Семь невест. Дарованная нежность

— Ну, здравствуй. Смотрю, обжилась, привыкла немного. — Взгляд куратора пробежался по мне сверху вниз, оценивая и на грани приличия задерживаясь на фигуре. Срочно захотелось выбежать и пойти принять ванную, но я себя сдержала. Внезапно подумалось, что лучше бы мне снова прийти замарашкой, потому как стерпеть отвращение проще, чем похоть. Но я успокаивала себя тем, что период адаптации — дело не вечное. А неприятного куратора надо воспринимать лишь как повод закончить обучение побыстрее. И никогда больше не видеть этого сэра Флоре.

Куратор кивком указал мне на стул напротив себя.

— Сейчас я задам тебе несколько вопросов по метаморфам, чтобы убедиться, что азы ты усвоила. И только потом дам тебе другую литературу.

А все последующее напоминало чистейшей воды допрос. Конечно, я не ждала, все будет просто, но и того, что на меня будут буквально пытать, выспрашивая, каких оттенков волосы у короля метаморфов, тоже не ждала. Были и обычные вопросы. Нет, на самом деле устройство мира Найруфер было по-своему интересным. Весь мир был разделен на четыре крупных герцогства, названных по сторонам света. Во главе каждого стоял Эрцгерцог. Я находилась в Западном Герцогстве под управлением Эрцгерцога Нолана. Кстати, именно он первый подошел ко мне после моего феерического попадания прямо на стол. Рядом с Эрцгерцогом всегда были Эрцзащитник и Эрцканцлер. Первый решал все вопросы, которые касались безопасности, а второй — все, что было связано с финансами. Большие и маленькие города в герцогстве имели аналогичное управление, разница лишь в том, что перед управляющими должностями отсутствовала приставка «эрц».

Вообще, метаморфы — народ щедро одаренный магически. Тут не было стандартного понятия магии, лишь какой-то дар, который пробуждался в определенный момент. Например, у Эрцгерцога был талант к построению щитов, а сэр Зенон мог использовать стихии, что для его должности Эрцзащитника отлично подходило. Мой куратор управлял воздухом, что он мне охотно продемонстрировал, передвигая предметы по кабинету. Обычно по таланту метаморфы искали себе работу. Дар исцеления — значит, станешь врачом, абсолютная память — дорога тебе в учителя или финансисты. У меня же как у дарованной и не метаморфа могло и вовсе не быть никаких талантов. Бывали исключения, когда люди, попадая из немагического мира в магический, получали эдакий толчок для развития таланта, который был в зачаточном состоянии, но…

— Но в тебе я такого таланта не чувствую, — произнес куратор, вставая со своего места и обходя меня по кругу. — Вообще ничего не чувствую. Но ты не расстраивайся, Элейн, — сэр Флоре достаточно неприятно улыбнулся. — У красивой девушки всегда найдется возможность заработать себе на жизнь.

Если мой куратор рассчитывал на то, что я после его слов покорно кивну в знак согласия, то он заблуждался. Я почти что разозлилась. Да как он может так говорить?! Тем более, я не планировала ни одной лишней минуты оставаться в этом мире. Вот только найду эту дурацкую банку, так сразу убегу отсюда.

— Я думаю, что у умной девушки таких способов найдется не меньше. Потому, дайте, пожалуйста, следующие обучающие книги, — я хотела сказать это твердо, но мне удалось добиться лишь того, чтобы голос не дрожал от обиды. Как мне сейчас не хватало кого-нибудь из моих бойких подружек. Они бы точно нашлись, что ответить.

— Тут бы я поспорил. Хотя у нас и ручной труд ценится, так что без дела никто не останется, сейчас вот на кухню нужен кто-то для мытья посуды, — премерзко улыбнулся куратор, доставая с верхних полок несколько талмудов. Я посмотрела на эти древние фолианты, которые, если судить по пылище сверху, доставались лет десять назад, но ничего сказать не смогла. Просила книги — мне их и дали, чего уж тут возмущаться. Все, на что хватило толики моей злости, выплеснулось в предыдущей фразе.

Зато книг куратор не пожалел, дал столько, что за один раз не унести. Но приходить сюда дважды чувствовать все эти его грязные эмоции мне не хотелось, потому, нагрузившись выданными книгами так, что дорогу перед собой я могла видеть достаточно условно, я покинула ненавистный кабинет. И, разумеется, добраться без приключений я не смогла, потому что уже на первом повороте выронила все эти огромные книги кому-то на ногу, судя по сдержанному болезненному шипению.

Глава 7

— Простите! Ох, сэр Зенон! Как хорошо, что я уронила книги именно на ваши ноги! — Я облегченно улыбнулась. Какое счастье, что это не какой-нибудь очередной заносчивый метаморф вроде моего куратора.

— Даже не знаю, хочу или не хочу знать, чем мои ноги тебе не угодили… — Зенон наклонился, собирая все мои упавшие книги и, разумеется, заставляя меня отчаянно краснеть от осознания, какую глупость я сморозила.

— Я не хотела! Не думала!.. Я просто… — И как вообще можно выразить все словами, да еще и под легким укоризненным взглядом? Сейчас как выругается, как пошлет меня с моей этой иномирской неуклюжестью…

— Приму извинения в виде чашечки чая.

— Но… у меня нет чая, — растерялась я.

— Зато есть у меня в кабинете.

— Но какие это извинения, если угощать буду не я?

— Зато рассказывать под чай придется исключительно тебе, — сурово провозгласил Зенон, будто и впрямь собирался меня этим наказать. Мне же хотелось от радости расцеловать или обнять его, но глупостей я наделала уже предостаточно, так что оставалось лишь покорно кивнуть в знак согласия. Я едва сдерживала улыбку, представляя, что хоть с кем-то нормально пообщаюсь. После отъезда Ринии было ощущение, что я нахожусь в полнейшей изоляции, а общение с одним-единственным сэром Флоре вносило лишь отрицательные эмоции, от которых хотелось залезть под душ и долго отмываться.

Наверное, моя радость была такой откровенной, что Зенон вдруг повернулся ко мне и свободной рукой аккуратно похлопал по плечу:

— Совсем у нас плохо?

— Ммм… — А вот сейчас бы не расплакаться, потому что как-то адекватно объяснить свои слезы я не смогла бы не только другим, но даже себе. Наверное, поэтому ответила невпопад: — Книги занести нужно…

— Да, это точно. — Зенон вздохнул, словно ему предстоял тяжелый труд. — Ты только не пугайся, хорошо?

— Пугаться че-че-чего-о-о-о-о… — под мой изумленный вопль из спины Зенона выросли еще две руки. Красивые и чертовски накачанные, которыми он благородно освободил меня от лишнего груза. — А что, так можно?

— Вполне. На заре эпох была достаточно древняя раса, у которых было четыре руки. Говорят, руки у этой расы должны были быть такими сильными, чтобы они могли кинуть противника на десять метров вперед.

— Правда? — Я не удержалась и подошла к Зенону поближе, рассматривая дополнительные конечности. А потом, не удержавшись, аккуратно потыкала пальчиком в свободную от книг руку.

— Что?

— А они не отвалятся? На вид не очень сильные…

Выращенные руки и впрямь слабо отличались от данных Зенону природой. И поверить, что они прям вот такие сильные, что могут швырнуть соперника аж на десять метров вперед….

— Хочешь проверить?

Вот должна я была понять, что в этой фразе есть какой-то подвох! Прям чувствовала, что Зенон одновременно и веселится, и умиляется с чего-то. Но его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, и я купилась.

— Проверить ка-а-а-а-а-о-о-отпусти меня обратно! — Наверное, мой крик услышали во всех уголках замка. Божечки, а что он проверять будет? Можно ли меня кинуть на десять метров? Я вцепилась в руку, которая меня подняла, но когда она странно качнулась, закричала: — Нет-нет-нет, не отпускай!

Глава 8

Я вопила, Зенон посмеивался, а все проходящие мимо метаморфы шарахались от нас в стороны. Когда я все же поняла, что никуда меня Зенон швырять не планировал, а вполне себе развлекался, глядя на мой испуг, спросила:

— Это что, мои крики так их напугали, что они все разбежались?

— Если только совсем уж косвенно. Весь ужас происходящего в том, что страшный Эрцзащитник Зенон тянет в свой не менее страшный кабинет жертву для допроса.

— А я жертва для допроса? — я поинтересовалась. Мне казалось, что я для этого понятия слишком бодра, да и от моих криков и телодвижений больше досталось Зенону (увы, я пару раз неудачно двинула ногой).

— Конечно! — откликнулся Зенон. — Я ведь буду весьма сурово допрашивать тебя о том, как тебе живется в нашем мире под чашечку самого сурового в нашем мире чая.

— Это под выпивку, что ли?

— А что такое выпивка? — спросил Зенон. — Вода, чай, кофе? Смесь?

— Алкоголь, — ответила я и покраснела. Только еще не хватало, чтобы меня посчитали любительницей выпить!

— Что такое алкоголь? — Зенон поставил меня перед своим кабинетом, протянул руку и положил на специальную круглую выемку. Что-то зазвенело, а потом дверь открылась. Да, у метаморфов потрясающая система защиты. Если бы Зенон приложил руку не к той выемке или просто взялся за дверную ручку, то его могло бы и молнией слегка припалить. У меня все было проще. При выборе комнаты я бралась за дверную ручку, она меня «запомнила», и потом мне нужно было только первой открыть комнату, чтобы меня «вспомнили» и впустили. Зенону же сложная система защиты кабинета по должности положена. Хорошо, что я об этом в книге прочитала. Иначе бы точно получила пару разрядов молнии.

— Это… такие напитки со спиртом… А почему сначала не в мою комнату пошли? Ну, чтобы книги там оставить…

— Не волнуйся, мы потом обязательно занесем все к тебе, — ответил Зенон. Проходи, располагайся. Сразу скажу, что вот этот стул, на который ты смотришь, по праву можно назвать пыточным: спина начинает болеть через пять минут сидения на нем. Я предлагаю его тем, кого не хочу видеть долго. Поэтому садись вон в то кресло, пока я налью чай. И поясни, пожалуйста, что такое спирт. Да не смотри ты так! — фыркнул Зенон. — Чужие миры меня весьма интересуют, вот только моя должность не позволяет мне путешествовать.

Теперь все встало на свои места. И почему я подумала, что Зенону чем-то интересна я и мои дела? Вот же… самомнение, и откуда только взялось? Он, наверное, и других дарованных вот так приглашал? Хотя Риния ни о чем подобном не говорила.

— Спирт — это антисептик, убивает микробы и все такое.

— Антисептик? Зачем его внутрь? Вроде бы у землян никаких таких микробов в организм не попадает, — расспрашивал Зенон, а сам в это время открывал шкафчики и доставал оттуда всякие баночки. Рядом я заметила что-то похожее на френч-пресс, разве что не из пластика или металла, как у нас на Земле, а из странного материала, напоминающего то ли керамику, то ли фарфор. Потом все же спохватилась и ответила на вопрос:

— Если его пьешь, то разум затуманивается и человеку становится весело. Обычно поэтому и пьют. Наверное. Я не знаю, я обычно не пью алкоголь.

— Все же людской мир очень странный. Зачем специально туманить свой разум? Самое лучшее состояние — это когда ты четко мыслишь и контролируешь… — Зенон резко прекратил разговор, потом что-то зло пробормотал себе под нос. — Прошу извинить, у меня непредвиденное обстоятельство. Сюда сейчас приведут особь, с которой тебе лучше не контактировать. Поэтому, если тебе не трудно, не могла бы ты посидеть тихонько? Я поставлю специальный амулет, чтобы тебя никто не видел, хорошо?

— Хорошо. — Разве я могла ответить как-то иначе? Да и рядом с Зенон, кого бы не привели, тревожно не было.

Глава 9

Особь не привели, особь втащили. Ею оказался молодой симпатичный мужчина, который, в принципе, симпатии у меня не вызвал. Да, да, все дело было в моей пресловутой интуиции, пятом чувстве, но я четко понимала — ничего хорошего от этого человека (или нечеловека?) ждать не стоит.

Зато я впервые понаблюдала за магией вблизи: Зенон щелкнул пальцами, а у мужчины самым натуральным образом наросли ледяные кандалы на руках.

— Какого дьявола?! — ругнулся тот. — Я ничего не сделал!

— Это как сказать, — ответил конвоир. — Сэр Зенон, он пытался пробраться в сокровищницу Эрцгерцога, взломал два защитных барьера, ранил секретаря и пытался взять в заложники леди Катарину.

— Вот как? У нас отныне ограбление, нападение и разрушение идут под грифом «ничего», да, Келмар? — спросил Зенон. Он говорил тихо, спокойно, но от его тона мурашки побежали: упаси боже разгневать такого человека. Но когда Зенон заговорил дальше, у меня в горле все пересохло: слов я не слышала, но весь сдерживаемый гнев, вся ярость Зенона заполнили комнату. Мне казалось, что я задыхаюсь. Чашка с чаем, которую я взяла в руки, едва не вывалилась из рук, а на глаза навернулись слезы. Да что же это такое?! Меж тем, мужчины продолжили разговор, словно ничего не происходило.

— Сэр Зенон, мне отвести его в камеру? — поинтересовался стражник.

— Нет. Выйди, — сказал Зенон.

— Но с вами все будет в порядке?

Даже мне стало немного смешно: стражник был молодым, явно только поступившим на службу, потому как и выданный меч носил неловко, и форма была словно с чужого плеча. Так всегда бывает, когда приступаешь к работе, в которой ты новичок и не чувствуешь себя как рыба в воде.

— Ха-ха, я смотрю, с кадрами совсем беда, вы что, первокурсников с занятий сняли, Зенон? О тебе волнуются. Мальчишка… Если со мной смог справиться ты, то, думаешь, я представляю опасность для сэра Зенона? — Келмар повернулся в сторону стражника и оскалился так, что тот инстинктивно вздрогнул. Но не отступил:

— Мое дело — нести стражу.

— Учебник по дисциплине ты хорошо знаешь. А теперь по истории Найруфера и вашего герцогства почитай. Особенно обрати внимание на раздел о великих людях герцогства, он, если не ошибаюсь, где-то на трехсотой странице. Узнаешь много нового.

— Иди и неси стражу за дверью, — рявкнул Зенон. — И о том, что знаешь дисциплину, не заблуждайся. Я твой начальник, если я сказал тебе выйти, то ты должен меня слушаться.

Рявк Зенона, оказывается, не менее впечатляющ, чем тихий вкрадчивый шепот. Чай я на себя все же пролила, и отставила чашку от греха подальше. Стражника, кстати, тоже проняло: выскочил он за дверь со скоростью секретарши, попавшей боссу под горячую руку.

— И что мне с тобой делать теперь, а, Кемлар? — Зенон сложил руки в замок и уставился на заключенного. — Я доверял тебе! Дал тебе работу, поручился за тебя. Какого черта, а?!

— Какого черта?! Да что ты знаешь? Ты, который сидит в своем мягком кресле на заднице, а? Благополучный мир, хорошая должность, что ты можешь знать обо мне? — выкрикивал Келмар, но в его словах жара и пыла было куда больше, чем внутри.

— Так расскажи мне, чтобы я знал, — не остался в долгу Зенон. — Расскажи, зачем было служить под моим началом больше года, добиваться знаний, положения, чтобы потом все это полетело к праматери метаморфов в бездну! За каким артефактом ты пришел, зачем он тебе нужен? Не обещаю, что легко отделаешься, но хотя бы выживешь.

Я не ожидала, что сидящий мужчина начнет рассказ. Да и то, что меня не выгнали из кабинета, стало сюрпризом. Кемлар — почти такой же попаданец в мир Найруфер, как и я. Вот только он прибыл в этот мир неслучайно: его целью был артефакт, способный вылечивать смертельные раны. В родном мире Кемлара осталась любимая жена, которая могла умереть совсем скоро. Печальная история. Трагичная судьба. Была бы, если бы не являлась лживой от самого начала до самого конца.

— Ты должен был рассказать мне об этом с самого начала. Сейчас же… — Зенон вздохнул, а потом крикнул: — Стражник, войди и отправь его в камеру. И… отправь разведчиков в чужой мир, пусть проверят его историю.

— Досконально? Или в целом? Боюсь, сейчас слишком сложно будет провести полную проверку, вы же знаете, что у нас мало метаморфов-разведчиков из-за «той» ситуации.

— Пусть узнают, есть ли у него жена, которой требуется лечение.

— Хорошо.

У меня ком подкатил к горлу, когда я поняла, какой внутреннее удовлетворение, почти злорадство чувствует Кемлар после слов Зенона. И это я стерпеть не могла. Вскочила, неловко зацепив столик и рассеивая заклинание невидимости, а потом произнесла:

— Он врет!

Глава 10

— Надо же, великий и непогрешимый Зенон изменил своим правилам и притащил любовницу прямо на рабочее место? — Кемлар неприятно усмехнулся. Спрашивал он больше Зенона, но на меня смотрел в упор, оценивая больше как вещь, нежели как человека. — А она в твоем вкусе — милая и симпатичная глупышка, которой так нужна мужская поддержка! Сколько же ты, Зенон, будешь попадаться в эту ловушку? Так нравится помогать сирым и убогим?

Слова Кемлара зацепили. Конечно, я себя таковой не считала, но, как ни посмотри, его слова были недалеки от истины. Да и реакция стражника — раздражение вперемешку с какой-то брезгливостью — тоже не добавляла мне уверенности и спокойствия. Сразу захотелось сесть обратно и спрятаться под защитой амулета. И только мысль, что Зенон не заслужил, чтобы его так обманывали, заставила меня не отступать. Кемлар, который даже на секундочку не испытал никаких угрызений совести, не должен был никого обмануть.

— Элейн, что ты этим хочешь сказать? Тебе что-то известно? Он твой знакомый? — Зенон повернулся в мою сторону. К моему счастью, он совсем не злился, иначе я бы точно сделала какую-нибудь глупость. Например, расплакалась и убежала из кабинета в свою комнату, где точно прорыдала бы до ужина.

— Нет, я впервые его вижу. — Я даже в подтверждение своих слов сильно замотала головой и крепко сжала кулаки, чтобы мои дрожащие руки никто не заметил. — Но он точно врет. Если… Если не веришь мне, тот пусть расследование проведут по полной!

Зенон вздохнул, а Кемлар, ничуть не впечатленный моим странным монологом, откровенно засмеялся:

— Я так и знал, что твоя любовница будет с подвохом. Что, рафта наелась?

Рафт? Я вспомнила, где об этом читала. В маленькой книжечке с названием «Преступления против метаморфов», где были перечислены основные прегрешения, за которые можно было отправиться в тюрьму. Рафт — это аналог наших наркотиков, его использование строго запрещено, а распространителей подвергают самым строгим наказаниям, вплоть до изгнания из мира метаморфов. Меня что, приняли за наркоманку?

— Кемлар, придержи язык, — произнес Зенон, нахмурившись.

Вот же! Почему я не дождалась, когда мы с Зеноном останемся наедине? Тогда бы все и рассказала: и о своих предчувствиях, и о том, что Кемлар лжет, и обо всем-всем. А сейчас что делать? Я же не только сама себя дурочкой выставила, но еще и Зенона подставила. А вдруг ему и впрямь никого в кабинет нельзя водить?

— Она уже давно рафтом злоупотребляет или такой родилась? — казалось, что скованного льдом Кемлара слова Зенона совсем не зацепили. — Или ты ее так раскладывал на рабочем столе, что мозги напрочь…

Договорить Кемлар не успел — кулак Зенон врезался в него где-то в районе живота, а сам Кемлар рухнул на колени, если бы стражник его не поддержал.

— Еще раз повторюсь. Когда я прошу что-то сделать, то лучше это делать. Если ты не понял Кемлар, то я буду объяснять на твоем языке — языке силы, как я мог убедиться, его ты признаешь больше, чем разговоры и беседы. Кого я привожу в свой кабинет и с какой целью, касается исключительно меня, а никак не тебя, преступника, который сейчас отправиться в казематы. И да, — Зенон повернулся к стражнику. — К его делу не забудьте добавить оскорбление леди. Пусть будет третий уровень.

— Третий уровень?! — Кемлар моментально посерел. — Да ты вместе с ней тут рафт жрешь?!

— И мое оскорбление не забудь прибавить к обвинению, — невозмутимо добавил Зенон, а потом сказал стражнику: — Уводи. Используй камеру, подавляющую магию. И принеси список дежурящих сегодня, я определюсь, кто его будет охранять.

Когда стражник выволок ошарашенного Кемлара, Зенон повернулся ко мне:

— Ну что же, а теперь поговорим.

Глава 11

Зенон прожигал меня таким взглядом, что хотелось сжаться в комочек, забравшись под одеяло с головой, и сказать «Я в домике». Он не был зол, но его подозрительность меня пугала. Я знала, что если у Зенона возникнут мысли, что я тут с недобрыми намерениями, то придется мне куковать за решеткой…

— Я люблю морковь.

Я похлопала глазами, а потом спросила:

— Зачем ты врешь?

Зенон хмыкнул, а потом выдал:

— Обожаю кружевные воротнички.

— Ложь. — Кажется, я начинала понимать, что меня проверяли. Стало как-то легче: уж правду от вранья я отличу. Едва слышно всхлипнув, я плюхнулась обратно в кресло, потому что ноги подкосились.