Спектакль для предателя

– Эй, мужик, а ты кто? – спохватился предыдущий извозчик в кепке. – Ты здесь не работаешь, какого хрена? Степаныч, ты его знаешь?

– Простите, мужики, мимо ехал, душа подкалымить просит, – оправдывался парень, еле сдерживая усмешку. – Давайте быстрее, вон туда, за киоск, пока эти горячие головы с кулаками не набросились… Надо же, оставил без куска хлеба, теперь их дети с голода помрут.

За киоском стоял подержанный микроавтобус «РАФ» без отличительных знаков. Дина недоуменно хмыкнула – ничего себе такси.

– Быстро присаживаемся, уже едем. – Парень открыл дверь в салон, сам побежал в обход автомобиля. В салоне было просторно, можно было занимать любое место. Дина пристроилась у окна по ходу движения, возвела вокруг себя телепатический барьер. Зимин уселся напротив, тоже лицом к кабине.

– Вот и славно, вот и поехали, эх, прокачу… – Загудел мотор, хрустнула передача, водитель энергично завертел баранку, выбираясь задним ходом. Сноровисто переключил передачу, покатил, лавируя между машинами. Мелькнуло недовольное лицо оставшегося с носом перевозчика.

Несколько минут, пока выбирались с привокзальной территории, парень молчал. Потом, когда влились в шумный поток, облегченно выдохнул.

– Здравия желаю, товарищ майор. – Он поднял глаза к зеркалу. – И вам, уважаемая, не хворать. – Водитель глянул на съежившуюся пассажирку. В глазах читалось любопытство – возможно, знал, кого перевозит. – Нормально доехали?

– Нормально, – отозвался Зимин.

Дина икнула. Водитель усмехнулся – очевидно, был из любителей устраивать мелкие сюрпризы. Безграмотная фраза про Лапландию и Деда Мороза заиграла смысловыми красками.

– Морозов моя фамилия, – сообщил водитель. – Старший лейтенант Морозов Юрий Павлович, Ленинградское управление. Отправлен, так сказать, сопровождать и защищать. Можете Юрием звать, не обижусь. Вас, кстати, не сильно огорчит новость, что за вами следили? Просто наблюдали, близко не подходили, но было. Работа у меня такая – заметил. Ханурик в кепке и в куртке с поясом – неприметный такой, с толпой сливается – даже не различишь.

– Но ты же различил, – усмехнулся Зимин.

– Работа такая, говорю, – объяснил водитель. – Иной раз и не хочешь ничего замечать, а замечаешь. Этот ханурик вас аккурат до стоянки частников довел, сделал знак другому – рыжему такому, с веснушками. Такую рожу ведь и не заподозришь в сотрудничестве с иностранными разведками, верно? – Юрий рассмеялся. – Этакий Емеля, с печи слез… У Емели, кстати, печка… в смысле тачка – синие «Жигули» второй модели, с кузовом универсал. Рядом с ней он и терся, когда знак от сообщника получил. Так что наверняка за нами тащится, но пока я его не вижу. Если хотите, товарищ майор, можем оторваться. Или остановим, популярно объясним, что так делать нельзя.

– Не надо, Юрий, пусть тащится. Определенности, конечно, хочется, но спугнуть нельзя.

– Понял, как скажете, – пожал плечами спутник. – Тогда едем и ничего не боимся. Нет, по Невскому долго. – Он прижался к веренице машин, ждущих своего сигнала на разворот. – Здесь красота, конечно, архитектура, все дела, но так мы до вечера из города не выберемся. По объездной пойдем.

– А обещали экскурсию, – вздохнула Дина.

Водитель засмеялся:

– Это я так, для красного словца. Погорячился, короче. Сами-то мы не местные… Город развивается и хорошеет. Под чутким, так сказать, руководством товарищей из горкома и обкома. Только Казанский собор так и не достроили – вон его краешек видно. Спас на Крови лесами облепили, и конца работам не видно… Мимо «Авроры» вас прокатить. Передадите пламенный привет героическим революционным матросам.

– Спасибо, перебьюсь, – проворчала Дина.

Часть пути помалкивали. Движение было сложное, не хотелось отвлекать водителя. «РАФ» свернул на примыкающую к проспекту улицу. На углу Невского висело объявление, что при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна. В переулке возвышались монументальные здания с классическими фасадами. У входных дверей краснели таблички – государственные учреждения.

На параллельных улицах движение было не такое интенсивное, останавливались только у светофоров. Мелькали обычные пятиэтажки, панельные и кирпичные «свечки», окрещенные в народе «брежневками». Машин впереди практически не было. Зимин прикрыл глаза…

Минут через пятнадцать микроавтобус уже катил по пригороду. За желтеющими деревьями мелькали жилые дома, комплексы, небольшие промышленные предприятия. Обстановка напоминала предместье любого советского города.

Дина насторожилась, завертела головой, провожая глазами дорожные указатели.

– Но мы едем не в Карелию… – обнаружила она.

– Все правильно, – пожал плечами Зимин, – мы едем в Выборг. Вам не все равно, в каком районе вы будете переходить финскую границу?

Водитель насторожился, но деликатно промолчал.

Вдоль дороги потянулись смешанные леса. Недавно прошел дождь, лужи блестели на асфальте, весело брызгала вода из-под колес.

– Долго ехать придется, – посетовал водитель. – Сто сорок километров по трассе. Если надо остановиться, вы говорите. Есть пара мест, где можно отдохнуть и перекусить. Без разносолов, зато не отравят. Первая остановка – на заправке через тридцать верст. Дотерпите? Там рядом неплохая кооперативная забегаловка, тетя Маня может от души накормить – если подмаслить, конечно. Ну, или удостоверение показать. Но что-то мне подсказывает, что мы сегодня корками светить не будем.

– Не будем, – подтвердил Зимин. – Но тетя Маня – это интересно. – Он покосился на спутницу, сидящую напротив. – Разберемся, в общем, пусть только попробует не накормить.

– А что с одеждой? – прошептала Дина. – Мы же не можем вот в этом…

Юрий не жаловался на слух:

– А что с одеждой?

– Наша подопечная права, – рассудительно изрек Зимин, подмигнув водителю. Тот уловил намек. – В том, что есть, мы не можем переходить финскую границу. Завязнем в болоте, кто вытаскивать будет? Это же просто смешно.

– Точно, не подумал, – поддержал Юрий. – Снаряжение и амуниция должны быть походными. Обязательно надо запастись репеллентами и всем необходимым. Одежда – непременно прочная, водонепроницаемая. Брезент, штормовки, рабочие комбинезоны. К финнам там одна дорога – по Дурному урочищу. Наши пограничники туда редко заходят, дурных нет. Гиблые топи – танк утонет, комаров – полчища, вплоть до ноябрьских праздников. Жрут так, что места живого не остается. А еще повезет, если на дикого кабана не нарвешься. Недавно одному нарушителю всю рожу объел, мама родная в морге не узнала. А сколько перебежчиков в тех болотах потонуло за последние тридцать лет – не сосчитать…

«Перебор, товарищ старший лейтенант, увлеклись вы», – подумал Зимин.

Дина смертельно побледнела, сжала побелевшие пальцы.

«Неумение плавать, боязнь воды, доходящая до паники», – вспомнились строчки из личного дела преступницы. Видимо, папа в детстве пытался научить плавать, да что-то не сложилось… Майор мысленно чертыхнулся – пожалел изменницу, а это непозволительная слабость.

– Да не пугайтесь, – спохватился Юрий. – Не все так плохо. Если бы все там пропадали, никто бы не ходил через Дурное урочище. Многие проходят, и вы пройдете. Только надо быть крайне осторожными. Кстати, – сменил он щекотливую тему на другую, не менее деликатную, – на хвосте у нас висят белые «Жигули». То ближе, то дальше, обгонять не хотят, хотя могли бы. Сейчас они за фургоном, не вылезают, но, думаю, скоро выскочат.

– Ты же говорил – синие.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Юрий. – Были синие, с рыжим водителем. Сейчас белые, в салоне один человек. Может, перекрасились, кто их знает. Или эстафету передали. Наши действия, товарищ майор?

– Уверен, что нас пасут?

– Точной уверенности нет, но подозрение имеется. Скромные они: плетутся сзади, на обгон не идут…

– Ничего не делай, держи одну скорость. Скорее всего, это просто наблюдение, есть у них причина. Пытаются выяснить, тот ли я, за кого себя выдаю.

Андрей перебрался на заднее сиденье, пристроился лицом к окну. Грузовой фургон, следующий по их полосе, изрядно отстал. Из-за него вдруг выскочила белая «Лада», шустро пронеслась под носом «Волги», заняла попутную полосу. Водитель оторвался от фургона, но усердствовать не стал. Между машинами было метров двести пустого пространства. Трасса входила в плавный поворот. На земляных валах, обросших кустами, высились пышные ели. Микроавтобус миновал изгиб трассы, вышел на прямую. Метрах в трехстах от поворота за обочиной стояла легковушка с символикой государственной автоинспекции. Человек в форме отделился от капота, вышел на дорогу, махнул жезлом.

– Издеваетесь? – вспыхнул Юрий.

– Останавливайся, – бросил Зимин. – Используй корки, но втихую. Проверим, по нашу ли души «жулька».

Номера на «РАФе» были ленинградские – рядовые, «гражданские». Юрий послушно сдал к обочине, остановился. Качнулась Дина, схватилась за спинку переднего сиденья.

– Спокойствие, граждане, турбуленция, – усмехнулся Юрий.

Помахивая жезлом, гаишник направился к машине. Этот парень майора не волновал. Он продолжал выворачивать шею. «Жигули» вышли из-за поворота, водитель переключил передачу, чтобы начать разгон, и вдруг резко сбросил газ. «Жигули» замедлили ход, сместились к обочине и стали. Правила дорожного движения подобные остановки не запрещали – для того и обочина. Водитель остался за рулем, наблюдал за происходящим. Других доказательств не требовалось.

«Кто такие? – метались мысли в голове. – МИ-6 – коллеги и сподвижники госпожи Морган? Или на сцене возникают новые игроки – через голову, разумеется, красотки Сары? Но это точно не Комитет – до подобных глупостей еще не скатывались».

– Добрый день, – поздоровался инспектор. – Старший лейтенант Мусатов. Чем занимаетесь в рабочее время, товарищ водитель? Незаконными перевозками физических лиц? Документы, пожалуйста, – водительское удостоверение с талоном предупреждения, документ на регистрацию автомобиля, путевой лист.

– Конечно, командир, – охотно откликнулся Юрий, собрал бумаги и сунул их инспектору в открытое окно. Старший лейтенант нагнулся, с любопытством оглядел мучнисто-бледную Дину, еще одного субъекта на заднем сиденье, стал просматривать документы. – Мне кажется, здесь не все, товарищ водитель, – сказал он строго. – Ну что ж, будем разбираться.

– Там еще один документ – в конце стопки, – понизил голос Юрий. – Уверен, он тебе понравится, командир.

Инспектор принял максимально строгий вид – кто бы сомневался, что внизу окажется трехрублевая купюра? Но там оказалось развернутое удостоверение сотрудника КГБ.

Инспектор растерялся.

– Стоп, товарищ, не меняйся в лице, – предупредил Юрий. – Сделай вид, что положил деньги в карман. Проводится операция… в общем, не твое дело. Постой еще минутку с умным видом, полистай бумаги, только корки мои не свети. Потом аккуратно верни, отдай честь и пожелай счастливого пути. Как только мы отъедем, за нами тронутся белые «Жигули». Останови их, но никак не связывай с нами. Просто останови, докопайся до чего-нибудь: фара, там, разбита, стекло лобовое в трещинах… Ну, ты понял…

– Там преступники? – инспектор насторожился.

– А хрен их знает, – простодушно отозвался Юрий. – Но публика, безусловно, темная. Тащатся за нами, мешают работать. Помурыжь их минут пять, но не переусердствуй, чтобы ничего не заподозрили. Потом отпускай, пусть даже реальное нарушение выявишь. Окажутся иностранцами – хрен на них, не обращай внимания. Мы всегда рады гостям из других стран.

– Я вас понял, все сделаем, – инспектор кивнул, возвращая бумаги. – Счастливого пути. Ни гвоздя, ни жезла, как говорится.

– А ты юморист, – хохотнул Юрий, включая передачу. – Ну, будь здоров, привет родной автоинспекции.

Выяснить, чем кончится проверка, к сожалению, было невозможно. Тронулись практически одновременно – микроавтобус и прикорнувшая на обочине «Лада». «РАФ» разгонялся – до разрешенной, разумеется, скорости. Инспектор зевнул, снова вышел на обочину и махнул жезлом. Можно представить, как выругался водитель в салоне. Но делать нечего – для невыполнения требований автоинспектора нужна веская причина. «Лада» сменила курс и по касательной снова направилась к обочине. Гаишник вразвалку побрел выполнять задание.

Даже Дине Борисовне стало интересно: повернулась, вытянула шею…

Глава четвертая

– Через несколько минут, товарищи туристы, мы подъедем к границе Союза Советских Социалистических Республик, – торжественно объявил седоволосый, но энергичный руководитель группы. – Надеюсь, все помнят, как себя вести? Не забывайте, что вы представляете за рубежом государство рабочих и крестьян, это накладывает на вас большую ответственность.

Народ в туристическом автобусе помалкивал, момент был волнительный. В салоне находились два десятка человек – мужчины, женщины, скромно одетые, с постными лицами, всячески подготовленные. За окном мелькали перелески, частные дома. Давно оборвались предместья приграничного Выборга. Проплыла березовая рощица в золоте отмирающих листьев. За спиной кто-то сдавленно пошутил: мол, ностальгия по березкам уже просыпается. Шутить в подобных поездках всячески не рекомендовалось – даже безобидно, от греха подальше. Сосед шутника вполголоса уверил, что за кордоном точно такие же березки, а отнюдь не страшный сказочный лес. Оба замолчали.

Руководитель группы по имени Виктор Павлович строго оглядел подопечных. То же самое сделала его помощница, Инга Мироновна, – особа лет сорока, со следами былой привлекательности на холеном, маловыразительном лице. Виктор Павлович работал в «Интуристе», его коллега была откомандирована от молодежного бюро путешествий «Спутник» – для усиления начальственного звена. Оба были не в курсе проводимой операции.

Зимин покосился на женщину, сидящую у окна. Дина Борисовна имела крайне замороженный вид. Казалось, ударь зубилом – и расколется. В последние полчаса она не могла прийти в себя от удивления. Хотя держалась стойко.

– Уточните, Андрей Викторович, – пробормотала она. – То есть мы не будем переходить границу по болотам, спасаться бегством от комаров и злых пограничников с овчарками?

– Нет. Но если хотите, Дина Борисовна, мы можем вам это с легкостью устроить.

– Тогда какого черта, Андрей Викторович… – Голос спутницы зазвенел, начал наполняться обидой.

– Стоп, – резко бросил майор. – Во-первых, не Андрей Викторович, а «дорогой», «любимый» или, скажем, «солнце мое». Во-вторых, давайте громче, что вы стесняетесь? А то еще не весь автобус в курсе наших дел. Пошутил я, что непонятного? Могли бы оценить суровый чекистский юмор, заодно порадоваться, что не придется тонуть в болотах и отбиваться палками от овчарок. Мы члены туристической группы, имеем все необходимые документы.

– Но подождите… Как вам это удалось?

– Во-первых, не мне, а вам. Ведь это вы несколько месяцев готовились к побегу, резонно сомневаясь, что коллеги Сары Морган вытащат вас за кордон. Все подготовили, подкупили ряд должностных лиц… Да ладно вам, Дина Борисовна, знаю, что никого вы не подкупали. Расслабьтесь, получайте удовольствие, вы едете в капиталистическую страну – разве не этого вы всегда хотели?

Вчера после обеда они добрались до Выборга, распрощались с Юрием и поселились в третьеразрядной гостинице, воспользовавшись «слегка подделанными» паспортами граждан СССР. «Хвост» отпал, очевидно, гаишник нашел у водителя серьезные нарушения и увлекся. Обедали в неприметной придорожной столовке у легендарной тети Мани – видимо, в это время он и проскочил мимо по шоссе.

В гостинице было серо, казенно, меньше всего хотелось в ней жить. Был поход в местный универмаг, где одежду для себя и спутницы Зимин подбирал сам. А Дина удивлялась: разве это соответствует заявленным походным трудностям? Да это вообще ничему не соответствует! В такой одежде и в гробу лежать стыдно!

Четвертая ночь в компании этой выдры прошла на нервах. Номер был маленький, формально двухкомнатный, но вторая комната была чуть больше кладовки. Ноги спящего майора упирались в дверь. Занимались своими делами тараканы, между перекрытиями попискивали мыши. В комнате скрипели половицы, Дина Борисовна полночи ходила из угла в угол, вздыхала и даже плакала. Больше всего на свете хотелось ее усыпить и чтобы она никогда не просыпалась!

Утром майор отвел свою дражайшую «супругу» в буфет на первом этаже, накормил глазуньей и погнал в центр городка, где у филиала туристического бюро стояли красно-белые «Икарусы».

В каждую группу, выезжающую за рубеж, включалась проверенная агентура и доверенные лица. Кто-то из туристов должен был «стучать». С Ингой Мироновной и Виктором Павловичем и так все было понятно. Зимин украдкой разглядывал счастливчиков, которым удалось вырваться в капиталистический мир. Люди как люди, только лица предельно постные, из таких слова лишнего не вытянешь.

– Повторяю, товарищи, – разглагольствовал Виктор Павлович. – Во время поездки всем иметь опрятный вид, вести себя примерно и скромно, помнить, что вы представляете первое в мире государство рабочих и крестьян. Строго соблюдать принципы морального кодекса строителя коммунизма. Никаких случайных знакомств и подарков. Спиртного не употреблять, тем более не появляться в пьяном виде в общественных местах. С лицами противоположного пола не знакомиться, в азартные игры не играть, воздержаться от посещения ночных клубов, прочих мест сомнительных увеселений, а также кинотеатров, где демонстрируются порнографические и антисоветские картины. Помните, что следует опасаться сотрудников вражеских разведок, которые стремятся получить от наших граждан интересующие их сведения, скомпрометировать и тем самым склонить к измене Родине. Запрещается посещать районы, где проживают эмигранты или другие категории населения, враждебно настроенные к СССР…

– Позвольте дополнить, Виктор Павлович, – строго сказала Инга Мироновна. – Вы правы во всем, однако разумную общительность по отношению к местным жителям все же следует проявлять. Большинство из них – эксплуатируемые трудящиеся, попавшие под тлетворное влияние западной пропаганды. Следует объяснять населению миролюбивую политику советского государства, пропагандировать достижения советского народа в развитии экономики, науки, культуры, а также в других областях коммунистического строительства.

– Да, вы правы, Инга Мироновна, – с важностью согласился Виктор Павлович. – Но все же в ходе общения с иностранными гражданами всегда нужно быть настороже.

Публика деликатно помалкивала, преданно смотрела в глаза руководителям. Столько препон преодолели, чтобы выбраться в эту двухдневную поездку, и все испортить какой-то мелочью?

С посвистом дышал грузный товарищ на другой стороне прохода – кудрявый, в очках, с внушительной, гладко выбритой челюстью. Кажется, его звали Аркадий Семенович – так обращался к нему старший группы. Из-за мясистого носа внушительного товарища выглядывала худенькая особа лет тридцати пяти – Валентина, передовик производства, закройщица с ленинградской ткацкой фабрики. За ними сидели молодые комсомольцы Дмитрий и Лариса, еще дальше – варщики с Кировского завода Алексей и Михаил, премированные путевкой за перевыполнение плана.

Притихла Дина Борисовна – но локоть, готовый двинуть под ребро, был наготове. Советское правительство тщательно оберегало население от пороков буржуазного общества. Простому гражданину практически невозможно было получить путевку – даже в братскую страну. Требовалось собрать кучу справок, получить одобрение множества комиссий, пройти собеседование в КГБ.

Зарубежными поездками занимались компания «Интурист» и бюро молодежного туризма «Спутник» – других туристических организаций не было. Загранпутевки распределялись по профсоюзам и выдавались работникам в качестве поощрения. Круги ада начинались с характеристики, подписанной руководством парткома и профкома. Ее визировал директор предприятия, затем характеристику отправляли в районный или городской комитеты партии. Далее включалось областное управление КГБ, а окончательный приговор объявляла специальная комиссия.

В дальнейшем – личное собеседование с проверкой жизненного опыта и политической осведомленности «соискателя». Ведь туристу предстояло беседовать с иностранцами. Будущий турист назубок должен был знать историю рабочего движения и материалы съездов КПСС. А если страна, куда он направляется, – братская, то и биографии тамошних партийных лидеров. Многие не выдерживали такой волокиты, сходили с дистанции. Испытуемому могли отказать – по причине развода, выговора по работе, наличия родственников с судимостью или, не дай бог, проживающих за границей. Кандидат должен быть безупречен во всех отношениях – что, конечно, невозможно. Либо же иметь своих людей в организациях, распределяющих путевки…

Строгость законов компенсировалась необязательностью их выполнения. Кумовство и коррупция в этой отрасли процветали. Уголовные дела, заводимые на чиновников, никого не отпугивали. Андрей от кого-то слышал, что путевка в Финляндию приравнивалась к дефицитному мебельному гарнитуру. Это было удобно – особенно если один импортный гарнитур у тебя уже есть…

Слово взяла Инга Мироновна. Туристам предстоит двухдневная поездка в Финляндию, и руководитель надеется, что товарищи зарядятся положительными эмоциями, чтобы по возвращении приступить к плодотворной работе. Финляндия – страна красивая, необычная, когда-то была частью Российской империи, которой советское правительство во главе с В. И. Лениным дало независимость. Но не следует забывать, что это часть капиталистического мира, а во Второй мировой войне финское правительство поддерживало нацистов. Впрочем, финны об этом не помнят. Отношения с Советским Союзом – вполне дружеские. Финляндия не входит во враждебные блоки и не ведет разнузданной антисоветской политики. Президент Урхо Кекконен – уже пожилой, на четвертом сроке, неизменно придерживается добрососедских отношений. С 1947 года действует мирный договор между странами, с 1948-го – договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Он и заложил прочную основу для тесных дружественных отношений между Финляндией и СССР. Так записано в первых строках этого договора: «Финляндия остается вне противоречий великих держав»…

«Курица не птица, Финляндия не заграница», – подумал Зимин. Вообще-то, так говорят про Болгарию, но какая разница?

– Через несколько минут – переход границы, – предупредила Инга Мироновна. – Ваши загранпаспорта находятся у нас, так что, надеюсь, все пройдет быстро. Из автобуса придется выйти и проследовать через пограничный пост. Перед финским КПП каждый получит свои документы и будет самостоятельно проходить пограничный контроль. Дальше – милости просим в автобус. Первая остановка на финской территории – город Котка, до него сто с небольшим километров. Город находится на берегу Балтийского моря. Мы проведем в нем чуть больше трех часов, осмотрим местные достопримечательности, в частности церковь Святого Николая, небольшую российскую крепость конца XVIII века, погуляем по городу. Если останется время, посетим городской универмаг…

Присутствующие зашевелились, по салону прошел гул. Инга Мироновна поморщилась – ох уж эти сограждане, не избалованные обилием товаров в магазинах. Вместо того, чтобы приобщаться к мировой культуре…

– Наш путь пролегает мимо города Темпере, где с 1946 года действует музей Владимира Ильича Ленина, посвященный жизни и деятельности вождя мирового пролетариата. Музей работает при поддержке городского муниципалитета и Министерства образования Финляндии…

Несколько минут она рассказывала про музей, который, к огорчению, не удастся посетить. На лицах туристов читалось облегчение – такого и дома с избытком. Завозился грузный товарищ, сидящий через проход, перехватил взгляд Зимина, подался к нему:

– Знаете, товарищ, это неизбежно. Мне посчастливилось побывать во многих странах… есть у меня такая возможность по долгу службы… и везде, скажу я вам, одно и то же. В Париже и Темпере туристы первым делом посещают музеи-квартиры Ленина, в Лейпциге – типографию газеты «Искра», в Лондоне – могилу Карла Маркса, в странах Варшавского договора – фашистские концлагеря и монументы советским воинам-освободителям. Вот в Берлине, например, первым делом нас повезли в Трептов-парк, где стоит знаменитая скульптура солдата с ребенком… И это правильно, товарищ, – заключил турист, не дождавшись реакции на свой рассказ. Он старался не выдавать смущения. – Наша история – это главное, марксистско-ленинская идеология должна жить в сердцах людей. А остальное второстепенно – так, если время останется…

– После осмотра города Котки мы садимся в автобус и направляемся в Хельсинки, – продолжала Инга Мироновна. – К сожалению, прибудем мы туда поздно и город осмотреть не успеем. Вас поселят в гостинице, накормят ужином. Ночью выходить из гостиницы никому не рекомендуется. Утром – подъем в семь, завтрак… и дальше нас ждет обширная программа. Запланированы посещение музея рабочего быта – где представлена жизнь горожан невысокого и среднего достатка; посетим Киасму – один из самых популярных музеев Хельсинки и Финляндии, погуляем по липовому парку Эспанады в центре финской столицы; осмотрим собор Святого Николая; посетим городской музей, сделаем остановку напротив Свеаборга – знаменитой системы бастионов на островах вблизи Хельсинки. И если останется время – навестим универмаг «Стокманн» в центре столицы, где каждый из вас сможет приобрести сувениры и сделать покупки. Примерно в шесть часов вечера садимся в автобус и уже без остановок возвращаемся домой.

При слове «универмаг» люди вновь оживились. Упитанный любитель заграничных путешествий что-то вполголоса рассказывал своей соседке. Валентина делала любопытные глаза, вытягивала зачем-то шею.

Приближалась граница. За деревьями показался открытый участок местности, приземистые строения.

– А обед сегодня будет, Инга Мироновна? – спросил кто-то. Пассажиры вяло посмеялись, кто-то бросил: «Кому что».

– Обед в кафе на автостанции города Котка перед отправлением, – объявила сотрудница. – Не волнуйтесь, товарищи, голодными не останетесь. Напоминаю: на территории чужого государства всем держаться вместе, никто не отстает, от коллектива не отрывается, любые отлучки – только с разрешения руководителей.

Дина Борисовна вдруг сделалась как-то ближе, взволнованнее, участилось дыхание. Такое ощущение, что она боялась смотреть в окно – зачем-то опустила глаза.

– Вы в порядке? – спросил Зимин.