Вернуть Боярство 10

— Тупые варвары, — сплюнул неугомонный Бао. — Додуматься тратить ману сильнейшего мага крепости на такую ерунду…

— Кто-нибудь проверял на магические фигуры окрестности⁈ — внезапно вскинулся Роман.

— Нет, — удивленно поглядел на него Вэй. — А к чему…

Ответ на вопрос, что старик не успел произнести до конца, пришел сам собой — там, впереди, земля под ногами воинов начала стремительно разгораться, обращаясь высокими, метра по четыре-пять, языками бушующего пламени, что активировалось предыдущими чарами мага Шуйских. И в жутких воплях сотен заживо сгорающих людей Роману послышались те самые слова отца

— Не будет нам счастья от этого предательства… — сами собой шепнули его губы. Но затем, встряхнувшись, он резко скомандовал. — Господа, надо прикрыть бойцов!

Глава 5

С яростным воем поднялась она — Огненная Стена, первая линия обороны небольшой крепостицы бывшего боярского Рода Зориных, вынужденного в своё время стать Шуйскими. Глядящий на вал огня, в котором десятками и сотнями сгорали воины врага, Олег Шуйский, последний оставшийся на ногах и боеспособным Младший Магистр этой ветви великого Рода зло, мрачно улыбался.

Крики боли, вопли ужаса и страха, раздающиеся там, внизу, звучали музыкой для его ушей. Мерзкие твари, что убивали и калечили его родичей под Хабаровском и позже, в его глазах были не просто законной добычей — каждый возглас, вырывавшийся из бушующей стихии Огня, что собирала сейчас обильную жатву, казался ему настоящей музыкой.

Отец Олега, пожилой Старший Магистр Иван Шуйский, погиб под стенами столицы губернии. Когда дело стало совсем дрянь, когда остатки разбитых и отброшенных армий заперлись в городе, многие старшие маги надеялись, что уж здесь-то им удастся переломить ход почти проигранной кампании. Хабаровск, как и всякий город подобных масштабов Российской Империи, был полноценной крепостью, готовой дать бой любой армии.

Расположенный на пяти Великих Источниках Магии, обладающий десятками Источников поменьше, что помимо маны, проводимой на промышленные предприятия, заводы и масштабные чары, делавшие землю в провинции плодоноснее, регулировавшие погоду в случае засух или наводнений и вообще служившие основой экономического благополучия местных, являясь центром сети чар, древних и новых, он был так же и основным донором маны для Высшей Магии — как защитной, так и атакующей.

Военная доктрина Империи, заложенная в золотые годы правления Рюриковичей и дополненная под реалии изменившегося мира лучшими из Романовых — Петром и Екатериной Великими, а так же Александром Вторым — предписывала в случае поражений в полевых сражений отступать к крупным городам-крепостям. Ибо на них строилась вторая линия обороны, они были местом, где могучая магия могла изменить исход почти любого сражения…

И так бы и было, но треклятый генерал-губернатор Николай Романов, прихватив семью и ближнее окружение вместе с казной и самыми дорогими артефактами решил бросить город. Лучшие боевые суда, линкор, два десятка крейсеров и полсотни эсминцев, сорок крупногабаритных грузовых барж — всё это под покровом мрака ринулось на прорыв, поддержанное всей мощью городских чар… И, прорвавшись, ушло, обрекая остальных на гибель.

Черт бы с ним, с самим трусом Романовым и его присными — в городе ещё оставалось достаточно боевых магов да солдат. Восемь Архимагов остались со своими товарищами — не то отказали генерал-губернатору, не то просто оказались брошены, как и прочие… И будь у них доступ к Источникам Магии, будь у них ключи от городских чар, они могли бы до морковкиного заговения здесь держаться. Петропавловск-Камчатский при куда меньших возможностях до сих пор не взят, а уж Хабаровск-то и подавно врагу не дался бы! Чай, и войск тут на два порядка было больше, и магов сильных тоже — одних Старших Магистров под полторы, ато и более, сотни.

Город был готов к обороне. Город был способен обороняться. Город мог выиграть битву — у них ведь даже один Маг Заклятий был! Но и тот, трус проклятущий из дворянского Рода Зариных, скороспелый выскочка и ближайший сподвижник генерал-губернатора, дотянувший свой Род формально до звания Великого, дал дёру.

Зарины были Великим Родом больше на словах — Маг Заклятий у них появился всего-то лет пятнадцать назад, и пусть все эти годы они вовсю пользовались открывшимися им перспективами, но не успели, так сказать, «обрасти мясом», что бы быть полноценным Великим Родом. И теперь, как надеялся Олег, уже никогда и не станут…

— Дядя, от Матвея пришло сообщение через духа-посыльного, — встал рядом с Олегом его родич. Чародей Мастер, крепкий и кряжистый мужчина под сорок, надежный друг и товарищ, прошедший с ним все перепетии последней кампании. — Они благополучно вышли к границам Магаданской губернии. Как оказалось, слухи не врали — наши там задавили японцев, и теперь начинают потихоньку готовиться к войне с Цинь.

— Добро, добро, — покивал Олег. — Что ж, значит, мы погибнем не зря, Вадим. Род будет жив, и за нас отомстят. Все эти твари сдохнут!

— Думаешь, нам не отбиться? — после некоторого молчания поинтересовался Вадим, вместе с Олегом глядя, как маги врага тушат стену пламени.

— Даже если отобьемся сегодня, то назавтра придут другие, — пожал плечами Олег. — Никто не обещал, племяш, что мы будем жить вечно — но главное, что наши дети и женщины в безопасности. Там, в Европе, у Рода дела идут неплохо, и если Глава Ветви вместе с основными силами жив, то костяк Зориных уцелел. А значит, однажды мы всё же сможем восстать из пепла.

Зорины… Так их звали до того, как они стали Шуйскими. Великим Родом они никогда не были, но всегда были в верхней части боярских семейств, приближенных к этому статусу. Но однажды кривая дорожка судьбы-злодейки вывела их на Горчаковых — один из Великих боярских Родов, и они оказались на грани уничтожения. Война, короткая, но кровавая, лишила их почти всего — и сыны Рода Зориных вынуждены были склонить голову перед Шуйскими.

Их тогдашний Глава был дружен в юности с Федором Шуйским, к которому и обратился. Едва взявший в те годы ранг Мага Заклятий Фёдор ещё не был настолько влиятелен в семье, хотя уже стремительно становился вторым после Главы Рода человеком среди Шуйских. По рассказам отца Олег помнил, что никто тогда не верил в возможность того, что Шуйские влезут в этот конфликт. Тем более, что по чести говоря, виноваты в нём были сами Зорины…

Однако Фёдор вступился за друга своей юности. Отец Олега не ведал, как новоиспеченному Магу Заклятий это удалось, но тот уговорил грозного Святослава Шуйского, тогдашнего Главу Рода, вступиться за Зориных. После чего пришло письмо — если вы согласитесь влиться в Род Шуйских, то за вас вступятся. И Глава, чей Род стремительно отмирал и сокращался, покинутый былыми союзниками и уже фактически запертый с остатками Рода, женщинами и детьми, ибо большинство боеспособных бояр, магов и солдат Рода уже погибло, согласился безоговорочно. Ибо по словам отца, который сам тогда был сопливым Учеником, в их родовом гнезде уже царили похоронные настроения… В общем, в обмен на то, что за них вступиться сам Святослав, Глава согласился.

И тот вступился. Да как вступился! Говорят, когда Горчаков, тоже Маг Заклятий, отказал ему в просьбе прекратить давление на Род Зориных, тот ушел молча, не пытаясь отговорить передумать боярина. А уже через сутки над родовым гнездом Гончаровых висел весь боевой флот Шуйских, окрестности занимала княжеская дружина, а на штурм их вели аж два Мага Заклятий — один совсем молодой, относительно чародеев их ранга, и другой наоборот — уже слишком старый…

Но от того не менее могучий. Святослав Шуйский по праву последние три десятилетия носил неофициальный титул сильнейшего боевого мага на планете — буквально сроднившийся со своим могучим элементалем, Маг Заклятий, достигший пика в семи различных направлениях чародейского искусства, он был ожившей стихией. За свою долгую жизнь это чудовище успело убить больше десятка Магов Заклятий — больше, чем кто-либо в официальной истории…

В общем, Горчаковы быстро передумали связываться с этими безумцами и мир был достигнут. И Зорины, ставшие Шуйскими, начали потихоньку возрождать себя из того, что осталось… Многочисленные браки внутри нового Рода, с целью укрепления положения, ссылка из центральной России сюда, подальше от чужих глаз, постепенное укрепление, труды нескольких поколений семьи — и всё пошло насмарку…

— Идут, — негромко бросил Вадим.

— Пли, — отдал короткую команду Олег.

Восемь орудий, стоящих вдоль стены, дружно рявкнули, посылая зачарованные снаряды вперед — туда, где шла вперед вражеская пехота под прикрытием чародеев. Грохнули звуки разрывов, раздались крики боли — циньцы вновь понесли потери убитыми и раненными… Но мало, слишком мало — на сей раз в рядах врага шли Мастера, способные поставить надежные барьеры на пути не самых дорогих зачарованных снарядов.

На расстоянии трёхсот шагов обе стороны начали палить уже из всего, что есть — пули летели со стен, в ответ цинь запускали арбалетные болты, ружья у врага попадались куда реже… И обе стороны активно били магией. С трёх сторон у Ванино были крепкие, высокие стены, с четвертой же находилась отвесная скала, надежно прикрывающая тыл. Забраться туда, конечно, было можно… Но усеянная немалым числом ловушек и сигнальных заклятий, она годилась только для сброса десанта из магов, простые люди там бы не прошли. А враги, к сожалению, не столь глупы, что бы забрасывать без прикрытия в крепость отряд магов, которых Шуйские перебили бы.

Второй линией обороны стали многочисленные мелкие заклятия ловушки. К сожалению, враги тоже не были ни дураками, ни слабаками — в первой волне атакующих враг пустил наименее ценных бойцов — вчерашних землепашцев, что своими телами разряжали многочисленные атакующие заклинания. То тут, то там люди вспыхивали огненными свечками, ломали ноги о схлопнувшиеся каменные плиты, нанизывались на древесные шипы, падали от ударов молний и многих, многих других атакующих заклятий второго, изредка третьего ранга…

Цинь несли потери, ощутимые потери — но нимало не смущаясь, продолжали переть. Прямо на глазах Олега один из отрядов бездоспешных горе-вояк после того, как очередной их товарищ с воплями начал обрастать льдом, медленно и мучительно умирая, плюнул на всё и попробовал бежать — и тут же получил град пули и слабых магических ударов от идущих позади воинов. Вчерашнюю голытьбу, пришедшую завоевывать и грабить в рядах китайских Кланов, никто жалеть не собирался…

Будь ситуация чуть-чуть иной, будь у защитников немного больше сил — и этих горе-воителей ждал бы крах. Стоящие на стенах люди кричали от восторга, артиллерия выдала очередной залп, самые слабые из магов поспешили ударить боевой магией… Но будучи опытным воином, Олег Шуйский прекрасно понимал — шансов нет.

Действительно боеспособные, по настоящему опасные воины врага числом около двух тысяч воинов до сих пор не оказались на передовой. Нет, в первой, самой опасной на данный момент ловушке, Огненной Стене, какое-то количество действительно стоящих воинов врага всё-таки сгинуло… Но не слишком большое и второй раз подобный промах враг не повторял. Лучшие бойцы, те, чьими силами и предстояло брать Ванино, шли позади, под надежным прикрытием старших чародеев.

Окинув взглядом стену, Олег поморщился от досады. Раненные из числа тех, кто точно не выдержал бы переход, такие же старики, да горстка действительно боеспособных добровольцев — вот и всё, чем могла похвастаться в плане защитников их крепость. Три Мастера, десять Адептов да три десятка Учеников — ну и он сам, Младший Магистр. Вот и всё…

Те, кто сегодня готовился принимать последний бой, были обречены в любом случае. Старики и раненные, что остались ради этой последней схватки были по самые брови накачаны алхимическим допингом — и учитывая их и без того не самое лучшее состояние, уже через часа три-четыре последние защитники крепости начнут погибать и сами по себе, без посторонней помощи. Счастье ещё, что враг был не в курсе того, что ему даже на штурм идти не нужно…

Всё, что было компактного из ценностей, было унесено вместе с женщинами, детьми и молодыми членами Рода. Те вышли в путь четыре дня назад, разведав как могли относительно безопасный путь. С ними же отправились и все здоровые гвардейцы да большая часть боевых магов Рода — пятеро Мастеров, раненный Младший Магистр да два десятка Адептов. Ну и сколько-то Учеников…

Когда враги подошли поближе, начался действительно серьёзный бой. Первый полновесный удар вражеских чар обрушился на ворота — сотканный усилиями разом нескольких магов пятого ранга таран из воздушной стихии обрушился на обитые кованой сталью зачарованные ворота. Вспыхнули древние символы старого славянского алфавита, существовавшего ещё до кириллицы, вскипела установленная в специальных сосудах кровь — в первую очередь Зорины издревле были магами крови, и большую часть наследия сохранили.

Воздушный таран, могучий и всесокрушающий, обрушил всю свою ярость на врата — и не преуспел, рассыпавшись на отдельные, безвредные уже порывы воздуха. Сам Олег тоже времени не терял — стоящее на Среднем Источнике Магии Ванино тоже имело несколько припасенных козырей…

Из отворившихся по волшебству вен волшебника вылетели две струйки крови, смешиваясь и образуя тонкую поначалу спираль. Мана из Источника бурным, могучим потоком хлынула в чары, заставляя их впитывать сотни литров щедро разлитой в окрестностях алой жидкости. Сотни голов загодя забитого скота со сцеженной кровью, усиленной принесенной добровольно в жертву — кто сколько мог — защитниками багровой жидкостью образовали липкое, густое облако — и по взмаху руки чародея вся эта эссенция, вполне себе тянущая на площадные чары седьмого ранга, спустилась со стен, поглощая в себе отряды врагов…

Алый туман заползал в лёгкие, проникал через поры в кровь, всасывался в любую щель — и поначалу враги не ощутили никакого дискомфорта. Нет, вражеские чародеи, конечно, пытались закрывать себя — огромное облако багрового тумана разошлось со всех трех сторон от крепости, охватывая всю голытьбу и достигая толковых бойцов… Но очень быстро сообразившие, что здесь что-то не так клановцы бросились отходить, не считаясь с тем, что тем самым ломали свой строй.

— Айну, ренна туар! — вскричал Олег. — Пылай, Ядовитая Кровь!

Сотни и тысячи человек, все те, кто попал под площадный удар его мании, разом завыли, захрипели, падая в жутких корчах — вся кровь в их жилах разом обернулась жгучим, смертельным ядом, убивая всех. Простолюдины гибли относительно быстро, секунды за три-четыре, но вот маги… Магам досталось изрядно — будучи более живучими, нежели простые смертные, они держались дольше, но это лишь продлевало их агонию. Развеять эти чары или исцелить попавшего под них не сумел бы и целитель четвертого ранга… И даже Младший Магистр успел бы вылечить лишь троих-четверых, но никак не тысячи человек, попавших под удар.

Порывы шквального ветра, защитные полусферы различных стихий, попытки перехватить контроль над чарами — ничто не могло помочь тем глупцам, что попали под этот удар. К сожалению, возможности нанести этот удар чуть позже, дождавшись, пока втянутся элитные, основные силы врага, у Олега не было — он и без того едва сумел воплотить в жизнь эти чары.

Среди врагов были опытные и знающие маги, а его контроль над Источником был шатким и хрупким — слишком уж недавно он получил к нему прямой доступ, не успел сродниться и свыкнутся… Он итак едва не лишился контроля над чарами, когда чья-то мощная ментальная атака обрушилась на его разум — циньцы быстро сообразили, что он готовит удар…

И тем не менее — несколько тысяч человек растеклись кровавыми, смердящими ядом лужами, и на некоторое время они получили передышку. На какой-то миг он даже успел начать надеяться, что этой передышки окажется достаточно для того, что бы подготовиться к новой атаке — силы едва не оставили почти надорвавшегося чародея…

Однако Цинь быстро навели порядок среди выживших. На этот раз они пошли в атаку со старшими чародеями в своих рядах — не в первых, разумеется, но в середине строя…

Стены пали через полчаса. Не вышло дать красивого и зрелищного боя — враг раз за разом отражал все их попытки атаковать магией, а так же через десяток минут выбил всю артиллерию, пробив магические барьеры крепости. Они были неплохо подготовлены — штурмовые одноразовые артефакты, зелья, взаимовыручка и три десятка чародеев четвертого и пятого ранга.

Когда стало ясно, что он не сумеет ничем помешать падению стен, Олег отступил в глубь поселения. Туда, где стоял особняк главной семьи, в подвалах которой и стоял Алтарь Крови, напрямую соединенный с Источником. Спускаться вниз, правда, не пришлось — находящийся одной ногой в могиле, истощенный и израненный маг, приняв последнее зелье концентрации и бодрости, уселся прямо на пороге родового дома. Он и отсюда ощущал Алтарь так, будто он находился прямо перед ним.

Устало сев прямо на каменные ступени крыльца, он медленно, по капле собирал силы для последней схватки. Грохотали вдалеке удары боевой магии, пробивались изредка крики ярости и боли, пылал со всех концов городок — но мысленно простившемуся с жизнью чародею было уже всё равно. Всё равно, ибо несущий немалую долю крови Шуйских, а не лишь Зориных, в предсмертном откровении чародей сумел увидеть луч надежды. Смутный, не слишком ясный и четкий, более похожий на бред умирающего… Но тем не менее он ему верил. Ибо помимо всего прочего, он был магом крови, и откровение, что пришло к нему, было связано именно с этой частью его магических искусств.

— Сдайтесь в плен, Олег Алексеевич, — услышал он смутно знакомый голос. — Вы достойно сражались, никто не оспорит вашего мужества, но бой окончен и…

— А-а-а… Полозьев, верно? — прищурился, перебарывая дурноту, боевой маг. — То-то я думал, как до нас так быстро добрались, как минули болота и обошли все ловушки… А это, оказывается, заслуга предателей! Зря, зря мы вас пускали к себе, зря привечали для торговли, зря дружили… Что ж, поделом нам — не углядели вашу торгашескую суть.

На это смутно ему знакомый Полозьев лишь сжал кулаки, но смолчал. Смолчал, отвёл на миг взгляд — и это едва не стало его последней ошибкой. В последней вспышке силы, выжатой с помощью Алтаря и Источника боевой маг направил волну пылающей мощью и предсмертными проклятиями крови вперед — на стоящего перед ним предателя и его охранников, на стоящего за его спиной китайского Младшего Магистра в традиционном халате…

И его удар достиг бы цели. Торопливо созданная защита врагов пала, некоторые из них даже успели погибнуть… Однако перед Полозьевым внезапно возникла могучая фигура, закутанная в неприметный плащ, ударила во все стороны аура могущественного Старшего Магистра — и почти достигшая предателя волна магии разделилась на две части. Одна из которых, кстати, смела и прикончила странного китайского старика с аурой мага пятого ранга. В единый миг на месте чародея остался обугленный, почерневший скелет, как и от большей части присутствующих — но сам Полозьев уцелел.

— Отец? — воскликнул удивленный Роман.

Не отвечая, тот одним слитным движением ударил вперед, пробивая грудь Олега, пронзая и без того едва бьющееся сердце — и последний защитник Ванино захрипел, оседая.

— Пре… датели… — пробулькал он, хрипя и жутко ухмыляясь. — Всё… равно… вы заплатите…

— Знаю, — спокойно ответил сильнейший маг Рода Полозьевых. — Но твой Род этого уже, наверное, не увидит…

— Ошибаеш-шься… Там, на востоке, взошла… Кровавая Звезда… — хрипло расхохотался умирающий. — Кровавая Звезда, что связана с нами кровью… Он убьёт всех и каждого из вас… Он отомстит за нас!

— Посмотрим, — заиграли желваки на лице чародея.

А затем милосердный мрак забрал с собой усталый, истерзанный потерями и горем разум Олега Шуйского. Забрал туда, где его ждали славные предки — ибо их потомок не посрамил чести, не сбежал, не сдался и не отступил, погибнув, как и должно боярину. За Род и Отечество!

Глава 6

Сахаров и дворяне, отряженные с ним, в числе которых были и все мои гвардейцы да маги, заняли довольно широкую линию Прошкино-Сетинино-Сосновка-Лазурное. Четыре поселения, расположенные вдоль не слишком крупной, но относительной бурной речки стали естественными узлами длинной оборонительной линии на этом естественном рубеже обороны. Позади, километрах в тридцати от этой линии расположился славный городок Березовка, который служил расположением тыловых частей, складов и штаб временно образованно четвертого Корпуса Имперской Армии — в общем, главным логистическим центром всей нашей группы войск… Ну и, само собой, местом где сейчас проживало большинство значимых аристократы, намеренных оборонять этот участок фронта.

Я прибыл только сегодня, и прежде чем отправляться в штаб решил пойти посмотреть, как обстоят дела на вверенном моим воинам участке. Со своими основными делами в Магадане я уже управился — с помощью команды обученных ритуалистов работа пошла куда быстрее, чем я ожидал, и уже через пять дней блокирующие доступ к Источнику в бухте порта чары погибшего Мага Заклятий были развеяны. После этого ещё два дня ушло на работу с несколькими Источниками поменьше, где дела обстояли особенно запутанно — а дальше я решил не задерживаться здесь и отправляться к своим. Добрынин отпускать меня поначалу не хотел, но я сумел доказать, что здесь уже и без меня управятся, а вот там — вопрос. Ведь я уже точно знал, что дивизия Сахарова была слабейшей из всех прибывших с новым командующим… Именно поэтому нам в усиление дали целый батальон пилотируемых големов — но при этом толковых специалистов по ритуальной магии там отродясь не водилось. По штату такие отряды были положены не меньше чем соединениям вроде Корпусов да сводных бригад аналогичных размеров. С этим Добрынин при всем желании спорить не мог, и потому пусть с неохотой, но согласился.

В это время в городе начали ходить слухи о том, что вскоре к нам ожидается прибытие значительного подкрепления. Вроде кто-то из тех, кто уцелел в битве за Хабаровск, сумев прорваться через блокаду Цинь и уйти в сторону глубинных провинций Империи… Откуда их уже завернули сюда, в Магадан, после нашей победы. Подробности мне были неизвестны — один из вечеров, что я решил провести за бутылкой и картами с офицерами-ритуалистами из армейской спецкоманды не сделали нас друзьями, так что особо со мной не откровенничали — насколько я слышал, был какой-то неофициальный указ Добрынина не распространятся на эту тему. А генерал-аншеф, несмотря на свой кажущийся относительно добродушным нрав, имел в военных кругах репутацию человека жесткого. Да и в целом, надо признать, я не лучшим образом умею заводить приятелей, и знакомство с командой вышло не самое удачное… Неудивительно, что они относились ко мне с ледком и сторонились. Почти каждый вечер я в итоге просто уделял тренировкам и изучению имеющейся в штабе информации о том, как обстоят дела с вторжением Цинь.

Нет, в целом — аристократы, особенно военные офицеры, были народом лихим и потрепаться любили… Вот только конкретно ко мне у них почему-то было подчеркнуто суховатое отношение. Впрочем, оно и неудивительно — Старший Магистр в двадцать, что на голову превосходил их самих, счастливчик, родившийся с золотой ложкой во рту и достигший всего с помощью родичей и при покровительстве могущественного патрона в лице Второго Императора, вот кем я был в их глазах. Они же, оттянувшие честную армейскую лямку, выходцы из мелких и средних дворянских семей, что к седым годам в большинстве своём оставались Мастерами да Младшими, изредка — Старшими Магистрами, ко мне они относились с тщательной скрытой неприязнью.

Нашелся даже дурак, в первый день нашей совместной работы в порту постоянно лезший под руку с советами, поучениями и критикой. Всячески демонстрировал, что главный я в их команде только формально, мол, подвинься, мальчик, тут взрослые будут работать. Я, признаться, уже подотвык от подобного к себе отношения — за последние месяцы, что я путешествовал с флотом через Сибирь, все уже успели более менее свыкнуться с мыслью, что ко надо относится серьёзно. Ну а уж после всего, что я устроил при штурме города и после него последние сомневающиеся в моих силах и правах исчезли окончательно.

А тут, нате вам, получи и распишись — новые люди, которые знакомы лишь со слухами обо мне, и которых коробит при мысли о том, что бы подчиняться «сопляку»… В лицо мне этого, конечно, никто не сказал — но по поведению всё было ясно.

Понимал ли я их, чисто по человечески? Конечно понимал, мне бы тоже не понравился непонятный сопляк, которого поставили мной руководить. И плевать, что там начальство по этому поводу говорит — начальство далеко, где-то там, а сопляк вот, глаза мозолит.

Остановил ли меня факт того, что я прекрасно понимал причины их поведения? Заставил ли хоть в самой малой степени смягчиться или быть мягче в процессе объяснения кто есть кто? Ничуть.

— Изюмов, — холодно посмотрел я тогда на чванливого кретина. — Мне кажется, до тебя и твоих людей ясно донесли, что главный здесь я и вы все — лишь поступившие в моё распоряжение помощники. Или я в чем-то ошибаюсь?

— Ошибаетесь как минимум в том, что позволяете себе подобную фамильярность, — сверкнул тогда лидер этой команды чародеев в ранге Старшего Магистра. — Мы с вами на брудершафт не пили и бок о бок не воевали, юноша. И если вы не заметили — на мне генерал-майорские погоны, так что я старше вас по званию.

И замолк, довольный тем, что посчитал, видимо, «суровой отповедью». Подождав некоторое время и не обращая внимания на интерес, с которым остальные ритуалисты прислушивались к нашему разговору, я поднял вопросительно поднял бровь, поинтересовавшись:

— И? Где в том потоке глупости, что ты на меня вывалил на меня, ответ на заданный мной вопрос?

— Смените тон, юноша, — процедил задетый генерал. — Не знаю, по какому недоразумению вы поставлены на должность нашего временного руководителя, но не сомневайтесь — сегодня же вечером я подниму этот вопрос в ставке командующего, и всё встанет на свои места! Я не собираюсь позволять какому-то сопляку, пусть и достигшему шестого ранга, позволять окончательно запутать тот клубок чар, с которым мы имеем дело! Я…

— Изюмов, — вздохнул я. — Сейчас я тебя ударю. Приготовься и постарайся защититься.

— Что? Да как ты!..

— Раз, — хрустнул я шейными позвонками.

— Да что ты о себе…

— Два, — лениво продолжил я, наблюдая, как багровеющий генерал тем не менее возводит защиту вокруг себя. — Три!

Меж нами было десять метров — ничтожное расстояние для меня, особенно когда я полон сил. С другой стороны — считал я нарочито медленно, и по факту у начавшего на счете «два» колдовать чародея было аж секунды четыре, а то и пять на то, что бы возвести защиту. Ничтожно мало для чар шестого ранга, да даже для пятого, особенно если ты не под убойной дозой алхимических стимуляторов, разгоняющих сознание, ускоряющих реакцию и вообще много чего полезного дарующих… Пусть и на краткое время.

И тем не менее, пусть Изюмов и был на вид типичным тыловиком-ученым, как и положено при его специализации — всё же специалисты по ритуальной магии это тебе не обычный боевой маг, таких в первые ряды стараются не пускать по вполне понятным соображениям — определенным уровнем боевой подготовки он обладал. К тому же, ритуалист без заготовок — это очень хреновый, а зачастую и вовсе мертвый ритуалист. Недостаток этой ветви чародейства заключались в длительной подготовке, требующейся для сколь-либо приемлемых чар… Но именно поэтому ритуалисты, как и артефакторы на пару с малефиками — это те ещё хомяки, всегда носящие заготовки своих чар при себе. Особенно те из них, что имели военную специализацию — на фронте ведь и помереть недолго, если без пары-тройки козырей в рукаве ходить.

В общем, фиолетовый кокон, возникший вокруг генерал Изюмова, был неплох. И своими силами он подобные чары за те жалкие секунды, что у него были, явно не создал бы — чай, не выходец из Великого Рода и не элитный Магистр Академии Оккультных Наук Петрограда. Видимо, он из заранее созданных ритуалов, что был аккуратно запитан, особым образом свёрнут и помещен в ауру мага.

Краткий миг, что быстрее биения сердца, миг, уходящий вдаль по реке времени быстрее, нежели моргает смертный — и я оказываюсь перед ним. Мой кулак, окутанный молниями всех пяти доступных мне сейчас цветов, от Синей до Зеленой, бьёт прямо по кокону, туда, где под ним должно находится солнечное сплетение сухощавого чародея.

С сухим, противным треском, будто лопается лёд, фиолетовый кокон разлетается, а мой кулак, вонзается в живот чародея — всё же чуть не рассчитал, из-за наличия кокона он оказался несколько выше, чем был прежде. Приподнялся в воздух, так сказать — кокон был хорошим заклятием, закрывающим все возможные направления атаки. В том числе и непрямые воздействия — магию Разума, Проклятия, Духовную магию…

Да вот только ещё одна слабость ритуальной магии, о которой частенько забывают, заключалась как раз в том, что заклятия-заготовки этой школы, спрятанные до поры в ауре чародея, разворачиваются значительно медленнее обычных чар. В общем-то отличное защитное заклятие не успело даже набрать силу, а мой Выпад Молний уже разрушил его.

Кстати, заклятие относительно новое для меня — чары шестого ранга, выуженные из прежней памяти. Не самое мощное, не самое эффективное в бою, по боевой мощи сравнимое со средненьким заклятием пятого ранга при относительно больших расходах маны и концентрации оно обладало громадным плюсом — его можно было использовать вот так, резко, быстро и без подготовки. Чары на случай форсмажоров, созданные мной просто так… Они обретали хоть какой-то смысл уже на более высоких рангах, чары ближнего боя, сейчас же были в настоящем бою малополезны.

Однако этого хватило. Хватающий воздух посиневшими губами чародей скрючился у моих ног, выпучив глаза прижимаю руки к животу. Я же, довольный произведенным эффектом, медленно обвёл взглядом окружающих и заговорил:

— Любить вы меня, господа, не обязаны, с этим я спорить не собираюсь. Скажу больше — если хотите, можете меня даже ненавидеть, хоть это глупо и контрпродуктивно, но дело ваше. Я не рубль, всем нравиться не собираюсь… Но вот уважать меня и подчиняться в процессе совместной работы — ваша прямая обязанность, и по законам военного времени я вполне себе имею право тех, кто нарушает дисциплину, наказывать на своё усмотрение. Главное, не убивать да не калечить… Что ж, ни убивать, ни калечить я вас не буду — идет война, и нам нужны все маги, которые есть. Однако посмотрите внимательно на генерал-майора Изюмова и запомните увиденное. Нечто подобное будет происходить с каждым умником, что посчитает себя вправе нарушать субординацию, саботировать мои приказы или ещё каким-либо образом мешать выполнению возложенной на нас задачи. Если хотите жаловаться, если чем-то недовольны — можете вызвать меня на дуэль и решить дело схваткой. В таком случае я готов даже пойти вам на встречу и позволить перед схваткой провести все необходимые приготовления, дабы вы имели возможность биться в полную силу… Но тогда уж не взыщите и вы, господа — бить буду в полную мощь, так, что от вас только пух и перья летать будут. Когда вечером пойдете жаловаться начальству, не забудьте уточнить в штабе, кто я такой и чем таким отличился в битве за Магадан.

В общем-то, после этого работа пошла куда спокойнее. Мне в спину постоянно упирался ненавидящий взгляд Изюмова, но что поделать — не было у меня ни времени, ни желания вести долгие беседы и доказывать, что меня по праву поставили главным. На это могла уйти неделя, а то и не одна, килотонна моих нервов и масса усилий — и всё это безо всяких гарантий того, что результат оправдает затраченные усилия.

Но мы на войне. И терять время в тыловом, по факту, городе, под светские беседы неспешно колдую со слишком расслабившимися за десятилетия мирного существования имперскими чародеями, что за это время успели размякнуть и привыкнуть к мирному времени, я не собирался. Каждый потерянный в Магадане день — это отнятое у меня время на помощь в подготовке к грядущим сражениям моим собственным воинам.

Но, надо признать, ритуалисты, в военных кругах имевшие репутацию своеобразных «армейских умников», ребятами были весьма неглупыми. Имей я дело с подобными настроениями среди магов-боевиков, то одной взбучки не хватило бы точно — среди этой публики пришлось бы всех Старших Магистров по паре раз поколотить, прежде чем они вняли бы голосу разума. Ну как голосу — кулаку… Правда, и обиду долго бы не таили — их раз уж удастся силой подавить, то дальше будет совсем просто. Чародеи моего пошиба народ такой — если твёрдо знает, что кулак командире больше его собственного, а родовитостью и прочими вторичными факторами разницу в силе не покрыть, то в девяти случаях из десяти будут не просто слушаться, но ещё и уважать, причем искренне.

За одну лишь мою боевую мощь эти умники меня уважать не начали. Особенно забавно было на второй день совместной работы, когда они, получив втык в штабе генерал-аншефа и поняв, что спорить с судьбой не выйдет, начали полноценно трудится. Ведь в первый день мы больше были заняты не тем, что бы распутывать чужие чары, а каким-никаким слаживанием.

Но зато дальше они сполна оценили ту зияющую меж нами бездну по части знаний, опыта и мастерства. Ритуальная магия, магия Воздуха, в особенности та её часть, что касалась молний, ну и магия Крови — это вообще три основных направления моего мастерства. Затем шла алхимия, на ступень пониже — остальные три классические стихии, после — артефакторика и всё прочее. Но даже это «всё прочее» у меня было на порядок лучше, чем у подавляющего большинства чародеев этого мира, у которых эти части магического искусства были основным направлением…

В общем, когда солнце начало уходить за горизонт, взгляды из озлобленно-неприязненных сменились задумчиво-изумленными. Для того, что бы не тянуть кота за его хозяйство, я невольно сильно раскрывался перед временными коллегами, позволяя им подсматривать и запоминать приемы, что им и не снились. Дошло даже до того, что в последний мой вечер с ними, когда я объявил, что отбываю на линию фронта, меня позвали в офицерский клуб, пропустить несколько стаканчиков и поиграть в карты. Однако даже так — душой до конца они не оттаяли и держались настороженно. Да и любовью особой не пылали… Скорее им попросту было страшновато — сколько не говори о том, что я гений и прочее, это не объясняло объем моих навыков и мастерство. Одно дело тупо набрать силы до ранга Старшего Магистра, и совсем другое — легко и непринужденно ломать и рассеивать чары, наложенные Магом Заклятий. Но, повторюсь, мне было плевать — детей мне с ними не крестить, а все, кому надо, итак в курсе моей сущности.

Моих гвардейцев числом три сотни воинов поставили на пологом берегу возле села Сетинино. Сам населенный пункт был расположен метрах в пятистах от воды, дабы не топило по весне, но тут имелся неплохой брод, который и предстояло оборонять моим воинам. И вот как раз сейчас они были заняты тем, что строили укрепления, готовя позицию — столь удобное место для переправы враг явно не упустит. Были тут и иные отряды, конечно, но костяком служили явно мои гвардейцы. Что неудивительно — один мой боец стоил десятка пехотинцев регулярных войск или двух, а то и трёх обычных гвардейцев. Всё же лучшая алхимия, отличная экипировка и уже немалый боевой опыт, не говоря уж о количестве магов в каждой сотне…

— Левее! Ещё левее, мать твою разэдак, Геннадьич! Ну ты что там, совсем избезумился? Аль ослеп на на старости лет, пень трухлявый⁈

— Ты, Прошка, говори, да не заговаривайся, — прогудел в ответ пыхтящий от натуги Геннадьич. — Я, мабуть, и пень трухлявый, а всё равно с тебя, щенок, пыль то всю повытрясываю, повытрясываю! Ты давай лучше подсоби, не видишь — мана у меня кончается…

Двое магов, Ученик и Адепт, с кряхтеньем возились с каменной плитой, кои массово начали изготавливать мастные чародеи-фортификаторы. Здоровенная, весящая под тонны три, а то и четыре, она была уже четвёртой, которую укладывала эта команда — ДОТы сами себя не возведут, а на строительство укреплений квалифицированных инженерных частей у нас не имелось… Ну почти — но те, в большинстве своём, трудились сейчас в совсем иных местах. Там, где по расчетам Добрынина будет направление главного удара врага. В остальных местах справлялись кто как мог да с божьей помощью…

— Ну-ну, не серчай, Павел Геннадьич! Я ж так… любя да по-товарищески, — тут же стушевался второй чародей. — Ты давай, клади её, родимую, да поаккуратнее, я уж землю уплотнил, как мог.

— Не дай бог, Прошка, как в прошлый раз просядет — поднимать и поправлять эту дуру будешь сам! — пригрозил старший маг, по лицу которого струйками стекал пот. — Ну, начнем, помолясь…