Вернуть Боярство 10

— Почему же сразу дерьма? — безо всякого негодования, с любопытством поинтересовался Добрынин.

— Ты лучше меня понимаешь — если у них будет кратное преимущество в боевых магах высших рангов, то вся наша надежда будет лишь на то, что удастся разбить Цинь здесь, в Магадане, коли успеем достаточно восстановить контроль над Источниками и выстроить новые защитные и атакующие чары вокруг них, — откровенно заявил я. — Если же силы врага не имеют откровенного преимущества над нами — то другой разговор. Можно выступить и разбить их на границах области, что бы они, не дай боги, не решили вместо штурма Магадана попросту оккупировать остальную провинцию и попробовать взять нас измором.

— Ну наконец-то! — с явным облегчением в «интонациях» своего мысленного сообщения ответил мне генерал-аншеф. — Я уж переживал, что даже здесь будут одни безмозглые дуболомы, за которых думать придется мне.

— Итак! — громко хлопнул он в ладоши. — Раз конфликт исчерпан, то предлагаю продолжить обсуждение деталей предстоящей кампании! К вопросу о количестве высших магов врага…

Глава 3

— Как доносят наши доблестные шпионы и разведчики в рядах врага, к нам движется трое Магов Заклятий, тридцать семь Архимагов и порядка двух с половиной сотен Старших Магистров, — объявил Добрынин. — Количество солдат в движущемся к нам войске колеблется от четырёхсот восьмидесяти до шестисот тысяч бойцов, плюс пять полков пилотируемых големов — в том числе и батальон сверхтяжелых машин, в котором насчитывается тридцать одна машина. То есть ещё примерно тридцать Архимагов… Учеников, Адептов и даже Мастеров подсчитать представляется практически невозможно — мы имеем дело не с регулярной, по сути своей, армией, а с силами множества разнокалиберных Кланов — от двух Великих до почти пятисот мелких, в которых на одну аристократическую семью трое-четверо Мастеров… Ну, общее их число — порядка семисот знамен.

Из регулярных частей там лишь уже упомянутые полки пилотируемых големов, четыре артиллерийские дивизии, да личная дружина одного из дядь правителя Поднебесной — Дао Хэ. Он же является главнокомандующим данными войсками и третьим Магом Заклятий в стане врага. О воздушных силах этой группы армий известно меньше, но совершенно точно подтверждено наличие трёх линкоров и более тридцати крейсеров разного класса. Корветы, фрегаты и уж тем более разные там канонерки подсчитать не удалось, но как вы понимаете, их там тоже изрядно.

Вот так так… Да там силища, которой на нас хватит с запасом! Никаких шансов удержать не то, что провинцию — сам город при таком раскладе я лично не наблюдаю от слова совсем! И к чему тогда предыдущий план, включающий в себя войну широким фронтом на нескольких заранее подготовленных рубежах обороны? Да нас тупо мясом завалят, если понадобится, безо всяких шансов на то, что бы дать какой-либо отпор!

И думал так не я один — все вокруг разом помрачнели, оценив перспективы предстоящего сражения. Тут даже особо разбираться в военном деле не требовалось, что бы понять, насколько не в нашу пользу озвученный расклад сил! Впрочем, с другой стороны, Добрынина же сюда послали, даже войска выделили — не верю я, что в нашем Генштабе совсем уж дураки сидят, не понимающие, как дела делаются! Значит, на что-то да рассчитывают.

— Позвольте поинтересоваться, господин генерал, — заговорил один из Шуйских, из числа Старших Магистров. — При озвученных вами цифрах ни о каком растянутом фронте и прочем речи идти не может — за пределами города нас сомнут, как лист бумаги. Как вы намерены побеждать при таком перевесе в силах врага?

— Хороший вопрос, господин Шуйский, — довольно кивнул Добрынин. — Правильный, скажем прямо, даже животрепещущий вопрос… И для ответа на него давайте подсчитаем имеющиеся в наличии силы. Начнем с вашего Рода, коль уж вопрос задали вы.

— Тяжелый крейсер, четыре эсминца и десяток корветов, — ответила Ярослава за подчиненного. — Дружина — триста восемьдесят семь Адептов, пятьдесят Мастеров, четыре Младших Магистра и их командир, Старший Магистр. Плюс к этому ещё пятеро Старших Магистров и полтора десятка Младших, да ещё около сотни Мастеров на различных должностях — от командиров отрядов гвардии до капитанов кораблей. Плюс самих гвардейцев около трех тысяч бойцов. Ну и я, Архимаг.

— Прекрасно, — кивнул довольный услышанным Маг Заклятий. — Дальше, пожалуй, вы — Степан Фёдорович Веревкин, если я не ошибаюсь? Старейшина своего Рода, происходите из Александровской губернии… Какими силами располагаете вы?

— Я сам, единственный Старший Магистр, эсминец и два транспортника, на каждом из которых по три сотни гвардейцев, — начал перечислять удивленный тем, что его знает генерал-аншеф дворянин.

И продолжилось. Вопросы были, разумеется, только к присутствующим здесь аристократам — двадцать семь Родов из Александровской губернии да ещё около полусотни из иных частей страны. Трое Архимагов, полтора десятка Старших Магистров, чуть менее полусотни Младших, почти триста Мастеров, три крейсера, два десятка эсминцев и куча корветов да фрегатов… Ну и гвардейские отряды и маги ниже четвертого ранга общим числом около семнадцати тысяч бойцов. М-да, совсем не внушает.

— Из Великих Родов с нами, помимо Шуйских, никого не остаётся, к сожалению, — пощелкал пальцами Добрынин. — Итак, господа и дамы, я вас услышал. Что ж, давайте подобьем итоги?

Кажется, вот только сейчас присутствующие в полной мере осознали всю глубину надвигающихся на нас проблем. Но генерал-аншеф не выглядел слишком уж встревоженным… И теперь всем хотелось услышать, что так обнадеживает нашего главнокомандующего. Ибо я поводов для спокойствия пока как-то не видел.

— Ополчение Магаданской провинции, со всеми имеющимися в данный момент наличными силами, остатками разбитых гарнизонов, освобожденными пленниками, гвардиями различных Родов и добровольцами из числа охотников, отставников и прочего знающего за какой конец винтовку да клинок держать населения провинции составляет примерно двести пятьдесят тысяч воинов. К ним прибавим одиннадцать Архимагов, полторы сотни Старших и сотни четыре, а то и все пять Младших Магистров — всё же провинция крупная, и население её до войны составляло около сорока миллионов человек. Дальше — со мной прибыло семеро Архимагов да три десятка Старших Магистров, сто пятьдесят тысяч инфантерии и семь полков артиллерии. Три из них гарнизонные, взамен выбитым крепостным орудиям города, но четыре остальные пехотные. Это раз…

Добрынин загнул палец, а на карте, висящей позади главнокомандующего, начали постепенно, медленно вырисовываться квадратики, ромбики и треугольники, что сами собой размещались согласно воле творящего иллюзию чародея.

— Итак — если к уже перечисленным войскам приплюсовать остающийся здесь Корпус Имперской Стражи в тридцать тысяч бойцов, да добавить оставляемый здесь пехотный корпус генерала Соловьева в двадцать тысяч клинков, пехоты у нас выходит около четырёх сотен тысяч рядовых бойцов. Соотношение по магам вырисовывается следующее — двадцать один Архимаг, двести десять Старших Магистров, пятьсот Младших Магистров ваших вместе с местными да около сотни моих — шестьсот… В общем, превосходство врага в численности по всем показателям — примерно двукратное. С этим можно иметь дело, господа! Признаться, я выигрывал сражения и в более неравных соотношениях сил. Ах да — со мной здесь два батальона Преображенского полка Императорской гвардии, плюс два полка тяжелых големов, в том числе и тяжелых моделей класса «Разрушитель» — сверхтяжелые боевые големы прорыва, числом десять единиц. Для тех, кто не силен в технике — это самые новые разработки кафедры големостроения Академии Оккультных Наук. Каждая из этих машин является воистину шедевром артефакторики… Хотя бы потому, что назначение этих машин убивать вражеских Архимагов.

Вот так да! Пилотируемый голем, способный дать бой Архимагу — это что-то совсем уж новое в деле големостроения. Вернее не так — отдельные экземпляры подобных машин существовали… Но в массовую серию их производство никогда не запускалось, ибо количество потребных для их построения ресурсов было до безобразия неприличным. За такие деньги проще нанять небольшую армию, что необходимого вам Архимага сама укокошит, а на сдачу пару имений в самом дорогом, столичном регионе приобрести. В общем, все, кто мог себе позволить подобную блажь, обладали в своих Родах и Архимагами, и Магами Заклятий, и на эти деньги им было проще ещё один отряд дружины сформировать да экипировать не хуже Императорской Гвардии. Толку было бы больше…

Но целых десять единиц разом означали лишь одно — Академия Оккультных Наук всё же подобрала некий ключик в соотношении цены и качества. И пусть уровень реальных боевых возможностей этих машин я своими глазами ещё не видел, но врать бы в подобных вопросах Академия не стала. Что означало практически паритет в высших чародеях…

Ибо два полка тяжелых големов разом перекрывало численное превосходство в аналогичных машинах врага. Тяжелый голем — это аналог Старшего Магистра на поле боя… Только куда более живучего, физически мощного и бронированного, чем его аналог в человеческом теле. Среднестатистический чародей шестого ранга, как правило, в своей разрушительной мощи подобным игрушкам проигрывал. Хотя бы потому, что крайне дорогостоящее в производстве чудо магической инженерии зачастую могло решить поставленную ей боевую задачу даже не прибегая к активной боевой магии — эти зверюги простую пехоту и младших чародеев могли за счет одной только массы ручным оружием давить. Ученик такую махину даже не поцарапает… Да и большинство Адептов тоже. Что бы вынудить его пилота использовать активные боевые или защитные чары, нужно быть хотя бы Мастером.

Плюс два батальона Преображенского полка — это восемь сотен одних только Мастеров Магии. Там ротами командовали Старшие Магистры, взводными числились Младшие, а комбатами и командирами полков — Архимаги. В гвардии было три полка — Семеновский, Преображенский и Измайловский, в каждом из которых насчитывалось по пять батальонов, командовал гвардией лично Император. И пусть лично я не видел этих бойцов в бою, но насколько мне было известно — туда прямо-таки рвались попасть все те представители дворянских фамилий, которые мечтали о карьере и которым не светило возглавить собственный Род. Отбор был строжайший, потом шло обучение новопринятых, долгое и тяжелое, которое выдерживали далеко не все, непростая служба…

Но зато достоверно было известно, что ни одна боярская дружина не выдерживает никакого сравнения с лейб-гвардией Императора. Это была элита элит, ядро и идею которой заложил Пётр после поражения в Кровавом Октябре — и надо сказать, эта идея великого Императора оказалась весьма удачной. Так что даже два батальона Преображенского это сила, с которой шутить не стоило никому… Ну и богатырский полк — тяжелая кавалерия, которая в чистом поле и големами поспорить могла.

Мощно. С такими ресурсами у нас были все шансы на победу — а ведь это далеко не всё, что есть. Если я хоть чего-то понимаю в военном ремесле, Добрынин поднял нам боевой дух, но выложил при этом только ту информацию, которую скрыть от шпионов врага всё равно не удалось бы. Значит, припрятанные козыри должны быть не менее впечатляющи — как бы я не относился к возможностям нашей разведки, но в Цинь тоже не лаптем щи хлебают, так у них тоже просто обязаны быть пара-тройка неприятных сюрпризов. Однако даже так — из почти безнадежной ситуация стала выглядеть просто тяжелой. В таких раскладах уже действительно имеются все шансы на победу — и тут уж решать исход будет талант главнокомандующих.

— Но даже так, господин генерал, — заговорил кто-то из аристократов. — У врага трое Магов Заклятий. И абсолютный перевес в воздухе.

— А у нас я и Николаев-Шуйский с его кровавым ритуалом, что по оценке синодиков действительно способен разок задать жару чародею моего уровня… Так ведь, Аристарх Николаевич? — хитро глянул он на меня. — Или святые отцы переоценили ваши способности?

— Святые отцы, господин главнокомандующий, оценили их совершенно верно, — не стал я кривить душой. — К сожалению, я не могу дать однозначной оценки, сколь эффективно окажется это мое крайнее средство — сами понимаете, тут не счетная палата и точных весов и мер в этом вопросе ни у кого не имеется. Против некоторых чародеев восьмого ранга — я и с двумя имею шансы на успех в схватке, против некоторых — и одного просто взять на себя да измотать боем, не погибнув в процессе, уже радость великая будет. Сильно зависит от того, на каких стихиях и школах магии специализируется враг.

— Ну, подробности данного вопроса мы с вами как-нибудь позже обсудим, — кивнул мне чародей. — Всю имеющуюся у меня информацию по тройке циньцев я вам предоставлю, и мы решим, как эффективнее вас задействовать… Но даже так это уже весьма немало. Примерный расклад сил, на мой взгляд — два к трём. Ну что ж, а теперь, господа, запоминайте, кто куда отправляется. Пока что я просто обозначу районы и зоны ответственности, в которых вам предстоит действовать — более подробные инструкции получите позже, от своих непосредственных командиров на местах.

Дальнейшее было уже раздачей указаний — кто, куда, какими силами и под чьё командование. Как я понял, Добрынин собирался после нас принять представителей местной знати, назначив и им командиров из числа своих доверенных офицеров, распределить силы по своему усмотрению на разные направления ударов и уже затем заняться детальными обсуждениями предстоящей кампании со своими штабом — сейчас, по большому счету, были лишь общие намётки.

Мои силы, вместе с силами Шуйских, отправлялись под командованием генерал-майора Сахарова к небольшому городку Березовка. Отправлялись, разумеется, не мы одни — дивизия генерала, батальон пилотируемых големов и сколько-то ещё разного рода сил и средств, выделенных на этот участок будущих боестолкновений…

А сам же я оставался пока в городе. По довольно банальной причине — в сколь-либо приемлемые сроки управиться с распутыванием чар японцев, наложенных на Великий Источник Магии в бухте города мог лишь я. Ну и насколько я понял, мне ещё предстояло подробнее пообщаться с самим главнокомандующим — тому требовалось насколько возможно точно знать, что за козырь такой я припас в рукаве. Но это было темой для более приватной беседы…

Пока же удалось узнать главное — к Магадану армии Цинь шли не единой группой. Что, впрочем, тоже не удивительно — такие массы народа весьма трудно прокормить и обеспечить чисто с логистической точки зрения. Провиант и прочее проще доставлять более мелким формированиям, ибо появляется возможность заниматься этим по разным маршрутам поставок…

Ну и не стоило забывать — по большому счету на нас двигалось ополчение Кланов всего Северо-Востока Цинь, и аристократам нужна была добыча. А много ли награбишь, когда армии двигаются одним маршрутом? Вот и исхитрялись как могли, развернув широкий фронт — ведь даже на тех землях, что уже условно принадлежали Цинь после победы под Хабаровском, в тех краях остались сотни городов и городков, поместий знати и просто богатых и зажиточных поселений, что пока в силу различных обстоятельств вроде нехватки времени и сражений с остатками регулярных войск и аристократами из числа тех, что посмелей (и поглупей) остались нетронуты.

Добычу любят все. И потому, как бы цинично это не звучало, тот факт, что враг шел широким фронтом, грабя, сжигая и разрушая всё, до чего мог дотянутся, сейчас играл нам на руку. Главнокомандующий вполне логично рассудил, что те из дворян и простолюдинов, что прежде рассчитывал пересидеть в глухих углах лихое время, сейчас ломанутся от голодной орды аристократов Циньской Империи, которой их Император дал полный карт бланш на грабежи — ему тоже требовалось как-то мотивировать своих вассалов… А так же приводить к покорности только-только присоединенные земли. И если можно было совместить приятное с полезным, притом переложив грязную работу на вечно алчущих славы и богатств знать — он это делал охотно.

А потому, учитывая что слухи об освобождении Магаданской губернии разнеслись широко, ожидался наплыв не только простых беженцев, от которых в данный момент были бы одни проблемы, но и остатков гвардий дворян, магов и прочего люда, умеющего за себя постоять. Собственно, первые ручейки беглецов уже неделю как начали приходить в провинцию — но скоро ручьи обернутся настоящими людскими реками.

— Работы предстоит — ужас, — пожаловался Петр, когда мы покинули здание и направились туда, где расположились наши люди. — Это сколько ж всякой мутной грязи сейчас на нас хлынет… И ведь не хотелось всей этой сволочью заниматься, да теперь, видимо, не отверчусь. А я-то думал просто армия на армию сойдемся, устроим славное побоище да на этом всё кончится…

— Это ты о чем сейчас? — вынырнул я из своих мыслей.

— Добрынин намерен брать под ружье всех боеспособных беглецов. И вливать их в наши стройные ряды, если я правильно понял… А там, в Цинь, вояки может и не самые славные, зато вот мастеров интриг, диверсий и шпионажа хватает, — пояснил свою мысль Смолов. — Как профессионал тебе говорю — среди тех, кто сейчас к нам будет присоединятся, разного рода завербованных предателей, шпионов, убийц и диверсантов окажется больше, чем блох на уличной собаке. И эти-то ещё ладно — а сколько будет бедолаг, которых обработали Магией Разума? Тех, кто до последнего момента даже и сам знать не будет, что марионетка врага? И ведь проверять надо будет не только бойцов…

— А кого ж ещё? — хмыкнул один из Шуйских, что тоже шли с нами. По пути, как-никак.

— Шлюх сейчас тоже поприбавится, — глянул на него мой вассал. — Баб, лишившихся крова, сбережений и защитников из числа родичей или друзей, будет уйма. А у нас тут мужиков — на несколько армий. Угадайте, какая у этих несчастных профессия станет самой ходовой? А через них вреда может быть иной раз больше, чем от атаки батальона тяжелых големов.

— Грубо, — фыркнул его собеседник. — Но справедливо, соглашусь.

Я же тем временем думал о том, сколько времени у меня займет распутать клятые чары японца — оставаться здесь одному, без своих людей, мне не улыбалось, но и задерживать я их не мог. Ибо понимал — им на месте надо будет обустроиться, подготовить позиции, разведать местность… Да много чего надо будет сделать — неважно, придется нам наступать или оборонятся, в любом случае делать это лучше с заранее подготовленных позиций.

* * *

Так как глава вышла короткой, днем будет ещё одна.

Глава 4

В мрачных вечерних сумерках, когда отправляющееся на заслуженный отдых солнце уже почти склонилось к закату, понемногу уступая место многочисленным звёздам и полумесяцу неяркой ещё, но вполне уже отчетливой Луны, из лесного полумрака начали выходить многочисленные воины.

Вооруженные кто чем — от вполне нормальных доспехов и огнестрельного оружия до почти оборванцев в дешевых кожаных доспехов с криво нашлепанными металлическими пластинами напротив самых важных внутренних органов, они шли молча и мрачно, храня суровую сосредоточенность. Настроение у бойцов, тем не менее, было мрачновато-приподнятое — пусть каждый из них и понимал, что рискует сегодня отправиться на суд праотцев раньше положенного срока, но тем не менее вечный оптимизм, присущий каждому воину, нашептывал им радостные мысли-надежды.

О том, что именно он, вышедший в числе первых из лесной чащи, переживет все ужасы и риски предстоящей схватки, прорвется внутрь, сумеет убить своими руками одного из защитников и присвоить его доспех, затем доберется до кладовых, в которых без сомнения найдется весьма крепкое вино жителей «срединного царства» — пшеничное вино, которое местные обозначали странным и непривычным китайскому уху названием «водка»…

А затем именно он, вчерашний крестьянин из какого-нибудь Юньннаня или Сычуаня, или ещё из каких краев, в которых был завербован сей конкретный землепашец, дорвется до пленных белокожих красавиц и насладиться их нежными телами… Разумеется, не в числе первых — первыми плоть красивейших варварок отведают офицеры и аристократы, но и после них изголодавшиеся по женской ласке воины были готовы потешить себя сладкой утехой…

Вот только самые опытные среди них гнали от себя эти мысли, глядя на представшее перед ними поселение-крепость. Высокие, двадцатиметровые стены, сложенные из крепкого гранита, мрачные жерла глядящих на них со стен крепостных орудий, многочисленные факела на стенах, и самое главное — частокол из колий, на которые были нанизаны десятки, а то и сотни голов с характерным цветом кожи и разрезом глаз. Весьма и весьма похожим на их собственный и уж точно не принадлежащий хозяевам крепости…

Пять малых Кланов, объединивших силы ради взятия крепкого орешка, сулившего немалую добычу, что окупила бы любые потери при штурме крепости, постепенно выходили и выводили свои силы под стены крепости. Пять тысяч рядовой пехоты и две с половиной сотни магов от второго до пятого ранга — таковы были силы тех, кто решил осадить эту крепость, и на то, что бы не обходить её стороной в поисках более доступной добычи у них имелось целых две причины.

Во первых, всё самое лучшее и ценное местные жители явно свезли сюда, в самое безопасное место в окрестностях. А во вторых, у них был прямой приказ из штаба главнокомандующего — взять данное укрепление едва ли не любой ценой, ибо подобные крепости, вернее их гарнизоны, в случае, если их оставить за спиной, угрожали составить весьма существенную угрозу логистике наступающей на Магадан армии. Одна единственная, оставь они её за спиной, уже могла наделать немало проблем, сжигая и грабя обозы — а их, подобных надежных городков-крепостиц, насчитывалось весьма немало. Родовые гнёзда старой, веками живущей в этих краях знати, среди которых бывали не только дворяне, что были ещё относительно молодой прослойкой аристократии — но и ветви могучих боярских родов, обладающие в этих краях землями и экономическими интересами…

И здесь, в этой глуши, находилось поселение весьма могущественного Рода. Настолько знатного и сильного, что в иные времена за атаку на свои владения они могли бы потребовать наказания для дерзких у Великих Кланов, под чьей сенью существовали эти люди — и те, дабы не портить отношения с могучим соседом, сами выдали бы головы провинившихся…

Но то было в иные дни. Сейчас же шла война — большая война, таких масштабов, коих этот мир ещё, пожалуй, и не видывал. И Русская Империя зашаталась, как колосс на глиняных ногах — так от чего бы их восточному соседу было не воспользоваться ситуацией? Свой кусок от раненного медведя урвать хотели очень многие…

— Итак, господин Полозьев, это ли тот самый городок Ванино? — поинтересовался невысокий, пожилой китаец в синем халате, изукрашенном по краям странными иероглифами. — Центр владений местного Рода… Как их там, напомни?

Говорил старик на своём родном наречии, но стоящий рядом с ним высокий кареглазый мужчина с русыми волосами его прекрасно понимал. Полозьевы, издавна живущие в Хабаровском крае, были Родом, чьей основной специализацией была торговля. Причем преимущественно как раз с восточным соседом, в следствии чего представители данного Рода прекрасно знали язык соседей. В конце концов, сложно вести веками дела, заработать громадное состояние и даже обрести в Цинь разного рода, в том числе и родственные, связи и не выучить культуру и язык соседей.

— Да, господин Вэй, — с лёгким поклоном ответил он. — Великий боярский Род Шуйских представлен в этих краях именно этой ветвью семьи. Их патриарх и глава ветви — Старейшина Рода в ранге Старшего Магистра, но он давно отбыл на западный фронта, по зову своего Главы Рода. С ним ушли и большая часть лучших воинов и магов — из троих, помимо главы, Старших Магистров здесь остался лишь один, да двойка Младших. Из гвардейцев, насколько я сумел выяснить, от двух тысяч солдат осталось лишь шестьсот.

— У них там Старший Магистр⁈ — резко воскликнул другой циньский аристократ, значительно моложе первого. — А не лжешь ли ты, пёс⁈ Пытаешься нас запугать силой своих земляков, засевших, как трусы, за стенами⁈ Разведка доносила, что в этих краях лишь два мага пятого ранга и ни о каких Старших Магистрах речи не идёт! Ах ты, собака!..

Циньский аристократ замахнулся кулаком, шагнув поближе к предателю, рассчитывая его испугать, но тот не отступил, лишь презрительно усмехнулся тому в лицо. И немудрено — Полозьев был Мастером, а пытающийся его запугать мужчина лишь Адептом. Да и в целом — Род Полозьевых, коим отныне был заказан путь в Российскую Империю, был силен. Не древен, не слишком славен, уж что поделать — но достаточно силён по меркам аристократов средней руки.

Купеческий Род, два с половиной века назад сумевший породить Мастера и за счет немыслимых денег создать и установить свой дворянский Род, был весьма крепок. Пусть у них и не было тайных знаний старых, боярских Родов, пусть их отпрыски редко оканчивали Академию Оккультных Наук… Но оканчивали же! И пусть обученные за громадные деньги чародеи не имели права распространять полученные в Петрограде знания даже среди родни, но даже так — чародей, что на ранг выше своих коллег, просто за счет одних только расширенных возможностей восприятия мог устранять дефекты и ошибки в чарах своих нижестоящих коллег. А Полозьевы не скупились — и самых талантливых детей в Петроград отправляли, и древние знания старались скупать как в Цинь, так и Российской Империи. Жаль только, это было невероятно сложно — большинство действительно древних Родов могли прийти в упадок, но даже тогда предпочитали не распродавать своё наследие. Во всяком случае, одними деньгами такое купить было нереально — чаще всего они на особых правах, через браки и слияние, входили в иные древние Рода, сохраняя себя от полного исчезновения и обретая сильного покровителя. И пусть Родовое Имя исчезало, но зато сохранялась кровь и основа Рода. И в будущем, согласном древним законам, такой Род мог возродиться, выйдя из принявшего их. Правда, перед этим нужно было за века верной службы отплатить за полученное добро, да и позже они оставались вассалами и надежными союзниками… Но даже так — это было лучше, чем просто разбазарить собственное наследие.

Был и второй вариант, ещё реже встречающийся на практике — стать частью свежеобразованного Рода, каких-нибудь бывших купцов — деньги одних, права и привилегии, магические знания и сильная кровь потомственных чародеев вторых порождали, зачастую, сильные новые Рода… Но это был совсем уж редкий случай — если некогда могущественный Род приходил в упадок, значит за этим стоял кто-то весьма могущественный. В девяти случаях из десяти как минимум… А прикрыть от таких врагов могли лишь действительно сильные покровители, как минимум не уступающие влиятельностью, силой и ресурсами их обидчикам… И готовые взять под руку проигравших, тем самым ухудшив свои отношения с ними. Так что зачастую на поклон шли туда, в боярскую столицу — в некогда стольный град, Москву.

— Прошу, юный Чэнь Бао, держи себя в руках, — спокойно обратился к разгоряченному юнцу старик. — Господин Полозьев представитель сильного и уважаемого Рода, которому обещал покровительство сам дядя Императора, многоуважаемый и осененный благодатью небес Дай Хэ… И оскорбляя тех, кого он радушно принял, оскорбляя Род, в жены которому отправилось три его дочери, ты тем самым оскорбляешь и его. Подумай о последствиях для своей семьи, юный Чэнь — слова не копья и не стрелы, но иной раз они убивают куда вернее, нежели даже боевая магия.

— Радуйся, дикарь, что за тебя есть кому заступиться, — сплюнул под ноги Полозьеву относительно молодой, не старше двадцати пяти, боевой маг. — Иначе!

— Юный Бао, — улыбнулся, перебив его Полозьев. — Если ты не доверяешь моим словам, то я могу умолкнуть и предоставить слово тебе. Не сомневаюсь, что столь опытный воин из славного Клана Чэнь куда лучше меня сумеет рассказать о том, что ждет нас на этих стенах и за ними. И дабы не красть у вас заслуженную славу победителя, готов вместе со своими людьми отказаться от возможной добычи в этой крепости… Разумеется, помогать в её взятии мы в таком случае тоже не будем — всё же отправлять воинов рисковать своими жизнями без права на добычу мы, жалкие торгаши и предатели, себе позволить не можем.

— Да будто нам нужна помощь твоей горстки оборванцев! — презрительно фыркнул молодой маг. — Да я!..

— Ты закроешь свой рот, юный Бао Чэнь, и принесешь свои искренние извинения господину Полозьеву, — вмешался третий аристократ из Цинь. — Иначе можешь забирать своих людей и проваливать отсюда. Твоему отцу я сам объясню, что посылать нам в подмогу импульсивных мальчишек, у которых гонор бежит впереди разума, больше не следует.

— Но господин Гао!.. — запротестовал Адепт.

— Юный Чэнь, почему я ещё не слышу твоих извинений? — недовольно поинтересовался старик Вэй. — Мне кажется, господин Гао ясно выразил своё мнение, как и я… Так почему ты всё ещё стоишь и пререкаешься со старшими, негодный мальчишка⁈

Четвертый из присутствующих молчал, но и его взгляд был красноречив — Бао Чэнь не нашел в его глазах поддержки. Впрочем, Полозьев себя не обманывал — за него вступились лишь потому, что его Род сейчас слишком важен и полезен оккупационным войскам. Именно поэтому, когда их Глава принял спорное решение переметнуться на сторону победителя, им навязали политические браки и даже не стали слишком сильно грабить, ограничившись тем, что бывшие купцы будут поставлять всё необходимое для наступающей армии и помогать поддерживать порядок на захваченных землях. Их терпели, но не любили — просто молодой Бао был слишком глуп и неопытен, что бы высказать свое пренебрежение в открытую.

А ещё его Род был сильнее всей пятерки Циньских Кланов, что сейчас собрались здесь, вместе взятых. Четверо Старших Магистров, десяток Младших, более полусотни Мастеров и пять с половиной тысяч штыков преданных гвардейцев… Притом не таких, как у его вынужденных не то союзников, не то хозяев — на двоих обученных и экипированных солдат трое вчерашний крестьянский сброд. Нет, гвардия Рода Полозьевых, пусть и не отличалась особой мощью, но была взращена на одних из самых дорогих алхимических эликсиров из тех, что можно достать за деньги, тщательно обучена и хорошо экипирована. Случись этой ораве схлестнуться с их войсками — от циньских горе-вояк уже через полчаса и мокрого места не осталось бы…

Но чего уж теперь сожалеть о том, чего не случилось? Роман Полозьев в глубине души был несогласен с выбором Главы Рода, но не мог не признать — для них это был лучший выбор в сложившейся ситуации. Разгром и истребление, обнищание и потеря всего, что есть, или сдача на милость победителю — так повернулась судьба.

И аргументы Главы были просты, понятны и неоспоримы. Они клялись в верности Романовым и Империи — но вот только и те, и другие в последние десятилетия позабыли о том, что любая верность это договор двух сторон, а не одной стороны. При нынешних же властях Империя перестала заботиться о своём народе — так чего за неё цепляться⁈

Налоги каждые несколько лет возрастали, имперские чиновники, без твёрдой руки из центра, что периодически проверяла бы их деятельность, совсем распоясались, ворую государственные деньги и вымогая взятки, власть стала весьма условной, население нищало и искало малейшую возможность перебраться в иные края — в общем, провинция медленно закипала недовольством.

Недовольны были дворяне, с которых требовали всё больше — либо увеличенные налоги и оплата выдуманных на ходу, в администрации края сборов, либо крупные и регулярные взятки ради того, что бы подобного избежать… А то и вовсе вынуждали отписывать долю доходных предприятий определенным людям, через которых проживающая здесь немалом количестве Хабаровская ветвь Рода Романовых успешно набивала карманы. И это если речь шла о знати — у простолюдинов из числа купцов либо магов, обладающих только личным дворянством, дела обстояли ещё хуже.

Недоволен был и народ. Причем что мещане, что крестьянство — поборы и недоимки безжалостно выколачивались из людей, должников, бывало, и с молотка целыми семьями продавали, даже если те были свободными людьми, а не крепостными, цены на продовольствие в городах искусственно завышались, а в деревнях, наоборот, за выкупаемый в приказном порядке урожай недоплачивали…

Хабаровский край, некогда славный и сытный, полный крепостей и войск, славный своими победами щит против Цинь, захиревал. Петроград был далеко, представителей действительно сильных боярских Родов здешний губернатор, тезка Императора Николай Осипович Романов не трогал, справедливо опасаясь получить по сусалам (был прецендент, когда обнаглевший сверх меры представитель правящего Рода внаглую попробовал забрать у Чарторыжских крупный завод по переработке магической древесины. Едва Боярскую Думу не подняли на дыбы, и губернатору с его вечно голодной сворой пришлось утереться — таких вывертов даже его родичи не оценили).

Бояре тоже были недовольны — Романов, полностью разделяя нелюбовь своего Рода к этому сословию, наступал им на пятки везде, где мог. И пока он не переходил определенной черты, действуя в рамках правил, царского родича приходилось терпеть и им. Но это всё было половиной беды — вторая её половина пришла, когда Николай затеял «реформы», поставив заместителем генерал-губернатора по военным вопросам собственного старшего сына, Михаила Романова.

И понеслось! Край, граничащий со сверхдержавой, в котором базировалось несколько армий, множество крепостей, славный своими воинскими традициями и казаками, поселения первопроходцев сохранивших до сей поры, начали, как выразился губернатор, «оптимизировать». Тогда-то и родилась где-то в кабаках мудрая, хоть и крамольная присказка…

Мчится по России тройка — Колька, Мишка да реформа!

Мчалась она, надо признать, пока лишь по их краю… Но легче от этого не становилось, да и учитывая слухи о том, как царствует самый главный Николай в краю русском, никто не сомневался, что и по остальной Россия клятая тройка промчаться успеет, дай только срок… Народ российский, самый обычный люд, не обладающий особым образованием, не являющийся ни высокими политологами, ни интеллигентами, тем не менее обладал своей, собственной мудростью.

— Народ, Рома, — говаривал порой, в сумрачный, вечерний час после нескольких лишних чарок водки его отец, один из Старейшин Рода. — Он ведь неглупый, народишко-то наш, совсем даже не глупый, в нём своей, внутренней мудрости поболее, чем в любом высоколобом аристократе. Ты не смотри, что мужик простой порой двух слов связать не может — это всё от жизни тяжелой, не до того ему, мужичку-то, частенько. Ему ж, бедолажному, не до образований, не до политики или там экономики — ему б семью прокормить… И потому он поначалу, порой, не понимает, что к чему — но быстро, ой быстро разбирается. Народ, Ромка, у нас такой — он нутряным, глубинным чутьем мерзавца и сволочь чует. Вот и клянут на все лады и Романовых, и нас всех, знать то бишь, заодно. Эх, какую страну просира…

Отец Романа был в юности простолюдином. Но талантливым — мать рассказывала, что когда её отец, Глава Рода, понял, сколь талантливый чародей ему попался на глаза, сделал всё, что бы тот стал частью их Рода. Даже собственной дочери не пожалел, выдал замуж — всё спешил, торопился да переживал, кабы не обнаружили те, что знатнее да богаче, как бы не перетянули к себе… И не прогадал, получив со временем ещё одного Старшего Магистра в семью. Да какого! В отличии от остальных чародеев шестого ранга Полозьевых, его отец взял Старшего Магистра не едва-едва, на зельях, после которых о дальнейшем развитии и думать было нечего, а своими, можно сказать, усилиями.

Учитывая же, что отцу и шестидесяти нет, была надежда, что и Архимагом когда-нибудь станет — при соответствующей помощи знаниями и алхимией. И это тоже было частью сделки, за которую согласили Полозьевы сменить сторону… Вот тогда и выйдет их Род на следующую ступень могущества — среди мелких и средних Родов каждый высший маг был очень значимой переменной. Это в Великих Родах никого ниже Архимагов было пруд пруди, по десятку на каждый, а иной раз и поболее… Да и уходящие корнями в седую старину семьи знати имели в загашниках хотя бы по нескольку козырей, позволяющих того же Архимага в час нужды пришибить или на худой конец от него отбиться.

В общем, доводы своего деда, Главы Рода, он понимал. Но понимал и отца, взявшегося за меч и едва не устроившего побоище прямо в родовом гнезде, на совете. Понимал, как ему, русскому офицеру, честно дотянувшего лямку службы до полковничьих погон, выходцу из простого народа, не по душе пришлось это решение. Роман видел, осознавал тогда — вынь отец клинок, реши сменить власть в Роду, и всё могло бы пойти иначе.

Силен был, ох и силён Артемий Полозьев. Честным трудом, талантом да ресурсами Рода пробившийся на шестой ранг, опытный боевой маг, не раз сходившийся грудь на грудь с боевыми магами, бившийся с пиратами воздушными, с рейдерами кочевников-монголов, покорных Цинь, бивший монстров в окрестных лесах, он был словно матёрый, не раз ломавший хребты охотничьим сворами и волчьим стаям медведь, хозяин тайги. Что против него были трое оставшихся Старших Магистров семьи, купцов и торговцев по большому счету, знающих лишь как изредка драться на дуэлях, могущих отбиться от каких-нибудь залётных лиходеев — но в подмётки не годящихся могущественному магу огня, всю жизнь служившему щитом и мечом — и Роду, и отечеству?

Не совладали бы в совете с ним. А если говорить о Младших Магистрах — двое таких, как и он, служивших Роду мечом, а не счетами и языком, тоже были согласны с Артемием. Схватись они тогда — и правил бы ныне Родом Полозьевых Артемий, отец Романа… Да вот только не поднялась рука могучего мага на отца его жены, на деда его детей, на своего благодетеля, давшего ему лучшую жизнь. Не решился он проливать кровь своей какой-никакой, да семьи…

— Не будет нам счастья от предательства, попомните мне мои слова, — тяжело роняя слова, процедил тогда его отец. — Изменников и предателей не любят нигде. Те, кого они предали, их ненавидят, те же, для кого предавали — презирают. Да и рано, ох рано вы Русь-матушку со счетов списали… Когда запылают города и сёла, занятые врагом, когда ваши циньские друзья теряя портки побегут обратно, когда армии Империи перейдут границу, когда разъяренные нашим предательством земляки будут распинать нас на перекрестках — вы вспомните мои слова. Но будет поздно!

— Империи конец, Артемий, — покачал тогда головой Иван Полозьев, второй Старший Магистр семьи и троюродный брат деда. — Никогда она больше не вернет эти земли… Не с Романовыми точно. А что до презрения… Эту чашу придется испить нашему поколению и следующему — но кто через пятьдесят или сто лет уже вспомнит об этом?

— Земля русская не с Романовых начинается и не на Романовых заканчивается, Ваня, — скривил губы отец. — Я мог бы убить вас всех и взять власть, но не хочу уподобляться вам. Эх, знал бы я тогда, что придется быть изменником…

Роман был, по большому счету, согласен с дедом и остальной семьей. Но всё же грыз его изнутри мерзкий, мутный червячок сомнений, не желала засыпать совесть, которую разбудили отцовы слова… Но сделанного не воротишь — и вот он здесь, доверенное лицо оккупантов и проводник, с отрядом Родовой гвардии — три сотни бойцов, трое Мастеров и он сам, четвертый. Едва ли не самый сильный из отрядов пяти Кланов…

— Прошу простить мои необдуманные слова, — сквозь зубы процедил Чэнь Бао, вырывая Романа Полозьева из сумрачных дум. — День выдался долгим, а ожидание предстоящего боя — весьма утомительным, и потому я позволил себе лишние, необдуманные слова.

— Подобное может случиться с каждым, — с легкой улыбкой кивнул Адепту Роман. — Что ж, забудем о случившемся и продолжим?

— Да, господин Полозьев, прошу, продолжайте. Итак, каковы силы мятежников в крепости?

Мятежников… Слово резануло слух Романа — они уже считают эти места своими, и любого, кто не покорился, объявляют мятежниками! Впрочем, подавив неуместные эмоции, он продолжил:

— В битве за Хабаровск их Старший Магистр получил тяжелые раны и погиб, прикрывая отход своих людей, — продолжил Полозьев. — Ещё один Младший Магистр был тяжело ранен. Так же они потеряли две трети гвардии, что привели туда — гвардейцев в крепости сейчас не больше трёхсот. Семеро боеспособных Мастеров и один Младший Магистр — всё остальное мелочь вторых и третьих рангов.

Последние слова были брошены с нарочитой небрежностью и заставили молодого китайца заскрипеть зубами от негодования — он ведь тоже был лишь Адептом… После десятиминутного совещания Главы четырёх Кланов и один юный Наследник набросали спешный план атаки — однако прежде, чем они успели приказать своим людям атаковать, битва уже вспыхнула.

Сверкнуло, зарождаясь, огненное заклятие на одном из участков стены. И заклятие непростое — чары были ранга пятого, самое меньшее. Массированный рой маленьких, с куриное яйцо огненных шаров волной устремились во стороны — массированные чары быстро преодолело полкилометра, разделяющее осаждавших и осажденных, и забарабанило по многочисленным магическим щитам, выставленным младшими магами врага.

Одно единственное заклинание, пусть и высокого ранга, не могло разом сломить более сотни разнородных магических щитов — но с другой стороны, даже так нашлись десятки бедолаг, коих не успели прикрыть маги. Как правило из числа вчерашней голытьбы, не имевших даже нормальной брони — зачарованные, пусть и кое-как, доспехи клановых гвардейцев давали какие-то шансы пережить атаку, но вот самопальная броня вчерашних землепашцев — нет.