Останься в Вейзене

Феранта оказалась права — совсем скоро по помещению пронеслась трель, как будто одновременно зачирикала тысяча канареек. Студенты попрятались в аудиториях: некоторые стремительно скрылись за дверью, а другие еле-еле сдвинулись с места. Даже в этом странном месте студенты почти не отличались от нормальных.

В конечном счёте мы с Ферантой все-таки остались вдвоем. Теперь каждое слово скользило по коридору, задевая огни и экспонаты, и отражалась от стен.

— Вы не выглядите удивленной, — удовлетворенно заметила Феранта.

— А должна бы, — согласилась я. — Где я? Признавайтесь, не бойтесь меня напугать. Меня в этой жизни уже ничего не удивит.

— Непростая была жизнь?

— А у кого сейчас легкая? — Я пожала плечами. И поняла: кое-какое из сказанных ей слов сильнее прочих кольнуло слух: — Почему была? Сомневаюсь, что всё может в один момент измениться.

Я осталась стоять (не сдвинусь с места, пока не скажут правду! хватит!). А Феранта сделала несколько шагов вперёд и развела руки в сторону. Затем обернулась ко мне и посмотрела то ли ласково, а то ли тоскливо:

— Вы в Вейзенской Академии, как я уже и сказала. Название своё она получила благодаря тому, что лежит в непосредственной близости от Вейзена. Вейзен — самый прогрессивный город нашей скромной империи. Все изобретения рождаются здесь. Здесь свершаются все открытия. — Она внезапно понизила голос: — И это всё, о чем я могу сказать в коридоре — вы ведь сама вчерашняя академистка и знаете, что происходящее за дверью всегда интереснее записей на доске. Зато в моём кабинете нашему разговору никто не помешает. Предлагаю продолжить наш путь.

Я послушалась. Какая все-таки слабовольная.

— Как называется ваша империя?

— Великая империя Лейпгарт.

— Впервые слышу это название. И вообще я ничего не понимаю. Вы здесь кино снимаете?

Феранта взглянула на меня и качнула головой:

— До такого изобретения мы ещё не дошли. Но не сомневаюсь, что наши творцы работают над ним прямо сейчас. Наберитесь терпения. Как вас зовут?

— Варвара, — ответила я. Мне почему-то казалось, что и без представления Феранта знала обо мне всё-всё-всё. Только почему-то не решается применять эти знания.

— Вар-ва-ра, — повторила она. — Шершавое имя. Колкое и огненное. Хорошо. Мне нравится. Наберитесь терпения, Варвара.

Если сравнить мой университет с этой академией, он проиграет по всем параметрам: не так стильно украшен, никто не носит мантии, а размеры его в несколько раз скромнее (хотя учится в нём под десять тысяч студентов). Один коридор с лекционными аудиториями плавно перетёк во второй, а второй — в третий… Затем мы стали подниматься по лестнице: каждый подъём вел в аудитории поменьше, у нас в таких проводили практические занятия. Я отметила это мельком, поскольку всё внимание сосредоточила на собственных ногах.

И всё-таки ещё кое-какая штука попалась мне на глаза. Окна — невероятной красоты стрельчатые окна, опорные балки которых в зауженной части переплетаются в кроны дерева. А за ними — вид на сужающуюся крышу башни: сам он темно-голубой, а сверху оканчивается чем-то вроде звезды, как новогодняя ёлка.

Если Феранта думает, что я у неё об этом не спрошу, она ошибается.

Ректорат (или куда Феранта меня так настойчиво ведёт?) расположился, я подозреваю, на самом верху одной из подобных башен. Поднимались мы к нему с максимальным погружением в атмосферу: пешком по винтовой лестнице. Я уже была не рада, что попросила у Феранты обувь. Отсутствие этих туфель не сделало бы меня чуть более серой вороной, но изрядно облегчило бы экскурсию по этому странному заведению.

— Мы на месте, — наконец провозгласила Феранта. — Прошу вас, проходите.

В деканат я часто захаживала по разным вопросам, а вот в ректорат у нас пускали только избранных, и студентов к таковым не относили. Теперь понимаю, почему. Кабинет Феранты представлял из себя сосредоточение всего самого роскошного, что мы прежде видели в академии. Были здесь и бюсты — целая шеренга стоящих плечом о плечо бородатых старцев и женщин с высокими прическами. Были постаменты с разноцветными кристаллами, точнее, судя по границам цвета и неоднородности, сложными комплексами из нескольких кристаллов. Была своя небольшая библиотека, и книги в ней выглядели куда богаче, чем те, студенческие. Были кожаные диваны для гостей и огромный дубовый стол, заставленный не поддающимся описаниям приспособами.

Я опустилась на диван, наполовину погрузившись внутрь него.

А Феранта заняла своё законное место. Поправила нечто вроде чаши весов, украшенной гирляндой из ромбовидных зеркал, и внимательно посмотрела на меня.

* * *

Я поняла: мне наконец дают возможность высказать всё, что накопилось, и задать тысячу и один вопрос. Но дело было вот в чем: я всё никак не могла оторвать взгляд от окна прямиком за спиной Феранты. Оно здесь было чудесное, практически во всю стену. И с него открывался вид: столь же захватывающий, сколь невероятный.

Здесь было много таких острых башен. Они шли по ниспадающей: Феранта выбрала отличное место для наблюдений. Башни не повторяли друг друга: они отличались высотой, шириной и даже шпилями. Один был покрыт шипами, другой — полосками, третий оканчивался распахнувшей крылья птицей, четвертый напоминал булавку: тонкая ножка и массивная головка, и как только держится?

— В самом деле, отсюда открывается куда более впечатляющая картина, — согласилась Феранта. — Вы можете подойти поближе и посмотреть.

Подниматься с такого удобного дивана не хотелось, но всё же желание истины победило. И давно я стала такой любопытной?.. Что-то мне подсказывает, что только сегодняшним утром.

Как оказалось, башни сливаются меж собой в непрерывную (хотя и в ступенчатую) стену. А внутри сего сооружения располагается аккуратный дворик с розово-белым гравием и деревцами, на которых уже начинают распускаться зеленые листья — видно даже отсюда.

— Мы где-то на юге, — поняла я. И опять практически не удивилась. — В моём городе ещё повсюду сугробы, только начал таять снег.

— Будь мы на юге, с этих деревьев уже можно было бы срывать апельсины, — заметила Феранта, — а эти ещё даже не цветут.

Я вернулась к дивану. Села, скинула с ног надоедливые туфли. И спросила устало:

— Зачем я вам нужна?

Кажется, Феранте понравился мой вопрос. Заметно воодушевившись, она принялась объяснять:

— Нам нужна ваша помощь, ибо вряд ли кто во всей империи сможет помочь нам, кроме вас. Видите эти кристаллы? — Она махнула рукой на сверкающие постаменты, и я кивнула. — Мы выяснили, что они обладают некоторыми особенными свойствами для… Свойствами проводимости и накопления энергии. Мы понимаем, что это каким-то образом зависит от их состава, но пока не научились его определять. И, соответственно, имеем в руках материал, но не можем найти ему применение.

— Свойствами чего? — только и спросила я.

Феранта долго смотрела мне в глаза. Слишком долго даже для человека, который решает, делиться собственной тайной с посторонними, или всё же не стоит. Но все-таки ответила:

— Разной восприимчивостью к магии.

Теперь-то всё понятно. Я сплю. Не удивлюсь, даже если Феранта вдруг подлетит к потолку, а Академия свернётся в клубок и покатится, куда глаза глядят. Сон многое объясняет. И ещё — здесь совершенно нечего бояться, поскольку всё происходит не по-настоящему.

— Что требуется от меня?

— Научите наших академистов тому, что знаете сами. Научите отличать кристаллы друг от друга и определять их свойства. Внесите свой вклад в развитие нашей науки о магии и в благополучие нашей империи. Мы достойно оплатим ваш труд.

— Почему вы уверены, что вам нужна именно я?

В этот раз внимание Феранты привлек сложенный из изогнутых линий шар, продетый сквозь тонкую серебристую цепочку.

— Мы знаем, что вам это под силу. Вы получили соответствующее образование. Мы уверены, что для вас это выполнимая задача. Задача, с которой вы прекрасно справитесь.

Прекрасно. За мной следили. Неприятно осознавать это, даже находясь во сне.

— И надолго я здесь?

— Здесь много академистов, — уклонилась от ответа Феранта. Но я, конечно же, сразу всё поняла.

Вспомнилась моя скромная комнатушка. Мы снимаем квартиру на двоих с бывшей одногруппницей: кухня с ванной у нас общие, но по личному уголку мы все-таки отхватили. У меня было немного вещей: большая часть из них сгорела вместе с тетрадями. Питомцами в съемной квартире тоже не разживёшься (хотя когда-то очень хотелось). И все-таки кое-что ценное в комнате всё же имеется.

— Жаль, — заметила я.

— Жаль?

— У меня фиалки на окне цвести начинают. Понимаете… у меня в комнате широкий подоконник, и весь в фиалках. Собирала со всяких разных уголков. Шестнадцать горшков, но каждая фиалка отличается от другой.

— Да? — Забавно, что удивляться должна была я, но удивлялась Феранта. — И какая самая необычная?

— С зелеными цветками, — сказала, не сомневаясь. — Похожа на треснутую фисташку.

Она никак не прокомментировала мои слова. Зато вдруг вышла из-за своего стола и предложила:

— Я покажу комнату, в которой вы будете жить. Фиалок там нет, но есть прекрасная женщина по имени Ирмалинда. Она преподает детям основы травоведения. Она подскажет вам все нужные места и даже зал, в которой уже завтра пройдет ваше первое занятие.

— Хорошо. А учебный план?

Феранта вновь зависла. Ровно семь секунд — я посчитала ради интереса.

— Разберетесь на месте. Обувайтесь. Нам вновь пора выдвигаться. Я бы ещё побыла вместе с вами, но, к сожалению, у меня есть дела помимо.

Она остановилась у двери и вдруг зашептала:

— Наблюдайте. Не задавайте лишних вопросов — если захочется узнать что-то, о чем не стала бы спрашивать простая преподавательница из провинции, сразу обращайтесь ко мне. Я понимаю, что вам захочется узнать многое… И не говорите ничего лишнего о себе: вы ведь прекрасно понимаете, что в наш век больше всего ценятся знания. Материальное можно создать, если владеешь теорией. Но также и разрушить. Не передавайте ни в чьи руки оружия против вас.

Это всё просто прекрасно, но есть ещё один вопрос, от ответа на который я не отказалась бы. Если всё это — иллюзия, то мне совершенно нечего бояться, и, значит, я могу его задать:

— Когда я проснусь?

— Уверена, что завтрашним утром, — Феранта едва заметно улыбнулась и опустила руку двери, — перед завтраком и вашим первым занятием.

По ту сторону, в паре шагов от двери, оказался мужчина лет сорока на вид. Скрестив руки на груди, опирался на стену. Он был одет под стать Феранте: белая рубашка, бордовый жилет с глубоким вырезом, кожаные штаны с глубокими складками и поверх всего этого — кожаный же плащ с вывернутым воротником. Волосы непонятного цвета, то ли рыжие, то ли темно-русые, растрепались. На лице устроилась щетина давностью в пару недель и морщины между бровями. Много хмурится?

Завидев Феранту, эти брови взлетели вверх:

— Ферр! Наконец ты освободилась. Теперь я опаздываю во все места, куда только могу попасть.

— Ты и без того всегда опаздываешь, Гетбер. Не до тебя сейчас. Дай дорогу.

Гетбер послушно прижался к стене, и Феранта устремилась вперёд. Я пошла за ней следом — что мне ещё оставалось? Вроде бы о том, что нужно прятаться, меня никто не предупреждал? Да и как я спрячусь от этих несчастных… академистов, с которыми, возможно, даже успею немного пообщаться до того, как проснусь?

Прошла я недолго. Застыла под мужским внимательным взглядом.

Издалека его глаза казались карими — теперь же я различила, что они серые, на пару тонов темнее моих собственных.

— Доброе утро, таинственная незнакомка, — сказал Гетбер куда более чарующим тоном, чем тот, которым он разговаривал только что.

Так он и оказался первым человеком во всей Академии, который поприветствовал лично меня (если не считать Феранту).

— Не пугай моих новых сотрудников, Бер, — строго наказала Феранта.

— Ох. — Глаза Гетбера округлились. — Так вы и есть новый сотрудник… — Он скользнул взглядом по моим спутанным волосам, по треугольному вырезу футболки, по обтягивающим джинсам. Больше всего его заинтересовала дыра на левом бедре. — И мне даже не разрешается узнать имя своего нового сослуживца?

— Узнаешь, когда придёт время, — не сдавалась Феранта.

— Так и быть. У тебя неразговорчивые сотрудники, Ферр… Я продолжу ждать тебя здесь. Надеюсь, ваша экскурсия продлится недолго.

На прощание он улыбнулся мне — и лишь в этот момент я окончательно поверила, что в этом мире, порожденном моим спящим сознанием, действительно существует магия. Как иначе объяснить тот факт, что от его улыбки я замерла на мгновение, не в силах сдвинуться с места?

Сослуживец, говорит…

Кажется, у учеников наступила перемена. Поскольку они вновь принялись мешаться у нас под ногами и повторять бесконечное: «Здравствуйте!».

Я почему-то думала, что мы пойдем туда же, откуда пришли (то есть, в гостевое крыло). И уже приготовилась падать где-нибудь на границе меж гостевым крылом и учебным, под внимательными лягушачьими взглядами. Однако Феранта направилась в противоположную сторону, куда-то вглубь тех башенок, что мы наблюдали из окна.

— Повторите, пожалуйста, как зовут мою соседку?

А раньше влёт запоминала незнакомые слова.

— Ирмалинда, — ответила Феранта. — Травница. — И зачем-то добавила: — Хорошо, что вы не волнуетесь.

Было бы, из-за чего волноваться. Впрочем, сновидения редко понимают, что обитают у нас в голове, что это мы управляем ими, а не наоборот.

— Здесь располагаются комнаты сотрудников.

Удобное расположение. Идти недолго. Но я все равно не отказалась бы от более удобной обуви. Будто послушав мои мысли, Феранта заметила:

— Завтра вам принесут счёт. Аванс за работу. За ближайшие две недели. Вейзен здесь поблизости, в свободное время вы сможете посетить лавки и купить необходимые предметы одежды, — и тоже покосилась на мои джинсы. Понятно, что их (вместе с их регламентированными формами) смущает мой внешний вид. Но не стоит же так сильно акцентировать на этом внимание?

Пять из шести лет обучения я прожила в общежитии. В самый первый год родители снимали мне квартиру, поскольку свободного койка-места мне не хватило. Но потом и я отхватила свой кусочек счастья — кровать, стол, навесную полку и половину шкафа. За эти пять лет я напрочь позабыла о таком понятии, как личное пространство. Так что общежитие в Академии вряд ли могло меня напугать.

Скажу больше, оно приятно удивила.

По сути, это оказалась всё та же съемная квартира на своих. Здесь была своя ванная комната (даже с водопроводом! и впрямь прогрессивный город!), своя комната с минимальным набором мебели и даже шкаф каждой полагался свой собственный, хотя не то чтобы у меня имеются вещи, чтобы теснить соседку.

Соседка, кстати, прямо сейчас работает с академистами, объяснила мне Феранта.

Но прежде чем отправиться на обед, обязательно зайдёт за мной, её предупредили. Покажет, как пройти в столовую и какие волшебные слова сказать, чтобы получить свою порцию вкуснейшего обеда.

Мне понравились обои на стенах. Торжественные. Пудрового такого цвета и с выпуклым геометрическим рисунком — его видно под определенным углом. Понравился матрас на кровати, в плане комфорта здесь всё действительно сделано на высшем уровне, и плед с кисточками на каждом из углов. Понравилось, что в столе есть потайные ящички (их видно, только если посмотришь исподнизу, у меня дома были такие же, поэтому я сразу их распознала). Но больше всего я заценила собственное кресло. Рядом окно, так что можно работать в нём при дневном свете, а сверху лампа, чтобы продолжать работу в темное время.

Может быть, мне бы даже понравилось здесь жить. Если бы вдруг оказалось, что всё это взаправду. Что меня пригласили в командировку, да не абы какую, а инопланетную. Сказали прямо, глядя в глаза: магией мы владеть научились, а со всем остальным пока что проблемки. Выручайте, чем можете. Я всегда прихожу на помощь, к сожалению. Даже когда это конфликтует с моими собственными интересами, все равно помогаю.

Но ведь я проснусь совсем скоро. Уже предчувствую.

Так что я залезла на кровать и забилась в самый угол. Обняла себя за колени и под пальцами левой руки почувствовала теплую кожу голени. А эту дыру я уже сама проделала по несчастливой случайности.

Зажмурила глаза. Сейчас проснусь.

Зазвучит знакомая трель будильника, и всё станет таким, как было прежде.

Глава 2

Скорее открой глаза