Тихоня с искорками в глазах (СИ)

— Тогда нашлась бы подходящая невеста, — засмеялся отец.

— А каким образом лорд Рэннет мог принудить племянника жениться на мне? Герцог Лоут не мальчик на побегушках, ему не прикажешь, он сам кому хочешь может приказать!

— Понятия не имею. Но не сомневаюсь такие рычаги воздействия у Рэннета были. Может в молодости Лоут по глупости во что-то ввязался, а Рэннет ему помог. Может Рэннет спас жизнь или подарил свободу кому-то очень важному для Лоута… Не знаю. Да и какое это имеет значение? — Элида вынуждена была согласится, но все ее существо просто изнывало от желания узнать, что же такое задолжал Лоут своему дяде, что за это ему пришлось расплатиться женитьбой? Почему-то ей казалось, что тут замешана женщина, и сердце Элиды вдруг болезненно сжалось от этой мысли.

Ч. 1 Гл. 6

Глава 6

— Ну, хорошо, — согласилась Элида, — допустим, лорд Рэннет догадался, что ты Ходящий между мирами, допустим он догадался (причем раньше меня самой), — добавила Элида, — что и я унаследовала часть твоего Дара, и что? Зачем ему заставлять Лоута женится на мне? Затем, чтобы дети Лоута тоже были Ходящими? Что Рэннету от того, что у меня есть такой Дар?

— Элида, ты правда этого не понимаешь или притворяешься? — серьезным голосом спросил отец, но Элида могла только пожать плечами — она и правда не понимала. — Элида, — начал объяснят Гаррет, — вот ты оказалась в другом мире. Было ли что-то, что тебя поразило настолько, что тебе захотелось бы забрать это с собой? Ну или если не саму вещь, то идею как создать подобное в твоем мире.

— Стекло. Зеркало. Канализация, — не задумываясь перечислила Элида.

— Вот, — удовлетворенно сказал отец, — но я уверен, что в этом мире есть и еще какие-то интересные и необычные вещи… например оружие.

— Да, — задумчиво подтвердила Элида, только сейчас, после слов отца осознавшая это. — В этом мире нет магии, но есть огнестрельное оружие, стреляющее на большие расстояния: пистолеты, винтовки, пушки, пулемет «Максим», его укрепляют на повозке, заряженной тройкой лошадей. Пушки устанавливают даже на кораблях… Пап, но с чего это лорд Рэннет решил, что я буду ему что-то рассказывать?! — вдруг с возмущением сказала Элида. — Да после всего того, что случилось, если я снова вернусь в мой мир, я ни ему, ни Лоуту ничего не скажу, вообще ничего! — Отец немного помолчал и потом сказал тихо и с сожалением.

— Элида, не хочу тебя пугать, но ты уязвима. Очень уязвима, и лорд Рэннет, судя по всему знает об этом. Он знает, как надавить на тебя и заставить делать то, что ему нужно.

— Уязвима? — сразу же испугалась Элида. — Но почему. Чем он может мне угрожать?

— Наверно будет лучше, если я все расскажу тебе по порядку и начну с того, что расскажу о Ходящих по мирам все, что знаю сам.

… - Ходящие по Мирам рождались всегда, причем в каждом из Миров… — начал Гаррет

— А Миров много? — сразу же перебила его Элида.

— Я бывал в двадцати, но, думаю, их намного больше.

— А в каких Мирах ты бывал? — снова не удержалась Элида. — Ты долго в них жил?

— Элида! — шутливо рассердился Гаррет. — Я собираюсь не о себе рассказывать, а помочь тебе.

— Ну, папа, — жалобно протянула Элида, — расскажи, хоть чуточку.

— Нечего рассказывать. Примерно, в пятнадцати мирах, где я оказывался, я погибал в первые же часы. Меня постоянно перемещало в тела, которые не могли выжить ни при каких обстоятельствах. То на тонущий корабль, и я, воскреснув на несколько минут, снова умирал, захлебываясь водой, то я оказывался в центре лесного пожара, выбраться из которого было невозможно, то — под обломками дома, то — под завалом в пещере. Я погибал в пасти животного, и от ядовитого укуса, и от неизлечимых болезней. Не очень приятные воспоминания, знаешь ли.

— Я тоже могла оказаться в таких условиях? — с испугом спросила Элида.

— Наверное можешь, я не знаю, — тихо сказал он, а потом поспешно добавил, — да и никто не знает по какому принципу или в какой последовательности Ходящие перемещаются из Мира в Мир. Более-менее долго я прожил всего в двух Мирах, но и тут мне не слишком повезло: в одном развитие цивилизации намного отставало от нашей, а в последнем — существовала магия. То есть я в магию и сказки не верю, но я не могу отрицать, что в твоем мире часть жителей может управлять неизвестным мне видом энергии преобразования материи. Поскольку в моем мире такой вид энергии не существует, то и путешествие в твой мир снова оказалось бесполезным, — с горечью сказал Гаррет.

— Бесполезной для кого? — не поняла Элида.

— Для моего Мира. Наш Мир погибает, ученые пытаются найти способ предотвратить грядущую катастрофу, для этого задействованы все средства и способы… в том числе и Ходящие по Мирам. Ну не может же наш Мир быть единственным высокотехнологичным Миром! Наверняка есть и другие. Быть может их знания, их технологии нам помогут! — Элида ощутила его боль. Такую сильную, такую неутихающую.

— Пап, а Ходящих по Мирам много?

— За другие Миры не знаю, но в нашем подразделении нас двенадцать человек. Я — самый молодой из всех, — Элида почувствовала, что он улыбается. — Мне много рассказывали о Ходящих. Самому старому из нас уже под восемьдесят лет (Если переводить на исчисление твоего Мира). Жаль, но он скоро умрет. Столетний рубеж жизни остался непреодолимым, не то, что в твоем Мире. Двести лет самый расцвет жизни, — с едва ощутимой завистью сказал отец. — Так вот самое главное, что надо знать, это то, что по-настоящему ты привязана только к тому Миру, где родилась, и каждый раз, после каждого перемещения, ты будешь возвращаться назад в свое тело. Значит, как только ты умрешь, в том Мире, где сейчас находишься, то снова вернешься в то место, где лежит твое тело. Именно остающееся без надзора тело, является твоим самым уязвимым местом. Именно угрозой уничтожения твоего тела лорд Рэннет и мог бы тебя напугать.

— А что случится, если мое тело уничтожат, пока я в другом Мире? — со страхом спросила Элида.

— Ну, если тело просто закопают или положат в склеп, то есть надежда, что ты сможешь выбраться и тогда все будет в порядке. Но если тело обезглавят или сожгут — вот это страшно. Не имея возможности вернуться в свое тело, ты станешь эфемерной сущностью, застрявшей между Мирами, вот как я сейчас. Серая пелена, в которой ничего нет. Ты будешь находится так бесконечное количество времени.

— А что потом?

— Не знаю, — тихо сказал отец и Элида поняла, что отец страшно боится, такого возможного окончания своей жизни.

— Пап, как ты думаешь, с кем-нибудь из Ходящих такое уже случалось?

— Конечно! — уверенно ответил отец. — Я даже думаю, что такое происходит с большинством из Ходящих, особенно когда он умирает в первый раз. Представь в семье кто-то погиб. Понятное дело, что его похоронят, но способы захоронения у всех разные. Кто на костре тело сжигает, кто в лодке по реке отправляет, опять же сжигая лодку вместе с телом. И все. Вернуться Ходящий уже не может, и когда он умрет в том Мире, куда переместился, он останется в незримом переходе навсегда. — Элида от ужаса поежилась.

— А меня герцог Лоут похоронит? Как ты думаешь?

— Уж сжечь тебя лорд Рэннет точно не даст, — успокоил ее отец.

— Пап, — вдруг встрепенулась Элида. — А если меня долго не будет, от тела останутся одни кости, мне что придется ходить скелетом?!

— Успокойся, в этом и заключается особенность Ходящих, с твоим настоящим телом в тот момент, когда ты находишься в другом мире — ничего не происходит, оно находится, словно в стазисе… разумеется, если до него не доберутся хищные звери или люди, то они могут его уничтожить. Поэтому ты должна всегда думать, как уберечь тело…

— Пап, смерть же может прийти внезапно, как можно заранее к этому подготовится?

— Я все время забываю, что ты из другого Мира! — с досадой сказал он. — У нас все по плану. Ложишься в капсулу, тебе делают инъекцию останавливающую сердце — и все. Тело находится в капсуле, в него ты и возвращаешься. Специально обученный персонал проверяет состояние тела во время твоего отсутствия. Тебе конечно будет намного сложнее. Тебе надо, чтобы рядом с тобой был кто-то, посвященный в твою тайну, чтобы в те минуты, когда ты будешь уязвима, тебя оберегали… Знаешь, Элида, если смотреть с этой точки зрения, то покровительство лорда Рэннета выглядит, как избавление тебя от всех проблем. Может, тебе стоит об этом подумать и принять его опеку?

— Нет! — резко ответила Элида. — Я… я… я не хочу, — с трудом сказала она, поскольку от одной только мысли, что она станет зависимой от герцога Лоута, ей становилось дурно. Нет, нет, нет, только не это! — Пап, если я останусь с герцогом Лоутом, то буду настолько несчастна, что не захочу больше жить. Я не хочу ощущать себя презираемой и нелюбимой, но еще больше я не хочу ощущать себя… — она задумалась, пытаясь как можно точнее выразить свои чувства.

— Ты не хочешь ощущать, что ты нужна, только потому что полезна, — подсказал ей отец. — Ты не хочешь, чтобы тебя ценили только за ту пользу, что ты можешь принести и за те услуги, что можешь оказать. Ты хочешь, чтобы в тебе видели личность и любили, и ценили твои человеческие качества. — У Элиды от таких слов защемило сердце, отец очень точно выразил ее чувства.

— Спасибо, папа, — тихо прошептала она. — Ты один меня понимаешь.

— Эх, Элида, — тоскливо сказал он. — Твои желания не имеют никакого значения, поскольку мечты одно, а реальная жизнь совсем другое. Как ты будешь жить без защиты? А может ты кого-то полюбила и поэтому не хочешь оставаться с Лоутом?

— Нет, что ты! — потрясенно возразила Элида. — Никакого мужчины у меня нет, и никого мне не надо… — Элида замолчала, но эта пауза в ее словах была для ее отца красноречивее любых слов.

— Герцог Лоут… — тихо сказал отец. — Ты влюбилась в него? — сочувственно спросил Гаррет.

— Нет, не влюбилась, — со злостью и даже яростью ответила Элида. — Но я не могу не понимать, что герцог самый выдающийся мужчина, которого я только знала! Понимаешь, хоть я его и ненавижу, но не могу отрицать его… харизматичность, — убитым голосом, разом утратив всю свою злость сказала Элида. — Я не люблю его… но хочу, чтобы он меня любил! Хочу, чтобы мне приходилось отвечать на его любовь, а не понимать, что у меня нет никаких шансов завладеть его сердцем! Пап, — вдруг сказала Элида, резко меняя направление мыслей, без малейшего перехода или остановки. — Ты же видел женщин, которыми увлекался Лоут, какие они? Ну я, конечно, понимаю, — заторопилась она, — они без сомнения были красавицами, а вот какой женский характер нравился Лоуту? Каких женщин он себе выбирал? — вместо ответа, повисла тишина, потом Гаррет нехотя сказал:

— Зачем это тебе надо?

— Ну, как же? — удивилась Элида, я буду хотя бы знать, чего мне не хватает…

— Элида, — с грустью сказал отец. — Ну как ты не понимаешь… Не важно каких женщин выбирал Лоут — важно другое: он их всех бросал. То есть ни одна из его возлюбленных не могла его зацепить до такой степени, чтобы он захотел с ней быть до конца жизни. А, значит, тебе нет необходимости брать с них пример, подстраиваясь под их внешность или манеру поведения… кстати, думаю, большинство его любовниц так и поступали. Вызнавали и выведывали все о вкусах Лоута и старались подстроиться под них. Так вот ни у одной из них ничего не вышло! Будь собою — это самое наилучшее… — но Элида его не слушала.

— Пап, а что если в его жизни уже была сильная неразделенная или трагическая любовь? Что если он уже любил какую-то девушку и только ее образ хранит его сердце.

— Тогда тем более не стоит ни под кого подстраиваться! Даже если ты скопируешь внешность и манеру поведения какой-то мифической возлюбленной — ты будешь всего лишь бледной копией. А зачем плохая копия? Лучше вообще ничего или нечто совершенно противоположное. И вообще! — рассердился Гаррет. — То ты ненавидишь Лоута, то ищешь способы пробиться к его чувствам. Ты уж как-то определись! — Но вместо ответа Элида снова спросила:

— Я помню ты мне говорил, что у меня будет девять жизней? Это правда?

— Да Элида. Так говорят те, у кого по каким-то обстоятельствам в других мирах рождались дети, унаследовавшие Дар. Девять жизней — это в лучшем случае, а бывает всего две или три.

— А у меня сколько будет? — всполошилась Элида.

— Ну как я могу это знать? — с укором сказал отец. — Девять жизней или всего две, но ты должна пытаться извлечь из Мира, в который попала, все самое лучшее, самое важное, самое удивительное. Я не сказал тебе еще об одной очень удивительной особенности Ходящих…

— Какой же? — не выдержала Элида паузы в словах отца.

— Элида, ты можешь некоторые вещи, некоторые предметы забрать с собой в свой мир! — тихо и торжественно сказал отец.

— Забрать с собой?! — ахнула от восторга Элида, сразу же представив, как она забирает в первую очередь зеркало с лестницы, во вторую вытаскивает стекла из окон, потом разбирает кровать с металлической сеткой, потом… — Пап, а сколько вещей я могу с собой взять? — на всякий случай спросила она.

— В первый переход объем пространства, куда ты можешь поместить предметы, совсем небольшой, примерно, как мяч, потом с каждым переходом это пространство будет увеличиваться.

— Всего лишь, как мяч? — разочарованно протянула Элида. — Что же туда можно спрятать?

— Очень многое! — не согласился с ней отец. — Можно взять семена растений, можно взять образцы минералов, можно взять страницы из книг, чертежи, рисунки. Если хватать не все, что попадается под руку, а продумывать каждую мелочь, то даже такой небольшой объем можно заполнить нужными и важными вещами.

— А как открывать и закрывать это пространство? Кто-нибудь может увидеть какие вещи у меня там спрятаны? Кто-то может украсть мои вещи из этого пространства? Лорд Рэннет знает, что у меня есть такой тайник? — спрашивала и спрашивала Элида.

— Чтобы первый раз открыть проход в это пространство ты должна представить бесконечное серое пустое пространство… и попробовать бросить в него какой-нибудь небольшой предмет. Если предмет упадет на пол, то надо снова и снова пытаться забросить его в эту пустоту. В какой-то момент это у тебя получится и с этого времени эта вещь станет твоим маяком. Потом просто будешь представлять эту вещь и мысленно каждый новый предмет располагать рядом с ней. Узнать (есть ли еще возможность что-либо поместить в этот тайник), очень просто. Все лишние вещи будут выпадать, — засмеялся отец. — Доставать предметы еще проще: представь предмет, который тебе нужен — в своей руке, или стоящим на столе, и он появится. Никто, кроме тебя не сможет ни увидеть вещи, ни взять их без разрешения… очень удобная штука, — снова засмеялся отец.

— Как здорово! — восхитилась Элида. И в этот момент услышала, как завыл заводской гудок. — Мне надо на работу! — с этой мыслью она вскочила с кровати, разорвав мысленную связь с отцом. Но Элида больше ничего не боялась. Теперь она знала свою цель и знала, что будет идти к ней, не обращая внимания ни на что. А ее целью теперь было получить как можно больше знаний из этого Мира, а то и вправду потом вдруг так не повезет. Рассказ отца о том, как он погибал раз за разом, не успев даже как следует осмотреться, произвел на нее большое впечатление

…На заводе жизнь кипела. Утром перед работой им зачитывали главные новости о том, что происходило в стране. В обед их ненадолго собирали в актовом зале, и очередной лектор выступал с небольшим докладом. После работы их уговаривали записаться в самые разные группы, в которых проходили дискуссии по самым разным вопросам. Элида внимательно слушала все новости и все, что рассказывали лекторы, но после работы бежала в вечернюю школу. Она легко научилась открывать пространственный проход и в этом тайнике у нее уже лежало маленькое круглое зеркальце, которое она купила в магазине, также она нашла стеклянный пузырек с крышкой от какого-то препарата и наполнила его несколькими зернышками пшеницы и семечками подсолнечника, других семян пока найти не удалась, но Элида была довольна собой, считая, что она молодец, и тут… В вечернюю школу пришла новая преподавательница литературы. Старушка, явно непролетарского происхождения. Она носила лорнет, белую блузку с кружевами, черную строгую длинную юбку. Но главное она носила часики. Хорошенькие женские часики, что висели у нее на цепочке, прикрепленные к пуговице на груди. Элида увидела их и потеряла покой. Теперь она точно знала, что обязательно: кровь из носа, она должна забрать в свой Мир — часы! Когда она узнала сколько они стоят, что расстроилась чуть не до слез. Ей надо было год работать, отказывая себе во всем, чтобы купить их. Но судьба благоволила к ней. Как-то идя по парку, она увидела чистенького благообразного старичка, что сидел на лавочке… и плакал. Не всхлипывал, не рыдал, а только изредка вытирал катившиеся слезы. Что-то заставило ее подойти к нему, сесть рядом и спросить, что случилось. Ему было так плохо, что он был рад даже такой случайной собеседнице:

— Я врач, — устало начал этот мужчина. — Я стольким помог и стольких вылечил за свою жизнь, и вот моя единственная дочь, моя девочка умирает от чахотки, и я ничего не могу с этим сделать… — Элида сочувственно вздохнула и тут она увидела тянущуюся от пуговицы на жилете в маленький кармашек на животе цепочку от часов! Решение пришло мгновенно.

— Если я вылечу вашу дочь, вы подарите мне вот эти часы? — быстро спросила она. Он, как- то странно и жалостью посмотрел на нее.

— Девочка, я отдал бы тебе эти часы просто так, но я не могу. Моя жена… когда меня не станет, быть может эти часы спасут ей жизнь. Она еще такая молодая, ей всего тридцать… — Элида удивленно посмотрела на него, мол, как это молодая, когда ей УЖЕ тридцать! Но мужчина не заметил ее взгляда, продолжая говорить, словно сам с собой. — Я намного старше ее, мне уже сорок пять… — Больше Элида его не слышала, ошарашенная вопросом, который она задала самой себе: а сколько лет Лоуту? Ответа она не знала, да она даже предположить не могла сколько ему лет. Не двадцать и не двадцать пять — это точно, но тогда сколько? Она напрягла память выискивая любые сведения о своем муже. Он что-то там окончил, потом где-то служил, чем-то там командовал… вроде воевал… Все! Больше ее память никаких сведений не сохранила, да и как она могла их сохранить, если Элида, протестуя против этого брака, упивалась своим отчаянием, не удосужившись узнать о муже даже самых общих сведений. Папа! — вдруг радостно ахнула она. — Он знает. Он дружил с лордом Рэннетом и наверняка много чего знает о Лоуте… хотя бы сколько ему лет! — В этот момент она снова сосредоточилась на рассказе мужчины, с удивлением поняв, что он давно уже рассказывает о первых годах жизни дочери, с любовью вспоминая каждую мелочь.

— Я снова спрашиваю вас, — резко перебила она его. — Если я полностью вылечу вашу дочь, и вы в этом сами убедитесь, используя любые способы, какие сочтете нужным, вы отдадите мне часы? — Мужчина замолчал, потом внимательно вгляделся в ее глаза и утвердительно кивнул головой. — Надо спешить! — сказала Элида, вскакивая со скамейки, — судя по вашему состоянию девочка очень плоха, нельзя терять ни минуты.

— Я живу совсем недалеко, вот там мой дом, — неопределенно махнул рукой мужчина, и Элида быстро двинулась в том направлении.

Ч. 1 Гл. 7

Глава 7

Все оказалось так, как Элида и предполагала: девочка, лежащая на кровати, мать, сидевшая рядом, тяжелый запах лекарств. Элида быстро подошла к кровати, не обращая внимания на удивленный взгляд женщины, девочка еще дышала, и Элида облегченно вздохнула. Она не стала тратить времени ни на какие объяснения, просто положила одну руку на голову девочки, другую — на сердце и магическая энергия хлынула в тело умирающей, наполняя его силой, которая должна была ей помочь победить болезнь. К сожалению Элида не была целителем, ее «специализацией» была в большей степени бытовая магия, и о лечении многих болезней им рассказывали очень кратко. Больше всего времени уделялось умению быстро остановить кровь, лечить резанные раны и ожоги, полученные и от обычного оружия и огня, и от магического воздействия. Маги не болели обычными человеческими болезнями такими как чахотка, оспа или чума, поэтому изучением их излечения занимались только целители, но Элида справедливо полагала, что если она могла вылечить начавшуюся лихорадку, вызванную воспалением ран и заражением крови, то туберкулез сможет вылечить тоже. Больной нужны были силы для борьбы с болезнью, и Элида их ей дала.

Девочке мгновенно стало лучше, кашель успокоился, дыхание выровнялось, однако до излечения было еще далеко. Элида переоценила свои силы, очень скоро у нее закружилась голова, и она поняла, что магически истощена.

— Я приду завтра, — сказала она, вставая со стула, стараясь не пошатнуться, чтобы родители девочки не заметили и состояния. Элида обратила внимание на пузырьки с лекарствами, что стояли рядом на столике. Быстро перенюхав их, один за другим, она некоторые отставила в сторону. — Эти ей можно давать, а эти нельзя, — она ткнула рукой в несколько пузырьков. — Девочка проснется через два-три часа, покормите ее, лучше всего бульон с травами и сладкий отвар из трав и ягод, но если этого нет, то подойдет любая еда.

— Ее зовут Елена, — тихо прошептала женщина.

— Кого? — не поняла Элида.

— Нашу дочь зовут Елена, — терпеливо сказала мать девочки. Элида взглянула на нее и поняла, что женщина не верит, что ее девочка выживет. Элида быстро шагнула к ней, и, собрав остатки сил, коснулась лба мамы Леночки.

— Все будет хорошо, — убежденно сказала Элида. — Верьте мне. — Она помолчала, исследуя ауру женщины. — Вы тоже должны есть и спать, — неожиданно сказала она. — Будет просто ужасно, если Елена выживет, а вы умрете. — Элида не врала и не преувеличивала, силы молодой женщины были на исходе.

На другой день Элида не могла дождаться, когда закончится смена и она снова увидит девочку. Элида знала, что перемена будет разительной, но, чтобы настолько! Тихая, худенькая, но уже улыбающаяся девочка, сидела на кровати со всех сторон обложенная подушками и читала книгу. На какую-то секунду в душе Элиды мелькнула зависть, с такой заботой и с такой любовью ее мама к ней так никогда не относилась, но Элида быстро подавила это чувство, напомнив себе, что она просто никогда не болела.

— Здравствуйте, — радостно поздоровалась с ней девочка. — Как хорошо, что вы пришли, а то вчера я вас не рассмотрела и не поблагодарила.

— Благодарить еще рано, — честно сказала Элида. — Сейчас я тебя еще раз полечу, и тогда твое здоровье точно пойдет на поправку.

— Мы даже не спросили вашего имени, — раздался голос мамы Лены за спиной Элиды.

— Меня зовут Эли… Катя, — быстро исправилась Элида (она до сих пор немного терялась, когда приходилось называть Катино имя)

— Екатерина, Великомученица, какое хорошее имя, — дрогнувшим голосом сказала женщина.

— А как вас зовут, — спросила Элида.

— Анастасия Дмитриевна Дорошева, в девичестве Лепихова, — несколько чопорно, как и положено представляться при первом знакомстве, сказала мама Лены. — Моего мужа зовут Дорошев Артемий Кондратьевич, он из потомственной семьи земских врачей, — с некоторой гордостью за мужа продолжила она.

— Очень приятно, — сказала Элида хорошо понимая, что, Катя так бы никогда не ответила, но мама настолько вбила в нее правила приличия и этикета, что не подчиняться им было свыше ее сил.

— Катя мы от всей души благодарим вас за помощь, если бы не вы… — голос Анастасии прервался. — Мой муж до сих пор не может поверить в то, что происходит. Он говорит, что это невозможно! Сейчас он (зная, что вы придете), решил пригласить к нам своего коллегу из больницы, чтобы тот также увидел целительную силу, какой вы владеете. О вашем Даре должны знать люди. Артемий Кондратьевич напишет в Академию наук, напишет статью в журнал, о вас обязательно должны знать! — У Элиды потемнело в глазах, она с опозданием вспомнила, что не попросила ни врача, ни его жену держать все в тайне.

— Нет, нет! — в ужасе закричала она. — Никто не должен обо мне знать. Не говорите никому. Умоляю.

— Но почему? — растерялась Анастасия, которая была уверена, что Катя будет рада такой известности.

— Потому что… потому что, — Элида мучительно придумывала причину, которая объяснила бы ее нежелание стать известной. — Потому что тогда мой Дар пропадет, — несколько неуверенно сказала она, заранее переживая, что она ответит Анастасии, когда та спросит: почему? Но Анастасия не спросила, и Элида перевела дух. — Пожалуйста, придумайте что-нибудь, чтобы Артемий Кондратьевич никого сюда не приводил, иначе мне придется немедленно уйти, а я должна еще раз полечить Леночку, — тихо сказала Элида и увидела ужас, мелькнувший в глазах Анастасии, но что Элида могла поделать, ей совсем не хотелось, чтобы ее способности исследовали, изучали, а это неминуемо бы случилось, если бы Артемий Кондратьевич выполнил свое обещание. А мама Лены между тем шептала:

— Что же делать, что же делать… я же могу позвонить Светашевым! — стукнула она себя ладонью по лбу. Быстро вышла в прихожую, и Элида услышала, как она набирает номер. — Все в порядке, — улыбаясь сказала она, через несколько минут зайдя в комнату. — Он как раз только пришел к ним и ничего не успел сказать, сейчас он вернется. — Успокоенная Элида снова подошла к постели девочки, и также как в прошлый раз положила ей руки на лоб и область сердца и стала вливать свои магические силы в ее тело.

— У Лены появился аппетит? — спросила она ее маму.

— Еще какой! — счастливо улыбнулась женщина. — Но мы по много не даем, муж сказал, лучше меньше, да чаще.

— Правильно, — согласилась Элида.

— Мама, а можно я встану с постели и похожу по комнате? — просительным голосом сказала Лена. Анастасия судорожно обняла девочку, а потом помогла ей выбраться из-под одеяла. Лена немного пошатнулась, но потом уверенно встала на ноги.

— Вот папа обрадуется! — Анастасия резко обернулась к Элиде и также судорожно на секунду прижала к себе. — Спасибо, спасибо, спасибо, — прошептала она. В комнату вошел отец Лены.

— Здравс… Леночка, ты уже встала! — ахнул он, увидев гуляющую по комнате девочку. Она почти бегом бросилась к нему, и он подхватил девочку на руки, уткнувшись лицом ей в голову, чтобы никто не видел, как он заплакал. — Леночка, доченька, — он отстранил девочку от себя и быстро отвернулся, Элида также деликатно смотрела в сторону, позволяя мужчине прийти в себя. — Спасибо! — обратился он к Элиде. — Я вам не поверил тогда в парке, спасибо, что настояли на своем. Я помню наш уговор и считаю, что вы выполнили то, что обещали. — С этими словами он отстегнул часы от жилета и протянул их Элиде. — Пожалуйста, они ваши, — увидев удивленный взгляд жены, пояснил. — Когда я увидел эту девушку в парке и рассказал ей о Лене, она сказала, что вылечит ее в обмен на мои часы. Леночке несомненно лучше, поэтому я считаю, что эта девушка выполнила то, что обещала, я, в свою очередь тоже выполняю то, что обещал.

— Но тебе нужны часы, тебе надо мерять пульс… — тихо проронила Анастасия, а Элида чуть не застонала от огорчения, теперь ей приходилось выбирать между желанием получить часы и необходимостью оставить часы доктору. — Я сейчас, — неожиданно казала Анастасия и скрылась в другой комнате, она вернулась через две минуты. — Возьмите вот эти часы, — и она протянула Элиде украшение в виде кулона, которое надо было носить на шее, только вместо камня висели небольшие женские часики. — Они золотые, и стоят дороже, чем часы Артемия Кондратьевича, — уверенно сказала Анастасия… не глядя на мужа и старательно отводя глаза, чтобы не встретится с ним взглядом, Элида ничего не понимала, поведение женщины было немного странным, впрочем, последующие слова мужа все объяснили.

— Ты все-таки приняла его подарок, — словно выталкивая слова из себя, с трудом сказал он. Губы Анастасии задрожали.