Пилот Жорж Нарси. Файлы 1- 3

— Что, уже утро? Пора вставать?

Я крепко обнял её:

— Отдыхай, ещё есть время.

Тонни повернулась ко мне, откинув простыню, прижалась ко мне, обняв за шею, приблизила своё лицо почти вплотную к моему: глаза в глаза, губы к губам — я видел её расширенные зрачки, видел глаза, наливающиеся желанием, слышал её дыхание:

— Жорж, ты трогал меня во сне, я чувствовала. Зачем?

— Я изучал тебя

— И как?

— Мне понравилось.

— Поцелуй меня

Я молча и осторожно поцеловал Тонни: губы девчонки были тёплые и чуть влажные. Тонни ответила, так же осторожно и нежно.

— Ещё! — прошептала она.

Мы целовались долго и вкусно. Потом Тонни рывком сдёрнула с себя простыню, а с меня полотенце, прижалась ко мне всем телом:

— Хочу тебя!

Я, продолжая целоваться, стал жадно гладить роскошное тело девчонки. Тонни немного отстранялась, чтобы дать возможность моим рукам трогать её везде — тугие груди с набухшими острыми сосками, гибкую спину, крепкую попу, нетерпеливо вздрагивающие под моими руками ноги, горячий и влажный внизу живот — всю девчонку, до мельчайших подробностей. И Тонни заводилась все больше и больше: её дыхание участилось, движения стали более отрывистыми, сильными и смелыми, губы впивались в меня все требовательнее и сильнее. Тонни то закрывала глаза, слегка отстраняясь от меня, то смотрела в упор — глаза в глаза, и я видел ее расширенные бездонные зрачки. Так нельзя играть. Впрочем, какая сейчас разница — я уже не принадлежал себе. Я принадлежал бурно разгорающейся страсти и желанию. Я хочу эту девчонку…

А потом было яростное и жадное сплетение тел и рук, мужчины и женщины, обуреваемых желанием, которое, как вспышка сверхновой звезды, вдруг взорвалась страстью, страстью животной и неукротимой.

— Ты! Ты! — жарко шептала Тонни, обнимая меня с неистовством, стараясь полностью слиться со мной в одном непрерывном движении и раствориться в нем навсегда. Сколько силы и страсти в этой девчонке!

Это было долго и сладко, с неутомимым, всепоглощающим взаимным желанием.

— Ещё! Ещё! Хочу тебя!..

И вот! Навстречу друг другу! До упора, до полного слияния! И стон: тихий и долгий женский, сдавленный и победный мужчины. И вспышка энергии — казалось, что засветились небеса! Потом тихий шёпот и слияние искусанных губ, потом нежность и благодарность, чувство радостного покоя…

Потом все сначала. С начала, по кругу желания и страсти, по кругу Жизни…

И вот мы лежим на мокрых и скомканных простынях. Отдых? Награда? Наслаждение? Умиротворение? Сколько эпитетов можно найти этому состоянию?

— Не уходи сейчас, прошу тебя! Полежи возле меня! — Тонни, уткнувшись лицом в мою шею, легко и нежно гладила меня по груди, по животу…

Я, закрыв глаза, раскинувшись на спине, гладил девчонку по голове, играя ее волосами…

— Жорж! Я никогда не чувствовала себя так хорошо! Ты — просто чудо! Спасибо тебе!

Я тихо улыбался, продолжая ласкать её волосы.

— Так хорошо — расслабленно шептала девчонка, — так хорошо…

Сказать, не сказать? Вроде, как не время сейчас, но Тонни расслаблена и не сразу успеет сориентироваться. Скажу!

— Ты сейчас кто? Тонни или Дора?

— Я не знаю, правда не знаю, кто я сейчас — тихо отозвалась девушка. — Мне просто хорошо с тобой.

— Слушай! — я повернулся к лицом к лицу к девушке и внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты не андроид, ты человек. — Я точно теперь знаю. И тогда, на шоу, я не ошибся.

Девушка улыбнулась и потянулась ко мне губами:

— Я не знаю кто я. Я ничего о себе не знаю. Я просто девушка, которая хочет и, наверное, любит тебя. Хочу, чтобы и ты любил меня, Жорж. Пусть это не навсегда, но сейчас это прекрасно…

Я ничего не успел ответить, потому что где-то недалеко грохнул взрыв, потом ещё один. Сухо застучали автоматы, а на их фоне веско и сочно пробилась дробь тяжёлых пулеметов. Началось! Что за ерунда такая, нет нигде покоя!

Секунд десять я лежал, напряжённо прислушиваясь. Стреляли, судя по звукам и снаружи, и уже внутри дома.

— Что это, Жорж? — испуганно спросила Тонни, натянув на себя простыню.

— Быстро! Вставай и одевайся! — вскочил я с кровати, натягивая трусы.

— Что происходит? — почти плачущим голосом отозвалась девчонка.

— Некогда сейчас! Я не знаю. Кто — то прорывается с боем внутрь дома. Быстро, быстро! Нужно сматываться отсюда — минута, и я был одет. Девчонка дрожащими руками надевала трусики.

Какая у неё красивая попа! — я мельком оценил скорость одевания Тонни. — Ножки тоже хороши! И грудочки как классно вздрагивают при движении. Тьфу ты! О чем это я?! Нужно выбираться из этой ловушки.

Двери не открывались: были заперты на замок снаружи. Хороши гостеприимные хозяева!

Хорошо, что дверь открывается наружу, можно попытаться выбить.

Оглянулся: Тонни, одетая, уже стояла за моей спиной.

— Оторви подол платья и тапочки одень! — бросил я девчонке и ударил ногой в область дверного замка.

Замок оказался хлипким: дверь с грохотом распахнулась, отбросив какого-то человека вглубь коридора. Пока латинос приходил в себя и сдёргивал с плеча короткий автомат, я несколькими прыжками подлетел к нему и ударил: сначала ногой, а потом, когда он упал, грузно раскинув руки, добил его короткими и жёсткими ударами в голову и по корпусу. Очухается нескоро.

Подобрал автомат, проверил обойму: тупые наконечники патронов тускло блеснули в приглушённом свете аварийного освещения. Обшарил карманы латиноса, негусто: два запасных автоматных магазина, ручная граната и мачете — большой тяжёлый тесак с широким лезвием. Ну, любят мексиканцы мачете, и владеют им отлично, как заправские мясники. Но мне он ни к чему, только руки связывает.

Вперёд, нужно спуститься на первый этаж и поискать выход на улицу, а там видно будет.

Передёрнув затвор автомата, переставил положение стрельбы на короткие очереди — два выстрела. Я знал эти автоматы, немецкие короткостволы, самое то для боев в помещении, у меня был такой штатный ствол, второй, после штурмового автомата. От прошлого не убежишь, никак. Но, иногда, прошлое, вернее навыки из прошлого, спасают жизнь. Как сейчас.

Что происходит, кто кого штурмует, кто друзья, а кто враги — непонятно. В такой ситуации нужно сначала стрелять, а потом думать, иначе враз схлопочешь маслину в голову.

— Пошли за мной, не высовывайся только. Иди в пяти шагах за мной. Если что — беги обратно и забейся куда в угол, пока все не закончится. Поняла? — на секунду остановился я.

Девчонка испуганно закивала в ответ.

— Пошли!

Узкие коридоры, кое — где уже затянутые дымом, прорези прицела казались бесконечными. Где же эта грёбанная лестница на первый этаж? Поворот, ещё поворот. И вдруг я почувствовал, вернее увидел каким-то внутренним, наверное, зрением, что за ближайшим углом, притаился вооруженный человек. Я замер. Точно! За углом стоит вооружённый большим мачете верзила с красной повязкой на голове, приготовился к удару, за поясом пистолет. Больше там никого не было. Я встряхнул головой, пытаясь прогнать видение, но картинка осталась — я словно видел сквозь стену. Галюны какие-то! Но проверить на себе удар мачете по животу или по груди не хотелось. Поступим просто и понятно: я остановился, прижался к стене и подал знак, идущей за мной Тонни: «Тихо! Прижмись к стене!»

Мы замерли. Секунды уходили с гулкими ударами сердца.

Первым не выдержал тишины враг (а он таки был там): и коротким движением осторожно выглянул в наш коридор. И тут же схлопотал пулю в голову.

Пробегая мимо, Тонни вдруг остановилась возле трупа и выдернула у него из-за пояса пистолет.

— Пошли, пошли! Не останавливайся! — прошипел я девчонке.

Ожесточённая перестрелка становилась все ближе и громче: бой шел уже почти под нами, на первом этаже. Соваться туда было просто глупо. Дом, по всей видимости, уже горит, бежать обратно или вверх, искать верхние этажи бессмысленно. Нужно попытаться уйти через окна, со второго этажа. Я остановился возле первой попавшейся двери. Удар ногой, дверь просто вывалилась вовнутрь. Сорвал чеку и бросил гранату в комнату, укрывшись за стеной. Грохнул оглушительный взрыв, заложило уши, из комнаты дохнуло жаром и столбом пыли, заскочил вовнутрь, две очереди крест на крест по сторонам. Чисто. Никого. Окон в комнате нет. Вокруг разбросаны обломки столов и стульев. Раздается стрельба, где-то совсем рядом, за дверью. Выглядываю: Тонни стоит на одном колене, профессионально собравшись в боевой стойке и сосредоточенно ведет огонь из пистолета куда-то вглубь коридора, потом перекатывается, уходит в сторону, под прикрытие угла, и широко раскинув свои красивые голые ноги, занимает позицию и изготавливается к стрельбе. Вот тебе на! Девочка из коробки! Невинное создание с ангельским взором!

В затылок упирается ствол. Холодный и хищный.

— Нарси! Без глупостей! — за спиной звучит уверенный и спокойный женский голос.

Я поднимаю руки, у меня кто-то забирает автомат. Мелькнуло несколько теней в чёрной форме полицейского спецназа. Тонни продолжает стрелять, её не трогают. Я закладываю руки на затылок и меня рывком разворачивают.

Нэйтали! Нэйтали де Ковен! Красивая брюнетка из Дай Мару! Она и сейчас красива, даже в кевларовом шлеме с поднятым забралом, в чёрной полицейской форме и с пистолетом в руке. Сочное ругательство, не от злости, а от удивления не успевает сорваться у меня с языка.

— Заткнись и слушай — лицо Нэйтали вплотную приблизилось к моему. — Ты арестован, Жорж Нарси! Права свои ты знаешь.

Мои руки кто-то завёл назад и туго перетянул пластиковыми наручниками.

Вот теперь, ты точно приплыл, мачо гребаный, приплыл и надолго. И если бы ты думал головой, а не членом, то все могло быть иначе.

— Капитан! — к Нэйтали подбежал спецназовец. За тёмным стеклом опущенного забрала лица было не разглядеть. — Наш квад на первом этаже уничтожен, сержант Мерса убит. Три моих бойца пока ещё держат выход на второй этаж, но это ненадолго. Латинос и гельерос объединились и перенесли весь огонь на нас.

— Вижу. — Нэйтали опустила забрало. — Пробиваемся на крышу. Вывожу всем трекер эвакуации. Вызываю коптеры. Капрал! Будешь прикрывать со своими людьми наш отход. Пошли, пошли!

— Слушаюсь, капитан! — спецназовец побежал, грохоча тяжёлыми ботинками куда-то по боковому коридору.

— Росс! Какого хрена ты ковыряешься?! Расчисти дорогу по коридору! — отдала приказ Нэйти. — Сержант Капри! Отвали за угол! Росс будет работать.

Тонни откатилась в сторону и опять села на колено, прикрывая Росса, который сдёрнул со спины короткий раструб гранатомета и изготовился к стрельбе. Так вот, кто ты, Тонни, ты — полицейский сержант, и твоя фамилия Капри. И никакая ты не Тонни! Вот, сучка!

— Пошли! — Тонни метнулась на другую сторону коридора, стреляя на ходу. Спецназовец воспользовавшись прикрытием, выстрелил из гранатомета вглубь коридора. Рванул взрыв, громко хлопнуло по ушам, хотя я успел раскрыть рот: что такое стрельба из гранатомета в помещениях я знал очень хорошо, довелось попробовать по полной программе в свое время.

— Пошли! Пошли!! — громкий голос Нэйтали подстегнул троих спецназовцев, которые, прикрываясь щитами, стали быстро продвигаться по коридору. За ними шли двое бойцов с автоматами, короткими очередями расчищая дорогу.

— Капрал Анклер! Слышишь меня? Мы пробиваемся наверх. Отходи со своими бойцами и прикрывай нам хвост. Сержант Капри! Ты ведёшь Нарси. Возьми у Росса автомат. Если Нарси попытается сбежать — пристрели его! Все! Пошли, пошли!!!

Уйти так просто не удалось. На площадке между вторым и третьим этажом была баррикада и латинос дали жестокий, хоть и короткий бой. Трое спецназовцев были убиты, один ранен. Половина отряда была потеряна, но путь на третий этаж был расчищен.

Нэйтали стала во главе отряда и повела за собой бойцов. Раненного тянули за собой капрал Анклер и еще один его боец. Последний боец из поредевшего квада Анклера остался за полуразрушенной баррикадой прикрывать отход основного отряда. Повезет — догонит отряд, не повезет — латиносы порубят на куски.

Пробились на крышу здания без особых проблем: латиносы не оказывали больше жёсткого сопротивления, их было мало — по одному, по два, не больше, они отступали с пути движения полицейских сразу, после нескольких выстрелов, или было просто сметены огнём штурмовой группы капитана Де Ковен.

На плоской крыше здания спецназовца рассыпались по периметру. Двое остались контролировать вход. Меня, пинками сбили на колени и завалили на бок под прикрытие какой-то каменной кладки, по — видимому вентиляционной вытяжки. Рядом положили раненного полицейского — он был без сознания.

Возле меня плюхнулась Тонни. Ее голые ноги были в копоти и кровоподтеках.

— Ну, ты как, Нарси? — весело, на высоте адреналового возбуждения крикнула мне почти на ухо девчонка, в упор наклонившись ко мне. — Видишь, сколько шуму, и все из-за тебя.

Я отвернулся и демонстративно сплюнул.

— Сердишься? Правильно делаешь, Жорж. Не обижайся на меня — служба у меня такая. Ничего личного, просто служба.

Я молча пошевелил скованными за спиной руками: вот если бы дотянуться до тебя, сучка!

Пригибаясь, подбежала Нэйтали. В своей чёрной форме и шлеме с опущенным забралом она была похожа на хищную чёрную кошку:

— Три минуты до подлёта. Не упусти его, Капри! Отвечаешь головой до посадки в коптер! И раненного прикрывай.

— Слушаюсь, кэп! — Тонни демонстративно передёрнула затвор своего автомата.

Де Ковен побежала дальше.

А потом крышу накрыли из гранатометов. Вокруг рвались взрывы и свистели осколки.

Тонни перевернула меня на спину и улеглась сверху, лицом ко мне.

— Что, Жорж, когда я сверху, тебе не тяжело? — Тонни неожиданно потянулась и больно укусила меня за мочку уха. Я дёрнулся, пытаясь сбросить с себя девчонку.

— Лежи и не дёргайся — крикнула мне Тонни — Может, я тебя своим телом прикрываю от осколков. А ты не ценишь. Я жизнью своей рискую ради тебя.

Не пойму только, шутит она, или говорит всерьёз. Во время боя такое бывает — не совсем адекватное поведение.

Я не ответил, но дёргаться перестал, тем более, что буквально в десятке сантиметров от моей головы в кладку впился осколок, осыпав нас пылью и мелкими кусками штукатурки.

Потом раздался рёв двигателей коптеров, и вот они вынырнули из-за крыш соседних домом изрыгая струя свинца и голубоватого пламени огня, вынырнули, как две чёрные поджарые акулы, хищно изогнув носы. Один коптер стал барражировать по кругу вокруг крыши, поливая все вокруг свинцовым дождём и прицельными залпами ракет, второй коптер зашёл на посадку на нашу крышу.

Тонни слезла с меня, рывком помогла мне подняться на ноги и потащила за шиворот к коптеру. За нами двое полицейских понесли раненного.

Погрузились все за несколько минут. Меня запихнули вглубь боевой площадки за какие-то ящики.

Потом взревели двигатели и коптер, тяжело клюнув носом, взлетел.

Я не мог видеть, как обеих полицейским коптерам с разных сторон потянулись огненные росчерки очередей из крупнокалиберных пулеметов и гранатометных выстрелов. Один коптер, тот который прикрывал эвакуацию, словив свою смертельную дозу свинца и два попадания из тяжелых гранатометов, взорвался в воздухе, рассыпавшись на горящие части. Второй коптер, на котором уходил спецназ, получив по касательной пинок от попадания гранатометного выстрела, дёрнувшись и едва не завалившись на бок, выровнял полет и стал набирать высоту, принимая в своё бронированное брюхо десятки пуль.

Но через секунду из правого двигателя, скрытого в корпусе коптера, потянулся сизый дым.

— Нас подбили! — раздались голоса вокруг. Дальше шла многоэтажная ругань.

«Ну, вот и все, Жорж Нарси! — подумал я. — Отлетался.»

Меня рывком развернули на живот и нож, раня кожу моих запястий, разрезал наручники. Я повернулся на спину, разминая затёкшие руки: