Тыквенная магия

Полиции в Аунтвене не было – роль стража порядка исполнял поселковый староста, который увещевал пьяниц и решал споры, не доводя их до драки. Сейчас он стоял на огороде, глядя на тела, прижимал руку ко рту, и Дерек понимал: с минуты на минуту Родриксона вырвет.

– Отойдите вон туда, к забору, – посоветовал он, и Родриксон бросился туда чуть ли не бегом, всхлипывая и бормоча что-то невнятное. Зеваки, которые толпились возле забора, разделяли его чувства.

Одних тошнило от страха. Другие готовили факелы и вилы, чтобы расправиться с ведьмой.

Дерек присел на корточки, заглянул в лицо мертвой Миранды. Да, женщина была интересная, по деревенским меркам красавица с пышной грудью, толстыми косами и ногами-колоннами. Наверняка за ней ухаживали все местные кавалеры, но она предпочла дворянина.

Широко распахнутые глаза смотрели в темное небо – Дерек вспомнил примету, что в глазах убитого всегда отражается лицо убийцы. Он выбросил анализирующее заклинание: нет, никакой магии, как и рядом с Джейком.

Дерек невольно задумался об иронии судьбы: вот ты хлещешь плеткой сестру, надеясь, что уничтожишь ее и загребешь денежки – а вот ты лежишь на огороде, таращишься в небо мутными глазами и тебе уже не надо ни денег, ни имущества. Он выпрямился и громко спросил:

– Врач в поселке есть?

Из толпы выпихнули крошечного сгорбленного человечка в потертом сюртуке, который отчаянно запивал ситуацию из фляжки. Проковыляв среди грядок и тыкв к мертвецам, врач остановился и посмотрел на Дерека с мольбой, словно безмолвно просил отпустить его.

– Злонамеренной магии на месте преступления не обнаружено, – произнес Дерек так, чтобы услышали все. – Причина смерти не в чарах и не в ведьмах.

Он обернулся к врачу, посмотрел в его припухшее побелевшее лицо и сказал:

– Доктор, нужно, чтобы вы ее установили, эту причину.

Доктору было за шестьдесят – в его глазах мелькнуло искреннее непонимание, отчего это столичный хлыщ заставляет его копаться с трупами. Должно быть, в этих краях люди умирали только от старости, самым приличным и порядочным образом – и не валялись вот так, на грядке, в расколотых тыквах.

– Их придется отвезти в амбулаторию, – наконец-то выдавил доктор, и его ощутимо качнуло. Дерек подхватил старика под локоть, и тот добавил: – А там я… попробую разобраться.

Несколько парней покрупнее и повыше остальных вызвались помогать, и вскоре тела были доставлены в смотровой кабинет местной амбулатории, крошечной и угрюмой. Когда Дерек вошел туда и увидел плакаты с коровами на стенах, то спросил:

– Вы, простите, ветеринар?

Доктор вздохнул.

– Ветеринар. Но вот видите, приходится в этой глуши лечить и двуногую скотину. Герберт Вельш, к вашим услугам.

– Точно справитесь? – спросил Дерек. Если доктор до этого вскрывал только коров, то надо будет отправлять письмовник Гверцу – тот вышлет сюда анатомов. Вельш прошел к стеклянному шкафу, вынул какую-то склянку и, лихо выпив ее содержимое, тряхнул головой и ответил:

– Да, я несколько раз проводил человеческие вскрытия, – вздохнув, Вельш прошел в соседнюю комнатушку и вскоре вернулся оттуда, завязывая кожаный фартук. – Можете пока посидеть вон там, в предбаннике.

Дерек подумал и вышел на улицу.

За калиткой толпился народ – когда Дерек спустился по ступеням амбулатории, то женщина, которую окружал выводок дочек на выданье, спросила:

– Ну как там, ваша милость? Что там?

– Доктор Вельш проводит вскрытие, – ответил Дерек, и люди зашептались, обводя лица кругами и стуча по вискам, чтобы отогнать нечистого. – Злонамеренное колдовство здесь не при чем. Кто попробует пойти к дому Сомерсет с факелами, сильно об этом пожалеет. Это я вам говорю! – он повысил голос и ткнул пальцем в сторону компании парней, которые негромко переговаривались, держа в руках заготовки для факелов.

Один из парней шмыгнул носом, сплюнул в пыль и спросил:

– Ваша милость, а вы точно знаете, что она вас не зачаровала? Прям же сиськами на вас вылетела!

Дерек вздохнул. Выразительно завел глаза к небу. Нет, Алеиде нужно уезжать оттуда как можно скорее – беда только в том, что он не сомневался: после Хорниранов захотят убить именно ее, и бегство девушку не спасет.

– Ты умный? – спросил он, глядя сквозь говоруна. Под этим взглядом он смутился и присмирел.

– Да. Умный.

– Ты что, умный, думал, я в столице сисек не видал? – осведомился Дерек, и народ рассмеялся. – Или у нее там есть что-то очень поперек?

Парень насупился и сверкнул глазами так, что Дерек невольно подумал: он сватался к Алеиде и получил от ворот поворот.

– Нет, – пробормотал он. – Я ничего такого не имел в виду, но…

– Не запрягал, чтобы нокать, – отрезал Дерек и на всякий случай еще раз прошелся заклинанием: Алеида была дома, из комнаты не выходила. Хорошо. – Все претензии и сомнения в моей компетенции засуньте себе… под мышку! И займитесь своими делами. Будете мешать правосудию, оно возьмется за вас.

Угроза произвела нужное впечатление – когда Дерек пошел обратно к амбулатории, народ принялся расходиться по сторонам. На ступенях Дерек обернулся: вот женщина с выводком дочек о чем-то взволнованно беседует с такой же многодетной дамой, вот два здоровяка прикладываются к фляжкам, чтобы запить такое количество впечатлений, вот поселковый староста что-то втолковывает компании парней, косясь на амбулаторию.

Где-то здесь, среди поселян, был убийца – он смотрел на Дерека, он все слышал и понимал.

Оставалось добраться до него раньше, чем он доберется до Алеиды.

Глава 5

– Милорд, может, вам все-таки у меня остановиться? А не в этом ведьмачьем гнезде?

Услышав голос Родриксона, Алеида бесшумно выскользнула из-под одеяла и, подойдя к двери, приникла к ней ухом. Да, поселковый староста был внизу, в гостиной: дар позволял слышать его дыхание и чувствовать неуверенность.

Днем, когда Алеиду запрягали в телегу, он был совсем другим. Дерзким, смелым и решительным.

– Начнем с того, что это не ведьмачье гнездо, – услышала Алеида голос инквизитора Тобби. – Дар госпожи Сандерсон не поврежден, это я вам говорю как специалист. А доктор Вельш говорит, что причина смерти Хорниранов – разрыв сердечной сумки, и я ему верю.

Хорнираны мертвы? “Так им и надо! – пришла первая горячая мысль, и Алеида осеклась: – Господи, что же я говорю…”

Она никогда и никому не желала зла. Даже Хорниранам. Даже Джейку, который сегодня хлестал ее плетью. Но теперь ею овладело злорадное торжество – которое рассеялось почти сразу же.

Либо в убийстве обвинят ее – либо тот, кто это сделал, не остановится на одном убийстве.

Дерек говорил спокойно и очень твердо. Каждое его слово падало, как булыжник, и Алеиде сделалось спокойнее. Хоть кто-то здесь на ее стороне! Однако Родриксон и не думал сдаваться.

– Ну так на то она и ведьма. Такой разрыв наколдует – просто мое почтение.

– Хотите сказать, что разбираетесь в ведьмах лучше меня?

– Хочу сказать, что лучше вам тут не ночевать. Что вы, право, пойдемте ко мне! Лучшую комнату для дорогого гостя подготовил! Ну и там наливочки, поросеночек с хреном, тыква…

Алеида вся превратилась в слух. Если в Аунтвене кто-то и мог ее защитить, то это был Дерек Тобби. Сейчас Родриксон уведет его из дома, и Алеида останется здесь под замком и без защиты.

Кто придет к ней в три часа ночи, в самый глухой и темный час? Поселяне с факелами или тот, кто убил Хорниранов?

Зачем их вообще было убивать? Миранду любили в поселке. Она делала скидки и не отказывалась дать товары в долг. И привечала в постели не только отца Алеиды.

– Раз вы так уверены, что она ведьма, то пусть рядом с ней будет тот, кто сможет ее контролировать, – Дерека не так просто было сбить с курса. Он явно был из тех, кто делает только то, что считает нужным. – Вот я и побуду рядом.

Родриксон вздохнул.

– Что ж, милорд, смотрите сами. Если что, тут Петер, конюх, шустрый малый. Отправляйте его тогда за подмогой.

– Разумеется, – Алеиде показалось, что Дерек улыбнулся.

На том они и расстались. Услышав, как хлопнула дверь, Алеида подошла к окну и увидела, как поселковый староста торопливо идет по дорожке к воротам. Было видно, что он встревожен и хочет оказаться как можно дальше от этого дома. А ведь они с отцом когда-то приятельствовали, и Родриксон частенько сиживал возле их камина с бокалом хорошего бренди в руке…

Теперь все это осталось в прошлом. И надо было разобраться с тем, что ждет в будущем.

Что-то мелькнуло в стороне почты и, открыв окно, Алеида высунулась наружу, всматриваясь во мрак. Вдруг это уже собираются поселяне, чтобы все-таки убить ведьму? Дурную траву с поля вон, так сегодня кричал почтмейстер, и все остальные с ним соглашались. То-то они будут радоваться, когда Алеиды не станет. И никакой столичный инквизитор им не помешает – их убивают точно так же, как обычных людей.

Хорошо же, когда есть ведьма, на которую можно свалить все смерти и неприятности.

Чьи-то сильные руки схватили Алеиду за бедра и резким рывком втянули обратно в комнату. Она стукнулась коленом о подоконник, сдавленно зашипела и почувствовала призрачное прикосновение к рукам и ногам – по ним прошлись заклинанием.

– Решили сбежать? – поинтересовался Дерек. Развернул Алеиду к себе, сердито посмотрел в глаза и, кажется, вздохнул с облегчением.

Ведьма не пыталась устроить побег из-под замка.

– Решила посмотреть, что там светится возле почты, – ответила Алеида и со вздохом опустилась на край кровати. В голове мелькнули простые хозяйственные мысли: гостя надо устроить на ночлег, узнать, что он хотел бы на завтрак, все организовать – но этот гость держался как владелец дома и вполне мог все устроить сам. Особенно с учетом того, что сегодня случилось.

– Не выходите из комнаты, – приказал Дерек, не сводя с нее глаз. – Не высовывайтесь из окон. Миранду и Джейка Хорниранов убили, и я уверен, что вы следующая. Пока я не знаю, как он устроит вам разрыв сердечной сумки – но он это сделает, если вы не станете сидеть смирно.

Он говорил очень спокойно и четко – и Алеиде сделалось страшно по-настоящему.

Глава 6

Дерек проснулся от того, что в доме разлился тонкий, почти невесомый звук, словно кто-то тронул пальцем невидимую струну.

Он открыл глаза и некоторое время лежал неподвижно, рассыпая оценочные заклинания. Дар Алеиды пылал в соседней комнате, словно огромное солнце, и в нем не было ни гнили, ни темноты. Ни одна из запирающих чар, которые Дерек наложил на дверь не была разрушена.

Кругом царила тишина. Все спали, даже собаки не взлаивали. Дерек сел, свесил ноги с кровати, и в это время звук повторился – теперь он был глубже и богаче, он проникал куда-то под кожу и мягко приказывал: встань. Поднимись, выйди.

Вчера доктор Вельш рассказал, что мать и сын Хорнираны погибли от разрыва сердечной сумки потому, что что-то очень сильно испугало их обоих. На тыквенных грядках они столкнулись с невыразимым ужасом и не сумели его перенести.

Что их туда потащило под вечер, когда в лавке идет самая бойкая торговля? Возможно, именно этот приказ, который лег на плечо твердой рукой в мягкой перчатке?

Дерек очнулся тогда, когда понял, что уже открыл дверь и выходит в темный коридор.

Он тряхнул головой, пытаясь сбросить вялую липкую покорность – слишком уж хорошо она была ему знакома, и в прошлый раз, когда он ее испытывал, дело не кончилось ничем хорошим. Звук снова коснулся его головы – теперь это был аккорд.

“Подойди к лестнице”.

Притвориться. Надо было притвориться, что он покорен чужой воле – Дерек послушно сделал несколько шагов по коридору мимо комнаты Алеиды и, качнувшись в сторону, машинально хлопнул ладонью по двери.

Ночью в доме тихо. Алеида должна проснуться.

“Иди ко мне. Молодец. Еще немного”.

– Иду, – послушно откликнулся Дерек, уже примерно понимая, что будет дальше. Его подведут к лестнице, а потом покажут то, от чего он не удержится на ногах и свалится вниз. А лестницы в провинции это не то, что в столице, в них все ступеньки сделаны, как попало, и свернуть на них шею – как нечего делать.

Кого в этом обвинят? Правильно, ведьму. А убийство первого помощника руководителя инквизиционного департамента – не то, что может сойти с рук и остаться одной из тайн, каких так много в провинциальных городках и таких вот тихих поселках. Тут Гверц приедет лично и своими руками начнет допрос третьей степени устрашения. Алеида этого не выдержит и оговорит себя.

Незримая рука на плече скользнула к спине. Погладила – ласково, почти любовно. Дерек вспомнил, кто именно прикасался к нему вот так, и ощутил мгновенный пронизывающий холод.

Он обернулся и увидел Маму Клер. Клеритан вин Хорн, первая ведьма, которую он убил, стояла возле дверей в комнату Алеиды. Юное лицо, наполненное удивительной, сокрушающей красотой, седые растрепанные волосы, темно-коричневое платье с вышивкой рунами по подолу – с момента их последней встречи восемь лет назад Клеритан нисколько не изменилась.

– Ты призрак, – сказал Дерек. – Тебя больше нет.

Клеритан улыбнулась.

– Я есть, – прошелестел ее голос. Ведьма говорила, не размыкая губ. – Я всегда буду в каждой ведьме, которую гонит такой пес, как ты. В каждой нити тумана над болотами. В каждом заклинании. Я буду всегда, а ты нет.

Призрак скользнул к Дереку – руки, которые мягко охватили его шею, были живыми и теплыми. “Ты умерла, – подумал Дерек. – Я сам тебя убил”.

Это должно было помочь ему успокоиться – но не помогало. Он попытался оживить свои защитные чары, и не смог. Голова была чистой и прозрачной, он забыл все заклинания, и вот тогда-то и пришел страх: холодный, лютый, парализующий. Тот, кто прислал сюда призрак Мамы Клер, был могучим и опытным ведьмаком – почему-то Дерек решил, что это мужчина, и теперь незнакомец стряхивал его, словно крошку со скатерти.

Клеритан прикоснулась губами к его губам, как когда-то давным-давно – отстранилась, улыбнулась.

– Ну вот и все, – прошептала она. – А теперь умри.

И ударила Дерека в грудь.

Он качнулся, теряя опору. Начал заваливаться назад, в безжалостную пустоту, в провал, в котором не было ни жизни, ни надежды – и вдруг понял, что его держат за руки: ледяные женские руки вцепились в запястья Дерека, не давая ему упасть.

– Держитесь! – крикнула Алеида. – Держитесь, ну же!

И тогда Дерек окончательно опомнился, его толкнуло в сторону девушки, и вдвоем они повалились на ковер и обмякли на нем без сил. Облегчение, которое нахлынуло на Дерека, было настолько глубоким, что он рассмеялся и одновременно понял, что по его щеке стекает слеза. Тяжело дыша, Алеида села и призналась:

– Я разрушила ваши запирающие чары. Когда вы стукнули в дверь. Поняла, что с вами дело скверно, ну и…

– Спасибо, – ответил Дерек. – Я боялся, что вы не услышите.

Что ты будешь делать, слезы все продолжали течь, но сейчас он не мог винить себя за это. Мама Клер, женщина, которая однажды изувечила его тело и душу, была призраком – и кто-то покопался у Дерека в голове, чтобы вытащить ее из прошлого, и сделал это так, что он ничего не почувствовал.

Опытный ведьмак. Матерый и опытный. Тот, кто ненавидит Алеиду и однажды придет за ней.

Осталось только ответить на вопрос, почему он до сих пор этого не сделал.

Глава 7

– Вы меня не накажете?

Алеида прекрасно знала: разрушение запирающих инквизиторских чар это даже не проступок, а преступление. Дерек поднялся, помог ей встать и устало ответил вопросом на вопрос:

– Вы мне не верите до конца, Алеида. Правда?