Повелитель Демонов 4: Варлорд

— Я выполнил все ваши указания. Вознес молитвы, расчертил контур, только после этого выпил содержимое пузырька. А после того, как Амулет Ночи вынес меня из сада, я провел обряд очищения.

После этого темный эльф опять взялся за деревянный прибор и вернулся к еде. Обедать приходилось в моем кабинете, помещений на всех не хватало. В ближайшие дни часть наемников во главе с Диртом переедут в старые казармы недалеко от управы, но и там всей сотне не разместиться. Делить же эльфов я не хотел — сотня Арлена была грозной силой, и разделять их было бы глупо.

— Не надо так на меня зыркать, Эрегор, — осадил я эльфа, — я лишь хочу убедиться, что моя кровь не попадет в чужие руки. Ты же понимаешь, какое доверие я тебе оказал?

Эльф чуть поджал губы, будто бы ему этот разговор был неприятен, но все же ответил:

— Я стараюсь изо всех сил оправдать ваше доверие, учитель. И визит в Налор напомнил мне, как ко мне относятся на Холме, как ко мне относится Н’аэлор. Так что единственное, что у меня осталось — быть вашим учеником.

— Ты бы никогда не познал этого позора и разочарования, если бы не Ирен и верховные Жрецы Храма, которые отдали тебе преступный приказ, — ответил я, пожимая плечами. — Еще во дворе моего дома я сказал тебе, что твоей вины в произошедшем нет. Ты не можешь себя винить.

— А кого мне винить? — хмуро спросил Эрегор. — Мою королеву? Жрецов? Каждый наделен свободой воли, каждый сам принимает решения. Я свое принял.

— Когда молоток бьет по гвоздю, это что, проявление воли молотка? — спросил я, игнорируя вопросы эльфа. — Эрегор, я вижу, что тебя буквально трясет после визита в Н’аэлор. Особенно во Дворец на Холме. Той ночью ты был просто молотком, как и сотни лет до этого. Именно поэтому я не стал лишать тебя жизни, именно поэтому Нильф приняла мое решение, ведь богиня тоже понимает, кем ты был. Я думаю, все это понимают, кроме тебя самого. А касательно твоего задания в Налоре… Это было необходимо.

— Дерзкий замысел. Голова преступника и потенциального мятежника в качестве подарка на годовщину правления… — покачал головой эльф с печальной усмешкой. Он все же отложил в сторону ложку и потянулся к стакану с легким столовым вином. — Учитель, вы бы видели, как они на меня смотрели.

— Как же?

— Как на дикого зверя. Даже Ее Величество была…груба. Я понимаю, что явись я в ее кабинет, разговор бы прошел в совершенно ином тоне, но прилюдно реакция королевы Ирен ничем не отличалась от реакции любого деревенщины, когда тот видит вот… это.

Эльф поднял ладонь и провел ее перед лицом.

— У инструмента нет воли, Эрегор. Просто прими это.

— Наверное, уже принял. Именно поэтому в саду дворца я и не стал вспоминать свои прежние титулы, когда я был, как вы говорите, инструментом. Я просто назвался вашим учеником, этого было достаточно. Вопрос только в том, изменило ли это хоть что-то.

Это было необычно для Эрегора. Многословие, хандра. Всегда активный, часто язвительный, сейчас эльф походил на кусок половой тряпки.

— Ты знаешь, что привез мне Арлен?

— Да, — коротко ответил эльф, отпивая вина. — Я знаю.

— В этом причина твоей тоски? — прямо спросил я.

Эрегор замер, осторожно поставил стакан на стол, после чего задумчиво бросил взгляд за приоткрытые оконные ставни, на серый и унылый Мибензит.

— Я способен на многое, учитель, но есть вещи неподвластные даже богам, — ответил Эрегор. — Так что я отношусь к этому, как к неизбежному. Можно ли тосковать из-за того, что лето сменяется осенью? Или из-за захода солнца?

В тот день из кабинета мы так и не вышли. Впервые за многие сотни лет я придался хмурому пьянству, составив компанию своему ученику. Я видел, что Эрегора нельзя оставлять в одиночестве. Визит на родину после трех лет ссылки всколыхнул воспоминания, растеребил старые раны и обиды. Было видно, что сомнения сжирают советника изнутри, хотя в обычные дни он был будто выкован из стали.

Когда столовое вино закончилось, я достал из шкафа кувшин дарканского. После в ход пошло пиво, опять столовое вино, а уже к полуночи мы с Эрегором пытались упиться гномьей водкой.

Вот только он много лет был жрецом Нильф и магом, а кроме того — и тренированным эльфом, а я — Владыка Демонов. Вино нас толком не брало, пивом мы утоляли жажду, и даже гномья водка не могла пробрать, выветриваясь из головы раньше, чем мы успевали выпить достаточно. Но мы с Эрегором старались. В какой-то момент эльф строго вознамерился потерять человеческий облик и стал пить гномье зелье стаканами, но и это не возымело должного эффекта. Ритуал, который на время наделил Эрегора моими силами, окончательно не развеялся, кровь Владыки еще эхом бродила по жилам моего ученика.

Разошлись по своим комнатам мы только к полуночи. Уставшие, но все еще безобразно трезвые для такого количества выпитого. Еще один дар Нильф, который изредка оборачивается проклятьем — если встал на путь служения Третьей, смерть на дне стакана тебе более не грозит.

Следующие недели прошли в заботах. Мы кое-как смогли утрамбовать сильно возросшие силы по казармам. Часть бойцов Филверелла перешла под командование лорда Арлена, часть — убыла в Вечный Лес, не желая нести службу в Мибензите. Наемников пришлось разделить на две группы, а основная ударная сила — солдаты лорда-командующего заняли цитадели и приступили к подготовке укреплений для будущих сражений.

Я несколько раз наведывался в бордель госпожи Циркон, но более контакта с Гильдией Теней не имел. Либо патриархи не желали высовываться лишний раз, либо опасались, что я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться. А пока предложение не озвучено, то и решать ничего не надо.

Гоняться за притихшими и залегшими на дно ворами я не стал, а вместо этого мы с Эрегором просто установили два поста стражи в южной части города, где и разместили необходимые нам алтари. Кроме этого я надежно защитил их магическими барьерами, не только от атаки других колдунов, но и от простых людей.

В то же время мы запустили целый ряд судов над теми, кто работал в пещерах на Владыку Харла и кто прямо или косвенно был замешан в том, что теперь называют Судной Ночью Мибензита.

Покаявшиеся отделались крупным штрафом — если с них было что взять — либо же высылкой из города, упрямцев же приходилось либо заковывать в кандалы и отправлять на каторжные работы, либо казнить. Последняя мера воздействия была крайней и довольно редкой. Намного чаще городской суд, собранный из уважаемых горожан, отправлял преступников на каторгу. А работы сейчас хватало; пока земля была твердой, пока не было грязи, следовало обновить валы вдоль стен, подлатать кладку, выкопать ловушки, поставить бочки со смолой и жаровни. Работа тяжелая, но отлично подходящая для того, чтобы искупить свои прегрешения перед городом.

Работорговля в Мибензите замерла: невольничий рынок был разгромлен, еще осенью с молотка ушли последние невольники, так что сейчас там царило запустение. Да и прознав о том, что и Мибензит, и Пелоф готовятся к пришествию армии Мордока, работорговцы изменили свои маршруты. По слухам, многие караваны теперь шли севернее, даже не заходя в Гирдот, прямо в земли короля-самозванца, где спрос на рабскую силу возрос многократно.

Лиан почти полностью оправилась от ранения и теперь все больше и больше времени проводила с Ирнаром и другими темными. Сначала к ней отнеслись с обычным для уроженцев Вечного Леса высокомерием, но довольно быстро девушка была принята в ряды «своих» по мнению солдат гарнизона. Достаточно было демонстрации магических навыков, да и выкованная для девушки сабля внезапно сыграла ей в плюс, ведь оружие вольного человека всегда свидетельствует о его статусе. У моей воспитанницы был редкий и крайне опасный клинок, которым она очень и очень хорошо владела, а постоянные тренировки с Ирнаром наконец-то стали исправлять те ошибки, которые Лиан впитала, сражаясь только с человеком в моем лице. В строевом бою она, конечно же, ничего толком противопоставить обученным солдатам не могла, но вот в дуэльном мастерстве девушка значительно прибавила, а применение магии делало ее почти неуязвимой для простых бойцов.

С подачи Ирнара, эльфийка стала изучать военное ремесло. Работа с копьем и щитом, строевой бой, отработка обороны стен и укреплений. Эльфийки чаще шли в рейнджеры, где ценился индивидуальный навык, но в свете грядущих сражений преподаваемая Лиан наука не казалась мне лишней, да и сама девушка с удовольствием проводила время на площадке и стенах, убивая время между поручениями Эрегора и моими просьбами.

Единственное, что осталось неизменно — наши совместные ужины, хотя бы три раза в неделю. Мы с Лиан постоянно выбирались к Игрид, нашлось и еще пару заведений попроще, но с такой же вкусной едой и питьем, куда мы стали постоянно заглядывать. Я чувствовал, как девушка отдаляется от меня, становится более самостоятельной. Вместо бесконечной череды вопросов, которыми Лиан всегда сыпала, будто у нее с собой их было целое ведро, пришли рассуждения и рассказы о том, что случилось с ней за день. Кто кому проиграл в кости чистку оружия, чему она научилась у воинов Н’аэлора, какой финт сумела провести против Ирнара. Собирала Лиан и слухи по городу, регулярно наведываясь по просьбам Эрегора или в квартал мастеровых, или бывая на рынке. Как маленькая птичка, девушка порхала между цитаделью, кузницами, рыночной площадью и управой, успевая побывать в куче мест и поговорить с огромным числом людей. Для меня, как и для Эрегора или Арлена столь активное общение было уже утомительно. За наши жизни перед глазами прошли тысячи и десятки тысяч лиц, Лиан же была молода, активна и любознательна, подмечала мелочи и всегда была готова с кем-нибудь поговорить, а еще охотнее — услышать что-нибудь новое. Но что самое важное, девушка перестала так сильно скучать по нашей долине и редким визитам в Гирдот. Нет, время от времени Лиан мечтательно говорила о нашем с ней доме, но былой глухой тоски в ее словах я более не ощущал. Она хотела вернуться в долину, но не прямо сейчас, а когда-нибудь позже, когда закончится наше текущее приключение.

К концу зимы из Н’аэлора прибыло тревожное сообщение о том, что армия Мордока стала готовиться к большому маршу.

— Что скажете? — спросил я лорда-командующего, который только закончил зачитывать документ.

— Скажу, что Мордок большой наглец, — ответил эльф. — У него было недостаточно сил для того, чтобы прийти зимой, но он готов рискнуть измотать свои войска тяжелым переходом, чтобы принять первый бой на сухой земле. Он будет тут к середине весны, половодье уже сойдет, реки вернутся в берега, а здесь, все же, намного южнее и хорошая погода приходит раньше. Я думаю, его план пройти легким морозом на севере и прийти на юг, когда земля достаточно высохнет для полноценных сражений. Да и вести осаду по весне проще. Припасы за зиму истощены, взять продовольствие негде. Опять же, ополчение не собрать — местные будут заняты пахотой и посадками. Он собирается воевать против деревенщин.

Я призадумался и перевел взгляд на Эрегора, который тихо стоял у стены.

— Он не может не знать, что в Мибензите встал гарнизон Н’аэлора. Мельница взорвалась не просто так, но с того момента больше никаких происшествий не было, — продолжил советник. — Нам надо усилить бдительность, учитель, я не верю в то, что маги короля-самозванца решили отступить.

— Конечно же, они не отступили, — согласился я. — Но и гоняться по большому городу за каждым подозрительным человеком я не могу.

— Тогда удара не избежать, — ответил Арлен. — Я отошлю прошение в Н’аэлор, но не думаю, что нам дадут еще больше воинов. Два-три десятка, это максимум. Гарнизон Шивалора состоял из трех-четырех сотен бойцов в самые страшные годы.

— Гарнизон Шивалора жил под прикрытием звездной крепости Каламета, — встрял Эрегор. — И оттуда всегда могла прийти на помощь целая армия в несколько тысяч копий и мечей. Тут же мы сами по себе.

Слово за слово, между двумя эльфами началась очень сдержанная, но перебранка. Арлен говорил, что командование в Налоре не считает правильным оголять северные рубежи и был прав, Эрегор настаивал, что без дополнительной помощи Мибензит в большой опасности. Особенно, с учетом неизвестного колдуна, который взорвал мельницу.

— А зачем вообще это сделали? — спросил я бывшего советника.

— Что именно? — уточнил Эрегор.

— Взорвали мельницу, — продолжил я.

— Ну… Я думаю, это совершенно логичный ход. Показать нам, насколько мы беззащитны перед Мордоком. Снизить наш боевой дух, — отчеканил Эрегор.

Арлен согласно закивал, поддерживая собрата.

— Все это распыляет наши силы. Заставляет ждать удара и снаружи, и изнутри.

— Значит, все довольно просто, — ответил я, переводя взгляд с одного эльфа на другого. — Вы же помните, что я все еще не объявил Гаир Кога?

— Мне гномы скоро печень выгрызут с этим вопросом, — поморщился Эрегор. — Но пока мы справляемся и без военного положения. Очень помогли обозные мастера лорда Арлена.

При упоминании своих заслуг лорд-командующий довольно оскалился, но перечить не стал — дюжина мастеров и кузнецов, которая прибыла вместе с его отрядом, на самом деле отлично справлялась с текущими вопросами цитадели и без помощи гномов.

— Я отойду от дел, — сказал я, глядя на Эрегора. — Гаир Кога подразумевает назначение варлордом самого опытного командующего, а таковой в этой комнате лорд-командующий Арлен.

— Сомнительная затея, — покачал головой военный.

— Вас в городе уже знают, наладите контакт с мастером Зинасом и все будет отлично, — ответил я эльфу. — Мибензит связал мне руки, эту проблему надо решать.

— А что будет, когда она решится? — спросил Эрегор.

Я улыбнулся и, встав со своего места, прошелся по комнате.

— Когда я в последний раз встречался со шпионом Скокреста, господин Армель сказал, что мне потребуются навыки охотника. Он думал, что я займусь ловлей шпионов в Мибензите, начну выискивать колдуна. Тогда я не до конца понял замысел этого человека, но ведь ему до сих пор выгодно, чтобы мы с Мордоком сцепились намертво, а Светлое Воинство во главе с паладинами потом добило выживших. Но он просчитался. Я конечно охотник, но мне доступна дичь любых размеров.

— Учитель, только не говорите… — начал Эрегор.

— Что вы задумали? — тут же спросил Арлен.

Я улыбнулся темным и просто вытянул перед собой руку, повернув ладонью вверх. Над печатью тут же сформировался черный вихрь чистой энергии, а в комнате стало почти темно.

— Люди продолжают молиться Нильф и делать подношения. Вера в Третью крепнет с каждым днем, я чувствую это. А с ней возвращается моя былая мощь.

— Вы никогда не были достаточно сильны, чтобы встретить армию в чистом поле, — возразил Эрегор.

— Это ты никогда не видел меня таким, Эрегор. Ты стар, но мой пик пришелся на времена еще до твоего рождения, — ответил я советнику. — Во времена, когда Элантриэль устроила ту авантюру с единым государством, а я еще регулярно лил человеческую кровь на алтари Тройки. Конечно, кровь ничто не заменит, но столь обширная паства… Я знаю, на что я способен с такой мощью.

— Значит, все же правда… — шепнул сам себе под нос Арлен.

Я улыбнулся лорду-командующему. Мне всегда нравилось показывать эльфам, что их долгожительство — далеко не предел.

— Если противник заставляет нас опасаться удара в спину, то я просто сделаю то же самое, — ответил я, сжимая руку в кулак и развеивая черную воронку. — Никто не говорит, что я должен разбить армию Мордока на марше, но я могу заставить их постоянно оглядываться.

Я видел, как устало потер переносицу Арлен и как при этом улыбнулся Эрегор. Ожидаемо, моя затея не понравилась первому и пришлась по душе второму.

Самое время выбраться за стены города и отправиться навстречу армии короля-самозванца. Пора ехать на охоту.

Глава 7

В путь

Перед самым отъездом из Мибензита я встретился с Армелем.

Шпион Скокреста выглядел озадаченным, видимо, до него дошли определенные слухи, хотя мое убытие из города до последнего старались держать в тайне.

Мужчина стряхнул снег с плаща и, повесив одежду на спинку стула, наконец-то уселся напротив.

— Давно не виделись, — сказал я шпиону, наливая в его стакан вина. Сегодня был необычный день, и мне захотелось сменить напиток.

— Вижу, вам есть, что мне сказать, — сказал Армель, принимая блюдо, которое тут же принесла для него Игрид. — Спасибо, милочка! Так о чем вы хотели поговорить, Владыка?

— Ни о чем особом, — ответил я шпиону. — Я пригласил вас лишь для того, чтобы вы выслушали мои угрозы.

— Угрозы? — удивился Армель, хотя его глаза оставались холодны. — И какие же угрозы?

— Угрозы, что я размажу ваших соглядатаев по всем Западным землям тонким слоем, если замечу хоть одного из них рядом с собой. А в ближайшие месяцы я буду крайне внимателен, — спокойно ответил я, отпивая из стакана.

— Ну, Мибензит тесный город, может статься…

— Не ерничайте, господин Триерс, вы все поняли, — перебил я шпиона.

Армель осекся и на секунду из него полез звериный оскал, который он тут же подавил. Старый опытный волк, сейчас он едва не допустил смертельную ошибку, но вовремя остановился.

— Я бы мог закончить все прямо здесь, — прямо сказал я, продолжая качать в пальцах полупустой стакан с вином. — Но вы были мне полезны, Армель. Как вы знаете, Нильф не любит расточительства, а пока вы не доставили мне никаких явных неудобств и не представляете опасности, то и убивать вас против моей веры и моих убеждений. Но повторяю, господин Триерс. Хоть один соглядатай, хотя бы намек на то, что вы пытаетесь всунуть свой нос в мои дальнейшие дела за пределами Мибензита, даже попытки собрать слухи у местных жителей — я приду и за вашими шпионами, и за вами.

— Если вы заметите слежку, — с кислой улыбкой добавил Армель.

— Когда я замечу слежку, — с нажимом поправил я шпиона.

— Почему мы вообще говорим об этом, Владыка? — спросил шпион. — Угрозы удел слабых.

— Я отношусь к той странной категории людей, что предпочитает сначала предупредить, а только потом делать, — ответил я. — Наверное, сотни лет бесконечных научных трудов сделали меня ленивым, а может, мне не нравится убивать. В убийстве нет чести, нет прелести и уж точно нет никакого благородства. Грязная, нудная работа. А таковой я стараюсь избегать всеми силами. Мне бы не хотелось вырывать вам сердце, господин Триерс.

— Кстати, меня всегда интересовало, как вы это делаете, — внезапно сказал шпион и я понял, что он меняет тему разговора. — Не удовлетворите мое любопытство? Я кое-что знаю об анатомии, в монастырях изучают кадавров, обучают лекарей и врачей разных статей. Да и в бою я бывал не раз, знаю, как клинок соскальзывает по ребрам или застревает в грудине. Так как же?

Я внимательно посмотрел на Армеля, но сейчас шпион был совершенно искренен. Да и давить дальше на мужчину смысла не имело — если он не понял моих предыдущих слов, то и все последующие не возымеют должного эффекта. Так что я решил удовлетворить любопытство того, чьей профессией было совать свой нос в чужие дела.

— Это делается через живот, господин Армель. Вот тут, — сказал я, откидываясь на спинку стула и показывая на область под ребрами.

— Вы не проламываете грудину? — удивленно уточнил Армель.

Я проигнорировал вопрос и продолжил рассказывать, как именно умрет шпион, если не прислушается и все же учинит за мной слежку.

— Справа у людей, эльфов либо орков находится печенка, а вот слева довольно пусто. Думаю, так задумано нашими творцами, дабы дать больше пространства сердцу. И вот тут, в мягком подреберье, достаточно пробить дыру кулаком или разрезать брюшину кинжалом, а потом запустить руку внутрь и вверх, за ребра, и вот, вы схватили еще живую жертву за трепещущее сердце, — я согнул руку в локте и сжал ладонь в кулак. — А потом одним мощным движением вы просто вырываете сердце. Только и всего. Процедура, на самом деле, довольно быстрая и при должной сноровке совершенно не трудная. Главное в этом деле практика и твердая рука, и если все сделать достаточно быстро, то ваша жертва станет свидетелем довольно редкого зрелища — увидит свое собственное, еще живое и трепещущее сердце в вашей руке.

Над столом повисла тишина. Армель задумчиво сделал несколько глотков вина, после чего крякнул и приступил к еде. Сегодня Игрид подавала жареных цыплят в меду и южных специях. Я тоже вернулся к своей тарелке, методично разрывая цыпленка и снимая с костей мягкое, сладковатое мясо.

— Мне придется доложить о нашем разговоре в Скокрест, — сказал Армель через некоторое время.

— В этом есть что-то необычное? Я думал, вы докладываете обо всех наших беседах, — заметил я.

Шпион только улыбнулся и я понял, что был совершенно не прав. Хозяева господина Триерса знали только то, что он считал нужным сообщить. А так как Армель был сам себе на уме, то далеко не все доходило до столицы Трех Орденов.

— Значит, скоро вы отправитесь на север? — спросил Армель.

— Вы меня не поняли, господин Триерс?

— Понял, Владыка, совершенно четко и ясно понял, — ответил мужчина с легкой улыбкой. — Но если я правильно вас услышал, мне не следует следить за вами за пределами Мибензита. Но мы пока здесь, возле самой городской управы, в сердце города. Так почему бы не задать интересующий меня вопрос? Тем более, мне есть, что предложить вам взамен.

— И что же?

— Ответьте на мой вопрос, а я — отвечу на ваш.