Сяо Тай, специалист по переговорам (СИ)

— Погоди. — поднимает руку Глава и служанка замирает на месте: — ты ведь шпионишь на Северную Звезду, верно?

— Что⁈ Господин… — с руки Главы слетает молния и отбрасывает девушку к стене, словно сломанную куклу. Она падает на пол, ее кожа дымится, а одежда начинает тлеть.

— Вот так, понимаешь, мой непутевый сын? Если ты хочешь кого-то убить — ты находишь повод. Обвиняешь прилюдно. А уже потом запираешься с ней в подвале. Эта смерть — на твоей совести, Сянь. Почему? Да потому что прислуга не должна видеть тебя жалким. И уж тем более не должна видеть вот это в твоей постели. Убери уже тело Суны, она начинает разлагаться и пахнуть. Вся комната провоняла.

— Я забальзамировал ее. Это остаточный запах… в конце концов она моя жена и…

— Она мертва и если кто-то увидит что ты спишь с мертвым телом, сплетен не избежать. Убери ее. Просто закопай или сожги. У тебя скоро будет новая жена.

Глава 17

Тетушка Чо заболела и слегла. Сперва Сяо Тай даже и не заметила, что ее нет. Обычно она всегда где-то рядом была, все, что происходит в доме знала, кто и куда ушел, зачем и когда вернется. Она знала, что будет на обед и ужин, знала когда высохнут циновки на веранде, знала кто именно просыпал муку на входе и чья очередь выносить помои. И когда она слегла, то весь непростой быт высокого дома как будто накренился и дал трещину.

Сперва Сяо Тай и Лилинг забыли позвать к обеду. Вроде бы ничего страшного, увлеклись девочки учебой, ерунда какая. Поели потом, нашлось применение старому бронзовому котелку Минмин, даже весело было. Потом — как-то так оказалось, что служанки высокого дома выстирали одновременно все комплекты одежды Лилинг и ей пришлось ходить в нарядном, обшитом жемчугом одеянии, которое вообще-то только для праздников предназначалось. Кто-то на кухне перепутал соль и сахар, в результате пришлось ужин полностью заново готовить. За два дня уже троих бедолаг на перевоспитание к дядьке Вэйдуну отправилось, словом, бардак случился в Датском Королевстве, а принц Гамлет не нашелся.

Во время обучения Лилинг рассказала ей что госпожа Мэй направила к тетушке Чо своего личного лекаря, господина У. Однако легче той не становится.

Вот девочки и решили совместно тетушку Чо проведать, как-никак подруга госпожи Мэй, ничего зазорного в том нет, а этой Сяо Тай до чертиков надоело что теперь каждый прием пиши то песок на зубах хрустит, то пересолено, то специй слишком много, а порой совсем пресная еда становится.

Так что, узнав, где именно находится комнаты тетушки Мэй — Сяо Тай решительно двинулась узнать в чем дело. Конечно, за ней тут же увязалась эта приставучая Лилинг, относительно которой Сяо Тай уже поняла, что девочка скрытая мазохистка, нуждается в авторитете рядом, обожает физическую боль, если в меру, но гораздо больше нуждается именно в унижении. И чего ее тут держат, думает Сяо Тай вот кого надо на самом деле за наследника Лазурных Фениксов выдать, если то, что она про него слышала хоть на два процента правда, то эта Лилинг кучу удовольствия получить может. Пока не помрет, конечно. И как ее, дочку Главы в эту сторону перекосило? Скорее всего наличие двух противоположных векторов в воспитании, с одной стороны, раболепство всех, кто ниже рангом, у кого социальный статус ниже. Она же все-таки принцесса, все перед ней на цыпочках. С другой стороны — волевой отец, символ мужества, мудрости и силы. В ее глазах и вовсе едва ли не небожитель, ведь та же госпожа Мэй доченьку не наказывает никогда, сама себя ниже своих детей ставит. Так что единственный камень, на который нашла ее коса — это Глава Баошу. И он в этом доме реально как небожитель — все блага идут от него, все кары и наказания — тоже от него. Он тут властен над всем. И, так как Глава Баошу сдержан и контролирует себя — то неудивительно, что в голове у этой Лилинг комплекс Электры зародился, недаром она все время к Главе на коленки норовит залезть и обнимашки устроить, хотя вон какие сиськи отрастила. Это у нее подсознательное страсть к авторитетному самцу. Кроме того, если кто-то во всем доме и может к ней руку приложить, так это именно Глава, а ведь он сдержан, но если под горячую руку попасть… вот наверное и попала. Отшлепал поди Глава эту дуреху, а ей и понравилось. Почему? Да потому что не шлепали ее ни разу! А тут все неожиданно, думаешь ты тут царь зверей и бога за бороду схватила, а в следующий момент раз — и поперек колен положили и по попе ладошкой. Боль, растерянность, чувство беспомощности, а еще неожиданное осознание что именно сейчас вы с папой близки как никогда, запретное удовольствие, выброс эндорфинов в кровь… и пожалуйста. Господин Баошу этого не понимает, потому после наказания, после того как сорвался — ведет себя подчеркнуто отстраненно, не рукоприкладствует, только хвалит. А Лилинг ведет себя все хуже, напрашиваясь именно на физическое наказание и моральное унижение. Мда, ну и заморочки в высших кругах общества. Вот у Минмин все просто — она хочет есть. Всегда. Сперва Сяо Тай за нее беспокоилась, как бы не лопнула, или там заворот кишок не получила, разве можно столько есть в одно лицо. Но потом успокоилась. Внутри у ее служанки словно ядерный реактор стоял — ее желудок перерабатывал все быстро и без последствий для организма. Может это с местной ци связано как-то, потому что не может молодая девушка съесть почти тазик тушеного мяса с овощами, запить все почти литром холодной воды и отполировать десятью пирожными! И через полчаса снова захотеть есть! Психическое расстройство на почве голодного детства, не иначе. Только в обычном мире эта девушка бы в больницу угодила из-за переедания, а тут даже не поправилась сильно. Мда.

— Веди нас. — приказывает Сяо Тай и Минмин ведет. Они идут коридорами по внутренним покоям высокого дома, время от времени проходя мимо очередной, склонившейся в поклоне прислуги.

— Тай Дацзе? — говорит Лилинг сзади и Сяо Тай вздыхает. Ей даже немного жаль эту девочку с ее перекосом в психике, вот только она же пока и сама не понимает что с ней. Почему она спокойно жить не может, а ей надо обязательно нарваться. Вести себя отвратительно, пока ее не накажут. Была бы она в статусе служанки — давно бы ей такой хоккей перестал нравиться. Что такое настоящий кнут по голой спине по сравнению с папиными поджопниками и ее, Сяо Тай подзатыльниками и ударами бамбуковой палочкой? Вот после первого же кнута мозги на место встали бы. Настоящие пытки и настоящие телесные наказания это вам не БДСМ сессия, тут никакого стоп-слова нет. Однако принцесса семьи Вон Ми вряд ли когда получит настоящего кнута… хотя в этом мире все возможно. Тут вообще могут за грехи одного — всех родственников казнить, вплоть до пятого колена. Вот попадется Глава Баошу на заговоре против Императора — и пожалуйста, не только его на плаху поволокут, но и домочадцев всех. Справедливость тут именно так и выглядит.

— Чего тебе? — спрашивает Сяо Тай.

— Тай Дацзе, а как у тебя получается такой уровень ци все время поддерживать? — задает вопрос Лилинг и она даже с шагу на мгновение сбивается.

— В смысле? Какой такой уровень? — спрашивает она у названной младшей сестры: — у меня и меридианы не чувствуются, ты чего, младшая Ли?

— У тебя очень и очень высокий уровень концентрированной ци. — говорит Лилинг: — я думала ты специально его поддерживаешь на таком уровне, для тренировки. Я вот могу… — она прикрывает глаза и сосредотачивается, шевеля губами. Поднимает правую руку и демонстрирует что указательный и средний палец, выставленные вперед словно меч — слегка светятся.

— Визуальный эффект от средоточия ци. — говорит она: — а у тебя она невидимая, но по всему телу и все время. Я чувствую.

— Так ты сенсор? Чувствуешь ци в других людях? — поднимает бровь Сяо Тай: — циркуляцию по меридианам и все такое?

— Н-нет, просто я чувствую, когда человек сильный, а когда нет. — сжимается Лилинг: — во всем доме только у тебя такой объем ци, у тебя и у папы.

— Серьезно? — вот и еще одна причина, по которой эта мелкая Лилинг меня в качестве старшей принимает, думает Сяо Тай, вот только откуда у меня столько ци, я ж не чувствую никаких меридианов и циркуляций, что со мной не так? И дядька Вэйдун в тот раз только затылок почесал, сказал, что никогда с таким не сталкивался, вроде и есть ци, а меридианов нет. И объяснил, как именно укреплять кожу и внутренние органы этой самой мистической энергией в тридцать два шага. На взгляд девушки из этих тридцати двух шагов больше половины лишние были, просто ритуальные фразы и молитвы. Из оставшихся — десяток действий нацеленных на сбор рассеянной в воздухе, земле и воде энергии. И только четыре — собственно на укрепление. Вот такой вот сеанс разоблачения уличной магии. А укреплять кожу и внутренние органы она научилась и так — просто вгоняешь внутреннее тепло в кожу и кулаки и вуаля — можно кирпичи дробить, даже такими худенькими и хрупкими костяшками как у нее. И вообще, меньше площадь — больше энергии на единицу площади, больше проникающей мощи. Там где дядька Вэйдун ударит и отбросит, она просто проткнет человека насквозь своим кулачком… если тот конечно без укрепления будет. Но самое главное открытие, которое сделала Сяо Тай было то, что если вот так к пострадавшей части тела направить это внутреннее тепло, то синяки, царапины и даже переломы — моментально заживают. Ересь, бред, но работает же! Откуда переломы? Да увлеклась и без укрепления кожи и костей с сухожилиями — в стену каменную влупила со всей дури и под ускорением тела. Вот уж ощущения были, аж искры из глаз, аж дыхание сперло. Испугавшись тут же инстинктивно бросила внутреннее тепло к пострадавшей части тела и… мгновенная регенерация! Ого себе. Она потом у дядьки Вэйдуна узнавала, даже адепты вот так себя лечить не могут, по крайней мере до пятого ранга, что там за пятым рангом — вообще легенды осени и весны. Дескать те, кто выше Небесного уровня поднялся, тот и летать по небу на своем мече может, а то и без меча, на чем угодно вообще. Мелкие заклинания адепты вообще не проговаривают, а просто желают, и тотчас сбывается — ускорение, укрепление, усиление и вовсе с ними постоянно, даже во сне. Призывают заклинатели высоких рангов духов стихий и местности, общаются на равных с богами и демонами, способны сотворить киноварную таблетку бессмертия просто щелкнув пальцами, превратить свинец и ртуть в золото и материалы для культивации, выплавить Жемчужину Лотоса, а уж познание границ познаваемого и непознаваемого и вовсе для них сдвигается куда-то в бесконечность. Вот например. У Линг Ван, Бессмерный Одинокий Дракон в своей культивации достиг такого уровня, что мог одной своей мыслью на врагов небосвод обрушить! Раз и в лепешку все, потому что небосвод тут — это такой твердый прозрачный купол, это ж как предметным стеклом муравьев давить. Какой бред. Все-таки надо местный фольклор и колорит на два делить и сто отнимать, особенно если речь о слухах или легендах идет, думает эта Сяо Тай и качает головой. Неправильная она. Никаких каналов не чувствует, зато умеет себя одной концентрацией усиливать и укреплять. А еще восстанавливать. Лечением это не назовешь, тут скорее ускоренная регенерация, причем ускоренная до такой степени, что жутковато становится.

— Потому я сразу поняла, что ты — моя настоящая сестра! А папа просто привел дела в порядок перед Небом, вот и все. — выдает Лилинг, весьма довольная собой и своими умозаключениями. А что, все ж на это указывает, сестрица такой мощный фон своей ци имеет, даже немного больше, чем у папы. Но она ей про это не скажет, потому как невежливо признавать преимущество младших над старшими. Хотя старшая сестра и говорит о том, что нормы и мораль лишь костыли, мешающие росту и развитию, сама Лилинг все еще не смогла преодолеть этот порог. Но она верит, что старшая сестра знает о чем говорит, иначе почему у нее такая мощная ци? Именно упражняясь в том, чтобы отвергнуть все рамки и нормы обычных людей она и стала такой сильной!

— Так, ну-ка прекратила тут выдумывать факты. — тут же ставит ее на место Сяо Тай: — ты умная девочка, но порой такую ересь нести начинаешь, что уши сохнут.

— Но Тай Дацзе! Все же на это указывает! Ты же сама сказала, что маму не помнишь, а мой папа в молодости был очень даже привлекательным! Наверное, твоя мама и мой папа встретились где-то а потом появилась ты! А твоя мама была благородной девушкой из высокого рода, наверное даже в «Реестр Ста Семей» входила, а тут внебрачный ребенок, изгнание, позор! Бедная твоя мама! Бедная ты! Должно быть нестерпимо, будучи бывшей благородной — на улице в нищете оказаться. А потом ты в колодке оказалась, а папа тебя узнал! И… — тут Лилинг опускает взгляд и застенчиво прячет руки в длинные и широкие рукава. Местные вообще эти рукава и как карман и как кошелек используют, оттуда же все достают — от безделушек и до больших свитков с посланиями.

— И… потому ты не могла свой взгляд прятать. — заканчивает она.

— Твоя фантазия меня порой пугает. — вздыхает Сяо Тай: — ты только про это своему папе не говори, ладно? А то всякое может быть.

— Не скажу. Зачем говорить, он и сам все знает.

— Ну и ладно. Минмин, ты тоже эту чушь не слушай, хорошо? И не вздумай среди служанок об этом распространятся. — добавляет Сяо Тай. Только сплетен о том, что она тут незаконнорожденная дочь Главы Баошу не хватало. Она и так тут на птичьих правах, до первого шухера, так сказать наименее ценный член экипажа, самое слабое звено. Кого за борт первым? Конечно некую Сяо Тай, уж больно умная и наглая стала. А тут еще и такое… госпожа Мэй меня удавит как котенка ночью и в колодец бросит с камушком на шее — думает она, не надо нам такого хоккея.

— Я ничего не скажу. — отвечает Минмин: — только там давно уже про это знают.

— Что⁈

— Ну а как еще это объяснить? — пожимает плечами служанка: — уж извините, юная госпожа Сяо Тай, но на каждый рот уздечки не накинуть.

— Ну да, ну да. И как я могла подумать, что в общих комнатах у прислуги сплетни не будут распространятся. — закатывает глаза она: — это же противно самой природе.

— У нас в первую неделю только про юную госпожу и говорили! — кивает Минмин: — и чего только не придумали! И что господин себе новую наложницу решил завести и такую юную! Еще что вы, юная госпожа — на самом деле мальчик и наследник клана Лазурных Фениксов, и сейчас пока прячетесь от убийц, но в ближайшее время вас отдадут обратно, якобы заключив брак с ними. А еще что вы на самом деле — оборотень лисица, которая охмурила Главу и заставила его приютить вас, пока у вас девятый хвост не прорежется. И еще…

— Пожалуйста, пожалей меня, Минмин. Когда мы уже дойдем, наконец?

— Мы уже пришли. Вот эта дверь. — Минмин указывает на неприметную дверь, ничем не отличающуюся от других таких же в коридоре. Дожидается разрешающего кивка и стучит в нее. Открывает дверь и отступает в сторону. Вообще вот так вот входить, не дождавшись разрешения в чужие покои — невежливо и не дай бог так в комнату к господам зайти. Но сейчас за спиной у Минмин две дочери Главы, а комната принадлежит служанке, пусть и высокопоставленной, так что она не испытывает сомнений. Вот так у нее на подсознательном уровне, автоматически этот механизм социальной оценки окружающих действует.

Ступив в комнату Сяо Тай сперва озирается, привыкая к полутьме, царящей в помещении. Спертый воздух, кисловатый запах больного тела… тусклый светильник в изголовье кровати. Перед кроватью столик, на столике — какие-то пиалы, чашки и что-то еще. У кровати сидит молоденькая служка, она оглядывается на них и спешно вскакивает и кланяется.

— Юная госпожа Сяо Тай! Юная госпожа Лилинг! — говорит она и Сяо Тай машет ей рукой, хватит мол. Подходит к кровати и смотрит на лежащую в кровати тетушку Чо. В первый раз она видит ее такой — с осунувшимися щеками и тенями под глазами. Тетушка Чо тяжело дышит, у нее на лбу компресс.

— Вы что, с ума сошли? — спрашивает Сяо Тай у молоденькой прислуги: — почему душно в помещении, да еще и светильник горит? Тут же кислорода и нет практически, тут у вас и здоровый человек будет себя не очень чувствовать. Проветрить немедленно, светильник погасить, лучше шторы раздвиньте. И вот это что такое? Почему у нее еда такая жирная и сладкая? Как она это есть будет? Все убрать, приготовить легкий бульон и несладкое питье. И отойди от кровати.

— Как скажете, юная госпожа! — служанка убирается с дороги, а она присаживается рядом с больной и кладет руку ей на лоб. Есть у нее одна мысль…

Глава 18

Бледная тетушка Чо лежит на кровати, прикрывая глаза. В комнате уже открыли окна, впустили свежий воздух, убрали светильник и все эти жирные куски свиного мяса в сладкой поджаристой корочке, все жирное и сладкое. Принесли немного бульона и заварили чай, Минмин в таких делах просто незаменима, у нее в руках все спорится, если с едой что связано.

Младшенькая Лилинг осторожно выглядывает из-за плеча сестры. Та разглядывает небольшую фарфоровую статуэтку, вертя ее в руках.

— Это что такое? — спрашивает она: — ритуальная штука? Для чего она служит? Уж явно не для красоты…

— Это фигурка лекаря. — торопливо объясняет Лилинг: — видимо этот дурной господин У забыл ее тут вот и все.

— Фигурка лекаря? — морщит лоб Старшая Сестра Тай: — он что, в куклы играет?

— Тай Дацзе! — тут же краснеет Лилинг: — неприлично такие вопросы задавать!

— Что за бред вообще. Минмин, что это за штуковина? — спрашивает Старшая Сестра Тай и Лилинг чувствует легкий укол обиды, ее старшая сестра опять считает, что она глупая! А она не глупая, она может сказать, но это слишком стыдно! Непорядочно! Неприлично! Но ведь… Старшая Сестра так и сказала — Воля Неба зависит от информированности, и она, Лилинг, должна уметь преодолевать ненужный страх, отбрасывать в сторону стыд и мораль, верно?

— Эта фигурка… — начинает было Минмин, но Лилинг поспешно перебивает ее.

— Лекарь мужчина и ему не дозволено видеть обнаженную женщину. Эта фигурка используется для того, чтобы больная женщина могла показать на ней, где у нее болит! — выпаливает она, чувствуя, что краснеет окончательно. Она справилась!

— Что за варварство. А как узнать степень и интенсивность боли? Область? Нет, это никуда не годится, как может лекарь кого-то лечить и даже не притронутся к нему? Бред какой. — говорит Старшая Сестра Тай и решительно убирает фигурку со стола, передает ее Минмин: — выкинь куда-нибудь. Тетушка Чо! Это я, Сяо Тай! Пожалуйста, проснитесь!

Лежащая ничего не говорит, только приоткрывает глаза.

— Вижу, что вы меня слышите. Тетушка Чо, у вас ведь болит живот, верно? Давайте так, я буду нажимать на ваш живот, а вы покажете, где вам больно, хорошо? — Старшая Сестра Тай, Тай Дайцзе — откидывает одеяло в сторону решительно поднимает нижнее платье. Лилинг удерживает себя от того, чтобы отвернуться. Стыдно, да, но Сяо Тай говорит, что стыд — рудимент страха, он мешает развитию ци, формированию концентрации, и она конечно же права! Она старшая, и у нее в таком возрасте уже больше ци чем у папы! Значит она должна себя преодолеть. И она смотрит, как Тай Дацзе зачем-то мнет живот тетушки Чо руками, словно тесто и при этом задает вопросы где болит и какая именно боль. Что-то бормочет про пальпацию какого-то Дежардена, про положительный френикус-синдром и что-то еще. Лилинг очень стыдно, что она ничего такого не знает, но она уже привыкла, что ее старшая сестра — гений и знает все и обо всем, она даже Книгу Разорванных Царств за день всю выучила, а там тысяча пятьсот глав!

— Когда это началось? — спрашивает старшая сестра вслух и сперва Лилинг не понимает — у кого она спрашивает, ведь тетушка Чо лежит с закрытыми глазами и еле дышит. Но вперед выходит молоденькая служанка и кланяется.

— Два дня назад она себя почувствовала плохо, а потом слегла сразу после обеда. — отвечает служанка и Лилинг делает себе пометку — узнать ее имя. Раньше ей бы и в голову не пришло, но теперь… сестра объяснила ей что разница между благородными и неблагородными, между принцессой и рабыней — всего лишь легкое дуновение судьбы. Подумай своей головой, младшая, говорила она, постукивая себя бамбуковой палкой по ладони в такт словам, подумай сама. Вот сегодня ты принцесса в богатой семье, а завтра, например поймают твоего папу за дачей взяток или там за заговором против власти и все. Ты на улице, без средств к существованию, все ваше имущество конфискуют сразу же, хорошо сама жить останешься. Что будешь делать? Нет, неправильно вопрос ставим. Что ты умеешь делать вообще? Огонек ци на пальцах зажигать и все? Кому нужен культиватор с Элементарным уровнем? Что еще умеешь? Корзины плести? Вот тут молодец, тут удивила, как это ты научилась? Понятно, кормилица в детстве любила, ты с ней и научилась. Хорошо, Лили, допустим с голоду ты не помрешь и за куском хлеба в публичный дом не подашься. Но кто ты будешь? Продавщица корзин на рынке — и это в лучшем случае. Почему? Вот я сомневаюсь, что любой может пойти и на рынке место занять, там еще платить надо, лицензию покупать или что у вас тут, ярлык, пайцза… так что скорее всего корзины будешь для кого-то плести, продавать оптом или вовсе за еду пахать. Как к таким людям относятся богатенькие да знатные подсказать? Нет? Вот видишь, сама все понимаешь. Воля Неба безжалостна и непредсказуема, пути ее неисповедимы, сегодня ты принцесса, а завтра ты уже в колодках на площади сидишь. А я тебе скажу, дурацкая вешь эти колодки, шея болит и не почесаться никак. Кроме того, помнишь притчу о праведном слуге и вероломного слуге? Так вот, если твои же слуги хорошо к тебя относятся, то шанс что они продадут врагам информацию о тебе или отравят — заметно снижается. Эти девчонки и парни, что вокруг нас в сине-белых одеяниях слуг ходят — не вещи, не предметы, а люди. Относись к ним с уважением, ведь ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого как вежливость.

Лилинг запомнила эту речь своей старшей сестры, пусть даже у нее не было такой отменной памяти как у нее. Потому она с интересом посмотрела на молоденькую служанку. Недавно у нас, переживает, подумала она, вон какая бледная, наверное, опять эти болтушки из общей комнаты наплели ей ужасы про тяжелый характер дочерей Главы и жуткие наказания у мясника за конюшней. И как им не надоест новеньких пугать?

— Сюда бы МРТ или хотя бы рентген. — Тай Дацзе ругается непонятными словами и Лилинг снова берет себя в руки. Нет стыда, нет неприличных слов, есть только Цель.

— Сперва думала, что панкреатит, но сейчас… ну-ка… — Сяо Тай протягивает руки над обнаженным животом тетушки Чо и закрывает глаза. Лилинг глядит во все глаза, неужели сестренка сейчас покажет что-то новенькое? Руки у нее не светятся, но она чувствует волны ци, исходящие от Тай Дацзе, волны ци такой плотности, что мурашки по коже бегать начинают. Она смотрит на свои руки и видит, что каждый мелкий волосок встал дыбом, словно гусиная кожа. Необычное ощущение. Все-таки ее старшая сестра неимоверно крута и сильна.

— Необычно так вот все видеть, — говорит старшая сестра: — с толку сбивает. Объемное изображение будто бы… хм. Все понятно. Спазм, заворот кишок… она жирную пищу ела? Что-то очень жирное?

— На обед была баранина в чесночном соусе. — отвечает молоденькая служанка: — Госпожа Старшая Управляющая попросила наложить ей побольше.

— А что пила? Чай?

— Я… не знаю. Извините, юная госпожа. — кланяется служанка.

— Что тут гадать. — встревает в разговор Минмин, которая в последнее время повадилась без спросу говорить, поняла уже что никаких плетей от этих двоих не получит: — тетушка Чо обожает холодный морс из ягод смоляники. Специально за льдом может послать в ледовый погреб, а то и сама сходить.

— Вот и диагноз… — ворчит себе под нос Тай Дацзе: — поела жирную баранину, много жирной баранины, запила холодным морсом. Быстрее чем бараний жир при комнатной температуре только собачий застывает. У северных кочевников так стариков в последний путь провожают. Дают им в руки горшочек с бараньим жиром да водичкой родниковой запить. Наверное, трудно было посуду после баранины отмывать, сразу же жирной коркой схватилась? Ну так у нее сейчас так в кишечнике. Второй день уже! И скорее всего у тетушки Чо все-таки есть панкреатит.

— Она умрет? — Лилинг задает первый же появившийся в голове вопрос и тут же ругает сама себя, что за несдержанность, старшая сестра учила же — сперва обдумай вопрос, потом рот открывай.

— Что можно сделать? — спрашивает Минмин и вот ее вопрос строго по делу. Никакой паники «она сейчас умрет», просто — «возможно ли что-то сделать».

— А что лекарь сказал? — интересуется Сяо Тай у служанки. Та опускает голову и говорит что лекарь с ней не говорил, однако она слышала что госпоже Мэй он сказал будто тетушка Чо одержима Красным Демоном Адской Горы, а потому следует ее в тепле держать и ноги в горячую воду опускать, прижечь точки Цзин, Шу, Юань и Хэ на каждом из меридианов и давать холодное питье, чтобы демона прогнать. Еще прописал пилюли из медвежьего масла и собачьей печени, а также маслом темечко помазать. Кунжутным. Однако он сказал, что дело плохо и скорей всего тетушка Чо… — она качает головой.

— Специалист. В шею гнать таких специалистов нужно. — говорит Сяо Тай и качает головой: — было бы раньше, просто горячим чаем бы отпоили, но сейчас… нужно оперативное вмешательство, а у меня ни инструментов, ни операционной… и ассистенты… — она бросает взгляд на Лилинг и Минмин, которые стоят рядом. Взгляд оценивающий, который словно говорит «нет, с ними каши не сваришь». Такое недоверие со стороны ее старшей сестры обескураживает, словно мокрой тряпкой по лицу дали. Лилинг краснеет. Она не намерена отступать! Надо действовать, как там учила ее старшая сестра — не бойся подвергать сомнению решения авторитетов. Иногда и те, кто старше и умней — не видят очевидного решения.

— Старшая сестра Тай! — подается вперед Лилинг: — если есть возможность спасти тетушку Чо, пожалуйста спасите ее!

— Юная госпожа Сяо Тай! Пожалуйста, приложите все усилия! — склоняется в поклоне Минмин и Лилинг невольно испытывает какое-то странное чувство по отношению к этой простолюдинке. Она поддержала ее. Они — вместе. Если надо — они и на колени встанут, будут упрашивать. Потому что все эти моральные нормы в социуме только мешают, ей теперь ничего не стоит вот так встать, а уж этой Минмин и вовсе не привыкать.

— Вы не понимаете, чего просите. Как я в этой дикости полостную операцию вам проведу? Кроме того, два дня уже как заворот случился… и это не сигмовидная кишка, где клизмой можно обойтись, это тонкий кишечник, там работать ювелирно нужно… а ну как не выйдет? Как я выглядеть буду? — она с сомнением смотрит на тетушку Чо: — вот же…

— Но… — захлебывается острым чувством беспомощности Лилинг. Надо на колени встать, думает она, как перед папой в тот раз, встать на колени и пусть она меня бьет, отказываться вставать и всё тут. Может…

— Если юная госпожа скажет, что именно ей нужно для излечения тетушки Чо, эта ничтожная приложит все усилия. — говорит Минмин. Вот же, думает Лилинг, снова она права. Не надо на коленях стоять, надо обеспечить нужным материалом. Не пытаться на жалость давить и ответственность перекладывать, а показать, что они готовы помочь и разделить эту ответственность.

— Тай Дацзе! Минмин права! Я… нет, мы, мы достанем все что нужно для ее лечения! Все-все!

— А я смотрю вы серьезно настроены. — вздыхает Сяо Тай, поднимает руку и чешет в затылке, словно какая-то простолюдинка, а не леди из высокого дома: — а и демоны с ним. Но… я должна предупредить, гарантий полного излечения нет… да что там, даже что она жить будет я не обещаю. Но то, что если ничего не делать, то она умрет — это совершенно точно.

— Значит надо что-то делать! — торопится закончить мысль Лилинг: — правильно?

— Правильно. — кивает ее старшая сестра и темнеет лицом: — вот только понимаете ли вы, во что вляпаетесь… ну да ладно. Не буду дальше ответственность по присутствующим лицам размазывать, это мое решение и я его приняла единолично. Самое главное что мне нужно — это чтобы никто не прошел через вот эту дверь как минимум в течении четырех часов, может меньше, может больше — пока я не скажу.

— Я могу это сделать. — кивает Лилинг: — встану в дверях, костьми лягу, но никого не пущу.

— Когда я говорю никто — я имею в виду никто. Совсем никто. Даже Глава Баошу. Даже сам Император. Это понятно? — медленно говорит Сяо Тай, проговаривая каждое слово.

— Даже если Глава… — Лилинг хочет сказать, что Глава может пройти везде, где он пожелает, но сталкивается с взглядом старшей сестры и кивает: — никто не пройдет через эту дверь.

— Мне нужны ассистенты. И желательно такие, чтобы не падали в обморок при виде крови и кишок. — продолжает Сяо Тай.

— У вас есть такие ассистенты, юная госпожа. — говорит Минмин: — я росла в деревне.

— Что еще… очень острый нож, желательно с небольшим лезвием и удобной рукоятью. Можно у дядьки Вэйдуна его маленький ножик попросить. Еще мне нужно крепкое рисовое вино, даже водка. Много водки. Ткань, хлопковая белая. Много ткани. Хм… заколки вот такие как у тебя, не стержнем, а которые как щипцы. И шелковые нити. Иголка, несколько иголок. Желательно кривые, если нет, я сама их загну. Веревки. И… светильники, которые активируются с помощью ци, большие, которые в зале висят. Вроде все… ах, да, у вас тут нет макового отвара? Или хлороформа? Нет… ну и ладно. Это я так, на будущее, тетушка Чо все равно без сознания. Ах, да, еще уголек из очага принесите. И чем быстрее вы все это притащите — тем лучше. Одна пусть останется, здесь нужно влажную уборку провести.

— Я пришлю кого-нибудь с ведром и тряпкой. — кивает Минмин, но Сяо Тай отрицательно качает головой.

— Чем меньше людей будут знать, что я тут делаю — тем лучше. Сплетни по дому словно лесной пожар распространяются, так и до госпожи Мэй дойдет, а там и до Главы. Нам такой хоккей не нужен.

— А что такое хоккей? — интересуется Лилинг, уж больно часто ее старшая сестра про него говорит. Не нужен, говорит, нам такой хоккей и все тут. А какой нужен? И вообще этот хоккей — нужная штука или нет? Вон, Минмин, наверное, думает — съедобная или нет и можно ли ее на масле в ее бронзовом котелке приготовить.

— Хорошая штука хоккей, — говорит Сяо Тай, накрывая тетушку Чо простыней: — но не весь. Иногда бывает таким, что совсем нам не нужен. Нам нужен правильный хоккей. Чего расселись, вы хотите тетушку Чо спасти? Ноги в руки и бегом, первым делом рисовую водку принесите и чем крепче, тем лучше. Берите кувшины с красным квадратом, там такая отрава, что у дядьки Вэйдуна глаза на лоб лезут.

— Цунмин, Тай да-цзян! — коротко кивает Лилинг, используя военное «слушаюсь» и обращение «да-цзян», то есть «генерал». Слушаюсь, мой генерал! Они втроем, она, Минмин и молоденькая служанка — вылетают за дверь, чтобы достать все, что необходимо как можно скорее.

— Так! Минмин, ты к Вэйдуну за ножиком, а потом полотна возьми, скажешь, что я велела. А ты… как тебя? — Лилинг поворачивается к молоденькой и видит, что та вздрагивает от неожиданности.

— Я уборщица в высоком доме, меня попросили посидеть с Старшей Управляющей! — склоняется в поклоне та и Лилинг раздраженно щелкает пальцами.

— Как тебя зовут? — задает она простой вопрос.

— Младшая Жилан, моя госпожа.

— Хорошее имя. Жилан, ты со мной, поможешь кувшины с рисовой водкой принести. Ах, да, еще и светильники в главном зале снять. — про себя Лилинг отмечает, что все же узнала имя этой служанки. Теперь бы не позабыть. Жилан, Жилан… интересно как она потом отцу объяснит, зачем она светильники в главном зале сняла? С одной стороны хорошо, что Сяо Тай все на себя взяла, но это же нечестно. Это они на нее надавили, значит всем и отвечать. Хотя, это же сестра своим примером показывает, как в Книге Разорванных Царств — «военачальник отвечает за каждого солдата под его командованием». Так и тут.

— Все, хватит глазами хлопать, Жилан. За мной!

— Да, юная госпожа!

Глава 19

Существуют тысячи способов решить ту или иную проблему, десятки тысяч, может быть, даже бесконечное число этих самых решений. Самое главное — увидеть эти способы. Не идти по пути простого, бинарного выбора «или-или», «да или нет». Не бывает выбора «да или нет», если перед вами стоит такой выбор, значит вы чего-то не видите, не понимаете, у вас мало информации, недостаточно гибкости мышления.

Вот и сейчас — казалось бы перед Сяо Тай стоит простая проблема, которая решается двумя способами, первый — оставить тетушку Чо умирать и второй — используя все, что она знает про такие операции, а также все, что можно достать в этом доме. Исключая первую опцию — у нас остается вторая. Или, говоря другими словами — у нее нет выбора. Есть только судьба, путь, который определен заранее.

Но она не верит в судьбу. Роберт Сапольски, профессор Стэнфордского университета, нейроэндокринолог, приматолог и автор кучи книг по этологии, искренне считает, что у человека нет свободы выбора в принципе, что мы катимся по жизненному пути как тележки по узкоколейке, и что воспитание, генетическое наследие и внешняя среда формируют наш выбор. Которого нет. Но даже если так — чем шире твои опции, чем больше ты видишь вариантов решения проблемы, тем больше вероятность выбора оптимального в данных конкретных условиях.

Каковы вводные? Если бы не эта «пронизывающая весь мир энергия ци», то вводные были бы весьма просты — надо делать срочную операцию, заворот кишок это не шуточки, непроходимость кишечника, спазмы, токсины в крови, конечно же панкреатит, поджелудочная железа начинает переваривать сама себя и выделять продукты распада прямо в кровь, в первую очередь страдают самые деликатные и чувствительные к токсинам органы — головной мозг, почки, печень и зрение. Прямо сейчас надо подключать тетушку Чо к аппарату гемодиализа, выводить токсины из крови, стабилизировать состояние и инициировать оперативное вмешательство. Если необходимо — в полевых условиях.

Однако в этом мире есть энергия ци, и это не сказочки, она реально чувствует ее, может управлять ей. Да, она до сих пор не может почувствовать никаких меридианов в своем теле, но она чувствует теплую энергию и даже может манипулировать ей! И она давно уже поняла, что даже закрыв глаза — она чувствует окружающее пространство в радиусе около пяти метров. В своей комнате она свободно ориентируется с закрытыми глазами, знает где именно стоит фарфоровые чашки и чугунный чайник с горячим чаем, чувствует, где сейчас находится и что делает Минмин, несмотря на то, что сидит к ней спиной. В радиусе пяти метров она просто чувствует все, что происходит. Это можно сравнить с чувством своего собственного тела — даже закрыв глаза человек все равно знает где именно его рука или нога, ему нет нужны видеть, чтобы чувствовать. Так и у нее — эти пять метров вокруг воспринимаются как продолжение ее тела… она не может манипулировать своей ци в этом радиусе, но чувствует все внутри этой сферы. Полезное умение — теперь никто не сможет подкрасться к ней незаметно, по крайней мере на дистанцию поражения коротким клинком или даже мечом.