Страх

— Лейла, привет! Короче, завтра летим в Демир. Томсон скончался, вечером надо обнародовать. Дай по нему траур нормальный по всем каналам, закажи фильм зачетный минут на сорок, и трансу с похорон. По первому разряду будем хоронить, со всеми почестями. С Galaxy свяжись, пусть какие-нибудь сопли дадут по зеленей. Что-то доброе о нем, но свежее, не из гроговых времен. Он ничем благотворительным сейчас не занимался? Вроде нет, но ты выясни, надо бы хоть что-то о нем хорошее…

Маринез, мгновенно нырнув в реальность, забыв страдания Лилит, сошла по трапу, куда подкатил ее черный лакированный членовоз, села на заднее сиденье, погрузившись в мягкий красный бархат, сказала шоферу «В контору!» и под счастливый вой сирены унеслась с летного поля.

Маат провожала взглядом всполохи ее синей мигалки, отбиваясь дежурными ответами и справками от журналистов, закрыв общение главным посылом — все послезавтра, здесь на космодроме Мановаха отправляем первый в истории рейс на систему Скорпиона. Там жду все вопросы. Аккредитовывайтесь, кто еще не успел.

Закончив с прессой, Джессика Малькольм, как звалась теперь в миру Маат, узнала от Джонсона Уоллоса о безвременном уходе «старого куска говна». Генерал решил не ехать в Демир на похороны — отправка рейса на Скорпион сейчас важнее всего, а Гилац должен простить, StarBus в конце концов и его тоже кормит.

StarBus был проектом, придуманным Уоллосом десять лет назад при помощи его огненной программки «Искусство Невероятного» в компе сразу после захвата Бахди. Пять лет ушло на утрясание дел на взятой под контроль богатейшей территории между Рамирой и Савакарскими горами на Центральном континенте 5-й Z Аполлона. Веками эти земли были колониями разных супердержав, ареной грабежа и войн. Теперь, собранная в одну экономику, не отягощенная после ядерной войны излишками населения, обильная газом, нефтью, всеми рудами и углем, плодородными землями и управляемая адекватной, выстроенной Уоллосом и его полковниками государственной системой, тоже рассчитанной по той программке, — теперь эта земля стала раем, самым процветающим уголком в регионе. Создав тут государство, корпорации, неплохие вооруженные силы и структуры безопасности, Уоллос отдал власть избранным народами органам, продолжая рулить только в экстренных случаях и в узких направлениях, да и то только через тщательно законспирированных «своих» политиков и бизнесменов. В качестве отступного он получил от Большого Бахди в собственность немного земли на западном берегу Флорины и главное — построенный его фирмами огромный завод, открывший производство тяжелых межгалактических транспортов. 4-й во Вселенной завод такого класса. Три старых завода выпускали стандартные крейсера — грузовые, в лучшем случае с одной пассажирской палубой на 70 человек, без всяких удобств и развлечений. Перелеты между галактиками длились месяц или два, билеты стоили в среднем по 50 золотых, а месяц в таком звездолете в тесной каюте был реально мучением даже в премиум классе. Дело в том, что основные деньги транспортные компании все-таки делали на грузовых перевозках, пассажиры были необходимой обузой — возить людей побуждали всякие межгалактические органы и прогрессивные сообщества… Даже дорогие тарифы и лютая экономия на обслуживании в пути в лучшем случае позволяли покрывать расходы человеческой палубы — какая уж там прибыль.

StarBus сделал в этом деле революцию. Уоллос просчитал, что рухнувшие после апокалипсиса связи между галактиками со временем снова начнут крепнуть, а значит, вырастет спрос на пассажирские перевозки и погнал со своего конвейера в Бахди специализированные пассажирские крейсера — на триста комфортабельных мест разного уровня классности. Но даже эконом представлял собой нормальный гостиничный номер в каюте. При этом на крейсере оставалась куча общественного пространства с ресторанами и клубами, бассейном и спортзалом и даже прогулочной зоной с фонтаном. Все это за счет полного отказа от грузовых отсеков. Прибавьте к этому комплект обслуживающего персонала с поварами, стюардами, врачами и охранниками, свежий воздух, гравитацию, свет и воду. Перелет превращался в приятное времяпрепровождение, появилось даже понятие «крейсерский туризм».

Но это только снаряд, секрет Джонсона был в «пушке». При отсутствии грузовой составляющей, отпала необходимость посадки и взлета на планете, убивавших до половины заряда батарей звездолетов, стоивших основной части износа его конструкции и вызывавших необходимость всякий раз по два месяца стоять на космодроме на «послепосадочном» ремонте и тщательном обследовании всех систем. В итоге классический крейсер жил лет десять, из которых половину срока торчал на таких ремонтах на космодромах. Корабли StarBus не садились на планеты, а стыковались к специально разработанным орбитальным станциям, откуда пассажиров развозили по разным городам планеты челноки.

Это, конечно, усложняло схему, но широкие связи бывшего главкома Межгалактических сил позволяли найти то, что надо в любом углу Вселенной. Из-за сокращения этих самых Миротворческих сил после грогового апокалипсиса, остался без заказчика завод в СГЦ, который строил десантные звездолеты. В кооперации с производителем заправочных станций, этот завод начал собирать теперь орбитальные станции для StarBus. Само собой эти штуки не ограничились функцией перевалки пассажиров, а стали полноценными заправочно-ремонтными базами для транзитных кораблей, а также по традиции зарядников и экстерриториальными культурно-деловыми центрами. Наконец, в рамках проектов по налаживанию контактов и поддержки прогрессивных сил на Близнецах, где еще продолжали оставаться гарнизоны миротворцев, Уоллос предложил ребятам на Альфе Близнецов делать для него челноки. По сути это были стандартные межпланетные маршрутки — небольшие 30 метров в длину, грузовые машинки с парой-тройкой пассажирских углов. На их основе строили что-то внешне больше похожее на самолет, с сидячими местами для 75 пассажиров. Такой челнок садился на планету в режиме планера, фактически тратя заряд только на обратный взлет.

Все это вместе позволило предложить шикарные условия всего лишь за 30 золотых по среднему тарифу за месячный перелет и при этом иметь бешеные прибыли с каждого рейса.

В год StarBus строил по одному крейсеру и орбитальной станции, закрепляясь так с каждой весной на еще одной планете в самом центре какого-то из ключевых регионов Вселенной. Первые три точки присутствия были, конечно, 5-я Z Аполлона, Мановах и Борос — столица объединенных государств системы Стрельца, второй после СГЦ экономики мира. Направление между Мановахом и Боросом уже отбило все затраты, но в этом году StarBus вводил в строй точку на 2-й планете W Скорпиона, где был Паркон, столица Империи Туй, центра экономического пространства — третьего по объему во Вселенной и быстро растущего, называемого некоторыми «Новым миром». Пассажирских перевозок между Мановахом и Парконом раньше фактически не было — перелет 4 месяца могли перенести без вреда для психики только профи, которые в космосе вообще жили. Послезавтра StarBus отправит из Мановаха в Паркон первые триста человек — и это главное научно-техническое, культурное, бизнес и даже политическое событие года. В перспективе было на десятый год работы иметь станции в трех самых населенных углах СГЦ, две станции на Стрельце, две на Скорпионе и еще по одной на Орионе и на Волопасе. Тогда StarBus целиком оседлает все сколь-нибудь массовые межгалактические пассажирские маршруты.

Деньги перли так, что если бы не авторитет «галантного межгалактического убийцы» Уоллоса, других бы замочили. Финансы компании были сразу выстроены в два контура из расчета 50 на 50. Белый контур широко и громко поддерживал разные благотворительные миссии и волонтерские организации, защищал животных, моря, леса и небеса, а также взвалил на себя помощь многочисленным сокращенным военнослужащим миротворческих сил. Серый же контур с самого начала предложил доли в прибыли всем, от кого что-то зависело во Вселенной. Свои счета получали политические покровители проекта в странах присутствия, а малоизвестная фирма, имеющая отношение к Гилацу, Galaxy, медцентр Алам и несколько других важных контор сразу имели по 10% от доходов серого контура. Само собой Проект StarBus был поддержан Гилацем, да и всеми деятелями культуры и политики, СМИ и общественными движениями, как прогрессивный, укрепляющий межгалактический связи, мир и сотрудничество во Вселенной.

Сам Уоллос свое авторство в StarBus тщательно скрывал от широкой общественности, все обставили так, что он здесь только лишь по протекции Гилаца пристроился на старость, возглавив маленькую Службу безопасности Проекта и получив небольшой доход, как бы бонусом к пенсии межгалактического миротворца. Президентом StarBus Джонсон поставил толкового парня, рекомендованного программкой из компа, также укомплектовали и весь топ-менеджмент компании. А лицом StarBus стала снгосшибательная, суперсекси, роскошная и обаятельная, горячая блондинка-миллиардерша Джессика Малькольм, про которую уже никто не вспоминал, что она Маат, черти когда-то в прошлом пресс-секретарь миротворцев.

В Мановахе решили в город не ехать, а остаться на космодроме — проведать свой крейсер, готовившийся к 120-дневному марафону через три галактики. Корабль-небоскреб высотой 240 метров искрил металлом и огнями, высясь на взлетной площадке, окруженный кранами-погрузчиками и заправщиками…

Зашли внутрь, поднявшись на лифте в салон, прошлись по прогулочной зоне и отсеку ресторанов — везде сновали рабочие и персонал. В поисках местечка потише спустились в багажный сектор. В полутьме, шли по коридору, освещенному скудными огнями дежурных бледно-серых ламп, игравших бликами на металлических стенах и коробах с проводами. Наткнулись на бокс с первыми пассажирами, заселившимися раньше всех — в ряд стояли четыре холодильника с табличками. ФИО, гражданство, годы жизни, адрес доставки. Отправка в последний путь на родные планеты — одна из услуг StarBus, не особо рекламируемая, но востребованная. Джонсон Уоллос остановился рядом с гробами, видимо, довольный местом. Вокруг ни души и вряд ли кто-то случайный сюда заскочит, здесь никто не объявится живой до самого Паркона.

Разглядывая таблички, вчитываясь в имена, генерал тихо заговорил:

— Сильно скромно живешь, Мать. Надо круче, ярче. Ты брюлики от наших ювелиров на Антее получила?

— Пишут, что готово, отправила курьеров, как буду на Бахди, увижу, — Маат, отвернувшись от холодильников, чувствовала их спиной, глядя в узкий иллюминатор, как в бойницу, на Мановах, разлившийся каменным морем вдали от горизонта до горизонта, — яхта из Пилинии должна в 3-й дворец на Флорине прийти через два месяца.

— Хорошо, как дойдет, скажи мне, моя охрана прошляпит папарацци, пусть пройдут во дворец. Приготовь все как следует, золота повесь на девчонок побольше, лимузины пригони, тигров и львов ручных в сад заведи. Короче, все знаешь.

— Нам бы еще одну локацию завести, в Мановахе или где, хочешь, но чтоб климат был с зимой, чтоб на меха можно было тратиться, и городов побольше, чтоб на бизнес джетах летать. Да и море хорошо бы нормальное, на Флорине много яхт смешно выглядит.

— Не сейчас, — Уоллос присел у одного холодильника, сунув руку в ящик с документами на покойника, погрузившись в чей-то кончившийся мир, внимательно ведя взгляд со строки на строку, с фото на фото, — в ближайшие года три большие перепальцовки будут во Вселенной, в том числе в Мановахе. С Бахди пока не будем никуда высовываться…

Уоллос, вынул из ящичка фото какого-то деда, стал рассматривать под разными углами, лицо генерала стало серьезным, даже жестоким:

— Видишь, Мать, старики стали-то помирать, как мухи. Молодые вместо них идут, и с ними идет будущее. А за будущее придется драться, — Джонсон аккуратно засунул фото назад и плавным движением, словно прощаясь, задвинул ящик, щелкнув засовчиком, — Щелк! И нету прошлого. Лети, старик, за три галактики… Что с проектом казино?

— Джефферсон против.

— Ладно, с Лесли я потрясу. Но остальное — твоя работа, это все реальный пиар. Думай, как расходы увеличить. Вейлс свое дело делает нормально, никто наш Третий Контур не видит. А твое дело — чтоб никто его и не искал. Извини, что опять повторяю, но запомни и пойми. Все, кто на нас смотрит, даже те, кто во Втором Контуре, должны видеть, что все прибыли жгутся в Бахди. StarBus укомплектован толпой молодых амбициозных гениев — прожженных гедонистов, которые сливают все баблосы в твоих дворцах. Вот, что должны все видеть. Мы через год выходим на Волопаса, все будут понимать, что доходы вырастут еще на четверть. Чтоб была видимость, что мы прогуляли сто тысяч золотых, ты должна будешь придумать реальных чеков хотя бы тысяч на тридцать.

Маат хмурясь отвернулась от Мановаха, уперевшись взглядом в гроб, в котором Уоллос сдвинув щиток, через пластиковое окошко разглядывал лицо покойника. Малькольм подошла и тоже посмотрела на покрытое инеем женское тонкое белое печальное лицо лет семидесяти, покрытое плотной сеткой морщин, похожих на следы от коньков на льду:

— У нас этим бортом летит на Скорпион десять журналистов — освещать исторический рейс, рассказывать о суперкомфорте и офигенной во всех смыслах атмосфере на StarBus. Мы на дозарядке на Аполлоне будем через два месяца. Давай к этому времени твои ювелиры на Антее сделают им именные флэшки с бриллиантами? Подарок на память о первом в истории рейсе и все такое…

— Молодец, Маат, вот это тема. Пусть всем хвастают, постят везде, — Уоллос закрыл щиток, укрыв мертвое лицо в темноте холодильника, — и в 3-й Дворец купи к приезду папараци вертолет. На бизнес джете там действительно некуда лететь… А вертушкой в джунгли, там сафари и вечеринка на диком пляже, с завозом туда всех излишеств всеми тремя яхтами.

Уоллос и Маат, не сговариваясь, едва заметно, почтительно кивнули холодильникам и вышли из отсека в темный коридор. Генерал улыбался и тепло, как умел только он, приобнял Маат так, что она чувствовала себя в абсолютной надежности и безопасности, понимала каждой клеткой тела, что они вместе и они победят, с кем бы ни пришлось столкнуться. Они шли такой парочкой, обнявшись, по своему новенькому крейсеру, темным проходом между багажными и служебными отсеками, металлический пол глухо печатал их неторопливые шаги, а редкие лампы дежурного освещения делали все похожим на романтический вечер где-то за городом.

— Выбери из тех папараци, что проникнут во дворец, одного по понятней, позволь ему подделать пропуск и пусти на эту вечеруху. Жизнь коротка, пусть ему улыбнется творческий успех и счастье в личной жизни.

Книга Похорон. Глава 6. Новости для Роджера

Голова гудела от голода. Бортовой комп при энергоостатке в три батареи вырубил почти все, в том числе холодильник, испортив еду. Одна батарея — НЗ для блока самоспасения, одна батарея худо-бедно сохраняла обитаемость отсека — минимум гравитации, тусклый свет, обогрев до 15 градусов Цельсия, подача воздуха и воды. Третья — на последний стартовый импульс, когда хозяин решит, куда лететь. Как оказалось, я лежал в отключке три месяца, и теперь лютые позывы из брюха били во все отсеки сознания сигналами, наподобие воя заунывной сирены тревоги — «Жрать! Срочно!» А нечего.

Расковырял две банки тушенки из кладовой, запил экономно простой водой. Во рту было солоно, глоталось с трудом, а желудок не умолкал — «Мало! Еще жри! Много!» А нечего.

Сидел в полутьме среди серых панелей вместо выключенной имитации космоса. Как все-таки это унизительно, только что жить не хотел, а теперь на все готов, чтоб хотя бы пожрать и заткнуть этот стон из живота, — думал я, уже скроля ленты биржевых новостей. У меня на балансе только 320 золотых. А надо срочно покупать батареи, еду, химсоставы для обитаемой среды — все, чтоб не сдохнуть, оставшись навечно в дрейфе среди этой пустоты между Стрельцом и Орионом. Интересно, кто-нибудь еще в этом мире умудрился отбросить копыта посреди космоса, забыв пополнить батареи? Мучительная довольно смерть. Короче, где-то надо прямо сейчас, за день-два поднять тысячу золотых. Такие деньжищи нигде не заработаешь за такое время. Кроме биржи…

Съежившись, сжав скуливший живот, начиная уже дрожать от холода, склонился над монитором, разглядывая стаканы, линии поддержки и сопротивления на графиках, гифки в чатах… Легко сказать, на бирже тоже тысячами не разбрасывались. Были тут, конечно перспективные истории, вложившись в которые можно было не кисло поднять. Но не к завтрашнему же вечеру! Несметные стада ботов, маститых трейдеров и мелких хищников охотились за десятками и сотнями золотых, рубили прибыли в 5 а то и 10% от сделок. А я как и мой желудок ныл, что мне это реально мало. Мне, чтобы выжить нужен немедленно косарь.

Торговля тут кстати слегка изменилась за время моего отсутствия. Раньше использование крупными компаниями трейдерских программок встречалось редко — вместо роботов в высоких этажах мановахских небоскребов трудились и потели за столами живые мужики. Теперь программки юзались всеми сплошь и рядом. Программа могла вести на бирже фактически все дела большого банка или глобальной топливной сети. Высчитывала идеально точно когда и по каким ценам покупать-продавать ее акции, абсолютно выверено реагировала на все мыслимые ситуации на рынке, гарантировала эффективность финансовой политики.

И как мне с этими программками тягаться своим джедайским умом — у них скорость вычислений то побольше будет, да и объем памяти тоже.

Неужели все, сука, так просто и уныло, кто больше знает и быстрее думает, тот всех и пялит⁈ И ниче с этим не поделаешь, и не вырвешь из их лапищ даже тыщу. Борясь с голодным головокружением и задыхаясь уже от пыли при экономном режиме вентиляции, я безысходно листал всякий флуд про эти ихние программки. По сути они все теперь стали просто разными приложениями и блоками одной большой программы «ФинСтратегия», привязанной к «Money» — программной оболочке, созданной новой конторой «Dream and Play» — отколовшимся от Galaxy куском. DP дает клиентам в аренду сервера мощностью в одну гигаединицу, там и ведутся все его вычисления. В принципе, 1 гигаед — это не так уж много. У меня, конечно, навороченный джедайский бортовой комп, но все же это только одноместный кораблик — и то общая мощь 0,24 гигаед. А вот если бы у меня был комп на 1,5 гигаединицы, например, я бы считал быстрее ихней программки…

Эта мысль как-то лениво вошла в мое сознание и спокойно улеглась поперек, как на диване. Я не сразу врубился, что это значит. И тут вдруг почуял, как зашевелились волосы на голове. Если я беру эту их типовую программку, гружу их данные и считаю быстрее самой программки, то вижу в деталях их решения раньше них. Это я типа могу так ходить в будущее и обратно? — Бред.

Странно, почему это я, джедай, трижды ходивший под Алатырь (неудачные романтические походы не в счет), чтоб на темной лестнице узнать будущее и сделать правильные ставки на бирже… Вот теперь я почему-то считал эту мысль про компы бредом. Типа тьма, световые мечи и заклинания — это взаправдишная вылазка в будущее, а холодный математический расчет — нет.

Голод — не тетка, очередной спазм в желудке прибавил решимости попробовать. Сразу решил не связываться ни с каким крупняком — полез в региональные реестры компаний средней руки. Вот, например, Madero — финкорпорация, работавшая в основном на Сфинксе. Ничего там экстренного явно не планировалось. Свежие отчеты были в доступе у инсайдерских телеграм-каналов. Нормальные такие отчеты ни о чем, не предполагавшие никаких колебаний их акций. В новостях последние полгода выплывали новости об отзыве лицензий то у одного, то у другого банка на Сфинксе. Дела там мутные, иногда лишались лицензии и вполне солидные конторы. У Madero на этом направлении вроде было все норм, но слухи, конечно, иногда появлялись, что и их может однажды настичь смертоносная сабля Центробанка. Но безосновательные. Главное, эта Мадера использовала программу «Финстратегия-2S» и имела сервер на DP на одну гигаединицу. То, что мне надо.

Врубил интернет через черный сервис, который подсмотрел когда-то у парней из ведомства Лесли, скачал анонимно и недорого программу «Финстратегия-2S», сгрузил финансовые данные и отчеты Madero, купил четыре раскрученных аккаунта на форумах и каналах трейдеров. Зашел на биржу аренды вычислительных мощностей. На Скорпионе всегда полно народу, готового на ночь предоставить через облачный сервис доступ к своему компу. Оказалось, я отстал от жизни, на Скорпе таких уже почти не было, зато на Гарпии, Лебеди и Зере — пруд пруди, да еще и с нехилыми серваками. Мой электронный кошелек миленько чмокал, расставаясь с каждым следующим золотым, а я считал мегаеды, собирая их десятками с разных звездных систем, коннектя к своему бортовому компу. За два часа набрал суммарно со своим мощность 1,7 гигаединицы и успокоился — хватит. Так израсходовал все свои 320 последних золотых.

Зашел на сайт местного делового телеканала — скачал запись разговора каких-то двух аналитиков. Наговорил сам себе на диктофон диалог, подкрутив на своей любимой монтаж-программе — разбил на два голоса, подправил их до вполне похожих на голоса аналитиков из передачи, оттенил для достоверности и трудноразборчивости эхом и шумами, наложил поверх звуковой дорожки передачи и синхронизировал с мимикой и движением губ говорунов. Очень трудоемко, но за три часа получилось 20 секунд вполне правдоподобного видоса без шероховатостей. Два известных и уважаемых аналитика во время рекламной паузы, думая, что камеры их сейчас не пишут, делились между собой мнением, что коммерческий банк Мадера лишится лицензии в ближайшие дни.

Скопировал себе страницы с сайтов местных Центробанка, Правительства и ведущих финансовых изданий. В монтажке, подобрав шрифты и соблюдая дизайн страниц, нарисовал официальные сообщения об отзыве лицензии у банка Madero.

Наконец, зашел под своим аккаунтом на Трейдсервис, запросив у своего клуба для игры 500 золотых. Про свои идеи конторе не сказал, а меня там знали и ценили, как консервативного и осторожного игрока, поэтому давали клубные деньги без разговоров под 5% на месяц. Пользуясь опять же своим имиджем нерискового и надежного парня получил в аренду на сутки у разных брокеров под залог этих пятисот акции Мадеры на пять тысяч. Разделил получившиеся 600 акций на 6 долей по 100, распределив между разными аккаунтами.

Сожрав последний запас из банки шпрот (без хлеба даже), запив опять водой, дрожа от холода, перевел маневровую батарею на запитку компа, отключил для экономии гравитацию и свет. Комп зашумел — главное, чтоб не зажарился. «Ты только не сорвись на полдороги, Товарищ Сердце», — читал я подходящее, как мне показалось заклинание, глядя на свой системный блок, заливая в него программу и данные Мадеры. С четырех своих купленных аккаунтов запустил разными словами слухи на тему отзыва лицензии головного банка Madero и прогнозом падения их акций до 5 золотых. Сейчас они стоили 8.

Фолловеры моих купленных аккаунтов вяленько начали продавать акции Madero, цена плавненько пошла вниз. На 7,9 я вмешался и выбросил в продажу сотню, на 7,8 — еще одну, продавая так себе в убыток свой пакет по-тихоньку толкая цену вниз. Мой комп выдал мне ответ от Финстратегии, что Мадера дернется спасать свой курс акций при достижении отметки 7,2 и купит сразу 10 тысяч акций, докупая потом еще равными пакетами, догоняя цену в моменте до 8,8. Мои фолловеры не подвели, когда мои акции кончились, продолжали продавать, пока не докатились до 7,21. Я купил на все — получилось 636 акций, и затих. Смотрел, как цена прет вверх, хладнокровно игнорил гневные реплики фолловеров в чате. На дворе уже было утро, а никаких новостей об отзыве лицензии само собой не было. Дождался 8,8 и продал все за 5600 золотых. Вбросил в свои чаты видос с аналитиками. Народ повелся, продажи оживились, цена полетела вниз гораздо веселее, чем в «первом раунде». Вдобавок старые пердуны в руководстве Madero повели себя как нельзя лучше — вместо того чтобы сбросить мой видос спецам, которые бы за пару часов доказали монтаж, или хотя бы просто игнорить этот разговор двух просто фантазирующих аналитиков, — они взялись выступать на настоящем ТВ и говорить, что у них все нормально, призывая акционеров и игроков не верить пустой болтовне… Само собой на таких дрожжах ажиотаж только рос, народ вставал в шорты, всякий, даже далекий от темы, в итоге, заинтересовавшись ситуацией, принимал решение слить акции Madero от греха, пока они еще хотя бы по 6,9…

Финстратегия, думавшая за Мадеру, сообщила мне, что контора пойдет ва-банк спасать свои акции на отметке 6,4 — будет покупать сразу 30 тысяч бумаг и потом пакетами еще 30 тысяч, пошагово толкая цену вверх к 9,6. На 6,41 я опять купил на все, собрав у себя 874 акции. И снова затих. Невесомость поддостала уже — пятки все норовили ткнуться в потолок. Подтянул себя руками к столу, как к перекладине, сжав пресс и согнув ноги, с усилием загнал их обратно под стол, прижав задницу к креслу. Ладонями прижал клаву и поправил качавшийся монитор. В носу свербило от пыли, внутри жгло от соленых плохо запитых консервов.

Посмотрел, кто из моих фолловеров самый активный и крутит пакетами по больше. Выявил на каждом аккаунте по одному и списался. Поделился авторитетным мнением, что лицензия будет сегодня отозвана сто пудов около полудня, причем в самом Madero об этом никто не в курсе. По этому за цену акции они будут биться отчаянно. По моим прикидкам они к 12 часам выкатят на 9,6. Предложил не мешать и продавать вместе не раньше этой отметки. Вроде договорились.

Поборов очередной приступ головокружения и выпучив глаза от нового спазма в желудке, на 9,6 нажал кнопку «Продать», получив на счет 8 390 золотых. Фолловеры не кинули, бросили в продажу свои немалые пакеты. Цена опять двинулась вниз и я вбросил везде, где смог «скрины с сайтов» с новостями об отзыве лицензии. Вечное и, в общем, верное правило «покупать на слухах, продавать на фактах», вечно игнорируется игроками, особенно если слухи правдоподобные и подкреплены хотя бы среднего качества фейками. Продавать Мадеру ринулись все. График уже проломил отметку 7 и уверенно шел дальше вниз. Я понимал, что до официального заявления главы Центробанка с опровержением слухов про лишение Мадеры остаются считанные минуты. Конечно, сейчас каждая эта минута золотая, но я свое вроде на сегодня взял. И главное, такая афера точно вызовет разбирательства — так пусть начнут проверять с тех, кто заработает сегодня больше всех. Тут похоже некоторые мои фолловеры нарубили себе тыщ по двадцать-тридцать. Пусть их крыжат правохранители. А я тихо со своей тыщей сдрисну.

Купил 600 акций по 7 за 4200. Отдал брокерам с комиссией, вернул клубу 500 с процентами. С минусом всех комиссий на сделках, вывел с Трейдсервиса 3 200 золотых. Дорасплатился с арендодателями серверов, вышел со всех чатов и сервисов, смотрел на свой счет в банке на СГЦ, куда через Орион, чтоб замести следы, перевел все заработанное, — 2 200 золотых. Я что в натуре это сделал⁈

— Да ну нах!! — меня распирало от гордости и величия, — Мне ж Нобелевку за это можно просить!

Смотрел новости — Центробанк опроверг, курс акции перестал падать, но Madero потеряла за это утро 180 тысяч золотых и оказалась на грани банкротства. На экран выкатился портрет красивого седого деда в черной рамочке. Умер от инфаркта директор Мадеры Роджер Майерс.

— Что ж ты, Роджер? — с печалькой подумал я, почуяв, как схлынул весь восторг. Нет, конечно, чувство вины у меня пробудить сложно, и это точно не тот случай. Покер, бл… не школа гуманизма, а биржа не для слабаков. Вовремя надо на пенсию уходить, давать дорогу молодым и крепким. Но было что-то унизительное и подлое во всем этом. Я же вроде уже помереть хотел. Да и сейчас, оглядывая салон корабля, свое унылое одинокого пристанище вечного никому не нужного странника, я опять слышал в ушах Ее голос «Уйди, не мешай мне…» и понимал, что мне некуда идти, и я ничего не хочу, и мне ничего не интересно. Но в итоге я оказался обычным двуногим скотом. Голод и ужас от перспективы умереть в обесточенном корабле посреди космоса заставили меня придумать эту схему, сутки крутиться как белка в колесе и выгрызать у жизни себе место, выбивать из этого постылого пространства-времени себе еще сколько-то унылых и пустых лет существования. Отправил на тот свет вместо себя старика Майерса, а, может, и не его одного. Пустил под откос банк с его сотрудниками, клиентами, партнерами… И все это, чтобы пожрать и зарядить кислорода в баллоны.

Книга Похорон. Глава 7. Пуля для жениха

— Короче, отстой твои расклады, красавица, надо переделывать, — Радуга, желая ободрить Ветку, пустил в ход свою фирменную улыбку — широкую, от уха до уха, делавшую его похожим на веселого сельского парня, и поправил крепкой узкой ладонью рыжие волосы, — От Белого отбиться — узкая и неверно поставленная задача. Мы получим безопасность только если не дадим ему стать Предводителем. Надо поставить другого. Орла, например. За него Барс впишется — кореш по жизни. Тогда у нас четыре бригады против четырех. Две в нейтрале. Это другой расклад.

— Орел — товарищ уважаемый, его могут поддержать, — Ветка задумалась, — только он не особо рвется в предводители, нету в нем шизы этой про власть…

— Это же хорошо, ему и доверия больше у лидеров, и он не такой опасный, как Белый. Опять же возраст ему в плюс. Все же видят, что Белый — молодой и голодный волчара, наломает дров. А Орел — мудрый дед, никогда лишнего не всунет, — Радуга по ходу уже набрасывал будущие лозунги Орловской предвыборной агитации, — И он с отцом твоим дружил. Звони ему, от нас двоих предлагай выдвигаться. И сразу проси охрану прислать на твой замок и базу, человек триста. Это будет мощный политический жест. Под его людьми дом не тронут. А мы тогда все силы наших двух бригад соберем на моем космодроме. Там удобней всего — мои и твои все равно будут туда слетаться.

Ветка улыбалась, глядя в окно, и слушала, как рыжий всеми цветами радуги окрашивает ей перспективы:

— Мы, если получим месяц времени, на Кобре тысячу стволов соберем. Только уговори дедушку.

Ветка на громкую включила телефон и набрала Орла. Тот сразу отозвался, изложила ему предложение и просьбу взять базу Хаса под охрану. Орел быстро перешел к делу

— Деточки, милые, мне ярмо Предводителя на старости особо не мечталось надевать. Да и с Белым грызться не охота — он молодой и злой, еще и загрызет старика. Но мы можем вот как сделать. Ты мне, Радуга, химкомбинат в Дымном уступи. А Барсу отдай инкассацию в Теремном районе. Тогда я выдвинусь, а Барс поддержит. Охрану пришлю триста человек хороших с тяжелым железом на базу Хаса, не дам ограбить дом друга своего. И еще. Мы с Барсом против Белого балон катить не будем. Просто идем на выборы, кто победит, без ножей. Воевать с Белым, если хотите, будете сами, я не подпишусь.

Радуга тяжко вздохнул и согласился. В отличие от большинства бригад, его команда больше половины тем крутила на других планетах. У всех обычно было в космосе одно-два дела, а у Радуги с десяток. Зато на земле только космодром и кое-что на районе вокруг него. Это было круто, но это же и было слабым местом. Поэтому большими трудами он все три года стремился прибрать объектов в Змеинной долине. Дымное и Теремной район — это все, что у него было вне космодрома… И согласился, потребовав только, чтоб люди Орла прибыли к базе Хаса не позже завтра. Дед отозвался — поздно вечером завтра ждите.

Радуга, оставив Ветку утрясать вопросы мобилизации ее парней и отправлять все свободные силы на Кобру, вышел охладиться в ночь на крыльцо. Костер выгорел, ветер иногда раздувал золу, разжигая мелкие красные искры, Радуга подошел, глядя на веселую игру огненных точек в черном ворохе, — вот и все, что осталось от Хаса.

Странно, Радуга бывал во всех концах Вселенной, прекрасно знал и сам видел, что звезды — просто мешки с газом и плазмой, ничего они никому не велят и ничем не правят. А десять лет назад он был там, где не был никто, и видел эти звезды с той стороны, откуда никто не заглядывал… И надо же, прожив тут в диких краях эти десять лет, он начал верить во всю эту волчью чушь про Звезды и их Закон. И верил, что явившаяся ему вечером как будто из пламени Хаса Ветка — это и есть тот самый неуплаченный долг. За все Хасово добро, Радуга должен спасти его дочь. Он уже решил, что отложит свое возвращение в цивилизованный мир и сыграет в эту игру.

Вечером следующего дня пришла колонна — десять автобусов и пять броневиков с приваренными на крышах зенитными пулеметами. Орел сделал, как надо, прислал лучших бойцов, но сам мудрый дед не приехал, и старшим прислал не сына любимого, а только Зелса — одного из самых осторожных, но, правда, самых опасных своих командиров. В дом под его охраной в своем уме никто не сунется. Глядя, как парни Зелса, с суровыми мордами выгружают из грузовиков противопехотные мины и рулоны колючей проволоки, хитрые радары, целые ящики маленьких датчиков движения и видеокамеры, как ползет, светя себе прожекторами, вдоль забора бульдозер, на скорую руку сообразить контрольно-следовую полосу, Ветка согласилась сняться всеми людьми и ехать с Радугой на Кобру, чтобы там объединять силы своих бригад.

Бригады были довольно сложными и трудноуправляемыми формированиями, но составляли основу общества свободных. Начиналось у всех все одинаково. Кто-то из волков, если у него были идеи, и он был способен своим умом придумать на их основе реальные темы, мог подтянуть и организовать других волков для реализации своих тем. Так создавалась команда, которая, если темы работали и собирали бабло, разрасталась, привлекала новых бойцов. Наконец, если в команде набиралась тысяча стволов и накапливались 10 тыс. золотых для первоначального взноса, вожак этой стайки предъявлял себя и взнос на совет уже признанных лидеров. Если всех на совете все устраивало, команду признавали бригадой, а ее вожака — лидером. Предводитель приписывал новопризнного лидера к какому-то району, где теперь его бригада помимо своих дел должна была помогать местным властям поддерживать Закон и Порядок. Лидеры были главными в этой стране, были его, что называется, умом, честью и совестью. Они рассматривали все вопросы мира и войны на советах, избирали предводителей, в том числе Верховного. А также скидывались в общак, собирали налоги с земель, давали бойцов для общаковой армии. Так или почти так были устроены земли не только горных волков, но и лесных, и степных, да и вообще, почти все сообщества в Близнецах.

При численности средней бригады в тысячу стволов, мало какая из них имела свободными под рукой больше сотни — спецназ для реагирования на внезапные угрозы. К примеру у Радуги три сотни стволов стояли на космодроме, который ему приписал Хас. Экономя силы, рыжий разместил там и базу, со штабом, банком, информационно-аналитическим центром и складом. В итоге эти триста с места было не снять — они работали здесь сутки через двое на 15 постах и в 5 патрулях — везде по три человека, плюс тридцать в группе быстрого реагирования, плюс десять разведчиков, под видом «левых» бродивших в окрестностях, слушавших и смотревших, за всем, что было похоже на приготовления к преступному посягательству на космодром или базу. Но если торчать здесь и использовать свой космодром, как опорный пункт, то эти триста будут как нельзя кстати. Знают территорию как свои пять, наладили плотный контакт с полицией, видят каждый миллиметр, слышат каждый писк и знают, что на уме у всех местных жителей. К ним сюда незамеченным не пролезешь, чего чего а провернуть на космодроме диверсию или ликвидацию Радуги и Ветки малыми силами спецназа, — да даже разведку здесь Белый организовать не сможет.

Еще сотня, базировалась тоже на космодроме, но была всегда в разъездах — охраняли инкассаторов, возивших деньги между банками-клиентами бригады, и еще сотня — лучшие из лучших — составляли главный кулак бригады, группу выезжавшую на стрелки, разборки, происшествия, усиливавшую охрану объектов, над которыми нависла реальная угроза, а так же работавшую по внезапно созревшим и неожиданным, или особо опасным делам. Считай, только ими и можно нанести удар где-то вне Кобры. При этом у Радуги целых пятьсот человек были на разных планетах, в том числе и в отдаленных галактиках — охраняли богатые заводы и банки или наоборот готовились их «брать», выступая в разных имущественных спорах за хорошие деньги в качестве последнего аргумента. Подтягивать под разборки волков — в цивилизованных галактиках считалось крайней мерой, но очень действенной.

Другая особенность Радуги, вытекавшая из его активной международной деятельности, — множество партнеров и товарищей за пределами Змеинной долины. Для многих волков из других регионов он был полезным советчиком и проводником в волшебный мир экстрим-класса межгалактического рынка силовых услуг, особенно в сегментах, связанных с услугами IT-компаниям и разным высокотехнологичным проектам. Но подтягивать чужаков под разборки внутри долины было западлом. А если творить такое сейчас против Белого, значит только прибавить ему одобрения в сообществе, поставить под сомнение доброе имя Орла.

Значит, Радуге надо как-то вернуть на базу хотя бы пару сотен из своих космических отчаянных головорезов, опытных и хладнокровных убийц. Еще сотня неплохих ребят тусили в космических далях у Ветки. Придется где-то жертвовать немалыми барышами, а может, и отношениями. Сняться и уйти, оставив клиента в опасной ситуации — это по любому нехорошо, даже если вернуть ему деньги. А ведь в неопасных ситуациях с волками никто и не связывался.

— Гром, привет! Че ты, как сам, лысая башка? — энергично поинтересовался Радуга у своего очень давнего товарища, даже в каком-то смысле друга, лидера крепкой бригады в Грозном лесу, на западе Волчьих гор, — выручи, у меня горячо тут дома, надо парней подтянуть на Кобру, с объектов снять. Можешь своими подменить меня на 4-й Н Аполлона? У тебя же там в большие силы в Грейриверсе.

— Здорово тебе, широкая лыба! Они же у меня там не на дискотеке, делом заняты.

— Мне сотня нужна на микропроцессорный завод в Хайстоуне, на материке. Там через 12 дней новый хозяин должен зайти с решением суда. Надо с ним зайти и месяц постоять, — Радуга слушал, как молчит Гром у себя высоко в заросших лесом горах, и, горестно, воздев взгляд в серый потолок, добавил, — 700 золотых.

Гром, высокий и тяжелый волосатый бородатый шкаф с белой гладкой лысиной на крышке, засопел и согласился, сказав, что если так горячо, может еще в паре мест «прикрыть», что уж там, «если цены такие же». Договорились в общей сложности по четырем объектам на Аполлоне, освободив как раз двести человек Радуги. Вспоминая еще подходящих товарищей, пусть и менее близких, но, может, менее жадных, Радуга вызвонил так еще трех согласившихся встать за него на Орионе. Оставив своим советникам связываться и объясняться с клиентами, утрясать детали с помощниками партнеров-сменщиков, и фрахтовать звездолеты для срочной переброски, задумался над сотней стволов Ветки, сидевших аш на S Антары, на трех объектах на планете Дабо в личной охране местных принцев. Кем попало их не подменишь, нужны приличные парни, и опять же, придется сильно переплачивать. Кто же там там есть подходящий по ближе?

— Ветка, ты Пуму знаешь? Он же с Хасом как-то имел дела…

— Мельком видела — красавчик, всем девкам понравился… А про дела не в курсе.

— Дай его телефон — тот номер, что он Хасу дал, наверное, для своих.

С Пумой Радуга не пересекался, но давно хотел. Это был Предводитель нескольких бригад в Республике на Альфе Близнецов, тоже крутился возле айтишников по всем галактикам, и вроде умел работать красиво. С ним бы потом замутить что-то по-настоящему крутое вместе, там где у Радуги не хватило бы сил. Для доброго знакомства — может подарить ему богатеньких Дабосских принцев?

— Здравствуй, Пума, это Радуга с Кобры, мне Хас дал твой телефон.

— Вроде же помер Хас.

— А телефон твой дал. Сказал с тобой дело иметь можно, особенно если тебе выгодно.

— Это он про меня тебе самую суть выдал, — Пума заржал, слегка театрально, за ним водился, как говорят, не портивший его небольшой переизбыток артистизма, — выкладывай, Рыжий, я про тебя тоже хорошее слышал, небось х…ни не предложишь.

— Трем Дабосским принцам нужны штурмовики для личной охраны. Там пока что Хасовы ребята стоят, но им надо срочно домой. Я понимаю, что твоим парням лететь их там на полгода подменять не удобно ни за какие деньги. Так ты бери их насовсем. Только надо встать там не позже, чем через семь дней.

— Щедро. Согласен. Будут мои бойцы в срок. Понравилось с тобой общаться, — Пума снова прохохотался, — будут еще темы, звони. Если мне подвернется чего интересного — я тебе наберу, давай, хорошее начало дня! — Пума хихикая, повесил трубку.

Радуга с Веткой подбивали итоги, прикидывая, какой отряд примерно когда сможет прибыть, насчитали, что через две недели на Кобре будет в общей сложности 1000 стволов, из них можно будет использовать вне базы 600. Через месяц соответственно 1 200 и 800. У Белого через месяц будет примерно 900 свободных стволов.

Где-то в глубине коридоров бункера отчетливо хлопнул выстрел. Все вздрогнули и переглянулись, завыла сирена, послышался топот множества ног. Дверь отворилась — влетел Удав:

— Стрельба на подвале у серверной, всех подняли в ружье, на место пошла группа, доппатруль вывели на периметр.

Удав ушел, двое бойцов личной охраны с пистолет-пулеметами сели на табуретки у дверей, Радуга, Гепа и Сокол вынули стволы, Ветка барабанила пальцами дробь на крышке стола. Удав позвонил Радуге, сообщив, что у серверной труп бойца охраны с огнестрелом, выстрел в сердце сзади, рядом с трупом никого, в самой серверной все без происшествий: «чешем все коридоры вокруг, подтягиваем туда резерв».

— Выясняйте по стрельбе, дайте в постоянном режиме связь с внешними дозорами, центром видеонаблюдения и полицией. Всю инфу о любом движении рядом с базой — сразу мне. Сектор серверной блокировать автоматчиками и искать стрелков, — Радуга положил телефон рядом с волыной, открыв нотик с картинкой из центра видеонаблюдения и чатами с дежурными.

Вокруг было гнетуще тихо, противник себя больше ничем не проявлял, значит атаку можно ждать в любой момент в любом месте. И неизвестно сколько их. Молчали, втроем уткнувшись в картинки безмятежного темного леса вокруг и пустых коридоров на базе, спокойной тусни рабочих на космодроме и неспешного трафика на шоссе. Дежурная часть отчиталась — доклад со всех постов — у всех тихо. Пикнул диспетчер с космодрома — в 5,2 км на запад висит тяжелый транспортный вертолет, по кодам не идентифицируется, на запросы не отвечает.

— Гепа, иди с отрядом на броневиках с зениткой к вертолету. Вертушку сбить, всех кто на земле рядом или движется по линии между нами и вертушкой — вали. Связь постоянно, если что, вызывай на помощь Вала, — Радуга хлопнул Гепарда по плечу, — бегом!

Гепа пошел, а Радуга уже говорил в телефон Удаву: «Свой резерв двинь к западным воротам, к нам или от нас может идти противник, возможно, спецназ с вертушки» и оторвавшись от телефона — Соколу: «подтяни свой резерв сюда, к бункеру».

Опять все стихло, Радуга смотрел на Ветку, как она держится. В принципе еще ничего не случилось, но если она слабонервная, то сейчас сдаст… Но вроде, принцесса вела себя спокойно.

Вошел Удав с Булем, который втащил в кабинет бойца, вытолкнув его на середину пред ясные очи старших: — это он стрелял. Говори, в чем дело, волчара!

В общем парень поспорил с убитым еще месяц назад из-за девушки, был разбор у старшего, никто заднего не врубил, и вот, согласно всем волчьим законам, этот кавалер грохнул соперничка.

— Что ж ты сбежал с места, ты закона не знаешь⁈ — орал Буль, — Убил волка, — стоишь рядом, вызываешь старших и объясняешься!- Так сирена завыла — ты ж, Буль, предупредил час назад, что по сирене бросаем все дела и бежим на посты.- Ясно, идите на посты, все понятно, — бросил им Радуга, не впервые жалевший уже, что в волчьей стае нельзя прекратить разборки хотя бы на время военной опасности, — всем группам отбой, но все равно не расслабляться, быть на стреме!

Позвонил Гепарду: «Вертушку пока не вали, выйди к месту и понаблюдай, кто там трется, себя не показывай, стреляй только в очевидного противника». По обычаю волков пошел попрощаться с погибшим бойцом. Ветка шла рядом, не пожелав остаться одна. В коридоре лежал парень в черной кожанке и черных джинсах, раскинув ноги в берцах во всю ширину прохода. Аккуратное выходное отверстие напротив сердца окрасило красным серый шерстяной свитер. Радуга взял парня за руку — еще не остыла и хранила остатки тепла молодых надежд пацана. Тоже девочку-красавицу хотел, да вот, не смог, — думал Радуга, чувствуя, что ему все чаще становится жаль волков, особенно своих. Хотя эти придурки слетелись сюда со всех галактик именно для того, чтобы убивать и быть убитыми… Вспомнил, что этого зовут вроде Пандой, — прилетел со Стрельца. Не жилось же ему в цивилизованном мире… То ли воли хотелось, то ли просто гормоны пацанячьи позвали покрасоваться с оружием, может, нравилось убивать… Теперь уже спросить не у кого. Краем глаза посмотрел на Ветку, но она-то в доме Хаса с детства видела убитых ребят. Похлопал Панду по плечу: «Прощай, товарищ мой Панда. Осмелившись избрать свободу, ты жил свободным и погиб свободным. Пусть ни в каком раскладе тебе больше не быть рабом. Пусть Звезды примут тебя свободным». Буль кивал, глядя в пол, потом махнул парням, чтоб грузили на носилки и несли в морг медслужбы, там друзья заберут и сожгут, когда будет отбой тревоги.

Книга Похорон. Глава 8. Яма для генерала

Свежевырытая сырая и глубокая яма чернела тьмой, откуда шел теплый пар, была похожа на пасть диковинного зверя, упорно, может, уже очень давно, ждавшего своей добычи. Теперь, терпеливый зверь разинув беззубый рот, тихо, чтоб не спугнуть, едва дышал прелым запахом осенней земли — Томсон был уже совсем рядом, буквально в шаге. Грузный, огромный, генерал лежал на трех золоченых табуретках в классическом черном костюме, при галстуке, будто все еще в строю, сложив вместе ноги в тяжелых ботинках, вытянув по швам мощные руки и выставив вперед плоское и широкое с прокачанными, как бицепсы, мышцами лицо — напряженное, сосредоточенное, как перед сдачей стометровки на физо — наверное, с таким лицом он убивал.

Осень не всплакнула ни каплей дождя, наоборот, смеясь выглядывала веселыми глазами, проглядывавшего через деревья с разных сторон горячего солнца, невидимыми но простыми усилиями природных инстинктов втыкало шило в мягкие места ребятне из отряда скаутов, которых пригнали прощаться с важным дядькой. Одетые, как праздничные воздушные шарики, дети начинали щипать друг дружку и смешить, огребши подзатыльник от вожатого, умолкали, но ненадолго. Курсанты полицейской академии вели себя тише и стояли строем, щурясь на солнце, умело скрывали, кто сон, кто улыбку. Студенты-айтишники углубились в телефоны. Волновались между собой дети из церковного хора, им сейчас было петь. Больше друзей у Томсона не было. Никто из всей этой толпы, похоже, не обращал внимание на крупного деда в дорогом лакированном гробу, похожем на танк — последнюю надежду генерала, как-то отбиться от тех, кто ждал его «там».