Глупая религия

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул тот. — Мы опросили всех четверых, и они в один голос утверждают, что оружия у местных не видели и никакой информации о нём не встречали.

— В таком случае доказать предательство будет несколько сложнее.

— А как же ваши палачи? — весело осведомился наместник. — Если прибегнуть к их услугам, то доказательства найдутся незамедлительно.

Глаза ариферцев могли видеть инфракрасную составляющую света, а потому все присутствующие заметили, как кожа Пиршта похолодела.

— Ну а после трибунала, Пиршт, вы отправитесь на рудники, — воодушевлённо рассказывал сав-туутх. — Если, конечно, палачи не перестараются. Там-то вы, действительно, принесёте больше пользы родному Отечеству, чем на правящем посту!

Пиршт ещё какое-то время пытался оправдываться и взывать к разуму своё начальство, но все попытки были безуспешными. Однако наместник, несмотря на грозные обвинения, выглядел не слишком спешащим отдать бедного разведчика в лапы палачам. Он ловил каждый миг наслаждения своей властью и старался как можно помпезнее демонстрировать её.

— Представляете, господа, как расстроится наш обожаемый Верховный туутх, когда узнает, что предатель оказался не где-нибудь, а в рядах элитного батальона разведки! Расстроится перед самым своим юбилеем!

— Вы всесторонне правы, сав-туутх, — подал голос ещё один генерал. — И более того, я рискну дополнить вашу мысль предположением, что у высшего командования возникнут справедливые вопросы уже к нам: как такой вопиющий случай был допущен в нашем саве, который до сего момента являлся почти что образцово-показательным.

Наместник на секунду остолбенел, затем его голова, будто в замедленной съёмке, повернулась к генералу.

— Вы правы, Эфхремфш… Туутх по головке никого из нас не погладит. Такой «подарок» ему точно не понравится. А скажите, информация о нашем досадном провале уже ушла в столицу?

— Нет, сав-туутх, — спокойным, не армейским голосом ответил тот. — Пока о нём известно только в этом зале. Но подробный доклад запланирован на послезавтра.

Наместник нервно забарабанил пальцами по столу, рядом с коротым стоял всё это время.

— То есть, на исправление ситуации у нас с вами есть чуть меньше двух дней, — сказал он скорее не генералам, а не помещающимся в его голове тяжёлым мыслям. — В таком случае, не будем паниковать раньше времени.

На его лице появилась едва заметная хитринка, с которой он повернулся к разведчику, уже успевшему мысленно проститься с бесцельно прожитой жизнью.

— Пиршт! Слова о вашей верности Родине не внушают никакого доверия. Но вы можете доказать её делом!

— Слушаю, господин сав-туутх! — разведчик дёрнулся, словно получив разряд дефибриллятора.

— Слушайте, Пиршт, слушайте. Мой приказ таков: сейчас вы берёте две оставшиеся ударные эскадры и под строгим контролем генерала Тэфтхэртха и его карательной армии летите на вашу чёртову Файю. Там вы, во-первых, возвращаете дезертиров. Что с ними делать — решим уже здесь, на Дор-Офахе. Во-вторых, вы завершаете недоделанную операцию и полностью облагодетельствуете эту горе-планетку. Флаг великой Ариферской империи должен стоять на ней не позднее послезавтрашнего утра!

— Вас понял, сав-туутх! — отчеканил Пиршт, получивший надежду на помилование. — Разрешите выполнять?

— Погодите… — сав-туутх подошёл к нему поближе и заговорил театральным шёпотом, который был слышен на весь зал. — Для вас лично ещё третье задание. Чтобы я поверил в вашу непогрешимость перед Арифером, принесите мне голову Актароктула.

— Т-так точно, — замямлил разведчик, — но…

— Что, друг мой, жалко? — ехидничал наместник.

— Никак нет, господин сав-туутх!

— А в чём же дело?

— Дело в том… — все эти кошмарно длинные секунды мозг Пиршта искал, как можно выкрутиться. — Дело в том, что у фаитян нет голов!

Но сав-туутх лишь громко рассмеялся:

— Тем хуже для вас, Пиршт. Придётся принести мне его целиком. Мёртвым, разумеется!

Пиршт плохо помнил, как проходила подготовка к вылету. Какими-то неосознанными телодвижениями он собрал скарб и погрузил его в жилой отсек корабля. Где-то краем уха он уловил вопли командиров, проводивших «психологическую накачку» своих батальонов, после которой солдаты бывают готовы в течение нескольких дней без устали стрелять, жечь и рвать зубами любого, кого прикажут, кого объявят врагом.

В голове гулкими барабанными ударами пульсировало: «Предатель! Предатель!» Нет, он не предавал Арифер! Все прекрасно знали это, и даже наместник, который явно вёл какую-то свою грязную игру по одному ему известным правилам. Но Пиршт станет предателем совсем скоро: как только окажется на Файе. И самое паскудное здесь то, что предавать доверяющих тебе было его работой. Грязной работой, от которой невозможно отказаться. Можно лишь сменить её на ещё более грязную: убивать собственноручно.

Солдаты справлялись с ней на «ура»: ежедневная муштра, пропаганда, строжайшая дисциплина и религия ещё в детстве вышибли из них все крупинки сострадания, сделав идеальными машинами убийства. Их эмоции ограничивались лишь крайней ненавистью и желанием разорвать в клочья любого врага, и в то же время — благоговейной любовью к своему командованию, государству и богу, желанием беспрекословно им подчиняться.

Но после такой подготовки бойцы абсолютно не годились для разведки, становясь жутко тупыми и прямолинейными. Поэтому самых хитрых и неординарно мыслящих мальчишек с подросткового возраста начинали обучать по особой программе, специально для службы в разведке и других подобного рода войсках. Эти ребята были гораздо меньше подвержены звериным эмоциям и обладали холодным и весьма расчётливым мышлением. Но всё же и они свято верили в непогрешимость своего государства и величие Бога Войны.

Вот и орбита Файи… Впереди — две ударные эскадры, горящие желанием первыми воткнуть в грунт планеты шест с флагом Арифера и получить дополнительный паёк и несколько выходных. Сзади — заградотряд из карательной армии Тэфтхэртха, готовый испепелить любого, кто рыпнется не в ту сторону. Корабль с Пирштом на борту под прицелом сразу нескольких орудий.

Все тридцать тысяч солдат одеты в экранирующие костюмы, которые не пропускают ни одно известное излучение. Психотропным оружием их не возьмёшь! Солдаты «разогреты» до точки кипения: злость и ненависть к фаитянам плещет из ушей, срывает голову, затягивает глаза пеленой предвкушения свежей крови. Им приказано расстрелять всех жителей селения, и они сделают это с огромным удовольствием. Никаких переговоров, никакого плена! Файя должна стать колонией Империи как можно скорее, и любое промедление строжайше запрещено.

Лишь Пиршт сидел в каюте и отрешённо ждал развития событий. При любом исходе операции он проиграет. Даже если всё закончится успехом ариферцев, то что даст ему этот успех? Выслужить себе жизнь, чтобы продолжить отбирать её у других?

«Что, родной, совесть появилась? — разговаривал он с самим собой. — Твои сослуживцы всю жизнь делают это — и ничего! Не страдают от угрызений. У тебя всё равно нет другого пути! Ты не встретишь там совершенно случайно намитянина с бластером, и он не избавит тебя от этих страданий. А сам ты никогда не решишься! Ты слишком трясёшься за свою шкурку! Так что делай, что приказали, и не вякай! Все так живут — и ты живи!»

Оставалось лишь отбросить все сомнения и выполнить приказ наместника. Пиршта несказано радовало то, что в спешке сав-туутх забыл приказать ему убить Актароктула лично — поэтому можно просто подождать, пока это сделают солдаты, а затем принести уже мёртвое тело и купить на него помилование. Нужно лишь вернуть себе настрой хладнокровного воина и послать к самым уродливым демонам свою совесть. Только вот с каждым разом психотехники действовали всё хуже. Быть может, потому, что подсознательно он не хотел, чтобы они действовали?

Посадка была молниеносной. Будто монеты из разбившейся копилки, высыпались из кораблей вооружённые до зубов солдаты и под командирские вопли «в атаку!» бегом рванули к селению фаитян. Пиршт немного поотстал от авангарда и бежал одним из последних, спиной чувствуя нацеленные в неё пушки заградотряда.

Но внезапно, шаг за шагом, солдаты в авангарде начали снижать скорость бега. Гримасы злобы на их лицах сменялись непониманием, и это было видно сквозь прозрачные забрала их шлемов. Затем замедлились и остальные колонны. Среди солдат пошёл тихий шепоток:

— А зачем мы туда бежим?

— Приказано было перестрелять всех в той деревне.

— Что-то не хочется это делать…

— И мне.

— Если мы не выполним приказ, нас расстреляет карательная армия.

Но и в рядах палачей Тэфтхэртха тоже начало твориться невообразимое: заградотряд с удивлением вертелся по сторонам, недоумевая, зачем вообще нужно воевать.

Всё тридцатитысячное войско остановилось и смешало свои ровные колонны. Бойцы ошалело разглядывали друг друга, себя, оружие в своих руках.

— Ты хочешь выполнять приказ?

— Нет. А ты?

— И я нет.

Затем первый солдат снял висевший на шее бластер и кинул его на землю. И тут же его примеру последовали все остальные. Кто-то бросал ненавистные пушки прямо под ноги, кто-то старался зашвырнуть их подальше. Потом на землю полетела защитная экипировка.

Пиршт стоял и не понимал, что происходит. Когда он выходил из корабля, то был преисполнен решимости, но только он ступил на планету, как из него будто кто-то высосал всё желание воевать и подчиняться приказам. Он испугался, что сейчас его расстреляет заградотряд, но через мгновение пропал и страх.

— Ты веришь, что я обязан тебя казнить? — услышал он неуверенный голос сзади. Обернувшись, он увидел абсолютно обескураженное лицо кровавого генерала Тэфтхэртха. Тот продолжал: — Но я не понимаю, зачем это делать… Я не хочу никого расстреливать. Я ничего не хочу…

С этими словами он снова повертел в руках свой бластер, будто не понимая, что это за штука и как она оказалась у него, а затем небрежно кинул его в растущий неподалёку куст.

Пиршт молча сел на мягкий розовый песок. Ему тоже не хотелось ничего. Лишь с благоговейным трепетом смотреть, как протянувшиеся к нему последние лучи уходящей за горизонт голубой звезды подсвечивают изумительной красоты фиолетовое небо. Смотреть и просить у неба прощения за всё зло, совершённое им против своей воли. И в какой-то момент он ощутил, что небо прощает его…

* * *

Утренняя дымка постепенно утягивалась в низину, открывая вид на желтоватые кустарники и лес вдалеке. Голубая звезда маленькой ягодкой в небе начала свой ежедневный облёт владений. Лесные твари Файи вели свою ленивую перекличку.

По каменистой дороге, ведущей в сторону селения, шёл программист, космический путешественник и просто классный парень Вася Звонарёв. Одет он был в простую льняную рубаху и штаны свободного кроя. Будучи редким гостем этой планеты, он шёл, никуда не торопясь и часто останавливаясь, чтобы получше рассмотреть какой-нибудь цветок или камушек.

Когда-то, две жизни назад, Вася был человеком, но с тех пор столько всего изменилось, что и не перечислишь. Да и надо ли? Наверно, достаточно будет сказать, что он с Земли на часочек забежал к своим друзьям на планету Аилви, выпил с ними по бокальчику местной вкуснейшей настойки, и через пару минут был уже на Файе, где его ждали целых два дня.

В философски-созерцательном одиночестве Вася находился недолго. Шагов через триста его со всех сторон… даже не просто со всех сторон, а в восьми геометрических измерениях окружило Желание Завернуться В Поток Ветра Малиновых Волн, Стремящихся Слиться С Закатом Четвёртого Спутника. И это было вовсе не чувство, а имя. Имя старшего фаитянина.

Впрочем, в своё время на Земле это милейшее создание было известно под другим именем и в другом виде.

— Ба! Вот так встреча! — восторженно закричал Вася. — Народная артистка Солнечной системы Зимба Квантус собственной персоной! Не ожидал! Ты в гости или репатриировалась?

Занимавшее восемь измерений облако безмассовых квантов энергии начало собираться в трёхмерную фигуру. Через пару мгновений в результате такой метаморфозы перед Васей стояла молодая девушка с короткими каштановыми волосами и ярко-зелёными глазами. Одета она была в рыжую юбку до колена и белую футболку.

— Васька, хитрый хрен! — воскликнула она, схватив в объятья гостя. — От тебя не спрячешься! И вечности не прошло, как в гости заявился!

Наобнимавшись, она отпустила Васину шею и продолжала:

— А я репатриировалась, да. Давно уже собиралась.

— Но зачем? — удивился Звонарёв. — Ведь на Земле все твои спектакли были аншлаговыми! За право пригласить в свою постановку актрису Зимбу Квантус боролись лучшие импрессарио мира!

— Ну и что? — пожала плечами Зимба. — Мне-то это стало ни к чему. Когда Витька окончательно решил склеить ласты, я поймала его на отлёте, как ты меня учил. А он всю жизнь мечтал побывать на Файе. Вот я и решила, что теперь получится осуществить эту мечту. Я отнесла его сюда и попросила планету создать для него новое тело старшего фаитянина. Думаю, Витька это более чем заслужил.

И они неспешно пошли в сторону селения, по пути вспоминая подробности той удивительной истории. Старшие фаитяне, бестелесные существа, много миллионов лет жили здесь, питаясь энергией самой планеты, которая была живой. Но однажды случилась беда, планета стала медленно умирать и перестала кормить своих детей. И тогда старшие фаитяне узнали, что чувства и эмоции, которые испытывают белковые формы жизни, съедобны. И некоторые даже очень вкусные. Тогда старшие фаитяне «облегчённо вздохнули» и перешли на питание эмоциями младших фаитян, названных так потому, что появился их вид на этой планете немного позже. Примерно на полмиллиарда лет.

Потом начали вспоминать, как один невероятный случай закинул эту старшую фаитянку на планету Земля, где, вдоволь напробовавшись человеческих эмоций, она познакомилась с пареньком по имени Витя, мечтавшем стать учёным. И как благодаря этому знакомству Зимба узнала, что эмоции могут быть не только пищей, но и средством для создания сущностей иного порядка, способных изменять реальность. И создали они с Витей ни что иное, как любовь, которую пронесли вместе через всю его короткую человеческую жизнь. Но благодаря знакомству с такими интересными персонажами, как Зимба и Вася, смерть Витиного тела не стала сильной помехой для продолжения его жизни уже в новом виде.

— А лицедейство я не забросила! — гордо заявила Зимба. — Мы с младшими фаитянами организовали здесь театральную студию. Им так понравилось! Мы уже поставили шесть спектаклей, с которыми выступили почти во всех селениях Файи. А скоро ожидаются гастроли на Амтинам. Это недалеко, у соседней звезды! — она махнула рукой куда-то в небо.

— Крутотень! — восхитился Василий. — Молодцы вы! А Витька-то как поживает? Освоился уже по новому месту прописки?

— Ха, освоился! Да он здесь не сидит дольше месяца кряду! Сейчас вот с Антоном Омелиным шабашат на Эмитеке, строят энергостанцию, работающую на силе гравитационных полей её спутников. Витька так с ним сдружился, что, будь я человеческой женщиной, начала бы уже ревновать!

Вася только похихикал в ответ. Союз этих двух талантливых инженеров-изобретателей уже стал неким брендом в двух галактиках. А то, что ревновать Виктора — совершенно глупое занятие, Зимба и сама прекрасно понимала: такое чувство старшим фаитянам чуждо, и годится разве что в пищу. Любовь, незримым сетевым каналом соединившая эти две души, оказалась настолько сильной, что сломать её вряд ли кому удастся. У самой Зимбы, по крайней мере, не вышло.

— Ой, хочешь последние файские новости? — хитро улыбнулась она. — Нас же тут завоевать хотели!

— Кто? — изумился Вася.

— А сейчас увидишь.

Пока они болтали, дорога поднялась на вершину холма, и взору путников открылась огромная долина, простирающаяся на север. Раньше, в предыдущие Васины визиты в эти края, она была пустынна. Лишь с другой её стороны, почти у подножья горы, виднелось селение младших фаитян. Но теперь ландшафт изменился до неузнаваемости: между холмом и селением раскинулся большой каменный город. Меж наскоро сложенных кособоких домиков бродили невиданные Васей ранее гуманоиды. На их лицах больше всего притягивали взгляд огромные глаза, похожие на лежачие запятые, а голову венчала копна отростков, похожих на безвольно висящих червей. Кожа их была разноцветной, узор каждого из существ был уникальным.

Все они были одеты в какие-то хламиды, по всей видимости, сшитые из всего, что попалось под руку. Впрочем, по их поведению нельзя было сказать, что не очень опрятный внешний вид доставлял им какие-то неудобства. Практически все они были увлечены каким-то занятием. Один подметал улицу, другой красил дом, третий вёз тележку с камнями…

— Вот эти? — спросил Вася, издалека разглядывая новых поселенцев.

— Ага! — довольно улыбнулась Зимба.

— Завоевать?

— Угу!

— Вас?!

— Ыгы!

— Отчаянные ребята! — констатировал Василий. — И каковы их успехи на текущий момент?

— Вчера, вроде бы, проиграли со счётом три-семь. Но сегодня хотели взять реванш.

— Кому проиграли? — не понял Звонарёв. — Во что?

— В мяч! — рассмеялась Зимба. — Младшим фаитянам, конечно. С нами бы разрыв был больше!

— Так вы себе, наверно, телекинезом подыгрываете!

— Ну… — смутилась Зимба. — Почти нет!

За этой непринуждённой беседой они подошли к городу.

— Снача они заслали к нам шпионов. Ой как мы ржали над их попыткой «закосить» под младших фаитян! Да на Земле в театрах лучше гримируют! Уже через день после их появления в деревне всё старшефаитянское население слетелось поглазеть на них и устроило натуральную очередь.

— Я бы тоже не пропустил такое зрелище, — усмехнулся Вася.

— Представляешь, — вдохновлённо рассказывала Зимба, — эти дундики решили, что мы — всего лишь выдуманные божества для младших! И тогда мне пришла идея, которую все поддержали сразу. Мы предложили младшим подыграть этим шпионам. Зря что ли я их актёрскому мастерству учу? Вот и прикинулись они дикарями, у которых из оружия только копья да топорики. Впрочем, от истины не так далеко ушли. Эмитекские плазморезы — это и не оружие вовсе, а инструмент. Но их мы предусмотрительно попрятали.

— Правильно, — согласился Вася. — Зачем им оружие, когда у них есть вы?

Пока невообразимо далёкая планета наслаждалась звуками великого и могучего языка, путники вошли в наспех сложенный город ариферцев. Попадавшиеся по дороге жители приветствовали Зимбу и с удивлением разглядывали её спутника.

Вот им попалась целая бригада, громко обсуждавшая, как лучше класть крышу недостроенного дома.

— Это они кашляют или плюются? — полюбопытствовал Вася.

— Это они разговаривают! — рассмеялась Зимба. — Язык у них, конечно, многим расам покажется ужасным, но это явно проблема не ариферцев.