Монстры большого города (СИ)

— Знаю. Но есть шанс, что этот придурок знает больше, чем его дружки. Шанс небольшой, но он есть. Вот я и не стала дырки в нём проделывать.

— О чём ты хотела его спросить?

— Да всё о том же самом.

Понимаю, что речь идёт о затянувшемся конфликте между ирландцами и парнями из Манчестера. И те и другие торговали оружием и наркотой, и друг друга на дух не переносили. Случались небольшие стычки, когда дилеры пытались сбыть порошок на территории конкурентов, но подобные попытки быстро пресекались, а наглецы отправлялись прямиком в больницу.

Всё изменилось два с половиной месяца назад, когда бесследно пропал один из ирландских главарей — Лиам Вестин. Через непродолжительное время кто-то похитил и заживо спалил его двоюродного брата. Шон Вестин не входил в верхушки группировки, но был в ней далеко не самым последним человеком. После такого ирландцы объявили войну британцам, начали устраивать погромы на их территории и убивать дилеров и курьеров. Парни из Манчестера были в меньшинстве, и сражаться с ирландцами на равных не могли. Но оправившись от первых ударов, британцы в спешном порядке подружились с мексиканцами, из-за чего расклад сил существенно изменился. Число жертв начало стремительно расти.

Пока британцы вместе с новыми друзьями отлавливали, и заживо сжигала конкурентов, ирландцы своих врагов топили или забивали до смерти. Из-за всего этого прошлый месяц выдался очень жарким. Со временем обе стороны начали выдыхаться, а стычки стали более редкими, и не такими массовыми. Однако сам конфликт был ещё далёк от логического завершения.

— Ты и до перевода занималась Вестином? — спрашиваю я.

— Да. Поначалу мы подумали, что сукин сын решил отойти от дел, и залёг на дно. Однако его банковские счета остались нетронутыми. Сильно сомневаюсь, что Вестин перебрался в какую-нибудь глушь, и сейчас трудится продавцом или таксистом, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Представив главаря ирландцев, развозящего по домам работяг после посиделок в баре, ловлю себя на мысли, что тоже в такое не верю. Лиам когда-то был простым нищим эмигрантом, сумевшим пробиться наверх, навстречу роскошной жизни. Не стал бы такой человек вновь опускаться в самый низ пищевой цепочки.

— Помимо банковских счетов у него могли быть и другие сбережения. Ну знаешь, такая заначка на “чёрный день”, которую люди, вроде Вестина, копят годами. Ты не думала об этом? — озвучиваю своё предположение.

— Думала. Догадка неплохая. Только вот “чёрный день” так и не наступил. Дела у Вестина шли просто замечательно. Не было ни одной причины так резко срываться с места, и бросать всё, что нажито непосильным трудом. Сукиного сына прикончили, а от трупа избавились. В этом я абсолютно уверена.

После слов Кэрол мне почему-то сразу вспоминается Бен. Брат как был для меня загадкой, так ею и остался. Мог ли он приложить руку к исчезновению Вестина? Вполне. Непонятно только, чем ирландский ублюдок мог ему насолить. Специально даже справки наводил, чтобы убедиться, что их пути никогда не пересекались. С другой стороны, Эльза Хайнц хоть и была редкостной тварью, но конкретно Бену ничего плохого не сделала. А он убил её саму, и её подельников. Я знал это наверняка, но доказать не мог, потому что собственноручно уничтожил улики против брата. Отец бы в гробу перевернулся, если бы видел, во что превратились его сыновья.

Наш разговор прерывает патрульный, сообщивший Кэрол, что арестованный ирландец доставлен в комнату для допросов.

— Уже иду, — говорит Кэрол, и переводит взгляд на меня. — Хорошего дня, сержант Элмерс.

— И вам того же, детектив Бригс, — отвечаю на автомате.

Девушка на прощание улыбается, бросает грязные салфетки в мусорную корзину, и покидает мой кабинет, закрыв за собой дверь.

КЭРОЛ

Сжав руки в кулаки, борюсь с желанием схватить пепельницу, и со всей силы заехать ей по мерзкой физиономии сидящего напротив меня урода. С трудом поборов гнев, зову конвоиров, приказываю отвезти этот ирландский мусор в камеру, и выхожу из комнаты для допросов. Что же за день такой хреновый? Без башки чуть не осталась, по носу получила, и всё впустую! Надеялась, что этот кабан расскажет что-то интересное, но оказалось, что он знает ровно столько же, сколько и все остальные. Только зря время потеряла на эту сволочь!

Долгое время Лиам Вестин был одной из главных заноз в заднице для отдела по борьбе с наркотиками, и лично для меня. Чего я только не делала, чтобы добраться до этого ублюдка. Сутками напролёт следила за дилерами и курьерами, ловила и пыталась расколоть покупателей, сумела заполучить среди ирландцев стукача, который поведал мне много такого, о чём я даже не подозревала. Всё шло к тому, что Вестин окажется за решёткой, а я получу долгожданное повышение, ради которого даже пришлось сдать Камински и Фарбера отделу внутренних расследований, чтобы за меня замолвили словечко в нужном месте. А этот чёртов сукин сын так не вовремя взял, и будто сквозь землю провалился. Искать, наверняка, тоже следовала где-то под землёй, если этот ирландский кусок дерьма ещё черви не сожрали.

Мой отец тоже были полицейским, причём далеко не самым плохим. До того же самого Джеймса Элмерса ему было далеко, но послужной список у него был внушительным. Однако возраст и пристрастие к бутылке не щадят никого. Уже на закате своей карьеры он не сумел поймать какого-то маньяка, из-за чего потом долго сокрушался. А выйдя на заслуженную пенсию, прожил всего пару месяцев, пока не упился до смерти. Хоронили его не с почестями, как того же самого Элмерса, а скромно, тихо, буднично. На похоронах присутствовали только несколько коллег с работы и я. Мать ограничилась коротким телефонным звонком, и словами о том, что подобный исход её ничуть не удивил. Сколько я её помню, она всегда была циничной желчной сукой. Правильно отец её послал. Только сделать это следовало гораздо раньше.

После окончания рабочего дня прыгаю в свою тачку, и еду домой. На перекрёстке лежащий в кармане телефон начинает вибрировать. Мельком глянув на дисплей, вижу неопознанный номер. Размышляя над тем, стоит ли болтать неизвестно с кем, всё же отвечаю на звонок.

— Добрый вечер, детектив Бригс. Как ваше настроение? — слышу незнакомый мужской голос.

— Было хреновое, а когда ты позвонил, стало ещё хуже, — ворчу в ответ.

— У меня есть то, что вам нужно.

— Давай только без всей этой туманной хрени? Я устала, и хочу спать. Если хочешь что-то мне сказать, то говори прямо, а не загадывай загадки.

— Хорошо. У меня есть информация о Лиаме Вестине, и я готов ей с вами поделиться. Цена вопроса — пятнадцать тысяч.

Не тороплюсь с ответом. Пятнадцать тысяч для меня — не такие уж большие деньги. По долгу службы детектив Камински знал о дилерах-одиночках, и каждый месяц собирал с них дань. Прежде чем сдать этого козла парням из отдела внутренних расследований, я сначала вычислила, где у него тайник с наличкой, и выгребла оттуда всё до последней купюры. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы воровать у вымогателя. Мне приходилось делать вещи и похуже.

— А ты не охренел? — задаю вполне резонный вопрос. — Я, между прочим, офицер…

— Предложение разовое. Если оно вас не интересует, я найду другого покупателя.

Скотина. Ладно, пока под твою дудку попляшу, а там видно будет, что с тобой делать.

— Можешь не искать — я согласна. Когда и где? — решаю не ходить вокруг да около.

— Завтра в городском парке в шесть вечера. Захватите деньги, и постарайтесь не опаздывать.

— Не волнуйся, деньги ты получишь. Но если попытаешься обмануть или подсунешь какую-то…

Связь прерывается прежде, чем я успеваю договорить. Засранец сказал всё, что хотел, получил нужный ответ, и нажал на сброс, не став меня дослушивать. Ладно, козёл, будем считать, что ты меня заинтриговал. Посмотрим, что будет завтра.

17

АНДЖЕЛА

— Рэйчел!

Услышав “своё имя”, оборачиваюсь, и замечаю Кайла Пэкстона. Парнишка работает здесь всего неделю. Хотя за это время мы перекинулись всего несколькими фразами, у меня возникло подозрение, что Кайл положил на меня глаз. Вот и сейчас парнишка подстерёг меня рядом с раздевалкой, когда я уже собиралась идти домой.

— Мы можем поговорить? — спрашивает он, немного понизив голос.

— Ну давай поговорим. Только недолго.

— Это правда, что ты лесбиянка?

Вопрос меня удивляет, и одновременно веселит. Наверняка на эту мысль его навели официантки. Вряд ли до подобного он додумался сам.

— Нет, — отвечаю прямо на вопрос, и тут же интересуюсь: — А правда, что ты гей?

— Что? Нет, конечно! — отнекивается Пэкстон.

— Ясно. Вот и поговорили.

Сказав это, обхожу Кайла, и иду к двери.

— Ты не хочешь сходить в кино? — интересуется он мне вслед.

— Нет. Когда хочу посмотреть какой-нибудь фильм или мультик, я делаю это дома, — отвечаю не оборачиваясь.

— Может, тогда сходим в…

— Извини, я тороплюсь.

Ускорив шаг, добираюсь до двери, и выхожу на улицу, оставив отшитого паренька позади.

Первое время мы жили вместе, но в какой-то момент Бен намекнул, что мне стоит съехать. Не потому что моё соседство его так сильно тяготило, а чтобы нас видели вместе как можно реже. При этом он дал номер своего второго телефона, и сказал, что если мне что-нибудь понадобится, я могу обратиться к нему в любой время. Он же подобрал мне жильё в относительно спокойном районе, предоставил приличную сумму денег на первое время, снабдил поддельными документами и водительскими правами на имя Рэйчел Кэмпбелл. Первым делом я слегка изменила внешность, перекрасив волосы в чёрный цвет, а также воспользовалась фирменной маскировкой Кларка Кента — стала носить на людях очки. Потом прогулялась до автосалона, где приобрела подержанный пикап. Чтобы не сидеть у Бена на шее, решила начать зарабатывать, и устроилась работать уборщицей, а по совместительству, и посудомойкой в один маленький ресторан. Повара ко мне относились сугубо нейтрально, а вот официантки периодически донимали. Правда, стоило мне заехать самой языкастой стерве в ухо, количество насмешек заметно снизилось. Распускать сплетни, и говорить гадости про меня эти курицы не перестали, но теперь не делали этого в моём присутствии. По всей видимости, часть этих сплетен услышал и Кайл. Пусть говорят, что хотят. Я пришла сюда деньги зарабатывать, а не друзей заводить.

Добравшись до стоянки, залезаю в свой пикап. Сняв очки, кладу их в бардачок, и поправляю зеркало.

— Зря ты так с ним. Парень вроде неплохой. Стоило дать ему шанс, — бормочет Томми, материализовавшийся на соседнем сидении.

— Шанс на что? Оказаться в бочке с кислотой?

— Ну зачем так сразу?

— Потому что мне больше нечего ему предложить.

— А ты представь, что он — это я. Так у тебя точно не появится желание причинить ему вред.

Поворачиваюсь лицом к воображаемому собеседнику. А ведь действительно, что-то общее есть. Такой же тощий и щуплый. Глаза тоже карие, рост невысокий. Невзрачный паренёк, о котором сразу забываешь, едва теряешь его из поля зрения. Мне же раньше нравились уверенные в себе альфачи. Такие как Грег. Остроумный красавчик, капитан школьной футбольной команды, весельчак, и душа любой компании. А ещё гнусный кобель, которого я застала с другой девчонкой. Если посмотреть на ситуации под определённым углом, то получится, что пусть и косвенно, но Грег причастен к тому дерьму, что со мной случилось. Если бы не его измена, в тот злосчастный день я бы не оказалась в “Паладине”. К счастью для Грега, я не настолько мелочная, чтобы заносить его в свой персональный “чёрный список”. Пусть живёт, и благодарит Бена. Моих внутренних демонов он не изгнал, но помог найти с ними общий язык. Если бы не Бен, я бы не разгуливала спокойно по улицам, а сидела в тюрьме и психушке. За эти месяцы Бен стал для меня не просто наставником, а самой настоящей родственной душой. Только с ним я могу быть сама собой. Порой мне кажется, что он понимает меня лучше, чем я сама. И это даже немного пугает. Буквально самую малость. Знать бы ещё, кто для него я.

— Спасибо за предложение, но нет. Может, я не ненормальная, но не до такой степени, — всё же отклоняю предложение Томми.

— Ну как хочешь.

Сказав это, мой покойный друг исчезает. Засунув ключ в замок зажигания, завожу пикап, и еду домой.

КЭРОЛ

Приехав в парк за пару минут до оговоренного срока, быстро нахожу нужную скамейку. Пока всматриваюсь в лица прохожих, не покидает ощущение, что это может быть какая-то подстава. Вот только кому и зачем меня подставлять? Ирландцам? Вряд ли. Если бы я так сильно им мешала, просто подкараулили бы меня в каком-нибудь тихом месте, и всадили пару пуль в спину. Кто-то из участка решил подкинуть мне свинью? Да вроде я ни с кем поссориться не успела. Да и в чём суть подставы? Я же не наркоту пришла покупать или детскую порнографию, а информацию, которая может мне помочь в расследовании. Ничего криминального в этом нет. Вполне возможно, у меня есть ещё какие-то враги, о которых я не знаю. Или же аноним действительно просто решил немного подзаработать, и продать информацию той, кому она позарез нужна.

Не упуская никого из виду, сразу обращаю внимание на одного паренька. На вид ему чуть меньше тридцати. Поношенная куртка, кепка, старые джинсы. Средний рост, худощавый, руки в карманах, щетина на подбородке. Ничуть не удивляюсь, когда он подходит к скамейке, и садится рядом.

— Добрый вечер, детектив Бригс. Это я вам звонил, — заявляет он без лишних предисловий.

— Добрый он или нет, станет ясно позже. Кто ты такой?

— Меня зовут Рэнди Лумис. Деньги принесли?

— Принесла.

Сказав это, приоткрываю карман, и показываю пачку купюр, перемотанных резинкой.

— Могли бы просто положить деньги в конверт, — делится Рэнди своим бесценным мнением.

— Не могла. Здесь все мои сбережения. Даже на конверт денег не осталось, — бормочу с напускной грустью.

Лумис улыбается, оценив шутку.

— И всё же, кто ты такой? Твоё имя ни о чём мне не говорит, — пытаюсь побольше узнать о собеседнике.

— Раньше я работал на “Дарк Флейм”, но недавно меня уволили. Вот и приходится как-то вертеться.

Что ж, это многое проясняет. “Дарк Флейм” — известное агентство независимых журналистских расследований. По крайней мере, это они себя так позиционируют. На деле же это самая что ни на есть желтушная информационная помойка, выезжающая исключительно за счёт громких заголовков. Только в этом месяце на них уже дважды подавали в суд за распространение недостоверной информации. Но ни подмоченная репутация, ни штрафы никак не повлияли на этих желтушников. Они как штамповали всякий непроверенный бред раньше, так и сейчас продолжают это делать. Похоже, Лумис очень талантливый парень, ведь надо было очень сильно постараться, чтобы вылететь из такой беспринципной помойки, как “Дарк Флейм”.

— Понятно всё с тобой. Решил подсунуть мне какой-то мусор, вроде того, что Вестина похитили злые пришельцы или агенты мирового правительства, — говорю я, стремительно теряя интерес к разговору.

— Нет. Его похитил и убил серийный убийца, орудующий в Элдер Сити уже не первый год. И это не какая-то рассчитанная на идиотов байка, придумывание которых так славятся мои коллеги, а подкреплённая конкретными фактами информация.

— Коллеги? А сам ты, значит, говоришь и пишешь только правду, и ничего кроме правды? — интересуюсь с неприкрытым скепсисом.

Сказав это, замечаю, что мои слова смутили Лумиса. Похоже, какие-то остатки совести у этого парня всё же остались.

— Пара раз кое-что приукрасил, врать не буду. Но ни в этом случае. Я долго вёл это расследование, и собирал информацию, но редактор отказался его публиковать, а меня ещё и вышиб пинком под зад, — жалуется Рэнди.

— Из-за чего?

— Из-за того, что его подружка оказалась безотказной потаскухой. Но речь сейчас не об этом. Оставьте мне адрес вашей электронной почты, и я перешлю вам нужные файлы.

Обворожительно улыбнувшись, хватаю этого прохвоста за шкирку.

— То есть, деньги я тебе передам сейчас, а нужную информацию получу потом? — уточняю тихим вкрадчивым голосом.

Наглец кивает. Второй рукой начинаю бесцеремонно обыскивать его карманы, но ничего ценного там не нахожу. Засранец пришёл на встречу с пустыми руками. При условии, что это не какой-то развод, и у него действительно есть информация о каком-то мифическом маньяке, во что верится с трудом.

— Поверьте мне на слово, детектив Бригс — оно того стоит, — бормочет Лумис, дерзко ухмыльнувшись.

Отпускаю наглеца.

— Ладно, засранец, я сыграю по твоим правилам. Но если обманешь или пришлёшь какой-то бесполезный мусор, то проклянёшь тот день, когда решился набрать мой номер, — предупреждаю Лумиса.

Рэнди спокойно кивает в ответ. Передаю ему деньги, а также адрес своей электронной почты, и мы расходимся.

18

ДЖОН

— Можно? — интересуется Эд Хензи, приоткрыв дверь.

— Заходи, — отвечаю на автомате, потирая ноющий лоб.

Эд заходит в кабинет, и закрывает за собой дверь.

— Мы взяли Мишель Фарли. В данный момент Боб как раз берёт у неё отпечатки пальцев, — делится Хензи новостями.

Сначала не понимаю, о ком идёт речь, но вспоминаю, что это одна из подозреваемых по делу “фурии”. Наткнувшись на Боба Литла, и каким-то образом распознав обман, маньячка сбежала, и залегла на дно. Где её искать, никто понятия не имел. На первый взгляд могло показаться, что девчонка либо убралась из города, и продолжила убивать уже в другом месте, перестав быть головной болью для нашего отдела, либо и вовсе завязала с убийствами. Но это только на первый взгляд. Будучи по должности закопанным в бумажной работе, я проверял сводки о происшествиях, и обнаружил, что в прошлом месяце бесследно пропал человек. В последний раз его видели в обществе какой-то смазливой девчонки, по описанию напоминающей “фурию”. Только в этом случае никакого мотеля и ножевых ран не было. Девчонка увела парня в неизвестном направлении, и больше его никто не видел. Он просто исчез.

Предположив, что “фурия” поменяла тактику, и стала действовать более осторожно, я поделился своими соображениями с Литлом и Хензи, но они отнеслись к услышанному скептически. Парней можно было понять. Делать далеко идущие выводы по одному единственному эпизоду, как минимум, опрометчиво. Интуиция в таких случаях в качестве аргумента не принимается.

— Ну пойдём, посмотрим на нашу красавицу, — говорю я, вставая из-за стола.

При слове “красавица” Эд ухмыляется, и вскоре становится понятно почему. В свои двадцать два года Мишель смотрится, минимум, на тридцать. Лохматая, бледная, с разбитым носом, следами от уколов на обеих руках, и чёрными кругами под глазами. Совсем не похожа на ту, кого я видел на фото. Явно вновь начала торговать собой, да ещё и на наркоту подсела. Что же ты с собой сделала, дура? Даже если жизнь не сахар, это ещё не повод спускать её в унитаз. А именно это ты и сделала.