Воины Юга

Джо со значением покосился на друга. Да, бесноватая тетка норовит прибегнуть к заклинаниям. Но магией она владеет слабо: слова Общего языка, смешанные с непонятными заклинаниями, воздействовать на настоящих воинов не могут. По-крайней мере, сам Хха, ничего особенного, кроме желания подойти и ощутимо ткнуть неумелую ведьму древком копья, не испытал. Но это самое желание и до заклинания ощущалось. Превозмогание мелких искушений — судьба воина.

…—Молчите? Что, жестоковато для вас? Ждали иного от «слабого и не умеющего постоять за себя» существа? Не intelligentno? А вот идите nakher! Бесполезно в очередной раз приводить мнение Chekhova и Gumileva об intellekte, характере и пристрастиях настоящей intelligentsii — вы его все равно не знаете. Но viktimnost, через которую, замечу, обязан прорываться закономерный агрессивный affekt, она-то intelligentu зачем⁈ — зловеще продолжила тетка.

Друзья сделали вид, что не слышат и полностью поглощены процессом приготовления. Мальчишка-Пришлый заерзал, пересел к спутнице, там тихо забубнили. Похоже, мальчишка пытался утихомирить настойчивую ведьму. Та, судя по повелительному тону, что-то от него требовала. Все же кто они такие друг другу? Скво-не-скво ведет себя с необъяснимой и вызывающей наглостью.

Прислушиваясь к разговору и зная, что увидеть их невозможно, Джо знаком указал на пламя костра, свободную колючую ветку, нож, и себе за спину. Хха ответил неопределенным жестом: если пришелица продолжит заклятия, можно будет спросить, зачем она так старается. Хайова ведь не сделали ей ничего дурного. Магия скво-не-скво малодейственна, но нельзя же оставлять проклятия вообще без внимания. До утра еще много времени, вдруг злобное колдовство накопится и сгустится? Но спрашивать лучше огнем. Прижечь визгливую дуру между лопаток. Джо понял, кивнул, и подвинул в очаг еще несколько кругляшей сухого бизоньего помета.

— Manernichaete глупейше, a топите govnom! — немедля провозгласила баба.

Хха решил, что с него хватит, встал и глянул на Пришлых. Чужаки немедля замолкли. Воин неторопливо обтер ладони о леггины, взглянул на копье. Слегка побить глупую ведьму, потом головню ей на спину. Заклятья тетки, пусть и легковесные, сочатся тошнотворной желчью, а такая отрава способна лишить удачи — не обязательно быть шаманом, чтобы почувствовать истинную скверну.

— Она просто нервничает и переживает. Нелегкий день, — мальчишка неловко попытался защитить ведьму.

Смехотворное оправдание. Легкие дни бывают лишь у бездельников и лентяев. Видимо, у Пришлых этак принято извиняться, избегая унижения. Ладно, пусть, они люди невежественные и невоспитанные.

— Возьми факел, посветишь, — коротко сказал Хха.

— Это ветку взять, да?

Интересно, какие еще факелы здесь разглядел сопляк. Впрочем, ветку ухватил с готовностью. Глуповат, но не особо ленив.

Воины принялись раскалывать череп бизона — рога придется снимать при свете дня, сейчас легко испортить. Но хорошо поужинать не мешает. Мальчишка старался светить ровнее, но смотрел на работу воинов с таким выражением, будто бизоньих мозгов сроду не видел. Джо выкладывал мозговую мякоть на плоский камень-поднос, плотнее сбивал ладонями, вдавливал извлеченные из кожаного мешочка темные кругляши жужжелков.

— А это что? — спросил мальчишка.

Вопрос был не такой уж глупый. Откуда Пришлым знать про вкусные личинки?

— Для остроты вкуса, — пояснил Джо, накрывая куском влажной кожи камень с полуготовым блюдом и подвигая на угли. Потом будущий вождь вернул ближе к огню ветки с подсушивающимся пеммиканом.

Потрескивал огонь, над обрывами перехохатывались гиены, взвыл кем-то обиженный шакал. С далекой реки донесся мощный всплеск баамма.

Мальчишка слушал звуки ночи, сглатывал слюну — от мяса уже пахло едой — потом пригладил свою красивую прическу и сказал, то, с чего нужно было начинать:

— Воины, не будет ли грубостью узнать, как вас зовут? Это не нарушает табу? Насколько я понял, вот вас зовут Джо…

— Нет. Его зовут не так — буркнул Хха.

— А как? — растерянно спросил сопляк-Пришлый.

— Меня зовут День Жаркого Облака, — объявил будущий вождь.

— О! А я-то думаю — Индеец Джо это как-то… банально, — непонятно чему обрадовался мальчишка. — А как называть вас, достойный воин?

— К чему меня называть? Меня уже назвали, — мрачно сообщил Хха. — Я хайова Хилый Храбрый Аванк.

Тетка со шкур оскорбительно фыркнула.

— Я еще юн и только ищу с кого снять первый скальп. Но духи обещали, что мне повезет, и очень скоро, — поделился своими надеждами Хха.

На этот раз на шкурах сочли за лучшее промолчать.

— Скальп? Очень похоже на то. Тебе наверняка повезет, — закивал мальчишка. — А мое имя…

Джо предупреждающе вскинул ладонь:

— Тебя никак не зовут. У вас обоих еще нет имен.

Мальчишка смотрел озадаченно, а сварливая не-скво немедля подала свой визгливый голос:

— Это еще почему⁈ У меня есть имя, аккаунт и статус Сети, они мне вполне нравятся. У меня почти десять тысяч друзей…

— Вы пришли в Прерии, ваши имена остались в прошлом. Вождь и племя дадут вам новые имена, — разъяснил добродушный Джо.

— С какой это стати⁈ Дикость какая! Я на четвертом месте рейтинга локал-сети, и мне имя будут менять⁈ — не поверила туповатая тетка.

— Таков обычай. Вы в новой жизни и вам нужны новые имена. По-иному разве бывает? — улыбнулся будущий вождь, поворачивая на углях камень с мозговым пирогом.

— Спятили⁈ Что за мракобесие⁈ — ужаснулась скво-не-скво. — Прекратите издеваться! Какой-то вождь будет давать мне имя⁈ Я имя себе годами в sotssetyakh и forumakh нарабатывала. Когда я вернусь…

— Прямо сейчас возвращайся — посоветовал Хха. — Это вниз и перелезть через камни за стену.

— Ты, как там тебя, Херов Хилый Анк… — тетка попыталась вскочить, но подранные пятки напомнили о себе, плюхнулась обратно и замычала.

— Мы действительно умерли? — потрясенно прошептал мальчишка.

Хха стало немного жаль сопляка. Судя по отсутствующему взгляду, устремленному на пламя, мальчишка иногда умел думать новые мысли, а не только привычные-окаменевшие в туповатой Пришлой голове.

— Может, умер, может, скоро умрешь. Прислушайся к духам своих предков, они подскажут, — словно младенцу попытался подсказать Хха.

— У меня нету — пробормотал сопляк-Пришлый.

— Духов предков у тебя нет? Что, совсем? — не скрыл удивления Джо.

— Совсем. В смысле, наверное, есть, но я предков и духов вообще не знаю, — попытался солгать мальчишка. — В смысле, не помню.

— Так не бывает. Если ты сирота и не помнишь своих предков, тебя кто-то воспитывал и кормил, они и рассказывали тебе о духах, — попытался растолковывать Джо.

— Меня в internate воспитывали. Духов туда не допускали. Духи akkаuntov в sotssetyakh не имеют, их проверить на статус милосердия и indeks loyal-sochuvstviya — сочувствия нельзя. Слушайте, а мы скоро антилопу есть будем? — теперь сопляк-Пришлый уставился на полоски подпекающегося мяса.

— Кого мы будем есть? — сурово спросил Джо.

— Вот — антилопу. Я невежливо спросил? — поздновато догадался мальчишка.

— Ты дикарь. Духи прощают невеждам, — будущий вождь не стал бить чужака, спрыгнул в крааль.

Пришлый в смятении глянул на второго индейца.

— Мы убили бизона. Это великое животное и тотем рода Дня Жаркого Облака. Не стоило называть бизона диким и оскорбительным словом, — сдержанно объяснил Хха.

— Ой, я не хотел оскорблять! Но это же антилопа? Антилопа Гну, жутко здоровенный ekzemplyar, но их же сразу же узнаешь, я их в kontaktnom stereo-parke видел. Рога же… — мальчишка, наконец, заткнулся.

Похрапывала на шкурах изнемогшая скво-не-скво, шуршал у лошадей Джо, пахло мясо. Мальчишка напряженно думал. Пришлепнул губами и, все же, сказал погромче:

— Воины, примите мои извинения. Спуталось в голове, бизона не узнал. Это от голода. Вовсе ослеп.

Хха одобрительно ткнул сопляка в бок рукоятью томагавка. А говорит, духов у него нет — подсказали же.

Джо внизу проворчал:

— Голод — великий злодей. Но ты Пришлый, помни — если бы у тебя уже было имя, я бы тебя здорово отлупил. Оскорблять бизонов — верх безумия. Тебе еще никогда не отрезали язык?

— Еще нет. И вообще язык резать не нужно. Лучше просто отлупить. У меня сейчас в голове все спуталось, язык не самый виноватый, он помалкивать будет, — поспешно пообещал мальчишка.

Хха одобрительно ткнул его еще разок. Туповат, но небезнадежен.

На спальную площадку поднялся Джо, в руках его были рубахи и деревянный сосуд с Ночной мазью. Хайова принялись раскрашивать лица, нанося черную смесь ила и муравьиного порошка. Мальчишка смотрел вопросительно, но рта не разевал — язык берег.

— Полночь близка. Нас скоро атакуют, — кратко пояснил Хха.

Глаза сопляка-Пришлого округлились.

Москитос действительно уже появились — нарастало хищное жужжание, дым небольшого костра отпугивал насекомых недостаточно. Конечно, Хха мог бы отвести кровососов от сидящих, но вряд ли такое благодеяние пойдет на пользу Пришлым. Полуночные москитос — часть жизни Речных Прерий, к ней разумнее привыкать сразу.

Мальчишка заерзал, хлопнул себя по шее. Джо молча указал на свежую бизонью шкуру. Сопляк привередничать не стал, накинул на себя тяжелую и не очень приятно пахнущую броню. Хха сдвинул от костра ветку с нанизанным мясом, принюхался — готово. Будущий вождь глянул на друга вопросительно — Хха пожал плечами: видимо, нужно разбудить. Все же Пришлая, бестолковая, может, она храпит просто от недоумия, а не от того, что есть не хочет?

Джо без особой уверенности шагнул к натянувшей на себя подстилки скво-не-скво, вежливо тронул дубинкой плечо спящей. Та заворчала, открыла глаза, посмотрела в черное лицо будущего вождя и взвыла…

Хха и не подозревал, что можно вопить так громко, даже не размяв горло начальной боевой песней. В ушах звенело, толстоногая ведьма куталась в шкуру, неистово завывала, вновь и вновь пыталась пхнуть будущего вождя ногой — ошеломленный Джо первый пинок пропустил, отпрыгнул с опозданием, теперь сков-не-скво, ерзала на спине, подползая и норовя достать воина пяткой в свежих струпьях. Выла-ревела тетка без пауз, в вопле Хха разобрал лишь уже знакомое «маньяк-недоросток, тестостероновая вонючка, озабоченный фетишист», остальной поток проклятий оставался непонятен. Сопляк-Пришлый, морщась от раздирающих слух воплей, пытался что-то крикнуть безумной тетке, но пробиться сквозь истошные завывания не получалось. Наконец, допятившийся почти до костра Джо, взмахнул дубинкой и взревел:

— Заткнись, о, крысиная змея!

Вряд ли тетка его слышала, но на взмах дубинки все же среагировала. Отползла назад на траву, укуталась в шкуру и победно захохотала. Джо повернулся к ней спиной, сел у костра. Будущий вождь пребывал в полной, но молчаливой ярости.

Хха пожал плечами и принялся сдвигать с золы камень с мозговым пирогом. За пределами ночного убежища было шумно: встревоженная воплями прерия перекликалась десятками голосов гиен и шакалов, на реке заревело семейство бааммов, ему откликнулся охотящийся у Верхних Порогов оцелот.

Мальчишка кашлянул, и обратился к своей безумной спутнице. Говорить на Не-Общем языке было невежливо, но Пришлые учтивостью вообще не страдали, а сейчас было понятно, что баба вообще отказывается понимать что-либо разумное, так что мальчишка, возможно, был прав.

Пришлые разговаривали, скво-не-скво все повышала голос, Хха догадался, что сейчас она вновь заорет про маньяков, «не дам!» и про таинственный «тестостерон». Улучив во вздорном разговоре-крике паузу, негромко сказал другу:

— Лучше ее сейчас убить. Какой смысл ждать солнца? Прерия не спит, жертва Матери гиен будет уместна.

Джо поскреб ногтем кожу, обтягивающую дубинку, и сомневающимся тоном сказал:

— А скальп? Снимать у костра — он неровным выйдет. Тебе же нужен хороший скальп, с уголками?

— С этой вопливой ведьмы⁈ Она же плешивая. Хотя у меня есть четыре обезьяньих скальпа, можно подплести, — Хха оглянулся и оценивающе глянул на безумную тетку — вернее, на ее голову. — Да нет, что там подплетать?

Баба разъяренно фыркнула, но от воплей воздержалась. Вид у нее был напуганный, но упрямый. На обезьяну-пупку похожа: та тоже сунет лапу в ловушку, стиснет приманку, освободиться жадность не позволяет, так и тискает в тыкве свой любимый «тестостерон», визжит на капкан гневно.

— В камни сыграем, они подскажут — решил будущий вождь, снял с пояса мешочек с игровыми камнями, встряхнул. — А ведьме нужно что-то в зубы дать, чтобы не визжала.

Джо принялся снимать с шипов ветки полоски поджаренного мяса, кидать в сторону лежбища ведьмы.

— Воины, позвольте я ей так дам, все же пища, ценность, к чему ее бросать, духов гневить, — проявил внезапную рассудительность сопляк-Пришлый.

Он набрал горячего мяса и пошел к сумасшедшей, там Пришлые принялись шептаться на своем языке, тетка вновь гневалась.

Индейцы ели и играли в камни. Хха пробормотал:

— Раз в два года к нам обязательно приходит Пришлый. В других землях они большая редкость. Духи заботятся о Прериях. Но почему бы духам нам не прислать нам кого-то достойного? Среди Пришлых вообще нет героев?

— Они приходят из дурных мест. С чего бы им уходить из хороших? — Джо облизал пальцы и раскинул камни. — Но ты ошибаешься. Хотя пришлые не знают что такое настоящее ку, но они по-своему достойны. Я помню твою мать.

Хха кивнул:

— Но то было давно. Сейчас Пришлые уже не те.

— Не буду спорить, друг.

Ночь прошла беспокойно. Дважды приходил оцелот, шныряла наглая стая гиен — уже перед рассветом Хха пришлось застрелить нахального лохматого самца, упорно лезущего в крааль. Потому доедали мозговой пирог и учили Пришлого-сопляка свежевать тушу. Добрый Джо сказал, что если получится ободрать, шкуру мальчишка сможет оставить себе и попробовать сшить мокасины. Сопляк старался, железным ножом у него слегка получалось, костяным вообще никак. Не спеша насобирали кругляшей сухого бизоньего навоза, развели перед краалем костер, поджарили на завтрак ляжку гиены. Мальчишка то и дело просил разрешения задать вопрос, расспрашивал о конских седлах и всяком другом. Он очень старался быть вежливым, но столько вопросов… Не слепой же — смотри сам и все узнаешь. Впрочем, болтливое любопытство не самая дурная особенность Пришлых.

Скво-которая-не-скво несколько раз вопила с ночевальной площадки, сообщая, что она хочет пить и спрашивая, отчего они не торопятся идти в stoybishche. Друзья не знали что такое «stoybishche», но звучало словцо оскорбительно, поэтому даже намекать, чего именно они ждут, вообще не хотелось. Хотя поспешить имело смысл — лучше было бы добраться до Лагерного Холма засветло.

Индейцы ждали, когда тетка уберет за собой. Желудок — не самое умное в человеке, брюхо, непривыкшее к хорошему бизоньему мясу, может выкинуть всякое и воспитанный хайова предпочтет подобной мелочи не заметить. Но нагадившая в углу ночевальной площадки скво-не-скво даже не пыталась убрать за собой! Хха в жизни не встречал столь нечистоплотной женщины.

— Она не понимает, — не выдержал мальчишка. — Просто не понимает. Думает что вокруг дикость.

— Нельзя быть настолько безумной, — справедливо указал будущий вождь. — Она пришла в убежище, легла на мягкую траву, укрылась хорошей шкурой и считает, что это дикость? Глупая шутка. Пусть она напрочь безмозгла, пусть и у нее визгливое табу на близость мужчин, но всему есть предел. Мясо мимо рта она же не проносит?

— Нет, не проносит. Хотя, сказала, что если солить и перчить не будут, она есть не станет. Но я сейчас про другое говорю. Она, в смысле, мы, из другого мира. Она считает, что ее вот-вот спасут, придут оттуда и заберут, — пытался объяснить сопляк-Пришлый.

— Было бы неплохо, если бы забрали, — согласился Джо. — Жаль, что наши надежды тщетны.

— Подожди, о, обреченный вождь, — Хха смотрел на мальчишку. — А ты, сопляк, надеешься, что тебя заберут?

Мальчишка почесал волдыри от укусов москитос над ухом и заявил:

— Я бы лучше здесь умер. Можно так?

Индейцы переглянулись. Сопляк говорил неожиданные вещи. Насколько знал Хха, все Пришлые очень скучали по своей прежней жизни. Можно понять — каким бы плохим не было прошлое, человека с ним связывают крепкие сухожилия судьбы.

Мальчишка, видимо, тоже это понимал, поскольку вновь пытался объяснить:

— Близких у меня нет, а в интернате меня пытались stabilizirovat и мозги вправить, но получалось плохо. У меня социальный уровень rekordno низкий, a markery agressivnosti наоборот… Э-э…. тут довольно трудно объяснить. В общем, комиссия решила, что виноват неверно выбранный gendernyy tip и мне нужно помочь kompleksnoy korrektirovkoy и перезагрузкой orientatsii. Но мне девочки нравятся.

— Это тоже табу? — осторожно уточнил Джо.