Помоги проекту - поделись книгой:
Второй способ вызвать эмоцию связан с органолептикой, возникающей во время составления текста. Можно написать письмо самому себе в детство. Или из детства. Можно написать письмо самому себе от имени близкого человека или существа. Или, наоборот, от себя – ему. Сам процесс написания всегда связан с интеллектуальными усилиями, направленными на осмысление различных вариантов слов и словосочетаний, которые, в свою очередь, вызывают ассоциативную память. А она способна вызвать эмоцию. Это сложный, но довольно надежный метод.
Третий вариант – самый простой и удобный, но он применим к относительно небольшой группе лиц, которые демонстрируют выраженную гипнабельность. Когда психотерапевт располагает этим ресурсом, ему не надо заморачиваться насчет органической лексики и органолептического письма – гипноз куда более мощный инструмент, потому что позволяет подчинить восприятие реципиента, усиливая его, искажая или дополняя. Соответственно, получить требуемый уровень эмоциональности с помощь гипнотизации достаточно просто, а значит, и сеанс начнется сразу.
Почему в книге нет ни слова о гипнородах?
Роды без страданий – это не психокоррекция, потому что нет задачи устранить психосоматическое расстройство. Речь идет о страхе перед неизвестным. Это нормальное состояние, которое является признаком здоровой психики. Другое дело, что рождение новой жизни – это всегда опасность для здоровья и жизни младенца, которая исходит от самой роженицы. Особенно если это первые роды, когда без пяти минут мама вполне может «включить» агонию. Чтобы этого не произошло, на Руси существовал мощный народный «институт» повивальных бабок – опытных женщин, которые с помощью травок и психологических упражнений (заговоров и ритуальных практик) готовили рожениц к процедуре появления на свет нового человека, а также около месяца опекали новорожденных, помогая во всем молодой маме и следя за тем, чтобы она не навредила беспомощному существу под напором новых чувств и ощущений. Кстати, отцов до и после родов не подпускали к женам, а во время родов заставляли выполнять тяжелую физическую работу, чтобы заблокировать «трепет» отцовских чувств. Считалось, что они могут на расстоянии оказать вредное воздействие на маму и ребенка.
Практика повивания сохранялась на Руси долгое время и даже получила государственное признание. В императорских училищах до революции готовили специалистов родовспоможения – повитух.
На самом деле в современных гипнородах нет никакого гипноза. Это система психологической подготовки роженицы, которая выражается в репетиции родов и отработке ее поведения во внештатных ситуациях. Плюс выработка необходимых навыков и умений по уходу за новорожденным. Благодаря этому психологическому тренингу будущая мама способна спокойно переносить болевые ощущения. Это не гипнотическое обезболивание, как, например, во время стоматологической операции, когда больного вводят в сомнамбулизм, а (повторяю) психологический тренинг, который во время родов позволяет избежать панических реакций.
Стратегия: экспозиция – регрессия – переосмысление
Классической стратегией регрессивной гипнотерапия является поиск психической травмы через регрессию. Однако со времен ранних авторов и стандартной модели регрессивной гипнотерапии данный метод принципиально изменился и стал строиться на значимых нюансах, которые позволили повысить эффективность процесса поиска травмы и работы с ней. Рассмотрим этапы этой стратегии.
1. Диагностика. На первом этапе мы просим человека выделить эмоциональные триггеры, которые беспокоят его в повседневной жизни и записать их в таблицу, по типу «ситуация – мысли – чувства». Для регрессивного терапевта может быть непривычно, что мы опираемся и на мысли клиента, однако записанные мысли могут в последующем крайне эффективно применяться как эмоциональный триггер на этапе экспозиции.
2. Экспозиция. На втором этапе наша основная задача – активизировать эмоциональность клиента. Необходимо погрузить его в проблемное чувство, с помощью которого мы будем далее осуществлять процесс регрессии. Для этого мы также воспользуемся заполненной таблицей и выберем из нее наиболее эмоционально заряженные ситуации (клиенту задается прямой вопрос: «Какая из ситуаций вызвала наибольшее напряжение?»). Далее мы можем либо воспользоваться экспозицией в воображении, попросив человека представить данную ситуацию, либо использовать дополнительные триггеры, например если человек страдает из-за расставания, можно показать ему короткий драматический видеоролик или включить песню, которая бы напоминала о второй половинке (дополнительный триггер подбирается исходя из реакции клиента). Мы можем также сопровождать клиента словесно – напоминая ему о травмирующих вещах. На этом этапе нет задачи как-то поддержать человека в его эмоциях и помочь ему совладать с ними, наоборот, мы хотим, чтобы эмоция достигла максимального пика.
3. Регрессия. После того как соответствующий эмоциональный фон возник, можно начинать регрессию. Надо понимать, что, в отличие от классических вариантов регрессии, где она представляла из себя просто внушение на более раннее воспоминание, в нашем случае регрессия продолжает идею экспозиции, то есть предполагает усиление эмоции по мере того, как человек продвигается от ситуации к ситуации. Именно поэтому в процессе регрессии мы и делаем упор на эмоции (например, внушая: «Чувство становится сильнее и больше, и ты вспоминаешь более раннюю ситуацию» или «Погружаешься в это чувство, как в тоннель времени»). Сама регрессия продолжается до того момента, пока чувство способно нарастать (это также отличается от классических критериев регрессии, где она продолжается до того момента, пока человек просто способен вспоминать). Если же мы продолжим регрессию и дальше, не обращая внимания на эмоции, можно предположить, что мы упустим значимую эмоциональную травму, оставив ее без внимания (хотя более ранние события могут остаться материалом для дальнейшей проработки).
Найдя наиболее эмоционально-насыщенную ситуацию, мы начинаем ее изучать, и может получиться так, что в данной ситуации может найтись еще более сильный эмоциональный триггер (например, человека волновала смерть близкого, которую он увидел лично, однако после прокрутки ситуации далее оказалось, что еще больше клиента волнует, что его начали винить в этой смерти родственники, и это наложило даже более сильный эмоциональный отпечаток). В этом случае необходимо продолжать регрессию.
Также мы должны помнить, что ситуации в регрессии – это часто антураж, в котором индивид выражает свои чувства, поэтому он вполне может изобразить вместо реальных ситуаций воображаемые (прошлые жизни, перинатальные периоды) и тогда мы будем работать с ними, если они являются достаточным эмоциональным триггером.
4. Абреакция. После того как мы нашли заряженное эмоциональное событие, необходимо его проработать. В технике абреакции мы, по сути, совмещаем экспозиционную терапию и катарсис. Мы раз за разом прогоняем человека по проблемному событию от начала и до конца, что позволяет снизить чувствительность к нему. В то же время мы помогаем ему выразить все связанные с этим событием чувства или же завершить ситуацию (например, если клиент хотел ударить папу, но не сделал этого, можно предложить ему сделать это сейчас). В последнем случае, чтобы определить желание клиента, мы просто спрашиваем у него: «Что хочется сделать?» (вместо предложений конкретных реакций типа «бей – беги – замри», как это делают в некоторых методах).
Во время абреакции также может возникнуть и спонтанная регрессия, когда, например, находясь в одной ситуации, человек неожиданно вспоминает другую, возможно, более эмоционально заряженную. В этом случае мы переходим на предыдущий этап и продолжаем процесс. Стоит сказать, что такой переход, несмотря на то что некоторые гипнотерапевты теряются в подобных случаях, очень позитивно сказывается на терапии, так как спонтанность вспоминания чаще всего говорит о значимости ситуации.
Работу мы проводим до затухания эмоции. Если эмоция не затухает, то велика вероятность, что ее подкрепляет другое значимое событие – в этом случае мы продолжаем регрессию.
5. Переосмысление. Если эмоции иссякла, мы можем приступить к переосмыслению. Оно может происходить в различных вариациях, но обычно мы просто спрашиваем: «Какой вывод ты для себя сделал?» или «Какой урок вынес из ситуации?» Иногда можно попросить клиента войти в детскую ситуацию и оценить произошедшее, либо же вариант переосмысления может предложить сам терапевт (обычно на уровне банальных и понятных истин: «Действительно ли это ты был виноват, что папа тебя не любил, или это у твоего папы были личные проблемы, и поэтому он так себя вел?»). Правильный вывод должен расширять возможности человека, а не сужать их. Клиенту должно быть проще отделиться от других людей и ощутить себя «здесь и сейчас» («Я могу вести себя по-разному, и мне необязательно удовлетворять чьи-то интересы или опираться в своем поведении на ситуации из прошлого»).
Эффективность переосмысления также проверяется и другими индикаторами. Например, это возможность по-иному взглянуть на травматическую ситуацию – человек прокручивает ее, но не испытывает прежнего напряжения и при этом видит новые решения. Далее мы предлагаем клиенту с этим решением пройти всю цепочку событий, если он делает это успешно, то и решение можно считать эффективным. Наконец, по выходе из регрессии мы заново осуществляем экспозицию и проверяем новое решение в ней – если чувства клиента снизили свою интенсивность, а симптоматические проявления исчезли, работу можно считать успешной.
Может быть и так, что клиент выработал неэффективное и неадекватное решение, что обычно очевидно для терапевта. В этом случае можно оспорить решение, предложив пройти с этим решением по всей цепочке ситуаций и взглянуть на его последствия (которые, скорее всего, будут негативными). В таком случае мы возвращаемся к первоначальной ситуации и начинаем искать решение заново. Другой вариант – это дать поиск нового решения в качестве задания на дом, которое клиент будет делать уже после сеанса терапии.
Травматических цепочек может быть несколько, поэтому может требоваться несколько регрессий и несколько вариантов переосмысления.
На чем основывается эффект гипнотерапии?
Гипотерапевт, в отличие от всех других специалистов, имеет дело с областью подсознательного – тот уровень деятельности головного мозга, на котором формируются наши убеждения. Именно они, а не жизненные обстоятельства, являются источником проблем. Мы рассуждаем так: изменить жизненную ситуацию, которая спровоцировала расстройство, нельзя, но можно изменить отношение к ней. Казалось бы, все просто, но, оказывается, большинство из нас сделать этого не могут. Не позволяют убеждения. Ведь это глубинные установки, являющиеся частью нашей личности. Наше отношение к тому или иному явлению – это всегда отражение наших убеждений. Вот почему восприятие человека может кардинально отличаться от реальной действительности.
Даже если изменить ситуацию, то человек с нарушенным восприятием все равно получит проблему, потому что смотрит на мир как бы через кривое зеркало. Это касается прежде всего людей, которые склонны обобщать («постоянно», «всегда», «никогда»), исходя из одного факта. Как правило, такое отношение – результат сильного впечатления, когда ожидаемое уникально совпадало с реальным положением вещей. Как всякая сильная эмоция, это событие оставило рубец на психике, который академик Павлов описывал как условный рефлекс. В сходных обстоятельствах рефлекс срабатывает, и человек испытывает когда-то «записанные» чувства и ощущения, хотя его сознание может и не видеть причин для этого. Возникает диссонанс, который в медицине получил название «Психосоматическое заболевание». Типичный пример – патогенные обобщения типа «меня никто не понимает», «в жизни ничего не изменить», «я все порчу», которые создают вокруг человека иллюзорный мир. Со стороны его поведение кажется неадекватным, потому что никто не догадывается, что убеждения этого человека не позволяют ему видеть то же самое, что видят остальные, – так чувствуют себя многие великие художники. С другой стороны, когда, например, человек убежден: «Я должен быть всем интересен» или «Я всегда должен поступать правильно» – это явно то самое отклонение, которое мы называем проблемой.
Переосмысление
В русском языке есть выражение «Дошло!». Мы его применяем, когда, например, наблюдаем в телешоу, как человек, помещенный в сложную ситуацию, находит единственно возможный выход. Он, как правило, сначала предпринимает много беспорядочных действий, а потом, задумавшись, действует таким образом, что выход находится. Тут мы и можем воскликнуть: «Дошло!» Игрок изменил подход к решению задачи. Он посмотрел на ситуацию под другим углом и нашел подсказки, которые прежде не замечал. После этого он проверил догадку, и цель была достигнута.
В работе с пациентом мы можем констатировать «Дошло!», когда он изменил свой взгляд на ситуацию. Переосмысление – это результат изменения ракурса обзора наблюдаемой картины. Если пациент до сих пор смотрел на нее, например, глазами жертвы, то следует взглянуть с противоположной стороны – глазами агрессора. Могут открыться детали, незаметные с привычной точки зрения. Они заставят по-новому оценить поведение агрессора. Например, оно может оказаться реакцией на угрозу, а значит, это была не агрессия, а защита.
В психотерапии переосмысление – это «момент истины», потому что знаменует собой процесс психокоррекции, занимающий иногда многие месяцы. Вот почему эта часть лечения по своей значимости может перевесить всю предыдущую работу – она формирует конечный результат. Фактически это – цель оказания всей профессиональной помощи.
Если вышеописанный метод «нового взгляда» результата не дает, требуется более сложная стратегия. Ее суть в том, чтобы «научить» пациента переосмысливать. Как правило, это делается на более простом и доступном примере, потому что психотравматическая цепочка содержит много непохожих друг на друга событий, но все они представляют собой одно и то же переживание. Пример: мужчина страдает чувством вины, корнями уходящим в молодые годы, когда папа напился и замерз в сугробе. Психотерапевты, сменяя друг друга, втолковывали ему, что его вины в этом нет, но ничего у них не получалось. Психосоматика потому и сложна, что иррациональна – логика здесь не работает.
Мы нашли более раннее событие, связанное с тем же симптомом «виноватости». И оно относилось к числу тех стрессов, которые делят жизнь человека на до и после – талантливый мальчишка участвует во всероссийской музыкальной олимпиаде, но к решающему выступлению готовится спустя рукава, в последний день с треском проваливается. Для родителей и близких – конец света. Они ему хором про «шанс, который дается людям один раз в жизни», что он «мог бы выйти на новый уровень» и стать звездой. Так, в школьнике поселилось чувство вины. Оно проснулось и обуяло молодого человека, когда он узнал о глупой смерти отца. Настолько глупой, что стало очевидно – это результат его легкомысленного, поверхностного отношения к самому близкому человеку. Ведь точно так же он потерял собственную карьеру великого музыканта.
Мне удалось обставить дело таким образом, что до моего пациента «дошло», что музыкальный конкурс – это не более чем одно из испытаний. Их посылает нам судьба, чтобы закалить от невзгод более серьезного порядка.
Осознав свою невиновность в провале на олимпиаде (просто не созрел), мужчина уже по-другому переживал утрату отца. Трагическое воспоминание впервые поддалось осмыслению как следствие не его собственной жизненной позиции. Чувство вины уступило место обычному расстройству, какое и должно быть при утрате близкого человека.
Подведем итог: в практике переосмысления новое понимание может достигаться:
1) сменой ракурса в обзоре психотравматического события;
2) обретением опыта осмысления того же переживания на более легком примере.
В обоих случаях до пациента должно «дойти» истинное положение дел, что и станет причиной возвращения его нервной системы в границы нормальной работы.
Первый сеанс, или Как узнать, что пациент не ваш
Подводя итог этому разделу (диагностика), предлагаю выжимку, которая будет полезна всяком начинающему психотерапевту. Есть пять составляющих успешного сеанса гипнотеропии:
1. Дисциплинированность пациента.
2. Его способность регрессировать.
3. Наличие идеомоторной связи.
4. Гипнабельность.
5. Комплиментарное отношение к терапевту.
Этот список я привожу, чтобы сказать: работать можно, если в наличии есть хотя бы три пункта.
О дисциплинированности вы узнаете по отношению вашего подопечного к домашнему заданию. Если не делает – это первый «неуд».
О регрессии мы судим по первым пробам. Бывают люди, у которых регрессия не идет, хотя ассоциативная память работает нормально.
Способность к перепроживанию – отдельный талант. Первые попытки выпростать эмоциональный заряд телесно, через дыхание или за счет образной терапии покажут вам возможности пациента в этом направлении.
Гипнабельность – это всегда наличие травматического опыта, но могут быть и нюансы. Потому что это вопрос управления, где намешано много разного, но если каталепсия глаз у вас получается (имеется в виду психосоматический эффект, а не «игра в доктора»), то все хорошо.
И наконец последний пункт – комплиментарность, то есть симпатия и доверие в отношении персоны терапевта. Возможно, это главный компонент успеха, который сам по себе является напоминанием, что он – как и остальные пункты списка – это в большей или меньшей степени результат работы самого терапевта.
Каждое ваше слово, каждый ваш жест в первом контакте с незнакомым человеком будут ослаблять или усиливать интересующие нас позиции. С другой стороны, от самого пациента зависит не меньше. Главную скрипку здесь играет его мотивированность. Именно этот момент должен быть предметом внимания терапевта в первом контакте с обратившимся за помощью человеком. Накачивать мотивированность не стоит – эффект может получиться обратный, а вот подбрасывать, словно бы невзначай, продуктивные идеи – это необходимость. Ваш будущий пациент после первого разговора с вами «в идеале» должен быть не только вдохновлен и восхищен, но и озабоченно собран как человек, которому предстоит переплыть реку.
Состояние собранности готовности пациента позволит вам максимально просто выяснить, сколько пунктов остается у вас в активе. Если меньше трех – игра не стоит свеч и лучше вернуть деньги.
Работа с травматическим воспоминанием и последствиями
Работа с каждым воспоминанием сводится к реставрации первичного переживания. Пациент должен испытать пережитые ощущения как можно более полно и глубоко. Для достижения этой цели, когда пациент оказывается в психотравме, психотерапевты прибегают к эмоциональной возгонке – приемам и методам, направленным на получение такого душевного состояния пациента, которое наиболее точно отвечает травматическим ощущениям, которые он переживает, оказавшись в внутри рокового воспоминания. В числе таких методов – драматизация, провокация, соматизация, гипнотизации и ролевые игры.
Драматизация предполагает побуждение воображения пациента в отношении развития сюжета по худшему сценарию. Дело в том, что многих больных пугает не сам факт случившегося, а его возможные последствия. Эта мысль, будучи вскрытой, становится безопасной, но чтобы это произошло, психотерапевт должен задать пациенту ряд прямых и точных вопросов.
– Как выглядит худшее развитие событий?
– Что произойдет в результате?
– Что это будет означать?
Возврат – это когда у человека открытая рана, а терапевт, подобно библейскому Фоме, «вкладывает персты» в нее. Именно этот смысл имеют вопросы, обращенные к пациенту с целью задеть его за живое. Например, если он говорит, что его бьет папа и он чувствует себя слабым, терапевт возвращает эту информацию в утверждающе-вопросительной форме:
– Твой папа бьет тебя, ты слабый! Что ты чувствуешь?
Соматизация, то есть вызов симптоматического душевного состояния через тело, может быть достигнут за счет имитации травматичного дыхания. При условии, что пациент уже переживает это ощущение. Терапевт просто ставит перед ним задачу подышать в динамике испытываемого ощущения. Дыхание контролирует все физиологические процессы, поэтому через имитацию приступа (обычно сбивчивое, неровное дыхание) можно легко настроить физиологию на нужный лад.
Ролевые игры. Иногда эмоциональный тонус пациента можно поднять, предостав возможность посмотреть на травмировавший сюжет глазами другого участника – насильника или жертвы. Этот прием можно использовать даже в отношении животных. Например, если пациент когда-то ранил кошку, он в состоянии оказаться на ее месте, чтобы пережить то же самое, что когда-то пережило это животное.
Гипноз применяется, когда пациент демонстрирует признаки гипнабельности. Обычно дают внушение на проявление чувств:
– Веки склеены, а чувства становятся ярче и сильнее.
Либо самой ситуации:
– Веки склеены, а ситуация становится четче, слышишь, о чем ругаются родители.
Перепроживание
После эмоциональной возгонки самое время для нормального перепроживания события, от которого переклинило психику. Это можно делать на двух уровнях: соматическом (физическом) и символическом (семантическом).
Соматическая абреакция – в некотором смысле это вызов рвотного рефлекса у отправившегося пищей человека. Когда человек отравлен чрезмерным впечатлением, ему тоже предлагают выразить чувства, вновь и вновь прокручивая травматическую ситуацию. До полного эмоционального опустошения.
В ряде случаев возможен обратный эффект, когда эмоция не уменьшается, а увеличивается. Так бывает, когда включаются невыявление факторы или защитные механизмы. В таких случаях психотерапевты переходят на символический уровень.
Поделиться книгой: