Эль и Карамель (СИ)

Эль кивнул:

— Да, твою бабушку убрали так же. Не верь тем, кто говорит, будто у неё была не исправна духовка.

— Ты читаешь мои мысли?

— Просто хорошо знаю о твоей сообразительности и уверен, что ты сама неоднократно задумывалась о внезапной смерти бабушки.

Приходилось признать: бывший прав. Случившееся не укладывалось в голове. Бабушка не страдала плохой памятью, любила перепроверять всё дважды, и духовка у неё была новая. Какие-то пару недель назад бабушка звонила и хвасталась обретением с распродажи. Ещё бы! В Чароград не часто завозили вещи от иностранных производителей. А эта красовалась наклейкой с итальянским названием De Manincor. Бабушка высылала фотографию, сделанную на мобильник. Мобильник! Там может оказаться какая-то зацепка!

— Эль! — вскочила Ася. — Где бабушкин телефон? Она любила всё фотографировать! Что, если на нём запечатлелось что-нибудь подозрительное? Доказательство убийства, например?

— Я сразу подумал об этом — телефон чист. Никаких зацепок.

— Ты не нашёл, а я найду! — уверенно заявила Ася.

— Карамелина, я проверял трижды.

— А надо четырежды! — эмоционально зажестикулировала. — Бабушка мне доверяла! Знаешь, почему два холодильника? Она со мной советовалась. А столики? Я выбирала. Она высылала снимки, и мы решали. Я отлично знаю свою бабушку! Я с ней росла! Ты мог не обратить внимание на какую-нибудь мелочь, а я её замечу! Где телефон? Ты его спрятал, да? Здесь? — огляделась по сторонам.

Пыл и рвение бывшей восхищали и одновременно пугали. Эль надеялся, она какое-то время посидит пришибленной, а он, изложив информацию, потихонечку смоется. Но, похоже, «карамельный» ураган норовил смести здесь всё и всех. Оставлять Асю одну точно небезопасно. Попытался успокоить:

— Карамелина, МЫ… во всём разберёмся, — скривился от собственных слов. — Тихо, спокойно. Не привлекая внимания.

— Намекаешь, что здесь опасно? — догадалась Ася.

Кивнул:

— Выслушай. Когда-то на неё напал серийный маньяк.

Ася медленно вытащила палочку изо рта. В глазах застыл ужас.

— Твоей маме было пять, когда это произошло. Она была свидетелем и видела нападавшего. Но потом шок, испуг всё стёрли из её памяти.

Ася опустилась обратно.

— Клавдия Семёновна много лет провела в поисках и, скорее всего, оказалась близка. Поэтому её и убили. Смерть родителей была предупреждением. Кто-то очень не хочет, чтобы маньяка нашли.

— А мы… найдём, — тихо произнесла Ася.

— Найдём, — ободряюще улыбнулся Эль. — Ты только не волнуйся и слушайся меня во всём, ладно?

— А без этого никак?

Помотал головой. Эль сам себе поражался: хотел же рассказать и уйти, а сейчас понимал, что так нельзя. Аське, его Аське нужна помощь.

— Всё будет хорошо, Карамелина, веришь? Но следует быть крайне осторожными. Не вызывать подозрений. Делать вид, будто ты полностью погрузилась в дело покойной. Я имею ввиду пекарню.

— Так… пекарня лишь прикрытие?

— Нет. Клавдия Степановна и правда любила готовить. Но главное, здесь она вела расследование и хранила всю информацию. И мне кажется… — замолчал.

— Кажется, что? — наклонилась к нему Ася.

— Здесь, в пекарне, — перешёл на шёпот, — разгадка его личности. Клавдия Семёновна точно что-то нашла, я уверен. Она волновалась в последнее время. И боялась.

Ася зажала палочку в руке, сглотнула.

Эль безжалостно продолжил:

— Ты в опасности, ведь наследство не только пекарня, но и тайна маньяка.

— А пугать обязательно? — нервно прошептала Ася. — Аккуратнее сказать никак нельзя было?

Эль захлопал глазами. Он озвучил собственный страх, надеясь её образумить! А бывшая обиделась.

— Предупреждён — вооружён, — заметил тихо.

— И напуган, — пожаловалась Ася.

По привычке размахивая руками, словно крыльями — шутка ли целую неделю провести в образе птицы! — девушка добрела до дома. Грусть не покидала. Учиться магии была мечта со школы и даже раньше, как только она познала возможности мамы, использующей волшебство осторожно, но часто. С тех пор все мысли занимал он, институт магических наук. И крайне обидно вышло, что именно ей поручили присматривать за Клавдией, а ту раз, и убили. Положа руку на сердце, старушку было жаль, но за себя девушка тоже волновалась.

— Кристина? Это ты? Иди сюда!

Поплелась на кухню.

Женщина в пёстром до тошноты переднике эксклюзивного пошива накрывала стол:

— Я рада, что тебя застала, сестрёнка. Вместе поедим, а потом вернусь на работу. Сейчас достану тарелку. Ты будешь суп или второе?

— Третье… — пробурчала девушка.

Женщина забеспокоилась:

— Что-то случилось? Трудности с практикой?

Кристина плюхнулась на стул:

— Меня выгнали, Мада. Нет больше практики.

Рука нервно потянула завязки, передник слетел на пол.

— Ты не поставила защиту?.. — ужас в голосе Мады передался и Кристине. Девушка только сейчас осознала какой опасности подвергала Раису. Надо было действовать быстрее! Надо было что-то предпринять!

— Кристиночка, — заохала Мада. — Как же так?

— Она вернулась, и я не успела спрятаться.

— А притвориться дохлой птичкой не могла?

Кристина пожала плечами.

Женские руки потянулись для объятий:

— Девочка, моя девочка, как мы теперь соберём деньги на ремонт дома? Крыша облупилась, в спальне протекает. Да и входную дверь пора красить. Совсем вид потеряла. Я так надеялась, что ты сдашь практику и получишь хорошие рекомендации. Работала бы у Клавдии Степановны, спокойствие её праху, а точнее у её внучки Аси. Даже никуда ехать бы не пришлось… — Мада закрыла глаза и продолжила: — У меня-то дела идут не очень. Последний шанс — новая коллекция. Если показ пройдёт хорошо, тогда, может, ещё выкарабкаемся. Если нет, придётся тебе ехать в тот же Петербург или Москву, устраиваться на работу. Да и мне тоже…

Кристина, успевшая всплакнуть, подняла глаза на старшую сестру и решительно заявила:

— Я и без института к ним устроюсь. Обязательно, Мада. Я тебе обещаю.

Мада улыбнулась, погладила Кристину по волосам:

— Только будь осторожна, сестрёнка. Я не уверена, что Клавдия Семёновна умерла из-за включённой плиты.

— Думаешь, её убили?

Кивнула.

Бывшая птичка задумалась, а потом сказала:

— Хорошо. Я буду осторожна. Кое-какие навыки у меня есть, так что, если что…

— Давай без «что», — строго произнесла Мада.

— Ладно. Постараюсь.

Пугайся не пугайся, а разобраться надо. И почему смерть бабушки приняли за несчастный случай, если Эль сразу догадался про убийство. И как убийца залез в дом. Неужели никто не видел? В это Ася не верила. Наверняка, один из соседей что-то да слышал или, не исключено, даже знал. Взять хоть ту же Раису Павловну. Соседка давно враждовала с Клавдией Семёновной. Причина — банальная зависть. Обе любили заниматься выпечкой. Только у одной действительно получалось великолепно, а у второй хорошо и только. Много раз Раиса Павловна выспрашивала у Асиной бабушки рецепты — Ася присутствовала при этом, — но каждый раз бабушка разводила руками, объясняя, что рецепт такой же, как у всех. Может, только приложено чуть больше старания или везения. Раиса Павловна упорна не желала с таким объяснением мириться и активно пакостничала. То груши купит перед глазами бабушки. Последние. То в гости зайдёт и сахар случайно рассыплет. Дошло до того, что соседка начала следить. Клавдия Семёновна сама рассказывала внучке. И эта старуха ничего не знала? Ася категорически в сей факт не верила.

А плита? Профессиональная дорогущая оказалась на распродаже в Чарограде. Сюда из других городов-то нечасто заезжали, а тут такое событие. Странно это всё. Не подстроено ли? И бабушку вообще осматривали? Как не заметили странности: умерла от газовой плиты с функцией самовыключения.

Нет. В истории явно крылась тайна. И Ася подозревала, что не последняя. Поэтому решила: начинать надо резво. Кто знает, насколько верны опасения Эля? Если за Асей тоже охотятся, то времени мало. А, может, его совсем нет. О преждевременной смерти думать, естественно, не хотелось. Представить себя молодую красивую в гробу не получалось. Да и как она может попрощаться с жизнью, ничего в ней не успев? На работу не устроилась, любовь — бросила взгляд на бывшего — с любовью туго. Детей не нарожала. А ведь мечтала о двойне: мальчике и девочке. Первый бы походил на неё, а дочь на Э… Мысленно себя стукнула. Дурацкие фантазии! В общем, надо не о себе думать, а с убийством бабушки разбираться. Вспомнила всё плохое из отношений с бывшим, и полная злости, очень подкрепляющей силу духа, принялась за просматривание телефона. Эль всё-таки разрешил ей покопаться в бабушкином смартфоне. За что Ася отвесила глубокий поклон. И слегка подмела пол своими «вечно облитыми лаком волосами». Последнее заметил Эль, гранатой швырнув очередную шуточку. Ася в долгу не осталась, намекнув на его гены — отец Эля рано поседел.

Перепалка, молчание, снова перепалка. Наконец обоим надоело. Эль присоединился к Асе. Хмурый. И стали бывшие влюблённые дотошно рассматривать фотографии, искоса поглядывая друг на друга.

«Вряд ли сработаемся», — подумали одновременно.

В телефоне не нашли ни одной странной фотографии, а та, что вызывала вопросы, исчезла.

— Куда пропал снимок плиты? — насторожилась Ася.

— Похоже, кто-то его удалил.

— И это, Эль, подтверждает мою догадку — с итальянским чудом что-то не так.

Переглянулись. Через минуту оба стояли возле той самой плиты.

— Понять бы ещё что ищем, — вздохнула Ася так и этак рассматривая оборудование.

— Магию, — подсказал Эль, а затем добавил: — Ты что-то не слишком удивилась, узнав про скрытую сторону Чарограда.

— Меня сложно удивить, а смерть пугает больше магии. — На самом деле она удивилась. Очень. Но изо всех сил старалась этого не показывать.

Эль кивнул, не уставая поражаться собранности бывшей девушки, а также её способности лгать. Не знал бы он её целых пять лет, поверил, но он знал.

— Не вижу ничего такого, — призналась, заглядывая в духовку, всматриваясь в конфорки. — Плита как плита. Только несравнимо лучше нашей в общежитии.

Взаимно улыбнулись.

— Смотри, — сказал Эль, — сейчас я прочитаю заклинание, и мы попробуем определить остатки волшебства.

— Понтуешься? — поинтересовалась Ася, наблюдая за странными взмахами его рук.

— Не отвлекай.

— Понтуешься, — подвела итог. — Если всё так просто, что ж ты раньше не прочитал своё заклинание?

— Читал, — сухо ответил Эль. — Но почему бы не перепроверить?

Хмыкнула.

В глубине души Эль знал, делает это не только для проверки. Он действительно желал произвести впечатление. Какая девушка не обалдеет, увидев настоящую магию? Но бывшая… заноза… как обычно всё испортила… И ладно! Не больно-то хотелось!

Пасс, очередной, слова заклинания длинной вереницей, полная сосредоточенность и чувство головокружения. Нет. Ничего. Убийца сработал чисто. Никаких следов. Эль слегка пошатнулся.

— Ты чего? — взволновалась Ася.

— Управлять волшебством непросто, — пояснил бывший. — Возможны побочные эффекты. Сейчас пройдёт.

— Побочные эффекты? — изумлённо вопросила Ася. — Современная магия, что, как лекарство? Требует инструкцию для применения и ещё десять таблеток для поглощения эффекта первой?

— Вроде того, — улыбнулся Эль. — Только без таблеток. Ты ещё не раз удивишься, — произнёс многообещающе, — и Ася сразу вспомнила отношения с Элем.

Бывший отличался оригинальностью с момента их знакомства: никаких комплиментов, приставаний, попыток пригласить на свидание. А было вот что. Выходит Ася на общую кухню, чтобы пожарить сосиски, а они уже румянятся. Захочет пойти на концерт тех же «Зверей», он достанет билеты. Присмотрит новый шарфик, Эль его купит.

Со временем Ася узнала о договоре соседки и Эля — это Лиза «сливала» необходимую информацию — и разозлилась. Но лишь поначалу. Удовольствие от происходящего перекрывало возмущение.

А какие подарки делал бывший… Если цветы, то не банальные розы, герберы или там лилии. Нет, придумывал нечто этакое: ромашки, подсолнухи, орхидеи. А однажды подарил горшок с фаленопсисом. Ася над ним так тряслась, чуть ли не разговаривала. Ещё было лимонное дерево. Но, как и фаленопсис, простояло оно недолго. Наряду со всеми достоинствами у Аси были и недостатки: Карамелина совершенно не умела ухаживать за растениями. Даже непривередливое каланхое, растущее дома, зачахло от её «любви».

Да, Эль был необыкновенным…

— Предлагаю использовать инструменты Клавдии Семёновны, — вернул голос бывшего из воспоминаний.

— Что?

— Взять лупу, кристаллы, — терпеливо пояснил Эль, — провести обыск дома.

— А ты этого ещё не делал?

— Нет. Здесь, в кабинете так же место и моей работы, а дом — это ваше семейное. Как-то… неудобно. — Стушевался.