судорожно глотнув воздух, повалился грудью на стол и начал медленно сползать под своим весом, изредка конвульсивно подергиваясь. В немом молчании все гости перевели взгляд на него, а вот Николас даже не повернулся туда, продолжая смотреть на меня:

— Так это все-таки была ты, — его дыхание участилось, пульс подскочил, это первые признаки отравления, ему осталось не больше минуты.

— Я убила бы вас всех, если бы могла, — ответила я безо всяких эмоций в голосе, глядя ему прямо в глаза.

К этому моменту остальные двое мужчин вскочили из-за стола, и первый на ногах не удержался, свалился на пол, судорожно глотая воздух, как рыба на суше. Второй бросился к выходу и, судя по звукам, он упал с лестницы и там, внизу, уже не поднялся. Я же все это время смотрела, как за сердце схватился Николас, как он цеплялся второй рукой за стол, силясь не упасть, и как глаза его закатились, когда он падал со стула на пол. И почему до последнего вздоха он так пристально на меня смотрел? И почему мне сейчас так плохо? Я должна радоваться смерти очередного ублюдочного мага.

Я обошла его стул и его самого, так и не став через него переступать. Что-то в нем все же было такое величественное, что я разглядела за этот месяц с ним рядом, будто там, под гиеньей шкурой, скрывался высокородный волк. Но я так и не смогла понять, что именно видела, да и не пыталась. Обращался со мной как гиена — получит ту же смерть.

Я села на освободившийся стул по правую руку от стула Николаса. Все это время, все эти дни я держалась, но сейчас самообладание изменило мне. Я поставила локти на стол, опустила лицо в ладони и разрыдалась. Мир несправедлив и, наверное, никогда иным не был. И не в моих силах изменить его.

— Мир никогда не будет справедлив, — Николас будто прочитал мои мысли.

Его голос был громом среди ясного неба. Я так ушла в свои переживания, что не заметила, как он поднялся. И сейчас он стоял, положив правую руку на спинку моего стула. В приступе паники я шарахнулась от стула и от него, споткнулась об руку какого-то трупа и чуть не упала.

— Если ты хотела меня убить, следовало изменить формулу яда, чтобы я не мог изготовить противоядие.

Он смотрел на меня без улыбки, серьезно, но и без того злобного взгляда, который я так часто вижу у магов. Это был его настоящий взгляд, который раньше я улавливала лишь мельком и который он от меня прятал, скрывал за маской злобного ублюдка, что показывал мне раньше все это время.

Николас пристально смотрел на меня, будто видел насквозь. Но почему-то он навевал спокойствие. Раньше я не обращала на это внимание, потому что не хотела. Я жила где-то внутри себя, но случившееся выбило меня из моей скорлупы, так что сейчас я была не в себе, а здесь, именно здесь, и все детали подмечала очень хорошо. И мне было страшно. Без своей скорлупки я была голая и беззащитная, и единственное оружие, которое у меня было, это злость — голая и неприкрытая злость.

— Ты рассказываешь мне, как тебя нужно было убить⁈ — я совершенно не понимала его логику и была настолько не в себе, что называла его на «ты».

— Ты нравишься мне, девочка. Твоя внутренняя сила поражает. Твое восприятие цепкое, а точка зрения для твоего возраста — одна из самых мудрых, что я встречал, а встречал я многих. И у меня есть для тебя подарок. Но только если пожелаешь его принять.

И он протянул мне ладонь. Такой странный жест, слово он предлагал мне руку помощи. Я никогда и ни у кого помощь не просила, тем более у магов, потому что потом за это заставят заплатить втридорога. И я ударила по его руке сбоку, выкрикнув:

— Знаю я все это, проходила! От магов бесплатного сыра не дождешься, и я знать не хочу, в какую мышеловку ты меня затаскиваешь!

Но мой порыв нисколько его не задел. Николас снова протянул свою руку мне — спокойно, уверенно. Я не замечала раньше, какой он величественный. Или просто он мне не показывал этого. Но сейчас я видела его словно впервые. Он вел себя размеренно, уверенно и так спокойно, что глядя на этого человека, сразу становилось ясно: у него все под контролем, он всегда найдет выход из любой проблемы. Слово старый мудрый дракон. И мне хотелось этого спокойствия, хотелось спрятаться за этого дракона, я на секунду даже позволила себе помечтать, как было бы здорово, если бы этот дракон стал моим защитником и я могла бы положиться не только на себя.

— Я собираюсь учить тебя по-настоящему, как учат только тех, кто готов и способен так учиться. И ты будешь свободна от всяких долгов, потому что это не ради тебя.

— А ради чего? — теперь я уже спросила тише, спокойнее, с сомнением разглядывая его ладонь.

Я начинала верить. Вера — такая опасная вещь. Так сложно получить и легко потерять. И так больно, когда ее растаптывают.

— Ради себя и своих идеалов. Уроборосу нужны такие, как ты, даже если не все члены Уробороса это понимают. И моя работа — находить таких людей.

Он говорил со мной, как с равной. И я в хорошем смысле сходила от этого с ума. Сейчас я была не глупым подростком и не бездарным магом, я была будущим полезным членом Уробороса — тем, кем я всегда себя считала. И он увидел это во мне и признал. В любом другом случае с любым другим магом я посчитала бы это уловкой, трюком, но не с ним и не сейчас. Я потянулась к его руке, но не вложила свою руку в его ладонь, а повернула и пожала ее. Как равная с равным. И похоже, это было именно то, чего он ожидал. Он так же крепко сжал мои пальцы. И меня вместе с этим рукопожатием захлестнули эмоции. Оно было теплое, крепкое, обнадеживающее. Мне подали руку, предложили помощь и при этом не оскорбили, посчитав слабой. И меня признали, впервые в жизни. Оценили меня так же, как я сама всегда себя оценивала — умная, сильная и гордая.

И его следующая фраза навечно отпечаталась в моей памяти, как и весь этот вечер:

— Если бы я мог убить их всех, я бы тоже это сделал.

Я отпустила его руку и посмотрела в глаза, выдерживая тяжёлый взгляд:

— Ты рисковал своей жизнью, чтобы вывести меня на чистую воду. Не самое обдуманное решение.

— Я почти не рисковал, — он оглядел трупы на полу. — Среди моих друзей есть достаточно умные, чтобы спрогнозировать все варианты развития событий. Тебе неоткуда было брать информацию, следовательно, формула была взята из книг в доме твоего прежнего наставника. Мы с моим очень хорошим другом перерыли всё и нашли несколько вариантов формул. В итоге, как вижу, мой друг оказался прав в том, каким ядом ты воспользовалась. А я оказался прав в предпосылках, которые вынудили тебя на твой поступок. Я всего лишь заставил тебя повторить.

Он убрал руки за спину, продолжая говорить с наставительными нотками в голосе:

— Всегда трезво оценивай противника. Мысли, как он. Если нет информации о том, на что он способен, предполагай, что способен на большее, чем ты думаешь. Перестраховывайся, предусматривай и всегда держи несколько вариантов отступления. Считай сегодняшний вечер моим первым настоящим уроком тебе как моей ученице.

Я перевела взгляд с него на тела на полу и серьезно спросила:

— Ты всегда будешь учить меня ценой чужих жизней?

Он бросил взгляд туда же:

— Иногда. Впрочем, я и так намеревался их убить. А теперь, будь добра, иди собирайся, я познакомлю тебя с одним очень полезным человеком, который поможет избавиться от тел или достать новые, если нужно.

Именно с этого момента началось настоящее обучение. Он проводил со мной много времени, знакомил меня с самым разными людьми, и все они так или иначе мне в итоге пригодились. Он в буквальном смысле предлагал мне социальные связи и статус.

Прочим чародеям Николас сообщил, что все обвинения с меня сняты, якобы я ни при чем. Ему не поверили, но сказать ничего против не могли. Решили, что он просто трахает меня, а когда наиграется — выкинет, вот тогда-то они до меня и доберутся. Справедливости ради, мы действительно занимались сексом, но не самым обычным. Впрочем, это все неважно, поскольку ничьим мечтам сбыться было не суждено: ни моим, ни моих недругов. Уже через полгода после этого случая Николас уехал.

Это случилось неожиданно, все произошло буквально в течение недели после того, как мы убедились, что моя магия уже не требовала вмешательства старших магов. Он выдал мне направление на экзамен, хотя я еще была слишком молода для этого, сдают обычно в двадцать. Я справилась, получив статус полноценного мага и наконец выполнив свою мечту о независимости, и потом у нас была отличная ночь вместе. А наутро он сообщил, что уезжает, а все его имущество здесь принадлежит теперь мне и я могу распоряжаться им, как хочу. Что с юристом все уже улажено. И что между нами все кончено.

Все это было так неожиданно, что я растерялась. И пока я решала, как мне теперь быть дальше, он исчез из моей жизни, даже не сказав прощальных слов. Просто дом внезапно опустел на одного человека, самого важного в моей жизни. И одним этим поступком он в буквальном смысле выбросил меня во взрослую жизнь среди этих магических стервятников.

Через день в приступе гнева я сожгла все его вещи, что сумела найти, а затем в течение нескольких месяцев избавилась от всего, что меня с ним связывало, уничтожила все, что могло мне о нем напомнить. Только на дом рука не поднялась, все же в нем было столько приятных воспоминаний, и его я просто забросила, оставила целым и невредимым в несбыточной надежде, что Николас вернётся.

Я злилась на Николаса так, как никогда и ни на кого не злилась. Еще несколько лет эта злость не отпускала. Он оставил мне огромную сумму денег. Этого хватило, чтобы я переехала в другой дом и начала свою карьеру в магическом сообществе как лучший специалист по ядам и алхимии. И чтобы успокоиться, я с головой ушла в это и в развитие своей дисциплины. Ещё Николас в свое время поселил во мне уверенность, что я не представитель магов Воды. Он пару раз подметил, что второй круг «не замечает сияние алмаза уникальной магической школы в своих рядах».

Сейчас, когда с тех пор прошло уже больше пятнадцати лет, я понимаю, что он оставил мне всё, что было нужно. Свободу. Деньги. Знания. Связи. Подсказал, куда двигаться дальше, в каком направлении развиваться. И я действительно сумела правильно всем этим распорядиться. Даже если бы он ничего мне не оставил, я сумела бы развиться с помощью займов, это был бы лишь вопрос времени, и Николас это время мне подарил. Даже толчок к развитию дал через мою же злость. Он слишком хорошо разбирался в людях.

Но я даже в приступах тоски не искала его. Сначала — потому что у меня не было таких возможностей. А когда они появились, я уже стала достаточно взрослой, чтобы понимать, каким глупым решением бы это было.

Глава 3

Шер-Хан

КАЛЛИСТО

На следующий день мы с Сервусом сидели в гостиной, и он рассказывал о своих исследованиях. Прошедшей ночью между нами ничего не было, но на нашем общении это не отразилось. Приятное времяпрепровождение в постели и исследования — это совершенно разные вещи, и я была очень рада, что он поставил работу выше плотских утех. По крайней мере, он пытался сделать такой вид. Адельгейда и Кевин, его ученик, шатались где-то в доме, им было скучно слушать наши разговоры, да и мальчик ей, кажется, понравился.

— Я обнаружил возможность влияния на гео-структуры, понимаете? Это же удивительно! Вы, случаем, не пробовали ничего подобного? Работ ваших по такой теме я не видел, но мы с вами ведь оба понимаем, что не все наши открытия должны сразу увидеть свет, — Сервус заговорщически усмехнулся.

Он был прав. Далеко не все свои исследования я публиковала в магических кругах, потому что со временем начала натыкаться на все более и более странные возможности, которые наталкивали меня на очень интересные мысли и вопросы. Однако делиться этим с Сервусом у меня желания не было.

Мои исследования уже сейчас находились на ступень выше, чем его. Я тоже обнаружила возможности влияния на камни. Более того, я уже даже создала для себя особый браслет, который прямо сейчас находился у меня на руке. Он выглядел как ящерка из фиолетового малахита со странным хвостом, обвивающая мою руку. Если приглядеться, у него не было сочленений, и становилось непонятно, как его надевать и снимать. Но это была не просто ящерка, и это была основная ее особенность. По моему желанию она оживала и бросалась на цель, которую я ей укажу. В ее хвосте был яд, словно у скорпиона, и она вполне могла убить несколько человек. А даже если бы мне случилось остаться без нее, я создала для себя особый прозрачный лак для ногтей. Если расцарапаю человека до крови, лак будет для него смертельным ядом.

— Да, я это отметила, но пока не нашла этому достойного применения, — без зазрения совести солгала я.

Ящерка была одним из моих шансов на спасение в случае проблем, знать про нее никому не стоило.

— Также я обнаружила влияние на растения. Однако это очень трудоемко, приходится много с ними работать, пока растут.

— Растения? — у него загорелись глаза. — Да что вы говорите! Обязательно попробую по возвращении. Но как вы нашли это?

— Под моим руководством находится небольшая команда магов первого круга. Я ведь чародейка второго круга и уже курирую свое направление магии как новое, несмотря на то, что официально оно еще таковым не признано. Иногда для разного рода опытов Уроборос предоставляет мне магов других школ. Один из геомансеров работал со мной в паре, и мы случайно наткнулись как на геовоздействия, так и на влияние на флору.

— Но как вы смогли добиться этого? Я полагал, что пока школа не признана отдельной, подобных ресурсов Уроборос не выдает, — он действительно удивился.

Связи, деньги и знание скелетов в чужих шкафах — вот ответ на его вопрос, но я не успела ответить.

— Леди Хадзис, — раздался голос Адельгейды от входа в гостиную, — к вам архимагистр Греймс с посетителем.

И чего его принесло? Мы с Уолтером Греймсом на дух друг друга не переносили. Я его — за то, что он такой же, как все маги высокого уровня и статуса: ублюдок и сволочь. Он меня — за то, что я опасный враг, которого он не может легко взять и раздавить. А еще, хотя он ни за что бы не признался, он бы хотел меня хорошенько отыметь, но этого он тоже никогда не получит и понимает это. В итоге мы с ним держали вынужденный нейтралитет и старались избегать общения друг с другом, насколько это возможно.

Я кивнула Аде, извинилась перед Сервусом и вышла, чтобы встретить гостей.

Ада поступила, как и полагается: сначала впустила высокопоставленных особ, только потом пошла докладывать мне об их прибытии, так что они оба уже стояли в небольшом холле. Уолтера Греймса я знала — симпатичный, как и все чародеи, он носил светлые волосы и предпочитал строгий стиль в одежде. После отъезда Николаса никто уже не держал влияние в своих руках единолично, но если бы существовало понятие круга два с половиной, Уолтер бы принадлежал к их числу. Формально, по совокупности связей, денег и полезности для Уробороса, — я тоже. Но меня они все так раздражали, что я не лезла в их грызню за власть, я просто хотела развивать магическую науку, и потому ходила только на обязательные собрания. Так что по молчаливому обоюдному согласию меня в особые тайны Уробороса не посвящали и частью круга два с половиной не делали.

А вот его спутником оказался тот самый незнакомец с лекции. Его черные волосы были собраны в небольшой хвост за спиной, черты лица казались заостренными и хищными. Он выглядел молодо, как и все мы, но взгляд… Такой я замечаю всегда. Острый и пронзительный взгляд уверенного в себе человека, который прожил уже не один десяток лет. Он стоял, убрав руки за спину, и внимательно разглядывал плющ, разросшийся у меня по всему дому.

Это была одна из моих разработок, о которых я никому не говорила. Прямо в подвале дома находилась лаборатория, где я проводила некоторые эксперименты. Корни плюща и основная его масса росла именно оттуда. Целью этого растения изначально было поглощать различного рода отходы моих экспериментов, включая трупы. А затем моими стараниями он отрастил ядовитые иголки и научился плеваться ими в тех, на кого я указываю. И этот человек стал первым, кто понял, что это не простое растение.

В ожидании меня они общались, а точнее, этот самый незнакомец говорил с Уолтером:

— … Чудесное растение, так и тянет оторвать от него хотя бы листик, верно? — в его голосе мне почудилась насмешка. — Ну же, не стесняйтесь, это всего лишь растение.

Рядом с ним Уолтер заметно нервничал, словно не знал, как себя вести. А еще, и это самое интересное, он всерьез задумался о том, чтобы послушаться его и в самом деле оторвать листик. Говорило это сразу о двух вещах. Во-первых, он воспринимает этого незнакомца всерьез, а во-вторых, тот намного выше его по статусу. Это что же, маг такого же круга два с половиной из другого города? Или мои догадки верны и третий круг существует, а один из его представителей прямо сейчас передо мной?

Текущая ситуация говорила мне кое-что и о незнакомце. Этот маг наверняка догадывался о том, что будет с Уолтером, если тот в самом деле оторвет листик. Растение воспримет это как угрозу и может напасть в ответ, хотя я и постаралась снизить вероятность этого, когда разрабатывала это растение.

Как бы то ни было, этот незнакомец опасен — совершенно не ценит жизнь Уолтера. А впрочем, если Уолтер настолько глуп, чтобы в самом деле оторвать листик — его дело. От глупости не лечат. Вот только мне потом эти разборки не нужны. Так что услышав все это, я еще на подходе вместо приветствия громко произнесла, чтобы они услышали:

— Я бы не рекомендовала его трогать.

Уолтер только собрался мне что-то ответить, но незнакомец его опередил. Он повернулся всем телом ко мне и улыбнулся:

— Уолтер как раз собирался меня представить. Мое имя архимагистр Рихард Кросс. Прибыл в ваш город по важному делу.

Произнеся эти слова, за которыми явно должно было следовать какое-то продолжение, он замолчал, ожидая от меня реакции. Когда-то Николас рассказывал мне о таком трюке. Он ставил собеседника в неловкое положение и следил, как тот выкрутится. Что ж, уважаемый, у меня к таким вещам иммунитет. И я ответила ему примерно в том же стиле: по всем правилам вежливости, но совершенно безынформативно.

— Рада приветствовать вас. Мое имя Каллисто Хадзис. Надеюсь, вам понравится пребывание в Лондоне, чудесный город! Особенно по вечерам.

И я точно так же замолчала, как и он. Ну, не удержалась от шпильки. Уверена, он ее заметит, несмотря на то, насколько аккуратно я это сделала. Но он меня уже начинал понемногу раздражать. Чем выше статус мага, тем больше от него стоит ждать проблем. Впрочем, конкретно в его случае я была бы не против скрасить с ним свое одиночество по ночам. Но предлагать сама не стану, это не самый умный ход с моей стороны, потому что я ниже него по статусу и валяться у него в ногах не намерена. А именно об этом он и подумает, ведь именно так в сообществе магов заведено. Младший по статусу, напрашиваясь в постель к старшему, подразумевает дальнейшее покровительство с его стороны. А мне этого всего не нужно, я просто хотела бы его как мужчину, но не более того.

Так и не убрав вежливой улыбки, он еле заметно прищурился. О, кажется, я его взбесила своим ответом. Надо быть осторожнее, у меня нет никакого желания с ним ссориться. В возникшую паузу собрался уже вмешаться Уолтер, но Рихард Кросс его снова опередил, заговорил, продолжая улыбаться:

— Уолтер также собирался сообщить вам о том, что весь местный Уроборос обязан оказывать мне содействие по любым вопросам и не имеет права накладывать вето на любые мои действия. Проще говоря, Уроборос обязан подчиниться, если мне что-то потребуется. И вот, мне потребовался специалист, который обладал бы вашим набором знаний, Каллисто. И это — то, зачем я здесь, — он перевел взгляд на Адельгейду, которая мялась у стены, так сильно стараясь, чтобы ее не замечали, что боялась даже уйти, и продолжил говорить уже ей безо всякого перехода. — И да, мне чаю, спасибо.

Интересно то, что он обращался ко мне на «вы». По всем правилам на «вы» обращаются только к вышестоящим либо к неизвестным персонам. К равному или низшему обращаются на «ты’и по имени. Могут даже опускать звание 'магистр». А вот в общении с вышестоящим опускать его нельзя. В итоге Рихард Кросс смешал все вместе: он не использовал мое звание и фамилию, называл по имени, однако обращался на «вы», чем совершенно сбивал меня с толку.

Адельгейда молча продолжала смотреть на него, словно сказано было не ей. Очень резкий переход, и она растерялась. Рихард Кросс весьма красноречивым жестом в полной тишине указал ей на кухню, и только тогда она сообразила свою оплошность.

— Э, да, конечно, сию секунду всё будет! — и быстро прошмыгнула туда, скрывшись из виду и наверняка где-то там свободно вздохнув.

Уолтеру мужчина не сказал ни слова, будто того здесь не было и быть не должно. Да он и сам был рад уйти, так что сейчас он наконец поймал нужный момент и вмешался: