Воины Юга

— И камень тоже. Но она мне что-то разонравилась. Суетливая.

— Это Пришлые, воин! Великое ку! Кто в такой миг думает лишь о нежных и податливых скво?

— Мы и думаем, — признал очевидное юный воин.

Честный Джо отпираться не стал, тоже придержал коня и рассудительно сказал:

— Они Пришлые, нам все равно их забирать. Нам их духи послали. А им послали нас.

— Это верно. Но ку на ней… на них я делать не буду.

— Не хочешь делать подвиги, не делай их. Но как ты узнал? Стрелок ты хороший, но у тебя не самый острый взгляд.

— А что я узнал?

— Что она старая. Духи подсказали?

Хха пожал плечами:

— Наверное, я просто угадал.

— Ты стал скрытным — с некоторой обидой отметил Джо. — Но нам все равно очень повезло.

— Наверняка. Одежда у нее красивая. Отрежешь ленту, подаришь Плачущей Гиене, она будет в восторге.

— Не завидуй, великий шаман. Я говорю о Пришлых, а это… — Джо неопределенно взмахнул дубинкой.

Старший воин был прав — Пришлые могут принести великую удачу, а могут… Могут ничего не принести. Но обычно они полезны племени, особенно, молодые и здоровые. Если умные, тоже неплохо. Вот только с Пришлыми никогда не угадаешь.

Не в привычках хайова предаваться печали, поэтому Хха не стал грустно вздыхать. Его отец считался наполовину Пришлым и погиб достойно, мама была чистокровной Пришлой, совсем бледнокожей. Но Хха ее почти не помнил — ему еще и трех лет не исполнилось, когда маму забрали духи, в этом возрасте память еще непроросшая. Вспоминалось лишь, что с ней было очень хорошо.

Джо послал коня вперед — это верно, перед Пришлыми нужно предстать достойно.

Последнюю жестикуляцию дубинкой незнакомцы явно углядели и сейчас, забравшись на уступ, вжались в стену. Будущий вождь красиво осадил коня, величественно замер в седле. Мускулистый, с блестящим от пота торсом и упертой в бедро дубинкой он выглядел значительно. Остатки засохшей бизоньей крови на локтях и коленях доказывали, что перед гостями предстал истинный воин.

Пришлая скво действительно разочаровывала. Кроме платья, ничего особо замечательного в ней не было: престарелая, лет под сорок, хотя лицо довольно гладкое, да и тело сытое. Волосы до плеч, всколоченные, не слишком редкие, но странного цвета. Мокасины забавные — одна подошва с белыми ремешками, совсем для ходьбы не годятся, наверное, потому в руках их и держит. Лицо злобное, потное, губы поджаты. Всем Пришлым при встрече с хозяевами Прерий свойственно бояться и трястись — тут хайова и духи осуждать и смеяться не будут. Но можно же бояться как-то разумнее — видит же, что достойные воины подъехали.

Младший Пришлый оказался ничего особенного — мальчишка, лет двенадцати, худой. Одет в бессмысленную серую рубаху, с короткими рукавами, тонкую, любым москитом прокусываемую, и черную набедренную повязку до колен — разделенную на две отдельности, такая «штанами» именуется. Обут в черные мокасины с верхними шнурками — очень похожие, но замечательно синие, хотя и протертые до дыр, висят в типи Речной Ноги — память о предках. Нет ничего этакого, обнадеживающего, в мальчишке. Острижен, правда, красиво: гладко и коротко.

Индейцы молчали, чужаки тоже. Момент был интересный.

Наконец, Пришлый-мальчишка, робко поднял ладонь и сказал что-то приветственное. Хха немедля подумал о сопляке лучше, но в то же время разочаровался — Общего языка чужаки не знают, так случалось, но это сулит много сложностей. Вообще-то, молодые воины знали, как с Пришлыми вступать в переговоры лишь по рассказам, сейчас все казалось сложнее.

Джо показал дубинкой, что разумнее слезть с уступа и отойти от стены. Видимо, скво поняла как-то превратно, поскольку бурно заговорила, взмахивая руками и злобно хлопая ладонью то по нестойкому глинистому откосу, то по собственной груди. Индейцы с опаской глянули вверх — в здешних, близких к Верхним Порогам местах обрывы были опасны: вот осядут рыхлые слои, легко может накрыть вместе с лошадьми. Джо повторно указал на женщину, на склон над головой, потом на землю рядом с лошадью. Мальчишка задрал голову, пытаясь разглядеть наверху невесть что, женщина сказала нечто грубое и гордо скрестила руки на груди.

— Похоже, это не самые умные Пришлые, — сделал закономерный вывод прямолинейный будущий вождь.

Оба чужака вздрогнули и уставились на Джо. Э, так они Общий язык понимают. А зачем притворяются?

— Не смейте меня трогать! — наконец, внятно выкрикнула женщина. — Я буду жаловаться в администрацию вашей резервации! Наглое khame[1]! Я что-то не просто kkhueyu, дорогая redaktsiya, у меня вообще слов нет.

На Общем языке визгливая скво вопила вполне разборчиво, но часть слов Хха все равно не понял. «khame» означало, видимо, название известного чужакам племени, а вот «kkhueyu» напоминало оскорбление.

— Успокойся, скво. Мы не собираемся вас трогать. Не пожелаете, так даже выкапывать не станем, — молвил огорченный Джо.

— Я не «скво»! Shovinist озабоченный! — немедленно взвизгнула безумная тетка.

Индейцы переглянулись. Печально: с виду вполне здоровая, даже почти толстая, могла бы хорошо работать. Но умом совсем больна.

— А почему вы нас не будете выкапывать? — осторожно уточнил медленно соображающий, но все же соображающий, чужак-мальчишка.

— Вас сильно завалит. Да и любят Пришлые в земле хорониться, мы знаем, — мрачно объяснил Джо, разворачивая лошадь.

Индейцы шагом двинулись прочь. Краем глаза Хха видел, как мальчишка вновь задрал голову, видимо, осознал опасность и поспешно спрыгнул с уступа.

— Глуповат, но не то чтобы совсем, — прошептал Джо. — Но вообще-то они очень сомнительное ку, ты был прав. Напрасно мы мчались.

— Кто знал? Но может, ее на Менный остров отвести? Кингенам нравятся толстые скво.

— Думаешь? Нет, за нее ничего не дадут. Она же визжит все время, сразу видно, что безумна, — будущий воин расстроенно почесал щеку дубинкой.

Обделенная богами скво действительно шумно спорила с мальчишкой. Чужаки вновь перешли на непонятный язык — никаких понятий о вежливости, индейцы ведь и удалиться не успели.

— Мальчишка догоняет, — шепнул Хха.

— Гм, сегодня дурной день. Никчемные пришлые. Нас засмеют.

Джо несколько преувеличивал. Племени нужны любые люди. Разумеется, кроме больных и совсем уж туповатых.

— Мистер вождь! — мальчишка бежал неловко, цепляясь своими красивыми, но бессмысленными мокасинами за колючки. — Мистер вождь, можно узнать, куда мы попали?

Старинное обращение «мистер» звучало странно и смешно — раньше друзья это словцо только в сказках и слыхали.

— Я не «мистер» и не вождь, — объяснил, поворачиваясь к бегуну, Джо. — Мы всего лишь воины.

— Извините, я стараюсь быть вежливым, — мальчишка уже запыхался.

— Мы поняли. Ответом на твой вопрос будет — вы в речных прериях Гранд-Аванк.

— А это где? — немедленно уточнил суетливый сопляк.

— Это — здесь, — буркнул Хха.

— Да, но… — мальчишка в отчаянии огляделся.

— Послушай, пришлый юноша, если вы надеетесь прожить хотя бы одну ночь, то ускорьте шаг и поспешите добраться до лагеря, — совсем уж как слабоумному объяснил суровый, но в сущности добродушный будущий вождь.

— А почему «хотя бы одну ночь»? — мальчишка заметно побледнел, хотя и так был отъявленно и позорно белокожим.

— Потому что вас сожрут. Здесь полно оцелотов, есть и дикие дарки. Вы ведь только сегодня Пришли и еще никого не видели. И если продолжите задавать вопросы, то и не увидите, — проявляя немыслимое терпение, словно младенцу объяснил Джо.

— Да, но… А вы сами… — замямлил мальчишка.

— Мы точно не будем вас есть, — потерял терпение Хха. — Мы сейчас заберем мясо и пойдем в лагерь. Если вы не отстанете, то проведете ночь у костра. И сможете задать еще десяток своих бесконечных вопросов.

— Мясо? — мысли мальчишки явно отставали от чувств, поскольку он принялся невоспитанно сглатывать голодную слюну.

— О, малолетний чужак, послушай шамана и ускорь шаг, — посоветовал Джо.

— А он точно шаман? — сопляк с сомнением взглянул на младшего воина.

Хха сдержал себя, лишь предупредил:

— Еще раз так глянешь — в лоб пну. Понял, сопля?

— Понял — мальчишка развернулся и побежал к своей спутнице — та тащилась следом, но не спешила нагонять индейцев.

— Гм, похоже, Пришлые совсем вырождаются. Я о таких тупых вообще не слыхал — печально сказал Джо. — Впрочем, может, нам просто очень дикие попались? Он ведь только про соплю и понял.

— Ужасно невоспитанные, — согласился Хха. — Проще было за ними не возвращаться, о Верховный вождь.

— Почему «Верховный»?

— Если я шаман, то ты точно Верховный вождь. Ты совершил блистательное ку, сегодня ночью твой отдых скрасит танцами, пением и иными служениями прекрасная Пришлая скво, которая не скво.

— Я не делал на ней ку!

— Поздно. Сегодня твои сладкие пытки заставят красавицу выть от наслаждения. Вы вознесете хвалу Луне и Темной сестре, и…

— Не вознесем! — отчаянно запротестовал будущий вождь. — У нее ноги толстые как у баамма. И вообще я тебя назвал «шаманом» только для убедительности.

— Мальчишку это не убедило. Проще было сразу в лоб пнуть.

— Послушай, мы истинные хайова, но часть наших предков была по крови Пришлыми. Мы должны это помнить и проявлять вежливость. Возможно, эти двое сегодня просто не в себе. Не каждый день люди становятся Пришлыми.

Хха пожал плечами. Скво-которая-не-скво по повадкам на человека вообще очень отдаленно походила. С какой радости рычать и выть на людей, которые ничего плохого тебе еще не сделали? Так даже невежественные рыбоеды-кингены не поступают. Шакал-оборотень это, а не скво. Обернулась в человека, красивое платье нацепила, на задние лапы встала. Хотя отчего тогда у шакалихи лапы как у мясистого баамма? Да, насчет лап Джо немного прав. И о памяти предков все верно. Все люди разные, а если Пришлые люди, следовательно, они тоже разные. Если сейчас никчемные, значит в другой раз больше повезет.

Индейцы остановились у брошенного мяса, принялись навьючивать поклажу на лошадей. Занятие требовало вдумчивости, Пришлые успели дотащиться, но помочь не пытались — остановились в отдалении. Воины молча управились, взяли коней под уздцы и сразу ускорили шаг. Следовало поторапливаться.

Весьма скоро индейцев догнал мальчишка. Сопя, объявил:

— Она не успевает!

— Пусть перейдет на рысь. Или отдохнет и утром нагонит. Если доживет.

Пришлый сопляк отстал, видимо, поговорил с скво-которая-не-скво, поскольку за спиной завопили.

Индейцы с интересом слушали. «Бесчувственные скоты, животные, дикари-убийцы» это было понятно, что такое «varvary, shovinisty, khernya, ssanaya sotsgruppa» оставалось только догадываться.

— Нужно запомнить. Будем дразнить кингенов — они лопнут от злости. «shovinisty» — это хлестко, — отметил Джо.

— Верно. Думаю, она вдова. Заговорила насмерть мужа, а может и двух, — предположил Хха.

— Но сопляк ей не сын.

— Конечно. Сущий молчун, если сравнивать. Не родич. Может, он ее раб?

— Вряд ли. Рабы как-то отличаться должны: шрамами, ошейниками и спиной гнутой, — будущий вождь поправил куски туши на седле. — Нет, я рабов иначе представляю.

Про рабов индейцы знали мало. По слухам, рабов держали в городе в низовьях Гранд-Аванк, но про те жутко дальние места ходили лишь предания — к хайова люди чужие, но не Пришлые, попадали крайне редко. Друзья смутно помнили старика Широкая Лодка, но он умер, когда им было так мало лет, что его рассказы вспоминались лишь в пересказе. Вообще-то раб представлялся существом неясным, сказочным, вроде прекрасной паирики, только наоборот. Трудно представить человека, сидящего на веревке и выполняющего все, что ему прикажут. Как такое может быть в действительности? Даже обезьяна веревку перегрызет и убежит.

Будущий вождь был прав: сопляк-Пришлый, при всей своей неказистости и слабосилии, следов от ошейника не имел. Да и кто его, такого никчемного, будет кормить? Хотя сама скво-которая-не-скво еще нелепее.

— Вообще, это довольно интересно, — признал Джо, размышлявший над тем же вопросом. — Они очень загадочные.

— Да. Вот что такое «refleksiruyushchie mudaki»? — Хха прислушался. — Какое красивое ругательство, вибрирует как точная стрела. Но нужно быть осторожным — распалившись, шакалиха может укусить.

— Верно, нужно остерегаться. Так-то эта бесноватая нас развлекает, но если она вздумает так визжать всю ночь…

Над обрывом захохотала первая вечерняя гиена — вопли за спиной воинов мгновенно смолкли. Похоже, Пришлые даже не догадывались, что одинокая гиена, да еще охотящаяся над обрывом, особой опасности не представляет. Ну не забавные ли люди?

Берег погружался в сумрак, но прибрежная полоса резко расширилась. До лагеря Птичьей стоянки было уже недалеко. На обрыве забелели выходы надежного светлого камня…

Воины помогли лошадям подняться по короткой, но крутой тропке в крааль, принялись заваливать камнями проход. Пришлые торчали внизу, словно им отдельное приглашение было нужно. Хха махнул копьем, указывая, что имеет смысл поспешить, если нет желания ночевать на вольном просторе прерии. Баба изрекла что-то про таинственного «dikarya-pitekantropa с кремневой палкой» и принялась карабкаться на склон. Получалось у нее плохо — ободранные толстые пятки кровоточили. Хха отвернулся от тошнотворного зрелища и сказал другу:

— У меня не копье, а «кремневая палка». И кстати, я тоже «сопляк».

— Она стерла ноги, голодна, и вообще слабоумна. Не обращай внимания.

— О вождь, ты невыносимо милосерден! Впрочем, я и сам предвижу у этой скво-не-скво бесчисленные скрытые совершенства. Наверняка, у нее аппетит хороший.

Пришлые в краале задерживаться не стали, догадались взобраться по вырубленным в стене ступеням наверх, на площадку ночевок. Когда индейцы, расседлав и напоив лошадей, поднялись с топливом и мясом, уже окончательно стемнело. Мальчишка сидел у очага и пялился на Луну с Сестрой, скво-не-скво валялась на спальных шкурах — изнеможенная, она все же собралась с силами и подгребла под себя сухую траву со всего выступа. Хха уже не удивился — в тетке угадывался немалые опыт по части невежественной глупости.

В молчании воины развели костер и занялись нарезкой и развешиванием мяса. Мальчишка отвлекся от созерцания звезд, смотрел на работу, видимо, силился запомнить, как нужное дело делают. Скво-не-скво злобно смотрела в спину, порой что-то негромко бормотала на дикарском старом языке. Поправляя узкие полоски, наколотые на шипы ветки старой водной акации, Хха размышлял о Старых языках. Вот никто из хайова уже не помнит истинных ругательств на индейском языке, разве что отдельные словечки. А у толстоногой не-скво с собой просто огромный мешок проклятий. Может, для обогащения ругательств племени и послали духи эту говорливую дуру? Без достойных оскорблений сражаться сложно. С другой стороны…

Увешанная будущим пеммиканом[2] ветвь пристроилась у огня, Джо продолжал натирать травой-тиской полоски срезанного мяса, под сводом скального навеса витал аппетитный запах. Скво-не-скво смотрела в спину все с большей ненавистью. Потерпеть не может, что ли? Если мясо не прокоптить, до утра оно испортится. Может, скво-не-скво предпочитает мясо с душком? Судя по гладкости телес, ей любая пища впрок идет.

…—Такова ваша типичная реакция на psikhoanaliz, таково банальное сопротивление правде. Не нравится? Корчит? Правда — жестокая крыса, прогрызающая путь сквозь ваши потроха! А в psikhoanalize приятных и деликатных объяснений не существует! Как говорим мы, аналитики, есть два вида мотивов ваших поступков: хорошие и истинные! Вы хотите меня, но не можете себе позволить, и это вас саморазрушает! — повысило голос болтливое существо, ниспосланное духами.