Пилот Жорж Нарси. Файлы 1- 3

Тонни сидела возле меня с ножом в руке. В мигающем свете аварийного освещения и красного сигнала тревоги я успел заметить, что девчонка улыбалась. Потом она резко наклонилась ко мне и обняла меня за шею:

— Ну, что, Жорж Нарси, уходим вместе. Это не так страшно, когда ты рядом.

Я сориентировался быстро: схватил чей — то шлем, перекатывающийся рядом со мной как спелый арбуз, и быстрым движением напялил его на голову Тонни. Потом прижал девчонку к себе жёстким борцовским захватом:

— Сейчас мы присядем на корточки и сгруппируемся, выбрось нож и автомат! Возможно, удастся сесть, жёстко, но сесть. Если повезёт, то баки с топливом сразу не взорвутся и у нас будет несколько минут, чтобы свалить. Будем драться до последнего. Поняла меня?

— Да, поняла. — Тонни застегнула липучку фиксатора шлема.

Всё-таки повезло: пилоты коптера сумели выровнять полет и буквально над крышами домов проскользнуть на несколько кварталов от место боя и сесть на небольшой площадке на окраине Андерграунда, практически у самой стены из лунной породы, уходящей вверх и теряющейся где-то в темноте.

Посадка была жёсткой. Нескольких человек буквально выбросило из открытого люка боевой площадки коптера, в том числе и меня и Тонни. Топливные баки взорвались почти сразу после удара и коптер мгновенно превратился в огненную свечу, внутри которой с треском и грохотом рвались боеприпасы. Взрывом нас отбросило метров на двадцать, швырнув на кучи кирпичей и породы. От боли и сильного удара меня просто скрутило наизнанку, но все было цело: я сел, пошевелил руками и ногами — работают. Волосы сгорели напрочь, лицо и открытые кисти рук сильно обгорели, но в состоянии шока я мог соображать и действовать. Где Тонни? Вот она лежит метрах в пяти от меня, вроде не шевелится. Я подполз на коленях к девчонке и снял шлем с неё: голова цела, глаза закрыты, сознания нет, только тоненькая струйка крови течёт из правого уха — ерунда, жить будет. Остатки платья сгорели полностью и тело Тонни было сильно обожжено, это плохо и опасно. Что делать? Что делать?! Ещё пару минут и сюда прибудут банды латинос и гильерос и тогда мы пожалеем, что остались живыми при взрыве. Нужно валить отсюда, а там видно будет!

Я встал на колени, поднял девчонку, взгромоздил ее на плечо, с трудом встал и пошатываясь побрёл прочь от горящего коптера. Пули от рвущихся в огне боеприпасов свистели вокруг, но у меня просто не было сил реагировать на это. Плевать! На «Ориго» было и похуже, и ничего — выжил. И сейчас выживу! Фиг вам, уроды! Не возьмёте!

Я шёл и ругался. Ненависть, непонятно к кому: к латиносам, к полицейским, к боли, к свистящим вокруг пулям, к этому грёбаному Андерграунду, ко всему и ко всем помогала мне двигаться, помогала выжить несмотря на стремительно нарастающую боль в обожжённом теле.

— Нарси! Нарси! — кто-то позвал меня сзади. Я оглянулся, неловко развернувшись с девчонкой на плече: за мной на коленях полз полицейский в шлеме и тянул за собой ещё одного, по всей видимости тяжело раненного.

— Помоги мне! — голос знакомый. — Сейчас рванет ракетный боекомплект, тогда нам всем ****ец! Отнеси Капри вон за тот угол дома и помоги мне!

Раздумывать не стал: подгибаясь на ватных ногах, отнес Тонни за угол дома, благо это было метров десять и бегом, насколько быстро мог вернулся к спецназовцам. Ухватил раненного за эвакуационную стропу и потащил. Капитан Де Ковен, а это была она — я увидел её лицо под открытым забралом, ползла за нами, уже на боку, волоча одну ногу.

Проложил раненного возле Тонни и вернулся за капитаном: ухватил её за эвакуационную стропу и не церемонясь поволок за собой в укрытие. Я едва успел дотащить капитана до спасительного угла здания, как рванул ракетный боекомплект в горящем коптере: раздался дикой вой и десятки хаотических взрывов, казалась, вся вселенная вокруг взорвалась. Я лежал, уткнувшись лицом в битые кирпичи и закрыв голову руками, казалось, что этот огненный ад никогда не закончится.

Но вскоре все затихло. Только отдельные патроны и гранаты продолжали рваться в горящих обломках коптера. Все вокруг — и дома, какие-то машины и даже брусчатка в прямой видимости взрыва горели, застилая место катастрофы густым и тяжёлым дымом.

Подползла капитан:

— Живой, Нарси?

Я сел, совершенно оглушенный, и бестолково стал рассматривать свои обожжёные руки, поднося их к лицу, как будто видел их в первый раз.

— Нарси! Б…дь, да очнись ты! — капитан потрясла меня за плечо.

— Я в норме. Да в норме я! — пришёл я в себя и боль во всем теле полоснула тысячами острых лезвий. — Чего ты так кричишь!?

Капитан уколола мне прямо через одежду шприц-тюбик, потом, сразу ещё один.

— Две минуты — и ты в норме. Что с Капри?

— Была жива, но без сознания.

— На, уколи ей обезболивающее и «Дельту». У нас есть минут десять, пока бандиты прибудут сюда.

Я уколол Тонни — ожог покрывал почти все тело — шансов на выживание — ноль. «Дельта» продержит её жизнь ещё минут сорок, не больше. Хоть боли не чувствует…

Я подполз к капитану — та сделала уже себе уколы.

— Ты как?

— Нормально, только правая нога сломана. Посмотри, как там стрелок Лемман.

Я осмотрел спецназовца, который лежал неестественно вытянувшись. Пульса нет, дыхания нет.

— Он мёртв — вернулся я к капитану.

— Забери у него аптечку и оружие, если есть.

Аптечка у Леммана была на месте — в гнезде на разгрузке, а вот оружия не было.

— Ты можешь идти? — присел я возле капитана.

— Нет, сама нет, но прыгать буду одной ногой, если за тебя уцеплюсь.

— Тогда уходим — я поднял на плечо безвольное тело Тонни, помог подняться капитану, и мы, сделали несколько шагов. Капитан сползла на мостовую:

— Не смогу идти, точно не смогу. Уходите. Возьми мой шлем, на забрало выведен эвакуационный трекер. Двигайтесь к заброшенной шлюзовой камере, до неё метро двести, а там забарикадируйтесь и ждите помощи. Я задержу бандитов когда они приедут.

Капитан сняла шлем и передала его мне, вытащила из разгрузки пистолет…

Я одел шлем: на внутренней поверхности забрала была выведена карта — схема и проложен трекер: до точки назначения — сто пятьдесят два метра, живых и передвигающихся объектов в радиусе ста метров не выявлено.

Я присел на одно колено возле капитана:

— Давай, залезай ко мне на второе плечо, будем двигать отсюда.

— Ты не сможешь…

— Я сказал — забирайся на плечо! Сколько можно тебе повторять!

— Ты не сможешь…

— Заткнись и залезай на плечо! Я таких мелких, как ты, троих вытяну. Залезай!!

Моя уверенность была вполне обоснована, потому что я знал, как действует «Дельта» — максимальный выброс и мобилизация всех ресурсов организма, ненадолго, минут на двадцать, как раз для того, чтобы выполнить последнюю боевую задачу. Я уже проходил это.

Взвалив обеих женщин на плечи, я встал, и пошатываясь от тяжести, двинулся вперёд.

… десять метров прямо, потом поворот направо, пройти двенадцать метров, повернуть направо, пройти между домами семь метров… — монотонный голос трекера безразлично вёл меня среди горящих развалин.

Вот так и шёл, шёл на автомате, шёл на стимуляторе «Дельта», шёл, не совсем понимая, что происходит вокруг, но упрямо шёл вперед, к цели.

Дошли. За небольшой площадкой, заставленной давно брошенной строительной техникой в стене лунной породы, под старой и рваной во многих местах маскировочной сеткой, были хорошо различимы огромные гермостворы, высотой в трёхэтажный дом. Вот он, выход в другой мир, в шахты Луны. Там, за этими гермостворами космический холод и смерть.

Некогда думать об этом.

— Нарси! Иди вон к тому выступу, видишь: там аварийное КПП. У меня спецкарта, откроем двери и забаррикадируемся внутри. Давай, быстрее!

— В прямой видимости появилось два движущихся объекта, расстояние шестьдесят три метра, расстояние сокращается… — полицейский сканер, интегрированный в шлем. Бесстрастно доложил обстановку. Я попытался обернутся, но капитан крикнула мне:

— Не останавливайся! Это бандиты на двух машинах. Сейчас они откроют огонь.

Вот я уже возле металлической двери. Капитан провела по по дверному сканеру своей рукой. Загорелась зелёная лампочка и массивная дверь — бронеплита бесшумно отошла в сторону.

В ту же секунду вокруг ударило несколько пуль, и только потом я услышал выстрелы где-то за спиной. Я ввалился внутрь и ударил рукой по грибку аварийного закрытия дверей, мерцающего в темноте рубиновым цветом. Плита так же бесшумно закрылась за нами, припустив, однако целый рой пуль, которые не причинили нам вреда. Я прошёл несколько шагов, сел на колени, потом рухнул лицом вниз.

— Дошёл! Я сделал это, мать вашу! — это последние мысли, которые пронеслись у меня в голове, прежде чем я провалился в чернильную темноту.

— Эй, Нарси! Очнись! — кто-то немилосердно тряс меня за плечи.

Я пришёл в себя, как будто кто-то включил свет. Такое бывает — отходняк после «Дельты» просто отключает человека на какое-то время.

— Нарси! Уходить нужно! — голос капитана Де Ковен.

И в ту же секунду снаружи раздался оглушительный взрыв, и стальная бронеплита двери завибрировала. Стены, и даже бетонный пол вздрогнули, как живые. С потолка посыпалась штукатурка.

— Бандиты бьют по двери из тяжёлых гранатометов. Дверь долго не продержится. Нужно уходить.

Я повернулся на бок и осмотрелся: Де Ковен сидела рядом на полу и держала у себя на коленях голову Тонни, которая была по-прежнему без сознания, тяжело и неровно дышала.

— Она умирает — тихо сказала капитан. — Я ввела ей ещё одну, последнюю «Дельту». Нужно уходить отсюда, уходить в ремонтную шлюзовую камеру, пока эти придурки не добрались ни до нас, ни до контроля гермоворотами. У меня есть такой приказ.

— На хрен твои приказы! — огрызнулся я, присев возле Тонни.

— Не дури, Нарси. Ты же все понимаешь, ты военный человек. Помощи не будет. Мы уже и так почти мертвецы, но если попадём латиносам в руки, то будем умирать очень долго и очень плохо.

— Заткнись, Нэйтали! Знаю. Давай, веди, куда знаешь.

Я опять взгромоздил обеих женщин на плечи, и пошатываясь от тяжести двинулся по полутемным, освещёнными редкими аварийными лампами коридорам, переходам и лестницам. Нэйтали показывала дорогу.

А сзади, где-то у входа на КПП, без устали били взрывы — латинос были настроены очень серьёзно.

— Жорж! — прокричала Нэйтали. — Все намного хуже: «сверху» уже включили самоликвидацию этих гермоворот и КПП, все взорвётся через семь минут, и завалит породой этот сектор навсегда. У нас один выход: добраться до шлюзов, и, если там есть хоть один строительный кар на ходу, свалить подальше, вглубь, чтобы и нас не завалило.

Я не ответил, но ходу прибавил, что было сил.

Переход, ещё переход, коридор, лестница вниз, которая далась с большим трудом, опять коридор, герметические двери, которые открыла капитан, прикоснувшись ладонью к сканеру замка. За дверями длинный коридор из металлических плит, в конце коридора еще одни двери.

— Как ты это делаешь? Ну, двери открываешь? — спросил я капитана, с трудом передвигая ноги: обе женщины тяжелели с каждой минутой. Вернее, не тяжелели, а действие «Дельты» заканчивалось, и мои силы тоже.

— У меня в ладони подшит универсальный полицейский чип с кодами доступа ко всем правительственным объектам.

— А ты сама не андроид, случайно?

— Да пошёл ты, Нарси! Нашёл о чем говорить. Ногами шевели лучше — время тикает.

За второй гермодверью был большой ангар: в тусклом аварийном освещении было видно три разведывательных внешних кара типа «Скорпион» — у нас на РДС была такая штуковина. Кары стояли с открытыми кабинами, беспорядочно разместившись на площадке перед воротами шлюзовой камеры: видно было, что машины были небрежно брошены, и брошены довольно давно, судя по довольно толстому слою пыли, покрывавшей их ярко-оранжевые корпуса.

Я положил женщин на пол, и, немного пошатываясь от усталости, нараставшей как снежный ком, пошёл осматривать «Скорпионы».

Первый кар был полностью обесточен: не было даже аварийной информации на дисплеях, такую машину нужно приводить в порядок минут двадцать — тридцать, и не известно, есть ли там топливо.

Второй «Скорпион» был в рабочем состоянии. Я запустил информационную панель — все функции и системы в норме, но запас топлива двенадцать процентов — это при движении на малой скорости обеспечит поддержание функций жизнеобеспечения экипажа где-то на двадцать — тридцать минут. Мало!

Третий «Скорпион» был заправлен на шестьдесят процентов, но были неустранимые проблемы в трансмиссии. Нерабочий! Перегрузка топливных консолей займёт не меньше двадцати минут, не успеем!

Остаётся второй “Скорпион”. Выбора нет!

Я перенёс Тонни на заднее кресло в кабину кара, потом перенёс Нэйтали, и посадил на второе кресло, рядом с креслом пилота.

— Ты знаешь эти кары? — поинтересовалась капитан.

— Знаю, ездил — я включил двигатель. Несложные манипуляции с тумблерами и сенсорным экраном управления, и прозрачный купол кабины с лёгким шипением опустился в рабочее положение, загерметезировав кар.

— Готовность шестьдесят секунд. Включение фильтров, воздушной смеси и обогрева. Ты сможешь открыть двери шлюза? — спросил я, не отрывая глаз от показателей на экране. — Видишь, система безопасности требует код.

— Ок. Вводи — и капитан стала диктовать мне цифры.

Код прошёл: двери шлюза поползли в сторону.

Вперёд! Я вывел кар в шлюзовую камеру. Время тянулось, как резина. Пока сзади закрылись двери, мне показалось, что прошла целая вечность.

— Сколько до взрыва?

— Три минуты двадцать секунд — эхом отозвалась Нэйтали.

— Давай, давай же быстрее! — торопил я слишком медленно открывающиеся наружные двери шлюза.

В открытую щель между расходящимися дверями была чернильная темнота: прожекторы КПП почему-то не работали. Включил фары «Скорпиона» и высветил метров двадцать большого тоннеля.

— Минута тридцать до взрыва — спокойно и как-то отрешённо сказала Нэйтали.

— Вперёд! — как — только ворота раскрылись на размер габаритов «Скорпиона», я буквально рванул кар с места и помчался прочь от КПП.

А потом рвануло.

«Скорпион» швырнуло на стену тоннеля, развернуло и мы увидели, как рушиться стены тоннеля перед КПП, засыпая ворота сотнями тонн лунного грунта и огромных камней. Серая волна пыли захлестнула нас и погрузила в темноту.

Но мы вырвались! Успели! И это уже хорошо. А дальше — будет видно.

Прощай, Лилли Андерграунд! В этот раз ты был не очень гостеприимен.

Стало тихо. Совсем тихо. Был слышен лишь негромкое урчание двигателя «Скорпиона», работавшего на холостом ходу, лёгкий свист фильтрационной установки и неровное дыхание Тонни.

— Что делать будем, Жорж? — собравшись с мыслями, спросила Нэйтали.

— Пока не знаю точно, надо подумать. — не сразу ответил я. Дикое напряжение последних событий, отходняк после «Дельты» высосали из меня практически все силы. — Что ты предлагаешь?