— Нет. Интересы у них были разные и не пересекались. Сами жертвы не были знакомы. Трое ходили в одну церковь, но не общались между собой.
— Может, стоит осмотреть их дома? — предложил Джеральд. — Если их похитил демон, то неважно, где они исчезли. Важно, где была начерчена пентаграмма.
— Ты разбираешься в демонах? — удивилась Алиса. — Ах, да, у тебя же жена демонолог.
— Мэр, я смотрю, поделился с вами информацией обо мне, — заметила Беата.
— Ну, да. Я раньше не работала с ведьмами. Но вы вроде вполне приличная женщина, если не считать этого вашего культа.
Джеральд нахмурился.
— Культ Калунны — хорошее место. И возглавляет его самая достойная ведьма из всех.
— Спасибо, милый, — улыбнулась Беата.
Алиса посмотрела на него.
— Погоди, ты ведь состоял в нем еще двадцать лет назад. А у мэра в данных сказано, что его основала госпожа Хоффман. Нестыковка, однако.
— Калунне поклонялась еще моя мать, — ответил Джеральд, — Хисшир молится ей давным-давно, просто с Беатой стали проводить праздники и ритуалы. Культ Калунны стал развиваться после того, как Беата возглавила его.
— Ясно. Так что насчет полезного колдовства? — спросила Алиса.
— Раз информации так мало, давайте и правда осмотрим дома жертв, — решила Беата, — я поколдую и поищу что-нибудь необычное. Просто так люди не исчезают.
— Идет.
Через четыре часа Беата прокляла эту идею. Они осмотрели лишь несколько домов, и в каждом приходилось беседовать с хозяевами, слушая о пропавших девушках: Ханна Грей была молодой художницей, Джина Уэсли — наездницей и работницей ипподрома, Кейт Каннингем — лучшей ученицей математического класса и любимой старшей сестрой двух непоседливых братьев. Услышав, что Беата — ведьма, ее осаждали мольбами вернуть пропавших дочерей и сестер. Джеральд, как мог, ограждал ее от этого, но чужое горе все равно подавляло ее. Она ужасно не хотела продолжать и заявила, что больше не может колдовать.
— Тогда продолжим завтра? — уточнила Алиса. — Встретимся в десять, в участке?
— Идет, — согласился Джеральд, — Беата, возьми завтра фамильяра, с ним тебе будет легче колдовать. Осмотрим больше мест.
Беата закатила глаза. Всю отмазку ей испортил! А она собиралась использовать ее в будущем.
— Завтра поедем осматривать дом Эльзы Салливан. И не в десять, а в два. Нам сюда ехать из Хисшира три часа.
— И что вы будете делать все утро? — озадачилась Алиса.
— Спать. Один из плюсов работы на себя — возможность выспаться, — отрезала Беата. — Джеральд, пойдем, а то опоздаем на поезд.
— Увидимся, — Алиса улыбнулась и помахала им ладонью.
— До завтра, — Джеральд тоже улыбнулся ей.
Всю обратную дорогу Беата дремала у него на плече, а Джеральд молча смотрел в окно. Дома привычно занялся чаем, пока она целовала и гладила соскучившихся фамильяров. И лишь когда Пуховка, Мгла и Пламя разбежались по своим кошачьим делам, Беата спросила:
— Итак, детектив Лидделл — твоя бывшая девушка?
Джеральд чуть не уронил чайник.
— Откуда ты знаешь?
— Вы оба смутились, когда я спросила о вашей связи, — лениво заметила Беата, — вспоминать о первом сексе на глазах у жены — весьма неловко, не так ли?
— Так. Но это был не просто первый секс, знаешь ли. Я любил Алису, — Джеральд осекся и бросил на Беату настороженный взгляд. — Конечно, сейчас это ничего не значит. Я женат на тебе.
Беата мягко улыбнулась.
— Расслабься. Я не ревнива. Значит, ты был влюблен и ездил к ней в Морланд, а потом перестал. Почему? Не из-за колеса обозрения, так ведь?
— Нет, конечно. Мне исполнилось двадцать, и годы жизни, подаренные тобой, закончились, — Джеральд налил им обоим чай и сел рядом, — Калунна не давала мне умереть, но только на своих землях. Морланд ими не был. Какое-то время Алиса приезжала ко мне в Хисшир, но мне приходилось постоянно отказываться от встреч в Морланде. И я не мог объяснить ей почему, не упоминая тебя. А ведь до того мы целый год встречались там, и с этим не было никаких проблем. В какой-то момент ей надоела моя «лень», и мы поссорились. Может и помирились бы, если бы я мог прийти к ней и поговорить, но я не мог. А она не стала.
— Бедняга, — Беата накрыла его ладонь своей и погладила.
Джеральд наклонился и поцеловал ее.
— Можно, я тебе кое-что расскажу? Только обещай не сердиться.
— Обещаю.
— Когда я встретил Алису, мне было девятнадцать, и я ненавидел свою жизнь. Я уже девять лет видел сны о тебе, и в них ты встречалась с другими парнями, занималась с ними любовью, а обо мне и не вспоминала. Твоя жизнь была прекрасна, а я считал годы до нашего воссоединения, и от этого подсчета мне становилось плохо: больше двадцати лет ждать! Первая эйфория от превращения в призрачного пса прошла, и начались трудовые будни: я должен был пугать соседей и знакомых, кусать их, а потом убеждать оставлять подношения Калунне. Я чувствовал себя мерзавцем. Богиня иногда утешала меня вересковым дурманом, но отказывалась делать это регулярно, утверждая, что так я стану бесполезным наркоманом. И я пытался забыться сам: пил дешевое пойло, курил вонючие сигареты и влипал в неприятности с разбитыми витринами и разрисованными стенами в Морланде. Мне казалось, что я проклят и обречен на вечные муки. А потом я встретил Алису.
Голос Джеральда потеплел.
— С ней моя жизнь преобразилась. Все было таким нормальным: планы на учебу и работу, прогулки и развлечения, поиски места для занятий любовью. Я бросил пить и курить, устроился на подработку в Морланде, чтобы было на что гулять с ней. И думал: выкуси, судьба! Я завел другую девушку и другую жизнь, сам, без колдовства и козней демона. Вовсе я не обречен! Ты приедешь через двадцать лет, а я уже женат, у меня двое детей, ухоженный сад и, может, даже внуки пошли.
Беата, не выдержав, рассмеялась.
— В сорок лет? Ты и правда считал это старостью.
— А то, — Джеральд усмехнулся, — но, главное, это будет моя жизнь. Такая, какую выбрал я сам, а не кто-то другой. Тогда я чувствовал себя победителем. Молодой был, глупый. Не понимал, что будущее не изменить, и мне на роду написано стать твоим мужем и быть запертым в Хисшире, пока не убью демона. Но все случилось, как и должно было: Алиса меня бросила, я остался ждать тебя и теперь счастлив. Ты — моя судьба, а не она.
Смех застыл у Беаты на губах.
Так он пытался вырваться из всего этого. Но не смог, потому что обстоятельства оказались сильнее. И потому что в маленькой деревеньке не нашлось людей, с которыми он смог бы сойтись, а в городе покрупнее Джеральд без проблем нашел себе компанию. Не был бы он угрюмым бирюком, лишенным всего, если бы не козни демона и служба вересковой богине, с которой невозможно уйти. Даже его зацикленность на Беате не была его собственным выбором, напротив, сам он попытался завести нормальные отношения. Но был лишен их и смирился, став безнадежным фаталистом.
— Не смотри на меня с жалостью, — помрачнел Джеральд, — мне просто захотелось поделиться этим с тобой. Мы — семья, а в семье не должно быть секретов. И все это давно прошло. Тебе было неприятно слушать мои излияния?
— Нет, — тихо ответила Беата, — я люблю тебя. И я рада, что ты меня дождался.
Джеральд расслабился.
— Иначе и быть не могло. Я тоже люблю тебя. Ты устала? Давай я уберу со стола и покормлю фамильяров.
— Подожди. Иди ко мне.
Беата молча обняла его и принялась гладить по спине. Прижалась щекой к щеке. Она почти физически ощущала цепи и ошейники на них обоих. Но если свою цепь она приняла добровольно (
И Беате вдруг яростно, со звериной злостью, захотелось разбить эту цепь на Джеральде и освободить его.
Глава 4
Всю следующую неделю Беата, Джеральд и Алиса обходили дома остальных жертв, но все было впустую. Даже прихваченная с собой Мгла ничего не обнаружила: ни следов темной магии, ни пентаграммы. Джеральд предложил посетить все места, где пропавших женщин видели в последний раз, и опросить тех, кто мог что-то заметить: сотрудников окрестных магазинов, коллег или просто слоняющихся неподалеку бродяг. Алиса с энтузиазмом согласилась. Беата пришла в ужас. Декабрь в Кловерфилде был без пронзительных хисширских ветров, но она все равно устала и замерзла. К тому же вспомнила, что обещала мэру колдовать, а вести обычное расследование должен был Джеральд. Она отправила их с Алисой вдвоем, а сама осталась греться в маленьком, уютном кафе, хозяин которого любил кошек и потому не возражал против присутствия Мглы. Там она выпила пару чашек кофе, закусила крохотными пирожными и принялась читать купленный по дороге «Вестник Кловерфилда». Обещанная статья уже вышла и была неплохой, но какой-то приторной: журналистка Бланка Свит так восторженно описывала культ Калунны и ритуалы плодородия для рождения умненьких, здоровых деток у их бедненьких, бесплодных родителей, что у Беаты аж зубы слиплись от этого сиропа. То ли автор безумно любила детей, то ли ненавидела их, а заодно и редактора, поручившего ей написать заказную статью. Что ж, по крайней мере, горожане узнают о существовании культа Калунны и возможности зачать здорового ребенка в нем.
В кафе было немного посетителей, и все они, как и Беата, уткнулись в газеты. Но больше половины читали не «Вестник Кловерфилда», а некую «Городскую правду». Хозяин кафе охотно рассказал, что газеты соперничают, и, чтобы быть в курсе всех новостей, лучше читать обе. Хотя к «Вестнику Кловерфилда» многие испытывают недоверие: всем известно, что он спонсируется мэром и никогда не напишет невыгодных тому вещей. Беата попросила дать ей «Городскую правду» и погрузилась в чтение.
К реальности ее вернули предупредительный мяв Мглы, сидевшей у нее на коленях, и довольный возглас:
— Наконец-то я вас нашел! Кловерфилд — не деревня, но найти рыжую женщину с черной кошкой на руках мне все-таки удалось!
К ее столику подошел молодой человек. Снял пальто, небрежно стряхнул с него снег и сел напротив Беаты.
— Тимоти Шварц, журналист, — представился он, — пишу для «Городской правды» вот уже три года. Моя статья на семнадцатой странице. А этот мусор что здесь делает? Вы не в курсе, что «Вестник Кловерфилда» — купленная газетенка? Они облизывают нашего мэра и его сторонников, а все их промахи тщательно заметают под ковер! Не рекомендую тратить время и деньги на сборник лживых сплетен.
Беата приподняла брови.
— Соседний столик свободен. Будьте добры, пересядьте.
— Никак не могу, ведь я пришел именно к вам, госпожа Хоффман, — Тимоти улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы. — Ну, как вам сотрудничество с нашей бестолковой Алисой в кроличьей норе? Увы, иногда ни возраст, ни звания не говорят о человеке ничего хорошего. За три года она так и не поймала Похитителя принцесс. И ее даже не уволили за это.
Беата отложила газету.
— Что еще за Похититель принцесс?
— Так пресса окрестила неуловимого преступника, которого ищет Алиса Лидделл, — пояснил он, — любому дураку ясно, что они не просто ушли погулять, а были похищены. Это дело рук безжалостного убийцы. Думаю, они все мертвы. Почитайте мою статью, я как раз об этом написал.
Беата пролистала газету. Хмыкнула.
— И почему же столь «горячая» тема не на первой полосе, а в конце газеты?
Тимоти Шварц скривился.
— Полиция не делится подробностями расследования, и главный редактор счел мою версию чересчур эпатажной. Полагаю, ему пригрозили и велели замять это дело. Полицейский произвол — обычное дело в Кловерфилде.
Беата бросила на него насмешливый взгляд, но ничего не сказала.
Тимоти Шварц был забавным молодым человеком. Напористым, энергичным и несколько агрессивным, однако, судя по скорости, с которой он покинул кабинет Алисы, особой смелостью он не блистал, что отчаянно прятал за бравадой и примитивным выпендрежем. Выглядел он лет на двадцать пять и был привлекателен: правильные черты лица, хорошая фигура, шапка густых черных волос и черные же глаза, насмешливые и умные. Одет он был со вкусом, но кое-где желание покрасоваться перевешивало: дорогие часы на запястье являли сильный контраст с дешевой одеждой, и Беата ясно представила, как он тратит на них месячную зарплату, а потом питается пустыми макаронами с хлебом. На шее у него висело затейливое золотое украшение: кулон в виде четырехлистного клевера с четырьмя зеленоватыми жемчужинами по центру каждого лепестка. Повешен он был очень демонстративно, и Тимоти явно ждал вопроса о нем. Не дождавшись, сообщил:
— Это — семейная реликвия. Мои предки были очень богатыми людьми, а этот кулон передавался по мужской линии, от прадеда к деду, потом к отцу и, наконец, достался мне. Он приносит удачу нашей семье. Ни за что его не продам, даже если придется голодать.
— Лучше спрячьте. Тому, кто сорвет его с вашей шеи, будет наплевать на ваши бесценные воспоминания, — рассеянно посоветовала Беата и посмотрела на часы. Они с Джеральдом договорились встретиться на вокзале, но еще часа два у нее было. — Что вы от меня хотите?
— Взаимовыгодного сотрудничества. Полиция не отработала самую явную версию: недавно на свободу выпустили маньяка, державшего в подвале трех девушек. Он творил с ними ужасные вещи, но не убил, и они вышли из его подвала живыми. А исчезли так же тихо и бесследно, как нынешние жертвы. Их искали пять лет и нашли благодаря случайности. Я принес эту информацию детективу Лидделл, но она прогнала меня и велела не лезть не в свое дело! — Тимоти Шварц покраснел от злости. — А всего-то и нужно сходить и вытрясти признание из мерзавца! Большинство жертв — молодые красивые девушки, и те были такими же! Все же очевидно!
— Странно, что они его не проверили, — нахмурилась Беата.
— Ничего странного: эта женщина ненавидит тех, кто говорит ей правду в лицо. Она скорее оставит бедняжек в опасности, чем признает, что какой-то журналист делает ее работу лучше нее самой. Так что, пойдемте?
— И зачем вам я?
— Как зачем? А кто заставит похитителя говорить? Вы ведьма, у вас и мертвые болтают! А если он бросится на нас с топором, вы его заколдуете или натравите на него свою волшебную кошку. Вы ведь тоже заинтересованы в расследовании?
— Откуда вы об этом знаете?
— Я не разглашаю своих источников. Но сотрудничество выгодно для нас обоих.
Беата хмыкнула. Так «бравый» журналист просто трусил и собирался прятаться за ее спиной. Лезть в логово маньяка ей не хотелось, но что если Эльза Салливан сейчас там? Похищена, но жива, и потому найти ее колдовством не удалось? Но зачем маньяку двенадцать разных женщин одновременно?
А все ли они живы?
Беата содрогнулась.
Нужно было спешить. Заколдовать одного человека — не проблема. Проблема будет, если он кого-то убьет, пока Беата размышляет.
— Найди Джеральда, — велела она Мгле и спустила ее на пол, — и приведи ко мне.
Та коротко мяукнула и выскользнула прочь.
— Идемте. И расскажите об этом человеке все, что узнали.
Тимоти Шварц просиял и, подхватив пальто, поспешил за ней.
— Отлично! С вами куда приятнее работать, чем с полицией! А этот тип на удивление жалок и неприметен для Похитителя принцесс. Ему даже не придумали прозвище после первого преступления, настолько там не за что было зацепиться: скромный рабочий, каких тысячи. Серая масса. Вышел и устроился на тот же завод, где работал раньше. Банальный извращенец. Кстати, он живет совсем недалеко отсюда. Говорю же, мне сегодня везет.
Тимоти Шварц поцеловал свой кулон и спрятал его под горловиной свитера.
Беата нервничала все сильнее. Успеет ли Мгла найти Джеральда? Не хотелось бы лезть к преступнику, имея за спиной трусливого журналиста, который мигом бросит ее, если дело запахнет жареным.
Но от нее удача явно отвернулась: возле дома они увидели искомого маньяка, явно собиравшегося уходить. А он увидел их.
— Томас Сэлв, остановитесь! Полиция! Это вы похитили двенадцать женщин и держите их у себя в подвале? — грозно вопросил Тимоти Шварц.
Маньяк явно занервничал. Это был немолодой плюгавый мужчина, похожий на гриб-сморчок. Он выглядел на удивление безобидно.
— Я н-не понимаю, о чем вы!
— Не увиливайте! Имя Грета Фишер вам что-нибудь говорит? А Эльза Салливан? — напирал Тимоти
— Я н-не знаю таких!
Беата обреченно вздохнула и прошептала заклинание.
— Давайте зайдем в дом. Там кто-нибудь есть?
— Нет. Я один живу, — ответил зачарованный маньяк, послушно отпирая дверь и впуская их.
Беата закрыла ее за собой.